Страница:
Скелет с Толстым метнулись на другой конец комнаты.
– Это всего лишь предупреждение, – усмехнулся Олег, – а вы уже обделались. С кем приходится работать! – вздохнул он, отправляя “сувенир” в мусорное ведро.
Раздался телефонный звонок, Олег снял трубку:
– Ну что, голубь, получил мой подарок? Забавная штука, правда? У меня таких целая партия, для друзей заказал... Должок за тобой, помнишь?
– Помню-помню, мне до склероза далеко.
– Это точно. Шутку знаешь про склероз? Пациент приходит к доктору и спрашивает: доктор, как избежать склероза? А доктор ему отвечает – умереть молодым! Ха-ха-ха... Чего не смеешься?
– Да так, с чувством юмора у меня плохо.
– Это ты зря, я как услышал, долго смеялся. Чего-то я с тобой заболтался... Да, я тут на всякий случай подстраховался. Если надумаешь свинтить куда-нибудь, мы твоих дружков пристрелим, а потом девчонку Бобровой. Синичка на хвосте донесла, что вас в городе пару раз видели...
– При чем тут они? – взорвался Олег. – Ты на меня не дави, я тебе не прыщик на заднице! Нечего всех в одну кучу сваливать!
– Ты чего кипятишься? Ты же мне деньги вернешь? Вернешь. Чего нервничать?
Олег бросил трубку, его колотило. Черт, сам в дерьмо вляпался и других затащил, еще этот браслет дурацкий. Как от него избавиться, руку, что ли, отрубить?
Скелет и Толстый слышали каждое слово Иванова. Они были в шоке.
– Ой, что будет, что будет! – заскулил Толстый, оседая на пол. – Я чувствовал, нутром чувствовал, что даром нам это не пройдет. Лучше бы мы к Кондрату под раздачу попали... лучше бы я всю жизнь милостыню у церкви просил...
– У нас пожрать чего-нибудь найдется? Очень есть хочется, – вдруг произнес Скелет каким-то неживым голосом.
– Жрать! – подскочил Толстый и злобно уставился на Скелета. – Нас убивать собрались, а тебе жрать! Глиста в скафандре, солитер ходячий! – Толстый попытался пнуть Скелета ногой, но Скелет увернулся. Сделал поворот на триста шестьдесят градусов и... И бросился на Толстого с кулаками! Теперь Олег испытал шок, Толстый тоже. Тихий, мирный, пассивный Скелет никогда ни на кого не поднимал руки, а сейчас в него словно бес вселился. Он подскочил к Толстому и начал неумело, но с большим азартом мутузить его, приговаривая:
– Вот тебе, вот тебе!!! Напоследок хоть душеньку отведу. Ты все время меня гнобил, помыкал мной! Скелет – дебил, Скелет – дурак, Скелет то, Скелет се! Пусть, пусть убивают, такая жизнь все равно не нужна!
Толстый не пытался отвечать, лишь прикрывал голову руками. Он не знал, что делать. Такого с ним не бывало.
Олег метнулся в ванную, набрал в таз воды и выплеснул на Скелета. Жорик пришел в себя... Он сел на пол в лужу воды и зарыдал, зарыдал как ребенок, который впервые в жизни проявил непослушание родителям.
Олег помог ему подняться с пола. Принес из ванной йод и вату, чтобы обработать царапины на лице Толстого. Через полчаса троица собралась на кухне.
Пока наши герои зализывают раны, позвольте, читатель, сделать небольшое лирическое отступление. Гимн “русской кухне”, кухне не в смысле пи-Щи, а в смысле пристанища, некоего пространства.
Почему-то для русского человека кухня – самое значимое место: здесь заливают тоску, говорят по душам, спорят на философские темы, признаются в любви... Кухня своего рода кабинет психоаналитика, где тебя выслушают, посочувствуют, посоветуют. В те времена, когда однокомнатные “хрущевки” были пределом мечтания, кухни выполняли роль мужских клубов. Пока вся семья спала, хозяин с друзьями до утра резался на кухне в преферанс. Когда приезжали дальние родственники, их укладывали на кухне. А сколько молодых людей получили свой первый сексуальный опыт на кухне, пока все остальные танцевали в комнате... Давно пора построить мемориал в честь кухни. Есть памятник турецким баням, есть мельницы-памятники, а вот кухни ни одной нет. Обидно.
Итак, наши герои собрались на кухне обсудить создавшуюся ситуацию. Теперь и Скелет, и Толстый оказались прикованными к этой бочке с порохом. Они стали сиамскими близнецами, которые могут умереть в один и тот же день и час, если не найдут выхода из создавшейся ситуации. На повестке дня стоял вопрос: где взять деньги!
Скелет, на которого истерика подействовала положительно, внес предложение:
– Сейчас киллерам много платят, может, и мы того, попробуем! Несколько заказов и...
Олег усмехнулся:
– Нам нужно столько бабок, что рука стрелять устанет, это во-первых. А во-вторых, ты когда-нибудь убивал кого-нибудь?
Скелет покачал головой.
– Может, Толстый?.. – обратился Олег к Толстяку, который все еще находился под впечатлением произошедшего.
– Я мошенник, а не убийца, – напомнил он о своей специализации.
– Вот и я о том же. Если мы мошенники, значит, нужно придумать это самое мошенничество, – подхватил Олег.
– Может, банк ограбим? – внес новое предложение Жорик. Известие о возможной смерти сделало его поразительно инициативным.
– Ага, нас возьмут уже на подходе к банку, еще войти не успеем...
– Ну... тогда не знаю, у меня уже голова разболелась... сами думайте, – обиделся Скелет.
– Ладно, берем тайм-аут. Прервемся... Пошли куда-нибудь сходим, напиться охота до синих чертиков, до поросячьего визга, – признался Олег.
– В ресторан? – уточнил Жорик. – Там кормят лучше.
– Я хочу нажраться, а не наесться... Чтоб пойло дерьмовое и контингент подходящий, рожу кому-нибудь начистить охота, – перебил Олег Скелета.
Толстый покачал головой, понимая, что спорить с другом бесполезно:
– Ладно, есть такое местечко, там не только выпивку, но и дурь достать можно, и девочку снять. И контингент самый подходящий – гоблины да Урки. И напьешься, и подерешься, если тебе легче от этого станет. “На дне” называется.
