Не надеясь на защиту со стороны летчиков и зенитчиков, заводской штаб МПВО приказал бойцам истребительного батальона брать винтовки, лезть на крыши корпусов и «отражать налет». Среди них был и Рафаил Ривин: «После первой бомбежки я сразу же схватилвинтовку (это был польский карабин) и побежал на свой пост. Другие бойцы истребительного батальона притащили ящики с патронами и, набив ими карманы, полезли на крыши цехов отражать налет тем, что у нас было».Теперь уже повсюду тревожно гудели электро-сирены, где-то вдалеке отрывисто палили зенитки, по улицам, звоня в колокольчики, мчались пожарные машины. Пришли в движение и силы ПВО. С аэродромов Сейма и Арзамас были подняты истребители, в район автозавода прибыло и дежурное звено авиаотряда майора Алифанова. Но немецкие самолеты больше не появлялись.
   Последствия дневного налета оказались ужасными. В Ворошиловском районе, на радиотелефонном заводе им. Ленина, погиб 101 человек, в т.ч. почти весь руководящий аппарат. Еще 190 рабочих получили ранения и контузии. Многие другие оказались под завалами. В подвале разрушенного главного корпуса были засыпаны члены штаба МПВО во главе с секретарем парткома П. П. Шумским. Спасательные работы начались почти сразу после взрыва, но затем растянулись на несколько дней. К счастью, вскоре в завале удалось проделать небольшое отверстие, через которое пострадавшим подавали воду и пищу.
   На ГАЗе дела обстояли не лучше. Если ТЭЦ чудом уцелела в ходе бомбежки, то ремонтно-механический цех, выпускавший 82-мм минометы, представлял печальное зрелище. Взрывной волной вышибло все остекление производственной части корпуса и соседней кузницы № 2, в нескольких местах был проломлен пол, обрушились около 400 кв. м внутрицеховых перегородок, были уничтожены 45 единиц оборудования, а также инструменты, материалы, полуфабрикаты, готовые минометы, техническая документация и запчасти. Непосредственно над местами взрывов обвалились железобетонные плиты перекрытий. Повсюду среди обломков валялись изуродованные трупы рабочих, части тел и окровавленные ошметки спецодежды. Кроме того, была разрушена силовая электроподстанция, во многих местах порван силовой кабель. Пострадало и расположенное неподалеку здание главного магазина (склада) смежных деталей.
   Руководству завода № 718 «Двигатель революции» сразу после налета стало ясно, что в результате бомбежки предприятие выведено из строя. Вследствие полного разрушения силовой станции прекратилась подача электроэнергии и отопления. Вместе с этим взрывная волна выбила практически все стекла во всех световых переплетах и фонарях, что при стоящей минусовой температуре на улице грозило замерзанием и разрывом труб. Поэтому пришлось срочно отдать приказ о спуске всей воды из отопительной системы. Во время бомбежки на территории завода погибли 17 человек, еще 46 получили ранения. Среди погибших оказались начальник цеха № 8 Зуев и помощник начальника 2-го механического цеха Сидоров.
   Прошло полчаса. В Горьком стало быстро темнеть, но пламя от пожаров ярко освещало заречную часть города. И тут, в 17.12 по местному времени, начался новый, уже четвертый задень налет. С юго-запада появились два «Хейнкеля» и вновь атаковали автозавод им. Молотова. Однако темнота и дым от пожаров затруднили штурманам бомбардировщиков прицеливание. В итоге большинство сброшенных ими бомб упали на пустырях между заводскими корпусами. Три сильных взрыва прогремели между моторным цехом № 1, КЭО и колесным цехом, выбив стекла и оконные рамы в этих зданиях. Возле деревообделочного цеха № 1 взорвались девять фугасных и осколочных бомб разных калибров. В результате обвалилась часть светового фонаря корпуса, в трех местах было разрушено шоссе, а также траверсный путь на протяжении 15 м. Около здания загорелся бак с двумя тоннами растворителя, разбило три трансформатора. Рядом с механическим цехом № 3 упала одна бомба SC50. Она повредила три метра рельсов и паропровод. При этом вышибло почти все стекла с восточной стороны здания.
