Страница:
- Если Келсон не примет его до захода солнца, то двести пленников будут
четвертованы на равнине перед нашим войском. Дальнейшее промедление приведет
к тому, что еще две сотни пленных будут посажены на кол не позже восхода
луны, а сегодня это будет через четыре часа после заката. Так что вряд ли
Келсон откажется принять вызов.
Он медленно окинул взглядом палатку, но все молчали.
- Если же Келсон примет вызов, то это будет смертельная схватка, но
оставшиеся в живых получат все. По-видимому, Венцит уверен, что победит он,
иначе он бы не предлагал такого состязания.
Варин побелел, когда упомянули о четвертованиях двухсот человек, но
Нигель, привыкший к ужасам войны, только вновь понимающе кивнул. Помедлив
несколько секунд, он спросил:
- Этот поединок в магии, похож ли он на то, что произошло во время
коронации Келсона?
- Да, он будет проводиться по тем же древним правилам, - кивнул Арилан,
- кроме того, конечно, что здесь четверо выступят против четверых, а тогда
было единоборство Келсона с Кариссой. Существуют неизменные правила, по
которым проводятся и судятся такие магические поединки, и Венцит,
по-видимому, получил официальное разрешение на проведение поединка согласно
древним законам.
- Официальное разрешение? От кого? - нетерпеливо перебил его Келсон. -
От этого Совета Камбера, о котором вы упоминали? Почему вы ускользнули от
ответа, когда я...
Он замолчал, увидев, как Арилан вздрогнул при этих словах. Келсон
удивленно посмотрел на Моргана. Тот не спускал с епископа сосредоточенного,
внимательного взгляда, возможно, зная не больше, чем Келсон. Дункан так же,
не отрываясь, смотрел на Арилана после слов, так смутивших епископа.
Внезапно Келсон понял, что его так заинтересовало.
- Арилан, - спокойным голосом спросил он, - что такое Совет Камбера?
Это - Дерини?
Арилан потупил взгляд, затем поднял голову и посмотрел мимо Келсона,
словно удивляясь самому себе.
- Простите меня, мои принц. Мне трудно открывать то, что столько лет
сохранялось в тайне, но Венцит не оставил мне выбора. Он первым упомянул
Совет. Будет справедливо, если до того, как вы вступите в битву, я кое-что
объясню вам. - Он поглядел на свои сцепленные ладони и постарался
успокоиться.
- Существует тайный союз чистокровных Дерини, называемый Советом
Камбера. Этот союз, куда некоторые чистокровные Дерини были призваны, дабы
наставлять и защищать тех, кто остался в живых после великих преследований,
появился во времена, следующие сразу за Реставрацией. Только членам Совета -
теперешним и предыдущим - известен его состав, и они клянутся смертной
клятвой, что никогда не разгласят тайны своих собратьев.
Как видите, в настоящее время у очень немногих Дерини есть возможность
полноценно использовать свое могущество. Многие из наших способностей были
утеряны во время преследований - по крайней мере, мы утратили умение
пользоваться этими силами. Дар исцеления Моргана - это одна из таких
способностей, обретенная вновь. Но некоторые из нас объединены между собой и
постоянно общаются друг с другом. В постоянном составе Совета те из
известных Дерини, кто хранит древние законы и может быть судьей в вопросах
магии, которые возникают время от времени. Магические поединки - такие, как
предложенный Венцитом, - как раз относятся к полномочиям Совета.
- То есть Совет определяет законность поединка? - подозрительно спросил
Морган.
Арилан повернулся и как-то странно посмотрел на него.
- Да. А почему вы спросили об этом?
- А как насчет тех, кто не является чистокровным Дерини, скажем, я или
Дункан? - настаивал Морган. - Распространяются ли на них полномочия Совета?
Арилан слегка побледнел.
- Почему вы спросили об этом? - повторил он с напряжением в голосе.
Морган взглянул на Дункана, и тот кивнул:
- Расскажи ему, Аларик.
- Епископ Арилан, я думаю, что мы с Дунканом, быть может, встречались с
кем-то из вашего Совета Камбера. Да-да, сейчас я так думаю; это случалось с
нами несколько раз. По крайней мере, во время последней такой встречи речь
шла как раз о том, о чем вы только что говорили.
- Так что с вами случилось? - прошептал Арилан. Его застывшее лицо
стало совсем белым на фоне пурпурной мантии.
- Ну, у нас было, как бы это лучше выразиться, видение, когда мы ехали
в Дхассу. Мы остановились в обители Святого Неота, чтобы дать коням
отдохнуть, и тут-то он и явился.
- Кто "он"?
Морган осторожно кивнул.
- Мы так и не знаем, кто он. Но мы, каждый по отдельности, видели его
раньше при различных обстоятельствах, которые сейчас нет времени описывать.
Он выглядел как... ну, скажем, он был поразительно похож на портреты и
словесные описания Камбера Кульдского.
- Святого Камбера? - пробормотал Арилан, не в силах поверить своим
ушам.
Дункан неловко пошевелился на скамеечке.
- Поймите нас правильно, ваше преосвященство. Мы не утверждаем, что это
был сам Святой Камбер. Он никогда этого не говорил. Наоборот, когда мы с
Алариком видели его в последний раз, он сказал нам, что он не Святой Камбер,
а "всего лишь его смиренный слуга", и я ему поверил. А после того, что вы
рассказали о Совете Камбера, складывается впечатление, что он именно оттуда.
- Не может быть, - пробормотал Арилан, недоверчиво качая головой. - Что
он вам говорил?
Морган поднял бровь.
- Ну, он намекнул нам, что у нас есть враги из Дерини, о которых мы не
знаем. Он сказал, что "те, кому положено знать такие вещи", уверены, что,
возможно, мы с Дунканом владеем такими силами, о которых даже сами не
догадываемся, и что нас могут вызвать на поединок, чтобы проверить наши
силы. Хотя, казалось, он не хочет, чтобы это произошло.
Арилан побледнел еще больше и, чтобы удержаться на ногах, ухватился за
центральный шест палатки.
- Это невозможно, - прошептал он, не слушая больше, - но это
действительно, должно быть, кто-то из Совета. - Он, как в полусне, добрался
до пустой скамеечки и тяжело опустился на нее.
- Теперь я все вижу в другом свете. Аларик, признано возможным вызвать
вас на поединок именно под тем предлогом, который назвал этот ваш
незнакомец. Я член Совета, и я присутствовал, когда это произошло, но не
смог предотвратить этого решения. Кто же мог предположить, что все так
обернется? Кому это могло понадобиться? Это же не имеет смысла.
