Страница:
– Ирина Петровна, а Гоша дома?
– Дома Игоречек.
– Я вот попросить хотел… Шкаф мне нужно передвинуть. Игорь не поможет?
– Конечно, конечно! – Ирина Петровна засеменила по коридору. "Господи, может попросить Демида поговорить с Игорьком? Совсем ведь пропадает парень!"
– Игорь, вставай! Демид к тебе пришел.
На этот раз отступать было некуда. Игорь сам загнал себя в ловушку, и не видел выхода. Сердце его отторгало Ираклия, но он вынужден был тупо следовать воле Армии Добра, боясь обнаружить свою отличность от других.
Демид пришел за его душой . Игорь не сомневался в этом. Удивительно, как много сильных личностей желали заполучить его маленькую, измученную душу и тощее, долговязое тело в качестве вынужденного приложения к душе. Демид находился на одной из чаш весов, которые уравновешивали жизнь, а на другой чаше сидел Ираклий. Демид был противоположен Ираклию, и в то же время похож на него. Кто из них двоих был Богом, кто Дьяволом? Пожалуй, оба они были дьяволами. Ведь демонов в мире, как известно, бессчетное число, в отличие от Бога, который один, но так не любит вмешиваться в дела людские…
Дом стоял окнами к шоссе и Гоша уже привык к неумолкающему рявканью моторов, раздраженных светофорами. Но в квартире Демида стояла необычная тишина. Звуки ударялись об оконные стекла, не могли преодолеть их и падали вниз, кружась как снежинки. В комнате было свежо – словно в сосновом лесу. Игорь поймал себя на странном ощущении – будто он уже полчаса бредет по туманному лабиринту, ежесекундно меняющему свои очертания, хотя не сделал еще и пары шагов по комнате. Демид едва виднелся – там, вдали. Он сидел в кресле и смутно улыбался сквозь дымку, плывущую сиреневыми полосами…
Игорь помотал головой и видения отступили. Комната как комната. Заставлена стильной пластиковой мебелью. Кажется больше, чем есть – эффект удачно расположенных зеркал и картин на стенах. Куча телевизоров – нет, не телевизоров – дисплеев. Аппаратура. Странное, однако, местечко…
– Садись. – Четкий голос Демида прозвучал в тишине неожиданным диссонансом. – Садись, Игорь. Чаю хочешь?
– Спасибо. Собственно говоря… – Гоша уже приготовил какие-то слова, что он спешит, что ему некогда, поэтому ему нужно быстро подвинуть мебель и уходить, что он не против помочь, но вот срочные дела, что ему… – Спасибо. – Гоша, не веря сам себе, обнаружил, что медленно опускается на стул.
Демид пристально посмотрел в глаза подростка. Впервые Гоша видел так близко лицо Демида, и оно оказалось совсем не таким, каким он воспринимал его раньше. Оно оказалось довольно изуродованным. Шрам на лбу, до половины уничтоживший бровь; шрам на щеке, делающий лицо асимметричным; разорванная и неровно сросшаяся верхняя губа, искривляющая улыбку. Как ни странно, эти отметины не превращали лицо Демида в подобие уголовных физиономий. Потому что существовали только глаза. Серые глаза, вместившие в себя все то, что когда-либо знал Игорь, то, чего он не знал и не узнает никогда – все, что существовало, существует и будет существовать во Вселенной.
– Ты удивлен?
– Удивлен? Чему? – Игорь охрип, тщедушные слова его растворились в воздухе, едва сорвавшись с губ. Он настороженно уставился на Демида.
– Я пригласил тебя… Сам понимаешь, не для того, чтобы двигать шкаф. Я просто хочу помочь тебе.
– Помочь? – Игорь скривился в недетской усмешке. – Все хотят мне помочь. А получается только хуже… Кому теперь верить? И во что верить? Чем больше человек обещает, тем больше вероятности, что он предаст тебя. Теперь твоя очередь обещать, Демид? Да?
– Ты просил о помощи.
– Я? – Игорь нервно сжался в уголке огромного кресла. – Тебя я ни о чем не просил…
– Тебе отчаянно нужна помощь, Игорь. И никто не сможет помочь тебе. Даже если ты залезешь с головой под одеяло, и будешь внушать себе, что все это – сон, Ираклий сожрет твою душу. Перемелет ее жерновами! Вечные муки ада – ты этого хочешь?
– Тьфу! – Гошу передернуло и он сделал попытку подняться. Нечего ему было делать в этом доме. – Ты говоришь точно такими же словами, как ОН. Вы как братья с ним! Два сумасшедших, возомнивших себя спасителями! Нет уж, с меня и одного новоявленного мессии хватит! Сам разберусь как-нибудь!
Маленькая, но сильная рука легла на плечо Гоши и заставила его сесть. Гоша повернулся и встретился со взглядом больших зеленых глаз – удивительно живых и ярких в этом тихом и сумрачном месте. Девушка улыбнулась и провела по губам острым розовым язычком – как кошка, поймавшая воробья. Да, она была похожа на большую кошку – короткие и блестящие темные волосы, черное трико, обтягивающее длинные ноги, тонкую талию, аккуратную круглую грудь. Лицо ее имело не совсем правильные, слегка монголоидные черты – короткий нос, широко расставленные глаза, круглые ушки с приросшими мочками. Но Игорь никогда не видел лица прекраснее. Игорь вспыхнул – он не раз видел эту девушку мельком на лестнице, но еще чаще она являлась к нему во снах. "Любовница Демида ", – пустым эхом пронеслось в голове Игоря. НЕ ЕГО девушка, столь желанная и столь недосягаемая. Он вдруг почувствовал, что она читает его мысли, но не стал их скрывать. «Да да да я хочу тебя, – подумал он. – Боюсь и хочу тебя странная девушка кошка». Сейчас она мало походила на человека – скорее на духа, грациозное лесное создание, что мерещится путнику в ночном лесу, освещенном призрачным мерцанием звезд. «Девушка кошка мне кажется что ты больше похожа на друга чем этот зачем ты связалась с ним?»
Лека молча опустилась на колени перед Игорем, взяла его руку и погладила пальцы. Боль, не утихающая в разбитых суставах Игоря, встрепенулась и исчезла, оставив место блаженному теплу.
– А он красивый мальчик… – девушка повернулась к Демиду. – Зачем ты напугал его, Дема? Хочешь превзойти Ирокеза красноречием? – Она повернулась к Гоше. – Не бойся Демида, он хороший. Он даже не сумасшедший, только притворяется им. Как тебя зовут?
