Байлс Джон. Дети Древнего Бога

   — Орден Святого Николаса. Мы последние крестоносцы, посвятившие жизнь защите Санты от чудаков и психов этого мира, — он выразительно взглянул на Гендо.
   Двое из его людей принялись облачать Гендо в смирительную рубашку.
   — Ты был непослушным мальчиком. Ты повредился в уме, подобно Чарльзу Декстеру Уорду. ^*И ты снова найдешь кусок угля в своем носке. А теперь, все отправляйтесь по домам и наслаждайтесь праздником.
   Рицуко подскочила к лидеру и стала трясти его.
   — Почему Санта никогда не приносил мне куклу Тролля, которую Я ХОТЕЛА ДО СМЕРТИ?!
   Человек колыхался, как пузырь наполненный желе.
   — Твоя мать похищала эту куклу каждый год, и сжигала, как жертву! Мы продолжали пытаться, но потом ты прекратила верить в Санту, так что он не мог принести тебе ничего… Ты здорово сильная, знаешь?
   — Она что?
   — Она выбрасывала все, что Санта приносил тебе, и заменяла это научными игрушками.
   Рицуко выпустила мужчину.
   — Я должна была догадаться, — она с обиженным видом вернулась к своему креслу.
   — Если бы я знала, я бы подарила вам эту куклу, семпай, — сказала Майя.
   Мисато объявила по общей связи:
   — Остановитесь. Возвращайтесь домой. Продолжим попойку, — она почесала голову, — Полагаю, это означает, что теперь вы ответственный, командующий Фуюцуки?
   — Да. Только забудьте об этом и идите домой.
   — Лучший приказ, какой я когда-либо получала, — отозвалась Мисато, — Все слышали? Все возвращаемся ко мне домой, где я заставлю вас пить, пока вы не сможете стоять на ногах.

* * *

   Позже, большая часть гостей вывалилась из дверей в сугроб. К счастью, их не задавил северный олень. Рей собралась уходить, но Мисато сказала:
   — Не ходи. Оставайся здесь, с нами, будем утром открывать подарки. Там слишком холодно.
   — Здесь мне негде спать, — сказала Рей.
   — Ложись на мою кровать. У меня уже ноги не ходят, — пробормотала Мисато, резко плюхаясь в кресло и моментально отрубившись.
   Рей пожала плечами, пошла в комнату Мисато, разделась и забралась под одеяло. Сон стремительно овладел ей.

