Страница:
нелегко. Мы согласились на этот поединок потому, что настоящая битва
обескровит обе армии; ни Венцит, ни я не хотим править мертвым королевством,
потерявшим лучших своих сынов - цвет рыцарства. Я сделаю все, что в моих
силах, чтобы победить, а больше не могу обещать вам ничего. Молитесь за нас!
Закончив говорить, он опустил глаза, но Морган наклонился и прошептал
ему что-то на ухо. Келсон, выслушав, кивнул.
- Я забыл о последнем своем долге, милорды. Прежде чем уйти, я должен
назвать своего преемника. Знайте, что мой дядя, принц Нигель, наследует трон
Гвинедда, если мы не вернемся. Затем трон перейдет к его сыновьям и далее к
их детям. Если мы... - Он помолчал и продолжил: - Если я не вернусь, служите
ему так же верно и чтите так же, как меня и моего отца. Он будет славным
королем.
Наступила тишина. Нигель подошел к Келсону и упал перед ним на колени.
- Ты наш король, Келсон. Так было, так будет. Храни Господь короля
Келсона!
- Храни Господь короля Келсона! - отозвались воины.
Келсон посмотрел на своего дядю, на преданные лица собравшихся и,
кивнув, вскочил в седло. Черный конь зафыркал, заиграл, нетерпеливо
перебирая ногами, когда Келсон тронул красные кожаные поводья.
Нигель медленно повел их через лагерь, к границе боевого расположения
армии, где ждала наготове группа всадников. Здесь был молодой принц Конал с
королевским гвинеддским штандартом, Гамильтон из Корвина, епископ Вольфрам,
генерал Глодрут и еще дюжина человек. Здесь же рядом с Кардиелем стояла со
склоненной головой леди Риченда, закутанная в голубой плащ. Она не взглянула
ни на Моргана, ни на короля, проехавших мимо, посмотрела только на Дункана.
Морган почему-то знал, что она здесь будет. Он заставил себя не думать о ней
и полностью предался мыслям о поединке.
Со стороны вражеских позиций в полумиле отсюда тоже выехала группа
воинов, освещенных редкими солнечными лучами. Морган посмотрел на Келсона,
на Дункана, который, казалось, обрел душевный мир за последний день, на
Арилана, спокойного и невозмутимого в своем фиолетовом епископском одеянии.
Потом он краем глаза уловил, что Келсон медленно поехал вперед, и тоже
двинулся с места. Справа от него был Дункан, слева - Келсон, левее Келсона -
Арилан. За ними на почтительном расстоянии ехали Нигель и другие с
королевским гвинеддским знаменем. Впереди были враги и их эскорт.
Когда между ними оставалось двести ярдов, они натянули поводья. Келсон
секунд десять неподвижно, как статуя, сидел на коне, глядя на четырех
враждебных всадников. Потом он и три его спутника спешились, отдав поводья
кавалерам, которые отвели коней назад. Теперь четверо стояли в одиночестве,
кутаясь от утреннего холода в свои тяжелые плащи. Ветер шевелил
иссиня-черные волосы Келсона, прикрытые золотым венцом.
- Где же Совет? - прошептал Морган, на ходу оборачиваясь к Арилану, они
уже двинулись навстречу врагам.
Арилан слегка улыбнулся.
- Они в пути. Они нашли тех, кем их собирались подменить. Судьи
появятся вот-вот, только не те, которых ждет Венцит.
Келсон нахмурился.
- Надеюсь, это поможет. Возможно, я не должен говорить это вам, всем
вам... Но мне немного страшно.
- Всем нам страшно, мой принц, - мягко прошептал Арилан. - И остается
только делать то, что в наших силах, и довериться Воле Божьей. Господь не
оставит нас, если мы боремся за благое дело и наша вера сильна.
- Ваши слова да Богу в уши, епископ, - прошептал Келсон.
Четыре врага стояли уже в пятидесяти ярдах от них, и Келсон видел их
лица.
Венцит был суров и выглядел сегодня почти как воин. Он был одет
скромнее обычного, в простой лиловой тунике со своим гербом - бегущим оленем
- на груди; его корона была немногим богаче простого венца Келсона.
Лионель, стоявший слева от него, был одет, как обычно, в
черно-серебряные одежды; сегодня при нем не было его блестящего кинжала.
Брэн стоял справа от Венцита, он был бледен, и эту бледность усиливали еще
голубые тона одежды. Ридон, стоявший по правую руку от него, был в простой
тунике и темно-синем плаще; его темные волосы были перехвачены серебряным
обручем. Он и Венцит посматривали на холмы на севере, ожидая чего-то, и
Келсон понял, что они ждут появления Совета. Ему подумалось, не заподозрили
ли они чего-нибудь?
Долго ждать не пришлось. Прежде чем все восемь оказались в тридцати
шагах друг от друга, на севере появилось облако пыли и вскоре показались
четыре богато одетых всадника. Их прекрасные белые кони выглядели весьма
таинственно, казалось, они летят над землей. Когда всадники приблизились,
все восемь бойцов замерли, увидев на них белые с золотом одежды древних
лордов Дерини. Келсон заметил, как Венцит что-то шепнул Ридону; лицо Венцита
посерело, но Ридон ничем не выказал своих чувств.
Четверо новоприбывших спешились: слепой Баррет, доктор Ларан и молодой
Тирцель де Кларон, который помог спуститься на землю леди Вивьен. Белые кони
стояли неподвижно, как статуи; их наездники торжественно встали перед ними,
оправив одежды. Неподвижные глаза слепого Баррета скользили по восьмерым
бойцам, пока они, все четверо, приближались к ним.
- Кто звал Совет Камбера на это поле чести?
Венцит, с дикой ненавистью взглянув на Келсона, вышел вперед и
опустился на одно колено. Он владел своим голосом, однако в нем
чувствовалось напряжение:
- Досточтимый член Совета, я, Венцит Торентский, король Торента и
чистокровный Дерини, прошу августейшего покровительства и суда для
колдовской дуэли с этим человеком, - он указал на Келсона, причем его
указательный палец пронзил воздух, как пика. - Я прошу покровительства и
защиты для меня и моих собратьев - герцога Лионеля, - тот опустился на
колени, - графа Марлийского и лорда Ридона, владетеля Восточной Марки, кто
некогда был в вашем Совете.
Когда назвали их имена, Брэн и Ридон преклонили колени, и Венцит
продолжал:
- Мы просим, дабы битва наша была смертельной, четверо против четверых,
и чтобы она не кончилась, пока все противники с одной стороны не умрут. Сему
залогом наши силы и наши жизни.
Баррет перевел невидящие глаза с Венцита на Келсона.
- Благоволишь ли ты принять сии условия?
Келсон; нервно сглотнув, преклонил колени перед лордами Дерини.
