Вулф Джин. Рыцарь

   Он посмотрел на чашу, которую держал слуга.
   – Но она же серебряная! Где моя золотая чаша, Сверт?
   – Я велела Сверту взять серебряную, отец, – сказала Идн. – Ты колдуешь при лунном свете, а не при солнечном. Это моя чаша для фруктов. Думаю, сегодня она принесет тебе удачу.
   – Ты стала колдуньей? – улыбнулся Бил.
   – Нет, отец. Я не сведуща в магии, но мне так посоветовал один мой друг.
   – Сэр Эйбел?
   Она покачала головой:
   – Я обещала не говорить тебе, кто он такой.
   – Одна из твоих служанок, полагаю.
   Идн ничего не ответила.
   – Впрочем, это не важно.
   Бил опустился на колени на ковер, принял из рук слуги серебряный кубок, серебряную чашу, винный мех и наполнил кубок и чашу.
   Мани подкрался поближе: чтобы лучше видеть, он запрыгнул мне на плечо.
   – Прошу всех хранить молчание, – сказал Бил.
   Он вытащил из кармана куртки маленький кожаный мешочек, из которого извлек щепоть сухих трав. Половину он высыпал в чашу, а остальное в кубок. Закрыв глаза, произнес заклинание.
   В наступившей затем тишине мне показалось, будто пение ветра изменилось, будто он тянет слова на незнакомом языке.
   – Монган! – воскликнул Бил. – Дирмейд! Сирона!
   Он одним духом осушил кубок и, наклонившись вперед, посмотрел в чашу.
   Я тоже посмотрел, присев на корточки рядом. Мгновение спустя ко мне присоединилась Идн, а потом и Гарваон.
   Словно сквозь устье темной пещеры я увидел неземной красоты лес. Дизири, королева моховых эльфов, стояла на поляне, где цвели диковинные цветы, – обнаженная, изящней и красивей, чем смертная женщина. Зеленые волосы вздымались у нее над головой на всю длину и покачивались, струились на легком ветерке, шевелившем цветы. Перед ней стояли перепуганный Тауг-младший и я, коленопреклоненный. Тонким серебряным мечом она коснулась сначала одного, потом другого моего плеча.
   – Это картины прошлого, – прошептал я Билу. – Бросьте немного золы в вино.
   Бил уставился на меня пустым взглядом, но Идн принесла щепотку золы и высыпала в чашу; блестящая поверхность жидкости потускнела.
   Она превратилась в серую куртку кряжистого мужчины, который шел по длинной грязной дороге через равнину, накрытую плотным облаком. В отдалении виднелись огромные приземистые башни. Ударом посоха мужчина повалил на землю худенькую женщину ростом с ребенка. Оборванец, который вел в поводу лошадей размером с собак, бросился к ней и попытался взвалить к себе на плечи. Мужчина в серой куртке с презрением ударил его, а потом ткнул обоих носком сапога.
   Носок черного сапога, толкнувший Ульфу, начал увеличиваться, разрастаться и вскоре заполнил всю чашу, в которой теперь мы видели только пленку золы на поверхности вина.
   – Слышите? – Гарваон резко выпрямился.
   Я тоже выпрямился и прислушался, но не услышал ничего, кроме протяжного стона ветра – теперь совершенно бессмысленного, словно некий дух, ненадолго воплотившийся в ветре, отлетел прочь.
   Идн и слуга помогали Билу подняться на ноги. В следующий миг Гарваон вскочил в седло, пришпорил коня и сорвался с места.
   – На наш лагерь напали, – сказал я Идн. Я снял Мани с плеча и отдал ей. – Мне надо ехать. Ждите здесь, покуда я не вернусь за вами.
   Идн что-то прокричала мне вслед, но я не понял, просит ли она меня остаться, желает ли мне удачи или наказывает охранять Гарваона. Я задавался этим вопросом и разными другими, пока гнал своего жеребца по круто спускающейся вниз горной дороге.
 
   На мгновение мне показалось, будто я вижу на месте нашего лагеря ходячие деревья. Там не осталось ни одного костра и ни одного шатра. Мой жеребец шарахнулся в сторону, когда что-то большое и тяжелое с громким стуком упало на землю позади нас.
