Зинделл Дэвид. Камень Света

   Пока рыцари валари собрались в нескольких ярдах от нас, ко мне подошли Альфандерри и Лильяна. Они посмотрели на Кейна, Атару, Мэрэма и мастера Йувейна, стоявших передо мной на коленях. Мои друзья стащили с меня кольчугу, как в лесу у луга, где мы бились с Серыми, и положили мне на грудь руки. Так велика была сила их прикосновений, что я немедленно почувствовал внутри дружественное тепло. Потом мастер Йувейн достал зеленый кристалл и положил его мне на грудь. Он и остальные встали так, чтобы стража и гости не могли видеть сцены исцеления.
   Очень скоро я уже был способен двигаться.
   – Благодарю вас всех, – сказал я, вставая. Альфандерри с любопытством посмотрел на меня, словно удивляясь, зачем мне понадобилась помощь друзей. Он тепло улыбнулся, и я глазами спросил, почему он рисковал из-за меня жизнью, как брат.
   Потому что , ответили мягкие карие глаза, все люди братья .
   Орден мастера Йувейна учит любви ко всем живым существам, даже к чужеземцам. Но самоотверженный поступок Альфандерри впервые продемонстрировал мне это на деле.
   – Спасибо, – сказал я ему, а потом повернулся к Лильяне Эшваран. – И тебе спасибо.
   Лильяна с улыбкой поклонилась. Затем, указав на карман мастера Йувейна, в который тот убрал зеленый джелстеи, прошептала мне:
   – Думаю, у вас есть один из камней, о которых говорится в пророчестве.
   – Что тебе известно? – подозрительно спросил Кейн, подходя ближе. Я испугался, что сейчас он выхватит кинжал и вонзит ей в горло. – Как ты узнала, что вино отравлено?
   Лильяна сложила руки на груди и, прежде чем ответить, устремила на Кейна спокойный взгляд.
   – Я почуяла его.
   – Почуяла? У тебя, должно быть, собачий нюх.
   – Вино отравлено венроком. Его запах напоминает запах мака. Меня учили распознавать такие вещи.
   – Кто?
   – Мои мать и бабка. Они были главными дегустаторами отца и деда короля Киритана.
   – Значит, ты дегустатор Киритана?
   – Уже нет. Я отказалась ему повиноваться.
   Зазвучали трубы, и новые стражники стали занимать места на лужайках. Тем временем Лильяна немного рассказала нам о своем прошлом. Она прилежно училась у матери и бабки и в совсем юном возрасте поступила на службу к королю Киритану – в тот же год, когда тот занял престол. Ее преданность была настолько велика, что она, по настоянию короля, отреклась от брака. Но на восьмой год службы Лильяна полюбила герцога Кайнана Мэршана и вышла за него замуж вопреки желаниям короля.
   – Он удалил меня от двора как раз перед тем, как ты родилась, – пояснила она Атаре, – сочтя, что любовь затуманит мои чувства и сделает неспособной защитить его семью от врагов. Я сказала, что любовь служит эликсиром, который обостряет все чувства… Увы, он мне не поверил.
   Так Лильяна прожила много не слишком счастливых лет в доме герцога. Трое ее детей умерли во младенчестве, а супруг постоянно сражался за короля и почти не видел семью. Одна из этих войн лишила его ноги, другая – мужественности. Вскоре после этого он умер, и Лильяна осталась вдовой.
   – Когда король Киритан объявил Поиск, я решила, что настало время покинуть Трайю и оставить позади все ее яды и предательства.
   Женщина повернулась к лунному свету, и медальон на ее груди мягко засветился золотым.
   – Не могу понять, почему барон Нэркавейдж пил вино, если оно было отравлено? – спросил Мэрэм, теребя бороду.
   – Это как раз совершенно ясно! – рявкнул Кейн и кивнул Лильяне. – Скажи ему.
