– Ого, где это так его? – произнес доктор, осматривая больного.
– Несчастный случай, – отозвался Олег.
Доктор не стал проявлять любопытство и поверил Олегу на слово. Большие деньги ему платили за другое.
– На вашем месте я бы его срочно госпитализировал, – сказал доктор, настраивая принесенное с собой оборудование. – Кардиограмма не очень... Подозрение на сломанное ребро... Болевой шок...
– Доктор, нам бы не хотелось с ним расставаться...
– Зачем вам лишние неприятности? – произнес доктор, набирая какое-то лекарство из ампулы.
– Нет, мы не хотим расставаться, – настойчиво повторил Олег.
– Ну как хотите, это обойдется вам в круглую сумму. Надеюсь, наши расценки вы знаете, – делая укол, произнес доктор.
Олег кивнул:
– Делайте все, что необходимо, не беспокойтесь.
– Лизонька, придется вам тут подежурить, поставим капельницу.
Через два часа, получив деньги, бригада частной “Скорой” покинула квартиру Олега.
– Слушай, вот сервис, – произнес Митрич. – Приехали быстро, два часа сидели, все лекарства у них есть... А говорят, “Скорые” у нас плохо работают... Денег нет, бензина нет, лекарств нет, врачи невнимательные...
– Правду говорят, – буркнул Толстый. – Знаешь, во сколько все это обошлось? Месяц жить можно... Вон в квитанцию загляни...
Толстый протянул Митричу счет.
– Ни фига себе! Куда катимся, как жить простому человеку? Помирать, одно слово, и все. За что воевали? За то, чтоб рвачи всякие нас грабили? – бормотал потрясенный Митрич.
– Не переживай, придет в себя Дудинкин, мы с него наши денежки получим, болей сколько влезет, – утешил его Толстый.
– А с Ивановым что будем делать? – спросил Митрич. – Он там уже вторые сутки сидит.
– Олег, – тихо позвал Скелет Парамонова, сидящего у кровати Дудинкина. Лицо Акакия порозовело, сероватый оттенок исчез, дыхание стало ровнее. Олег вышел из комнаты.
– Мы ж про Иванова забыли, – напомнил Олегу Скелет. – С ним что делать?.. Он же нам мстить будет...
– Не будет, он сам себя подставил. Крюка взяли? Взяли. А по чьей наводке? Кто его пригласил на стрелку? Иванов. Да плюс еще браслетик у него на руке болтается... Мы с ним поговорим, растолкуем что к чему. Ничего, пусть посидит в подвале, пока Акакий в себя не придет... А сейчас пошли спать, меня ноги уже не держат, – признался Олег.
Однако сразу лечь не получилось. В комнату влетел Толстый:
– Быстрей, там по ящику такое показывают... про нас...
– Мы уже слышали про блестящую операцию доблестной мили... – Скелет не успел договорить.
– Да нет, про “Городок развлечений” и акции, – прервал его Толстый, – там такое показывают...
На местном канале шел экстренный выпуск. Держатели акций “Городка развлечений” пришли получать свои проценты, а получили комбинацию из трех пальцев, в простонародье – фигу. Кто-то что-то сказал, кто-то что-то услышал, нажали на персонал, и выяснилось, что денег на счетах нет, не существует никакого иностранца, никакой московской фирмы. Нынешний генеральный директор ОАО Иванов испарился, денег на счетах нет... Взбешенные вкладчики разнесли по камешку здание фирмы, побывали на стройке, забросали камнями ресторан, где обычно бывал господин Иванов. Население обратилось к властям с требованием принять меры и вернуть деньги населению. Выяснилось, что часть бюджетных средств для прокрутки была пристроена сюда же. Перед учителями, врачами, библиотекарями и прочими бюджетниками замаячил призрак полного безденежья...
– Вовремя мы это... слиняли, – глубокомысленно заметил Скелет, почесывая кадык.
– Вот тебе еще одна причина, почему не стоит бояться Иванова... Ему будет не до нас. Хватит новостей на сегодня, пошли спать.
Наутро Акакий Сидорович пришел в себя и никак не мог поверить, что все его мучения закончились. Время, проведенное в заключении, коренным образом изменило его сознание. Открыв глаза, он потребовал Библию, отказывался вступать с кем бы то ни было в разговоры и попросил пригласить священника.
Парамонов всерьез опасался за разум пострадавшего. Оно и понятно, выдержать такие мучения мог далеко не каждый даже очень выносливый человек. Олег не стал спорить и привез из ближайшей церкви священника. Отец Порфирий, выслушав просьбу Олега приехать к тяжело больному, без колебаний согласился, тем более что Олег сделал довольно щедрое пожертвование.
Отец Порфирий и Дудинкин проговорили несколько часов, после чего Акакий почувствовал себя лучше. Акакий был уверен, что выбраться из подвала ему помог ангел, и, хотя Олег рассказал, как все было на самом деле, стоял на своем:
– Бог мне простил все мои прегрешения... Я страшно жил... Поклонялся бесовскому. Деньги, они от лукавого. Уйду в пустыню, отшельником стану, в монахи меня не возьмут, грешил много... Ради денег злодейства совершал...
– Вот давайте о деньгах поговорим подробнее, – перебил его Олег. – Акакий Сидорович, вы в некотором роде как мой должник... Ну за спасение, само собой, разумеется, и... Я один из тех детей, которых с вашей помощью за границу продали. Не узнаете? – обратился он к Акакию.
Дудинкин вгляделся в молодого человека и пожал плечами:
– Прости меня, слеп я был, жаден и гадок...
– Все так, но мне бы хотелось получить денежную компенсацию. Я пока в пустыню не собираюсь... Деньги, конечно, грязь и зло. Но мне они нужны.
– Да-да, понимаю. Я все отдам, – произнес Акакий, раскрывая томик Библии.
– Когда? Уточните, – настаивал Олег. Его начинали раздражать кардинальные перемены в сознании подпольного миллионера.
– У меня в квартире горшок цветочный... там ключи от дачи и погреба... Все спрятано на даче. Гороховка. Третья линия, строение пять... Там в подвале бочки с капустой... Я бы хотел сделать небольшое пожертвование из этих денег, если вы не против, – робко проговорил Дудинкин. – И еще хотел бы, чтобы вы отвезли меня домой. Мне тут как-то неуютно...
– Акакий Сидорович, я вас не могу бросить, за вами нужен уход...
– Нет-нет, не беспокойтесь...
– Дело хозяйское, – пожал плечами Олег.
Он отвез Акакия Сидоровича домой, забрал ключ и поехал на дачу. Олег чувствовал какую-то опустошенность. Приключения закончились. Через час в его руках окажутся деньги, много денег... Он избавился от всех неприятностей... Поедет к Бобровой и сделает предложение Дарье... Пусть Боброва откажется дать благословение, Олегу плевать... Пусть лишает наследства, они с Дарьей будут богатыми и счастливыми... Уедут в Италию, он покажет ей Рим, Неаполь...
Гороховка оказалась типичным дачным поселком, но сегодня тут было очень оживленно. Народ бежал в одном направлении, кто с ведрами, кто с лопатами. “Субботник у них, что ли?” – удивился Олег. Дорогу ему преградил мужик с красной повязкой на рукаве.