   Я достал из-за седла лук и стрелы и быстро спешился. Где-то в темноте звенела тетива еще одного лука.
   Второй камень попал в белого жеребца. Он завизжал от боли и галопом ускакал прочь. Придерживая ногой упертый в землю конец лука, я согнул гибкое дерево и проворно накинул петли тетивы на оба конца.
   Я натянул тетиву до самого уха и выпустил стрелу. В сотне шагов от меня великан, швырявший камни в белого жеребца, испустил громоподобный рев.
   Я сразу же послал в него вторую стрелу, а потом третью, примерно целясь в глаза, не видные в темноте. Великан рухнул на землю.
 
   Когда занялся рассвет, два усталых рыцаря медленно поднимались по дороге обратно к ущелью. Белый жеребец хромал, и большую часть пути я шел пешком, а Анс тащил мое седло – большое, обитое стальными пластинами, весившее не меньше многих мужчин среднего роста.
   Гарваон мог легко обогнать нас, но, похоже, настолько устал, что у него не хватало сил даже погонять коня. На поясе у него болтались пустые ножны. Потом Идн помахала нам рукой с остроконечной скалы, находившейся немногим ниже снеговой линии, и он пришпорил коня и вскоре исчез за поворотом дороги.
   – Ах, возлюбленный мой! – с придыханием произнес нахальный голос совсем рядом.
   Я обернулся и увидел Ури верхом на своем жеребце.
   – Ты вернулась!
   – Нет, это не я, – ухмыльнулась она, – а моя сестра.
   – Ты не боишься, что Анс тебя увидит? Он идет не очень далеко позади.
   – Если и увидит, мне наплевать. И в любом случае я покину вас, как только вы выйдете из тени.
   Я остановился, задумчиво кусая губы и поглаживая по морде жеребца.
   – Я рассказал лорду Билу про тебя и твою сестру. Мне пришлось.
   – На самом деле она мне не сестра. Мы просто говорим так.
   – Ты не сердишься?
   Ури снова ухмыльнулась:
   – Ваша откровенность обернется неприятностями скорее для вас с ним, чем для нас. Вы объяснили, что мы с сестрой ваши рабыни?
   Я потряс головой:
   – Я назвал вас своими друзьями. Я хотел, чтобы Бил поднялся обратно в ущелье, когда он решил попробовать найти Поука для меня, и он пообещал последовать моему совету, если я отвечу прямо и честно на один вопрос. Я не помню, как именно он выразился, но суть такова.
   – И вы ответили?
   – Да. Я сдержал свое слово, а Бил сдержал свое. Он спросил, почему я не могу использовать собственные силы для поисков своего слуги, и мне пришлось объяснить, что я могу лишь послать на поиски Поука вас двоих. – Я немного помолчал. – Я не назвал ваших имен.
   – И правильно. – Ури улыбнулась.
   – Я сказал, что отправил на поиски Поука Гильфа и теперь вы двое пытаетесь выяснить, что случилось с Гильфом.
   – Ничего особенного. Один великан поймал вашего пса и велел своим рабам посадить его на цепь. О цепях мы знаем все, но нам пришлось вернуться в Эльфрис за инструментами, а потом опять вернуться сюда, а потом снова разыскивать Гильфа, поскольку его перевезли в другое место. Кстати, где ваш кот? Вы и его потеряли?
   – Он с леди Идн.
   – Вовсе нет. – Мани легко вспрыгнул на огромный валун. – Он был с Идн, когда она махала вам рукой, но потом прискакал другой рыцарь, и я решил спуститься сюда и встретить вас. В любом случае, в ту минуту она не хотела, чтобы я болтался поблизости.
   – Удивительно, что ты понял это, – сказала Ури.
   – Вы имеете в виду, что я бесцеремонно вмешиваюсь в вашу беседу с глазу на глаз с моим дорогим и достойным всяческого восхищения хозяином, прославленным рыцарем сэром Эйбелом Благородное Сердце. Ему стоит лишь попросить меня удалиться – и я мигом исчезну, улечу прочь с быстротой черной молнии, каковой цвет гораздо красивее вашего грязного и неопределенного. Хозяин?