* * *

   Рей проснулась, к ее удивлению, стоящей в белой робе с капюшоном и с новой гитарой в руках, возле большого деревянного навеса, полузасыпанного снегом. Тут были «стены» из тюков сена, и она чувствовала сильный запах навоза и грязных животных, идущий оттуда. Поперек передней «двери», представляющей собой просто проем в тюках, было натянуто полотнище. Три дрожащих от холода верблюда привязаны к одному из угловых столбов, поддерживающих крышу.
   Поблизости стояло большое двухэтажное каменное здание, из которого смутным эхом доносилась музыка, почти заглушающая тихий разговор двух человек под навесом. Луна и звезды ярко сияли на ясном небе, а снег устилал все вокруг.
   Рей просунула голову внутрь, надеясь, что там теплее, чем снаружи. Так и было. Внутри, крупный мужчина с густыми усами и бородой, в бело-синей одежде, сидел рядом с молодой женщиной с длинными темными волосами. Они оба разместились возле маленького очага в расчищенном центре помещения. Женщина держала на руках младенца, безволосого и сморщенного, как чернослив, укутанного в теплое коричневое шерстяное одеяло.
   Множество животных содержалось здесь же, а между ними стояли трое хорошо одетых людей, один почти столь же бледный, как Рей, другой — темнее, чем она когда-либо видела, и третий, который неплохо смотрелся бы в NERV, если бы сменил тюрбан и роскошные разноцветные одежды на надлежащую униформу.
   Они встали на колени перед парой, и каждый преподнес небольшую коробку. Крепкий сладкий аромат начал заполнять помещение, но в нем чувствовалось нечто мрачное, Рей он напомнил о смерти и показался странным подарком для маленького мальчика. Пара взглянула на нее, женщина отпихнула с дороги осла, освобождая место для Рей, позволяя ей подойти и встать рядом. Они с надеждой смотрели на нее, и Рей внезапно сообразила, что у нее нет никакого подарка для них.
   Кроме, возможно, гитары, хотя ничего подобного точно еще не изобретено, и никто не умеет на ней играть. Но она все же могла подарить им кое-что. Она начала исполнять одну из песен, которую разучила, хотя у нее получалось довольно монотонно.
   — Joy to the world, the lord is come,
   let Earth receive it's king…~
   Семья и трое мужчин удивленно слушали, по-видимому действительно никогда прежде не слышав гитарной музыки.
   — Let every heart prepare him room,
   and heaven and nature sing,
   and heaven and nature sing,
   and heaven and heaven and nature sing…~
   Животные стали издавать звуки, подозрительно похожие на попытки подпевать, хотя коровы никогда не отличались способностью исполнять "Joy to the World". Высоко в вышине, Рей слышала музыку сфер, и далекий Грот, поющий о звездах в пространстве, не мог не присоединиться к мелодии.
   — He rules the world with truth and grace,
   And makes the nations prove
   The glories of His righteousness
   And wonders of His love,
   And wonders of His love,
   And wonders, wonders of His love. ~
   Она закончила песню, ребенок ворковал и пускал слюни, а его родители улыбались и выглядели смущенными. Затем, мать сказала:
   — Не могли бы вы подержать его минутку?
   Рей кивнула и приняла запеленатого младенца, в то время, как его мать встала и вышла наружу, а трое мужчин рассказывали отцу о том, почему они прибыли сюда. Младенец улыбался Рей беспричинно, как улыбаются маленькие дети, которые в следующую минуту могут нахмуриться и отрыгнуть прямо на вас, потому что еще не умеют сдерживаться.
   Рей посмотрела в его глаза и погладила мягкий пушок на его головке, не сознательно, а потому, что любой, кто держит на руках ребенка, не может удержаться от этого. Его взгляд блуждал, но ее оставался прикован к воплощению новой жизни, недавно вошедшей в мир. Она никогда прежде не была так близко к человеческому младенцу, хотя однажды она оказалась достаточно близко, чтобы ребенок забился в истерике с плачем и воем. Этот же, казалось, заворожен происходящим.
   И тут, без всякой сознательной связи, она внезапно вспомнила человека, которого она убила, когда он проник в ее квартиру. Это было одно из самых ярких воспоминаний в ее жизни, ее внутренний взор заполняли образы ее пальцев, проникающих в его глазные яблоки, когда она застала его в туалете, и…
   С усилием, она прогнала воспоминания, но теперь ее тревожили собственные руки. Она не ощущала никакой вины после убийства того человека; она должна была убить его, и она это знала. И все же… теперь это вдруг показалось ей неправильным, когда она держала ребенка теми же руками, которыми совершила убийство. Поэтому ли другие дети боялись ее? Почему животные сторонились ее? Они чувствовали?
   Хотя, Синдзи и Аске тоже приходилось убивать, животные не боялись их, хотя они не имели дело с младенцами, насколько она знала. Что же их отличало? Они были такими же Детьми, так что не все было так просто. Первый раз в жизни, Рей ощутила себя в полной мере одинокой.
   Тут ребенок загугукал и попытался выбраться из его пеленок и вскарабкаться по ее груди, это вернуло ее к реальности. Его лицо было в дюйме от ее, и она поразилась — как такой маленький ребенок может двигаться так быстро, и вообще, как он мог приподняться? Взгляд его карих глаз встретился с ее взглядом, и он пытался сосать ее нос, одной рукой в то же время хлопая ее по левому уху.
   Рей немного отстранила его, чтобы не позволить жевать свой нос, и продолжала рассматривать его. Ребенок не боялся ее, хотя она, при желании, могла бы убить его в мгновение ока. Не то, чтобы она имела такое желание, она не испытывала никаких враждебных чувств по отношению к тем существам, что избегали ее. Как бы то ни было, они боялись ее, а этот ребенок — нет.
   Он издал булькающий звук и коснулся ее щеки, затем ухватил локон ее волос и потянул, улыбаясь ей. И она с удивлением осознала, что улыбается в ответ. Возможно, это просто влияние младенцев на любого человека, чье сердце не холодный кусок льда. Возможно, что-то большее, что тронуло ее сердце и рассеяло на мгновение ее мрачность и сомнения. Она держала новую жизнь в своих руках, крошечное чудо, полное возможностей, и она нравилась ему, к ее немалому удивлению.
   Ребенок снова забулькал и хлопнул ее по уху, блаженно не осознавая, что сотворили руки, мягко держащие его. Руки, что убивали, крушили и рвали, также могли лечить, исправлять и хранить, если она предполагала это делать. Независимо от того, что она могла сделать, его это не беспокоило, ни сейчас, ни когда-либо после. Он принимал ее, как может только невинный младенец. На мгновение, она пожалела, что не может просто сидеть и держать его вечно.
   Затем, возвратилась его мать, протянула руки и Рей передала ребенка ей.
   — Спасибо, — сказала она, — Он не доставил вам никаких проблем, нет?
   — Нет, никаких проблем, — ответила Рей, — Все ли младенцы такие же?
   — Он не по годам развитый, и очень доверчивый. Кажется, ему нравятся все, кто ему встречается. Думаю, однажды это доведет его до беды.
   — Все мы умрем, — сказала Рей, — Но он сделает это, выполняя свой долг.
   Женщина нахмурилась, и Рей подумала, что это не лучшая тема для разговора.
   — Спасибо, что разрешили мне подержать его, — продолжила она.
   Налетел холодный ветер, зрение Рей затуманилось и последнее, что она видела, был ребенок, машущий ей рукой. Затем, она проснулась, перевернулась на другой бок и снова заснула.

