Страница:
– Добрый день, – произнес Олег уже своим обычным голосом. – С вами говорит главный менеджер фирмы “Поле чудес”.
– Ой, здравствуйте, Леонид Аркадьевич, – ответила администраторша, подумавшая, что с ней говорят из одноименной передачи. – Девочки, девочки! – завопила она, прикрыв рукой трубку. – Якубович звонит, наверное, на передачу пригласить хочет. – Слушаю, слушаю вас, Леонид, – застрекотала женщина.
– Девушка, вы меня не так поняли. Мы никакого отношения к телевидению не имеем, у нас совершенно самостоятельная фирма. К вам завтра должны прибыть директора нашей фирмы, хотелось бы зарезервировать номер. У вас есть “люкс”? Мы хотели бы зарезервировать два номера.
– Но “люкс” у нас всего один.
– Нет, этот вариант нам не подходит. А другие гостиницы в вашем городе есть?
– Есть, только там тем более нет ни одного “люкса”, – обиженно отозвалась администраторша.
– Нам нужно два номера, у нас два директора. Не может же один жить в “люксе”, а второй черт-те где! Что делать? – размышлял вслух главный менеджер.
– Послушайте, мужчина, а у нас там две спальни. Номер просторный, закажите один номер на двоих, а мы за неудобство скидочку вам организуем. Вид из номера потрясающий. У нас в гостинице, между прочим, прекрасная кухня, развлечения есть и... – Администраторша расхваливала свое заведение, словно мамаша перезрелую девицу, засидевшуюся в невестах, перед сватами.
Неудивительно. “Люкс” из-за дороговизны пустовал давно, а с каждого сданного номера администраторше шел премиальный процентик. С “люкса” он был размером с ее зарплату.
– Ладно, делать нечего, записывайте, – согласился Олег и продиктовал фамилии Толстого со Скелетом. – Девушка, у меня к вам просьба. Они инкогнито едут, хотелось бы сохранить их приезд в секрете. Сами понимаете, солидная фирма, ее руководители подвергаются опасности, конкуренция к тому же. Вот они и не хотят привлекать к себе внимания, даже без охраны приедут.
– Конечно, конечно, о чем вы говорите. А чем фирма занимается?
– Этого я, девушка, сказать не могу, замешаны большие деньги, секрет фирмы... До свидания, большое спасибо.
Олег повесил трубку и быстренько вернулся в гостиницу – проверить реакцию на звонок. Дело сделано, сегодня весь персонал гостиницы, а завтра весь город будут знать о приезде в Тулупинск крупных воротил в мире бизнеса.
Так и произошло. Администраторша, высокая солидная дама в районе пятидесяти с пышным бюстом и крашеными рыжими волосами, с большими золотыми кольцами в ушах уже делилась с товарками.
– Люська, Люська, беги в люксовый номер, приводи все в порядок. Посмотри, что там в холодильнике. Чтобы не было, как в прошлый раз: водку всю вылакали, а пустые бутылки оставили. Минералку не забудь поставить. Да простыни перестели, посмотри, не оставил ли там кто чего. А то в прошлый раз на ночь парочку пускали, а наутро в номер въехали. Вот крику-то было. К нам завтра какие-то крутые приедут, инкогнито.
Люська, конечно же, побежала, но не на четвертый этаж, приводить в порядок “люкс”, а к подружке-официантке Тамаре.
– Тамар, Тамар, меняйся с кем-нибудь и выходи завтра. К нам в “люкс” с Москвы два фирмача крутых приезжают, жить будут пару дней. Сама понимаешь, они есть-пить будут, по счету платить, чаевые давать...
Через час в “Интуртулупинске” о прибытии важных гостей знали буквально все.
Олег был доволен: машина заработала. Но предстояло сделать еще кое-какую работу, чтобы добавить достоверности к образу крутых бизнесменов. Парамонов скупил всю имеющуюся в наличности печатную продукцию. Традиционные “толстушки” с добавлением местных новостей отложил сразу, ему нужно было чисто тулупинское издание. Такие нашлись – “Вечерний Тулупинск”, “Деловой Тулупинск” и “Культурный Тулупинск”. Судя по количеству газет, деловая и культурная жизнь в Тулупинске должна была бить ключом, но на самом деле не била, а так, текла тоненькой струйкой, пересыхавшей местами.
Олег выбрал по одной журналистской фамилии из трех газет и по телефону разыскал журналистов. Всем была передана небольшая информация о том, что в Тулупинске в скором времени будет построен “Городок развлечений” – симбиоз Лас-Вегаса и Диснейленда, проложена новая дорога, построен гостиничный комплекс для туристов, которые толпами будут посещать Тулупинск. Проект реализует некая фирма “Поле чудес”, филиал известной на всю страну корпорации, однако называть ее, он, Доброжелатель, пока не имеет права. Журналисты с ходу предложили несколько названий, начиная от Газпрома, Евробанка и ряда других гигантов. Олег промолчал, дав журналистам возможность писать то, что считают нужным. Будет создано акционерное предприятие с привлечением местных вложений, однако количество акций весьма и весьма ограниченно. В скором времени акции начнут приносить бешеную прибыль.
Оставалось уложить еще один камешек в мозаику для полной достоверности. Олег набрал номер одной из известных телепрограмм, работающих со зрителями в прямом эфире, представился жителем города Тулупинска и передал в прямой эфир сообщение:
– В нашем городе собираются строить подобие казино. Мы, добропорядочные граждане Тулупинска, против такой идеи. В нашем мирном, патриархальном городе не должно быть злачных мест. Мы не потерпим Лас-Вегаса у себя под боком. Мы, активные жители Тулупинска, организуем круглосуточную оборону и не допустим появления в историческом месте этого уродства!
На передачу тут же посыпались звонки, разгорелась дискуссия о вреде и пользе игорного бизнеса. Дозвонился чиновник из администрации города Тулупинска и заявил, что никакое строительство Лас-Вегаса в планах города не значится, что все это нелепый розыгрыш, дурная шутка.
Однако уже на следующий день в Тулупинске не было ни единого человека, который не верил бы в то, что скоро в городе начнется грандиозное строительство. Слух подтвердился, когда часов в двенадцать перед гостиницей “Интертулупинск” притормозил громадных размеров черный “Кадиллак”. Олег нанял его в соседнем городе К. на пару часов. Черный “Кадиллак” был самой шикарной машиной в городе К., пользовались им исключительно для поездок во Дворец бракосочетания зажиточные женихи и невесты. В городе К. каждая уважающая себя невеста требовала, чтобы в загс ее везли именно на черном “Кадиллаке”. Даже если денег хватало только на поездку до Дворца бракосочетания, а обратно приходилось возвращаться пешком. В тот день несколько невест наотрез отказались от регистрации брака, поскольку “Кадиллака” в городе не было.
