Страница:
– Вэль! – закричала Атара с другого края пропасти. Она вышла из трещины и приложила руки ко рту. – Не атакуй сейчас! Если двинешься – умрешь!
За моей спиной Дэй и Мэрэм все еще бежали к порталу. Но Кейн стоял на огромной каменной полке справа от меня, а Лильяна слева. Я обнажил меч и решил, что должен напасть на драконицу, чтобы дать им возможность скрыться.
Чудовище приближалось в вихре бьющих крыльев, перебирая мощными лапами. Лильяна спокойно ждала рядом со мной, глядя в огромные глаза драконицы. Кейн держал в руках черный камень, не сводя черных глаз с рычащего монстра.
– Вэль! – снова крикнула Атара. – Подожди, пока она поднимется!
Драконица, приблизившаяся ко мне на несколько ярдов, раскрыла пасть. Интересно, смогу ли я выдержать огонь так долго, чтобы воткнуть в нее меч, прежде чем умереть?
Дуум, дуум, дуум . Сердце отсчитывало последние мгновения жизни. Дуум, дуум, дуум.
Горло чудовища неожиданно сократилось. Кейн прорычал:
– Так… так…
Рилб брызнул в меня огромным желеобразным сгустком. Но тут Кейн наконец нашел путь в темные глубины своего кристалла. Джелстеи поглотил огонь и не дал рилбу воспламениться. Тот облепил меня, словно запекшаяся кровь, выплеснувшаяся из тела врага. Он оказался теплым, мокрым и липким, но горел не лучше, чем кровь.
Драконица, увидевшая это чудо, вонзила когти в камень, откинулась назад и поднялась надо мной. Длинная шея по-змеиному изогнулась, так, чтобы было удобнее вонзить в меня зубы.
– Вэль! – раздался громкий голос Имайры. Он стоял рядом с Атарой на той стороне пропасти, указывая на драконицу пурпурным кристаллом. – Ты видишь чешую?
Я заметил, что чешуя на животе драконицы потемнела. Имайра отдал руку за то, чтобы приложить к этой каменной твердости чешуе магию своего джелстеи и размягчить ее.
Дуум, дуум, дуум.
Глаза драконицы уставились на меня, словно два обжигающих солнца. Пряный удушающий запах вызывал тошноту, а чудовище наблюдало и ждало, словно гигантская кобра. Я понял, что мне никогда не подобраться к ее открытому брюху.
– АНГРАБОДА!
Лильяна неожиданно громко выкрикнула это имя, отыскав его в разуме драконицы. Истинное имя, дыхание ее души на мгновение заморозило и обездвижило чудовище.
В этот миг я и ударил.
Я кинулся вперед, высоко подняв Элькэлэдар. Его лезвие пылало серебряным светом, посылая последний парализующий удар в разум драконицы. А потом я вонзил клинок прямо в размягчившуюся чешую, глубоко в сердце чудовища. Ужасный огонь хлынул по моему мечу словно кровь, вспыхнувшая пламенем, – прямо мне в сердце. Если бы Атара не окликнула меня, мой труп остался бы под тушей драконицы, рухнувшей на пол чертога с ужасным рыком и грохотом.
Долго возвращался я из темного мира, в который меня отправила смерть драконицы. Только сияющая силюстрия меча, усиленная мерцающими огнями Огонька, призвала меня обратно к жизни. Когда я вновь открыл глаза, то обнаружил, что лежу на холодных камнях пещеры глубоко под землей. Мертвая драконица застыла в десяти футах от меня. Лильяна, Кейн, Мэрэм и Дэй склонились надо мной, растирая застывшие конечности.
– Идем, – проговорил Дэй, потянув меня за руку. Он указывал на портал в дальнем конце чертога. – Мы уже почти у лестницы.
Я медленно сел, сжимая украшенную алмазами рукоять меча. Силы возвращались ко мне, а сердце драконицы истекало остатками крови, собиравшейся в огромную лужу на полу. Мне хотелось плакать, ибо погибло великое, хотя и злое создание. Но вместо этого я поднялся и подошел к краю пропасти.
– Вэль, ты в порядке? – крикнула Атара.
Она стояла вместе с Имайрой и мастером Йувейном на другой стороне, в тридцати футах от меня. От каменного моста, который изгибался здесь несколько минут назад, не осталось и следа.
– Дэй, – окликнул я мальчика. – Как им добраться до нас?
– Не знаю. Путь только один. – Он указал на портал. – Тот коридор ведет прямиком на лестницу на второй уровень. Больше нам идти некуда.
– К коридору не примыкают другие улицы?
– Нет.
– Но на этом уровне есть еще лестницы, ведущие на следующий?
Как выяснилось, от лестниц до драконьего зала оставалось около двух миль. Дэй объяснил мастеру Йувейну, Имайре и Атаре, как до них добраться.
– А где мы сможем встретиться на втором уровне? – спросил я Дэя.
– Не знаю. Я вообще тот уровень не знаю.
– Но ты знаешь седьмой?
– Так же хорошо, как этот.
– А где мы там можем встретиться?
– У фонтана рядом с дворцом Морйина. Его называют Красным фонтаном. Все знают, где это.
Мы быстро посовещались, перекрикиваясь через пропасть, решили, что глупо бродить по второму уровню города, пытаясь отыскать друг друга на извивающихся улочках, и договорились встретиться у фонтана, о котором говорил Дэй. Потом все вместе мы проберемся в тронную залу Морйина.
– Но мы раньше никогда не разделялись, – проговорил Мэрэм, оглядываясь на мастера Йувейна. – Мне это совсем не нравится.
Это не нравилось никому. Но если мы собираемся закончить поиск, другого выхода нет.
– Если что-нибудь случится и мы не доберемся до фонтана, не ждите, – крикнул я Атаре. – Сами ищите дорогу в тронную залу. Найдите чашу и заберите ее, если сможете.
– Хорошо! – крикнула она. – И вы тоже.
Бросив на меня последний взгляд, она развернулась и повела мастера Йувейна и Имайру из чертога. А мы, взяв Дэя за руку, направились к порталу и темному коридору, который вел к лестницам на верхние уровни Аргатты.
Глава 43
За моей спиной Дэй и Мэрэм все еще бежали к порталу. Но Кейн стоял на огромной каменной полке справа от меня, а Лильяна слева. Я обнажил меч и решил, что должен напасть на драконицу, чтобы дать им возможность скрыться.
Чудовище приближалось в вихре бьющих крыльев, перебирая мощными лапами. Лильяна спокойно ждала рядом со мной, глядя в огромные глаза драконицы. Кейн держал в руках черный камень, не сводя черных глаз с рычащего монстра.
