Страница:
– Я вымою сама.
– Ни в коем случае. Я помогу.
Они вдвоем убирали со стола, когда с работы вернулась Дженис. Она прошла на кухню и бросила на стол ключи от машины.
– Кристофер, привет! Что ты здесь делаешь?
– Твоя мама покормила меня ужином.
Внезапная догадка озарила ее лицо улыбкой.
– Ты помогал маме перевозить вещи Грега, да?
– Да.
– Я видела их в гараже. – Она повернулась к Ли. – Maм, извини, что я не помогала.
– Ничего страшного, милая. – Ли поцеловала дочь в щеку. – Все уже сделано.
– Нет, я должна была поехать с тобой. Мне так стыдно, прости.
– Кристофер помог, так что давай больше не обсуждать эту тему.
Ли продолжала мыть посуду, а Дженис молча переводила взгляд с нее на Криса, а потом опять на нее.
– Ты уверена?
– Да. Ты есть хочешь?
Этот вопрос убедил Дженис в том, что мать не обижается на нее.
– Мммм… ну что ж. – И она кинулась к миске с холодным соусом для спагетти. Длинными, покрытыми розовым лаком ногтями подцепила фрикадельку.
– На улице просто пекло. – Она откусила кусочек фрикадельки и обернулась к Крису. – Может, съездить куда-нибудь искупаться? Как ты на это смотришь, Крис?
– Вообще-то мы с твоей мамой уже искупались.
Дженис с трудом проглотила остаток фрикадельки.
– Вы купались? – И она изумленно посмотрела на обоих.
После неловкой паузы Ли непринужденно открыла дверцу посудомоечной машины и сказала:
– Мы так умаялись с этой мебелью. Так что съездили окунуться, а потом вернулись поужинать. Хочешь, я подогрею тебе что-нибудь?
– Мам, – с легким укором сказала Дженис, – мне двадцать три года. Тебе уже больше не нужно разогревать для меня ужин.
Ли, вытирая руки полотенцем, улыбнулась дочери.
– Ничего не поделаешь, привычка.
Кристофер задвинул свой стул.
– Ну, мне пора. Сегодня у меня дежурство. Спасибо за ужин, миссис Рестон.
– Это самое малое, что я смогла предложить. Спасибо тебе за все, что ты сделал сегодня.
Он направился к двери, и Дженис сказала:
– Я провожу тебя.
Ли почувствовала легкий укол возмущения тем, что Дженис так бесцеремонно оттеснила ее. Но вспыхнувшая было обида быстро улетучилась. Рядом с Крисом не ее место. Но, как бы то ни было, они провели вместе такой трудный день, и теперь, глядя вслед молодым людям, она чувствовала себя покинутой и одинокой. Дженис и Крис были так молоды и так хорошо смотрелись вместе.
У машины Дженис задержалась. Раскачиваясь на высоких каблуках, склонив набок голову, она разглядывала Криса. В розовом пуловере, короткой джинсовой юбке, в белых босоножках на загорелых ногах, она смотрелась очень эффектно.
– Спасибо, что помог ей, Крис. Я действительно свинья, но я просто была не в силах.
Он посмотрел ей в глаза, вертя на указательном пальце кольцо с ключами.
– Иногда приходится делать то, что нужно, а не то, что хочется. Мне, конечно, не составило труда помочь ей сегодня. Но ты права: на моем месте должны были быть вы с Джои. Вы были ей нужны.
Дженис уставилась на ветровое стекло, губы ее задрожали.
– Эй, не плачь, – сказал он, тронув ее за подбородок.
Она изо всех сил пыталась сдержать слезы.
– Постарайся не оставлять ее одну хотя бы еще какое-то время, хорошо? Ей сейчас очень тяжело. Мало того, что она мучительно страдает, ей еще приходится заботиться обо всех мелочах – похоронах, машинах, бумагах. Конечно, она никогда в жизни не упрекнет вас и всячески оберегает, но и о ней надо подумать.
– Я знаю, – прошептала Дженис.
Они еще постояли.
– Ты обиделась?
Она покачала головой.
– Ты не против, если я иногда буду заходить, немного отвлекать ее?
Дженис вновь покачала головой.
– О'кей… тогда до встречи Четвертого?
Она кивнула.
И еще долго потом смотрела ему вслед, когда он, махнув рукой на прощание, отъехал от дома.
Глава 6
– Ни в коем случае. Я помогу.
Они вдвоем убирали со стола, когда с работы вернулась Дженис. Она прошла на кухню и бросила на стол ключи от машины.
– Кристофер, привет! Что ты здесь делаешь?
– Твоя мама покормила меня ужином.
Внезапная догадка озарила ее лицо улыбкой.
– Ты помогал маме перевозить вещи Грега, да?
– Да.
– Я видела их в гараже. – Она повернулась к Ли. – Maм, извини, что я не помогала.
– Ничего страшного, милая. – Ли поцеловала дочь в щеку. – Все уже сделано.
– Нет, я должна была поехать с тобой. Мне так стыдно, прости.
– Кристофер помог, так что давай больше не обсуждать эту тему.
Ли продолжала мыть посуду, а Дженис молча переводила взгляд с нее на Криса, а потом опять на нее.
– Ты уверена?
– Да. Ты есть хочешь?
Этот вопрос убедил Дженис в том, что мать не обижается на нее.
– Мммм… ну что ж. – И она кинулась к миске с холодным соусом для спагетти. Длинными, покрытыми розовым лаком ногтями подцепила фрикадельку.
– На улице просто пекло. – Она откусила кусочек фрикадельки и обернулась к Крису. – Может, съездить куда-нибудь искупаться? Как ты на это смотришь, Крис?
– Вообще-то мы с твоей мамой уже искупались.
Дженис с трудом проглотила остаток фрикадельки.
– Вы купались? – И она изумленно посмотрела на обоих.
После неловкой паузы Ли непринужденно открыла дверцу посудомоечной машины и сказала:
– Мы так умаялись с этой мебелью. Так что съездили окунуться, а потом вернулись поужинать. Хочешь, я подогрею тебе что-нибудь?
– Мам, – с легким укором сказала Дженис, – мне двадцать три года. Тебе уже больше не нужно разогревать для меня ужин.
Ли, вытирая руки полотенцем, улыбнулась дочери.
– Ничего не поделаешь, привычка.
Кристофер задвинул свой стул.
– Ну, мне пора. Сегодня у меня дежурство. Спасибо за ужин, миссис Рестон.
– Это самое малое, что я смогла предложить. Спасибо тебе за все, что ты сделал сегодня.
Он направился к двери, и Дженис сказала:
– Я провожу тебя.
Ли почувствовала легкий укол возмущения тем, что Дженис так бесцеремонно оттеснила ее. Но вспыхнувшая было обида быстро улетучилась. Рядом с Крисом не ее место. Но, как бы то ни было, они провели вместе такой трудный день, и теперь, глядя вслед молодым людям, она чувствовала себя покинутой и одинокой. Дженис и Крис были так молоды и так хорошо смотрелись вместе.