– Товарищ, туда нельзя, – произнес дружинник.
– А если я там живу? – возмутился Олег. – Извините, мне некогда, я спешу.
– Мужик, ты русский язык понимаешь? Там все равно не проехать... Пожарная машина дорогу перекрыла... Пешком иди.
– Вот черт! – ругнулся Олег, выбираясь из машины. Пройдя немного, он увидел, что горит один из домов, а пожарные пытаются спасти то, что осталось.
Телефон в Гороховке был один – в здании бывшего сельсовета. Пока туда добежали, пока вызвали пожарных, пока те приехали... Тушить своими силами дачники не могли. Дело в том, что в Гороховке, как и в большинстве дачных поселков, в летний период с водой была напряженка. Сезон полива. Ближайшая работающая колонка находилась на соседней улице. Короче говоря, когда раздобыли воду и начали тушить, пожар бушевал вовсю. Все это Олег услышал, стоя в толпе зевак и сочувствующих, обсуждающих событие.
– А хозяин в городе, ничего не знает, – проговорила какая-то женщина в ярком цветастом сарафане. – Он редко сюда наведывается.
– Вот отсюда все проблемы: купят дачу, а сами в ней не живут, за дачей не присматривают. Тут с неделю бомжи какие-то шатались, небось ночевали там и подожгли. Давно пора дачи на охрану поставить.
– Интересно, застрахованная или нет? Это ж такие деньги...
Поглазев на пожар, Олег отправился на поиски дачи Дудинкина. Разобраться, где вторая, а где третья линия, было сложно. Олег завернул за угол и увидел табличку “Строение номер пять”. Обрадовался, открыл калитку, достал ключи.
– Мужчина, что вам нужно? – окликнула его какая-то бабулька, копошившаяся в огороде. Олег ее не заметил.
– Мне? Простите, у меня тут друг живет...
– Здрасте, никаких другов тут нет. Это моя дача, почитай, лет двадцать.
– Как это лет двадцать? – возмутился Олег. – У меня ключи, вот и адрес записан. Третья линия, строение номер пять. Вот.
Бабулька ойкнула, выронив из рук тяпку. Быстренько обтерла фартуком руки и засеменила к Олегу. Сердитое выражение лица сменилось участливо-заботливым:
– Ну-ка, иди сюда, внучок. Присядь на скамеечку, я тебе кваску вынесу холодненького.
– Слушайте, не морочьте мне голову. Это строение пять? – Олег ткнул пальцем в сторону таблички с номером.
– Пять, пять, – согласилась бабулька. – Только линия вторая, а не третья. А третья там, за углом.
– Ну так бы и сказали, – буркнул Олег, поднимаясь со скамейки. Он вернулся на улицу, где пожарные закончили тушить пожар. Строение номер один, три... семь. Стоп, а где пять? Олег не поверил своим глазам: на закопченной от пожара балке висела покореженная табличка “Строение номер пять”. Олег кинулся к воротам, расталкивая пожарных и любопытных.
– Господи, да что ж это такое! Не может быть. Все псу под хвост! – вопил он как сумасшедший.
Ноги подкосились. Олег плюхнулся на землю, силы оставили его. Такого потрясения он давно не испытывал.
– Врача, врача, погорелец объявился! – истошно завопил кто-то.
Откуда-то возникла молоденькая врачиха с чемоданчиком в руке, ловко закатала рукав рубашки Олега, сделала укол. Олега подняли, усадили на бревно, пытались успокоить. Олег не реагировал, никак не мог смириться с тем, что удача отвернулась от него. Столько усилий затрачено, столько комбинаций придумано – и все зря... Зеваки разошлись, оставив потерпевшего наедине с его горем.
Олег попытался отыскать на пепелище то, что раньше было подвалом... Чудом уцелевшая лестница вела вниз. Олег спустился. Надежды на то, что деньги и камушки целы, почти не было. Однако Олег растаскивал головешки, разгребая пространство вокруг себя. Бочки были на месте, закопченные, искореженные. Олег, поднатужившись, свалил одну на пол, выгребая руками обуглившуюся капусту. Рука нащупала что-то твердое. Олег вскрикнул от радости, не веря своей удаче. Вытащил то, что еще недавно было целым состоянием, а теперь превратилось в обгоревшую пачку зеленых листов. В ней было несколько миллионов долларов, но воспользоваться ими не представлялось никакой возможности.
Олег перевернул другую бочку, вытряхнул содержимое – камушков не было, они расплавились, сгорели, превратились в пшик! Пошатываясь, Олег выбрался из того, что некогда было подвалом дачи Дудинкина. Добрел до машины, но садиться за руль не было сил. Олег просидел в салоне до утра. Ему мучительно хотелось курить, но сигареты давно кончились, а магазина поблизости не было. Пора возвращаться домой, там его с нетерпением ждут компаньоны. Лучше не думать о том, как они воспримут известие о пожаре.
Он подъехал к своему дому, поднялся в квартиру. Друзья не спали, везде горел свет, а в гостиной шла оживленная беседа. Олег распахнул дверь и замер. За празднично накрытым столом сидели люди, ставшие его друзьями. Олег не сразу обратил внимание на высокую стройную женщину, стоящую у окна к нему спиной.
– Олег, у нас сюрприз, – бросились к нему друзья, смущенно улыбаясь.
– Ой, а чего ты такой чумазый? – спросил Скелет, разглядывая лицо Олега, вымазанное сажей.
– Это у меня для вас сюрприз, только неприятный, – устало произнес он, опускаясь на стул. – У нас нет денег, мы опоздали, все сгорело... Все! Я неудачник, у меня на лбу большими буквами написано: неудачник.
– Здравствуй, Олег, – произнесла женщина, повернувшись к Парамонову.
Олег поднял голову и криво усмехнулся:
– Анна Владимировна собственной персоной. Добить пришла? Давай, самое время.
Боброва подошла к нему и произнесла с улыбкой:
– Здравствуй, сынок.
Олег обалдело уставился на Боброву, пытаясь высвободиться из ее объятий.
– Уберите эту сумасшедшую, у нее крыша поехала! – крикнул он друзьям, которые с умилением смотрели на эту сцену.
– Константиныч, ты это... матери не груби, – произнес Митрич, потирая подбородок.
– Вы что, с ума посходили? – заорал Олег, вскакивая со стула. – Дурдом какой-то.
– Олег, – подала голос Боброва, – так уж получилось, ты действительно мой сын, мой единственный ребенок, грех молодости...
– Я сплю, я, наверное, сплю или у меня галлюцинации! Все нормально, это сон или психоз. Чисто нервное, точно, столько денег потерять... – успокаивал себя Олег.
– Ой, кажется, чайник закипел! – воскликнул Георгий, бросив выразительный взгляд на Митрича и Антона Антоновича.
Друзья поняли и тихонько вышли из комнаты, оставив Олега наедине с Анной Владимировной.