* * *

   Рицуко заставила себя вылезти из постели, соображая только, что сегодня выходной, у нее похмелье, размером с Бронкс, ^*и она не в состоянии подать сигнал тревоги, даже если бы хотела. Вместо этого, она решила спуститься вниз и распаковать свои подарки, затем позавтракать и вернуться в кровать. "При условии, что мне не приснилось все, что произошло вчера", — подумала она.
   Она сошла в гостиную и с удивлением обнаружила несколько подарков, которых не было здесь прошедшей ночью. Одним из них являлась огромная коробка, размером с половину елки, большинство других были гораздо меньше. На всех из них красовалась надпись: "Рицуко от Санты", кроме большой, на которой было написано: "Рицуко от Майи".
   "Возможно, Майя подарила мне новый холодильник, — подумала она, — Но когда она доставила его сюда?" Она открыла три коробки от Санты. В одной оказалась кукла Марси, которую она просила, когда ей было четыре года. В другой — Дом Мечты Барби, который она просила в восемь лет. И еще в одной, была…
   Маленькая кукла, напоминающая сморщенную пародию на человека. Она сжимала крошечный посох, почти такой же в высоту, как сама кукла, и имела длинные белые пушистые волосы и счастливую улыбку. Это была кукла Великой Пра-Матери Троллей, которую Рицуко просила на Рождество шесть лет подряд. Слезы выступили у нее на глазах и она крепко вцепилась в маленькую куклу. "Наконец-то я получила ее, — думала она, — Наконец-то я получила ее".
   Раздался громкий удар, и голос изнутри большой коробки пробормотал что-то о судорогах в ногах. Рицуко мигнула и отложила Пра-Мать Троллей на кофейный столик. Она взяла мясницкий нож и вскрыла коробку, слыша, как кто-то визжит внутри.
   В коробке она обнаружила Майю, в костюме Санты, включая мягкую шапку.
   — Привет, семпай, — сказала Майя нервно.
   Рицуко сложила один и один, получив «два». Это заняло некоторое время.

