Страница:
А наш футбольный фанат? Он и вернувшись со стадиона продолжает оставаться диким, неуправляемым существом; если их человек пять едет где-то в метро, они ведут себя так вызывающе, что к ним страшно подойти. А англичане: они вокруг стадиона фанаты, а отошли два квартала – и уже обычные граждане. Поэтому мне кажется, что футбол – это просто часть их обычной жизни. Они не так сильно зависят от футбола, как бразильцы или русские, потому что у них жизнь гораздо более качественная и комфортная.
Можно ли считать футбол элементом мировой или национальной культуры? Да, безусловно. Я думаю, что когда футбольные матчи называют футбольными спектаклями, это абсолютно точно. А отдельные игры чемпионатов мира или игры на клубном уровне можно просто записывать и показывать, как шедевры кино. У меня, например, записано много футбольных матчей. Первый я записал еще в 1986 году, когда киевское «Динамо» играло с «Атлетико» на Кубок кубков. У меня этот матч до сих пор хранится на видео… такие матчи можно смотреть просто как хорошие фильмы. Как можно пересмотреть любимый фильм, так можно пересмотреть любимый футбольный матч… да, в этом плане футбол – это элемент культуры. И останется элементом культуры: он имеет драматургию, какие-то совершенно невероятные детали непредсказуемости, очень красивые исполнительские моменты.
Можно ли говорить о футбольной культуре? Конечно, можно, потому что если футболисты, скажем, элементарно не выполняют тренерское задание, это бескультурные футболисты. Для того чтобы прилично играть в футбол, надо обладать определенным набором навыков. Это как школа. Не случайно, что на чемпионатах по фигурному катанию сначала идет «школа», потом обязательная программа, потом произвольная. Если ты «школу» не откатал, значит, у тебя нет шансов выиграть произвольную или обязательную программу. Так и в футболе: нужна школа. Потому что школа создает культуру. Есть культура работы с мячом, культура паса, культура обводки, культура удара – это все части футбольной культуры, без чего нельзя никак.
Правомерно ли говорить о культуре футбола как о субкультуре? Я думаю, что о футболе лучше говорить как о части национальной культуры. Какой-нибудь наш парнишка Сычев, который приезжает играть во Францию, понятное дело, тащит с собой все, что «нажил» в Омске. Как бы он ни старался, он обязательно проявит себя – в отношениях с партнерами, в быту. Ему нужно довольно много времени, чтобы стать человеком мира. Я думаю, что футбол – это часть национальной культуры.
Футбол завораживает. Когда я смотрю футбол, мне кажется, что я могу повлиять на результат. Вот бьют пенальти в наши ворота, и я почему-то верю, что я сейчас могу увести мяч от сетки: зрительно прочерчиваю дуги, как проходит мяч, обвожу противника… кстати, иногда оказывается, что они это делают в точности по моей схеме, и я рад, что тоже принял в этом участие. Это – вера в чудо, вера в какую-то магию. И ведь чудеса действительно случаются! Разве не чудо, когда вдруг побеждает заранее обреченная команда, которой все предсказывают поражение, как, например, ЦСКА победил «Барселону». Или как вдруг «Локомотив» вышел во второй этап розыгрыша Лиги чемпионов – это же было что-то совершенно феноменальное! И ты понимаешь, что чудеса на свете есть и происходят они порой очень даже справедливо, и в футболе тоже есть справедливость!
Помню один матч киевского «Динамо» с «Араратом» (тогда я еще болел за «Динамо»). У «Арарата» было, по-моему, пять моментов, у «Динамо» три. «Арарат» не использует свои пять моментов, киевляне забивают три гола и выигрывают на выезде 3:0. Ну, я понимаю, что к следующему матчу у них будут проблемы, потому что так не бывает! Потому что где-то там кто-то, кто за все отвечает, думает: лучше бы они выиграли 1:0, закатили бы гол, зачем три-то забивать. И действительно, в следующем матче они пять моментов не используют, играют там на своем поле 1:1, а у тех один момент – и забивают! У этих пять – и не используют! Это ведь чудо какое-то, это какая-то невероятная вещь – это и есть как раз та самая магия.
Вдохновение, безусловно, играет важную роль. Сколько раз мы видели, как команда, объективно более слабая, играет за важный приз или за выход в следующий круг – и выигрывает, вдохновленная каким-то неведомым способом. То ли тренер смог найти правильные слова, то ли это их день. Вот ты видишь, что они объективно слабее, но также видишь, что в этот день они не могут проиграть. Даже если против них сейчас играет сборная мира – они все равно выиграют. Потому что это какое-то совершенно феноменальное вдохновение. Вот такое бывает в футболе. Это одна из причин, по которой мы любим футбол. Всем известна история (я ее тоже много раз слышал), как команда города Калинина вышла в финал Кубка СССР и не выиграла только потому, что ее там засудили. Это же пример! Понятно, что она объективно была слабее, но как они хотели этого!
О духовности футболиста я скажу следующее. Футболисты чувствуют друг друга интуитивно. То есть у команды есть душа. Команда – это одиннадцать футболистов, каждый абсолютно индивидуален, но тем не менее мы говорим, что у этой команды есть общая душа. У нее есть своя какая-то необычная общая сила воли, когда человек, по сути дела, растворяется в этой команде. Ну вот как это можно: один футболист, не видя другого, дает передачу, мы видим, что он один бежит шестьдесят метров по центру, другой тем временем – по краю. Тот, который бежит по центру, делает передачу, и мяч соединяется с футболистом, который бежал шестьдесят метров по центру! Он попадает головой по этому мячу, и мяч влетает в девятку! Этого не бывает, по законам математики этого не может быть! Он не может это предугадать! Но он же как-то это знал! То есть это какое-то коллективное бессознательное. Я думаю, что на каком-то высшем уровне тренированности или желания они начинают понимать друг друга вот именно бессознательно. В этом и есть, на мой взгляд, духовность футбола.