– Вот документы, – проговорила Анна Владимировна, положив на стол толстенную папку. – Кирилл, мой управляющий... он собирал на тебя компромат... Глаза мне открыть хотел... открыл... Я, когда тебя выгнала, места себе не находила, думала, с ума сойду от бешенства. Я-то полагала, что тебя интересую я, а не мои деньги. Отомстить решила... У богатства, что ни говори, есть и свой положительные стороны. Я наняла целый штат частных детективов, все свои связи использовала... Кирилл передал мне материалы о твоих нынешних аферах, я хотела знать все о твоем прошлом... связи, родственники, враги, друзья, привязанности... искала, как тебя зацепить, чтоб посильнее тряхнуло... Только вот тряхнуло меня... Когда заглянула в досье, не поверила. Быть такого не может! Но оказалось, что жизнь круче любой “мыльной оперы”... Мне было всего семнадцать... Впереди целая жизнь, золотая медаль, институт, спорт... Первая любовь, выпускной вечер, шампанское, рассвет на реке... Когда поняла, что беременна, было уже поздно, взяла академотпуск и уехала к тетке в деревню... К матери я боялась вернуться, она была старой закалки, а тетка меня поняла и приняла... – Анна Владимировна замолчала, каждое слово давалось ей с трудом. – Пришлось отдать тебя в детский дом, хотела вернуться, как только встану на ноги... Но все завертелось... учеба, соревнования... Когда решила тебя забрать, узнала, что детский дом расформирован, искать бесполезно... Тогда время было такое... Потом Европа, Штаты... назад возврата не было... Я всю жизнь казнила себя за слабость... больше не родила... помогала детским домам, приютам... Я так виновата перед тобой...
– Как трогательно! – холодно заметил Олег. – Где мой носовой платок, у меня рубашка от слез промокла... Мадам, вы приняли мою квартиру за театральные подмостки... Если хотели меня разыграть, считайте, у вас получилось, было смешно. Ха-ха! Думаю, выход вы найдете сами!
Анна Владимировна кивнула на папку – настоящий гроссбух, отчет детективов, стоивший ей целое состояние:
– Прочти, убедись, что я тебя не обманываю. А потом приезжай, поговорим, сынок.
Боброва попрощалась и вышла из квартиры. Олег взял папку, раскрыл. На первой странице лежала копия справки о его рождении. Время, дата, роддом. Вес, рост, приметы. В графе “мать” стояла фамилия Бобровой Анны Владимировны, строчкой ниже – ее отказ от ребенка. Дальше – биография Олега со всеми его художествами и аферами.
Олег не заметил, как остался один, друзья деликатно удалились. Олег просмотрел все, от первого до последнего листка. Никак не мог поверить, что он нашел свою мать, точнее – она его нашла.
– Господи, чуть не женился на собственной матери! – произнес он вслух, разражаясь хохотом. – Индийское кино, театр абсурда, психушка!
На Олега навалилась чудовищная усталость. Согласитесь, в зрелом возрасте обрести любящую мамашу, да еще такую богатую, как Боброва, – настоящее испытание. Смешно, его величество Случай отнял у него удачу и вернул мать! К этой мысли нужно было привыкнуть. Олег уронил голову на папку и. закрыл глаза. Добраться до кровати не было сил. Он немножко посидит и пойдет спать, а завтра подумает, как быть дальше.
Олег не помнил, как перебрался на диван, не слышал, как в комнату заходили по очереди Скелет, Толстый и Митрич. Проспал он почти сутки, молодому организму требовался длительный отдых.
Проснувшись, Олег первым делом рассказал друзьям о пожаре. Их реакция несколько удивила Олега. Даже Толстый ограничился пятиминутным нытьем.
Затем Парамонов занялся Ивановым, который все еще сидел в бункере у Митрича. Разговор был долгим и трудным. Олег популярно объяснил Иванову, что на него охотятся дружки вновь оказавшегося за решеткой Крюка, который, как выяснилось, так и не отбыв срока, бежал с зоны, Олег дал Иванову прослушать телефонную запись его разговора с Крюком и звонка в милицию.
– В случае моей смерти друзья пошлют эту запись кому следует, чтобы рассеять все сомнения по поводу вашей причастности к аресту Крюка. Сами понимаете, стукачи в вашем бизнесе долго не живут.
Олег достал коробочку с красной кнопочкой и что-то похожее на наручные часы, повертел ее и добавил:
– Хочу сделать вам маленький подарок в обмен на вашу любезность исчезнуть из моей жизни и жизни моих друзей. Эта штука управляется через спутниковую антенну. Если со мной что-нибудь произойдет: автокатастрофа, в ванной захлебнусь, поскользнусь на банановой кожуре, друзья нажмут кнопочку... Думаю, вы человек разумный, крайних мер не понадобится... Старый браслетик верните, он мне дорог как память, – пошутил Олег.
– Засунь его себе в зад! – рявкнул Иванов. – Я тебя из-под земли достану и живьем в нее же зарою.
– Вряд ли вам это удастся, – отозвался Олег, – времени маловато. А сейчас хочу вам интересное кино показать. Митрич, – позвал Парамонов, – телевизор у тебя тут есть?
– А как же, маленький, специально для дачи покупал, переносной, от разных источников питания работает...
– Неси, – попросил Олег.
Через пару минут появился Митрич с телевизором в руках. Поставил его на один из ящиков, включил, настроил.
Как раз шли местные новости, на экране появилось лицо Иванова.
– Узнаете? – поинтересовался Олег. – Господина Иванова играет господин Иванов. Митрич. прибавь звук, а то плохо слышно.
– Митинги протеста одураченных вкладчиков “Городка развлечений” продолжаются. Напомним хронику событий. Несколько месяцев назад в нашем городе было образовано акционерное общество открытого типа “Городок развлечений”. Этот проект частично финансировался иностранным капиталом и одной из крупнейших московских фирм. Среди владельцев стройки назывались различные лица из числа олигархов, членов правительства, деятелей культуры и шоу-бизнеса. Проект обещал колоссальные прибыли, создание новых рабочих мест, большие дивиденды. Несколько тысяч горожан приобрели акции этого предприятия. Только недавно стало известно, кто является директором ОАО “Городок развлечений”. Им оказался некто Иванов Иван Иванович, столичный предприниматель и по совместительству акула теневой экономики, криминальный авторитет по кличке Крематорий.
Буквально на днях выяснилось, что “Городок развлечений” – самая обычная финансовая пирамида, афера из разряда “МММ”, “Властелины”, “Хопра” и прочих экономических чудес.
Разъяренные вкладчики разыскивают господина Иванова в надежде вернуть свои деньги, а если не удастся, учинить над ним самосуд. Местные власти всерьез опасаются за жизнь Иванова. Пострадавшие вкладчики объединились в дружины, выставили посты на железнодорожном и автобусном вокзалах, в аэропорту и местах, где обычно бывал господин Иванов.
Один из отрядов направлен в Москву с целью перехватить господина Иванова в столице. На владельца “Городка развлечений” объявлена настоящая охота, вкладчики, среди которых есть весьма влиятельные люди, скинулись и объявили солидную награду за его поимку. Такого в истории нашей страны еще не бывало. Портреты Иванова печатаются на плакатах, конвертах, молочных пакетах, упаковках макарон и даже на презервативах. К охоте подключились обманутые вкладчики прошлых лет, пострадавшие от Мавроди и иже с ним. Они тоже хотят справедливого суда над мошенником...