– Вэль! – снова крикнула Атара. – Подожди, пока она поднимется!
Драконица, приблизившаяся ко мне на несколько ярдов, раскрыла пасть. Интересно, смогу ли я выдержать огонь так долго, чтобы воткнуть в нее меч, прежде чем умереть?
Дуум, дуум, дуум . Сердце отсчитывало последние мгновения жизни. Дуум, дуум, дуум.
Горло чудовища неожиданно сократилось. Кейн прорычал:
– Так… так…
Рилб брызнул в меня огромным желеобразным сгустком. Но тут Кейн наконец нашел путь в темные глубины своего кристалла. Джелстеи поглотил огонь и не дал рилбу воспламениться. Тот облепил меня, словно запекшаяся кровь, выплеснувшаяся из тела врага. Он оказался теплым, мокрым и липким, но горел не лучше, чем кровь.
Драконица, увидевшая это чудо, вонзила когти в камень, откинулась назад и поднялась надо мной. Длинная шея по-змеиному изогнулась, так, чтобы было удобнее вонзить в меня зубы.
– Вэль! – раздался громкий голос Имайры. Он стоял рядом с Атарой на той стороне пропасти, указывая на драконицу пурпурным кристаллом. – Ты видишь чешую?
Я заметил, что чешуя на животе драконицы потемнела. Имайра отдал руку за то, чтобы приложить к этой каменной твердости чешуе магию своего джелстеи и размягчить ее.
Дуум, дуум, дуум.
Глаза драконицы уставились на меня, словно два обжигающих солнца. Пряный удушающий запах вызывал тошноту, а чудовище наблюдало и ждало, словно гигантская кобра. Я понял, что мне никогда не подобраться к ее открытому брюху.
– АНГРАБОДА!
Лильяна неожиданно громко выкрикнула это имя, отыскав его в разуме драконицы. Истинное имя, дыхание ее души на мгновение заморозило и обездвижило чудовище.
В этот миг я и ударил.
Я кинулся вперед, высоко подняв Элькэлэдар. Его лезвие пылало серебряным светом, посылая последний парализующий удар в разум драконицы. А потом я вонзил клинок прямо в размягчившуюся чешую, глубоко в сердце чудовища. Ужасный огонь хлынул по моему мечу словно кровь, вспыхнувшая пламенем, – прямо мне в сердце. Если бы Атара не окликнула меня, мой труп остался бы под тушей драконицы, рухнувшей на пол чертога с ужасным рыком и грохотом.
Долго возвращался я из темного мира, в который меня отправила смерть драконицы. Только сияющая силюстрия меча, усиленная мерцающими огнями Огонька, призвала меня обратно к жизни. Когда я вновь открыл глаза, то обнаружил, что лежу на холодных камнях пещеры глубоко под землей. Мертвая драконица застыла в десяти футах от меня. Лильяна, Кейн, Мэрэм и Дэй склонились надо мной, растирая застывшие конечности.
– Идем, – проговорил Дэй, потянув меня за руку. Он указывал на портал в дальнем конце чертога. – Мы уже почти у лестницы.
Я медленно сел, сжимая украшенную алмазами рукоять меча. Силы возвращались ко мне, а сердце драконицы истекало остатками крови, собиравшейся в огромную лужу на полу. Мне хотелось плакать, ибо погибло великое, хотя и злое создание. Но вместо этого я поднялся и подошел к краю пропасти.
– Вэль, ты в порядке? – крикнула Атара.
Она стояла вместе с Имайрой и мастером Йувейном на другой стороне, в тридцати футах от меня. От каменного моста, который изгибался здесь несколько минут назад, не осталось и следа.
– Дэй, – окликнул я мальчика. – Как им добраться до нас?
– Не знаю. Путь только один. – Он указал на портал. – Тот коридор ведет прямиком на лестницу на второй уровень. Больше нам идти некуда.
– К коридору не примыкают другие улицы?
– Нет.
– Но на этом уровне есть еще лестницы, ведущие на следующий?
Как выяснилось, от лестниц до драконьего зала оставалось около двух миль. Дэй объяснил мастеру Йувейну, Имайре и Атаре, как до них добраться.
– А где мы сможем встретиться на втором уровне? – спросил я Дэя.
– Не знаю. Я вообще тот уровень не знаю.
– Но ты знаешь седьмой?
– Так же хорошо, как этот.
– А где мы там можем встретиться?
– У фонтана рядом с дворцом Морйина. Его называют Красным фонтаном. Все знают, где это.
Мы быстро посовещались, перекрикиваясь через пропасть, решили, что глупо бродить по второму уровню города, пытаясь отыскать друг друга на извивающихся улочках, и договорились встретиться у фонтана, о котором говорил Дэй. Потом все вместе мы проберемся в тронную залу Морйина.
– Но мы раньше никогда не разделялись, – проговорил Мэрэм, оглядываясь на мастера Йувейна. – Мне это совсем не нравится.
Это не нравилось никому. Но если мы собираемся закончить поиск, другого выхода нет.
– Если что-нибудь случится и мы не доберемся до фонтана, не ждите, – крикнул я Атаре. – Сами ищите дорогу в тронную залу. Найдите чашу и заберите ее, если сможете.
– Хорошо! – крикнула она. – И вы тоже.
Бросив на меня последний взгляд, она развернулась и повела мастера Йувейна и Имайру из чертога. А мы, взяв Дэя за руку, направились к порталу и темному коридору, который вел к лестницам на верхние уровни Аргатты.
Глава 43
Проход к лестнице оказался довольно узким. Конечно, драконица никак бы не смогла протиснуться здесь. Дэй сказал, что существует гораздо больший проход с первого уровня на второй: огромная дорога, прорезанная в слоях камня, ведущая наверх, но ее железные ворота теперь всегда закрыты, чтобы не дать драконице проникнуть в населенные части Аргатты.
Именно туда с великой осторожностью мы наконец и направились. Словно поднимаясь по высокой башне замка, мы взобрались на пятьсот футов по винтовой лестнице. В этой каменной трубе было холодно и темно, и путь нам освещали только мой меч и Огонек. По словам Дэя, мало кто пользовался этой лестницей. Красные клирики с факелами в руках могли наблюдать за драконицей с лестницы, но вряд ли кому-то еще приходило в голову вторгаться в ее владения. Похоже, что проход на второй уровень даже не охранялся. Мы обнаружили, что лестница выходит в пустынный коридор, ведущий на тихую безлюдную улицу в западном округе города. Двери апартаментов вдоль этого тоннеля в скале были закрыты.
Я решил, что сейчас ночь. В хитросплетениях лабиринта и во время сражения с драконом мы совершенно потеряли счет времени.