   Лильяна кивнула в ответ и пустилась в разъяснения:
   – Некоторые мужчины и женщины, использующие яд, подобный венроку, годами принимают его в малых дозах, чтобы сделать себя неуязвимыми.
   – И кто же эти мужчины и женщины? – настаивал Кейн.
   – Клирики Каллимуна.
   При упоминании ужасного имени Альфандерри вздрогнул.
   – Перед тем как Гальда пала, они отравили многих. И многих распяли. Моих друзей. Моего брата.
   Кейн, казалось, на мгновение забылся и мягко опустил руку на голову Альфандерри.
   – Барон, несомненно, из их числа.
   – Он был клириком, да? Но когда он принес вино, я был уверен, что он хочет отпраздновать со мной.
   – Клирики умеют скрывать свои чувства. Отпраздновать, ха!.. Он собирался отпраздновать твою смерть.
   Будто удивленный собственной мягкостью, Кейн неожиданно отдернул руку от головы Альфандерри и уставился на меня.
   – А теперь ты празднуешь его смерть, – сказал я.
   – Да, – свирепо ответил тот, глядя на траву, где еще недавно лежали тела барона и его людей. – Предательство, наверное, планировалось в спешке, но все равно едва не увенчалось успехом.
   – Кого они собирались убить – короля и королеву или меня?
   – Всех. Ясно, что твоя смерть послужила бы сигналом для нападения.
   – В Гальде было много таких заговоров, пока не удалось свергнуть короля. – Альфандерри потер голову в том месте, куда пришелся удар барона. – Но почему клирики хотели тебя убить?
   – Потому что у него метка, – тихо сказала Лильяна, рассматривавшая мой лоб.
   – Что ты знаешь об этом? – резко повернулся к ней Кейн.
   Все мы ждали ответа, но Лильяна не торопилась.
   – Недавно я слышала, как барон прошептал одному из своих рыцарей, что Вэль отмечен знаком. Я не знаю, что он имел в виду.
   – Он имел в виду, что Вэль отмечен для смерти. Ничего больше, – отрезал Кейн.
   Лильяна не поверила ему и смотрела мне в лицо, словно доискиваясь правды.
   – Ты спасла мне жизнь. Может, в ответ ты хочешь о чем-нибудь попросить?
   Мой вопрос, казалось, оскорбил ее.
   – Ты думаешь, что я сказала тебе про вино в надежде получить награду?
   – Нет, конечно же. Но, если на то пошло, ты заслужила большего. Моей благодарностью будет откровенность.
   Она улыбнулась, продемонстрировав маленькие ровные зубы.
   – Я искала себе компанию. Женщине нелегко путешествовать по дорогам одной.
   Альфандерри тоже улыбнулся.
   – Я и сам искал спутников. Не возьмете нас в свою компанию?
   – Как вы видели сегодня, за мной охотятся, – тихо сказал я, глядя на них обоих. – Если вы к нам присоединитесь, то охотиться будут и за вами.
   Так как я доверял им и считал, что нельзя держать их в неведении, то поведал о том, как Морйин подослал ко мне убийц в Меше. Я рассказал о Серых и о битве в лесу. Наконец я собрал всю свою веру и прочел им полный текст пророчества Айонделлы Кайрилэнд.
   – Так ты и вправду носишь знак, – сказала Лильяна, с удивлением глядя на меня. – Мне было бы жаль тебя, если бы я не испытывала такой надежды. Тем более тебе нужны спутники.
   Альфандерри выглядел таким довольным, словно попал в ЯНУ из эпических саг, которую однажды сможет спеть.
   – Прошу, возьми меня с собой. – Вот все, что он сказал.
   – Пророчество говорит о семи сестрах и братьях земли. Нам как раз нужны еще двое, – заметил Мэрэм.
   – Да, еще двое воинов , – возразил Кейн.
   – Воины у нас уже есть. – Я посмотрел на Кейна и Атару. – В долгом путешествии могут понадобиться и иные умения.
   – Вэль, я вижу их с нами, – прошептала Атара. – На дороге. В лесу у моря.