Вы знаете, я лично ни с кем из футболистов не знаком. Интервью, которые я читаю в газетах, сильно расстраивают и угнетают меня. Потому что, во-первых, футболисты ни о чем кроме футбола не говорят, а если начинают говорить о чем-то еще, то оказывается, что они очень плохо осведомлены о том, что происходит. Даже самые толковые футболисты мало в чем разбираются. Не знаю, может быть, если бы я с ними был лично знаком, я бы о них думал как-то по-другому, но у меня ощущение, что ребята эти не шибко о чем-то задумываются кроме игры. Плохо это или хорошо – не знаю.
В последнее время я заметил, что почти все тренеры нового поколения – это бывшие футболисты, причем футболисты достаточно известные. Не знаю, как пойдет дело у российских тренеров новой волны, например у Шалимова, Алейникова… это футболисты, которые только совсем недавно начали тренировать. Вот и Бригель тренирует сборную Албании…недавно пришел в «Борус-сию» Заммер. В Англии очень много тренеров – бывших футболистов. Может быть, это тенденция? Сейчас футболисты получают специальное образование и из них выходят хорошие тренеры.
Коммерциализация футбола. Я думаю, что это специфика сегодняшнего спорта, что за очень короткий промежуток времени цены на футболистов выросли в десять раз. В 1995 или в 1996 году «Манчестер» купил Эндрю Коула, заплатив за него что-то около двенадцати миллионов фунтов, и в Англии был дикий скандал, потому что считалось, что двенадцать миллионов – это оскорбительная сумма. Люди разных слоев общества, разных профессий выступали против такой огромной, как тогда казалось, суммы, все были очень сильно возмущены. Параллельно шел другой скандал. Частные врачи в Британии получают очень много денег. Даже парламент по этому поводу заседал, хотел ограничить их гонорары. Потом оказалось, что футболисты получают гораздо большие деньги, и общество это достаточно напрягло. Потом вдруг оказалось, что футболистов покупают и за тридцать, и за шестьдесят миллионов фунтов стерлингов, – вспомните, как переходили в мадридский «Реал» Ромарио и Зидан.
Я думаю, что это просто некий период развития общества, когда есть какие-то «лишние» деньги. Может быть, это вообще какие-то безналичные деньги. Я не думаю, что это чемодан с деньгами, который передали за футболиста. Я думаю, что это что-то такое: кому-то что-то посылали, кому-то что-то где-то списывали – я думаю, что это часть public relations. Думаю, что в ближайшее время цены упадут, произойдет резкий обвал. Потому что это просто несправедливо. Не могут футболисты за свою работу, даже за такую тяжелую, получать такие деньги, потому что есть масса других профессий, где люди работают не меньше. Это должно как-то выровняться. С другой стороны, «звезды» всегда будут получать больше, чем обычные специалисты, – и в кино, и в музыке, и в футболе. Публичные люди! Шоу-бизнес!
Несколько слов в ответ на Ваш вопрос о роли телевидения, газет, радио и других средств массовой информации. Я очень недоволен тем, как это делается у нас. У нас очень низкий уровень футбольного комментария. Есть просто чудовищно низкий уровень – зачастую это бывшие футболисты. Есть такая тенденция: нам говорят, что вот этот бывший футболист так замечательно разбирается в футболе, что сейчас прекрасно и доступно расскажет нам все тонкости. По-моему, образец такого «всезнающего» специалиста – Маслаченко. Он, я считаю, испортил огромное количество великолепных футбольных игр, которые я смотрел. Он испортил их своим чудовищным комментарием, абсолютно банальным, просто чудовищно банальным комментарием. Эти его бесконечные фразы типа «этот работает хорошо на правом фланге. Этот отдал тому…»
Я считаю, что большинство людей, которые у нас занимаются футболом в средствах массовой информации, – люди довольно неталантливые. С другой стороны, дело, безусловно, и в том, что и футболисты-то наши неважно играют, да и показывают их не очень хорошо, и комментируют фигово, и судят неважно. Это примерно наш сегодняшний уровень. Такая средненькая «троечка».
Да, и комментарий такой, и футбольный бизнес такой, и играем мы так, и стадионы у нас такие – все примерно на «троечном» уровне. Весьма посредственно.
Если вернуться к проблеме судейства и разобраться, в чем здесь больные вопросы и есть ли вообще выход, то я бы сказал, что проблема – в правилах. Правила надо как-то все-таки немножко изменить, потому что сейчас человек просто объективно не может судить, поскольку он не успевает за тем, что происходит на поле. Кроме того, когда на то, что происходит, направлены десятки камер и ты можешь в любой момент с нескольких точек увидеть то, что судья видит с одной точки, ты, конечно, видишь все его ошибки. Я думаю, что судья должен иметь возможность видеть игру, – ну, как это сделано у нас в хоккее. В хоккее судья имеет право проконсультироваться с видеозаписью, просмотреть, как что было. Мне кажется, что в футболе это тоже надо сделать.
Судья часто делает ошибки не из-за предвзятости, а просто из-за того, что не успел добежать, или занял неправильную позицию, или атака развивалась настолько стремительно, что не успел… и потом, хорошие футболисты – они же делают непредвиденные ходы. Почему судья должен прочитать ход, который не прочитает защитник?! Судья, понятное дело, тоже не уследил: он думал, что передача пойдет верхом и там вправо, а она пошла низом и влево…он не заметил… полшага – вне игры.
Я думаю, что судейство надо каким-то образом объективизировать. Может, у него микрофончик какой-то должен быть, как в американском футболе (там у всех судей и тренеров микропередатчики). И это понятно: это гигантские деньги. Бывает страшно обидно, как на последнем чемпионате мира: испанцы забивают абсолютно нормальный гол, а судья его отменяет. Это оскорбление всей Испании, я считаю. Потом, это люди, которые четыре года готовились к этому чемпионату и были объективно сильнее. Весь мир видел, что они были правы! Такая несправедливость! Ты начинаешь думать, что в мире много несправедливости.
