Адамов Аркадий Григорьевич. Идет розыск [Полный вариант]

   Лена назвала номер соседнего дома и нерешительно, словно стесняясь, добавила:
   – Только я с другом, ты не возражаешь? Не осложняй мне личную жизнь, умоляю.
   Она засмеялась.
   – С другом? – Нина помедлила. – А он откуда?
   – Из сферы обслуживания, – снова засмеялась Лена. – Обслужит, если надо, и нас. По первому классу, ты не сомневайся.
   – А зовут как?
   – Петр. Я тебя уверяю, ни одну компанию он еще не испортил.
   Так было условлено утром с Цветковым. Лену должен был сопровождать Петя Шухмин, весельчак, заводила и «свой» парень, который располагал к себе всех с первой же встречи и, между прочим, чемпион московского «Динамо» по самбо.
   – Что ж, поглядим, – задумчиво протянула Нина. – Только давай так. Ты со мной поедешь, нам еще за двумя девчонками заехать придется. А он поедет с ребятами, хорошо?
   Тут упрямиться было уже глупо, и Лена охотно согласилась.
   – Идет. Значит, мы вас ждем.
   Лена повесила трубку и с улыбкой посмотрела на сидевшего тут же Шухмина.
   – Ну, гляди, Петро. Изволь быть сегодня душой компании. А то хозяйка сильно засомневалась прежде, чем тебя позвать.
   – А я всегда душа компании, – беззаботно откликнулся Шухмин. – Ты меня еще не знаешь, товарища Лосева предпочитаешь.
   Петр намекал на ее прошлогоднюю командировку с Лосевым и деликатно обходил вопрос об Откаленко. Лена передала ему свой разговор с Ниной, и Петр недовольно спросил:
   – Зачем это она нас разделяет?
   – А зачем тебя к другим девушкам везти?
   – Ну, тоже верно.
   – Значит, встречаемся здесь в семнадцать часов, – сказала Лена. – И едем ко мне. Форма одежды парадная, не забудь.
   – Слушаюсь. В семнадцать часов и форма парадная, – бодро и весело откликнулся Шухмин, поднимаясь. – А сейчас разрешите удалиться, мать-командирша?
   – Вот Лосев никогда надо мной не смеялся, учти, – заметила Лена. – Хотя был всего лишь братом, а не возлюбленным. А ты сразу принял какой-то иронический тон. Друг задушевный называется. Да ты должен на меня весь вечер смотреть влюбленными глазами и угадывать каждое мое желание.
   – Знаю, знаю, – проворчал Петр. – Я что, по-твоему, не влюблялся никогда? Побольше твоего, будь уверена. Я и сейчас влюблен, если хочешь знать.
   – Ну, и веди себя соответственно. Ох, женщинам такие номера даются легче.
   – А я тебя на соревнование вызываю, – весело объявил Петр. – Вот я уже угадал первое твое желание: чтобы я быстрее уматывал. Верно?
   – Совершенно верно. И готовься.
   – Между прочим, – назидательно произнес Шухмин, – ты тоже обязана смотреть на меня влюбленными глазами. Хотя это не так трудно. Ну, я пошел.
   Петр приветственно махнул рукой, и громадная, с виду неуклюжая его фигура мгновенно исчезла за дверью.
   Лена с улыбкой проводила его глазами и покачала головой. Ей показалось диким смотреть на Шухмина влюбленными глазами. И она невольно вздохнула. Игоря она сегодня так и не встретила.
   С Игорем встретился позже, уже в столовой, Шухмин.
   На этот раз они вместе торопливо пообедали, занятые каждый своими делами.
   – Что прикажешь передать Лене? – лукаво осведомился Шухмин.
   – Чего? – не понял Игорь.
   – Вечером мы с ней будем в одной компании, – как можно небрежнее сообщил Петр. – Так что, могу передать, если надо. Во время танца. – Он засмеялся.
   – Какая еще компания? – нахмурился Откаленко.
   – Сам пока не знаю.
   – Чего болтаешь?
   – Я не болтаю, – уже серьезно возразил Петр. – Задание, понятно?