Местечко и правда оказалось на самом дне: на окраине города в полуподвальном помещении бывшего купеческого особняка. Приличная публика это заведение не посещала, милиция и та обходила его стороной. Заведение было своеобразной базой отдыха для недавно откинувшихся, школой жизни Для начинающих бандитов, местом, где можно сбыть краденое, купить оружие и просто хорошо провести время за горячительным и дракой. С первого взгляда “На дне” было похоже на сотни закусочных: несколько столиков, стойка бара с рядами бутылок и стаканов, телевизор, музыкальный автомат. Дальше начиналось самое интересное: потайные комнаты, переходы, черный ход и пара комнатушек, где ожидали жаждущих продажной любви.
Троица выбрала столик почище, Олег заказал пару бутылок водки, Скелет кое-что из еды (из еды тут были только орешки и хот-доги), Толстый попросил пива. Олег окинул взглядом полутемное помещение в поисках партнера для спарринга. Таковой нашелся через столик от них. Здоровенный мужик с синими от татуировок руками и спиной, с только-только отросшим ежиком волос и мрачным выражением лица. Перед посетителем уже стояла пара пустых водочных бутылок, рядом, положив голову на стол, дремала потрепанная проститутка.
Бармен профессиональным чутьем угадал: скоро грянет буря. Драка в планы заведения не входила, сегодня ждали ежемесячную профилактическую проверку – милицейский рейд. Нужно было что-то предпринять, разрядить атмосферу. Он включил телевизор и обратился к посетителям закусочной:
– Мужики, у меня сегодня праздник – сын родился! Давайте объединим усилия и отметим за счет заведения! – Он быстро сдвинул столики, расставил бутылки, кое-какую закусь.
Олегу, на которого заявление бармена подействовало положительно, драться расхотелось. Татуированный тоже был не против продолжения банкета, он, как выяснилось, недавно откинулся с зоны и был не прочь обзавестись новыми знакомствами. Как водится, после пятой или шестой бутылки собравшиеся поклялись в вечной дружбе и были готовы открыть друг другу сокровенные мысли.
Бармен облегченно вздохнул – драки не будет. Он вернулся за стойку и прибавил звук у телевизора, заглушавшего пьяные откровения клиентов.
Шли какие-то местные новости. Прием в мэрии, вручение каких-то наград. Голос за кадром вешал:
– Сегодня в мэрии прошло награждение почетными значками и дипломами работников сферы просвещения. Награждались рядовые труженики нивы просвещения за вклад в развитие образовательных учреждений! Наш корреспондент взял короткое интервью у одного из награжденных – скромного труженика просвещения.
На экране возник мужчина, внизу появилась надпись: “Дудинкин, работник районо, один из награжденных”.
Происходящее на экране почему-то заинтересовало татуированного. Он замер в изумлении, будто увидел привидение.
– Вот гнида! – рявкнул он после окончания репортажа.
– Кто? – переспросил Олег, еще не потерявший способности мыслить.
– Дудинкин, сволочь! Можно сказать, я из-за него к куму попал.
Толстый, который пил только пиво, навострил уши.
Татуированный продолжил:
– Сволочь эта на таких бабках сидит... миллионер сраный...
– Журналами торговал или указки контрабандой в Штаты переправлял? – пьяно хихикнул Олег не воспринимавший слова собутыльника всерьез.
– Да пошел ты!.. – обиделся бывший зэкан, опрокидывая очередной стакан. – Дудинкин этот в свое время усыновлением занимался... с иностранцами работал... за бабки детей продавал... Приятель мой наехать на него хотел... Повязали нас... – Он не договорил, шлепнулся лицом в салат и захрапел.
Толстый взглянул на Олега, который тоже был близок к отключке, подмигнул Скелету, и вдвоем они вынесли друга из закусочной.
Пробуждение было тяжелым и мрачным: Олега мучил сушняк, в висках ломило, глаза практически не открывались.
– Доброе утро, Олег Константинович, – раздался над его ухом бодрый голос Толстого.
– Издеваешься? – почти простонал Олег. – Лучше бы пистолет принес, чтоб я сразу мучения свои прекратил. Все равно конец один – только через месяц.
– Рановато вы на кладбище собрались, – отозвался Толстый. – Ничего, сейчас холодненького рассолу примете – полегчает.
Олег открыл глаза, Толстый протянул ему стакан аппетитно пахнущего рассола с веточками укропа и долькой чеснока, плавающей на дне. Парамонов залпом выпил содержимое. Прислушался к своим ощущениям, но облегчения не почувствовал.
– Вот, теперь выпейте эти таблеточки – и в душ! – произнес Толстый, засовывая в рот Олегу две синенькие пилюли. Олег покорно сглотнул, запив их водой, и поплелся в ванную.
Усилия Толстого увенчались успехом – Олег пришел в себя, хотя радости жизни не ощущал. Браслет, поблескивающий на руке, словно ядовитая змейка, напоминал о том, что радости этой самой скоро конец.
Скелет и Толстый ждали его на кухне. Мысль о еде все еще вызывала у Олега тошноту, а вот запах кофе казался приятным. Олег сделал пару глотков.
Толстый со Скелетом переглянулись, Толстый кашлянул и спросил:
– Ты помнишь, что вчера было?
– Смутно, – признался Олег. – А что, я публично оскорблял английскую королеву? – попытался он пошутить.
– Тогда у нас для тебя небольшой сюрприз. Кажется, мы знаем, где достать деньги.
– Петь в переходе я сразу отказываюсь, – проворчал Олег. Заявление друзей не произвело на него никакого впечатления.
Толстый улыбнулся и пересказал историю про некоего подпольного миллионера Дудинкина, награжденного почетным знаком.
– Конечно, гарантии, что у него сохранились деньги, нет, но почему бы не попробовать? – убеждали Олега друзья. – Только как этого Дудинкина найти, вот проблема.
Попытаться? Олег понимал, что шансов на успех “фифти” на пятьдесят, но сидеть сложа руки – было не в его натуре, и он решил действовать.
Друзья посмотрели утренний повтор вчерашних местных новостей, уделив особое внимание сюжету о награждении. Парамонов постарался запомнить лицо своей будущей копилочки, палочки-выручалочки, до мельчайших подробностей.
Он побрился, переоделся и вышел из дома. Так что говорилось в репортаже о работниках просвещения? Значит, Дудинкин сеет разумное, доброе, вечное. Олег направился в гороно (городской отдел народного образования). Там он наверняка получит информацию о подпольном миллионере, их сотруднике.
Олег поставил машину на стоянку перед двухэтажным зданием в купеческом стиле. На проходной махнул журналистским удостоверением – чистейшей липой, выполненной на высшем уровне. Прошелся по коридорам, остановился перед дверью с табличкой “Отдел кадров” и толкнул дверь.
– Добрый день, – нацепив на лицо любезную улыбку, произнес Олег.
