Страница:
дверь, но увидел, как губы Моргана шепнули краткое: "Нет", и покорно склонил
голову. Придвинувшись к кузену поближе, он зашептал так тихо, как только
мог.
- Скажи мне, в чем дело. Я знаю, ты боишься, что за нами следят, но в
чем же дело? Ты помедлил, прежде чем дать слово Кардиелю, - почему?
- Потому что я не был уверен, что сдержу его, - прошептал Морган.
- Не сдержишь? - ответил Дункан, подняв от неожиданности голову. - Но
почему? Что случилось?
Морган покосился на дверь и снова опустился на колени.
- Дерри. Он должен был вступить с нами в контакт вчера... Или сегодня.
Условленное время как раз приходится на середину церемонии.
- Боже мой! - У Дункана перехватило дыхание, но тут он вспомнил, что
"молится", и снова склонил голову. - Аларик, мы не должны связываться с
Дерри прямо в Соборе, раз уж дали слово Кардиелю. Если нас поймают...
Морган слабо кивнул.
- Знаю. Но выбора нет. Я боюсь, что с Дерри что-то случилось. Нужно
найти возможность связаться с ним и при этом не попасться.
Дункан закрыл лицо руками и вздохнул.
- Я чувствовал, что ты все время о чем-то думаешь. У тебя есть план?
Морган снова наклонил голову и посмотрел на Дункана.
- Да. В литургии есть несколько мест - и во время самой церемонии и во
время последующей мессы, - когда к нам не будут обращаться. В эти минуты я
попытаюсь поговорить с Дерри, а ты последишь, не наблюдают ли за нами. Если
увидишь что-то неладное, я прервусь. Ты можешь...
Он замолчал и склонил голову в глубоком поклоне: дверь открылась. Оба
перекрестились, увидев, как в комнату входит Кардиель, сопровождаемый
Ариланом. Оба были в лиловых облачениях, украшенных жемчугом митрах и с
распятиями в руках. За ними следовали монахи в черных плащах с капюшонами,
каждый с зажженной свечой.
- Мы можем начинать - если вы готовы... - сказал Арилан. Лиловая сутана
необыкновенно сочеталась с его фиалковыми глазами; при свете свечей
таинственно мерцал аметист в его перстне.
Морган и Дункан, поклонившись, последовали за процессией. На город
опускалась ночь.
В Рильском ущелье было уже темно, когда Дерри и его конвоиры наконец
достигли Кардосы. Дерри привязали к седлу - как багажный тюк, и он был
уверен, что это сделали, чтобы еще сильнее унизить его. Полпути, пока ехали
в гору, его голова свешивалась со спины лошади, ему было холодно, он весь
промок. Всякий раз, когда переходили вброд реку, его голова оказывалась под
водой. Руки, связанные поводьями, затекли и опухли, ноги превратились в
ледышки.
Но людей, сопровождавших его, это ничуть не беспокоило. Лишь когда они
остановились в маленьком темном дворе, веревки, связывавшие Дерри,
перерезали, и он свалился с седла. Его раненое плечо сильно болело, и он
чуть не потерял сознание от боли. Дерри едва стоял на ногах и был почти рад,
что стражники поддерживают его с двух сторон.
Дерри попытался осмотреться, надеясь, что это поможет ему забыть о
боли. Они находились в Эсгаир Ду - неприступной черной крепости,
преграждавшей дорогу в Кардосу. Дерри видел только огромный крепостной вал,
но больше ничего разглядеть ему не удалось, так как двое солдат в белых
фурстанских мундирах подошли и взяли его у конвойных - прикосновение их
грубых пальцев опять доставило ему жуткую боль.
Он старался запомнить дорогу - бесчисленные переходы и повороты, по
которым его вели, но ноги плохо повиновались ему, боль была слишком сильной,
а дорога слишком запутанной, и он почти ничего не запомнил. Они дошли до
обитой железом двери, один солдат втолкнул его в комнату, другой запер дверь
ключом. Вспомнить, как он добрался от двери до кресла и опустился в него,
Дерри потом тоже не мог.
Конвойные привязали его руки к ручкам кресла и ушли. Постепенно боль
ослабела, и Дерри открыл глаза, заставляя себя осмотреть комнату.
Это была одна из отборных темниц в Эсгаир Ду. При свете факелов он
разглядел, что пол покрыт соломой. Стены не были сырыми, это его весьма
удивило и обрадовало - он почему-то больше всего боялся сырости тюремных
стен.
И все-таки его окружали стены темницы, и в них там и сям были вставлены
железные кольца, а на кольцах - цепи и другие приспособления, о
предназначении которых он предпочитал не думать. Еще он разглядел какой-то
обитый кожей сундук, производивший довольно зловещее впечатление: было
совершенно неясно, зачем он здесь. На сундуке поблескивал какой-то
металлический значок, бросавшийся в глаза на гладкой черной коже. Но свет
был слишком тусклым, а сундук находился слишком далеко, Дерри так ничего и
не разобрал, однако понял, что сундук находится здесь не случайно и что ему
совсем не хочется встречаться с его владельцем. Оторвав от него глаза, он
продолжил осмотр комнаты.
Вдруг он понял, что здесь есть окно, почти незаметное в сумеречном
свете. Дерри присмотрелся: узкое и высокое, несколько футов в глубину и не
больше десяти дюймов в ширину, окно было зарешечено; даже если бы он мог
подойти к нему, через эту узкую щелочку ему ничего бы не удалось разглядеть.
Кроме того, он, пожалуй, даже не смог бы дотянуться до окна, - на гладко
обтесанных камнях стены не было ни единой выщербинки.
Дерри еще раз окинул взглядом темницу и вздохнул. Да, отсюда не уйти.
Все это навевало мысли о самоубийстве - но он понимал, что мертвым не
принесет уж совсем никакой пользы. А если будет жив - может быть, сумеет
уйти или хотя бы передать Моргану, пока не поздно, то, что ему довелось
узнать.
А что он скажет герцогу Аларику, если успеет? Дерри задумался. Что ж,
хорошо, пока у него не сняли с шеи медальон Святого Камбера, еще есть
возможность связаться с Морганом и сообщить все самое важное.
Он рассчитал в уме, когда герцог ожидает связи с ним, осознавая, что
может случиться, если он будет небрежен. Он должен был это сделать - должен,
хотя не представлял, как это ему удастся в его нынешнем состоянии.
Глубоко вздохнув и помолившись, чтобы ему было даровано время сделать
то, что он должен, Дерри попытался принять более удобную позу и
сосредоточиться на медальоне. Морган говорил ему, что нужно взять медальон в
руки, но сейчас это было, разумеется", невозможно, и он надеялся, что хотя
бы прикосновение медальона к коже груди как-нибудь поможет ему.
Вот он. Дерри почувствовал медальон чуть левее середины груди. Только
бы получилось...
