Артамова Кира. Король Мертвой Страны

   – У меня нет времени на охоту, – недовольно качнул головой Нартанг – как можно предлагать едва знакомому человеку идти с собой на такое дело?
   – Трусишь?! – зло обернулся на него охотник.
   – Один раз я убил льва. Ножом, – спокойно посмотрел на него воин.
   – Ты один?
   – Один.
   – Ножом?
   – Ножом.
   – На тебе бы остались полосы такие, что.
   – Если бы я позволил ему коснуться себя хотя бы лапой – то был бы мертв. Я оказался быстрее его.
   – Я тебе не верю.
   – Это твое дело.
   – Докажи что не врешь! – пытался схитрить охотник, но все его мысли были видны Нартангу насквозь.
   – Заплати мне и я пойду с тобой, если это не очень далеко, – ему надоел этот разговор и он решил, что проще будет согласиться, чем до самого сна спорить с одержимым.
   – У меня почти нет денег. Я могу отдать тебе седло, ведь ты хотел.
   – Этого мало.
   – Чего ты еще хочешь? – раздраженно посмотрел на него Витар.
   – Провизии на три дня.
   – Будь по твоему, – кивнул охотник.
   – Вот и сговорились.
   Больше они и не разговаривали за этот вечер. Нартанг понял, что охотник позвал его к себе в дом именно за тем, чтобы уговорить пойти на опасное дело, увидев смелого человека. Он же пошел к нему, потому что сам принял его за такового и потому, что больше никто не собирался предлагать страшному чужаку свой кров.
   Подкрепившись кашей с мясом, воин уснул на удобном деревянном лежаке. Уже сколько дней он не спал, как человек…
   На утро воин проснулся первым. Вышел на двор, где к нему вновь рванулся косматый сторож. Нартанг прошел к колодцу, напился вдосталь холодной воды. Почти сразу на пороге возник охотник:
   – Ну что – в путь? – просто улыбнулся он, словно и не было вчера между ними немного напряженного разговора.
   – Поехали, – кивнул воин.
   – Я сразу приготовлю тебе с собой. А уж раз не выйдет убить его – заберу обратно – не обессудь.
   – Угу, – кивнул Нартанг: «Так я и дам тебе забрать» – подумал он про себя.
   Они выехали из деревни и воин сразу почувствовал, как легче сидеть на лошади с седлом. Витар повел лошадь к каменистым взгорьям. Нартанг подавил в себе желание дать охотнику по башке, забрать нужное и поехать своей дорогой.
   Витар покосился на него:
   – О чем думаешь?
   – О том надолго ли наш поход.
   – Не надолго – он живет рядом – поэтому и ворует у нас.
   – Выслеживать зверя долго.
   – Этого не долго – он нападает, когда подходишь к его логову, только очень быстро и нежданно. Убил уже шестерых из нашего села, кто ходил со мной. Меня одного только судьба бережет.
   – Вчера ты мне об этом не рассказывал, – оскалился Нартанг.
   – Боялся, что испугаешься, – честно признался охотник.
   – Я ничего не боюсь.
   – Даже смерти?
   – Даже смерти. Мне с ней еще рано встречаться. Я это знаю точно – еще не мое время.
   – Она приходит, когда не ждут, – печально заметил Витар.
   – Приходит к тем, кто не ждёт, – кивнул воин, -А кто готов к ней постоянно – нет.
   – Странные слова ты говоришь, – усмехнулся охотник.
   – Тот лев убил твоих близких? – внимательно посмотрел на него воин.
   – Сына… А спустя год жена с горя умерла…
   – Так ты уже год не можешь его убить?
   – Да. Все говорят, что он заколдованный.
   – Чушь.
   – Мы почти приехали. Коней надо оставить тут, а то задерет, и мы пойдем назад пешими.
   – Я поеду на своем. Ты можешь оставлять. Без меня его быстрей задерут, – покачал головой Нартанг.
   – Ты бы делал, как говорю – я то не первый раз на охоту хожу.
