Кертц Кэтрин. Властитель Дерини

древних сил. Это же относится к моим собратьям, ведь мы теперь все связаны,
а где тонко, там и рвется. Все мы должны просить вашего благого
покровительства.
Милорды и миледи, я представляю вам его величество Келсона Цинхиля Риса
Энтони Халдейна, короля Гвинедда, князя Меарского, владетеля Ремутского,
лорда Пурпурной Марки - нашего сюзерена. А также - лорда Энтони Моргана,
герцога Корвинского, владетеля Корота, Королевского Поборника. Наконец,
монсеньора Дункана Говарда Мак-Лайна, исповедника его величества и ныне, по
милости Венцита Торентского, герцога Кассанского и графа Кирни. Его отец
сегодня казнен Венцитом.
Каждый из этих джентльменов по крайней мере наполовину Дерини, и с
нашей точки зрения должны считаться чистокровными в соответствии с решением
нашего предыдущего собрания. - Он повернулся к троим новоприбывшим. -
Государь, милорды, я в некотором роде имею удовольствие представить вам
Совет Камбера. Посмотрим, хранит ли он верность своим древним заветам.
Все трое учтиво поклонились, затем Морган почтительно кивнул епископу:
- Ваше преосвященство, могу я задать несколько вопросов?
- Разуме...
- Вопросы будем задавать мы, - резко прервала его Вивьен. - Почему вы
решили явиться на Совет?
- Нас пригласил милорд Арилан, миледи. Если я верно понял, этот Совет
выступает от имени всех Дерини?
- Это бастион древних заветов, - холодно ответила Вивьен. - Осмелишься
ли ты, полукровка, оспаривать наши древние обычаи?
Морган удивленно приподнял бровь и простодушно посмотрел на
разгневанную леди:
- Миледи, конечно же, нет. Но, если я не ошибаюсь, это ваши древние
обычаи помогли во время поединка нашего короля и властителя с леди Кариссой.
Без силы, исходившей, как мне хочется верить, от этого Совета, его
величество не имел возможности обрести могущество, достаточное, чтобы
одолеть смертельного врага.
- Конечно, - с раздражением ответила Вивьен. - Молодой Халдейн -
достойный представитель нашего рода. По матери он - из чистейших Дерини,
хотя и забывших на долгие годы о своем происхождении. С отцовской стороны он
происходит от древних Халдейнов, которых избрал блаженный Камбер, дабы они
воцарились со славой, пожав плоды Великого Открытия. Поэтому мы и признаем
его одним из нас. Келсон всегда пользовался нашим покровительством, даже не
зная об этом. Он получит его вновь, и лорд Арилан также. Совет смущают двое
других.
- Я и Дункан?
- Ваши матери - Дерини, они родные сестры, это важно для нас. Но отцы
ваши обычные люди - и это ставит вас вне нашего сообщества.
- Но как быть с их силами? - горячо спросил Тирцель, без стеснения
прерывая Вивьен. - Морган, это правда, что вы и Мак-Лайн можете исцелять?
Морган долго смотрел в глаза Тирцеля де Кларона, потом пробежал глазами
по лицам других членов Совета. В них читалась антипатия к нему - у кого
страстная, у кого послабее, и Морган не был уверен, что ему так уж хочется
раскрываться сейчас перед ними. Он посмотрел на Арилана, надеясь, что тот
подаст ему какой-нибудь знак. Но епископ не пошевелился. Что ж, хорошо. Он
осторожно сменит направление разговора, чтобы Совету пришлось защищаться,
чтобы они поняли, - полукровка Аларик Морган или нет, а ссориться с ним не
стоит.
- Могу ли я исцелять, - мягко повторил он. - Может быть, чуть позже мы
поговорим и об этом. Пока что я хочу снова спросить относительно нашего с
Дунканом положения. Если, как мы полагаем, нашего происхождения со стороны
матери достаточно, чтобы нас можно было вызвать на настоящий поединок, разве
не можем мы просить соответствующей помощи? Если мы с моим кузеном,
подвергаясь равной с другими опасности, не можем рассчитывать на равную
защиту - где правосудие Дерини, милорды?