С другой стороны, благодаря таким ошибкам футбол, может быть, и обладает вот этой своей непредсказуемостью и привлекательностью. Потому что, допуская ошибку, судья становится частью драматургического действа. Например, в матче Аргентина – Англия, когда судья удалил Бекхэма и весь мир видел, что Бекхэм был, в общем, не виноват, это испортило игру, но подняло драматургию самого чемпионата. То есть мы вспоминаем о том, что на этом чемпионате был такой случай, хотя саму игру это испортило.
Относительно базовых проблем мирового футбола. Одна из проблем – это то, что сейчас есть некоторая опасность, что клубы «сожрут» сборные. Сейчас клубы получают за футболистов огромные деньги и очень неохотно отпускают их играть в сборные. В общем, у них нет национальной заинтересованности. Для меня футбол на уровне сборной все-таки более привлекателен, чем футбол на клубном уровне. Хотя и то, и другое интересно.
Второе: появилась некая каста клубов, которая обладает огромными бюджетами и которой не интересно и не нужно играть с теми, кто не обладает такими деньгами. Это грубо нарушает спортивный принцип, так как ставит команды в разные условия. Например, команда решает, что та или иная игра ей не нужна, и выставляет второй состав или просто играет спустя рукава. Я думаю, что нагрузки сейчас на футболистов чрезмерные (в ведущих чемпионатах), что играть такое количество игр в год нельзя. Они же играют порядка восьмидесяти с лишним игр в год – получается, каждые четыре дня игра. Из-за этого они устают, не могут играть в полную силу. Ты ждешь от них в каждом матче какого-то спектакля, шедевра, а у них семьдесят пять игр в сезоне! Я думаю, что наш календарь надо упорядочить, оптимизировать – вот как в Национальной хоккейной лиге (США – Канада).
Мне кажется, что если бы можно было каким-то образом при помощи правил уравнять шансы команд, то футбол стал бы более интересным. Ведь реально может получиться так, что дорогие клубы устроят собственный чемпионат и будут показывать его по кабельному телевидению, а для всех остальных останутся игры на первенство города, или надо будет платить огромные деньги, чтобы смотреть интересный футбол. А это все-таки достояние всего человечества! Мне кажется, надо принять меры для демократизации этого процесса. Иначе спорт будет выхолощен из футбола.
Я закончил Третий Московский медицинский институт. По профессии психиатр. Работал завотделением Пятнадцатой московской городской больницы, потом защитил диссертацию по психиатрии в Академии наук. Диссертация была на тему «Посттравматический стрессовый синдром», то есть синдром выживших (это, например, ветераны Вьетнама). Последние пять-шесть лет занимаюсь профессионально журналистикой и сейчас являюсь редактором московского отдела еженедельника «Большой город». В «Версии» в течение трех лет я вел колонку, которая называлась «Петр Каменченко – друг всех шизофреников и алкоголиков».
Валерий Драганов
Можно ли считать футбол элементом мировой или национальной культуры? Да, безусловно. Я думаю, что когда футбольные матчи называют футбольными спектаклями, это абсолютно точно. А отдельные игры чемпионатов мира или игры на клубном уровне можно просто записывать и показывать, как шедевры кино. У меня, например, записано много футбольных матчей. Первый я записал еще в 1986 году, когда киевское «Динамо» играло с «Атлетико» на Кубок кубков. У меня этот матч до сих пор хранится на видео… такие матчи можно смотреть просто как хорошие фильмы. Как можно пересмотреть любимый фильм, так можно пересмотреть любимый футбольный матч… да, в этом плане футбол – это элемент культуры. И останется элементом культуры: он имеет драматургию, какие-то совершенно невероятные детали непредсказуемости, очень красивые исполнительские моменты.
Можно ли говорить о футбольной культуре? Конечно, можно, потому что если футболисты, скажем, элементарно не выполняют тренерское задание, это бескультурные футболисты. Для того чтобы прилично играть в футбол, надо обладать определенным набором навыков. Это как школа. Не случайно, что на чемпионатах по фигурному катанию сначала идет «школа», потом обязательная программа, потом произвольная. Если ты «школу» не откатал, значит, у тебя нет шансов выиграть произвольную или обязательную программу. Так и в футболе: нужна школа. Потому что школа создает культуру. Есть культура работы с мячом, культура паса, культура обводки, культура удара – это все части футбольной культуры, без чего нельзя никак.
Правомерно ли говорить о культуре футбола как о субкультуре? Я думаю, что о футболе лучше говорить как о части национальной культуры. Какой-нибудь наш парнишка Сычев, который приезжает играть во Францию, понятное дело, тащит с собой все, что «нажил» в Омске. Как бы он ни старался, он обязательно проявит себя – в отношениях с партнерами, в быту. Ему нужно довольно много времени, чтобы стать человеком мира. Я думаю, что футбол – это часть национальной культуры.
Футбол завораживает. Когда я смотрю футбол, мне кажется, что я могу повлиять на результат. Вот бьют пенальти в наши ворота, и я почему-то верю, что я сейчас могу увести мяч от сетки: зрительно прочерчиваю дуги, как проходит мяч, обвожу противника… кстати, иногда оказывается, что они это делают в точности по моей схеме, и я рад, что тоже принял в этом участие. Это – вера в чудо, вера в какую-то магию. И ведь чудеса действительно случаются! Разве не чудо, когда вдруг побеждает заранее обреченная команда, которой все предсказывают поражение, как, например, ЦСКА победил «Барселону». Или как вдруг «Локомотив» вышел во второй этап розыгрыша Лиги чемпионов – это же было что-то совершенно феноменальное! И ты понимаешь, что чудеса на свете есть и происходят они порой очень даже справедливо, и в футболе тоже есть справедливость!
Помню один матч киевского «Динамо» с «Араратом» (тогда я еще болел за «Динамо»). У «Арарата» было, по-моему, пять моментов, у «Динамо» три. «Арарат» не использует свои пять моментов, киевляне забивают три гола и выигрывают на выезде 3:0. Ну, я понимаю, что к следующему матчу у них будут проблемы, потому что так не бывает! Потому что где-то там кто-то, кто за все отвечает, думает: лучше бы они выиграли 1:0, закатили бы гол, зачем три-то забивать. И действительно, в следующем матче они пять моментов не используют, играют там на своем поле 1:1, а у тех один момент – и забивают! У этих пять – и не используют! Это ведь чудо какое-то, это какая-то невероятная вещь – это и есть как раз та самая магия.
