Абнетт Дэн. Возвращение Рейвенора

   — Сунуть голову в пасть смерти, предварительно спалив за собой все мосты.
   Он рассмеялся, и я оставил его, направившись к Фрауке, сидящему в углу комнаты.
   — Вистан, ты с нами не идешь.
   — Угу, — сказал он. — Почему? — добавил через мгновение.
   — Потому, что мне нужно, чтобы кто-нибудь остался с Заэлем. Надо, чтобы за ним кто-нибудь присматривал.
   — Доктор, несомненно…
   — Мне нужен кто-то, кто достаточно хорошо понимает, что поставлено на карту и что надо делать, если он проснется прежде, чем я вернусь. Или что сделать, если я не вернусь.
   Он нахмурился и кивнул.
   — Понятно. Что ж, доктора вы об этом и в самом деле не можете попросить.
   — Если Заэль действительно тот, кем, как мы боимся, он является, у тебя самый высокий иммунитет. Его может хватить для того, чтобы сделать все необходимое прежде, чем станет слишком поздно.
   — Договорились.
   — Вистан, насколько я могу судить, он все еще остался Заэлем. Он просто невинный подросток и заслуживает нашей помощи. Но действуй в тот же миг, как только он даст повод полагать, что это не так. И если я не вернусь, выбора у тебя не останется. Риск был бы слишком велик.
   — Я понимаю, — сказал Вистан Фраука.
   — Мне необходимо добраться до ближайшей адвокатуры и найти человека, которому можно было бы доверять, — произнесла Кара, входя в операционную. — Подойдет даже залоговый поручитель, нотариус или… Что ты делаешь?
   Белкнап укладывал инструменты и пакеты с перевязочными материалами в свой черный кожаный мешок.
   — Готовлюсь, — сказал он.
   — К чему?
   — Нейл рассказал мне, что происходит. Он хотел позаимствовать у меня бинты и полевую аптечку. Раз уж вы планируете настолько опасное мероприятие, думаю, что опытный полевой медик вам не помешает.
   — Только не… — заговорила Кара.
   — Это не обсуждается, — сказал Белкнап. — Если я буду там, то смогу перевязать раненого и вернуть его в строй, а это может решить исход всей операции. Я даже не хочу думать о том, сколь многое сегодня поставлено на карту.
   Кара вздохнула. Белкнап открыл металлический шкафчик и достал какой-то предмет, завернутый в промасленную ткань.
   — Кроме того, — продолжил он, — бонусом является то, что ваш медик умеет стрелять.
   Из свертка появился старый, потертый лазерный карабин. Это была гвардейская модель, со скелетным прикладом. Белкнап оглядел его профессиональным взглядом и бросил в мешок.
   — Это все из-за того, что я тебя поцеловала? — произнесла Кара.
   — Ага, — улыбнулся Белкнап. — Судя по всему.
   Ближе к вечеру, когда упали первые капли дождя, Белкнап открыл металлические створы гаража, и «Бергман» выкатился следом за восьмиколесником. Белкнап запер гараж, а затем забрался в грузовик. Мгновение спустя обе машины сорвались с места и влились в дорожный поток.
   Из грязного окна домика доктора Фраука следил за тем, как они уезжают.
   — Что ж, теперь остались только мы с тобой, — сказал он.
   Фраука достал свой пистолет, проверил обойму и положил его на стол, садясь рядом с кроватью Заэля.
 

Глава тридцать пятая

   — Нам пора, сэр, — произнес Ревок. — Шестой час.
   Трайс знал это. Он уже переоделся в длинный серый балахон, приготовился к ритуалу и убрал из кармана хрон.
   — Как я смотрюсь?
   — Царственно, — ответил Ревок. — Но нам и в самом деле пора.
   Плечом к плечу они покинули апартаменты управляющего и зашагали по длинному коридору.
   — Отчеты? — на ходу спросил Трайс.
