Андреев Олег. Вокзал

   – Жертвы неизбежны, – продолжил Профессор. – Когда они оправданы высокой целью, громадьем замыслов, тогда и воздается. В сегодняшнем случае гибели человеческого существа на первый взгляд нет ничего экстраординарного. Но это только на первый взгляд. Власти предержащие никогда не отличались милосердием.
   Фома был милосерден. Разве не делил он все поровну? Разве не наказывал нерадивых? Разве не защищал слабых? Давайте же будем милосердны друг к другу.
   Будем милосердны и к Родине. Ей сейчас не до нас. Милосердие всегда начинается с собственного дома. Если за ним надо ехать на чужбину – это не то милосердие.
   Выпьем за милосердие и сострадание… Родина, мы тебя не покинем!
   – Во чешет…
   Бомжам очень понравилось, что их упомянули в связи с Родиной. Что их Фому связали с общей болью. Даже Петруччио, охальник и признанный скептик-нигилист, расчувствовался и поцеловал оратора в губы.
   Шашлык еще не дошел, и его ели с кровью, скрипя зубами о железо шампуров.
   Смолкли разговоры. Некогда. Вкусно. Клево. Зашибись. Давненько такого не случалось. Забыли даже про коньяк.

Глава 48
ЛАРИН

   Но дойти до башенки Собиновой Ларину было не суждено. На пороге кабинета его остановили дела, которые просыпались вдруг, как из дырявого мешка.
   Теперь жизнь в кабинете начальника вокзала забурлила так, что некогда было даже попить кофе. Постоянные телефонные звонки, перебивающие друг друга, ну к этому не привыкать, непрекращающийся поток посетителей – это тоже в порядке вещей, но когда все вместе, да еще удесятеренной плотности…
   Ларин слушал по селектору очередной доклад главного диспетчера вокзала.
   Особо не вникал в него. Судя по спокойному голосу диспетчера, которого Виктор Андреевич знал почти двадцать лет, все было в норме. Раздавшийся телефонный звонок перебил доклад.
   «Да кто там еще?» – снял трубку Ларин и положил на стол.
   – Спасибо, Юрий Михайлович, – начальник вокзала прервал на полуслове диспетчера. – Вижу, что у вас все нормально. Работайте дальше. – И он отключил селекторную связь.
   – Алло! – схватил телефонную трубку.
   – Виктор Андреевич? Приветствую вас, – раздался в трубке голос Тимошевского.
   – Кто это? – с неприязнью спросил Ларин.
   Он, конечно, узнал скрипучий голос начальника линейного отдела милиции. Но Ларина всегда раздражало то, что Тимошевский никогда не представлялся.
   – Это Николай Павлович вас беспокоит. Неужели не узнали? А я считал, что вы меня узнаете по голосу лучше, чем жену, – засмеялся майор. – У меня для вас сюрприз имеется. Не хотите ко мне заглянуть? Одну интересную для вас встречу подготовил. Скажем по-нашему, очную ставочку.
   – Перестаньте, Тимошевский, глупостями заниматься. Тут работы невпроворот.
   Если у вас ко мне дело, говорите. И желательно – не загадками. У вас наверняка полковник Чернов был. Следовательно, должны быть в курсе того, что происходит.
   – Не только в курсе, но и принимаю в этом самое непосредственное участие, – засмеялся Николай Павлович. – А дело у меня к вам не телефонное. Так что, Виктор Андреевич, может, все-таки зайдете на пару минут? Уверяю, не пожалеете.
   – Некогда мне, Тимошевский.
   – Ну хорошо. Раз гора не идет к Магомету, то Магомет пойдет к горе. Лично из уважения к вам сделаю такое исключение.
   Ларин без лишних слов повесил трубку.
   «Любит этот Тимошевский тянуть кота за хвост, – с раздражением подумал он о начальнике линейного отдела милиции. – Что он там мне за свинью подсунуть хочет? Сюрприз, говорит».
   Однако в следующую минуту Ларина отвлек очередной звонок, и он тут же забыл про Тимошевского.
   Николай Павлович после разговора с начальником вокзала тоже разозлился.