Вдохновение, безусловно, играет важную роль. Сколько раз мы видели, как команда, объективно более слабая, играет за важный приз или за выход в следующий круг – и выигрывает, вдохновленная каким-то неведомым способом. То ли тренер смог найти правильные слова, то ли это их день. Вот ты видишь, что они объективно слабее, но также видишь, что в этот день они не могут проиграть. Даже если против них сейчас играет сборная мира – они все равно выиграют. Потому что это какое-то совершенно феноменальное вдохновение. Вот такое бывает в футболе. Это одна из причин, по которой мы любим футбол. Всем известна история (я ее тоже много раз слышал), как команда города Калинина вышла в финал Кубка СССР и не выиграла только потому, что ее там засудили. Это же пример! Понятно, что она объективно была слабее, но как они хотели этого!
О духовности футболиста я скажу следующее. Футболисты чувствуют друг друга интуитивно. То есть у команды есть душа. Команда – это одиннадцать футболистов, каждый абсолютно индивидуален, но тем не менее мы говорим, что у этой команды есть общая душа. У нее есть своя какая-то необычная общая сила воли, когда человек, по сути дела, растворяется в этой команде. Ну вот как это можно: один футболист, не видя другого, дает передачу, мы видим, что он один бежит шестьдесят метров по центру, другой тем временем – по краю. Тот, который бежит по центру, делает передачу, и мяч соединяется с футболистом, который бежал шестьдесят метров по центру! Он попадает головой по этому мячу, и мяч влетает в девятку! Этого не бывает, по законам математики этого не может быть! Он не может это предугадать! Но он же как-то это знал! То есть это какое-то коллективное бессознательное. Я думаю, что на каком-то высшем уровне тренированности или желания они начинают понимать друг друга вот именно бессознательно. В этом и есть, на мой взгляд, духовность футбола.
Вы знаете, я лично ни с кем из футболистов не знаком. Интервью, которые я читаю в газетах, сильно расстраивают и угнетают меня. Потому что, во-первых, футболисты ни о чем кроме футбола не говорят, а если начинают говорить о чем-то еще, то оказывается, что они очень плохо осведомлены о том, что происходит. Даже самые толковые футболисты мало в чем разбираются. Не знаю, может быть, если бы я с ними был лично знаком, я бы о них думал как-то по-другому, но у меня ощущение, что ребята эти не шибко о чем-то задумываются кроме игры. Плохо это или хорошо – не знаю.
В последнее время я заметил, что почти все тренеры нового поколения – это бывшие футболисты, причем футболисты достаточно известные. Не знаю, как пойдет дело у российских тренеров новой волны, например у Шалимова, Алейникова… это футболисты, которые только совсем недавно начали тренировать. Вот и Бригель тренирует сборную Албании…недавно пришел в «Борус-сию» Заммер. В Англии очень много тренеров – бывших футболистов. Может быть, это тенденция? Сейчас футболисты получают специальное образование и из них выходят хорошие тренеры.
Коммерциализация футбола. Я думаю, что это специфика сегодняшнего спорта, что за очень короткий промежуток времени цены на футболистов выросли в десять раз. В 1995 или в 1996 году «Манчестер» купил Эндрю Коула, заплатив за него что-то около двенадцати миллионов фунтов, и в Англии был дикий скандал, потому что считалось, что двенадцать миллионов – это оскорбительная сумма. Люди разных слоев общества, разных профессий выступали против такой огромной, как тогда казалось, суммы, все были очень сильно возмущены. Параллельно шел другой скандал. Частные врачи в Британии получают очень много денег. Даже парламент по этому поводу заседал, хотел ограничить их гонорары. Потом оказалось, что футболисты получают гораздо большие деньги, и общество это достаточно напрягло. Потом вдруг оказалось, что футболистов покупают и за тридцать, и за шестьдесят миллионов фунтов стерлингов, – вспомните, как переходили в мадридский «Реал» Ромарио и Зидан.
Я думаю, что это просто некий период развития общества, когда есть какие-то «лишние» деньги. Может быть, это вообще какие-то безналичные деньги. Я не думаю, что это чемодан с деньгами, который передали за футболиста. Я думаю, что это что-то такое: кому-то что-то посылали, кому-то что-то где-то списывали – я думаю, что это часть public relations. Думаю, что в ближайшее время цены упадут, произойдет резкий обвал. Потому что это просто несправедливо. Не могут футболисты за свою работу, даже за такую тяжелую, получать такие деньги, потому что есть масса других профессий, где люди работают не меньше. Это должно как-то выровняться. С другой стороны, «звезды» всегда будут получать больше, чем обычные специалисты, – и в кино, и в музыке, и в футболе. Публичные люди! Шоу-бизнес!
Несколько слов в ответ на Ваш вопрос о роли телевидения, газет, радио и других средств массовой информации. Я очень недоволен тем, как это делается у нас. У нас очень низкий уровень футбольного комментария. Есть просто чудовищно низкий уровень – зачастую это бывшие футболисты. Есть такая тенденция: нам говорят, что вот этот бывший футболист так замечательно разбирается в футболе, что сейчас прекрасно и доступно расскажет нам все тонкости. По-моему, образец такого «всезнающего» специалиста – Маслаченко. Он, я считаю, испортил огромное количество великолепных футбольных игр, которые я смотрел. Он испортил их своим чудовищным комментарием, абсолютно банальным, просто чудовищно банальным комментарием. Эти его бесконечные фразы типа «этот работает хорошо на правом фланге. Этот отдал тому…»
Я считаю, что большинство людей, которые у нас занимаются футболом в средствах массовой информации, – люди довольно неталантливые. С другой стороны, дело, безусловно, и в том, что и футболисты-то наши неважно играют, да и показывают их не очень хорошо, и комментируют фигово, и судят неважно. Это примерно наш сегодняшний уровень. Такая средненькая «троечка».
