Страница:
столпившихся вокруг лордов и епископов. Два кавалера подошли, чтобы унести
пажа, но они боялись встретиться взглядами с Морганом, беря мальчика у него
из рук. Встав с колен, Аларик подошел к Келсону и обвел зал, освещенный
факелами, своим холодным взглядом. Сейчас глаза его казались темными, почти
черными, в них сверкала таинственная сила, хотя тело было изнурено.
Но к его удивлению, собравшиеся больше не избегали встречи с его
взглядом. Даже епископы, переминаясь с ноги на ногу, нервно теребя рукава
своих сутан, не опускали глаза. Генералы и представители знати тоже смотрели
на Моргана по-новому, еще более почтительно, и хотя не без страха - но с
доверием. В сущности, сейчас здесь не было ни одного человека, который не
преклонил бы колена перед Морганом, пожелай он того. невзирая на присутствие
короля.
Только на Келсона, спокойно отряхивавшего пыль с колен, магия,
казалось, не произвела никакого впечатления. Гнев, а не страх, и уж совсем
не смирение было в его движениях, когда он вышел из-за Моргана и обратился к
своим подданным:
- Как все вы понимаете, джентльмены, известие об измене Брэна Кориса
чрезвычайно поразило и разгневало меня. И утрата герцога Яреда будет
ощущаться всеми нами еще много лет. - Он с теплотой посмотрел на Дункана, но
священник опустил голову. - Но я полагаю, пет никаких вопросов о том, что
должно сделать сейчас, - продолжал король. - Граф Марлийский связал себя с
нашим злейшим врагом и повернул оружие против своих. Он должен понести кару.
- Но кто для него свои, государь? - прошептал епископ Толливер. - Кто
мы, каша из людей и Дерини или полу-Дерини? Где разделительная черта? С кем
правда?
- Правда с тем, кто служит правде, - мягко сказал Кардиель,
повернувшись к своим собратьям. - Будь он человек, Дерини, или полу-Дерини.
Это то, что заставляет нас выбирать между добром и злом. Это не в плоти
пашей, а в душе.
- Но все мы такие разные. - Толливер со страхом взглянул на Моргана.
- Это не так уж важно, - сказал Кардиель. - Люди мы или Дерини, нас
объединяет сегодня общая цель. И это важнее, чем кровь, чем присяга или
чары, которыми кто-то может защищаться от врагов. Мы уверены, что Свет - с
нами. А те, кто служит Тьме, - наши враги, все равно какой они крови и
подданства, пользуются или нет чародейством.
Другие епископы, кроме Арилана, только молча переглядывались. Кардиель,
окинув взглядом их лица, с поклоном обратился к Келсону:
- Я и мои братья будем с вами, сколько станет наших сил, государь.
Изменило ли известие о Брэне Корисе ваши планы?
Келсон, благодарный епископу за его содействие, покачал головой.
- Думаю, нет, ваше преосвященство. Я советую всем вам пойти поспать и
сделать необходимые хозяйственные распоряжения. Завтра мне понадобится ваша
помощь.
- Да, но мы - не военные люди, государь, - слабо возразил старый
епископ Карстен. - Что мы можем...
- Так молитесь за меня, ваше преосвященство. Молитесь за всех нас.
Карстен открыл рот и закрыл его снова, как рыба, выброшенная на берег.
Поклонившись, он отошел к своим собратьям; через минуту все они повернулись
и направились к дверям. Когда они ушли, Нигель и генералы вернулись к своим
картам и возобновили прерванное обсуждение. Келсон видел, как Морган,
посадив Дункана у окна и несколько минут поговорив с ним, тоже направился к
столу. Снова зашелестели бумаги; то тише, то громче звучали голоса. Келсон,
покинув Совет, медленно подошел к одному из очагов. Морган первым заметил
его отсутствие и последовал за ним.
- Надеюсь, вы не собираетесь обвинять себя в том, что Брэн Корис
переметнулся на сторону Венцита? - тихо спросил он. - Дункан вот сказал мне,
что ничего подобного с его отцом не случилось бы, будь он рядом с ним в
Ренгарте.
Келсон опустил глаза, рассматривая полустертый знак на своем широком
кожаном поясе.
- Нет. - Он помолчал. - Жена и ребенок Брэна здесь, в Дхассе. Вы
знаете?
- Я не удивлен. Приехали на богомолье?
Келсон пожал плечами.
- Должно быть. Здесь сейчас много женщин и детей. У Брэна недалеко
отсюда имение, вот он, видимо, и решил, что в Дхассе они будут в большей
безопасности. Вряд ли он предполагал, как все обернется. Хочется верить, что
это так.
- Я тоже сомневаюсь, что предательство Брэна - заранее обдуманный шаг,
- сказал Морган. - Будь это так, не послал бы он сюда жену с ребенком.
- Но я все-таки не исключаю такую возможность, - прошептал Келсон. - И
я должен был предвидеть это. Мы же знали, как Брэн озлоблен. Нельзя было
посылать его так близко к границе.
- Я думаю, что вам не в чем винить себя, - сказал Морган со слабой
улыбкой. - Я мог бы поступить так же - и так же попасть впросак. Нельзя же
никогда не ошибаться.
- Я должен был предвидеть, - упрямо повторил Келсон. - Это мой долг.
Морган вздохнул и, думая, как бы изменить тему разговора, посмотрел в
сторону стола, где толпились военачальники.
- Вы упомянули о сыне Брэна - думаете, он доставит нам какие-то
неприятности?
- Юный Брэндан? Едва ли. Ему только три или четыре года. - Келсон
поежился, глядя на пламя очага. - А вот разговора с графиней я боюсь.
Нелегко ей будет узнать, что ее муж - предатель.
- Вы хотите, чтобы это сделал я?
Келсон покачал головой.
- Нет, это мой долг. Вы нужны здесь, на Совете. Кроме того, я имею
некоторый опыт общения с женщинами, охваченными истерикой. Моей матушке в
этом уступят немногие, вы знаете.
Морган улыбнулся, вспомнив королеву Джеанну, сейчас отмаливавшую в
монастыре в самом сердце Гвинедда грех своего происхождения из Дерини. Да, у
Келсона есть опыт общения с женщиной в истерике. Морган не сомневался, что
Келсон хорошо справится с этой задачей и без него.
- Отлично, мой принц, - сказал он. - Мы с Нигелем будем здесь еще час и
потом отправим всех спать. Если ваше личное присутствие будет необходимо, я
за вами пошлю.
Келсон кивнул, радуясь возможности уйти без лишних объяснений. Заметив,
что король уходит, Дункан встал со своего места у окна и, посмотрев на
Моргана, пошел к противоположной двери. Морган посмотрел ему вслед, понимая,
что кузену хочется остаться одному, и вернулся к своим военным картам. На
них наносились новые отметки, так как с изменой Брэна Кориса многое
изменилось; к тому же не существовало больше и войска Яреда, занимавшего
плато между Дхассой и Кардосой.