* * *

   Синдзи, Рей и Аска трясли Мисато, пока та не проснулась.
   — Пришло время открывать подарки, — заявила Аска.
   — Убирайтесь и сдохните, — простонала Мисато.
   — Подъем, — скомандовала Рей и глаза Мисато распахнулись.
   — Хорошо, хорошо, хорошо, — пробормотала она.
   Предстояло распаковать много, очень много подарков. Аска зарылась в варгеймы и видеоигры, несколько поваренных книг и руководств по боевым искусствам. Синдзи получил кассеты, книги, специальное издание «Монополии» — EVANGELIONOPOLY, и полный набор довольно корявых фигурок ЕВ.
   "Хмм, интересно, знает ли Рицуко, что мы подарили ей киберглаз?" — размышлял он.
   Рей нашла набор косметики, достаточно обычную одежду, сертификаты на трехлетнюю подписку на журналы «Космополитен», "Семнадцать" и «YM», а также несколько песенников, как раз для ее стратокастера. Она, также, получила библию и сборник рождественских гимнов от Аски, и видеокассету с "Весенним цветением сакуры", и двадцатипятидолларовый подарочный сертификат Пустынной Закусочной от Синдзи. Мисато получила в подарок обтягивающее черное платье, подходящее к ее красному жакету, и ее собственное ожерелье в виде Древнего Знака, из меди. И, наконец, она нашла маленькую карточку, на которой прочитала: "Одно желание исполнено", и подпись: "Санта Клаус". Карточка растаяла в воздухе, пока Мисато смотрела на нее, и она ощутила дрожь, пробежавшую по телу.
   Раздался стук в дверь. Пен-Пен впустил командующего Фуюцуки; он нес отца Синдзи, все еще облаченного в смирительную рубашку, Фуюцуки развязал его, после того, как закрыл дверь. Гендо опустил взгляд к полу.
   — Мне жаль. Я попался на старую уловку в книге и едва не погубил Рождество для всех. Возможно, мне следует сменить имя на "Гринч". ^*
   Мисато задалась вопросом, какой дурью он, по-видимому, наширялся?
   Синдзи встал, подошел к отцу и сказал:
   — Спасибо за подарки, папа.
   — Пожалуйста, сынок, — ответил Гендо, затем взял завернутый пакет, который Синдзи протянул ему, — Что это?
   — Это для тебя, — взволнованно сказал Синдзи.
   Открыв сверток, Гендо обнаружил там пять пар одинаковых белых перчаток и пару маленьких прокладок, чтобы его очки не скатывались с носа.
   — Спасибо, Синдзи, — сказал он, — Я сожалею, о том, что сказал вчера вечером.
   "Он одержим, — подумала Мисато, — Наконец-то".
   Синдзи сглотнул.
   — Я знаю… я имею в виду… я понимаю, что ты был просто взволнован.
   — С Рождеством Христовым, сынок, — сказал Гендо, обнимая своего сына, плачущего, потому что его желание сбылось.
   Аска развернула свой самый большой сверток и нашла там Кадзи, одетого, как Мэл Гибсон в "Отважном сердце". ^*Она забросила его на плечо и поволокла в спальню, Кадзи выглядел очень смущенным. Ее желание исполнилось.
   Рей встала, подошла к Синдзи, затем, подражая Аске, перебросила его через плечо. Он что-то пробормотал в замешательстве, когда они выходили. Ее желание вот-вот исполнится.
   Аска вернулась, подняла Мисато и утянула ее назад, за собой.
   Гендо повернулся к Фуюцуки, который заявил:
   — Даже не думай об этом.
   Погружение во тьму.
    Послесловие автора:
    Я надеюсь, вам понравился этот совершенно глупый рассказ. С Рождеством Христовым и счастливого Нового года!