– Игорь.
– Игорь… Ты такой славный. Ты любишь сказки, Игорь?
– Ненавижу! – Гоша стиснул зубы, пытаясь преодолеть влечение к соблазнительной кошке, мурлыкающей у его ног. Он не должен верить никому. Никому больше! – Я уже наслушался сказок! По горло сыт всякой брехней! – Гоша распалял злость в своей душе, но получалось плохо. – Я, пожалуй, пойду.
– Вот он какой! – Девушка легла на диван, томно вытянулась на нем, обвив ноги друг вокруг друга. Она была удивительно гибка – казалось, у нее нет суставов. – Это и есть твой шпион, Дем?
– Да. – Демида наблюдал за происходящим издалека, отстраненно, слегка прищурившись, словно прикидывая, как лучше расставить на доске фигурки игроков.
– Похоже, он не горит желанием на тебя работать. Может быть, поищешь другого?
– Нет, другой не подойдет. Игорь – наш человек…
– Не ваш я! – Гоша вскочил. – Не ваш! Я – ничей! Я сам по себе! Вам даже лень слово лишнее сказать, объяснить, чего вы от меня хотите! Наверное, я слишком мелкая вошь, чтобы вы интересовались моими собственными желаниями. Но мне плевать на все эти тайны, любопытство меня не замучит. Работать с вами я не собираюсь, что бы вы ни имели под этим в виду.
– Подожди, подожди, Гоша! – Лека торопливо вскочила с дивана. – Ты же ненавидишь Ирокеза. Мы тоже против него. Нам нужен помощник…
– Не надо, Лека, – устало сказал Демид. – Не нужен мне помощник. И шпион в рядах Ираклия не нужен. Совершенно не нужен. Я и так прекрасно знаю, что он вытворяет – каждый его шаг. Я просто хотел спасти тебя, парень. Видишь ли, людям свойственно питать иллюзии, и каждому хочется ощутить себя в роли спасителя. Сколько раз я, самонадеянный зазнайка, уже претендовал на эту роль, и каждый раз получал щелчок по носу. Знаешь, Гоша, дело даже не в том, что ты мой сосед, и я слышу твои мысли сквозь стену. Если бы ты был обычным человеком, я не стал бы пытаться вытащить тебя, несмотря даже на наше соседство. Ты был бы обречен. Счастье твое, но, может, и беда, что ты невосприимчив к гипнозу. Поэтому ты не превратился в безмозглого робота, как прочие бараны Ирокеза. Но нейтралитет тебе сохранить не удастся. Ты ведь знаешь о патрулях АРДО?
– Ну, да.
– Ты уже в списке. Завтра тебе выдадут форму и ты отправишься бить резиновой дубинкой всех, кто не вписывается в стереотипы Ирокеза. Может быть, тебе повезет и ты не забьешь никого до смерти. Повезет, и не выдашь своего подозрительного мягкосердечия к врагам Добра. Но это ненадолго, поверь. Основные сюрпризы Ирокеза еще впереди. Армия – это армия. Солдаты обязаны воевать. И война будет очень скоро.
– И что же мне делать?
– Ничего. Можешь идти.
– Демид… Прости меня. – Гоше стало страшно. Он вдруг почувствовал, что душа его ожила. – Ты же хотел мне помочь, Демид… Извини, что я брыкался, как козел. Я совсем запутался. Тебе хорошо, ты что-то понимаешь во всей этой катавасии. А я кто? Я – пешка… Я не хочу убивать людей!
– Я помог тебе уже тем, что предупредил. Пожалуй, у тебя только один выход: уехать из города далеко-далеко, не сказав никому, даже матери. Хотя… Если Ираклий – тот, кого я в нем подозреваю, он найдет тебя без труда в любой части света. Может получиться даже хуже. Своим бегством ты выдашь себя. А ЭТОТ не любит отпускать свои жертвы.
– Я останусь здесь.
– Ладно… Лека, дай ему кольцо.
Лека подошла к Гоше и надела ему на палец тонкое белое колечко – тусклое, ничем не примечательное. Игорь увидел, что такие же кольца имеются на руках Леки и Демида.
– Спасибо. Оно защитит меня?
– Не только тебя. Оно может спасти многих, если у нас что-то получится. Замотай палец бинтом. Ираклий не должен видеть его, он не любит серебра.
– Слушай, Демид. У нас есть еще один парень – такой же, как я, неподдавшийся. Он бывший жулик, но, по-моему, неплохой. Ему можно доверять. К тому же, он в близких отношениях с Ираклием. Хотя и разочаровался в нем.
– Посмотрим… Может быть, позже мы встретимся с ним. А сейчас иди. Дай тебе Бог удачи.
– Кто?
– Крот!
– Что же, этого следовало ожидать. Хотя не могу сказать, что в восторге от этого.
– Он приедет сейчас. Голос у него был взвинченный.
– Неудивительно. Слыхала, что случилось? Кафе его сожгли.
– Да ты что! – Лека открыла рот. – Но это же невозможно! Там охрана такая – на танке не подъедешь!
– Насчет танка не знаю. А подъехали на БМП, и из огнеметов по кафе, из огнеметов! Представляешь картинку? Костер до неба, стекла плавятся, машины взрываются, и хрен подойдешь к этому броневику! Братва ведь не привыкла с армией сражаться. Постреляла бээмпэшка и покатила себе. А Крот остался с кучей головешек. Десять человек его погибло.
– Значит, армия против уголовников пошла? А как же закон? Они же не имеют права – вот так, огнеметами.
– Ага, армия… Армия Добра. А законов на войне не существует, милая. Никогда наши официальные структуры не пойдут на такой открытый террор. А АРДО – пожалуйста! Поэтому дать ей любое оружие – и пусть лупит криминальную шушеру! Кто разберется? А официально то, что произошло – это так, мелкие разборки уголовников. Ты же каждый день про них в газетах читаешь.
– Крот их в порошок сотрет, – уверенно сказала Лека.
– Ты думаешь?
Демид недобро усмехнулся.
– Здорово. – Крот сунул Демиду огромную лапу.
– Привет.
– Слыхал?
– Да уж… Говорят, дым из самой Москвы виден был.
– Ладно прикалываться-то! Люди погибли, между прочим. И Сиварь, твой знакомый, между прочим, тоже. Пулю ему прямо в башку влепили.