Далеко на севере яркие оранжевые значки обозначали стоящие на дальней
границе войска герцога Эвана, но их было довольно мало, и не имело смысла
срывать их с места. Конечно, в сеете последних известий и армия Звана долго
не продержится, а значит, королевская армия в Дхассе - единственная защита
для всего Гвинедда.
- Итак, мы знаем наверняка только то, что Яред был разбит к югу от
Кардосы, где-то на Ренгартском плато, - сказал Нигель. - Мы не знаем,
сколько людей у Венцита, но у Брэна было около трех с половиной тысяч
человек по последним сводкам. И стояли лагерем они где-то здесь. - Он
отметил на карте горловину Кандорского ущелья. - А у нас в объединенной
армии примерно двенадцать тысяч человек. За день пути мы сможем достигнуть
конца Ксамерской линии фронта и быть в ущелье завтра к вечеру. Там, заняв
выгодные боевые позиции, мы должны удерживать их до последнего. Жаль, что мы
не знаем, сколько людей у Венцита.
Судя по одобрительному гулу, генералы были согласны.
- Отлично. Элас, я прошу вас и генерала Реми взять левый фланг. Годвин,
ты и Мортимер...
Нигель продолжал распределять боевые позиции между генералами, а Морган
отошел чуть назад, наблюдая за реакцией собравшихся.
Спустя некоторое время вошел один из адъютантов Нигеля с грудой депеш,
но Морган взял их у него и сам стал разбирать, чтобы не отвлекать принца.
Большая их часть была запечатана обычной печатью, и Морган не тратил времени
на их подробное изучение, ограничиваясь беглым просмотром. Но одно послание
в плотном коричневом пакете с желтой печатью привлекло его внимание. Слегка
нахмурившись, Морган сломал печать и развернул письмо; у него перехватило
дыхание, едва он прочел несколько строк.
Он быстро подошел к Нигелю и взял его за плечо, невольно привлекая
внимание окружающих.
- Прошу прощения, Нигель, важные новости. Джентльмены, я держу в руках
депешу от генерала Глодрута, который, как большинству из вас известно, был с
армией герцога Яреда в Рен...
Поднявшийся шум не дал ему продолжить, и Моргану пришлось постучать по
столу, чтобы восстановить порядок.
- Глодрут пишет, что Яред тяжело ранен и пленен, но не убит. Вместе с
ним захвачены граф Джинас, лорд де Канлаве, лорды Лестер, Гаркиесс, Кольер и
епископ Ричард Нифорд. Он пишет, что ему и лорду Бурхарду удалось отойти с
сотней солдат, и они надеются, что еще несколько сотен воинов бежали на
запад.
Опять послышались возгласы, но Морган поднял руку, призывая к тишине.
- Это, конечно, хорошая новость, но армии нет. Глодрут пишет, что их
захватили врасплох. Три пятых войска уничтожено, остальных захватили в плен.
Он будет ждать нас с теми, кого сумел увести, завтра в Дреллингеме.
- Что?
- Черт подери!
- Морган, где...
- Что там еще написано, ваша светлость?
Морган покачал головой и пошел к двери, подняв депешу высоко над
головой.
- Извините, джентльмены, я знаю столько же, сколько вы. Нигель, я
сейчас вернусь. Дункан и Келсон должны знать об этом.
Дункана он не нашел. А Келсон был занят делом куда более трудным и
менее приятным, чем решение военных вопросов. Оставив Совет, король, как и
сказал, отправился к жене Брэна Кориса, графине Риченде. Он нашел в конце
концов ее комнаты в восточном крыле верхнего этажа дворца, но слугам
оказалось непросто разбудить спящую госпожу. Келсон нетерпеливо ждал в
гостиной, пока несколько сонных слуг прибирали и вносили свечи. Лунный свет,
проникавший в раскрытое окно, придавал предметам в комнате какой-то
неестественный вид, и это раздражало короля.
Наконец дверь соседней комнаты отворилась, и вошла леди. Честно говоря,
Келсон был не готов к появлению этой молодой рыжеволосой женщины. Леди
Риченда была вовсе не похожа на ту, какой он себе ее представлял, зная Брэна
Кориса. Ее утонченное, овальное лицо было окаймлено золотисто-рыжими
волосами, покрытыми белой вуалью, а глубоко посаженные глаза были такого
густо-синего оттенка, какого Келсон прежде никогда не видел. Вдобавок, хотя
он превосходно знал, что эта женщина - жена Брэна Кориса и мать его
наследника, ему с трудом верилось, что она старше его, Келсона, на десять
лет - так молодо она выглядела.
Но одета она была слишком строго для юной девушки - вся в белом, без
украшений, будто заранее знала, какую ужасную новость принес король. Когда
слуги ушли, она спокойно выслушала слова Келсона о предательстве своего
мужа, почти не изменившись в лице. Когда он закончил, она повернулась к екну
и долго смотрела на легкие золотисто-белые лунные блики, играющие на стекле.
- Позвать ваших служанок, миледи? - тихо спросил Келсон, опасаясь, что
с ней случится обморок или истерика, - он слышал, что со знатными женщинами
такое бывает часто.
Риченда слабо покачала головой, и прозрачная накидка соскользнула с ее
длинных рыжевато-золотистых волос и упала на пол. Блеснуло золотое
обручальное кольцо с тяжелым камнем, когда она провела рукой по каменному
подоконнику, и Келсону показалось, что он видит на камне влажный след.
Но рука Риченды стерла следы слез - если это были они. Пальцы ее не
дрожали, когда она, погрузившись в свои раздумья, смотрела на них. Риченда
Марлийская была дочерью знатного дворянина; сохранять стоическую выдержку и
достоинство в любом положении - было для нее одной из главных жизненных
заповедей.
- Простите меня, миледи, - сказал Келсон, стараясь как-то облегчить ее
страдания. - Если... если это может как-то уменьшить ваше горе, будьте
уверены, что измена вашего мужа не повлияет на мое отношение к вам и вашему
сыну. Вы останетесь под моим покровительством до тех пор, пока...
В это мгновение в дверь с силой постучали, и вслед за этим раздался
громкий голос Моргана:
- Келсон?
Услышав свое имя, Келсон вскочил и подошел к двери, не заметив, как
подействовал голос Моргана на женщину, стоящую у окна. Когда Аларик вошел,
лицо женщины побледнело, и пальцы вцепились в подоконник. Морган поклонился
ей, вежливо, но торопливо, так не терпелось ему передать Келсону содержание
письма. Он стремительно подошел к королю; женщина смотрела на них с крайним
удивлением, как бы не веря своим глазам и ушам.
- Извините, что помешал, мой принц, - прошептал Морган, склоняясь,
чтобы указать на подпись Келсону, подносящему письмо к свече. - Я думаю, вы
захотите прочесть это. Герцог Яред, по последним сведениям, в плену, но жив.
Генералу Глодруту и нескольким другим удалось уйти.