Черный “Кадиллак” у гостиницы вызвал переполох. Водитель в форменной фуражке услужливо распахнул дверцу и помог выбраться из машины двум джентльменам. Он донес до дверей гостиницы чемоданы важных пассажиров, попрощался и укатил в неизвестном направлении.
Весь персонал гостиницы прильнул к окнам. Мужчины вошли в абсолютно пустой вестибюль и остановились у стойки портье. Там тоже никого не было.
– Мы, наверное, в пересменку попали? – растерянно произнес худощавый (читатель, конечно же, догадался, что это был Скелет, он же Георгий Валентинович Набейбрюхо, он же Жорик).
– Добрый день, рады приветствовать дорогих гостей, – сказал кто-то громким голосом за спиной.
Толстый и Скелет разом обернулись. На лестничной клетке стояли сотрудники гостиницы. Впереди высокая дама лет пятидесяти с хорошо сохранившейся фигурой и пышным бюстом. На голове у женщины был кокошник, на плече лежала искусственная коса, в ушах болтались цыганские золотые кольца. В руках женщина держала поднос с караваем.
– Наверное, мы не вовремя, пойдем, – прошептал Скелет Толстому.
– Отведайте наш фирменный тулупинский каравай, гости дорогие. Милости просим!
Посетителей гостиницы окружил улыбающийся персонал. Девушки взялись за руки и запели народную тулупинскую хороводную песню, переделанную из “Во поле березонька стояла”.
Девушки пели ни в склад ни в лад, но отсутствие слуха и музыкальности с лихвой восполнялось энтузиазмом исполнителей. Закончив хороводную, девушки переключились на цыганские мотивы: “К нам приехал, к нам приехал, инкогнито дорогой”, – дружно грянули они. Толстый от неожиданности отпрянул и наткнулся на кадку с огромной искусственной пальмой. Пальма не выдержала и грохнулась на пол, задев стоявшего рядом Скелета. Тот тоже оказался на полу. Поющие кинулись поднимать с пола дорогих гостей, не прерывая пения. Началась суматоха. Толстый со Скелетом еле отбились от жаждущих им помочь, отползли в сторону и поднялись самостоятельно.
Администраторша кинулась к ним с извинениями, помогая привести в порядок испачканную одежду.
Толстый недовольно буркнул:
– Это г-гостиница или сумасшедший дом? Селить будете, в конце концов?
– Конечно, конечно, назовите, пожалуйста, ваши фамилии, – любезно отозвалась администраторша, делая вид, будто не поняла, кто перед ней. Она хорошо помнила, что сказал главный менеджер – инкогнито!
– У нас номер зарезервирован, “люкс”, – перебил ее Толстый, – оплачиваем наличными, на три дня вперед, если можно, все формальности регистрации потом. Вы и так у нас массу времени своей самодеятельностью отняли.
– Конечно, конечно, сейчас вас проводят.
– Андрей, проводи гостей! – крикнула она кому-то из обслуги.
Возникший перед стойкой накачанный молодой человек с легкостью подхватил чемоданы гостей. В принципе, в них ничего не было. Для веса туда положили старые журналы и пару кирпичей, а сверху уложили белье, полотенца, щетки и бритвенные приборы. Чемоданчики были новенькие, натуральной кожи с кодовыми замочками. Сам их вид внушал уважение. На это и рассчитывал Олег.
Толстый со Скелетом поднялись на третий этаж на лифте, как белые люди. Лифт был отделан зеркальными панелями, позволяющими видеть себя в полный рост. Толстый со Скелетом с любопытством разглядывали себя и остались очень довольны. Носильщик, коридорный, или как там его называют в современном гостиничном бизнесе, исподтишка рассматривал постояльцев, о которых говорила вся гостиница.
“С виду люди как люди, – рассуждал про себя Андрей, – ни за что не подумаешь, что ворочают большими деньжищами. Один так и вовсе шибздик какой-то, тощий, бледный, все время озирается. Наверное, покушения боится. Счастливыми они не выглядят. Видать, не сладко с такими деньжищами жить”.
У входа в “люкс” их ждала горничная, она открыла дверь, и Толстый со Скелетом вошли. Андрей вошел следом и поставил чемоданы на пол.
– Вот, – произнес Толстый, протягивая ему купюру на чай.
Служащий поблагодарил и вышел, сжимая в руке сторублевку. По тулупинским меркам это было довольно щедро, обычно постояльцы давали двадцать, тридцать, от силы пятьдесят рублей.
Горничная не оставила без внимания эту сцену. Она так мило улыбалась, так заботливо поправляла застеленные кровати, предложила перекусить с дороги, сдать белье в прачечную, принести что-нибудь из бара. Девушка получила заслуженные чаевые в размере ста рублей.
Толстый закрыл за ней дверь на ключ и наконец позволил себе расслабиться.
– Уф! – произнес он, стягивая пиджак и расстегивая ремень на брюках. – Плесни мне чего-нибудь, а то у меня руки трясутся, – проговорил он, устраиваясь в кресле.
Скелет раскрыл холодильник и присвистнул:
– Слушай, тут даже икра есть, ни фига себе! Он достал бутылку охлажденного горячительного и передал Толстому:
– Ты это... сам наливай, я перекушу чего-нибудь, – произнес он, вытаскивая из холодильника закуску. – Живут же люди, – завистливо проговорил он, подцепляя пальцем икринки.
– Хватит свинничать, – прикрикнул на него Толстый, – ложку возьми! Как я после твоих пальцев жрать буду?
В дверь постучались.
– Да, минуточку, – отозвался Толстый, пряча бутылку под кресло. – Убери в холодильник жратву, урод, – прошептал он Скелету.
Скелет с тяжелым вздохом водрузил банку с икрой на место.
Толстый открыл дверь, на пороге стоял Олег.
– Добрый день, Антон Антонович. Здравствуйте, Георгий Валентинович. Слышал, что вы тут проездом, решил зайти, – громко, чтобы слышала дежурная по этажу, сидевшая на своем боевом посту, произнес Олег.
– Сколько лет, сколько зим! – ответил Толстяк, сообразив, почему Олег так кричит. Он пожал гостю руку и пригласил в номер.
Олег закрыл за собой дверь на ключ и огляделся.
– Красота! Уже в холодильник заглядывали. Ай-яй, я вас сюда работать поселил, а не казенные продукты жрать. Между прочим, я за них плачу из собственного кармана. Вы на них еще не заработали, а если и дальше так пойдет, не заработаете, – упрекнул он подельников.
– Олег Константинович, да вы что, да мы только зашли... – начал оправдываться Толстый, но Олег сразу же двинулся к креслу, из-под которого торчала бутылка, наклонился и ловким движением вытащил ее.
