Страница:
Затем Шапиро сделал еще один удачный выпад, а соперник Тони Лутца успел
отбить удар. Они сцепились в рукопашной. На долю Жака достался пятый,
который уже замахивался невидимым оружием.
Думать было некогда, Монро что было сил ткнул врага стволом винтовки и
нажат на курок. Приглушенный выстрел отбросил противника к противоположной
стене, и схватка была закончена.
Ральф Шапиро успел помочь Лутцу и теперь Тони отдыхал, тяжело переводя
дух. Его соперник оказался очень силен.
Неожиданно снова заскрипел камень, закрывающий проход. Ральф Шапиро,
тут же подхватив ближайшее тело, швырнул его в проем. Под действием каменной
плиты кости мертвеца затрещали, но дверь все же остановилась.
- Пошли, - шепнул Ральф и, не дожидаясь ответа, шагнул в темноту.
Монро последовал за ним.
Он перебрался через раздавленный труп и оказался в сухом коридоре.
Здесь пахло пылью и было душновато, чуть дальше на стене плясали сполохи от
костра. Теперь, на фоне этого слабого света, Жак отчетливо видел Ральфа
Шапиро. Накрытый маскировочной сеткой, он выглядел как привидение. Ральф
словно скользил по полу, совершенно не раскачиваясь, и Монро невольно
пытался копировать его движения.
Они дошли до угла.
Ральф осторожно выглянул и сразу шагнул на свет. Монро тут же
последовал за ним, но успел увидеть только блеск штыка и падение тела,
заботливо подхваченного Ральфом.
Распрямившись, Шапиро, постоял в ожидании, но из темного коридора,
уходившего в неведомое пространство, никто не появлялся.
Из-за спины Жака появился Лутц и быстро обошел вокруг костра. Среди
вещей, лежавших на каменных лежанках, было оружие и обмундирование его
товарищей, посланных на гору.
- Наверное, это караульное помещение, - тихо сказал Шапиро, и Жак
перевел дух. Если Ральф заговорил, значит, можно немного расслабиться.
Лутц поднял несколько сучьев и заботливо положил в костер. Затем
подошел к убитому и повернул его лицом к огню.
- Узнаете, сэр?
- Узнаю, - без энтузиазма ответил Жак. Часовой, лежавший у костра, был
точной копией тех пехотинцев, что атаковали отряд Вильямса в первый раз.
- Дым уходит туда, - заметил Шапиро, указывая на высокий потолок,
который за много лет покрылся толстым слоем бархатистой копоти.
- Мы должны найти тела наших ребят, сэр, - сказал Лутц. - Если их здесь
нет, значит, они там - дальше.
- А может, они даже живы? - предположил Жак.
- Едва ли, сэр, - заметил Шапиро и, кивнув на труп часового, добавил: -
Эти парни не похожи на тех, кто берет пленных, - у них волчьи зубы.
- Откуда ты знаешь?
- Я не знаю, сэр, но я чувствую это... Наших парней больше нет в живых,
но найти их или узнать об их судьбе мы обязаны.
48
Кворум, достаточный для заседания профсоюзного актива, был собран
только на пятый день. Об этом, появившись в комнате Билла без стука, объявил
Джулиан Эйр.
- Не хочу, чтобы вы посчитали меня динамщиком, мистер Харченко, поэтому
сообщаю вам, что прибыл мастер подложных фактов - Джеймс Макагон, и теперь
мы можем приступить к полноценному обсуждению вашей проблемы.
- Нашей общей проблемы, - поднимаясь с кровати, уточнил Билл. Этим он
намекал на полученные Эйром пять тысяч кредитов на представительские расходы
и причитающиеся еще пятьдесят тысяч, если все увенчается успехом.
- Само собой разумеется, что сегодня мы займемся подготовкой, а уж
завтра часиков... в двенадцать начнем собираться в холле.
- Конечно, мистер Эйр, я согласен, - ответил Билл и пошлепал в ванную
комнату, чтобы привести себя в порядок.
- Ну и пузо! - обругал себя Харченко, глядя на отражение в большом
зеркале.
Жена советовала ему пройти курс лечения в специализированной клинике,
но Харченко отказывался. Во-первых, он боялся уколов, а во-вторых, к толстым
людям конкуренты относились с пренебрежением и часто на этом попадались.
"Где моя Лиза? Как там она, и что поделывает наш карапуз Вилли?" -
думал Билл, забираясь под теплые струи воды.