   – Можешь остаться, коли хочешь.
   – Справедливое решение. – Теперь настала очередь Мани ухмыльнуться. – Значит, вы его рабыня, юная женщина? Мне послышалось, вы именно так сказали.
   – Да.
   – А я – его кот. Гораздо более высокая должность.
   Я сделал знак Ури:
   – Анс сейчас выйдет из-за поворота. Поэтому, если только тебе действительно наплевать, увидит он тебя или нет…
   Она соскользнула с жеребца и встала у него под головой.
   – Баки отправилась в Эльфрис, вернуть на место инструменты, а я пришла сообщить вам, что ваш пес свободен.
   – Он вернется ко мне?
   – И никакой благодарности за тяжелый труд, проделанный нами? Я предупреждала Баки, что вы неблагодарны.
   – Я благодарен, страшно благодарен. Но я собирался выразить свою признательность вам обеим, а сейчас у нас нет времени.
   – Я побегу назад и брошусь Ансу под ноги, чтобы он споткнулся и упал, – предложил Мани.
   Ури насмешливо улыбнулась.
   – Да он же ничего не видит в двух шагах перед собой. Вы только посмотрите на него.
   Я посмотрел, и он действительно сгибался под ношей чуть не до самой земли.
   – Я надену седло обратно на коня, когда он доберется сюда.
   – По крайней мере, он настоящий человек. Как я – настоящий эльф.
   Мани презрительно мурлыкнул.
   – Но ваш пес не похож на простую собаку, господин. И ваш кот не похож на настоящего кота.
   – Гильфа отдали мне бодаханы, – сказал я. – Он говорит, что попал к ним еще щенком и они его вырастили.
   – Но имели ли они право отдавать пса вам, словно свою собственность? Они боятся холодного железа.
   До нас долетел голос Анса, ковылявшего по Военной дороге в сотне шагов от нас:
   – Хозяин! Сэр Эйбел! Подождите меня!

Глава 60
ЧТО ВЫ ВИДЕЛИ?

   Он еле слышно выговаривал слова, поскольку страшно запыхался, и мне пришло в голову, что, возможно, он звал меня так целый час или больше, а я не слышал.
   – Я жду! – крикнул я. – И мы наденем седло на коня, когда ты подойдешь.
   Я огляделся по сторонам в поисках Ури.
   – Она смылась, – сказал Мани. – Но я не удивлюсь, если она прячется где-то поблизости и следит за нами.
   – Я хотел спросить у нее, вернется ли Гильф ко мне, – объяснил я. – На самом деле я спросил, только она не ответила.
   – Я могу ответить, – заявил Мани. – Спросите меня.
   – Не можешь… – Я снова взглянул на дорогу, но увидел там одного лишь Анса. – Ладно, спрошу. Гильф вернется ко мне?
   – Конечно нет. Знаю, вы не примете мои слова всерьез, но он не вернется.
   Я молча смотрел на кота.
   – Вы хотите спросить, откуда я знаю, – продолжал Мани. – Оттуда же, откуда следовало бы знать вам. Просто я хорошо знаю вашего пса. Явно лучше, чем вы. Вы отправили его на поиски вашего слуги Поука?
   – Да. Ты присутствовал при этом.
   – И сэр Гарваон тоже – поэтому вы двое не разговаривали. Но если вы послали вашего пса разыскивать Поука, он будет искать Поука, покуда вы не прикажете прекратить поиски. Или покуда он не потеряет след окончательно и не будет вынужден притащиться обратно, чтобы доложить о своей неудаче.
   Тут наконец к нам подошел Анс. Я взял у него седло, надел на хромого жеребца и сел верхом. Пока я затягивал подпругу, Мани запрыгнул на луку седла.
   – Тебе нужно отдохнуть, – сказал я Ансу. – Я собираюсь присоединиться к лорду Билу, леди Идн и сэру Гарваону в ущелье. Потом мы спустимся обратно вниз.
   Анс упрямо помотал головой.
   – Мое место с вами, сэр Эйбел. Я поднажму.