У машины Дженис задержалась. Раскачиваясь на высоких каблуках, склонив набок голову, она разглядывала Криса. В розовом пуловере, короткой джинсовой юбке, в белых босоножках на загорелых ногах, она смотрелась очень эффектно.
– Спасибо, что помог ей, Крис. Я действительно свинья, но я просто была не в силах.
Он посмотрел ей в глаза, вертя на указательном пальце кольцо с ключами.
– Иногда приходится делать то, что нужно, а не то, что хочется. Мне, конечно, не составило труда помочь ей сегодня. Но ты права: на моем месте должны были быть вы с Джои. Вы были ей нужны.
Дженис уставилась на ветровое стекло, губы ее задрожали.
– Эй, не плачь, – сказал он, тронув ее за подбородок.
Она изо всех сил пыталась сдержать слезы.
– Постарайся не оставлять ее одну хотя бы еще какое-то время, хорошо? Ей сейчас очень тяжело. Мало того, что она мучительно страдает, ей еще приходится заботиться обо всех мелочах – похоронах, машинах, бумагах. Конечно, она никогда в жизни не упрекнет вас и всячески оберегает, но и о ней надо подумать.
– Я знаю, – прошептала Дженис.
Они еще постояли.
– Ты обиделась?
Она покачала головой.
– Ты не против, если я иногда буду заходить, немного отвлекать ее?
Дженис вновь покачала головой.
– О'кей… тогда до встречи Четвертого?
Она кивнула.
И еще долго потом смотрела ему вслед, когда он, махнув рукой на прощание, отъехал от дома.
Глава 6
В Аноке тяжкое преступление было скорее исключением, нежели правилом. Жизни полицейского крайне редко грозила смертельная опасность. Наряды полиции выезжали порой на поимку вора или укрощение разбушевавшегося наркомана, но в основном дежурства Кристофера Лаллека и его коллег проходили спокойно.
Ранним июльским утром Кристофер сидел в патрульной машине, позевывая после ночного дежурства. Он взглянул на часы – шесть двадцать, до конца смены оставалось сорок минут, – и заерзал на сиденье, разминая затекшую спину. Наблюдая за потоком транспорта, движущегося по шоссе номер десять, он отметил, как лихо лавирует среди машин «гран-при-78».
Мгновенно насторожившись, он включил красные сигнальные огни и выехал на левую полосу. Он мог точно определить момент, когда водитель заметил его появление на шоссе, поскольку тот резко увеличил скорость и, в нарушение правил, прорвался на встречную полосу. Движение было довольно плотным, и Кристоферу пришлось максимально сосредоточиться.
Он догнал «гран-при» и повис у него на хвосте, ожидая, что водитель наконец увидит его в зеркальце.
Но водитель его попросту игнорировал.
Крис подал короткий сигнал сиреной, но и на это нарушитель не отреагировал.
Он включил сирену на полную мощь и почувствовал, как закипает в нем ярость, поскольку водитель продолжал делать вид, что не замечает следующей за ним вплотную патрульной машины. Крис схватил рацию, передал диспетчеру свои координаты и номерной знак преследуемого автомобиля.
Они проехали еще полмили, прежде чем самоуверенный наглец наконец-то соизволил ответить на его предупредительный сигнал и затормозил.
Вне себя от гнева, Кристофер вышел из машины и направился к проржавевшей красной колымаге.
Окно со стороны водителя было открыто, а сам он сидел, чуть навалившись на руль. На вид ему было лет двадцать восемь – тридцать, он явно нуждался в стрижке и бритье и выглядел так, словно пьянствовал всю чочь.
Крис заглянул в машину, ища взглядом открытые бутылки.
– Ваши права, пожалуйста.
– Это еще зачем? – Его дыханием можно было прижигать царапины.
– Просто покажите их мне, будьте добры.
– Скажи сначала, что я сделал не так.
– Так у вас есть права?
Парень передернулся и посмотрел на Криса с нескрываемым презрением.
– Ваши права, сэр.
– У меня их отобрали, – пробормотал парень.
Кристофер положил руку ему на плечо и потребовал:
– Выйдите из машины!
Водитель прошипел:
– А пошел ты… говнюк… – и резко нажал на газ.
Крис, не успевший убрать руку, ощутил резкую боль, и его протащило по шоссе футов шесть. Но, к счастью, он сумел высвободить руку и помчался к своей машине.
Хлопнула дверца. Взревел мотор. Завыла сирена Патрульная машина сорвалась с места, взметнув за собой облако пыли. Крис нащупал рацию и, стараясь говорить как можно спокойнее, передал:
– Два-Браво-тридцать семь. Он меня обошел. Идет по левой полосе. Преследую.
Диспетчер принял сигнал и уточнил время.
– Два-Би-тридцать семь. Номерной знак преследуемого автомобиля: 0-6-2-5, движется в западном направлении по шоссе номер десять.
Крису казалось, что пульс его учащается по мере того, как растет скорость – пятьдесят, шестьдесят, семьдесят миль в час. Подавив инстинкт самосохранения, он яростно летел навстречу опасности.
По радио прозвучал голос:
– Три-Юнион-тридцать один, следую по «десятке» в восточном направлении, приближаюсь к бульвару Рэмси. Попытаюсь перехватить здесь.
Это был полицейский из управления пригорода Рэмси, спешивший на помощь.
Скорость все росла: восемьдесят миль в час, девяносто. Адреналин бушевал в крови. Впереди сверкнула мигалкой патрульная машина из Рэмси. «Гран-при» промчался мимо с возмутительной наглостью. Кристофер ни на секунду не отрывал взгляда от дороги; полицейский из Рэмси развернулся и последовал за Крисом.
Пот струился по лбу, спине, намокшая одежда противно липла к телу. Ладони стали скользкими. Становилось все труднее управлять машиной.
Время от времени он докладывал диспетчеру о своем передвижении.
– Следую по «десятке» на запад, проехал пересечение с бульваром Армстронг…
Знакомые ориентиры один за другим оставались позади, сливаясь в неясные очертания.
Новый голос произнес по радио:
– Элк-Ривер-тридцать шесть-тринадцать, перейдите с шоссе сто шестьдесят девять на «десятку», следуйте вместе с GP-Юнит-четыреста три.
О Боже. Это уже четыре машины. Даже пять, если считать нарушителя… И все мчатся со скоростью сто десять миль в час. Крис заставил себя сконцентрироваться только на дороге. Он все время помнил, что впереди, у излучины Элк-Ривер, его ожидает крутой левый поворот. Сама река была слева по ходу движения.