   – То-то и не убил его еще, – мрачно изрек воин.
   Витар недовольно засопел, но ничего не сказал – тоже остался в седле.
   Дорога превратилась в узенькую тропочку. Лошади уже с трудом карабкались вверх.
   – Где он обычно прыгает? – спросил Нартанг, озираясь на крутые скалы по сторонам.
   – Дальше.
   – Тогда погоди, – воин спрыгнул на землю и снял убранные в мешок доспехи с седла,
   – Я доспех надену и поеду первым – даже если и прыгнет – не беда, – он стал вытаскивать доспехи и быстро одевать их. Когда он застегнул последнюю застежку и одел шлем, выражение глаз Витара совсем изменилось.
   – Ты… – слова застряли у охотника на языке.
   – Я не Летмал, – оборвал его воин, – Я победил его в бою и забрал его доспехи.
   Теперь они мои. И если ты и дальше будешь на меня так таращиться, то я поеду своей дорогой.
   – Ладно, – нервно улыбнулся Витар, он решил, что даже если перед ним и Летмал, который согласился помочь ему в опасном деле, то пусть будет то, что будет.
   Они двинулись дальше. Вороной вдруг захрапел. Нартанг немного повернул голову:
   – Я поеду вперед – отстань от меня ненамного, – коротко сказал он охотнику и подстегнул лошадь. Конь волновался все сильней. Вскоре Нартанг различил едва заметное движение где-то наверху слева. Он наугад повернул голову и встретился взглядом с хищной кошкой, которая в этот же миг взвилась в прыжок. Воин мгновенно метнул в нее меч. Раздался душераздирающий крик и зверь обрушился на него в уже сбитом прыжке. В этот момент обезумевший от страха вороной взвился на дыбы, и Нартанг полетел вниз, обхватив раненного зверя. Он не сразу разобрался за что ему удалось схватить мохнатую бестию, но когда кое-как пришел в себя на земле, обнаружил, что просто обнимает скалящуюся кошку, словно приятеля. Воин быстро схватил зверя за загривок и оттянул голову скрежещущего по шлему клыками хищника. В этот момент тот издал еще один крик – это подоспел Витар и всадил ему между лопаток свое копье. Почти тут же лев затих. Нартанг отбросил его немного в сторону и поднялся. Оглядев, наконец, того, с кем ему пришлось схватиться:
   – Какой же это лев? – фыркнул он, – Разве это лев!? – посмотрел он на большую пушистую рыжую кошку с острыми длинными ушами, – Ты, Витар, львов не видел.
   – Это горный лев, – тяжело дыша, ошалело посмотрел на него охотник.
   – Да твоего льва и львом-то называть стыдно. Так – кот большой, да и все, – воин посмотрел в сторону, куда скрылся его конь, – Правда, все равно проклятый коня спугнул… Ищи теперь…
   – Ему бежать некуда – тропинка скоро обрывается завалом, в котором пещера, где жил лев. Он оттуда еще быстрее убежит, чем отсюда. Так что жди – скоро вернется.
   Как подтверждение его слов, донеслось испуганное ржание и стук копыт – конь летел обратно.
   – Дай копье! – выхватил Нартанг копье у Витара и поднял вместе со своим, образуя крест. Как раз в этот момент показался ошалевший от страха вороной, – Стоять! – поднял вверх руки воин, конь заржал и поднялся на дыбы. Но тут помог охотник, ловко поймавший болтающийся повод:
   – Ну, ну, ну, стой, хороший, тихо, тихо, – стал он сразу успокаивать животное.
   Конь жалобно ржал и мотал головой, косясь на распростертое на земле тело хищника,
   – Не бойся, не бойся, – гладил его Витар, – На держи, – протянул он поводья Нартангу.
   – Давай. Ну, стоять! – одернул сразу повод воин.
   – Да ты его успокой – видишь перепугался в смерть, – покачал головой охотник.