Он прибавил напор и стал наслаждаться горячим душем.
Вчера Харченко опять разговаривал с женой. И снова обещал, что скоро
вернется, однако делать этого ему вовсе не хотелось. Отношения с Ханной все
ближе подвигались к постели, и Билл с трепетом ожидал того момента, когда
между ними не останется никаких препятствий.
А еще Харченко звонил своим заместителям. Всем троим. Дела в финансовой
сфере имперского агентства продолжали бурно развиваться, и Биллу не хотелось
оказаться за бортом последних событий. Это грозило ему потерей власти и
должности.
- Убью мерзавцев, - произнес Харченко и, выключив воду, снял с вешалки
полотенце.
С другой стороны, его союзником был полковник Барнаби. Несмотря на
невысокий чин, он имел хорошие связи. Чего стоила только эта группа
поддержки, что жила в лошадином фургоне. Харченко уже удалось их увидеть. И
хотя он не был специалистом в конских развлечениях, вид широкоплечих парней
со сломанными носами никак не ассоциировался со скачками. Жокеи должны быть
легкими, как голуби, а эти шагающие агрегаты весят под сто килограммов.
Интересно было бы увидеть лошадь, которая смогла бы донести до финиша такого
наездника.
Завернувшись в полотенце, Харченко вернулся в комнату, куда в ту же
секунду ворвался Барнаби. Разбежавшись, полковник оттолкнулся ногами от пола
и, перевернувшись в воздухе, упал на спину, прямо на неубранную постель
Харченко.
Билл встал как вкопанный, пораженный полетом Барнаби.
- Что случилось? - наконец спросил он, но полковник поначалу его даже
не замечал. Он смотрел в потолок и что-то бормотал.
- Билл, вам нравится ваша работа? - спросил вдруг Барнаби, не отводя от
потолка мечтательного взгляда.
- Моя работа? - Харченко пожал плечами и прошел к креслу. - Работа как
работа. Хорошее место, жалованье по двенадцатому разряду. В общем, я не
жалуюсь.
- Я не об этом, Билл.
- Барнаби резко поднялся и опустил ноги на пол. Харченко только сейчас
обратил внимание, что его ранний гость одет в спортивные шорты и футболку.
Такого полковник себе еще не позволял. Обычно он разговаривал и вел себя с
достоинством высокопоставленного офицера имперских вооруженных сил.
- Я не об этом, - повторил он снова. - Приходила ли вам мысль, что вы
живете не так, как могли бы?
- Ну, если допустить больший доход, то...
- Да нет же, Билл. Я говорю совсем о другом. Барнаби поднялся с кровати
и, подойдя к балкону, добавил: - Вот я всю свою жизнь думал, что живу как
положено. Учеба, женитьба, служба и продвижение на вышестоящие должности...
А правильно ли я жил и не мот ли я стать, скажем, художником или даже
писателем - ведь у меня хороший почерк. Так ли мы живем, Билл?! - спросил
Барнаби и резко повернулся к Харченко.
- Могу я поинтересоваться у вас, полковник, как вы провели ночь?
Кажется, я догадываюсь, что могло подвигнуть вас на пересмотр своих
принципов... Барнаби опустил глаза и, улыбнувшись, признался: - Со мной были
две девушки, Билл.
- Теперь я понимаю, почему вам захотелось стать художником. Должно
быть, вы видели такое, что следовало бы запечатлеть для потомков.
- О да, Билл! Мне и в голову не приходило, что можно целовать одну
девушку, а другую в это же время... В общем, это непередаваемо. За все
семнадцать лет службы в вооруженных силах я не испытывал ничего подобного.
- Завтра будет заседание, - сообщил Харченко, промокая волосы
полотенцем.
- Разумеется, Билл, я помню, зачем мы здесь. Я вовсе не собираюсь
бросить все и завербоваться в добытчики серы... Просто все здесь так
необычно.
В этот момент с лужайки донеслись громкие вопли. Представители
прогрессивной прессы дрались с апологетами желтых изданий. Битва была не на
жизнь, а на смерть, поэтому Харченко вышел на балкон, чтобы рассмотреть все
получше.
Представителей желтых изданий было больше, но выглядели они
разобщенными и более пьяными. В то же время нештатные сотрудники
политических курьеров и экономических обозрений крепче держались на ногах и
изо всех сил сражались за чистую прессу.
