Страница:
Да, смерть гуляет по страницам истории. Незваных полно, а званых мало... Разве что варяги. Да и их вроде бы звали ненадолго, а получили навсегда. Большею же частью то оттуда, то отсюда являются без всякого зова. А потом оказывается, что историю не переиграешь, и без тех, явившихся, уже немыслимо.
Да, приход Батыева войска на Русь - трагедия. С крестами навстречу выходили - с крестами и были порублены. Так вспомните же и погром Казани! Как порублены были муллы, протягивавшие руки на порогах мечетей. Да рубившие еще и пьяны были, потому что первым делом, ворвавшись в город, разбили винные склады. И не говорите ничего про "русский национальный характер"! Потому что с обеих сторон были потомки и предки и тех, и этих. И во главе победоносного русского войска стоял, между прочим, прямой потомок Мамая. Как был "татарином" и Годунов, гениальный администратор, строивший на евразийской равнине ордынского типа империю под названием "Русия".
Давайте отделим теперешние национальные амбиции от амбиций тогдашних царей и ханов, ставивших перед собой задачи совершенно другого уровня. Чингис строил вовсе не национальное монгольское государство - он строил мировую империю, то есть навязывал строй и порядок тому "хаотическому пространству", которое в его понимании было "всем миром". Точно такой же мировой порядок брезжил перед Наполеоном (автором Кодекса), перед Иваном III (наследником византийских владык), перед любым "имперским" диктатором от Аттилы до Сталина.
Русь унаследовала от Орды жажду "имперского порядка". Она получила: ямскую службу, переписи, подати... то есть "федеральный бюджет"... "общее экономическое пространство"... при этнической и религиозной автономности входящих в это пространство народов. Данный Вмещающий Ландшафт вместил именно то, что должен был вместить, а под какими именами и эмблемами - это уже драма другого, человеческого уровня.
Но и на этом, человеческом уровне великая русская культура (имперская по масштабу, вселенская по пафосу) создана столько же славянами, сколь и татарами от Карамзина и Тургенева до любого из Булгаковых. И великий русский народ (мучительно пытающийся сегодня свести себя к этносу) есть результат скрещения славян, финнов, татар и... раскреститься он может только ценой деградации.
Но современные татары не хотят быть русскими!
Не надо. Свое лицо (и свою историю) должен иметь каждый этнос, каждый род, каждый регион. Не вижу ничего смешного или курьезного в "Истории Кубани", где казачество предстает как центр Вселенной. Можно так написать биографию всякого "кусочка Земли". Но можно ведь и прочесть такую биографию умными глазами, не корчась от амбиций. Если вы пишете историю Орды, тогда Чингис - отец-основатель и даже вечный этнарх. Но если вы пишете историю Российской Империи (Советского Союза тож) как преемника Орды, тогда Чингис (то есть Темучин) - есть житель будущей Читинской области, объединивший великую страну и избавивший ее от новых нашествий с юга. Батый федеральный военачальник, пресекший в своем "улусе" сепаратистские движения ("междоусобия"). Тимур... узбекский брат наш, не только прикончивший отжившую свой век Орду, но и дальновидно ослабивший Турцию, за что Екатерина, наша матушка-немка, от имени россиян должна быть ему благодарна.
А если бы наш узбекский брат прогулялся не до Ельца, а до Москвы?
Попал бы в незваные гости. И сейчас корчились бы над ним, как над Чингисом.
История пишется кровью, но читается глазами разума. Степь - такая же страдалица, как и Русь. Дайте каждому простонать о своем. Не ищите в прошлом динамита - его слишком хватает в настоящем.
ДИНАМИТ И ЦЕМЕНТ
Письмо:
"Уважаемый г-н Аннинский!
Прочитал Вашу статью в "татаро-монгольском" выпуске "Родины". Хотел бы поделиться с Вами мыслями, возникшими в ходе чтения.
Не считаю необъяснимым то, что "за семьсот лет не зарубцевалось". Дело ведь не в одном проигранном или выигранном сражении (Гастингс, Грюнвальд, Ватерлоо), а в ДВУХСОТЛЕТНЕМ ТЯЖЕЛЕЙШЕМ ИГЕ (что бы там ни говорили поклонники Л. Н. Гумилева!), господстве менее культурного, менее цивилизованного (опять-таки что бы там ни говорили!) общества над более культурным, более цивилизованным, а таковое господство особенно тягостно. Господство Орды отбросило Русь на столетие назад (строить Кремль при Иване III было некому - не было ни зодчих, ни каменщиков. А гибель по сути всей домонгольской литературы - как тяжело и эмоционально переживал ее А. К. Толстой!) - иго угрожало самому существованию русского народа. Ведь сфера его обитания резко сократилась - остатки истребляемого народа бежали на север, под защиту лесов. В плодородное черноземье русский крестьянин вернулся лишь в ХVII веке.
Ну, что тут поделать - для поколений и поколений русских людей татарин был врагом, и чувства русских к нему понятны скорее не англичанам и французам с их Гастингсом и Ватерлоо, а балканским славянам и армянам в их отношении к туркам-поработителям. Не думаю, чтобы было возможно театральное действо "Взятие Тырнова", а в Армении как-то не представляю себе турок у памятника жертвам геноцида. Не случайно взятие Казани воспринималось русскими как акт величайшей исторической справедливости (что нашло отражение в русской литературе, иконописи, о Покровском соборе на Красной площади я уже не говорю - такие памятники не ставят в честь ЗАВОЕВАНИЯ). Как возмездие вековому врагу воспринимали свой поход Ермаковы казаки. Уже в ХIХ веке русские солдаты на Кавказе называли мусульман-горцев татарами (см. "Кавказский пленник" Л. Н. Толстого).
Ох, уж этот "незваный гость" вкупе с "нехристем старостой-татарином" из песни! А вот о татарской пословице "татарин - барин, мордвин - господин" стыдливо не вспоминаем; барин и господин - по отношению к кому? Вековая привычка: как бы не обидеть... Вот и в бондарчуковском "Борисе Годунове" из уст самозванца изымают "поляков безмозглых". Никто не обидится, если в прошлом не искать динамит (тут я с Вами полностью согласен!) для подкладывания в чьих-то политических интересах под отношения народов сегодня. Но и мазать елеем горькое историческое прошлое (опять-таки в чьих-то сегодняшних политических интересах), умалчивать об этом прошлом (как молчали о кавказской войне и геноциде 1944 года), по-моему, нельзя. Искать в прошлом соседних народов, обреченных жить рядом, надо не динамит, а цемент.
Извините за сумбурность изложения. Пишу под воздействием только что прочитанной Вашей статьи. Очень хотелось бы получить хотя бы короткий ответ.
