Артамова Кира. Король Мертвой Страны

   Однако, в тот момент, когда Нартанг уже намеривался вздохнуть спокойней, к оставшимся двум врагам вернулся обезоруженный им миг назад третий, вернув себе предавшее в бою оружие. Не дав себе послабления, король Данерата сам атаковал вернувшегося противника, без труда сломав блок и сделав смертельный выпад в левую глазницу, тут же занимая место падающего на землю уже мертвого врага, чтобы закрыться от двух оставшихся. Уже не беспокоясь за свою победу, воин решил немного поиграть на нервах зрителей, вспоминая учение своего наставника. Он начал «танец» в лучших традициях Данерата: открываясь противнику, он уже почти пропускал смертельный удар, но потом в последний момент уходил от смерти одним легким движением; он нападал сам, но немного не доводил атаки и она растворялась в вполне сносных блоках кауров. Наконец, натешившись всласть, Нартанг заставил своих противников, все время пытающихся взять его с разных сторон «в клещи», встать рядом друг с другом, и, отбив их блоки, одним ударом, неожиданно не дав своему мечу описать положенную дугу, протянул его обратно, оставив по глубокой полосе чуть выше бровей врагов. Оба тут же повалились на землю. Но одному из них повезло больше, чем другому – каур, принявший удар первым, свалился с разрубленным черепом, второй – лишь оглушенный ударом – сталь рассекла плоть до кости, но у него еще был шанс выжить, если суметь унять хлеставшую кровь.
   Тяжело дыша, Нартанг стоял над поверженными врагами, безумие битвы понемногу сходило с него, он вновь стал уже различать лица замерших вокруг людей. Над площадью повисла мертвая тишина. Воин почувствовал эту тишину почти физически – когда он выходил в круг для битвы, толпа надрывалась истошными подбадривающими криками к соплеменникам и презрительными насмешливыми выкриками к нему; теперь же все вокруг напряженно молчали. Никто из собравшихся не видел никогда ничего подобного – чтобы один человек противостоял пятерым вооруженным и победил, не получив даже и царапины! Нартанг повернулся к стоящему на крыльце вождю. Он посмотрел в глаза Каймен-Дор-Воира и без труда угадал мысли, что крутились сейчас в голове воинственного старика – желание самому выйти в круг к чужеземцу, только что втоптавшему в грязь честь воинственного духа их народа, боролось с благоразумием предводителя: «А если и я потерплю поражение? Что будет тогда в городе?…»
   – Я победил, – прорычал Нартанг, не давая каурам опомниться, – Мы уходим, как ты и обещал, вождь! Ты верен своему слову? – он тоже уже прекрасно знал как управлять даже такими влиятельными людьми.
   – Мое слово верно! Вы можете идти! – сквозь зубы процедил Каймен-Дор-Воир, – Но не смейте больше ступать на земли кауров!
   – Быстрее, – тихо шепнул Нартанг все еще смотрящему на него широко раскрытыми глазами калифу, незаметно подталкивая его плечом, – Уходим! – он быстро зашагал прочь из города с все еще обнаженным мечом, обагренным кровью его жителей.
   – Они не дадут нам уйти! – услышал воин шепот Вайгала, обращенный к правителю Города Солнца, – Они теперь набросятся за городом и передушат нас!
   – Замолчи, Вайгал, – резко оборвал своего верного подданного Сухад – он тоже разделял его мнение, но не хотел позволять страху овладеть им до конца и сломить и без того натерпевшихся стражников.
   – Нам нужно быстрее добраться до коней, – сипло произнес Нартанг, слегка оборачиваясь на калифа, – Если они на месте – мы останемся в живых. Они не оставили у нашего каравана стражу, те, кто встретил нас первыми тоже не знают чем закончилось дело. Как только мы выйдем из города и войдем в лес, придется бежать очень быстро. Если мы доберемся до нашего каравана первыми – мы останемся жить, скажи это своим воинам, – он не сомневался, что правитель послушает его.