   На этот раз эффекта внезапности уже не было и немцам не удалось действовать беспрепятственно. Подходящие к городу и возвращающиеся на запад бомбардировщики были атакованы истребителями. В бой смело ринулись и три ЛаГГ-3 авиаотряда майора Алифанова. Однако все их атаки оказались безуспешными, в то же время бортстрелки «Хейнкелей» сбили один и повредили два самолета. ЛаГГ-3 с заводским номером №31217-71 совершил вынужденную посадку на брюхо в районе г. Богородска. У него были прострелены лопасти винта, крылья, фюзеляж и даже топливный бак. Всего механики насчитали в чудом приземлившемся самолете около 50 отверстий от пуль.
   В Дзержинске тоже постоянно выли гудки воздушной тревоги, защищавшие город зенитки вели заградительный огонь. Поначалу жители видели лишь самолеты, пролетавшие в сторону Горького и обратно, но ближе к вечеру один из «Хейнкелей» внезапно изменил курс и сбросил две фугасных бомбы на химический завод № 96. После этого он прошел на бреющем полете над позициями зенитных батарей в районе поселка Игумново и обстрелял их из пулеметов. В результате был убит командир батареи 583-го ЗенАП лейтенант Васильев.
   В 17.30 жители Автозаводского района опять увидели в темнеющем небе уже знакомый силуэт немецкого самолета, летящего в сторону ГАЗа. Пройдя над горящим заводом, он сбросил три 70-кг бомбы на монтажный цех. Две из них взорвались рядом с корпусом, выбив почти все остекление и разрушив часть железнодорожного пути, третья попала в отходы металла. После этого «Хейнкель» развернулся и со второго захода отбомбился по «Двигателю революции». Одна фугасная бомба взорвалась на железнодорожных путях между литейным цехом и силовой станцией, три – в юго-западной части завода у щелей укрытия. Четыре взрыва прогремели около станкозавода на ул. Шоссейной (ныне ул. Баумана). Еще четыре неразорвавшиеся фугаски были позднее обнаружены у нефтяных баков, около амбулатории и в поселке Карповка.
   Через 20 минут над Горьким появился еще один самолет, сбросивший на автозавод очередную 1000-кг бомбу. Однако немецким летчикам вновь не удалось добиться прямого попадания. Мощнейший взрыв прогремел между ковочным цехом и цехом паровых молотов кузнечно-рессорного корпуса. Были разрушены двадцать метров железной дороги и выбита треть остекления здания.
   В 18.00 для жителей города наступило долгожданное затишье. Сотни людей бросили работу и устремились к своим домам, дабы убедиться в том, что их родственники живы, а имущество не пострадало. Между тем милиция во время бомбежки в соответствии с имеющейся инструкцией перекрыла движение по Окскому мосту. А он являлся единственной коммуникацией, связывавшей заречную часть города с нагорной. В итоге на обеих сторонах скопились огромные толпы народа, жаждавшие перебраться на другой берег. Милиционеры же на все вопросы отвечали: «Пустим, когда отменят тревогу». К вечеру количество волнующихся и кричащих людей достигло таких размеров, что удерживать эту массу стало попросту невозможно. В итоге проход пришлось открыть, и две огромные лавины ринулись навстречу друг другу. Самое страшное произошло когда толпы горьковчан достигли середины моста, высоко вздыбленной над рекой. Началась жуткая давка, многие стали падать, остальные не обращали на это никакого внимания и шли прямо по людям. Милиционеры же лишь пассивно наблюдали за происходящим со своих постов. Точное число пострадавших в этой давке осталось неизвестным.
   Но наиболее ужасающая картина наблюдалась на улицах Автозаводского района. Работница ОТК цеха №23 ГАЗа Александра Требущук вспоминала: «После конца смены мы с другими работницамивышли с завода и отправились к своему бараку, который находился возле овощехранилища. Повсюду около завода лежали убитые лошади, трупы людей, осколки стекла. Вскоре мы увидели, что наш барак сгорел от зажигалок. В огне погибли старик и ребенок, не сумевшие выбраться».
   Тем временем в 750 км к юго-западу от Горького на аэродроме Сещинская садились возвращающиеся с задания немецкие бомбардировщики. Уставшие от многочасового полета экипажи докладывали об успешных атаках целей и многочисленных попаданиях в заводы, а также о безуспешных атаках советских истребителей ПВО. Тем не менее оберет Рот решил продолжить налеты в вечернее и ночное время, приказав летчикам вновь нанести удары по автозаводу им. Молотова, а также атаковать мелкие города и поселки, расположенные на Волге восточнее Горького. Эти бомбежки должны были воздействовать на моральный дух и посеять панику среди жителей глубокого тыла. К очередному вылету были подготовлены четыре «Хейнкеля», причем, помимо бомб, в них загрузили кипы пропагандистских листовок, адресованных мирному населению. Их нужно было разбрасывать на пути следования к целям. Около 16.00 по берлинскому времени бомбардировщики один за другим начали взлетать с грязной изъезженной полосы.