– Ну и хрен с ним, – сказал Демид, – дерьма не жалко. Ты что, из-за Сиваря сюда приехал?
– Поговорить надо. – Крот выразительно глянул на Леку. – Без лишних ушей.
– Ты тогда своих тоже убери. – Демид кивнул на трех хлопцев, загромоздивших своими квадратными телами всю прихожую. – Сколько в подъезде там? Еще пятеро? Всех соседей мне напугают.
– Двое останутся.
– Убирай, убирай всех, ничего с тобой не случится. Со мной одним ты в большей безопасности, чем со взводом своих тупорылых броненосцев. У меня от них несварение желудка.
– Ладно. – Крот показал ребятишкам два пальца, потом один, и сделал им такое движение, как будто крутится колесо. "Оставить одну машину, в ней – двое человек, ждать у подъезда", – понял Демид. Прихожая освободилась.
– Хорошо, пускай будет так. – Демид не стал напоминать о том, что он заплатил за свое лечение полновесными долларами, и о том, сколько раз Крот ставил его на грань смерти – чего стоили только поход в логово Султана и нападение на Демида киллеров. Сейчас это не имело особого значения. Крот пришел сам, и они говорили на равных. Значит, Кротов все же имел что-то в голове и мог правильно сопоставить связь событий.
– Вот, пришел к тебе за помощью… – Крот развел руками. – Знаю, знаю, что работать ты на меня не будешь. Но хоть совет-то дашь? Я даже бабок тебе за него не предлагаю. Потому что просто по-человечески… Помоги, Дем!
"По-человечески? – подумал Демид. – Я знаю, Крот, что ты лично убил шесть человек. Хоть на секунду мелькнула в твоей башке мысль о том, что будет с их детьми, женами, матерьми? Когда ты выколачивал деньги из своих клиентов, сдирая с них последние подштанники, интересовало ли тебя, сколько крови и пота они потратили, чтобы заработать эти деньги? Для тебя в мире существует только один человек – ты сам. Все остальные – только что-то вроде низших позвоночных, разделяющихся на подвиды в зависимости от степени их полезности для тебя. И знаешь, что самое забавное, Крот? Я помогу тебе сейчас. Потому что Ираклий – хуже тебя в миллион раз. Но радости тебе, Крот, от этого не будет".
– А что такое? – Демид слегка наклонил голову, брови его участливо поднялись. – Дело-то обычное. На тебя наехали, ты на них наедь. Покажи, кто в городе хозяин. Я тут причем? Своих громил не хватает?
– Мои тут без толку. – Крот закурил, руки его дрожали. – Да и вообще все без толку. Здесь и военные, и менты – все в одну кучу завязаны, а я с ними воевать не собираюсь. Я с ментами всегда по понятиям разбирался – платил, кому сколько нужно. А сейчас как свихнулись все! Я ж не идиот, вижу, кто всех за ниточки дергает – Ирокез! Этот, как его там… отец Ираклий, скотина недорезанная! Не добили его в свое время, когда он еще Сашкой Бондаревым назывался. Знал бы я, что так получится – всю больницу, где он отлеживался, взорвал бы на хрен! Это ж надо, какая тварь из него получилась…
– Ну так убей эту тварь. Я возражать не буду.
– Да как его убьешь? – Крот стукнул кулаком по колену. – Именно, что тварь это, а не человек!
– В каком смысле – не человек?
– Слушай, Демид, – Крот уставился Демиду в глаза. – Ты меня за фраера не держи, а? У меня ведь высшего образования нету, мне никто не объяснял, что колдунов быть не может, потому что наука не велела. Я человек простой. Если я вижу, что этот урод – ведьмак, я прямо так и говорю. Нежить и есть нежить! Он ведь умер тогда, этот Бондарев. Совсем умер! Так, для приличия его пару дней в реанимации пару дней продержали, и уж совсем отключать собирались, чего на труп зря башли тратить? Я знаю, у меня там свои люди были! А он вдруг взял и ожил! Бляха-муха! "Ну ладно, – думаю. – Два раза не вешают". Взял, и оставил его в покое. "Все равно инвалид полный, – думаю. – Вреда от него не будет". А тут вон что получилось!
– Ведьмак, говоришь? – Демид прищурился. – По мне, хоть Антихрист. Я тут при чем?
– Как причем? Ты только один таких нежитей убивать и можешь.
– С чего ты так решил?
– Потому что знаю. Сыча ведь ты замочил?
Дема едва не подпрыгнул на месте. Похоже, про то, что он убил Агея-Сыча, скоро будет знать весь город.
– Какого Сыча? Что ты плетешь-то?
– Агея, – деловито объяснил Крот и снова полез за сигаретой. – Да не дрожи ты тут. Никто об этом не знает. Хотя, вижу, что в точку попал – по тому, как глазки у тебя забегали. Это мой собственный вывод. С Агеем какие-то отношения у тебя были? Были. Девчонку вы канадскую поделить не могли. Потом оба вы куда-то пропали. Потом ты один появляешься, весь сам не свой. Ну, а раз два таких колдуна, как вы с Агейкой, схлестнулись, ежу понятно – один копыта откинет. Выжил ты – значит, Агея ты замочил. К тому же ты помоложе, а Агей совсем старый стал.
– Бр-р-р! – Демид помотал головой. – Что, я, по-твоему, колдун? И откуда ты Агея знаешь?
– А кто ж его не знал? Знаешь, кто был Сыч? Вор в законе, да такой, каких мало бывает. В "авторитеты" крестили его в новосибирской тюрьме аж в одна тысяча девятьсот тридцать пятом году. И попробовали бы не крестить, он бы полтюряги перебил. Это ж знаешь, какой убивец был? Равных ему в "мокром деле" не было. Людей убивать – для него даже не профессия, а удовольствие было. Если уж он на кого глаз клал, на том можно было крест ставить. Хоть в бронированный сейф запирай – голову отрежет. А сам он заговоренный был – и от пули, и от ножа. Как и ты, кстати. Убить его, считай, совсем невозможно было. Сколько раз пытались!
А вообще-то, он колдун был, этот Сыч. Да что там колдун, сам черт! Об этом все урки знали. Он, похоже, и в тюрьму-то сел, чтобы поразвлечься. Что ему тюряга?! Когда надоело, исчез в одночасье, как сквозь каменную стену просочился. Все его боялись до колик. Он, представляешь, однокамернику своему руку отпилил и съел. Просто так, ради развлечения!