   Они не зря подолгу разговаривали вечерами в шатре – Сухад сейчас хорошо понимал, что только Нартанг, побывавший, казалось во всех переплетах, какие только могут возникнуть в жизни, сможет вывести их живыми из враждебных земель.
   – Стража, всем слушать Нартанга – он ваш командир! – коротко приказал калиф взволнованным голосом, не обращая внимания на открывшего от обиды рот Вайгала.
   Их маленький отряд быстро вышел из города и приблизился к спасительному лесу.
   Жители города, практически все собравшиеся перед домом вождя, только начали осознавать увиденное происшедшее сражение и многие зароптали – хоть бой и был честным, никто не хотел мириться с мыслью, что их знаменитый своей военной доблестью народ потерпел такое позорное поражение. Нужно было похоронить случившееся здесь, на площади и забыть о нем, как о страшном сне, не дав слухам расползтись по округе!
   – Всем выбросить тяжелые ненужные вещи! Быстро! – обернулся на свой отряд Нартанг, когда они оказались под покровом леса. Его слова вызвали сосредоточенное молчание, – Так. Хьярг с вами! – плюнул в сердцах воин, – А теперь все бегом за мной и не отставать! Сухад, будь всегда в середине отряда! – бесцеремонно распорядился он и сорвался с места, – За мной!
   Стражники, промешкав лишь мгновение, побежали за ним, бежали и калиф с визирем.
   Непривыкшие к такому бегу всадники пустыни очень скоро начали отставать. Под черную брань Нартанга они еле держались, чтобы не остановиться отдышаться.
   – Сухад! Дай мне руку! – обернулся на посеревшего от бега калифа Нартанг, только сейчас обратив внимание, что все еще сжимает в руке меч и проклиная себя за то, что отдал ножны – теперь деваться было некуда.
   Он схватил правителя за руку, словно ребенка, и потащил за собой. Увидев, что воин с их повелителем удаляются, стражники и визирь тоже наддали, неизвестно откуда найдя в себе закончившиеся было силы. Когда Сухад уже начал падать не реагируя на жесткие рывки Нартанга, они вдруг вылетели прямо к их оставленному каравану.
   Рабы под надзором трех стражников, оставленных с караваном уже развели костерок и принялись что-то готовить, они расслаблено посмеивались каким-то своим шуткам.
   И вот из чащи донеслось хриплое дыхание и шум продирающихся сквозь листву, стражники насторожились, а рабы испуганно стали озираться. Когда же из кустов вывалился Нартанг, волокущий за руку их задыхающегося повелителя, лица всех охранявших караван удивленно вытянулись.
   – Быстро седлать коней! Уходим! – прорычал воин, калиф же лишь закивал головой в подтверждение – так он не бегал ни разу в жизни и его дыханию еще не скоро предстояло восстановиться.
   На счастье беглецов, рабы не надумали расседлать лошадей – зачем делать то, что тебе не велели? Подтащив Сухада к всхрапывающему от приближения воина медному красавцу, Нартанг почти закинул правителя в седло. Сам он быстро вскочил на смирного Таймара, вырвал повод из рук Сухада, намотал на луку своего седла и дал шпоры коню. Таймар, непривычный к такому жесткому и неуважительному обращению обиженно и нервно всхрапнул и пустился вперед.
   – Всем догонять нас! – бросил воин через плечо вывалившимся из кустов Вайгалу и стражникам, нагибаясь с седла и выхватывая из рук визиря все еще зажатые в них его ножны.
   Таймар пустился во всю прыть, на которую только был способен, конечно ему было далеко до Гайрида или Кардибара, на которых довелось ездить воину, но и его скорости было достаточно, чтобы вскоре два всадника скрылись из вида всполошившегося каравана. Полагаясь на свою способность безошибочно запоминать пройденные пути, уже выведшую их из города кауров, Нартанг только подгонял и без того выкладывающегося коня; медный жеребец калифа не отставал, высоко держа голову, оберегая свои губы от железа короткой узды.