Подъезжая к этому месту, он увидел бордовую машину полиции штата и темно-синюю – округа Элк-Ривер с золотистой эмблемой лося на дверце. Машины стояли по обе стороны дороги, мигая красными огнями.
Крис передал по радио свои координаты и вцепился обеими руками в руль.
Все пять автомобилей наконец встретились. Сирены вопили, повсюду мигали красные огни. И просто чудом на подходе к повороту полицейским машинам удалось окружить «гран-при».
Прямо на вираже! Под мостом! Слева – река. Справа – огромный зеленый холм. Машины шли почти впритирку друг к другу, «спешившись» до девяноста миль в час. Крис почувствовал резкий удар в бампер автомобиля. Следовавшая справа машина из Рэмси потеряла управление и отстала. Неожиданно нарушитель резко дернулся вправо, в канаву, автомобиль его потерял задний бампер, который, подобно снаряду, вонзился в ствол огромного дерева. Трава, грязь, пыль, смешавшись в черном облаке, взметнулись в воздух. Автомобиль плюхнулся на колеса. Его тут же окружили патрульные машины. Хлопнули дверцы. Замелькали фигуры полицейских. Сквозь шум сирен прорывалась трескотня радиопередатчиков. Мигали красные сигнальные лампы. Наверху, на мосту, столпились зеваки, с интересом следившие за разворачивавшимся внизу действом.
Кристофер бросился к автомобилю-нарушителю. Водитель был жив и, чертыхаясь, пытался выбраться.
– С вами все в порядке?
– Сукин сын!
Крис попытался открыть дверь, но ее заклинило.
– Вы можете выбраться?
– Черт бы вас побрал! Посмотрите, что вы наделали! Мать вашу!..
Крис просунул руку в окно и схватил незадачливого авантюриста за шиворот.
– Выбирайся! Быстрее!
Водитель отбивался, отказываясь подчиняться. Крис и подоспевший полицейский из Рэмси силой выволокли его через окно. Полицейский из Элк-Ривер, выхватив оружие, нацелил его в голову нарушителя. Сзади стоял офицер из службы охраны порядка штата.
– Руки! – заорал Крис.
Нарушитель наконец повиновался и вскоре уже был в наручниках.
– Черт бы вас побрал, вонючие ублюдки! Говнюки легавые!
Водитель шлепнулся в грязь, поливая полицейских всеми известными ему отборными эпитетами. Кристофер схватил его за рубаху, силой поднял на ноги и поволок к своей машине.
– Шевелись, сволочь! – командовал он.
Злость не отпускала. Он запер нарушителя на заднем сиденье. Поблагодарил полицейских за содействие. Сообщил о задержании диспетчеру. Выключив мигалку, вырулил из канавы. Вскоре он уже был в Аноке и оформил задержание нарушителя в полицейском управлении.
Через сорок пять минут, когда все уже было позади, эмоции прорвались наружу.
Он был на пути к дому, когда почувствовал, что его сотрясает сильный озноб. Руки дрожали, как у немощного старца, и даже открыть гараж удалось не сразу. С трудом передвигая ставшие ватными ноги, он поднялся в квартиру. Долго не мог справиться с дверным замком, а когда наконец отпер дверь, долго возился с ключом, вытаскивая его из замочной скважины.
Какое-то время он бесцельно слонялся по комнатам, на ходу сбрасывая с себя форму. Умывшись холодной водой, подошел к холодильнику и открыл его, лишь чтобы убедиться, что необходимости в этом не было. Стены, казалось, давили на него со всех сторон. Он сделал пробежку, принял душ, выпил стакан томатного сока и поджарил сандвич с яйцом, который съесть так и не смог. Он опустил жалюзи, вытянулся на кровати… и уставился в потолок.
В полицейских боевиках любили смаковать лихие погони, но интересно, думал он, приходилось ли кому-нибудь из режиссеров участвовать в подобных гонках? Лицо и шея до сих пор горели. Сердце отказывалось умерить биение. Меж лопаток прочно засела тупая боль. Даже лежа он не чувствовал расслабления, наоборот, было такое ощущение, будто он находится в подвешенном состоянии.
Он попытался отвлечься. Представил, как возится с цветами Ли Рестон в своем ароматном магазинчике на Майн-стрит. Вспомнил о Джуде Куинси и предстоящем Четвертого июля пикнике. Вновь мысленно вернулся к Ли Рестон. Он ведь обещал починить ей садовый шланг. Дженис Рестон… что делать с ее явным интересом к нему? И опять перед глазами Ли Рестон, подставившая разгоряченное лицо под струю холодной воды.
Через сорок минут он взглянул на часы.
Потом через час.
И еще через полчаса.
В половине одиннадцатого он понял, что уже не уснет.
Он скатился с кровати и сел, вцепившись обеими руками в матрас, тупо уставившись на тумбочку, что стояла в изголовье, прокручивая в памяти фильм, созданный его воображением: погоня… Ли Рестон… погоня… Джуд Куинси… Ли Рестон… Ли Рестон… Ли Рестон…
Да, пожалуй, он думал о ней слишком часто, и не всегда эти мысли были навеяны их общим горем. Черт возьми, не нужно быть Фрейдом, чтобы понять, что ее отношение к нему было продиктовано материнским инстинктом. Это было так естественно с ее стороны – утешать его, гладить, подкармливать, просить о помощи в трудных ситуациях. Так, как если бы она обращалась за помощью к сыну.
Мысли его вновь вернулись к неисправному шлангу.
Безумие какое-то!
Он встал с кровати, почистил зубы, натянул джинсы, майку, кроссовки, кепку и спустился в гараж проверить, на месте ли его ящик с инструментами, которые могут понадобиться на Бентон-стрит.
Ее наверняка не будет дома, это к лучшему. Он уже и так примелькался за эти дни. Сейчас он лишь починит шланг и уедет незамеченным.
Он оказался прав. Ли дома не было. Не было и Дженис. Гараж стоял пустой, дверь его опять была нараспашку. Этой беспечной женщине стоило бы недельку поработать в полиции, чтобы убедиться, какой хорошей приманкой для жуликов становятся незапертые гаражи. Наружная дверь в дом тоже была открыта, и Кристофер предположил, что где-то неподалеку должен быть Джои.
Он припарковал машину возле дома, достал из кармана складной нож, срезал кончик шланга и отправился в скобяную лавку купить новый наконечник.
Вернувшись к ее дому, он уселся на ступеньку при входе и принялся за ремонт. Здесь, в тени, дышалось легко и работать было приятно. На дорожке, ведущей к дому, копошились муравьи. В саду на все лады заливались птицы. Казалось, в зарослях старых деревьев обосновалось целое птичье царство. Красные герани, высаженные в цветнике, наполняли воздух острым ароматом.
Крис вдохновенно трудился, насвистывая и лаже не замечая, что взвинченные недавней погоней нервы потихоньку успокаиваются. Он подошел к машине за клещами и вспомнил, что оставил их дома. Пришлось пойти в гараж и поискать там.