   – Понятно.
   Однако ничего понятного в словах Шухмина не было, но Игорь от вопросов, как всегда, воздержался. Некоторое время оба молчали, занятые едой. Потом Шухмин поинтересовался:
   – Что, Лосев не звонил?
   – Нет.
   У Игоря почему-то еще больше испортилось настроение.
   Петр, казалось, ничего не заметил. Он вздохнул и сказал, отодвигая в сторону пустые тарелки и стакан из-под компота:
   – Чего у него там крутится, интересно знать. Подпольный цех, что ни говори, для нас объект новый и малопонятный. Согласен? – И, видя, что Откаленко не расположен продолжать разговор, заключил. – Ладно. Бывай.
   Они расстались.
 
   А под вечер Шухмин встретился с Леной, и они поехали к ней на Песчаную. По дороге, оглядев Петра, Лена одобрительно улыбнулась:
   – Ну, молодец. Вид, какой требуется.
   Надо сказать, что обычно, и к этому все уже давно привыкли, Петр не очень заботился о своей наружности, будучи абсолютно уверенным, что любая девушка, которая ему понравится, будет и так к нему благосклонна, а мнение всех остальных его мало интересовало. Галстук Петр вообще не признавал и обычно носил его в кармане на случай вызова к высокому начальству или какого-либо ответственного визита. Никакой воротничок, казалось, вообще не сходился на его могучей шее. Да и обычный рабочий костюм выглядел на нем всегда мешковато и неуклюже. Но на этот раз Петр успел принарядиться и даже надел галстук. Кроме того, на нем оказалась шляпа вместо обычной, мятой кепки, и это окончательно покорило Лену.
   – Неотразим, – заключила она.
   – Ага, теперь ты смеешься? – обличительным тоном спросил Петр и бодро констатировал: – Значит, один ноль.
   Они приехали вовремя, даже чуть раньше, чем было условлено. И некоторое время, болтая о пустяках, прогуливались возле дома. Мимо них сновали прохожие, проносились троллейбусы и машины. Песчаная становилась все более оживленной улицей.
   – Ты ее машину помнишь? – спросил Петр.
   – Не очень. Темно было. «Жигули». По-моему, шестая модель. Темная, и белый номер. Две последние цифры три и шесть, – и без всякого перехода она спросила. – Интересно, она что-нибудь задумала или нет, как ты полагаешь?
   – Волнуешься? – серьезно осведомился Петр и ободряюще улыбнулся. – Не надо. Будет порядок, увидишь. Ничего она не задумала.
   Но и сам он, если говорить честно, тоже слегка волновался. Конечно, было привычным уже идти навстречу противнику и стараться разгадать его игру, его намерения и характер. И не всегда тут ждала удача, что уж говорить. Это Петр знал по личному опыту и по опыту своих товарищей. Но верить в удачу, в успех было необходимо, это он тоже знал. Ну, и быть готовым ко всему, конечно.
   Иногда Петр спрашивал себя: долго я буду еще ходить по острию ножа? Долго буду рисковать и трепать себе нервы? На эти вопросы, которые ему задавали и мать, и старшая сестра, инженер с Трехгорки, и ее муж Вадим, тоже инженер, Петр обычно отвечал беспечно и шутливо, как и самому себе: «Вот женюсь и уйду». Но он знал, что никуда не уйдет от своих друзей, от своей нужной и справедливой работы, от вечного риска, от захватывающей тайны, которая всегда маячит перед ними, дразня, зовя, требуя, чтобы ее раскрыли. Как это Лосев однажды здорово сказал: «На свете, по-моему, есть три самых благородных профессии – учитель, врач и милиционер, они должны давать людям знания, здоровье и покой». Лосев прав. И в общем эта работа у них получается, если вкладывать душу, конечно, и «чаще мыть руки», как говорит тот же Лосев. И еще, Петр добавил бы от себя, не терять голову. Вот и сегодня их с Леной ждет работа. Они подбираются к опасной группе. Поэтому надо быть начеку, только и всего.
   Некоторое время они молча прогуливались по тротуару, занятые каждый своими мыслями и пытаясь справиться с невольным волнением.