   Вайгал, уже возненавидевший Нартанга, все же хорошо понял правильность мысли воина, и на его манер, не задерживаясь ни мгновения, вскочил в седло, правда подождал, пока все стражники так же сядут по коням. Через несколько мгновений визирь во главе отряда стражников тоже летел по дороге вслед за своим повелителем, благо на земле остались четкие следы, оставленные скачущими во весь опор лошадьми.
   Пройденный почти шагом путь Нартанг с Сухадом пролетели за считанные минуты.
   Перед тем местом, где они встретились с первыми каурами, Нартанг вытащил два метательных ножа из перевязи и вновь хлестнул несчастного Таймара. Но на удачу, стерегшие дорогу воины даже не успели среагировать на промчавшихся всадников.
   Проскакав еще немного Нартанг стал понемногу останавливать разгоряченное животное – впереди была видна пустыня.
   – Поезжай вперед, Сухад, – обратился воин к калифу, кивнув в пески, – Я вернусь за остальными.
   – Хорошо, – на удивление воина кивнул калиф, и Нартанг еще раз отметил, каким благоразумием обладал правитель Города Солнца.
   Медный жеребец, всхрапнув, понес всадника в родные пески; уставший Таймар, роняя пену, с неохотой развернулся в обратный путь. Но Нартанг недооценил всадников, слившихся, наконец, со своими четвероногими братьями: стражники, сбившись плотным строем, вихрем, налетели на выбежавших на дорогу кауров, многих подняв на копья, некоторых просто подавив ошалелыми конями. Успевшие разбежаться в стороны воины лесов лишь посылали им в спины проклятия – отправляться в погоню было бессмысленно – это было все равно, что ловить ветер пустыни…
   Нартанг увидел несущуюся навстречу стражу правителя и повернул обратно – его конь не отличался особой прытью, и чтобы после не отстать от приближающихся, нужно было воспользоваться имеющейся форой. Таймар вновь поскакал за скрывшимся из виду медным жеребцом калифа. Воин опять пришпорил его, не щадя – ему не хотелось подставлять спину, пусть даже и дружественным всадникам, да и оставлять калифа без присмотра на лишний миг тоже не хотел. Его конь вновь рванулся к родным пескам. Мысли подождать еще и рабов с ценными подарками ни у кого не возникло. К своему удивлению, Нартанг заметил, что расстояние между ним и стражниками, пока он гнал своего коня вслед за клифом, сократилось не намного – мерно раскачиваясь, Таймар уверенно шел ровным галопом. Обернувшись, Нартанг увидел скачущих во весь опор стражников, часто подскакивающих в седлах.
   Посмотрев на коня еще раз, он наконец сообразил в чем дело: Таймар был иноходцем – импульсивные прыжки остальных коней пустыни были чужды ему – ровно и уверенно он попарно переставлял ноги, скрадывая таким образом впечатление о скорости, пусть и не такой умопомрачительной, как у других. Вскоре Нартанг различил впереди красную точку медного жеребца калифа – Сухад ждал их на почтительном расстоянии от враждебного леса. Еще несколько минут скачки и телохранитель вновь встал чуть позади правителя Города Солнца.
   – Они справились сами, – коротко объяснил он свой приезд в одиночку.
   – Они не совсем безнадежные ротозеи? – с усмешкой осведомился калиф.
   – Нет, – оскалился воин, – Они хорошо ударили вместе. Для таких легких коней – это очень хороший удар.
   – Жаль верблюдов. На них было много добра, – обнаруживая истинные качества пустынных жителей, со вздохом заметил калиф.
   – Если рабы будут расторопными, то, может, и верблюды вернутся, – приободрил его воин.
   – На все воля Солнца, – кивнул Сухад.
   – Мой повелитель! – издали возопил приближающийся со всадниками Вайгал, – Ты жив?! – пролетев еще немного вперед осадил своего коня визирь и скатился с седла, хватаясь за стремя калифа.