С уважением В. А. Ляпин,
доцент Уральского университета.
Екатеринбург".
Уважаемый Владимир Александрович!
Кто ж из нас не горевал о славянах, проигравших Орде войны ХIII века! Кто не помнит князей, раздавленных ханскими задами на пиру после Калки! Кто не оплакивал Евпраксию на зарайской кровле! Кто не жалел о рукописях, сгоревших во время набега Тохтамыша! История пишется кровью, умывается слезами. Но современность ждет здравомыслия.
Это верно, что Орда отставала от Руси в отношении цивилизационно-культурном, то есть в том смысле, что житель средневекового города куда охотнее строит себе теплый сортир, чем средневековый степняк-кочевник. Но если военное искусство все-таки входит в понятие культуры,- то не Орда ли научила нас этому искусству? И с его помощью мы удержали завоевателей с Запада, которые - поддайся мы - скорее всего вырастили бы здесь свою передовую цивилизацию на наших костях. И если великое Российское государство - ценность, а не имперский бред, то не Орда ли преподала нам структуру такого государства?
История не знает переигровок. И все-таки Вы невольно примеряетесь к тому, что было бы с нами "без татар". Позвольте и мне примериться. А что, если бы нас ожидала в этом случае судьба балканских славян? А если бы Русь, размытая потоками с Запада, разделила бы судьбу Пруссии - перестала бы быть Русью?
Ивану III, конечно, нелегко было строить Кремль. А Пскову - легко было вынести державную длань Ивана III? Горцам - легко было вынести Ермолова? О чеченцах 1944 года Вы сами сказали.
Но если и так, и эдак клин (или пропадать поодиночке, или отбиваться вместе) - так в чем разница? В том, ЧЬЕ иго? Татарского хана или любого из Иоаннов (часто, между прочим, татар по крови, как и Годунов)?
А дело в том, что современное сознание по-прежнему ищет, куда бы приписаться. "Татарин - барин". "Незваный гость". "Мы - они".
Но ведь "мы" - уже на протяжении десятков поколений потомки и тех, и этих. И тогдашних славян, и тогдашних татар. А если уж искать ответчиков, то сегодняшние татары - потомки скорее все-таки половцев, чем ордынцев как могут отвечать за 1223 и 1237 годы? Даже прямые, так сказать, отпрыски Батыевых воинов: калмыки, буряты, узбеки - и те уж так перемешались с потомками воинов других станов, что только комплекс неполноценности способен раздувать эти угли в пожар.
Не дай бог, Владимир Александрович!
А дай бог Вам (и всем нам) вместить прошлое так, чтобы не взорвалось настоящее.
ТАТАРЛОО
Боюсь, что по ходу осмысления проблемы придется мне перенестись не на Восток, как надо бы, а на Запад, но прежде сознаюсь: я в шоке от того, что происходит. Судя по всему, в шоке побывал и спецкор газеты "Коммерсантъ" Андрей Колесников, участвовавший в "Круглом столе", тема которого - при всей заковыристости формулировки - вполне объясняет вышеуказанное состояние: "Может ли поднять дух патриотизма федеральных солдат намечаемое празднование Министерством обороны РФ победы русских полков над татарами на Куликовом поле в 1380 году?"
Праздник - на балансе Министерства обороны, а забеспокоились, судя по всему, мидовцы; во всяком случае, "Круглый стол" устроили в колледже МИДа. Хотя Татария и не входит ни в дальнее, ни даже в ближнее зарубежье, но дипломаты, наверное, почувствовали, какой бес просится из бутылки.
Дух солдата можно поднять на любом историческом событии. При условии, что солдат согласится признать это событие за "свое". Я допускаю, что коломенский призывник испытает дополнительную гордость, если ему объяснят, где именно князь Дмитрий собирал полки. А призывник из Казани? Какие чувства испытает он, если в годовщину разгрома "мамаевых полчищ" от него станут ждать патриотического подъема? И какие встречные чувства испытает в ответ на эти ожидания?
Разумеется, историки найдут, чем его утешить. Вернее, отвлечь. Они скажут ему, что "те" и "эти" татары - не просто "разные люди", но даже и не слишком прямые родственники. И стороны конфликта лучше бы различать не по национальному признаку, а по тому, какое место они занимали в поле тогдашней государственности. Потому что ордынская верхушка, собиравшая федеральные налоги (тогда это называлось дань) отнюдь не покушалась на местное самоуправление, и на местах брали столько суверенитета, сколько могли. Пока не вставал вопрос о верховной власти. Да и этот вопрос не прост: Мамай вовсе не был ордынским полпредом - таковым был Тохтамыш, который и навел конституционный порядок, вернув Москву в общий строй, Мамаю же прижарил пятки куда круче, чем Дмитрию.
Так что у А. Колесникова были основания назвать Мамая сепаратистом (и даже "чеченским", что уже полный журналистский произвол). Признаем однако, что у Тохтамыша было еще больше оснований назвать сепаратистом Дмитрия. Что же до Мамая, то и его почитателям есть чем утешиться: от него произошла Елена Глинская, мать Ивана Грозного. Так что в жилах последнего кровь Мамая и кровь Дмитрия обрели, наконец, некоторый консенсус. Который мы теперь пробуем - из лучших побуждений - взорвать.
Но битва - была? Была. Надо ее помнить? Надо. Только не делайте сегодняшних татар соучастниками тогдашней драки. Или уж позвольте и им отпраздновать кое-что в компенсацию. Взятие Рязани, например. Зеркально: мы берем Казань, они - Рязань. Или еще Калку вспомните. "И там, придавлен, как комар, задами тяжкими татар..." Господи, да где сейчас те татары? А где те половцы, бегство которых решило исход дела? Вы теперь их найдете? А те русские, которые изнемогли под "задами",- они теперь в какой незалежной области обретаются? Может, в Киевской?
Давайте все вместе отряхнемся от этого морока. Нам дорога держава? Так она общая. Современные татарские ученые говорят, что в 1991 году русские (и украинцы) разрушили то единое государство, начало которого было заложено Золотой Ордой, а то государственное устройство, которое еще сохранилось в России, по типу остается ордынским. Судя по всему, услышав такое, Андрей Колесников очередной раз втянул голову в плечи. И зря. Потому что мы наследуем всё то, что тысячу лет рождалось в муках и междоусобиях. Теперь уже дело не в том, кто кого посек шестьсот или семьсот лет назад. Дело в том, кто из-под кого хочет вышибить табурет сегодня.
