Страница:
«хорошо обученный ведению боевых действий на основании довоенных уставов»,но практически не имевший боевого опыта
[4].
На самом деле все обстояло далеко не так гладко. В системе ПВО имелись весьма серьезные недостатки, которые потом пришлось на ходу устранять в ходе боевых действий. Это прежде всего относилось к схеме управления. Средства ПВО подчинялись одновременно нескольким начальникам, никакого централизованного управления не было. Так, истребительная авиация, «выделенная для целей ПВО», находилась в подчинении командующего ВВС и лишь «оперативно» подчинялась командованию зоны противовоздушной обороны. Это был явный просчет, объяснимый лишь межведомственными склоками. Совершенно необоснованным было и двойное подчинение других родов войск: зенитной артиллерии, аэростатов заграждения, прожекторов и т.п. Все они находились в подчинении командующих войсками военных округов и лишь по вопросам спецподготовки входили в компетенцию начальника Главного управления ПВО. Ясно, что все это никак не способствовало четкости и оперативности управления.
Хватало и других недостатков. Ряд частей и соединений были недоукомплектованы материальной частью, слабо обеспечены новейшими средствами разведки и управления. Перевооружение новыми образцами техники также провести не успели. Части ПВО оставались крайне слабо подготовленными к действиям в ночных условиях. А главное, укомплектованность частей по штатам мирного времени не соответствовала необходимости отражать внезапные удары противника [5]. Кроме того, нельзя признать правильным и то, что в СССР до начала войны не уделялось должного внимания разработке и созданию зенитных артиллерийских систем крупного калибра. Плоды всех этих недостатков пришлось пожинать уже в ходе войны.
Глава 3
В итоге в этот период удалось принять на вооружение лишь 76-мм зенитку образца 1931 г., стрелявшую снарядами массой 6,5 кг на высоту до 9000 м. Наряду с орудиями такого же калибра времен Первой мировой войны эти пушки до 1938 г. составляли основу советской зенитной артиллерии. В 1938 г. была проведена модернизация пушки. Для повышения маневренности и сокращения времени перевода из походного положения в боевое была разработана четырехосная платформа ЗУ-8, на которую наложили ствол старой пушки. Так и получилась 76-мм зенитная пушка образца 1938 г. Конструкция орудия являлась близкой к полуавтоматической. Открывание затвора, вылет гильзы и закрывание затвора происходили автоматически, зенитчики лишь подавали снаряды в патронник и производили выстрел. Это позволяло вести огонь с интенсивностью до 20 выстр./мин. Стрельба по самолетам на высотах до 9250 м велась снарядами 6,6 кг с начальной скоростью 813 м/с.
В боевом положении орудие с платформой опиралось на грунт тарелями домкратов, что обеспечивало высокую устойчивость при ведении огня. В соответствии с предвоенными планами предполагалось поставить в сухопутные войска и соединения ПВО 4204 пушки данного типа, однако эта программа осталась нереализованной из-за нехватки времени и ограниченного количества четырехколесных платформ.
В 1939 г. была принята на вооружение 85-мм зенитная пушка 52-К. Именно это орудие впоследствии стало настоящей «рабочей лошадкой» войск противовоздушной обороны. Будучи установленной на платформу ЗУ-8, оно обладало высокой маневренностью, возможностью быстрого переведения в боевое положение и надежной устойчивостью на грунте во время стрельбы. Как и ее предшественница, пушка 52-К была снабжена механизмами, обеспечивающими автоматическое открывание затвора, выемку стреляных гильз и закрывание затвора, что позволяло добиваться скорострельности в 20 выстр./мин. Орудие было снабжено механизмами горизонтальной и вертикальной наводки, тормозом отката, фрикционным тормозом для предохранения поворотного механизма от повреждений и другими новейшими приспособлениями. К зенитке были разработаны семь видов боеприпасов, но для стрельбы по самолетам в основном применялся унитарный патрон 53-УО-365 весом 9,5 кг с осколочной зенитной гранатой и дистанционным взрывателем Т-5. Разрывной заряд снаряда состоял из 660—740 г тротила. Кроме того, он снаряжался специальной шашкой ТДУ, дававшей при разрыве яркую световую вспышку и густое облако коричневого дыма. Это обеспечивало хорошую видимость разрыва на расстояниях до 10 км, как днем, так и ночью. При ведении огня по воздушным целям разрыв гранаты происходил на высоте, предварительно установленной на взрывателе. Поражение самолета достигалось за счет разлета примерно 500 осколков или, в редких случаях, прямым попаданием. Теоретически 85-мм зенитки могли вести огонь по целям на высотах до 10 км. Однако по мере износа ствола и ухудшения качества боеприпасов этот показатель значительно сокращался.