   – Как знаешь, – сказал я и легко ударил коня пятками по бокам.
   Он пустился прихрамывающей рысью, и когда Анс остался далеко позади, я сказал:
   – Наверное, ты считаешь меня мерзавцем.
   – Положим, он действительно калека, – согласился Мани, – но у меня есть непреложное правило. Никогда не жалеть птиц, мышей или белок. А также мужчин, женщин и детей, за исключением нескольких близких друзей.
   – Я обращаюсь с ним так сурово именно потому, что он калека, – объяснил я. – Он мог бы остаться жить со своей матерью, не особо утруждая себя работой или вовсе не утруждая, а после смерти матери опеку над ним взял бы старший брат. Но именно поэтому Анс и ушел из дома.
   – Мне знакомо такое чувство, – сказал Мани. – Время от времени тебе хочется уйти подальше в лес и поохотиться самостоятельно.
   – Точно. – Мы уже подъехали к самому ущелью, и я перевел жеребца на шаг. – Анс хочет быть полезным – выполнять настоящую работу, обливаться потом, напрягать силы и делить со своим господином все радости и беды.
   Мани хранил молчание.
   – Я своими собственными стараниями стал рыцарем. Это немалое достижение для простого паренька, рано потерявшего родителей. Анс боится, что вообще не найдет достойного места в жизни. Я пытаюсь показать, что у него оно есть, что кто-то с благодарностью принимает его услуги, и вовсе не из жалости.
   – Сюда, сэр Эйбел! – крикнул слуга Била. – Его светлость ждет вас.
   Я легонько хлестнул поводьями по холке своего хромого жеребца, который неохотно пробирался между камнями.
   – Вы обращались ко мне, прежде чем я окликнул вас, сэр Эйбел? Если да, то я не расслышал ваших слов. Я приношу вам нижайшие извинения, сэр Эйбел.
   – Нет. Я разговаривал со своим котом. Тебе не за что извиняться.
   – Благодарю вас, сэр Эйбел. Вы очень добры. Они там, сэр Эйбел, за ручьем.
   Я кивнул.
   – Насколько я понимаю, его светлость не пожелал расположиться на привал на месте, где устраивал стоянку Поук.
   – Кто-кто, простите?
   – Поук – он мой слуга. – Мне пришлось легонько пришпорить своего белого жеребца. – Он останавливался здесь, чтобы дождаться меня.
   – А, понимаю, сэр Эйбел. Его светлость посчитал неблагоразумным готовить еду, спать и… и вообще задерживаться на месте, где ему явилось видение. – Слуга очень тихо и очень вежливо кашлянул. – Я сам не имел чести лицезреть оное, сэр Эйбел. Но со слов милорда и миледи я понял, что видение было в высшей степени впечатляющим.
   – Совершенно верно, – подтвердил я.
   Голос слуги упал до шепота:
   – Милорду не терпится обсудить все увиденное с вами, сэр Эйбел. Наверное, вам следует собраться с мыслями.
   К тому времени я уже увидел Била, сидевшего на камне. Казалось, он горячо обсуждал что-то с Идн, сидевшей рядом на другом камне, и с Гарваоном, который стоял позади нее, держа под уздцы своего коня.
   Мгновение спустя Бил поднял взгляд, помахал мне рукой и встал.
   – Жеребец, которого я вам подарил, получил травму в сегодняшнем сражении. Так нам сказал сэр Гарваон. Мне бы хотелось подарить вам другого коня.
   Я спешился.
   – Мне бы тоже хотелось этого, милорд. Однако у нас осталось совсем немного лошадей и мулов, и большинство из них находятся в еще худшем состоянии, чем мой конь. У него сильный ушиб на ноге, очень болезненный, но вряд ли кость сломана.
   – Однако вы одержали верх над ними, – улыбнулся Бил.
   – Нет, милорд. Мы с ними сразились, но не более того. Наши люди – я имею в виду, люди сэра Гарваона и ваши – гордятся этим.
   Я выжидающе умолк, но он не произнес ни слова.