Поэтому вопрос стоит так. Если вы хотите, чтобы Россия оставалась великой страной, признайте, что великой она остается только, если она многонациональна. Тогда потрудитесь понять душевное состояние и тех, кто шестьсот или семьсот лет назад оказывался битым. А если вы хотите, чтобы Россия распалась на три десятка суверенно-самостийных регионов, среди которых русские будут гордиться беспримесной этнической чистотой, тогда пожалуйста: празднуйте каждый свое. Приближайте светлое общечеловеческое будущее и надейтесь, что все забудут, кто они такие.
Так ведь не забудут.
Но разве мы одни так мучаемся? Интересно, а немцы все еще обижаются на нас за Ледовое побоище? Шведы - за Невскую стычку? Да полно! Немцы давно забыли бы про Побоище, если бы Эйзенштейн им не напомнил, потому что для них это - малозначительный эпизод периферийной истории. Ярл Биргер в золотом сиянии покоится в центре Стокгольма, и шрам на его лике (от удара копья Александра Невского) лишь украшает воина. "Виртуально" в те времена Русская равнина вообще была в сознании шведов Швецией. Равно как в сознании ордынцев - Ордой. А мы были - "местное население". Улус.
Но нам-то что делать теперь с нашей историей?
Во-первых, помнить, что в этой истории много участников, и каждый имеет право на свою боль. Во-вторых, соображать, что битвы в ходе создания государств - это чаще всего трагедии братоубийства, в ходе их страдают обе стороны и плодами в конечном счете пользуются обе. И в-третьих... хватает же французам здравого смысла не возмущаться, что потомки славных воинств, угробивших армию Наполеона, устраивают потешные инсценировки битвы при Ватерлоо. А ведь с тех пор не шесть сотен - двухсот лет не прошло! Да и мы Бородино спокойно разыгрываем! Так в чем дело?
Дело в том, что нам сегодня с французами делить нечего. И французам с англичанами и немцами - нечего. Они там свой европейский Союз укрепляют. А мы свой Союз раздолбали и то, что осталось, норовим добить. Они там по два-три языка уже знают. А мы русский никак не доконаем.
А может, в языках все дело? Вот бы и у нас всем по два-три языка выучить! Скажем, в Казани, кроме английского и русского, непременно чтобы все знали татарский. А то ведь как вышло за "Круглым столом", о котором рассказал Колесников. Кроме него и еще одного московского журналиста, все участники - татары. И рабочим языком встречи объявлен татарский. И мулла прочитал молитву. И ведущий по-татарски представил присутствующих. А как начали Куликовскую битву перевоевывать, так и оказалось, что большинство татар знают только русский. На него и перешли.
...СИБИРЯКИ
ЧТО ЗНАЧИТ: "ПОКОРЕНИЕ"?
Нагляднее всего на этот вопрос ответил своим знаменитым полотном Василий Суриков: слева - "наши", справа - "ихние": кто кого? "Покорение" в чистом виде.
Нет, все-таки удивительное, необъяснимое это дело: избрание народом героя для легенды. О нем - песни, ему - памятники, книги, фильмы... А строго-то говоря, он разбойник, да и не очень удачливый: проспал ночную атаку неприятеля, бежал, хотел уплыть, "запрыгнул на борт", сорвался, шлепнулся в воду... А о нем - "Ревела буря, гром гремел..." Вплоть до пырьевского, предельно бестактного по отношению к коренным жителям: "Сибирь, Сибирь, благословенный русский край, земля потомков Ермака!"
Каково быть потомками человека, предки которого до сей поры не прояснены? Самое имя которого - под вопросом. А вдруг он - Аленин? Интересно, а как "Аленина" полюбил бы его народ? А почему нет? Сусанина полюбил же... но там хоть подвиг неоспорим и самопожертвование отчетливо: жизнь за царя. А тут - авантюра, которую царь и поддержать-то открыто поостерегся. Тоже интересно: хоть и сидит на московском престоле сумасброд, да правительство-то у него отнюдь не безумное и предпочитает действовать не через казака-разбойника, а через заводчиков, которые продвигаются в новые земли не "покорять", а - осваивать.
Далее начинается почти скомороший сюжет: Строгановы, снабжая Ермака провиантом и опасаясь за это царского гнева, делают вид, что Ермак их ограбил. Сам Ермак тоже не уверен, что его ждет: на Иртыш он уходит, скорее спасаясь от того же царского гнева, чем надеясь обогатить Русь Сибирью. И только разбив Кучума, слагает добытое к ногам царя... А царь? Он на всякий случай Ермака к себе лично не допускает! Он на всякий случай и разбитому Кучуму предлагает выбор: либо принять высокий чин в московской службе, либо - остаться царским наместником в Сибири...
Это - "покорение"?
Если да, то в изумительном варианте: наделить покоренного противника отнятыми у него же владениями - лишь бы платил дань.
Так вопрос только в дани?
Не только. Дань с мест, конечно, идет, но и на места отныне идет кое-что. Оттуда сюда - меха, отсюда туда - то, что называется "продуктами металлообработки". Во времена Кучума это было еще злато-серебро, в век пара и электричества стали говорить о "москательных товарах". Вогулы и остяки хорошо ловят рыбу и бьют зверя, но стальные крючки и ружья им не самим же делать: это проще завезти...
Откуда?
Оттуда, где это делают лучше, где достанет сил стать центром коммуникаций. Кто-то все равно должен эти коммуникации стянуть в систему. Не эмир бухарский, так царь московский, хан казанский, султан турецкий...
Откатимся на тысячу лет в прошлое от эпохи Ивана Грозного. Сибирь не пуста - она безлюдна по лесам и освоена по берегам рек. Как только речные берега перенаселяются, начинается борьба между племенами. Укрупнение владений - экономическая и социальная неизбежность. Или зверь, добытый хантом, будет брошен и сгниет, или за шкуру этого зверя хант получит то, чем богаты пришедшие его "покорять" соседи.
Кто они? Хазары, болгары... Потом - новгородцы и суздальцы. Заметьте, ничего "имперского" тут не брезжит: соперничают разные части Руси. И "югра" борется вовсе не с Русью как таковой, она ищет места в перемежающихся контактах и дерется на первых порах с соседней и родственной "самоядью", то есть, по-нынешнему говоря, с ненцами. Но рано или поздно надо на кого-то ориентироваться: на Сарай, на Москву, на Казань, на Бахчисарай, на Бухару...
Кучум надеялся на Бухару, убегал от московских "завоевателей" вплоть до того, как его угробили в бегах те же бухарцы. А семья Кучума отправилась в Москву и была принята Борисом Годуновым по-царски.