Дальше пошли кадры, где показали вкладчиков на месте строительства “Городка развлечений” патрулей, курсирующих по улицам с фотографиями Иванова, магазины, где с витрин смотрели тысячи Ивановых. Люди с горящими праведным гневом глазами заявляли о своей решимости идти до конца. Олег выключил телевизор и повернулся к сидящему с каменным лицом Иванову:
– Спорю на штуку баксов, что вам не дойти до ближайшей автобусной остановки. Как только вы выйдете из этих дверей, сразу забудете обо мне. Все, что я могу для вас сделать, это помочь добраться до другого района, если, конечно, не возражаете.
Иванову пришлось согласиться. Что он думал по поводу случившегося, мы уже не узнаем, но доводы Олега его убедили.
Олег разобрался с Ивановым и решил заняться своими семейными проблемами: мать ему Боброва или не мать, а навестить ее придется. Забавная штука, еще недавно он собирался жениться на этой женщине, а теперь... Олег вышел из машины и направился к дому.
Дверь открыла незнакомая женщина.
– Добрый день, – поздоровался Олег. – Анна Владимировна дома?
– Как о вас доложить? – поинтересовалась женщина.
– Скажите с... старый знакомый. Уверен, что она меня ждет...
Женщина, проводив посетителя в холл, вышла. С лестницы кто-то спускался. Олег поднял голову и увидел Зинаиду с огромным чемоданом в руке, она тащила его волоком.
– Олег Константинович? – притворно ласковым тоном прошипела экономка. – Какая неприятная неожиданность!
– Вы никак в отпуск собрались? – поинтересовался Олег, пропустив мимо ушей шпильку.
В этот момент в дверь позвонили, и Зинаида не успела ответить.
На пороге стоял Кирилл Михайлович, его держала за руку – Олег не поверил своим глазам – старая знакомая Парамонова. Мадам Сидорова в белом костюме с нелепой коротенькой вуалью на голове.
– Доброе утро, – произнес Олег.
– Олежек, а ты что тут делаешь? – удивилась мадам Сидорова.
– Пришел по делам, – ответил Олег, разглядывая Кирилла Михайловича.
– Пупсик, приглашаю тебя к нам на вечеринку по случаю бракосочетания... Мы с Кирюшей решили пожениться, – сообщила Наталья Александровна.
– Думаю, милая, вряд ли стоит его приглашать... – произнес Кирилл Михайлович.
Сидорова ткнула его в бок, давая понять, кто в доме главный.
– Премного благодарен, но у меня совершенно нет времени, – вежливо отказался Олег.
– Пойду попудрю носик, где здесь туалет, а то у меня ужасно потеет лицо, – заявила Наталья Александровна, оставив мужчин наедине.
– Достойная замена, – съязвил Олег, – мы с вами почти родственники. Останетесь работать или займётесь устройством семейного гнездышка? Только будьте осторожны с писающим мальчиком, мадам его обожает.
Кирилла Михайловича передернуло, он едва держал себя в руках.
– Зиночка, ты готова? – обратился он к сестре. – Можно нести вещи в машину?
Как только родственнички вышли, Наталья Александровна игриво улыбнулась.
– Будет скучно, приезжай, порезвимся, – прошептала она, хлопнув Олега пониже спины. – Я теперь хоть и замужняя дама, затворницей становиться не собираюсь.
– Дорогая, нам пора, – позвал Кирилл. Наталья Александровна, закатив глаза, шепнула:
– Ревнует, он у меня просто монстр какой-то. Представляешь, всех моих мальчиков разогнал, везде за мной таскается... Любит значит.
Она послал Олегу воздушный поцелуй и удалилась.
Через минуту в холле снова появился Кирилл Михайлович.
– Не знаю, как ты все это подстроил, но я обязательно выведу тебя на чистую воду, “сынок”. Ты еще кровью харкать будешь, ублюдок.
– Иди-иди, “женишок”, новобрачная заждалась, – хохотнул Олег.
Наверху хлопнула дверь. С лестницы спускалась Анна Владимировна. Простоволосая, без макияжа, она совсем не была похожа на ту Боброву, которую он привык видеть.
– Здравствуй, Олег, рада, что ты пришел. Не возражаешь, если мы поднимемся ко мне в кабинет?
Олег кивнул, ему в принципе было все равно, где разговаривать. Они поднялись.
– Не хочешь ли выпить? – спросила женщина. Олег промолчал. – А вот я, пожалуй, выпью. – Анна залпом опрокинула рюмку коньяку. – Так легче говорить. Прочти это, – она кивнула на лежащую на столе бумагу.
Олег взял листок и пробежал его глазами. Анна Владимировна официально признавала его, Парамонова Олега Константиновича, своим сыном и наследником, вводила его в правление совета директоров, передавала ему право голоса.
– Вот, сынок, – произнесла она, – можешь не считать меня своей матерью, но я хочу, чтобы это было так. Я не покупаю твою любовь, деньги принадлежат тебе по праву.
– Какой из меня директор? Сидеть в кабинете – это не то, о чем я всю жизнь мечтал.
Олег вздохнул и вернул бумагу Анне.
– Мне ничего не нужно, я только хотел бы поговорить с вами о Дарье. Анна Владимировна, я прошу у вас ее руки. Если в свете открывшихся обстоятельств вы не против, то...
Анна Владимировна покачала головой:
– Дарья уехала в Центральную Америку с экспедицией... Когда она узнала, что вы родственники... Она оставила тебе письмо...
Анна передала ему конверт, Олег вскрыл его и погрузился в чтение.
– Теперь мы с тобой остались одни, сынок, – произнесла Анна Владимировна, осторожно погладив Олега по макушке.
Олег поднял голову и...
Оставим пока нашедших друг друга мать с сыном, ибо описание их встречи больше годится для сентиментального романа, чем для нашего повествования. Скажем только, что разговор между ними был долгий и трудный.
Через несколько дней в особняке Бобровой состоялся небольшой банкет, приглашены были только близкие друзья.
Гости прибыли вовремя, минута в минуту.
– Мама, это Ск... Георгий, – представил Олег Скелета. – Специалист по оккультным наукам, экстрасенсорике и большой гурман.
– Очень приятно, – произнесла, пожимая ему руку, Боброва.
– Это Антон Антонович – специалист по капиталовложениям.
– Митрич, лучший Шумахер Тулупинска.
– Дмитрий Глебович, – поправил Олега Митрич.
– Петр, золотые руки, умелец в области электроники.
– Прошу к столу, – пригласила Анна Владимировна, шепнув на ухо сыну: – Мне понравились твои друзья, интеллигентные, милые люди.
Олег едва сдержал смешок, но мать разочаровывать не стал.
Анна Владимировна вышла распорядиться насчет десерта.
– Ну, у тебя мамаша классная, – с восхищением произнес Скелет, поднимая бокал. – За нее. Теперь ты, наверное, завяжешь. Деньги, семья... – с грустинкой добавил он.
Олег ухмыльнулся.
– Ребята, у меня идея. А не прокатиться ли нам в Италию, я, кажется, обещал вам свои услуги в качестве гида. Итальянцы, кстати, очень доверчивые, а из нас получилась неплохая команда...
– За команду, – поднял бокал Толстый, – покажем макаронникам, чего стоит русская смекалка!
– За что пьем? – поинтересовалась Анна Владимировна, вернувшись к гостям.
– За путешествие в Италию, мама, – ответил Олег.
Друзья переглянулись и осушили бокалы. Приключения только начинаются...