   – Буду вот еще, – недовольно буркнул Нартанг, – Ты это, давай что ли, что уговаривались да я поеду, – воин быстро вытащил из тела большой кошки свой меч, вытер его о рыжую шкуру.
   Витар удивленно посмотрел на него – он, наверное, считал, что теперь, когда они вместе пережили такое приключение, их должно что-то связывать. Не то чтобы дружба, но все-таки…
   – Ты припас-то хоть взял?
   – Да, взял – вот он, – охотник подошел к своему коньку, отвязал сумку.
   – Ну ладно, бывай! – Нартанг вскочил в седло, взял у него протягиваемую сумку и тронул вороного обратно, оставляя охотника наедине со своим мертвым врагом.
 
   Он выехал на оставленную каменистую дорогу и она повела его дальше. За следующие три дня ему так и не встретилось больше никаких поселений. Еда подходила к концу и воин стал задумываться о том, правильно ли он едет. По его разумению, он объезжал сейчас пустыню вокруг и должен был выехать в Хорсию…
   Дома, увиденные им спустя четыре дня подтвердили его предположения – это были истинные жилища хорсийцев: каменные фундаменты, глиняные стены и соломенные крыши – деревьев здесь было мало, и древесина была очень дорогой. У селенья не было общего забора, не было ворот и Нартанг просто ехал по дороге, проходящей мимо домов под лай сбежавшейся пестрой собачьей стаи. Хорсийцы всегда были не очень радушным народом, но прием оказанный ему в этом селении запомнился Нартангу надолго. Как и в селенье Витара, любопытство заставляло жителей оставлять свои дела и идти к остановившемуся посреди деревни незнакомцу, но среди них видно либо вообще не было старшего, либо он где-то замешкался и народ просто смотрел на воина, как на невиданное чудо.
   – Я Нартанг, – в который раз повторял путник, – Воин. Я еду к устью Мэны.
   Проезжал мимо и решил попроситься переночевать. Не откажите в крове путнику?
   Народ смотрел на него и молчал. От этого молчания Нартангу стало как-то неуютно.
   – Вы меня понимаете? – обвел воин взглядом серых жителей, вспоминая на том ли языке он говорит и поймал себя на том, что пытается общаться на торговом языке пустыни. Ругнувшись, он повторил уже на нужном сказанное, но результат был тот же.
   Люди стояли так, пока к толпе не подошел средних лет мужчина со злым взглядом:
   – Что тут еще? Чего столпились, иль работу всю переделали? С нас Питор еще оброка не снимал! Того гляди его люди наедут, а вы тут стоите глаза таращите! А ну за работу! А ты кто таков будешь, чего мой народ смущаешь? – обратился он потом к воину.
   – Я Нартанг. Я здесь проездом, – тронул коня вперед Нартанг – ему как-то расхотелось ночевать в этом селенье.
   – Вот и проезжай! Ездят тут разбойники всякие! Я еще про тебя Питору расскажу – смотри нагонит – шкуру спустит! Езжай давай! – все выкрикивал ему в след старейшина, походя на одного из кудлатых псов, что так же продолжали облаивать незнакомца.
   Нартангу захотелось метнуть в него нож, но вспомнил, что нож он отдал Витару.
   Потом он заметил на одном из кольев у предпоследнего дома дырявый кувшин, снял его и обернувшись, запустил в все разоряющегося старосту. Хоть расстояние было уже большим, сила броска воина была настолько велика, что попав точно в голову злослова кувшин разлетелся на многие осколки, а сам он упал, как подкошенный с расквашенным лицом.
   Нартанг поехал дальше, недобро скалясь мыслям о покинутом только что селенье – его встречали и вилами и плохо скрываемой неприязнью, но вот такого «гостеприимства» он еще не видел… Что же так озлобило здесь людей? Людей мирных – земледельцев, у которых в законе было поделиться с гостем последним куском хлеба и предоставить кров любому попросившемуся!