– Сейчас действительно ночь, – сказал Кейн, пока мы шли на шум одной из больших улиц впереди. – В этом проклятом городе всегда ночь.
Дэй тут мало чем мог помочь. Несколько дней назад, по его словам, он тоже поднялся по лестнице, тут его и поймали.
– Шпионы лорда Морйина увидели клеймо и схватили меня.
Чтобы скрыть уродливую метку, впечатанную в лоб мальчика, мастер Йувейн повязал ему голову тряпицей.
Меня волновало, насколько действенна будет эта маскировка. Беспокоился я и об Имайре. Он был одет как житель Зарьяка. Не привлечет ли внимание то, что у него отсутствует рука?
Однако, когда мы достигли улицы, кишащей народом, я понял, что на этот счет можно не беспокоиться. Многие здесь были ветеранами прошлых кампаний Морйина. Те, что не носили форму – в основном искалеченные старики, – демонстрировали результат службы в далеких землях: их лица и руки были иссечены шрамами, если только руки или другие члены вообще наличествовали. Другие – кузнецы, гончары, каменщики, плотники, пекари и особенно татуированные рабы – все носили знаки неудовольствия Морйина. Красный Дракон, как сказал нам Дэй, практиковал членовредительство в качестве наказания за малейшую провинность. Пробираясь мимо катившихся тележек, наполненных железной рудой, сеном, бочками с водой и прочими припасами, мы видели мужчин и женщин с клеймами на лицах, отсеченными ушами, выколотыми глазами. Воры, если их не отдавали дракону, отделывались отсечением рук, которыми когда-то срезали чужие кошельки. Ни в каком другом городе я не видел столько изуродованных, обожженных, измученных и несчастных людей и решил, что Имайра со своей одной рукой не привлечет ничьего внимания.
Успокоило меня и то, что мимо нас прошли несколько зарьяков. Эти высоченные люди, как и Имайра, носили черные плащи с капюшонами, прикрывавшими лица. Вооруженные палицами и кривыми мечами, они добровольно служили Морйину – за плату, как и остальные наемники, по внешности и одежде которых я заключил, что их родиной были Сунгару и Юскудар – и даже Суррапам, Дэли и Алония. Множество сарнийских воинов в кожаных доспехах, таких же, как у Атары, разъезжали по улицам на степных лошадках. Миновали мы и группу Синих с боевыми топорами, и марширующие отряды наемников из Гесперу, Карабука и Гальды, где от имени Морйина правили Красные клирики. Морйин собрал под своим знаменем огромные силы, укрывая их в темном неприступном городе. Если кто из жителей Аргатты и смотрел в нашу сторону, я надеялся, что он подумает, что еще несколько воинов пришли продать свои мечи.
Дэй объяснил нам, что разные уровни Аргатты предназначены для разных дел. Так, на седьмом уровне находился дворец Морйина и большинство местных храмов, а также чертоги для церемоний и мероприятий. Там жили Красные клирики и знать. Наиболее уважаемые ремесленники – художники и скульпторы – держали магазины на шестом уровне; ткачи, портные и красильщики – на пятом, и так до второго, самого большого уровня города, где в тесных бараках располагались армии Морйина, а также работали кузнецы и оружейники, готовя его силы к войне.
Мы видели признаки надвигающегося катаклизма. Мимо катились телеги, наполненные тисом и рогом, потребными для изготовления луков; навстречу им двигались другие, груженные связками стрел. Бойни, где заготовляли свинину для долгих военных кампаний, сотрясались от визга свиней. Кровь стекала в сточные канавы, где на нее набрасывались крысы и тучи мух.
Из кузниц доносились мерные удары молота – мастера били кувалдами по раскаленному добела металлу, изготавливая наконечники копий, мечи, палицы, наконечники стрел, шлемы, щиты и доспехи. Из бесчисленных мастерских валил густой дым, наполнявший улицы. Хотя множество воздуховодов, подобно дымоходам, открывались над сырыми коридорами, их было слишком мало, чтобы полностью унести испарения и запахи города. Зловонная смесь дыма, крови, гнили и страха – вот запах Аргатты, и я боялся, что он пропитает не только мои волосы и одежду, но и саму душу.
А как ужасно влияние этого мрачного места на тех, кто по принуждению или добровольно жил здесь. Наемники, как крысы, кишели на грязных улицах. Подобно кротам, торговцы проводили годы в маленьких лавках, похожих на колодцы, и в землянках, которые были еще хуже. Под свист бичей рабы копали новые проходы в прочном камне и длинными цепочками носили валуны и прочее содержимое тоннелей Аргатты; они больше напоминали муравьев, чем людей. Мужчины и женщины не созданы для того, чтобы так жить. Мы – благородные существа, пришедшие издалека, дабы создать лучший мир. Нам должны принадлежать розы, звездный свет и надежды, разливающиеся шире, чем Пору весной. У нас должны быть величественные города, такие, как Аландиль, и леса, подобные волшебному лесу Локилэни.
Истинный правитель, как однажды сказал мне отец, направляет все помыслы и действия на то, чтобы исполнить мечты народа. Но Морйин направил всю волю подданных на службу своим темным замыслам. Они стали извращенным народом, носящим на телах метки скорби и исчахшим в душе своей.
Я подумал, что если не смогу вскоре возложить руки на камень Света и бежать из города, то страдания тысяч мужчин, женщин и детей сведут меня с ума. Мы не теряли надежды, что избавление близко. Остановив согбенную старую женщину, чтобы уточнить направление, мы отыскали дорогу к одному из бульваров этого уровня. Огромный раскоп в базальте горы, освещенный масляными лампами и окаймленный лавками торговцев, бежал прямиком от врат Гашура на восточном склоне Скартару к вратам Водьи на западе. Его пересекал такой же бульвар, соединяющий врата Локира и врата Зана, давным-давно закрытые. Гашур, Локир, Водья и Зан – четыре великих Галадина, присоединившихся к восстанию Ангра Майнью против ангельского войска и заключенных вместе с ним в мире Дамуум. Их имена напомнили нам, для чего мы пришли в Аргатту – и почему не можем просто сбежать через городские ворота.
Мы повернули на северо-восток к вратам Зана, как и посоветовала старая женщина. Огромная центральная лестница города, по ее словам, всего через четверть мили выходила на бульвар. Запахи горячего хлеба, пива и жареных цыплят смешивались с вонью сточных вод и навоза, который фермеры выносили из города в плетеных корзинах. Даже проголодавшись, мы не могли заставить себя остановиться и поесть. Однако, как заметил Мэрэм, нужно было найти питье. Воду несла Атара, и теперь у нас не осталось ни капли, чтобы смочить пересохшие горла.