Дерри закрыл глаза, попытался представить себе медальон, вообразить,
что он у него в правой руке. В его мыслях возникли слова заклинаний, которым
учил его Морган. Он ощутил, как в его пустой ладони словно бы ожило
воспоминание о медальоне Камбера, и стал погружаться в забытье; его тело
ощутило приятную прохладу - это были первые признаки транса. И вдруг Дерри с
ужасом услышал скрип дверных петель и шаги. За спиной у него появился кто-то
с факелом, и он с трудом удержался, чтобы не повернуть голову и не
посмотреть, кто там.
- Хорошо, я позабочусь об этом, - сказал холодный, учтивый голос. -
Диган, у вас еще что-нибудь?
- Только депеша от герцога Лионеля, государь, - подобострастно ответил
второй голос.
Дерри услышал хруст разламываемой печати и шелест пергамента. Он ощутил
холодок в желудке, услышав эти слова, - потому что только одного человека
могли звать в Эсгаир Ду "государь". Не успел он осознать этот печальный
факт, как в темницу вошел кто-то еще и на стену легла огромная устрашающая
тень. Сердце Дерри оборвалось. Он понимал, что размеры тени не соответствуют
настоящему росту ее владельца, и все-таки его охватил дикий ужас. Каждым
уголком своего сознания Дерри знал и то, что один из этих людей - Венцит
Торентский, а это значит, что теперь с Морганом не связаться.
- Я разберусь с этим, Диган. Оставьте нас, - произнес ровный голос.
Судя по звуку, пергамент сложили, потом кто-то, поскрипывая кожей
ремней, направился к двери. Дверь со щелчком закрылась, свет факела
сдвинулся влево, но приближались к Дерри с правой стороны.
Мягкий звук шагов по соломе отзывался в голове Дерри, как бой сотен
колоколов.
"Не отдаляйтесь от меня, ибо скорбь близка, а сообщника
нет"[12].
Церемония возвращения в лоно Церкви двоих заблудших Дерини в Соборе
Святого Сенона в Дхассе была в самом разгаре. После того, как вся процессия,
состоящая из восьми епископов и бессчетного числа священников, монахов и
служек вошла в Собор, Морган и Дункан торжественно предстали перед Кардиелем
и публично заявили о своем покаянии. Затем оба они преклонили колени на
первой ступени алтаря, слушая, как Кардиель, Арилан и другие читают
традиционные слова, которые обычно произносятся в подобном случае.
Настал опасный момент, требующий большого внимания, так как им обоим
следовало вовремя отзываться на замысловатые слова литургии, которые то
говорились, то пелись. Наконец началась часть службы, когда обоим кающимся
почти не нужно было ничего делать и говорить. Они избегали смотреть друг на
друга; рядом с каждым из них стояло по два монаха, в сопровождении которых
они и поднялись на широкое возвышение перед самым алтарем. Там они пали ниц
и должны были лежать распростертыми на ковре, пока продолжалась эта часть
церемонии.
- Благослови, Господи, раба Твоего, - говорил Кардиель, - да не
забудется благостыня Господня: злозаконие твое простившего, прегрешения твои
искупившего...
Пока епископ бубнил, Морган пошевелился, повернул голову, лежащую на
сложенных вместе ладонях, и немного переместил руку, на которой был
перстень, так, чтобы увидеть грифона. Сейчас, пока епископы поглощены
службой, у него было время попробовать связаться с Дерри, только быстро.
Если у Дерри все в порядке и он выйдет на связь, то можно хотя бы назначить
другое время для контакта. Позже вечером обстоятельства будут более
благоприятны для этого.
Он приоткрыл глаза и увидел, что Дункан наблюдает за ним и что никто,
кажется, не обращает на них внимания. У него было пять минут в запасе, и
Морган рассчитывал, что этого достаточно.
Закрыв глаза, он почувствовал легкий толчок - это Дункан дал знать, что
он тоже готов. Морган снова приоткрыл глаза и сконцентрировал взгляд на
перстне с грифоном. Вскоре он перестал обращать внимание на огоньки свечей,
на бормотание епископов, на пряный запах ладана, витающий вокруг, на жесткий
ворс ковра под подбородком. Наконец он вошел в начальную стадию Тиринского
транса, который позволял ему вступить в мысленный контакт с Дерри.
- Против тебя, тебя одного согрешил я и принес тебе зло, о Господи. На
суд Твой предаю себя днесь, и да будет воля Твоя, - продолжал Кардиель.
Но Морган его уже не слышал.
Два человека молча приближались к Дерри - один справа, другой - слева.
Дерри изо всех сил держал себя в руках, стараясь ничем не выдать своего
страха. Тот, что подошел слева, был высок и смуглолиц. Его ястребиный
профиль был изуродован ужасным шрамом, тянущимся от носа и теряющимся в
ровных, ухоженных усах. Темные волосы на висках были тронуты сединой,
бледно-серые глаза казались серебристыми в факельном свете. Это он внес
факел, свет которого так напугал Дерри несколькими минутами раньше, и это
его тени Дерри испугался сначала, когда тот укреплял свой факел на стене
рядом с другим.
Но это был не Венцит. Дерри это понял сразу, едва взглянув на второго
вошедшего, который приблизился к нему справа и остановился напротив кресла,
где он сидел. Он разительно отличался от высокого человека со шрамом, хотя
тоже был высок. В этом угловатом человеке таилась какая-то звериная грация.
Рыжие волосы, усы и борода придавали его облику что-то лисье. Светло-голубые
глаза смотрели на молодого человека, который неподвижно сидел напротив него.
Венцит был одет по-домашнему. Из-под просторной шелковой мантии янтарного
цвета виднелся батист куртки того же золотистого оттенка. На широком поясе
из золотых колец висел кинжал, рукоятка которого была усыпана драгоценными
камнями. Длинные тонкие пальцы были унизаны кольцами, но других украшений на
нем не было. Коричневые бархатные туфли с загнутыми носками, расшитые
золотом, выглядывали из-под мантии. Насколько мог судить Дерри, кинжал был
единственным оружием Венцита, однако это мало успокаивало.
- Итак, - произнес человек.
Именно этот голос Дерри слышал несколько минут назад и не ошибся - он
принадлежал Венциту.
- Итак, вы и есть тот самый знаменитый Шон лорд Дерри. Вы знаете, кто я
такой?
После некоторого колебания Дерри слегка кивнул.
- Великолепно, - сказал Венцит довольно дружелюбно. - Однако я не
уверен, что вы раньше встречали моего товарища, поэтому представлю его -
Ридон из Восточной Марки. Это имя вам, должно быть, знакомо.