На его появление сидящие никак не отреагировали. В отделе кадров было время сиесты. Кадровички дремали в тишине кабинета, обед давно закончился, но их хрупким организмам требовался отдых. Дамы, а было их всего три, возлежали на папках с личными делами, аккуратненькими стопочками сложенных на столах.
– Мужчина, – не поднимая головы, произнесла сама старшая, хотя все они были примерно одного возраста, околоклимактерического, но эта выглядела посолиднее, – закройте дверь, у нас технический перерыв. Вы что, читать не умеете или близорукостью страдаете? На дверях висит объявление.
Олег выглянул за дверь. Действительно, где-то внизу, у самого пола, был прикреплен крохотный листочек: “Сегодня с 14.00 до 17.00 в связи с отключением электроэнергии отдел кадров не работает”.
Олег снова заглянул.
– Простите, я что-то не понял, при. чем тут электроэнергия и отдел кадров?
– Мужчина, вы всегда такой непонятливый или только сегодня? – досадливо морщась, спросила все та же дама. – Если нет света, значит, не работают компьютеры. Понятно?
– Понятно, только не совсем, – отозвался Олег, еще раз внимательно оглядев помещение.
В отделе кадров не было ни одного компьютера.
– Мне только справочку получить, узнать...
– Я вам в последний раз по-хорошему советую убраться отсюда. Мужчина, нет света, компьютеры не работают. Все не работают, и мы тоже.
– Почему? – снова спросил Олег, никак не улавливая связи между светом и отсутствующими компьютерами. – У вас же нет компьютеров.
– Мужчина, но если бы они у нас были, мы бы сейчас не работали, – подала голос другая дама. – Считайте, что они у нас есть, но не работают, потому что нет света.
– Слушайте, женщины, милые, я здесь в командировке, пишу репортаж о том, как у вас в городе обстоит дело с образованием. Я из центральной газеты. Помогите мне, и я обязательно упомяну вас в статье...
Дамы оживились, их лица приняли осмысленное выражение. Они начали поправлять волосы, приводить в порядок одежду.
– А снимать нас будете? – поинтересовалась одна. – Давайте на фоне вот этой стены. – На стене висел большой календарь с изображением гор и водопада.
– Фотографировать? Да, но это позже мой коллега сделает, он подъедет и сделает все в лучшем виде.
– О, тогда мы в парикмахерскую сбегаем, – подала голос последняя кадровичка.
– Это потом, завтра, – перебил их Олег. – Милые дамы, помогите мне найти человека. Он в одном из районо работает. Их сегодня в мэрии награждали, фамилия Дудинкин.
– О, так это быстренько, так бы сразу и сказали. Сейчас списочек найдем, там они все по фамилиям, по районам.
Через пять минут Олег получил адрес места работы своей будущей копилочки, своего шанса на выживание.
Через справочное узнавать адрес Дудинкина Олег не стал, посчитал это пустой тратой времени. Сразу же позвонил Дудинкину на работу.
Доброжелательный женский голос ответил, что товарища Дудинкина нет, у него сегодня отгул.
– Девушка, милая, а вы не подскажете его адрес? – попросил Олег.
– Ну что вы, мы такую информацию по телефону не даем, тем более что у меня ее нет под рукой.
– Девушка, понимаете, я сегодня по телевизору видел репортаж о его награждении. Понимаете, мы с ним вместе учились, давно не виделись, а тут такая удача и повод есть повидаться. Может, у него есть телефон, дайте хотя бы его!
– Телефон? – Девушка заколебалась, потом сказала: – Записывайте, только не говорите, где вы его раздобыли. Хорошо?
– Ни слова, клянусь, девушка, большое вам спасибо!
Олег набрал нужный номер:
– Здравствуйте, это вам по объявлению звонят, по поводу продажи щенков.
– Вы ошиблись, – отозвался мужчина и положил трубку.
Олег снова набрал номер и уже другим голосом произнес:
– Привет, я тут по объявлению, насчет кобелей! А сучек у вас нет, кобелек у меня уже есть, а вот сучку бы...
– Вы ошиблись. – Трубку снова бросили. Олег набрал номер и представился пенсионеркой Дорофеевой:
– Насилу дозвонилася. Еще собачки у вас остались? Мне бы мальчика... Ветеринар у вас был?.. А стул у собачек нормальный? А пенсионерам скидки не делаете, я ветеран тру...
– Какой стул, куда вы звоните?! – оборвали Олега на том конце провода, уже нервничая. – Вы ошиблись, тут нет никаких собачек. – И трубку опять бросили.
Олег методично набирал номер снова и снова, через пять, десять минут. Потом через час, наконец клиент дозрел. Олег в последний раз набрал номер:
– Ну типа, братан, почем псины, что значит – дорого? Писать надо, мне нужно, чтоб очень дорого было, чтоб Вована от зависти разнесло... Мне кобеля надо, чтоб морда была злая, а шея толстая... Чтоб мускулы, ну типа, чтоб на меня был похож. Так я подъеду минут через двадцать, жди...
– Послушайте, мужчина, это какое-то недоразумение, у меня никаких собак нет. Это ошибка.
– Нет, ну ты типа мне мозги не крути, ты типа из меня гоблина не делай, сейчас подъеду, разберемся, кто из нас ошибся, кто читать не умеет. Я-то читать умею... Вот тут написано объявление типа “Продаю породистых щенят, дорого. Служебные собаки”, вот телефон и адрес: Днепропетровская, 12, квартира 34. Тут все прописано...
– Это какая-то ошибка, у меня совсем другой адрес – Куприянова, 25, квартира 256. Просто в газете телефон перепутали, у меня, честное слово, никаких собак нет. Сегодня весь день звонят, просто ужас какой-то.
Адрес Дудинкина был у Олега в руках. Дело оставалось за малым – узнать, где он хранит деньги, и взять, только вот времени в обрез, а так проследили бы за Дудинкиным, наведались на квартиру, вычислили все его связи – и дело в шляпе. Но цейтнот, образовавшийся по вине Иванова Ивана Ивановича, делал ситуацию почти проигрышной. Так, по крайней мере, подумал бы любой на месте нашего героя, так сказали его компаньоны, когда он вернулся поделиться с ними хорошей новостью.
– И как же мы это сделаем? – уныло спросил Толстый. В последнее время он окончательно утратил инициативность и предприимчивость.
– А мы его выкрадем и потребуем деньги, – подал “оригинальную” идею Скелет, – или украдем его родственника... любимую собачку, например.