Арилан посмотрел на каждого из присутствующих. Варин и Кардиель
уставились на него немного испуганно, не в силах со своей человеческой точки
зрения понять всю сложность положения. И даже Нигель пребывал в недоумении,
только отчасти понимая, что кроется за словами Арилана. Морган и Дункан тем
временем оценивали услышанное, сравнивая эти сведения с тем, что они
запомнили из разговора с незнакомцем в облике Камбера. Только Келсон
замкнулся в себе; внезапно поняв всю сложность положения, он, казалось,
обрел спокойствие и трезвость и мог холодно оценить происходящее.
- Хорошо, - произнес Арилан, вздрогнув от предчувствия чего-то
недоброго, но вернулся к теме разговора. - Аларик, Дункан, я никак не могу
объяснить ваши видения, но я по крайней мере настаиваю на том, чтобы
выяснить, действительно ли Венцит связывался с Советом и убедил его
выступить судьей в магическом поединке. Мне все известно об этих правилах, и
как члена Совета, имеющего прямое отношение к этому вопросу, меня бы
поставили в известность. Но я пропустил несколько последних заседаний из-за
военных действий, так что, возможно, все обстоит именно так. Морган, у вас с
собой Великая Опека?
- Великая Опека?... Я... - Морган колебался, и Арилан покачал головой.
- Не увиливайте. У нас нет времени. С собой или нет?
- С собой.
- Ну так приготовьте ее. Дункан, мне нужно восемь белых свечей примерно
одинакового размера. Найдите все, что сможете.
- Сейчас.
- Хорошо. Варин, Томас, помогите Нигелю свернуть ковер, мне нужен
участок открытой земли. Келсон, я бы хотел попросить у вас ненадолго
Огненный перстень. Вы не против?
- Конечно. Что вы собираетесь делать? - спросил Келсон, снимая кольцо и
с удивлением наблюдая, как из-под скатываемого ковра показалась примятая
трава.
Арилан надел Огненный перстень на безымянный палец и, отправив куда-то
Моргана и Дункана, обратился к остальным:
- Я хочу построить с вашей помощью Переносящий Ход. К счастью, этот
старый дар еще не вполне забыт. Нигель, нужно, чтобы вы втроем кое в чем
помогли мне, - это займет всего несколько минут. Можете вы делать, что я
скажу, без лишних вопросов?
Трое обменялись недоуменными взглядами, но кивнули. Арилан, ободряюще
улыбнувшись им, ступил на траву и преклонил колени. Он ощупал траву,
отбросил в сторону несколько камешков и деревяшек, потянулся за кинжалом,
который принц Нигель молча держал наготове. Взяв кинжал, Арилан начал
вырезать в дерне восьмиугольник площадью в шесть футов.
- Представляю себе, как странно все это выглядит для вас, - сказал он,
чертя вторую грань и оборачиваясь к трем свидетелям. - Варин, объясняю вам,
что такое Переносящий Ход - это место, из которого Дерини перемещаются в
другое, сколь угодно отдаленное, не тратя при этом времени. Это происходит
мгновенно. К несчастью, мы не можем использовать эту удивительную
способность без Переносящего Хода; а чтобы построить его, требуются очень
большие затраты силы. Вот во что мы вас втянули. Я бы хотел погрузить вас в
глубокий транс и воспользоваться вашими силами, чтобы привести Ход в
действие. Надеюсь, вы не возражаете?
Он кончил чертить шестую грань восьмиугольника, глядя, как Варин
переминается на месте, судя по всему, в немалой степени смущенный тем, что
примет участие в магическом действии.
- Боитесь, Варин? Я не упрекаю вас. Но делать действительно нечего. Это
будет почти как тогда, когда Морган читал ваши мысли. Только сейчас вы
ничего не запомните.
- Вы клянетесь?
Арилан кивнул, и Варин тревожно пожал плечами.
- Что ж, я сделаю, что могу.
Арилан продолжал чертить восьмиугольник. Он проводил последнюю черту,
когда вернулся Морган с маленьким ящичком, обитым красной кожей.
Остановившись на краю круга, он смотрел на Арилана, который, вставая,
отряхнул руки о сутану и вернул кинжал Нигелю.
- Опеки? - спросил епископ.
Морган кивнул и открыл ящичек. Там было восемь кубиков, каждый - с
ноготь мизинца величиной, четыре белых и четыре черных. Когда Морган высыпал
их на ладонь, они тускло блеснули на свету. Арилан прикрыл их рукой и
склонил голову, как бы прислушиваясь к чему-то, потом кивнул и попросил
Моргана продолжать. Он вышел из восьмиугольника, Морган же опустился на
колени и высыпал кубики на траву. Арилан посмотрел на него, потом, прочистив
горло, спросил:
- Можете вы установить их всех, не делая последнего шага, и потом
скрепить Опеку изнутри?
Морган посмотрел на него и кивнул.
- Хорошо. Когда придет Дункан со свечами, пусть поставит по свече в
каждый угол восьмиугольника. Мигель, вы с Варином пока перейдите вот сюда и
чувствуйте себя посвободней. Келсон, не могли бы вы попросить, чтобы
принесли для них шкуры, на которые можно было бы лечь?
Когда два смертных заняли свои места, вернулся Дункан со свечами и,
слегка подровняв их своим кинжалом, стал на колени вне восьмиугольника.
Морган, убедившись, что свечи на местах, начал манипуляции с кубиками.
Кубики эти звались Опеками, а все вместе - Великой Опекой, которую
нужно было оживить. Каждая часть заклинания была шагом к последнему
оживляющему Слову. Четыре белых кубика нужно было сложить в квадрат так,
чтобы две стороны каждого кубика касались двух сторон другого; потом по
углам этого квадрата нужно было положить черные кубики так, чтобы они не
соприкасались с белыми.
Сложив эту фигуру из кубиков, Морган коснулся указательным пальцем
правой руки белого кубика в левом верхнем углу, исподтишка взглянув на
Арилана и прошептав:
- Nomen "Prime".
Никто не смотрел на Моргана; опустив глаза, он с радостью увидел, что
кубик засветился изнутри тусклым молочным светом. Получилось.
- Seconde, - прошептал Морган, касаясь правого верхнего кубика. -
Tierce, Quarte, - прошептал он, касаясь оставшихся двух кубиков.
Четыре белых кубика образовали большой светящийся квадрат, блеск
которого холодно отражался в оставшихся четырех черных. Морган коснулся
пальцем черного куба в левом верхнем углу и, глубоко вздохнув, прошептал:
- Quinte.
Затем он назвал имена еще трех черных кубиков:
- Sixte, Septime, Octave.
Кубики засветились глубинным темно-зеленым светом. Когда свет черных
кубиков соединился со светом белых, их окутало мерцающее темное облако,
будто они взаимно поглотили свет друг друга.
Морган огляделся и с удивлением обнаружил, что все занимаются своими
делами. Дункан, установив свечи, теперь склонился над погруженным в транс
Варином, голова которого покоилась у него на коленях; Арилан и Келсон
склонились над спящим Нигелем. Вероятно, Арилан помогал молодому королю
должным образом овладеть его сознанием.
