Юрис Леон. Боевой клич

   — Мы не сможем подняться вверх по склону, Сэм. Попробуем добраться по ручью до берега.
   — Попробуйте. Удачи вам.
   — Сэм, скажи Непоседе, чтобы не волновался насчет тех денег, что проиграл мне.
   Хаксли медленно положил трубку и повернулся к окружившим его людям.
   — Они там в ловушке, но попытаются не подпустить японцев к линии... Ну, чего уставились?! Разойдись! Все равно мы ни хрена не можем сделать.

* * *

   — Как нога, Рэд?
   — Если не шевелиться, то ее даже не чувствуешь.
   Эрдэ осторожно выглянул из-за дерева.
   — Пока тихо.
   — Эх, закурить бы.
   — Хорошо, что я жую табак. Хочешь?
   — Да ты что, меня стошнит.
   — Ты сам откуда, Рэд?
   — Из Детройта.
   — А-а... Ты поспал бы.
   — Какой тут к черту сон. А если японцы полезут?
   — Может, полезут, а может, и нет... А я из Айовы. У нас самая плодородная земля в мире, и знаешь, отец написал, что, когда вернусь, то ферма, ранчо и шестьдесят акров земли будут полностью мои...
   — А ч-черт!
   — Что такое?
   — Хотел ногу подвинуть... нет, лучше не трогать... Как ножом садануло.
   — Да, так вот я говорю, представь себе, шестьдесят акров...
   Прошло около трех часов. Поросший кустарником противоположный берег ручья кишел японцами, но Эрдэ не стрелял, Найти в темноте их с Кэссиди очень трудно, поэтому незачем выдавать свое укрытие. Вот если начнут переходить ручей, тогда...
   — Морпех, ты сдохнешь!!! — выкрикнул кто-то высоким голосом с противоположного берега.
   — Сволочи, — прошипел Рэд.
   — Лежи тихо.
   — Морпех! Подохнешь, собака!
   — Ах ты, мать твою. — Эрдэ зажал рот Кэссиди.
   — Заткнись! Они нарочно достают нас, чтобы мы выдали себя.
   — Американские собаки! Морпехи гребаные! Сдохнете! Трусливые ублюдки!
   Кэссиди зарычал от бешенства и попытался поднять карабин, но Эрдэ снова остановил его.
   — Да уймись ты! Не то я сам вырублю тебя, усек?
   — Извини, Эрдэ... просто, ну сам понимаешь.
   — ТЫ СДОХНЕШЬ, МОРПЕХ!!!

* * *

   Мэрион крепко сжимал в руках карабин, едва сдерживая слезы, и вглядывался в темноту из своего окопа. Он не слышал криков японцев на берегу ручья, но до него уже несколько минут доносились стоны раненого.
   — Братцы... помогите, я морпех... я ранен... братцы, помогите...
   Мэрион до крови закусил губу и напряженно вслушивался в голос, пытаясь определить, кто зовет его.
   — Стой, кто идет!
   — Морпех.
   — Пароль?
   — Лонли. — В окоп к Мэриону спрыгнул испанец Джо.
   — Ты чего сюда приперся?
   — Эти вопли действуют мне на нервы. Это ведь японец кричит по-нашему, да?
   — Откуда я знаю.
   — Но ведь это не Эрдэ и не Кэссиди.
   — Возвращайся на свой пост, Джо.
   — Может, попробовать захватить его?
   — Это как раз то, чего они добиваются. Возвращайся на пост, Джо.
   Испанец неохотно вылез из окопа и исчез в темноте. Мэрион некоторое время вглядывался в мрак ночи, пока ему не почудилась фигура человека, ползущего к окопу.
   — Джо, я же сказал тебе, возвращайся...
   В ту же секунду японец с ножом в руке прыгнул на капрала. Оба упали на дно окопа. Мэрион оказался внизу, но успел перехватить руку, сжимавшую нож. Японец, рыча от напряжения, всем весом навалился на Ходкисса, и лезвие ножа опускалось все ниже и ниже к лицу американца. Свободной рукой Мэрион ударил японца пальцами по глазам. Тот дико вскрикнул и, выронив нож, отпрянул назад. Не теряя времени, Мэрион вскочил и обеими руками вцепился в горло противника. Японец задергался, но Мэрион мертвой хваткой давил на горло, хрипя от ярости и отвращения. Наконец все было кончено. Оттолкнув труп японца, Мэрион выполз из окопа и кое-как добрался до КП.
   — Смените меня... кто-нибудь.
   Одного взгляда было достаточно, чтобы догадаться, что произошло. Я отправил Сияющего Маяка на пост, а сам потащил Ходкисса в медчасть. Док Кайзер живо обработал глубокий порез на плече Мэриона.
   — А теперь, молодой человек, посмотрим, что у вас с рукой?
   — С рукой все в порядке, — безучастно ответил Мэрион.
   Только сейчас я заметил, что его правая рука, сжатая в кулак, вся в крови.
   — Разожмите кулак, — скомандовал Кайзер, но Ходкисс, казалось, не слышал его, к потребовались усилия двух санитаров, чтобы разжать кулак капрала.
   — Какого черта... — Все на секунду опешили.
   Мэрион, словно очнувшись, опустил взгляд на руку. В его кулаке был зажат кусок мяса с кожей, выдранный из горла японца. Мэрион дико вскрикнул и потерял сознание.