"Покорена" ли Сибирь? Да - если фиксироваться только на драках и разборках. Но девять десятых жизни (и истории) проходит между драками. И Сибирь - "обыскана, добыта, населена, обстроена, образована",- как итожит русский историк XIX века, употребляя первое слово скорее в геологически-поисковом, чем в фискально-сыскном смысле. Остальное понятно без объяснений: Сибирь втянута в мировой хозяйственный оборот, вытянута на уровень современной цивилизации, и не "пришельцами-завоевателями", а усилиями всех, кто здесь прижился.
Это нормально: люди ищут места приложения своих сил и способностей. В 1876 году немцы, мирно вросшие в Россию на Волге, зондируют почву: не позволит ли им российское правительство активнее осваивать Сибирь? (Разумеется, это лучше, чем пытаться дойти до Сибири танковыми армиями, как попытались сделать другие немцы шестьдесят шесть лет спустя, так что их пришлось отрезвлять силой: Москву в 1941 году спасали сибирские полки...) Что же до последней трети XIX века, то российские геостратеги куда больше, чем немцев, опасаются нажима Америки, уже купившей Аляску... В воздухе висит призрак войны на независимость, отделившей Соединенные Штаты от Британской империи ровно за сто лет до того, как доктор Брем решил прощупать Россию на предмет мирного немецкого продвижения в Сибирь.
Закон, который прощупывается сквозь эти хитросплетения: чуть ослабеешь - конкуренты начеку. На рубеже XXI века Сибирь учитывается в прогнозах геополитиков как бесценная кладовая и место потенциальной иммиграции в масштабах человечества. России просто не позволят сидеть тут, подобно собаке на сене. С нее не спускают глаз. Россия деморализована, она распадается? "Президент Клинтон, поторопитесь!"
Разумеется, "покорение" планируется бархатное. К вящей радости местного населения, которому будет дарован американский образ жизни. А пока - пусть "толпы протестантских миссионеров" заполняют вакуум. Пусть американские специалисты, предприниматели, консультанты и репортеры "битком забивают самолеты, летящие по маршруту Анкоридж - Владивосток". И пусть действуют как бы от своего имени.
Конечно, в эпоху Строгановых не было такого летного маршрута, но знаете, что мне это напоминает? Как Иван Грозный предоставлял Ермаку действовать на свой страх и риск: а вдруг получится?
И получилось же!
...КАЗАХИ
БОЛЬШОЙ ДЖИХАД ШУГИ НУРПЕИСОВОЙ
Маркс ошибся. Первичен все-таки дух, материя же бывает такой, как мы ее сами хотим увидеть.
Кое-что о национальной идее казахов
Научить человека глубоким ощущениям, чтобы он перестал быть рабом острых.
Ностальгия по самим себе
После злых трущобных скитаний под звук пинков и тычков особенно необходим опьяняющий феерический танец под музыку небесных сфер.
Пробуждение волны
Прежде чем стать пифией пламенно-нетленной праистины, мифологом степи и мистагогом казахского духовного возрождения, Шуга Нурпеисова была советским литературным критиком.
Как литературный критик она связана материалом, хотя отбирает близкое, крупное, интересное (Булгаков, Маканин, Кекильбаев, Распутин, Ким). Став культурологом, тоже близкое отбирает и тоже, конечно, связана материалом: опирается на самое яркое и свежее в теории мифа (Юнг, Генон, Элиаде).
Но как натура пытливая и неуемная, она находит в материале именно то, что дает душе надежду. С первых статей эти мотивы светятся сквозь материал, иногда почти прожигая его.
Это - ненавистное ощущение хаоса и бессмыслицы: образ, достаточно рискованный для благодушно-застойной позднесоветской ситуации. Это ощущение того, что привычное и ясное вот-вот лопнет и разрушится, потому что под ложной ясностью копится варварская свирепость и шевелятся дремучие инстинкты. В соответствии со словарем социалистической эпохи мишени выстраиваются вокруг слова "быт"; иногда его "мерзости" соотнесены с "мещанством", из "тисков" которого надо "вырваться", иногда же "утомительное однообразие" этого быта надо терпеть. В любом случае вас не покидает чувство общей повязанности, общего морока, в котором отдельный человек бессилен, и даже любой самый могущественный правитель немощен перед толпой-чернью, потому что не он ею правит, а она - им. Противостоять круговому бездумью-безумью по логике невозможно, потому что личность, которая должна ему противостоять, вынуждена черпать логику из того же потока, из себя же самой личность поддержать и напитать свой дух не может.
На что же уповать? На чудо? На то, что какая-нибудь шальная идея выведет людей из ступора, ибо люди легковерны; вот ведь любая злая идея мгновенно овладевает толпой - почему бы не появиться и доброй? Если поставить человека перед мучительной правдой о нем самом, заразить его отвращением к самому себе, может, хотя бы это терзание поколеблет то мертвенное равнодушие, под которым мельтешит полузадушенная суета?
Неясное ощущение неопределенной вины и смутное ожидание некоего искупления не столько венчают, сколько подмывают картину реальности в статьях Шуги Нурпеисовой советских времен.... И вдруг в одночасье картина меняется, и кровь вскипает, как у водолаза, вытолкнутого из глубины на поверхность.
"Прямо из дремотного застоя" республика брошена в "кипящий водоворот". На месте быта "давящего", мерзко-застойного раскорячивается быт взбесившийся, желчно-отравный, вывернуто-откровенный: власть берут поверхностные дилетанты, скучные ловкачи, шарлатаны, шныряющие в безостановочно потребляющей, то есть непрерывно жрущей толпе...
На что опереться духу? Да еще в ситуации, когда медлить нельзя, когда исторический шанс, выпавший казахам при нежданном-негаданном крушении империи, может никогда более не выпасть, и стало быть: сейчас или никогда! Или - или! Или - бренное прозябание, где жизнь гробится по тому закону, что дважды два четыре, неважно, закон ли это рынка либо антирыночной власти, или - иллюзорный мир, который надо взлелеять в своей душе! Третьего не дано: либо гибель, либо спасение! Из иллюзий, из мечтаний, из смутных упований - тотчас же начинать строить новый мир!
В соответствии со словарем перестроечной эпохи этот мир начинает выстраиваться вокруг слова "нация". Раз история выбросила такую козырную карту, как национальное государство, надо играть! То есть это понятие наполнить.
Чем?
Тут возникает некоторая заминка. Род, этнос - тоже вещь небезобидная, ибо в пределах казахстанского государства живут не только казахи, но и другие люди, когда-то казахами спасенные. Тогда это был акт милосердия и гостеприимства, теперь это масса рутинных, земных вопросов: о статусе языков, о культурной автономии, о средствах на образование и о средствах коммуникации.... В реальности это решается трудно и нудно; в пылающем воображении - мгновенно: если расцветет древняя, изначальная, не затронутая позднейшим безумием пракультура казахов, то прочие национальные культуры в пределах общего государства расцветут ей в отклик....