   В 21.07 по местному времени в Горьком вновь началась бомбежка. Это был уже пятый за сутки налет на Горьковский автозавод. На сей раз одиночный Не-111 сбросил четыре бомбы на литейный цех № 2. Одна взорвалась в недостроенной части цеха, еще две – рядом со зданием. Наибольшие повреждения причинила четвертая фугаска, угодившая в обрубное отделение, занятое под склад металла. От сильного взрыва в здании обрушились все перекрытия, вышибло все остекление стен и фонарей. Через три минуты второй самолет сбросил на Ленинский район десять фугасных бомб, которые упали между станкостроительным заводом № 113 и Первомайской водокачкой. Были повреждены фидеры электросетей и оборваны провода, различные повреждения получили жилые дома на ул. Баумана.
   Пока в Горьком рабочие, бойцы МПВО и пожарные спешно устраняли последствия первых бомбежек, немцы, работавшие в эти сутки поистине «по-стахановски», в полночь произвели налет на Москву. «Хейнкели» сбросили девять фугасных бомб, упавших на жилые кварталы города. От взрывов и пожаров погибли пятеро москвичей и один был ранен.
   А в это же время в необозримом воздушном пространстве восточнее Москвы три бомбардировщика снова летели в сторону Горького. И опять система оповещения дала сбой и сирены воздушной тревоги молчали. Вместо них в 01.05 5 ноября автозаводцы услышали уже хорошо знакомое завывание падающих бомб. Не заставили себя ждать и новые взрывы. Две полутонные фугаски упали с южной стороны завода. Была разрушена контора бензосклада, расположенные там бараки получили многочисленные повреждения. Бомба SC250 взорвалась у гаража в районе щелей ремонтно-механического цеха, повредив парк автотягачей и склад резины. Еще одна фугасная бомба крупного калибра угодила в восточную половину электроцеха ТЭЦ, полностью разрушив ее. От взрывной волны в соседнем цехе № 7 и 10-м отделе вылетели все стекла. Взрывная волна также накрыла южную сторону кузнечно-рессорного корпуса, выбив все стекла и повредив стены.
   В 01.20 по местному времени в небе над Горьким вновь послышался узнаваемый гул моторов, и вскоре автозавод сотряс еще один мощный взрыв. На сей раз бомба SC1000 упала во дворе хозутиль-цеха. Сильная взрывная волна прокатилась по всему заводу. Были уничтожены бытовые постройки уже пострадавшего днем ремонтно-механического цеха, уничтожены пять газогенераторных автомашин, разрушен сарай и жилой барак. Сильные повреждения также получил профтехкомбинат. И, что самое печальное, вновь пополнился список убитых и раненых автозаводцев. Спустя час очередная бомба крупного калибра разорвалась в литейном корпусе, нанеся ему крупные разрушения. Обвалился северо-восточный угол земледелки, были уничтожены конвейер № 1 и стержневое отделение. Остальные конвейеры получили различные повреждения. Кроме того, в здании выбило все стекла, разнесло промразводки и оборвало кабели.
   Пострадал и жилой сектор Автозаводского района. В Американском поселке прямым попаданием бомбы был уничтожен дом № 5. Еще пять фугасок разорвались на ул. Октябрьской, были частично разрушены фабрика-кухня и жилой дом. Еще семь фугасных бомб упали в районе поселков Гнилицы и Нагулино. На Стахановский поселок немецкие самолеты сбросили около 250 зажигательных бомб, но все они упали в поле, не причинив серьезного вреда. Больше всех досталось киноконцертному залу на шоссе Энтузиастов. От близких разрывов восьми 50-кг бомб в здании были выбиты все стекла вместе с оконными рамами, выведена из строя электропроводка, частично обрушились стены.
   Казалось, налетам и жертвам не будет конца, что немцы решили последовательно разрушать цех за цехом. И действительно, за прошедшие сутки различные повреждения уже получили 14 объектов завода. Напуганные жители Автозаводского района и большинство рабочих отсиживались в щелях и бомбоубежищах, у многих от страха уже началась истерика. Но следующие часы прошли спокойно, и бомбежки прекратились.