– Я хочу пить, – жаловался Мэрэм, пока мы пробирались через толчею толпы на улице. Он шел рядом со мной, Дэй за ним, а Кейн и Лильяна страховали сзади. – Мне не хочется даже думать о том, чтобы пить воду в этом вонючем месте, но, полагаю, придется.
Хотя время давило на нас, словно огромный камень, мы решили зайти в лавку продавца воды и купить несколько стаканов этой драгоценной жидкости. Но выпив сальной воды, отдававшей железом и кровью, мы обнаружили, что не можем уйти.
– Смотри! – прошептал мне Дэй, показывая на выход из лавки. Я проследил за его пальцем и увидел нескольких человек, сидящих за столом у следующей двери таверны. – Я знаю того человека – это один из шпионов лорда Морйина.
Человек, которого узнал Дэй, высокий и светловолосый, как большинство талийцев, и одетый в простую тунику и кольчугу, как большинство наемников, расположил кресло так, чтобы наблюдать за дверью продавца воды. Жестокие голубые глаза обшаривали улицу, без сомнения, изыскивая способ, каким можно обратить предательство в золото. Я понял, что мы не пройдем мимо него незамеченными.
– И что нам теперь делать? – прошептал мне Мэрэм.
– Ждать, – прошептал я в ответ.
И мы стали ждать. Заказали еще воды и сидели, попивая ее, за столом в самом конце лавки. Здесь нашлись шахматы; мы с Кейном расставили фигуры и начали рассеянную игру. Мэрэм насмехался надо мной за потерю рыцаря в тщетной попытке предотвратить атаку на королеву. Но я не мог в такой момент сосредоточиться на игре. Сердце стучало при каждом взрыве смеха или проклятий, доносившихся из соседней двери таверны.
Шпиону и его друзьям понадобился почти час, чтобы допить пиво и отправиться прочь. Мы подождали еще четверть часа, пока не решились уйти сами, – вдруг шпион околачивается где-то поблизости. Мэрэм возблагодарил звезды за то, что мы не встретили его в толпе. Но, как заметил Кейн, это ничего не значило: суть шпионства состоит в том, чтобы следить за другими, оставаясь незамеченным.
Похоже, удача в конце концов повернулась к нам лицом. Без особых приключений мы добрались до центральной лестницы. Ступени в сотню футов шириной, как и сказала старая женщина, выходили на бульвар. Потоки людей стекали с них слева, тогда как множество других старательно пыхтели, поднимаясь вверх справа. Мы немного подождали у подножия лестницы, надеясь увидеть Атару, Имайру и мастера Йувейна в окружающей толпе. Но если они придерживались нашего плана, то, без сомнения, достигли этого места раньше и сейчас уже наверху.
Бросив прощальный взгляд на улицу, мы начали подниматься на седьмой уровень Аргатты. Учитывая, что предстояло миновать пять уровней высотой по пятьсот футов, мы проделали путь почти в полмили. На восхождение потребовалось немало времени. Лестница поднималась прямо к востоку, потом следовала огромная площадка, и дальше она поднималась уже к западу. Так и пошло: множество поворотов лестницы, казавшейся бесконечной, вели нас сквозь черную скалу мимо выходов на третий, четвертый, пятый и шестой уровни. Наконец мы вышли на один из бульваров седьмого уровня.
– Ага, вот он, – сказал, отдуваясь, Мэрэм. – То же, что и везде.
И правда, улица выглядела так же, как и все остальные тоннели этого неестественного города, только была побольше – огромный квадратный канал в черной скале, освещенный гнусно пахнувшими масляными лампами и прорезанный дверями, открывавшимися в тесные жилые помещения и лавки. Хотя, как сказал нам Дэй, мы находились поблизости от тронной залы Морйина, огромных зданий, увенчанных куполами или изогнутых арок не было видно, ибо «дворец» Морйина представлял собой лишь еще одну череду крысиных нор в горе, источенной тысячами подобных темных мест.
– Дворец в той стороне, – указал мальчик на стену камня на юге.
Он сказал, что к западу от дворца расположены огромные Сады: большой зал, где цветущие растения купаются в свете тысяч яснокамней на стенах. К востоку от дворца имелся проход, которым пользовался только Морйин. Он шел мимо личных лестниц на нижние уровни, на полторы мили, открываясь прямо на восточном склоне Скартару. Дэй назвал то место Балконом Морйина; Красный Дракон любил сидеть там каждое утро, наблюдая восход солнца. Там же, давным-давно, на голом склоне горы он распял бессмертного Кэлькамеша и мучил его десять долгих лет.
– Хотел бы я посмотреть на этот балкон, – сказал Мэрэм, оглядывая тускло освещенную улицу. – Что угодно бы отдал, чтобы вновь увидеть солнечный свет.
– Не будь дураком! – рявкнул Кейн. – Если Морйин подвесит тебя туда, ты скоро вообще ничего не увидишь.
– Мы все можем там оказаться, – храбро ответил Мэрэм. – И, может быть, поэты будут слагать песни о нас и о том, что мы пытались совершить. Как думаешь, Вэль?
– Вполне вероятно. Хотя лучше бы Альфандерри остался с нами и пел звездам.
Бульвар провел нас еще четверть мили на восток, где его пересекал еще один, идущий с севера на юг – прямиком к тронной зале во дворце Морйина. На огромной площади, где сходились две улицы, бил фонтан. Мужчины и женщины сидели вокруг, в брызгах огромного столба воды, красной и ржавой, протекавшей, похоже, через древние железные трубы.
Мы тоже сели у фонтана, ожидая друзей и разглядывая катящиеся мимо повозки, полные шелков и бочонков с вином. Одна повозка, груженная яснокамнями, напомнившими мне о черепах в драконьем зале, направлялась куда-то за пределы Аргатты, так как эти джелстеи питаются светом солнца. Сотни людей потоками живой плоти кружили вокруг фонтана. Многие носили красные робы, расшитые золотыми драконами: одеяния Красных клириков Каллимуна. Эти мужчины – а они почти все были мужчинами – проходили мимо нас, окруженные аурой превосходства, словно все вещи и люди вокруг принадлежали им. Многие бросали на нас подозрительные взгляды. Да мы и выглядели весьма подозрительной компанией: трое мужчин, одетых как наемники, благородного вида женщина и оборванный ребенок. Хорошо еще, что только мы могли видеть Огонек.
Через некоторое время стало ясно, что на этом уровне города наемников мало, зато полно капитанов и лордов армий Морйина. Один из них, в голубой тунике, с широким мечом, пристегнутым к поясу, подошел и потребовал, чтобы мы назвались. Спасли нас только медальоны, снятые с мертвых рыцарей.