- Милорд, я, Келсон Халдейн, король Гвинедда, князь Меара, лорд
Пурпурной Марки, признанный твоим благорассуждением чистокровным Дерини,
ныне подтверждаю, что принимаю вызов Венцита Торентского; дабы не
проливалась более кровь между нами на поле брани. Я также прошу
покровительства и защиты для себя, милорда герцога Аларика Моргана, епископа
Арилана и монсеньора Дункана Мак-Лайна. - Все трое опустились на колени. -
Мы согласны на смертельную битву с четырьмя, преклонившими перед тобой
колени, и чтобы она не кончилась до смерти каждого одной из сторон. Сему
залогом наши силы и наши жизни.
Баррет кивнул и, стукнув своим посохом из черного дерева по земле,
произнес:
- Быть по сему. Однако каковы будут выгоды для победителя? Согласны ли
вожди обеих армий признать результаты поединка?
- Да, милорд, - сказал Келсон, опередив Венцита. - Мои люди знают, что
мы отдаем свои жизни ради их спасения, и мои преемники в случае моей гибели
дадут клятву верности королю Торента, дабы был мир между нашими народами. Мы
полагаем это условие приемлемым. Согласен ли король Торента?
Венцит посмотрел на своих собратьев, потом на Баррета.
- Мы согласны на эти условия, милорд. Если мы потерпим поражение, мои
наследники присягнут королю Гвинедда как его вассалы.
Баррет кивнул.
- Кто твои наследники, Венцит Торентский?
Венцит посмотрел на Лионеля.
- Принц Алрой Торентский, старший сын моей сестры Мораг и моего родича
Лионеля. После Алроя - его братья Лиам и Рональ.
- А принц Алрой готов ли принести клятву верности Келсону Гвинеддскому,
если вы и его отец погибнете сегодня?
Венцит кивнул, сжав губы.
- Да.
Баррет обернулся к Келсону.
- А вы, Келсон Гвинеддский? Готов ли ваш преемник принести клятву
верности Венциту Торентскому, если вы погибнете нынче?
Келсон кивнул.
- Мой преемник - брат моего отца, принц Нигель, а затем его сыновья,
Конал, Рори и Пейн. Принц Нигель выполнит свой долг, если я умру.
- Отлично, - сказал Баррет. - Удовлетворены ли условиями обе стороны?
- Не совсем, - вдруг сказал Келсон. - Есть еще одно обстоятельство,
милорд.
Глаза Венцита расширились, и он готов был подскочить к Келсону, сжав
кулаки, но Баррет остановил его движением своего посоха.
- Говорите, Келсон Гвинеддский, - сказал Баррет.
- Прошлой ночью Венцит Торентский и Брэн Корис проникли в мой лагерь и
похитили ребенка. Если я одержу победу, я требую, чтобы ребенок был
возвращен мне, дабы я вернул его матери.
- Нет! - закричал Брэн, вскакивая на ноги. - Брэндан мой сын! Он
принадлежит мне! Ей он не достанется!
- Успокойтесь, Брэн Корис! - впервые заговорила Вивьен. - Если Келсон
победит, какое это имеет для вас значение? Вы-то умрете.
- Она говорит дело, Брэн, - сказал Венцит, прежде чем Брэн смог
возразить. - С другой стороны, если я одержу победу, мать мальчика должна
вернуться к мужу, находящемуся здесь, - Венцит указал на Брэна. - Если
Келсон согласен на это, согласен и я. Я также обещаю вернуть всех оставшихся
пленников, если это сделает условия более приемлемыми.
- Келсон? - спросил Баррет.
Келсон после некоторых колебаний выговорил:
- Да, я согласен. Больше условий у меня нет.
- А вы, Венцит?
- Больше никаких условий нет.
- Тогда можете начинать.
Шурша шелком и бархатом, все восемь встали с колен.
- Можете чертить ограничительный круг, - продолжал Баррет и прошел
между противниками, опираясь на плечо Ларана. - Мы верим, что с вами нет
оружия, и думаем, что в проверке нет нужды. Если есть вопросы,, касающиеся
поединка, задавайте их сейчас, прежде чем Совет закроет первый круг.
Ларан и Баррет остановились в сорока футах от своих собратьев. Теперь
четверка разделилась: каждый занял место по одну сторону света, ограничив
таким образом квадрат со стороной футов в сорок. Тем временем восемь бойцов
стали друг против друга полукругом внутри этой площадки. Два короля
выжидающе посмотрели на Баррета; однако не он, а Тирцель, покинув свое
место, вошел в центр круга.
- Святой блаженный лорд Камбер, указавший нам путь. Тако написано есть,
тако да будет сотворено. Благословенно Имя Высочайшее, - сказал он.
Тирцель опустился на колени и стал чертить на земле знаки. Там, где он
касался травы, она становилась золотой.
- Благословен Создатель ныне и присно, Начало и Конец, Альфа и Омега. -
Он начертил крест, на концах написав греческие буквы. - Его же времена и
века, Его слава и торжество во веки веков. Благословен Господь, благословен
Святой Камбер.
Когда он встал, по углам начертанной им фигуры вспыхнули символы. Это
были печати четырех членов Совета, означавшие их защиту внутри круга. Как
только Тирцель вернулся на место, Баррет начал свое заклинание, подняв руки
над головой:
- Я есмь Альфа и Омега, Начало и Конец, сказал Господь, - нараспев
произнес Баррет. - Он Господь поборающий, он грядущий в белых одеждах; и не
читал я имени его в Книге Жизни, но узнаю от Отца моего и ангелов его.
- Моление и честь, и слава, и сила вся в Нем, на троне сидящем, и Агнце
во веки веков, - подхватила Вивьен, тоже воздев руки к небу. - Даждь нам
благословение свое на искусство наше и защиту от злодейств и несчастий.
Просвети светом своим круг наш, о Господь, дабы знали стоящие в нем
величество Твое и не избегали правосудия Твоего.
Ларан, завершая круг, также поднял руки. И вокруг всех четырех знатных
Дерини появилось сияние - янтарное, серебристое, малиновое и голубое. Когда
Ларан заговорил, круг замкнулся и цвета соединились.
- Защити, о Господи, рабов твоих. Укрепи круг сей, дабы ничто не вошло
сюда и не содействовало никому из восьмерых, стоящих в нем. Оборони от
смертельных сил пребывающих вне круга и защити нас по милосердию Твоему.
- Как было сие в древнейшие дни, - произнесли все четверо, - и будет до
скончания времен, о Господи, и ныне да будет так. Да будет так.
С этими словами раздался негромкий звук, похожий на грозовой разряд, и
над всеми двенадцатью образовалась бледная сине-лиловая полусфера. Она была
прозрачной, но непроницаемой; ничто не могло выйти из этого круга. Следующий
круг, который должны были построить те, кому предстоял поединок, отделял их
не только от внешнего мира, но и от судей. Даже члены Совета Камбера не
могли проникнуть через внутренний круг.
- Внешний круг готов, - сказал слепой Баррет. Его голос гулко отозвался
под прозрачным куполом. - Очередь за внутренним. Запомните - пока все
поединки не закончатся, он не исчезнет. Только победители выйдут из круга.
