Юрис Леон. Боевой клич

* * *

   Дэнни сел на постели и, зевнув, блаженно потянулся. Илэйн лежала рядом и, приоткрыв глаза, лениво наблюдала за ним.
   Дэнни взглянул на часы.
   — Черт возьми! Я уже опаздываю. Илэйн, ну-ка быстро, подъем!
   — Отвяжись. Я буду валяться в постели целый день.
   — Еще чего. Ты должна отвезти меня на базу.
   — Должна? — Она откинулась на подушки, прикрыв себя одеялом, и лукаво взглянула на него. — Иди ко мне, мальчик, останемся сегодня здесь.
   — Не называй меня мальчиком.
   — Иди к маме. — Она встала на кровати и прижала его голову к своей груди.
   — Я тебе не мальчик.
   — А мне нравится дразнить тебя.
   Дэнни поцеловал ей руку, сдернул простыню с ее плеч и шлепнул по заду.
   — Приготовь мне завтрак, женщина.
   Илэйн поспешно закуталась в простыню.
   — Не надо больше так делать, Дэнни.
   — Фу ты, черт, да с такой фигурой, как у тебя, можно ходить голой по всему Сан-Диего.
   — Прекрати.
   — Ладно, но серьезно, давай поживее, не то я опоздаю на перекличку.

* * *

   Дэнни вовремя успел на базу и первым делом открыл свою тумбочку, чтобы достать туалетные принадлежности. Раздевшись до пояса, он направился было умываться, когда столкнулся с входившими друзьями.
   — Ага, вот и он, самец! — радостно приветствовал его Элкью. — Господа, мы представляем вам очередной шедевр из сериала «Похождения Большого Дэна Форрестера — суперморпеха».
   — Очень смешно, — раздраженно буркнул Дэнни под хохот остальных и, презрительно сплюнув на пол, направился в гальюн.
   — Что ты злишься, Дэнни? — поинтересовался Энди Хуканс, брившийся у зеркала.
   — Просто не вижу поводов для смеха.
   — Да брось ты. Ребята всего-навсего завидуют. У нее классная машина. И потом они ведь всегда прикрывают тебя.
   Дэнни молча намылил щеки.
   — Говорю тебе, брось дуться на них.
   — Элкью что-то стал много болтать и, наверное, пора заткнуть ему пасть.
   — Это ты зря. Он отозвался вместо тебя на построении.
   — Как это? До построения еще двадцать минут.
   — Ночью проводилась учебная тревога, а сержант стоял возле Ски, поэтому Элкью не растерялся и отозвался вместо тебя.
   Дэнни опустил бритву и несколько секунд молчал.
   — Я... Извини, Энди, я просто перепсиховал.
   — Ничего, но ты полегче с этими барышнями. — Лицо Энди было хмурым и озабоченным. — Нам вовсе не хочется, чтобы тебя вышибли из школы.
   — Спасибо... — Дэнни снова принялся за бритье.
   — И забудь ты о ней. Ну хотя бы когда занимаешься.
   — Не могу, Энди. Просто не получается.
   — Я знаю, о чем ты думаешь, но поверь мне, это все чушь собачья. Не ты, так кто-то другой был бы с ней в постели.
   — Она не шлюха, Энди.
   — Конечно. Все они не шлюхи, но всем это нужно.
   — Хотелось бы мне быть рядом, когда ты попадешься какой-нибудь девчонке.
   — Только не я. И не мечтай. Еще нет такой бабы, которая наложит лапу на доброго старого Энди.