Да, приход Батыева войска на Русь - трагедия. С крестами навстречу выходили - с крестами и были порублены. Так вспомните же и погром Казани! Как порублены были муллы, протягивавшие руки на порогах мечетей. Да рубившие еще и пьяны были, потому что первым делом, ворвавшись в город, разбили винные склады. И не говорите ничего про "русский национальный характер"! Потому что с обеих сторон были потомки и предки и тех, и этих. И во главе победоносного русского войска стоял, между прочим, прямой потомок Мамая. Как был "татарином" и Годунов, гениальный администратор, строивший на евразийской равнине ордынского типа империю под названием "Русия".
Давайте отделим теперешние национальные амбиции от амбиций тогдашних царей и ханов, ставивших перед собой задачи совершенно другого уровня. Чингис строил вовсе не национальное монгольское государство - он строил мировую империю, то есть навязывал строй и порядок тому "хаотическому пространству", которое в его понимании было "всем миром". Точно такой же мировой порядок брезжил перед Наполеоном (автором Кодекса), перед Иваном III (наследником византийских владык), перед любым "имперским" диктатором от Аттилы до Сталина.
Русь унаследовала от Орды жажду "имперского порядка". Она получила: ямскую службу, переписи, подати... то есть "федеральный бюджет"... "общее экономическое пространство"... при этнической и религиозной автономности входящих в это пространство народов. Данный Вмещающий Ландшафт вместил именно то, что должен был вместить, а под какими именами и эмблемами - это уже драма другого, человеческого уровня.
Но и на этом, человеческом уровне великая русская культура (имперская по масштабу, вселенская по пафосу) создана столько же славянами, сколь и татарами от Карамзина и Тургенева до любого из Булгаковых. И великий русский народ (мучительно пытающийся сегодня свести себя к этносу) есть результат скрещения славян, финнов, татар и... раскреститься он может только ценой деградации.
Но современные татары не хотят быть русскими!
Не надо. Свое лицо (и свою историю) должен иметь каждый этнос, каждый род, каждый регион. Не вижу ничего смешного или курьезного в "Истории Кубани", где казачество предстает как центр Вселенной. Можно так написать биографию всякого "кусочка Земли". Но можно ведь и прочесть такую биографию умными глазами, не корчась от амбиций. Если вы пишете историю Орды, тогда Чингис - отец-основатель и даже вечный этнарх. Но если вы пишете историю Российской Империи (Советского Союза тож) как преемника Орды, тогда Чингис (то есть Темучин) - есть житель будущей Читинской области, объединивший великую страну и избавивший ее от новых нашествий с юга. Батый федеральный военачальник, пресекший в своем "улусе" сепаратистские движения ("междоусобия"). Тимур... узбекский брат наш, не только прикончивший отжившую свой век Орду, но и дальновидно ослабивший Турцию, за что Екатерина, наша матушка-немка, от имени россиян должна быть ему благодарна.
А если бы наш узбекский брат прогулялся не до Ельца, а до Москвы?
Попал бы в незваные гости. И сейчас корчились бы над ним, как над Чингисом.
История пишется кровью, но читается глазами разума. Степь - такая же страдалица, как и Русь. Дайте каждому простонать о своем. Не ищите в прошлом динамита - его слишком хватает в настоящем.
ДИНАМИТ И ЦЕМЕНТ
Письмо:
"Уважаемый г-н Аннинский!
Прочитал Вашу статью в "татаро-монгольском" выпуске "Родины". Хотел бы поделиться с Вами мыслями, возникшими в ходе чтения.
Не считаю необъяснимым то, что "за семьсот лет не зарубцевалось". Дело ведь не в одном проигранном или выигранном сражении (Гастингс, Грюнвальд, Ватерлоо), а в ДВУХСОТЛЕТНЕМ ТЯЖЕЛЕЙШЕМ ИГЕ (что бы там ни говорили поклонники Л. Н. Гумилева!), господстве менее культурного, менее цивилизованного (опять-таки что бы там ни говорили!) общества над более культурным, более цивилизованным, а таковое господство особенно тягостно. Господство Орды отбросило Русь на столетие назад (строить Кремль при Иване III было некому - не было ни зодчих, ни каменщиков. А гибель по сути всей домонгольской литературы - как тяжело и эмоционально переживал ее А. К. Толстой!) - иго угрожало самому существованию русского народа. Ведь сфера его обитания резко сократилась - остатки истребляемого народа бежали на север, под защиту лесов. В плодородное черноземье русский крестьянин вернулся лишь в ХVII веке.
Ну, что тут поделать - для поколений и поколений русских людей татарин был врагом, и чувства русских к нему понятны скорее не англичанам и французам с их Гастингсом и Ватерлоо, а балканским славянам и армянам в их отношении к туркам-поработителям. Не думаю, чтобы было возможно театральное действо "Взятие Тырнова", а в Армении как-то не представляю себе турок у памятника жертвам геноцида. Не случайно взятие Казани воспринималось русскими как акт величайшей исторической справедливости (что нашло отражение в русской литературе, иконописи, о Покровском соборе на Красной площади я уже не говорю - такие памятники не ставят в честь ЗАВОЕВАНИЯ). Как возмездие вековому врагу воспринимали свой поход Ермаковы казаки. Уже в ХIХ веке русские солдаты на Кавказе называли мусульман-горцев татарами (см. "Кавказский пленник" Л. Н. Толстого).
Ох, уж этот "незваный гость" вкупе с "нехристем старостой-татарином" из песни! А вот о татарской пословице "татарин - барин, мордвин - господин" стыдливо не вспоминаем; барин и господин - по отношению к кому? Вековая привычка: как бы не обидеть... Вот и в бондарчуковском "Борисе Годунове" из уст самозванца изымают "поляков безмозглых". Никто не обидится, если в прошлом не искать динамит (тут я с Вами полностью согласен!) для подкладывания в чьих-то политических интересах под отношения народов сегодня. Но и мазать елеем горькое историческое прошлое (опять-таки в чьих-то сегодняшних политических интересах), умалчивать об этом прошлом (как молчали о кавказской войне и геноциде 1944 года), по-моему, нельзя. Искать в прошлом соседних народов, обреченных жить рядом, надо не динамит, а цемент.
Извините за сумбурность изложения. Пишу под воздействием только что прочитанной Вашей статьи. Очень хотелось бы получить хотя бы короткий ответ.
С уважением В. А. Ляпин,
доцент Уральского университета.
Екатеринбург".
Уважаемый Владимир Александрович!