- Глодрут! - выдохнул Келсон, пододвигая свечу и пробегая глазами
письмо. - И Бурхард тоже! Миледи, извините, очень важные новости.
При этих словах Морган оглянулся, вспомнив, что в комнате находится
третий человек, и, встретив удивленные голубые глаза женщины, чуть не
вскрикнул от неожиданности. Ему сразу припомнилась карета, застрявшая в луже
у часовни Святого Торина, и женщина с волосами, пламенем вспыхнувшими на
солнце, женщина, которую он видел с ребенком в епископской церкви на прошлой
неделе. Перед ним была та, образ которой с первой встречи навсегда
запечатлелся в его памяти.
Кто она? Что делает здесь, в покоях графини Марлийской?
Он подошел к ней и остановился, скрывая свое смущение учтивым поклоном.
Кровь стучала у него в ушах, мысли путались. Единственное, что он смог, -
это поднять глаза и, встретившись с ней взглядами, произнести:
- Миледи...
Она неуверенно улыбнулась.
- Я подозревала, что мой экипаж у гробницы Святого Торина вытащил из
грязи не простой охотник по имени Алан, - мягко сказала леди, блеснув
глазами голубыми и бездонными, как озера Ренндаля.
- Ваше лицо - единственное приятное воспоминание того ужасного дня,
миледи, - прошептал Морган, удивленно качая головой и забывая об
осторожности. - Я лишь однажды видел вас потом, хотя вы меня видеть не
могли. Но в моих снах...
Его голос прервался - он понял, что не вправе говорить подобное, а леди
опустила глаза, теребя пальцами рукава своего платья.
- Простите, милорд, но я не знаю, как вас зовут. Я...
Келсон, дочитав депешу, бросил взгляд на беседующих и быстро подошел к
ним.
- Миледи, надеюсь, вы простите мою неучтивость. Я забыл представить вам
его светлость, герцога Корвинского. Морган, это леди Риченда, жена Брэна
Кориса.
Когда Келсон произнес имя предателя, из груди Моргана вырвался глубокий
вздох; он с трудом заставил себя скрыть волнение и сохранить хотя бы внешнее
спокойствие.
Конечно, она жена Брэна Кориса. Что бы иначе она делала в этой комнате?
Риченда Марлийская! Жена Брэна Кориса! Неужели судьба свела их тогда на
Дхасской дороге, чтобы навсегда разлучить здесь, в городских стенах? Риченда
Марлийская - Боже, как мог он быть таким недогадливым?
Морган нервно прочистил горло и поклонился, пытаясь скрыть свое
огорчение.
- Ах, мы с леди Ричендой некоторым образом уже встречались, государь.
Несколько месяцев назад я помогал вытащить из грязи ее карету близ гробницы
Святого Торина. Я был, к сожалению, переодет. Она не знала, кто я такой.
- А он - кто я, - прошептала Риченда, не встречаясь с Морганом глазами.
- О! - сказал Келсон. Он переводил взгляд с Моргана на Риченду,
стараясь понять, почему его друга так взволновала встреча с графиней, потом
слегка улыбнулся.
- Что ж, я рад услышать, что и в одежде простолюдина вы оставались
рыцарем, Морган. Миледи, если вы позволите, мы сейчас покинем вас, нас с
милордом Алариком ждут дела. И потом, вы, я думаю, хотите побыть сейчас в
одиночестве. Если понадобится моя помощь, пожалуйста, не стесняйтесь, зовите
меня.
- Вы очень добры, государь, - прошептала Риченда, сделав реверанс и
вновь опустив глаза.
- Ну что ж, Морган, идем?
- Как пожелаете, мой принц.
- Простите, государь...
Келсон, обернувшись, увидел, что графиня как-то странно смотрит на
него.
- Что-то еще, миледи?
Глубоко вздохнув, Риченда подошла к ним, судорожно сжав пальцами
запястья, и, склонив голову, опустилась перед ними на колени. Келсон
удивленно посмотрел на Моргана.
- Государь, я молю вас, окажите мне милость.
- Милость, миледи?
Риченда заглянула Келсону в глаза.
- Да, государь. Позвольте мне ехать с вами в Кардосу. Может быть, я
смогу поговорить с Брэном и убедить его сложить оружие - если не ради меня,
то ради нашего сына.
- С нами в Кардосу? - повторил Келсон, ища взглядом поддержки у
красноречивого обычно Моргана. - Миледи, это невозможно. Женщинам дворянской
крови не место в армии. Да и как могу я подвергать вас опасностям битвы? Мы
идем на войну, миледи!
Риченда опустила глаза, но не встала с колен.
- Я знаю это, государь, и я готова переносить любые трудности. Только
так я могу попытаться как-то загладить вину моего мужа. Пожалуйста, не
отвергайте моей просьбы, государь.
Келсон вопросительно посмотрел на Моргана, но генерал стоял, опустив
глаза. Однако Келсону показалось, что Морган хочет, чтобы он уступил, хотя
тот никак этого не выказывал. Келсон вновь посмотрел на коленопреклоненную
Риченду и, взяв ее за руки, поднял. Он решил попытаться в последний раз
переубедить ее.
- Миледи, вы не знаете, о чем просите. Это будет для вас очень трудно -
путешествовать без прислуги, без удобств... Это же армия...
- Я могу ехать под покровительством епископа Кардиеля, государь, -
серьезно сказала она. - Может быть, вы не знаете этого, но Кардиель - дядя
моей матери. Он не откажется, я знаю.
- И глупо поступит, - ответил Келсон.
Он опустил глаза, потом вновь растерянно посмотрел на леди.
- Морган, у вас есть какие-нибудь возражения?
- Те же, что и у вас, - спокойно ответил Морган, не поднимая глаз. -
По-видимому, миледи не боится трудностей.
Келсон вздохнул и неохотно кивнул.
- Ну хорошо, миледи, я разрешаю вам ехать при условии, что епископ
Кардиель возьмет на себя ответственность за вас. Мы выходим на рассвете,
через несколько часов. Вы успеете собраться?
- Да, государь. Благодарю вас.
Келсон кивнул.
- Морган позаботится о вашем экипаже.
- Как прикажете, государь.
- Тогда - спокойной ночи.
Келсон отвесил учтивый поклон и вышел из комнаты, сминая в кулаке
депешу, о которой он уже успел забыть. Морган последовал за ним, но на
пороге не удержался и бросил последний взгляд на окутанную лунным светом
женщину в белом платье. Лицо Риченды осунулось, однако на кем читались
решимость и уверенность. Опустив глаза, она поклонилась Моргану, но так
больше и не взглянула на него. Вздохнув, герцог Корвинский закрыл дверь и
последовал за королем.
"Они утвердились в злом намерении, совещались скрыть сеть, говорили:
кто их увидит"[19].