   К концу дня он въехал в небольшой лесок. Дорога тянулась по ложбине, образованной высохшим руслом какой-то реки. Вскоре Нартанг ощутил некоторое беспокойство, хотя вокруг все по-прежнему было тихо. Однако он уже привык доверять своему предчувствию и без лишних раздумий стал крепко заплетать волосы, чтобы они не мешали одеть шлем. Справившись с этим и затянув все ремни на шлеме и доспехах, он тронул коня дальше. Однако, долго ему ехать не пришлось: сопя, топая и громыхая оружием, с обоих сторон дороги спешили разношерстные мужики.
   Когда и кто из них смог незамеченным засечь и оповестить других об одиноком путнике Нартанг узнал не сразу. А пока немытые и нечесаные мужики с разнообразным оружием в руках обступили его со всех сторон. Среди них было не мало лучников, что сразу напрягло воина.
   Их предводитель угадывался сразу и был похож на каура – высокий и могучий – он сильно выделялся из общей толпы разбойников. Однако не меньше двух десятков кауров были успокоены навеки Нартангом в их лесу, и воин смотрел на вышедшего вперед главаря с нескрываемой насмешкой.
   – Ты едешь по моей земле! Плати за проезд!
   – А если не чем?
   – Тогда отдавай коня и доспех!
   – А не то и шкуру сдерем! – загоготал кто-то из задних рядов.
   – На мою шкуру спросу нет, а на ваши, верно, имеется, – спокойно пробасил Нартанг, осматривая разбойников из узкой щели шлема.
   – Да ты откуда такой умник выискался? А ну-ка гони деньги, а то головы лишишься! – прикрикнул на него главарь, – Снимай свой котел с головы! – он хотел раззадорить ребят своими подколками, чтобы если что им легче было бы завалить этого солдата – что перед ним непростой проезжий, а умелый рубака Акил догадался сразу.
   – А ты своей головой-то дорожишь али как? – все с тем же всё больше обескураживающим разбойников спокойствием поинтересовался воин.
   – Уж не ты ли мне ее снимешь? – усмехнулся главарь.
   – А если и я? Тогда что? Твои люди пришьют ее тебе обратно? Или пойдут за тем, кто остался с головой на плечах?
   Разбойники загоготали – им понравился смелый чужак, сумевший заткнуть за пояс предводителя.
   – А ну снимай доспех! Не то мои парни утыкают тебя стрелами так, что на птицу станешь похож!
   – А ты попробуй сними, – невозмутимо предложил Нартанг.
   – Акил, а он тебе вызов бросил! – выкрикнул все тот же непоседа, что недавно хотел содрать шкуру с воина.
   – Наломай-ка ему бока, Акил! – ободряюще провоцировали предводителя на поединок с незнакомцем разбойники.
   – Раз такой смелый, слезай с коня! Хочешь драки? Получишь по загривку! Сейчас я тебе так наломаю, что пожалеешь о своем поганом языке! Слезай и вылезай из своих железяк! Сейчас посмотрим какой ты без них храбрый! – уже разошелся Акил, потрясая перед собой мечом. Он видел, что конный да в броне, чужак может и одолеть его, а уж бездоспешный да пеший вряд ли. Акил еще никому не проигрывал.
   Нартанг оскалился и медленно расстегнул пряжку шлема. Так же не торопясь снял его, давая обступившим его людям вдосталь «налюбоваться» своим лицом. Убранные назад волосы только еще больше подчеркнули остроту его высоких скул и увечье лица.
   – Давай я без меча тебя прихлопну, а то лень снимать доспехи, – обведя тяжелым взглядом немного присмиревших и вмиг прекращающих ухмыляться разбойников, остановился он на их вожаке.
   – Ты кто таков будешь?
   – Ты хотел со мной драться… – словно не слыша его, произнес воин, – Ты будешь со мной драться? Я убью тебя голыми руками. Вооруженного. Ты веришь мне?
   – И кто же ты такой? – немного стушевавшись, повторил свой вопрос Акил.
   – Я Нартанг. И я вызываю тебя на бой!