Чуть в стороне, возле бассейна, сидели сторонники жесткой линии и
журналисты-революционеры. И те и другие жили на деньги спецслужб, поэтому
легко находили общий язык и в общем-то дружили.
Вскоре драка закончилась. Бойцы обессилели и разошлись, а к бассейну
стали подтягиваться те, кого разбудил шум сражения.
Среди них Билл заметил "некоронованного короля андеграунда" Хорста
Анжу. После тяжелой травмы он все еще ходил враскорячку и охлаждал
промежность пластиковым мешочком с сухим льдом. Мешочек удерживали широкие
подтяжки, и это делало Хорста похожим на военный шаттл, несущий боеголовку к
стратегической цели.
- Если мы все сделаем как нужно, Билл, поощрения по службе нам не
избежать. Да и денежной премии тоже, - с воодушевлением напомнил Барнаби.
- Я понимаю, Хельмут. Нам нужно постараться не провалить это дело и...
Пожалуй, уже пора одеваться. Скоро завтрак, - напомнил Харченко, увидев
подъезжающий к воротам минивэн цвета электрик. Это была служба доставки
завтраков второй категории из ресторана "Барбери Кюн".
- Конечно, Билл, я тоже пойду. К завтраку нужно переодеться во что-то
более приличное...
Полковник вышел, а Харченко перевел взгляд на фургон "специалистов по
лошадям" и заметил одного из них. Он стоял возле ограды и снимал на камеру
все происходящее на лужайке.
"Нужно будет спросить у Барнаби, зачем они это делают, - подумал
Харченко. - И вообще, знает ли он об этом?"
49
Со времени пропажи полковника Вильямса и его разведывательного отряда
прошла целая неделя, и все это время на Конфине не прекращалась лихорадочная
деятельность. Старые войска, как деморализованные, перевозили на военные
базы, а им на смену доставляли другие. Новички еще ничего не знали и
воспринимали свой перевод как очередную операцию, продиктованную военной
целесообразностью.
Новые танки, новые люди, новые "скауты" в количестве десяти штук - все
это стоило больших денег, расходы, впрочем, с лихвой перекрывались добычей
артефактов.
Личный состав очередного временного гарнизона был откровенно рад
возможности размяться после долгого сидения на базах. Не радовался только
майор Ференц Ласкер, который догадывался об участи полковника Вильямса. В
среде офицеров среднего звена такие вещи скрыть было невозможно, и Ласкер
знал: его назначение - это не просто повышение, это испытание судьбы.
... Повсюду за первыми линиями пирамид еще оставались следы тех, кто
был здесь до Ласкера и его людей. Следы еще были, но куда исчезли те, кто их
оставил, - никто не знал. Посвященные в детали трагедии только делали
скорбные физиономии и молчали.
Молчал и Ференц, потому что сказать ему было нечего. Да и спросить
тоже. На все вопросы ему отвечали только одно: ты военный и будь готов к
тому, что тоже не получишь обратного билета.
Не покидая командирского джипа, майор Ласкер уже несколько раз объезжал
вокруг разоренных Вильямсом гробниц, словно старался представить и
определить для себя ту черту, за которую нельзя заходить. За которой любое
раскаяние - слишком поздно и только знай жди расплаты.
"Итак, двенадцать пирамид, - сосчитал Ласкер. - Должно быть, это
критическое значение. После него может произойти все, что угодно".
- Какие они страшные, сэр, - невольно заметил лейтенант-связист. - И
эти проломы в них, как глазницы в черепах.
"Скорее, это рты с выбитыми зубами, орущие нам, чтобы мы прекратили, -
подумал Ласкер. - Точно - это рты".
- Это их раскрытые рты, - повторил он вслух, и водитель опасливо
покосился на своего начальника.
Рация Ласкера сыграла отрывок из "Бани и Франи". Майор нажал кнопку
приема и спросил:
- Ну что там еще?
- Это сержант Краузе, сэр. К нам на пост пришли местные жители и
притащили какого-то старика. Он говорит, что имел разговор с предыдущей
командой, которая здесь пропала...
- Короче, Краузе! - неоправданно громко и жестко закричал майор. -
Гоните этих сволочей в шею! Если нужно, примените оружие!
- Есть, сэр! - отозвался сержант и отключился от связи.