В 1939 г. на вооружение была также принята автоматическая 37-мм зенитная пушка 61-К, созданная на основе уже упоминавшейся германской 3,7 cm Flak 18. Она состояла из автомата, автоматического зенитного прицела, станка с механизмами вертикальной и горизонтальной наводки, уравновешивающего механизма и повозки. Автоматика выстрела работала за счет энергии отката при коротком ходе ствола, при этом питание снарядами производилось из металлических обойм емкостью по пять выстрелов, которые вручную устанавливались в приемник артиллеристами. Скорострельность пушки была около 60 выстр./мин. Для управления огнем на ней устанавливался прицел АЗП-37-1, который автоматически вырабатывал вертикальные и боковые упреждения и позволял наводить пушку непосредственно на цель. При совмещении перекрестья визира прицела с самолетом ствол оказывался направленным в точку упреждения, в которой самолет должен был встретиться со снарядом. В качестве боеприпасов к 37-мм пушке использовались осколочно-трассирующие снаряды весом 0,7 кг. Орудие могло вести огонь на высоту до 6500 м, но в основном использовалось для стрельбы по низколетящим и пикирующим самолетам. В соответствии с предвоенными планами предполагалосьпоставитьнавооружение9132пушки61-К, однако на 1января 1941 г. промышленность успела произвести лишь 544единицы.
И наконец, уже в 1940 г. была принята на вооружение 25-мм автоматическая зенитная пушка 72-К, имевшая скорострельность 70 выстр./мин. Она предназначалось для стрельбы снарядами весом 0,28 кг на высоту до 2000 м. При этом эту зенитку первой установили на шасси грузового автомобиля. Но к началу войны промышленности удалось изготовить лишь несколько сотен единиц.
В предвоенные годы велись работы по созданию зенитных орудий крупных калибров и даже были выпущены два опытных образца 100-мм пушки, но на вооружение их принять не успели.
Кроме перечисленных, на вооружении ПВО по-прежнему находилось много зениток образца 1914—1915 гг., а также трофейные финские «Бофорсы» и «Эрликоны», захваченные в ходе Зимней войны 1939—1940 гг. Для стрельбы по целям на малых высотах были приняты на вооружение счетверенные пулеметные установки «Максим 4М», обычно ставившиеся на шасси грузовика ГАЗ-АА. Эти пулеметы, созданные еще в 1910 г., имели скорострельность по 250 выстр./мин. Таким образом, счетверенная установка теоретически могла ежеминутно выпускать до 1000 пуль. Впоследствии «Максимы» дополнили и заменили более совершенные 12,7-мм пулеметы ДШК, имевшие значительно большую прицельную дальность и не требовавшие водяного охлаждения ствола.
Прибор ПУАЗО-3 позволял решать задачу встречи снаряда с целью и вырабатывать координаты упрежденной точки в пределах по дальности 700—12000 м и по высоте до 9600 м. Принимающие приборы азимута и углов возвышения были установлены на орудии неподвижно на вертлюге, а принимающие взрыватели – на установщике взрывателей. Передача движения на механические стрелки принимающих приборов азимута осуществлялась приводами, работающими от поворотного и подъемного механизмов, а на стрелку принимающего взрывателя – от маховичка установщика взрывателей. Номера орудийного расчета, работая механизмами наводки и маховичком установщика взрывателей, совмещали механические стрелки с электрическими и тем самым осуществляли непосредственную наводку орудия и установку взрывателя на определенную высоту. Понятно, что подобная схема требовала длительной подготовки зенитчиков и определенных навыков и тренировок в обращении с приборами.
Кроме того, накануне войны советская промышленность освоила производство стереоскопических дальномеров типа ДЯ, предназначенных для определения текущих координат воздушных целей (дальность, высота, угловые координаты), по которым в ПУАЗО вырабатывались данные для стрельбы.
Второе место занимали бипланы И-153 «Чайка». Они поступили на вооружение во второй половине 30-х гг. и активно использовались в конфликтах на озере Хасан и Халхин-Голе, в войне с Финляндией. Истребитель развивал скорость до 400 км/час и был вооружен четырьмя пулеметами ШКАС, мягко говоря, не отличавшимися высокой надежностью. При номинальной высоте полета до 10 600 м пилоты «Чаек» фактически не поднимались выше четырех-пяти километров из-за открытой кабины.
Более современные истребители Як-1 и МиГ-1 составляли около 9% парка. Последний специально разрабатывался как высотный перехватчик, способный подниматься на высоту до 12 км. Вскоре его сменила более известная модификация – МиГ-3. Мотор мощностью 1200 л.с. позволял самолету разгоняться до 640 км/ч при крейсерской скорости 500 км/ч. Истребитель был вооружен одним 12,7-мм и двумя 7,62-мм пулеметами и обладал рекордным по тем временам радиусом действия – 600 км от аэродрома. Все эти характеристики сделали МиГ первым настоящим истребителем ПВО. Хотя качество выпускавшихся самолетов оставляло желать лучшего (в частности, было зафиксировано много случаев преждевременного выхода из строя моторов, вооружения, самовозгорания в воздухе), у пилотов, летавших на них, были самые благоприятные возможности для перехвата, как двухмоторных бомбардировщиков, так и самолетов-разведчиков.
Уже перед самым началом войны в войска ПВО начали поступать и первые новые истребители ЛаГГ-3. Их производство после долгих проволочек было начато на Горьковском авиазаводе № 21 в январе 1941 г. Из-за сложности перехода с дюралюминиевого И-16 на деревянный ЛаГГ производственные планы первых месяцев не выполнялись, в итоге до начала лета удалось выпустить лишь 130 самолетов. Кроме того, первые истребители имели огромное количество дефектов: крайне ненадежная работа шасси, самопроизвольная раскрутка винта при пикировании, плохое крепление фонаря кабины и т.п.