– Чуть было не попались, – сказал Мэрэм, когда капитан отошел. Мы сказали, что мы шпионы, и Морйин будет очень недоволен, если капитан помешает нашей миссии. – Да, чуть было не попались.
Лильяна сидела, обхватив руками Дэя, но в ее внимательном взгляде проскальзывало свирепое и упорное чувство, словно она с охотой принесла бы всех нас – да и себя – в жертву ради обретения камня Света.
– Больше ждать нельзя, – прошептала она.
Я посмотрел на бульвары, молясь о том, чтобы увидеть Атару и остальных.
– Мы задержались у продавца воды, а они могли прийти раньше нас, – предположил Кейн, – и отправиться в тронную залу.
Он указал на юг. По словам Дэя, в этом направлении, меньше чем в четверти мили от фонтана, лежал дворец Морйина.
– Давайте подождем еще несколько минут.
Я вглядывался в толпу, высматривая струящиеся светлые волосы Атары среди темноволосых женщин Аргатты.
– Договорились не ждать, – напомнил Кейн. – Может, они пытаются отыскать путь в тронную залу, пока мы тратим здесь время. А что, если им нужна помощь.
Лильяна сжала синюю фигурку, а Кейн положил руку на рукоять кинжала.
Похоже, пытаться пробраться в тронную залу Морйина, силой или хитростью миновав стражу, было безнадежным делом. Хотя удача часто способствует настойчивости, мне все равно не хотелось действовать прямолинейно. Но тут Дэй удивил меня и всех нас.
– В тронную залу есть другая дорога.
Он поведал, что трое огромных ворот, на востоке, западе и севере тронной залы, открываются на улицы города и всегда охраняются. Но дверь внутри тронной залы, на западной ее стене, ведет в неохраняемый проход, который идет через дворец прямиком в личные покои Морйина.
– О, прекрасно, – сказал Мэрэм. – И ты, конечно, знаешь, как проникнуть в комнаты Красного Дракона без необходимости стучаться к нему в дверь?
– Знаю, – ответил Дэй, чем поверг нас в изумление. – Есть тайный ход из комнат Морйина в город.
Он рассказал, что Морйин часто использует этот ход, чтобы скрытно уходить из дворца. Замаскировавшись, он бродит по городу, разоблачая заговоры и интриги, плетущиеся против него.
– Но почему ты нам раньше не сказал? – спросил я.
– Потому что боялся. – Мальчик посмотрел на Кейна, все еще державшего руку на рукояти кинжала.
– Боялся чего?
– Боялся, что вы пришли убить лорда Морйина.
Оказывается, на того, кто попытаться убить Красного Дракона, падет древнее проклятие.
– А почему ты только сейчас сказал нам об этом?
– Потому что теперь мне все равно. – Темные юные глаза вдруг вспыхнули ненавистью. – Я имею в виду проклятие. Я надеюсь, что вы убьете его, и не засну, пока он не умрет.
Боль его ранила подобно раскаленному ножу.
– Мы пришли не для того, чтобы убивать. Мы не убийцы, Дэй.
Глаза Кейна загорелись как угли, но я вновь сказал, что мы собирались проникнуть в комнату Морйина лишь затем, дабы отыскать нечто, давным-давно украденное из королевского дворца в Трайе.
– Сокровище? Их в тронной комнате много.
– Да, сокровище.
И , – добавил я самому себе, – величайшее сокровище в мире .
Мы решили, что Дэй проведет нас к секретному ходу, ведущему внутрь. Но прежде следовало разведать улицы вокруг ворот тронной залы в надежде отыскать Атару и остальных, при удаче присоединиться к ним и сообщить о новом плане.
Добравшись до улицы перед северными воротами тронной залы, мы обнаружили там множество народу, толпящегося вокруг лавок с едой и предсказателей, но наших друзей среди них не было. Сами ворота – огромные железные двери двенадцать футов высотой – охраняли четыре воина Морйина. Мы могли просто броситься на них и убить, потом с легкостью открыть двери, пробежать в тронную залу и поискать там камень Света. Но даже если бы мы завершили поиски за несколько минут, уже поднялась бы тревога.
– На этой улице когда-нибудь бывает тихо? – спросил я у Дэя, глядя на торговцев, что громко расхваливали золотые браслеты, серебряные броши и драгоценные кольца.
– Только ночью.
Мэрэм потеребил бороду.
– Но как ты можешь сказать, когда в этом проклятом месте наступит ночь?
– Ну, глашатаи объявят комендантский час.
– Так, – сказал Кейн, – если наши друзья это обнаружили, то, может быть, ждут ночи, когда улицы очистятся.
– Может быть, – кивнул я, глядя, как продавец неподалеку жарит на слабом огне поросенка.
Сок и шипение капающего жира порождали жирный черный дым, стелющийся по улице.
– Может, нам все-таки подождать здесь, – предложил Мэрэм. – Пробираться в покои Красного Дракона лучше ночью, когда он спит.
– Но он никогда не спит, – ответил Дэй. – Он всю ночь читает книги. Или играет сам с собой в шахматы. Или… занят иным.
– А днем? – Я смотрел на слабые лучи света, падавшие на улицу из воздуховодов.
– Днем он может быть где угодно в городе.
Я поплотнее закутался в плащ, ощущая, что глаза многих людей в толпе наблюдают за нами.
– Где угодно, кроме тронной залы, – заметила Лильяна.
– Да, верно. – Дэй кивнул в сторону железных ворот. – Двери почти всегда открыты, когда он вершит там свой суд.
– Почти всегда? – спросила Лильяна.
Дэй кивнул.
– Иногда у него бывают… частные аудиенции.
Мое сердце стучало словно молот, под доспехами и одеждой стекали струйки пота.
– Хорошо, тронная зала наверняка сейчас пуста. А наши друзья, если только их не схватили, скорее всего ждут ночи, чтобы прорваться внутрь.
– А если их схватили? – спросил Мэрэм.
Я старался не смотреть на раскаленный вертел, воткнутый в шипящего поросенка, и не вслушиваться в безмолвный вопль, нараставший где-то внутри.
– Тогда еще больше доводов за то, чтобы поскорее найти тот тайный ход, о котором говорил Дэй. А если наши друзья в безопасности, мы, без сомнения, отыщем их у каких-нибудь ворот ночью, после того как завершим поиски.
Именно туда с великой осторожностью мы наконец и направились. Словно поднимаясь по высокой башне замка, мы взобрались на пятьсот футов по винтовой лестнице. В этой каменной трубе было холодно и темно, и путь нам освещали только мой меч и Огонек. По словам Дэя, мало кто пользовался этой лестницей. Красные клирики с факелами в руках могли наблюдать за драконицей с лестницы, но вряд ли кому-то еще приходило в голову вторгаться в ее владения. Похоже, что проход на второй уровень даже не охранялся. Мы обнаружили, что лестница выходит в пустынный коридор, ведущий на тихую безлюдную улицу в западном округе города. Двери апартаментов вдоль этого тоннеля в скале были закрыты.
Я решил, что сейчас ночь. В хитросплетениях лабиринта и во время сражения с драконом мы совершенно потеряли счет времени.
– Сейчас действительно ночь, – сказал Кейн, пока мы шли на шум одной из больших улиц впереди. – В этом проклятом городе всегда ночь.
Дэй тут мало чем мог помочь. Несколько дней назад, по его словам, он тоже поднялся по лестнице, тут его и поймали.
– Шпионы лорда Морйина увидели клеймо и схватили меня.
Чтобы скрыть уродливую метку, впечатанную в лоб мальчика, мастер Йувейн повязал ему голову тряпицей.
Меня волновало, насколько действенна будет эта маскировка. Беспокоился я и об Имайре. Он был одет как житель Зарьяка. Не привлечет ли внимание то, что у него отсутствует рука?
Однако, когда мы достигли улицы, кишащей народом, я понял, что на этот счет можно не беспокоиться. Многие здесь были ветеранами прошлых кампаний Морйина. Те, что не носили форму – в основном искалеченные старики, – демонстрировали результат службы в далеких землях: их лица и руки были иссечены шрамами, если только руки или другие члены вообще наличествовали. Другие – кузнецы, гончары, каменщики, плотники, пекари и особенно татуированные рабы – все носили знаки неудовольствия Морйина. Красный Дракон, как сказал нам Дэй, практиковал членовредительство в качестве наказания за малейшую провинность. Пробираясь мимо катившихся тележек, наполненных железной рудой, сеном, бочками с водой и прочими припасами, мы видели мужчин и женщин с клеймами на лицах, отсеченными ушами, выколотыми глазами. Воры, если их не отдавали дракону, отделывались отсечением рук, которыми когда-то срезали чужие кошельки. Ни в каком другом городе я не видел столько изуродованных, обожженных, измученных и несчастных людей и решил, что Имайра со своей одной рукой не привлечет ничьего внимания.
Успокоило меня и то, что мимо нас прошли несколько зарьяков. Эти высоченные люди, как и Имайра, носили черные плащи с капюшонами, прикрывавшими лица. Вооруженные палицами и кривыми мечами, они добровольно служили Морйину – за плату, как и остальные наемники, по внешности и одежде которых я заключил, что их родиной были Сунгару и Юскудар – и даже Суррапам, Дэли и Алония. Множество сарнийских воинов в кожаных доспехах, таких же, как у Атары, разъезжали по улицам на степных лошадках. Миновали мы и группу Синих с боевыми топорами, и марширующие отряды наемников из Гесперу, Карабука и Гальды, где от имени Морйина правили Красные клирики. Морйин собрал под своим знаменем огромные силы, укрывая их в темном неприступном городе. Если кто из жителей Аргатты и смотрел в нашу сторону, я надеялся, что он подумает, что еще несколько воинов пришли продать свои мечи.
Дэй объяснил нам, что разные уровни Аргатты предназначены для разных дел. Так, на седьмом уровне находился дворец Морйина и большинство местных храмов, а также чертоги для церемоний и мероприятий. Там жили Красные клирики и знать. Наиболее уважаемые ремесленники – художники и скульпторы – держали магазины на шестом уровне; ткачи, портные и красильщики – на пятом, и так до второго, самого большого уровня города, где в тесных бараках располагались армии Морйина, а также работали кузнецы и оружейники, готовя его силы к войне.
Мы видели признаки надвигающегося катаклизма. Мимо катились телеги, наполненные тисом и рогом, потребными для изготовления луков; навстречу им двигались другие, груженные связками стрел. Бойни, где заготовляли свинину для долгих военных кампаний, сотрясались от визга свиней. Кровь стекала в сточные канавы, где на нее набрасывались крысы и тучи мух.
Из кузниц доносились мерные удары молота – мастера били кувалдами по раскаленному добела металлу, изготавливая наконечники копий, мечи, палицы, наконечники стрел, шлемы, щиты и доспехи. Из бесчисленных мастерских валил густой дым, наполнявший улицы. Хотя множество воздуховодов, подобно дымоходам, открывались над сырыми коридорами, их было слишком мало, чтобы полностью унести испарения и запахи города. Зловонная смесь дыма, крови, гнили и страха – вот запах Аргатты, и я боялся, что он пропитает не только мои волосы и одежду, но и саму душу.
А как ужасно влияние этого мрачного места на тех, кто по принуждению или добровольно жил здесь. Наемники, как крысы, кишели на грязных улицах. Подобно кротам, торговцы проводили годы в маленьких лавках, похожих на колодцы, и в землянках, которые были еще хуже. Под свист бичей рабы копали новые проходы в прочном камне и длинными цепочками носили валуны и прочее содержимое тоннелей Аргатты; они больше напоминали муравьев, чем людей. Мужчины и женщины не созданы для того, чтобы так жить. Мы – благородные существа, пришедшие издалека, дабы создать лучший мир. Нам должны принадлежать розы, звездный свет и надежды, разливающиеся шире, чем Пору весной. У нас должны быть величественные города, такие, как Аландиль, и леса, подобные волшебному лесу Локилэни.
Истинный правитель, как однажды сказал мне отец, направляет все помыслы и действия на то, чтобы исполнить мечты народа. Но Морйин направил всю волю подданных на службу своим темным замыслам. Они стали извращенным народом, носящим на телах метки скорби и исчахшим в душе своей.
Я подумал, что если не смогу вскоре возложить руки на камень Света и бежать из города, то страдания тысяч мужчин, женщин и детей сведут меня с ума. Мы не теряли надежды, что избавление близко. Остановив согбенную старую женщину, чтобы уточнить направление, мы отыскали дорогу к одному из бульваров этого уровня. Огромный раскоп в базальте горы, освещенный масляными лампами и окаймленный лавками торговцев, бежал прямиком от врат Гашура на восточном склоне Скартару к вратам Водьи на западе. Его пересекал такой же бульвар, соединяющий врата Локира и врата Зана, давным-давно закрытые. Гашур, Локир, Водья и Зан – четыре великих Галадина, присоединившихся к восстанию Ангра Майнью против ангельского войска и заключенных вместе с ним в мире Дамуум. Их имена напомнили нам, для чего мы пришли в Аргатту – и почему не можем просто сбежать через городские ворота.
Мы повернули на северо-восток к вратам Зана, как и посоветовала старая женщина. Огромная центральная лестница города, по ее словам, всего через четверть мили выходила на бульвар. Запахи горячего хлеба, пива и жареных цыплят смешивались с вонью сточных вод и навоза, который фермеры выносили из города в плетеных корзинах. Даже проголодавшись, мы не могли заставить себя остановиться и поесть. Однако, как заметил Мэрэм, нужно было найти питье. Воду несла Атара, и теперь у нас не осталось ни капли, чтобы смочить пересохшие горла.
– Я хочу пить, – жаловался Мэрэм, пока мы пробирались через толчею толпы на улице. Он шел рядом со мной, Дэй за ним, а Кейн и Лильяна страховали сзади. – Мне не хочется даже думать о том, чтобы пить воду в этом вонючем месте, но, полагаю, придется.
Хотя время давило на нас, словно огромный камень, мы решили зайти в лавку продавца воды и купить несколько стаканов этой драгоценной жидкости. Но выпив сальной воды, отдававшей железом и кровью, мы обнаружили, что не можем уйти.
– Смотри! – прошептал мне Дэй, показывая на выход из лавки. Я проследил за его пальцем и увидел нескольких человек, сидящих за столом у следующей двери таверны. – Я знаю того человека – это один из шпионов лорда Морйина.
Человек, которого узнал Дэй, высокий и светловолосый, как большинство талийцев, и одетый в простую тунику и кольчугу, как большинство наемников, расположил кресло так, чтобы наблюдать за дверью продавца воды. Жестокие голубые глаза обшаривали улицу, без сомнения, изыскивая способ, каким можно обратить предательство в золото. Я понял, что мы не пройдем мимо него незамеченными.
– И что нам теперь делать? – прошептал мне Мэрэм.
– Ждать, – прошептал я в ответ.
И мы стали ждать. Заказали еще воды и сидели, попивая ее, за столом в самом конце лавки. Здесь нашлись шахматы; мы с Кейном расставили фигуры и начали рассеянную игру. Мэрэм насмехался надо мной за потерю рыцаря в тщетной попытке предотвратить атаку на королеву. Но я не мог в такой момент сосредоточиться на игре. Сердце стучало при каждом взрыве смеха или проклятий, доносившихся из соседней двери таверны.
Шпиону и его друзьям понадобился почти час, чтобы допить пиво и отправиться прочь. Мы подождали еще четверть часа, пока не решились уйти сами, – вдруг шпион околачивается где-то поблизости. Мэрэм возблагодарил звезды за то, что мы не встретили его в толпе. Но, как заметил Кейн, это ничего не значило: суть шпионства состоит в том, чтобы следить за другими, оставаясь незамеченным.
Похоже, удача в конце концов повернулась к нам лицом. Без особых приключений мы добрались до центральной лестницы. Ступени в сотню футов шириной, как и сказала старая женщина, выходили на бульвар. Потоки людей стекали с них слева, тогда как множество других старательно пыхтели, поднимаясь вверх справа. Мы немного подождали у подножия лестницы, надеясь увидеть Атару, Имайру и мастера Йувейна в окружающей толпе. Но если они придерживались нашего плана, то, без сомнения, достигли этого места раньше и сейчас уже наверху.
Бросив прощальный взгляд на улицу, мы начали подниматься на седьмой уровень Аргатты. Учитывая, что предстояло миновать пять уровней высотой по пятьсот футов, мы проделали путь почти в полмили. На восхождение потребовалось немало времени. Лестница поднималась прямо к востоку, потом следовала огромная площадка, и дальше она поднималась уже к западу. Так и пошло: множество поворотов лестницы, казавшейся бесконечной, вели нас сквозь черную скалу мимо выходов на третий, четвертый, пятый и шестой уровни. Наконец мы вышли на один из бульваров седьмого уровня.
– Ага, вот он, – сказал, отдуваясь, Мэрэм. – То же, что и везде.
И правда, улица выглядела так же, как и все остальные тоннели этого неестественного города, только была побольше – огромный квадратный канал в черной скале, освещенный гнусно пахнувшими масляными лампами и прорезанный дверями, открывавшимися в тесные жилые помещения и лавки. Хотя, как сказал нам Дэй, мы находились поблизости от тронной залы Морйина, огромных зданий, увенчанных куполами или изогнутых арок не было видно, ибо «дворец» Морйина представлял собой лишь еще одну череду крысиных нор в горе, источенной тысячами подобных темных мест.
– Дворец в той стороне, – указал мальчик на стену камня на юге.
Он сказал, что к западу от дворца расположены огромные Сады: большой зал, где цветущие растения купаются в свете тысяч яснокамней на стенах. К востоку от дворца имелся проход, которым пользовался только Морйин. Он шел мимо личных лестниц на нижние уровни, на полторы мили, открываясь прямо на восточном склоне Скартару. Дэй назвал то место Балконом Морйина; Красный Дракон любил сидеть там каждое утро, наблюдая восход солнца. Там же, давным-давно, на голом склоне горы он распял бессмертного Кэлькамеша и мучил его десять долгих лет.
– Хотел бы я посмотреть на этот балкон, – сказал Мэрэм, оглядывая тускло освещенную улицу. – Что угодно бы отдал, чтобы вновь увидеть солнечный свет.
– Не будь дураком! – рявкнул Кейн. – Если Морйин подвесит тебя туда, ты скоро вообще ничего не увидишь.
– Мы все можем там оказаться, – храбро ответил Мэрэм. – И, может быть, поэты будут слагать песни о нас и о том, что мы пытались совершить. Как думаешь, Вэль?
– Вполне вероятно. Хотя лучше бы Альфандерри остался с нами и пел звездам.
Бульвар провел нас еще четверть мили на восток, где его пересекал еще один, идущий с севера на юг – прямиком к тронной зале во дворце Морйина. На огромной площади, где сходились две улицы, бил фонтан. Мужчины и женщины сидели вокруг, в брызгах огромного столба воды, красной и ржавой, протекавшей, похоже, через древние железные трубы.
Мы тоже сели у фонтана, ожидая друзей и разглядывая катящиеся мимо повозки, полные шелков и бочонков с вином. Одна повозка, груженная яснокамнями, напомнившими мне о черепах в драконьем зале, направлялась куда-то за пределы Аргатты, так как эти джелстеи питаются светом солнца. Сотни людей потоками живой плоти кружили вокруг фонтана. Многие носили красные робы, расшитые золотыми драконами: одеяния Красных клириков Каллимуна. Эти мужчины – а они почти все были мужчинами – проходили мимо нас, окруженные аурой превосходства, словно все вещи и люди вокруг принадлежали им. Многие бросали на нас подозрительные взгляды. Да мы и выглядели весьма подозрительной компанией: трое мужчин, одетых как наемники, благородного вида женщина и оборванный ребенок. Хорошо еще, что только мы могли видеть Огонек.
