Юрис Леон. Боевой клич

   Минут через двадцать он очухался и приплелся в казарму. Мы столпились у койки Мэриона, все еще поздравляя его и обсуждая бой, в то время как сам Мэрион снова надел очки и углубился в книгу.
   Испанец подошел к Ходкиссу.
   — Эй, парень!
   Мэрион не пошевелился.
   — Слышь, а? Тебе просто повезло.
   Ходкисс вытащил платок и громко высморкался.
   — Но старый дядя Джо умеет проигрывать, и в доказательство этого я хочу пожать тебе руку.
   Сестричка Мэри снова отложил книгу и поднялся. Джо протянул ему руку, а Ходкисс спокойно и со вкусом от души врезал ему в живот. Гомес охнул и свалился на пол. Мэрион наклонился и помог ему подняться.
   — Извини, Гомес, но я никогда не прикасаюсь к змее, пока у нее не вырваны зубы.
   Гомес задумчиво поскреб макушку, пытаясь понять эту фразу, а потом подсел на край койки к Мэриону, который снова завалился читать.
   — Что ты читаешь?
   — Платона.
   — Это что, они такую толстую книгу написали о собаке Микки Мауса?
   — Собаку Микки Мауса звали Плутон, — терпеливо пояснил Ходкисс. — А Платон — это писатель.
   Гомес оскалил в усмешке белоснежные зубы.
   — А знаешь, братец, ты мне нравишься. Правда. А ты что скажешь о старом папе Джо?
   — Ты самый мерзопакостный тип, которого я когда-либо знал.
   — Что такое мерзопакостный?
   — Дерьмо ты.
   Гомес громко заржал и обнял Ходкисса.
   — Да, братан, ты действительно крутой парень, если так разговариваешь с Джо Гомесом. Помяни мое слово — мы с тобой станем друзьями.

* * *

   Да, политика и война зачастую творят странные вещи. Кто бы мог подумать, что первоклассный негодяй и умница, душа-парень, действительно могут подружиться? Мы, разумеется, только приветствовали эту дружбу. Мэрион держал Джо в рамках, и тот больше не шарил в наших РД. Более того, Ходкисс забирал у Гомеса все деньги и оплачивал его долги. В увольнение они теперь ходили вдвоем, и, пока Гомес накачивался джином и пивом, Мэрион читал книги где-нибудь в углу бара. Как только испанец доходил до кондиции, Ходкисс закрывал книгу и тащил его на базу.
   Мы едва удерживались от смеха, когда частенько испанец приходил из увольнительной трезвый и поникший.
   — Ну, в чем дело на этот раз, Джо?
   — Да вот, позаимствовал ботинки у индейца, а Мэрион узнал об этом. Теперь неделю без увольнительных, да еще в воскресенье в церковь потащит.
   — Может, заодно рассказать ему, как ты вчера филонил, пока мы траншею копали?
   — Ты что, ты что, Мак! Упаси Господи! Не миновать мне тогда еще и лекции о благородной роли труда в жизни каждого человека.
   — Ладно, посмотрим.
   — Господи, да что ж мне так не везет? Эх, бедняга ты, Джо. И никто тебя не пожалеет, кроме тебя самого.