Дерри взглянул на другого человека, небрежно прислонившегося к стене
слева от него, и тот приветливо кивнул. Ридон был одет так же, как и Венцит,
но вместо янтарного и золотого цветов в его одеянии преобладали
полночно-синий и серебряный. Его темная фигура производила гораздо более
зловещее впечатление; казалось, что его-то и надо бояться, что Венцит в
сравнении с ним слишком мягок и неспособен на жестокость. Но Дерри понимал,
что не стоит доверять этому ощущению. Венцит опаснее десяти Ридонов, хотя
Ридон, по слухам, как Дерини обладает большим могуществом. Нельзя ни на миг
терять бдительности. И опасаться нужно прежде всего Венцита.
Венцит пристально наблюдал за своим пленником и, заметив, какое
впечатление произвел на того мрачный его спутник, засмеялся и скрестил руки
на груди. Какой-то странный звук заставил Дерри насторожиться. Венцит
продолжал улыбаться. От его внимания не ускользнуло и то, что его смех
беспокоит Дерри больше, чем суровое молчание.
- Шон лорд Дерри, - задумчиво проговорил Венцит, - я наслышан о вас,
мой юный друг. Мне известно, что вы - ближайший помощник Аларика Моргана, а
сейчас и в этом... королевском, если так можно выразиться, Совете заседаете.
Ну, не прямо сейчас, разумеется. - Он взглянул на Дерри и увидел, как тот
прикусил губу.
- Да, Шон лорд Дерри, наслышан я и о вашей, так сказать, дерзости. И
сдается мне, что очень скоро нам представится случай выяснить, насколько
верны эти слухи. Расскажите-ка о себе, Дерри.
Дерри постарался ничем не выдать свой гнев, но догадался, что это ему
не очень удалось. И все-таки пусть Венцит увидит, что с ним не так просто
справиться. Если он думает, что Дерри сдается без борьбы, то...
Венцит сделал шаг вперед, и Дерри застыл. Тяжело вздохнув, он заставил
себя твердо встретить взгляд чародея и был удивлен, когда Венцит чуть-чуть
отступил назад. Ему было страшно смотреть на то, как Венцит поглаживает
рукоятку кинжала.
- Ну что, - произнес Венцит, вытаскивая кинжал и ловко вертя его в
пальцах, - вы явно вздумали мне перечить, а? Считаю своим долгом
предупредить: с меня довольно. После всех тех рассказов о вас я начал было
опасаться, что вы меня разочаруете. А я так не люблю разочарований.
Не успел Дерри как-то ответить на эти слова, как Венцит неожиданно
приблизился и приложил острие кинжала к его горлу. Он некоторое время
внимательно всматривался в лицо Дерри, потом усмехнулся и, переместив кинжал
к верхней застежке его куртки, перерезал кожаный ремешок. Дерри сначала
уставился на обрезок, а потом безучастно смотрел, как Венцит, медленно
продвигаясь вниз вдоль ряда застежек, перерезал их по очереди со словами:
- Знаете ли вы, Дерри, - вжик, - вторил клинок, - я всегда удивлялся, -
вжик, - как это Аларик Морган добивается такой преданности от своих
соратников, - вжик, - или этот Келсон и его предшественники, эти странные
Халдейны, - вжик, - немногие, между прочим, могут позволить себе вот так вот
сидеть передо мной, как вы, и отказываться от беседы, зная, какие это сулит
неприятности, - вжик, - не каждый сможет сохранять верность своему сеньору,
даже если тот далеко-далеко и нет никакой надежды, что он придет на помощь.
Клинок Венцита зацепил очередную застежку уже на уровне груди и чуть
было ее не перерезал, но тут на что-то наткнулся, лязгнул металл о металл.
Венцит приподнял бровь и с притворным удивлением воззрился на Дерри.
- А это что такое? - спросил он, задумчиво склонив голову. - Дерри, мой
кинжал на что-то наткнулся, что там? - Он попытался сделать разрез ниже, но
снова раздался металлический лязг.
- Как ты думаешь, Ридон, что у него там?
- Понятия не имею, сэр, - пробормотал тот, отделившись от стены и
лениво приблизившись к Дерри с другой стороны.
- И я тоже, - промурлыкал Венцит и, зацепив кинжалом цепочку, начал
осторожно вытягивать ее, пока не показался тяжелый серебряный медальон.
- Это амулет? - спросил Венцит. Уголки его губ чуть дрогнули. - Ридон,
как трогательно. Он носит его у самого сердца.
- Интересно посмотреть, - хихикнул Ридон, - от какого это святого он
надеется получить защиту, сэр. Мы-то знаем, что от вас никто не защитит.
- Правильно, - согласился Венцит; разглядывая медальон, он поднес его к
самому носу. - Святой Камбер?
Глаза его потемнели, когда он поднял тяжелый взгляд на Дерри, и у того
сердце оборвалось. Венцит принялся медленно и сосредоточенно разглядывать
слова, выгравированные по краю диска. С оттенком презрения в голосе он
произнес по слогам:
- "Сохрани нас от всякого зла..."
Венцит с силой сжал в кулаке серебряный диск и потянул за цепочку,
приблизив лицо Дерри прямо к своему.
- Ты что, Дерини, что ли, малыш? - прошептал он, и Дерри холодом
пробрало от этого шепота. - Ты ждешь помощи от святого Дерини, мой маленький
глупенький друг. Ты что же, думаешь, что он защитит тебя от меня?
Венцит стал закручивать цепочку, и Дерри начал задыхаться.
- Не хочешь отвечать, малыш?
Дерри казалось, что эти ужасные глаза пронизывают его душу, и молодой
лорд-гофмейстер, вздрогнув, отвел взгляд. Он услышал, как Венцит
презрительно фыркнул, но так и не смог заставить себя вновь посмотреть в эти
вызывающие глаза.
- Ну ладно, - тихо пробормотал Венцит.
Цепочка еще сильнее врезалась Дерри в кожу, и тут Венцит резким
движением разорвал ее - голова Дерри откинулась назад, он вскрикнул от боли.
Остатки цепочки, раскачиваясь, свешивались с белых длинных пальцев колдуна.
Шея у Дерри горела. Зато внутри у него все похолодело, когда он осознал, что
Венцит завладел медальоном Камбера. Теперь ему не на что больше надеяться.
Защитные чары разрушены. Он остался один. И Морган никогда ни о чем не
узнает.
Он тяжело вздохнул и безуспешно попытался успокоить свое сердце,
рвущееся из груди.
Когда долгая молитва закончилась, Морган вернулся из глубин транса и
открыл глаза. Нужно было собраться с силами: сейчас ему предстоит встать и
продолжить церемонию, давая связные ответы. Никто не должен догадаться, что
последние пять минут с ним творилось что-то необычное. Нельзя возбудить ни
малейшего подозрения.
Моргану казалось, что он коснулся сознания Дерри, правда, он не был
вполне уверен в этом. Было похоже, что Дерри старался прорваться к нему, но
его прервали. А когда он попытался проникнуть глубже, то в сознании его
возникло на миг чувство дикого страха - но понять, чем был вызван этот ужас,
он не успел.