– Ага, так он тебе все это отдал, – снова отозвался Толстый. – Он столько времени эти деньжищи при себе держит, а тут раз – и отдаст... Наверное, лучше пойти в милицию, пусть они этого Иванова возьмут и посадят, – добавил Толстый, тяжело вздыхая.
– Ага, пока они будут его брать, он на кнопочку нажмет – и привет...
– Надо что-то придумать, чтобы Дудинкин сам показал нам, где деньги.
– И как же мы это сделаем? – снова повторил фразу, ставшую уже коронной, Толстый.
– Как – как. Думать надо. Головой. Это такая круглая штука в метре от твоей задницы, ею иногда думают. Попробуй, может, получится, – разозлился Олег – его выводили из себя апатия и уныние Толстяка.
– А он кого-нибудь боится? – вдруг спросил Скелет, который одним глазом пялился в телевизор, где шел какой-то старый боевик про наемных убийц.
– Думаю, да. Рыльце у него в пушку, он раньше часто из города в город переезжал, мои информаторы говорили, что он с крышей своей чего-то не поделил... Жадный, к тому же ментам кого-то из подельников своих сдал. Ходили слухи, будто авторитет по кличке Крюк по его милости на зону попал. Дудинкин делиться не захотел, вот и подставил его... Только те, кто за ним охотился, либо за решеткой, либо за бугром монеты отмывают. Дудинкин года два уже как на одном месте сидит, значит, его не трогают.
– Ну так надо его вспугнуть, он денежки свои кинется собирать... Тут мы его и сцапаем, – наконец-то очнулся от спячки Толстый. – Деньги свои он не бросит, с собой обязательно заберет...
– А что, это мысль! Надо его так напугать, чтобы он всерьез испугался, – поддержал товарища Скелет. – Давайте на него парочку покушений организуем, – добавил он, продолжая смотреть кино.
Там вовсю шла перестрелка, гангстеры мочили Друг друга, а наемный убийца, организовавший все это, любовался, как бандиты выполняют его работу. Фильм закончился, по экрану побежали титры: название и актерский состав. Фильм назывался: “Проклятие золотого тельца”. Скелет выключил телевизор, все еще находясь под его впечатлением.
– Надо нам название какое-нибудь придумать, вон как в кино, – обратился он к подельникам. – Например, “Операция “Золотой телец”. Звучит солидно.
Олег засмеялся, название показалось забавным.
– Тогда лучше “Охота на золотого тельца”, – предложил он.
Компаньоны согласились. “Охота на золотого тельца” была назначена на утро. Разработав детали операции, троица отправилась спать.
Господин Дудинкин даже не предполагал, что звонки, обрушившиеся на него после ошибочной публикации в газете, круто изменят его жизнь. Акакий Сидорович жил тихо и незаметно, никто из соседей не догадывался, что рядом с ними живет богатый человек. Богатый настолько, что мог бы летать на работу на личном самолете или ездить на личном поезде. Человек, который мог бы себе позволить позолоченный унитаз и другую сантехнику из чистого серебра. Который мог бы скупить половину Тулупинска, если бы захотел. Но Акакий Сидорович ничего такого не делал, каждое утро ходил на службу, давился в переполненном общественном транспорте, питался сосисками и макаронами, имел одну пару обуви, шапку из “Чебурашки”. Убранство его квартиры тоже не говорило о том, что где-то лежит кругленькая, очень кругленькая сумма.
Акакий Сидорович, конечно же, позволял себе расслабиться, иногда. Когда его заедал быт, он брал отгул и уезжал на день-другой в Москву, там посещал злачные места, заказывал себе экзотические блюда со сложносочиненными названиями, снимал девочек, любовался на стриптизерш. Все это Акакий Сидорович делал, соблюдая всевозможные предосторожности.
Дудинкин лелеял мечту поселиться в Штатах, где бы он мог позволить себе все, что угодно, не вызывая кривотолков и подозрений – откуда у простого служащего районо деньги на дорогие костюмы, хорошие сигары и девочек?
Хотя прошло уже много времени с периода “застоя”, когда Дудинкин принимал активное участие в операциях по усыновлению, но он все еще боялся обнародовать свои доходы. Дело в том, что Акакию Сидоровичу буквально чудом удалось выйти сухим из воды. Бизнес – усыновление детей вовсю процветал, когда в стране началась перестройка, борьба с коррупцией. Воспитатели одного из детских домов, осмелев, написали в прокуратуру о том, что творится в их учреждении. Начался образцово-показательный судебный процесс. К счастью, Акакий Сидорович проходил по делу в качестве свидетеля. В свое время ему хватило ума так выстроить сеть покупок-усыновлений, чтобы не светиться самому. Дудинкина слегка пожурили за халатность и перевели в другой город от греха подальше.
Акакий на время приостановил свою деятельность, тщательно скрывая доходы, осмотрелся на новом месте и принялся за старое. Однако время было другое, неспокойное. Каким-то образом на него вышли бандиты, потребовали денежки... С бандитами все удалось благодаря тому, что Акакий помог ускорить процесс усыновления одному из милицейских чиновников. Позже в доверительной беседе милицейский чиновник сказал, что главарю той банды предстоит провести почти всю жизнь в тюрьме.
Акакий Сидорович чувствовал, что пора сворачивать доходный бизнес: годы и новое время, к которому он никак не мог приспособиться. Потом в городе появилась предприимчивая иностранка, перекупившая за большие деньги его прибыльное дело. Акакий Сидорович переехал в Тулупинск в надежде начать новую жизнь. Да не тут-то было. Власти забили тревогу, предприимчивая иностранка была арестована, начался долгий судебный процесс, поиски виновных. Акакий Сидорович с замиранием сердца ждал, чем завершится дело. Он все еще боялся, что на него выйдут правоохранительные органы, и открыто пользоваться богатством не мог. Перевести деньги за границу, чтобы не засветиться, в глухой провинции невозможно. Акакий был далек от реалий современной экономики, даже не представлял себе, каким образом можно перевести деньги в иностранный банк. Сама мысль об этом внушала ему ужас.
Дудинкин боялся кому-нибудь довериться. В каждом видел бандита или тайного представителя органов. Акакий Сидорович все еще не решался пуститься в путешествие, но в то же время страстно мечтал о нем. Америка представлялась ему землей обетованной, где царят закон и порядок. Где капиталовложения граждан охраняются законом, где богатство не вызывает зависти и раздражения у окружающих.
Однако Дудинкин пока не решался уехать из страны. Иностранных языков он не знал, а перспектива попасть за границу без знания языка и вида на жительство пугала его. Дудинкин знал, что стать полноправным гражданином Соединенных Штатов – дело сложное и хлопотное.