   – И я их вижу, – заявил Мэрэм, не вполне понимая, о чем она говорит.
   – Ты не против, чтобы они присоединились к нам? – спросил я Кейна.
   – А ты действительно этого хочешь?
   – Да.
   – Я поклялся служить тебе во время поиска камня Света, – сказал Кейн, прикоснувшись к мечу. – И твои враги будут моими врагами. Что ж, полагаю, что твои друзья должны быть и моими друзьями.
   Сказав это, он раскрыл ладонь и положил ее на мою. Потом Атара присоединила свою руку, то же сделали мастер Йувейн и Мэрэм. Лильяна осторожно коснулась руки Мэрэма, а Альфандерри, счастливо рассмеявшись, хлопнул своей поверх остальных.
   Вскоре после этого король Киритан и королева Дарьяна вышли из дворца в сопровождении огромного количества стражи и присоединились к празднику. Солдаты гарнизона вооружились щитами и копьями, внушая чувство уверенности и безопасности, так как король хотел подбодрить угасшее веселье. В конце концов это был его пятидесятый день рождения и день объявления Поиска, и он не хотел отравлять гостям удовольствие.
   Король и королева направились к нам через лужайку. Яснокамни у фонтанов изливали на них чистый белый свет – и на лица Белара Нармады, Йулумара Хэстара, Хэнитана Мэршана, Брейонана Эриадеса и других знатных людей Алонии, стоявших рядом с нами. Барон Мэрат из Аквантира и герцог Мэлатам из Тарлана ждали вместе с другими лордами и леди, склонив головы перед королем. Даже сэр Йарвэн, сэр Йонар и другие валарийские рыцари, казалось, были рады тому, что Киритан жив.
   Король подошел к нам, Держась неестественно прямо, словно испытывал сильную боль.
   Сэр Вэлаша Элахад, мы хотим поблагодарить тебя и твоих друзей за то, что вы спасли жизнь королевы. Мы слышали, что предатели ранили тебя?
   – Верно. – Я наклонил голову. – Однако ничего такого что не мог бы излечить мастер Йувейн.
   Король повернулся к Лильяне.
   – Похоже, мы должны снова взять тебя на службу. Может ты учуяла бы замысел барона так же, как и яд в его вине.
   – Прошу простить меня, сир, но я повинуюсь зову сердца.
   – И поэтому ты следуешь за Вэлашей Элахадом и моей дочерью в неизведанные края?
   Жесткий блеск его глаз сказал мне, что, несмотря на благодарность, король не отменит своего требования: камень Света в обмен на Атару.
   Лильяна улыбнулась и использовала эту возможность для того, чтобы выступить в нашу защиту. Она сказала королю, что сила любви между мужчиной и женщиной сильнее той, что заставляет подниматься горы. И еще она сказала, что невозможно отыскать камень Света без этой чистейшей и очищающей силы.
   – Зачем еще мы ищем камень Света, как не для того, чтобы принести в мир немного любви?
   – Действительно, зачем? – со вздохом спросил король Киритан. – Ладно давайте лучше выпьем.
   Он кивнул слуге, стоявшему у фонтана. Через некоторое время вода, бившая из него, сменилась темно-красной жидкостью, которую я сначала принял за кровь. Но это оказалось вино: специальный сорт, который король приберегал для окончания празднества. Видно, он принадлежал к тому сорту людей, который собственного ребенка заставит снова сесть на сбросившую его лошадь.
   Киритан повел нас к фонтану, наполнил кубок густым красным вином и предложил нам сделать то же самое. Учитывая предыдущие события, королевские гости не горели желанием пить. Однако Лильяна понюхала содержимое кубка и улыбнулась, и все успокоились.
   – За обретение камня Света и за тех, кто сегодня поклялся искать его! – воскликнул король, поднимая кубок.