– Несчастный случай, – отозвался Олег.
Доктор не стал проявлять любопытство и поверил Олегу на слово. Большие деньги ему платили за другое.
– На вашем месте я бы его срочно госпитализировал, – сказал доктор, настраивая принесенное с собой оборудование. – Кардиограмма не очень... Подозрение на сломанное ребро... Болевой шок...
– Доктор, нам бы не хотелось с ним расставаться...
– Зачем вам лишние неприятности? – произнес доктор, набирая какое-то лекарство из ампулы.
– Нет, мы не хотим расставаться, – настойчиво повторил Олег.
– Ну как хотите, это обойдется вам в круглую сумму. Надеюсь, наши расценки вы знаете, – делая укол, произнес доктор.
Олег кивнул:
– Делайте все, что необходимо, не беспокойтесь.
– Лизонька, придется вам тут подежурить, поставим капельницу.
Через два часа, получив деньги, бригада частной “Скорой” покинула квартиру Олега.
– Слушай, вот сервис, – произнес Митрич. – Приехали быстро, два часа сидели, все лекарства у них есть... А говорят, “Скорые” у нас плохо работают... Денег нет, бензина нет, лекарств нет, врачи невнимательные...
– Правду говорят, – буркнул Толстый. – Знаешь, во сколько все это обошлось? Месяц жить можно... Вон в квитанцию загляни...
Толстый протянул Митричу счет.
– Ни фига себе! Куда катимся, как жить простому человеку? Помирать, одно слово, и все. За что воевали? За то, чтоб рвачи всякие нас грабили? – бормотал потрясенный Митрич.
– Не переживай, придет в себя Дудинкин, мы с него наши денежки получим, болей сколько влезет, – утешил его Толстый.
– А с Ивановым что будем делать? – спросил Митрич. – Он там уже вторые сутки сидит.
– Олег, – тихо позвал Скелет Парамонова, сидящего у кровати Дудинкина. Лицо Акакия порозовело, сероватый оттенок исчез, дыхание стало ровнее. Олег вышел из комнаты.
– Мы ж про Иванова забыли, – напомнил Олегу Скелет. – С ним что делать?.. Он же нам мстить будет...
– Не будет, он сам себя подставил. Крюка взяли? Взяли. А по чьей наводке? Кто его пригласил на стрелку? Иванов. Да плюс еще браслетик у него на руке болтается... Мы с ним поговорим, растолкуем что к чему. Ничего, пусть посидит в подвале, пока Акакий в себя не придет... А сейчас пошли спать, меня ноги уже не держат, – признался Олег.
Однако сразу лечь не получилось. В комнату влетел Толстый:
– Быстрей, там по ящику такое показывают... про нас...
– Мы уже слышали про блестящую операцию доблестной мили... – Скелет не успел договорить.
– Да нет, про “Городок развлечений” и акции, – прервал его Толстый, – там такое показывают...
На местном канале шел экстренный выпуск. Держатели акций “Городка развлечений” пришли получать свои проценты, а получили комбинацию из трех пальцев, в простонародье – фигу. Кто-то что-то сказал, кто-то что-то услышал, нажали на персонал, и выяснилось, что денег на счетах нет, не существует никакого иностранца, никакой московской фирмы. Нынешний генеральный директор ОАО Иванов испарился, денег на счетах нет... Взбешенные вкладчики разнесли по камешку здание фирмы, побывали на стройке, забросали камнями ресторан, где обычно бывал господин Иванов. Население обратилось к властям с требованием принять меры и вернуть деньги населению. Выяснилось, что часть бюджетных средств для прокрутки была пристроена сюда же. Перед учителями, врачами, библиотекарями и прочими бюджетниками замаячил призрак полного безденежья...
– Вовремя мы это... слиняли, – глубокомысленно заметил Скелет, почесывая кадык.
– Вот тебе еще одна причина, почему не стоит бояться Иванова... Ему будет не до нас. Хватит новостей на сегодня, пошли спать.
Наутро Акакий Сидорович пришел в себя и никак не мог поверить, что все его мучения закончились. Время, проведенное в заключении, коренным образом изменило его сознание. Открыв глаза, он потребовал Библию, отказывался вступать с кем бы то ни было в разговоры и попросил пригласить священника.
Парамонов всерьез опасался за разум пострадавшего. Оно и понятно, выдержать такие мучения мог далеко не каждый даже очень выносливый человек. Олег не стал спорить и привез из ближайшей церкви священника. Отец Порфирий, выслушав просьбу Олега приехать к тяжело больному, без колебаний согласился, тем более что Олег сделал довольно щедрое пожертвование.
Отец Порфирий и Дудинкин проговорили несколько часов, после чего Акакий почувствовал себя лучше. Акакий был уверен, что выбраться из подвала ему помог ангел, и, хотя Олег рассказал, как все было на самом деле, стоял на своем:
– Бог мне простил все мои прегрешения... Я страшно жил... Поклонялся бесовскому. Деньги, они от лукавого. Уйду в пустыню, отшельником стану, в монахи меня не возьмут, грешил много... Ради денег злодейства совершал...
– Вот давайте о деньгах поговорим подробнее, – перебил его Олег. – Акакий Сидорович, вы в некотором роде как мой должник... Ну за спасение, само собой, разумеется, и... Я один из тех детей, которых с вашей помощью за границу продали. Не узнаете? – обратился он к Акакию.
Дудинкин вгляделся в молодого человека и пожал плечами:
– Прости меня, слеп я был, жаден и гадок...
– Все так, но мне бы хотелось получить денежную компенсацию. Я пока в пустыню не собираюсь... Деньги, конечно, грязь и зло. Но мне они нужны.
– Да-да, понимаю. Я все отдам, – произнес Акакий, раскрывая томик Библии.
– Когда? Уточните, – настаивал Олег. Его начинали раздражать кардинальные перемены в сознании подпольного миллионера.
– У меня в квартире горшок цветочный... там ключи от дачи и погреба... Все спрятано на даче. Гороховка. Третья линия, строение пять... Там в подвале бочки с капустой... Я бы хотел сделать небольшое пожертвование из этих денег, если вы не против, – робко проговорил Дудинкин. – И еще хотел бы, чтобы вы отвезли меня домой. Мне тут как-то неуютно...
– Акакий Сидорович, я вас не могу бросить, за вами нужен уход...
– Нет-нет, не беспокойтесь...
– Дело хозяйское, – пожал плечами Олег.
Он отвез Акакия Сидоровича домой, забрал ключ и поехал на дачу. Олег чувствовал какую-то опустошенность. Приключения закончились. Через час в его руках окажутся деньги, много денег... Он избавился от всех неприятностей... Поедет к Бобровой и сделает предложение Дарье... Пусть Боброва откажется дать благословение, Олегу плевать... Пусть лишает наследства, они с Дарьей будут богатыми и счастливыми... Уедут в Италию, он покажет ей Рим, Неаполь...
* * *
Гороховка оказалась типичным дачным поселком, но сегодня тут было очень оживленно. Народ бежал в одном направлении, кто с ведрами, кто с лопатами. “Субботник у них, что ли?” – удивился Олег. Дорогу ему преградил мужик с красной повязкой на рукаве.
– Товарищ, туда нельзя, – произнес дружинник.