   — Диадох и ритуальные шифровальщики уже на пути к ризнице. Диски разосланы по осевым храмам. Наши люди, находящиеся там, сообщают о том, что верующие уже собираются к вечерней мессе. Городские средства массовой информации взяты под наше управление, и вскоре уже начнется селективная трансляция. Астропатическая деятельность во всем улье прекращена. Агенты на местах докладывают, что кризис, организованный нами в Карбонополисе, как мы и планировали, привлек всеобщее внимание. Перфекты геометров подтверждают, что Зал Осуществления расчерчен и подготовлен.
   Они дошли до охраняемых лифтов. Дежурные стражники поклонились и отошли в сторону, пропуская главного управляющего.
   — Возникли какие-либо проблемы? — спросил Трайс.
   Издав низкий гудок, лифт помчал их сквозь этажи.
   — Небольшие проблемы с толпой в общем блоке А, — ответил Ревок. — Ничего серьезного, если не считать того, что собралось много людей. Кто-то испугался сообщений о террористической деятельности в другом городе и хотел сходить в великий темплум, чтобы помолиться. Но куда больше было просто любопытных. Мы перекрыли все подходы, но то, что там происходит нечто особенное, все равно видно за версту.
   — Как вы собираетесь с этим разбираться?
   — Я уже поговорил с Санкельсом, — сказал Ревок. — Он перебросит всех свободных маршалов из отдела внутренних расследований в охраняемую зону, чтобы усилить секретистов. Санкельс заверил меня, что мобилизовал все подразделения по подавлению беспорядков.
   — Хорошо. Это замечательно. Что-нибудь еще?
   Ревок покачал головой. Лифт остановился, и двери разошлись, выпуская их на одну из взлетных площадок на крыше здания. Роскошный бронированный флаер с гербом министерства на коротких крыльях уже прогревал двигатели. Две боевые машины сопровождения стояли рядом.
   Охранники тут же повернулись к ним. Боковой люк флаера открылся, и главный управляющий вместе с Ревоком устремился к нему.
   Они поднялись в пассажирский отсек, и стюард задраил люк.
   — Переправка словаря начнется через пятнадцать минут, — сказал Ревок.
   — Когда это произойдет, переходим в степень готовности «бета», — ответил Трайс.
   Флаер взмыл в воздух и вылетел из посадочного ангара в сопровождении двух боевых машин. Темнело, и огромный город внизу казался скоплением мрачных монолитов, усеянных россыпью сверкающих огней.
   Мы были в нескольких кварталах от великого темплума, когда стало ясно, что этой ночью должно произойти нечто важное. Яркие лучи прожекторов обшаривали небо над прилегающими к храму зданиями, а все подходы к площади были забиты людьми. Над нашими головами все чаще проносились флаеры и армейские лифтеры — они явно патрулировали окрестности.
   — Ситуация становится рискованной, — сообщил по воксу Карл.
   Он вместе с Карой и Мауд Плайтон ехал в «Бергмане».
   — Толпа растет, люди ничего не понимают, они на грани паники. Теперь мы можем видеть кордоны. Да, кордоны. Вооруженные маршалы. Контрольно-пропускные пункты. Проверяют все машины. К темплуму ближе чем на километр подпускают только технику Магистратума.
   — Принято, — сказал я.
   Я сверился с записанными в моем кресле картами территорий, прилегающих к темплуму.
   — Есть предложения?
   — Плайтон рассказывала, что вчера со своим приятелем вошла с северо-запада. Там громоздятся пристройки, богадельни и дома благотворительности.
   — Я вижу это на карте.
   — Втроем мы можем прокрасться этим путем. Во всяком случае, я готов попытаться.
   — Хорошо, — ответил я. — Только будьте осторожны и оставайтесь на связи.
   Через лобовое стекло грузовика мы увидели, как «Бергман» проезжает через толпу на прилегающую улочку и исчезает из виду.