   Я и мои друзья сдвинули кубки и глотнули вина. Виноградный сок коснулся моего языка, оставляя привкус шоколада и апельсинов. Мы стояли рядом, попивая вино и смеясь с тем нервным облегчением, что наступает после опасности близкой смерти.
   Потом король подал другой сигнал, и в небе над Садами Эли грянул гром. В воздух взметнулись фейерверки, подобные молниям в ночи. Цветы голубого огня раскрывались из безупречно округлых сфер, миллионы красных и серебряных рукотворных звезд кружили в темноте, затмевая звезды неба.
   Огонек, должно быть, решил, что прилетели тимпумы, и кружился вместе с ними – я видел рой серебристых искр перед линией деревьев у кромки Садов. Дальше к востоку, где городские улицы спускались к реке, тоже взрывались фейерверки: их пускали с крыш над разными районами города и над темными островами в устье реки. Сегодня Трайя поистине праздновала, ибо король приказал раздать бесплатно хлеб и вино. Гул оживленных голосов распространялся от Западной стены до Восточной, и от доков вдоль реки до Врат Варкота. Небо над городом сияло, как световой зонтик.
   Мои друзья любовались великолепным зрелищем. Мэрэм заметил, что никогда не видел ничего подобного. Как, полагаю, и все мы. Это сияние вселяло в нас надежду, что камень Света будет обретен.
   Настало время поговорить о поисках.
   – Когда я выехал из Меша, то хотел лишь успешно достичь Трайи. Никогда всерьез не думал о том, что камень Света можно отыскать… Ну, вы понимаете – что он лежит где-то, куда можно пойти и взять его, – сказал Мэрэм, любуясь фейерверком. – Но у кого есть идеи, где искать?
   – У меня, – сказал Альфандерри, улыбаясь.
   Все повернулись к нему. Его огромные глаза сияли, отражая небесные огни.
   – Понимаете, дело в том, что я знаю, где Сартан Одинан спрятал Джелстеи.
   И вот, когда в воздухе над нами взорвались три огромных красных цветка, а сердце мое застучало, словно гром, он снова улыбнулся и рассказал нам, где отыскать камень Света.

Глава 20

   Около Сенты в дальних пределах гор Полумесяца раскинулась цепь пещер, стены которых покрыты разноцветными кристаллами, подобно подвескам свисающими с потолков; впрочем, некоторые растут и из пола, как огромные синие колонны. Все кристаллы, независимо от формы и размера, вибрируют, словно колокольчики на ветру. Они на самом деле поют.
   Говорят, что на протяжении столетий мужчины и женщины приходят в пещеры послушать эти поющие кристаллы и присоединить свои голоса к их музыке. Ибо считается, что кристаллы записывают каждое слово и хранят его так долго, насколько оно истинно и соответствует духу человека.
   Войдя в пещеры, все, кроме глухих, слышат миллионы голосов, напевающих на живых и мертвых языках. Семь пещер полнятся древними балладами, любовными сонетами, гимнами, и песнями смерти тех, что приходили сюда сказать последнее «прости». Стены пещер, мерцающие сиянием от кристаллов, отражают шепот, крики, молитвы и восхваления. Эти звуки порой сводят людей с ума. Однако некоторые находили там глубокое умиротворение и ответ на великую загадку жизни. Ибо в Поющих Пещерах Сенты каждый слышит лишь то, что готов услышать. Говорят, даже глухие способны уловить там беседы Галадинов, ибо голоса ангелов переносятся не одним лишь ветром, но и безмолвной музыкой сердца.
   Все это Альфандерри рассказал нам на лужайке перед дворцом короля Киритана, пока мы любовались фейерверком. Он также поведал о менестреле из Гесперу – его имя было Венкатиль, – отправившемся однажды в Сенту, дабы постичь тайны пещер. Там, совершенно случайно, Венкатиль с удивлением услышал слова древней баллады, которая говорила о том, куда Сартан Одинан принес камень Света. Несколько месяцев спустя, услышав, что будет объявлен великий Поиск, он отправился в Трайю – и потерпел кораблекрушение в Заливе Ужаса неподалеку от Гальды.