   – Как видишь, мой Вайгал, волею Солнца! – улыбнулся Сухад.
   – Слава Солнцу! – облегченно вздохнул визирь, бросая на Нартанга грозные взгляды.
   – Слава Солнцу! – поддержали его стражники, так же глядя на воина злыми глазами.
   – Ты!!! – немного отдышавшись, ткнул в сторону Нартанга пальцем Вайгал, собираясь добавить что-то еще.
   – Успокойся, Вайгал, – холодно оборвал его калиф, – Нартанг сделал все правильно.
   – Это все началось из-за него! Мы чуть все не погибли из-за него! Если бы он сначала не бросился на тех! – начал обвинять воина визирь, глотая от негодования окончания слов.
   – Замолчи! – строго приказал ему правитель, – И сядь в седло. Нам надо подальше уехать до заката!
   – Да, мой повелитель! – покорно поклонился старик, еще раз сверкнув глазами в сторону невозмутимого телохранителя, вглядывающегося в зеленую полоску покинутого ими леса.
   – А вот и твои верблюды, – бесцветно, сказал воин калифу – вдалеке и вправду показались яркие точки дорогих башенок-седел – испуганные таким поспешным бегством своих хозяев рабы с суеверным ужасом решили, что тех испугало какое-то чудовище, потревоженное их дерзким приходом, и тут же забыли свои мысли о побеге, сами кинувшись в вдогонку умчавшимся всадникам.
   – Слава Солнцу! – обрадовано улыбнулся Сухад.
   – Страже приготовиться – это могут быть кауры! – не разделяя его веселья серьезно добавил Нартанг. Но его беспокойства никто не разделил:
   – Каур никогда не сядет ни на коня, ни тем боле на верблюда! – зло ответил ему Вайгал.
   «Вторая глупость, – отметил про себя Нартанг, – Если воюешь, то надо использовать все, чтобы победить врага!»
   – Все-таки одного не хватает, – заметил калиф, рассматривая возвращающуюся уже было потерянную часть каравана.
   Обратный путь занял меньше времени – они все время торопились, делая более дальние переходы – вода была на исходе, все пили мало – ведь они так и не пополнили свои запасы у кауров. От нехватки воды все изматывались так, что спали, как мертвые. О своих вечерних разговорах калиф теперь даже и не вспоминал – он шел наравне со всеми, специально решив не выделять себя в беде.
   Когда показался Город Солнца, был закат, но оставаться за стенами и ждать восхода уже не было сил – люди из последних сил принялись погонять животных и калиф своей волей велел открыть уже затворенные ворота. С последним лучом солнца они уже были во дворце.
   Напившись вдоволь воды, стражники заснули, едва зайдя в караульное помещение, даже не пытаясь пройти в общую спальную комнату. Нартанг добрел за калифом до его спальни и лег у двери, преграждая собою вход в его покои. Услышав этот звук и поняв, что теперь его точно никто не увидит до утра, калиф тоже улегся прямо на ковры, не снимая с себя пыльную одежду.
   Проснулись все только к середине следующего дня.
   Слуги не решались тревожить воина и уже давно сидели за углом коридора, с замиранием вслушиваясь в его сиплое ровное дыхание. Там же стоял и стражник, поставленный Вайгалом перед тем, как визирь тоже рухнул спать.
   Наконец, Нартанг проснулся.
   – Хьярг! Заснул! – выругался он, садясь спиной к двери и вперивая взгляд в неподвижного стражника, – Угу, – ответил он на его поспешный кивок.
   – Мы должны пройти к господину! – тут же выскочил из-за угла придворный с тазиком для умывания, со страхом покосившись на руку воина, метнувшуюся было к ножу.
   Остальные слуги сгрудились у него за спиной.
   – Хорошо, – кивнул Нартанг.
   Придворные тут же заспешили к калифу, чтобы поскорее привести его в порядок.