* * *

   Сияющий Маяк и Ски, все еще одуревшие от занятий, неторопливо вышли из здания школы радистов.
   — Господи, у меня в голове сплошной писк и щелканье.
   — Эй, братва! Давайте поживее! Сколько можно вас ждать.
   — Будь я проклят, если понимаю, зачем белые изобрели такой сложный способ для передачи информации. Надо потолковать с начальником школы. Я покажу ему, насколько проще наши дымовые сигналы.
   — Мы на переговорный пункт, — объявил Мэрион, стоявший рядом с Дэнни. — Пойдете с нами?
   Сияющий Маяк покачал головой.
   — Нет, я лучше пойду в кино. Там сегодня фильм о ковбоях и индейцах. Увидимся в лучах восходящего солнца, бледнолицые.
   Ски присоединился к Мэриону и Дэнни. До переговорного пункта было недалеко — перейти через плац, всего пять минут ходьбы. Усевшись за свободный столик, Мэрион и Ски взяли три бутылки содовой, пока Дэнни заказывал разговор с Балтимором.
   — Придется подождать, — сказал он, вернувшись. Едва они хлебнули содовой, как гул голосов в здании переговорного пункта внезапно стих и глаза всех присутствующих обратились на высокого подтянутого полковника, который только что вошел.
   — Это полковник Колмэн, командир полка спецназа, — шепнул Дэнни друзьям.
   — Слышал, он набирает себе людей для третьего батальона, — сказал Мэрион.
   — Надеюсь, он нас не заметит. Мне вовсе неохота связываться с сумасшедшими дьяволами из спецназа.
   — Это уж точно.
   — Хорошо, что Маяк не пришел с нами. Говорят, Колмэн предпочитает индейцев для своего разведвзвода.
   — Еще слышал, что ребята из спецназа спят прямо на голой земле. Им даже не выдают коек.
   — Что там коек! Их даже не отпускают в увольнение, так они умудряются напиваться прямо здесь, на базе.
   — Да, братва, если я встречаю кого-то из спецназа, то всегда обхожу его стороной. Видали, какие у них кинжалы на поясе?
   — Только сумасшедший может служить в таком полку.
   Тем временем полковник Эд Колмэн заказал телефонный разговор и сел за стойку бара, справа от Мэриона.
   — Здорово, морпех, — приветствовал он Ходкисса.
   — Добрый вечер, сэр, — пробормотал Мэрион и, обращаясь к друзьям, добавил: — Ладно, мне пора, ребята, увидимся в казарме.
   Колмэн выпил бутылку кока-колы и направился к телефонной будке, на которую сделал заказ Дэнни.
   — Прошу прощения, сэр, — привстал Форрестер. — Но я жду звонка из Балтимора по этому аппарату.
   — Виноват. — Колмэн кивнул и пошел к другому телефону.
   — Ты что, очумел? — прошипел Ски, нагнувшись к Дэнни.
   — Да ведь только...
   — Никогда больше не говори так со спецназовцем, а тем более с Колмэном.
   В это время зазвонил телефон, и Дэнни поспешно схватил трубку.
   — Заказывали Балтимор, штат Мэриленд?
   — Да-да, я Форрестер.
   — Говорите.
   — Дэнни, это ты? Ну, здравствуй, сын. Ты меня хорошо слышишь?
   — Да, папа. Здравствуй.
   — У тебя все в порядке, Дэн?
   — Все хорошо, просто много работы, но я сегодня уже отправил вам письмо.
   — Здесь Бад вырывает трубку.
   — Привет, Бад!
   — Дэнни... Дэнни!
   — Как ты там, бандит, хорошо себя ведешь?
   — А как же! Ты привезешь мне японский меч? Я уже сказал учителю, что принесу в класс японский меч.
   — Постараюсь.
   — Хватит, Бад, дай мне трубку... сынок, это мама.
   — Здравствуй, ма.
   — Сынок, они там с вами хорошо обращаются? Я сейчас председатель комитета матерей, а тут всякие слухи ходят. Они не заставляют вас ходить под дождем?
   — Все отлично, ма, не волнуйся.
   — Наверное, ты похудел.
   — Наоборот, поправился.
   — Мы так скучаем, Дэнни, пиши нам почаще.
   — Хорошо, мама.
   — Целую тебя...
   — Дэнни, это опять отец. Ну, как там дела?
   — Отлично, папа.
   — Точно?
   — Конечно.
   — В отпуск никак не вырваться?
   — Пока не закончу школу радистов и не распределюсь, ничего не могу сказать.
   — Выше голову, сын, мы все с тобой.
   — Я знаю, папа.
   — У меня есть маленький сюрприз для тебя.
   Телефон на несколько секунд умолк.
   — Алло, Дэнни?
   У него перехватило дыхание.
   — Кэтти, — прошептал он.
   — У тебя все хорошо? — Он закрыл глаза и до крови закусил губу. — Я так давно не получала от тебя писем.
   — Кэтти... Кэтти, я люблю тебя!
   — Дэнни, милый, я очень скучаю.
   — Слушай, малыш... у меня тут были кое-какие проблемы... но теперь все уже позади.
   — Мы все еще вместе, Дэнни?
   — Да, да, да! Я хочу, чтобы ты знала, что я... что ты для меня... О Господи, я люблю тебя, солнышко, люблю, слышишь?
   — И я люблю тебя, очень люблю.
   — Балтимор, время разговора заканчивается.
   — Береги себя, милый.
   — Да, родная, конечно. Ты не волнуйся.
   — Не буду. Теперь не буду. Скажи мне еще раз, Дэнни.
   — Я люблю тебя, солнышко.
   — Целую тебя, милый.
   Ски, с самого начала наблюдавший за разговором, видел, как глаза Форрестера вдруг потеплели, и сразу догадался, в чем дело. Дэнни вышел из телефонной кабины.
   — Слушай, Ски, почему бы тебе не позвонить сейчас Сьюзан?
   — Сколько это стоит?
   — Три доллара.