Лет пятнадцать назад приходилось мне с Сычом встречаться. Старик-стариком, но страшный… Никогда не забуду. А уж рассказов о нем на зоне наслушался – думал в штаны наложу, если встречусь. И вот, представляешь, прошлым летом появляется Сыч снова в нашем городе. Все думали, что он уж сдох давно, мразь такая. А он идет прямиком ко мне, и говорит: Ты, Крот, должен для меня одну бабенку скрасть – у Демки Коробова. А нето жизни тебе не будет. Не в службу, а в дружбу".
Ни хера себе, дружба, думаю! Два колдуна между собой разбираются, а я отдуваться должен! Я ведь к этому времени давно понял, что ты, Динамит, тоже из ведьмацкой братии. Тебе ж у Султана в спину в упор стреляли, я точно знаю. А не убили. Колдун ты, Демид, это уж как пить дать. Когда тебя подружка твоя с простреленной башкой привезла, я только усмехнулся. "Этот, – думаю, – выживет. Его только серебряной пулей убить можно". И точно! У тебя ведь в затылке дырка была – два пальца засунуть можно…
– По твоим словам я не лучше Агея! – Демид обиженно оттопырил губу. – Может, я у тебя тоже сейчас руку отпиливать буду?
– Не знаю, что уж вы там между собой не поделили, – проворчал Крот. – Но за то, что Сыча ухлопал, спасибо. И вообще, человек ты приличный – правильной, можно сказать, морали. А потому Ираклий должен быть тебе враг, он-то больше на Агея смахивает. Я, конечно, урка грязный, руки у меня по локоть в крови, такому ангелу, как ты, может быть, и связываться бы со мной не пристало. Но, кто вас там знает, колдунов-ангелов? Может, и пригожусь я для чего-нибудь? У нас ведь тоже в запасе кое-что есть. Наши бы давно уже войну развязали. Да только я говорю: "Погодьте, ребята. С Динамитом пошептаться надо, без него не пойдет".
– Да, сильно вас припекло, если ты сам ко мне пришел! – Демид встал и пошел по комнате, расправляя затекшую спину. – Ираклий, конечно – это моя забота. Но ты правильно сделал, что здесь появился. Глядишь, крови меньше будет. Лишнего говорить я тебе пока не буду. Умный ты, как Шерлок Холмс, о чем нужно, сам догадаешься. Одно только скажу – пока своих молодцев на войну не заряжай, хуже только сделаешь. Потерпи, недолго еще осталось. А когда надо будет, я тебя извещу. Расскажу подробно, что и как сделать.
– Ну, смотри… Тебе виднее.
– Можешь мне поверить. Хоть и не люблю я вас… что уж там скрывать? Но Ирокез еще хуже. Выбирать не приходится.
ГЛАВА 12.
– Дома Игоречек.
– Я вот попросить хотел… Шкаф мне нужно передвинуть. Игорь не поможет?
– Конечно, конечно! – Ирина Петровна засеменила по коридору. "Господи, может попросить Демида поговорить с Игорьком? Совсем ведь пропадает парень!"
– Игорь, вставай! Демид к тебе пришел.
* * *
Игорь знал Демида уже два года – с тех пор, как Дема купил квартиру в их подъезде и переехал сюда. Коробов был личностью притягательной и магнетической, он нравился людям, хотя, казалось бы, не прикладывал к этому особых усилий. И уже поэтому Игорь сторонился его. Игорь не хотел быть как все. Не хотел, как бабочка, лететь на свет дружелюбной души Демида. Казалось бы, так просто – зайти вечером к Деме под случайным предлогом, попить чайку, поболтать о жизни, и – о, как это было нужно Гоше – попросить о помощи! И не было ничего труднее этого. Гоша знал, что Демид не мог не воздействовать на людей, оставлять их такими, какими они были до встречи с ним. А Гоша хотел остаться самим собой! Прав был Ираклий: собственное "Я" – вот что ставил превыше всего Игорь и такие же, как он, пойманные Ираклием в капкан.На этот раз отступать было некуда. Игорь сам загнал себя в ловушку, и не видел выхода. Сердце его отторгало Ираклия, но он вынужден был тупо следовать воле Армии Добра, боясь обнаружить свою отличность от других.
Демид пришел за его душой . Игорь не сомневался в этом. Удивительно, как много сильных личностей желали заполучить его маленькую, измученную душу и тощее, долговязое тело в качестве вынужденного приложения к душе. Демид находился на одной из чаш весов, которые уравновешивали жизнь, а на другой чаше сидел Ираклий. Демид был противоположен Ираклию, и в то же время похож на него. Кто из них двоих был Богом, кто Дьяволом? Пожалуй, оба они были дьяволами. Ведь демонов в мире, как известно, бессчетное число, в отличие от Бога, который один, но так не любит вмешиваться в дела людские…
Дом стоял окнами к шоссе и Гоша уже привык к неумолкающему рявканью моторов, раздраженных светофорами. Но в квартире Демида стояла необычная тишина. Звуки ударялись об оконные стекла, не могли преодолеть их и падали вниз, кружась как снежинки. В комнате было свежо – словно в сосновом лесу. Игорь поймал себя на странном ощущении – будто он уже полчаса бредет по туманному лабиринту, ежесекундно меняющему свои очертания, хотя не сделал еще и пары шагов по комнате. Демид едва виднелся – там, вдали. Он сидел в кресле и смутно улыбался сквозь дымку, плывущую сиреневыми полосами…
Игорь помотал головой и видения отступили. Комната как комната. Заставлена стильной пластиковой мебелью. Кажется больше, чем есть – эффект удачно расположенных зеркал и картин на стенах. Куча телевизоров – нет, не телевизоров – дисплеев. Аппаратура. Странное, однако, местечко…
– Садись. – Четкий голос Демида прозвучал в тишине неожиданным диссонансом. – Садись, Игорь. Чаю хочешь?
– Спасибо. Собственно говоря… – Гоша уже приготовил какие-то слова, что он спешит, что ему некогда, поэтому ему нужно быстро подвинуть мебель и уходить, что он не против помочь, но вот срочные дела, что ему… – Спасибо. – Гоша, не веря сам себе, обнаружил, что медленно опускается на стул.