На верстаке были разложены инструменты на любой вкус. Можно было подумать, что Билл Рестон славился как мастер на все руки. Порядок здесь был отменный. Аккуратно расставлены крохотные пластмассовые ящички со всевозможными винтами, болтами, гайками и гвоздями. На стене над верстаком для каждого инструмента обозначено свое место, хотя, похоже, после смерти Рестона эта традиция не всегда соблюдалась. На полу валялся клубок бечевки, в ведре были сложены садовые орудия. Он еще раз взглянул на прибитую к стене доску-вешалку для инструментария и невольно залюбовался этими нехитрыми орудиями, некогда принадлежавшими человеку, женой которого была Ли Рестон. Обрезки жести, резец по стеклу, деревянные тиски… а, вот и клещи.
Он набивал новый наконечник на шланг, когда за его спиной раздался голос:
– Эй, Крис, что ты здесь делаешь?
Он обернулся: на пороге стоял Джои – в серых шортах, заспанный.
– Чиню твоей матери шланг. Ты что, только встал?
– Да.
– Все остальные на работе?
– Да.
Крис вернулся к прерванному занятию.
– Неплохо было бы подстричь газон во дворе, а, Джои?
– Ты же только что подстригал.
– Прошло уже больше недели. Я бы на твоем месте занялся этим сегодня. У тебя есть газ?
– Не знаю.
– Пойди-ка проверь, хорошо?
– Я же только что встал.
– Не важно. Все равно пойди проверь.
Джои, босиком, спустился с крыльца и направился к гаражу. Вскоре он вернулся и сообщил:
– Немного есть.
– Я пока съезжу привезу, дам тебе время окончательно проснуться. А когда я вернусь, ты подстрижешь газон – сделаешь приятное своей матери, хорошо?
Джои пробормотал:
– Да, постараюсь.
Шланг был в полном порядке.
– О'кей. Я скоро буду.
Он вытащил из гаража баллон для газа, заправил его на Стэндэрд-стейшн на углу улиц Майн и Ферри и вернулся. Входная дверь все так же была открыта, но Джои поблизости не было.
Он оперся о косяк и крикнул:
– Эй, Джои?
Мальчик тут же появился, правда, особого рвения к работе не проявил. Вместо того чтобы причесаться, он натянул на голову бейсбольную кепку. Однако был уже в носках и массивных «адидасах» и дожевывал первый из шести возвышавшихся на ладони тостов с ореховым маслом и джемом.
– Я привез газ, – сказал ему Крис. – И заправил косилку.
– Гм… – Джои вышел на крыльцо. Говорить с таким набитым ртом было невозможно.
– Эй, послушай… – Кристофер почесал в затылке и опустил козырек кепки. Они с Джои стояли рядом; Крис разглядывал дом на противоположной стороне улицы и мерцавшую вдали речную гладь. В воздухе витал аромат орехового масла.
– Я знаю, в вашем доме так заведено, что у каждого есть свои обязанности. Конечно, без Грега теперь тяжело, но это ничего не меняет. Вы все равно должны помогать ей… даже еще больше. Дайте ей возможность передохнуть, хотя бы иногда. Не заставляйте ее просить о помощи.
Он украдкой взглянул на Джои.
– О'кей?
Джои какое-то мгновение обдумывал слова Криса, уставившись на бетонное покрытие дорожки, где остался мокрый след от шланга.
– Да, хорошо, – согласился он, проглотив остаток последнего тоста.
– Отлично, – сказал Крис. – А когда закончишь косить, включишь спринклер?
– Да, конечно.
– Спасибо, Джои. – Он похлопал его по спине и оставил исполнять свои прямые обязанности.
Ли позвонила в тот же день, разбудив его около пяти.
– Только не говори мне, что я опять тебя разбудила, – начала она, когда Крис пробормотал сонное «алло».
– Миссис Рестон… это вы?
– Кто же еще непрестанно мешает тебе спать своими звонками?
Он выпрямился на кровати.
– Ррр… – И, сладко зевнув, спросил: – Который час?
– Десять минут шестого. Ты говорил, что спишь до двух после ночного дежурства.
– Сегодня утром никак не мог заснуть. У меня была жуткая погоня.
– О, нет. Только не это. – Грег, очевидно, рассказывал ей о том, что такое гонки на шоссе и какое это психологически тяжелое испытание для полицейского.
– Ты догнал его?
– Только когда он угодил в канаву, а его задний бампер, отлетев фута на четыре, врезался в дерево.
Она хихикнула.
– Ну и, конечно, обругал нас на чем свет стоит.
– Он был пьян?
– А что же еще? Такие типы за рулем – самое страшное.
– Мне очень жаль, что тебе пришлось так начать свой день.
– Ничего, я поспал, и адреналин уже выветрился. Чем могу вам помочь?
Какое-то мгновение длилась пауза, и наконец она сказала:
– Спасибо за шланг.
– Пожалуйста.
– И за газ.
– Пожалуйста.
– И за то, что образумил Джои. Я не сомневаюсь, что это твоя работа.
– Ну, может, я и сделал ему пару замечаний…
– Весьма тонко.
– Знаете, я умею быть тонким.
– Ты, должно быть, и с Дженис поговорил. Я заметила и в ней перемену.
– Они оба замечательные дети. Просто немного замкнулись на себе и забыли о том, как трудно пришлось вам в эти дни.
– Чем я могу тебя отблагодарить?
– Вы действительно хотите это сделать?
Он уловил легкое удивление еще до того, как она ответила:
– Да.
– Вы не будете против, если я приведу с собой гостя к вам на пикник Четвертого июля?
– Вовсе нет.
– Это Джуд Куинси. Помните, тот мальчуган, о котором я вам рассказывал?
– Из плохой семьи?
– Да. Сегодня утром, когда я не мог уснуть и думал обо всем на свете, меня вдруг осенило: а ведь Джуд наверняка никогда не видел, что такое настоящая семья, и уж тем более ни разу не был на семейном празднике. Я подумал: пусть он узнает, что такое возможно. Иначе его ждет та же доля, что и у его родителей, если ему не показать, что в жизни бывает и по-другому. А лучшего образца дружной семьи я в Америке не знаю.
– Спасибо тебе, Кристофер. Конечно… приходи с ним. – Голос ее звучал тепло и проникновенно.
– А ничего, если он будет в кепке Грега?
– Да ради Бога.
– Только давайте договоримся сразу: Джуд будет играть в моей волейбольной команде.
– Постой, минуточку. Ты уж слишком многого хочешь.
– Послушайте: мальчишка хлипкий, как стул в плохом баре. Конечности у него слабоваты. Не думаете же вы, что я позволю ему играть в чужой команде?
– Ну, я думаю, решать все-таки хозяйке. Но мы это обсудим – после того как я взгляну на него.