– Это, конечно же, не ваше, оно тут давно лежит, кресло поддерживает, – прервал поток оправданий Парамонов.
– Я тут ни при чем, я не пью, – поспешил отречься от друга Скелет.
– А вы бы, Георгий Валентинович, морду умыли – вся в икре, нехорошо. Вы же не из голодного края приехали, а из Москвы. Икру там каждый день ложками лопаете. Продукты из холодильника не жрать, а то знаю я вас, халявщиков! – приказал Олег. Достал из кармана небольшую пачку денег, отсчитал и передал Толстому: – Даю вам, Антон Антонович, Жорику деньги давать нельзя, он или пропьет, или кепок накупит.
– Это что, аванс? – уточнил Толстый, разочарованный худобой пачки.
– Нет, это вам на сегодняшний день, на представительские расходы.
– На сегодня? – обрадовался Антон Антонович. – Ну, это мы мигом, это мы...
– Не сомневаюсь, – холодно прервал его Олег. – За каждую копейку потом отчитаетесь. Сколько проели-пропили, сколько в рулетку продули, сколько на чаевые, сколько девочкам, сколько нищим у храма.
– Нищим? А мы что, социальная помощь? – возмутился Скелет, услышав, что “свои” (конечно же, они автоматически стали своими, кровными) деньги нужно кому-то отдавать.
– И нищим, и девочкам, и на балетную школу, если потребуется, – проговорил Олег, отчеканивая каждое слово, чтобы до компаньонов лучше дошло.
– Вы что, нам не доверяете? – тоном оскорбленной невинности проворчал Толстый. – Да мы со Скелетом никогда... Скелет, подтверди, – обратился толстяк к другу.
– Да, никогда, а что? – спросил Скелет.
– Если вы нам не доверяете, Олег Константинович, тогда и разговаривать нам совершенно не о чем, – вспылил Толстый. – Мы бедные, но честные люди...
– Ой-ой-ой, я сейчас расплачусь от умиления. Толстов, вы такой же честный, как я глупый. Будь вы “честным”, мы бы с вами сейчас здесь не сидели. Честные, они вон на паперти с рукой протянутой стоят, и то через одного. А отчетец с вас мне необходим, чтобы посчитать чистый доход, который нам принесет наше дельце. Ясно?
Толстый обиженно засопел, однако согласно кивнул.
– Так, сегодня у вас по плану ужин в банкетном зале. Закажите пару песен, киньте музыкантам, подтанцовке. Пригласите к себе за столик певичку. Вечером в казино. Ставки делать часто, но небольшие. Разрешаю проиграть все, что останется от ужина и чаевых. Сегодня обойдемся без скандала, ведите себя широко, но культурно. Если что, я в зале. Да, вот еще... – Олег передал Толстому крохотный мобильный телефон последней модели. – Штукой этой пользоваться умеете?
– Ну, ты нас совсем за лохов держишь, обидно даже, – фыркнул Толстый, – этой штукой даже Скелет пользоваться умеет.
– Ну-ну, проверим связь.
Олег передал мобилу Скелету, достал свою, набрал номер. Аппарат на ладони Скелета затренькал. Скелет повертел блестящую коробочку в руках, ткнул наугад в какую-то кнопку и произнес:
– Але, Скелет слушает.
Аппарат продолжал трезвонить. Скелет повертел его и так и эдак и вернул Толстому:
– Он какой-то неисправный, там говорить некуда.
Толстый, с преувеличенным вниманием разглядывая вещицу, нажал на другую кнопку. На экране забегали какие-то цифры, буквы.
– Ой, кажется, не того... Он сломанный!
– Село! С кем я связался! Вот здесь нажимаете и говорите.
– Куда говорить, если там дырочек нет, – возмутился Толстый. – Издеваешься? Подсунул бракованный аппарат. Тут еще крышечка должна быть, откидывающаяся, в которую говорят. Я тоже не дурак, не первый раз мобильник в руке держу, – разозлился он.
– Дырочки, крышечка! – передразнил его Олег. – Ничего не нужно, просто нажми и говори. – На, тренируйся. Я вам время от времени буду звонить, а ты для виду там что-нибудь умненькое говори. Будто с тобой из фирмы разговаривают. Да, если к вам местные подсаживаться будут, морды кирпичом – ничего вы тут не делаете, приехали отдыхать и все. О делах ни слова. Ладно, я пошел, не прощаюсь, увидимся через пару часов.
Уже у самых дверей Олег обернулся.
– И не вздумайте меня кинуть, я вас предупредил, надеюсь, вы поняли. – Сказано это было таким тоном, что лоб Толстого покрылся испариной, а Скелет чуть не подавился колбасой.
Олег закрыл за собой дверь и тут же вошел в соседний номер, запасной ключ от которого он еще накануне выклянчил у горничной. В этом номере была кладовка, имеющая смежную с соседним номером стену. Из нее отчетливо было слышно все, что произносилось в номере “люкс”.
– Дятел обдолбанный, – проговорил Толстый, придя в себя. – Угрожать мне вздумал. Да я этим делом занимался, когда он под стол пешком ходил. Да я самого Кондрата не побоялся, а уж его...
– Ой, Толстый, не надо, кто его знает, может, он тебя слышит. Может, того, свалим, пока целы?
Я кожей чую, бить нас будут за все за это сильнее прежнего. Это тебе не лохотрон, тут деньги посерьезней замешаны.
– Не ной, – оборвал его Антон Антонович, – покрутимся немножко, скумекаем что к чему, денежек подсоберем, тогда и свалим. Пусть расхлебывает. Обойдется.
Олег усмехнулся, он не очень-то доверял подельникам, всей комбинации знать им не нужно. А сбежать не сбегут, он за ними приглядывать будет. Олег выбрался из кладовой и вышел из номера, насвистывая.
– Молодой человек, не свистите, денег не будет, – заговорила с ним дежурная по этажу, распираемая любопытством. Ей не терпелось узнать поподробнее о проживающих в “люксе”.
– Денег? Мадам, если есть мозги, деньги будут, секрет надо знать.
– Какой? – откликнулась дежурная, стараясь продолжить разговор с симпатичным молодым человеком.
– А это секрет фирмы, даже такой хорошенькой женщине сказать не могу. Но если хотите... Что вы делаете вечером? – Олег обольстительно улыбнулся.
– Я ничего, ой, нет, дежурю, я вообще-то замужем.
– Увы, не успел, – развел руками Олег. – Не везет мне в любви, повезет в деньгах. А это вам. – Парамонов вытащил цветок, стоящий в вазочке на столике дежурной, и протянул женщине. – Прощайте.
Олег спустился по лестнице, насвистывая веселенький мотивчик.