Лишь Кардиель сидел в стороне ото всех, закинув ногу на ногу, на
сложенном пледе. Он с восхищением смотрел на Моргана и смущенно опустил
глаза, когда Аларик уловил его взгляд. Опустил он их, впрочем, ненадолго -
Кардиеля чрезвычайно поразило увиденное, и будь это не так сложно и опасно,
он не преминул бы подойти и посмотреть на действия Моргана поближе.
- Извините. Я не хотел подглядывать, - тихо сказал он. - Ничего, что я
смотрю?
Морган помолчал, решая, имеет ли смысл посвящать епископа в большее,
чем он уже знает, потом пожал плечами.
- Ничего. Только, пожалуйста, не мешайте мне. Следующий этап очень
трудный, мне нужно сосредоточиться.
- Как скажете, - прошептал Кардиель, пододвигаясь, чтобы лучше видеть.
Морган со вздохом вытер ладони о колени, потом взял Prime, первый белый
кубик. Он поднес его к его черному двойнику, Quinte, и, соединив их,
прошептал:
- Primus!
Раздался короткий щелчок, и кубики слились в светящийся
серебристо-серый прямоугольник, который Морган опустил на землю, прежде чем
взять Seconde. Под взглядом замершего Кардиеля, он поднес его к Sixte и
прошептал:
- Secundus!
Второй светящийся прямоугольник был готов. Кардиель затаил дыхание,
глядя, как Морган опускает его и переходит к Tierce.
Морган начал ощущать утомление; прежде чем взять третий кубик, он мягко
провел рукой по глазам. Усталость прошла - он только что воспользовался для
этого известным способом Дерини, - но он не знал, что за это придется
заплатить позднее. Однако сейчас Опеки нужно было оживить, чего бы это ни
стоило. Он быстро поднес Tierce к Septime.
- Tertius!
Третий прямоугольник вспыхнул. Слово было готово на три четверти.
- Мы почти у цели, - сказал Арилан, подходя к Кардиелю, когда Морган
взял Quinte. - Томас, сейчас вы мне понадобитесь.
Сглотнув слюну, Кардиель вместе с Ариланом подошел к ковру, лег, как
велел Арилан, и позволил Дерини коснуться холодной рукой своего лба. Его
веки вздрогнули, и он погрузился в транс. Морган покачал головой и вздохнул,
соединяя последнюю пару кубиков.
- Quartus!
Свет на мгновение вспыхнул в кубиках, и они соединились; теперь на
земле перед ним лежало четыре прямоугольника.
Морган присел на корточки и осмотрелся, потом начал пододвигать
прямоугольники к крайним точкам начертанного восьмиугольника, означающим
стороны света. Когда он обозначил пределы действия Опеки, Арилан вошел в
круг сам и пригласил туда Келсона и Дункана; до поры до времени они еще
сохраняли власть над собой. Морган вошел в центр восьмиугольника, тревожно
посмотрел на троих товарищей и припомнил еще раз, как должна выглядеть
Опека, чтобы повлиять на происходящее в круге.
- Давайте же соединяйте Опеки, - прошептал Арилан. - Три из них
включите еще и в защиту. Как только сделаете это, я зажгу свечи.
Морган окинул взглядом круг, посмотрел на спящих за его пределами людей
и протянул руку, чтобы соединить четыре Опеки:
- Primus, Secundus, Tertius, et Quartus, fiat lux!
При этих словах Опеки ярко вспыхнули, окутав всех семерых облаком
молочного света. Арилан вытянул руку, словно проверяя Опеку, а затем провел
этой же рукой над всеми свечами восьмиугольника, и они вспыхнули одна за
другой. Арилан подошел к середине восьмиугольника и положил руку Моргану на
плечо.
- Отлично. Как только мы, все четверо, соединим наши сознания, я поведу
вас создавать Ход. Это будет не особенно приятно - нам придется затратить
невероятное количество сил, - но мы можем сделать это. Я, в свою очередь,
сделаю, что смогу, чтобы избавить вас от самого худшего. Есть вопросы?
Вопросов не было. Арилан взял за руки Дункана и Келсона и склонил
голову. Тут в палатку ударил ветер, пламя свечей покачнулось, и в этот
момент белое сияние возникло вокруг головы Арилана. Оно увеличивалось,
бросая малиновые и зеленые отсветы, и трое других Дерини лишь вздрагивали -
столь могучая сила вырывалась из их тел и сознании.
Всех присутствующих окутал туман; в мерцающем свете он собирался во все
расширяющиеся струи. Вдруг ослепляющее сияние заполнило всю палатку и сразу
исчезло. Келсон вскрикнул, Морган был близок к обмороку, и Дункан не сдержал
стона. Но все уже кончилось, и белый свет тоже пропал. Когда четверо Дерини
открыли глаза, каждый из них почувствовал под ногами знакомую вибрацию -
Переносящий Ход был готов. Со вздохом облегчения Арилан оттащил Кардиеля
подальше от круга, давая Дункану и Келсону понять, чтобы они сделали то же с
Нигелем и Варином. Теперь в центре восьмиугольника остался только
коленопреклоненный Морган. Прикусив губу, Арилан стал перед Морганом на
колени и вновь положил руку ему на плечо.
- Я знаю, как вы устали, но перед уходом хочу попросить вас еще об
одном одолжении. Опеки должны защищать всю палатку. Вы все изнурены, и когда
я вернусь за вами, Келсоном и Дунканом, хорошо бы оставить остальных под
защитой. Они наверняка проспят до полуночи и не смогут в случае чего
защитить себя.
- Я понимаю.
Устало улыбнувшись, Морган поднялся и развел в стороны руки, ладонями
вверх. Он тяжело вздохнул, собираясь с силами, и тихо начал произносить
новое заклинание. Руки его при этом двигались так, словно он отодвигал
невидимый барьер.
Когда паутина света Опеки легла на стены шатра, он повернул ладони вниз
и в изнеможении опустил руки.
- Это все? - устало спросил он.
Арилан кивнул и подал Келсону и Дункану знак, чтобы они помогли выйти
Моргану из восьмиугольника.
- Я буду здесь через десять минут, не позже, - сказал он, становясь в
центр фигуры. - Тем временем, Дункан, вы с Келсоном помогите Аларику
восстановить силы, насколько это сейчас возможно. Вы, однако, и сами должны
быть готовы идти, как только я вернусь. Совет совсем не любит таких вещей, и
я не хочу давать им времени на раздумья.
- Мы будем готовы, - ответил Келсон.
Арилан кивнул и, скрестив руки на груди, склонил голову.
И внезапно исчез.
"Потерявшуюся овцу отыщу и угнанную возвращу"[23].