Глава 8

   26 января 1943 года.
   — Думаю, больше надеяться не на что.
   — Из первого батальона сообщают, что не нашли никаких следов Кэссиди и Брауна.
   — Всякое бывает. Они могли заблудиться в джунглях.
   Мы расположились на берегу, где нас разместили на кратковременный отдых после наступления. Мало кто надеялся, что Рэд и Эрдэ еще живы после той сумасшедшей артподготовки и бомбовых ударов, не говоря уже об ошалевших от крови отрядов японской армии, с которыми мы столкнулись во время атаки. Один шанс из миллиона, что ребята еще живы и отсиживаются где-то в джунглях.
   — О Маниту, — простонал Сияющий Маяк. — Зачем ты опять гонишь меня в гальюн!
   — Старая добрая дизентерия. Доброго освобождения, вождь.
   — Воины не болеют дизентерией. Я иду туда, потому что мой народ всегда славился постоянством в своих традициях. — Сияющий Маяк гордо вскинул голову и сделал попытку величаво удалиться к яме, которая заменяла нам гальюн, но не выдержал и припустил так, что пятки засверкали.
   — Ну-ка, мужички, мне нужна пара добровольцев. Энди и Дэнни, марш за мной. Нужно выкопать яму для нужд офицерского состава.
   — Мы же только вчера выкопали для них сортир! — возмутился Энди.
   — Он уже полон под завязку. Так что придется копать еще один.
   — Правду говорят, что офицеры полны дерьма, — проворчал Энди, беря лопату.
   Непоседа тоже поднялся. Мэрион оторвался от книги и вопросительно посмотрел на него.
   — Двухчасовая вахта у пулемета, — пояснил Непоседа и, нагнувшись к Мэриону, прочитал вслух название книги, которую он держал в руках. — «Восточная философия». На хрена тебе это нужно, Мэри?
   Ходкисс улыбнулся.
   — Война-то ведь когда-то кончится, Непоседа, и я подумал, что будет не лишним научиться понимать наших нынешних противников.
   Грэй задумчиво поскреб затылок.
   — Я как-то представлял себе, что мы просто перестреляем этих ублюдков, а остальных утопим в море.
   — Семьдесят пять миллионов человек? Боюсь, ты неправильно представляешь себе цель этой войны, Непоседа.
   — Да они и так все сделают себе харакири.
   — Вряд ли. Здесь должно найтись иное решение. Если мы будем только убивать, то чем мы лучше их? И потом их культура...
   — Какая культура, Мэри! Да они просто банда желтых обезьян.
   — Напротив, их цивилизация гораздо древнее нашей. У них уже существовала своя культура, когда все добрые техасцы еще жили в пещерах.
   — Да ну тебя к черту! Вся эта хреновина слишком сложна для меня. По мне так перестрелять их, и все дела. Ну ладно, я пошел.
   Мэрион только покачал головой и перевернул страницу.
   Непоседа спрыгнул в пулеметное гнездо.
   — Пароль «Лилак», — сообщил ему морпех, которого он сменил.