   А Лена думала о том, как она была бы счастлива, если бы сейчас рядом оказался совсем другой человек и предстояла бы не эта неприятная и трудная встреча, а какая-то радостная. А потом пошли бы они в театр, в ее любимый театр… Лена вдруг так ярко представила себе, как она с Игорем приходит в театр, что даже забилось сердце.
   И как раз в этот момент она услышала рядом возглас:
   – Вот и мы, Ленок!
   Из толпы прохожих вынырнула крупная, статная фигура Нины в изящном пальто с меховым воротником, без шапки, пепельные, длинные волосы были гладко собраны гребнями с боков и падали волной на спину, в ушах сверкали сережки, тонкие замшевые перчатки Нина держала в руке.
   – Ах, ты не одна, – с наигранным смущением остановилась она перед Леной.
   – Да, познакомьтесь, – весело откликнулась Лена. – Это мой Петя.
   – Ну, и отлично. Нина, – она сильно, по-мужски, пожала Петру руку и заторопилась. – Пойдемте. Нас ждут.
   Они прошли немного назад, в сторону проспекта. У тротуара стояли два «Жигуленка». Лена сразу узнала Нинин. А из второй машины им навстречу появился худощавый, элегантный человек в кожаном пиджаке и легком свитере, большие выразительные глаза, седеющие виски.
   «Тот самый», – подумала Лена.
   – Сева, – представился новый знакомый, пристально взглянув на Лену, и ей стало неприятно от этого взгляда.
   – Ну, что же, поехали, – предложила Нина. – Вы, Петя, садитесь к Севе. А мы с Леночкой заедем еще за нашими девушками.
   – Прошу, – сдержанно сказал Сева, обращаясь к Петру. – У нас тоже имеются дела по пути.
   – Не забудьте Витика-Шпунтика, – смеясь, крикнула Нина.
   Через минуту машины разъехались.
   Нина всю дорогу болтала о пустяках. Ленин подарок, плюшевого медведя, она посадила на заднее сиденье и то и дело с улыбкой поглядывала на него. Они заехали на Плющиху, посадили в машину какую-то худенькую, разбитную, сильно надушенную девицу в коротком «леопардовом» жакете и смешной шапочке с пером, назвавшуюся Катрин. Потом, уже где-то в районе Сретенки, в одном из переулков, к ним подсела пышная брюнетка Жанна, громкоголосая и прокуренная, называвшая Нину «коллега». После этого, как выразилась .Нина, они, наконец, «легли на курс».
   Прислушиваясь к болтовне женщин, Лена пыталась разобраться и определить, куда же они сейчас едут.
   По городу Нина вела машину, как всегда, уверенно и быстро. Вскоре они очутились на проспекте Мира и устремились к кольцевой дороге. Всю эту часть пути запоминать не было необходимости. Далее путь лежал уже по кольцевой дороге. Ехали по ней довольно долго. И тут Лена на какое-то время отвлеклась – Катрин сунула ей в руки свою изящную и дорогую французскую сумочку, и Лена не заметила, на какое шоссе они неожиданно свернули. А дальше, уже в сгустившихся сумерках, потянулись совсем незнакомые места – перелески, поля, деревеньки. В некоторых домиках уже мерцали огоньки.
   Ехали больше часа. Разговор в машине не затихал, перекидываясь с погоды и болезней каких-то общих знакомых на туалеты и моды, потом неожиданно он с упоением сосредоточивался на чьих-то романах и связях, а затем с ядовитой и злорадной усмешкой переходил на чьи-то служебные неприятности, на какие-то конфликты, ревизии, акты и накладные. Из этих разговоров Лена поняла, что все три ее спутницы работали в торговле. Жанна – вместе с Ниной в «Березке», а Катрин – на какой-то промтоварной базе.
   Спустя некоторое время машина свернула на широкий лесной грейдер, стало совсем темно. По сторонам дороги, в свете фар, стеной стоял таинственный, сказочный лес.
   И невольно умолк разговор в машине. А вскоре лес кончился, и, миновав поле, машина въехала в поселок. По сторонам потянулись дачные участки.