Темнота. Прежде чем его глаза нащупали слабый свет, Арилан понял, что
стоит перед большими дверями зала Совета Камбера, в небольшой нише,
ограничивающей пространство вокруг Переносящего Хода. Здесь было пусто, так
и должно быть в этот час, но он все-таки осмотрелся, прежде чем приблизиться
к высокой позолоченной двери. Только сейчас не хватало какой-нибудь заминки.
Двери распахнулись, и он вошел в зал; там было так же темно, как и у
входа, дневной свет едва проникал сквозь высокие окна с лиловыми стеклами.
Войдя, Арилан поднял руки, и тут же по его мысленному приказу факелы
зажглись и лиловые стекла засверкали. Опустившись в свое кресло,
чародей-епископ устроился поудобнее, положив руки на стол из слоновой кости
и откинув голову на спинку кресла. Потом он устремил взгляд на серебряный
кристалл, висящий над восьмиугольным столом, и стал. вызывать членов Совета.
Прошло несколько минут; он повторил вызов. Некоторое время Арилан искал
более верное положение в своем кресле, чтобы, собрав энергию, усилить зов,
время не позволяло ему ждать слишком долго. Немного погодя золоченые двери
стали открываться, пропуская членов Совета.
Первой вошла рыжеволосая Кири, прекрасная и обольстительная в зеленом
охотничьем наряде; потом Ларан ап Пардис в расшитом плаще ученого. Торн
Хаген появился босой, в оранжевом, наскоро накинутом халате. Стефан Корам
выглядел непривычно в голубом костюме для верховой езды. Он был весьма
раздражен. В конце концов появился слепой Баррет де Лане, опираясь на руку
Вивьен, и следом Тирцель де Кларон, странно растрепанный, в расстегнутой
багровой тунике.
Когда все вошли, Арилан поднял глаза и осмотрел всех семерых; его
голубые глаза холодно сверкнули, когда он увидел их недоумевающие лица. Пока
семеро занимали свои места, он не сказал ни слова, хотя они нетерпеливо
поглядывали на него, - в том, кто послал зов, ни у кого не было сомнений.
Наконец епископ-Дерини невозмутимо сложил пальцы рук мостиком и произнес:
- Кто из Совета вызвался посредничать в магической дуэли Венцита
Торентского?
Напряженная тишина. Растерянность. Изумление. Семеро с ужасом
оглядывали друг друга, гадая, кто же из них мог потерять рассудок.
- Я задал вопрос и жду ответа, - повторил Арилан, впиваясь взглядом в
каждого из семерых. - Кто принял на себя посредничество?
Все посмотрели на Стефана Корама, который медленно встал.
- Никто не обращался в Совет с просьбой о посредничестве, Денис. Вы
ошиблись.
- Ошибся?
Арилан удивленно посмотрел на Корама, все более поражаясь слишком
спокойному выражению его лица.
- О, пожалуйста, не притворяйтесь такими наивными. У Венцита
Торентского много недостатков, но глупость не входит в их число. Он даже не
станет обращаться с такой просьбой, пока у него не будет верной поддержки.
Неужели вы будете утверждать, что не знаете об этом?
Тирцель откинулся на спинку кресла и вздохнул, его благожелательное
лицо стало хмурым.
- Корам говорит правду, Денис, и у него от нас нет секретов. Не было
никаких переговоров с Венцитом ни о чем, тем более о посредничестве. Вы
знаете, я на вашей стороне и на стороне короля и не стал бы вас обманывать.
Арилан заставил себя расслабиться; чтобы унять дрожь в руках, он оперся
ими о край стола и опустился в кресло. Если Венцит не обращался в Совет,
значит...
- Я начинаю понимать... - прошептал он, еще раз окинув Совет взглядом.
- Милорды, миледи, простите меня. Мы - я и король - были обмануты. Венцит
сказал нам, что на дуэли будет официальный представитель Совета,
по-видимому, чтобы убедить нас в законности действий, а потом явился бы на
поединок с тремя... нет, с четырьмя своими помощниками, которых, надо
полагать, и выдал бы за судей из Совета. Он не знает, что я сам член Совета,
а может, даже не знает, что я Дерини. Откуда же Келсону знать членов Совета
в лицо? Он и про Совет-то узнал несколько часов назад. Коварство, какое
коварство!
Члены Совета были поражены, никто не мог произнести ни слова. Никто так
открыто не подрывал авторитет Совета уже долгие-долгие годы. Старейшие члены
Совета никак не могли поверить в происходящее, однако те, кто был помоложе,
быстрее оценили положение. Тирцель, уже говоривший только что, оглядел
коллег и задумчиво подвинулся вперед.
- Кто поименован в вызове Венцита, Денис?
- Со стороны Венцита, включая его самого, названы: Лионель, Ридон и
Брэн Корис. Со стороны Келсона - Морган, Мак-Лайн и, разумеется, я. Венцит
не назвал меня - но больше некому. - Он помолчал. - Но теперь, когда обман
раскрыт, я не хочу принимать вызов Венцита, по крайней мере, на его
условиях. Я прошу покровительства Совета для меня и моих собратьев.
Покровительства настоящего Совета.
Баррет, смущенно кашлянув, произнес:
- Боюсь, что это невозможно, Денис, хотя я сожалею об этом, ведь вы и
впрямь в опасности. Не все, кого вы назвали, - Дерини.
- Не все - чистокровные Дерини, - возразил Арилан. - Однако всех их
принуждают вести себя как чистокровных Дерини. Вы по-прежнему против Моргана
и Мак-Лайна?
- Они все равно полукровки! - отрезала Вивьен. - Как это можно
изменить, по-вашему? Не можем же мы нарушать наши законы, чтобы скрепить ваш
союз.
- Хадасса! - Арилан ударил кулаком по столу и вскочил на ноги. - Неужто
вы такие слепцы, неужто так связаны правилами, что готовы из-за них умереть?
Он сорвался со своего места и стремительно пошел к золоченым дверям.
Выходя, он на мгновение обернулся:
- Я сейчас вернусь, милорды. Поскольку я вызван, я прошу вашего
покровительства для себя и своих новых собратьев - собратьев-Дерини. Я
думаю, сейчас для вас самое время встретиться с ними.
При этих словах он повернулся на каблуках и покинул пораженное
собрание.
Через несколько мгновений он вновь появился в дверях; за ним следовали
трое. При их появлении раздался возмущенный ропот. Ларан, протестуя, вскочил
было на ноги, но одумался, когда Арилан, едва взглянув на него, перевел
взгляд на других членов Совета. Епископ встал за своим креслом, подождал,
пока Келсон, Морган и Дункан церемонно встанут у него за спиной, и только
затем обратился к Совету.