- Вы подвергаете сомнению наши полномочия? - осторожно спросил Корам.
- Я прошу ваших полномочий там, где мы сами не можем защитить себя,
сражаясь на равных, - ответил Морган. Корам сел и слегка кивнул. Морган
продолжил: - Я не претендую на то, чтобы понимать все, что связано с моим
происхождением, но я думаю, его величество может подтвердить вам, что
некоторое представление о правосудии я имею. Если вы лишаете нас
покровительства и при этом заставляете сражаться с чистокровными Дерини,
использующими все свои силы, - вы обрекаете нас на смерть. Уж, конечно, мы
ничего не сможем с этим поделать.
Слепой Баррет повернулся к Арилану:
- Попросите, пожалуйста, ваших друзей подождать снаружи, Денис. Нам
необходимо обсудить все это. Мне не хотелось бы выносить наши внутренние
разногласия наружу.
Арилан кивнул и посмотрел на трех своих спутников.
- Подождите у Хода, пока я не позову вас, - тихо сказал он.
Как только дверь закрылась, Торн вскочил на ноги и стукнул пухлой рукой
по столу.
- Это неслыханно! Вы не можете допустить, чтобы Совет
покровительствовал полукровкам! Вы слышали, как воинственно настроен Морган.
Неужели вы допустите это?
Баррет повернулся к Кораму, пропустив вспышку Торна мимо ушей.
- Что ты думаешь, Стефан? Мне нужен твой совет. Может быть, вызвать
Венцита с Ридоном сюда, чтобы они дали объяснения?
Глаза Корама потемнели, лицо его стало решительным.
- Я против того, чтобы звать сюда отщепенцев, особенно двух упомянутых.
Трех посторонних на сегодня более чем достаточно.
- Вы горячитесь, Стефан, - сказала рыжеволосая Кири. - Все мы знаем
ваше отношение к Ридону, но ведь все это было много лет назад. Неужели вы не
можете забыть ту старую ссору ради нашей общей безопасности?
- Это не вопрос нашей безопасности. Речь идет о двух
Дерини-полукровках. Если Совет решит вызвать на заседание Венцита и этого
второго господина - что ж, это его право. Но без моего одобрения - и,
пожалуйста, в мое отсутствие.
- Вы покинете заседание Совета? - спросила Вивьен; на ее лице было
написано удивление.
- Покину.
- Я тоже уйду, если сюда придет Ридон, - добавил Арилан. - Он не знает,
что я Дерини, и я хочу, чтобы ему это было неизвестно как можно дольше. Это
поможет королю на магическом поединке, если, конечно, нам не удастся
избежать его.
Баррет медленно кивнул.
- Да, это важно. И то же самое касается Венцита. Совет согласен?
Наконец, что вы думаете о Моргане и Мак-Лайне? Оказать ли им наше
покровительство?
- Конечно, да! - воскликнул Тирцель. - Венцит оскорбил Совет не только
этой затеей с подставными судьями. На его стороне - двое чистокровных
смертных, которых он просто обучил магии. В них нет ни капли крови Дерини.
Почему бы нам тогда не согласиться официально служить судьями в этой
магической дуэли? Пусть завтра на поединок явятся настоящие судьи из Совета
и окажут покровительство всем восьмерым. Это почти законно, не говоря уже о
том, что это - самое безопасное из возможного. А кто победит - это зависит
от сил и искусства сражающихся. Вы все это знаете.
Наступила тишина, и Вивьен кивнула своей седой головой.
- Тирцель прав, хотя и бывает слишком горяч. Мы как-то не обратили
внимания, что два боевых напарника Венцита - не Дерини; и потом он открыто
выступил против нас, решив объявить судьями неведомо кого. Что же до Моргана
и Мак-Лайна, - она пожала плечами, - пусть будет так. Если удача будет на их
стороне и они победят, это будет значить, что они достойны нашего
покровительства. Мы в любом случае ничего не теряем.
- Но... - начал Торн.