Да, и комментарий такой, и футбольный бизнес такой, и играем мы так, и стадионы у нас такие – все примерно на «троечном» уровне. Весьма посредственно.
Если вернуться к проблеме судейства и разобраться, в чем здесь больные вопросы и есть ли вообще выход, то я бы сказал, что проблема – в правилах. Правила надо как-то все-таки немножко изменить, потому что сейчас человек просто объективно не может судить, поскольку он не успевает за тем, что происходит на поле. Кроме того, когда на то, что происходит, направлены десятки камер и ты можешь в любой момент с нескольких точек увидеть то, что судья видит с одной точки, ты, конечно, видишь все его ошибки. Я думаю, что судья должен иметь возможность видеть игру, – ну, как это сделано у нас в хоккее. В хоккее судья имеет право проконсультироваться с видеозаписью, просмотреть, как что было. Мне кажется, что в футболе это тоже надо сделать.
Судья часто делает ошибки не из-за предвзятости, а просто из-за того, что не успел добежать, или занял неправильную позицию, или атака развивалась настолько стремительно, что не успел… и потом, хорошие футболисты – они же делают непредвиденные ходы. Почему судья должен прочитать ход, который не прочитает защитник?! Судья, понятное дело, тоже не уследил: он думал, что передача пойдет верхом и там вправо, а она пошла низом и влево…он не заметил… полшага – вне игры.
Я думаю, что судейство надо каким-то образом объективизировать. Может, у него микрофончик какой-то должен быть, как в американском футболе (там у всех судей и тренеров микропередатчики). И это понятно: это гигантские деньги. Бывает страшно обидно, как на последнем чемпионате мира: испанцы забивают абсолютно нормальный гол, а судья его отменяет. Это оскорбление всей Испании, я считаю. Потом, это люди, которые четыре года готовились к этому чемпионату и были объективно сильнее. Весь мир видел, что они были правы! Такая несправедливость! Ты начинаешь думать, что в мире много несправедливости.
С другой стороны, благодаря таким ошибкам футбол, может быть, и обладает вот этой своей непредсказуемостью и привлекательностью. Потому что, допуская ошибку, судья становится частью драматургического действа. Например, в матче Аргентина – Англия, когда судья удалил Бекхэма и весь мир видел, что Бекхэм был, в общем, не виноват, это испортило игру, но подняло драматургию самого чемпионата. То есть мы вспоминаем о том, что на этом чемпионате был такой случай, хотя саму игру это испортило.
Относительно базовых проблем мирового футбола. Одна из проблем – это то, что сейчас есть некоторая опасность, что клубы «сожрут» сборные. Сейчас клубы получают за футболистов огромные деньги и очень неохотно отпускают их играть в сборные. В общем, у них нет национальной заинтересованности. Для меня футбол на уровне сборной все-таки более привлекателен, чем футбол на клубном уровне. Хотя и то, и другое интересно.
Второе: появилась некая каста клубов, которая обладает огромными бюджетами и которой не интересно и не нужно играть с теми, кто не обладает такими деньгами. Это грубо нарушает спортивный принцип, так как ставит команды в разные условия. Например, команда решает, что та или иная игра ей не нужна, и выставляет второй состав или просто играет спустя рукава. Я думаю, что нагрузки сейчас на футболистов чрезмерные (в ведущих чемпионатах), что играть такое количество игр в год нельзя. Они же играют порядка восьмидесяти с лишним игр в год – получается, каждые четыре дня игра. Из-за этого они устают, не могут играть в полную силу. Ты ждешь от них в каждом матче какого-то спектакля, шедевра, а у них семьдесят пять игр в сезоне! Я думаю, что наш календарь надо упорядочить, оптимизировать – вот как в Национальной хоккейной лиге (США – Канада).
Мне кажется, что если бы можно было каким-то образом при помощи правил уравнять шансы команд, то футбол стал бы более интересным. Ведь реально может получиться так, что дорогие клубы устроят собственный чемпионат и будут показывать его по кабельному телевидению, а для всех остальных останутся игры на первенство города, или надо будет платить огромные деньги, чтобы смотреть интересный футбол. А это все-таки достояние всего человечества! Мне кажется, надо принять меры для демократизации этого процесса. Иначе спорт будет выхолощен из футбола.
Я закончил Третий Московский медицинский институт. По профессии психиатр. Работал завотделением Пятнадцатой московской городской больницы, потом защитил диссертацию по психиатрии в Академии наук. Диссертация была на тему «Посттравматический стрессовый синдром», то есть синдром выживших (это, например, ветераны Вьетнама). Последние пять-шесть лет занимаюсь профессионально журналистикой и сейчас являюсь редактором московского отдела еженедельника «Большой город». В «Версии» в течение трех лет я вел колонку, которая называлась «Петр Каменченко – друг всех шизофреников и алкоголиков».
Валерий Драганов
Вице-спикер Госдумы РФ,
вице-президент РФС,
болельщик
Футбол – это умение думать, восхищаться и страдать!
Секрет притягательности футбола в его популярности. Это почти на уровне подсознания. Объективно: рынок России вообще скуден на зрелища. Необходимость выброса положительных эмоций, наше вечное неумение радоваться (кажется, есть даже ген такой – радости) – все это в совокупности создает особую российскую популярность футбола. Хотя есть много противоречивых факторов: север, холодно, полей нет, 41 миллион человек живет за чертой бедности. Вы скажете, а в Бразилии – что же, все есть? Нет, но там не то же самое. Там песок, хорошие сухие поля… мяч и трусы – больше ничего не надо! У нас, для того чтобы играть в футбол, нужно иметь многое, а для этого нужны деньги. Поэтому это дорогое занятие и для тех, кто играет, и для тех, кто смотрит футбол. У нас просто прийти на стадион не так-то просто: многие не могут даже купить билет. Так что особая российская популярность и притягательность футбола, с моей точки зрения, в противоречиях. Это во-первых.