Большинство новых самолетов в 1941 г. поступили в 6-й истребительный авиакорпус (ИАК) ПВО, прикрывавший Москву. Здесь они составляли почти половину парка. В течение года намечалось сформировать новые авиаполки, причем половину из них вооружить истребителями новых типов. Однако очередные грандиозные планы военного руководства по разным причинам оказались невыполненными, и к июню удалось сформировать лишь19 полков. При этом новую матчасть, полученную частями ПВО, к началу войны летчики только начали изучать. К 1 мая на самолетах МиГ-3 было обучено около 80%, а на новом самолете ЛаГГ-3 – 32% от общего количества летчиков, подлежащих переучиванию.
Базирование частей истребительной авиации, выделенных для ПВО, к началу войны было весьма своеобразным. В районе Москвы находились 11 авиаполков, в районе Ленинграда и Баку – по девять, в районе Киева – четыре. Ригу, Минск, Одессу, Кривой Рог и Тбилиси прикрывали по одному ИАП. В восточных районах СССР находилось всего два истребительных полка ПВО. Был налицо заметный перекос в сторону прикрытия центральных районов, которые никак не могли быть атакованы в первые дни войны. Командование Красной Армии в основном было обеспокоено только надежным прикрытием столицы, а также Ленинграда и Баку. Видимо, считалось, что защищать от налетов приграничные районы должны армейские авиачасти, расположенные в приграничных округах.
Организационно A3 сначала были объединены в отряды, а впоследствии развернуты в полки. Эти части оснащались аэростатами отечественного производства, выпуск которых начался еще в 1929 г. Через два года на вооружение был принят аэростат типа «КВ-КН», модификацией которого стала система «Тандем» – двойной аэростат. Каждый пост имел два одинаковых аэростата, которые, в зависимости от обстановки, поднимали в воздух по одному или тандемом, вытягивая трос с автомобильной лебедки. Одиночный A3 обычно поднимался на высоту 2—2,5 км, а верхний аэростат тандема – на 4-4,5 км. К тросам аэростаты крепились специальными стропами.
Штатный состав боевого поста насчитывал 12 человек, в т.ч. 10 рядовых, моториста и командира (обычно сержанта). Их обязанностью было: подготовить площадку, развернуть оболочки аэростатов, выполненные из прорезиненной ткани, заполнить их водородом из баллонов или газгольдеров, отрыть котлован для лебедки и землянку для себя, а также обеспечить связь, маскировку и текущий ремонт, а главное – постоянно поддерживать A3 в боеготовом состоянии.
Доставка водорода к боевым позициям в газгольдерах тоже была далеко не безопасной. Эти прорезиненные цилиндры емкостью по 125 куб. м, заполненные газом, в сопровождении четырех пеших бойцов «плыли» по позиции. Надо отметить, что удержать газгольдер при сильном ветре, несмотря на балласт, было очень непросто, тем более что расчет обычно состоял из девушек. Бывали и случаи «вынужденных» полетов в духе гайдаровского Бумбараша.
Понятно, что такая «грозная» техника являлась сама по себе крайне уязвимой и опасной для обслуживающего персонала, не говоря уже о том, что сам аэростат можно было проткнуть обычной булавкой. Во время налета он мог быть легко уничтожен пулеметным огнем или же осколками зенитных снарядов.
Глава 4
На самом деле все обстояло далеко не так гладко. В системе ПВО имелись весьма серьезные недостатки, которые потом пришлось на ходу устранять в ходе боевых действий. Это прежде всего относилось к схеме управления. Средства ПВО подчинялись одновременно нескольким начальникам, никакого централизованного управления не было. Так, истребительная авиация, «выделенная для целей ПВО», находилась в подчинении командующего ВВС и лишь «оперативно» подчинялась командованию зоны противовоздушной обороны. Это был явный просчет, объяснимый лишь межведомственными склоками. Совершенно необоснованным было и двойное подчинение других родов войск: зенитной артиллерии, аэростатов заграждения, прожекторов и т.п. Все они находились в подчинении командующих войсками военных округов и лишь по вопросам спецподготовки входили в компетенцию начальника Главного управления ПВО. Ясно, что все это никак не способствовало четкости и оперативности управления.
Хватало и других недостатков. Ряд частей и соединений были недоукомплектованы материальной частью, слабо обеспечены новейшими средствами разведки и управления. Перевооружение новыми образцами техники также провести не успели. Части ПВО оставались крайне слабо подготовленными к действиям в ночных условиях. А главное, укомплектованность частей по штатам мирного времени не соответствовала необходимости отражать внезапные удары противника [5]. Кроме того, нельзя признать правильным и то, что в СССР до начала войны не уделялось должного внимания разработке и созданию зенитных артиллерийских систем крупного калибра. Плоды всех этих недостатков пришлось пожинать уже в ходе войны.