- Согласны ли вы? - прозвучал голос еще одной женщины - рыжеволосой
Кири. - Милорды, я согласна с леди Вивьен, и я чувствую, что Тирцель и
Арилан думают так же. Ларан, что вы скажете? Приемлет ли ваша гордость то,
что мы предлагаем?
Ларан кивнул.
- Я допускаю, что некоторые пункты устава, о которых мы обычно
забываем, разрешают подобное. И я надеюсь, что они победят. Было бы
преступлением упустить исцеляющие силы, если Морган, конечно, ими обладает.
- Как всегда, вы рассуждаете здраво, - хмыкнула Вивьен. - Что ж,
милорды? Пятеро из нас поддержали это решение. Нужно ли формальное
голосование?
Никто не произнес ни слова; Вивьен с легкой улыбкой посмотрела на
Баррета:
- Что ж, хорошо, милорд Баррет. Следовательно, наши августейшие коллеги
согласились принять полукровок под свое покровительство и судить завтрашнюю
магическую дуэль. Готовы ли вы огласить ваше решение?
Баррет кивнул.
- Да. Арилан, зовите своих друзей.
С торжествующей улыбкой Арилан подошел к золоченым дверям, которые при
его приближении распахнулись. Трое спутников епископа с тревогой посмотрели
на него и прочли по его лицу все, что хотели знать. Они вошли в зал вслед за
Ариланом уверенным шагом, больше не трепеща перед Советом Камбера.
- Станьте вместе с вашими собратьями, Арилан, - сказал Баррет, когда
все четверо подошли к креслу епископа.
Арилан остановился, Келсон, Морган и Дункан окружили его, выжидающе
глядя на Баррета.
- Келсон Халдейн, Аларик Морган, Дункан Мак-Лайн, слушайте вердикт
Совета Камбера. Сим объявляю, что Советом сочтено за благо оказать вам
покровительство в сем деле, каковое покровительство будет нами обеспечено.
Судьями в магическом поединке будут Ларан ап Пардис, леди Вивьен, Тирцель де
Кларон и я. Арилан, решено также, что вам следует воздержаться от общения с
Советом впредь до поединка. Далее, вы должны объяснить сим трем Дерини их
обязанности в соответствии с правилами поединка. Все должно быть по
правилам, как в прежние дни. Никому из вас не следует обсуждать завтрашний
поединок ни с кем, кроме находящихся в этом зале. Это понятно?
Арилан поклонился особым церемонным поклоном.
- Все будет по древним заветам, милорд.
И вот он вместе с тремя своими друзьями покинул зал Совета и вернулся в
темноту Переносящего Хода. Хотя он и знал, что их распирает от вопросов, он
не позволил задавать их здесь у самого зала. А в первые секунды после
возвращения в палатку Келсона происшедшее только что казалось им сном.
Только спящие Нигель, Кардиель и Варин, свернутый ковер да вырезанный ножом
дерн свидетельствовали о том, что все это явь.
Келсон повернулся к Арилану.
- Это... это все было, правда?
- Конечно, было, - улыбнулся Арилан. - И чудеса все еще случаются.
Келсон, если вы напишете письмо о том, что принимаете вызов, мы немедленно
отправим его Венциту. - Он вздохнул, отшвырнув огарок свечи и опускаясь в
кресло рядом с вырезанным дерном. - Ход сейчас можно закрыть. При
необходимости мы можем им пользоваться, но для этого больше не придется
копаться в земле.
Келсон кивнул, подошел к походному письменному столу и, взяв перо и
пергамент, спросил:
- Какой тон мне избрать? Уверенный? Воинственный?
Арилан покачал головой.
- Нет, слегка растерянный, но покорный, как будто вас втягивают в это
против воли. Он не должен понять, что мы связались с Советом и разоблачили
его маленькую хитрость. - На лице Арилана появилась озорная усмешка. - Пусть
это звучит жалко, немного испуганно. Вот будет зрелище, когда настоящий
Совет явится судить поединок!

Глава XXIV
"И рек Господь: вот, принесу я зло на место сие и на жителей
его"^[24].
Ночное небо было все усыпано звездами, когда Арилан бросил на него
взгляд, отдернув полог королевской палатки. Вокруг него шумел, отходя ко
сну, лагерь. И может быть, он слышит этот шум последний раз. Испуганные
чем-то лошади рвали поводья и ржали, воины расхаживали по лагерю, громко
разговаривая между собой.
Площадка перед королевской палаткой была освещена множеством факелов,
которые мерцали мутно-оранжевым светом, но не затмевали сияние бесчисленных
звезд. Арилану подумалось, что никогда он не видел такого ясного летнего
звездного неба. Может быть, и не увидит.
За его спиной раздались шаги - шаги человека, обутого в кожаные сапоги;
к епископу подошел Келсон и тоже, закинув голову, посмотрел на звезды. На
плечах его был солдатский плащ. Молодой король молчал, тоже зачарованный
обаянием летней ночи.
- Аларик с Дунканом идут? - спросил он наконец.
- Да, я послал за ними, - ответил Арилан.
Келсон вздохнул и, сложив руки на груди, с грустью посмотрел на кольцо
факелов и освещенных ими солдат охраны.
- Короткая будет ночь. Нам нужно быть наготове еще до рассвета, на
случай, если Венцит выкинет что-нибудь. Посыльный, который отвез наше
письмо, сказал, что вид у него был вовсе не довольный.
- Мы будем готовы, - успокоил Арилан. - А когда взойдет солнце, Венцита
самого ожидают кое-какие неожиданности...
Он замолчал, заметив, что кто-то приближается в темноте. К палатке в
сопровождении гвардейцев шли Морган и Дункан; подойдя к Келсону и Арилану,
они отвесили краткий поклон.
- Что-нибудь случилось, Келсон? - спросил Морган.
Келсон покачал головой.
- Нет, я, наверное, просто нервничаю. Хочу вот подняться на холм и
посмотреть еще раз на лагерь Венцита. Не доверяю я ему.
- И хорошо делаете, - пробормотал Дункан.
Морган, шевельнув бровью, заглянул в шатер.
- Как Дерри? - спросил он, пропустив замечание Дункана мимо ушей.
Келсон заметил взгляд Моргана и отошел от входа в палатку.
- Последний раз, когда я подходил, он мирно спал. Идемте. Я хочу
подняться на холм. С ним ничего не случится.
- Я сейчас догоню вас, только взгляну, как он там.
Когда остальные исчезли в ночи, Морган вошел в шатер. У королевского
ложа горела одна загражденная от ветра ширмой свеча, и при ее свете и
пламени походного очага Морган увидел фигуру человека, спящего на меховой
подстилке на другом краю палатки. Он встал на колени, откинул укрывавший
Дерри мех и повернул того лицом к себе. Глаза юноши были закрыты, но видно
было, что его мучают кошмары. Он на мгновение скорчился и прикрыл лицо
рукой, потом опять расслабился и погрузился в глубокий сон. Вдруг Моргану
почудилось, что Дерри прошептал: "Брэн!", но он не был в этом уверен. Аларик
нахмурился, затем легким движением коснулся лба Дерри, но понять, что
творится в его измученной душе, это беглое прикосновение не помогло. Во
всяком случае, теперь его не будут терзать кошмары, и может быть, он поспит
спокойно.
Морган и хотел бы забыть, что он видел, чтобы спокойно вернуться к
своим делам, - но не мог. Без сомнения, Дерри не в себе, на него еще
действуют какие-то чары; а то, что он назвал имя Брэна Кориса, - это совсем
плохо, с какой стороны ни взгляни. Конечно, Дерри пережил много страданий -
да каких! - мало ли что может ему сниться.
Но почему он так долго не приходит в себя? Что кроется за теми словами,
произнесенными им в горячке бреда? Неужели наведенные Венцитом чары все еще
довлеют над ним?
Морган на всякий случай поставил у входа еще одного часового и
отправился в ночь. Ему вдруг захотелось просто пройтись, чтобы успокоиться,
развеять печальные мысли. Аларик и сам не заметил, как забрел в ставку
епископа Кардиеля... Или что-то заставило его сейчас искать Риченду?
Все еще удивляясь тому, что пришел именно сюда, Морган миновал пост
охраны и направился к ее палатке. Он знал, что после случившегося той ночью
больше не должен бывать здесь, но, может быть, она вдруг прольет какой-то
свет на поступок своего мужа? Морган старательно придумывал себе оправдание.
Он остановился на освещенной факелами площадке перед палаткой Риченды,
поприветствовал охранника, потом осторожно отдернул полог. В этой половине
палатки никого не было, но из-за ширмы доносился женский голос, напевающий
колыбельную:
Пусть мои ангел крепко спит,
Сам Господь твои сон хранит.
Средь ночных тревог и бед
Он - твои путеводный свет.
Баю-баю. я с тобой,
Баю-бай, не плачь, родной.
Бог и мама - мы вдвоем
Нынче сон твой стережем.
Прислушиваясь к словам колыбельной, Морган тихонько вошел во внутреннюю
часть палатки. Риченда, склонившись над кроватью Брэндана, заботливо
поправляла одеяло. Мальчик уже засыпал, но, в последний раз обнимая мать
своими пухлыми ручонками, он вдруг заметил Моргана. Ребенок встал на колени,
его голубые глаза вспыхнули от радости:
- Папа? Ты пришел рассказать мне интересную историю?
Морган смущенно отступил, но Риченда успела повернуться и увидеть его.
Ее удивление, вызванное словами сына, сразу пропало, когда она увидела, что
вошедший - Морган, а вовсе не ее муж; она взяла мальчика на руки и, нервно
улыбаясь, подошла к Моргану.
- Нет, мой милый, это не твой отец. Это герцог Аларик. Добрый вечер,
ваша светлость. Видите, здесь темно, вот Брэндан и ошибся.
Она сделала легкий реверанс; Брэндан теснее прижался к матери. Теперь
он видел, что вошедший - не его отец, но не понимал, как к нему относиться.
Он растерянно посмотрел на мать и, видя, что она улыбается, решил, что
незнакомец, должно быть, не враг. Он застенчиво взглянул на Моргана, потом
опять на свою мать.
- Герцог Аларик? - прошептал он. Это имя ничего не значило для
мальчика; он пытался вспомнить хоть что-нибудь об этом человеке, но не
успел, так как Морган подошел поближе и поклонился.
- Здравствуй, Брэндан. Я слышал о тебе много хорошего.
Брэндан с интересом посмотрел на него, потом повернулся к матери.
- А папа герцог? - спросил он.
- Нет, милый. Он граф.
- А это все равно что герцог?
- Ну, почти. Тебе не кажется, что надо поздороваться с его светлостью?
- Нет.
- А мне кажется. Скажи: "Добрый вечер, ваша светлость".
- Добрый вечер, ваша светлость, - пролепетал мальчик.
- Добрый вечер, Брэндан. Как дела?
Брэндан, засунув два пальца в рот, опустил глаза; почему-то он снова
испугался.
- Хо-рошо, - протянул он.
Морган улыбнулся и склонился к мальчику.
- Твоя мама пела тебе очень хорошую песенку. Как ты думаешь, споет она
снова, если ты как следует попросишь?
Брэндан капризно улыбнулся, все еще держа пальцы во рту, и покачал
головой.
- Не хочу песенок. Песенки - это для малышей. Хочу историю. Ты знаешь
какие-нибудь истории?
Морган удивленно выпрямился. Историю? Он никогда не считал, что умеет
обращаться с детьми. Но этот ребенок вел себя как-то необычно. Историю. Боже
мой. Каких бы историй он мог сейчас порассказать! Да вот только какие из них
годятся для четырехлетнего мальчика? Мальчика, носящего имя...
Риченда увидела его замешательство и стала укладывать Брэндана обратно
в постель.
- В другой раз как-нибудь, милый. У его светлости был очень трудный
день. Боюсь, он слишком устал, чтобы рассказывать истории.
- Ну почему же, - сказал Морган, подходя к Риченде. - Даже у герцогов
найдется время поговорить с умными маленькими мальчиками. Какую же историю
ты хочешь услышать, Брэндан?
Брэндан с довольной улыбкой опустил голову на подушку, до подбородка
натянув одеяло.
- Расскажи мне про моего папу. Он самый сильный и храбрый на свете.
Расскажи про него.
Морган замер и посмотрел на Риченду, тоже застывшую от этой просьбы.
Мальчик не знает, не может знать об измене своего отца, и это, конечно, не
его дело. Но не мог Морган заставить себя хвалить Брэна Кориса - даже для
его невинного сына. Он ласково улыбнулся и, сев на край кровати, легким
движением отбросил прядь волос со лба мальчика.
- Нет, сегодня не получится, Брэндан. Давай я лучше расскажу тебе о
том, как король был маленьким мальчиком, таким как ты. Он тогда был принцем,
и у него был замечательный черный пони по имени Ветерок. И вот однажды
Ветерок убежал из своей конюшни и...
Пока Морган продолжал рассказывать Брэндану свою историю, Риченда
посматривала на них, довольная, что Брэндана удалось отвлечь от разговора об
отце,
Мальчик то и дело радостно вскрикивал, слушая рассказ Моргана, но
Риченда могла разобрать только отдельные слова. Морган старался говорить
тише, радуясь случаю пообщаться с Брэнданом и стараясь, чтобы между ними
возникло что-то, принадлежащее только им двоим. Риченда не спускала глаз с
этого высокого светловолосого человека, склонившегося над ее очаровательным
сыном, и поймала себя на том, что и в ее отношении к Моргану появилось нечто
новое.
Через некоторое время Морган протянул руку и коснулся лба мальчика -
Брэндан закрыл глаза и уснул в то же мгновение. Аларик склонил голову.
Вокруг него появилось вдруг странное, несущее покой свечение; от него
исходило что-то новое, незнакомое, но благое. Он подал ей руку, и она без
слов подошла к нему. Обернувшись, он посмотрел на спящего мальчика.
- Он Дерини, миледи. Вы знаете это?
Риченда торжественно кивнула.
- Знаю.
Морган вдруг почувствовал неловкость, переминался с ноги на ногу.
- Он очень похож на меня в его возрасте - такой же наивный, уязвимый. Я
знаю, его подстерегают опасности, он должен быть готов к ним. Его секрет
рано или поздно откроется. Он должен иметь в душе что-то, что поддержит его
в трудную минуту.
Она кивнула и вновь посмотрела на спящего сына.
- Однажды он поймет, что не похож на других мальчиков. Его надо
подготовить к этому. Но я боюсь брать на себя столь сложную задачу. И вообще
- это дело отца Он обожает Брэна, вы видите. Но теперь...
Ее голос прервался, и она не окончила фразы, но Морган понял, что она
хотела сказать. Отпустив ее руку, он подошел к дверям и заглянул во внешнюю
комнату. Сестра Люки вернулась и сейчас занималась хозяйственными хлопотами.
Он заметил, что на столе появилось два бокала и кувшин с вином. Морган
покраснел, увидев ее, и задался вопросом, как давно она здесь, но сестра
Люки ничего не сказала. Продолжая зажигать свечи, она только слегка
поклонилась ему. Морган вышел во внешнюю комнату, а сестра Люки тем временем
нырнула во внутреннюю часть палатки. Вскоре Риченда последовала за ним, и
Морган, заглаживая свое смущение, разлил вино в бокалы.
- Она слышала? - прошептал Аларик.
Риченда покачала головой, села за походный столик напротив него и
пригубила вино.
- Нет. А если и слышала, она не болтушка. Да и потом, уверяю, часовые
предупредили ее, что я не одна, - она улыбнулась. - Вдобавок вы здесь совсем
недолго, чтобы на нашу честь легла тень.
Морган мимолетно улыбнулся и опустил взгляд на свой бокал.
- До завтра, миледи. Если Гвинедд победит, Брэн должен умереть. Вы
знаете это.
- Да, конечно, - прошептала она. - Но мне и без того страшно. Что будет
с нами, Аларик? Что будет со всеми нами?

А в палатке Келсона тем же вопросом мучался другой человек. У погасшего
очага под меховой накидкой лежал Дерри; он долго беспокойно ворочался и
наконец открыл глаза. Он больше не мог не замечать зова.
Дерри неуверенно присел на кровати; в шатре было пусто. Сбросив одеяло,
он встал на ноги и покачнулся. Сделав шаг, Дерри споткнулся и с трудом
удержался на ногах, тяжело вздохнув; потом он помотал головой из стороны в
сторону, словно отгоняя непрошеные мысли. Его глаза на мгновение закрылись,
и он коснулся кольца у себя на пальце. Когда он открыл глаза, в его взгляде
появилась уверенность, которой не было прежде. Без дальнейших размышлений он
повернулся на каблуках и пошел к выходу из шатра; глаза его блестели.
- Часовой!
- Да, милорд?
Внимательный и услужливый стражник вошел в палатку.
- Можешь помочь мне? - неожиданно для себя сказал Дерри. - Я, кажется,
потерял брошь от своего плаща, - он указал на постель, где только что лежал,
и слегка улыбнулся. - Я бы посмотрел сам, да у меня голова кружится, когда я
нагибаюсь.
- Не трудитесь, сэр, - улыбнулся охранник, отстегивая шпоры, прежде чем
подойти к постели. - Рад видеть вас на ногах и в добром здравии. Мы так
беспокоились.
Пока он это говорил, Дерри нашарил рукой тяжелый охотничий нож и
ухватил его за лезвие. Подойдя к часовому сбоку, он резко ударил его
рукояткой ножа за правым ухом; тот упал, не издав ни единого звука.
У Дерри было мало времени. Подтащив тело к Переносящему Ходу, он
вернулся к выходу из палатки и как следует задернул полог. После этого,
снова приблизившись к часовому, он приложил пальцы к его вискам и стал
погружаться в странную летаргию. Глаза часового тем временем открылись, но
теперь в них светился ум, необыкновенный для простого солдата. Сам Дерри
дрожал от ужаса перед новой необычной силой, заставлявшей его делать это, и
беспомощно ждал - чьим же взглядом пронзят его глаза бесчувственного
часового, какая предстоит связь?
- Хорошо проделано, Дерри, - прошептал часовой чужим голосом. - Кто это
тебя научил? Где же наш милый Дерини и его дружки?
- Пошли осматривать ваши укрепления, государь, - помимо воли ответил
Дерри. Он ничего не мог с собой поделать.
Часовой подмигнул и слегка кивнул головой.
- Это хорошо. Никто не заметил, как ты обошелся с часовым?
Дерри покачал головой.
- Думаю, нет, государь. Что мне делать теперь?
После краткой паузы часовой вновь посмотрел на Дерри. Его взгляд стал
еще более пронизывающим.
- Лорд Брэн хочет вернуть сына и жену. Ты знаешь, где они?
- Я могу найти их, - сказал Дерри, презирая самого себя.
- Хорошо. Тогда постарайся привести их сюда, к Ходу. Скажи леди, что...
Возле палатки раздались голоса, и Дерри замер. Он не был уверен, но ему
показалось, что один из часовых говорит с Варином. Юноша встал и подошел к
выходу, чтобы прикрыть его собой, если полог отдернут. Снаружи послышались
шаги, и чья-то рука отдернула полог. В проеме показалась голова Варина; он
увидел лежащего в середине комнаты часового. Но прежде чем он успел
обернуться и позвать на помощь, Дерри схватил его и затащил в палатку,
свободной рукой зажав ему рот. Через мгновение Варин тоже лежал без чувств в
углу шатра. Связав ему руки и ноги и заткнув кляпом рот, Дерри прикрыл его
тяжелым плащом и вышел из палатки.

Морган неловко опустил глаза, стараясь не смотреть на стоящую рядом