Он успокоился, призвав на помощь силы Дерини, снимающие усталость, и
заставил себя поднять голову и встать на колени, когда к нему подошли
священники. Заметив, что Дункан выжидающе смотрит на него, он оправил
лиловую мантию, надетую поверх белой туники, и осторожно, одними глазами
попытался ободрить кузена, но тот все-таки понял: что-то не так, ибо прочел
тревогу на лице кузена, преклонившего колени перед высоким алтарем. Морган
снова старался собраться с мыслями, когда Кардиель начал новую молитву
- Ego te absolve... Отпускаю тебе грехи, Аларик Морган, прощаю, и
освобождаю тебя от обвинений в ереси и ото всех остальных обвинений и
наказаний, которым ты подвергся. Сим возвращаю тебя в лоно Матери нашей,
Святой Церкви.
Морган воздел руки в благочестивом жесте, как того требовал обычай,
думая о том, что, если ему не удалось ничего понять за эти короткие минуты
контакта, он должен попробовать еще раз, потому что, судя по всему, с Дерри
произошло что-то страшное.
Но что? И насколько глубоко он может погрузиться в транс сейчас,
находясь в соборе?
Два священника снова подхватили его под локти, помогая подняться. Слева
от него так же помогли подняться с колен Дункану. Морган взошел на одну
ступеньку и снова преклонил колени, так же поступили и Дункан по левую руку
от него, и Кардиель, стоящий перед ними. Настало время главной части
церемонии - возложения рук. Морган склонил голову и постарался ни о чем не
думать, чтобы все-таки, несмотря ни на что, отвечая на вопросы, не ударить в
грязь лицом. Он прислушивался к древним словам, слетающим с уст Кардиеля,
простертые руки которого медленно опускались на их головы.
- Dominus Sanctus, Patri Omnipotenti, Deus Aeternum... Боже Святый,
Отче Всемогущий, Господь небесный, да снизойдет на землю благодать Твоя, мы,
рабы и слуги Твои, просим и умоляем Тебя, дабы снизошел Ты и выслушал мольбы
наши, и отпустил бы грехи, и простил бы преступления сиих рабов Твоих,
Аларика Энтони и Дункана Говарда, и даровал бы им в горестях прощение, в
страданиях - утешение и жизнь вечную.
Кардиель возложил руки на их склоненные головы.
- Да отпустятся многие грехи их, да не будут лишены они царствия
Небесного и бытия нетленного. Амен.
Потом послышалось шарканье множества ног и покашливание. Пока участники
церемонии поднимались с колен, Морган и Дункан отошли в сторону. Теперь
предстояла Благодарственная служба в ознаменование их возвращения в лоно
Церкви. Морган незаметно покосился на Дункана, когда они заняли свое место у
молитвенного столика, где и должны были провести оставшуюся мессу, и понял,
что тот тоже старается встретиться с ним взглядом. Наконец они опустились на
колени рядом друг с другом.
- Что-то случилось, - еле слышно прошептал Морган, - я не знаю, что
именно, и должен это выяснить... Для этого мне нужно поглубже войти в транс.
И если я слишком забудусь, отрешусь от того, что происходит здесь, помоги
мне прийти в себя; а может, придется воспользоваться той уловкой, о которой
мы говорили раньше. Я просто притворюсь, что в обмороке, если это будет
необходимо.
Дункан кивнул и мрачным взглядом обвел собор.
- Хорошо, я прикрою тебя. Но будь осторожен.
Морган улыбнулся, прижал руки к лицу и закрыл глаза. Он вошел в
начальную стадию Тиринского транса и сразу стал погружаться все глубже и
глубже.
Венцит разжал кулак, еще раз взглянул на медальон и передал его Ридону,
который молча спрятал его в кошелек на поясе. Чародей внешне был спокоен и
собран, но Дерри уловил на его лице тень раздражения, беспокойства. Факелы
бросали багровые отблески на волосы Венцита, делая еще более зловещим хищный
лик, и Дерри вдруг понял, что на карту поставлена его жизнь. Он понял еще,
что если сейчас что-нибудь не произойдет, то Венцит, конечно же, убьет его
без долгих раздумий, когда он больше не будет нужен ему. Дерри снова
почувствовал на себе взгляд Венцита и твердо посмотрел ему в глаза, одолев
ужас, охвативший его душу.
- Ну, - начал Венцит зловеще-спокойным тоном, - интересно, что нам
делать с этим лазутчиком, Ридон? К нам пробрался шпион. Убить его, что ли? -
Он вцепился в ручки кресла и склонился над Дерри, приблизив к его лицу свое.
- Или, может быть, скормим его карадоту? - задумчиво продолжил Венцит. - Ты,
лордишка, знаешь ли, кто такой карадот?
Дерри вздрогнул, но не произнес ни звука, не доверяя своему голосу.
Венцит засмеялся.
- Так ты не знаешь, кто такой карадот? Какой пробел в твоем образовании
Боюсь, что Морган совсем упустил это из виду. Покажи-ка ему карадота, Ридон.
Ридон кивнул, подошел к Дерри поближе, встал слева от него и с
чрезвычайно равнодушным видом начал выводить в воздухе указательным пальцем
замысловатые знаки. При этом он бормотал себе под нос слова древнего
заклинания на незнакомом языке. Воздух под его пальцами потрескивал,
появился отвратительный запах серы.
И вдруг перед Дерри появилось словно из самой преисподней жуткое
существо, какой-то воплощенный беспредельный ревущий ужас, малиновый и
зеленый, с разинутой зловонной пастью и извивающимися щупальцами, что
приближались и приближались к глазам юноши.
Дерри закричал, зажмурился и отчаянно забился в путах, пытаясь
разорвать их, почувствовав на своем лице смрадное дыхание чудовища. Он
слышал страшное рычание, чувствовал страшный жар, вырывающийся из его
ноздрей.
Внезапно наступила мертвая тишина и повеяло свежестью. Дерри открыл
глаза и увидел Ридона с Венцитом, которые насмешливо смотрели на него. В
серебристых глазах Ридона все еще мерцала какая-то мрачная сила.
Дерри судорожно хватал ртом воздух, с ужасом глядя на колдунов. Венцит
скривил губы и, снисходительно ухмыльнувшись, повернулся к Ридону, отвесив
ему шутливый короткий поклон.
- Спасибо, Ридон.
- Всегда к вашим услугам, сэр.
Дерри снова вздрогнул, не в силах произнести ни звука, и попытался
прогнать темный ужас, охвативший каждый уголок его сознания. Он убеждал
себя, что его не отдадут этому чудовищу, хотя бы до тех пор, пока не вытянут
из него все, что их интересует, но и от этой мысли не стало легче. Однако
постепенно его прерывистое дыхание успокоилось, и он с огромным усилием
поднял голову.