Внизу, у стойки портье, Олег обратился к дюжему секьюрити с накачанными бицепсами, трицепсами и прочими “псами” и стрижкой под Арнольда Шварценеггера.
Олег оценил отличную физическую форму парня:
– Вы так и проситесь на рекламный плакат какого-нибудь спортивного клуба.
Парень, перемалывающий своими квадратными челюстями жевательную резинку, усмехнулся, Олег продолжил:
– Не подскажете, где здесь ближайший тренажерный зал? Мне бы не очень крутой, но приличный. Давно мечтал о чем-нибудь подобном, а сейчас как раз время есть свободное.
Секьюрити накарябал несколько адресов на листе бумаги. Олег отправился по этим клубам. На сегодняшний вечер ему нужно было найти парочку крепких ребят. Желательно за минимальную плату. Обращаться в официальные охранные службы – засветишься, а для удачного завершения проекта такая реклама не нужна.
Первый клуб оказался довольно дорогим заведением. Входной билет тянул на половину зарплаты бюджетника, на стоянке сверкали новизной несколько крутых иномарок. Этот клуб Олег отмел сразу. Второй оказался тем, что нужно, – бывший подвал в одном из дворов, забитый старенькими тренажерами, без сауны и душевой, зато вполне демократичный. Здесь накачивала мышцы дворовая ребятня, молодые люди мрачного вида без определенных занятий с бритыми затылками в турецких спортивных костюмах, призывники, пытающиеся набрать физическую форму.
Олег выбрал парочку с не очень тупыми лицами.
– Парни, хотите сняться в кино? – поинтересовался Олег, доставая из кармана очередное липовое удостоверение: “Помощник режиссера, Москва, Фигура-фильм”.
Пацаны переглянулись.
– Гонишь? – ловко сплюнув на пол, скрывая свой интерес за безразличием, откликнулся один из них.
– Нет, вам даже заплатят за это по сто пятьдесят рублей, бесплатная жратва, только без выпивки. Мы, понимаете, из Москвы приехали, снимаем боевик. А два наших статиста вчера пивом отравились, из сортира не вылезают. У нас сегодня съемка, мы ресторан в гостинице “Интертулупинск” сняли на вечер, деньги уже заплатили, декорации поставили.
– А мы тут при чем? – отозвался второй. – Я сроду никаких стишков не читал и в утренниках не участвовал. У меня с выражением проблемы.
– А вам выражения и не понадобятся, – перебил его Парамонов. – Там ничего уметь не надо, все без слов. Там эпизод. Двое сидят в ресторане, а за соседним столиком их охрана. Вы. Там все без слов. Надо рожи мрачные делать и вскакивать, как только к их столику подойдет кто-нибудь. Прикрывать при выходе из ресторана. Кино “Телохранитель” смотрели? Если режиссер разрешит, может по морде кому-нибудь съездите. И все.
– И за это бабки и жратва? “За морду бить”? – уточнил второй.
– А это потом доснимут, это у нас каскадеры. Мастера спорта, каратисты. Соглашайтесь, парни. Если вы нашему режиссеру понравитесь, может, он вас до конца съемок возьмет. На ставку, там денег побольше.
– Ну, не знаю, – колебался второй.
– Да что тут думать, когда вас еще в кино снимут? Может, никогда. А так девчонкам своим похвастаете. Мы сюда потом приедем на презентацию фильма, вам бесплатные пригласительные дадим.
– А когда кино будет готово? – спросил один из них.
– Так вот последняя сцена осталась. Сейчас не успеем – на целый месяц ресторан занят будет. А как снимемся, потом месяца два монтаж – и готово! Если из графика не вылетим. Выручайте, ребята! Я вам даже аванс сейчас выдам – сто рублей, остальные потом.
Парни наконец согласились. Олег назвал место встречи.
– Костюмы у вас есть? – поинтересовался он, разглядывая тренировочные костюмы собеседников.
– А это че? – обиделся один из них, указывая на себя.
– Да не спортивный, я имею в виду брюки, пиджак, галстуки.
Парни переглянулись и отрицательно покачали головами.
– Так, к вечеру чтобы пиджаки нашли, у друзей, родственников, соседей, наконец, поспрашивайте. Галстуки можете любые надеть.
Вечером того же дня в банкетном зале гостиницы “Интертулупинск” справлял юбилей почетный гражданин города Тулупинска, бывший директор Центрального тулупинского универмага, бывший осужденный за расхищение государственной собственности, а ныне бизнесмен, меценат, владелец сети бензоколонок, макаронного заводика и нескольких пекарен некто Владимир Геннадьевич Капусткин.
Когда Антон Антонович и Георгий Валентинович спустились поужинать, в ресторане стоял дым коромыслом.
Капусткин, уже хорошо отметивший свой юбилей, скакал по сцене в обнимку с рыжеволосой красоткой с прической под Анджелу Девис или молодого нестриженого барашка. Владимир Геннадьевич пытался проблеять в микрофон слова известной детской песенки о том, что только раз в году... Про что песня в исполнении Капусткина, понять было весьма и весьма сложно. Язык уже не повиновался ему, изо рта вылетало нечто странное: “быват токо рас гаду (причем “гаду” с ударением на первый слог и вместо невинного “году” получалось – “гаду”. Было непонятно, за что и что бывает несчастному гаду. Кто этот гад, тоже было непонятно)”.
Рыжеволосый барашек, более трезвый или лучше знавший слова песни, подпевал. Только благодаря этой подпевке было понятно, о чем поют. Друзья, гости, родные и близкие, сослуживцы и подчиненные поддерживали певца бурными аплодисментами и выкриками: “Давай, Вован”, “Пой, братела, пой”, “Еще! Еще!” Гости, которые уже не могли кричать, но очень хотели выразить свой восторг, дрыгали руками и ногами, подбадривая поющих. Пение плавно перешло в канкан, затем началось повальное братание со словами: “Ты меня уважаешь?”
Олег, сидевший за одним из столиков, незаметно кивнул своим компаньонам и глазами указал на двух здоровенных парней, сидящих за соседним столиком. Официант, вероятно, предупрежденный Олегом, вернее, заранее оплаченный, сразу же подскочил к гостям и подвел их к столику с табличкой “Заказано”.
– Садитесь, садитесь, это ваш столик. Как вы любите, лицом к сцене... Очень приятно, для нас это такая честь, – рассыпался в любезностях официант, ожидая чаевых.
Олег встал и, проходя мимо их столика, уронил зажигалку. Поднимая ее, успел шепнуть Толстому:
– Жду в туалете.
Олег решительным шагом направился в мужскую комнату. Через минуту там появился Толстый.
– Добрый вечер, Олег Константинович. У нас... это... деньги заканчиваются, – произнес он, потупившись.
– Как это? – удивился Олег. – Я же вам только днем пачку дал. Куда вы успели их деть? Из номера, насколько я знаю, вы не отлучались... Где деньги?