* * *

   Закончив патрульный обход со старшиной Китсом, я вернулся в казарму. Все уже давно спали, кроме Ходкисса, читавшего при тусклом свете лампы.
   — Холодно сегодня. — Я присел у керосиновой печки, чтобы хоть немного согреться.
   — Есть горячий кофе. Мак, хочешь?
   Я хлебнул кофе, с удовольствием почувствовав, как по жилам побежало тепло.
   — Уже третий час, Мэрион. Ложился бы ты спать.
   Он потянулся и зевнул.
   — Я не думал, что так поздно. Зачитался.
   — Слушай, Мэрион, ты извини, если лезу не в свое дело, но ответь мне на один вопрос. Ты вот все читаешь и читаешь, а зачем тебе это? Ну, я имею в виду — так много читаешь?
   Он молча прошелся по казарме, прислушиваясь к завыванию ветра за окном.
   — Знаешь, Мак, я хочу стать писателем. Смешно, да?
   — Ничего смешного, черт возьми. Думаешь, у тебя получится?
   — Не знаю, Мак. Понимаешь, столько всего теснится в голове, в душе, в сердце. Столько хочется высказать... Я родился и вырос в маленьком городке, и в моей жизни ничего особенного никогда не происходило. А здесь...
   Он умолк и снова заходил по казарме. Я улегся на койку и наблюдал за ним.
   — Энди как-то рассказывал, когда сплавляют бревна и получается затор, то нужно вытащить одно-два нужных бревна, и тогда освободятся остальные. Вот и мне необходимо отыскать эти ключевые бревна. Я могу писать, я чувствую это... Ты вряд ли поймешь меня, Мак.
   — Почему же? Я вполне понимаю тебя.
   — Ты же видишь, что я за человек. Мне трудно заводить знакомства, я не умею разговаривать с людьми...
   — У тебя есть девушка, Мэрион? — негромко спросил я.
   — Нет.
   — А был когда-нибудь в постели с женщиной?
   — Нет.
   — Тогда слушай сюда, малыш. Я, конечно, не читал Платона, это для меня слишком, но поверь мне — с тобой все в порядке, просто тебе иногда нужно... ну... да к черту, уже поздно, давай спать.

* * *

   Рукопашному бою нас учил майор Малкович, здоровенный детина, мастер по дзюдо.
   — Ну что, мужички, — цедил он сквозь зубы, оглядывая столпившихся вокруг матов морпехов. — На прошлых занятиях вы научились искусству самообороны и нападения. Вы знаете, как разоружить противника и как освобождаться от захватов джиу-джитсу. Теперь для последнего занятия мне нужен доброволец покрупнее.
   Мы дружно попятились назад. Малкович улыбнулся и ткнул пальцем в индейца.
   — Ты! Иди сюда.
   Эрдэ Браун поспешно вытолкнул Сияющего Маяка на маты, прежде чем тот успел скрыться.
   — Ложись, — скомандовал майор.
   Сияющий Маяк торопливо шлепнулся на маты.
   — Умница, — похвалил Малкович и поставил ногу на грудь индейца. — Итак, последний урок — один из самых важных, поэтому будьте предельно внимательны. Когда вы свалили противника, перед вами задача быстро и эффективно добить его.
   — Мама, я хочу обратно в резервацию, — простонал Сияющий Маяк.
   — Первое, что вы можете сделать, это упасть коленями на грудь японца, чтобы сломать ему ребра.
   — Показывать не надо, — дрожащим голосом попросил индеец.
   — Потом основаниями ладоней наносите одновременный удар под уши противника с целью сломать основание черепа. Затем еще два резких коротких удара, первый — по переносице, второй — в горло. — Майор сделал паузу. — А чтобы достойно завершить работу, нужно носком ботинка два-три раза ударить противника в пах. После этого можно полюбоваться результатами своего труда, но если этот сукин сын, несмотря ни на что, все же поднимется, то вам лучше побыстрее сматываться оттуда, как обезьяна, которой смазали задницу скипидаром.