   Воин пошел в свою маленькую каморку, но по дороге заметил Канхира и понял, что Удача вновь на его стороне:
   – Канхир, старина, мне бы помыться, а?! – поспешил он к удаляющемуся старцу.
   – А?! – обернулся тот, – О! Это ты?
   – Да, я. Как видишь. Мы вчера с калифом из похода вернулись. Я насквозь в песке.
   Поможешь мне?
   – Ишь ты, – по обыкновению прикрякнул дед, – Пойдем, – кивнул он и повел его совсем не туда, куда водил в первый раз, – Думаю, обычной водой не побрезгуешь? – остановился он перед каким-то корытом в безлюдном закутке дворца.
   – Да мне все равно, – кивнул воин поспешно стаскивая с себя доспехи и одежду.
   После дороги ему и вправду казалось, что вездесущий песок забился во все складки и щели… – Эй, ты только не уходи! Я быстро. А то сам отсюда не выберусь! – остановил он старика.
   – Ишь ты, – хихикнул Канхир, поглядывая на воина, – Ты, говорят, пятерых кауров за раз зарубил?!
   – Угу, – залезая в прохладную воду, скалясь подтвердил Нартанг.
   – Ишь ты!
   Наскоро помывшись и выбив из одежды песок, Нартанг опять облачился в свое одеяние. Когда он уже застегивал последний ремень, сверху раздался недовольный голос визиря:
   – Шайтан! Я везде тебя ищу! Нартанг! Тебя господин зовет! – недовольно вещал Вайгал, перевесившись через узорчатые перила балкона.
   – Как к тебе подняться? – недовольно посмотрел на него воин.
   – Канхир, проведи его к покоям господина! – высокомерно посмотрев на старого ключника приказал тому визирь и скрылся.
   – Ишь ты! – хмыкнул ему в след Канхир, – Ну пойдем, – обернулся он на воина.
   – Пойдем.
   Вскоре Нартанг стоял уже перед правителем Города Солнца.
   – Ну что ж, мой поход окончен, ты оказался мне очень нужным. Мне жаль, что я не могу тебя оставить у себя – я дал слово Карифу, что как только вернусь, ты уйдешь к нему. За ним я уже послал… Ему я заплатил достаточно денег, а тебя как надо я отблагодарить не смогу: сейчас ты – бесправный человек, пленник, не имеющий собственных вещей. Я без раздумья подарил бы тебе хорошего коня и оружие, что ты выбрал, но это лишь обогатит Карифа…
   – За коня не поручусь, а вот оружие он не посмеет у меня отнять, – зловеще произнес Нартанг, – Коль действительно не жаль тебе брони и меча – я приму их, как память о том, что хоть немного, но служил одному из немногих мудрых правителей пустыни, – немного смущаясь потупился Нартанг – ему было неудобно просить у Сухада что-то, но желание обладать своим оружием было сильней всего.
   – Ты уверен, что Кариф не заберет их у тебя? Мне не хотелось бы, чтобы они достались другому человеку – ты пока первый, кто действительно подходит в хозяева.
   – А ты сам бы стал забирать их у меня на месте Карифа? – оскалившись, задал Нартанг встречный вопрос, делая ненадолго свой просветлевший взгляд вновь сурово-угрожающим.
   – Пожалуй, нет, – усмехнулся калиф, – Да, мне правда жаль, что ты уходишь от меня…
   Я не многим говорю такие слова, – серьезно добавил он.
   – Я сам не рад, – уже не в первый раз опустил глаз Нартанг – с калифом он не хотел вести себя вызывающе и старался подолгу не смотреть ему в глаза, зная какой эффект имеет его тяжелый взгляд, – Но и с тобой бы мне не было покоя – я иду к свободе…
   – Да, просто отпустить тебя мне было бы еще трудней, – честно признался правитель.
   – Ну, я пойду, – не растягивая прощание надолго, сказал воин.