Во-вторых, мы являемся наследниками хорошо организованной в прошлом системы футбола. Настолько хорошо, что сегодня очевидно: наш чемпионат СССР был одним из лучших в Европе. И не только потому, что все было хорошо организовано, были деньги и была стройная интегрированная система подготовки детей, юношей, массового футбола, но особенно потому, что имело место многообразие стилей. Как известно, российский футбол появился в Питере, в Одессе и в Москве в конце теперь уже позапрошлого века и не позже, чем в других странах. Московская школа – с одной стороны; армянская, грузинская, белорусская, узбекская – с другой стороны. Целая плеяда выдающихся мастеров, которые составили цвет не только советского, но и мирового футбола. Русские: Бутусов, Иванов, Селин, Федотов. Армяне: Андре-асян, Оганесян, Погосян, Симонян. Грузины: Асатиани, Баркая, Дороселия, Кипиани, Котрикадзе, Чивадзе, Шенгелия. Узбекистан: Абдураимов, Ан, Федоров. Азербайджан: Банишевский, Маркаров. Белоруссия: Малофеев, Мустыгин. Украина: Банников, Блохин, Буряк, Рудаков,
Турянчик… можно продолжать бесконечно. Это звезды! И все они так или иначе играли в сборной СССР. Вот это сплетение событийных, временных факторов, процветание и умирание одной школы и появление другой – помимо нашей воли все это сидит в нас и порождает желание вернуть былую славу нашему футболу, воплощается в наших эмоциях. Поэтому футбол так популярен.
Почему именно футбол? Во-первых, это коллективный вид спорта. Но еще и потому, что сама фигура футболиста наиболее гармонична по сравнению с фигурами других спортсменов: у футболиста все пропорционально и эстетично в отличие от представителей других видов спорта, где этой физической, телесной гармонии нет.
Для меня лично футбол значит все. Вот есть жизнь, в которой футбол неотъемлемая часть, как семья, как мама, дети, – и есть все остальное: карьера, политика. Все прелести и все сложности жизни – это второй план. А первый – это футбол. Потому что он дает возможность соображать, дышать, балансировать в тяжелые моменты переживаний. Футбол – это едва ли не самый разумный баланс поддержания психологической и спортивной формы.
Главное в футболе – это воплощенная мысль. Футбол предоставляет возможность воплотить мысль. Конечно, мастерство тренера, конечно, мастерство игрока, например такого, как Зидан… Зидан – это воплощенная мысль. Зидан уйдет из футбола, а мне будет казаться, что он еще не показал того, что мог. Хотя он уже все показал! Последняя фантастика была минувшей ночью.
Конечно, футбол – это и зрелище, и развлечение, и ремесло, и творчество. Но прежде всего это благоприятная возможность заставить работать сразу два полушария мозга: мозг посылает команду ногам, чтобы они были пластичными, чтобы была координация. Нужно иметь достаточно твердости, смелости и одновременно такой гуманной агрессии, которая не позволила бы причинить кому-то зла. В то же время это должно быть рационально и результативно. Если мы сравним футбол пятидесятилетней давности с сегодняшним футболом, сходства будет немного. Тогда мы восхищались Месхи или Гаррин-чей: корпус влево, сам вправо – все проваливаются; вместо того чтобы бить по воротам, он возвращается и начинает «накручивать»… Сейчас это невозможно, потому что современный футбол рационален: не удается на одном сантиметре в одну секунду сделать лишний шаг; ты должен вовремя поймать защитника на опорной ноге – только тогда ты сможешь его обыграть, как это делает Ронал-до. Или Фигу: он иногда даже не корпусом, а только глазами поведет – и защитник уже реагирует. Это действительно работа обоих полушарий.
Многие считают, что футбол способствует сплочению народа, другие же обвиняют его в формировании шовинизма и ксенофобии. Я же вообще считаю, что любое мужское дело, поступок спасают положение. Футбол – мужская работа. Так и в политике, и в друзьях, и в семье – мужской поступок спасает положение.
Что касается способности футбола манипулировать массами, то, по-моему, футбол – это театр. А театр для этой цели не годится. Театр влияет на поведение людей, театр заставляет думать, он может формировать характеры. Но зомбировать, манипулировать театр не в состоянии. И слава Богу! Ведь были попытки использовать футбол (это делали и Гитлер, и Муссолини) – и все равно игра оставалась игрой! Тот же «матч смерти» в Киеве показал, что с игрой ничего невозможно сделать. Так же, как театр, футбол возвышает человека!
О формировании мифов в общественном сознании. В футболе нет никаких мифов. Футбол – это дар природы человечеству. На футболе мы думаем, восхищаемся и страдаем. Вопрос «За кого вы болеете?» вызывает у меня легкую иронию. Изначально я – динамовец («Динамо», Киев), потом я служивый – тоже «Динамо». А было еще великое «Торпедо» с Ворониным, Ивановым и Стрельцовым, были великие Зико, Вава, Диди, Марадона, Чарль-тон, Круифф, Пушкаш… С возрастом боление уступает место анализу. Поэтому для меня это – анализ. Умение думать, восхищаться и страдать. Я страдаю от того, что мы не можем продвинуться дальше, чем мы продвинулись, восхищаюсь прекрасной игрой, видя, как воплощается тренерская мысль, выполняется режиссерское задание. Я вижу индивидуальный талант, я вижу мужские качества.
Существует ли особая философия футбола? Великий Якушин, а я имел счастье работать с ним рядом в совете директоров «Динамо», обладал необыкновенной философией футбольного человека. Например, удар в штангу – это разновидность промаха, потому что нет результата. Результат – это только взятие ворот, как взятие крепости: взяли Измаил – победа, не взяли – поражение.
Вся философия футбола в том, что это борьба. Философия победителя и философия побежденного.
Футбол для России – новый виток социально-экономической реформы, это целый социальный пласт, целый сегмент. Есть особая необходимость индустриализировать его. А если это бизнес, то это часть экономики, а если это часть экономики (хотя и малорентабельная, но привлекающая много людей), то я считаю, что это – новый виток развития футбола.