Демид пристально посмотрел в глаза подростка. Впервые Гоша видел так близко лицо Демида, и оно оказалось совсем не таким, каким он воспринимал его раньше. Оно оказалось довольно изуродованным. Шрам на лбу, до половины уничтоживший бровь; шрам на щеке, делающий лицо асимметричным; разорванная и неровно сросшаяся верхняя губа, искривляющая улыбку. Как ни странно, эти отметины не превращали лицо Демида в подобие уголовных физиономий. Потому что существовали только глаза. Серые глаза, вместившие в себя все то, что когда-либо знал Игорь, то, чего он не знал и не узнает никогда – все, что существовало, существует и будет существовать во Вселенной.
– Ты удивлен?
– Удивлен? Чему? – Игорь охрип, тщедушные слова его растворились в воздухе, едва сорвавшись с губ. Он настороженно уставился на Демида.
– Я пригласил тебя… Сам понимаешь, не для того, чтобы двигать шкаф. Я просто хочу помочь тебе.
– Помочь? – Игорь скривился в недетской усмешке. – Все хотят мне помочь. А получается только хуже… Кому теперь верить? И во что верить? Чем больше человек обещает, тем больше вероятности, что он предаст тебя. Теперь твоя очередь обещать, Демид? Да?
– Ты просил о помощи.
– Я? – Игорь нервно сжался в уголке огромного кресла. – Тебя я ни о чем не просил…
– Тебе отчаянно нужна помощь, Игорь. И никто не сможет помочь тебе. Даже если ты залезешь с головой под одеяло, и будешь внушать себе, что все это – сон, Ираклий сожрет твою душу. Перемелет ее жерновами! Вечные муки ада – ты этого хочешь?
– Тьфу! – Гошу передернуло и он сделал попытку подняться. Нечего ему было делать в этом доме. – Ты говоришь точно такими же словами, как ОН. Вы как братья с ним! Два сумасшедших, возомнивших себя спасителями! Нет уж, с меня и одного новоявленного мессии хватит! Сам разберусь как-нибудь!
Маленькая, но сильная рука легла на плечо Гоши и заставила его сесть. Гоша повернулся и встретился со взглядом больших зеленых глаз – удивительно живых и ярких в этом тихом и сумрачном месте. Девушка улыбнулась и провела по губам острым розовым язычком – как кошка, поймавшая воробья. Да, она была похожа на большую кошку – короткие и блестящие темные волосы, черное трико, обтягивающее длинные ноги, тонкую талию, аккуратную круглую грудь. Лицо ее имело не совсем правильные, слегка монголоидные черты – короткий нос, широко расставленные глаза, круглые ушки с приросшими мочками. Но Игорь никогда не видел лица прекраснее. Игорь вспыхнул – он не раз видел эту девушку мельком на лестнице, но еще чаще она являлась к нему во снах. "Любовница Демида ", – пустым эхом пронеслось в голове Игоря. НЕ ЕГО девушка, столь желанная и столь недосягаемая. Он вдруг почувствовал, что она читает его мысли, но не стал их скрывать. «Да да да я хочу тебя, – подумал он. – Боюсь и хочу тебя странная девушка кошка». Сейчас она мало походила на человека – скорее на духа, грациозное лесное создание, что мерещится путнику в ночном лесу, освещенном призрачным мерцанием звезд. «Девушка кошка мне кажется что ты больше похожа на друга чем этот зачем ты связалась с ним?»
Лека молча опустилась на колени перед Игорем, взяла его руку и погладила пальцы. Боль, не утихающая в разбитых суставах Игоря, встрепенулась и исчезла, оставив место блаженному теплу.
– А он красивый мальчик… – девушка повернулась к Демиду. – Зачем ты напугал его, Дема? Хочешь превзойти Ирокеза красноречием? – Она повернулась к Гоше. – Не бойся Демида, он хороший. Он даже не сумасшедший, только притворяется им. Как тебя зовут?
– Игорь.
– Игорь… Ты такой славный. Ты любишь сказки, Игорь?
– Ненавижу! – Гоша стиснул зубы, пытаясь преодолеть влечение к соблазнительной кошке, мурлыкающей у его ног. Он не должен верить никому. Никому больше! – Я уже наслушался сказок! По горло сыт всякой брехней! – Гоша распалял злость в своей душе, но получалось плохо. – Я, пожалуй, пойду.
– Вот он какой! – Девушка легла на диван, томно вытянулась на нем, обвив ноги друг вокруг друга. Она была удивительно гибка – казалось, у нее нет суставов. – Это и есть твой шпион, Дем?
– Да. – Демида наблюдал за происходящим издалека, отстраненно, слегка прищурившись, словно прикидывая, как лучше расставить на доске фигурки игроков.
– Похоже, он не горит желанием на тебя работать. Может быть, поищешь другого?
– Нет, другой не подойдет. Игорь – наш человек…
– Не ваш я! – Гоша вскочил. – Не ваш! Я – ничей! Я сам по себе! Вам даже лень слово лишнее сказать, объяснить, чего вы от меня хотите! Наверное, я слишком мелкая вошь, чтобы вы интересовались моими собственными желаниями. Но мне плевать на все эти тайны, любопытство меня не замучит. Работать с вами я не собираюсь, что бы вы ни имели под этим в виду.
– Подожди, подожди, Гоша! – Лека торопливо вскочила с дивана. – Ты же ненавидишь Ирокеза. Мы тоже против него. Нам нужен помощник…
– Не надо, Лека, – устало сказал Демид. – Не нужен мне помощник. И шпион в рядах Ираклия не нужен. Совершенно не нужен. Я и так прекрасно знаю, что он вытворяет – каждый его шаг. Я просто хотел спасти тебя, парень. Видишь ли, людям свойственно питать иллюзии, и каждому хочется ощутить себя в роли спасителя. Сколько раз я, самонадеянный зазнайка, уже претендовал на эту роль, и каждый раз получал щелчок по носу. Знаешь, Гоша, дело даже не в том, что ты мой сосед, и я слышу твои мысли сквозь стену. Если бы ты был обычным человеком, я не стал бы пытаться вытащить тебя, несмотря даже на наше соседство. Ты был бы обречен. Счастье твое, но, может, и беда, что ты невосприимчив к гипнозу. Поэтому ты не превратился в безмозглого робота, как прочие бараны Ирокеза. Но нейтралитет тебе сохранить не удастся. Ты ведь знаешь о патрулях АРДО?
– Ну, да.