- Ну что, мой юный друг, - ласково заговорил Венцит, снова склоняясь
над ним, - скормить тебя карадоту? Или поищем тебе лучшее применение? Мне
голову. Придвинувшись к кузену поближе, он зашептал так тихо, как только
мог.
- Скажи мне, в чем дело. Я знаю, ты боишься, что за нами следят, но в
чем же дело? Ты помедлил, прежде чем дать слово Кардиелю, - почему?
- Потому что я не был уверен, что сдержу его, - прошептал Морган.
- Не сдержишь? - ответил Дункан, подняв от неожиданности голову. - Но
почему? Что случилось?
Морган покосился на дверь и снова опустился на колени.
- Дерри. Он должен был вступить с нами в контакт вчера... Или сегодня.
Условленное время как раз приходится на середину церемонии.
- Боже мой! - У Дункана перехватило дыхание, но тут он вспомнил, что
"молится", и снова склонил голову. - Аларик, мы не должны связываться с
Дерри прямо в Соборе, раз уж дали слово Кардиелю. Если нас поймают...
Морган слабо кивнул.
- Знаю. Но выбора нет. Я боюсь, что с Дерри что-то случилось. Нужно
найти возможность связаться с ним и при этом не попасться.
Дункан закрыл лицо руками и вздохнул.
- Я чувствовал, что ты все время о чем-то думаешь. У тебя есть план?
Морган снова наклонил голову и посмотрел на Дункана.
- Да. В литургии есть несколько мест - и во время самой церемонии и во
время последующей мессы, - когда к нам не будут обращаться. В эти минуты я
попытаюсь поговорить с Дерри, а ты последишь, не наблюдают ли за нами. Если
увидишь что-то неладное, я прервусь. Ты можешь...
Он замолчал и склонил голову в глубоком поклоне: дверь открылась. Оба
перекрестились, увидев, как в комнату входит Кардиель, сопровождаемый
Ариланом. Оба были в лиловых облачениях, украшенных жемчугом митрах и с
распятиями в руках. За ними следовали монахи в черных плащах с капюшонами,
каждый с зажженной свечой.
- Мы можем начинать - если вы готовы... - сказал Арилан. Лиловая сутана
необыкновенно сочеталась с его фиалковыми глазами; при свете свечей
таинственно мерцал аметист в его перстне.
Морган и Дункан, поклонившись, последовали за процессией. На город
опускалась ночь.
В Рильском ущелье было уже темно, когда Дерри и его конвоиры наконец
достигли Кардосы. Дерри привязали к седлу - как багажный тюк, и он был
уверен, что это сделали, чтобы еще сильнее унизить его. Полпути, пока ехали
в гору, его голова свешивалась со спины лошади, ему было холодно, он весь
промок. Всякий раз, когда переходили вброд реку, его голова оказывалась под
водой. Руки, связанные поводьями, затекли и опухли, ноги превратились в
ледышки.
Но людей, сопровождавших его, это ничуть не беспокоило. Лишь когда они
остановились в маленьком темном дворе, веревки, связывавшие Дерри,
перерезали, и он свалился с седла. Его раненое плечо сильно болело, и он
чуть не потерял сознание от боли. Дерри едва стоял на ногах и был почти рад,
что стражники поддерживают его с двух сторон.
Дерри попытался осмотреться, надеясь, что это поможет ему забыть о
боли. Они находились в Эсгаир Ду - неприступной черной крепости,
преграждавшей дорогу в Кардосу. Дерри видел только огромный крепостной вал,
но больше ничего разглядеть ему не удалось, так как двое солдат в белых
фурстанских мундирах подошли и взяли его у конвойных - прикосновение их
грубых пальцев опять доставило ему жуткую боль.
Он старался запомнить дорогу - бесчисленные переходы и повороты, по
которым его вели, но ноги плохо повиновались ему, боль была слишком сильной,
а дорога слишком запутанной, и он почти ничего не запомнил. Они дошли до
обитой железом двери, один солдат втолкнул его в комнату, другой запер дверь
ключом. Вспомнить, как он добрался от двери до кресла и опустился в него,
Дерри потом тоже не мог.
Конвойные привязали его руки к ручкам кресла и ушли. Постепенно боль
ослабела, и Дерри открыл глаза, заставляя себя осмотреть комнату.
Это была одна из отборных темниц в Эсгаир Ду. При свете факелов он
разглядел, что пол покрыт соломой. Стены не были сырыми, это его весьма
удивило и обрадовало - он почему-то больше всего боялся сырости тюремных
стен.
И все-таки его окружали стены темницы, и в них там и сям были вставлены
железные кольца, а на кольцах - цепи и другие приспособления, о
предназначении которых он предпочитал не думать. Еще он разглядел какой-то
обитый кожей сундук, производивший довольно зловещее впечатление: было
совершенно неясно, зачем он здесь. На сундуке поблескивал какой-то
металлический значок, бросавшийся в глаза на гладкой черной коже. Но свет
был слишком тусклым, а сундук находился слишком далеко, Дерри так ничего и
не разобрал, однако понял, что сундук находится здесь не случайно и что ему
совсем не хочется встречаться с его владельцем. Оторвав от него глаза, он
продолжил осмотр комнаты.
Вдруг он понял, что здесь есть окно, почти незаметное в сумеречном
свете. Дерри присмотрелся: узкое и высокое, несколько футов в глубину и не
больше десяти дюймов в ширину, окно было зарешечено; даже если бы он мог
подойти к нему, через эту узкую щелочку ему ничего бы не удалось разглядеть.
Кроме того, он, пожалуй, даже не смог бы дотянуться до окна, - на гладко
обтесанных камнях стены не было ни единой выщербинки.
Дерри еще раз окинул взглядом темницу и вздохнул. Да, отсюда не уйти.
Все это навевало мысли о самоубийстве - но он понимал, что мертвым не
принесет уж совсем никакой пользы. А если будет жив - может быть, сумеет
уйти или хотя бы передать Моргану, пока не поздно, то, что ему довелось
узнать.
А что он скажет герцогу Аларику, если успеет? Дерри задумался. Что ж,
хорошо, пока у него не сняли с шеи медальон Святого Камбера, еще есть
возможность связаться с Морганом и сообщить все самое важное.
Он рассчитал в уме, когда герцог ожидает связи с ним, осознавая, что
может случиться, если он будет небрежен. Он должен был это сделать - должен,
хотя не представлял, как это ему удастся в его нынешнем состоянии.
Глубоко вздохнув и помолившись, чтобы ему было даровано время сделать
то, что он должен, Дерри попытался принять более удобную позу и
сосредоточиться на медальоне. Морган говорил ему, что нужно взять медальон в
руки, но сейчас это было, разумеется", невозможно, и он надеялся, что хотя
бы прикосновение медальона к коже груди как-нибудь поможет ему.
Вот он. Дерри почувствовал медальон чуть левее середины груди. Только
бы получилось...