Что означает футбол для других стран? Все очень просто. Скажем, вопрос: почему мы плохо играем, есть продолжение вопроса: почему мы плохо живем. В Англии, Франции или еще где-то играют хорошо, потому что жизнь там другая. А как же Бразилия? Бразилия – это уникальное стечение обстоятельств, это дар Божий. Они были не очень сытыми, и все равно были первыми. Что касается Италии и Германии – там высочайшая культура футбола и влияние государства и общества на его индустриализацию, своевременная реакция на полезность футбола в обществе. Поэтому у них такой высокий уровень. При поддержке государства и мы, даже живя не очень хорошо, можем высоко подняться!
Футбол, безусловно, явление национальной и мировой культуры. Точно также можно говорить о футбольной культуре страны (нации, общества).
Что же такое все-таки футбол? Заставить работать ногами, как руками, может не всякая голова – это особый дар. Кстати, больше никакая игра не играется ногами.
Футбол – это спектакль, в нем есть свой режиссер. Кто может поставить игру, тот может из талантливых игроков создать чемпионскую команду, а из посредственных игроков сделать мастеров. Это сочетание таланта, работоспособности, в каком-то смысле актерства, потому что когда в единоборстве ты проявляешь характер, то и твое лицо, и жесты, и даже взгляд влияют на соперника. Футбол – это импровизация, фокусы, высшая математика. Невозможно придумать то, что делает Зидан: логика подсказывает, что нужно принять такое решение, а он принимает совершенно другое. Я в свое время восхищался одним молодым грузинским игроком – Георгием Кинк-ладзе – мальчик потрясающий! Я вижу сверху, с трибуны (специально забирался повыше, чтобы обзор поля был лучше), пять решений, из них выбираю три и выделяю лучшее – а он делает все наоборот, и я этого его варианта даже не заметил. Это как в шахматах. Но беда Кинкладзе была в том, что он был талантлив, но не был, видимо, работоспособен, и его талант остался просто талантом.
О духовности футбола. Заурядный жизненный интеллект никогда не приведет к звездности в футболе. Иногда слышишь: «Вот он такой умница, но в жизни – дурак». Нет. Это наша советская система не всегда, к сожалению, создавала условия для воплощения таланта футболиста в жизнь. Она не готовила его к жизни. А сегодня футболист, зарабатывая деньги, готовит себя к жизни, поэтому он все время подтягивает свой жизненный интеллект к своему футбольному интеллекту. Эти игроки говорят уже по-другому, они заставляют работать свои деньги и в будущем будут успешно служить, создавать бизнес. Интеллектуально развитый футболист, как правило, и играет лучше.
Великие футболисты редко становятся выдающимися тренерами. Вообще в жизни из большого количества примерно равных личностей выдающимися становятся несколько или один. Так и в футболе: хорошо играющие футболисты редко становятся хорошими тренерами. Это типичный жизненный отбор, такой же, как в театре, как в любом другом деле. Хористы не всегда становятся солистами, на полтора миллиона в армии приходится только один маршал.
Во-вторых, мы являемся наследниками хорошо организованной в прошлом системы футбола. Настолько хорошо, что сегодня очевидно: наш чемпионат СССР был одним из лучших в Европе. И не только потому, что все было хорошо организовано, были деньги и была стройная интегрированная система подготовки детей, юношей, массового футбола, но особенно потому, что имело место многообразие стилей. Как известно, российский футбол появился в Питере, в Одессе и в Москве в конце теперь уже позапрошлого века и не позже, чем в других странах. Московская школа – с одной стороны; армянская, грузинская, белорусская, узбекская – с другой стороны. Целая плеяда выдающихся мастеров, которые составили цвет не только советского, но и мирового футбола. Русские: Бутусов, Иванов, Селин, Федотов. Армяне: Андре-асян, Оганесян, Погосян, Симонян. Грузины: Асатиани, Баркая, Дороселия, Кипиани, Котрикадзе, Чивадзе, Шенгелия. Узбекистан: Абдураимов, Ан, Федоров. Азербайджан: Банишевский, Маркаров. Белоруссия: Малофеев, Мустыгин. Украина: Банников, Блохин, Буряк, Рудаков,
Турянчик… можно продолжать бесконечно. Это звезды! И все они так или иначе играли в сборной СССР. Вот это сплетение событийных, временных факторов, процветание и умирание одной школы и появление другой – помимо нашей воли все это сидит в нас и порождает желание вернуть былую славу нашему футболу, воплощается в наших эмоциях. Поэтому футбол так популярен.
Почему именно футбол? Во-первых, это коллективный вид спорта. Но еще и потому, что сама фигура футболиста наиболее гармонична по сравнению с фигурами других спортсменов: у футболиста все пропорционально и эстетично в отличие от представителей других видов спорта, где этой физической, телесной гармонии нет.
Для меня лично футбол значит все. Вот есть жизнь, в которой футбол неотъемлемая часть, как семья, как мама, дети, – и есть все остальное: карьера, политика. Все прелести и все сложности жизни – это второй план. А первый – это футбол. Потому что он дает возможность соображать, дышать, балансировать в тяжелые моменты переживаний. Футбол – это едва ли не самый разумный баланс поддержания психологической и спортивной формы.
Главное в футболе – это воплощенная мысль. Футбол предоставляет возможность воплотить мысль. Конечно, мастерство тренера, конечно, мастерство игрока, например такого, как Зидан… Зидан – это воплощенная мысль. Зидан уйдет из футбола, а мне будет казаться, что он еще не показал того, что мог. Хотя он уже все показал! Последняя фантастика была минувшей ночью.