– Ты уже в списке. Завтра тебе выдадут форму и ты отправишься бить резиновой дубинкой всех, кто не вписывается в стереотипы Ирокеза. Может быть, тебе повезет и ты не забьешь никого до смерти. Повезет, и не выдашь своего подозрительного мягкосердечия к врагам Добра. Но это ненадолго, поверь. Основные сюрпризы Ирокеза еще впереди. Армия – это армия. Солдаты обязаны воевать. И война будет очень скоро.
– И что же мне делать?
– Ничего. Можешь идти.
– Демид… Прости меня. – Гоше стало страшно. Он вдруг почувствовал, что душа его ожила. – Ты же хотел мне помочь, Демид… Извини, что я брыкался, как козел. Я совсем запутался. Тебе хорошо, ты что-то понимаешь во всей этой катавасии. А я кто? Я – пешка… Я не хочу убивать людей!
– Я помог тебе уже тем, что предупредил. Пожалуй, у тебя только один выход: уехать из города далеко-далеко, не сказав никому, даже матери. Хотя… Если Ираклий – тот, кого я в нем подозреваю, он найдет тебя без труда в любой части света. Может получиться даже хуже. Своим бегством ты выдашь себя. А ЭТОТ не любит отпускать свои жертвы.
– Я останусь здесь.
– Ладно… Лека, дай ему кольцо.
Лека подошла к Гоше и надела ему на палец тонкое белое колечко – тусклое, ничем не примечательное. Игорь увидел, что такие же кольца имеются на руках Леки и Демида.
– Спасибо. Оно защитит меня?
– Не только тебя. Оно может спасти многих, если у нас что-то получится. Замотай палец бинтом. Ираклий не должен видеть его, он не любит серебра.
– Слушай, Демид. У нас есть еще один парень – такой же, как я, неподдавшийся. Он бывший жулик, но, по-моему, неплохой. Ему можно доверять. К тому же, он в близких отношениях с Ираклием. Хотя и разочаровался в нем.
– Посмотрим… Может быть, позже мы встретимся с ним. А сейчас иди. Дай тебе Бог удачи.
* * *
– Демид, знаешь, кто тебе звонил? – Лека выглядела встревоженно.– Кто?
– Крот!
– Что же, этого следовало ожидать. Хотя не могу сказать, что в восторге от этого.
– Он приедет сейчас. Голос у него был взвинченный.
– Неудивительно. Слыхала, что случилось? Кафе его сожгли.
– Да ты что! – Лека открыла рот. – Но это же невозможно! Там охрана такая – на танке не подъедешь!
– Насчет танка не знаю. А подъехали на БМП, и из огнеметов по кафе, из огнеметов! Представляешь картинку? Костер до неба, стекла плавятся, машины взрываются, и хрен подойдешь к этому броневику! Братва ведь не привыкла с армией сражаться. Постреляла бээмпэшка и покатила себе. А Крот остался с кучей головешек. Десять человек его погибло.
– Значит, армия против уголовников пошла? А как же закон? Они же не имеют права – вот так, огнеметами.
– Ага, армия… Армия Добра. А законов на войне не существует, милая. Никогда наши официальные структуры не пойдут на такой открытый террор. А АРДО – пожалуйста! Поэтому дать ей любое оружие – и пусть лупит криминальную шушеру! Кто разберется? А официально то, что произошло – это так, мелкие разборки уголовников. Ты же каждый день про них в газетах читаешь.
– Крот их в порошок сотрет, – уверенно сказала Лека.
– Ты думаешь?
Демид недобро усмехнулся.
* * *
Дема не сказал бы, что Кротов выглядел взвинчено. Мрачно – да. Но Крот всегда выглядел мрачно. В конце концов, потеря этой кафешки, стоявшей на отдаленном шоссе, не была для него значительной, он вполне мог купить десяток других. Дело было в другом.– Здорово. – Крот сунул Демиду огромную лапу.
– Привет.
– Слыхал?
– Да уж… Говорят, дым из самой Москвы виден был.
– Ладно прикалываться-то! Люди погибли, между прочим. И Сиварь, твой знакомый, между прочим, тоже. Пулю ему прямо в башку влепили.
– Ну и хрен с ним, – сказал Демид, – дерьма не жалко. Ты что, из-за Сиваря сюда приехал?
– Поговорить надо. – Крот выразительно глянул на Леку. – Без лишних ушей.
– Ты тогда своих тоже убери. – Демид кивнул на трех хлопцев, загромоздивших своими квадратными телами всю прихожую. – Сколько в подъезде там? Еще пятеро? Всех соседей мне напугают.
– Двое останутся.
– Убирай, убирай всех, ничего с тобой не случится. Со мной одним ты в большей безопасности, чем со взводом своих тупорылых броненосцев. У меня от них несварение желудка.
– Ладно. – Крот показал ребятишкам два пальца, потом один, и сделал им такое движение, как будто крутится колесо. "Оставить одну машину, в ней – двое человек, ждать у подъезда", – понял Демид. Прихожая освободилась.
* * *
– Слушай, Демид, за тобой должок. Я тебя, вроде как от смерти спас – зимой, когда башку тебе продырявили.– Хорошо, пускай будет так. – Демид не стал напоминать о том, что он заплатил за свое лечение полновесными долларами, и о том, сколько раз Крот ставил его на грань смерти – чего стоили только поход в логово Султана и нападение на Демида киллеров. Сейчас это не имело особого значения. Крот пришел сам, и они говорили на равных. Значит, Кротов все же имел что-то в голове и мог правильно сопоставить связь событий.
– Вот, пришел к тебе за помощью… – Крот развел руками. – Знаю, знаю, что работать ты на меня не будешь. Но хоть совет-то дашь? Я даже бабок тебе за него не предлагаю. Потому что просто по-человечески… Помоги, Дем!
"По-человечески? – подумал Демид. – Я знаю, Крот, что ты лично убил шесть человек. Хоть на секунду мелькнула в твоей башке мысль о том, что будет с их детьми, женами, матерьми? Когда ты выколачивал деньги из своих клиентов, сдирая с них последние подштанники, интересовало ли тебя, сколько крови и пота они потратили, чтобы заработать эти деньги? Для тебя в мире существует только один человек – ты сам. Все остальные – только что-то вроде низших позвоночных, разделяющихся на подвиды в зависимости от степени их полезности для тебя. И знаешь, что самое забавное, Крот? Я помогу тебе сейчас. Потому что Ираклий – хуже тебя в миллион раз. Но радости тебе, Крот, от этого не будет".