Дерри закрыл глаза, попытался представить себе медальон, вообразить,
что он у него в правой руке. В его мыслях возникли слова заклинаний, которым
учил его Морган. Он ощутил, как в его пустой ладони словно бы ожило
воспоминание о медальоне Камбера, и стал погружаться в забытье; его тело
ощутило приятную прохладу - это были первые признаки транса. И вдруг Дерри с
ужасом услышал скрип дверных петель и шаги. За спиной у него появился кто-то
с факелом, и он с трудом удержался, чтобы не повернуть голову и не
посмотреть, кто там.
- Хорошо, я позабочусь об этом, - сказал холодный, учтивый голос. -
Диган, у вас еще что-нибудь?
- Только депеша от герцога Лионеля, государь, - подобострастно ответил
второй голос.
Дерри услышал хруст разламываемой печати и шелест пергамента. Он ощутил
холодок в желудке, услышав эти слова, - потому что только одного человека
могли звать в Эсгаир Ду "государь". Не успел он осознать этот печальный
факт, как в темницу вошел кто-то еще и на стену легла огромная устрашающая
тень. Сердце Дерри оборвалось. Он понимал, что размеры тени не соответствуют
настоящему росту ее владельца, и все-таки его охватил дикий ужас. Каждым
уголком своего сознания Дерри знал и то, что один из этих людей - Венцит
Торентский, а это значит, что теперь с Морганом не связаться.
- Я разберусь с этим, Диган. Оставьте нас, - произнес ровный голос.
Судя по звуку, пергамент сложили, потом кто-то, поскрипывая кожей
ремней, направился к двери. Дверь со щелчком закрылась, свет факела
сдвинулся влево, но приближались к Дерри с правой стороны.
Мягкий звук шагов по соломе отзывался в голове Дерри, как бой сотен
колоколов.
"Не отдаляйтесь от меня, ибо скорбь близка, а сообщника
нет"[12].
Церемония возвращения в лоно Церкви двоих заблудших Дерини в Соборе
Святого Сенона в Дхассе была в самом разгаре. После того, как вся процессия,
состоящая из восьми епископов и бессчетного числа священников, монахов и
служек вошла в Собор, Морган и Дункан торжественно предстали перед Кардиелем
и публично заявили о своем покаянии. Затем оба они преклонили колени на
первой ступени алтаря, слушая, как Кардиель, Арилан и другие читают
традиционные слова, которые обычно произносятся в подобном случае.
Настал опасный момент, требующий большого внимания, так как им обоим
следовало вовремя отзываться на замысловатые слова литургии, которые то
говорились, то пелись. Наконец началась часть службы, когда обоим кающимся
почти не нужно было ничего делать и говорить. Они избегали смотреть друг на
друга; рядом с каждым из них стояло по два монаха, в сопровождении которых
они и поднялись на широкое возвышение перед самым алтарем. Там они пали ниц
и должны были лежать распростертыми на ковре, пока продолжалась эта часть
церемонии.
- Благослови, Господи, раба Твоего, - говорил Кардиель, - да не
забудется благостыня Господня: злозаконие твое простившего, прегрешения твои
искупившего...
Пока епископ бубнил, Морган пошевелился, повернул голову, лежащую на
сложенных вместе ладонях, и немного переместил руку, на которой был
перстень, так, чтобы увидеть грифона. Сейчас, пока епископы поглощены
службой, у него было время попробовать связаться с Дерри, только быстро.
Если у Дерри все в порядке и он выйдет на связь, то можно хотя бы назначить
другое время для контакта. Позже вечером обстоятельства будут более
благоприятны для этого.
Он приоткрыл глаза и увидел, что Дункан наблюдает за ним и что никто,
кажется, не обращает на них внимания. У него было пять минут в запасе, и
Морган рассчитывал, что этого достаточно.
Закрыв глаза, он почувствовал легкий толчок - это Дункан дал знать, что
он тоже готов. Морган снова приоткрыл глаза и сконцентрировал взгляд на
перстне с грифоном. Вскоре он перестал обращать внимание на огоньки свечей,
на бормотание епископов, на пряный запах ладана, витающий вокруг, на жесткий
ворс ковра под подбородком. Наконец он вошел в начальную стадию Тиринского
транса, который позволял ему вступить в мысленный контакт с Дерри.
- Против тебя, тебя одного согрешил я и принес тебе зло, о Господи. На
суд Твой предаю себя днесь, и да будет воля Твоя, - продолжал Кардиель.
Но Морган его уже не слышал.
Два человека молча приближались к Дерри - один справа, другой - слева.
Дерри изо всех сил держал себя в руках, стараясь ничем не выдать своего
страха. Тот, что подошел слева, был высок и смуглолиц. Его ястребиный
профиль был изуродован ужасным шрамом, тянущимся от носа и теряющимся в
ровных, ухоженных усах. Темные волосы на висках были тронуты сединой,
бледно-серые глаза казались серебристыми в факельном свете. Это он внес
факел, свет которого так напугал Дерри несколькими минутами раньше, и это
его тени Дерри испугался сначала, когда тот укреплял свой факел на стене
рядом с другим.
Но это был не Венцит. Дерри это понял сразу, едва взглянув на второго
вошедшего, который приблизился к нему справа и остановился напротив кресла,
где он сидел. Он разительно отличался от высокого человека со шрамом, хотя
тоже был высок. В этом угловатом человеке таилась какая-то звериная грация.
Рыжие волосы, усы и борода придавали его облику что-то лисье. Светло-голубые
глаза смотрели на молодого человека, который неподвижно сидел напротив него.
Венцит был одет по-домашнему. Из-под просторной шелковой мантии янтарного
цвета виднелся батист куртки того же золотистого оттенка. На широком поясе
из золотых колец висел кинжал, рукоятка которого была усыпана драгоценными
камнями. Длинные тонкие пальцы были унизаны кольцами, но других украшений на
нем не было. Коричневые бархатные туфли с загнутыми носками, расшитые
золотом, выглядывали из-под мантии. Насколько мог судить Дерри, кинжал был
единственным оружием Венцита, однако это мало успокаивало.
- Итак, - произнес человек.
Именно этот голос Дерри слышал несколько минут назад и не ошибся - он
принадлежал Венциту.
- Итак, вы и есть тот самый знаменитый Шон лорд Дерри. Вы знаете, кто я
такой?
После некоторого колебания Дерри слегка кивнул.
- Великолепно, - сказал Венцит довольно дружелюбно. - Однако я не
уверен, что вы раньше встречали моего товарища, поэтому представлю его -
Ридон из Восточной Марки. Это имя вам, должно быть, знакомо.