Глава 3
Оснащение войск ПВО
Зенитки
Еще в 1930 г. германская фирма «Рейнметалл» продала Советскому Союзу техническую документацию на 37-мм зенитную автоматическую пушку 3,7 cm Flak 18. Производство орудия началось на артиллерийском заводе № 8 в Подлипках, под Москвой, под индексом 4-К. Однако дело с самого начала пошло наперекосяк. В следующем году три пушки были предъявлены на государственные испытания, закончившиеся полным провалом. На 1932 г. заводу был установлен план в 25 пушек, фактически же с большим трудом удалось изготовить три, но и их военная приемка не приняла. В итоге система была снята с производства, так и не попав в Красную Армию. Одновременно с этим было полностью провалено и производство 20-мм зенитной пушки, также закупленной в Германии. Серийное «производство» орудия, получившего обозначение 2-К, тоже началось на заводе № 8 в Подлипках, при этом стволы изготовлял Горьковский завод № 92, а передки – Брянский завод № 13. К концу 1932 г. удалось предъявить военпредам 44 зенитки, но те со скрипом приняли только три. В следующем году с большим трудом собрали еще 61 пушку, но качество их было поистине ужасным, и в итоге производство пришлось прекратить. Не удалось наладить выпуск и других советско-германских артиллерийских систем.В итоге в этот период удалось принять на вооружение лишь 76-мм зенитку образца 1931 г., стрелявшую снарядами массой 6,5 кг на высоту до 9000 м. Наряду с орудиями такого же калибра времен Первой мировой войны эти пушки до 1938 г. составляли основу советской зенитной артиллерии. В 1938 г. была проведена модернизация пушки. Для повышения маневренности и сокращения времени перевода из походного положения в боевое была разработана четырехосная платформа ЗУ-8, на которую наложили ствол старой пушки. Так и получилась 76-мм зенитная пушка образца 1938 г. Конструкция орудия являлась близкой к полуавтоматической. Открывание затвора, вылет гильзы и закрывание затвора происходили автоматически, зенитчики лишь подавали снаряды в патронник и производили выстрел. Это позволяло вести огонь с интенсивностью до 20 выстр./мин. Стрельба по самолетам на высотах до 9250 м велась снарядами 6,6 кг с начальной скоростью 813 м/с.
В боевом положении орудие с платформой опиралось на грунт тарелями домкратов, что обеспечивало высокую устойчивость при ведении огня. В соответствии с предвоенными планами предполагалось поставить в сухопутные войска и соединения ПВО 4204 пушки данного типа, однако эта программа осталась нереализованной из-за нехватки времени и ограниченного количества четырехколесных платформ.
В 1939 г. была принята на вооружение 85-мм зенитная пушка 52-К. Именно это орудие впоследствии стало настоящей «рабочей лошадкой» войск противовоздушной обороны. Будучи установленной на платформу ЗУ-8, оно обладало высокой маневренностью, возможностью быстрого переведения в боевое положение и надежной устойчивостью на грунте во время стрельбы. Как и ее предшественница, пушка 52-К была снабжена механизмами, обеспечивающими автоматическое открывание затвора, выемку стреляных гильз и закрывание затвора, что позволяло добиваться скорострельности в 20 выстр./мин. Орудие было снабжено механизмами горизонтальной и вертикальной наводки, тормозом отката, фрикционным тормозом для предохранения поворотного механизма от повреждений и другими новейшими приспособлениями. К зенитке были разработаны семь видов боеприпасов, но для стрельбы по самолетам в основном применялся унитарный патрон 53-УО-365 весом 9,5 кг с осколочной зенитной гранатой и дистанционным взрывателем Т-5. Разрывной заряд снаряда состоял из 660—740 г тротила. Кроме того, он снаряжался специальной шашкой ТДУ, дававшей при разрыве яркую световую вспышку и густое облако коричневого дыма. Это обеспечивало хорошую видимость разрыва на расстояниях до 10 км, как днем, так и ночью. При ведении огня по воздушным целям разрыв гранаты происходил на высоте, предварительно установленной на взрывателе. Поражение самолета достигалось за счет разлета примерно 500 осколков или, в редких случаях, прямым попаданием. Теоретически 85-мм зенитки могли вести огонь по целям на высотах до 10 км. Однако по мере износа ствола и ухудшения качества боеприпасов этот показатель значительно сокращался.
В 1939 г. на вооружение была также принята автоматическая 37-мм зенитная пушка 61-К, созданная на основе уже упоминавшейся германской 3,7 cm Flak 18. Она состояла из автомата, автоматического зенитного прицела, станка с механизмами вертикальной и горизонтальной наводки, уравновешивающего механизма и повозки. Автоматика выстрела работала за счет энергии отката при коротком ходе ствола, при этом питание снарядами производилось из металлических обойм емкостью по пять выстрелов, которые вручную устанавливались в приемник артиллеристами. Скорострельность пушки была около 60 выстр./мин. Для управления огнем на ней устанавливался прицел АЗП-37-1, который автоматически вырабатывал вертикальные и боковые упреждения и позволял наводить пушку непосредственно на цель. При совмещении перекрестья визира прицела с самолетом ствол оказывался направленным в точку упреждения, в которой самолет должен был встретиться со снарядом. В качестве боеприпасов к 37-мм пушке использовались осколочно-трассирующие снаряды весом 0,7 кг. Орудие могло вести огонь на высоту до 6500 м, но в основном использовалось для стрельбы по низколетящим и пикирующим самолетам. В соответствии с предвоенными планами предполагалосьпоставитьнавооружение9132пушки61-К, однако на 1января 1941 г. промышленность успела произвести лишь 544единицы.
И наконец, уже в 1940 г. была принята на вооружение 25-мм автоматическая зенитная пушка 72-К, имевшая скорострельность 70 выстр./мин. Она предназначалось для стрельбы снарядами весом 0,28 кг на высоту до 2000 м. При этом эту зенитку первой установили на шасси грузового автомобиля. Но к началу войны промышленности удалось изготовить лишь несколько сотен единиц.