   – Они остались целы и невредимы, – продолжил я, – и наверняка извлекли полезный урок из схватки. Но что касается меня, то я считаю, что недостаточно просто сразиться с противником. Я бы предпочел одержать победу.
   – Вы убили четверых, – сказала Идн. – Если верить словам сэра Гарваона.
   – Поразительный подвиг, – добавил Бил.
   – Два рыцаря и двадцать лучников и тяжеловооруженных воинов…
   – Двадцать два, – поправил Гарваон.
   – Спасибо, – коротко кивнул я. – Значит, по шестеро нас на каждого убитого ангрида. Нам следовало бы выступить лучше.
   – Это некрасиво! – воскликнула Идн.
   – Разумеется, миледи. Бой есть бой. Ни о какой красоте здесь говорить не приходится.
   – Я имею в виду, что вы несправедливы по отношению к сэру Гарваону и его людям! – Она явно рассердилась.
   Гарваон хотел было положить руку ей на плечо, но не осмелился.
   – Одного великана сэр Эйбел убил в одиночку.
   – Значит, он несправедлив даже по отношению к самому себе!
   – Действительно, сэр Эйбел? – спросил Бил. – Коли так, вы заслуживаете гораздо большего, чем нового жеребца.
   – Было темно, милорд. Я не видел, сколько наших людей сражается с ним.
   – А вы видели хоть кого-нибудь?
   – Это не важно, милорд.
   – Ответьте на мой вопрос, сэр Эйбел. Вы знали, атакует ли еще кто-нибудь ангрида, которого вы убили?
   – Нет, милорд.
   – В Тортауэре не найдется ни одного рыцаря, который не воспользовался бы возможностью приписать себе подобный подвиг. – Бил взглянул на Идн и Гарваона, ища подтверждения своим словам, и нашел искомое. – Да, клянусь Священным Скаем! И не нарисовал бы на своем щите ангрида с заиндевевшей бородой и с дубинкой в руке!
   – В таком случае я рад, что не являюсь рыцарем Тортауэра, милорд. Что же касается моего щита, то он сейчас находится у Поука. Он сплошь выкрашен в зеленый цвет и останется в таком виде до того времени, покуда я не совершу нечто большее, чем совершал до сих пор.
   Идн встала и подбоченилась:
   – Послушайте меня.
   – Я уже не раз слушал, – сказал я, – и с удовольствием выслушаю снова.
   – Прекрасно! Вас обоих не было в лагере, когда ангриды напали. Воинам и лучникам пришлось сражаться без вас, но они не бросились в бегство, как слуги; они оказали яростное сопротивление. Сколько времени вам понадобилось, чтобы спуститься отсюда к лагерю? Час, могу поклясться!
   – Меньше, миледи.
   – Да нет, час. Причем вы скакали вниз по крутому склону, рискуя сломать себе шеи, оба. Но вы вступили в бой и сделали все, что только в силах сделать два человека, сражаясь в темноте с великанами ростом вон с ту скалу.
   – Да нет, пониже. – Я глубоко вздохнул. – Миледи, я не хочу с вами спорить.
   Бил хихикнул.
   – Но вам все равно придется, сэр Эйбел. Только сначала я хочу задать вам один вопрос. Я задал его сэру Гарваону, и он ответил. Вы ответите на мой вопрос прямо и честно, на сей раз без всяких встречных требований?
   – Я никогда не предъявлял вам никаких требований, милорд.
   – Не ставя мне никаких условий. Ответите?
   – Да, милорд. Если смогу.
   – Вы сражались верхом или пешим? Мне кажется, верхом, поскольку все-таки ваш конь охромел.
   – По большей части пешим, ваша светлость. И главным образом стрелял из лука. Позвольте поинтересоваться, почему вы задали такой вопрос.
   Улыбка на лице Била померкла.
   – Возможно, настанет день, сэр Эйбел, когда мне придется повести сотню рыцарей в бой с ангридами. Я надеюсь, что ничего подобного не случится, и на самом деле исполнен решимости сделать все возможное, чтобы предотвратить такое. И все же это может случиться. Я постараюсь вести своих людей в бой смело, но хорошо было бы при этом руководить ими умно… если получится.