   – Я встретил Венкатиля в лесу западнее Ара, – сказал Альфандерри. – Его смертельно ранили разбойники. Перед смертью он пропел мне слова баллады. Они на древнем ардике, но смысл их вполне ясен: «Если хочешь знать, где спрятан Джелстеи, отправляйся в Синие горы и отыщи Башню Солнца».
   Конкретно эта Башня Солнца, по его словам, была также известна под более древним именем Тур-Солану. Когда-то величайшая святыня Эа, она лежала в руинах с тех пор, как Морйин ее разрушил.
   – Там нет ничего, кроме кучи обгоревших камней, – проворчал Кейн, выслушав Альфандерри. – Почему мы должны тратить время?
   – Потому что Поющие Пещеры всегда говорят правду.
   – Да они только бормочут всякую бессмыслицу! – заявил Кейн с необъяснимой страстностью. – Я был в пещерах и знаю это. Если в их бессвязном лепете и есть какая-нибудь истина, то кто сможет ее отыскать?
   Мы полночи обсуждали, куда ехать дальше. Кейн и Мэрэм сомневались, что стоит исследовать мертвую святыню, мастер Йувейн склонен был согласиться с ними. Однако Лильяна указала на то, что Сартан Одинан и вправду мог принести камень Света в Тур-Солану, желая спрятать его в таком месте, где даже Морйин не подумает искать. Это проклятое место, чьи руины, говорят, населяли призраки множества убитых там прорицательниц, наверняка будет обделено вниманием остальных искателей. Так как множество рыцарей отправлялись к разным святыням Эа в надежде разыскать намеки на то, где спрятан камень Света, никто – особенно клирики или шпионы Морйина – не заподозрит нашей цели.
   Атара, устремив взгляд к далекому мерцанию звезд, странным голосом произнесла имя Тур-Солану. А потом посмотрела на меня.
   Я долго сомневался, вслушиваясь в шелест ветра над мягкой травой лужайки.
   – Если мы не в силах решить, то, видимо, надо проголосовать, – предложил Мэрэм.
   – Ничего подобного. Мы должны прийти к согласию.
   Потом Кейн предложил, чтобы я стал предводителем. Это я, сказал он, отправился в Трайю, тогда как остальные лишь присоединились позже. Меня разыскивает Морйин и убьет первым, если найдет. И я ношу знак Валорета.
   К моему удивлению, никто не спорил. Сначала я возражал против этого решения, так как мне казалось, что старшие – Кейн, Лильяна и мастер Йувейн – смогли бы нести бремя лидерства лучше, чем я. Но что-то внутри шептало о том, что Кейн прав. У меня было странное чувство, что я смогу завершить некий узор из золотых и серебряных нитей, древний, словно звезды. Так что я неохотно склонил голову перед друзьями и принял их выбор. Потом мы разработали правила.
   Правил было немного, и они были просты. В отличие от капитана корабля или военного вождя я не командую единолично и всегда должен советоваться с друзьями. Как бы ни сложились обстоятельства во время нашего путешествия, на дорогах, ведущих сквозь густые леса или еще более темные тропы души, всякий может в любое время покинуть нашу компанию. Ибо по доброй воле мы собрались как братья и сестры и по доброй воле должны следовать велению сердца.
   Друзья смотрели на меня, ожидая решения, а я долго думал о том, куда стремится мое сердце.
   – Поедем к башне Тур-Солану. Это место ничем не хуже других.
   Потом мы приняли самое главное правило: кто первым увидит и возьмет в руки камень Света, тому и быть его охранителем.
   Мы оказались среди последних гостей, покидавших этой ночью территорию дворца. Когда мы расстались с сэром Йарвэном и другими рыцарями валари, а Атара простилась с отцом и матерью, небо на востоке уже приобрело глубокий синий оттенок. Можно было бы погостить в одной из комнат дворца, но Атара, так же как и остальные, не хотела ночевать под крышей отчего дома.