В предвоенные годы велись работы по созданию зенитных орудий крупных калибров и даже были выпущены два опытных образца 100-мм пушки, но на вооружение их принять не успели.
Кроме перечисленных, на вооружении ПВО по-прежнему находилось много зениток образца 1914—1915 гг., а также трофейные финские «Бофорсы» и «Эрликоны», захваченные в ходе Зимней войны 1939—1940 гг. Для стрельбы по целям на малых высотах были приняты на вооружение счетверенные пулеметные установки «Максим 4М», обычно ставившиеся на шасси грузовика ГАЗ-АА. Эти пулеметы, созданные еще в 1910 г., имели скорострельность по 250 выстр./мин. Таким образом, счетверенная установка теоретически могла ежеминутно выпускать до 1000 пуль. Впоследствии «Максимы» дополнили и заменили более совершенные 12,7-мм пулеметы ДШК, имевшие значительно большую прицельную дальность и не требовавшие водяного охлаждения ствола.
256мм автоматическая зенитная пушка 726К образца 1940 г.
766мм зенитное орудие образца 1915 г.
Общая обеспеченность войск ПВО зенитно-артиллерийским и пулеметным вооружением к началу войны составляла: по орудиям среднего калибра – 84%, малого калибра – 70%, по пулеметам – 55,7%. Основную массу первых, по-прежнему, составляли 76-мм зенитки образцов 1931 г. и 1938 г. Перевооружение частей 85-мм орудиями началось лишь накануне войны по известному нашему принципу «На охоту ехать – собак кормить». В июне 1941 г. пушки 52-К составляли только 35% всего парка среднекалиберной артиллерии. В связи с резким увеличением количества частей ПВО заказы промышленности на1941 г. на изготовление 37-мм и 85-мм орудий были на ходу увеличены в два раза. Понятно, что этот план явно запоздал и не был реализован к началу немецкого вторжения. А после трагического июня пришлось эвакуировать соответствующие заводы из прифронтовой полосы, в то время как производство 76-мм зениток было непредусмотрительно прекращено еще в 1940 г.Приборы управления
До войны на вооружение зенитных артполков поступили приборы управления артиллерийским зенитным огнем ПУАЗО-1 образца 1932 г., ПУАЗО-2 образца 1934 г. и позднее ПУАЗО-3 образца 1939 г. Первый был весьма допотопным, т.к. данные о цели на орудие передавались голосом. Во втором применялась уже синхронная электрическая передача выработанных данных для стрельбы, обеспечивавшая их непрерывное поступление от прибора на орудие. Это позволяло значительно увеличить темп ведения огня и его точность, а также давало возможность стрелять по маневрирующим самолетам.Прибор ПУАЗО-3 позволял решать задачу встречи снаряда с целью и вырабатывать координаты упрежденной точки в пределах по дальности 700—12000 м и по высоте до 9600 м. Принимающие приборы азимута и углов возвышения были установлены на орудии неподвижно на вертлюге, а принимающие взрыватели – на установщике взрывателей. Передача движения на механические стрелки принимающих приборов азимута осуществлялась приводами, работающими от поворотного и подъемного механизмов, а на стрелку принимающего взрывателя – от маховичка установщика взрывателей. Номера орудийного расчета, работая механизмами наводки и маховичком установщика взрывателей, совмещали механические стрелки с электрическими и тем самым осуществляли непосредственную наводку орудия и установку взрывателя на определенную высоту. Понятно, что подобная схема требовала длительной подготовки зенитчиков и определенных навыков и тренировок в обращении с приборами.
Кроме того, накануне войны советская промышленность освоила производство стереоскопических дальномеров типа ДЯ, предназначенных для определения текущих координат воздушных целей (дальность, высота, угловые координаты), по которым в ПУАЗО вырабатывались данные для стрельбы.
Истребители
До 1940 г. советская авиапромышленность практически не занималась выпуском специальных истребителей-перехватчиков. Поэтому на вооружении полков, предназначенных для ПВО, стояли самые разные типы самолетов. Основную массу (66%) составляли И-16 самых разных модификаций, от прошедших несколько капитальных ремонтов типов 4 и 5, выпущенных на Горько веком авиазаводе еще в 1935—1936 гг., идо последней серии – тип 29. Эти истребители, имевшие разные моторы и множество всевозможных вариаций вооружения, могли летать со скоростью не более 400– 430 км/ч на высотах до 9500 м, хотя последнее во многом представлялось проблематичным из-за отсутствия закрытой кабины. Теоретически И-16 мог бороться с бомбардировщиками, но перехват был задачей весьма трудной для его пилота.Второе место занимали бипланы И-153 «Чайка». Они поступили на вооружение во второй половине 30-х гг. и активно использовались в конфликтах на озере Хасан и Халхин-Голе, в войне с Финляндией. Истребитель развивал скорость до 400 км/час и был вооружен четырьмя пулеметами ШКАС, мягко говоря, не отличавшимися высокой надежностью. При номинальной высоте полета до 10 600 м пилоты «Чаек» фактически не поднимались выше четырех-пяти километров из-за открытой кабины.