   — Я, конечно, хотел бы... но лучше не тратить эти деньги.
   — Я займу тебе.
   — Нет, — коротко отрубил поляк.
   — Слушай, Ски, мы ведь друзья, так?
   — Да.
   — Тогда давай я напишу отцу о твоей проблеме.
   — Нет.
   — Но это же просто заем. Она приедет сюда, устроится на работу, и ты со временем отдашь деньги.
   — Нет, я сделаю все сам. Так будет лучше. Уже недолго осталось.
   — Да смотреть невозможно, как ты мучаешься. В увольнительные не ходишь, чистишь другим винтовки и ботинки за несколько центов.
   — Тебе этого не понять, Дэн.
   — Ну и черт с тобой. В конце концов это твоя жизнь.
   — Не обижайся, Дэн. Я просто терпеть не могу благотворительности.
   Дэнни обнял его за плечи.
   — Ладно, пошли в казарму заниматься.
   В казарме они застали Милтона Нортона, который зашел попрощаться. Его батальон уходил на фронт.
   — Дай им чертей, профессор. Удачи тебе. — Ски крепко пожал ему руку.
   — Спасибо, Ски. И вот еще что... Помнишь, я говорил тебе, чтобы Сьюзан ехала к моей жене. Ты отказался, но предложение остается в силе.
   — Не стоит, Норт, но все равно я очень благодарен тебе. Не знаешь, куда вас отправляют?
   — По-моему, этого никто не знает.
   — Я провожу тебя, Норт, — предложил Дэнни, и они с Милтоном вышли из казармы.
   — Слушай. Норт, давай выпьем по содовой напоследок, и вообще...
   Нортон улыбнулся, понимая, что его молодому другу нужно о чем-то поговорить. Они зашли в ближайшее кафе и сели за стол.
   — Жаль, Норт, что твой батальон уже уходит. Я-то думал, успею закончить школу радистов и уйду вместе с тобой.
   — Ты же вроде хотел попасть в шестой полк? Говорят, они вернулись из Исландии.
   — Просто не хочется расставаться, Норт. Кстати, если что, можешь узнать мой адрес через Балтимор. Я не хочу, чтобы мы с тобой потерялись.
   — Договорились.
   Дэнни допил свой лимонад и вяло ковырял ложечкой мороженое.
   — Что-то случилось, Дэн?
   — Да ладно, Норт, у тебя своих забот хватает.
   — Давай-давай, выкладывай.
   — Я сегодня говорил по телефону с Кэтти. Ты оказался прав. Я люблю ее, и нет смысла бороться с этим, война или не война. Но я не могу разобраться, что у меня происходит с Илэйн.
   — А что?
   — Ну, была бы она шлюхой, тогда все ясно. Но, черт возьми, Норт, любой бы гордился такой женой.
   — К чему ты клонишь?
   — Разве непонятно? Ведь на ее месте могла бы быть Кэтти или...
   — Или моя жена?
   — Да.
   Нортон задумчиво затянулся сигаретой.
   — Да, пожалуй...
   — Норт, ты никогда не представлял свою жену в постели с другим?
   — Кому хочется думать об этом? Хотя, не отрицаю, ты прав, и время от времени все равно думаешь об этом.
   — Вот видишь! И когда я с Илэйн, то часто ловлю себя на мысли, что на ее месте может оказаться и Кэтти. Если Илэйн, то почему не Кэтти?
   — Подожди. — Норт поднял руку. — Ты действительно думаешь, что Кэтти может позволить себе подобное?
   — Нет, — признал Дэнни. — Не верю.
   — Тогда не надо сравнивать их. Илэйн добилась той жизни, к которой стремилась, а вышло так, что из одной социальной клетки попала в другую, хоть и классом повыше. Но даже такой женщине, как Илэйн Ярборо, иногда хочется вырваться из созданного ею же самой мира, тем более что вдруг появился прекрасный принц.
   — Это я, что ли, прекрасный принц?
   — Ты, мой друг, ты. Молодой, красивый парень — и она, поддавшись порыву, отбрасывает все годы фальши, выдержки, борьбы и становится сама собой... Эх, Дэнни, это старая история, которая повторялась уже тысячи раз и еще тысячи раз повторится. Илэйн вернется к Вернону Ярборо, в этом не сомневайся. Она слишком привыкла к комфорту.
   — Значит, выходит, я что-то вроде предохранительного клапана? Чтобы выпустить лишний пар? Значит, Энди прав, когда говорил, что если не я, то кто-то другой.
   — Ну, не совсем, но в общем, да. Рано или поздно она бы сорвалась.
   — Л твоя жена? А Кэтти?
   — Те, кто любят и ждут, найдут в себе силы, а нам остается только молиться и надеяться, что мы с тобой стоим того. Честно говоря, лично я думаю, что мы с Гиб настолько стали частью друг друга, что даже война не может разрушить наш брак.
   — Да ты что, Норт! Только дура может обманывать такого человека, как ты. А впрочем, к черту Вернона Ярборо и да здравствуем мы! — Дэнни усмехнулся и поднялся. — Я провожу тебя в расположение батальона.
   — Что будет с нами, Норт? Ты вот, например, знаешь, зачем мы здесь?
   — Ты имеешь в виду, за что я иду воевать? Это просто — для спокойствия души, чтобы потом не мучила совесть, что кто-то умирал, а я ждал, чем это закончится.
   — Спокойствие души, — повторил Дэнни. — Чтобы потом не мучила совесть... Черт возьми, Норт, ты так здорово и просто все объясняешь.
   — Звучит просто, но не всегда просто это понять.
   — Норт, а в Пенсильванском университете готовят инженеров?
   — По-моему да, а что?
   — Ну, конечно, слишком рано загадывать, но я бы очень хотел сидеть в аудитории и слушать твои лекции.
   — Кто знает, Дэнни, кто знает...