   — Понял, братишка. Иди спать. Раз я на посту, то вся Америка может спать спокойно.
   Проверив пулемет, техасец лениво оглядел лежавший слева от него залив. У него даже мелькнула мысль, что неплохо бы вернуться сюда после войны и понежиться на пляже с хорошенькой девчонкой. Севший на лоб комар грубо вернул его на землю, так как пришлось шлепнуть ладонью по голове. Непоседа выругался и тут же умолк, напряженно вглядываясь в сгущавшийся мрак сумерек. Так и есть, он не ошибся: метрах в пятидесяти от него что-то двигалось. Непоседа плавно развернул пулемет и передернул затвор.
   — Кто идет?! — рявкнул он.
   Нечто продолжало двигаться к нему.
   — Стой! Стрелять буду!
   — Только попробуй, — прохрипело в ответ. — Я морпех.
   — Пароль?!
   — Может, хватит выпендриваться, Непоседа? Это я, твой старый добрый кореш Эрдэ.
   — Эрдэ! — Непоседа выпрыгнул из окопа и бросился к нему. — Ах ты старый пердун! Я тут места себе не нахожу, а он по пляжу ползает. Мы уже думали, что тебя убили.
   Он принял из рук Эрдэ бесчувственное тело Рэда Кэссиди и взвалил его на плечо.
   — Ну, здорово, старый! — Непоседа схватил Брауна за руку.
   — Извини за стальное рукопожатие, — прошелестел Эрдэ, колени у него подогнулись, и он опустился на песок.
   Грэй помог ему подняться, и они вместе поковыляли на КП.
   — Братва, Эрдэ вернулся!
   — Срочно врача, Кэссиди ранен!
   — Вызвать дока Кайзера, живо!
   — Эрдэ! Эрдэ! — К нему со всех сторон бежали морпехи.
   Мы сгрудились вокруг него, обнимали, хлопали по плечам.
   — Хватит целовать меня, педрилы несчастные, — отбивался Эрдэ, но по его небритым щекам катились слезы.
   Подбежали санитары и живо уложили обоих на носилки. Непоседа не выпускал руки Эрдэ.
   — Я же говорил, что он вернется! Я же говорил...
   — Эх, братва, вы бы видели, какие трофеи мне пришлось бросить в джунглях, — прошептал Эрдэ и обессиленно закрыл глаза.
   К носилкам пробились Сэм Хаксли и док Кайзер.
   — Воды, — разлепил потрескавшиеся губы Эрдэ.
   Док Кайзер достал флягу.
   — Только немного, сынок... смочи губы.
   — А табачку пожевать не найдется?
   — Я положу пачку тебе в карман, — успокоил его Непоседа.
   — Я в порядке, док, посмотрите лучше Рэда. Он сильно бредил, бросался на меня... Пришлось его маленько стукнуть... А потом я два дня тащил его по джунглям. С ногой у него совсем хреново...
   — Срочно в операционную, — скомандовал Кайзер, едва взглянув на почерневшую опухшую ногу Кэссиди.
   Хаксли тронул доктора за плечо. Тот поднял глаза и слегка качнул головой. Хаксли перевел взгляд на Кэссиди.
   — Жаль парня.
   — Мы сделаем все, что можно, — сказал Кайзер, хотя все и так понимали, что за жизнь Кэссиди будут бороться до последнего.
   Хаксли молча кивнул.