Глава 2

   В один из вечеров, благополучно доставив мертвецки пьяного испанца на базу, Мэрион долго гулял по улицам Сан-Диего, а потом, повинуясь какому-то безотчетному желанию побыть одному, купил билет на паром, идущий к острову Коронадо, и удобно устроился на скамье у борта. Пассажиров на пароме почти не оказалось, и Мэриона никто не беспокоил. Можно было собраться с мыслями...
   — Огоньку не найдется, морпех?
   Капрал Ходкисс поднял глаза. Рядим с ним, облокотившись на поручни, стояла девушка. Длинные огненно-рыжие локоны, голубые глаза, бледное усталое лицо... Он только успел подумать, что красивее женщины еще не видел.
   Спички нашлись. Хоть он и не курил, но брал с собой коробку для испанца. Девушка прикурила сигарету и селя рядом.
   — Спасибо, морпех, — он едва слышал ее голос, так бешено колотилось его сердце. — Я частенько видела тебя в Сан-Диего. Как тебя занесло на этот паром?
   — Здесь спокойно и тихо, — Мэрион сам не узнал свой голос.
   — Тоскуешь?
   — Да нет, не совсем.
   — Наверное, думаешь о своей девчонке.
   — У меня нет девушки.
   Она улыбнулась.
   — Когда морпех попадает в Сан-Диего, то у него, разумеется, нет девушки.
   — Но у меня действительно нет... И вообще я не из тех, кто рыскает по городу за юбками. Мне нравится быть одному, хоть немного передохнуть от этой мышиной возни.
   Она внимательно посмотрела на него.
   — Похоже, ты и впрямь говоришь правду. И о чем же ты мечтаешь в тишине?
   — Я мечтаю написать обо всем: о том, что происходит со мной, об этом городе, о своих ребятах... Вы, наверное, думаете, что у меня не все дома. — Он сам не знал, почему делится с ней своими мечтами, но слова сами срывались с губ.
   — Сколько тебе лет?
   — Девятнадцать.
   — Обалдеть! Честный морпех! Прямо из книжки. Обычно на твоем месте ребята отвечают, что им двадцать пять.
   — А что, это плохо, когда тебе девятнадцать?
   Паром подошел к причалу, и девушка поднялась.
   Мэрион тоже вскочил на ноги.
   — Я... меня зовут Мэрион... Мэрион Ходкисс... может, мы как-нибудь встретимся, то есть я хотел сказать, увидимся на этом же пароме? Теперь я часто буду приходить сюда.
   — Может быть. — Она на секунду взглянула ему в глаза, но тут же отвернулась и ушла, а Мэрион как зачарованный все еще стоял на палубе, не понимая, что с ним происходит.

* * *

   Капрал Ходкисс, нервно поглядывая на часы, ходил по причалу. Было двенадцать тридцать.
   — Привет, Мэрион!
   Счастливая улыбка на лице Ходкисса не оставляла сомнений, что пришла именно та, кого он ждал.
   — Привет, Рэчел. Я уже занял два места у борта. Кофе хочешь?
   — С удовольствием. — Она откинулась на спинку скамейки и достала сигареты.
   Мэрион тут же зажег спичку.
   — Рэчел, я тут кое-что принес для тебя... думаю, тебе понравится.
   — И что же ты принес?
   — Книгу. Могу почитать тебе, если хочешь.
   — А что это за книга?
   — Сонеты Шекспира.
   — Ты знаешь, я как-то не очень понимаю стихи.
   — Ничего, если что-то не поймешь, я объясню.
   — Ну, тогда валяй...
   Она прикрыла глаза. Мэрион некоторое время смотрел на нее, а потом открыл книгу.

* * *

   Всю следующую неделю пополнению провело в нескончаемых марш-бросках. Это должно было научить их той простой истине, что каждый морпех, независимо от специальности, будь он радист, повар или музыкант, в первую очередь является боевой единицей. Полоса препятствий, сборка и разборка радиостанций в полевых условиях, искусство маркировки, оказание первой медицинской помощи, кодирование, метание гранат, передвижение под огнем (с использованием боевых патронов), дзюдо, рукопашный бой, метание ножей, в общем, все, что могло понадобиться в бою. Потом они с полной выкладкой прыгали с трехметровой высоты в яму с водой, и в заключение их загнали в палатку, наполненную слезоточивым газом, где они пели гимн Корпуса морской пехоты.
   Эрдэ Браун швырнул свой автомат на стол и громко выругался.
   — Какой дурак придумал автомат «рэйзинг»?! Это же кусок ржавого железа.
   — Или дерьма, — поправил Ски.
   — Это уже точно, — согласился Энди.
   — Я был одним из лучших на стрельбище в тренировочном лагере, — подхватил Дэнни. — А из этого «рэйзинга» не могу попасть в десятку даже с пятидесяти ярдов.
   — Нет, вы только посмотрите, братва, — не унимался Эрдэ. — Опять ржавчина, а ведь я только вчера чистил и смазывал его.
   — Ну, а ты что скажешь, сестричка Мэри?
   Мэрион тяжело вздохнул.
   — Эту штуку никак не назовешь лучшим оружием в мире. Может, поэтому нас так натаскивают, готовя к рукопашному бою?
   — Братва, кто-нибудь объяснит мне, как стрелять очередями? После первых двух-трех пуль ствол уже смотрит в небо. Может, это автомат для противовоздушной обороны?
   — Ладно, хватит трепаться. — Я решил положить конец плоским шуткам. — Старшина Китс приказал вам научиться стрелять из «рэйзинга», значит, выполняйте приказ, и без разговоров.
   — Но, Мак...
   — Да мне плевать, что вы думаете об этом автомате! Может, двадцатимильный марш-бросок заставит вас стрелять иначе? Так я запросто это устрою.
   — Мак, а ты хорошо сегодня отстрелялся? — невинно поинтересовался Дэнни.
   Я прокашлялся.
   — Мне, гм... тоже надо тренироваться...