* * *

   Дэнни задумчиво вертел в руках пустой бокал, где перекатывались кубики льда. Они с Илэйн зашли в этот маленький бар в Даго и вот уже минут десять никто из них не проронил ни слова.
   — Вообще-то сердиться должна я, Дэнни, — нарушила молчание Илэйн. — Почему ты молчишь? Ведь это я ждала тебя у ворот целый час.
   — Я звонил домой, но ты уже уехала. Вчера мне просто не дали увольнительной, — ответил Дэнни, не поднимая глаз.
   Илэйн сделала глоток из своего бокала и осторожно поставила его на стол.
   — Дэнни.
   — Да?
   — У нас все закончилось, да? Я правильно тебя поняла?
   Он взглянул ей в глаза и молча кивнул.
   — Это из-за твоей девушки?
   — Да.
   — А если бы я тебе сказала, что жду ребенка?
   — Ты слишком умна, чтобы решиться на такую глупость. Мы ведь с самого начала знали, что это рано или поздно закончится. Ты ведь не собираешься все усложнять?
   — Нет, — медленно ответила она. — Нет.
   — Тогда я полагаю, что мы все сказали друг другу.
   — Ты считаешь меня шлюхой, да?
   — Нет, конечно... Господи, Илэйн, да любой считал бы себя счастливчиком, если бы имел такую жену, как ты.
   — Ты знаешь, что я собиралась делать, когда ты сказал, что все кончено? Я собиралась драться за тебя. Потому что все остальное не имело значения — ни Верной, ни мой дом, ни мои друзья. Я хотела одного — быть той девушкой в занесенном снегом домике в Андах.
   — Илэйн...
   — Ты можешь представить меня в этой роли? Полагаю, что нет. Впрочем, я тоже не могу... — Она на секунду прикрыла рукой глаза, но тут же встряхнулась. — А теперь я хочу уехать домой, а еще лучше куда-нибудь подальше из этого городишка.
   — Хочешь еще выпить?
   — Нет.
   — Дэнни... сегодня в последний раз, а? Попрощаемся.
   Дэнни отрицательно покачал головой. Илэйн поспешно вытащила платок и слегка промокнула глаза. Дэнни видел, что она держится только на своей железной воле. Смотреть на это было просто невыносимо, поэтому он поднялся, ласково сжал ей плечо и, чувствуя, что к горлу подкатывает комок, быстро вышел из бара.