ГЛАВА 22 (Альтернативное продолжение)
НА ПОСЛЕДНЕМ РУБЕЖЕ

   Тьма окружала Его, но Он не чувствовал ни смятения, ни страха, пребывая в этой липкой холодной пустоте. Он знал, что его время неумолимо приближается, и знал — сколько бы его не миновало — в запасе у него неисчерпаемая вечность. Он ждал долго, но не испытывал нетерпения. Рано или поздно, когда звезды выстроятся в ряд — придет его час.
   Он смутно ощущал обращенные к нему призывы извне. Они исходили от тех жалких слабых существ, что населяли мир, называемый ими «Земля». В том мире у него было много имен: Ктулху, Оаннес и другие, но они не имели ничего общего с его истинным именем. Ему поклонялись, его боялись. Он знал, что некоторые жаждали его скорейшего прибытия, других это приводило в ужас. Это ничуть его не волновало. Мысли, чувства, желания и поступки людей не имели никакого значения, ибо дни их расы на Земле были сочтены.
   Парад звезд наступил.

* * *

   Шум двигателей Симитара, на мостик и в каюты доносящийся лишь в виде приглушенного гула, здесь, в машинном отделении, звучал как рев огромного стального зверя. Несмотря на защитные наушники, технический персонал предпочитал не задерживаться рядом с мощными двигателями, следя за их работой по приборам в специально оборудованной контрольной комнате. Поэтому, увидев рядом с правым двигателем склонившуюся человеческую фигуру, главный механик не на шутку встревожился. Кроме того, он что-то никак не мог узнать этого человека со спины, хотя тот был одет в комбинезон техника.
   — Какие-то неполадки? — спросил он, подходя ближе. — Что-то случилось? Эй, ты кто такой? Ты не из наших!
   — Это точно, — подтвердил человек, медленно выпрямляясь. Его ярко-зеленые глаза вспыхнули, а руке блеснула сталь оружия, — Я не из ваших.
   — Господи, нет! — механик поднял руку, защищаясь, но Бог лишил его защиты.