* * *

   Мэрион целый вечер не сводил глаз с Рэчел. Они проехались на пароме туда и обратно раз шесть, и только когда уже занимался новый день, Мэрион закончил рассказывать:
   — Вот на этом все и кончается. Гильда заняла место герцога, и ее закололи кинжалом. Старый горбун наклонился над ней и рыдал, сжимая ее в своих объятиях, а потом опустился занавес.
   — Красиво, — вздохнула Рэчел и, потянувшись, лениво взглянула на него. — Уже почти утро, Мэрион, тебе не пора на базу?
   — Еще нет. Сегодня пятница, а по пятницам мы готовимся к субботнему смотру. Старик Хаксли помешан на чистоте, и когда проверяет казармы, то надевает белые перчатки.
   — Сэм Хаксли?
   — Да, а откуда ты знаешь?
   — Я слышала о нем.
   — Рэчел...
   — Да, Мэрион.
   — Слушай, мы не могли бы в следующую увольнительную сходить куда-нибудь в Сан-Диего? Ну, так на какое-нибудь шоу или пообедать в ресторане.
   Рэчел задумчиво покусала губу.
   — Знаешь, мне больше нравится здесь, на пароме. Может, лучше будем встречаться, как раньше?
   — Я... мы встречаемся уже больше месяца, и мне казалось, что я нравлюсь тебе.
   — Конечно, нравишься, Мэрион. Очень нравишься.
   — Я для тебя просто хороший паренек, да?
   — Господи, Мэрион, да неужели ты думаешь, что я сидела бы на пароме до пяти утра, если бы... Ну, ты ведь сам говорил, что не любишь город. Давай оставим все по-прежнему.
   — Ладно, — неохотно согласился он. — Если тебе так нравится быть загадочной женщиной...
   — Я хочу встречаться с тобой, правда хочу, Мэрион.
   Паром мягко ткнулся в причал.
   — Мне пора, Рэчел.
   — Увидимся в субботу?
   Он обернулся к ней, как это сделала она при первой встрече.
   — Может быть.