   – Вы, рыцари, не страшитесь смерти, – сказала Идн. – Но мы, в отличие от вас, вынуждены беспокоиться за свои жизни. Я говорю «мы», но имею в виду людей вроде моего отца и моего брата.
   – И себя тоже, – сказал Бил, – поскольку ты станешь королевой.
   У Гарваона отвисла челюсть. Я торопливо проговорил:
   – Я бросился в бой верхом, милорд, но, похоже, ангрид, которого я атаковал, хорошо видел моего жеребца в темноте. Тогда он и зашиб его камнем. Потом я начал пускать в него стрелу за стрелой, целясь в глаза.
   Бил задумчиво кивнул.
   – Сколько ангридов там было? – спросила Идн. – Кто-нибудь знает?
   – Я не знаю, миледи.
   – Мои люди говорят, что десятка два или больше, – сказал Гарваон. – Я лично сомневаюсь, что так много. Когда я увидел ангридов в чаше вашего отца, мне показалось, что их немногим больше десяти.
   – Вы увидели ангридов в чаше? – живо переспросил Бил.
   – Да, ваша светлость. Уверен, и вы тоже.
   – Нет, я не видел ничего подобного. Я расспросил Идн: похоже, всем нам явились разные видения. Расскажите мне подробно, что видели вы. Ничего не упуская.
   – Свою жену на смертном ложе. – Голос Гарваона звучал совершенно бесстрастно. – Она умерла родами, ваша светлость.
   – Я помню, – кивнул Бил.
   – Ее кровать и себя, стоящего на коленях рядом. Повитухи извлекли у нее из чрева моего сына и пытались его оживить. Я молился о Волле, когда одна из них подошла ко мне и сказала, что ребенок тоже умер. – Голос у него слегка задрожал, и он умолк, стараясь овладеть собой. – В этот момент сэр Эйбел сказал, что мы видим картины прошлого.
   – Да, помню.
   – Потом я увидел другую картину: наш лагерь и ангридов, которые выходили из-за горы, чтобы напасть на него. Их было больше десяти, но никак не двадцать. Тринадцать или четырнадцать.
   – Наверное, сэр Эйбел тоже увидел ангридов, поскольку он сказал мне, что внизу идет бой.
   – Нет, я не видел, – отозвался я. – Сэр Гарваон поднял голову и спросил, слышим ли мы шум, а потом бросился к своему коню. Было нетрудно догадаться, что за шум он услышал.
   – А что видели вы, сэр Эйбел?

Глава 61
ВЫ ВСЕ ДОЛЖНЫ СРАЖАТЬСЯ

   – Ничего такого, что могло бы заинтересовать вас, милорд. Я увидел себя, принимающего посвящение в рыцари, потом моего слугу и одну знакомую женщину, которых бил ангрид…
   – Да? – живо переспросил Бил. – И все?
   – Вероятно, об одной вещи мне следует упомянуть, милорд. Еще я увидел огромное здание в отдалении: множество толстых башен с остроконечными крышами. Возможно, это важно, поскольку ангрид, избивавший Поука и Ульфу, похоже, направлялся туда. Вы не знаете, что это за здание такое?
   На мгновение мне показалось, будто Бил не желает отвечать, но потом он сказал:
   – Надо полагать, Утгард, замок короля Гиллинга. Я никогда не видел его и даже не разговаривал с людьми, бывавшими там. Но о нем ходят слухи. Громадный замок на равнине? Замок без крепостной стены, окруженный рвом.
   – Рва я не рассмотрел, милорд. Здание находилось слишком далеко.
   – У его величества есть блюдо с изображением замка. Безусловно, вы видели подобные блюда?
   – С росписями-то? Конечно.
   – Предполагается, что замок Гиллинга нарисовал один художник, разговаривавший с женщиной, которая убежала оттуда. – Лицо Била приняло задумчивое выражение. – Я прибыл в Йотунленд, чтобы заключить мир с ангридами, сэр Эйбел. Несомненно, я уже говорил вам.
   – Да, упоминали, милорд.