- Милорды и миледи, надеюсь, вы простите то, что я, на первый взгляд,
пренебрег правилами, приведя сюда этих милордов, но вы принудили меня к
этому. Ибо будучи вовлечен в поединок, который навсегда лишит меня моего
положения в человеческом обществе, я вынужден требовать покровительства
четвертованы на равнине перед нашим войском. Дальнейшее промедление приведет
к тому, что еще две сотни пленных будут посажены на кол не позже восхода
луны, а сегодня это будет через четыре часа после заката. Так что вряд ли
Келсон откажется принять вызов.
Он медленно окинул взглядом палатку, но все молчали.
- Если же Келсон примет вызов, то это будет смертельная схватка, но
оставшиеся в живых получат все. По-видимому, Венцит уверен, что победит он,
иначе он бы не предлагал такого состязания.
Варин побелел, когда упомянули о четвертованиях двухсот человек, но
Нигель, привыкший к ужасам войны, только вновь понимающе кивнул. Помедлив
несколько секунд, он спросил:
- Этот поединок в магии, похож ли он на то, что произошло во время
коронации Келсона?
- Да, он будет проводиться по тем же древним правилам, - кивнул Арилан,
- кроме того, конечно, что здесь четверо выступят против четверых, а тогда
было единоборство Келсона с Кариссой. Существуют неизменные правила, по
которым проводятся и судятся такие магические поединки, и Венцит,
по-видимому, получил официальное разрешение на проведение поединка согласно
древним законам.
- Официальное разрешение? От кого? - нетерпеливо перебил его Келсон. -
От этого Совета Камбера, о котором вы упоминали? Почему вы ускользнули от
ответа, когда я...
Он замолчал, увидев, как Арилан вздрогнул при этих словах. Келсон
удивленно посмотрел на Моргана. Тот не спускал с епископа сосредоточенного,
внимательного взгляда, возможно, зная не больше, чем Келсон. Дункан так же,
не отрываясь, смотрел на Арилана после слов, так смутивших епископа.
Внезапно Келсон понял, что его так заинтересовало.
- Арилан, - спокойным голосом спросил он, - что такое Совет Камбера?
Это - Дерини?
Арилан потупил взгляд, затем поднял голову и посмотрел мимо Келсона,
словно удивляясь самому себе.
- Простите меня, мои принц. Мне трудно открывать то, что столько лет
сохранялось в тайне, но Венцит не оставил мне выбора. Он первым упомянул
Совет. Будет справедливо, если до того, как вы вступите в битву, я кое-что
объясню вам. - Он поглядел на свои сцепленные ладони и постарался
успокоиться.
- Существует тайный союз чистокровных Дерини, называемый Советом
Камбера. Этот союз, куда некоторые чистокровные Дерини были призваны, дабы
наставлять и защищать тех, кто остался в живых после великих преследований,
появился во времена, следующие сразу за Реставрацией. Только членам Совета -
теперешним и предыдущим - известен его состав, и они клянутся смертной
клятвой, что никогда не разгласят тайны своих собратьев.
Как видите, в настоящее время у очень немногих Дерини есть возможность
полноценно использовать свое могущество. Многие из наших способностей были
утеряны во время преследований - по крайней мере, мы утратили умение
пользоваться этими силами. Дар исцеления Моргана - это одна из таких
способностей, обретенная вновь. Но некоторые из нас объединены между собой и
постоянно общаются друг с другом. В постоянном составе Совета те из
известных Дерини, кто хранит древние законы и может быть судьей в вопросах
магии, которые возникают время от времени. Магические поединки - такие, как
предложенный Венцитом, - как раз относятся к полномочиям Совета.
- То есть Совет определяет законность поединка? - подозрительно спросил
Морган.
Арилан повернулся и как-то странно посмотрел на него.
- Да. А почему вы спросили об этом?
- А как насчет тех, кто не является чистокровным Дерини, скажем, я или
Дункан? - настаивал Морган. - Распространяются ли на них полномочия Совета?
Арилан слегка побледнел.
- Почему вы спросили об этом? - повторил он с напряжением в голосе.
Морган взглянул на Дункана, и тот кивнул:
- Расскажи ему, Аларик.
- Епископ Арилан, я думаю, что мы с Дунканом, быть может, встречались с
кем-то из вашего Совета Камбера. Да-да, сейчас я так думаю; это случалось с
нами несколько раз. По крайней мере, во время последней такой встречи речь
шла как раз о том, о чем вы только что говорили.
- Так что с вами случилось? - прошептал Арилан. Его застывшее лицо
стало совсем белым на фоне пурпурной мантии.
- Ну, у нас было, как бы это лучше выразиться, видение, когда мы ехали
в Дхассу. Мы остановились в обители Святого Неота, чтобы дать коням
отдохнуть, и тут-то он и явился.
- Кто "он"?
Морган осторожно кивнул.
- Мы так и не знаем, кто он. Но мы, каждый по отдельности, видели его
раньше при различных обстоятельствах, которые сейчас нет времени описывать.
Он выглядел как... ну, скажем, он был поразительно похож на портреты и
словесные описания Камбера Кульдского.
- Святого Камбера? - пробормотал Арилан, не в силах поверить своим
ушам.
Дункан неловко пошевелился на скамеечке.
- Поймите нас правильно, ваше преосвященство. Мы не утверждаем, что это
был сам Святой Камбер. Он никогда этого не говорил. Наоборот, когда мы с
Алариком видели его в последний раз, он сказал нам, что он не Святой Камбер,
а "всего лишь его смиренный слуга", и я ему поверил. А после того, что вы
рассказали о Совете Камбера, складывается впечатление, что он именно оттуда.
- Не может быть, - пробормотал Арилан, недоверчиво качая головой. - Что
он вам говорил?
Морган поднял бровь.
- Ну, он намекнул нам, что у нас есть враги из Дерини, о которых мы не
знаем. Он сказал, что "те, кому положено знать такие вещи", уверены, что,
возможно, мы с Дунканом владеем такими силами, о которых даже сами не
догадываемся, и что нас могут вызвать на поединок, чтобы проверить наши
силы. Хотя, казалось, он не хочет, чтобы это произошло.
Арилан побледнел еще больше и, чтобы удержаться на ногах, ухватился за
центральный шест палатки.
- Это невозможно, - прошептал он, не слушая больше, - но это
действительно, должно быть, кто-то из Совета. - Он, как в полусне, добрался
до пустой скамеечки и тяжело опустился на нее.
- Теперь я все вижу в другом свете. Аларик, признано возможным вызвать
вас на поединок именно под тем предлогом, который назвал этот ваш
незнакомец. Я член Совета, и я присутствовал, когда это произошло, но не
смог предотвратить этого решения. Кто же мог предположить, что все так
обернется? Кому это могло понадобиться? Это же не имеет смысла.