* * *

   Рано утром я бодрой рысью погнал свое отделение через весь лагерь на берег залива, где среди песчаных дюн находились десантные тренажеры. Собственно, под этим громким названием подразумевалась десятиметровая деревянная стена, с которой свешивалась толстая канатная сеть. Под стеной, в песке, стоял десантный катер. Мои ребята пыхтели и вовсю ругались, увязая в песке под тяжестью радиоснаряжения.
   — Если нас навьючивают, как мулов, то по крайней мере могли бы и жрать давать побольше.
   — А я слышал, что все мулы в армии имеют звания не ниже капрала. Может, пора отрастить уши и получить повышение?
   — Когда вернемся, напомни купить тебе морковки.
   — Р-разговорчики, салаги! На месте стой! Радиостанции снять. Стоять вольно! — Я прошелся перед строем, — Если до сегодняшнего дня вы ничему не научились, то, ради всего святого, освойте хотя бы, как подниматься и спускаться с борта транспортного судна при десантировании.
   Они без особого восторга слушали меня, недоверчиво поглядывая на десятиметровую стену.
   — Это всего-навсего тренажер, так что проблем не будет, а вот когда придется высаживаться в боевых условиях, да еще в хороший штормягу, вот тогда хлебнете сполна.
   — Моя писать рапорт назад в резервацию. Моя плевать на война бледнолицых.
   — Пустяки, — беззаботно махнул рукой Энди. — Попробовали бы вы забраться на двадцатиметровую сосну!
   — Напрасно старушка ждет сына домой...
   — Кончай травить! Слушать внимательно! На сети нет отдельных людей — есть одна команда. Сорвется один и может погубить всех. Прежде всего показываю, как десантироваться с борта катера.
   Я взобрался на катер и, ухватившись за леер^[6], одним движением перемахнул за борт. К несчастью, у меня подвернулась нога, и я приземлился в песок головой вниз.
   — Бис! Бис! — восторженно взревели мои болваны, пока я выплевывал изо рта песок.
   — Ладно, хватит ржать! Шевели копытами! Быстро на катер!
   Я гонял их до седьмого пота сначала на катере, а потом и на сети. Поднимались они вполне сносно, но со спуском дело обстояло сложнее.
   — Энди, так твою! Спускаться нужно ногами вперед, а не головой! Вождь! Ты не у столба пыток, сейчас же отцепись от борта и спускайся! Вниз не смотреть!
   Они старались, очень старались, и у них даже неплохо получалось, но мне становилось тошно, когда я представлял такое десантирование при сильном волнении, когда сеть раскачивается во все стороны, а тяжелая радиостанция за плечами так и тянет вниз.
   — Перекур!
   Они собрались вокруг меня.
   — В общем так, ребята, если почувствуете, что не можете удержаться на сети, то не паникуйте. Сцепите руки в замок и позовите на помощь тех, кто рядом. А теперь давайте-ка еще разок, Представьте, что мы на крейсере «Тускарора» и вся боевая задача состоит в том, чтобы полной выкладкой плюс еще наше оборудование спуститься на катер По четверкам разобрались... Живо, живо, мужички. Каски снять, винтовки стволом вниз. Если все-таки сорветесь в воду, то перво-наперво сбрасывайте к чертовой матери весь боекомплект, не то сразу хана, только пузыри пойдут. При спуске не забывайте держать руки на вертикальных канатах, не то кто-нибудь сверху обязательно наступит.
   — Моя не понимать, что есть вертикальный? — с каменным лицом поинтересовался Сияющий Маяк.
   — У тебя член в каком положении?
   — Смотря когда.
   — Это неважно, в любом случае это и есть вертикально.
   — Вот оно что... — Вероятно, мое объяснение несколько озадачило индейца, но, что такое «вертикально», он запомнит наверняка.
   — Итак, внимание! Очень важно правильно и в нужный момент соскочить с сети на катер. Даже при небольшом волнении он болтается на волнах, как пробка, поэтому, если вы ошибетесь, то уж точно отправитесь домой по почте. Начали! Так... хорошо... да брось ты эту чертову каску, Непоседа! Мы дадим тебе новую...
   Эрде коротко охнул, когда кто-то наступил ему на руку.
   — Надо держаться за вертикальный канат, бледнолицый, — тут же подсказал ему индеец.
   Я спускался следом за ними, но, когда спрыгнул в катер, мне на голову свалился Элкью Джонс.
   — Ты что, баран! — рявкнул я, выбравшись из-под него. — Что случилось?
   — У меня нога запуталась в сети, и я потянулся, чтобы освободить ее...
   — Какой рукой?
   — Обеими, — виновато улыбнулся он.
   — Господи! Дай мне силы с этими чертовыми... ладно, барышни, на сегодня хватит.

* * *

   Капрал Ходкисс торопливо шагал по палубе парома, оглядываясь по сторонам в поисках Рэчел. Наконец он заметил ее у стойки бара с чашкой кофе в руках.
   — Привет, Рэчел.
   Она обернулась, но глаза ее, вспыхнувшие было радостью, тут же стали холодными.
   — Ты не появлялся две недели...
   — Знаю, знаю, извини. — Он схватил ее за руку, словно удерживая. — Я хочу показать тебе кое-что. Смотри.
   — Что это? — Она недоверчиво взглянула на почтовый пакет, который он протянул ей.
   — Открой.
   В пакете оказалась небольшая книга. На обложке крупными буквами красовалось название: «Бегство мистера Брэншли», автор Мэрион Ходкисс, капрал Корпуса морской пехоты США.
   — Мэрион!
   Он сел рядом с ней.
   — Я хотел дождаться, пока это напечатают, чтобы показать тебе. Это о нас, о Сан-Диего...
   — Милый, это просто здорово.
   — Рэчел! Ты назвала меня... — Он чуть не задохнулся от волнения. — Я давно хотел сказать тебе...
   — Не надо, Мэрион.
   — Не перебивай, а то у меня не хватит смелости. Я хочу сказать, что впервые встретил такую девушку с которой мог разговаривать и ей было интересно со мной. У меня такого никогда не случалось, ну, ты понимаешь, что я хочу сказать...
   — Лучше бы нам никогда не встречаться, — едва слышно прошептала она.
   — Разве ты не рада, Рэчел? Разве плохо, что я нашел тебя, а ты меня? Скажи мне, милая...
   — Рада, конечно, рада, — Она опустила голову, чтобы он не видел ее слез. — Прочитай мне эту книгу, Мэрион.