   – А я говорил, что это последняя, отчаянная попытка? Да-да. Мы и прежде пытались вести с ними переговоры. Но все переговоры заканчивались ничем – вероятно, лишь потому, что нам ни разу не удавалось встретиться ни с одним лицом, облеченным властью. Мысль предпринять еще одну попытку пришла в голову королю Арнтору, сэр Эйбел, и я согласился с ним. Моя дочь и сэр Гарваон знают все это, но они извинят меня.
   – Охотно, ваша светлость, – сказал Гарваон.
   – Ибо я хочу повторить это еще раз теперь, когда я потерпел неудачу. Мы надеялись, что, явившись с миром и богатыми дарами для короля Гиллинга, мы сумеем найти общий язык с жителями пограничной территории и получить отряд сопровождения, который доведет нас до Утгарда. Теперь все дары похищены.
   Идн бросила на меня быстрый взгляд и сразу отвела глаза.
   – Похищены, судя по словам сэра Гарваона, причем вместе с мулами. Мы потерпели неудачу.
   – Вашей вины здесь нет, ваша светлость. Вы сделали все возможное.
   – Меня даже не было в лагере в момент нападения. Я ни разу не извлек меч из ножен, о чем буду вынужден доложить его величеству.
   – В том, что вас там не было, виноват я. – Я вытянулся в струнку, словно стоял перед мастером Агром. – Вам нет нужды говорить мне то, что я знаю сам. Но я готов все выслушать, раз вам угодно.
   – Если, – пробормотал Гарваон.
   – Вы вправе обвинять и ругать меня на чем свет стоит. И ваша дочь вправе. И сэр Гарваон. Но что бы вы ни сказали мне, вы не упрекнете меня суровее, чем я сам себя упрекаю.
   Бил пожал плечами:
   – Идн, сэр Эйбел хотел найти своего слугу, своих лошадей и свое оружие – щит, шлем, пику и тому подобное. Если тебе охота поскандалить, сейчас самое время.
   Она помотала головой.
   – Ну давай же. Скажи сэру Эйбелу, что из-за него нас постигло несчастье.
   – Нет, отец.
   – Я так и думал. Я бы предложил сэру Гарваону осыпать бранью товарища по оружию, сражавшегося плечом к плечу с ним, но я знаю его слишком хорошо и понимаю, что едва ли он воспользуется подобным предложением. Сверт! Поди-ка сюда.
   Слуга с мышиным личиком торопливо подошел к нам.
   – Ты слуга, Сверт. Мой слуга.
   – Да, ваша светлость.
   – Я хочу посоветоваться с тобой, поскольку у сэра Эйбела тоже есть слуга. Еще один слуга, кроме нищего.
   – Да, ваша светлость. Поук, ваша светлость. Сэр Эйбел говорил мне, ваша светлость.
   – Поука взяли в плен и обратили в рабство ангриды.
   – Да, ваша светлость.
   – Сэр Эйбел хотел освободить своего слугу и обратился ко мне за помощью. Я оказал помощь – и в результате всего лишился и провалил важную миссию, доверенную мне его величеством. Сэра Эйбела надобно обругать за это последними словами, и мне кажется, для такой цели не найти человека лучше тебя. Брань из твоих уст будет вдвойне оскорбительной. Не бойся, что сэр Эйбел ударит тебя или проткнет мечом. Мы с сэром Гарваоном защитим тебя, хотя я уверен, что нашего вмешательства не потребуется. Начинай.
   – На… начинать? – Слуга беспомощно переводил взгляд с Била на меня и обратно.
   – Честить сэра Эйбела на все лады, – терпеливо объяснил Бил. – Ты наверняка знаешь кучу оскорбительных слов и выражений. Употреби все по очереди.
   – Отец… – В глазах Идн стояли слезы.
   – Применительно к… к сэру Эйбелу, ваша светлость?
   – Именно. – Бил оставался непреклонным. – Начинай, Сверт.
   – Сэр Эйбел, вы… вы…
   – Продолжай.
   Слуга судорожно сглотнул.
   – Сэр Эйбел, я очень сожалею о случившемся. И… и…
   Идн выпрямилась и вскинула голову:
   – Продолжай, Сверт. Ты понял, чего хочет мой отец. Сделай это.