В Кардосе был полдень, горячие солнечные лучи пронизывали прозрачный
горный воздух, хотя в горных расщелинах и трещинах все еще лежал снег. Рано
утром Венцит, Ридон и родственник Венцита, Лионель, выехали вниз по
Кардосскому ущелью, чтобы встретиться с Брэном Корисом и генералами Венцита,
помогавшими Брэну в подготовке наступления. Он уже проверил ход
строительства оборонительных укреплений и теперь остановился вместе со своей
свитой перед огромным ярким шатром, приготовленным для него. Солдаты Венцита
в черно-белых мундирах только что закончили работу. Они знали, что
королевский шатер должен быть обеспечен всеми возможными удобствами, ибо
Венцит не отказывал себе в роскоши даже на боевых позициях.
Шатер был необычный. Гигантский купол в форме луковицы из
огненно-красного шелка покрывал площадь, равную площади большого зала в
Белдурском дворце Венцита. Внутри шатер был разделен на множество маленьких
отдельных комнат, убранных коврами и шкурами: отчасти - для красоты, отчасти
- для защиты от холода и любопытных ушей. Была там и одна достаточно большая
комната, в которой можно было проводить совещания. Но Венцит решил, что в
такой прекрасный день нет нужды скрываться в палатке, и жестом приказал
мажордому вынести кресла и расставить их на богатом ковре, расстеленном
перед шатром. Пока слуги суетились, расставляя кресла и стулья, один из
личных слуг Венцита подошел, чтобы принять у своего господина бархатный
плащ, насквозь промокший во время скачки по ущелью, и подать ему взамен
просторную накидку из янтарного шелка. Венцит накинул ее на плечи поверх
кожаной походной куртки. Сев в кресло и вытянув ноги, он ждал, пока слуги
сменят ему сапоги на сухие мягкие туфли.
Мажордом тем временем разливал горячий чай в хрупкие фарфоровые
чашечки. Венцит милостиво кивнул своим соратникам, приглашая их
рассаживаться в кресла, уже расставленные слугами. Затем он собственноручно
взял с подноса, который держал мажордом, чашечку и подал ее Брэну Корису.
- Выпейте-ка, друг мой, вам нужно подкрепиться, - негромко сказал он и
улыбнулся Брэну, наклонившемуся за чашечкой. - Вы сегодня хорошо поработали.
Когда Брэн взял чашечку, Венцит поднял еще две и подал их Ридону и
Лионелю. С улыбкой он втянул ароматный пар, струящийся из четвертой чашечки,
которая осталась у него в руках.
- В самом деле, мне очень понравилось, Брэн, как вы продумали этот
удар, - продолжал чародей, созерцая рябь, идущую по поверхности чая от его
дыхания. - Вы также достойно потрудились, дабы соединить наши два войска,
что существенно приумножило наши невеликие силы. Нам повезло, Лионель, что у
нас такой союзник.
Лионель коротко поклонился, прежде чем сесть в такое же, как у Венцита,
кресло.
- Да, то, что лорд Малки к нам присоединился, - это удача, государь. Он
был бы опасным противником. У него какой-то сверхъестественный дар -
использовать наилучшим образом любую возможность. - В минуты гнева темные
глаза Лионеля могли метать молнии, но сегодня они излучали тепло, как будто
его связывали родственные узы с этим молодым лордом из смертных. - Даже мне
есть чему поучиться у него, государь, - добавил Лионель после недолгого
раздумья.
- В самом деле? - вежливо улыбнулся Венцит.
Брэн, наслаждаясь расположением Венцита и Лионеля, глотнул чая и
расслабился, не замечая обращенного на него пристального взгляда Ридона.
- Мне кажется, государь, мы еще не решили, как поступим с кассанскими
пленниками, - произнес Ридон, посматривая на Брэна поверх своей чашечки. -
Конечно, Брэн и Лионель устроили отличную ловушку, я совершенно с этим
согласен и представляю, как это подействует на войска Келсона. Но мы до сих
пор не решили, что делать с пленными, и на мой взгляд, пора заняться этим
вопросом. Полагаю, у Брэна и Лионеля нет каких-то своих планов по части
пленников, о которых бы мы не знали?
Лионель негромко и зловеще хихикнул, теребя пальцами бороду.
- Вы говорите так, как будто мы с Брэном обязаны докладывать вам,
Ридон, о каждом своем шаге. Не беспокойтесь. Наши планы относительно
кассанских пленников - не ваша забота.
- Вы ждете моих возражений, Лионель?
- Я хочу, чтобы вы не вмешивались не в свое дело, - решительно оборвал
его Лионель. - Нам доверили власть над ними, и мы в любом случае будем
действовать, как нам выгодно. Больше вы ничего от нас не узнаете.
Венцит улыбнулся: этот спор ему понравился.
- Ну, ну, не ссорьтесь. Ридон, даже я посвящен не во все подробности
этой операции. Да и зачем? Я поручил позаботиться об этом моим генералам и
таким верным соратникам, как Лионель. И ему я доверяю не меньше, чем вам,
Ридон. Если он утверждает, что делает то, что нужно, я принимаю это на веру.
Вы не согласны со мной?
- Нет, конечно, - ответил Ридон, сделав еще глоток. - Впрочем, это не
предмет для спора. Если необходимо, я готов извиниться.
- Благодарю, - лениво кивнул Венцит.
Ридон повертел в руках пустую чашечку.
- У меня, кстати, есть еще одно донесение от генерала Дикена. Его
разведка сообщает, что войско Келсона будет здесь не раньше сумерек, а когда
точно - это зависит от того, насколько их задержат ваши ловушки. Думаю, до
утра нам беспокоиться не о чем.
- Отлично. - Венцит развернулся в кресле и подозвал мажордома, который
ожидал его указании на таком расстоянии, чтобы не слышать разговора. Тот
немедленно поднес ему большой обитый кожей ларец для бумаг, отделанный по
углам чеканным золотом. Когда он удалился, Венцит открыл крышку и, порывшись
в груде уже вскрытых донесений, нашел то, которое искал, и вытащил его,
одобрительно хмыкнув. Просмотрев письмо, он вернул его на место, вынул
другое и бегло прочел его.
- Утром я получил кое-какие новости, касающиеся вас, Брэн, - задумчиво
произнес он. - Келсон, кажется, узнал о вашей измене и взял под арест вашу
семью.
Брэн оцепенел, затем медленно поднялся, вытянувшись во весь рост; его
пальцы, крепко сжимающие чашку, побелели.
- Почему вы мне сразу не сказали?
- Вот я сейчас вам и говорю. - Венцит, наклонившись, передал ему
письмо. - Да вы особенно не беспокойтесь. Ваших жену и сына арестовали в
Дхассе, но им ничего непосредственно не угрожает. Прочтите сами.
Брэн быстро пробежал глазами депешу. Когда он дочитал до конца, губы
его сжались в одну тонкую линию.
- Их же держат как заложников, а вы говорите, что им ничто не угрожает?