Более современные истребители Як-1 и МиГ-1 составляли около 9% парка. Последний специально разрабатывался как высотный перехватчик, способный подниматься на высоту до 12 км. Вскоре его сменила более известная модификация – МиГ-3. Мотор мощностью 1200 л.с. позволял самолету разгоняться до 640 км/ч при крейсерской скорости 500 км/ч. Истребитель был вооружен одним 12,7-мм и двумя 7,62-мм пулеметами и обладал рекордным по тем временам радиусом действия – 600 км от аэродрома. Все эти характеристики сделали МиГ первым настоящим истребителем ПВО. Хотя качество выпускавшихся самолетов оставляло желать лучшего (в частности, было зафиксировано много случаев преждевременного выхода из строя моторов, вооружения, самовозгорания в воздухе), у пилотов, летавших на них, были самые благоприятные возможности для перехвата, как двухмоторных бомбардировщиков, так и самолетов-разведчиков.
Расчет ПУАЗО-3
Расчет стереоскопического дальномера
В некоторых частях еще имелись старые бипланы И-15, составлявшие около 1 % парка. Этот самолет мог развивать максимальную скорость не более 350 км/ч и был не в состоянии догнать ни один немецкий бомбардировщик. Поэтому использовать его можно было лишь в качестве связного самолета.Уже перед самым началом войны в войска ПВО начали поступать и первые новые истребители ЛаГГ-3. Их производство после долгих проволочек было начато на Горьковском авиазаводе № 21 в январе 1941 г. Из-за сложности перехода с дюралюминиевого И-16 на деревянный ЛаГГ производственные планы первых месяцев не выполнялись, в итоге до начала лета удалось выпустить лишь 130 самолетов. Кроме того, первые истребители имели огромное количество дефектов: крайне ненадежная работа шасси, самопроизвольная раскрутка винта при пикировании, плохое крепление фонаря кабины и т.п.
Большинство новых самолетов в 1941 г. поступили в 6-й истребительный авиакорпус (ИАК) ПВО, прикрывавший Москву. Здесь они составляли почти половину парка. В течение года намечалось сформировать новые авиаполки, причем половину из них вооружить истребителями новых типов. Однако очередные грандиозные планы военного руководства по разным причинам оказались невыполненными, и к июню удалось сформировать лишь19 полков. При этом новую матчасть, полученную частями ПВО, к началу войны летчики только начали изучать. К 1 мая на самолетах МиГ-3 было обучено около 80%, а на новом самолете ЛаГГ-3 – 32% от общего количества летчиков, подлежащих переучиванию.
Базирование частей истребительной авиации, выделенных для ПВО, к началу войны было весьма своеобразным. В районе Москвы находились 11 авиаполков, в районе Ленинграда и Баку – по девять, в районе Киева – четыре. Ригу, Минск, Одессу, Кривой Рог и Тбилиси прикрывали по одному ИАП. В восточных районах СССР находилось всего два истребительных полка ПВО. Был налицо заметный перекос в сторону прикрытия центральных районов, которые никак не могли быть атакованы в первые дни войны. Командование Красной Армии в основном было обеспокоено только надежным прикрытием столицы, а также Ленинграда и Баку. Видимо, считалось, что защищать от налетов приграничные районы должны армейские авиачасти, расположенные в приграничных округах.
Аэростаты
Помимо активных средств борьбы, на вооружении частей ПВО состояли и пассивные средства, имевшие относительную боевую ценность. По мнению энтузиастов этого рода войск, аэростаты заграждения (A3) дополнительно усиливали противовоздушную оборону. В воздухе они создавали тросовое заграждение и препятствовали свободному пролету бомбардировщиков над целью. Последние должны были подниматься выше аэростатов, что, естественно, могло снизить точность попаданий.Организационно A3 сначала были объединены в отряды, а впоследствии развернуты в полки. Эти части оснащались аэростатами отечественного производства, выпуск которых начался еще в 1929 г. Через два года на вооружение был принят аэростат типа «КВ-КН», модификацией которого стала система «Тандем» – двойной аэростат. Каждый пост имел два одинаковых аэростата, которые, в зависимости от обстановки, поднимали в воздух по одному или тандемом, вытягивая трос с автомобильной лебедки. Одиночный A3 обычно поднимался на высоту 2—2,5 км, а верхний аэростат тандема – на 4-4,5 км. К тросам аэростаты крепились специальными стропами.
Штатный состав боевого поста насчитывал 12 человек, в т.ч. 10 рядовых, моториста и командира (обычно сержанта). Их обязанностью было: подготовить площадку, развернуть оболочки аэростатов, выполненные из прорезиненной ткани, заполнить их водородом из баллонов или газгольдеров, отрыть котлован для лебедки и землянку для себя, а также обеспечить связь, маскировку и текущий ремонт, а главное – постоянно поддерживать A3 в боеготовом состоянии.