   — А что будем делать мы? — спросил Нейл, сидящий за рулем.
   — Попытаемся войти через главный вход, — сказал я.
   — Просто спокойно подъедем к нему? — с сомнением спросила Кыс.
   — Что ж, я мог бы заставить всю эту толпу и всех маршалов, охраняющих полосу заграждения, поверить в то, что мы всего лишь грузовик Магистратума, полный бойцов, присланных для подавления беспорядков, но мне не хотелось бы слишком быстро разыгрывать псайкерскую карту и обнаруживать наше появление.
   — Если вы не можете заставить их поверить, что наш грузовик принадлежит Магистратуму, почему бы нам, в самом деле, не угнать грузовик Магистратума? — спросил Белкнап.
   — Мне нравится ход его мыслей, — сказал Нейл.
   На то, чтобы проехать задворками к северо-западному углу Темплум-сквер, ушло почти двадцать пять минут. Но Карл обладал хорошим чутьем. Эта территория пустовала. Толпы, судя по всему, предпочитали собираться в более открытых местах, наподобие широких бульваров, подводящих к темплуму.
   Плайтон провела урчащий «Бергман» по мощеному переулку, огибавшему Зал Хористов, и въехала в маленький дворик. Старые здания вокруг выглядели заброшенными и темными, хотя за ними, на юго-востоке, вечернее небо ярко освещали мощные прожектора, установленные вокруг темплума.
   Карл и его спутники вылезли из машины и в последний раз проверили свою экипировку. Плайтон была одета в черную броню Магистратума, с которой были сняты знаки отличия и инсигния отдела особых расследований. Помимо «Тронзвассе 9» она была вооружена огромным помповым ружьем, которое нашел для нее Нейл. Плайтон казалась огромной и громоздкой по сравнению с менее рослой и более изящной Карой, чью стройную фигуру защищал темно-пурпурный армированный комбинезон, поверх которого была накинута короткая коричневая безрукавка. Свол была вооружена трепещущим мечом, перекинутым за спину, и сжимала в руках болтерный пистолет.
   — Куда? — прошептала Кара.
   — Пойдем на свет, — ехидно ответил Карл.
   — Это, конечно, вариант, — произнесла Плайтон. — Но если вон там повернуть налево, мы сможем пройти мимо школы для бедняков, а затем прикрываться за стеной богадельни на протяжении всего пути до трапезной и сторожки у ворот.
   — Да, в этом ты разбираешься, — усмехнулся Карл, проверяя «Гекатер», а затем убирая его под длинный коричневый плащ, в кобуру рядом с ножнами.
   — А это что? — спросила Кара.
   Карл распахнул плащ и извлек из ножен меч.
   — Трон, откуда это у тебя?
   — Это один из парных мечей, которыми инкубула убила Матуина, — ответил Карл. — Я нашел его среди обломков прямо перед тем, как мы сбежали. Хочу воткнуть его в глотку тому, кто подослал эту тварь.
   Вслед за Плайтон они пробежали по темному переулку и свернули во внутренний дворик, освещаемый одинокой лампой. На противоположном конце переулка виднелась кольцевая дорога, огибающая внутренний круг храмового комплекса. Они увидели белые кордоны ограждения. По дороге прополз гусеничный бронетранспортер.
   — Есть кто поблизости? — прошептала Кара.
   — Да, патруль из трех человек, — ответила Плайтон. — Подождите секунду. Да, они повернули за угол. Пошли!
   Они бросились вперед, пересекли кольцевую дорогу, проскочили под белым заграждением и скрылись в узком неосвещенном переулке. Школа для бедняков была справа от них. Они поспешили дальше, прижимаясь спинами к стене. Кара подала им сигнал остановиться, когда в конце переулка появилась команда из шести офицеров в полной боевой экипировке.
   Когда они прошли, Свол дала отмашку двигаться дальше.
   Карл прикрывал тылы. Он осмотрелся вокруг и шумно вдохнул холодный ночной воздух.