– Это всего лишь предупреждение, – усмехнулся Олег, – а вы уже обделались. С кем приходится работать! – вздохнул он, отправляя “сувенир” в мусорное ведро.
Раздался телефонный звонок, Олег снял трубку:
– Ну что, голубь, получил мой подарок? Забавная штука, правда? У меня таких целая партия, для друзей заказал... Должок за тобой, помнишь?
– Помню-помню, мне до склероза далеко.
– Это точно. Шутку знаешь про склероз? Пациент приходит к доктору и спрашивает: доктор, как избежать склероза? А доктор ему отвечает – умереть молодым! Ха-ха-ха... Чего не смеешься?
– Да так, с чувством юмора у меня плохо.
– Это ты зря, я как услышал, долго смеялся. Чего-то я с тобой заболтался... Да, я тут на всякий случай подстраховался. Если надумаешь свинтить куда-нибудь, мы твоих дружков пристрелим, а потом девчонку Бобровой. Синичка на хвосте донесла, что вас в городе пару раз видели...
– При чем тут они? – взорвался Олег. – Ты на меня не дави, я тебе не прыщик на заднице! Нечего всех в одну кучу сваливать!
– Ты чего кипятишься? Ты же мне деньги вернешь? Вернешь. Чего нервничать?
Олег бросил трубку, его колотило. Черт, сам в дерьмо вляпался и других затащил, еще этот браслет дурацкий. Как от него избавиться, руку, что ли, отрубить?
Скелет и Толстый слышали каждое слово Иванова. Они были в шоке.
– Ой, что будет, что будет! – заскулил Толстый, оседая на пол. – Я чувствовал, нутром чувствовал, что даром нам это не пройдет. Лучше бы мы к Кондрату под раздачу попали... лучше бы я всю жизнь милостыню у церкви просил...
– У нас пожрать чего-нибудь найдется? Очень есть хочется, – вдруг произнес Скелет каким-то неживым голосом.
– Жрать! – подскочил Толстый и злобно уставился на Скелета. – Нас убивать собрались, а тебе жрать! Глиста в скафандре, солитер ходячий! – Толстый попытался пнуть Скелета ногой, но Скелет увернулся. Сделал поворот на триста шестьдесят градусов и... И бросился на Толстого с кулаками! Теперь Олег испытал шок, Толстый тоже. Тихий, мирный, пассивный Скелет никогда ни на кого не поднимал руки, а сейчас в него словно бес вселился. Он подскочил к Толстому и начал неумело, но с большим азартом мутузить его, приговаривая:
– Вот тебе, вот тебе!!! Напоследок хоть душеньку отведу. Ты все время меня гнобил, помыкал мной! Скелет – дебил, Скелет – дурак, Скелет то, Скелет се! Пусть, пусть убивают, такая жизнь все равно не нужна!
Толстый не пытался отвечать, лишь прикрывал голову руками. Он не знал, что делать. Такого с ним не бывало.
Олег метнулся в ванную, набрал в таз воды и выплеснул на Скелета. Жорик пришел в себя... Он сел на пол в лужу воды и зарыдал, зарыдал как ребенок, который впервые в жизни проявил непослушание родителям.
Олег помог ему подняться с пола. Принес из ванной йод и вату, чтобы обработать царапины на лице Толстого. Через полчаса троица собралась на кухне.
Пока наши герои зализывают раны, позвольте, читатель, сделать небольшое лирическое отступление. Гимн “русской кухне”, кухне не в смысле пи-Щи, а в смысле пристанища, некоего пространства.
Почему-то для русского человека кухня – самое значимое место: здесь заливают тоску, говорят по душам, спорят на философские темы, признаются в любви... Кухня своего рода кабинет психоаналитика, где тебя выслушают, посочувствуют, посоветуют. В те времена, когда однокомнатные “хрущевки” были пределом мечтания, кухни выполняли роль мужских клубов. Пока вся семья спала, хозяин с друзьями до утра резался на кухне в преферанс. Когда приезжали дальние родственники, их укладывали на кухне. А сколько молодых людей получили свой первый сексуальный опыт на кухне, пока все остальные танцевали в комнате... Давно пора построить мемориал в честь кухни. Есть памятник турецким баням, есть мельницы-памятники, а вот кухни ни одной нет. Обидно.
Итак, наши герои собрались на кухне обсудить создавшуюся ситуацию. Теперь и Скелет, и Толстый оказались прикованными к этой бочке с порохом. Они стали сиамскими близнецами, которые могут умереть в один и тот же день и час, если не найдут выхода из создавшейся ситуации. На повестке дня стоял вопрос: где взять деньги!
Скелет, на которого истерика подействовала положительно, внес предложение:
– Сейчас киллерам много платят, может, и мы того, попробуем! Несколько заказов и...
Олег усмехнулся:
– Нам нужно столько бабок, что рука стрелять устанет, это во-первых. А во-вторых, ты когда-нибудь убивал кого-нибудь?
Скелет покачал головой.
– Может, Толстый?.. – обратился Олег к Толстяку, который все еще находился под впечатлением произошедшего.
– Я мошенник, а не убийца, – напомнил он о своей специализации.
– Вот и я о том же. Если мы мошенники, значит, нужно придумать это самое мошенничество, – подхватил Олег.
– Может, банк ограбим? – внес новое предложение Жорик. Известие о возможной смерти сделало его поразительно инициативным.
– Ага, нас возьмут уже на подходе к банку, еще войти не успеем...
– Ну... тогда не знаю, у меня уже голова разболелась... сами думайте, – обиделся Скелет.
– Ладно, берем тайм-аут. Прервемся... Пошли куда-нибудь сходим, напиться охота до синих чертиков, до поросячьего визга, – признался Олег.
– В ресторан? – уточнил Жорик. – Там кормят лучше.
– Я хочу нажраться, а не наесться... Чтоб пойло дерьмовое и контингент подходящий, рожу кому-нибудь начистить охота, – перебил Олег Скелета.
Толстый покачал головой, понимая, что спорить с другом бесполезно:
– Ладно, есть такое местечко, там не только выпивку, но и дурь достать можно, и девочку снять. И контингент самый подходящий – гоблины да Урки. И напьешься, и подерешься, если тебе легче от этого станет. “На дне” называется.