Наступила тишина. Он продолжал:
- В последний раз призываю к примирению. Если же это невозможно -
стройте круг и поступайте так, как считаете нужным. Во имя вашей чести и
Имени Величайшего, можете начинать.
Восемь человек оценивающе оглядели друг друга. Потом Венцит вышел
вперед и поклонился:
- Вы начнете или я?
Келсон пожал плечами.
- Это не так уж важно. Начинайте вы, если хотите.
- Отлично.
Поклонившись, Венцит отступил, потом развел руки в стороны. Внутренний
круг создавался только главами сражающихся, без участия других. Поэтому
говорил только Венцит. Его тихий голос эхом отзывался в первом круге.
Я, Венцит, властитель Торента,
Вызываю на смертный бой
Короля Гвинеддского с теми,
Кого он приведет с собой.
Пусть кольцо вокруг нас замкнется
И один из нас обретет
В нем конец, а другой с победой
Из волшебного круга уйдет.
Пламя вспыхнуло на концах его пальцев, и вскоре лиловый полукруг
охватил его и трех его собратьев, не достигая пяти футов до границ внешнего
круга. Келсон сжал губы, не глядя на своих товарищей, и также развел руки:
Самодержец Гвинеддский, Келсон,
Отвечает на это: он
Принимает смертельный вызов,
Как велит старинный Закон!
Мы сойдемся в кольце священном,
Пусть останутся четверо тут,
А те, кто сильнее, с победой
Из волшебного круга уйдут.
Малиновый свет вспыхнул за спиной Келсона и соединился с полукругом
Венцита; пурпурная полусфера отделила восьмерых от мира. Келсон опустил руки
и посмотрел на своих сотоварищей, тесней собравшихся вокруг него. Сквозь
полусферу с трудом можно было различить членов Совета. Они наблюдали за
происходящим, но Келсон знал, что они уже не могут вмешаться и рассчитывать
нужно только на свои силы.
- Первый удар мой, бедный глупый королек? - ухмыльнулся Венцит и поднял
правую руку, не дожидаясь ответа.
- Нет, стойте! - сказал Ридон. - Мы забыли кое о чем, милорды. Даже на
войне не стоит забывать о хороших манерах.
Все повернулись к Ридону; лорд достал из складок плаща серебряный кубок
и кожаную фляжку. Его собратья улыбнулись, глядя, как Ридон вынимает пробку,
даже Венцит сложил руки на груди, снисходительно усмехнувшись.
- Это наш обычай, - начал Ридон, наполняя кубок, - пить за наших
противников перед битвой. - Он поднял кубок и осушил его наполовину.
- Конечно, - продолжал он, подавая кубок Брэну, - мы понимаем, что вы
можете заподозрить в этом какой-нибудь подвох, - он посмотрел на Брэна,
сделавшего не один глубокий глоток, потом протянул кубок Лионелю, - но вы
видите, мы пьем первыми. - Лионель сделал несколько глотков и передал кубок
Венциту. Ридон вновь наполнил его.
- Ридон прав, - сказал Венцит, держа кубок перед собой обеими руками. -
Наши враги, мы пьем за вас.
Ухмыльнувшись, он поднес кубок к губам и отпил, потом подошел к
Келсону.
- Будешь пить, бедный королек?
- Нет, он не будет, - сказал Ридон неожиданно твердым и резким тоном.
Венцит замер, медленно обернулся и посмотрел на Ридона. Все уставились
в немом изумлении на знаменитого Дерини со шрамом на лице. Лионель и Брэн
придвинулись поближе к Венциту, отступая от этого человека, ставшего вдруг
каким-то другим.
- Что это значит? - ледяным тоном спросил Венцит.
В уголках губ Ридона заиграла сардоническая усмешка.
- Скоро ты это поймешь, Венцит, - спокойно сказал он. - Шесть лет я
играл роль, почти ежечасно притворяясь другим человеком. Я так мечтал, чтобы
этот день наступил скорее.
Страшная догадка исказила черты Венцита; он посмотрел на кубок и с
яростью швырнул его на землю.
- Что ты сделал? - ледяные глаза Торентского короля впились в Ридона. -
Кто ты?
Ридон улыбнулся и тихо, мрачно произнес:
- Я не Ридон.
"Иногда это так трудно - быть человеком"[26].
- Ты не Ридон? То есть как это не Ридон? - брызгал слюной Венцит. - Ты
что, с ума сошел? Да ты знаешь, что ты наделал?
- Я знаю это абсолютно точно, - улыбнулся лже-Ридон. - Настоящий Ридон
из Восточной Марки умер от сердечного приступа шесть лет тому назад. К
счастью, я сумел занять его место. Но вы и не подозревали об этом, правда,
Венцит? И никто не догадался.
- Ты с ума сошел! - сказал Венцит, рассерженно озираясь. - Это какой-то
обман, какой-то чудовищный заговор. Это они подбили тебя на такое дело, - он
указал на Келсона и его ошеломленных спутников. - Может быть, ты и с
настоящим Советом сговорился и привел его сюда? Ты никогда не хотел честной
схватки, вот и Совет в это втянул.
Он повернулся к членам Совета, которых можно было видеть через
прозрачную полусферу. Те о чем-то оживленно беседовали, но он не мог
расслышать, о чем. Внезапно Венцит понял, что они смущены случившимся не
меньше, чем он, а если говорить по чести, то и сам Келсон выглядел несколько
озадаченным. Торентский король посмотрел на Лионеля и Брэна, мертвенно
побледневших, и снова в страхе уставился на того, кто столько лет был для
него Ридоном.
- Да, отчасти вы правы, - сказал тот, - я никогда не считал, что эта
схватка будет честной - особенно с вашей стороны. И сделал все, чтобы
достичь своей цели, хотя заплачу за это жизнью, как и вы. Посмотрите назад.
Венцит обернулся и увидел, как Брэн, покачнувшись, вцепился в плечо
Лионеля, пытаясь удержаться на ногах; на красивом лице Брэна появилось
выражение безумного страха. Он упал на землю. Лионель встал на колени, чтобы
помочь ему, но, тоже покачнувшись, вдруг распластался рядом с Брэном, не в
силах уже подняться.
Венцит беспокойно вцепился в ворот своей туники, снова вытаращив глаза
на незнакомца.
- Что ты с ними сделал? - прошептал он. - Ты отравил их, да? - Он с
трудом сглотнул. - А я? Почему на меня-то не действует? Зачем ты это сделал?
- Это такой яд, - произнес лже-Ридон. - И не тешьте себя надеждой, что
вас он пощадит. Просто на чистокровных Дерини он действует немного
медленнее. А что касается меня, то у меня еще меньше времени, чем у вас.
Противоядие, которое я принял, задерживает первые признаки отравления, зато
приближает конец. Но мне хватит времени открыться вам, а вам - познать
страх, впервые за свою жизнь. Посмотрите на свои руки, Венцит. Они уже
дрожат. Это первый признак того, что зелье подействовало.
- Нет! - воскликнул Венцит, сцепив руки, чтобы успокоить дрожь, и
отворачиваясь.