Высотные перехватчики МиГ63 из 1206го ИАП ПВО, прикрывавшего Москву
Аэростат заграждения
Высота подъема привязного аэростата зависела от многих факторов, в т.ч. от качества водорода, состояния атмосферы и вероятности обледенения тросов. Сам водород был расходным материалом, поскольку часть его уходила через швы оболочки, а часть – через пробоины. Кроме того, один раз в месяц газ в аэростате приходилось заменять, т.к. он постепенно смешивался с воздухом, из-за чего подъемная сила аэростата постепенно снижалась и образовывалась взрывоопасная смесь. Каждый пост должен был ежедневно определять чистоту водорода опытным путем, т.к. газоанализаторы тогда были большим дефицитом. Когда концентрация воздуха в аэростате достигала 17%, он очень осторожно освобождался от взрывоопасной смеси и заполнялся свежим газом. На каждом посту A3 полагалось иметь в запасе до 500 куб. м водорода. Но поскольку его катастрофически не хватало, командиры постов вынуждены были тянуть до последнего и доводили концентрацию водорода до 75%, подвергая большой опасности жизнь всего боевого расчета. В случае воспламенения аэростат горел тысячеградусным факелом!Доставка водорода к боевым позициям в газгольдерах тоже была далеко не безопасной. Эти прорезиненные цилиндры емкостью по 125 куб. м, заполненные газом, в сопровождении четырех пеших бойцов «плыли» по позиции. Надо отметить, что удержать газгольдер при сильном ветре, несмотря на балласт, было очень непросто, тем более что расчет обычно состоял из девушек. Бывали и случаи «вынужденных» полетов в духе гайдаровского Бумбараша.
Понятно, что такая «грозная» техника являлась сама по себе крайне уязвимой и опасной для обслуживающего персонала, не говоря уже о том, что сам аэростат можно было проткнуть обычной булавкой. Во время налета он мог быть легко уничтожен пулеметным огнем или же осколками зенитных снарядов.
Глава 4
Система и средства обнаружения самолетов ВНОС
Прежде чем применить многочисленные средства ПВО, нужно было решить задачу обнаружения самолетов противника. Эта задача в основном возлагалась на службу ВНОС. От своевременности, точности, быстроты и четкости ее работы во многом зависел успех боевых действий всей противовоздушной обороны. Служба ВНОС на территории страны организовывалась по трем системам: кольцевой, сплошного поля и комбинированной.
Кольцевая система применялась в пунктах, для обороны которых имелось ограниченное число истребителей или же их вообще не было. Посты ВНОС располагались вокруг пункта, образуя одну или несколько кольцевых полос наблюдения на различном удалении от центра объекта обороны, в зависимости от времени, необходимого на приведение в боевую готовность зениток и других средств.
Сплошное поле постов ВНОС организовывалось в важнейших центрах страны, для обороны которых имелось значительное количество авиации. Система состояла из полосы предупреждения, как и в кольцевой системе, и самого сплошного поля наблюдения, включавшего несколько полос, непосредственно примыкавших друг к другу.
При комбинированной системе часть участков создавалась по принципу сплошного поля наблюдения, а часть – по кольцевому. Этот метод организации ВНОС применялся, когда нужно было обеспечить наблюдение на главных и второстепенных направлениях полетов авиации противника. Все эти системы были разработаны до войны и страдали определенным схематизмом.
Главным элементом службы ВНОС независимо от ее боевого применения являлся наблюдательный пост (НП), который обычно состоял из семи человек: начальника, заместителя и нескольких наблюдателей. Средством связи служил телефон и лишь в редких случаях радиостанция. НП также должен был быть оснащен биноклем, прибором прослушивания (звукоулавливателем), часами, компасом и в некоторых случаях примитивными высотными и курсовыми планшетами. Оснащение поста выглядело достаточно убогим, но другими средствами наша ПВО не располагала.
В процессе боевой работы наблюдатель был обязан:
– обнаружить в необъятном небе самолет;
– опознать его (определить национальную принадлежность);
– установить количество самолетов;
– определить направление полета;
– установить типы самолетов, количество моторов;
– определить их строй;
– измерить высоту полета;
– зафиксировать точное время пролета самолетов;
– донести эти сведения в штаб или на главный пост ВНОС. Надо признать, что эти задачи рядового наблюдателя, которые он должен был решить в ограниченный отрезок времени, выглядели явно невыполнимыми. Днем, при хорошей погоде и отсутствии источников шума, наблюдатель по звуку мотора мог обнаружить самолет на расстоянии до 10 км, а увидеть его на расстоянии до 6– 7 км. Оптические приборы (бинокль и подзорная труба) помогали лишь опознать самолет, но никак не могли служить средством его обнаружения. Понятно, что при ухудшении погоды результаты работы поста резко ухудшались. Не говоря уже о том, что ночью, в туман и при сильной облачности самолеты можно было обнаружить только на слух.
С опознаванием самолетов тоже была большая проблема. Государственная принадлежность надежно определялась по опознавательным знакам, однако четко увидеть их можно было только с расстояния не более полутора километров. Силуэты же самолетов были различимы в бинокль на высотах до четырех километров, и то если руки наблюдателя не дрожали от холода, страха, волнения или по другой причине. Высоту полета самолета наблюдатель определял с помощью высотного планшета, а чаще всего на глазок. Выяснение направления полета и строя самолетов при хорошей видимости являлось делом не очень сложным, но требовало определенного времени и выдержки. Засечка времени пролета вражеского самолета над наблюдательным пунктом была самой простейшей из вышеперечисленных операций. Результаты всех этих наблюдений должны были немедленно передаваться в вышестоящие инстанции.
При самой тщательной выучке и натренированности личного состава НП, во что верится с большим трудом, ему требовалось в лучшем случае (при благоприятных метеоусловиях, сравнительно небольшой высоте полета цели и скорости до 450 км/ч) от одной до полутора минут, чтобы как-то управиться со своими многочисленными обязанностями. Ночью, в туман, в пасмурную погоду, при большой высоте полета, НП мог справиться с задачей в лучшем случае частично, например, указав, что «над пунктом „А“ в сторону объекта „В“ в такое-то время пролетел какой-то самолет» [6].