* * *

   — Что ж, пока полет проходит без проблем, — сказала Мисато. — Дети видели кошмары, о которых я узнаю позже, но, в целом, все довольно неплохо. По прогнозам, мы прибудем в пункт назначения через восемь часов, — за спиной ее собеседницы ясно был виден мостик германской базы.
   — Это хорошо, — сказала доктор Химмилфарб. — У нас тоже все в норме. Флот находится в состоянии боевой готовности.
   — Хорошо. Сейчас мы над океаном. Все спокойно, — немного неуверенно повторила Мисато.
   Доктор Химмилфарб испуганно оглянулась назад, заметив, как Рицуко упала на свой стол.
   Мисато это не прибавило уверенности.
   — Ум… ну, в целом у нас все в порядке.
   — Я отведу ее в лазарет, — сказала Майя, помогая Рицуко встать и доковылять до двери.
   — Скажите мне, а… — начала Мисато, и тут где-то позади раздался взрыв. Она обернулась. — Что за…?
   Связь прервалась. По экрану бежали статические помехи.
   — Что происходит? — спросил Фуюцуки.
   — Сейчас выясним, — ответил Макото и обратился по внутренней связи, — Всем постам, доложить обстановку.
   — Похоже на взрыв, — произнесла Мисато, — Нас атакуют?
   — Вряд ли. Мы бы узнали об этом заранее. Скорее всего, несчастный случай или…
   — Или?
   — …диверсия.
   — Я приведу Детей, — тут же приняла решение Мисато, — Тут они будут в большей безопасности.
   — Вызвать охрану на мостик, — приказал Фуюцуки, — Взять под охрану все ключевые посты.
   На лбу Макото выступили капли пота.
   — Связь восстановить не удается. Похоже, что-то случилось с оборудованием или антенной. Внутренняя связь тоже не работает.
   — Возможно, взрыв был тому причиной. Пусть техники разберутся. Кацураги-сан, я думаю, вам не следует покидать мостик сейчас, пока мы не выяснили, что происходит. Правила запрещают…
   — Плевать на правила, — Мисато проверила обойму и сунула пистолет назад в кобуру, — Никогда их не читала…
   Она выскочила за дверь, прежде чем кто-либо успел ответить. Через минуту вошли несколько человек в синих комбинезонах из ремонтно-восстановительной бригады. Они, не обращая внимания на присутствующих, принялись проверять приборы и оборудование.
   Фуюцуки посмотрел на Макото, после ухода Мисато оставшегося старшим офицером на мостике, не считая командующего.
   — Мы падаем? — тихо спросил Фуюцуки.
   — Нет, сэр. Подъемная сила сохраняется. Если только…
   — Если только что?
   — Если это был единственный взрыв.
   — Мы лишились связи, и на базе в Германии не знают о том, что у нас случилось, — произнес Фуюцуки, — Они могут решить, что Симитар сбит, и начнут действовать исходя из этого. Первым делом нам нужно связаться с командующим Вейссом.
   Макото вытащил свой мобильный телефон.
   — Отличная мысль, — похвалил его Фуюцуки, беря телефон, — А номер командующего…?
   Дуло пистолета внезапно выросло на уровне его глаз, заставив оборвать фразу на полуслове. Рука, держащая пистолет, принадлежала невысокому смуглому мужчине в форме технического персонала. Фуюцуки вгляделся в его лицо и удивленно поднял брови:
   — Ты?
   — Я, — ответил Абдул Канепхрен.
   Он вырвал из рук Фуюцуки и отбросил в сторону телефон, затем перевел ствол пистолета на Макото. Тот был единственным вооруженным на мостике, и теперь ему ничего не оставалось, как, повинуясь знаку Канепхрена, медленно вытащить и положить на пол свой пистолет.
   — Что все это значит? — возмутился Фуюцуки. Только теперь он сообразил, как подозрительно выглядело появление на мостике ремонтной бригады через считанные минуты после взрыва, притом, что никто их не вызывал. Эх, если бы Мисато задержалась всего на минуту… Возможно, она сумела бы распознать подвох. Но что толку теперь жалеть.
   — Прежде всего, — Канепхрен, не сводя глаз с Фуюцуки и Макото, отступил к стене напротив двери, — прошу воздержаться от необдуманных действий. Я бы не пришел сюда с одним лишь пистолетом, — в подтверждение своих слов он расстегнул форменную куртку и показал закрепленные на поясе брикеты взрывчатки. В левой руке он держал устройство, похожее на переключатель, — Вы ведь слышали о правиле «мертвой руки»? Пока я удерживаю этот переключатель нажатым — взрыва не произойдет. Но если я сниму палец с кнопки — сдетонирует не только заряд на моем теле, но и мощная бомба установленная в машинном отделении. Симитар будет обречен. Теперь, ты, — Канепхрен поманил стволом пистолета одного из троих техников, вместе с которыми он явился на мостик, — возьми пистолет и встань с той стороны двери. Если кто-либо приблизится — стреляй.
   Сообщник Канепхрена, еще не подозревая о том, что его просто используют как приманку, подобрал пистолет Макото и вышел. Остальные двое техников из обслуживающего персонала недоуменно наблюдали за происходящим, но не пытались вмешаться.
   — Я прошу объяснений, — повторил Фуюцуки, — Что ты собираешься делать?
   — Если вы будете беспрекословно выполнять мои требования — никто не пострадает… — начал было Канепхрен.
   — Взрыв твоих рук дело?! — оборвал его Макото.
   Канепхрен кивнул.
   — Да, я вывел из строя приемо-передающую антенну, и мне совсем ни к чему, чтобы вы связались с германской базой по мобильному телефону.
   — На что ты рассчитываешь? На Симитаре несколько десятков солдат, не говоря уж о Детях. У тебя нет никаких шансов!
   — Не имеет значения. Если они попытаются вмешаться — погибнут все. Прикажите немедленно изменить курс и направить Симитар в точку с этими координатами, — Канепхрен назвал Фуюцуки цифры.
   Сверившись с картой, Фуюцуки удивленно произнес:
   — Но в этой точке ничего нет, только океан. И что потом?
   — Выполняйте, — приказал Канепхрен, поднимая руку с зажатым в ней устройством, — Иначе никакого «потом» для вас не будет.
   Макото пожал плечами и ввел в навигационный компьютер новый курс. Двигатели Симитара загудели громче, разворачивая огромный дирижабль.