– А если я там живу? – возмутился Олег. – Извините, мне некогда, я спешу.
– Мужик, ты русский язык понимаешь? Там все равно не проехать... Пожарная машина дорогу перекрыла... Пешком иди.
– Вот черт! – ругнулся Олег, выбираясь из машины. Пройдя немного, он увидел, что горит один из домов, а пожарные пытаются спасти то, что осталось.
Телефон в Гороховке был один – в здании бывшего сельсовета. Пока туда добежали, пока вызвали пожарных, пока те приехали... Тушить своими силами дачники не могли. Дело в том, что в Гороховке, как и в большинстве дачных поселков, в летний период с водой была напряженка. Сезон полива. Ближайшая работающая колонка находилась на соседней улице. Короче говоря, когда раздобыли воду и начали тушить, пожар бушевал вовсю. Все это Олег услышал, стоя в толпе зевак и сочувствующих, обсуждающих событие.
– А хозяин в городе, ничего не знает, – проговорила какая-то женщина в ярком цветастом сарафане. – Он редко сюда наведывается.
– Вот отсюда все проблемы: купят дачу, а сами в ней не живут, за дачей не присматривают. Тут с неделю бомжи какие-то шатались, небось ночевали там и подожгли. Давно пора дачи на охрану поставить.
– Интересно, застрахованная или нет? Это ж такие деньги...
Поглазев на пожар, Олег отправился на поиски дачи Дудинкина. Разобраться, где вторая, а где третья линия, было сложно. Олег завернул за угол и увидел табличку “Строение номер пять”. Обрадовался, открыл калитку, достал ключи.
– Мужчина, что вам нужно? – окликнула его какая-то бабулька, копошившаяся в огороде. Олег ее не заметил.
– Мне? Простите, у меня тут друг живет...
– Здрасте, никаких другов тут нет. Это моя дача, почитай, лет двадцать.
– Как это лет двадцать? – возмутился Олег. – У меня ключи, вот и адрес записан. Третья линия, строение номер пять. Вот.
Бабулька ойкнула, выронив из рук тяпку. Быстренько обтерла фартуком руки и засеменила к Олегу. Сердитое выражение лица сменилось участливо-заботливым:
– Ну-ка, иди сюда, внучок. Присядь на скамеечку, я тебе кваску вынесу холодненького.
– Слушайте, не морочьте мне голову. Это строение пять? – Олег ткнул пальцем в сторону таблички с номером.
– Пять, пять, – согласилась бабулька. – Только линия вторая, а не третья. А третья там, за углом.
– Ну так бы и сказали, – буркнул Олег, поднимаясь со скамейки. Он вернулся на улицу, где пожарные закончили тушить пожар. Строение номер один, три... семь. Стоп, а где пять? Олег не поверил своим глазам: на закопченной от пожара балке висела покореженная табличка “Строение номер пять”. Олег кинулся к воротам, расталкивая пожарных и любопытных.
– Господи, да что ж это такое! Не может быть. Все псу под хвост! – вопил он как сумасшедший.
Ноги подкосились. Олег плюхнулся на землю, силы оставили его. Такого потрясения он давно не испытывал.
– Врача, врача, погорелец объявился! – истошно завопил кто-то.
Откуда-то возникла молоденькая врачиха с чемоданчиком в руке, ловко закатала рукав рубашки Олега, сделала укол. Олега подняли, усадили на бревно, пытались успокоить. Олег не реагировал, никак не мог смириться с тем, что удача отвернулась от него. Столько усилий затрачено, столько комбинаций придумано – и все зря... Зеваки разошлись, оставив потерпевшего наедине с его горем.
Олег попытался отыскать на пепелище то, что раньше было подвалом... Чудом уцелевшая лестница вела вниз. Олег спустился. Надежды на то, что деньги и камушки целы, почти не было. Однако Олег растаскивал головешки, разгребая пространство вокруг себя. Бочки были на месте, закопченные, искореженные. Олег, поднатужившись, свалил одну на пол, выгребая руками обуглившуюся капусту. Рука нащупала что-то твердое. Олег вскрикнул от радости, не веря своей удаче. Вытащил то, что еще недавно было целым состоянием, а теперь превратилось в обгоревшую пачку зеленых листов. В ней было несколько миллионов долларов, но воспользоваться ими не представлялось никакой возможности.
Олег перевернул другую бочку, вытряхнул содержимое – камушков не было, они расплавились, сгорели, превратились в пшик! Пошатываясь, Олег выбрался из того, что некогда было подвалом дачи Дудинкина. Добрел до машины, но садиться за руль не было сил. Олег просидел в салоне до утра. Ему мучительно хотелось курить, но сигареты давно кончились, а магазина поблизости не было. Пора возвращаться домой, там его с нетерпением ждут компаньоны. Лучше не думать о том, как они воспримут известие о пожаре.
Он подъехал к своему дому, поднялся в квартиру. Друзья не спали, везде горел свет, а в гостиной шла оживленная беседа. Олег распахнул дверь и замер. За празднично накрытым столом сидели люди, ставшие его друзьями. Олег не сразу обратил внимание на высокую стройную женщину, стоящую у окна к нему спиной.
– Олег, у нас сюрприз, – бросились к нему друзья, смущенно улыбаясь.
– Ой, а чего ты такой чумазый? – спросил Скелет, разглядывая лицо Олега, вымазанное сажей.
– Это у меня для вас сюрприз, только неприятный, – устало произнес он, опускаясь на стул. – У нас нет денег, мы опоздали, все сгорело... Все! Я неудачник, у меня на лбу большими буквами написано: неудачник.
– Здравствуй, Олег, – произнесла женщина, повернувшись к Парамонову.
Олег поднял голову и криво усмехнулся:
– Анна Владимировна собственной персоной. Добить пришла? Давай, самое время.
Боброва подошла к нему и произнесла с улыбкой:
– Здравствуй, сынок.
Олег обалдело уставился на Боброву, пытаясь высвободиться из ее объятий.
– Уберите эту сумасшедшую, у нее крыша поехала! – крикнул он друзьям, которые с умилением смотрели на эту сцену.
– Константиныч, ты это... матери не груби, – произнес Митрич, потирая подбородок.
– Вы что, с ума посходили? – заорал Олег, вскакивая со стула. – Дурдом какой-то.
– Олег, – подала голос Боброва, – так уж получилось, ты действительно мой сын, мой единственный ребенок, грех молодости...
– Я сплю, я, наверное, сплю или у меня галлюцинации! Все нормально, это сон или психоз. Чисто нервное, точно, столько денег потерять... – успокаивал себя Олег.
– Ой, кажется, чайник закипел! – воскликнул Георгий, бросив выразительный взгляд на Митрича и Антона Антоновича.
Друзья поняли и тихонько вышли из комнаты, оставив Олега наедине с Анной Владимировной.