   Они ехали уже около двух часов. Лена успела взглянуть на часы, когда они проезжали мимо небольшого, закрытого магазинчика в самом начале поселка. Перед магазином на столбе горела яркая лампа.
   Дачи, мимо которых они проезжали, были погружены в темноту. Они, видимо, стояли пустыми, дачный сезон еще не начался. Только в редких дачах в окнах мерцал слабый свет. Откуда-то доносился лай собак. «Кое-где все же живут», – отметила про себя Лена. Ей было чуточку не по себе в этот момент.
   Нина, видимо, прекрасно ориентировалась в темноте.
   Она уверенно сворачивала то на одну улицу, то на другую, при этом почти не сбавляя скорость, и машину временами заносило на размокшей, грязной колее. В этих случаях Катрин неизменно взвизгивала и вцеплялась в Жанну, которая раздраженно говорила одну и ту же фразу: «Ну вот, кино, вторая серия». А Нина что-то угрожающе цедила сквозь зубы.
   Но вот машина, наконец, сбросила скорость и медленно подползла к ограде одной из дач, где в темноте виднелись ворота. В доме всюду горел свет, на улицу доносилась даже слабая музыка и чьи-то голоса.
   Нина трижды громко просигналила.
   Тут же, где-то сбоку дачи, распахнулась дверь, полоса света упала во двор, выхватив из темноты часть высокого крыльца, грязную землю и стену кустарника. Раздался мужской возглас: «Сейчас, сейчас!» И чья-то тень метнулась с крыльца. Какой-то человек подбежал к воротам и без усилий распахнул их деревянные створки. Машина медленно вползла на участок. Лена отметила про себя, что второй машины еще не было.
   Женщины, оживленно переговариваясь и смеясь, выбирались из машины и здоровались с хозяином. Нина подвела его к Лене.
   – Знакомьтесь. Наш дорогой хозяин. А это Леночка.
   – Вова, – представился высокий, бородатый молодой мужчина в плаще и улыбнулся. – Милости прошу к нашему шалашу.
   Все поочередно поднялись на крыльцо и вошли в дом.
   В большой комнате, куда, миновав прихожую, попала Лена, было тепло, просторно и уютно. В камине весело полыхало, трещало пламя, от него трудно было оторвать глаза. Посередине комнаты стоял стол, уставленный закусками, бутылками, тарелками, в большой вазе горой лежали дефицитные в это время года фрукты.
   Из кресла у камина поднялся навстречу приехавшим худощавый, рыжеватый человек в добротном, хорошо сшитом костюме и в модных очках. Лисья его физиономия с острым носом и маленьким, скошенным подбородком в отсветах пламени из камина казалась чеканно медной и как бы пылающей.
   – Валерий, ты уже здесь! – воскликнула Нина. – А где же твоя машина?
   – В сарае, – самодовольно ухмыльнулся Бобриков. – На правах первого гостя.
   – Ну, ты умеешь, – Нина засмеялась. – А где остальные?
   – По разным причинам задерживаются, – сообщил Бобриков и с пафосом добавил: – Но первый бокал в честь виновницы торжества мы выпьем и без них.
   Он подошел к столу и принялся разливать по бокалам вино. Потом поднял свою рюмку и с пафосом произнес:
   – Ура, ура, прекрасной Нине… – он помедлил и рассмеялся. – Дальше я еще не сочинил.
 
   Глинский аккуратно затормозил недалеко от перекрестка возле винного магазина на улице Горького и попросил сидевшего рядом с ним Шухмина:
   – Петя, выйди, купи еще пару склянок, а? Поручено. Вот тебе общественная сумма, – он вытянул из внутреннего кармана своего кожаного пиджака бумажник и достал деньги. – Я бы сам сбегал, но видишь, какая тут обстановка, – он кивнул на сгрудившиеся у тротуара машины. – Того и гляди куда подать придется.
   – Давай, – охотно согласился Петр. – Только мы с Ленкой тоже в пай входим, договорились? Иначе дело не пойдет.