- Он вызывающе посмотрел на Венцита. - А вдруг Келсон надумает использовать
их против меня? Вы что, считаете, я буду вот так спокойно ждать, когда мой
пажа, но они боялись встретиться взглядами с Морганом, беря мальчика у него
из рук. Встав с колен, Аларик подошел к Келсону и обвел зал, освещенный
факелами, своим холодным взглядом. Сейчас глаза его казались темными, почти
черными, в них сверкала таинственная сила, хотя тело было изнурено.
Но к его удивлению, собравшиеся больше не избегали встречи с его
взглядом. Даже епископы, переминаясь с ноги на ногу, нервно теребя рукава
своих сутан, не опускали глаза. Генералы и представители знати тоже смотрели
на Моргана по-новому, еще более почтительно, и хотя не без страха - но с
доверием. В сущности, сейчас здесь не было ни одного человека, который не
преклонил бы колена перед Морганом, пожелай он того. невзирая на присутствие
короля.
Только на Келсона, спокойно отряхивавшего пыль с колен, магия,
казалось, не произвела никакого впечатления. Гнев, а не страх, и уж совсем
не смирение было в его движениях, когда он вышел из-за Моргана и обратился к
своим подданным:
- Как все вы понимаете, джентльмены, известие об измене Брэна Кориса
чрезвычайно поразило и разгневало меня. И утрата герцога Яреда будет
ощущаться всеми нами еще много лет. - Он с теплотой посмотрел на Дункана, но
священник опустил голову. - Но я полагаю, пет никаких вопросов о том, что
должно сделать сейчас, - продолжал король. - Граф Марлийский связал себя с
нашим злейшим врагом и повернул оружие против своих. Он должен понести кару.
- Но кто для него свои, государь? - прошептал епископ Толливер. - Кто
мы, каша из людей и Дерини или полу-Дерини? Где разделительная черта? С кем
правда?
- Правда с тем, кто служит правде, - мягко сказал Кардиель,
повернувшись к своим собратьям. - Будь он человек, Дерини, или полу-Дерини.
Это то, что заставляет нас выбирать между добром и злом. Это не в плоти
пашей, а в душе.
- Но все мы такие разные. - Толливер со страхом взглянул на Моргана.
- Это не так уж важно, - сказал Кардиель. - Люди мы или Дерини, нас
объединяет сегодня общая цель. И это важнее, чем кровь, чем присяга или
чары, которыми кто-то может защищаться от врагов. Мы уверены, что Свет - с
нами. А те, кто служит Тьме, - наши враги, все равно какой они крови и
подданства, пользуются или нет чародейством.
Другие епископы, кроме Арилана, только молча переглядывались. Кардиель,
окинув взглядом их лица, с поклоном обратился к Келсону:
- Я и мои братья будем с вами, сколько станет наших сил, государь.
Изменило ли известие о Брэне Корисе ваши планы?
Келсон, благодарный епископу за его содействие, покачал головой.
- Думаю, нет, ваше преосвященство. Я советую всем вам пойти поспать и
сделать необходимые хозяйственные распоряжения. Завтра мне понадобится ваша
помощь.
- Да, но мы - не военные люди, государь, - слабо возразил старый
епископ Карстен. - Что мы можем...
- Так молитесь за меня, ваше преосвященство. Молитесь за всех нас.
Карстен открыл рот и закрыл его снова, как рыба, выброшенная на берег.
Поклонившись, он отошел к своим собратьям; через минуту все они повернулись
и направились к дверям. Когда они ушли, Нигель и генералы вернулись к своим
картам и возобновили прерванное обсуждение. Келсон видел, как Морган,
посадив Дункана у окна и несколько минут поговорив с ним, тоже направился к
столу. Снова зашелестели бумаги; то тише, то громче звучали голоса. Келсон,
покинув Совет, медленно подошел к одному из очагов. Морган первым заметил
его отсутствие и последовал за ним.
- Надеюсь, вы не собираетесь обвинять себя в том, что Брэн Корис
переметнулся на сторону Венцита? - тихо спросил он. - Дункан вот сказал мне,
что ничего подобного с его отцом не случилось бы, будь он рядом с ним в
Ренгарте.
Келсон опустил глаза, рассматривая полустертый знак на своем широком
кожаном поясе.
- Нет. - Он помолчал. - Жена и ребенок Брэна здесь, в Дхассе. Вы
знаете?
- Я не удивлен. Приехали на богомолье?
Келсон пожал плечами.
- Должно быть. Здесь сейчас много женщин и детей. У Брэна недалеко
отсюда имение, вот он, видимо, и решил, что в Дхассе они будут в большей
безопасности. Вряд ли он предполагал, как все обернется. Хочется верить, что
это так.
- Я тоже сомневаюсь, что предательство Брэна - заранее обдуманный шаг,
- сказал Морган. - Будь это так, не послал бы он сюда жену с ребенком.
- Но я все-таки не исключаю такую возможность, - прошептал Келсон. - И
я должен был предвидеть это. Мы же знали, как Брэн озлоблен. Нельзя было
посылать его так близко к границе.
- Я думаю, что вам не в чем винить себя, - сказал Морган со слабой
улыбкой. - Я мог бы поступить так же - и так же попасть впросак. Нельзя же
никогда не ошибаться.
- Я должен был предвидеть, - упрямо повторил Келсон. - Это мой долг.
Морган вздохнул и, думая, как бы изменить тему разговора, посмотрел в
сторону стола, где толпились военачальники.
- Вы упомянули о сыне Брэна - думаете, он доставит нам какие-то
неприятности?
- Юный Брэндан? Едва ли. Ему только три или четыре года. - Келсон
поежился, глядя на пламя очага. - А вот разговора с графиней я боюсь.
Нелегко ей будет узнать, что ее муж - предатель.
- Вы хотите, чтобы это сделал я?
Келсон покачал головой.
- Нет, это мой долг. Вы нужны здесь, на Совете. Кроме того, я имею
некоторый опыт общения с женщинами, охваченными истерикой. Моей матушке в
этом уступят немногие, вы знаете.
Морган улыбнулся, вспомнив королеву Джеанну, сейчас отмаливавшую в
монастыре в самом сердце Гвинедда грех своего происхождения из Дерини. Да, у
Келсона есть опыт общения с женщиной в истерике. Морган не сомневался, что
Келсон хорошо справится с этой задачей и без него.
- Отлично, мой принц, - сказал он. - Мы с Нигелем будем здесь еще час и
потом отправим всех спать. Если ваше личное присутствие будет необходимо, я
за вами пошлю.
Келсон кивнул, радуясь возможности уйти без лишних объяснений. Заметив,
что король уходит, Дункан встал со своего места у окна и, посмотрев на
Моргана, пошел к противоположной двери. Морган посмотрел ему вслед, понимая,
что кузену хочется остаться одному, и вернулся к своим военным картам. На
них наносились новые отметки, так как с изменой Брэна Кориса многое
изменилось; к тому же не существовало больше и войска Яреда, занимавшего
плато между Дхассой и Кардосой.