– О'кей, договорились.
Крис улегся на подушку и, улыбнувшись, устремил взгляд в потолок.
– Что ж… – сказала она. И замолчала.
– Да, мне, пожалуй, пора вставать.
– А мне пора приниматься за сандвичи. У Джои сегодня вечером игра. Нужно пойти поболеть за него.
После некоторой паузы она неуверенно спросила:
– Хочешь со мной?
– Не могу. У меня тоже игра.
– Ах, да, совсем забыла. У вас же своя сборная.
– Да.
– Кто у вас сейчас центральный нападающий?
Это было место Грега.
– По-моему, Лундгрен. Это моя первая игра с тех пор, как…
После паузы она сама закончила за него фразу.
– С тех пор, как умер Грег.
– Извините.
– Мы должны научиться произносить это вслух, – Знаю, знаю. Я уже, в общем-то, пробовал. Не знаю, почему вдруг сейчас не решился сказать.
Голос ее зазвучал нарочито бодро:
– Послушай, удачи тебе сегодня!
– Спасибо. И Джои тоже.
– До встречи Четвертого.
– Да, мадам.
– В одиннадцать?
– Мы будем.
Он позвонил Джуду.
– Привет, чем занимаешься?
– Ничем.
– Хочешь пойти сегодня посмотреть мою игру? Я заеду за тобой. Жди меня на нашем месте. В шесть тридцать.
– Конечно. Почему бы и нет?
В половине седьмого Джуд уже, как обычно, подпирал стенку «Семь-одиннадцать». Крис подъехал к нему, и мальчишка забрался в машину.
– Привет, – сказал Крис.
– Привет.
– У меня к тебе дело.
– Я делами не занимаюсь.
– Этим тебе придется заняться. Я тебя приглашаю четвертого июля на пикник к моим друзьям.
Мальчугану не удалось сыграть безразличие. Голова его развернулась на сто восемьдесят градусов, глаза округлились от изумления.
– На пикник?
– Да. Жареное мясо. Волейбол в саду. Немного болтовни. В конце фейерверк в Сэнд-Крик-парк. Что скажешь?
– Черт возьми, старина, а почему бы и нет?
– Только тебе придется забыть на время свой воровской жаргон. Хозяева – замечательные люди.
Джуд пожал плечами.
– Это мне раз плюнуть.
– Хорошо. – Крис поднял с сиденья белую кепку с бордовой буквой «А». – На, это тебе.
– Мне?
– Да. Это была кепка моего друга Грега. Его мать разрешила подарить ее тебе. Четвертого мы пойдем в гости к ней.
Поколебавшись, Джуд взял кепку.
– Я хочу тебе кое-что сказать, – начал Крис. – Носи ее, носи достойно. Грег был хорошим полицейским. И настоящим другом. В этой кепке, я очень надеюсь, ты не пойдешь красть велосипеды или торговать запчастями или еще каким-нибудь ворованным хламом.
Джуд долго смотрел на подарок, прежде чем согласился:
– Идет.
– И вот еще что.
– В чем дело?
– Мы должны купить тебе новые теннисные тапочки. Если ты будешь в моей волейбольной команде, я вовсе не хочу, чтобы ты спотыкался в этих своих лаптях. Можем ведь и продуть из-за этого, понимаешь?
Джуд посмотрел на ноги друга, потом внимательно оглядел и одежду Криса. Боясь дрогнуть, он развалился на сиденье, всем своим видом выражая полнейшую невозмутимость.
– Новые тенниски я потяну.
Они уже почти подъехали к парку, когда Джуд спросил:
– На воздушной подошве? – и украдкой взглянул на Кристофера.
– Да ты что? – взорвался Крис, – Побойся Бога, малыш! Ты знаешь, сколько они стоят?
Мальчуган равнодушно пожал плечами: «Подумаешь, на воздушной подошве! Да кому они нужны?»
Когда они подъехали к бейсбольному полю и вышли из машины, Джуд нахлобучил кепку на свою курчавую голову, лихо сдвинув козырек набок.
Четвертого июля день выдался таким, каким и положено быть дню праздничному. Сухим, ясным и солнечным. Когда Кристофер подъехал к дому Ли Рестон, аллея уже была запружена машинами, а из сада доносилась музыка. Над распахнутой дверью гаража, на деревьях в саду торчали белые, красные и синие флажки; около дома была разбита площадка для игры в крокет. Над крыльцом развевался американский флаг, а внизу, в цветниках с геранями, пестрели его миниатюрные копии.
Ранним июльским утром Кристофер сидел в патрульной машине, позевывая после ночного дежурства. Он взглянул на часы – шесть двадцать, до конца смены оставалось сорок минут, – и заерзал на сиденье, разминая затекшую спину. Наблюдая за потоком транспорта, движущегося по шоссе номер десять, он отметил, как лихо лавирует среди машин «гран-при-78».
Мгновенно насторожившись, он включил красные сигнальные огни и выехал на левую полосу. Он мог точно определить момент, когда водитель заметил его появление на шоссе, поскольку тот резко увеличил скорость и, в нарушение правил, прорвался на встречную полосу. Движение было довольно плотным, и Кристоферу пришлось максимально сосредоточиться.
Он догнал «гран-при» и повис у него на хвосте, ожидая, что водитель наконец увидит его в зеркальце.
Но водитель его попросту игнорировал.
Крис подал короткий сигнал сиреной, но и на это нарушитель не отреагировал.
Он включил сирену на полную мощь и почувствовал, как закипает в нем ярость, поскольку водитель продолжал делать вид, что не замечает следующей за ним вплотную патрульной машины. Крис схватил рацию, передал диспетчеру свои координаты и номерной знак преследуемого автомобиля.
Они проехали еще полмили, прежде чем самоуверенный наглец наконец-то соизволил ответить на его предупредительный сигнал и затормозил.
Вне себя от гнева, Кристофер вышел из машины и направился к проржавевшей красной колымаге.
Окно со стороны водителя было открыто, а сам он сидел, чуть навалившись на руль. На вид ему было лет двадцать восемь – тридцать, он явно нуждался в стрижке и бритье и выглядел так, словно пьянствовал всю чочь.
Крис заглянул в машину, ища взглядом открытые бутылки.
– Ваши права, пожалуйста.
– Это еще зачем? – Его дыханием можно было прижигать царапины.
– Просто покажите их мне, будьте добры.
– Скажи сначала, что я сделал не так.
– Так у вас есть права?
Парень передернулся и посмотрел на Криса с нескрываемым презрением.
– Ваши права, сэр.
– У меня их отобрали, – пробормотал парень.
Кристофер положил руку ему на плечо и потребовал:
– Выйдите из машины!
Водитель прошипел:
– А пошел ты… говнюк… – и резко нажал на газ.
Крис, не успевший убрать руку, ощутил резкую боль, и его протащило по шоссе футов шесть. Но, к счастью, он сумел высвободить руку и помчался к своей машине.