– Ой, здравствуйте, Леонид Аркадьевич, – ответила администраторша, подумавшая, что с ней говорят из одноименной передачи. – Девочки, девочки! – завопила она, прикрыв рукой трубку. – Якубович звонит, наверное, на передачу пригласить хочет. – Слушаю, слушаю вас, Леонид, – застрекотала женщина.
– Девушка, вы меня не так поняли. Мы никакого отношения к телевидению не имеем, у нас совершенно самостоятельная фирма. К вам завтра должны прибыть директора нашей фирмы, хотелось бы зарезервировать номер. У вас есть “люкс”? Мы хотели бы зарезервировать два номера.
– Но “люкс” у нас всего один.
– Нет, этот вариант нам не подходит. А другие гостиницы в вашем городе есть?
– Есть, только там тем более нет ни одного “люкса”, – обиженно отозвалась администраторша.
– Нам нужно два номера, у нас два директора. Не может же один жить в “люксе”, а второй черт-те где! Что делать? – размышлял вслух главный менеджер.
– Послушайте, мужчина, а у нас там две спальни. Номер просторный, закажите один номер на двоих, а мы за неудобство скидочку вам организуем. Вид из номера потрясающий. У нас в гостинице, между прочим, прекрасная кухня, развлечения есть и... – Администраторша расхваливала свое заведение, словно мамаша перезрелую девицу, засидевшуюся в невестах, перед сватами.
Неудивительно. “Люкс” из-за дороговизны пустовал давно, а с каждого сданного номера администраторше шел премиальный процентик. С “люкса” он был размером с ее зарплату.
– Ладно, делать нечего, записывайте, – согласился Олег и продиктовал фамилии Толстого со Скелетом. – Девушка, у меня к вам просьба. Они инкогнито едут, хотелось бы сохранить их приезд в секрете. Сами понимаете, солидная фирма, ее руководители подвергаются опасности, конкуренция к тому же. Вот они и не хотят привлекать к себе внимания, даже без охраны приедут.
– Конечно, конечно, о чем вы говорите. А чем фирма занимается?
– Этого я, девушка, сказать не могу, замешаны большие деньги, секрет фирмы... До свидания, большое спасибо.
Олег повесил трубку и быстренько вернулся в гостиницу – проверить реакцию на звонок. Дело сделано, сегодня весь персонал гостиницы, а завтра весь город будут знать о приезде в Тулупинск крупных воротил в мире бизнеса.
Так и произошло. Администраторша, высокая солидная дама в районе пятидесяти с пышным бюстом и крашеными рыжими волосами, с большими золотыми кольцами в ушах уже делилась с товарками.
– Люська, Люська, беги в люксовый номер, приводи все в порядок. Посмотри, что там в холодильнике. Чтобы не было, как в прошлый раз: водку всю вылакали, а пустые бутылки оставили. Минералку не забудь поставить. Да простыни перестели, посмотри, не оставил ли там кто чего. А то в прошлый раз на ночь парочку пускали, а наутро в номер въехали. Вот крику-то было. К нам завтра какие-то крутые приедут, инкогнито.
Люська, конечно же, побежала, но не на четвертый этаж, приводить в порядок “люкс”, а к подружке-официантке Тамаре.
– Тамар, Тамар, меняйся с кем-нибудь и выходи завтра. К нам в “люкс” с Москвы два фирмача крутых приезжают, жить будут пару дней. Сама понимаешь, они есть-пить будут, по счету платить, чаевые давать...
Через час в “Интуртулупинске” о прибытии важных гостей знали буквально все.
Олег был доволен: машина заработала. Но предстояло сделать еще кое-какую работу, чтобы добавить достоверности к образу крутых бизнесменов. Парамонов скупил всю имеющуюся в наличности печатную продукцию. Традиционные “толстушки” с добавлением местных новостей отложил сразу, ему нужно было чисто тулупинское издание. Такие нашлись – “Вечерний Тулупинск”, “Деловой Тулупинск” и “Культурный Тулупинск”. Судя по количеству газет, деловая и культурная жизнь в Тулупинске должна была бить ключом, но на самом деле не била, а так, текла тоненькой струйкой, пересыхавшей местами.
Олег выбрал по одной журналистской фамилии из трех газет и по телефону разыскал журналистов. Всем была передана небольшая информация о том, что в Тулупинске в скором времени будет построен “Городок развлечений” – симбиоз Лас-Вегаса и Диснейленда, проложена новая дорога, построен гостиничный комплекс для туристов, которые толпами будут посещать Тулупинск. Проект реализует некая фирма “Поле чудес”, филиал известной на всю страну корпорации, однако называть ее, он, Доброжелатель, пока не имеет права. Журналисты с ходу предложили несколько названий, начиная от Газпрома, Евробанка и ряда других гигантов. Олег промолчал, дав журналистам возможность писать то, что считают нужным. Будет создано акционерное предприятие с привлечением местных вложений, однако количество акций весьма и весьма ограниченно. В скором времени акции начнут приносить бешеную прибыль.
Оставалось уложить еще один камешек в мозаику для полной достоверности. Олег набрал номер одной из известных телепрограмм, работающих со зрителями в прямом эфире, представился жителем города Тулупинска и передал в прямой эфир сообщение:
– В нашем городе собираются строить подобие казино. Мы, добропорядочные граждане Тулупинска, против такой идеи. В нашем мирном, патриархальном городе не должно быть злачных мест. Мы не потерпим Лас-Вегаса у себя под боком. Мы, активные жители Тулупинска, организуем круглосуточную оборону и не допустим появления в историческом месте этого уродства!
На передачу тут же посыпались звонки, разгорелась дискуссия о вреде и пользе игорного бизнеса. Дозвонился чиновник из администрации города Тулупинска и заявил, что никакое строительство Лас-Вегаса в планах города не значится, что все это нелепый розыгрыш, дурная шутка.
Однако уже на следующий день в Тулупинске не было ни единого человека, который не верил бы в то, что скоро в городе начнется грандиозное строительство. Слух подтвердился, когда часов в двенадцать перед гостиницей “Интертулупинск” притормозил громадных размеров черный “Кадиллак”. Олег нанял его в соседнем городе К. на пару часов. Черный “Кадиллак” был самой шикарной машиной в городе К., пользовались им исключительно для поездок во Дворец бракосочетания зажиточные женихи и невесты. В городе К. каждая уважающая себя невеста требовала, чтобы в загс ее везли именно на черном “Кадиллаке”. Даже если денег хватало только на поездку до Дворца бракосочетания, а обратно приходилось возвращаться пешком. В тот день несколько невест наотрез отказались от регистрации брака, поскольку “Кадиллака” в городе не было.