* * *

   28 января 1943 года.
   — Зилч! — прогремел из палатки Хаксли. — Скажи старшине Китсу, чтобы прислал мне четырех человек для выполнения спецзадания.
   Через пять минут мы стояли у палатки командира. Мы — это сержант Пэрис, сержант Маккуэйд, Педро Рохас и я.
   — А где этот симулянт Бернсайд? — кровожадно поинтересовался Маккуэйд.
   — Малярия, — коротко пояснил я. — Тяжелая форма. Валяется без сознания.
   — Жаль, мне без него скучновато, что в баре, что на войне.
   — Может, все-таки доложимся командиру? — мягко напомнил Рохас.
   — Да куда спешить, Педро, мы торчим здесь уже четыре дня.
   Тем не менее мы вошли в палатку.
   — Прибыли для выполнения спецзадания, Сзм, — отрапортовал Маккуэйд.
   Хаксли оторвался от изучения карты местности.
   — Я же сказал, чтобы прислали четверых солдат, а не командиров отделений.
   — Я знаю, Сэм, — отозвался я. — Но мои ребята подустали...
   — Мои тоже выдохлись, — поддержал Пэрис. — Что поделаешь — салаги.
   — Да вы что?! Хотите, чтобы я потерял всех командиров отделений?! Что, спецзадание слишком опасное для ваших овечек? Черт, ладно, у меня нет времени... Мак, кто у тебя есть под рукой?
   — Форрестер и Звонски.
   — У тебя, Маккуэйд?
   — Пулеметный расчет, Рэкли и еще двое бойцов — Хоук и Кэлберг.
   — Приведите их сюда. Куда, черт возьми, подевался лейтенант Харпер? Он ведь должен идти старшим группы.
   — По-моему, он в гальюне, Сэм, ты же знаешь, почти у всех дизентерия, — пояснил Маккуэйд, но в этот момент в палатке появился лейтенант Харпер, невозмутимый южанин, вечно жующий жвачку.
   — Выплюнь резинку, — скомандовал Хаксли.
   Лейтенант вынул изо рта жвачку и прилепил ее за ухо.
   — Смотрите сюда. — Хаксли пододвинул к нам карту. — Мы находимся здесь. Японцы сосредоточили свои силы вот в этом районе. Каждую ночь их эвакуируют подводные лодки. Наша задача ликвидировать оставшиеся части и тем самым не допустить их эвакуации с острова. Мы довольно точно знаем, где они находятся, но не имеем представления, сколько их и какое у них вооружение. Ставлю боевую задачу: точно определить местонахождение группировки противника и добыть подробные сведения о тяжелом вооружении — пулеметы, минометы, орудия. Вот данные аэрофотосъемки.
   Харпер и Пэрис склонились над фотографиями.
   — Мак!
   — Я.
   — Когда разведгруппа будет в непосредственной близости от противника, разделитесь на два отряда. Один отряд развернет радиостанцию, другой подберется поближе к японцам и начнет сообщать данные первому отряду, используя «уоки-токи». Полученную информацию немедленно передавать на КП по радиостанции. Как только закончите связь, сразу уходите. Никаких боевых контактов с противником, Эти данные позарез нужны для нашей артиллерии и авиации, ясно? Вопросы? Нет? Тогда сдайте старшине документы, снимайте кольца, пряжки и все блестящие предметы. Камуфляжи получите у Китса. Уходите через сорок минут. С Богом, мужики.
   Мы вышли из палатки.
   — Зилч! — позвал Хаксли.
   — Здесь, сэр... то есть, Сэм.
   — Ну-ка позови мне сюда Брюса.
   — Есть, сэр, то есть, Сэм.
   Брюс появился через пять минут.
   — Вызывали, Сэм?
   — Да. Через тридцать пять минут лейтенант Харпер поведет разведгруппу на задание. Я хочу, чтобы вы пошли с этой группой.
   Брюс побледнел.
   — Но как же КП, Сэм, я ведь работал, как лошадь, чтобы наладить здесь связь.
   — Садитесь, Брюс, — пригласил Хаксли. — Сигарету? Ну, как хотите... Скажите мне, Брюс, вы знаете что-нибудь о гэльской истории?
   — Немного.
   — Тогда поговорите как-нибудь с сержантом Маккуэйдом. Он эксперт в этом вопросе. Между прочим, прекрасно владеет гэльским языком.
   — Я не понимаю.