Местечко и правда оказалось на самом дне: на окраине города в полуподвальном помещении бывшего купеческого особняка. Приличная публика это заведение не посещала, милиция и та обходила его стороной. Заведение было своеобразной базой отдыха для недавно откинувшихся, школой жизни Для начинающих бандитов, местом, где можно сбыть краденое, купить оружие и просто хорошо провести время за горячительным и дракой. С первого взгляда “На дне” было похоже на сотни закусочных: несколько столиков, стойка бара с рядами бутылок и стаканов, телевизор, музыкальный автомат. Дальше начиналось самое интересное: потайные комнаты, переходы, черный ход и пара комнатушек, где ожидали жаждущих продажной любви.
Троица выбрала столик почище, Олег заказал пару бутылок водки, Скелет кое-что из еды (из еды тут были только орешки и хот-доги), Толстый попросил пива. Олег окинул взглядом полутемное помещение в поисках партнера для спарринга. Таковой нашелся через столик от них. Здоровенный мужик с синими от татуировок руками и спиной, с только-только отросшим ежиком волос и мрачным выражением лица. Перед посетителем уже стояла пара пустых водочных бутылок, рядом, положив голову на стол, дремала потрепанная проститутка.
Бармен профессиональным чутьем угадал: скоро грянет буря. Драка в планы заведения не входила, сегодня ждали ежемесячную профилактическую проверку – милицейский рейд. Нужно было что-то предпринять, разрядить атмосферу. Он включил телевизор и обратился к посетителям закусочной:
– Мужики, у меня сегодня праздник – сын родился! Давайте объединим усилия и отметим за счет заведения! – Он быстро сдвинул столики, расставил бутылки, кое-какую закусь.
Олегу, на которого заявление бармена подействовало положительно, драться расхотелось. Татуированный тоже был не против продолжения банкета, он, как выяснилось, недавно откинулся с зоны и был не прочь обзавестись новыми знакомствами. Как водится, после пятой или шестой бутылки собравшиеся поклялись в вечной дружбе и были готовы открыть друг другу сокровенные мысли.
Бармен облегченно вздохнул – драки не будет. Он вернулся за стойку и прибавил звук у телевизора, заглушавшего пьяные откровения клиентов.
Шли какие-то местные новости. Прием в мэрии, вручение каких-то наград. Голос за кадром вешал:
– Сегодня в мэрии прошло награждение почетными значками и дипломами работников сферы просвещения. Награждались рядовые труженики нивы просвещения за вклад в развитие образовательных учреждений! Наш корреспондент взял короткое интервью у одного из награжденных – скромного труженика просвещения.
На экране возник мужчина, внизу появилась надпись: “Дудинкин, работник районо, один из награжденных”.
Происходящее на экране почему-то заинтересовало татуированного. Он замер в изумлении, будто увидел привидение.
– Вот гнида! – рявкнул он после окончания репортажа.
– Кто? – переспросил Олег, еще не потерявший способности мыслить.
– Дудинкин, сволочь! Можно сказать, я из-за него к куму попал.
Толстый, который пил только пиво, навострил уши.
Татуированный продолжил:
– Сволочь эта на таких бабках сидит... миллионер сраный...
– Журналами торговал или указки контрабандой в Штаты переправлял? – пьяно хихикнул Олег не воспринимавший слова собутыльника всерьез.
– Да пошел ты!.. – обиделся бывший зэкан, опрокидывая очередной стакан. – Дудинкин этот в свое время усыновлением занимался... с иностранцами работал... за бабки детей продавал... Приятель мой наехать на него хотел... Повязали нас... – Он не договорил, шлепнулся лицом в салат и захрапел.
Толстый взглянул на Олега, который тоже был близок к отключке, подмигнул Скелету, и вдвоем они вынесли друга из закусочной.
Пробуждение было тяжелым и мрачным: Олега мучил сушняк, в висках ломило, глаза практически не открывались.
– Доброе утро, Олег Константинович, – раздался над его ухом бодрый голос Толстого.
– Издеваешься? – почти простонал Олег. – Лучше бы пистолет принес, чтоб я сразу мучения свои прекратил. Все равно конец один – только через месяц.
– Рановато вы на кладбище собрались, – отозвался Толстый. – Ничего, сейчас холодненького рассолу примете – полегчает.
Олег открыл глаза, Толстый протянул ему стакан аппетитно пахнущего рассола с веточками укропа и долькой чеснока, плавающей на дне. Парамонов залпом выпил содержимое. Прислушался к своим ощущениям, но облегчения не почувствовал.
– Вот, теперь выпейте эти таблеточки – и в душ! – произнес Толстый, засовывая в рот Олегу две синенькие пилюли. Олег покорно сглотнул, запив их водой, и поплелся в ванную.
Усилия Толстого увенчались успехом – Олег пришел в себя, хотя радости жизни не ощущал. Браслет, поблескивающий на руке, словно ядовитая змейка, напоминал о том, что радости этой самой скоро конец.
Скелет и Толстый ждали его на кухне. Мысль о еде все еще вызывала у Олега тошноту, а вот запах кофе казался приятным. Олег сделал пару глотков.
Толстый со Скелетом переглянулись, Толстый кашлянул и спросил:
– Ты помнишь, что вчера было?
– Смутно, – признался Олег. – А что, я публично оскорблял английскую королеву? – попытался он пошутить.
– Тогда у нас для тебя небольшой сюрприз. Кажется, мы знаем, где достать деньги.
– Петь в переходе я сразу отказываюсь, – проворчал Олег. Заявление друзей не произвело на него никакого впечатления.
Толстый улыбнулся и пересказал историю про некоего подпольного миллионера Дудинкина, награжденного почетным знаком.
– Конечно, гарантии, что у него сохранились деньги, нет, но почему бы не попробовать? – убеждали Олега друзья. – Только как этого Дудинкина найти, вот проблема.
Попытаться? Олег понимал, что шансов на успех “фифти” на пятьдесят, но сидеть сложа руки – было не в его натуре, и он решил действовать.
Друзья посмотрели утренний повтор вчерашних местных новостей, уделив особое внимание сюжету о награждении. Парамонов постарался запомнить лицо своей будущей копилочки, палочки-выручалочки, до мельчайших подробностей.
Он побрился, переоделся и вышел из дома. Так что говорилось в репортаже о работниках просвещения? Значит, Дудинкин сеет разумное, доброе, вечное. Олег направился в гороно (городской отдел народного образования). Там он наверняка получит информацию о подпольном миллионере, их сотруднике.
Олег поставил машину на стоянку перед двухэтажным зданием в купеческом стиле. На проходной махнул журналистским удостоверением – чистейшей липой, выполненной на высшем уровне. Прошелся по коридорам, остановился перед дверью с табличкой “Отдел кадров” и толкнул дверь.
– Добрый день, – нацепив на лицо любезную улыбку, произнес Олег.