«Хейнкель» над Чебоксарами
   Для жителей чувашской столицы вечер 4 ноября стал самым запоминающимся за всю войну. Маленький город на правом берегу Волги осенью 1941 г. находился в глубоком тылу. От линии фронта его отделяли примерно 650 км. Крупных военных предприятий здесь не было, стратегически важные линии железных дорог пролегали намного южнее. В октябре в Чебоксары прибыл эвакуированный из Харькова электромеханический завод (ХЭМЗ) и ряд других предприятий [61]. Но все они еще только возводились и обустраивались на новом месте. Поэтому жители города меньше всего опасались ударов германской авиации. Хотя на территории Чувашии еще в конце августа были построены три оперативных аэродрома, затем в сентябре – еще три, никаких самолетов на них не было, и вообще какая-либо ПВО начисто отсутствовала. Не соблюдался и режим светомаскировки, поэтому даже с наступлением темноты жилые кварталы Чебоксар были хорошо видны с большого расстояния.
   И вот тихий вечер внезапно нарушил грохот взрывов. Один из очевидцев позднее вспоминал: «Гром, не гром, ничего не поняли. Ночьюбыло дело, и все мы выбежали на улицу. Два раза грохот раздался. Толком ничего не могли понять. Ни разу такого не слышали. Народ высыпал на улицу. Никто ничего не знает, что такое…»Тем временем Не-111, сбросив серию из девяти бомб SC50 на центр города, выполнил отворот влево и со второго захода отбомбился по поселку Сосновка, расположенному на северном берегу Волги, и его окрестностям. Как потом оказалось, немцы накрыли цыганский табор, который жег костры и тем самым, видимо, привлек внимание летчиков. После этого «Хейнкель» взял курс на запад, покинув чувашское небо.
   Жители города не сразу осознали, какой опасности подвергались. Только утром, выйдя на центральные улицы, они увидели воронки от бомб, а также разрушенные и покосившиеся от взрывной волны дома. Как потом оказалось, одна бомба упала на двухэтажное здание народного суда на ул. Плеханова. От взрыва правая половина здания полностью обрушилась. Взрывная волна вышибла окна и разрушила сени расположенного неподалеку дома № 45. В доме № 6 на ул. Ворошилова также вылетели окна, и рассыпалась печь. Еще одна 50-кг бомба упала между домами № 33 и 35 на ул. Ленина, разрушив сени и выбив оконные рамы. Были частично разрушены дома № 25 и 38. Две бомбы также упали на ул. Заводской, одна взорвалась в огороде дома № 18, другая – на мостовой. Еще одна фугаска упала в речку Чебоксарку, протекающую через центр города. В результате налета погибли два человека, в т.ч. трехлетняя девочка, еще 18 получили ранения.
   Кроме того, на шоссейной дороге Ипшеи – Чебоксары были обнаружены немецкие листовки с призывом оказывать посильную помощь Вермахту и переходить на его сторону. Собирать и уничтожать листовки были направлены учащиеся Чапаевского поселка.
   На пути к Чебоксарам немецкие бомбардировщики также нанесли бомбовые удары и обстреляли из пулеметов поселок Юрино в устье р. Ветлуга, поселок Козьмодемьянск и даже глухую, забытую Богом деревню Усмань. Хотя эти удары и не имели стратегического значения, они повергли в шок местное население. Жители захолустных поселков, до того слышавшие о далеких боях на фронте лишь по радио, вдруг воочию увидели не только немецкие бомбардировщики с крестами и свастиками, но и лица летчиков. В Чувашии сразу после бомбежки был введен режим полной светомаскировки, было спешно отключено все наружное освещение, водителям автомашин запретили ездить с включенными фарами.
   Как родился миф об «одиннадцати прорвавшихся»
   Всего в течение суток, с 01.40 4 ноября по 02.15 5 ноября, бомбардировщики из KGr. 100, III./KG26 и I./KG28 совершили восемь налетов на Горький, сбросив на него около 80 фугасных бомб разных калибров и мин. В результате были серьезно повреждены три предприятия, причем радиотелефонный завод им. Ленина и минометный завод № 718 «Двигатель революции» были полностью выведены из строя на неопределенный срок. Точное число жертв из-за халатного и откровенно наплевательского отношения к их учету так и осталось неизвестным, но на основании различных обрывочных данных можно предположить, что тогда погибли не менее 300 человек.