Часть II

Пролог

   Через пару недель майор Хаксли вызвал нас к себе в офис. Нас — это всех «стариков». Бернсайд, Китс и я поначалу все же надеялись, что хоть радистов нам пришлют нормальных. Шестой полк вполне имел право рассчитывать на сливки выпуска школы радистов, если таковые вообще там имелись. Связисты нам требовались позарез, так как единственным полупрофессионалом (мы-то с Берни на этом собаку съели) был испанец Джо Гомес, да и тот оказался пьяницей, смутьяном и вообще неприятным типом.
   И вот мы увидели пополнение. Жалкую пародию на морских пехотинцев. И задача, которая стояла перед нами, казалась невыполнимой. Чем мы располагали? Заторможенный техасец, косолапый швед, мальчишка Форрестер, суперлегковес Звонски, клоун Элкью, Мэрион Ходкисс со своим граммофоном, еще один техасский ковбой и гордость резервации Сияющий Маяк. Что за жалкая банда! Старшина Китс подумывал о переводе в другую часть, а Сэм Хаксли горестно ругался, когда первые же учения в полевых условиях показали, на что способно наше пополнение.
   Вот поэтому он и собрал нас у себя.
   — Вы, ребята, сейчас, наверное, думаете то же самое, что и я. Каким образом мы можем выиграть войну с таким желторотым пополнением. Они даже отдаленно не похожи на морпехов.
   Мы дружно выразили свое согласие.
   — Но тем не менее вы должны помнить одно, ребята. Они здесь потому, что пошли добровольцами. Они хотели этого. О старом добром Корпусе морской пехоты придется забыть. Прежде чем закончится война, я думаю, что в составе Корпуса будет три, а то и четыре дивизии.
   То, что он говорил, казалось невероятным. Ведь это около ста тысяч человек!
   — Я понимаю, что задача у нас с вами сложная и работы по горло. Вы меня знаете, поэтому догадываетесь, что, когда я говорю: работы по горло, значит, до хрена и больше. И основная тяжесть ложится на вас, на «стариков». Делайте с ними, что хотите, выворачивайте наизнанку, таскайте по борделям, заваливайте нарядами, но сделайте из них морпехов! Настоящих морпехов! У нас у всех погибли друзья и на Уэйк Айленде, и на Филиппинах, и в Шанхае. Всегда тяжело терять друзей, и, чтобы отомстить за них, чтобы снова поднять наш Корпус на вершину славы, нам нужны эти ребята... И еще... гм-гм... нам, возможно, пришлют несколько новых офицеров, тоже еще зеленых, поэтому и им надо помочь. Мак, Берни, Китс, я надеюсь на вас.