   — Может, вы разбираетесь в астрономии?
   — Так себе...
   — Обратитесь к майору Велмэну, у него ученая степень в этой области.
   — Что вы говорите?
   — А Гомер? Вы читали Гомера?
   Брюс оживился.
   — Конечно, читал.
   — На древнегреческом?
   — Нет.
   — Капрал Ходкисс с удовольствием обучит вас. Он обожает древнегреческий.
   — Может, все-таки перейдем к делу, Сэм? К чему этот разговор?
   — А вот к чему. Откуда у вас такая тупая уверенность в собственной незаменимости и ценности? С чего вы взяли, что вы пуп земли? Да любой морпех в нашем батальоне знает и умеет больше, чем вы.
   — По-моему, сейчас не время...
   — Нет, сейчас именно время поговорить об этом. Вы ведете себя, как надутый индюк, раздувающийся от спеси. Я видел, как вы обращаетесь с подчиненными. Они делают за вас все, разве что задницу вам не подтирают.
   — Майор Хаксли!
   — Заткнись, я еще не закончил. Вам, похоже, не приходило в голову, что командир штабной роты — это самая бесполезная должность, какую только можно найти для офицера. Вы просто балласт, Брюс, вонючий балласт.
   — Но я стараюсь...
   — Брюс, мы гордимся офицерами Корпуса. Все они отлично обучены и работали до седьмого пота, чтобы получить офицерское звание. Я потратил восемь лет на учебу в Огайо и на службу во флоте, чтобы заработать свое первое офицерское звание. Еще десять лет ушло, чтобы дослужиться до майора. И то потому, что началась война, не то ходить бы мне еще в капитанах. К сожалению, в военное время у нас нет возможности тщательно подбирать офицерские кадры, и в Корпус попали сотни офицеров запаса, подобных вам. Слава Богу, что подавляющее большинство из них добросовестно выполняет свои обязанности и даже сроднилось с морской пехотой, всей душой приняв их традиции и боевой дух. То же самое касается рядовых и сержантов. Но вы, Брюс, зачем вы пришли в морскую пехоту?
   — Я могу не отвечать на ваш вопрос?
   — Можете. Я отвечу за вас. Вам нравится красивая форма и блеск чужой славы на погонах.
   — Майор Хаксли, я хотел бы написать рапорт о переводе в другую часть.
   — Поверьте, это было бы для меня неописуемым удовольствием, но кому вас спихнуть? Что вы умеете? Станете танкистом? Артиллеристом? Или лучше теплое местечко в тылу? Не получится, Брюс, потому что в морской пехоте, кто бы ты ни был, музыкант, повар, клерк, — прежде всего ты морской пехотинец, боевая единица, а потом уже все остальное. Наши артиллеристы не просят пехотного прикрытия для орудий, они сами охраняют свои орудия и дерутся за них. Любой морпех в батальоне, если понадобится, может командовать взводом. Даже музыканты выносят из-под огня раненых на поле боя. Вера в свою непобедимость — вот что они называют боевым духом, но вам, я скажу, этого не понять.
   — Да, мне этого не понять! — вскрикнул Брюс. — Кровь, слава, виски, женщины — вот боевой клич этого чертова Корпуса. Чем больше крови, тем лучше, да?! Вы же профессиональные убийцы, какими бы словами ни прикрывались! Как могла страна, которая является родиной демократических идеалов, породить такого монстра, как Корпус морской пехоты?! Может, правильнее сказать, Корпус профессиональных убийц?!
   — Брюс, идеалы, конечно, великое дело. У каждого человека есть свои идеалы. Только, к сожалению, эта война, этот остров и боевая задача на следующий день не вписываются ни в какие идеалы. Они просто реальность. Уничтожить противника — это реальность, и мы уничтожим его, а идеалы сохраним до лучших времен. Когда мы уйдем с этого острова, я назначу вас командиром взвода в одну из линейных рот, может, там из вас сделают настоящего офицера. А сейчас марш к лейтенанту Харперу. Доложите, что получили приказ идти с разведгруппой.