   – Давайте убираться отсюда, – прошептал мне Кейн, добавив, что даже внутри огороженного дворца, защищенного армией величайшего из королей Трайи, меня чуть не убили. – Я знаю таверну неподалеку от доков, где никто не станет задавать нам лишних вопросов.
   Мэрэм, кое-что слышавший о больших городах, нахмурил густые брови.
   – А это безопасно?
   – Безопасно? Ха, для нас теперь во всем Эа нет безопасных мест!
   Мы сели на лошадей и совершили короткую поездку по пустынным улицам к таверне, рекомендованной Кейном. Она звалась «Таверной семи наслаждений», и там мы обрели если не все наслаждения, о которых гласила вывеска, то по крайней мере некоторые: просторные чистые комнаты, горячую ванну и добрую еду. Следующий день и ночь мы отдыхали, а наутро начали приготовления.
   Сделать нужно было многое. Атара вместе с Кейном отправилась на рынок к северу от моста Элали, где вместо лошади, убитой в стычке с людьми холмов, купила прекрасного чалого жеребца; вдохновившись его огненно-рыжей гривой, Атара назвала коня Огонек. Также они сторговались насчет четырех крепких вьючных лошадей, которые повезут наши припасы в Синие горы.
   Кейн хотел путешествовать налегке и возражал против того, чтобы нагружать лошадей шатрами и прочим не особенно нужным снаряжением. Однако он настоял, чтобы мы взяли как можно больше оружия. Атара с ним, конечно, согласилась. Особенно много нам нужно было стрел, так что они вместе с Кейном пошли в магазин оружейника и запаслись огромным количеством длинных оперенных древков. Кейн, сочтя, что мастер Йувейн, Лильяна и Альфандерри должны быть готовы защитить себя в бою, отправился к мастеру-мечнику и купил у него три легкие сабли. Мастер Йувейн, подержав в руках сияющий клинок, печально покачал головой и объяснил, что должен хранить обет миролюбия. Альфандерри сказал, что предпочитает петь, хотя, чтобы сделать Кейну приятное, все же прицепил саблю к поясу. Лильяна, казалось, тоже была огорчена подарком Кейна. Она застыла, держа саблю, словно змею, а потом сказала странную вещь:
   – Разве я пират, чтобы носить пиратский меч?.. Впрочем, наверное, все мы пираты, раз собираемся силой добыть камень Света. И наша эпоха, как бы ее ни звали люди, все еще остается эрой Мечей.
   После этого она ходила по улицам Трайи, спрятав саблю под длинным дорожным плащом.
   Именно Лильяна с помощью Мэрэма взяла на себя труд запасти еду и питье для путешествия. На протяжении следующих двух дней они обошли множество магазинов у реки и закупили сушеных яблок, копченой говядины и вяленой соленой трески, тонкой и жесткой, как деревянные планки. Также они купили бочонки с мукой, чтобы печь в дороге хлеб. Были среди припасов и неизбежные сухие бисквиты, завернутые в провощенную бумагу, грецкие орехи и миндаль, привезенный из Карабука. И много чего еще. Так как мы собирались ехать через края, полные рек и источников, то не стали грузить на лошадей воду. Однако Мэрэм из своего собственного кармана оплатил другое питье: темное пиво из маленькой пивоварни рядом с доками и немного хорошего гальдианского бренди. Эти напитки, сказал он с чувством, должны согревать наши сердца холодными ночами. Я с ним согласился. К моему удивлению, остальные тоже не возражали, даже мастер Йувейн.