Глава 1

   Потребовалось совсем немного времени, чтобы узнать, что испанец Джо Гомес не только смутьян, но еще и ворюга, лжец и отъявленный драчун. Второго такого фрукта не сыскать во всем Корпусе. Насчет подраться у него шило в заднице, но во всей красе он предстал перед нами через несколько дней после своего приезда в Элиот.
   Мы были в увольнительной в Даго и совершили патрульный рейд по нескольким барам, пока окончательно не бросили якорь в одном из них. Я уже основательно загрузился пивом и почти договорился с одной из девочек, когда Джо подтолкнул меня локтем.
   — Слушай, Мак, мне что-то охота поразвлечься. Ну-ка покажи мне самого здорового мужика в этой забегаловке.
   Чтобы отвязаться, я кивнул на огромного матроса, сидевшего за стойкой бара. Судя по всему, в руке он держал пивную бутылку, но видно ее не было, так что оставалось только догадываться. И вообще я не понимаю, зачем человек весом больше ста килограммов тратит время на бутылки, ведь ему, чтобы взбодриться, нужно по крайней мере полведра.
   Испанец Джо протиснулся к матросу.
   — Дай закурить, братишка.
   Ничего не подозревающая стокилограммовая жертва протянула ему зажигалку. Джо закурил, небрежно опустил зажигалку в карман и двинулся к выходу.
   — Эй, а моя зажигалка?! — окликнул его матрос.
   — Что, твоя зажигалка? — непонимающе переспросил Джо.
   — Я говорю, верни мою зажигалку.
   — У меня нет никакой зажигалки. Ты что, обвиняешь меня в воровстве?
   — Нарываешься, морпех?
   Виновато улыбаясь, Гомес пошарил по карманам и протянул матросу его зажигалку.
   — За такие шутки можно по зубам схлопотать, — процедил матрос.
   — Да что ты, братишка, я не собираюсь нарываться...
   — Ох и надо бы тебе ребра посчитать, — уже громче повторил матрос.
   Шум в баре притих, и трое вышибал быстро ринулись к месту назревающего скандала.
   — Этот парень думает, что я украл у него зажигалку, — объяснял окружающим испанец Джо, пока вышибалы выводили матроса из бара.
   Несколько подвыпивших посетителей вышли на улицу, чтобы посмотреть, чем все закончится.
   Испанец Джо подошел к матросу, стоявшему на тротуаре, куда его вывели вышибалы.
   — Ладно, давай помиримся, рожа твоя обезьянья, — дружески предложил он.
   Матрос побагровел и, сжав кулачищи, двинулся на него.
   — Ты что, ты что, — забормотал Джо. — Я же не дерусь с дебилами.
   Первый кулак матроса обрушился на него, и если бы попал в цель, то испанца наверняка пришлось бы собирать по частям. Но Джо легко, словно играючи, уклонился от удара, зато его ответный удар был молниеносным и точным. Матрос с размаху сел на тротуар и несколько секунд сидел, бессмысленно хлопая глазами. Джо помог ему подняться.
   — Я же говорил, что не дерусь с дебилами.
   Матрос зарычал и снова попытался ударить испанца. Он молотил кулаками налево и направо, но так и не попал в провокатора, который, в свою очередь, опять уложил его одним точным и мощным ударом.
   — Ладно, давай мириться. Без обид, да? — Джо помог ему подняться.
   Ошалевший от ударов и нахальности противника матрос протянул ему руку, а испанец спокойно отключил его ударом в подбородок.
   — Ну и нервы у парня. Это ж надо, обвинить меня в краже! — Джо повернулся к толпе зрителей. — Придется в наказание действительно забрать у него зажигалку.
   Что он и сделал.
   Обычно в удачный вечер Джо оставлял в разных концах города менее дюжины бесчувственных тел.