   – Хорошо, тебя проведут, мои подарки останутся с тобой, сейчас я обо всем распоряжусь, – кивнул Сухад, тоже испытывая странное чувство к удивительному суровому иноземцу, вытащившему его и его подданных из объятий смерти и способному в одиночку противостоять пятерым вооруженным каурам.
   – Благодарю, – слегка поклонился Нартанг и вышел – ему почему-то стало очень тяжело на душе от этого прощания.
   Нартанг сидел на ступенях дворца калифа и ждал прихода своего «хозяина».
   Вскоре вернулись стражники, видимо посланные за торговцем, но сам Кариф так и не появился. Потом к воину подошел Вайгал, и, метая в него испепеляющие взгляды, велел вновь предстать перед своим повелителем. Воин удивился но потом понял, что что-то произошло, и с волнением пошел обратно. Через несколько минут он уже вновь был в комнате калифа.
   – Само Солнце не дает нам расстаться! – улыбнулся Сухад, – А я уже опечалился твоим уходом. Кариф не теряет зря времени и сейчас ушел с караваном в какой-то город – наверняка он не думал, что мы так скоро вернемся. Так что, у нас с тобой еще есть время на интересные беседы, чужеземец. Выпьешь?- с усмешкой указал он на кувшин с вином.
   – Да, – кивнул Нартанг и начал вспоминать сколько времени он не пил вина.
   – Так значит этот хитрюга не теряет времени, – опять усмехнулся Сухад.
   – Он и вправду не думал, что мы вернемся так быстро, – кивнул воин.
   – Да вернулись мы и вправду быстро, – засмеялся калиф, вспоминая их сумасшедший бег через лес и бешеную скачку до пустыни.
   – Хм, – оскалился Нартанг, поняв его мысли.
   – Как вино? – с хвастовством спросил правитель, заведомо зная ответ.
   – Хорошо, – кивнул воин, – Уж забыл, когда пил вино… – признался он.
   Калиф улыбнулся и хлопнул три раза в ладоши. На этот звук через некоторое время в комнату вбежало шесть красивых юных девушек, которые поклонившись повелителю и его гостю, принялись танцевать под звуки мелодичной песни и звон небольших бубенцов, зажатых в ладонях. Танец и мелодия были настолько слажены, что невольно завораживали.
   – Ты любишь женщин, Нартанг? – спросил калиф, глядя на ошеломленного воина – у него сразу возникла следующая мысль о своем телохранителе.
   – Мне нравится обладать женщиной, но любил я очень давно… – усмехнулся тот, отводя наконец взгляд от чарующих танцовщиц.
   – Хорошо, спрошу по другому: твоя вера позволяет обладать незнакомой женщиной?
   – Позволяет, – хищно ухмыльнулся воин.
   – Примешь от меня еще один дар? Я хочу подарить тебе ночь блаженства!
   – Не откажусь, – немного смущено усмехнулся Нартанг, невольно вспоминая ночь посреди пустыни с маленькой хрупкой рабыней Карифа. Тогда Зайхара действительно сделала его счастливым на ту короткую ночь… Он поглядел на молоденьких рабынь – на его взгляд они были еще совсем юными…
   Заметив в глазах собеседника неудовлетворенность после осмотра танцовщиц, калиф тут же хлопнул, и девушки так же мгновенно выбежали, как и появились.
   – Я вижу эти тебе не особо приглянулись, – улыбнулся Сухад, – У меня есть и другие. У меня их много, – с какой-то грустью усмехнулся он, – Я позову Файриду.
   Это очень дорогая девочка, мне она дорого обошлась, но и многое отдала.
   – Девочка? – изумился Нартанг – уж что-что но дети для него были святы.
   – Нет, нет, – тут же понял его мысли калиф, – Я не о том говорил, – многозначительно посмотрел он на воина, – Теперь она моя жена. Ей пятнадцать, так что… – он сделал успокаивающий жест и хлебнул еще вина.