Лже-Ридон несколько секунд смотрел на него, а затем повернулся к
Келсону и поклонился юному королю.
- Простите, Келсон, что я лишил вас той законной победы, которую вы
могли бы одержать... Но вы могли и проиграть, не так ли? Шесть лет я был
слугой Венцита - это слишком высокая плата, и я не мог позволить себе
упустить такой случай.
Пока он говорил, Венцит покачнулся и, помимо волк, упал на колени. Он с
трудом приподнял голову, пытаясь все-таки подняться на ноги. Келсон с
тревогой смотрел на лже-Ридона.
- Но что... что вы им дали? И что будет с вами? - с тревогой спросил
Келсон.
- Это зелье очень похоже на мерашу. Оно также лишает свою жертву
возможности использовать магические силы. Но в отличие от мераши, его нельзя
распознать по вкусу, и кроме того, это медленнодействующая отрава. И я знал
это, когда пил ее. Знал цену, которую я должен заплатить, чтобы избавиться
от этого человека.
Он указал на Венцита, который, тяжело дыша, лежал теперь на земле и
смотрел на них с нескрываемой ненавистью. Лионель и Брэн уже не двигались и
только смотрели на происходящее глазами, полными страха.
- Моя смерть будет быстрой и безболезненной, хотя она и неотвратима, -
продолжал лже-Ридон, - а они, поскольку не приняли противоядия, будут
умирать медленно и мучительно, по крайней мере, в течение дня, если только
вы не вмешаетесь. Вы не можете их исцелить, Келсон, но в ваших силах
ускорить их конец. Только четверо могут выйти живыми из этого круга, и я
сделал все, чтобы этими четвертыми были вы и ваши спутники.
- Но это же нечестно, - пробормотал Келсон, все еще не вполне веря в
происходящее, - я не хотел такой победы.
- Поверьте мне, они заслужили подобный конец. Их вина не вызывает
сомнений, хотя они и не были осуждены. Я знаю, что... - Он замолчал, как
будто превозмогая приступ боли, и продолжил: - Прошу прощения, зелье уже
дает о себе знать. У меня немного времени. Так вы принимаете ту победу, что
я принес вам, Келсон? Займете ли вы ваше место законного короля-Дерини,
вернете ли вы по праву нам принадлежащее, чтобы мы с честью и на равных
участвовали в жизни одиннадцати королевств?
Тут Келсон впервые обернулся к своим спутникам. Дункан, как и Морган,
был бледен и молчал, в то время как Арилан смотрел на "Ридона" так, как
будто перед ним был призрак. Когда Келсон посмотрел на него, он вздрогнул и
приблизился к молодому королю, бросив осторожный взгляд на лже-Ридона.
- Кажется, я вас узнал, - неуверенно начал он. - О, не по внешности и
не по голосу. Вы прекрасно сумели изменить их. Но то, что вы сказали...
Может быть, вы откроетесь? Какая вам теперь разница?
Лже-Ридон улыбнулся и, слегка покачнувшись, развел руки, чтобы устоять
на ногах. Черты его внезапно начали расплываться, вокруг головы возникло
сияние, и в следующее мгновение все четверо увидели лицо Стефана Корама.
- Здравствуйте, Денис, - прошептал он, встречая изумленный взгляд
епископа, - только не упрекайте меня за мой поступок. Все равно уже поздно,
и к тому же я вовсе не думаю, что поступил так уж глупо. Мне только жаль,
что я никогда больше не увижу никого из вас. Поверьте, у меня не было
другого выхода.
- Стефан! - воскликнул Арилан, с отчаянием качая головой.
Корам улыбнулся и опять пошатнулся.
- Да. А вам, Морган и Дункан, я являлся, друзья мои, в другом, более
знакомом обличье. - Тут черты его снова затуманились, и перед ними предстал
седовласый человек в серой сутане с капюшоном.
- Так это вы были Святым Камбером? - изумился Морган.
- Нет, я же вам говорил, что нет, - Корам слегка покачал головой,
возвращаясь в свой истинный облик, - я только являлся вам несколько раз: на
коронации Келсона как представитель Совета; вам, Дункан, на пути в Корот; в
обители Святого Неота... - Болезненная гримаса исказила его лицо, он закрыл
глаза, и Арилан бросился, чтобы поддержать его.
- Стефан?
Корам с сожалением покачал головой.
- Вы не можете помочь мне выжить, друг мой, разве только умереть. - Он
с трудом проглотил слюну и тяжело оперся на руку Арилана. На его лице
появился страх. - Да поможет мне Бог, Денис. Яд действует. Это случилось
немного быстрее, чем я думал.
Когда он повис на руках у Арилана, епископ уложил его на землю, а
Морган и Дункан подошли ближе. Келсон стоял за спиной у Арилана, удивленно
наблюдая за происходящим, но не приближаясь. Он понимал, что сейчас ничем не
может помочь. Келсон едва слышал о Стефане Кораме, а эти трое, что
склонились над умирающим, были так или иначе связаны с ним, причем Морган и
Дункан - каким-то весьма странным образом. Он смотрел, как Морган
сворачивает свой плащ и кладет его Кораму под голову. Тот на мгновение
приоткрыл глаза, почувствовав прикосновение Моргана, и снова обратился к
Арилану.
- Я понимаю, что совершил грех, сам себя лишив жизни, - пробормотал он,
глядя Арилану в глаза. - Но у меня не было выбора, Денис. Как вы думаете,
Бог простит?
Он перевел взгляд на крест, висящий на груди у Арилана. Епископ склонил
голову и чуть заметно кивнул.
- Думаю, Он должен понять вас, друг мой. Вы всегда были таким...
таким... - От волнения он закашлялся и, проглотив слезы, спросил: - Стефан,
вам... очень больно?
Корам покачал головой.
- Не очень. Только время от времени. Скоро все кончится. Меня... видят
остальные? Я имею в виду членов Совета.
Арилан посмотрел на полусферу и кивнул.
- Да, но круг искажает картину. Вы хотите им что-то сказать?
- Нет, - Корам покачал головой. - Просто передайте им мои слова... Это
касается выбора моего преемника в Совете, Денис. Несмотря на то, что мы
часто спорили с вами, сталкиваясь в Кругу Избранных, я всегда ценил вашу
дружбу и вашу смелость и хотел бы, чтобы вторым сопредседателем стали вы.
Обещайте же, что донесете до них мое пожелание, когда будете рассказывать о
моей смерти.
Глаза его закрылись, дышал он с трудом. Морган взволнованно посмотрел
на Арилана.
- Неужели ничего нельзя сделать? Может быть, мы с Дунканом попробуем
его исцелить?
Арилан устало покачал головой.
- Я знаю, какое противоядие он принял. Ни один Дерини не справится с
этим. Яд уже оказал свое смертоносное действие, раз он чувствует боль. Он
пытается скрыть это, но конец близок.