   — Ночка предстоит веселая, — пробормотал он.
   Огромный черный грузовик Магистратума, рыча мотором, выехал из пустого транзитного тоннеля, и Белкнап вышел из восьмиколесника, размахивая руками.
   Грузовик остановился, не выключая, впрочем, двигателя, и из кабины высунулся маршал, огромный в своей боевой броне.
   — Что случилось? — протрещал вокс, встроенный в его шлем.
   — Мой восьмиколесник сломался. Кто-то из ваших парней приказал мне очистить территорию, но эта проклятая железяка просто остановилась. Не могли бы вы помочь? Я совсем не разбираюсь в моторах.
   Маршал махнул своему водителю и вместе с Белкнапом обошел восьмиколесный грузовик, направляясь к открытому капоту.
   — Сюрприз, — произнес прятавшийся там Нейл, выстрелив в визор маршала.
   В тот же миг в воздухе просвистел кайн, пригвоздивший водителя Магистратума к его креслу.
   — Чисто! — крикнула Кыс.
   Ануэрт выпрыгнул через заднюю дверь нашего грузовика и вскрыл для меня дверь транспортера Магистратума. Белкнап, Нейл и Кыс втащили тела маршала и водителя в нашу машину и заперли ее. Затем Патрик и Пэйшэнс спрятались вместе с Ануэртом в заднем отделении грузовика маршала, а Нейл сел за руль.
   Он нажал на газ и погнал машину по тоннелю, затем свернул на один из бульваров и пополз через толпу граждан, собравшихся возле кордона, перегородившего вход на Темплум-сквер. Еще два таких же грузовика и гусеничный бронетранспортер стояли перед нами, а маршалы раздвигали заграждение, чтобы они смогли проехать.
   — Если кто-нибудь собирался помолиться, чтобы все прошло благополучно, то сейчас самое время, — сказал Нейл, когда мы приблизились к кордону.
   К моему удивлению, Белкнап и в самом деле последовал предложению Нейла, закрыв глаза и забормотав себе под нос охранительные псалмы.
   Мы слышали, как тревожно гудит толпа за бронированными стенами грузовика.
   — Почти на месте, — сказал Нейл.
   Торопясь закрыть кордон и не дать напирающей толпе проникнуть за ограждение, маршалы махнули нам, веля проезжать следом за остальными машинами.
   Наконец мы оказались на огромной площади Темплум-сквер. После суматохи городских улиц она выглядела зловеще пустынной. Огромный темплум возвышался перед нами, освещенный многочисленными прожекторами, установленными на площади. Широкие белые лучи пронзали ночное небо, прожектора медленно поворачивались, иногда выхватывая из темноты силуэты патрульных флаеров, круживших над площадью. Вокруг темплума собралось значительное количество маршалов, экипированных как для подавления бунта. Их сопровождали какие-то люди в серых костюмах. Я отметил, что, по меньшей мере, трое из них держали на поводках боевых сервиторов.
   Маршалы со светящимися жезлами направили нас на парковку рядом с другими грузовиками Магистратума, расположившимися возле восточной стороны темплума. Там уже стояло несколько десятков машин. Нейл припарковался в дальнем конце ряда, чтобы между нами и людьми возле ворот храма оказались чужие грузовики.
   — Что у нас со временем? — спросила Кыс.
   — Почти семь тридцать, — ответил я.
   Главный управляющий выбрался из флаера и отошел в сторону, пригнув голову, когда машина снова взмыла в исчерченное лучами прожекторов небо. Ревок повел Трайса к главным вратам великого темплума мимо толпы секретистов и маршалов, внезапно взорвавшейся аплодисментами.
   — Спасибо, — улыбнулся Трайс. — Благодарю вас.
   В просторном нефе их поджидал Бонхарт.
   — Мы готовы. Все группы докладывают о стабильном положении, степень готовности «бета».
   — Превосходно, — ответил ему Трайс, поправляя свой балахон.