   «Ты посмотри, сука, еще трубку бросать будет! – проговорил он про себя. – Я тебе сейчас устрою сладкую жизнь!»
   Он посмотрел на сидящую в углу Оксану. Плечи жалко опущены, глаза на мокром месте, губы дрожат.
   «Вляпалась девочка по первое число, – с азартом подумал Тимошевский. – Ну и правильно, не фиг было ложится под кого попало!»
   – Хоменко, – крикнул в коридор Николай Павлович. – Иди сюда.
   Роман заглянул в кабинет начальника. Увидев расквасившуюся Оксану, застыл в дверях.
   – Значит, так, – перехватил его взгляд Тимошевский. – Будешь сопровождать задержанную Панчук. Ведем ее сейчас к начальнику вокзала на очную ставку.
   Хоменко увидел, как вздрогнула Оксана, услышав последнюю фразу. Он перехватил ее умоляющие глаза.
   «Роман, ты хоть не ходи гуда», – сказал ее взгляд лейтенанту. как будто бы – решительно – Товарищ майор, я не пойду, – произнес вдруг Хоменко.
   – Да ты что, обалдел, что ли? – не понял отказа Тимошевский. – Что это значит?
   – А ничего не значит. Просто не пойду, и все!
   – Ой, Хоменко, не вынуждай меня идти на крайности. Ведь хуже тебе будет. И ей будет хуже.
   Роман понял, что Тимошевский не шутит. Он еще не осознавал, чем может ему и Оксане грозить отказ конвоировать ее, но чувствовал, что нужно подчиниться.
   – Хорошо, – выдохнул он и повернулся к Оксане, стараясь не смотреть ей в глаза. – Пойдем, Ксюша.
   – Какие нежности, – съязвил Тимошевский.
   Хоменко с Оксаной пошли чуть впереди, а Николай Павлович двинулся сзади.
   Навстречу им попался лейтенант Кальмуцкий, не сразу увидевший за Хоменко с Оксаной Тимошевского.
   – Что ты ее везде за собой таскаешь? – поддел Борис Хоменко. – Может, и за решетку за ней пойдешь?
   – Разговорчики! – остановил Кальмуцкого Тимошевский.
   – Виноват, товарищ майор!
   Дальше шли молча, каждый думал о своем.
   – А я на сегодня взял билет в Большой театр. На «Лебединое озеро», – тихо произнес Роман, косясь на девушку.
   Оксана молча пожала плечами, глядя прямо перед собой.
   – Оксанка, все еще образуется. Что-нибудь придумаем и на этот раз, – с жаром зашептал Хоменко. – Только не ври. Говори все как есть. Не бойся.
   – Конечно, только правду, – согласилась Оксана.
   – Вот и молодец. Ведь я и вправду тебя люблю. Ты и представить себе не можешь, на что я ради тебя могу пойти.
   – А помолчать немного можешь?
   Собинова, увидевшая Оксану, тут же прокомментировала: «Счастливцам повезло, если они оказались в кассовом зале, потому что в сопровождении двух галантных кавалеров-милиционеров идет краса и гордость нашего вокзала Оксана Панчук. Кстати, пока незамужняя».
   В приемной начальника вокзала секретарша удивленно оглядела вошедших:
   – Так, граждане, а вы по какому поводу?
   – А мы, красавица, без повода, а по конкретной причине, – попытался соригинальничать Тимошевский. – Устроит тебя такой ответ?
   – Да ну вас всех! Голова идет кругом с вашими шуточками, – огрызнулась, хотя и беззлобно, Ольга.
   – А ты заходи ко мне в отделение – я там строгий очень. Глядишь, и понравлюсь тебе серьезным, – продолжал балагурить начальник милиции.
   – Еще чего, – кокетливо улыбнулась секретарша и перевела взгляд на Оксану:
   – Что-то вокруг тебя, Ксюша, мужчины все такие интересные крутятся.
   Оксана промолчала.
   – Ладно, красавица, – кивнул Николай Павлович. – Мы к твоему шефу ненадолго. А насчет моего предложения подумай. Я ведь действительно очень серьезным могу быть.
   Они вошли в кабинет к начальнику вокзала совершенно неожиданно для Ларина.
   Первым появился Тимошевский, за ним Оксана, и замыкал эту странную для Виктора Андреевича компанию Хоменко.
   Николай Павлович испытал огромное удовольствие, увидев растерянность Ларина, и потому не спешил с объяснениями. Долго держал паузу.
   – Что это значит? – первым не вытерпел Виктор Андреевич.
   Он внимательно посмотрел на Оксану, но безжизненный ее взгляд был направлен мимо него.
   – Сесть не предложите? – вытер платком пот со лба Тимошевский. – И стаканчик воды, пожалуйста.
   Виктор Андреевич жестом показал на стулья вокруг стола. Николай Павлович сел напротив Ларина. Хоменко и Оксана так и остались стоять у двери.
   – Забегался! – налил из бутылки стакан минеральной воды Николай Павлович.
   – Что-то уже сердчишко не справляется…
   – Так в чем дело? – начал раздражаться от длительной прелюдии Виктор Андреевич.
   Майор с удовлетворением отметил беспокойные нотки в голосе начальника вокзала. Значит, зацепил его.
   «Сейчас главное – не спешить, – подумал Тимошевский. – А все аккуратненько, осторожно разложить по полочкам».
   – Ставлю вас в известность, товарищ Ларин, – перешел на официальный тон майор, – что сегодня при выполнении операции «Жучок», имеющей цель выявление и взятие с поличным лиц, занимающихся незаконной скупкой и перепродажей железнодорожных билетов – иными словами, спекуляцией, – нами задержана гражданка Панчук Оксана Георгиевна. Задержана с поличным – это особо хочу отметить – в момент незаконной перепродажи билетов.
   – Подождите, – перебил Тимошевского Виктор Андреевич и повернулся к Оксане:
   – Ты что молчишь?
   Она подняла на него глаза – холодные, отчужденные. Губы плотно сжаты, скулы резко очерчены. Как ни пытался в них Ларин что-нибудь прочесть, все было бесполезно. Он снова повернулся к Тимошевскому.
   – Хорошо, что дальше? – сглотнул болезненный комок в горле Виктор Андреевич.
   – А дальше, – улыбаясь, продолжал Николай Павлович, – стали выяснять, как и что было. Всем понятно, что такие делишки не прокручивают в одиночку. Всегда есть руководитель, покровитель, организатор. Целая система, если хотите…
   – И что? – нетерпеливо проговорил начальник вокзала.
   – А вот здесь мы подходим к самому интересному, – все так же спокойно говорил Тимошевский, – потому что этим руководителем являетесь вы, Виктор Андреевич.
   – Что за ерунда? – отмахнулся от Тимошевского Ларин и снова перевел взгляд на Оксану.
   На этот раз глаза Оксаны казались более живыми. Ларин даже заметил, что губы девушки несколько размягчились и дрогнули.
   – Ксюша, да скажи ты все как есть, – не выдержал напряжения Хоменко.
   – Могу помочь вам, Оксана Георгиевна, – снова взял прежний, легкий тон Тимошевский. – Сейчас необходимо ответить на такой вопрос. Признаешь ли ты, что занималась незаконной перепродажей билетов?
   Оксана, опустив глаза, кивнула.
   – Не слышу! – уже без улыбки произнес Николай Павлович.
   – Признаю, – затравленно посмотрела она на него.
   – И второй вопрос. Как дальше распределялись вырученные тобой деньги?
   – Я уже вам говорила!
   – А ты повтори, – тыкнул он пальцем в сторону Ларина. – Мы вообще здесь собрались исключительно ради него. Нам троим ведь все уже известно, а ему еще нет.
   – Хорошо, – собралась с духом Оксана. – Мы отдавали часть денег старшему кассиру – обычно половину. А она уже делилась дальше – с начальником вокзала.
   – Что?.. – только и мог вымолвить Ларин.
   – Помолчите, – грубо остановил его Тимошевский. – Продолжайте, Панчук!
   Были ли случаи, когда вы отдавали часть денег начальнику вокзала лично. Минуя старшего кассира.
   – Были.
   – Очень хорошо, – снова повернулся к Виктору Андреевичу майор.
   – Это… чушь какая-то, – встал из-за стола Ларин.
   Он вплотную подошел к девушке.
   – Оксана, что?.. Посмотри на меня. Тебя заставили? Да посмотри же ты мне в глаза! – Ларин за подбородок поднял голову Оксане и заглянул ей в глаза.
   – Ты с ума сошла?! – продолжал он. – Тебя вынудили?! Это он, он тебя заставил?! – ткнул пальцем в Тимошевского Ларин.
   Оксана молча покачала головой.
   – Ну-ка выйдите все отсюда. Мне нужно переговорить с ней один на один, – повернулся Виктор Андреевич к начальнику милиции.
   – Да что вы, Виктор Андреевич. Не положено. Я и так пошел вам навстречу.
   – Ну хорошо, – взглянул Ларин снова на Оксану. – Меня ты хочешь утопить – не понимаю, правда, почему. А при чем здесь старший кассир? Она за что должна пострадать?
   Девушка, стиснув зубы, продолжала молчать. Виктор Андреевич приоткрыл дверь в приемную и крикнул секретарше:
   – Немедленно старшего кассира ко мне.
   – У нее сейчас обед… – начала было Ольга.
   – Я сказал – немедленно, – рявкнул Ларин.
   Через несколько минут старший кассир быстрым шагом вошла в приемную.
   – Что там, Ольга? – испуганно спросила она секретаршу.
   – Не знаю. Там начальник милиции, Панчук и этот Хоменко. И шеф сам не свой. Белее полотна.
   – Вот же, ежкин кот, денек сегодня какой! Не соскучишься! – Елена Леонидовна подошла к двери кабинета начальника, прислушалась, что там за дверью.
   – Бесполезно, – шепнула ей Ольга. – Слышимость нулевая. После ремонта хорошую звукоизоляцию сделали. Ничего не попишешь.
   – Ну ладно, пойду, – решительно выдохнула старший кассир.
   – Ни пуха вам! – пожелала секретарша.
   – Да иди ты! – отмахнулась от нее Елена Леонидовна.
   Она вошла в кабинет с осторожностью. Эта ситуация с перепродажей билетов и ловлей маклеров выбила сегодня из нормального ритма и так напряженную работу кассиров. Огорошило и взятие нескольких кассиров в отделение милиции. Кассовый зал стал похож на улей, растревоженный неожиданными посетителями. И это прежде всего отразилось на пассажирах. Очереди сразу ощутимо выросли. Началась нервотрепка, взаимные жалобы кассиров и клиентов.
   – Вызывали, Виктор Андреевич? – внимательно оглядывая всех присутствовавших в кабинете, обратилась к начальнику старший кассир, – Проходите, – глухо пригласил Ларин.
   Старший кассир подошла к столу и села рядом с Тимошевским.
   – Вот, Елена Леонидовна, это все по поводу сегодняшнего инцидента с перепродажей билетов, – ввел в курс дела Ларин и посмотрел на Тимошевского.
   – Да, – по праву взял на себя инициативу начальник милиции. – Вот, гражданка Панчук Оксана Георгиевна была сегодня задержана с поличным при попытке незаконно сбыть по спекулятивной цене железнодорожный билет…
   – Ой, да ну что вы! – заулыбалась старший кассир. – «Незаконно сбыть»…
   Это Оксаночка-то? Не смешите. Я более тридцати лет в кассах работаю и знаю, кто на что способен. Кто-то, может быть, и ловчит налево – не буду отрицать. Не все у нас такие честные. Но чтоб она? Никогда в это не поверю. У нее, кроме одной недостачи еще в первые недели работы, никаких нарушений не было. Да и то она ее покрыла за два месяца. Помните, Виктор Андреевич?
   «Еще бы не помнить, – подумал Ларин. – С этой недостачи у них все и началось!»
   – Как же так, Елена Леонидовна? – снова заговорил Николай Павлович. – Интересно получается. Вот вы говорите, что она никогда не могла бы это сделать.
   А она сама сейчас нам в этом призналась.
   – Оксаночка, ты что? – с недоумением посмотрела на девушку старший кассир.
   – Более того, гражданка Панчук призналась в том, что вы сами имели отношение к незаконной торговле билетами, – продолжал Тимошевский.
   – Это какое еще отношение? – растерялась Елена Леонидовна.
   – Самое непосредственное. Покрывали действия своей кассирши и участвовали в распределении прибыли.
   – Что он говорит? – Старший кассир перевела взгляд на Ларина, а потом на Оксану. – А ты что молчишь, Оксаночка?
   – Я сказала то, что было, – холодно ответила девушка.
   – Что было? – Елена Леонидовна подалась вперед.
   – Что занималась перепродажей, а половину денег отдавала вам и Ларину.
   – Но это же ложь. Она же врет самым наглым образом.
   – Это правда, – твердо отчеканила Оксана.
   Елена Леонидовна какое-то время с недоумением смотрела по сторонам. Потом зацепилась взглядом за Ларина, но он только беспомощно развел руками.
   – Вот, вот чем это все кончилось, – вдруг истерично подскочила старший кассир к начальнику вокзала. – Это все вы эту девку пристроить хотели, «Возьми ее, Лена!», «Научи ее, Лена!», «Помоги». И вот что из этого получилось…
   – Ну, допустим, это я за нее просил Ларина. И в кассах для нее место искал тоже я, – подал голос Хоменко.
   – Да ты вообще молчи. Тебя тут ни во что не ставят. И эта вертихвостка в первую очередь за нос водит. А ты уши развесил.
   – Елена Леонидовна, давайте говорить только о том, что касается перепродажи билетов, – остановил старшего кассира Ларин.
   – Здесь все касается этого вопроса, – с угрозой в голосе ответила старший кассир. – И если будет нужно, я тут тоже кое о чем могу рассказать.
   Елена Леонидовна многозначительно перевела взгляд с Ларина на Оксану и снова на Ларина.
   – Мы вас с удовольствием выслушаем. – Тимошевский был рад, что страсти накалились.
   В его кармане работал тот самый диктофон. И любая подробность данного разговора могла потом ему очень пригодиться.
   – Хоменко, вы свидетель, – попробовал вернуть разговору официальный тон Николай Павлович, – что на очной ставке Панчук Оксана Георгиевна подтвердила свои первоначальные показания в отношении начальника вокзала Ларина Виктора Андреевича и старшего кассира Ивановой Елены Леонидовны.
   Старший кассир, услыхав слова начальника милиции, завыла белугой:
   – Ой, мамочки, что ж теперь будет!
   – Не вой, Лена. Ничего еще не доказано, – попытался успокоить ее Ларин.
   – Откуда они только берутся – эти, с хореографическим образованием, – продолжала реветь женщина.
   – Тебе не жаль ее? – снова подошел вплотную к Оксане Ларин.
   – А меня кому-то жалко? – огрызнулась девушка, но голос ее дрогнул.
   – Ой, дайте умыться, – заверещала с новой силой старший кассир. – Не могу, глаза щиплет.
   С кассиршей случилась новая неприятность. Потекла вместе со слезами тушь для ресниц. Образовались черные разводы на лице. Попало и в глаза.
   – Там умывальник имеется? – кивнул в сторону комнаты отдыха Тимошевский.
   – Да откуда мне знать? Я в этой комнатке никогда не была. Это вот ей лучше известно, что там есть, а чего нет, – злорадно кивнула на Оксану Елена Леонидовна.
   – Возьмите там чистое полотенце возле раковины, – сдерживаясь, сказал Виктор Андреевич.
   Николай Павлович под руку повел рыдающую даму в комнату отдыха умываться.
   Он теперь решил ее опекать, чувствуя, что она много может рассказать интересного про Ларина – даже того, чего не было, особенно если ей будут грозить неприятности.
   – Теперь ты мне можешь объяснить, в чем дело? – силой усадил безвольно стоявшую Оксану в кресло Ларин. – Послушай, Роман, дай нам поговорить. Подожди хотя бы пять минут в приемной.
   – Нет, пусть он останется, – возразила девушка.
   – Отлично. И все-таки, Роман, я прошу тебя выйти.
   – Не выйду. Только если она сама попросит.
   – А слушать не тяжко будет? Мы ведь с девушкой можем и сугубо личные вопросы затронуть. А тебе, как я понимаю, они не безразличны.
   – Ничего, потерплю, – скрипнул зубами Хоменко.
   – Ну давай, парень, вникай в интимную жизнь любимой женщины. – Ларина, казалось, тоже понесло.
   – Перестаньте! – не выдержала Оксана.
   – Я тебе, девочка моя, хочу один вопрос задать, – начал, заводясь, Виктор Андреевич.
   – Если снова о билетах, то ничего нового ты от меня больше не услышишь, – перебила Оксана.
   – Нет. С билетами я кое-что, уже понял. По крайней мере, что ты по чьей-то указке будешь рыть под меня. Ну что ж, флаг тебе в руки! Я сейчас про другое.
   Ты зачем мне сегодня утром этот спектакль устроила?
   – Какой спектакль? – искренне растерялась Оксана.
   – А перед выбором меня поставила – или ты, или жена? Это теперь такие веселые игры у молоденьких сучек?
   – Перестаньте, – встрял Хоменко.
   – А ты утри нос, сопляк! Она ведь не под тебя легла, а под меня. Возможно, цель у нее была конкретная. Вот я и хочу это выяснить.
   – Спектакль? Это ты спектакль устроил! Конечно, у меня была цель, а что ж ты думал, Ларин, что я действительно могу влюбиться в такого старика?! – выкрикнула Оксана.
   Лицо ее пошло красными пятнами. Губы побелели. Казалось, еще немного – и она лишится сознания. Она плохо понимала, что говорит сейчас. Просто крушила всю свою теперешнюю жизнь, все, что было дорогого в ней.

Глава 49
ЛАРИСА ЛАРИНА

   В приемной Саперова Лариса увидела Майю и почувствовала неприятный холодок.
   «Так, у него новенькая секретарша. И эта мне не соперница, – скрепя сердце пыталась утешить себя Лариса. – Хотя такая может увлечь его на время. Да и то обеденное».
   Лариса подошла вплотную к Майе и уселась прямо к ней на стол, пристально рассматривая секретаршу. Та вытащила у нее из-под задницы какие-то бумаги.
   – Осторожно, это документы, – спокойно объяснила секретарша.
   Майя, казалось, даже не удивилась такому поведению Ларисы. А та продолжала изучать ее пронизывающим взглядом.
   – Могу я вам чем-нибудь помочь? – Секретарша по-деловому, но приятно улыбнулась.
   – Ну и как? Он тебя трахает уже? – неожиданно выпалила Лариса, глазами указав в сторону кабинета Вадима.
   Улыбка исчезла с лица секретарши, хотя она сама по-прежнему оставалась невозмутимой.
   – И где же он тебя раскладывает? – продолжала напирать Лариса. – У себя в кабинете? На столе? Что ты молчишь? Поделись со мной, как с подругой. Ты себе представить не можешь, как мне это интересно.
   Лариса грубо провела по груди секретарши:
   – А здесь у тебя маловато. А он любит грудастых. Так что долго ты на этой работе не продержишься. Ясно тебе?
   Майя оттолкнула руку Ларисы и резко встала перед ней:
   – Что вы хотите?
   – Слушай, а может, он тебя уже к себе домой таскал? Например, сегодня утром, а? – Ларисе показалось, что она попала в самую точку.
   Что-то в изменившемся лице секретарши подсказало Лариной, что она права.
   – Ах ты ж сука такая! – обезумев, замахнулась на Майю Лариса.
   – Вадим Михайлович, – завизжала секретарша и бросилась к двери шефа.
   Лариса побежала за ней. Последние проблески сознания, казалось, покинули ее. Ярость, гнев, унижение, боль от измены Вадима – все это готово было вырваться наружу. И немедленно.
   Майя только успела открыть дверь в кабинет шефа, как Лариса настигла ее и больно припечатала ладонью по спине.
   – А-а, – завопила Майя.
   Вадим выскочил навстречу, схватил ничего не соображающую Ларису.
   – Да ты что, охренела совсем? – пытался удержать он ее в своих руках.
   – Подонок, сволочь, скотина, гадина, – кричала на него Лариса, пытаясь .достать теперь до его лица хотя бы ногтями.
   И надо сказать, что пару раз ей это удалось.
   – Лариска, дура, что ты творишь? – попробовал встряхнуть ее Вадим. – Ты же мне всю морду исцарапаешь.
   – Может, быть вызвать охрану? – предложила жавшаяся к стенке секретарша.
   – Пошла вон отсюда, – крикнул на нее Вадим.
   Майю как ветром сдуло.
   – Лар, ну прекрати немедленно. Ну ты с ума сошла, что ли? – сильно сжал он девушку в своих руках – так, что хрустнули суставы и на миг сбилось дыхание. – Ну какая тебя муха сегодня укусила?
   – Ты знаешь какая! – уже не так воинственно ответила Лариса. – Ты трахаешься с кем попало, а я после этого должна тебе мило улыбаться?
   – Ну ты не права.
   – В чем не права? В том, что улыбаться, или в том, что трахаешься?
   – Лариска, ну будь умницей. Я люблю только тебя.
   – А трахаешься не только со мной? – не унималась девушка. – Или это для тебя совершенно разные вещи.
   – Конечно, совершенно разные. С другими – вообще до тебя – я только трахался. А с тобой я. занимаюсь любовью. Улавливаешь разницу?
   – Что-то не очень, – начала затихать Лариска. – Дай закурить.
   Он подал ей сигарету.
   – Ларка, ну мы же с тобой современные люди. К тому же я деловой человек.
   Ну могут у меня быть какие-то развлечения? Чисто в силу служебного имиджа?
   – Я хочу, чтобы это «развлечение» было немедленно уволено, – Лариса показала концом дымящейся сигареты в сторону приемной.
   – Да перестань. – Он попробовал взъерошить ее волосы, но она оттолкнула его руку.
   – Уволь ее сейчас же. Или ты меня не увидишь никогда, – Лариса сказала это спокойно и категорично.
   Но Вадим знал ее упрямый характер. Знал, чего стоили эти спокойствие и категоричность. Хоть и жалко ему было увольнять такую роскошную телку, как Майя, но придется все-таки уступить Лариске. К тому же на место Майи можно взять и не менее роскошную сучку. Так что Вадим в любом случае не пострадает.
   Да и Майка тоже в накладе не останется – ее можно будет перекинуть в офис к своему другу. За такую бабу тот ему еще должен будет.
   – Хорошо, только подобную глупость я для тебя делаю в первый и последний раз. – Вадим встал и вышел в приемную.
   Он сознательно не закрыл дверь, чтобы Лариса услышала его короткое и строгое распоряжение:
   – Майя, вы уволены с сегодняшнего дня. Я хочу, чтоб в течение пятнадцати минут вы собрали свои вещи и покинули приемную. Довольна? – вернулся он к Ларисе в кабинет.
   Она удовлетворенно посмотрела на него. Вадим закурил, усевшись в свое кресло. Лариса села рядом на краешек стола.
   – Думаю, что больше мы к этой теме возвращаться не будем? – Вадим почувствовал себя хозяином ситуации.
   – Нет, – покачала головой девушка.
   Он притянул ее за голову к себе и поцеловал.
   – Слушай, а как ты это с ними делаешь? – спросила она, мечтательно закрыв глаза.
   – В смысле? – не понял Саперов.
   – Ну как ты их трахаешь – этих своих девок, этих секретарш?
   – Ну мы же договорились.
   – Конечно, договорились. Но мне все-таки интересно.
   – Как-как? Обыкновенно. Беру и трахаю.
   – Наверное, грубо, даже не лаская их. А они послушно смотрят тебе в глаза и делают все, что ты скажешь.