На его появление сидящие никак не отреагировали. В отделе кадров было время сиесты. Кадровички дремали в тишине кабинета, обед давно закончился, но их хрупким организмам требовался отдых. Дамы, а было их всего три, возлежали на папках с личными делами, аккуратненькими стопочками сложенных на столах.
– Мужчина, – не поднимая головы, произнесла сама старшая, хотя все они были примерно одного возраста, околоклимактерического, но эта выглядела посолиднее, – закройте дверь, у нас технический перерыв. Вы что, читать не умеете или близорукостью страдаете? На дверях висит объявление.
Олег выглянул за дверь. Действительно, где-то внизу, у самого пола, был прикреплен крохотный листочек: “Сегодня с 14.00 до 17.00 в связи с отключением электроэнергии отдел кадров не работает”.
Олег снова заглянул.
– Простите, я что-то не понял, при. чем тут электроэнергия и отдел кадров?
– Мужчина, вы всегда такой непонятливый или только сегодня? – досадливо морщась, спросила все та же дама. – Если нет света, значит, не работают компьютеры. Понятно?
– Понятно, только не совсем, – отозвался Олег, еще раз внимательно оглядев помещение.
В отделе кадров не было ни одного компьютера.
– Мне только справочку получить, узнать...
– Я вам в последний раз по-хорошему советую убраться отсюда. Мужчина, нет света, компьютеры не работают. Все не работают, и мы тоже.
– Почему? – снова спросил Олег, никак не улавливая связи между светом и отсутствующими компьютерами. – У вас же нет компьютеров.
– Мужчина, но если бы они у нас были, мы бы сейчас не работали, – подала голос другая дама. – Считайте, что они у нас есть, но не работают, потому что нет света.
– Слушайте, женщины, милые, я здесь в командировке, пишу репортаж о том, как у вас в городе обстоит дело с образованием. Я из центральной газеты. Помогите мне, и я обязательно упомяну вас в статье...
Дамы оживились, их лица приняли осмысленное выражение. Они начали поправлять волосы, приводить в порядок одежду.
– А снимать нас будете? – поинтересовалась одна. – Давайте на фоне вот этой стены. – На стене висел большой календарь с изображением гор и водопада.
– Фотографировать? Да, но это позже мой коллега сделает, он подъедет и сделает все в лучшем виде.
– О, тогда мы в парикмахерскую сбегаем, – подала голос последняя кадровичка.
– Это потом, завтра, – перебил их Олег. – Милые дамы, помогите мне найти человека. Он в одном из районо работает. Их сегодня в мэрии награждали, фамилия Дудинкин.
– О, так это быстренько, так бы сразу и сказали. Сейчас списочек найдем, там они все по фамилиям, по районам.
Через пять минут Олег получил адрес места работы своей будущей копилочки, своего шанса на выживание.
Через справочное узнавать адрес Дудинкина Олег не стал, посчитал это пустой тратой времени. Сразу же позвонил Дудинкину на работу.
Доброжелательный женский голос ответил, что товарища Дудинкина нет, у него сегодня отгул.
– Девушка, милая, а вы не подскажете его адрес? – попросил Олег.
– Ну что вы, мы такую информацию по телефону не даем, тем более что у меня ее нет под рукой.
– Девушка, понимаете, я сегодня по телевизору видел репортаж о его награждении. Понимаете, мы с ним вместе учились, давно не виделись, а тут такая удача и повод есть повидаться. Может, у него есть телефон, дайте хотя бы его!
– Телефон? – Девушка заколебалась, потом сказала: – Записывайте, только не говорите, где вы его раздобыли. Хорошо?
– Ни слова, клянусь, девушка, большое вам спасибо!
Олег набрал нужный номер:
– Здравствуйте, это вам по объявлению звонят, по поводу продажи щенков.
– Вы ошиблись, – отозвался мужчина и положил трубку.
Олег снова набрал номер и уже другим голосом произнес:
– Привет, я тут по объявлению, насчет кобелей! А сучек у вас нет, кобелек у меня уже есть, а вот сучку бы...
– Вы ошиблись. – Трубку снова бросили. Олег набрал номер и представился пенсионеркой Дорофеевой:
– Насилу дозвонилася. Еще собачки у вас остались? Мне бы мальчика... Ветеринар у вас был?.. А стул у собачек нормальный? А пенсионерам скидки не делаете, я ветеран тру...
– Какой стул, куда вы звоните?! – оборвали Олега на том конце провода, уже нервничая. – Вы ошиблись, тут нет никаких собачек. – И трубку опять бросили.
Олег методично набирал номер снова и снова, через пять, десять минут. Потом через час, наконец клиент дозрел. Олег в последний раз набрал номер:
– Ну типа, братан, почем псины, что значит – дорого? Писать надо, мне нужно, чтоб очень дорого было, чтоб Вована от зависти разнесло... Мне кобеля надо, чтоб морда была злая, а шея толстая... Чтоб мускулы, ну типа, чтоб на меня был похож. Так я подъеду минут через двадцать, жди...
– Послушайте, мужчина, это какое-то недоразумение, у меня никаких собак нет. Это ошибка.
– Нет, ну ты типа мне мозги не крути, ты типа из меня гоблина не делай, сейчас подъеду, разберемся, кто из нас ошибся, кто читать не умеет. Я-то читать умею... Вот тут написано объявление типа “Продаю породистых щенят, дорого. Служебные собаки”, вот телефон и адрес: Днепропетровская, 12, квартира 34. Тут все прописано...
– Это какая-то ошибка, у меня совсем другой адрес – Куприянова, 25, квартира 256. Просто в газете телефон перепутали, у меня, честное слово, никаких собак нет. Сегодня весь день звонят, просто ужас какой-то.
Адрес Дудинкина был у Олега в руках. Дело оставалось за малым – узнать, где он хранит деньги, и взять, только вот времени в обрез, а так проследили бы за Дудинкиным, наведались на квартиру, вычислили все его связи – и дело в шляпе. Но цейтнот, образовавшийся по вине Иванова Ивана Ивановича, делал ситуацию почти проигрышной. Так, по крайней мере, подумал бы любой на месте нашего героя, так сказали его компаньоны, когда он вернулся поделиться с ними хорошей новостью.
– И как же мы это сделаем? – уныло спросил Толстый. В последнее время он окончательно утратил инициативность и предприимчивость.
– А мы его выкрадем и потребуем деньги, – подал “оригинальную” идею Скелет, – или украдем его родственника... любимую собачку, например.