Арилан посмотрел на каждого из присутствующих. Варин и Кардиель
уставились на него немного испуганно, не в силах со своей человеческой точки
зрения понять всю сложность положения. И даже Нигель пребывал в недоумении,
только отчасти понимая, что кроется за словами Арилана. Морган и Дункан тем
временем оценивали услышанное, сравнивая эти сведения с тем, что они
запомнили из разговора с незнакомцем в облике Камбера. Только Келсон
замкнулся в себе; внезапно поняв всю сложность положения, он, казалось,
обрел спокойствие и трезвость и мог холодно оценить происходящее.
- Хорошо, - произнес Арилан, вздрогнув от предчувствия чего-то
недоброго, но вернулся к теме разговора. - Аларик, Дункан, я никак не могу
объяснить ваши видения, но я по крайней мере настаиваю на том, чтобы
выяснить, действительно ли Венцит связывался с Советом и убедил его
выступить судьей в магическом поединке. Мне все известно об этих правилах, и
как члена Совета, имеющего прямое отношение к этому вопросу, меня бы
поставили в известность. Но я пропустил несколько последних заседаний из-за
военных действий, так что, возможно, все обстоит именно так. Морган, у вас с
собой Великая Опека?
- Великая Опека?... Я... - Морган колебался, и Арилан покачал головой.
- Не увиливайте. У нас нет времени. С собой или нет?
- С собой.
- Ну так приготовьте ее. Дункан, мне нужно восемь белых свечей примерно
одинакового размера. Найдите все, что сможете.
- Сейчас.
- Хорошо. Варин, Томас, помогите Нигелю свернуть ковер, мне нужен
участок открытой земли. Келсон, я бы хотел попросить у вас ненадолго
Огненный перстень. Вы не против?
- Конечно. Что вы собираетесь делать? - спросил Келсон, снимая кольцо и
с удивлением наблюдая, как из-под скатываемого ковра показалась примятая
трава.
Арилан надел Огненный перстень на безымянный палец и, отправив куда-то
Моргана и Дункана, обратился к остальным:
- Я хочу построить с вашей помощью Переносящий Ход. К счастью, этот
старый дар еще не вполне забыт. Нигель, нужно, чтобы вы втроем кое в чем
помогли мне, - это займет всего несколько минут. Можете вы делать, что я
скажу, без лишних вопросов?
Трое обменялись недоуменными взглядами, но кивнули. Арилан, ободряюще
улыбнувшись им, ступил на траву и преклонил колени. Он ощупал траву,
отбросил в сторону несколько камешков и деревяшек, потянулся за кинжалом,
который принц Нигель молча держал наготове. Взяв кинжал, Арилан начал
вырезать в дерне восьмиугольник площадью в шесть футов.
- Представляю себе, как странно все это выглядит для вас, - сказал он,
чертя вторую грань и оборачиваясь к трем свидетелям. - Варин, объясняю вам,
что такое Переносящий Ход - это место, из которого Дерини перемещаются в
другое, сколь угодно отдаленное, не тратя при этом времени. Это происходит
мгновенно. К несчастью, мы не можем использовать эту удивительную
способность без Переносящего Хода; а чтобы построить его, требуются очень
большие затраты силы. Вот во что мы вас втянули. Я бы хотел погрузить вас в
глубокий транс и воспользоваться вашими силами, чтобы привести Ход в
действие. Надеюсь, вы не возражаете?
Он кончил чертить шестую грань восьмиугольника, глядя, как Варин
переминается на месте, судя по всему, в немалой степени смущенный тем, что
примет участие в магическом действии.
- Боитесь, Варин? Я не упрекаю вас. Но делать действительно нечего. Это
будет почти как тогда, когда Морган читал ваши мысли. Только сейчас вы
ничего не запомните.
- Вы клянетесь?
Арилан кивнул, и Варин тревожно пожал плечами.
- Что ж, я сделаю, что могу.
Арилан продолжал чертить восьмиугольник. Он проводил последнюю черту,
когда вернулся Морган с маленьким ящичком, обитым красной кожей.
Остановившись на краю круга, он смотрел на Арилана, который, вставая,
отряхнул руки о сутану и вернул кинжал Нигелю.
- Опеки? - спросил епископ.
Морган кивнул и открыл ящичек. Там было восемь кубиков, каждый - с
ноготь мизинца величиной, четыре белых и четыре черных. Когда Морган высыпал
их на ладонь, они тускло блеснули на свету. Арилан прикрыл их рукой и
склонил голову, как бы прислушиваясь к чему-то, потом кивнул и попросил
Моргана продолжать. Он вышел из восьмиугольника, Морган же опустился на
колени и высыпал кубики на траву. Арилан посмотрел на него, потом, прочистив
горло, спросил:
- Можете вы установить их всех, не делая последнего шага, и потом
скрепить Опеку изнутри?
Морган посмотрел на него и кивнул.
- Хорошо. Когда придет Дункан со свечами, пусть поставит по свече в
каждый угол восьмиугольника. Мигель, вы с Варином пока перейдите вот сюда и
чувствуйте себя посвободней. Келсон, не могли бы вы попросить, чтобы
принесли для них шкуры, на которые можно было бы лечь?
Когда два смертных заняли свои места, вернулся Дункан со свечами и,
слегка подровняв их своим кинжалом, стал на колени вне восьмиугольника.
Морган, убедившись, что свечи на местах, начал манипуляции с кубиками.
Кубики эти звались Опеками, а все вместе - Великой Опекой, которую
нужно было оживить. Каждая часть заклинания была шагом к последнему
оживляющему Слову. Четыре белых кубика нужно было сложить в квадрат так,
чтобы две стороны каждого кубика касались двух сторон другого; потом по
углам этого квадрата нужно было положить черные кубики так, чтобы они не
соприкасались с белыми.
Сложив эту фигуру из кубиков, Морган коснулся указательным пальцем
правой руки белого кубика в левом верхнем углу, исподтишка взглянув на
Арилана и прошептав:
- Nomen "Prime".
Никто не смотрел на Моргана; опустив глаза, он с радостью увидел, что
кубик засветился изнутри тусклым молочным светом. Получилось.
- Seconde, - прошептал Морган, касаясь правого верхнего кубика. -
Tierce, Quarte, - прошептал он, касаясь оставшихся двух кубиков.
Четыре белых кубика образовали большой светящийся квадрат, блеск
которого холодно отражался в оставшихся четырех черных. Морган коснулся
пальцем черного куба в левом верхнем углу и, глубоко вздохнув, прошептал:
- Quinte.
Затем он назвал имена еще трех черных кубиков:
- Sixte, Septime, Octave.
Кубики засветились глубинным темно-зеленым светом. Когда свет черных
кубиков соединился со светом белых, их окутало мерцающее темное облако,
будто они взаимно поглотили свет друг друга.
Морган огляделся и с удивлением обнаружил, что все занимаются своими
делами. Дункан, установив свечи, теперь склонился над погруженным в транс
Варином, голова которого покоилась у него на коленях; Арилан и Келсон
склонились над спящим Нигелем. Вероятно, Арилан помогал молодому королю
должным образом овладеть его сознанием.