Кто ж из нас не горевал о славянах, проигравших Орде войны ХIII века! Кто не помнит князей, раздавленных ханскими задами на пиру после Калки! Кто не оплакивал Евпраксию на зарайской кровле! Кто не жалел о рукописях, сгоревших во время набега Тохтамыша! История пишется кровью, умывается слезами. Но современность ждет здравомыслия.
Это верно, что Орда отставала от Руси в отношении цивилизационно-культурном, то есть в том смысле, что житель средневекового города куда охотнее строит себе теплый сортир, чем средневековый степняк-кочевник. Но если военное искусство все-таки входит в понятие культуры,- то не Орда ли научила нас этому искусству? И с его помощью мы удержали завоевателей с Запада, которые - поддайся мы - скорее всего вырастили бы здесь свою передовую цивилизацию на наших костях. И если великое Российское государство - ценность, а не имперский бред, то не Орда ли преподала нам структуру такого государства?
История не знает переигровок. И все-таки Вы невольно примеряетесь к тому, что было бы с нами "без татар". Позвольте и мне примериться. А что, если бы нас ожидала в этом случае судьба балканских славян? А если бы Русь, размытая потоками с Запада, разделила бы судьбу Пруссии - перестала бы быть Русью?
Ивану III, конечно, нелегко было строить Кремль. А Пскову - легко было вынести державную длань Ивана III? Горцам - легко было вынести Ермолова? О чеченцах 1944 года Вы сами сказали.
Но если и так, и эдак клин (или пропадать поодиночке, или отбиваться вместе) - так в чем разница? В том, ЧЬЕ иго? Татарского хана или любого из Иоаннов (часто, между прочим, татар по крови, как и Годунов)?
А дело в том, что современное сознание по-прежнему ищет, куда бы приписаться. "Татарин - барин". "Незваный гость". "Мы - они".
Но ведь "мы" - уже на протяжении десятков поколений потомки и тех, и этих. И тогдашних славян, и тогдашних татар. А если уж искать ответчиков, то сегодняшние татары - потомки скорее все-таки половцев, чем ордынцев как могут отвечать за 1223 и 1237 годы? Даже прямые, так сказать, отпрыски Батыевых воинов: калмыки, буряты, узбеки - и те уж так перемешались с потомками воинов других станов, что только комплекс неполноценности способен раздувать эти угли в пожар.
Не дай бог, Владимир Александрович!
А дай бог Вам (и всем нам) вместить прошлое так, чтобы не взорвалось настоящее.
ТАТАРЛОО
Боюсь, что по ходу осмысления проблемы придется мне перенестись не на Восток, как надо бы, а на Запад, но прежде сознаюсь: я в шоке от того, что происходит. Судя по всему, в шоке побывал и спецкор газеты "Коммерсантъ" Андрей Колесников, участвовавший в "Круглом столе", тема которого - при всей заковыристости формулировки - вполне объясняет вышеуказанное состояние: "Может ли поднять дух патриотизма федеральных солдат намечаемое празднование Министерством обороны РФ победы русских полков над татарами на Куликовом поле в 1380 году?"
Праздник - на балансе Министерства обороны, а забеспокоились, судя по всему, мидовцы; во всяком случае, "Круглый стол" устроили в колледже МИДа. Хотя Татария и не входит ни в дальнее, ни даже в ближнее зарубежье, но дипломаты, наверное, почувствовали, какой бес просится из бутылки.
Дух солдата можно поднять на любом историческом событии. При условии, что солдат согласится признать это событие за "свое". Я допускаю, что коломенский призывник испытает дополнительную гордость, если ему объяснят, где именно князь Дмитрий собирал полки. А призывник из Казани? Какие чувства испытает он, если в годовщину разгрома "мамаевых полчищ" от него станут ждать патриотического подъема? И какие встречные чувства испытает в ответ на эти ожидания?
Разумеется, историки найдут, чем его утешить. Вернее, отвлечь. Они скажут ему, что "те" и "эти" татары - не просто "разные люди", но даже и не слишком прямые родственники. И стороны конфликта лучше бы различать не по национальному признаку, а по тому, какое место они занимали в поле тогдашней государственности. Потому что ордынская верхушка, собиравшая федеральные налоги (тогда это называлось дань) отнюдь не покушалась на местное самоуправление, и на местах брали столько суверенитета, сколько могли. Пока не вставал вопрос о верховной власти. Да и этот вопрос не прост: Мамай вовсе не был ордынским полпредом - таковым был Тохтамыш, который и навел конституционный порядок, вернув Москву в общий строй, Мамаю же прижарил пятки куда круче, чем Дмитрию.
Так что у А. Колесникова были основания назвать Мамая сепаратистом (и даже "чеченским", что уже полный журналистский произвол). Признаем однако, что у Тохтамыша было еще больше оснований назвать сепаратистом Дмитрия. Что же до Мамая, то и его почитателям есть чем утешиться: от него произошла Елена Глинская, мать Ивана Грозного. Так что в жилах последнего кровь Мамая и кровь Дмитрия обрели, наконец, некоторый консенсус. Который мы теперь пробуем - из лучших побуждений - взорвать.
Но битва - была? Была. Надо ее помнить? Надо. Только не делайте сегодняшних татар соучастниками тогдашней драки. Или уж позвольте и им отпраздновать кое-что в компенсацию. Взятие Рязани, например. Зеркально: мы берем Казань, они - Рязань. Или еще Калку вспомните. "И там, придавлен, как комар, задами тяжкими татар..." Господи, да где сейчас те татары? А где те половцы, бегство которых решило исход дела? Вы теперь их найдете? А те русские, которые изнемогли под "задами",- они теперь в какой незалежной области обретаются? Может, в Киевской?
Давайте все вместе отряхнемся от этого морока. Нам дорога держава? Так она общая. Современные татарские ученые говорят, что в 1991 году русские (и украинцы) разрушили то единое государство, начало которого было заложено Золотой Ордой, а то государственное устройство, которое еще сохранилось в России, по типу остается ордынским. Судя по всему, услышав такое, Андрей Колесников очередной раз втянул голову в плечи. И зря. Потому что мы наследуем всё то, что тысячу лет рождалось в муках и междоусобиях. Теперь уже дело не в том, кто кого посек шестьсот или семьсот лет назад. Дело в том, кто из-под кого хочет вышибить табурет сегодня.
Поэтому вопрос стоит так. Если вы хотите, чтобы Россия оставалась великой страной, признайте, что великой она остается только, если она многонациональна. Тогда потрудитесь понять душевное состояние и тех, кто шестьсот или семьсот лет назад оказывался битым. А если вы хотите, чтобы Россия распалась на три десятка суверенно-самостийных регионов, среди которых русские будут гордиться беспримесной этнической чистотой, тогда пожалуйста: празднуйте каждый свое. Приближайте светлое общечеловеческое будущее и надейтесь, что все забудут, кто они такие.