   – Твоя жена? – опять поразился дикости пустынного народа Нартанг.
   – У меня их пятьдесят, так что при всем желании, все мне явно не нужны… Чийхара давно заняла мои мысли – это правда; есть еще три, которые доставляют мне радость. Эта же настолько похожа на мою сестру, что я не могу с ней быть, – признался правитель.
   – Что ж, приму за честь, – опешив от такого «жеста благодарности», слегка поклонился воин.
   – Вот и ладно, хоть найду способ тебя отблагодарить, как я привык, – хлопнул два раза в ладоши калиф. На этот сигнал появился доверенный служитель, – Скажи Рамулу, чтобы привел сюда Файриду, – распорядился он. Служитель поклонился и вышел, притворив за собой дверь, – Я не люблю ее за то, что она плохо танцует, – признался Сухад пьяным голосом и задремал.
   Воин с улыбкой посмотрел на правителя города, которого уже он, раб, начал считать своим другом. Он расстегнул ремень, снял ножны, за ними доспехи, аккуратно положил их рядом на подушки и расслабился, прикрыв свой глаз.
   – Мой господин, Файрида здесь, как ты велел! – вошел и замер высокий гладко выбритый слуга, поймав на себе взгляд Нартанга и не решаясь пройти дальше.
   – А!? – встрепенулся задремавший правитель.
   – Я привел Файриду, господин, – повторил Рамул, у него в руках был небольшой бубен и какая-то коробочка.
   – Хорошо, – кивнул Сухад, – Пусть войдет.
   Рамул поклонился, положил свою ношу на ковер и скрылся. Почти сразу вошла невысокая стройная девушка, укрытая полупрозрачным покрывалом. Калиф с трудом поднялся ей навстречу, подошел, немного шатаясь, прошептал что-то на ухо, улыбнулся, обернувшись на Нартанга, и вышел вон, притворив за собой дверь.
   Пришедшая девушка стояла посреди комнаты и, казалось, смотрела на сидящего воина.
   Она все стояла, ни говоря ни слова и не делая никаких движений, и Нартанг почувствовал себя неуютно от того, что не может понять в чем дело. Он встал и подошел к замершей девушке, поколебавшись немного, откинул с нее покрывало и нагнулся чтобы заглянуть в глаза: девушка стояла зажмурившись а по щекам ее катились горячие крупные слезы – все это время она так и не открыла глаз.
   – Простите, – тут же закрыла она лицо руками и отвернулась, поспешно вытирая слезы, – Простите, почтенный гость, я просто немного опечалилась, что не господину захотелось быть со мной! – она «надела» на себя улыбку и повернулась к воину, – Ах! О, Солнце! – в ужасе воскликнула Файрида, когда, наконец, увидела, с кем просил быть поласковей ее муж. Попав к Сухаду совсем юной невинной девушкой, она без памяти влюбилась в красивого властного калифа. Конечно, она знала, что вряд ли станет когда-нибудь первой из его многочисленных жен, но все же надеялась, что ее искренняя любовь и умелые, благодаря долгому учению матери, ласки сумеют заинтересовать благородного правителя. Однако, побыв с новой красавицей всего несколько дней, Сухад вскоре приобрел другую, которая напрочь стерла все мысли о юной Файриде.
   – Не бойся, – как мог мягче прорычал Нартанг, – Я не обижу тебя. Я только на лицо такой страшный, – улыбнулся воин, но потом вспомнив про свои клыки, тут же перестал скалиться.
   – Простите, – вновь закрыла лицо руками несчастная девушка, и из-под ладоней опять потекли слезы.
   – Хьярг! – ругнулся Нартанг, отходя от нее к небольшому окошечку – весь его только что возникший пыл был затушен этими слезами. Он почувствовал себя отвратительной гиеной, которую заставляют целовать эту маленькую девочку, – Уходи, – не оборачиваясь, сказал он девушке. Но та при его словах зарыдала уже в голос: