Алигьери Данте. Божественная комедия (илл. Доре)

Преподнесет как честный враг крамолы;
Но этим там не удивишь людей.^*
 

61

 
Вверху есть зеркала (для вас — Престолы),
Откуда блещет нам судящий бог;
И эти наши истины глаголы».^*
 

64

 
Она умолкла; и я видеть мог,
Что мысль она к другому обратила,
Затем что прежний круг ее увлек.
 

67

 
Другая радость,^* чье величье было
Мне ведомо, всплыла, озарена,
Как лал, в который солнце луч вонзило.
 

70

 
Вверху весельем яркость рождена,
Как здесь — улыбка; а внизу мрачнеет
Тем больше тень, чем больше мысль грустна.^*
 

73

 
«Бог видит все, твое в нем зренье реет, —
Я молвил, — дух блаженный, и ничья
Мысль у тебя себя украсть не смеет.
 

76

 
Так что ж твой голос, небо напоя
Среди святых огней,^* чей хор кружится,
В шести крылах обличия тая,
 

79

 
Не даст моим желаньям утолиться?
Я упредить вопрос твой был бы рад,
Когда б, как ты в меня, в тебя мог влиться».
 

82

 
«Крупнейший дол, где волны бег свой мчат, —
Так отвечал он, — устремясь широко
Из моря, землю взявшего в обхват,
 

85

 
Меж розных берегов настоль глубоко
Уходит к солнцу, что, где прежде был
Край неба, там круг полдня видит око.^*
 

88

 
Я на прибрежье между Эбро жил
И Магрою, чей ток, уже у ската,
От Генуи Тоскану отделил.^*
 

91

 
Близки часы восхода и заката
В Буджее и в отечестве моем,^*
Согревшем кровью свой залив когда-то.^*
 

94

 
Среди людей, кому я был знаком,
Я звался Фолько; и как мной владело
Вот это небо, так я властен в нем;
 

97

 
Затем что не страстней была дочь Бела,
Сихея и Креусу оскорбив,^*
Чем я, пока пора не отлетела,
 

100

 
Ни родопеянка, с которой лжив
Был Демофонт,^* ни сам неодолимый
Алкид^* , Иолу в сердце заключив.
 

103

 
Но здесь не скорбь, а радость обрели мы
Не о грехе, который позабыт,
А об Уме, чьей мыслью мы хранимы.
 

106

 
Здесь видят то искусство, что творит
С такой любовью, и глядят в Начало,
Чья благость к высям дольный мир стремит.
 

109

 
Но чтоб на все, что мысль твоя желала
Знать в этой сфере, ты унес ответ,
Последовать и дальше мне пристало.
 

112

 
Ты хочешь знать, кто в этот блеск одет,
Которого близ нас сверкает слава,
Как солнечный в прозрачных водах свет.
 

115

 
Так знай, что в нем покоится Раава^*
И, с нашим сонмом соединена,
Его увенчивает величаво.
 

118

 
И в это небо, где заострена
Тень мира вашего,^* из душ всех ране
В Христовой славе принята она.
 

121

 
Достойно, чтоб она среди сияний
Одной из твердей знаменьем была
Победы, добытой поднятьем дланей,^*
 

124

 
Затем что Иисусу^* помогла
Прославиться в Земле Обетованной,
Мысль о которой папе не мила.^*
 

127

 
Твоя отчизна, стебель окаянный
Того, кто первый богом пренебрег^*
И завистью наполнил мир пространный,
 

130

 
Растит и множит проклятый цветок,^*
Чьей прелестью с дороги овцы сбиты,
А пастырь волком стал в короткий срок.
 

133

 
С ним слово божье и отцы забыты,
И отдан Декреталиям весь пыл,^*
Заметный в том, чем их поля покрыты.^*
 

136

 
Он папе мил и кардиналам мил;
Их ум не озабочен Назаретом,
Куда раскинул крылья Гавриил.^*
 

139

 
Но Ватикан и чтимые всем светом
Святыни Рима, где кладбище тех,
Кто пал, Петровым следуя заветам,
 

142

 
Избудут вскоре любодейный грех».^*
 

 

 

Песнь десятая

   Четвертое небо — Солнце — Мудрецы. — Первый хоровод

 

1

 
Взирая на божественного Сына,
Дыша Любовью вечной, как и тот,
Невыразимая Первопричина
 

4

 
Все, что в пространстве и в уме течет,
Так стройно создала, что наслажденье
Невольно каждый, созерцая, пьет.
 

7

 
Так устреми со мной, читатель, зренье
К высоким дугам до узла того,
Где то и это встретилось движенье;^*
 

10

 
И полюбуйся там на мастерство
Художника, который, им плененный,
Очей не отрывает от него.
 

13

 
Взгляни, как там отходит круг наклонный,^*
Где движутся планеты и струят
Свой дар земле на зов ее исконный:
 

16

 
Когда бы не был этот путь покат,
Погибло бы небесных сил немало
И чуть не все, чем дельный мир богат;^*
 

19

 
А если б их стезя положе стала
Иль круче, то премногого опять
Внизу бы и вверху недоставало.
 

22

 
Итак, читатель, не спеши вставать,
Продумай то, чего я здесь касался,
И восхитишься, не успев устать.
 

25

 
Тебе я подал, чтоб ты сам питался,
Затем что полностью владеет мной
Предмет, который описать я взялся.
 

28

 
Первослуга природы,^* мир земной
Запечатлевший силою небесной
И мерящий лучами час дневной, —
 

31

 
С узлом вышепомянутым совместный,
По тем извоям совершал свой ход,
Где он все раньше льет нам свет чудесный.^*
 

34

 
И я был с ним,^* но самый этот взлет
Заметил лишь, как всякий замечает,
Что мысль пришла, когда она придет.
 

37

 
Так быстро Беатриче восхищает
От блага к лучшему, что ей вослед
Стремленье времени не поспевает.
 

40

 
Каким сияньем каждый был одет
Там, в недрах солнца, посещенных нами,
Раз отличает их не цвет, а свет!
 

43

 
Умом, искусством, нужными словами
Я беден, чтоб наглядный дать рассказ.
Пусть верят мне и жаждут видеть сами.
 

46

 
А что воображенье низко в нас
Для тех высот, дивиться вряд ли надо,
Затем что солнце есть предел для глаз.^*
 

49

 
Таков был блеск четвертого отряда
Семьи Отца, являющего ей
То, как он дышит и рождает чадо.^*
 

52

 
И Беатриче мне: «Благоговей
Пред Солнцем ангелов,^* до недр плотского
Тебя вознесшим милостью своей!»
 

55

 
Ничья душа не ведала такого
Святого рвенья и отдать свой пыл
Создателю так не была готова,
 

58

 
Как я, внимая, это ощутил;
И так моя любовь им поглощалась,
Что я о Беатриче позабыл.
 

61

 
Она, без гнева, только, улыбалась,
Но так сверкала радость глаз святых,
Что целостная мысль моя распалась.^*
 

64

 
Я был средь блесков мощных и живых,^*
Обвивших нас венцом, и песнь их слаще
Еще была, чем светел облик их;
 

67

 
Так дочь Латоны^* иногда блестящий
Наденет пояс, и, огнем сквозя,
Он светится во мгле, его держащей.
 

70

 
В дворце небес, где шла моя стезя,
Есть много столь прекрасных самоцветов,
Что их из царства унести нельзя;
 

73

 
Таким вот было пенье этих светов;
И кто туда подняться не крылат,
Тот от немого должен ждать ответов.
 

76

 
Когда певучих солнц горящий ряд,
Нас, неподвижных, обогнув трикраты,
Как звезды, к остьям близкие, кружат,
 

79

 
Остановился, как среди баллаты^* ,
Умолкнув, станет женщин череда
И ждет, чтоб отзвучал запев начатый,
 

82

 
В одном из них послышалось^* : «Когда
Луч милости, который возжигает
Неложную любовь, чтоб ей всегда
 

85

 
Расти с ним вместе, так в тебе сверкает,
Что вверх тебя ведет по ступеням,
С которых сшедший — вновь на них — ступает,
 

88

 
Тот, кто твоим бы отказал устам
В своем вине, не больше бы свободен
Был, чем поток, не льющийся к морям.
 

91

 
Ты хочешь знать, какими благороден
Цветами наш венок, сплетенный тут
Вкруг той, кем ты введен в чертог господень.
 

94

 
Я был одним из агнцев, что идут
За Домиником на пути богатом,^*
Где все, кто не собьется, тук найдут.^*
 

97

 
Тот, справа, был мне пестуном и братом;
Альбертом из Колоньи^* он звался,
А я звался Фомою Аквинатом.
 

100

 
Чтоб наша вязь тебе предстала вся,
Внимай, венец блаженный озирая
И взор вослед моим словам неся.
 

103

 
Вот этот пламень льет, не угасая,
Улыбка Грациана, кем стоят
И тот, и этот суд, к отраде Рая.^*
 

106

 
Другой, чьи рядом с ним лучи горят,
Был тем Петром, который, как однажды
Вдовица, храму подарил свой клад.^*
 

109

 
Тот, пятый блеск, прекраснее, чем каждый
Из нас, любовью вдохновлен такой,
Что мир о нем услышать полон жажды.
 

112

 
В нем — мощный ум, столь дивный глубиной,
Что, если истина — не заблужденье,
Такой мудрец не восставал второй.^*
 

115

 
За ним ты видишь светоча горенье,
Который, во плоти, провидеть мог
Природу ангелов и их служенье.^*
 

118

 
Соседний с ним счастливый огонек —
Заступник христианских лет, который
И Августину некогда помог.^*
 

121

 
Теперь, вращая мысленные взоры
От света к свету вслед моим хвалам,
Ты, чтоб узнать восьмого, ждешь опоры.
 

124

 
Узрев все благо, радуется там
Безгрешный дух, который лживость мира
Являет внявшему его словам.
 

127

 
Плоть, из которой он был изгнан, сиро
Лежит в Чельдоро^* ; сам же он из мук
И заточенья принят в царство мира.^*
 

130

 
За ним пылают, продолжая круг,
Исидор, Беда и Рикард с ним рядом,
Нечеловек в превысшей из наук.^*
 

133

 
Тот, вслед за кем ко мне вернешься взглядом,
Был ясный дух, который смерти ждал,
Отравленный раздумий горьким ядом:
 

136

 
То вечный свет Сигера, что читал
В Соломенном проулке в оны лета
И неугодным правдам поучал».^*
 

139

 
И как часы^* зовут нас в час рассвета,
Когда невеста божья,^* встав, поет
Песнь утра жениху и ждет привета,
 

142

 
И зубчик гонит зубчик и ведет,
И нежный звон «тинь-тинь» — такой блаженный,
Что дух наш полн любви, как спелый плод, —
 

145

 
Так предо мною хоровод священный
Вновь двинулся, и каждый голос в лад
Звучал другим, такой неизреченный,
 

148

 
Как может быть лишь в вечности услад.
 

 

 

Песнь одиннадцатая

   Четвертое небо — Солнце (продолжение) — Первый хоровод

 

1

 
О смертных безрассудные усилья!
Как скудоумен всякий силлогизм,
Который пригнетает ваши крылья.^*
 

4

 
Кто разбирал закон, кто — афоризм,^*
Кто к степеням священства шел ревниво,
Кто к власти чрез насилье иль софизм,
 

7

 
Кого манил разбой, кого — нажива,
Кто, в наслажденья тела погружен,
Изнемогал, а кто дремал лениво,
 

10

 
В то время как, от смуты отрешен,
Я с Беатриче в небесах далече
Такой великой славой был почтен.
 

13

 
Как только каждый прокружил до встречи
С той точкой круга, где он прежде был,
Все утвердились, как в светильнях свечи.
 

16

 
И светоч, что со мною говорил,^*
Вновь подал голос из своей средины
И, улыбаясь, ярче засветил:
 

19

 
«Как мне сияет луч его единый,
Так, вечным Светом очи напоя,
Твоих раздумий вижу я причины.
 

22

 
Ты ждешь, недоуменный, чтобы я
Тебе раскрыл пространней, чем вначале,
Дабы могла постичь их мысль твоя,
 

25

 
Мои слова, что «Тук найдут»,^* и дале,
Где я сказал: «Не восставал второй»:^*
Здесь надо, чтоб мы строго различали.
 

28

 
Небесный промысл, правящий землей
С премудростью, в которой всякий бренный
Мутится взор, сраженный глубиной,
 

31

 
Дабы на зов любимого священный
Невеста жениха, который с ней
В стенаньях кровью обручен блаженной,
 

34

 
Уверенней спешила и верней,
Как в этом, так и в том руководима,
Определил ей в помощь двух вождей.^*
 

37

 
Один пылал пыланьем серафима;
В другом казалась мудрость так светла,
Что он блистал сияньем херувима.^*
 

40

 
Лишь одного прославлю я дела,^*
Но чтит двоих речь об одном ведущий,
Затем что цель их общею была.
 

43

 
Промеж Тупино и водой, текущей
С Убальдом облюбованных высот,
Горы высокой сходит склон цветущий
 

46

 
И на Перуджу зной и холод шлет
В Ворота Солнца; а за ним, стеная,
Ночера с Гвальдо терпят тяжкий гнет.^*
 

49

 
На этом склоне, там, где он, ломая,
Смягчает кручу, солнце в мир взошло,^*
Как всходит это, в Ганге возникая;
 

52

 
Чтоб это место имя обрело,
«Ашези»^* — слишком мало бы сказало;
Скажи «Восток», чтоб точно подошло.
 

55

 
Оно, хотя еще недавно встало,
Своей великой силой кое в чем
Уже земле заметно помогало.
 

58

 
Он юношей вступил в войну с отцом
За женщину,^* не призванную к счастью:
Ее, как смерть, впускать не любят в дом;
 

61

 
И, перед должною духовной властью
Et coram patre с нею обручась,^*
Любил ее, что день, то с большей страстью.
 

64

 
Она, супруга первого^* лишась,
Тысячелетье с лишним, в доле темной,
Вплоть до него любви не дождалась;
 

67

 
Хоть ведали, что в хижине укромной,
Где жил Амикл, не дрогнула она
Пред тем, кого страшился мир огромный,^*
 

70

 
И так была отважна и верна,
Что, где Мария ждать внизу осталась,
К Христу на крест взошла^* рыдать одна.
 

73

 
Но, чтоб не скрытной речь моя казалась,
Знай, что Франциском этот был жених
И Нищетой невеста называлась.
 

76

 
При виде счастья и согласья их,
Любовь, умильный взгляд и удивленье
Рождали много помыслов святых.
 

79

 
Бернарда^* первым обуяло рвенье,
И он, разутый, вслед спеша, был рад