Так ведь не забудут.
Но разве мы одни так мучаемся? Интересно, а немцы все еще обижаются на нас за Ледовое побоище? Шведы - за Невскую стычку? Да полно! Немцы давно забыли бы про Побоище, если бы Эйзенштейн им не напомнил, потому что для них это - малозначительный эпизод периферийной истории. Ярл Биргер в золотом сиянии покоится в центре Стокгольма, и шрам на его лике (от удара копья Александра Невского) лишь украшает воина. "Виртуально" в те времена Русская равнина вообще была в сознании шведов Швецией. Равно как в сознании ордынцев - Ордой. А мы были - "местное население". Улус.
Но нам-то что делать теперь с нашей историей?
Во-первых, помнить, что в этой истории много участников, и каждый имеет право на свою боль. Во-вторых, соображать, что битвы в ходе создания государств - это чаще всего трагедии братоубийства, в ходе их страдают обе стороны и плодами в конечном счете пользуются обе. И в-третьих... хватает же французам здравого смысла не возмущаться, что потомки славных воинств, угробивших армию Наполеона, устраивают потешные инсценировки битвы при Ватерлоо. А ведь с тех пор не шесть сотен - двухсот лет не прошло! Да и мы Бородино спокойно разыгрываем! Так в чем дело?
Дело в том, что нам сегодня с французами делить нечего. И французам с англичанами и немцами - нечего. Они там свой европейский Союз укрепляют. А мы свой Союз раздолбали и то, что осталось, норовим добить. Они там по два-три языка уже знают. А мы русский никак не доконаем.
А может, в языках все дело? Вот бы и у нас всем по два-три языка выучить! Скажем, в Казани, кроме английского и русского, непременно чтобы все знали татарский. А то ведь как вышло за "Круглым столом", о котором рассказал Колесников. Кроме него и еще одного московского журналиста, все участники - татары. И рабочим языком встречи объявлен татарский. И мулла прочитал молитву. И ведущий по-татарски представил присутствующих. А как начали Куликовскую битву перевоевывать, так и оказалось, что большинство татар знают только русский. На него и перешли.
...СИБИРЯКИ
ЧТО ЗНАЧИТ: "ПОКОРЕНИЕ"?
Нагляднее всего на этот вопрос ответил своим знаменитым полотном Василий Суриков: слева - "наши", справа - "ихние": кто кого? "Покорение" в чистом виде.
Нет, все-таки удивительное, необъяснимое это дело: избрание народом героя для легенды. О нем - песни, ему - памятники, книги, фильмы... А строго-то говоря, он разбойник, да и не очень удачливый: проспал ночную атаку неприятеля, бежал, хотел уплыть, "запрыгнул на борт", сорвался, шлепнулся в воду... А о нем - "Ревела буря, гром гремел..." Вплоть до пырьевского, предельно бестактного по отношению к коренным жителям: "Сибирь, Сибирь, благословенный русский край, земля потомков Ермака!"
Каково быть потомками человека, предки которого до сей поры не прояснены? Самое имя которого - под вопросом. А вдруг он - Аленин? Интересно, а как "Аленина" полюбил бы его народ? А почему нет? Сусанина полюбил же... но там хоть подвиг неоспорим и самопожертвование отчетливо: жизнь за царя. А тут - авантюра, которую царь и поддержать-то открыто поостерегся. Тоже интересно: хоть и сидит на московском престоле сумасброд, да правительство-то у него отнюдь не безумное и предпочитает действовать не через казака-разбойника, а через заводчиков, которые продвигаются в новые земли не "покорять", а - осваивать.
Далее начинается почти скомороший сюжет: Строгановы, снабжая Ермака провиантом и опасаясь за это царского гнева, делают вид, что Ермак их ограбил. Сам Ермак тоже не уверен, что его ждет: на Иртыш он уходит, скорее спасаясь от того же царского гнева, чем надеясь обогатить Русь Сибирью. И только разбив Кучума, слагает добытое к ногам царя... А царь? Он на всякий случай Ермака к себе лично не допускает! Он на всякий случай и разбитому Кучуму предлагает выбор: либо принять высокий чин в московской службе, либо - остаться царским наместником в Сибири...
Это - "покорение"?
Если да, то в изумительном варианте: наделить покоренного противника отнятыми у него же владениями - лишь бы платил дань.
Так вопрос только в дани?
Не только. Дань с мест, конечно, идет, но и на места отныне идет кое-что. Оттуда сюда - меха, отсюда туда - то, что называется "продуктами металлообработки". Во времена Кучума это было еще злато-серебро, в век пара и электричества стали говорить о "москательных товарах". Вогулы и остяки хорошо ловят рыбу и бьют зверя, но стальные крючки и ружья им не самим же делать: это проще завезти...
Откуда?
Оттуда, где это делают лучше, где достанет сил стать центром коммуникаций. Кто-то все равно должен эти коммуникации стянуть в систему. Не эмир бухарский, так царь московский, хан казанский, султан турецкий...
Откатимся на тысячу лет в прошлое от эпохи Ивана Грозного. Сибирь не пуста - она безлюдна по лесам и освоена по берегам рек. Как только речные берега перенаселяются, начинается борьба между племенами. Укрупнение владений - экономическая и социальная неизбежность. Или зверь, добытый хантом, будет брошен и сгниет, или за шкуру этого зверя хант получит то, чем богаты пришедшие его "покорять" соседи.
Кто они? Хазары, болгары... Потом - новгородцы и суздальцы. Заметьте, ничего "имперского" тут не брезжит: соперничают разные части Руси. И "югра" борется вовсе не с Русью как таковой, она ищет места в перемежающихся контактах и дерется на первых порах с соседней и родственной "самоядью", то есть, по-нынешнему говоря, с ненцами. Но рано или поздно надо на кого-то ориентироваться: на Сарай, на Москву, на Казань, на Бахчисарай, на Бухару...
Кучум надеялся на Бухару, убегал от московских "завоевателей" вплоть до того, как его угробили в бегах те же бухарцы. А семья Кучума отправилась в Москву и была принята Борисом Годуновым по-царски.
"Покорена" ли Сибирь? Да - если фиксироваться только на драках и разборках. Но девять десятых жизни (и истории) проходит между драками. И Сибирь - "обыскана, добыта, населена, обстроена, образована",- как итожит русский историк XIX века, употребляя первое слово скорее в геологически-поисковом, чем в фискально-сыскном смысле. Остальное понятно без объяснений: Сибирь втянута в мировой хозяйственный оборот, вытянута на уровень современной цивилизации, и не "пришельцами-завоевателями", а усилиями всех, кто здесь прижился.