– Ага, так он тебе все это отдал, – снова отозвался Толстый. – Он столько времени эти деньжищи при себе держит, а тут раз – и отдаст... Наверное, лучше пойти в милицию, пусть они этого Иванова возьмут и посадят, – добавил Толстый, тяжело вздыхая.
– Ага, пока они будут его брать, он на кнопочку нажмет – и привет...
– Надо что-то придумать, чтобы Дудинкин сам показал нам, где деньги.
– И как же мы это сделаем? – снова повторил фразу, ставшую уже коронной, Толстый.
– Как – как. Думать надо. Головой. Это такая круглая штука в метре от твоей задницы, ею иногда думают. Попробуй, может, получится, – разозлился Олег – его выводили из себя апатия и уныние Толстяка.
– А он кого-нибудь боится? – вдруг спросил Скелет, который одним глазом пялился в телевизор, где шел какой-то старый боевик про наемных убийц.
– Думаю, да. Рыльце у него в пушку, он раньше часто из города в город переезжал, мои информаторы говорили, что он с крышей своей чего-то не поделил... Жадный, к тому же ментам кого-то из подельников своих сдал. Ходили слухи, будто авторитет по кличке Крюк по его милости на зону попал. Дудинкин делиться не захотел, вот и подставил его... Только те, кто за ним охотился, либо за решеткой, либо за бугром монеты отмывают. Дудинкин года два уже как на одном месте сидит, значит, его не трогают.
– Ну так надо его вспугнуть, он денежки свои кинется собирать... Тут мы его и сцапаем, – наконец-то очнулся от спячки Толстый. – Деньги свои он не бросит, с собой обязательно заберет...
– А что, это мысль! Надо его так напугать, чтобы он всерьез испугался, – поддержал товарища Скелет. – Давайте на него парочку покушений организуем, – добавил он, продолжая смотреть кино.
Там вовсю шла перестрелка, гангстеры мочили Друг друга, а наемный убийца, организовавший все это, любовался, как бандиты выполняют его работу. Фильм закончился, по экрану побежали титры: название и актерский состав. Фильм назывался: “Проклятие золотого тельца”. Скелет выключил телевизор, все еще находясь под его впечатлением.
– Надо нам название какое-нибудь придумать, вон как в кино, – обратился он к подельникам. – Например, “Операция “Золотой телец”. Звучит солидно.
Олег засмеялся, название показалось забавным.
– Тогда лучше “Охота на золотого тельца”, – предложил он.
Компаньоны согласились. “Охота на золотого тельца” была назначена на утро. Разработав детали операции, троица отправилась спать.
* * *
Господин Дудинкин даже не предполагал, что звонки, обрушившиеся на него после ошибочной публикации в газете, круто изменят его жизнь. Акакий Сидорович жил тихо и незаметно, никто из соседей не догадывался, что рядом с ними живет богатый человек. Богатый настолько, что мог бы летать на работу на личном самолете или ездить на личном поезде. Человек, который мог бы себе позволить позолоченный унитаз и другую сантехнику из чистого серебра. Который мог бы скупить половину Тулупинска, если бы захотел. Но Акакий Сидорович ничего такого не делал, каждое утро ходил на службу, давился в переполненном общественном транспорте, питался сосисками и макаронами, имел одну пару обуви, шапку из “Чебурашки”. Убранство его квартиры тоже не говорило о том, что где-то лежит кругленькая, очень кругленькая сумма.
Акакий Сидорович, конечно же, позволял себе расслабиться, иногда. Когда его заедал быт, он брал отгул и уезжал на день-другой в Москву, там посещал злачные места, заказывал себе экзотические блюда со сложносочиненными названиями, снимал девочек, любовался на стриптизерш. Все это Акакий Сидорович делал, соблюдая всевозможные предосторожности.
Дудинкин лелеял мечту поселиться в Штатах, где бы он мог позволить себе все, что угодно, не вызывая кривотолков и подозрений – откуда у простого служащего районо деньги на дорогие костюмы, хорошие сигары и девочек?
Хотя прошло уже много времени с периода “застоя”, когда Дудинкин принимал активное участие в операциях по усыновлению, но он все еще боялся обнародовать свои доходы. Дело в том, что Акакию Сидоровичу буквально чудом удалось выйти сухим из воды. Бизнес – усыновление детей вовсю процветал, когда в стране началась перестройка, борьба с коррупцией. Воспитатели одного из детских домов, осмелев, написали в прокуратуру о том, что творится в их учреждении. Начался образцово-показательный судебный процесс. К счастью, Акакий Сидорович проходил по делу в качестве свидетеля. В свое время ему хватило ума так выстроить сеть покупок-усыновлений, чтобы не светиться самому. Дудинкина слегка пожурили за халатность и перевели в другой город от греха подальше.
Акакий на время приостановил свою деятельность, тщательно скрывая доходы, осмотрелся на новом месте и принялся за старое. Однако время было другое, неспокойное. Каким-то образом на него вышли бандиты, потребовали денежки... С бандитами все удалось благодаря тому, что Акакий помог ускорить процесс усыновления одному из милицейских чиновников. Позже в доверительной беседе милицейский чиновник сказал, что главарю той банды предстоит провести почти всю жизнь в тюрьме.
Акакий Сидорович чувствовал, что пора сворачивать доходный бизнес: годы и новое время, к которому он никак не мог приспособиться. Потом в городе появилась предприимчивая иностранка, перекупившая за большие деньги его прибыльное дело. Акакий Сидорович переехал в Тулупинск в надежде начать новую жизнь. Да не тут-то было. Власти забили тревогу, предприимчивая иностранка была арестована, начался долгий судебный процесс, поиски виновных. Акакий Сидорович с замиранием сердца ждал, чем завершится дело. Он все еще боялся, что на него выйдут правоохранительные органы, и открыто пользоваться богатством не мог. Перевести деньги за границу, чтобы не засветиться, в глухой провинции невозможно. Акакий был далек от реалий современной экономики, даже не представлял себе, каким образом можно перевести деньги в иностранный банк. Сама мысль об этом внушала ему ужас.
Дудинкин боялся кому-нибудь довериться. В каждом видел бандита или тайного представителя органов. Акакий Сидорович все еще не решался пуститься в путешествие, но в то же время страстно мечтал о нем. Америка представлялась ему землей обетованной, где царят закон и порядок. Где капиталовложения граждан охраняются законом, где богатство не вызывает зависти и раздражения у окружающих.
Однако Дудинкин пока не решался уехать из страны. Иностранных языков он не знал, а перспектива попасть за границу без знания языка и вида на жительство пугала его. Дудинкин знал, что стать полноправным гражданином Соединенных Штатов – дело сложное и хлопотное.