* * *

   Мисато заглянула в комнату Синдзи, которая находилась ближе к лестнице, чем остальные, но комната была пуста. Время позднее, дети должны находиться в своих постелях. По спине Мисато пробежал холодок. Что, если она опоздала? Что, если Дети захвачены? Конечно, каждый из них может легко расправиться с целой армией, но далеко не всегда все решает сила. Их могли обмануть или запугать, обвести вокруг пальца и использовать. Кто знает, на что способны эти ублюдки из SEELE?
   Подойдя к двери комнаты Аски, она вытащила пистолет и сняла его с предохранителя. Резко распахнув дверь, она ворвалась внутрь, держа пистолет в вытянутой руке. Аска от неожиданности прикусила язык, а поскольку у нее во рту в придачу находился язык Синдзи, то и его заодно.
   — Умм… — застонал Синдзи, пытаясь высвободиться с наименьшими потерями.
   — Вы только не волнуйтесь, — со вздохом облегчения произнесла Мисато, — но у нас, кажется, проблемы.
   — Эфо тофно, — ответила Аска, высунув опухающий язык и озабоченно ощупывая его пальцами.

* * *

   Подводная лодка ВМС США класса “Seawolf”, патрулирующая район в южной части Тихого океана, медленно и почти бесшумно двигалась сквозь толщу воды. Под ней простиралась трехмильная бездна, поблизости не было ни островов, ни атоллов и рифов. Судоходные пути пролегали гораздо севернее. Иными словами, это была непознанная область океана, таящая в себе больше загадок и тайн, чем только можно представить. При обычных обстоятельствах этот район не представлял никакого интереса для исследования, но, тем не менее, подводная лодка, выписывая замысловатые зигзаги, чтобы расширить зону поиска, уходила все дальше на юг.
   Лодка не поднималась на поверхность уже вторые сутки, так что экипаж оставался в неведении относительно происходящих событий. Последний приказ, полученный капитаном, гласил: вести поиск в районе с заданными координатами, докладывать при контакте с любыми аномалиями и неопознанными объектами, избегать обнаружения. С тех пор экипаж лодки работал по боевому расписанию, хотя ни один человек, включая капитана, даже вообразить себе не мог, что является объектом их поиска и с чем им предстоит вскоре столкнуться.
   В центральном посту было тихо. Многочасовая охота неизвестно за кем держала людей в напряжении, не позволяя расслабиться. Тишина нарушалась лишь попискиванием приборов да тихими щелчками нажимаемых кнопок. Два акустика внимательно вслушивались в шумы, доносящиеся до них через наушники. Сейчас, пока лодка шла на большой глубине, это был единственный и наиболее надежный способ наблюдения за окружающей обстановкой.
   Минута за минутой проходили в ожидании, когда вдруг один из акустиков вздрогнул и поднял руку, поплотнее прижимая наушники к голове.
   — Контакт! — доложил он, — Пеленг 210, не меняется. Дистанция около шести миль.
   — Что это может быть? — спросил лейтенант Пакстон, вахтенный офицер.
   Акустик пожал плечами.
   — Сигнал слишком слабый, сэр. Это может быть кит, крупный косяк рыбы или другая лодка, идущая бесшумным ходом.
   — В этом районе не должно быть никаких «других» лодок.