   Зенитные батареи за прошедшие сутки выпустили свыше 13 тыс. снарядов, в т.ч. 6691 шт. кал. 85-мм, 6043 шт. кал. 76-мм и 342 шт. малого калибра, пулеметчики всадили в небо 4620 пуль. Однако огонь велся беспорядочно и хаотично, не принеся бомбардировщикам никакого вреда. Потери имелись и в частях зенитной артиллерии. Пулеметным огнем с бомбардировщиков в 196-м ЗенАП были ранены два средних командира и семь бойцов. Истребительная авиация произвела в общей сложности 44 самолето-вылета, но и летчики не сбили ни одного вражеского самолета. Поутру начальник штаба Горьковского бригадного района ПВО подполковник Савко, видимо, боясь ответственности за безнаказанное разрушение немцами ряда производственных объектов, составил откровенно лживую и фантастическую оперативно-разведывательную сводку № 71, в которой «с потолка» указал немыслимое количество якобы участвовавших в налетах бомбардировщиков:
    «В течение второй половины 4ив ночь на 5ноября противник вел разведывательные и бомбардировочные действия группами от 3 до 12 самолетов и одиночными самолетами типаХе-111, Ю-88. Бомбардировке подверглись Горький, Дзержинск, Козьмодеменск, д. Козине, д. Усмань, д. Юрино.
    В результате огня ЗА и боя ИА на Горький прорвались 11 самолетов из 150—160. Сброшено 100 ФАБ и 20 ЗАБ, большая часть на подступахк автозаводу и заводу № 21. Среди гражданского населения убито 35 чел., ранено 230 человек…
   Разрушено несколько жилых зданий, моторный и ремонтно-механический цеха на автозаводе и несколько цехов других заводов Горького» [62].
   В действительности же Сещинская группировка Люфтваффе совершила за сутки на бомбардировку Горького 13 самолето-вылетов и еще два – для атаки городов и поселков восточнее города.
5 ноября
   Утром 5 ноября собралось на экстренное совещание бюро Горьковского обкома ВКП(б). После выяснения общих результатов вчерашних налетов было принято постановление о ликвидации последствий бомбардировки на радиотелефонном заводе им. Ленина и ГАЗе. Начальнику МПВО Горького поручили выступить по радио с информационным сообщением. Утренние газеты же вышли без единого намека на трагические события. Так, «Горьковская коммуна», ни слова не сообщая о продолжавшихся в течение суток налетах на город, поместила огромную статью «В фонд обороны Родины», в которой говорилось, как «горьковчанка М. П. Панфилова сдала в фонд обороны рояль, рабочий товарищ Мальцев – персональную легковую автомашину М-1, полученную в качестве премии от наркомата, учительница школы № Зг.Богородска Е.И. Ичина – золотое кольцо итри ложки. Член колхоза „Красный металлист“ Больше-Болдинского района М.Д. Ямцева сдала упитанного барана»и т.п.
   Рабочие завода «Двигатель революции» занялись раскопками силовой станции. Поначалу казалось, что на месте здания осталась лишь груда обломков, но потом оказалось, что частично уцелели компрессоры, которые по внешнему осмотру показались пригодными для ремонта. Временное питание цехов энергией было решено обеспечить от уцелевшей подстанции термического цеха. Исключением был литейный цех, к нему надо было вести новую линию. Питание постоянным током можно было в какой-то мере обеспечить от двух быстроходных дизелей по 130 л. с, соединенных последовательно [63]. Одновременно с этим рабочие простаивавших цехов весь день забивали оконные проемы и световые фонари досками, а затем делали примитивное утепление. Поскольку целых стекол нигде не осталось, пришлось заколотить все окна.
   Подсчет убытков, причиненных бомбежками, составил весьма печальную картину. Всего взрывами и пожарами были уничтожены шестнадцать электромоторов, девять генераторов, одиннадцать трансформаторов, десять компрессоров, гидравлический пресс, три сверлильных станка, четыре мостовых крана, четыре котла, четыре паровых насоса. Общая мощность выведенных из строя генераторов составила 1250 кВт, мощность уничтоженных дизель-генераторов – 1730 л. с. Кроме того, были пробиты четыре водяных и один нефтяной трубопроводы, воздухопровод и другие коммуникации. Сгорел весь чертежный архив отдела главного механика, что затрудняло ремонт оборудования, имеющего длительные сроки эксплуатации, особенно немецкого производства. Помимо этого, были уничтожены десятки тысяч деталей военной продукции на сумму около 1,5 млн руб., в т.ч. 1300 стабилизаторов, 2289 крышек-сопел и 521 камера для реактивных снарядов М-8,1306 крышек-сопел, 4500 стабилизаторов, 436 камер и 13 010 свечей для реактивных снарядов М-13. Общие же убытки от бомбардировки составили 4,215 млн руб. Возникли и определенные проблемы с рабочей силой. После бомбежки с завода убежали сотни людей, из них 189 – безвозвратно. Вследствие этого отдельные участки цехов попросту опустели.