* * *

   Как-то после ужина мы валялись в казарме, отдыхая от десятимильного марш-броска с полной выкладкой. К моему удивлению, никто из пополнения не свалился и не упал в обморок.
   В углу Мэрион Ходкисс, как всегда, читал очередную книгу. Непоседа Грэй приводил в порядок форму, мурлыкая под нос техасскую песенку.
   Мэрион на секунду поднял голову, прислушиваясь к словам, но тут же опять уткнулся в книгу. Странный он был парень, этот Ходкисс. Он хорошо нес службу, отлично справлялся со своими обязанностями, но в то же время был, пожалуй, единственным морпехом в Сан-Диего, который не пил, не курил, не бегал по девкам, не ругался, не играл в карты, ну и так далее. Все свободное время, даже когда получал увольнительную, он лежал в казарме, слушал классическую музыку и читал книги. Но как ни удивительно, в буйной компании морпехов он пользовался огромным авторитетом. Если возникал какой-нибудь спор, что случалось почти каждый вечер, последнее слово всегда принадлежало Мэриону. Казалось, не было такого, чего он не знал, начиная от количества волос на голове у человека и заканчивая населением Мехико, скажем, в 1896 году.
   Единственный, кто терпеть не мог Ходкисса, это испанец Джо. Он еще с утра был чем-то раздражен, что, впрочем, не помешало ему стащить у Элкью Джонса рубашку и загнать ее кому-то из комендантского взвода.
   Джо некоторое время бродил между коек, пока не остановился рядом с Ходкиссом.
   — Эй, ты!
   Мэрион не обратил на него ни малейшего внимания.
   — Эй, сестра Мэри, я с тобой разговариваю.
   — Чего тебе?
   — Я слышал, ты когда-то занимался боксом?
   — Да, немного.
   — Я тоже, Знаешь что? Давай пойдем в спортзал, наденем перчатки и немного разомнемся.
   — Я устал после марш-броска.
   — Что, сестричка Мэри, наделал в штанишки?
   Мэрион аккуратно закрыл книгу, снял очки и поднялся.
   — Пошли.
   Испанец подмигнул нам и пошел следом. Мы тоже побросали свои дела и толпой двинулись в спортзал.
   — Ты поосторожней с ним. Парень — профессиональный боксер, — шептал я на ухо Мэриону, помогая зашнуровывать перчатки. — А лучше ложись после первого же удара. Никто не посмеет сказать, что ты сдрейфил.
   Мэрион, казалось, не слышал меня. Впрочем, он был довольно крепкий парень, да и плечи у него, как у портового грузчика.
   — Ты только на зашиби меня, сестричка! — крикнул испанец из своего угла.
   — Ублюдок, — процедил я сквозь зубы.
   Все столпились вокруг ринга.
   — Бокс! — скомандовал Элкью.
   И началось. Испанец в свое время был чемпионом в среднем весе, и Мэриону доставалось на полную катушку, Джо двигался гораздо быстрее и успевал наносить удары со всех сторон, пока Мэрион с грацией беременной слонихи пытался достать его прямыми правой. Он уже почти зажал Гомеса в углу, но тот вывернулся, да еще провел несколько чувствительных ударов по корпусу Торс Мэриона покрылся красными пятнами, лицо было разбито, но он все так же неторопливо следовал за испанцем по рингу К концу раунда Гомес двигался уже не так быстро, и ответные удары Мэриона начали достигать цели. Испанец был уже весь в поту, — сказывалось бесчисленное количество джина, выпитого за последнее время в барах Даго.
   — Время! — крикнул Элкью, и боксеры разошлись по углам.
   Я вытер пот и кровь с лица Мэриона и протер его плечи мокрым полотенцем. Он по-прежнему молчал и равнодушно смотрел в пол. Джо, тяжело дыша, оперся на канаты.
   — Хорошо размялись, — прохрипел он. — На сегодня, пожалуй, хватит. Дэнни, развяжи мне перчатки.
   Мэрион поднялся и подошел к нему.
   — А что так? Я только разогрелся и хочу продолжить.
   Джо ухмыльнулся.
   — Ладно, шутки в сторону. Я не хочу покалечить тебя.
   — Наложил в штанишки? — тихо спросил Мэрион.
   Джо остолбенел. Краем глаза он видел насмешливые улыбки на лицах зрителей.
   — Ну хорошо, парень, ты сам напросился.
   — Бокс! — пискнул Элкью.
   Испанец пантерой скользнул к Мэриону и все силы вложил в один удар, угодивший Ходкиссу в челюсть. Джо с улыбкой опустил руки и сделал шаг в сторону, чтобы освободить место падающему телу. Но Мэрион не только не упал, но и с размаху нанес испанцу такой удар, который вполне мог бы потопить авианосец. Тело Гомеса взлетело в воздух дюймов не десять и грохнулось на пол. Мы с восторженным ревом бросились через канаты на ринг. Ходкисса обнимали, целовали, хлопали по плечам, а потом с триумфом отнесли в казарму, оставив Гомеса лежать на ринге.