Черный “Кадиллак” у гостиницы вызвал переполох. Водитель в форменной фуражке услужливо распахнул дверцу и помог выбраться из машины двум джентльменам. Он донес до дверей гостиницы чемоданы важных пассажиров, попрощался и укатил в неизвестном направлении.
Весь персонал гостиницы прильнул к окнам. Мужчины вошли в абсолютно пустой вестибюль и остановились у стойки портье. Там тоже никого не было.
– Мы, наверное, в пересменку попали? – растерянно произнес худощавый (читатель, конечно же, догадался, что это был Скелет, он же Георгий Валентинович Набейбрюхо, он же Жорик).
– Добрый день, рады приветствовать дорогих гостей, – сказал кто-то громким голосом за спиной.
Толстый и Скелет разом обернулись. На лестничной клетке стояли сотрудники гостиницы. Впереди высокая дама лет пятидесяти с хорошо сохранившейся фигурой и пышным бюстом. На голове у женщины был кокошник, на плече лежала искусственная коса, в ушах болтались цыганские золотые кольца. В руках женщина держала поднос с караваем.
– Наверное, мы не вовремя, пойдем, – прошептал Скелет Толстому.
– Отведайте наш фирменный тулупинский каравай, гости дорогие. Милости просим!
Посетителей гостиницы окружил улыбающийся персонал. Девушки взялись за руки и запели народную тулупинскую хороводную песню, переделанную из “Во поле березонька стояла”.
Девушки пели ни в склад ни в лад, но отсутствие слуха и музыкальности с лихвой восполнялось энтузиазмом исполнителей. Закончив хороводную, девушки переключились на цыганские мотивы: “К нам приехал, к нам приехал, инкогнито дорогой”, – дружно грянули они. Толстый от неожиданности отпрянул и наткнулся на кадку с огромной искусственной пальмой. Пальма не выдержала и грохнулась на пол, задев стоявшего рядом Скелета. Тот тоже оказался на полу. Поющие кинулись поднимать с пола дорогих гостей, не прерывая пения. Началась суматоха. Толстый со Скелетом еле отбились от жаждущих им помочь, отползли в сторону и поднялись самостоятельно.
Администраторша кинулась к ним с извинениями, помогая привести в порядок испачканную одежду.
Толстый недовольно буркнул:
– Это г-гостиница или сумасшедший дом? Селить будете, в конце концов?
– Конечно, конечно, назовите, пожалуйста, ваши фамилии, – любезно отозвалась администраторша, делая вид, будто не поняла, кто перед ней. Она хорошо помнила, что сказал главный менеджер – инкогнито!
– У нас номер зарезервирован, “люкс”, – перебил ее Толстый, – оплачиваем наличными, на три дня вперед, если можно, все формальности регистрации потом. Вы и так у нас массу времени своей самодеятельностью отняли.
– Конечно, конечно, сейчас вас проводят.
– Андрей, проводи гостей! – крикнула она кому-то из обслуги.
Возникший перед стойкой накачанный молодой человек с легкостью подхватил чемоданы гостей. В принципе, в них ничего не было. Для веса туда положили старые журналы и пару кирпичей, а сверху уложили белье, полотенца, щетки и бритвенные приборы. Чемоданчики были новенькие, натуральной кожи с кодовыми замочками. Сам их вид внушал уважение. На это и рассчитывал Олег.
Толстый со Скелетом поднялись на третий этаж на лифте, как белые люди. Лифт был отделан зеркальными панелями, позволяющими видеть себя в полный рост. Толстый со Скелетом с любопытством разглядывали себя и остались очень довольны. Носильщик, коридорный, или как там его называют в современном гостиничном бизнесе, исподтишка рассматривал постояльцев, о которых говорила вся гостиница.
“С виду люди как люди, – рассуждал про себя Андрей, – ни за что не подумаешь, что ворочают большими деньжищами. Один так и вовсе шибздик какой-то, тощий, бледный, все время озирается. Наверное, покушения боится. Счастливыми они не выглядят. Видать, не сладко с такими деньжищами жить”.
У входа в “люкс” их ждала горничная, она открыла дверь, и Толстый со Скелетом вошли. Андрей вошел следом и поставил чемоданы на пол.
– Вот, – произнес Толстый, протягивая ему купюру на чай.
Служащий поблагодарил и вышел, сжимая в руке сторублевку. По тулупинским меркам это было довольно щедро, обычно постояльцы давали двадцать, тридцать, от силы пятьдесят рублей.
Горничная не оставила без внимания эту сцену. Она так мило улыбалась, так заботливо поправляла застеленные кровати, предложила перекусить с дороги, сдать белье в прачечную, принести что-нибудь из бара. Девушка получила заслуженные чаевые в размере ста рублей.
Толстый закрыл за ней дверь на ключ и наконец позволил себе расслабиться.
– Уф! – произнес он, стягивая пиджак и расстегивая ремень на брюках. – Плесни мне чего-нибудь, а то у меня руки трясутся, – проговорил он, устраиваясь в кресле.
Скелет раскрыл холодильник и присвистнул:
– Слушай, тут даже икра есть, ни фига себе! Он достал бутылку охлажденного горячительного и передал Толстому:
– Ты это... сам наливай, я перекушу чего-нибудь, – произнес он, вытаскивая из холодильника закуску. – Живут же люди, – завистливо проговорил он, подцепляя пальцем икринки.
– Хватит свинничать, – прикрикнул на него Толстый, – ложку возьми! Как я после твоих пальцев жрать буду?
В дверь постучались.
– Да, минуточку, – отозвался Толстый, пряча бутылку под кресло. – Убери в холодильник жратву, урод, – прошептал он Скелету.
Скелет с тяжелым вздохом водрузил банку с икрой на место.
Толстый открыл дверь, на пороге стоял Олег.
– Добрый день, Антон Антонович. Здравствуйте, Георгий Валентинович. Слышал, что вы тут проездом, решил зайти, – громко, чтобы слышала дежурная по этажу, сидевшая на своем боевом посту, произнес Олег.
– Сколько лет, сколько зим! – ответил Толстяк, сообразив, почему Олег так кричит. Он пожал гостю руку и пригласил в номер.
Олег закрыл за собой дверь на ключ и огляделся.
– Красота! Уже в холодильник заглядывали. Ай-яй, я вас сюда работать поселил, а не казенные продукты жрать. Между прочим, я за них плачу из собственного кармана. Вы на них еще не заработали, а если и дальше так пойдет, не заработаете, – упрекнул он подельников.
– Олег Константинович, да вы что, да мы только зашли... – начал оправдываться Толстый, но Олег сразу же двинулся к креслу, из-под которого торчала бутылка, наклонился и ловким движением вытащил ее.
– Это, конечно же, не ваше, оно тут давно лежит, кресло поддерживает, – прервал поток оправданий Парамонов.