   На заводе им. Ленина продолжались спасательные работы на развалинах главного корпуса. Большие глыбы растаскивали «полуторками» и тракторами, а мелкие обломки – вручную. Сварщики резали погнувшуюся и искореженную арматуру. «Самое неприятноеощущение испытывали, когда, разгребая щебенку, понимали, что лопата упиралась в мякоть женской или мужской ноги», —вспоминал потом Борис Увяткин, работавший тогда ведущим инженером на предприятии. Часть людей по-прежнему оставались под завалами и получали воду и пищу через небольшое отверстие [64].
   На ГАЗе весь день тоже прошел в раскопках. Рабочие разбирали завалы и груды обломков, выискивая уцелевшее оборудование. Попутно велся поиск трупов. Наиболее страшная картина наблюдалась в разрушенном ремонтно-механическом цехе. Члены команд МПВО то и дело выносили завернутые в брезент изуродованные человеческие останки, предъявляя их на опознание собравшимся здесь родственникам. Кто-то узнавал своих по оторванной кисти руки с часами, кто-то по куску ноги с ботинком. Многие трупы вообще не подлежали опознанию. Один из очевидцев потом вспоминал: «Это было страшное зрелище. Вот мать узнает свою дочь по окровавленному платку и сережке. У женщины тут же начинается истерика, ее подхватывают под руки другие рыдающие родственники…»Затем опознанные останки грузили на грузовики и везли на Автозаводское кладбище. Большая же часть завода, несмотря на повреждения, продолжала работать. К счастью, ТЭЦ уцелела и подача электричества и пара в цеха шла без перебоев.
   Утром 5 ноября на всем фронте западнее Москвы установилась ясная погода. Облака исчезли, ударил слабый морозец. На аэродроме Сещинская немецкие техники и летчики радовались – холод заморозил непролазную грязь и состояние взлетно-посадочных полос заметно улучшилось. В течение дня «Хейнкели» вместе с самолетами других эскадр нанесли серию ударов по советским аэродромам и линиям железных дорог, а также атаковали важный транспортный узел в г. Серпухове. Один Не-111 совершил очередной беспокоящий налет на Москву, сбросив на нее десять фугасных бомб, при взрывах которых, по советским данным, погибли пять человек и еще один был ранен осколками. При этом потерь все три авиагруппы не имели, за исключением одного Не-111 из I./KG28, по какой-то причине совершившего на своей территории посадку «на брюхо».
   Ближе к вечеру оберет Рот решил вновь произвести налет на Горький, выделив для этой цели 14 бомбардировщиков. Основным объектом атаки снова был намечен автозавод им. Молотова, кроме этого, предполагалось поразить и другие предприятия, в т.ч. судостроительный завод «Красное Сормово», расположенный в северной части города на берегу Волги.
   Первый Не-111 взлетел около 18.30 по берлинскому времени. Экипажу была поставлена задача сбросить осколочные бомбы SD70 на линии электропередач, ведущие от теплоэлектростанции в Балахне к Горькому, с тем чтобы лишить город электроэнергии. Расчет заключался в том, что при прерывании подачи электричества прекратят работу водозаборные станции, и возникшие потом пожары нечем будет тушить. Бомбить саму станцию не имело смысла, т.к. для разрушения подобных объектов требовалось большое количество бомб и высокая точность попаданий.
   Спустя два с половиной часа начали один за другим взлетать остальные самолеты. «Хейнкели» из KGr. 100 с трудом оторвались от земли, поскольку под их фюзеляжами были подвешены бомбы большой мощности SC1800. Впереди был долгий полет: два часа – до цели и столько же обратно. И все это над бескрайними и холодными русскими просторами. Но летчикам казалось, что они делают лишь последние усилия. Скоро Москва окажется в руках Вермахта, и тогда войне конец.