   – Там сосчитаемся, – Глинский нетерпеливо махнул рукой. – Давай по-быстрому, пока меня кто-нибудь не двинул.
   Мотор он не глушил.
   Петр, кивнув, выбрался из машины и торопливо направился к магазину. Почему-то ему не понравились напряженные нотки в голосе этого Севы и его черные, какие-то нечистые глаза, которые только теперь он успел рассмотреть.
   – Один коньяк, одна водка! – крикнул ему вдогонку Глинский, почему-то уже весело, даже, как показалось Петру, насмешливо.
   Он был уже у входа в магазин, когда за его спиной взревел чей-то мотор. Шухмин невольно оглянулся.
   Желтые «Жигули» Глинского рванулись на зеленый свет светофора и через миг скрылись в потоке машин.
   Петр растерянно остановился. Это еще что за номер?
   Неужели сбежал? Но почему? И Лена? Что ж теперь делать?
   Он кинулся назад, к краю широкого тротуара, где стояли машины, и еще раз огляделся, словно не поверив в случившееся. Машины Глинского на месте не было. Что же делать? Преследовать на случайной машине? Нет, это отпадает. Он же не имеет права его задерживать, этого прохвоста. Закрыть город? Он же едет на дачу. Тоже нельзя. Это означает опять задержание. Да и не может он сам отдать такой команды.
   Рядом какой-то человек, нагруженный покупками, садился в машину. Петр взволнованно обратился к нему:
   – Товарищ, прошу вас, срочно подбросьте меня на Петровку. Вот мое удостоверение. Только срочно!
   Тот бросил любопытный взгляд на красную книжечку и растерянно сказал:
   – Конечно… Пожалуйста…
   Через пять минут вконец расстроенный Шухмин пулей пронесся мимо удивленного постового, на ходу показав ему удостоверение, и, не дожидаясь лифта, ринулся вверх по лестнице.
   Тяжело дыша, он появился в дверях кабинета Цветкова. У того сидел Откаленко, и они что-то обсуждали.
   – Ты откуда? – встревоженно спросил Цветков, увидев Шухмина.
   – Лену увезли!
   – Как так увезли? – не понял Цветков.
   Откаленко напряженно смотрел на Шухмина.
   – Говори толком, – процедил он сквозь зубы.
 
   Тем временем Глинский уже подъезжал к высокому дому возле Цветного бульвара, где у подъезда его поджидал плотный, седоватый человек в шляпе и модном пальто.
   Глинский лихо затормозил возле него, выскочил из машины и предупредительно распахнул правую дверцу:
   – Прошу, Лев Константинович, – подобострастно произнес он. – Извините, маленькая операция задержала.
   – Все с бабами оперируешь? – усмехнулся тот.
   – Это попутно, – Глинский весело блеснул черными глазами. – А главная операция на этот раз с… трестом ресторанов.
   Он уже тронул с места машину и тут же легко влился в поток других, идущих вдоль Цветного бульвара.
   – Объясни-ка, будь добр, – закуривая, лениво предложил Лев Константинович и на секунду задержал в пальцах горящую спичку, потом недобро осведомился: – Инициативу проявляешь? Я тебе дам инициативу, красавчик-попрыгунчик.
   Глинский выговор проглотил как должное, не поморщась. Он даже на секунду примолк, словно чего-то испугавшись, что, казалось, и вовсе было на него непохоже.
   – Ну, объясняй, объясняй, – все тем же угрожающим тоном произнес Лев Константинович. – Чего язык-то прикусил?
   Было видно, что Глинский его сейчас чем-то раздражает.
   А тот, встрепенувшись, бодро и услужливо пояснил, не отрывая глаз от дороги:
   – Одна девка попалась. Бухгалтер из этого треста. А у него куча кондитерских цехов. Значит, должен быть крупным фондодержателем.
   – Где эта девка?
   – Будет сегодня у нас. Разрешите заняться?
   – У самого уже, небось, кипит?
   – Кипит, – нервно засмеялся Глинский. – Нужна только свобода рук, Лев Константинович. Очень прошу. Игра стоит свеч.