Дерри взглянул на другого человека, небрежно прислонившегося к стене
слева от него, и тот приветливо кивнул. Ридон был одет так же, как и Венцит,
но вместо янтарного и золотого цветов в его одеянии преобладали
полночно-синий и серебряный. Его темная фигура производила гораздо более
зловещее впечатление; казалось, что его-то и надо бояться, что Венцит в
сравнении с ним слишком мягок и неспособен на жестокость. Но Дерри понимал,
что не стоит доверять этому ощущению. Венцит опаснее десяти Ридонов, хотя
Ридон, по слухам, как Дерини обладает большим могуществом. Нельзя ни на миг
терять бдительности. И опасаться нужно прежде всего Венцита.
Венцит пристально наблюдал за своим пленником и, заметив, какое
впечатление произвел на того мрачный его спутник, засмеялся и скрестил руки
на груди. Какой-то странный звук заставил Дерри насторожиться. Венцит
продолжал улыбаться. От его внимания не ускользнуло и то, что его смех
беспокоит Дерри больше, чем суровое молчание.
- Шон лорд Дерри, - задумчиво проговорил Венцит, - я наслышан о вас,
мой юный друг. Мне известно, что вы - ближайший помощник Аларика Моргана, а
сейчас и в этом... королевском, если так можно выразиться, Совете заседаете.
Ну, не прямо сейчас, разумеется. - Он взглянул на Дерри и увидел, как тот
прикусил губу.
- Да, Шон лорд Дерри, наслышан я и о вашей, так сказать, дерзости. И
сдается мне, что очень скоро нам представится случай выяснить, насколько
верны эти слухи. Расскажите-ка о себе, Дерри.
Дерри постарался ничем не выдать свой гнев, но догадался, что это ему
не очень удалось. И все-таки пусть Венцит увидит, что с ним не так просто
справиться. Если он думает, что Дерри сдается без борьбы, то...
Венцит сделал шаг вперед, и Дерри застыл. Тяжело вздохнув, он заставил
себя твердо встретить взгляд чародея и был удивлен, когда Венцит чуть-чуть
отступил назад. Ему было страшно смотреть на то, как Венцит поглаживает
рукоятку кинжала.
- Ну что, - произнес Венцит, вытаскивая кинжал и ловко вертя его в
пальцах, - вы явно вздумали мне перечить, а? Считаю своим долгом
предупредить: с меня довольно. После всех тех рассказов о вас я начал было
опасаться, что вы меня разочаруете. А я так не люблю разочарований.
Не успел Дерри как-то ответить на эти слова, как Венцит неожиданно
приблизился и приложил острие кинжала к его горлу. Он некоторое время
внимательно всматривался в лицо Дерри, потом усмехнулся и, переместив кинжал
к верхней застежке его куртки, перерезал кожаный ремешок. Дерри сначала
уставился на обрезок, а потом безучастно смотрел, как Венцит, медленно
продвигаясь вниз вдоль ряда застежек, перерезал их по очереди со словами:
- Знаете ли вы, Дерри, - вжик, - вторил клинок, - я всегда удивлялся, -
вжик, - как это Аларик Морган добивается такой преданности от своих
соратников, - вжик, - или этот Келсон и его предшественники, эти странные
Халдейны, - вжик, - немногие, между прочим, могут позволить себе вот так вот
сидеть передо мной, как вы, и отказываться от беседы, зная, какие это сулит
неприятности, - вжик, - не каждый сможет сохранять верность своему сеньору,
даже если тот далеко-далеко и нет никакой надежды, что он придет на помощь.
Клинок Венцита зацепил очередную застежку уже на уровне груди и чуть
было ее не перерезал, но тут на что-то наткнулся, лязгнул металл о металл.
Венцит приподнял бровь и с притворным удивлением воззрился на Дерри.
- А это что такое? - спросил он, задумчиво склонив голову. - Дерри, мой
кинжал на что-то наткнулся, что там? - Он попытался сделать разрез ниже, но
снова раздался металлический лязг.
- Как ты думаешь, Ридон, что у него там?
- Понятия не имею, сэр, - пробормотал тот, отделившись от стены и
лениво приблизившись к Дерри с другой стороны.
- И я тоже, - промурлыкал Венцит и, зацепив кинжалом цепочку, начал
осторожно вытягивать ее, пока не показался тяжелый серебряный медальон.
- Это амулет? - спросил Венцит. Уголки его губ чуть дрогнули. - Ридон,
как трогательно. Он носит его у самого сердца.
- Интересно посмотреть, - хихикнул Ридон, - от какого это святого он
надеется получить защиту, сэр. Мы-то знаем, что от вас никто не защитит.
- Правильно, - согласился Венцит; разглядывая медальон, он поднес его к
самому носу. - Святой Камбер?
Глаза его потемнели, когда он поднял тяжелый взгляд на Дерри, и у того
сердце оборвалось. Венцит принялся медленно и сосредоточенно разглядывать
слова, выгравированные по краю диска. С оттенком презрения в голосе он
произнес по слогам:
- "Сохрани нас от всякого зла..."
Венцит с силой сжал в кулаке серебряный диск и потянул за цепочку,
приблизив лицо Дерри прямо к своему.
- Ты что, Дерини, что ли, малыш? - прошептал он, и Дерри холодом
пробрало от этого шепота. - Ты ждешь помощи от святого Дерини, мой маленький
глупенький друг. Ты что же, думаешь, что он защитит тебя от меня?
Венцит стал закручивать цепочку, и Дерри начал задыхаться.
- Не хочешь отвечать, малыш?
Дерри казалось, что эти ужасные глаза пронизывают его душу, и молодой
лорд-гофмейстер, вздрогнув, отвел взгляд. Он услышал, как Венцит
презрительно фыркнул, но так и не смог заставить себя вновь посмотреть в эти
вызывающие глаза.
- Ну ладно, - тихо пробормотал Венцит.
Цепочка еще сильнее врезалась Дерри в кожу, и тут Венцит резким
движением разорвал ее - голова Дерри откинулась назад, он вскрикнул от боли.
Остатки цепочки, раскачиваясь, свешивались с белых длинных пальцев колдуна.
Шея у Дерри горела. Зато внутри у него все похолодело, когда он осознал, что
Венцит завладел медальоном Камбера. Теперь ему не на что больше надеяться.
Защитные чары разрушены. Он остался один. И Морган никогда ни о чем не
узнает.
Он тяжело вздохнул и безуспешно попытался успокоить свое сердце,
рвущееся из груди.
Когда долгая молитва закончилась, Морган вернулся из глубин транса и
открыл глаза. Нужно было собраться с силами: сейчас ему предстоит встать и
продолжить церемонию, давая связные ответы. Никто не должен догадаться, что
последние пять минут с ним творилось что-то необычное. Нельзя возбудить ни
малейшего подозрения.
Моргану казалось, что он коснулся сознания Дерри, правда, он не был
вполне уверен в этом. Было похоже, что Дерри старался прорваться к нему, но
его прервали. А когда он попытался проникнуть глубже, то в сознании его
возникло на миг чувство дикого страха - но понять, чем был вызван этот ужас,
он не успел.