   — Словарь ожидается через две минуты, — добавил Бонхарт.
   — Я хочу увидеть его прибытие, — сказал Трайс. — Где Диадох?
   — Уже в ризнице, — ответил Бонхарт. — Он прошел туда сразу же, как только приземлился. Его сопровождали шифровальщики.
   — А Куллин?
   — Куллин тоже был с ним, сэр.
   Трайс повернулся к Ревоку:
   — Мне бы хотелось, чтобы ты тоже пошел со мной, Торос. Ты столько сил вложил в эту работу и должен это увидеть.
   — Я должен остаться и удостовериться… — заговорил было Ревок.
   — Все в полном порядке, — сказал Бонхарт. — Идите.
   Ревок кивнул Бонхарту и отправился следом за главным управляющим через западный вход по широкой внешней галерее к старой ризнице. Это здание также было залито светом прожекторов, чьи вертикальные лучи образовывали сверкающую клетку.
   — День всех дней, — пробормотал Трайс.
   — Это великое мгновение в вашей жизни, сэр, — откликнулся Ревок. — Кульминация.
   — Это великое мгновение для всех нас, — сказал Трайс.
   Они вошли в старую ризницу.
   Свод озаряли тысячи светосфер. Подрядчики министерства воздвигли под самым сводом круглую платформу. Ряды кресел были расставлены по краям так, чтобы сидящие смотрели внутрь круга, а в точках осуществления, в точности соответствующих тайной геометрии улья, были установлены гладкие обелиски из резонансного камня. Трайс поднялся по лестнице на возвышение и увидел, что Куллин с телохранительницей уже сидят среди старших шифровальщиков и чиновников.
   Орфео кивнул Трайсу, но тот предпочел не обратить на него внимания.
   Воздух был свеж и прохладен. Центр платформы был пуст, если не считать пучка суспензорных штырей. Вокруг расположились тринадцать шифровальщиков, избранных для Энунциации. Рядом с ними стоял Диадох.
   — Во что он одет? — прошипел Трайс Ревоку.
   На Диадохе не было ритуальных серых одеяний, которые с таким старанием разрабатывал и создавал Жадер. Вместо них на нем были платье алого бархата и длинная, просторная мантия.
   — Лорд, — произнес Трайс, приближаясь к Диадоху.
   Тот обернулся и одарил Жадера улыбкой. Он пришел, надев свое официальное лицо — лицо Оски Людольфа Баразана.
   — Жадер! Великий день подходит к своей кульминации. Разве ты не возбужден?
   — Лорд, вы должны были уже переодеться. Ритуальные одеяния…
   — Слишком серы для такого великого события. Я останусь в этом.
   — Дело не в серости, лорд. — Трайс с трудом сдерживал ярость. — Я разработал инертную одежду, чтобы она ничем, ни цветом, ни покроем, ни фактурой, не угрожала чистоте…
   — Ты слишком много беспокоишься, Жадер, — произнес Диадох. — Замолчи, наконец. Лучше посмотри туда. Словарь уже близко.
   Трайс был готов взорваться, но Ревок сжал его руку и покачал головой. Все смотрели наверх.
   Простоявший века фальшивый потолок, случайно пробитый художником-реставратором, был уничтожен. Теперь можно было рассмотреть настоящий свод.
   Истинная красота древних фресок: фигуры, окутанные ореолами, золотые храмы, идиллический пасторальный пейзаж, — на мгновение охладила гнев Трайса. Перед ним предстало совершенство. Обретенный рай.