Это нормально: люди ищут места приложения своих сил и способностей. В 1876 году немцы, мирно вросшие в Россию на Волге, зондируют почву: не позволит ли им российское правительство активнее осваивать Сибирь? (Разумеется, это лучше, чем пытаться дойти до Сибири танковыми армиями, как попытались сделать другие немцы шестьдесят шесть лет спустя, так что их пришлось отрезвлять силой: Москву в 1941 году спасали сибирские полки...) Что же до последней трети XIX века, то российские геостратеги куда больше, чем немцев, опасаются нажима Америки, уже купившей Аляску... В воздухе висит призрак войны на независимость, отделившей Соединенные Штаты от Британской империи ровно за сто лет до того, как доктор Брем решил прощупать Россию на предмет мирного немецкого продвижения в Сибирь.
Закон, который прощупывается сквозь эти хитросплетения: чуть ослабеешь - конкуренты начеку. На рубеже XXI века Сибирь учитывается в прогнозах геополитиков как бесценная кладовая и место потенциальной иммиграции в масштабах человечества. России просто не позволят сидеть тут, подобно собаке на сене. С нее не спускают глаз. Россия деморализована, она распадается? "Президент Клинтон, поторопитесь!"
Разумеется, "покорение" планируется бархатное. К вящей радости местного населения, которому будет дарован американский образ жизни. А пока - пусть "толпы протестантских миссионеров" заполняют вакуум. Пусть американские специалисты, предприниматели, консультанты и репортеры "битком забивают самолеты, летящие по маршруту Анкоридж - Владивосток". И пусть действуют как бы от своего имени.
Конечно, в эпоху Строгановых не было такого летного маршрута, но знаете, что мне это напоминает? Как Иван Грозный предоставлял Ермаку действовать на свой страх и риск: а вдруг получится?
И получилось же!
...КАЗАХИ
БОЛЬШОЙ ДЖИХАД ШУГИ НУРПЕИСОВОЙ
Маркс ошибся. Первичен все-таки дух, материя же бывает такой, как мы ее сами хотим увидеть.
Кое-что о национальной идее казахов
Научить человека глубоким ощущениям, чтобы он перестал быть рабом острых.
Ностальгия по самим себе
После злых трущобных скитаний под звук пинков и тычков особенно необходим опьяняющий феерический танец под музыку небесных сфер.
Пробуждение волны
Прежде чем стать пифией пламенно-нетленной праистины, мифологом степи и мистагогом казахского духовного возрождения, Шуга Нурпеисова была советским литературным критиком.
Как литературный критик она связана материалом, хотя отбирает близкое, крупное, интересное (Булгаков, Маканин, Кекильбаев, Распутин, Ким). Став культурологом, тоже близкое отбирает и тоже, конечно, связана материалом: опирается на самое яркое и свежее в теории мифа (Юнг, Генон, Элиаде).
Но как натура пытливая и неуемная, она находит в материале именно то, что дает душе надежду. С первых статей эти мотивы светятся сквозь материал, иногда почти прожигая его.
Это - ненавистное ощущение хаоса и бессмыслицы: образ, достаточно рискованный для благодушно-застойной позднесоветской ситуации. Это ощущение того, что привычное и ясное вот-вот лопнет и разрушится, потому что под ложной ясностью копится варварская свирепость и шевелятся дремучие инстинкты. В соответствии со словарем социалистической эпохи мишени выстраиваются вокруг слова "быт"; иногда его "мерзости" соотнесены с "мещанством", из "тисков" которого надо "вырваться", иногда же "утомительное однообразие" этого быта надо терпеть. В любом случае вас не покидает чувство общей повязанности, общего морока, в котором отдельный человек бессилен, и даже любой самый могущественный правитель немощен перед толпой-чернью, потому что не он ею правит, а она - им. Противостоять круговому бездумью-безумью по логике невозможно, потому что личность, которая должна ему противостоять, вынуждена черпать логику из того же потока, из себя же самой личность поддержать и напитать свой дух не может.
На что же уповать? На чудо? На то, что какая-нибудь шальная идея выведет людей из ступора, ибо люди легковерны; вот ведь любая злая идея мгновенно овладевает толпой - почему бы не появиться и доброй? Если поставить человека перед мучительной правдой о нем самом, заразить его отвращением к самому себе, может, хотя бы это терзание поколеблет то мертвенное равнодушие, под которым мельтешит полузадушенная суета?
Неясное ощущение неопределенной вины и смутное ожидание некоего искупления не столько венчают, сколько подмывают картину реальности в статьях Шуги Нурпеисовой советских времен.... И вдруг в одночасье картина меняется, и кровь вскипает, как у водолаза, вытолкнутого из глубины на поверхность.
"Прямо из дремотного застоя" республика брошена в "кипящий водоворот". На месте быта "давящего", мерзко-застойного раскорячивается быт взбесившийся, желчно-отравный, вывернуто-откровенный: власть берут поверхностные дилетанты, скучные ловкачи, шарлатаны, шныряющие в безостановочно потребляющей, то есть непрерывно жрущей толпе...
На что опереться духу? Да еще в ситуации, когда медлить нельзя, когда исторический шанс, выпавший казахам при нежданном-негаданном крушении империи, может никогда более не выпасть, и стало быть: сейчас или никогда! Или - или! Или - бренное прозябание, где жизнь гробится по тому закону, что дважды два четыре, неважно, закон ли это рынка либо антирыночной власти, или - иллюзорный мир, который надо взлелеять в своей душе! Третьего не дано: либо гибель, либо спасение! Из иллюзий, из мечтаний, из смутных упований - тотчас же начинать строить новый мир!
В соответствии со словарем перестроечной эпохи этот мир начинает выстраиваться вокруг слова "нация". Раз история выбросила такую козырную карту, как национальное государство, надо играть! То есть это понятие наполнить.
Чем?
Тут возникает некоторая заминка. Род, этнос - тоже вещь небезобидная, ибо в пределах казахстанского государства живут не только казахи, но и другие люди, когда-то казахами спасенные. Тогда это был акт милосердия и гостеприимства, теперь это масса рутинных, земных вопросов: о статусе языков, о культурной автономии, о средствах на образование и о средствах коммуникации.... В реальности это решается трудно и нудно; в пылающем воображении - мгновенно: если расцветет древняя, изначальная, не затронутая позднейшим безумием пракультура казахов, то прочие национальные культуры в пределах общего государства расцветут ей в отклик....