   – Вызываешь на бой! – передразнил его Акил – он явно нервничал, – Ты что, возомнил себя…
   Нартанг наклонился и молниеносным движением дал ему увесистую и звонкую пощечину, которая откинула главаря на землю и заставила выплюнуть вмиг набежавшую во рту кровь:
   – Так понятнее? – спросил воин, спрыгивая с коня.
   – Ты мертвец! – выкрикнул зло Акил и вскочив бросился на оскорбителя.
   Нартанг, не вытаскивая своего меча, уклонился от его замаха, перехватил руку, вывернул оружие и ринул противника на землю уже безоружным. Медленно и как бы неохотно поднял упавший клинок.
   – Дурная сталь, – посмотрел он на немного иззубренный меч.
   Акил поднялся и молча бросился на него – он был полностью поглощен мыслью «любой ценой убить чужака». Нартанг уклонился вновь от его кулака и со всей силы ударил сам. Акил отлетел и упал на землю уже мертвым. Воин нанес ему свой излюбленный удар, вогнав нос в мозг.
   Разбойники нерешительно подошли к поверженному главарю, принялись трясти его, потом один из них наклонился к груди и послушал сердце:
   – Не стучит! Убил! – ошалелыми глазами посмотрел он на Нартанга.
   – Убил?! – повторило изумленно сразу несколько голосов.
   – Мертвый, – заверил «исследователь».
   – Я победил, – подвел итог Нартанг.
 
   Он разрешал им все – ему не было дела до этого сброда, который идет за любым, кто окажется сильнее самого сильного из них. Этот закон первобытной стаи не мог дать ничего, кроме быстрой смерти от более хитрых и сильных врагов. Нартангу они были нужны только для того, чтобы побыстрее и без меньших хлопот проехать через чужие земли. Он уже понял, что в одиночку ему не легко передвигаться, а с такой шумной ватагой головорезов не каждый захочет поинтересоваться, куда он направляется. Его шайка жила разбоем, нападая на любого встречного, а когда посчастливиться – на людей местного господина – Питора. По рассказам разбойников, которые раньше были обычными мужиками, сбежавшими от непосильных податей, Питор был злодеем похлеще Гарция – правителя Тары. Он обдирал местных жителей, как липку, заставляя отдавать почти все, что те могли вырастить – сами же крестьяне пребывали в вечном голоде, живя только за счет скудных даров местного небогатого леса. Теперь же подавшиеся в разбойники бывшие крестьяне обдирали его без всякого угрызения совести, вымещая на сборщиках податей все зло, что накопилось у них. Нартанг не вмешивался – ухмыляясь, смотрел на избиения, не участвовал в насилии – он был главным и был как бы в стороне. Он вел шайку все дальше на запад, по дороге уча людей своим правилам. Учения его были просты и жестоки, и разбойники быстро поняли, что с новым командиром не проходят никакие шутки и вольности. Сила и холодная злость Нартанга заставляли трепетать самых отчаянных из них, а его железная воля не давала зародиться и тени сомнения в правильности его решений. Однако страх перед командиром слихвой окупался добычей, что становилась все богаче на более плодородных и гуще населенных землях Хорсии.
   Три недели уже был Нартанг предводителем разбойничьей шайки и вот в один из дней он привел их к городу своего юношеского проклятия – к Таре.
   – Я – воин Данерата. Мой народ верит, что выкованное отцом оружие дарит сыну силу предков. Мое оружие в Таре. Я долго был на чужбине. Долго был в плену. Теперь я свободен и мне не будет покоя, пока я не верну дар отца. Я пойду в Тару с вами или один, но я верну то, что принадлежит мне. Если пойдете со мной – вернетесь богачами – вы сможете там взять все, что пожелаете. Что скажете?
   – Кто же откажется от богатства?! А сколько же там солдат? Да, как мы справимся с такой уймой солдат – я слышал их там около сотни!? – послышалось с разных сторон притихшей поначалу компании.
   – Солдат там много. Но даже меньшим числом можно побить многих.
   – Можно побить, когда дерешься, как ты, Нартанг. Мы же простые мужики, – как всегда рассудительно заявил Тис, виновато глядя на воина.
   – Не обязательно – была бы отвага и ум, – к облегчению напрягшихся от дерзких слов приятеля разбойников спокойно ответил Нартанг, – Всегда можно взять хитростью.
   – Что же придумать?
   – Пока не знаю. Надо сходить разведать.
   – Как туда сходишь? Везде солдаты…
   – Если есть смекалка – везде можно пройти и многое сделать, – загадочно оскалился Нартанг и принялся расстегивать застежки доспехов, – Я пойду и вернусь к закату.
   Подберите мне какое-нибудь тряпье, в котором нищие ходят. Из мешка какого или чего еще…
   Вскоре его задание было выполнено. Правда на него пришлось извести целых четыре пустых мешка из-под провизии – нужно было закрыть все тело, чтобы лицо и шрамы не привлекали внимания.
   – Ждите здесь. Я уйду и вернусь. Костров не жечь. Не орать, из леса не выходить.
   Завтра будет дело, – бросил на последок Нартанг и пошел к городу.
   Впереди была Тара. Город его юношеской неудачи и проклятого увечья. Город его первого плена и унижения. Город его первой настоящей физической боли и отчаянья.
   Он вспомнил себя, прикованным на собачью цепь и пытаемым старым солдатом Тином, насмешки деспотичного Гарция… Удастся ли ему свершить свою месть? Живы ли они теперь или в городе уже совсем другие люди? Найдет ли он там то, к чему так стремился и о чем думал все эти годы? Завтра он сравняет этот город с землей и развеет пеплом по зеленой равнине память о пережитой боли, если конечно Удача будет с ним.
   Воин дошел до ворот, сгорбился и, ковыляя, пошел за телегой, въезжавшей в ворота.
   – А ты-то куда, отребье? – направил на него пику солдат. – За вход плати.
   – Не губи, сынок, пусти уж переночевать, а то звери в поле пожрут, – ловко увернувшись, шепотом прохрипел Нартанг, чтобы не прорычать своим басом.
   – Не велика будет потеря. Голодранцев всяких у нас не жалуют!
   – А я незаметно! – опять уклонился от очередной попытки оттеснить его за ворота воин и просочился вместе с обозом.
   Солдат не стал связываться с нищим – что с него взять – только вшей еще подцепишь.
   Нартанг шел по улицам, смотрел, слушал, кутался в глубокий капюшон своих лохмотьев. Его толкали и удивленно оборачивались – под лохмотьями словно был металл – не тщедушное тельце или колкие кости… Воин быстро уходил, не обращая внимания на толпу – он искал что-то и скоро нашел: смола. Она стояла у стен города у каждой из пяти башенок стены, чтобы при осаде ею легко можно было воспользоваться. Однако, никогда не знавший осад город, видно совсем забыл ее предназначение – навесы, под которыми хранились важные припасы, совсем прохудились, потрескались и дыры на них позатыкали соломой, положив сверху упавшие с соседних крыш осколки черепицы. Нартанг незаметно снимал черепицу и бросал за стену у каждого из навесов. Закончив приготовления в городе он пошел ко дворцу Гарция – здесь предстояла работа посложней. Солдаты были перед глазами господина и выслуживались по полной: стража стояла на часах у ворот, во дворе слышались команды дневной муштры. Нартанг оскалился и пошел вдоль стен дворца – в таких больших строениях всегда есть запасные ходы для прислуги и тайных выходов хозяев… Вскоре он нашел кованую калитку, как ни странно открытую.
   Прошмыгнув внутрь и пройдя по дорожке, Нартанг вышел к кухне. Здесь тоже ему могло кое-что понадобиться. Он подождал, пока хлопотавшая внутри кухарка, закончила уборку и ушла внутрь дома, вошел на кухню и осмотрелся. Стал обследовать полки и шкафчики. После долгих поисков отыскал, наконец-то, что нужно, и под звук приближающихся шагов возвращающейся хозяйки кухни выскочил наружу, сжимая под мышкой горшок с жидким маслом, в котором обычно жарили пончики и блины. Теперь дело оставалось за малым. Ловко умыкнув веревки и брошенные тряпки, которыми чистили упряжь из конюшни, воин пробрался к самому дворцу, навязав к веревке тряпья и обмакнув в масло, забросил в окошечко какого-то перехода, посмотрел по сторонам и стал карабкаться следом. Без происшествий забравшись по выступам крупной кладки до заветного окна, Нартанг втянул свое тело в небольшое окошко, огляделся – он был как раз в одном из многочисленных переходов из корпуса прислуги в основной дом господина. Коридорчик вел из одного флигеля в другой, не отличаясь ни размерами, ни убранством, ни чистотой – им явно не часто пользовались. Однако воин не стал полностью полагаться на Удачу и как сумел замаскировал свое изобретение, заведя промасленную веревку за подоконник и выступ окна, протянув ее к деревянным незакрытым перекрытиям потолка и навязав там еще остаток пропитанных тряпок. Теперь уже ничто не должно помешать задуманному. Нартанг незамеченным спустился обратно и стал пробираться ко двору, где находились солдаты. С ними было сложнее – это были не разленившиеся, заплывшие жиром лентяи – Гарций любил власть и силу и поэтому не редко сам участвовал в смотрах доблести своих воинов. Не удивительно, что у него служили высокие подтянутые молодцы, способные по команде подхватиться и нанести слаженный удар. Победить их с кучкой разбойников нечего было и думать. Нартанг и не думал об этом – он искал то, что поможет ему воплотить его идею до конца.
   Окинув двор беглым взглядом, он сразу приметил только привезенное по виду сено не вдалеке от стены и старую телегу, приставленную в конце двора и используемую, как склад для пустых корзин для провизии. Уже собираясь вернуться по только что пройденному пути, воин был предательски обнаружен пробегавшей мимо шавкой, которая просто испугалась его космато-неопрятного вида и подняла переполох, созывая сородичей посмотреть на непонятное чудо. Нартангу пришлось пнуть паникершу и припустить со всех ног к калитке, пока за ним не погнались солдаты и остальная свора дворцовых сторожей. Под смех попавшихся по пути слуг, забавлявшихся видом улепетывающего нищего, он пролетел по садику, сопровождаемый уже пятеркой гавкающих тварей, и вылетел за ограду, накрепко захлопнув заветный лаз.
   Дождавшись сумерек, Нартанг прикрепил веревку невдалеке от одного из склада со смолой и перелез через городскую стену, отправился к ждущим его разбойникам. Те встретили его возбужденными возгласами – предводителя долго не было и они уже начинали нервничать.
   – Все сделано. Завтра идем на город, – коротко кивнул им Нартанг и пошел переодеваться.
   Облачившись вновь в свои доспехи, воин пошел еще раз взглянуть на город, который теперь уже не отпускал его мысли. Тара стояла, аккуратным овалом стен упираясь в зеленые луга. В городе уже горели огни, и он смотрел на воина многочисленными светящимися зрачками. Нартанг зло оскалился городу, подумав о мести, что завтра должна будет свершиться. Вспомнил, как два года назад брал он крепости Хорсии, когда был командиром отряда в армии Хистана! Какие реки крови лились по мостовым, как полыхали чужие ему города! Это согрело его. Потом он почему-то вспомнил безумного Хайрага – старика-лекаря, что помог им со Стигом бежать из плена и выхаживал от ран. Сколько таких гибнет в каждом сжигаемом городе? Такие мысли никогда ранее не посещали его, он попытался отогнать их, но они упрямо не желали уходить, видно, плен в пустыне давал о себе знать. Тогда он задавил эти мысли воспоминаниями о многочисленных мучениях, что испытывал в чужой земле, издевательства своих бывших пленителей, смерти своих воинов, что спаслись с ним при смерти Данерата и сопровождали до этой земли, на которой он сейчас стоял.