Лишь Кардиель сидел в стороне ото всех, закинув ногу на ногу, на
сложенном пледе. Он с восхищением смотрел на Моргана и смущенно опустил
глаза, когда Аларик уловил его взгляд. Опустил он их, впрочем, ненадолго -
Кардиеля чрезвычайно поразило увиденное, и будь это не так сложно и опасно,
он не преминул бы подойти и посмотреть на действия Моргана поближе.
- Извините. Я не хотел подглядывать, - тихо сказал он. - Ничего, что я
смотрю?
Морган помолчал, решая, имеет ли смысл посвящать епископа в большее,
чем он уже знает, потом пожал плечами.
- Ничего. Только, пожалуйста, не мешайте мне. Следующий этап очень
трудный, мне нужно сосредоточиться.
- Как скажете, - прошептал Кардиель, пододвигаясь, чтобы лучше видеть.
Морган со вздохом вытер ладони о колени, потом взял Prime, первый белый
кубик. Он поднес его к его черному двойнику, Quinte, и, соединив их,
прошептал:
- Primus!
Раздался короткий щелчок, и кубики слились в светящийся
серебристо-серый прямоугольник, который Морган опустил на землю, прежде чем
взять Seconde. Под взглядом замершего Кардиеля, он поднес его к Sixte и
прошептал:
- Secundus!
Второй светящийся прямоугольник был готов. Кардиель затаил дыхание,
глядя, как Морган опускает его и переходит к Tierce.
Морган начал ощущать утомление; прежде чем взять третий кубик, он мягко
провел рукой по глазам. Усталость прошла - он только что воспользовался для
этого известным способом Дерини, - но он не знал, что за это придется
заплатить позднее. Однако сейчас Опеки нужно было оживить, чего бы это ни
стоило. Он быстро поднес Tierce к Septime.
- Tertius!
Третий прямоугольник вспыхнул. Слово было готово на три четверти.
- Мы почти у цели, - сказал Арилан, подходя к Кардиелю, когда Морган
взял Quinte. - Томас, сейчас вы мне понадобитесь.
Сглотнув слюну, Кардиель вместе с Ариланом подошел к ковру, лег, как
велел Арилан, и позволил Дерини коснуться холодной рукой своего лба. Его
веки вздрогнули, и он погрузился в транс. Морган покачал головой и вздохнул,
соединяя последнюю пару кубиков.
- Quartus!
Свет на мгновение вспыхнул в кубиках, и они соединились; теперь на
земле перед ним лежало четыре прямоугольника.
Морган присел на корточки и осмотрелся, потом начал пододвигать
прямоугольники к крайним точкам начертанного восьмиугольника, означающим
стороны света. Когда он обозначил пределы действия Опеки, Арилан вошел в
круг сам и пригласил туда Келсона и Дункана; до поры до времени они еще
сохраняли власть над собой. Морган вошел в центр восьмиугольника, тревожно
посмотрел на троих товарищей и припомнил еще раз, как должна выглядеть
Опека, чтобы повлиять на происходящее в круге.
- Давайте же соединяйте Опеки, - прошептал Арилан. - Три из них
включите еще и в защиту. Как только сделаете это, я зажгу свечи.
Морган окинул взглядом круг, посмотрел на спящих за его пределами людей
и протянул руку, чтобы соединить четыре Опеки:
- Primus, Secundus, Tertius, et Quartus, fiat lux!
При этих словах Опеки ярко вспыхнули, окутав всех семерых облаком
молочного света. Арилан вытянул руку, словно проверяя Опеку, а затем провел
этой же рукой над всеми свечами восьмиугольника, и они вспыхнули одна за
другой. Арилан подошел к середине восьмиугольника и положил руку Моргану на
плечо.
- Отлично. Как только мы, все четверо, соединим наши сознания, я поведу
вас создавать Ход. Это будет не особенно приятно - нам придется затратить
невероятное количество сил, - но мы можем сделать это. Я, в свою очередь,
сделаю, что смогу, чтобы избавить вас от самого худшего. Есть вопросы?
Вопросов не было. Арилан взял за руки Дункана и Келсона и склонил
голову. Тут в палатку ударил ветер, пламя свечей покачнулось, и в этот
момент белое сияние возникло вокруг головы Арилана. Оно увеличивалось,
бросая малиновые и зеленые отсветы, и трое других Дерини лишь вздрагивали -
столь могучая сила вырывалась из их тел и сознании.
Всех присутствующих окутал туман; в мерцающем свете он собирался во все
расширяющиеся струи. Вдруг ослепляющее сияние заполнило всю палатку и сразу
исчезло. Келсон вскрикнул, Морган был близок к обмороку, и Дункан не сдержал
стона. Но все уже кончилось, и белый свет тоже пропал. Когда четверо Дерини
открыли глаза, каждый из них почувствовал под ногами знакомую вибрацию -
Переносящий Ход был готов. Со вздохом облегчения Арилан оттащил Кардиеля
подальше от круга, давая Дункану и Келсону понять, чтобы они сделали то же с
Нигелем и Варином. Теперь в центре восьмиугольника остался только
коленопреклоненный Морган. Прикусив губу, Арилан стал перед Морганом на
колени и вновь положил руку ему на плечо.
- Я знаю, как вы устали, но перед уходом хочу попросить вас еще об
одном одолжении. Опеки должны защищать всю палатку. Вы все изнурены, и когда
я вернусь за вами, Келсоном и Дунканом, хорошо бы оставить остальных под
защитой. Они наверняка проспят до полуночи и не смогут в случае чего
защитить себя.
- Я понимаю.
Устало улыбнувшись, Морган поднялся и развел в стороны руки, ладонями
вверх. Он тяжело вздохнул, собираясь с силами, и тихо начал произносить
новое заклинание. Руки его при этом двигались так, словно он отодвигал
невидимый барьер.
Когда паутина света Опеки легла на стены шатра, он повернул ладони вниз
и в изнеможении опустил руки.
- Это все? - устало спросил он.
Арилан кивнул и подал Келсону и Дункану знак, чтобы они помогли выйти
Моргану из восьмиугольника.
- Я буду здесь через десять минут, не позже, - сказал он, становясь в
центр фигуры. - Тем временем, Дункан, вы с Келсоном помогите Аларику
восстановить силы, насколько это сейчас возможно. Вы, однако, и сами должны
быть готовы идти, как только я вернусь. Совет совсем не любит таких вещей, и
я не хочу давать им времени на раздумья.
- Мы будем готовы, - ответил Келсон.
Арилан кивнул и, скрестив руки на груди, склонил голову.
И внезапно исчез.
"Потерявшуюся овцу отыщу и угнанную возвращу"[23].