– А что такое? – Демид слегка наклонил голову, брови его участливо поднялись. – Дело-то обычное. На тебя наехали, ты на них наедь. Покажи, кто в городе хозяин. Я тут причем? Своих громил не хватает?
– Мои тут без толку. – Крот закурил, руки его дрожали. – Да и вообще все без толку. Здесь и военные, и менты – все в одну кучу завязаны, а я с ними воевать не собираюсь. Я с ментами всегда по понятиям разбирался – платил, кому сколько нужно. А сейчас как свихнулись все! Я ж не идиот, вижу, кто всех за ниточки дергает – Ирокез! Этот, как его там… отец Ираклий, скотина недорезанная! Не добили его в свое время, когда он еще Сашкой Бондаревым назывался. Знал бы я, что так получится – всю больницу, где он отлеживался, взорвал бы на хрен! Это ж надо, какая тварь из него получилась…
– Ну так убей эту тварь. Я возражать не буду.
– Да как его убьешь? – Крот стукнул кулаком по колену. – Именно, что тварь это, а не человек!
– В каком смысле – не человек?
– Слушай, Демид, – Крот уставился Демиду в глаза. – Ты меня за фраера не держи, а? У меня ведь высшего образования нету, мне никто не объяснял, что колдунов быть не может, потому что наука не велела. Я человек простой. Если я вижу, что этот урод – ведьмак, я прямо так и говорю. Нежить и есть нежить! Он ведь умер тогда, этот Бондарев. Совсем умер! Так, для приличия его пару дней в реанимации пару дней продержали, и уж совсем отключать собирались, чего на труп зря башли тратить? Я знаю, у меня там свои люди были! А он вдруг взял и ожил! Бляха-муха! "Ну ладно, – думаю. – Два раза не вешают". Взял, и оставил его в покое. "Все равно инвалид полный, – думаю. – Вреда от него не будет". А тут вон что получилось!
– Ведьмак, говоришь? – Демид прищурился. – По мне, хоть Антихрист. Я тут при чем?
– Как причем? Ты только один таких нежитей убивать и можешь.
– С чего ты так решил?
– Потому что знаю. Сыча ведь ты замочил?
Дема едва не подпрыгнул на месте. Похоже, про то, что он убил Агея-Сыча, скоро будет знать весь город.
– Какого Сыча? Что ты плетешь-то?
– Агея, – деловито объяснил Крот и снова полез за сигаретой. – Да не дрожи ты тут. Никто об этом не знает. Хотя, вижу, что в точку попал – по тому, как глазки у тебя забегали. Это мой собственный вывод. С Агеем какие-то отношения у тебя были? Были. Девчонку вы канадскую поделить не могли. Потом оба вы куда-то пропали. Потом ты один появляешься, весь сам не свой. Ну, а раз два таких колдуна, как вы с Агейкой, схлестнулись, ежу понятно – один копыта откинет. Выжил ты – значит, Агея ты замочил. К тому же ты помоложе, а Агей совсем старый стал.
– Бр-р-р! – Демид помотал головой. – Что, я, по-твоему, колдун? И откуда ты Агея знаешь?
– А кто ж его не знал? Знаешь, кто был Сыч? Вор в законе, да такой, каких мало бывает. В "авторитеты" крестили его в новосибирской тюрьме аж в одна тысяча девятьсот тридцать пятом году. И попробовали бы не крестить, он бы полтюряги перебил. Это ж знаешь, какой убивец был? Равных ему в "мокром деле" не было. Людей убивать – для него даже не профессия, а удовольствие было. Если уж он на кого глаз клал, на том можно было крест ставить. Хоть в бронированный сейф запирай – голову отрежет. А сам он заговоренный был – и от пули, и от ножа. Как и ты, кстати. Убить его, считай, совсем невозможно было. Сколько раз пытались!
А вообще-то, он колдун был, этот Сыч. Да что там колдун, сам черт! Об этом все урки знали. Он, похоже, и в тюрьму-то сел, чтобы поразвлечься. Что ему тюряга?! Когда надоело, исчез в одночасье, как сквозь каменную стену просочился. Все его боялись до колик. Он, представляешь, однокамернику своему руку отпилил и съел. Просто так, ради развлечения!
Лет пятнадцать назад приходилось мне с Сычом встречаться. Старик-стариком, но страшный… Никогда не забуду. А уж рассказов о нем на зоне наслушался – думал в штаны наложу, если встречусь. И вот, представляешь, прошлым летом появляется Сыч снова в нашем городе. Все думали, что он уж сдох давно, мразь такая. А он идет прямиком ко мне, и говорит: Ты, Крот, должен для меня одну бабенку скрасть – у Демки Коробова. А нето жизни тебе не будет. Не в службу, а в дружбу".
Ни хера себе, дружба, думаю! Два колдуна между собой разбираются, а я отдуваться должен! Я ведь к этому времени давно понял, что ты, Динамит, тоже из ведьмацкой братии. Тебе ж у Султана в спину в упор стреляли, я точно знаю. А не убили. Колдун ты, Демид, это уж как пить дать. Когда тебя подружка твоя с простреленной башкой привезла, я только усмехнулся. "Этот, – думаю, – выживет. Его только серебряной пулей убить можно". И точно! У тебя ведь в затылке дырка была – два пальца засунуть можно…
– По твоим словам я не лучше Агея! – Демид обиженно оттопырил губу. – Может, я у тебя тоже сейчас руку отпиливать буду?
– Не знаю, что уж вы там между собой не поделили, – проворчал Крот. – Но за то, что Сыча ухлопал, спасибо. И вообще, человек ты приличный – правильной, можно сказать, морали. А потому Ираклий должен быть тебе враг, он-то больше на Агея смахивает. Я, конечно, урка грязный, руки у меня по локоть в крови, такому ангелу, как ты, может быть, и связываться бы со мной не пристало. Но, кто вас там знает, колдунов-ангелов? Может, и пригожусь я для чего-нибудь? У нас ведь тоже в запасе кое-что есть. Наши бы давно уже войну развязали. Да только я говорю: "Погодьте, ребята. С Динамитом пошептаться надо, без него не пойдет".