Хлопнула дверца. Взревел мотор. Завыла сирена Патрульная машина сорвалась с места, взметнув за собой облако пыли. Крис нащупал рацию и, стараясь говорить как можно спокойнее, передал:
– Два-Браво-тридцать семь. Он меня обошел. Идет по левой полосе. Преследую.
Диспетчер принял сигнал и уточнил время.
– Два-Би-тридцать семь. Номерной знак преследуемого автомобиля: 0-6-2-5, движется в западном направлении по шоссе номер десять.
Крису казалось, что пульс его учащается по мере того, как растет скорость – пятьдесят, шестьдесят, семьдесят миль в час. Подавив инстинкт самосохранения, он яростно летел навстречу опасности.
По радио прозвучал голос:
– Три-Юнион-тридцать один, следую по «десятке» в восточном направлении, приближаюсь к бульвару Рэмси. Попытаюсь перехватить здесь.
Это был полицейский из управления пригорода Рэмси, спешивший на помощь.
Скорость все росла: восемьдесят миль в час, девяносто. Адреналин бушевал в крови. Впереди сверкнула мигалкой патрульная машина из Рэмси. «Гран-при» промчался мимо с возмутительной наглостью. Кристофер ни на секунду не отрывал взгляда от дороги; полицейский из Рэмси развернулся и последовал за Крисом.
Пот струился по лбу, спине, намокшая одежда противно липла к телу. Ладони стали скользкими. Становилось все труднее управлять машиной.
Время от времени он докладывал диспетчеру о своем передвижении.
– Следую по «десятке» на запад, проехал пересечение с бульваром Армстронг…
Знакомые ориентиры один за другим оставались позади, сливаясь в неясные очертания.
Новый голос произнес по радио:
– Элк-Ривер-тридцать шесть-тринадцать, перейдите с шоссе сто шестьдесят девять на «десятку», следуйте вместе с GP-Юнит-четыреста три.
О Боже. Это уже четыре машины. Даже пять, если считать нарушителя… И все мчатся со скоростью сто десять миль в час. Крис заставил себя сконцентрироваться только на дороге. Он все время помнил, что впереди, у излучины Элк-Ривер, его ожидает крутой левый поворот. Сама река была слева по ходу движения.
Подъезжая к этому месту, он увидел бордовую машину полиции штата и темно-синюю – округа Элк-Ривер с золотистой эмблемой лося на дверце. Машины стояли по обе стороны дороги, мигая красными огнями.
Крис передал по радио свои координаты и вцепился обеими руками в руль.
Все пять автомобилей наконец встретились. Сирены вопили, повсюду мигали красные огни. И просто чудом на подходе к повороту полицейским машинам удалось окружить «гран-при».
Прямо на вираже! Под мостом! Слева – река. Справа – огромный зеленый холм. Машины шли почти впритирку друг к другу, «спешившись» до девяноста миль в час. Крис почувствовал резкий удар в бампер автомобиля. Следовавшая справа машина из Рэмси потеряла управление и отстала. Неожиданно нарушитель резко дернулся вправо, в канаву, автомобиль его потерял задний бампер, который, подобно снаряду, вонзился в ствол огромного дерева. Трава, грязь, пыль, смешавшись в черном облаке, взметнулись в воздух. Автомобиль плюхнулся на колеса. Его тут же окружили патрульные машины. Хлопнули дверцы. Замелькали фигуры полицейских. Сквозь шум сирен прорывалась трескотня радиопередатчиков. Мигали красные сигнальные лампы. Наверху, на мосту, столпились зеваки, с интересом следившие за разворачивавшимся внизу действом.
Кристофер бросился к автомобилю-нарушителю. Водитель был жив и, чертыхаясь, пытался выбраться.
– С вами все в порядке?
– Сукин сын!
Крис попытался открыть дверь, но ее заклинило.
– Вы можете выбраться?
– Черт бы вас побрал! Посмотрите, что вы наделали! Мать вашу!..
Крис просунул руку в окно и схватил незадачливого авантюриста за шиворот.
– Выбирайся! Быстрее!
Водитель отбивался, отказываясь подчиняться. Крис и подоспевший полицейский из Рэмси силой выволокли его через окно. Полицейский из Элк-Ривер, выхватив оружие, нацелил его в голову нарушителя. Сзади стоял офицер из службы охраны порядка штата.
– Руки! – заорал Крис.
Нарушитель наконец повиновался и вскоре уже был в наручниках.
– Черт бы вас побрал, вонючие ублюдки! Говнюки легавые!
Водитель шлепнулся в грязь, поливая полицейских всеми известными ему отборными эпитетами. Кристофер схватил его за рубаху, силой поднял на ноги и поволок к своей машине.
– Шевелись, сволочь! – командовал он.
Злость не отпускала. Он запер нарушителя на заднем сиденье. Поблагодарил полицейских за содействие. Сообщил о задержании диспетчеру. Выключив мигалку, вырулил из канавы. Вскоре он уже был в Аноке и оформил задержание нарушителя в полицейском управлении.
Через сорок пять минут, когда все уже было позади, эмоции прорвались наружу.
Он был на пути к дому, когда почувствовал, что его сотрясает сильный озноб. Руки дрожали, как у немощного старца, и даже открыть гараж удалось не сразу. С трудом передвигая ставшие ватными ноги, он поднялся в квартиру. Долго не мог справиться с дверным замком, а когда наконец отпер дверь, долго возился с ключом, вытаскивая его из замочной скважины.
Какое-то время он бесцельно слонялся по комнатам, на ходу сбрасывая с себя форму. Умывшись холодной водой, подошел к холодильнику и открыл его, лишь чтобы убедиться, что необходимости в этом не было. Стены, казалось, давили на него со всех сторон. Он сделал пробежку, принял душ, выпил стакан томатного сока и поджарил сандвич с яйцом, который съесть так и не смог. Он опустил жалюзи, вытянулся на кровати… и уставился в потолок.
В полицейских боевиках любили смаковать лихие погони, но интересно, думал он, приходилось ли кому-нибудь из режиссеров участвовать в подобных гонках? Лицо и шея до сих пор горели. Сердце отказывалось умерить биение. Меж лопаток прочно засела тупая боль. Даже лежа он не чувствовал расслабления, наоборот, было такое ощущение, будто он находится в подвешенном состоянии.
Он попытался отвлечься. Представил, как возится с цветами Ли Рестон в своем ароматном магазинчике на Майн-стрит. Вспомнил о Джуде Куинси и предстоящем Четвертого июля пикнике. Вновь мысленно вернулся к Ли Рестон. Он ведь обещал починить ей садовый шланг. Дженис Рестон… что делать с ее явным интересом к нему? И опять перед глазами Ли Рестон, подставившая разгоряченное лицо под струю холодной воды.