   Короткая остановка в таверне ознаменовалась безобразным происшествием: на вторую ночь я и Кейн отыскали Атару в общей комнате за игрой в кости – надо сказать, что игра в кости была одним из семи обещанных наслаждений таверны. Атара оказалась необычайно удачлива в игре и превратила несколько оставшихся у нее монет во внушительную груду золота. Мужчины, у которых она его выиграла – здоровенные светловолосые моряки с Тали, открыто носившие свои сабли, – не хотели отпускать ее из-за стола с таким количеством денег. Они, наверное, бросились бы на Атару, если бы не дикий огонь, загоревшийся в наших с Кейном глазах. Как выразился Кейн, лучше успокоить человека, не вынимая из-под плащей яркой стали. Конечно, мы не могли надеяться, что так будет всегда; следовало вести себя потише. Поэтому, сказал он, нужно покинуть Трайю как можно быстрее.
   Мы закончили приготовления к вечеру десятого дня солдры. Хотя Кейн полагал, что мы пока избегаем внимания клириков Каллимуна и других шпионов, особой уверенности в этом не было.
   – Даже сейчас за таверной могут наблюдать, – сказал он, когда мы собрались в большей из двух наших комнат. – И уж точно следят за воротами. Покинуть город будет нелегко.
   Он предложил проехать через доки, нанять лодку и выйти в залив Белен. Таким образом мы обогнем Трайю и ее огромные стены. Однако у Атары был иной план.
   – Может, за воротами и следят, но уж наверняка не ночью, когда они закрыты.
   – Если они закрыты, то как мы там проедем? – спросил Мэрэм.
   – Очень просто: мы их откроем. Знаешь, у меня есть ключ. С этими словами она вытащила кошель и подбросила на ладони звенящие золотые. Кейн улыбнулся, и я тоже. Никто из нас не пылал желанием плыть на лодке.
   Мы дождались полночи и вывели лошадей из конюшни на пустую улицу. Ближайшие лавки – парусника и лесоруба – были тихими и темными. Я поздоровался с Эльтару, прикоснувшись к белой звездочке в центре его лба, и сел в седло. Атара верхом на Огоньке ехала следом, потом на своих гнедых – мастер Йувейн и Мэрэм, затем парами следовали наши новые вьючные лошади, а за ними – Танар. Лильяна и Альфандерри ехали почти в самом конце – Лильяна на каштановом мерине, а Альфандерри на терволийском белом коне с изящной головой и горделиво изогнутой шеей; он называл его странным именем Йоло. Кейн, бдительно оглядываясь по сторонам, занял самое опасное место в конце.
   Так мы выехали к Тур-Солану.
   Крепостные стены жутковато мерцали в лунном свете. Стук лошадиных копыт по брусчатке казался в ночной тишине оглушительно громким. В темных аллеях, которые мы проезжали, не было ни души: в городских трущобах можно было встретить лишь пьяных моряков, возвращавшихся на корабли, дворников, убиравших лошадиный помет, да бродяг, спавших под мостами. Никто не обратил на нас внимания, никто не последовал за нами.
   Мы выехали на широкий проспект и остановились перед Вратами Арве. Луна клонилась к западу, проливая дождь серебра на огромные железные ворота. Спокойный воздух благоухал ароматами свежей выпечки и соленым запахом моря. Один из солдат короля Киритана, одетый в доспехи, вышел из караульного помещения, принюхиваясь, словно пытался по запаху определить, кто мы такие.
   Он велел нам спешиться, и мы повиновались.
   – Ворота заперты, – рявкнул стражник и наставил на нас окованное железом копье, подчеркивая закон города. – И не откроются до утра.
   – Ворота предназначены для того, чтобы не пускать внутрь врагов, – сказала Атара. – А не для того, чтобы удерживать трайанцев в городе.
   – Ты кто такая, чтобы указывать мне, для чего нужны ворота?! Атара выступила вперед и отбросила капюшон плаща.
   – Я Атара арс Нармада.
   Лицо стражника стало бледнее самой луны.
   – Простите меня, принцесса. – Он повернулся, всматриваясь в Кейна, меня и остальных. – Я слышал, что вы взяли себе странных спутников.
   – Странных? Гм-м… Но ты прав, это мои спутники. Мы поклялись отправиться в Поиск вместе. Дай нам пройти.