– Вот документы, – проговорила Анна Владимировна, положив на стол толстенную папку. – Кирилл, мой управляющий... он собирал на тебя компромат... Глаза мне открыть хотел... открыл... Я, когда тебя выгнала, места себе не находила, думала, с ума сойду от бешенства. Я-то полагала, что тебя интересую я, а не мои деньги. Отомстить решила... У богатства, что ни говори, есть и свой положительные стороны. Я наняла целый штат частных детективов, все свои связи использовала... Кирилл передал мне материалы о твоих нынешних аферах, я хотела знать все о твоем прошлом... связи, родственники, враги, друзья, привязанности... искала, как тебя зацепить, чтоб посильнее тряхнуло... Только вот тряхнуло меня... Когда заглянула в досье, не поверила. Быть такого не может! Но оказалось, что жизнь круче любой “мыльной оперы”... Мне было всего семнадцать... Впереди целая жизнь, золотая медаль, институт, спорт... Первая любовь, выпускной вечер, шампанское, рассвет на реке... Когда поняла, что беременна, было уже поздно, взяла академотпуск и уехала к тетке в деревню... К матери я боялась вернуться, она была старой закалки, а тетка меня поняла и приняла... – Анна Владимировна замолчала, каждое слово давалось ей с трудом. – Пришлось отдать тебя в детский дом, хотела вернуться, как только встану на ноги... Но все завертелось... учеба, соревнования... Когда решила тебя забрать, узнала, что детский дом расформирован, искать бесполезно... Тогда время было такое... Потом Европа, Штаты... назад возврата не было... Я всю жизнь казнила себя за слабость... больше не родила... помогала детским домам, приютам... Я так виновата перед тобой...
– Как трогательно! – холодно заметил Олег. – Где мой носовой платок, у меня рубашка от слез промокла... Мадам, вы приняли мою квартиру за театральные подмостки... Если хотели меня разыграть, считайте, у вас получилось, было смешно. Ха-ха! Думаю, выход вы найдете сами!
Анна Владимировна кивнула на папку – настоящий гроссбух, отчет детективов, стоивший ей целое состояние:
– Прочти, убедись, что я тебя не обманываю. А потом приезжай, поговорим, сынок.
Боброва попрощалась и вышла из квартиры. Олег взял папку, раскрыл. На первой странице лежала копия справки о его рождении. Время, дата, роддом. Вес, рост, приметы. В графе “мать” стояла фамилия Бобровой Анны Владимировны, строчкой ниже – ее отказ от ребенка. Дальше – биография Олега со всеми его художествами и аферами.
Олег не заметил, как остался один, друзья деликатно удалились. Олег просмотрел все, от первого до последнего листка. Никак не мог поверить, что он нашел свою мать, точнее – она его нашла.
– Господи, чуть не женился на собственной матери! – произнес он вслух, разражаясь хохотом. – Индийское кино, театр абсурда, психушка!
На Олега навалилась чудовищная усталость. Согласитесь, в зрелом возрасте обрести любящую мамашу, да еще такую богатую, как Боброва, – настоящее испытание. Смешно, его величество Случай отнял у него удачу и вернул мать! К этой мысли нужно было привыкнуть. Олег уронил голову на папку и. закрыл глаза. Добраться до кровати не было сил. Он немножко посидит и пойдет спать, а завтра подумает, как быть дальше.
Олег не помнил, как перебрался на диван, не слышал, как в комнату заходили по очереди Скелет, Толстый и Митрич. Проспал он почти сутки, молодому организму требовался длительный отдых.
Проснувшись, Олег первым делом рассказал друзьям о пожаре. Их реакция несколько удивила Олега. Даже Толстый ограничился пятиминутным нытьем.
Затем Парамонов занялся Ивановым, который все еще сидел в бункере у Митрича. Разговор был долгим и трудным. Олег популярно объяснил Иванову, что на него охотятся дружки вновь оказавшегося за решеткой Крюка, который, как выяснилось, так и не отбыв срока, бежал с зоны, Олег дал Иванову прослушать телефонную запись его разговора с Крюком и звонка в милицию.
– В случае моей смерти друзья пошлют эту запись кому следует, чтобы рассеять все сомнения по поводу вашей причастности к аресту Крюка. Сами понимаете, стукачи в вашем бизнесе долго не живут.
Олег достал коробочку с красной кнопочкой и что-то похожее на наручные часы, повертел ее и добавил:
– Хочу сделать вам маленький подарок в обмен на вашу любезность исчезнуть из моей жизни и жизни моих друзей. Эта штука управляется через спутниковую антенну. Если со мной что-нибудь произойдет: автокатастрофа, в ванной захлебнусь, поскользнусь на банановой кожуре, друзья нажмут кнопочку... Думаю, вы человек разумный, крайних мер не понадобится... Старый браслетик верните, он мне дорог как память, – пошутил Олег.
– Засунь его себе в зад! – рявкнул Иванов. – Я тебя из-под земли достану и живьем в нее же зарою.
– Вряд ли вам это удастся, – отозвался Олег, – времени маловато. А сейчас хочу вам интересное кино показать. Митрич, – позвал Парамонов, – телевизор у тебя тут есть?
– А как же, маленький, специально для дачи покупал, переносной, от разных источников питания работает...
– Неси, – попросил Олег.
Через пару минут появился Митрич с телевизором в руках. Поставил его на один из ящиков, включил, настроил.
Как раз шли местные новости, на экране появилось лицо Иванова.
– Узнаете? – поинтересовался Олег. – Господина Иванова играет господин Иванов. Митрич. прибавь звук, а то плохо слышно.
– Митинги протеста одураченных вкладчиков “Городка развлечений” продолжаются. Напомним хронику событий. Несколько месяцев назад в нашем городе было образовано акционерное общество открытого типа “Городок развлечений”. Этот проект частично финансировался иностранным капиталом и одной из крупнейших московских фирм. Среди владельцев стройки назывались различные лица из числа олигархов, членов правительства, деятелей культуры и шоу-бизнеса. Проект обещал колоссальные прибыли, создание новых рабочих мест, большие дивиденды. Несколько тысяч горожан приобрели акции этого предприятия. Только недавно стало известно, кто является директором ОАО “Городок развлечений”. Им оказался некто Иванов Иван Иванович, столичный предприниматель и по совместительству акула теневой экономики, криминальный авторитет по кличке Крематорий.
Буквально на днях выяснилось, что “Городок развлечений” – самая обычная финансовая пирамида, афера из разряда “МММ”, “Властелины”, “Хопра” и прочих экономических чудес.
Разъяренные вкладчики разыскивают господина Иванова в надежде вернуть свои деньги, а если не удастся, учинить над ним самосуд. Местные власти всерьез опасаются за жизнь Иванова. Пострадавшие вкладчики объединились в дружины, выставили посты на железнодорожном и автобусном вокзалах, в аэропорту и местах, где обычно бывал господин Иванов.
Один из отрядов направлен в Москву с целью перехватить господина Иванова в столице. На владельца “Городка развлечений” объявлена настоящая охота, вкладчики, среди которых есть весьма влиятельные люди, скинулись и объявили солидную награду за его поимку. Такого в истории нашей страны еще не бывало. Портреты Иванова печатаются на плакатах, конвертах, молочных пакетах, упаковках макарон и даже на презервативах. К охоте подключились обманутые вкладчики прошлых лет, пострадавшие от Мавроди и иже с ним. Они тоже хотят справедливого суда над мошенником...