Через сорок минут он взглянул на часы.
Потом через час.
И еще через полчаса.
В половине одиннадцатого он понял, что уже не уснет.
Он скатился с кровати и сел, вцепившись обеими руками в матрас, тупо уставившись на тумбочку, что стояла в изголовье, прокручивая в памяти фильм, созданный его воображением: погоня… Ли Рестон… погоня… Джуд Куинси… Ли Рестон… Ли Рестон… Ли Рестон…
Да, пожалуй, он думал о ней слишком часто, и не всегда эти мысли были навеяны их общим горем. Черт возьми, не нужно быть Фрейдом, чтобы понять, что ее отношение к нему было продиктовано материнским инстинктом. Это было так естественно с ее стороны – утешать его, гладить, подкармливать, просить о помощи в трудных ситуациях. Так, как если бы она обращалась за помощью к сыну.
Мысли его вновь вернулись к неисправному шлангу.
Безумие какое-то!
Он встал с кровати, почистил зубы, натянул джинсы, майку, кроссовки, кепку и спустился в гараж проверить, на месте ли его ящик с инструментами, которые могут понадобиться на Бентон-стрит.
Ее наверняка не будет дома, это к лучшему. Он уже и так примелькался за эти дни. Сейчас он лишь починит шланг и уедет незамеченным.
Он оказался прав. Ли дома не было. Не было и Дженис. Гараж стоял пустой, дверь его опять была нараспашку. Этой беспечной женщине стоило бы недельку поработать в полиции, чтобы убедиться, какой хорошей приманкой для жуликов становятся незапертые гаражи. Наружная дверь в дом тоже была открыта, и Кристофер предположил, что где-то неподалеку должен быть Джои.
Он припарковал машину возле дома, достал из кармана складной нож, срезал кончик шланга и отправился в скобяную лавку купить новый наконечник.
Вернувшись к ее дому, он уселся на ступеньку при входе и принялся за ремонт. Здесь, в тени, дышалось легко и работать было приятно. На дорожке, ведущей к дому, копошились муравьи. В саду на все лады заливались птицы. Казалось, в зарослях старых деревьев обосновалось целое птичье царство. Красные герани, высаженные в цветнике, наполняли воздух острым ароматом.
Крис вдохновенно трудился, насвистывая и лаже не замечая, что взвинченные недавней погоней нервы потихоньку успокаиваются. Он подошел к машине за клещами и вспомнил, что оставил их дома. Пришлось пойти в гараж и поискать там.
На верстаке были разложены инструменты на любой вкус. Можно было подумать, что Билл Рестон славился как мастер на все руки. Порядок здесь был отменный. Аккуратно расставлены крохотные пластмассовые ящички со всевозможными винтами, болтами, гайками и гвоздями. На стене над верстаком для каждого инструмента обозначено свое место, хотя, похоже, после смерти Рестона эта традиция не всегда соблюдалась. На полу валялся клубок бечевки, в ведре были сложены садовые орудия. Он еще раз взглянул на прибитую к стене доску-вешалку для инструментария и невольно залюбовался этими нехитрыми орудиями, некогда принадлежавшими человеку, женой которого была Ли Рестон. Обрезки жести, резец по стеклу, деревянные тиски… а, вот и клещи.
Он набивал новый наконечник на шланг, когда за его спиной раздался голос:
– Эй, Крис, что ты здесь делаешь?
Он обернулся: на пороге стоял Джои – в серых шортах, заспанный.
– Чиню твоей матери шланг. Ты что, только встал?
– Да.
– Все остальные на работе?
– Да.
Крис вернулся к прерванному занятию.
– Неплохо было бы подстричь газон во дворе, а, Джои?
– Ты же только что подстригал.
– Прошло уже больше недели. Я бы на твоем месте занялся этим сегодня. У тебя есть газ?
– Не знаю.
– Пойди-ка проверь, хорошо?
– Я же только что встал.
– Не важно. Все равно пойди проверь.
Джои, босиком, спустился с крыльца и направился к гаражу. Вскоре он вернулся и сообщил:
– Немного есть.
– Я пока съезжу привезу, дам тебе время окончательно проснуться. А когда я вернусь, ты подстрижешь газон – сделаешь приятное своей матери, хорошо?
Джои пробормотал:
– Да, постараюсь.
Шланг был в полном порядке.
– О'кей. Я скоро буду.
Он вытащил из гаража баллон для газа, заправил его на Стэндэрд-стейшн на углу улиц Майн и Ферри и вернулся. Входная дверь все так же была открыта, но Джои поблизости не было.
Он оперся о косяк и крикнул:
– Эй, Джои?
Мальчик тут же появился, правда, особого рвения к работе не проявил. Вместо того чтобы причесаться, он натянул на голову бейсбольную кепку. Однако был уже в носках и массивных «адидасах» и дожевывал первый из шести возвышавшихся на ладони тостов с ореховым маслом и джемом.
– Я привез газ, – сказал ему Крис. – И заправил косилку.
– Гм… – Джои вышел на крыльцо. Говорить с таким набитым ртом было невозможно.
– Эй, послушай… – Кристофер почесал в затылке и опустил козырек кепки. Они с Джои стояли рядом; Крис разглядывал дом на противоположной стороне улицы и мерцавшую вдали речную гладь. В воздухе витал аромат орехового масла.
– Я знаю, в вашем доме так заведено, что у каждого есть свои обязанности. Конечно, без Грега теперь тяжело, но это ничего не меняет. Вы все равно должны помогать ей… даже еще больше. Дайте ей возможность передохнуть, хотя бы иногда. Не заставляйте ее просить о помощи.
Он украдкой взглянул на Джои.
– О'кей?
Джои какое-то мгновение обдумывал слова Криса, уставившись на бетонное покрытие дорожки, где остался мокрый след от шланга.
– Да, хорошо, – согласился он, проглотив остаток последнего тоста.
– Отлично, – сказал Крис. – А когда закончишь косить, включишь спринклер?
– Да, конечно.
– Спасибо, Джои. – Он похлопал его по спине и оставил исполнять свои прямые обязанности.
Ли позвонила в тот же день, разбудив его около пяти.
– Только не говори мне, что я опять тебя разбудила, – начала она, когда Крис пробормотал сонное «алло».
– Миссис Рестон… это вы?
– Кто же еще непрестанно мешает тебе спать своими звонками?
Он выпрямился на кровати.
– Ррр… – И, сладко зевнув, спросил: – Который час?
– Десять минут шестого. Ты говорил, что спишь до двух после ночного дежурства.
– Сегодня утром никак не мог заснуть. У меня была жуткая погоня.
– О, нет. Только не это. – Грег, очевидно, рассказывал ей о том, что такое гонки на шоссе и какое это психологически тяжелое испытание для полицейского.
– Ты догнал его?
– Только когда он угодил в канаву, а его задний бампер, отлетев фута на четыре, врезался в дерево.