Через некоторое время стало ясно, что на этом уровне города наемников мало, зато полно капитанов и лордов армий Морйина. Один из них, в голубой тунике, с широким мечом, пристегнутым к поясу, подошел и потребовал, чтобы мы назвались. Спасли нас только медальоны, снятые с мертвых рыцарей.
– Чуть было не попались, – сказал Мэрэм, когда капитан отошел. Мы сказали, что мы шпионы, и Морйин будет очень недоволен, если капитан помешает нашей миссии. – Да, чуть было не попались.
Лильяна сидела, обхватив руками Дэя, но в ее внимательном взгляде проскальзывало свирепое и упорное чувство, словно она с охотой принесла бы всех нас – да и себя – в жертву ради обретения камня Света.
– Больше ждать нельзя, – прошептала она.
Я посмотрел на бульвары, молясь о том, чтобы увидеть Атару и остальных.
– Мы задержались у продавца воды, а они могли прийти раньше нас, – предположил Кейн, – и отправиться в тронную залу.
Он указал на юг. По словам Дэя, в этом направлении, меньше чем в четверти мили от фонтана, лежал дворец Морйина.
– Давайте подождем еще несколько минут.
Я вглядывался в толпу, высматривая струящиеся светлые волосы Атары среди темноволосых женщин Аргатты.
– Договорились не ждать, – напомнил Кейн. – Может, они пытаются отыскать путь в тронную залу, пока мы тратим здесь время. А что, если им нужна помощь.
Лильяна сжала синюю фигурку, а Кейн положил руку на рукоять кинжала.
Похоже, пытаться пробраться в тронную залу Морйина, силой или хитростью миновав стражу, было безнадежным делом. Хотя удача часто способствует настойчивости, мне все равно не хотелось действовать прямолинейно. Но тут Дэй удивил меня и всех нас.
– В тронную залу есть другая дорога.
Он поведал, что трое огромных ворот, на востоке, западе и севере тронной залы, открываются на улицы города и всегда охраняются. Но дверь внутри тронной залы, на западной ее стене, ведет в неохраняемый проход, который идет через дворец прямиком в личные покои Морйина.
– О, прекрасно, – сказал Мэрэм. – И ты, конечно, знаешь, как проникнуть в комнаты Красного Дракона без необходимости стучаться к нему в дверь?
– Знаю, – ответил Дэй, чем поверг нас в изумление. – Есть тайный ход из комнат Морйина в город.
Он рассказал, что Морйин часто использует этот ход, чтобы скрытно уходить из дворца. Замаскировавшись, он бродит по городу, разоблачая заговоры и интриги, плетущиеся против него.
– Но почему ты нам раньше не сказал? – спросил я.
– Потому что боялся. – Мальчик посмотрел на Кейна, все еще державшего руку на рукояти кинжала.
– Боялся чего?
– Боялся, что вы пришли убить лорда Морйина.
Оказывается, на того, кто попытаться убить Красного Дракона, падет древнее проклятие.
– А почему ты только сейчас сказал нам об этом?
– Потому что теперь мне все равно. – Темные юные глаза вдруг вспыхнули ненавистью. – Я имею в виду проклятие. Я надеюсь, что вы убьете его, и не засну, пока он не умрет.
Боль его ранила подобно раскаленному ножу.
– Мы пришли не для того, чтобы убивать. Мы не убийцы, Дэй.
Глаза Кейна загорелись как угли, но я вновь сказал, что мы собирались проникнуть в комнату Морйина лишь затем, дабы отыскать нечто, давным-давно украденное из королевского дворца в Трайе.
– Сокровище? Их в тронной комнате много.
– Да, сокровище.
И , – добавил я самому себе, – величайшее сокровище в мире .
Мы решили, что Дэй проведет нас к секретному ходу, ведущему внутрь. Но прежде следовало разведать улицы вокруг ворот тронной залы в надежде отыскать Атару и остальных, при удаче присоединиться к ним и сообщить о новом плане.
Добравшись до улицы перед северными воротами тронной залы, мы обнаружили там множество народу, толпящегося вокруг лавок с едой и предсказателей, но наших друзей среди них не было. Сами ворота – огромные железные двери двенадцать футов высотой – охраняли четыре воина Морйина. Мы могли просто броситься на них и убить, потом с легкостью открыть двери, пробежать в тронную залу и поискать там камень Света. Но даже если бы мы завершили поиски за несколько минут, уже поднялась бы тревога.
– На этой улице когда-нибудь бывает тихо? – спросил я у Дэя, глядя на торговцев, что громко расхваливали золотые браслеты, серебряные броши и драгоценные кольца.
– Только ночью.
Мэрэм потеребил бороду.
– Но как ты можешь сказать, когда в этом проклятом месте наступит ночь?
– Ну, глашатаи объявят комендантский час.
– Так, – сказал Кейн, – если наши друзья это обнаружили, то, может быть, ждут ночи, когда улицы очистятся.
– Может быть, – кивнул я, глядя, как продавец неподалеку жарит на слабом огне поросенка.
Сок и шипение капающего жира порождали жирный черный дым, стелющийся по улице.
– Может, нам все-таки подождать здесь, – предложил Мэрэм. – Пробираться в покои Красного Дракона лучше ночью, когда он спит.
– Но он никогда не спит, – ответил Дэй. – Он всю ночь читает книги. Или играет сам с собой в шахматы. Или… занят иным.
– А днем? – Я смотрел на слабые лучи света, падавшие на улицу из воздуховодов.
– Днем он может быть где угодно в городе.
Я поплотнее закутался в плащ, ощущая, что глаза многих людей в толпе наблюдают за нами.
– Где угодно, кроме тронной залы, – заметила Лильяна.
– Да, верно. – Дэй кивнул в сторону железных ворот. – Двери почти всегда открыты, когда он вершит там свой суд.
– Почти всегда? – спросила Лильяна.
Дэй кивнул.
– Иногда у него бывают… частные аудиенции.
Мое сердце стучало словно молот, под доспехами и одеждой стекали струйки пота.
– Хорошо, тронная зала наверняка сейчас пуста. А наши друзья, если только их не схватили, скорее всего ждут ночи, чтобы прорваться внутрь.
– А если их схватили? – спросил Мэрэм.
Я старался не смотреть на раскаленный вертел, воткнутый в шипящего поросенка, и не вслушиваться в безмолвный вопль, нараставший где-то внутри.
– Тогда еще больше доводов за то, чтобы поскорее найти тот тайный ход, о котором говорил Дэй. А если наши друзья в безопасности, мы, без сомнения, отыщем их у каких-нибудь ворот ночью, после того как завершим поиски.