– Да, сильно вас припекло, если ты сам ко мне пришел! – Демид встал и пошел по комнате, расправляя затекшую спину. – Ираклий, конечно – это моя забота. Но ты правильно сделал, что здесь появился. Глядишь, крови меньше будет. Лишнего говорить я тебе пока не буду. Умный ты, как Шерлок Холмс, о чем нужно, сам догадаешься. Одно только скажу – пока своих молодцев на войну не заряжай, хуже только сделаешь. Потерпи, недолго еще осталось. А когда надо будет, я тебя извещу. Расскажу подробно, что и как сделать.
– Ну, смотри… Тебе виднее.
– Можешь мне поверить. Хоть и не люблю я вас… что уж там скрывать? Но Ирокез еще хуже. Выбирать не приходится.
ГЛАВА 12.
Мало кто из простых смертных достигал таких высот, каких удостоился господин Лю. Он занял место при императорском дворе, которое только и подобало такому великому лекарю, как Просвещенный Лю Дэань. Однако успокоение и умиротворенность так и не пришли в его душу. Год проходил за годом, но чувствовал он себя все более несчастным. Всепожирающий огонь охватил его естество и не давал ему покоя ни днем, ни ночью. И имя тому огню было – Тайдисянь, Великий Земной Бессмертный. Дух, без позволения вселившийся в Лю Дэаня, без конца укорял несчастного доктора в том, что тот погряз в роскоши и услаждении собственной утробы, что удалился от великих дел, что предназначены были ему Небесами, что перестал преследовать Врага, позволив тому творить в Поднебесной свои козни. Напоминал он ему добродетельные слова:
Но недолго Лю пришлось сомневаться и делать свой выбор. Неспокойно было в Империи. Давно уже разбойник Ли Цзы-чэн оставил крестьянский труд и поднял на смуту голодную чернь. Город за городом, провинцию за провинцией захватывала его армия, вооруженная лучше, чем гвардия самого Владыки. Небеса отвернули свой взор от последнего императора династии Мин, а значит, дни его были сочтены. Словно железный дракон, извергающий пламя, промчался по столице. Дворцы знати были разорены, дома горели как солома. Господин Лю не надеялся, что новый правитель сохранит ему жизнь, несмотря даже на его чудесный дар исцелителя. Говорили, что Светоч Справедливости, так именовали теперь бунтовщика Ли, принародно казнил богатых притеснителей и раздавал неимущим земли и сокровища. Поэтому господин Лю облачился в драную хламиду буддийского монаха, сбрил волосы, вымазал лицо сажей, сбросил туфли и босым побрел прочь. Он нес лишь меч и чудесные серебряные предметы, обернутые в грязную ткань, чтоб скрыть их от жадного взгляда грабителей. Никто не узнал его. Ему не было жаль нажитого. Напротив, с каждым шагом чувствовал он себя все спокойнее и радостнее. И Тайдисянь ликовал в сознании его, будто вырвался на свободу. Но ликованию его суждено было скоро угаснуть.
Ибо, прежде чем покинуть Столицу, Лю Дэань направил свои стопы к небольшому буддийскому храму, что стоял у южной стены. Тайдисянь встревожился и звал Лю немедленно уходить из города, но господин Лю непреклонно двигался к монастырю Лотосовой Сутры. Строения монастыря были объяты пламенем, но Лю не обращал на огонь внимания. Вспомним, как описывал великий У Чэн-энь пожар "Храма созерцания бодисатвы Гуаньинь". И здесь было нечто подобное:
И в самом деле, господин Лю нередко со светлыми слезами вспоминал то время, когда жили они с наставником Ваном в пустынных горах и обращались мыслью своей только к высшему. Теперь же окружали его люди, посвящающие все свое время коварным интригам и погоне за богатством. Но господин Лю страшился покинуть императорский двор, потому что боялся мести всесильного Сына Неба. К тому же, вынашивал Лю некий определенный план, и не мог уйти ранее, чем доведет его до конца. Недаром Совершенномудрый Кун-цзы некогда сказал о благородном человеке: "Приступая к делу, он полон осторожности и со своей любовью к построению планов добивается успеха".
Суть веры постигает только тот,
Кто от роду прозреньем наделен;
Заботами да бренной суетой
Себя опутать не позволит он.
Не зря зовут подвижниками тех,
Кто в соблюдении обетов строг.
Обыкновенный, смертный человек
Стать просветленным очень редко мог…
Досуг за чтеньем он проводит
И древних познает деянья,
Чужая тупость и бездарность
Рождают в нем негодованье.
Придворные льстецы извечно
Несут лишь смуту и раздоры.
Познавший тайну жить уходит
Туда, где воды есть да горы[68].
Но недолго Лю пришлось сомневаться и делать свой выбор. Неспокойно было в Империи. Давно уже разбойник Ли Цзы-чэн оставил крестьянский труд и поднял на смуту голодную чернь. Город за городом, провинцию за провинцией захватывала его армия, вооруженная лучше, чем гвардия самого Владыки. Небеса отвернули свой взор от последнего императора династии Мин, а значит, дни его были сочтены. Словно железный дракон, извергающий пламя, промчался по столице. Дворцы знати были разорены, дома горели как солома. Господин Лю не надеялся, что новый правитель сохранит ему жизнь, несмотря даже на его чудесный дар исцелителя. Говорили, что Светоч Справедливости, так именовали теперь бунтовщика Ли, принародно казнил богатых притеснителей и раздавал неимущим земли и сокровища. Поэтому господин Лю облачился в драную хламиду буддийского монаха, сбрил волосы, вымазал лицо сажей, сбросил туфли и босым побрел прочь. Он нес лишь меч и чудесные серебряные предметы, обернутые в грязную ткань, чтоб скрыть их от жадного взгляда грабителей. Никто не узнал его. Ему не было жаль нажитого. Напротив, с каждым шагом чувствовал он себя все спокойнее и радостнее. И Тайдисянь ликовал в сознании его, будто вырвался на свободу. Но ликованию его суждено было скоро угаснуть.
Ибо, прежде чем покинуть Столицу, Лю Дэань направил свои стопы к небольшому буддийскому храму, что стоял у южной стены. Тайдисянь встревожился и звал Лю немедленно уходить из города, но господин Лю непреклонно двигался к монастырю Лотосовой Сутры. Строения монастыря были объяты пламенем, но Лю не обращал на огонь внимания. Вспомним, как описывал великий У Чэн-энь пожар "Храма созерцания бодисатвы Гуаньинь". И здесь было нечто подобное:
Все тонуло в клубящемся черном дыму,
Только пламя порой языками вздымалось,
Прорезая над миром нависшую тьму, -