Конечно, футбол – это и зрелище, и развлечение, и ремесло, и творчество. Но прежде всего это благоприятная возможность заставить работать сразу два полушария мозга: мозг посылает команду ногам, чтобы они были пластичными, чтобы была координация. Нужно иметь достаточно твердости, смелости и одновременно такой гуманной агрессии, которая не позволила бы причинить кому-то зла. В то же время это должно быть рационально и результативно. Если мы сравним футбол пятидесятилетней давности с сегодняшним футболом, сходства будет немного. Тогда мы восхищались Месхи или Гаррин-чей: корпус влево, сам вправо – все проваливаются; вместо того чтобы бить по воротам, он возвращается и начинает «накручивать»… Сейчас это невозможно, потому что современный футбол рационален: не удается на одном сантиметре в одну секунду сделать лишний шаг; ты должен вовремя поймать защитника на опорной ноге – только тогда ты сможешь его обыграть, как это делает Ронал-до. Или Фигу: он иногда даже не корпусом, а только глазами поведет – и защитник уже реагирует. Это действительно работа обоих полушарий.
Многие считают, что футбол способствует сплочению народа, другие же обвиняют его в формировании шовинизма и ксенофобии. Я же вообще считаю, что любое мужское дело, поступок спасают положение. Футбол – мужская работа. Так и в политике, и в друзьях, и в семье – мужской поступок спасает положение.
Что касается способности футбола манипулировать массами, то, по-моему, футбол – это театр. А театр для этой цели не годится. Театр влияет на поведение людей, театр заставляет думать, он может формировать характеры. Но зомбировать, манипулировать театр не в состоянии. И слава Богу! Ведь были попытки использовать футбол (это делали и Гитлер, и Муссолини) – и все равно игра оставалась игрой! Тот же «матч смерти» в Киеве показал, что с игрой ничего невозможно сделать. Так же, как театр, футбол возвышает человека!
О формировании мифов в общественном сознании. В футболе нет никаких мифов. Футбол – это дар природы человечеству. На футболе мы думаем, восхищаемся и страдаем. Вопрос «За кого вы болеете?» вызывает у меня легкую иронию. Изначально я – динамовец («Динамо», Киев), потом я служивый – тоже «Динамо». А было еще великое «Торпедо» с Ворониным, Ивановым и Стрельцовым, были великие Зико, Вава, Диди, Марадона, Чарль-тон, Круифф, Пушкаш… С возрастом боление уступает место анализу. Поэтому для меня это – анализ. Умение думать, восхищаться и страдать. Я страдаю от того, что мы не можем продвинуться дальше, чем мы продвинулись, восхищаюсь прекрасной игрой, видя, как воплощается тренерская мысль, выполняется режиссерское задание. Я вижу индивидуальный талант, я вижу мужские качества.
Существует ли особая философия футбола? Великий Якушин, а я имел счастье работать с ним рядом в совете директоров «Динамо», обладал необыкновенной философией футбольного человека. Например, удар в штангу – это разновидность промаха, потому что нет результата. Результат – это только взятие ворот, как взятие крепости: взяли Измаил – победа, не взяли – поражение.
Вся философия футбола в том, что это борьба. Философия победителя и философия побежденного.
Футбол для России – новый виток социально-экономической реформы, это целый социальный пласт, целый сегмент. Есть особая необходимость индустриализировать его. А если это бизнес, то это часть экономики, а если это часть экономики (хотя и малорентабельная, но привлекающая много людей), то я считаю, что это – новый виток развития футбола.
Что означает футбол для других стран? Все очень просто. Скажем, вопрос: почему мы плохо играем, есть продолжение вопроса: почему мы плохо живем. В Англии, Франции или еще где-то играют хорошо, потому что жизнь там другая. А как же Бразилия? Бразилия – это уникальное стечение обстоятельств, это дар Божий. Они были не очень сытыми, и все равно были первыми. Что касается Италии и Германии – там высочайшая культура футбола и влияние государства и общества на его индустриализацию, своевременная реакция на полезность футбола в обществе. Поэтому у них такой высокий уровень. При поддержке государства и мы, даже живя не очень хорошо, можем высоко подняться!
Футбол, безусловно, явление национальной и мировой культуры. Точно также можно говорить о футбольной культуре страны (нации, общества).
Что же такое все-таки футбол? Заставить работать ногами, как руками, может не всякая голова – это особый дар. Кстати, больше никакая игра не играется ногами.
Футбол – это спектакль, в нем есть свой режиссер. Кто может поставить игру, тот может из талантливых игроков создать чемпионскую команду, а из посредственных игроков сделать мастеров. Это сочетание таланта, работоспособности, в каком-то смысле актерства, потому что когда в единоборстве ты проявляешь характер, то и твое лицо, и жесты, и даже взгляд влияют на соперника. Футбол – это импровизация, фокусы, высшая математика. Невозможно придумать то, что делает Зидан: логика подсказывает, что нужно принять такое решение, а он принимает совершенно другое. Я в свое время восхищался одним молодым грузинским игроком – Георгием Кинк-ладзе – мальчик потрясающий! Я вижу сверху, с трибуны (специально забирался повыше, чтобы обзор поля был лучше), пять решений, из них выбираю три и выделяю лучшее – а он делает все наоборот, и я этого его варианта даже не заметил. Это как в шахматах. Но беда Кинкладзе была в том, что он был талантлив, но не был, видимо, работоспособен, и его талант остался просто талантом.
О духовности футбола. Заурядный жизненный интеллект никогда не приведет к звездности в футболе. Иногда слышишь: «Вот он такой умница, но в жизни – дурак». Нет. Это наша советская система не всегда, к сожалению, создавала условия для воплощения таланта футболиста в жизнь. Она не готовила его к жизни. А сегодня футболист, зарабатывая деньги, готовит себя к жизни, поэтому он все время подтягивает свой жизненный интеллект к своему футбольному интеллекту. Эти игроки говорят уже по-другому, они заставляют работать свои деньги и в будущем будут успешно служить, создавать бизнес. Интеллектуально развитый футболист, как правило, и играет лучше.
Великие футболисты редко становятся выдающимися тренерами. Вообще в жизни из большого количества примерно равных личностей выдающимися становятся несколько или один. Так и в футболе: хорошо играющие футболисты редко становятся хорошими тренерами. Это типичный жизненный отбор, такой же, как в театре, как в любом другом деле. Хористы не всегда становятся солистами, на полтора миллиона в армии приходится только один маршал.