Далеко на севере яркие оранжевые значки обозначали стоящие на дальней
границе войска герцога Эвана, но их было довольно мало, и не имело смысла
срывать их с места. Конечно, в сеете последних известий и армия Звана долго
не продержится, а значит, королевская армия в Дхассе - единственная защита
для всего Гвинедда.
- Итак, мы знаем наверняка только то, что Яред был разбит к югу от
Кардосы, где-то на Ренгартском плато, - сказал Нигель. - Мы не знаем,
сколько людей у Венцита, но у Брэна было около трех с половиной тысяч
человек по последним сводкам. И стояли лагерем они где-то здесь. - Он
отметил на карте горловину Кандорского ущелья. - А у нас в объединенной
армии примерно двенадцать тысяч человек. За день пути мы сможем достигнуть
конца Ксамерской линии фронта и быть в ущелье завтра к вечеру. Там, заняв
выгодные боевые позиции, мы должны удерживать их до последнего. Жаль, что мы
не знаем, сколько людей у Венцита.
Судя по одобрительному гулу, генералы были согласны.
- Отлично. Элас, я прошу вас и генерала Реми взять левый фланг. Годвин,
ты и Мортимер...
Нигель продолжал распределять боевые позиции между генералами, а Морган
отошел чуть назад, наблюдая за реакцией собравшихся.
Спустя некоторое время вошел один из адъютантов Нигеля с грудой депеш,
но Морган взял их у него и сам стал разбирать, чтобы не отвлекать принца.
Большая их часть была запечатана обычной печатью, и Морган не тратил времени
на их подробное изучение, ограничиваясь беглым просмотром. Но одно послание
в плотном коричневом пакете с желтой печатью привлекло его внимание. Слегка
нахмурившись, Морган сломал печать и развернул письмо; у него перехватило
дыхание, едва он прочел несколько строк.
Он быстро подошел к Нигелю и взял его за плечо, невольно привлекая
внимание окружающих.
- Прошу прощения, Нигель, важные новости. Джентльмены, я держу в руках
депешу от генерала Глодрута, который, как большинству из вас известно, был с
армией герцога Яреда в Рен...
Поднявшийся шум не дал ему продолжить, и Моргану пришлось постучать по
столу, чтобы восстановить порядок.
- Глодрут пишет, что Яред тяжело ранен и пленен, но не убит. Вместе с
ним захвачены граф Джинас, лорд де Канлаве, лорды Лестер, Гаркиесс, Кольер и
епископ Ричард Нифорд. Он пишет, что ему и лорду Бурхарду удалось отойти с
сотней солдат, и они надеются, что еще несколько сотен воинов бежали на
запад.
Опять послышались возгласы, но Морган поднял руку, призывая к тишине.
- Это, конечно, хорошая новость, но армии нет. Глодрут пишет, что их
захватили врасплох. Три пятых войска уничтожено, остальных захватили в плен.
Он будет ждать нас с теми, кого сумел увести, завтра в Дреллингеме.
- Что?
- Черт подери!
- Морган, где...
- Что там еще написано, ваша светлость?
Морган покачал головой и пошел к двери, подняв депешу высоко над
головой.
- Извините, джентльмены, я знаю столько же, сколько вы. Нигель, я
сейчас вернусь. Дункан и Келсон должны знать об этом.
Дункана он не нашел. А Келсон был занят делом куда более трудным и
менее приятным, чем решение военных вопросов. Оставив Совет, король, как и
сказал, отправился к жене Брэна Кориса, графине Риченде. Он нашел в конце
концов ее комнаты в восточном крыле верхнего этажа дворца, но слугам
оказалось непросто разбудить спящую госпожу. Келсон нетерпеливо ждал в
гостиной, пока несколько сонных слуг прибирали и вносили свечи. Лунный свет,
проникавший в раскрытое окно, придавал предметам в комнате какой-то
неестественный вид, и это раздражало короля.
Наконец дверь соседней комнаты отворилась, и вошла леди. Честно говоря,
Келсон был не готов к появлению этой молодой рыжеволосой женщины. Леди
Риченда была вовсе не похожа на ту, какой он себе ее представлял, зная Брэна
Кориса. Ее утонченное, овальное лицо было окаймлено золотисто-рыжими
волосами, покрытыми белой вуалью, а глубоко посаженные глаза были такого
густо-синего оттенка, какого Келсон прежде никогда не видел. Вдобавок, хотя
он превосходно знал, что эта женщина - жена Брэна Кориса и мать его
наследника, ему с трудом верилось, что она старше его, Келсона, на десять
лет - так молодо она выглядела.
Но одета она была слишком строго для юной девушки - вся в белом, без
украшений, будто заранее знала, какую ужасную новость принес король. Когда
слуги ушли, она спокойно выслушала слова Келсона о предательстве своего
мужа, почти не изменившись в лице. Когда он закончил, она повернулась к екну
и долго смотрела на легкие золотисто-белые лунные блики, играющие на стекле.
- Позвать ваших служанок, миледи? - тихо спросил Келсон, опасаясь, что
с ней случится обморок или истерика, - он слышал, что со знатными женщинами
такое бывает часто.
Риченда слабо покачала головой, и прозрачная накидка соскользнула с ее
длинных рыжевато-золотистых волос и упала на пол. Блеснуло золотое
обручальное кольцо с тяжелым камнем, когда она провела рукой по каменному
подоконнику, и Келсону показалось, что он видит на камне влажный след.
Но рука Риченды стерла следы слез - если это были они. Пальцы ее не
дрожали, когда она, погрузившись в свои раздумья, смотрела на них. Риченда
Марлийская была дочерью знатного дворянина; сохранять стоическую выдержку и
достоинство в любом положении - было для нее одной из главных жизненных
заповедей.
- Простите меня, миледи, - сказал Келсон, стараясь как-то облегчить ее
страдания. - Если... если это может как-то уменьшить ваше горе, будьте
уверены, что измена вашего мужа не повлияет на мое отношение к вам и вашему
сыну. Вы останетесь под моим покровительством до тех пор, пока...
В это мгновение в дверь с силой постучали, и вслед за этим раздался
громкий голос Моргана:
- Келсон?
Услышав свое имя, Келсон вскочил и подошел к двери, не заметив, как
подействовал голос Моргана на женщину, стоящую у окна. Когда Аларик вошел,
лицо женщины побледнело, и пальцы вцепились в подоконник. Морган поклонился
ей, вежливо, но торопливо, так не терпелось ему передать Келсону содержание
письма. Он стремительно подошел к королю; женщина смотрела на них с крайним
удивлением, как бы не веря своим глазам и ушам.
- Извините, что помешал, мой принц, - прошептал Морган, склоняясь,
чтобы указать на подпись Келсону, подносящему письмо к свече. - Я думаю, вы
захотите прочесть это. Герцог Яред, по последним сведениям, в плену, но жив.
Генералу Глодруту и нескольким другим удалось уйти.