Глава 3

   Ски вошел в казарму и с удрученным видом уселся на койку Дэнни.
   — Ну как, Ски?
   — Меня не взяли. Говорят, что для десантника я мелковат.
   — Вот и отлично! Значит, остаешься с нами.
   — Почта уже была?
   — Да. — Дэнни перестал улыбаться.
   — Мне что-нибудь есть?
   Форрестер молча покачал головой.
   — Там что-то не так, Дэнни, я чувствую, знаю. Уже две недели не было писем.
   — Наверное, опять ее отец, Ски, но не переживай ты так, она напишет, обязательно напишет.
   — А что отец? Что он ей руки поломал? — раздраженно отмахнулся поляк.
   — Ну, успокойся, старик. Постарайся пока не думать об этом. Давай переодевайся. Сейчас тренировка по дзюдо.
   Ски подошел к своей койке.
   — Где, черт побери, мой матрас?
   — Утром прислали новый набор в школу связистов, и нам пришлось потесниться, — объяснил Энди. — Я перенес твой матрас. Будешь спать надо мной, на верхней койке.
   — У меня всегда была нижняя койка, — сразу ощетинился Ски. — На хрена мне верхняя?! Сам на ней спи.
   — Что ты разорался? — удивленно спросил Энди. — Соседей разбудишь.
   — Я сказал, катись сам на верхнюю койку!
   Дэнни успокаивающе положил ему руку на плечо.
   — Можешь спать на моей койке, Ски, а я буду на верхней.
   — Ни хрена! Мне нужна именно эта!
   — Да что с ним такое? — изумленно спросил Энди.
   — Он неважно себя чувствует, — ответил Форрестер, незаметно делая знаки Хукансу.
   — Убирай свои вещи к такой-то матери, не то я поговорю с тобой по-другому! — бушевал маленький поляк, подступая к огромному шведу.
   — Господи, да не лезь ты ко мне, Ски! Я не собираюсь драться с тобой!
   — Струсил, гад?!
   — Эй, Дэн, убери его от меня, я не хочу его калечить.
   Форрестер взял Ски за плечи и развернул к себе.
   — Да возьми себя в руки! Энди прибьет тебя, если ты ударишь его. И, кроме того, тебе придется сначала ударить меня... Прекрати, я сказал! Хочешь, чтобы мы все на губу загремели?
   Звонски сник, плечи его опустились.
   — Извини, Энди. — Он протянул руку Хукансу. — Мне что-то... в общем, извини.
   Пожав руку шведу, Ски повернулся и быстро вышел из казармы.
   — Слушай, а он, оказывается, бывает просто бешеным. — Энди все еще не мог прийти в себя.
   — Это из-за девушки, Энди. Он не получал писем уже две недели, вот и сорвался.
   — Бедняга, — вздохнул Хуканс и после некоторого раздумья переложил свой матрас на верхнюю полку, а матрас Ски на нижнюю. — Все бабы одинаковы.