– Я тут ни при чем, я не пью, – поспешил отречься от друга Скелет.
– А вы бы, Георгий Валентинович, морду умыли – вся в икре, нехорошо. Вы же не из голодного края приехали, а из Москвы. Икру там каждый день ложками лопаете. Продукты из холодильника не жрать, а то знаю я вас, халявщиков! – приказал Олег. Достал из кармана небольшую пачку денег, отсчитал и передал Толстому: – Даю вам, Антон Антонович, Жорику деньги давать нельзя, он или пропьет, или кепок накупит.
– Это что, аванс? – уточнил Толстый, разочарованный худобой пачки.
– Нет, это вам на сегодняшний день, на представительские расходы.
– На сегодня? – обрадовался Антон Антонович. – Ну, это мы мигом, это мы...
– Не сомневаюсь, – холодно прервал его Олег. – За каждую копейку потом отчитаетесь. Сколько проели-пропили, сколько в рулетку продули, сколько на чаевые, сколько девочкам, сколько нищим у храма.
– Нищим? А мы что, социальная помощь? – возмутился Скелет, услышав, что “свои” (конечно же, они автоматически стали своими, кровными) деньги нужно кому-то отдавать.
– И нищим, и девочкам, и на балетную школу, если потребуется, – проговорил Олег, отчеканивая каждое слово, чтобы до компаньонов лучше дошло.
– Вы что, нам не доверяете? – тоном оскорбленной невинности проворчал Толстый. – Да мы со Скелетом никогда... Скелет, подтверди, – обратился толстяк к другу.
– Да, никогда, а что? – спросил Скелет.
– Если вы нам не доверяете, Олег Константинович, тогда и разговаривать нам совершенно не о чем, – вспылил Толстый. – Мы бедные, но честные люди...
– Ой-ой-ой, я сейчас расплачусь от умиления. Толстов, вы такой же честный, как я глупый. Будь вы “честным”, мы бы с вами сейчас здесь не сидели. Честные, они вон на паперти с рукой протянутой стоят, и то через одного. А отчетец с вас мне необходим, чтобы посчитать чистый доход, который нам принесет наше дельце. Ясно?
Толстый обиженно засопел, однако согласно кивнул.
– Так, сегодня у вас по плану ужин в банкетном зале. Закажите пару песен, киньте музыкантам, подтанцовке. Пригласите к себе за столик певичку. Вечером в казино. Ставки делать часто, но небольшие. Разрешаю проиграть все, что останется от ужина и чаевых. Сегодня обойдемся без скандала, ведите себя широко, но культурно. Если что, я в зале. Да, вот еще... – Олег передал Толстому крохотный мобильный телефон последней модели. – Штукой этой пользоваться умеете?
– Ну, ты нас совсем за лохов держишь, обидно даже, – фыркнул Толстый, – этой штукой даже Скелет пользоваться умеет.
– Ну-ну, проверим связь.
Олег передал мобилу Скелету, достал свою, набрал номер. Аппарат на ладони Скелета затренькал. Скелет повертел блестящую коробочку в руках, ткнул наугад в какую-то кнопку и произнес:
– Але, Скелет слушает.
Аппарат продолжал трезвонить. Скелет повертел его и так и эдак и вернул Толстому:
– Он какой-то неисправный, там говорить некуда.
Толстый, с преувеличенным вниманием разглядывая вещицу, нажал на другую кнопку. На экране забегали какие-то цифры, буквы.
– Ой, кажется, не того... Он сломанный!
– Село! С кем я связался! Вот здесь нажимаете и говорите.
– Куда говорить, если там дырочек нет, – возмутился Толстый. – Издеваешься? Подсунул бракованный аппарат. Тут еще крышечка должна быть, откидывающаяся, в которую говорят. Я тоже не дурак, не первый раз мобильник в руке держу, – разозлился он.
– Дырочки, крышечка! – передразнил его Олег. – Ничего не нужно, просто нажми и говори. – На, тренируйся. Я вам время от времени буду звонить, а ты для виду там что-нибудь умненькое говори. Будто с тобой из фирмы разговаривают. Да, если к вам местные подсаживаться будут, морды кирпичом – ничего вы тут не делаете, приехали отдыхать и все. О делах ни слова. Ладно, я пошел, не прощаюсь, увидимся через пару часов.
Уже у самых дверей Олег обернулся.
– И не вздумайте меня кинуть, я вас предупредил, надеюсь, вы поняли. – Сказано это было таким тоном, что лоб Толстого покрылся испариной, а Скелет чуть не подавился колбасой.
Олег закрыл за собой дверь и тут же вошел в соседний номер, запасной ключ от которого он еще накануне выклянчил у горничной. В этом номере была кладовка, имеющая смежную с соседним номером стену. Из нее отчетливо было слышно все, что произносилось в номере “люкс”.
– Дятел обдолбанный, – проговорил Толстый, придя в себя. – Угрожать мне вздумал. Да я этим делом занимался, когда он под стол пешком ходил. Да я самого Кондрата не побоялся, а уж его...
– Ой, Толстый, не надо, кто его знает, может, он тебя слышит. Может, того, свалим, пока целы?
Я кожей чую, бить нас будут за все за это сильнее прежнего. Это тебе не лохотрон, тут деньги посерьезней замешаны.
– Не ной, – оборвал его Антон Антонович, – покрутимся немножко, скумекаем что к чему, денежек подсоберем, тогда и свалим. Пусть расхлебывает. Обойдется.
Олег усмехнулся, он не очень-то доверял подельникам, всей комбинации знать им не нужно. А сбежать не сбегут, он за ними приглядывать будет. Олег выбрался из кладовой и вышел из номера, насвистывая.
– Молодой человек, не свистите, денег не будет, – заговорила с ним дежурная по этажу, распираемая любопытством. Ей не терпелось узнать поподробнее о проживающих в “люксе”.
– Денег? Мадам, если есть мозги, деньги будут, секрет надо знать.
– Какой? – откликнулась дежурная, стараясь продолжить разговор с симпатичным молодым человеком.
– А это секрет фирмы, даже такой хорошенькой женщине сказать не могу. Но если хотите... Что вы делаете вечером? – Олег обольстительно улыбнулся.
– Я ничего, ой, нет, дежурю, я вообще-то замужем.
– Увы, не успел, – развел руками Олег. – Не везет мне в любви, повезет в деньгах. А это вам. – Парамонов вытащил цветок, стоящий в вазочке на столике дежурной, и протянул женщине. – Прощайте.
Олег спустился по лестнице, насвистывая веселенький мотивчик.
Внизу, у стойки портье, Олег обратился к дюжему секьюрити с накачанными бицепсами, трицепсами и прочими “псами” и стрижкой под Арнольда Шварценеггера.