Понятно, что с подобными средствами обнаружения, оповещения и связи было крайне сложно обеспечить эффективную деятельность сил и средств ПВО. В то же время служба на постах ВНОС являлась самой безопасной в войсках противовоздушной обороны. НП обычно располагались далеко от промышленных объектов и других возможных целей бомбардировок, поэтому вероятность попасть под обстрел или бомбежку была минимальной. За свои «сведения» наблюдатели обычно не несли никакой ответственности, т. к. установить, на какой в действительности высоте летели самолеты, и их точное количество командование все равно не могло. В то же время бойцы ВНОС считались полноценными военнослужащими со всеми вытекающими последствиями.
Кольцевая система применялась в пунктах, для обороны которых имелось ограниченное число истребителей или же их вообще не было. Посты ВНОС располагались вокруг пункта, образуя одну или несколько кольцевых полос наблюдения на различном удалении от центра объекта обороны, в зависимости от времени, необходимого на приведение в боевую готовность зениток и других средств.
Сплошное поле постов ВНОС организовывалось в важнейших центрах страны, для обороны которых имелось значительное количество авиации. Система состояла из полосы предупреждения, как и в кольцевой системе, и самого сплошного поля наблюдения, включавшего несколько полос, непосредственно примыкавших друг к другу.
При комбинированной системе часть участков создавалась по принципу сплошного поля наблюдения, а часть – по кольцевому. Этот метод организации ВНОС применялся, когда нужно было обеспечить наблюдение на главных и второстепенных направлениях полетов авиации противника. Все эти системы были разработаны до войны и страдали определенным схематизмом.
Главным элементом службы ВНОС независимо от ее боевого применения являлся наблюдательный пост (НП), который обычно состоял из семи человек: начальника, заместителя и нескольких наблюдателей. Средством связи служил телефон и лишь в редких случаях радиостанция. НП также должен был быть оснащен биноклем, прибором прослушивания (звукоулавливателем), часами, компасом и в некоторых случаях примитивными высотными и курсовыми планшетами. Оснащение поста выглядело достаточно убогим, но другими средствами наша ПВО не располагала.
В процессе боевой работы наблюдатель был обязан:
– обнаружить в необъятном небе самолет;
– опознать его (определить национальную принадлежность);
– установить количество самолетов;
– определить направление полета;
– установить типы самолетов, количество моторов;
– определить их строй;
– измерить высоту полета;
– зафиксировать точное время пролета самолетов;
– донести эти сведения в штаб или на главный пост ВНОС. Надо признать, что эти задачи рядового наблюдателя, которые он должен был решить в ограниченный отрезок времени, выглядели явно невыполнимыми. Днем, при хорошей погоде и отсутствии источников шума, наблюдатель по звуку мотора мог обнаружить самолет на расстоянии до 10 км, а увидеть его на расстоянии до 6– 7 км. Оптические приборы (бинокль и подзорная труба) помогали лишь опознать самолет, но никак не могли служить средством его обнаружения. Понятно, что при ухудшении погоды результаты работы поста резко ухудшались. Не говоря уже о том, что ночью, в туман и при сильной облачности самолеты можно было обнаружить только на слух.
С опознаванием самолетов тоже была большая проблема. Государственная принадлежность надежно определялась по опознавательным знакам, однако четко увидеть их можно было только с расстояния не более полутора километров. Силуэты же самолетов были различимы в бинокль на высотах до четырех километров, и то если руки наблюдателя не дрожали от холода, страха, волнения или по другой причине. Высоту полета самолета наблюдатель определял с помощью высотного планшета, а чаще всего на глазок. Выяснение направления полета и строя самолетов при хорошей видимости являлось делом не очень сложным, но требовало определенного времени и выдержки. Засечка времени пролета вражеского самолета над наблюдательным пунктом была самой простейшей из вышеперечисленных операций. Результаты всех этих наблюдений должны были немедленно передаваться в вышестоящие инстанции.
При самой тщательной выучке и натренированности личного состава НП, во что верится с большим трудом, ему требовалось в лучшем случае (при благоприятных метеоусловиях, сравнительно небольшой высоте полета цели и скорости до 450 км/ч) от одной до полутора минут, чтобы как-то управиться со своими многочисленными обязанностями. Ночью, в туман, в пасмурную погоду, при большой высоте полета, НП мог справиться с задачей в лучшем случае частично, например, указав, что «над пунктом „А“ в сторону объекта „В“ в такое-то время пролетел какой-то самолет» [6].
Понятно, что с подобными средствами обнаружения, оповещения и связи было крайне сложно обеспечить эффективную деятельность сил и средств ПВО. В то же время служба на постах ВНОС являлась самой безопасной в войсках противовоздушной обороны. НП обычно располагались далеко от промышленных объектов и других возможных целей бомбардировок, поэтому вероятность попасть под обстрел или бомбежку была минимальной. За свои «сведения» наблюдатели обычно не несли никакой ответственности, т. к. установить, на какой в действительности высоте летели самолеты, и их точное количество командование все равно не могло. В то же время бойцы ВНОС считались полноценными военнослужащими со всеми вытекающими последствиями.