- Глодрут! - выдохнул Келсон, пододвигая свечу и пробегая глазами
письмо. - И Бурхард тоже! Миледи, извините, очень важные новости.
При этих словах Морган оглянулся, вспомнив, что в комнате находится
третий человек, и, встретив удивленные голубые глаза женщины, чуть не
вскрикнул от неожиданности. Ему сразу припомнилась карета, застрявшая в луже
у часовни Святого Торина, и женщина с волосами, пламенем вспыхнувшими на
солнце, женщина, которую он видел с ребенком в епископской церкви на прошлой
неделе. Перед ним была та, образ которой с первой встречи навсегда
запечатлелся в его памяти.
Кто она? Что делает здесь, в покоях графини Марлийской?
Он подошел к ней и остановился, скрывая свое смущение учтивым поклоном.
Кровь стучала у него в ушах, мысли путались. Единственное, что он смог, -
это поднять глаза и, встретившись с ней взглядами, произнести:
- Миледи...
Она неуверенно улыбнулась.
- Я подозревала, что мой экипаж у гробницы Святого Торина вытащил из
грязи не простой охотник по имени Алан, - мягко сказала леди, блеснув
глазами голубыми и бездонными, как озера Ренндаля.
- Ваше лицо - единственное приятное воспоминание того ужасного дня,
миледи, - прошептал Морган, удивленно качая головой и забывая об
осторожности. - Я лишь однажды видел вас потом, хотя вы меня видеть не
могли. Но в моих снах...
Его голос прервался - он понял, что не вправе говорить подобное, а леди
опустила глаза, теребя пальцами рукава своего платья.
- Простите, милорд, но я не знаю, как вас зовут. Я...
Келсон, дочитав депешу, бросил взгляд на беседующих и быстро подошел к
ним.
- Миледи, надеюсь, вы простите мою неучтивость. Я забыл представить вам
его светлость, герцога Корвинского. Морган, это леди Риченда, жена Брэна
Кориса.
Когда Келсон произнес имя предателя, из груди Моргана вырвался глубокий
вздох; он с трудом заставил себя скрыть волнение и сохранить хотя бы внешнее
спокойствие.
Конечно, она жена Брэна Кориса. Что бы иначе она делала в этой комнате?
Риченда Марлийская! Жена Брэна Кориса! Неужели судьба свела их тогда на
Дхасской дороге, чтобы навсегда разлучить здесь, в городских стенах? Риченда
Марлийская - Боже, как мог он быть таким недогадливым?
Морган нервно прочистил горло и поклонился, пытаясь скрыть свое
огорчение.
- Ах, мы с леди Ричендой некоторым образом уже встречались, государь.
Несколько месяцев назад я помогал вытащить из грязи ее карету близ гробницы
Святого Торина. Я был, к сожалению, переодет. Она не знала, кто я такой.
- А он - кто я, - прошептала Риченда, не встречаясь с Морганом глазами.
- О! - сказал Келсон. Он переводил взгляд с Моргана на Риченду,
стараясь понять, почему его друга так взволновала встреча с графиней, потом
слегка улыбнулся.
- Что ж, я рад услышать, что и в одежде простолюдина вы оставались
рыцарем, Морган. Миледи, если вы позволите, мы сейчас покинем вас, нас с
милордом Алариком ждут дела. И потом, вы, я думаю, хотите побыть сейчас в
одиночестве. Если понадобится моя помощь, пожалуйста, не стесняйтесь, зовите
меня.
- Вы очень добры, государь, - прошептала Риченда, сделав реверанс и
вновь опустив глаза.
- Ну что ж, Морган, идем?
- Как пожелаете, мой принц.
- Простите, государь...
Келсон, обернувшись, увидел, что графиня как-то странно смотрит на
него.
- Что-то еще, миледи?
Глубоко вздохнув, Риченда подошла к ним, судорожно сжав пальцами
запястья, и, склонив голову, опустилась перед ними на колени. Келсон
удивленно посмотрел на Моргана.
- Государь, я молю вас, окажите мне милость.
- Милость, миледи?
Риченда заглянула Келсону в глаза.
- Да, государь. Позвольте мне ехать с вами в Кардосу. Может быть, я
смогу поговорить с Брэном и убедить его сложить оружие - если не ради меня,
то ради нашего сына.
- С нами в Кардосу? - повторил Келсон, ища взглядом поддержки у
красноречивого обычно Моргана. - Миледи, это невозможно. Женщинам дворянской
крови не место в армии. Да и как могу я подвергать вас опасностям битвы? Мы
идем на войну, миледи!
Риченда опустила глаза, но не встала с колен.
- Я знаю это, государь, и я готова переносить любые трудности. Только
так я могу попытаться как-то загладить вину моего мужа. Пожалуйста, не
отвергайте моей просьбы, государь.
Келсон вопросительно посмотрел на Моргана, но генерал стоял, опустив
глаза. Однако Келсону показалось, что Морган хочет, чтобы он уступил, хотя
тот никак этого не выказывал. Келсон вновь посмотрел на коленопреклоненную
Риченду и, взяв ее за руки, поднял. Он решил попытаться в последний раз
переубедить ее.
- Миледи, вы не знаете, о чем просите. Это будет для вас очень трудно -
путешествовать без прислуги, без удобств... Это же армия...
- Я могу ехать под покровительством епископа Кардиеля, государь, -
серьезно сказала она. - Может быть, вы не знаете этого, но Кардиель - дядя
моей матери. Он не откажется, я знаю.
- И глупо поступит, - ответил Келсон.
Он опустил глаза, потом вновь растерянно посмотрел на леди.
- Морган, у вас есть какие-нибудь возражения?
- Те же, что и у вас, - спокойно ответил Морган, не поднимая глаз. -
По-видимому, миледи не боится трудностей.
Келсон вздохнул и неохотно кивнул.
- Ну хорошо, миледи, я разрешаю вам ехать при условии, что епископ
Кардиель возьмет на себя ответственность за вас. Мы выходим на рассвете,
через несколько часов. Вы успеете собраться?
- Да, государь. Благодарю вас.
Келсон кивнул.
- Морган позаботится о вашем экипаже.
- Как прикажете, государь.
- Тогда - спокойной ночи.
Келсон отвесил учтивый поклон и вышел из комнаты, сминая в кулаке
депешу, о которой он уже успел забыть. Морган последовал за ним, но на
пороге не удержался и бросил последний взгляд на окутанную лунным светом
женщину в белом платье. Лицо Риченды осунулось, однако на кем читались
решимость и уверенность. Опустив глаза, она поклонилась Моргану, но так
больше и не взглянула на него. Вздохнув, герцог Корвинский закрыл дверь и
последовал за королем.
"Они утвердились в злом намерении, совещались скрыть сеть, говорили:
кто их увидит"[19].