* * *

   Непоседа Грэй и Эрде Браун, обнявшись, сидели за стойкой бара. Оба были пьяны в дым, но умудрялись поддерживать друг друга и время от времени взревывать техасские песни.
   — Ребята, по-моему, вам пора домой бай-бай, — заметил бармен, протирая бокалы.
   — Ты слышал, что он сказал, братан?
   — А то как же.
   — Тогда пшли из этой... этого... отсюда.
   — Пшли.
   Держась друг за друга, они общими усилиями протиснулись в дверь и вывалились на улицу. Раскачиваясь, словно нива под свежим ветром, Непоседа и Эрде двинулись неизвестно куда, но больше чем на несколько шагов их не хватило. Эрде привалился к стене.
   — Я уже приплыл... все...
   Он стащил с себя куртку и, сложив ее, упал на колени.
   — Буду спать вот здесь. — Эрде подложил куртку под голову и улегся на тротуаре.
   Непоседа несколько секунд смотрел на него мутным взглядом, потом пожал плечами и улегся рядом, Впрочем, их мирный сон длился недолго. Из подкатившего джипа вышел здоровенный полицейский и потыкал Непоседу дубинкой под ребра.
   — Вы что тут делаете, парни?
   Непоседа с трудом разлепил один глаз.
   — Т-ты что, сам не видишь? Мы с братаном идем домой.
   Было уже десять часов вечера, когда испанец Джо подсел на койку к Мэриону. Сестра Мэри взглянул на часы и снова уткнулся в книгу. Испанец подергал его за рукав.
   — Мэрион, оторвись от книги, послушай, чего скажу.
   — Что тебе?
   — Те пятьдесят долларов, которые я выиграл вчера в покер, все еще у тебя?
   Мэрион достал блокнот и сверился с записями.
   — Да, но тридцать из них ты был мне должен.
   Гомес приложился к фляге с рисовой водкой и вытер губы рукавом.
   — Да-да, помню, но, значит, остается двадцать моих? У меня есть один адресок... Ну, ты понимаешь? Очень бабу хочется. Можно, я сбегаю?

* * *

   Мэрион тихо выругался и снова взялся за книгу.
   — Да ты послушай, это отличная точка, и девки — пальчики оближешь! Я ведь два воскресенья подряд ходил в церковь и уже две недели ничего не брал у ребят.
   — А ты подумал о последствиях? Я не говорю о моральной стороне, тебе этого не понять. Я имею в виду если подцепишь что-нибудь похуже триппера?
   — Семь бед один ответ. Рискни, — широко улыбнулся Гомес, блеснув белоснежными зубами. — Мне десяти долларов хватит с головой.
   Мэрион тяжело вздохнул.
   — Ладно, но я пойду с тобой, не то ты сегодня не вернешься на базу.
   Испанец радостно хлопнул его по плечу.
   — Я всегда знал, что ты настоящий кореш. Пошли.
   ...Отыскав нужный дом, Гомес тихо постучал. Дверь чуть-чуть приоткрылась.
   — Что нужно?
   — Нас прислал Мо, — тихо сказал Джо.
   Их тотчас впустили, и они оказались в тускло освещенной просторной гостиной, где их ожидала накрашенная полная мадам.
   — Сегодня работает только одна девочка, ребята. Придется подождать. Кто будет первым?
   Мэрион устроился в кресле у настольной лампы и открыл книгу.
   — Только я, мамаша, — заявил Джо.
   Мадам наклонилась к Мэриону.
   — А что с тобой, дорогуша? Неужели ты не хочешь девочку? Она тебе понравится.
   Ходкисс только фыркнул в ответ. Мадам недоумевающе взглянула на Джо, но тот пожал плечами и махнул рукой.
   — Он всегда такой, не стоит его беспокоить, — пояснил он мадам, когда она вела его в спальню.
   Мэрион прочитал несколько страниц, стараясь не обращать внимания на приглушенные звуки, доносившиеся из соседней комнаты. Наконец дверь спальни отворилась, и на пороге появился испанец Джо, обнимая одетую в кимоно проститутку.
   — Мэрион, братан, дай этой леди десять долларов.
   Ходкисс вынул из нагрудного кармана десятку и протянул ее проститутке, как вдруг рука его застыла в воздухе. Перед ним стояла Рэчел. Секунду он не мог поверить своим глазам, а когда страшная реальность дошла до него, он даже ухватился за край стола, чтобы не упасть. Еще секунда понадобилась, чтобы прийти в себя, а потом Мэрион бросил деньги на стол и ринулся прочь из комнаты...