Темнота. Прежде чем его глаза нащупали слабый свет, Арилан понял, что
стоит перед большими дверями зала Совета Камбера, в небольшой нише,
ограничивающей пространство вокруг Переносящего Хода. Здесь было пусто, так
и должно быть в этот час, но он все-таки осмотрелся, прежде чем приблизиться
к высокой позолоченной двери. Только сейчас не хватало какой-нибудь заминки.
Двери распахнулись, и он вошел в зал; там было так же темно, как и у
входа, дневной свет едва проникал сквозь высокие окна с лиловыми стеклами.
Войдя, Арилан поднял руки, и тут же по его мысленному приказу факелы
зажглись и лиловые стекла засверкали. Опустившись в свое кресло,
чародей-епископ устроился поудобнее, положив руки на стол из слоновой кости
и откинув голову на спинку кресла. Потом он устремил взгляд на серебряный
кристалл, висящий над восьмиугольным столом, и стал. вызывать членов Совета.
Прошло несколько минут; он повторил вызов. Некоторое время Арилан искал
более верное положение в своем кресле, чтобы, собрав энергию, усилить зов,
время не позволяло ему ждать слишком долго. Немного погодя золоченые двери
стали открываться, пропуская членов Совета.
Первой вошла рыжеволосая Кири, прекрасная и обольстительная в зеленом
охотничьем наряде; потом Ларан ап Пардис в расшитом плаще ученого. Торн
Хаген появился босой, в оранжевом, наскоро накинутом халате. Стефан Корам
выглядел непривычно в голубом костюме для верховой езды. Он был весьма
раздражен. В конце концов появился слепой Баррет де Лане, опираясь на руку
Вивьен, и следом Тирцель де Кларон, странно растрепанный, в расстегнутой
багровой тунике.
Когда все вошли, Арилан поднял глаза и осмотрел всех семерых; его
голубые глаза холодно сверкнули, когда он увидел их недоумевающие лица. Пока
семеро занимали свои места, он не сказал ни слова, хотя они нетерпеливо
поглядывали на него, - в том, кто послал зов, ни у кого не было сомнений.
Наконец епископ-Дерини невозмутимо сложил пальцы рук мостиком и произнес:
- Кто из Совета вызвался посредничать в магической дуэли Венцита
Торентского?
Напряженная тишина. Растерянность. Изумление. Семеро с ужасом
оглядывали друг друга, гадая, кто же из них мог потерять рассудок.
- Я задал вопрос и жду ответа, - повторил Арилан, впиваясь взглядом в
каждого из семерых. - Кто принял на себя посредничество?
Все посмотрели на Стефана Корама, который медленно встал.
- Никто не обращался в Совет с просьбой о посредничестве, Денис. Вы
ошиблись.
- Ошибся?
Арилан удивленно посмотрел на Корама, все более поражаясь слишком
спокойному выражению его лица.
- О, пожалуйста, не притворяйтесь такими наивными. У Венцита
Торентского много недостатков, но глупость не входит в их число. Он даже не
станет обращаться с такой просьбой, пока у него не будет верной поддержки.
Неужели вы будете утверждать, что не знаете об этом?
Тирцель откинулся на спинку кресла и вздохнул, его благожелательное
лицо стало хмурым.
- Корам говорит правду, Денис, и у него от нас нет секретов. Не было
никаких переговоров с Венцитом ни о чем, тем более о посредничестве. Вы
знаете, я на вашей стороне и на стороне короля и не стал бы вас обманывать.
Арилан заставил себя расслабиться; чтобы унять дрожь в руках, он оперся
ими о край стола и опустился в кресло. Если Венцит не обращался в Совет,
значит...
- Я начинаю понимать... - прошептал он, еще раз окинув Совет взглядом.
- Милорды, миледи, простите меня. Мы - я и король - были обмануты. Венцит
сказал нам, что на дуэли будет официальный представитель Совета,
по-видимому, чтобы убедить нас в законности действий, а потом явился бы на
поединок с тремя... нет, с четырьмя своими помощниками, которых, надо
полагать, и выдал бы за судей из Совета. Он не знает, что я сам член Совета,
а может, даже не знает, что я Дерини. Откуда же Келсону знать членов Совета
в лицо? Он и про Совет-то узнал несколько часов назад. Коварство, какое
коварство!
Члены Совета были поражены, никто не мог произнести ни слова. Никто так
открыто не подрывал авторитет Совета уже долгие-долгие годы. Старейшие члены
Совета никак не могли поверить в происходящее, однако те, кто был помоложе,
быстрее оценили положение. Тирцель, уже говоривший только что, оглядел
коллег и задумчиво подвинулся вперед.
- Кто поименован в вызове Венцита, Денис?
- Со стороны Венцита, включая его самого, названы: Лионель, Ридон и
Брэн Корис. Со стороны Келсона - Морган, Мак-Лайн и, разумеется, я. Венцит
не назвал меня - но больше некому. - Он помолчал. - Но теперь, когда обман
раскрыт, я не хочу принимать вызов Венцита, по крайней мере, на его
условиях. Я прошу покровительства Совета для меня и моих собратьев.
Покровительства настоящего Совета.
Баррет, смущенно кашлянув, произнес:
- Боюсь, что это невозможно, Денис, хотя я сожалею об этом, ведь вы и
впрямь в опасности. Не все, кого вы назвали, - Дерини.
- Не все - чистокровные Дерини, - возразил Арилан. - Однако всех их
принуждают вести себя как чистокровных Дерини. Вы по-прежнему против Моргана
и Мак-Лайна?
- Они все равно полукровки! - отрезала Вивьен. - Как это можно
изменить, по-вашему? Не можем же мы нарушать наши законы, чтобы скрепить ваш
союз.
- Хадасса! - Арилан ударил кулаком по столу и вскочил на ноги. - Неужто
вы такие слепцы, неужто так связаны правилами, что готовы из-за них умереть?
Он сорвался со своего места и стремительно пошел к золоченым дверям.
Выходя, он на мгновение обернулся:
- Я сейчас вернусь, милорды. Поскольку я вызван, я прошу вашего
покровительства для себя и своих новых собратьев - собратьев-Дерини. Я
думаю, сейчас для вас самое время встретиться с ними.
При этих словах он повернулся на каблуках и покинул пораженное
собрание.
Через несколько мгновений он вновь появился в дверях; за ним следовали
трое. При их появлении раздался возмущенный ропот. Ларан, протестуя, вскочил
было на ноги, но одумался, когда Арилан, едва взглянув на него, перевел
взгляд на других членов Совета. Епископ встал за своим креслом, подождал,
пока Келсон, Морган и Дункан церемонно встанут у него за спиной, и только
затем обратился к Совету.
- Милорды и миледи, надеюсь, вы простите то, что я, на первый взгляд,
пренебрег правилами, приведя сюда этих милордов, но вы принудили меня к
этому. Ибо будучи вовлечен в поединок, который навсегда лишит меня моего
положения в человеческом обществе, я вынужден требовать покровительства