   – Кто сегодня будет?
   – Только свои, разумеется.
   – Тогда валяй. Но… гляди, не переусердствуй.
   – Скручу, – сквозь зубы процедил Глинский.
   – Гляди, – хмуро повторил Лев Константинович и спросил: – Мы куда сейчас?
   – Воробушка одного прихватим. Нина просила, – усмехнулся Глинский. – Вы его знаете. Витик-Шпунтик.
   – Ах, этот… – небрежно бросил Лев Константинович.
   Машина уже неслась по залитому неоновым светом проспекту Мира в плотном, ревущем, сверкающем потоке других машин.
   Глинский чувствовал, что руки потеют. Он волновался. Это был редкий случай.
 
   В кабинете Цветкова возникло тяжелое молчание.
   Шухмин кончил свой доклад и виновато вздохнул.
   – Та-ак… – задумчиво произнес, наконец, Цветков, крутя по привычке в руках очки. – И куда они направились, выходит, неизвестно?
   – Неизвестно, – расстроенно подтвердил Петр.
   – И кто должен там быть, на этой даче, тоже неизвестно?
   – Вот Нина эта самая, Глинский… А кто еще, не знаю. Да, еще две девушки какие-то.
   Откаленко молча слушал, глядя в пол, на широких скулах играли каменные желваки.
   – Какие девушки? – насторожился Цветков.
   – Нина за ними заехать должна, – пояснил Шухмин и снова вздохнул. – Имен не называла.
   – А вы, вернее, Глинский, не должны были за кем-нибудь заехать?
   – Он, стервец, наоборот, избавиться от меня должен был.
   – Думаешь, не его это личная инициатива?
   – Сговорились, – убежденно ответил Шухмин.
   – А зачем, как думаешь? Зачем им одна Лена? Чем ты им мог не понравиться? – продолжал въедливо спрашивать Цветков.
   – Черт их знает, чем я им не понравился. Я еще ни одного слова не успел сказать.
   – М-да, – покачал головой Цветков. – Ловко, однако, он от тебя избавился. Ничего не скажешь.
   – А-а! – вдруг вспомнил Шухмин. – Нина просила его не забыть заехать за каким-то Витиком… Как это она сказала?.. – он помедлил. – А! Витик-Шпунтик!
   Тут вдруг Откаленко поднял на него глаза, что-то, видимо, соображая, потом молча схватился за телефон, торопливо доставая записную книжку.
   – Сейчас, – бросил он и, найдя нужный номер, стал быстро его набирать.
   Подождав, он зло бросил трубку и взглянул на часы.
   – Ушел. Это Коменков. Вот, значит, на чей день рождения он сегодня намылился.
   Он нервно побарабанил пальцами по столу и зачем-то снова посмотрел на часы, потом сказал Цветкову:
   – Я вам уже докладывал, Федор Кузьмич. Дачный кооператив «Наутилус». Только поздно уже узнавать, где он находится. Восьмой час.
   – Думаешь, поздно? – переспросил Цветков. – А ну, посмотрим.
   Он раскрыл тумбу своего стола, выдвинул один из ящиков и достал оттуда какой-то справочник, затем надел очки и принялся его листать.
   – Вот!
   Цветков быстро набрал номер.
   – Товарищ дежурный? Говорит полковник Цветков из МУРа. У нас, понимаете, всегда непростые дела и потому непростые просьбы. Но прошу все же помочь. У вас в управлении есть оперативные дежурные в отделах?.. Нет?.. Тогда помогите нам срочно вызвать кого-нибудь из сотрудников отдела, ведающего дачными кооперативами. Нам нужна справка: где расположен ДСК «Наутилус». Повторяю: срочно… Вот это по-нашему! Нет, мы сами за ней заедем… Пишу адрес… – Цветков придвинул к себе блокнот и взялся за карандаш. – Так… Так… Это домашний телефон?.. Ясно. Дайте-ка на всякий случай адреса и телефоны еще одного-двух сотрудников, мало ли что…
   Через несколько минут Откаленко и Шухмин уже мчались на машине по одному из названных адресов. Оба молчали.