В Кардосе был полдень, горячие солнечные лучи пронизывали прозрачный
горный воздух, хотя в горных расщелинах и трещинах все еще лежал снег. Рано
утром Венцит, Ридон и родственник Венцита, Лионель, выехали вниз по
Кардосскому ущелью, чтобы встретиться с Брэном Корисом и генералами Венцита,
помогавшими Брэну в подготовке наступления. Он уже проверил ход
строительства оборонительных укреплений и теперь остановился вместе со своей
свитой перед огромным ярким шатром, приготовленным для него. Солдаты Венцита
в черно-белых мундирах только что закончили работу. Они знали, что
королевский шатер должен быть обеспечен всеми возможными удобствами, ибо
Венцит не отказывал себе в роскоши даже на боевых позициях.
Шатер был необычный. Гигантский купол в форме луковицы из
огненно-красного шелка покрывал площадь, равную площади большого зала в
Белдурском дворце Венцита. Внутри шатер был разделен на множество маленьких
отдельных комнат, убранных коврами и шкурами: отчасти - для красоты, отчасти
- для защиты от холода и любопытных ушей. Была там и одна достаточно большая
комната, в которой можно было проводить совещания. Но Венцит решил, что в
такой прекрасный день нет нужды скрываться в палатке, и жестом приказал
мажордому вынести кресла и расставить их на богатом ковре, расстеленном
перед шатром. Пока слуги суетились, расставляя кресла и стулья, один из
личных слуг Венцита подошел, чтобы принять у своего господина бархатный
плащ, насквозь промокший во время скачки по ущелью, и подать ему взамен
просторную накидку из янтарного шелка. Венцит накинул ее на плечи поверх
кожаной походной куртки. Сев в кресло и вытянув ноги, он ждал, пока слуги
сменят ему сапоги на сухие мягкие туфли.
Мажордом тем временем разливал горячий чай в хрупкие фарфоровые
чашечки. Венцит милостиво кивнул своим соратникам, приглашая их
рассаживаться в кресла, уже расставленные слугами. Затем он собственноручно
взял с подноса, который держал мажордом, чашечку и подал ее Брэну Корису.
- Выпейте-ка, друг мой, вам нужно подкрепиться, - негромко сказал он и
улыбнулся Брэну, наклонившемуся за чашечкой. - Вы сегодня хорошо поработали.
Когда Брэн взял чашечку, Венцит поднял еще две и подал их Ридону и
Лионелю. С улыбкой он втянул ароматный пар, струящийся из четвертой чашечки,
которая осталась у него в руках.
- В самом деле, мне очень понравилось, Брэн, как вы продумали этот
удар, - продолжал чародей, созерцая рябь, идущую по поверхности чая от его
дыхания. - Вы также достойно потрудились, дабы соединить наши два войска,
что существенно приумножило наши невеликие силы. Нам повезло, Лионель, что у
нас такой союзник.
Лионель коротко поклонился, прежде чем сесть в такое же, как у Венцита,
кресло.
- Да, то, что лорд Малки к нам присоединился, - это удача, государь. Он
был бы опасным противником. У него какой-то сверхъестественный дар -
использовать наилучшим образом любую возможность. - В минуты гнева темные
глаза Лионеля могли метать молнии, но сегодня они излучали тепло, как будто
его связывали родственные узы с этим молодым лордом из смертных. - Даже мне
есть чему поучиться у него, государь, - добавил Лионель после недолгого
раздумья.
- В самом деле? - вежливо улыбнулся Венцит.
Брэн, наслаждаясь расположением Венцита и Лионеля, глотнул чая и
расслабился, не замечая обращенного на него пристального взгляда Ридона.
- Мне кажется, государь, мы еще не решили, как поступим с кассанскими
пленниками, - произнес Ридон, посматривая на Брэна поверх своей чашечки. -
Конечно, Брэн и Лионель устроили отличную ловушку, я совершенно с этим
согласен и представляю, как это подействует на войска Келсона. Но мы до сих
пор не решили, что делать с пленными, и на мой взгляд, пора заняться этим
вопросом. Полагаю, у Брэна и Лионеля нет каких-то своих планов по части
пленников, о которых бы мы не знали?
Лионель негромко и зловеще хихикнул, теребя пальцами бороду.
- Вы говорите так, как будто мы с Брэном обязаны докладывать вам,
Ридон, о каждом своем шаге. Не беспокойтесь. Наши планы относительно
кассанских пленников - не ваша забота.
- Вы ждете моих возражений, Лионель?
- Я хочу, чтобы вы не вмешивались не в свое дело, - решительно оборвал
его Лионель. - Нам доверили власть над ними, и мы в любом случае будем
действовать, как нам выгодно. Больше вы ничего от нас не узнаете.
Венцит улыбнулся: этот спор ему понравился.
- Ну, ну, не ссорьтесь. Ридон, даже я посвящен не во все подробности
этой операции. Да и зачем? Я поручил позаботиться об этом моим генералам и
таким верным соратникам, как Лионель. И ему я доверяю не меньше, чем вам,
Ридон. Если он утверждает, что делает то, что нужно, я принимаю это на веру.
Вы не согласны со мной?
- Нет, конечно, - ответил Ридон, сделав еще глоток. - Впрочем, это не
предмет для спора. Если необходимо, я готов извиниться.
- Благодарю, - лениво кивнул Венцит.
Ридон повертел в руках пустую чашечку.
- У меня, кстати, есть еще одно донесение от генерала Дикена. Его
разведка сообщает, что войско Келсона будет здесь не раньше сумерек, а когда
точно - это зависит от того, насколько их задержат ваши ловушки. Думаю, до
утра нам беспокоиться не о чем.
- Отлично. - Венцит развернулся в кресле и подозвал мажордома, который
ожидал его указании на таком расстоянии, чтобы не слышать разговора. Тот
немедленно поднес ему большой обитый кожей ларец для бумаг, отделанный по
углам чеканным золотом. Когда он удалился, Венцит открыл крышку и, порывшись
в груде уже вскрытых донесений, нашел то, которое искал, и вытащил его,
одобрительно хмыкнув. Просмотрев письмо, он вернул его на место, вынул
другое и бегло прочел его.
- Утром я получил кое-какие новости, касающиеся вас, Брэн, - задумчиво
произнес он. - Келсон, кажется, узнал о вашей измене и взял под арест вашу
семью.
Брэн оцепенел, затем медленно поднялся, вытянувшись во весь рост; его
пальцы, крепко сжимающие чашку, побелели.
- Почему вы мне сразу не сказали?
- Вот я сейчас вам и говорю. - Венцит, наклонившись, передал ему
письмо. - Да вы особенно не беспокойтесь. Ваших жену и сына арестовали в
Дхассе, но им ничего непосредственно не угрожает. Прочтите сами.
Брэн быстро пробежал глазами депешу. Когда он дочитал до конца, губы
его сжались в одну тонкую линию.
- Их же держат как заложников, а вы говорите, что им ничто не угрожает?
- Он вызывающе посмотрел на Венцита. - А вдруг Келсон надумает использовать
их против меня? Вы что, считаете, я буду вот так спокойно ждать, когда мой