Он успокоился, призвав на помощь силы Дерини, снимающие усталость, и
заставил себя поднять голову и встать на колени, когда к нему подошли
священники. Заметив, что Дункан выжидающе смотрит на него, он оправил
лиловую мантию, надетую поверх белой туники, и осторожно, одними глазами
попытался ободрить кузена, но тот все-таки понял: что-то не так, ибо прочел
тревогу на лице кузена, преклонившего колени перед высоким алтарем. Морган
снова старался собраться с мыслями, когда Кардиель начал новую молитву
- Ego te absolve... Отпускаю тебе грехи, Аларик Морган, прощаю, и
освобождаю тебя от обвинений в ереси и ото всех остальных обвинений и
наказаний, которым ты подвергся. Сим возвращаю тебя в лоно Матери нашей,
Святой Церкви.
Морган воздел руки в благочестивом жесте, как того требовал обычай,
думая о том, что, если ему не удалось ничего понять за эти короткие минуты
контакта, он должен попробовать еще раз, потому что, судя по всему, с Дерри
произошло что-то страшное.
Но что? И насколько глубоко он может погрузиться в транс сейчас,
находясь в соборе?
Два священника снова подхватили его под локти, помогая подняться. Слева
от него так же помогли подняться с колен Дункану. Морган взошел на одну
ступеньку и снова преклонил колени, так же поступили и Дункан по левую руку
от него, и Кардиель, стоящий перед ними. Настало время главной части
церемонии - возложения рук. Морган склонил голову и постарался ни о чем не
думать, чтобы все-таки, несмотря ни на что, отвечая на вопросы, не ударить в
грязь лицом. Он прислушивался к древним словам, слетающим с уст Кардиеля,
простертые руки которого медленно опускались на их головы.
- Dominus Sanctus, Patri Omnipotenti, Deus Aeternum... Боже Святый,
Отче Всемогущий, Господь небесный, да снизойдет на землю благодать Твоя, мы,
рабы и слуги Твои, просим и умоляем Тебя, дабы снизошел Ты и выслушал мольбы
наши, и отпустил бы грехи, и простил бы преступления сиих рабов Твоих,
Аларика Энтони и Дункана Говарда, и даровал бы им в горестях прощение, в
страданиях - утешение и жизнь вечную.
Кардиель возложил руки на их склоненные головы.
- Да отпустятся многие грехи их, да не будут лишены они царствия
Небесного и бытия нетленного. Амен.
Потом послышалось шарканье множества ног и покашливание. Пока участники
церемонии поднимались с колен, Морган и Дункан отошли в сторону. Теперь
предстояла Благодарственная служба в ознаменование их возвращения в лоно
Церкви. Морган незаметно покосился на Дункана, когда они заняли свое место у
молитвенного столика, где и должны были провести оставшуюся мессу, и понял,
что тот тоже старается встретиться с ним взглядом. Наконец они опустились на
колени рядом друг с другом.
- Что-то случилось, - еле слышно прошептал Морган, - я не знаю, что
именно, и должен это выяснить... Для этого мне нужно поглубже войти в транс.
И если я слишком забудусь, отрешусь от того, что происходит здесь, помоги
мне прийти в себя; а может, придется воспользоваться той уловкой, о которой
мы говорили раньше. Я просто притворюсь, что в обмороке, если это будет
необходимо.
Дункан кивнул и мрачным взглядом обвел собор.
- Хорошо, я прикрою тебя. Но будь осторожен.
Морган улыбнулся, прижал руки к лицу и закрыл глаза. Он вошел в
начальную стадию Тиринского транса и сразу стал погружаться все глубже и
глубже.
Венцит разжал кулак, еще раз взглянул на медальон и передал его Ридону,
который молча спрятал его в кошелек на поясе. Чародей внешне был спокоен и
собран, но Дерри уловил на его лице тень раздражения, беспокойства. Факелы
бросали багровые отблески на волосы Венцита, делая еще более зловещим хищный
лик, и Дерри вдруг понял, что на карту поставлена его жизнь. Он понял еще,
что если сейчас что-нибудь не произойдет, то Венцит, конечно же, убьет его
без долгих раздумий, когда он больше не будет нужен ему. Дерри снова
почувствовал на себе взгляд Венцита и твердо посмотрел ему в глаза, одолев
ужас, охвативший его душу.
- Ну, - начал Венцит зловеще-спокойным тоном, - интересно, что нам
делать с этим лазутчиком, Ридон? К нам пробрался шпион. Убить его, что ли? -
Он вцепился в ручки кресла и склонился над Дерри, приблизив к его лицу свое.
- Или, может быть, скормим его карадоту? - задумчиво продолжил Венцит. - Ты,
лордишка, знаешь ли, кто такой карадот?
Дерри вздрогнул, но не произнес ни звука, не доверяя своему голосу.
Венцит засмеялся.
- Так ты не знаешь, кто такой карадот? Какой пробел в твоем образовании
Боюсь, что Морган совсем упустил это из виду. Покажи-ка ему карадота, Ридон.
Ридон кивнул, подошел к Дерри поближе, встал слева от него и с
чрезвычайно равнодушным видом начал выводить в воздухе указательным пальцем
замысловатые знаки. При этом он бормотал себе под нос слова древнего
заклинания на незнакомом языке. Воздух под его пальцами потрескивал,
появился отвратительный запах серы.
И вдруг перед Дерри появилось словно из самой преисподней жуткое
существо, какой-то воплощенный беспредельный ревущий ужас, малиновый и
зеленый, с разинутой зловонной пастью и извивающимися щупальцами, что
приближались и приближались к глазам юноши.
Дерри закричал, зажмурился и отчаянно забился в путах, пытаясь
разорвать их, почувствовав на своем лице смрадное дыхание чудовища. Он
слышал страшное рычание, чувствовал страшный жар, вырывающийся из его
ноздрей.
Внезапно наступила мертвая тишина и повеяло свежестью. Дерри открыл
глаза и увидел Ридона с Венцитом, которые насмешливо смотрели на него. В
серебристых глазах Ридона все еще мерцала какая-то мрачная сила.
Дерри судорожно хватал ртом воздух, с ужасом глядя на колдунов. Венцит
скривил губы и, снисходительно ухмыльнувшись, повернулся к Ридону, отвесив
ему шутливый короткий поклон.
- Спасибо, Ридон.
- Всегда к вашим услугам, сэр.
Дерри снова вздрогнул, не в силах произнести ни звука, и попытался
прогнать темный ужас, охвативший каждый уголок его сознания. Он убеждал
себя, что его не отдадут этому чудовищу, хотя бы до тех пор, пока не вытянут
из него все, что их интересует, но и от этой мысли не стало легче. Однако
постепенно его прерывистое дыхание успокоилось, и он с огромным усилием
поднял голову.
- Ну что, мой юный друг, - ласково заговорил Венцит, снова склоняясь
над ним, - скормить тебя карадоту? Или поищем тебе лучшее применение? Мне