   Именно это, понял Трайс, и привело архидьякона Ольсмана к самоубийству. Это была явная ересь. При всей красоте росписи, ляпис-лазури и сельпике, серебряных гравированных созвездиях, он был создан рукой Теодора Кадизского. И здесь не было места ни Богу-Императору, ни примархам, ни великим святым Империума. То, что изображалось на фресках и открыто утверждалось в подписях к ним, было Эдемом до грехопадения, когда самые обычные мужчины и женщины гуляли по лику Терры и были наделены силой богов. Фигуры людей окружали оккультные знаки, сливающиеся в огромную карту — зеркальное отражение узоров, которыми геометристы покрыли пол Зала Воплощения. Идеальный план расположения осей механизма улья, магические знаки и линии власти, встроенные Кадизским в его Петрополис.
   — Словарь на подлете, — произнес Ревок после того, как что-то пропищало в его наушниках.
   — Откройте люк! — приказал Диадох.
   Центральная часть купола над их головами с металлическим скрежетом раскрылась. В уши ударил рев двигателей лифтера, парящего над крышей.
   — Время? — спросил Трайс.
   — Без десяти минут восемь, сэр.
   — Объявить готовность «альфа», — сказал Трайс.
   Кара, Плайтон и Карл добрались до сторожки возле северо-восточных ворот темплума. Укутанная светом старая ризница теперь была прямо перед ними.
   — Спрячьтесь! — прошипел Карл.
   Они укрылись в тени, когда послышался рев приближающегося лифтера, отражавшийся эхом от древних стен.
   — Боги! — произнесла Плайтон, выглядывая из укрытия.
   Тяжелый лифтер поднялся над куполом старой ризницы, сверкая в лучах прожекторов. Он завис на месте, пронзительно завывая своими двигателями, и направил вниз, прямо в вершину купола, столб света.
   — Рейвенор! Рейвенор! — Карл тревожно закричал в вокс. — Начинается. Должно произойти что-то очень важное!
   Мы выбрались из грузовика Магистратума, припаркованного с восточной стороны темплума. Бояться обнаружения было уже слишком поздно. Я направил свое кресло в облет внешней стены темплума, направляясь к главному входу. Белкнап и Нейл побежали за мной. Гарлон, кажущийся огромным в своей коричневой облегающей броне, был вооружен изготовленной на заказ плазменной винтовкой. К ней Нейл прикрутил подствольный гранатомет. Сухощавый Белкнап в своем черном армейском френче и длинном, развевающемся кожаном плаще имел очень романтичный облик и больше походил на пирата или искателя приключений. В левой руке он сжимал свою медицинскую сумку.
   Кыс и Ануэрт направились в противоположную сторону, огибая темплум с северной стороны. Облаченная в облегающий зеленый костюм, с распущенными волосами, Кыс была вынуждена сдерживать шаг, чтобы коротконогий Ануэрт мог поспевать за ней. Пэйшэнс держала наготове два парных лазерных пистолета. Все четыре кайна притаились за ее корсажем.
   — Быстрее, Шолто!
   — Со всей аффектацией, я гоню с такой скоростью, с какой мои весьма укороченные члены позволяют! Я не обеспечен столь изящными ножками, как вы, мамзель!
   — Изящные ножки? — произнесла Кыс. — Вы пытаетесь польстить мне, Шолто?
   — Я верю, что что-нибудь такого формирования могло выскользнуть.
   Внезапно перед ними возникло препятствие. Люди. Маршалы и как минимум два секретиста в серых одеяниях.
   Кыс не колебалась ни секунды. Она на бегу открыла огонь из пистолетов.
   — Ануэрт! Шевелись! Начинается!
   — Итак, мы приступаем, — тоном конферансье произнес Нейл, когда нас засекли маршалы и секретисты, столпившиеся возле главного входа.
   Прятаться было уже незачем.
   — Стреляй, Нейл. Посмотрим, скольких мы сможем забрать с собой.
   Устремившись вперед, агенты нашего врага стали выкрикивать предупреждения, но, по крайней мере, один из них сообразил, что бронированное кресло жизнеобеспечения служит достаточным основанием для того, чтобы открыть огонь. Они открыли огонь. В руках офицеров из отдела внутренних расследований загрохотали помповые ружья и лазерные винтовки, к которым вскоре присоединились и пистолеты секретистов.