Дальше пошли кадры, где показали вкладчиков на месте строительства “Городка развлечений” патрулей, курсирующих по улицам с фотографиями Иванова, магазины, где с витрин смотрели тысячи Ивановых. Люди с горящими праведным гневом глазами заявляли о своей решимости идти до конца. Олег выключил телевизор и повернулся к сидящему с каменным лицом Иванову:
– Спорю на штуку баксов, что вам не дойти до ближайшей автобусной остановки. Как только вы выйдете из этих дверей, сразу забудете обо мне. Все, что я могу для вас сделать, это помочь добраться до другого района, если, конечно, не возражаете.
Иванову пришлось согласиться. Что он думал по поводу случившегося, мы уже не узнаем, но доводы Олега его убедили.
* * *
Олег разобрался с Ивановым и решил заняться своими семейными проблемами: мать ему Боброва или не мать, а навестить ее придется. Забавная штука, еще недавно он собирался жениться на этой женщине, а теперь... Олег вышел из машины и направился к дому.
Дверь открыла незнакомая женщина.
– Добрый день, – поздоровался Олег. – Анна Владимировна дома?
– Как о вас доложить? – поинтересовалась женщина.
– Скажите с... старый знакомый. Уверен, что она меня ждет...
Женщина, проводив посетителя в холл, вышла. С лестницы кто-то спускался. Олег поднял голову и увидел Зинаиду с огромным чемоданом в руке, она тащила его волоком.
– Олег Константинович? – притворно ласковым тоном прошипела экономка. – Какая неприятная неожиданность!
– Вы никак в отпуск собрались? – поинтересовался Олег, пропустив мимо ушей шпильку.
В этот момент в дверь позвонили, и Зинаида не успела ответить.
На пороге стоял Кирилл Михайлович, его держала за руку – Олег не поверил своим глазам – старая знакомая Парамонова. Мадам Сидорова в белом костюме с нелепой коротенькой вуалью на голове.
– Доброе утро, – произнес Олег.
– Олежек, а ты что тут делаешь? – удивилась мадам Сидорова.
– Пришел по делам, – ответил Олег, разглядывая Кирилла Михайловича.
– Пупсик, приглашаю тебя к нам на вечеринку по случаю бракосочетания... Мы с Кирюшей решили пожениться, – сообщила Наталья Александровна.
– Думаю, милая, вряд ли стоит его приглашать... – произнес Кирилл Михайлович.
Сидорова ткнула его в бок, давая понять, кто в доме главный.
– Премного благодарен, но у меня совершенно нет времени, – вежливо отказался Олег.
– Пойду попудрю носик, где здесь туалет, а то у меня ужасно потеет лицо, – заявила Наталья Александровна, оставив мужчин наедине.
– Достойная замена, – съязвил Олег, – мы с вами почти родственники. Останетесь работать или займётесь устройством семейного гнездышка? Только будьте осторожны с писающим мальчиком, мадам его обожает.
Кирилла Михайловича передернуло, он едва держал себя в руках.
– Зиночка, ты готова? – обратился он к сестре. – Можно нести вещи в машину?
Как только родственнички вышли, Наталья Александровна игриво улыбнулась.
– Будет скучно, приезжай, порезвимся, – прошептала она, хлопнув Олега пониже спины. – Я теперь хоть и замужняя дама, затворницей становиться не собираюсь.
– Дорогая, нам пора, – позвал Кирилл. Наталья Александровна, закатив глаза, шепнула:
– Ревнует, он у меня просто монстр какой-то. Представляешь, всех моих мальчиков разогнал, везде за мной таскается... Любит значит.
Она послал Олегу воздушный поцелуй и удалилась.
Через минуту в холле снова появился Кирилл Михайлович.
– Не знаю, как ты все это подстроил, но я обязательно выведу тебя на чистую воду, “сынок”. Ты еще кровью харкать будешь, ублюдок.
– Иди-иди, “женишок”, новобрачная заждалась, – хохотнул Олег.
Наверху хлопнула дверь. С лестницы спускалась Анна Владимировна. Простоволосая, без макияжа, она совсем не была похожа на ту Боброву, которую он привык видеть.
– Здравствуй, Олег, рада, что ты пришел. Не возражаешь, если мы поднимемся ко мне в кабинет?
Олег кивнул, ему в принципе было все равно, где разговаривать. Они поднялись.
– Не хочешь ли выпить? – спросила женщина. Олег промолчал. – А вот я, пожалуй, выпью. – Анна залпом опрокинула рюмку коньяку. – Так легче говорить. Прочти это, – она кивнула на лежащую на столе бумагу.
Олег взял листок и пробежал его глазами. Анна Владимировна официально признавала его, Парамонова Олега Константиновича, своим сыном и наследником, вводила его в правление совета директоров, передавала ему право голоса.
– Вот, сынок, – произнесла она, – можешь не считать меня своей матерью, но я хочу, чтобы это было так. Я не покупаю твою любовь, деньги принадлежат тебе по праву.
– Какой из меня директор? Сидеть в кабинете – это не то, о чем я всю жизнь мечтал.
Олег вздохнул и вернул бумагу Анне.
– Мне ничего не нужно, я только хотел бы поговорить с вами о Дарье. Анна Владимировна, я прошу у вас ее руки. Если в свете открывшихся обстоятельств вы не против, то...
Анна Владимировна покачала головой:
– Дарья уехала в Центральную Америку с экспедицией... Когда она узнала, что вы родственники... Она оставила тебе письмо...
Анна передала ему конверт, Олег вскрыл его и погрузился в чтение.
– Теперь мы с тобой остались одни, сынок, – произнесла Анна Владимировна, осторожно погладив Олега по макушке.
Олег поднял голову и...
* * *
Оставим пока нашедших друг друга мать с сыном, ибо описание их встречи больше годится для сентиментального романа, чем для нашего повествования. Скажем только, что разговор между ними был долгий и трудный.
Через несколько дней в особняке Бобровой состоялся небольшой банкет, приглашены были только близкие друзья.
Гости прибыли вовремя, минута в минуту.
– Мама, это Ск... Георгий, – представил Олег Скелета. – Специалист по оккультным наукам, экстрасенсорике и большой гурман.
– Очень приятно, – произнесла, пожимая ему руку, Боброва.
– Это Антон Антонович – специалист по капиталовложениям.
– Митрич, лучший Шумахер Тулупинска.
– Дмитрий Глебович, – поправил Олега Митрич.
– Петр, золотые руки, умелец в области электроники.
– Прошу к столу, – пригласила Анна Владимировна, шепнув на ухо сыну: – Мне понравились твои друзья, интеллигентные, милые люди.
Олег едва сдержал смешок, но мать разочаровывать не стал.
Анна Владимировна вышла распорядиться насчет десерта.
– Ну, у тебя мамаша классная, – с восхищением произнес Скелет, поднимая бокал. – За нее. Теперь ты, наверное, завяжешь. Деньги, семья... – с грустинкой добавил он.
Олег ухмыльнулся.
– Ребята, у меня идея. А не прокатиться ли нам в Италию, я, кажется, обещал вам свои услуги в качестве гида. Итальянцы, кстати, очень доверчивые, а из нас получилась неплохая команда...
– За команду, – поднял бокал Толстый, – покажем макаронникам, чего стоит русская смекалка!
– За что пьем? – поинтересовалась Анна Владимировна, вернувшись к гостям.
– За путешествие в Италию, мама, – ответил Олег.
Друзья переглянулись и осушили бокалы. Приключения только начинаются...