* * *

   Харпер уверенно вел группу по джунглям, и через пару часов мы были уже недалеко от района, где сосредоточились войска противника. В условленной точке рандеву нас поджидал Рэкли, который с самого начала шел впереди нас, Харпер развернул карту, и Рзкли показал, где находится противник.
   — Значит, метров двести вверх до вершины холма. За холмом долина и там их, как муравьев.
   — С гребня можно вести наблюдение? — спросил Харпер, задумчиво жуя резинку.
   — Можно, но оттуда нам не разглядеть, сколько их. Лучше спуститься к долине, там россыпи камней, так что можно подобраться к самому лагерю.
   — Ладно. — Харпер уже принял решение. — Идем на гребень холма, а там разделимся. Пэрис, Маккуэйд, пулеметный расчет и один из радистов с «уоки-токи» пойдут со мной, а ты, Мак, с остальными развернете на холме радиостанцию и станете ждать от нас разведданных. Все ясно? Какие предложения? О'кей, тогда двинулись.
   Рэкли вывел нас на гребень холма, откуда можно было видеть рощу, где находились войска противника, оставшиеся на Гвадалканале. Здесь мы развернули радиостанцию и опробовали «уоки-токи». Я приказал Дэнни двигаться дальше с разведчиками, а Ски остаться здесь на гребне и передавать мне информацию, полученную от Форрестера.
   Рзкли первым переполз за гребень холма и скользнул вниз по мокрому склону, докатившись до обломков скал почти у самого лагеря японцев.
   Харпер оглянулся на нас.
   — Следующим идет связист.
   Дэнни пополз было к гребню, но Ски вдруг схватил его за руку.
   — В чем дело? — прошипел я, подобравшись поближе к ним.
   Ски взял меня за плечо.
   — Оставь Дэнни здесь, Мак. Я пойду вниз, — тихо сказал он и быстро перемахнул за гребень.
   — Мак! — запротестовал Форрестер. — Ты же мне приказал идти туда.
   — Сам знаю, но не гнаться же за ним, — раздраженно ответил я, прекрасно понимая, почему поляк взял на себя рискованную задачу, предстоящую Дэнни. — Теперь сиди здесь и жди связи.
   Один за другим передовая группа спустилась вниз. Харпер ушел последним.
   — Если со мной что-нибудь случится, — сказал он мне, — примешь командование отрядом.
   Брюс не возражал против такого приказа. Он был слишком напуган происходящим.
   — Если нас обнаружат и начнется пальба, то немедленно доложите обстановку в штаб батальона. Без моего приказа вниз никого не посылать, ясно?
   Я кивнул и ободряюще похлопал его по плечу. Харпер чуть улыбнулся и последовал за своими людьми.