Морган снова посмотрел на Корама и покачал головой, невольно
подвинувшись ближе к Дункану. Корам снова приоткрыл глаза, но было ясно, что
обескровит обе армии; ни Венцит, ни я не хотим править мертвым королевством,
потерявшим лучших своих сынов - цвет рыцарства. Я сделаю все, что в моих
силах, чтобы победить, а больше не могу обещать вам ничего. Молитесь за нас!
Закончив говорить, он опустил глаза, но Морган наклонился и прошептал
ему что-то на ухо. Келсон, выслушав, кивнул.
- Я забыл о последнем своем долге, милорды. Прежде чем уйти, я должен
назвать своего преемника. Знайте, что мой дядя, принц Нигель, наследует трон
Гвинедда, если мы не вернемся. Затем трон перейдет к его сыновьям и далее к
их детям. Если мы... - Он помолчал и продолжил: - Если я не вернусь, служите
ему так же верно и чтите так же, как меня и моего отца. Он будет славным
королем.
Наступила тишина. Нигель подошел к Келсону и упал перед ним на колени.
- Ты наш король, Келсон. Так было, так будет. Храни Господь короля
Келсона!
- Храни Господь короля Келсона! - отозвались воины.
Келсон посмотрел на своего дядю, на преданные лица собравшихся и,
кивнув, вскочил в седло. Черный конь зафыркал, заиграл, нетерпеливо
перебирая ногами, когда Келсон тронул красные кожаные поводья.
Нигель медленно повел их через лагерь, к границе боевого расположения
армии, где ждала наготове группа всадников. Здесь был молодой принц Конал с
королевским гвинеддским штандартом, Гамильтон из Корвина, епископ Вольфрам,
генерал Глодрут и еще дюжина человек. Здесь же рядом с Кардиелем стояла со
склоненной головой леди Риченда, закутанная в голубой плащ. Она не взглянула
ни на Моргана, ни на короля, проехавших мимо, посмотрела только на Дункана.
Морган почему-то знал, что она здесь будет. Он заставил себя не думать о ней
и полностью предался мыслям о поединке.
Со стороны вражеских позиций в полумиле отсюда тоже выехала группа
воинов, освещенных редкими солнечными лучами. Морган посмотрел на Келсона,
на Дункана, который, казалось, обрел душевный мир за последний день, на
Арилана, спокойного и невозмутимого в своем фиолетовом епископском одеянии.
Потом он краем глаза уловил, что Келсон медленно поехал вперед, и тоже
двинулся с места. Справа от него был Дункан, слева - Келсон, левее Келсона -
Арилан. За ними на почтительном расстоянии ехали Нигель и другие с
королевским гвинеддским знаменем. Впереди были враги и их эскорт.
Когда между ними оставалось двести ярдов, они натянули поводья. Келсон
секунд десять неподвижно, как статуя, сидел на коне, глядя на четырех
враждебных всадников. Потом он и три его спутника спешились, отдав поводья
кавалерам, которые отвели коней назад. Теперь четверо стояли в одиночестве,
кутаясь от утреннего холода в свои тяжелые плащи. Ветер шевелил
иссиня-черные волосы Келсона, прикрытые золотым венцом.
- Где же Совет? - прошептал Морган, на ходу оборачиваясь к Арилану, они
уже двинулись навстречу врагам.
Арилан слегка улыбнулся.
- Они в пути. Они нашли тех, кем их собирались подменить. Судьи
появятся вот-вот, только не те, которых ждет Венцит.
Келсон нахмурился.
- Надеюсь, это поможет. Возможно, я не должен говорить это вам, всем
вам... Но мне немного страшно.
- Всем нам страшно, мой принц, - мягко прошептал Арилан. - И остается
только делать то, что в наших силах, и довериться Воле Божьей. Господь не
оставит нас, если мы боремся за благое дело и наша вера сильна.
- Ваши слова да Богу в уши, епископ, - прошептал Келсон.
Четыре врага стояли уже в пятидесяти ярдах от них, и Келсон видел их
лица.
Венцит был суров и выглядел сегодня почти как воин. Он был одет
скромнее обычного, в простой лиловой тунике со своим гербом - бегущим оленем
- на груди; его корона была немногим богаче простого венца Келсона.
Лионель, стоявший слева от него, был одет, как обычно, в
черно-серебряные одежды; сегодня при нем не было его блестящего кинжала.
Брэн стоял справа от Венцита, он был бледен, и эту бледность усиливали еще
голубые тона одежды. Ридон, стоявший по правую руку от него, был в простой
тунике и темно-синем плаще; его темные волосы были перехвачены серебряным
обручем. Он и Венцит посматривали на холмы на севере, ожидая чего-то, и
Келсон понял, что они ждут появления Совета. Ему подумалось, не заподозрили
ли они чего-нибудь?
Долго ждать не пришлось. Прежде чем все восемь оказались в тридцати
шагах друг от друга, на севере появилось облако пыли и вскоре показались
четыре богато одетых всадника. Их прекрасные белые кони выглядели весьма
таинственно, казалось, они летят над землей. Когда всадники приблизились,
все восемь бойцов замерли, увидев на них белые с золотом одежды древних
лордов Дерини. Келсон заметил, как Венцит что-то шепнул Ридону; лицо Венцита
посерело, но Ридон ничем не выказал своих чувств.
Четверо новоприбывших спешились: слепой Баррет, доктор Ларан и молодой
Тирцель де Кларон, который помог спуститься на землю леди Вивьен. Белые кони
стояли неподвижно, как статуи; их наездники торжественно встали перед ними,
оправив одежды. Неподвижные глаза слепого Баррета скользили по восьмерым
бойцам, пока они, все четверо, приближались к ним.
- Кто звал Совет Камбера на это поле чести?
Венцит, с дикой ненавистью взглянув на Келсона, вышел вперед и
опустился на одно колено. Он владел своим голосом, однако в нем
чувствовалось напряжение:
- Досточтимый член Совета, я, Венцит Торентский, король Торента и
чистокровный Дерини, прошу августейшего покровительства и суда для
колдовской дуэли с этим человеком, - он указал на Келсона, причем его
указательный палец пронзил воздух, как пика. - Я прошу покровительства и
защиты для меня и моих собратьев - герцога Лионеля, - тот опустился на
колени, - графа Марлийского и лорда Ридона, владетеля Восточной Марки, кто
некогда был в вашем Совете.
Когда назвали их имена, Брэн и Ридон преклонили колени, и Венцит
продолжал:
- Мы просим, дабы битва наша была смертельной, четверо против четверых,
и чтобы она не кончилась, пока все противники с одной стороны не умрут. Сему
залогом наши силы и наши жизни.
Баррет перевел невидящие глаза с Венцита на Келсона.
- Благоволишь ли ты принять сии условия?
Келсон; нервно сглотнув, преклонил колени перед лордами Дерини.
- Милорд, я, Келсон Халдейн, король Гвинедда, князь Меара, лорд
Пурпурной Марки, признанный твоим благорассуждением чистокровным Дерини,
ныне подтверждаю, что принимаю вызов Венцита Торентского; дабы не
проливалась более кровь между нами на поле брани. Я также прошу
покровительства и защиты для себя, милорда герцога Аларика Моргана, епископа
Арилана и монсеньора Дункана Мак-Лайна. - Все трое опустились на колени. -
Мы согласны на смертельную битву с четырьмя, преклонившими перед тобой
колени, и чтобы она не кончилась до смерти каждого одной из сторон. Сему
залогом наши силы и наши жизни.
Баррет кивнул и, стукнув своим посохом из черного дерева по земле,
произнес:
- Быть по сему. Однако каковы будут выгоды для победителя? Согласны ли
вожди обеих армий признать результаты поединка?
- Да, милорд, - сказал Келсон, опередив Венцита. - Мои люди знают, что
мы отдаем свои жизни ради их спасения, и мои преемники в случае моей гибели
дадут клятву верности королю Торента, дабы был мир между нашими народами. Мы
полагаем это условие приемлемым. Согласен ли король Торента?
Венцит посмотрел на своих собратьев, потом на Баррета.
- Мы согласны на эти условия, милорд. Если мы потерпим поражение, мои
наследники присягнут королю Гвинедда как его вассалы.
Баррет кивнул.
- Кто твои наследники, Венцит Торентский?
Венцит посмотрел на Лионеля.
- Принц Алрой Торентский, старший сын моей сестры Мораг и моего родича
Лионеля. После Алроя - его братья Лиам и Рональ.
- А принц Алрой готов ли принести клятву верности Келсону Гвинеддскому,
если вы и его отец погибнете сегодня?
Венцит кивнул, сжав губы.
- Да.
Баррет обернулся к Келсону.
- А вы, Келсон Гвинеддский? Готов ли ваш преемник принести клятву
верности Венциту Торентскому, если вы погибнете нынче?
Келсон кивнул.
- Мой преемник - брат моего отца, принц Нигель, а затем его сыновья,
Конал, Рори и Пейн. Принц Нигель выполнит свой долг, если я умру.
- Отлично, - сказал Баррет. - Удовлетворены ли условиями обе стороны?
- Не совсем, - вдруг сказал Келсон. - Есть еще одно обстоятельство,
милорд.
Глаза Венцита расширились, и он готов был подскочить к Келсону, сжав
кулаки, но Баррет остановил его движением своего посоха.
- Говорите, Келсон Гвинеддский, - сказал Баррет.
- Прошлой ночью Венцит Торентский и Брэн Корис проникли в мой лагерь и
похитили ребенка. Если я одержу победу, я требую, чтобы ребенок был
возвращен мне, дабы я вернул его матери.
- Нет! - закричал Брэн, вскакивая на ноги. - Брэндан мой сын! Он
принадлежит мне! Ей он не достанется!
- Успокойтесь, Брэн Корис! - впервые заговорила Вивьен. - Если Келсон
победит, какое это имеет для вас значение? Вы-то умрете.
- Она говорит дело, Брэн, - сказал Венцит, прежде чем Брэн смог
возразить. - С другой стороны, если я одержу победу, мать мальчика должна
вернуться к мужу, находящемуся здесь, - Венцит указал на Брэна. - Если
Келсон согласен на это, согласен и я. Я также обещаю вернуть всех оставшихся
пленников, если это сделает условия более приемлемыми.
- Келсон? - спросил Баррет.
Келсон после некоторых колебаний выговорил:
- Да, я согласен. Больше условий у меня нет.
- А вы, Венцит?
- Больше никаких условий нет.
- Тогда можете начинать.
Шурша шелком и бархатом, все восемь встали с колен.
- Можете чертить ограничительный круг, - продолжал Баррет и прошел
между противниками, опираясь на плечо Ларана. - Мы верим, что с вами нет
оружия, и думаем, что в проверке нет нужды. Если есть вопросы,, касающиеся
поединка, задавайте их сейчас, прежде чем Совет закроет первый круг.
Ларан и Баррет остановились в сорока футах от своих собратьев. Теперь
четверка разделилась: каждый занял место по одну сторону света, ограничив
таким образом квадрат со стороной футов в сорок. Тем временем восемь бойцов
стали друг против друга полукругом внутри этой площадки. Два короля
выжидающе посмотрели на Баррета; однако не он, а Тирцель, покинув свое
место, вошел в центр круга.
- Святой блаженный лорд Камбер, указавший нам путь. Тако написано есть,
тако да будет сотворено. Благословенно Имя Высочайшее, - сказал он.
Тирцель опустился на колени и стал чертить на земле знаки. Там, где он
касался травы, она становилась золотой.
- Благословен Создатель ныне и присно, Начало и Конец, Альфа и Омега. -
Он начертил крест, на концах написав греческие буквы. - Его же времена и
века, Его слава и торжество во веки веков. Благословен Господь, благословен
Святой Камбер.
Когда он встал, по углам начертанной им фигуры вспыхнули символы. Это
были печати четырех членов Совета, означавшие их защиту внутри круга. Как
только Тирцель вернулся на место, Баррет начал свое заклинание, подняв руки
над головой:
- Я есмь Альфа и Омега, Начало и Конец, сказал Господь, - нараспев
произнес Баррет. - Он Господь поборающий, он грядущий в белых одеждах; и не
читал я имени его в Книге Жизни, но узнаю от Отца моего и ангелов его.
- Моление и честь, и слава, и сила вся в Нем, на троне сидящем, и Агнце
во веки веков, - подхватила Вивьен, тоже воздев руки к небу. - Даждь нам
благословение свое на искусство наше и защиту от злодейств и несчастий.
Просвети светом своим круг наш, о Господь, дабы знали стоящие в нем
величество Твое и не избегали правосудия Твоего.
Ларан, завершая круг, также поднял руки. И вокруг всех четырех знатных
Дерини появилось сияние - янтарное, серебристое, малиновое и голубое. Когда
Ларан заговорил, круг замкнулся и цвета соединились.
- Защити, о Господи, рабов твоих. Укрепи круг сей, дабы ничто не вошло
сюда и не содействовало никому из восьмерых, стоящих в нем. Оборони от
смертельных сил пребывающих вне круга и защити нас по милосердию Твоему.
- Как было сие в древнейшие дни, - произнесли все четверо, - и будет до
скончания времен, о Господи, и ныне да будет так. Да будет так.
С этими словами раздался негромкий звук, похожий на грозовой разряд, и
над всеми двенадцатью образовалась бледная сине-лиловая полусфера. Она была
прозрачной, но непроницаемой; ничто не могло выйти из этого круга. Следующий
круг, который должны были построить те, кому предстоял поединок, отделял их
не только от внешнего мира, но и от судей. Даже члены Совета Камбера не
могли проникнуть через внутренний круг.
- Внешний круг готов, - сказал слепой Баррет. Его голос гулко отозвался
под прозрачным куполом. - Очередь за внутренним. Запомните - пока все
поединки не закончатся, он не исчезнет. Только победители выйдут из круга.
Наступила тишина. Он продолжал:
- В последний раз призываю к примирению. Если же это невозможно -
стройте круг и поступайте так, как считаете нужным. Во имя вашей чести и
Имени Величайшего, можете начинать.
Восемь человек оценивающе оглядели друг друга. Потом Венцит вышел
вперед и поклонился:
- Вы начнете или я?
Келсон пожал плечами.
- Это не так уж важно. Начинайте вы, если хотите.
- Отлично.
Поклонившись, Венцит отступил, потом развел руки в стороны. Внутренний
круг создавался только главами сражающихся, без участия других. Поэтому
говорил только Венцит. Его тихий голос эхом отзывался в первом круге.
Я, Венцит, властитель Торента,
Вызываю на смертный бой
Короля Гвинеддского с теми,
Кого он приведет с собой.
Пусть кольцо вокруг нас замкнется
И один из нас обретет
В нем конец, а другой с победой
Из волшебного круга уйдет.
Пламя вспыхнуло на концах его пальцев, и вскоре лиловый полукруг
охватил его и трех его собратьев, не достигая пяти футов до границ внешнего
круга. Келсон сжал губы, не глядя на своих товарищей, и также развел руки:
Самодержец Гвинеддский, Келсон,
Отвечает на это: он
Принимает смертельный вызов,
Как велит старинный Закон!
Мы сойдемся в кольце священном,
Пусть останутся четверо тут,
А те, кто сильнее, с победой
Из волшебного круга уйдут.
Малиновый свет вспыхнул за спиной Келсона и соединился с полукругом
Венцита; пурпурная полусфера отделила восьмерых от мира. Келсон опустил руки
и посмотрел на своих сотоварищей, тесней собравшихся вокруг него. Сквозь
полусферу с трудом можно было различить членов Совета. Они наблюдали за
происходящим, но Келсон знал, что они уже не могут вмешаться и рассчитывать
нужно только на свои силы.
- Первый удар мой, бедный глупый королек? - ухмыльнулся Венцит и поднял
правую руку, не дожидаясь ответа.
- Нет, стойте! - сказал Ридон. - Мы забыли кое о чем, милорды. Даже на
войне не стоит забывать о хороших манерах.
Все повернулись к Ридону; лорд достал из складок плаща серебряный кубок
и кожаную фляжку. Его собратья улыбнулись, глядя, как Ридон вынимает пробку,
даже Венцит сложил руки на груди, снисходительно усмехнувшись.
- Это наш обычай, - начал Ридон, наполняя кубок, - пить за наших
противников перед битвой. - Он поднял кубок и осушил его наполовину.
- Конечно, - продолжал он, подавая кубок Брэну, - мы понимаем, что вы
можете заподозрить в этом какой-нибудь подвох, - он посмотрел на Брэна,
сделавшего не один глубокий глоток, потом протянул кубок Лионелю, - но вы
видите, мы пьем первыми. - Лионель сделал несколько глотков и передал кубок
Венциту. Ридон вновь наполнил его.
- Ридон прав, - сказал Венцит, держа кубок перед собой обеими руками. -
Наши враги, мы пьем за вас.
Ухмыльнувшись, он поднес кубок к губам и отпил, потом подошел к
Келсону.
- Будешь пить, бедный королек?
- Нет, он не будет, - сказал Ридон неожиданно твердым и резким тоном.
Венцит замер, медленно обернулся и посмотрел на Ридона. Все уставились
в немом изумлении на знаменитого Дерини со шрамом на лице. Лионель и Брэн
придвинулись поближе к Венциту, отступая от этого человека, ставшего вдруг
каким-то другим.
- Что это значит? - ледяным тоном спросил Венцит.
В уголках губ Ридона заиграла сардоническая усмешка.
- Скоро ты это поймешь, Венцит, - спокойно сказал он. - Шесть лет я
играл роль, почти ежечасно притворяясь другим человеком. Я так мечтал, чтобы
этот день наступил скорее.
Страшная догадка исказила черты Венцита; он посмотрел на кубок и с
яростью швырнул его на землю.
- Что ты сделал? - ледяные глаза Торентского короля впились в Ридона. -
Кто ты?
Ридон улыбнулся и тихо, мрачно произнес:
- Я не Ридон.
"Иногда это так трудно - быть человеком"[26].
- Ты не Ридон? То есть как это не Ридон? - брызгал слюной Венцит. - Ты
что, с ума сошел? Да ты знаешь, что ты наделал?
- Я знаю это абсолютно точно, - улыбнулся лже-Ридон. - Настоящий Ридон
из Восточной Марки умер от сердечного приступа шесть лет тому назад. К
счастью, я сумел занять его место. Но вы и не подозревали об этом, правда,
Венцит? И никто не догадался.
- Ты с ума сошел! - сказал Венцит, рассерженно озираясь. - Это какой-то
обман, какой-то чудовищный заговор. Это они подбили тебя на такое дело, - он
указал на Келсона и его ошеломленных спутников. - Может быть, ты и с
настоящим Советом сговорился и привел его сюда? Ты никогда не хотел честной
схватки, вот и Совет в это втянул.
Он повернулся к членам Совета, которых можно было видеть через
прозрачную полусферу. Те о чем-то оживленно беседовали, но он не мог
расслышать, о чем. Внезапно Венцит понял, что они смущены случившимся не
меньше, чем он, а если говорить по чести, то и сам Келсон выглядел несколько
озадаченным. Торентский король посмотрел на Лионеля и Брэна, мертвенно
побледневших, и снова в страхе уставился на того, кто столько лет был для
него Ридоном.
- Да, отчасти вы правы, - сказал тот, - я никогда не считал, что эта
схватка будет честной - особенно с вашей стороны. И сделал все, чтобы
достичь своей цели, хотя заплачу за это жизнью, как и вы. Посмотрите назад.
Венцит обернулся и увидел, как Брэн, покачнувшись, вцепился в плечо
Лионеля, пытаясь удержаться на ногах; на красивом лице Брэна появилось
выражение безумного страха. Он упал на землю. Лионель встал на колени, чтобы
помочь ему, но, тоже покачнувшись, вдруг распластался рядом с Брэном, не в
силах уже подняться.
Венцит беспокойно вцепился в ворот своей туники, снова вытаращив глаза
на незнакомца.
- Что ты с ними сделал? - прошептал он. - Ты отравил их, да? - Он с
трудом сглотнул. - А я? Почему на меня-то не действует? Зачем ты это сделал?
- Это такой яд, - произнес лже-Ридон. - И не тешьте себя надеждой, что
вас он пощадит. Просто на чистокровных Дерини он действует немного
медленнее. А что касается меня, то у меня еще меньше времени, чем у вас.
Противоядие, которое я принял, задерживает первые признаки отравления, зато
приближает конец. Но мне хватит времени открыться вам, а вам - познать
страх, впервые за свою жизнь. Посмотрите на свои руки, Венцит. Они уже
дрожат. Это первый признак того, что зелье подействовало.
- Нет! - воскликнул Венцит, сцепив руки, чтобы успокоить дрожь, и
отворачиваясь.
Лже-Ридон несколько секунд смотрел на него, а затем повернулся к
Келсону и поклонился юному королю.
- Простите, Келсон, что я лишил вас той законной победы, которую вы
могли бы одержать... Но вы могли и проиграть, не так ли? Шесть лет я был
слугой Венцита - это слишком высокая плата, и я не мог позволить себе
упустить такой случай.
Пока он говорил, Венцит покачнулся и, помимо волк, упал на колени. Он с
трудом приподнял голову, пытаясь все-таки подняться на ноги. Келсон с
тревогой смотрел на лже-Ридона.
- Но что... что вы им дали? И что будет с вами? - с тревогой спросил
Келсон.
- Это зелье очень похоже на мерашу. Оно также лишает свою жертву
возможности использовать магические силы. Но в отличие от мераши, его нельзя
распознать по вкусу, и кроме того, это медленнодействующая отрава. И я знал
это, когда пил ее. Знал цену, которую я должен заплатить, чтобы избавиться
от этого человека.
Он указал на Венцита, который, тяжело дыша, лежал теперь на земле и
смотрел на них с нескрываемой ненавистью. Лионель и Брэн уже не двигались и
только смотрели на происходящее глазами, полными страха.
- Моя смерть будет быстрой и безболезненной, хотя она и неотвратима, -
продолжал лже-Ридон, - а они, поскольку не приняли противоядия, будут
умирать медленно и мучительно, по крайней мере, в течение дня, если только
вы не вмешаетесь. Вы не можете их исцелить, Келсон, но в ваших силах
ускорить их конец. Только четверо могут выйти живыми из этого круга, и я
сделал все, чтобы этими четвертыми были вы и ваши спутники.
- Но это же нечестно, - пробормотал Келсон, все еще не вполне веря в
происходящее, - я не хотел такой победы.
- Поверьте мне, они заслужили подобный конец. Их вина не вызывает
сомнений, хотя они и не были осуждены. Я знаю, что... - Он замолчал, как
будто превозмогая приступ боли, и продолжил: - Прошу прощения, зелье уже
дает о себе знать. У меня немного времени. Так вы принимаете ту победу, что
я принес вам, Келсон? Займете ли вы ваше место законного короля-Дерини,
вернете ли вы по праву нам принадлежащее, чтобы мы с честью и на равных
участвовали в жизни одиннадцати королевств?
Тут Келсон впервые обернулся к своим спутникам. Дункан, как и Морган,
был бледен и молчал, в то время как Арилан смотрел на "Ридона" так, как
будто перед ним был призрак. Когда Келсон посмотрел на него, он вздрогнул и
приблизился к молодому королю, бросив осторожный взгляд на лже-Ридона.
- Кажется, я вас узнал, - неуверенно начал он. - О, не по внешности и
не по голосу. Вы прекрасно сумели изменить их. Но то, что вы сказали...
Может быть, вы откроетесь? Какая вам теперь разница?
Лже-Ридон улыбнулся и, слегка покачнувшись, развел руки, чтобы устоять
на ногах. Черты его внезапно начали расплываться, вокруг головы возникло
сияние, и в следующее мгновение все четверо увидели лицо Стефана Корама.
- Здравствуйте, Денис, - прошептал он, встречая изумленный взгляд
епископа, - только не упрекайте меня за мой поступок. Все равно уже поздно,
и к тому же я вовсе не думаю, что поступил так уж глупо. Мне только жаль,
что я никогда больше не увижу никого из вас. Поверьте, у меня не было
другого выхода.
- Стефан! - воскликнул Арилан, с отчаянием качая головой.
Корам улыбнулся и опять пошатнулся.
- Да. А вам, Морган и Дункан, я являлся, друзья мои, в другом, более
знакомом обличье. - Тут черты его снова затуманились, и перед ними предстал
седовласый человек в серой сутане с капюшоном.
- Так это вы были Святым Камбером? - изумился Морган.
- Нет, я же вам говорил, что нет, - Корам слегка покачал головой,
возвращаясь в свой истинный облик, - я только являлся вам несколько раз: на
коронации Келсона как представитель Совета; вам, Дункан, на пути в Корот; в
обители Святого Неота... - Болезненная гримаса исказила его лицо, он закрыл
глаза, и Арилан бросился, чтобы поддержать его.
- Стефан?
Корам с сожалением покачал головой.
- Вы не можете помочь мне выжить, друг мой, разве только умереть. - Он
с трудом проглотил слюну и тяжело оперся на руку Арилана. На его лице
появился страх. - Да поможет мне Бог, Денис. Яд действует. Это случилось
немного быстрее, чем я думал.
Когда он повис на руках у Арилана, епископ уложил его на землю, а
Морган и Дункан подошли ближе. Келсон стоял за спиной у Арилана, удивленно
наблюдая за происходящим, но не приближаясь. Он понимал, что сейчас ничем не
может помочь. Келсон едва слышал о Стефане Кораме, а эти трое, что
склонились над умирающим, были так или иначе связаны с ним, причем Морган и
Дункан - каким-то весьма странным образом. Он смотрел, как Морган
сворачивает свой плащ и кладет его Кораму под голову. Тот на мгновение
приоткрыл глаза, почувствовав прикосновение Моргана, и снова обратился к
Арилану.
- Я понимаю, что совершил грех, сам себя лишив жизни, - пробормотал он,
глядя Арилану в глаза. - Но у меня не было выбора, Денис. Как вы думаете,
Бог простит?
Он перевел взгляд на крест, висящий на груди у Арилана. Епископ склонил
голову и чуть заметно кивнул.
- Думаю, Он должен понять вас, друг мой. Вы всегда были таким...
таким... - От волнения он закашлялся и, проглотив слезы, спросил: - Стефан,
вам... очень больно?
Корам покачал головой.
- Не очень. Только время от времени. Скоро все кончится. Меня... видят
остальные? Я имею в виду членов Совета.
Арилан посмотрел на полусферу и кивнул.
- Да, но круг искажает картину. Вы хотите им что-то сказать?
- Нет, - Корам покачал головой. - Просто передайте им мои слова... Это
касается выбора моего преемника в Совете, Денис. Несмотря на то, что мы
часто спорили с вами, сталкиваясь в Кругу Избранных, я всегда ценил вашу
дружбу и вашу смелость и хотел бы, чтобы вторым сопредседателем стали вы.
Обещайте же, что донесете до них мое пожелание, когда будете рассказывать о
моей смерти.
Глаза его закрылись, дышал он с трудом. Морган взволнованно посмотрел
на Арилана.
- Неужели ничего нельзя сделать? Может быть, мы с Дунканом попробуем
его исцелить?
Арилан устало покачал головой.
- Я знаю, какое противоядие он принял. Ни один Дерини не справится с
этим. Яд уже оказал свое смертоносное действие, раз он чувствует боль. Он
пытается скрыть это, но конец близок.
Морган снова посмотрел на Корама и покачал головой, невольно
подвинувшись ближе к Дункану. Корам снова приоткрыл глаза, но было ясно, что