Она хихикнула.
– Ну и, конечно, обругал нас на чем свет стоит.
– Он был пьян?
– А что же еще? Такие типы за рулем – самое страшное.
– Мне очень жаль, что тебе пришлось так начать свой день.
– Ничего, я поспал, и адреналин уже выветрился. Чем могу вам помочь?
Какое-то мгновение длилась пауза, и наконец она сказала:
– Спасибо за шланг.
– Пожалуйста.
– И за газ.
– Пожалуйста.
– И за то, что образумил Джои. Я не сомневаюсь, что это твоя работа.
– Ну, может, я и сделал ему пару замечаний…
– Весьма тонко.
– Знаете, я умею быть тонким.
– Ты, должно быть, и с Дженис поговорил. Я заметила и в ней перемену.
– Они оба замечательные дети. Просто немного замкнулись на себе и забыли о том, как трудно пришлось вам в эти дни.
– Чем я могу тебя отблагодарить?
– Вы действительно хотите это сделать?
Он уловил легкое удивление еще до того, как она ответила:
– Да.
– Вы не будете против, если я приведу с собой гостя к вам на пикник Четвертого июля?
– Вовсе нет.
– Это Джуд Куинси. Помните, тот мальчуган, о котором я вам рассказывал?
– Из плохой семьи?
– Да. Сегодня утром, когда я не мог уснуть и думал обо всем на свете, меня вдруг осенило: а ведь Джуд наверняка никогда не видел, что такое настоящая семья, и уж тем более ни разу не был на семейном празднике. Я подумал: пусть он узнает, что такое возможно. Иначе его ждет та же доля, что и у его родителей, если ему не показать, что в жизни бывает и по-другому. А лучшего образца дружной семьи я в Америке не знаю.
– Спасибо тебе, Кристофер. Конечно… приходи с ним. – Голос ее звучал тепло и проникновенно.
– А ничего, если он будет в кепке Грега?
– Да ради Бога.
– Только давайте договоримся сразу: Джуд будет играть в моей волейбольной команде.
– Постой, минуточку. Ты уж слишком многого хочешь.
– Послушайте: мальчишка хлипкий, как стул в плохом баре. Конечности у него слабоваты. Не думаете же вы, что я позволю ему играть в чужой команде?
– Ну, я думаю, решать все-таки хозяйке. Но мы это обсудим – после того как я взгляну на него.
– О'кей, договорились.
Крис улегся на подушку и, улыбнувшись, устремил взгляд в потолок.
– Что ж… – сказала она. И замолчала.
– Да, мне, пожалуй, пора вставать.
– А мне пора приниматься за сандвичи. У Джои сегодня вечером игра. Нужно пойти поболеть за него.
После некоторой паузы она неуверенно спросила:
– Хочешь со мной?
– Не могу. У меня тоже игра.
– Ах, да, совсем забыла. У вас же своя сборная.
– Да.
– Кто у вас сейчас центральный нападающий?
Это было место Грега.
– По-моему, Лундгрен. Это моя первая игра с тех пор, как…
После паузы она сама закончила за него фразу.
– С тех пор, как умер Грег.
– Извините.
– Мы должны научиться произносить это вслух, – Знаю, знаю. Я уже, в общем-то, пробовал. Не знаю, почему вдруг сейчас не решился сказать.
Голос ее зазвучал нарочито бодро:
– Послушай, удачи тебе сегодня!
– Спасибо. И Джои тоже.
– До встречи Четвертого.
– Да, мадам.
– В одиннадцать?
– Мы будем.
Он позвонил Джуду.
– Привет, чем занимаешься?
– Ничем.
– Хочешь пойти сегодня посмотреть мою игру? Я заеду за тобой. Жди меня на нашем месте. В шесть тридцать.
– Конечно. Почему бы и нет?
В половине седьмого Джуд уже, как обычно, подпирал стенку «Семь-одиннадцать». Крис подъехал к нему, и мальчишка забрался в машину.
– Привет, – сказал Крис.
– Привет.
– У меня к тебе дело.
– Я делами не занимаюсь.
– Этим тебе придется заняться. Я тебя приглашаю четвертого июля на пикник к моим друзьям.
Мальчугану не удалось сыграть безразличие. Голова его развернулась на сто восемьдесят градусов, глаза округлились от изумления.
– На пикник?
– Да. Жареное мясо. Волейбол в саду. Немного болтовни. В конце фейерверк в Сэнд-Крик-парк. Что скажешь?
– Черт возьми, старина, а почему бы и нет?
– Только тебе придется забыть на время свой воровской жаргон. Хозяева – замечательные люди.
Джуд пожал плечами.
– Это мне раз плюнуть.
– Хорошо. – Крис поднял с сиденья белую кепку с бордовой буквой «А». – На, это тебе.
– Мне?
– Да. Это была кепка моего друга Грега. Его мать разрешила подарить ее тебе. Четвертого мы пойдем в гости к ней.
Поколебавшись, Джуд взял кепку.
– Я хочу тебе кое-что сказать, – начал Крис. – Носи ее, носи достойно. Грег был хорошим полицейским. И настоящим другом. В этой кепке, я очень надеюсь, ты не пойдешь красть велосипеды или торговать запчастями или еще каким-нибудь ворованным хламом.
Джуд долго смотрел на подарок, прежде чем согласился:
– Идет.
– И вот еще что.
– В чем дело?
– Мы должны купить тебе новые теннисные тапочки. Если ты будешь в моей волейбольной команде, я вовсе не хочу, чтобы ты спотыкался в этих своих лаптях. Можем ведь и продуть из-за этого, понимаешь?
Джуд посмотрел на ноги друга, потом внимательно оглядел и одежду Криса. Боясь дрогнуть, он развалился на сиденье, всем своим видом выражая полнейшую невозмутимость.
– Новые тенниски я потяну.
Они уже почти подъехали к парку, когда Джуд спросил:
– На воздушной подошве? – и украдкой взглянул на Кристофера.
– Да ты что? – взорвался Крис, – Побойся Бога, малыш! Ты знаешь, сколько они стоят?
Мальчуган равнодушно пожал плечами: «Подумаешь, на воздушной подошве! Да кому они нужны?»
Когда они подъехали к бейсбольному полю и вышли из машины, Джуд нахлобучил кепку на свою курчавую голову, лихо сдвинув козырек набок.
Четвертого июля день выдался таким, каким и положено быть дню праздничному. Сухим, ясным и солнечным. Когда Кристофер подъехал к дому Ли Рестон, аллея уже была запружена машинами, а из сада доносилась музыка. Над распахнутой дверью гаража, на деревьях в саду торчали белые, красные и синие флажки; около дома была разбита площадка для игры в крокет. Над крыльцом развевался американский флаг, а внизу, в цветниках с геранями, пестрели его миниатюрные копии.