* * *

   — Сколько их там, Пэрис? Ты можешь подсчитать?
   Харпер, Маккуэйд, Рэкли и Ски залегли за грудой камней. Пэрис выдвинулся немного вперед и занял удобную позицию за большим обломком скалы, торчавшим из травы.
   — Думаю, человек шестьсот. Я насчитал пятнадцать пулеметов и два орудия. Стовосьмимиллиметровки. Много офицеров. Ясно видел у одного погоны полковника.
   Харпер подполз к нему и тоже внимательно осмотрел лагерь противника.
   — Похоже, что все они налакались сакэ. Должно быть, чуют, что несладко придется... Ски!
   — Я!
   — Связь есть?
   — Так точно!
   — Как пользоваться этой штуковиной?
   — Прижмите кнопку микрофона, а когда нужно будет слушать ответный сигнал, то отожмите ее.
   — Алло, говорит Харпер.
   — Слышу тебя, это Мак, говори...
   — Шестьсот человек, пятнадцать пулеметов, больше дюжины минометов, два стовосьмимиллиметровых орудия, много боеприпасов. Старший офицер в звании полковника. Лагерь плохо охраняется, противник деморализован и не сможет оказать серьезного сопротивления в случае внезапной атаки. Точные координаты лагеря. — Харпер еще раз сверился с картой. — Квадрат М-7.
   Дэнни повторил донесение, и Харпер подтвердил данные.
   — Срочно передайте данные в штаб и будьте наготове. Мы возвращаемся.
   — Вас понял. Конец связи.
   Харпер отдал микрофон Ски и похлопал его по плечу.
   — Ну вот и вся работа, братишка. Теперь домой. Давай, Ски, ты топай первый.
   Поляк кивнул и пополз уже вверх по склону, как вдруг из лагеря японцев загремели выстрелы и по камням защелкали пули. Ски глухо охнул и скатился обратно. Лицо его перекосилось от боли.
   — Ложись! — скомандовал Харпер остальным. — Нас засекли.
   Через секунду лагерь японцев взорвался дикими воплями.
   — Без команды не стрелять! — предупредил Харпер, вглядываясь в цепь приближающихся японцев, которых вел размахивающий саблей офицер.
   — Банзай! Банзай!
   — Огонь! — скомандовал Харпер, и тут же рявкнули карабины морпехов. Секундой позже загрохотал пулемет.
   — Банзай! — Цепь атакующих значительно поредела, но за ней уже накатывалась вторая.
   — Берегите патроны, — предупредил Харпер.
   Пулеметный расчет теперь работал короткими очередями, но настолько эффективно, что атака захлебнулась.
   Воспользовавшись передышкой, Педро Рохас, не обращая внимания на рану в плече, склонился над Ски.
   Пошел мелкий накрапывающий дождь, и тяжелые свинцовые тучи низко нависли над землей.
   Педро разрезал штанины поляка.
   — О Господи.
   — Что с ним, Педро?
   — Прострелены колени.
   — Алло, говорит «Гребень»... — внезапно донеслось из радиоприемника, лежавшего рядом с поляком. — Что там у вас? Что за стрельба?
   — Алло, говорит Харпер. Нас обнаружили. Имели боевой контакт с противником.
   — Попробуем обеспечить огневое прикрытие. Пробирайтесь на гребень по одному.
   — По одному не получится. Ранен связист. — Харпер повернулся к Маккуэйду. — Что скажешь, Мак?
   — Мы не сможем вытащить его на гребень даже вдвоем. Слишком скользко.
   — Может, подождем до темноты? — предложил Рэкли. — У нас хорошая позиция, и они вряд ли полезут в атаку.
   Харпер несколько секунд задумчиво жевал резинку, потом покачал головой.
   — Все равно кому-то придется прикрывать отход. Сделаем так. Оставьте мне пулемет и все гранаты...
   — Ни хрена, Харпер, — перебил его Маккуэйд. — Ты командир, и твоя работа увести отряд. Останусь я.
   — Это приказ, сержант Маккуэйд, — отрезал Харпер.
   — Эй вы, оба, — вдруг подал голос Ски. — Хватит корчить из себя морпехов. Убирайтесь отсюда, пока не поздно. Я прикрою вас.
   Все повернулись к маленькому поляку. Его лицо побелело от боли, но голос был твердый и уверенный.
   — У тебя раздроблены колени, Ски, — тихо сказал Педро.
   — А то я не знаю, болван, — огрызнулся Ски.
   Педро только покачал головой, но тут же сам побледнел и опустился на мокрую траву.
   — Ты что, Педро?
   — Меня тоже зацепило... Плечо...
   Маккуэйд выругался и, подобравшись к Рохасу, принялся перебинтовывать ему рану.
   — Сейчас наши желтые друзья под завязку загрузятся сакэ и снова начнут набиваться в гости, — сообщил Рэкли, наблюдавший за противником.
   Пэрис и Харпер перебрались поближе к Рохасу.
   — Педро, он сможет задержать их?
   — Не знаю... ему очень больно... очень.
   — Но он сможет?
   — С Божьей помощью.
   Дождь все усиливался. Где-то в роще орали пьяные голоса японских солдат.
   — Алло, говорит «Гребень». Что там у вас?
   — Алло, говорит Харпер. Ждем темноты. Будем уходить по одному. Связист останется прикрывать отход. Он не сможет уйти отсюда. — Харпер до крови закусил губу и покосился на Ски.
   Тот чуть улыбнулся и ободряюще кивнул, понимая, что чувствует Харпер, вынужденный оставлять своего солдата на верную смерть.
   Когда начало темнеть, они осторожно перенесли Ски к камням, где он мог сидеть, и установили пулемет так, чтобы поляку было удобно стрелять. Гранаты и пистолет положили рядом.
   — Не забыл, как стрелять из пулемета, Ски?
   Звонски покачал головой. Он уже не чувствовал боли.
   Харпер ударом приклада разбил передатчик и закопал осколки в землю.
   — Ски... я могу что-нибудь сделать для тебя? — Голос лейтенанта звучал хрипло и глухо.
   — Да... — разлепил губы Ски. — У кого-нибудь есть распятие?
   Педро снял с шеи крестик и, поцеловав его, передал поляку.