   Игорь не мог передать, что с ним творится. Такого волнения он, кажется, еще никогда не испытывал. Это было даже не волнение, а боль, настоящая боль где-то в груди.
   «Лена там… Лена там…», – стучало у него в висках, и от этой ужасавшей его мысли тряслись руки, он боялся даже закурить. Нет, такого с ним еще никогда не случалось.
   «Что будет, если он не успеет? Если они…» – Игорь вдруг с такой силой ощутил, как дорога ему Лена, что стиснул зубы.
   Спустя еще часа два адрес ДСК «Наутилус» был, наконец, получен.
   После этого немедленно связались с отделом милиции того далекого района Московской области, где был расположен ДСК.
   С дежурным говорил Цветков.
   – …Подключайтесь к операции. Сами ничего не предпринимайте. Ни в коем случае. К вам выезжают наши сотрудники. Старший – капитан Откаленко. Где будете встречать?.. Какой километр?.. Восемьдесят седьмой? Пост ГАИ? Отлично. Все. Ждите.
   Он положил трубку и сказал Игорю:
   – Поезжай. Шухмин с тобой. Будь поаккуратнее только. Учти, задерживать их сейчас нельзя, сорвем работу коллег. А тех, кого разыскиваем мы, там, видимо, нет.
   – Нет, – подтвердил Игорь. – Коменков мне сказал, что Димочка этот куда-то уехал.
   – Вот-вот. Но если там, на даче, что случится, то… – Цветков внимательно посмотрел на Игоря. – Короче, действуй по обстановке. И голову, смотри, не теряй.
   – Не потеряю, – хмуро пообещал Откаленко.
 
   Трещали, полыхали дрова в камине. В комнате становилось жарко.
   Лена рассматривала картины на стенах, небольшие, в грубоватых, дешевеньких багетовых рамках, в основном масло или мягкая, нежная акварель. Это были пейзажи.
   Видимо, Подмосковья. Но попадались и портреты. Лица на них были незнакомы. «Никого, видимо, из этой компании нет, – отметила про себя Лена. – И хозяина тоже».
   Работы были любительские. Но ощущались настроение и вкус.
   К Лене подошел бородатый хозяин.
   – Любуетесь? – чуть смущенно усмехнулся он.
   – Люблю такие места, – ответила Лена. – Лучше всякого юга. И художник, мне кажется, тоже их любит.
   Хозяин небрежно махнул рукой.
   – Художник – это я. Так что не взыщите.
   – Вы здесь все время живете?
   – Да. Устроился комендантом. Ненавижу город. И потом здоровье…
   Лена улыбнулась.
   – Но вы кажетесь вполне здоровым и сильным.
   – Хочется казаться.
   У камина тем временем шла оживленная болтовня.
   Что-то смешное рассказывал Валерий, поблескивая стеклами очков. Рыжеватые, легкие волосы его как будто шевелились, по ним пробегали блики от огня в камине.
   Безудержно хохотала Катрин, солидная Жанна кривила губы, не выпуская изо рта сигарету. Нина, улыбаясь, поглядывала на Лену.
   – Хочется казаться? – переспросила Лена и добавила: – Вы еще кажетесь хорошим человеком.
   – Вы тоже, – усмехнулся Вова. – Как вы попали в нашу веселую компанию?
   – Нина пригласила. У нее же день рождения.
   – Да? Что-то в этом роде я и подумал.
   – Вы даже не знали? – удивилась Лена.
   Вова пожал плечами.
   – Не удостоили.
   – А вы как попали в эту веселую компанию? – в свою очередь поинтересовалась Лена.
   Ей чем-то нравился этот высокий, бородатый и, кажется, еще совсем молодой человек с хмурыми глазами. В другое время он бы вообще понравился и даже вызвал бы доверие, но здесь она ко всему относилась настороженно.
   – Тоже однажды пригласили, – неохотно ответил Вова. – Один веселый парень по имени Дима. Вы его не знаете?
   – Нет.
   – Странно. Значит, узнаете. Ну, а потом пошло. У меня здесь очень удобно встречаться. Вы не находите?