   — Пригнитесь! — выкрикнул я, отвечая противнику из пси-орудия.
   Мои залпы разорвались в двадцати пяти метрах от нас, в передних рядах маршалов, сжигая их броню и разбрасывая их в стороны. Я не стал замедлять движение. Заряды барабанили по броне моего кресла и рикошетили. Я чувствовал, что Белкнап спрятался позади меня, используя мое кресло в качестве щита.
   Нейл, идущий слева от меня, прыгнул, прокатился по земле и замер на коленях. Пули, предназначавшиеся ему, прошли мимо и испещрили борта транспортеров Магистратума. Гарлон открыл ответный огонь, одновременно стреляя из плазменной винтовки и подствольного гранатомета.
   На Темплум-сквер, перед великим храмом, началось настоящее светопреставление. Шаровые молнии проносились над площадью и разбрасывали во все стороны ошметки тел. Плазменные снаряды, похожие на кинжалы солнечного света, прожигали людей насквозь.
   Завыли сирены. Остановившись только затем, чтобы перезарядить гранатомет, Нейл снова побежал вперед, продолжая стрелять.
   Клубы дыма окутали главный вход. Воздух был полон рева оружия и перепуганных криков. Я скользил вперед, проплывая над изувеченными, скорченными телами.
   — Карл! — прокричал я в вокс.
   Ответа не последовало. Я слышал рев дробовиков, шипение лазерного оружия — мелодию, обрубаемую прерывистым визгом плазменной винтовки.
   Прямо передо мной из завесы густого, черного дыма, воздвигнутой снарядами Нейла, вырвались два боевых сервитора. Это были огромные хромированные псы, спущенные с цепи и готовые убивать. Розовые поисковые лучи мгновенно нашли меня.
   —  Белкнап! Ложись!
   Доктор скорчился за моим креслом, повинуясь не столько приказу, сколько его телекинетической силе, вложенной мной.
   Четыре лазерные винтовки, установленные на корпусах сервиторов, начали поливать меня смертоносным огнем.
   К счастью, Адептус Механикус, создавшие мое кресло по личной просьбе Грегора Эйзенхорна, сделали его с той же заботой, с какой собирали танки и титанов.
   Разрушительные потоки расплескались струями пламени по моему обиталищу. Боевые псы смущенно отступили назад. Но я понимал, что вряд ли кресло так же легко выдержит второй натиск.
   Я потянулся сознанием и оторвал одного из псов от земли, включая его орудия и направляя их на его приятеля. Поврежденный первыми попаданиями лазерных импульсов, второй сервитор инстинктивно начал стрелять в ответ, и боевые псы уничтожили друг друга.
   Я отпустил изувеченного сервитора, и тот рухнул на землю. По каменным плитам покатились осколки его механизма. Второй пес оказался вплавлен в кратер, образовавшийся от лазерного огня.
   Я вновь устремился вперед. Слева от меня из клубов дыма вышел и вскинул длинноствольный лазган не замеченный мною секретист. Прятавшийся за креслом Белкнап выхватил карабин и трижды выстрелил противнику в грудь.
   — Спасибо, — сказал я. — Но я бы и сам с ним управился.
   — Просто стараюсь быть полезным, — ответил Белкнап.
   Транспортировочный луч ворвался в открытый люк, и небольшая темная сфера словаря стала спускаться в старую ризницу. Стержни суспензора, вмонтированные в площадку под крышей, защелкали, включаясь и принимая вес словаря, мягко опуская его до тех пор, пока он не повис на небольшой высоте от платформы.
   Луч, бивший сверху, угас, и лифтер улетел. Люк стал плавно закрываться.
   Диадох шагнул к медленно поворачивающемуся в луче света словарю. Вокруг него собрались тринадцать секретистов.
   — Мы приступаем к первому акту Энунциации, — произнес Диадох. — Жадер, займите свое место.