Олег оценил отличную физическую форму парня:
– Вы так и проситесь на рекламный плакат какого-нибудь спортивного клуба.
Парень, перемалывающий своими квадратными челюстями жевательную резинку, усмехнулся, Олег продолжил:
– Не подскажете, где здесь ближайший тренажерный зал? Мне бы не очень крутой, но приличный. Давно мечтал о чем-нибудь подобном, а сейчас как раз время есть свободное.
Секьюрити накарябал несколько адресов на листе бумаги. Олег отправился по этим клубам. На сегодняшний вечер ему нужно было найти парочку крепких ребят. Желательно за минимальную плату. Обращаться в официальные охранные службы – засветишься, а для удачного завершения проекта такая реклама не нужна.
Первый клуб оказался довольно дорогим заведением. Входной билет тянул на половину зарплаты бюджетника, на стоянке сверкали новизной несколько крутых иномарок. Этот клуб Олег отмел сразу. Второй оказался тем, что нужно, – бывший подвал в одном из дворов, забитый старенькими тренажерами, без сауны и душевой, зато вполне демократичный. Здесь накачивала мышцы дворовая ребятня, молодые люди мрачного вида без определенных занятий с бритыми затылками в турецких спортивных костюмах, призывники, пытающиеся набрать физическую форму.
Олег выбрал парочку с не очень тупыми лицами.
– Парни, хотите сняться в кино? – поинтересовался Олег, доставая из кармана очередное липовое удостоверение: “Помощник режиссера, Москва, Фигура-фильм”.
Пацаны переглянулись.
– Гонишь? – ловко сплюнув на пол, скрывая свой интерес за безразличием, откликнулся один из них.
– Нет, вам даже заплатят за это по сто пятьдесят рублей, бесплатная жратва, только без выпивки. Мы, понимаете, из Москвы приехали, снимаем боевик. А два наших статиста вчера пивом отравились, из сортира не вылезают. У нас сегодня съемка, мы ресторан в гостинице “Интертулупинск” сняли на вечер, деньги уже заплатили, декорации поставили.
– А мы тут при чем? – отозвался второй. – Я сроду никаких стишков не читал и в утренниках не участвовал. У меня с выражением проблемы.
– А вам выражения и не понадобятся, – перебил его Парамонов. – Там ничего уметь не надо, все без слов. Там эпизод. Двое сидят в ресторане, а за соседним столиком их охрана. Вы. Там все без слов. Надо рожи мрачные делать и вскакивать, как только к их столику подойдет кто-нибудь. Прикрывать при выходе из ресторана. Кино “Телохранитель” смотрели? Если режиссер разрешит, может по морде кому-нибудь съездите. И все.
– И за это бабки и жратва? “За морду бить”? – уточнил второй.
– А это потом доснимут, это у нас каскадеры. Мастера спорта, каратисты. Соглашайтесь, парни. Если вы нашему режиссеру понравитесь, может, он вас до конца съемок возьмет. На ставку, там денег побольше.
– Ну, не знаю, – колебался второй.
– Да что тут думать, когда вас еще в кино снимут? Может, никогда. А так девчонкам своим похвастаете. Мы сюда потом приедем на презентацию фильма, вам бесплатные пригласительные дадим.
– А когда кино будет готово? – спросил один из них.
– Так вот последняя сцена осталась. Сейчас не успеем – на целый месяц ресторан занят будет. А как снимемся, потом месяца два монтаж – и готово! Если из графика не вылетим. Выручайте, ребята! Я вам даже аванс сейчас выдам – сто рублей, остальные потом.
Парни наконец согласились. Олег назвал место встречи.
– Костюмы у вас есть? – поинтересовался он, разглядывая тренировочные костюмы собеседников.
– А это че? – обиделся один из них, указывая на себя.
– Да не спортивный, я имею в виду брюки, пиджак, галстуки.
Парни переглянулись и отрицательно покачали головами.
– Так, к вечеру чтобы пиджаки нашли, у друзей, родственников, соседей, наконец, поспрашивайте. Галстуки можете любые надеть.
Вечером того же дня в банкетном зале гостиницы “Интертулупинск” справлял юбилей почетный гражданин города Тулупинска, бывший директор Центрального тулупинского универмага, бывший осужденный за расхищение государственной собственности, а ныне бизнесмен, меценат, владелец сети бензоколонок, макаронного заводика и нескольких пекарен некто Владимир Геннадьевич Капусткин.
Когда Антон Антонович и Георгий Валентинович спустились поужинать, в ресторане стоял дым коромыслом.
Капусткин, уже хорошо отметивший свой юбилей, скакал по сцене в обнимку с рыжеволосой красоткой с прической под Анджелу Девис или молодого нестриженого барашка. Владимир Геннадьевич пытался проблеять в микрофон слова известной детской песенки о том, что только раз в году... Про что песня в исполнении Капусткина, понять было весьма и весьма сложно. Язык уже не повиновался ему, изо рта вылетало нечто странное: “быват токо рас гаду (причем “гаду” с ударением на первый слог и вместо невинного “году” получалось – “гаду”. Было непонятно, за что и что бывает несчастному гаду. Кто этот гад, тоже было непонятно)”.
Рыжеволосый барашек, более трезвый или лучше знавший слова песни, подпевал. Только благодаря этой подпевке было понятно, о чем поют. Друзья, гости, родные и близкие, сослуживцы и подчиненные поддерживали певца бурными аплодисментами и выкриками: “Давай, Вован”, “Пой, братела, пой”, “Еще! Еще!” Гости, которые уже не могли кричать, но очень хотели выразить свой восторг, дрыгали руками и ногами, подбадривая поющих. Пение плавно перешло в канкан, затем началось повальное братание со словами: “Ты меня уважаешь?”
Олег, сидевший за одним из столиков, незаметно кивнул своим компаньонам и глазами указал на двух здоровенных парней, сидящих за соседним столиком. Официант, вероятно, предупрежденный Олегом, вернее, заранее оплаченный, сразу же подскочил к гостям и подвел их к столику с табличкой “Заказано”.
– Садитесь, садитесь, это ваш столик. Как вы любите, лицом к сцене... Очень приятно, для нас это такая честь, – рассыпался в любезностях официант, ожидая чаевых.
Олег встал и, проходя мимо их столика, уронил зажигалку. Поднимая ее, успел шепнуть Толстому:
– Жду в туалете.
Олег решительным шагом направился в мужскую комнату. Через минуту там появился Толстый.
– Добрый вечер, Олег Константинович. У нас... это... деньги заканчиваются, – произнес он, потупившись.
– Как это? – удивился Олег. – Я же вам только днем пачку дал. Куда вы успели их деть? Из номера, насколько я знаю, вы не отлучались... Где деньги?