"И чего это я так ору? - спросил себя майор. - Что я за нервный сукин
сын? Наверное, я просто боюсь. Я просто боюсь - я сдрейфил".
- Гуфи, гони к инженерам. Посмотрим, как у них дела.
- Есть, сэр.
Водитель резко развернул джип и погнал его по тысячелетней брусчатке.
Вскоре показались механические монстры, сверкающие на солнце
отточенными алмазными клыками. Возле них бегал капитан-инженер Пазл, который
размахивал руками, расставляя механизмы надлежащим образом.
Словно юркий дрессировщик на арене цирка, Пазл заставлял клыкастых
хищников пятиться назад и неуклюже поворачиваться на месте. Казалось
удивительным, что эти твари еще не сожрали такого маленького и беззащитного
человечка.
Когда джип подкатил к месту предстоящего вскрытия, к машине подбежал
заместитель Ласкера лейтенант Нанч.
- У нас уже все готово, сэр! - радостно прокричал он, засунув голову в
открытое окно. - Сейчас разорвем эту громадину на куски! Причем легко!
- Рад это слышать, Нанч.
Майор вышел из машины и стал наблюдать за тем, как разошедшиеся в
стороны механизмы снова собираются вместе, подводя к пирамиде свои режущие
кромки.
- Сэр, я хотел бы попросить вашего разрешения присоединиться к команде
проникновения, - сказал лейтенант Нанч, заглядывая Ласкеру в глаза.
- Конечно, попробуйте, лейтенант. Я ничего не имею против.
- Спасибо, сэр! - закричал Нанч и помчался к руководителю команды.
Между тем, повинуясь решительным жестам капитана-инженера, ненасытные
буры ударили в стену пирамиды.
Послышался приглушенный хруст, как будто кому-то сломали ребра, и
Ласкер невольно поморщился, а затем сплюнул себе под ноги клейкую слюну.
Вой турбин усилился, и буры пошли в тело пирамиды, но, достигнув
предельной глубины, стали выходить обратно.
Майор поймал себя на мысли, что ожидает увидеть кровь. Он тут же себя
обругал и, сняв с пояса фляжку, глотнул витаминного раствора.
Буры сменили режущие головки и стали снова сверлить наклонную стену.
Операторы знали свое дело хорошо, и машины без усилий сокрушали вечные
камни, превращая их в сверкающую на солнце каменную крошку. Сделав
необходимое количество отверстий, буры уступили место гидравлическим
клиньям.
Черный камень держался еще какое-то время, но потом трясущиеся от
натуги механизмы все же раскололи его. Широкая трещина пробежала от
отверстия к отверстию, и пирамида издала тяжелый вздох, пропуская внутрь
воздух и лучи солнечного света.
Мощный суперпогрузчик подцепил отделившийся кусок стены и оттащил его,
открывая беззащитную полость гробницы.
50
Когда ребристые колеса погрузчика откатились в сторону, лейтенант Блоух
Нанч едва не бросился в образовавшийся пролом пирамиды. Однако вспомнив, что
добровольно перешел под командование старшего группы, Нанч удержал свое
нетерпение и стал дожидаться, пока последует приказ.
- Первый, второй, третий - пошли! - пророкотало в наушниках. -
Четвертый, пятый за ними...
Это означало, что все происходит по строго определенным инструкциям.
Первые трое убегали в самые дальние отделения, где лежала мумия и жидкие
артефакты, следующие два номера выламывали кристаллы, вмонтированные в
тотем, а уж все остальные впускались в пирамиду чуть позже, чтобы вынести
незамеченные и незапланированные артефакты, которые могли лежать где угодно.
- Ну-ну-ну, когда же, - нетерпеливо пришептывал Блоух Нанч и перебирал
ногами. Совершенно некстати ему приспичило, но Блоух решил с этим подождать.
Уж очень хотелось попасть в пирамиду.
- Остальные, пошли, - скомандовал старший и подался в сторону, чтобы
его не сбили.
Одетые в морщинистые изолирующие комбинезоны, специалисты группы
проникновения вбежали внутрь и сразу включили свои мощные фонари, рассекая
острыми лучами тысячелетний мрак.
"Не забывать про "вдох-выдох", - напомнил себе Нанч и стал делать
глубокие вдохи. Дышать в пирамиде было невозможно, по крайней мере возникало
такое чувство, и, хотя кислород исправно подавался в маску, требовалось
вентилировать легкие, чтобы не испытать настоящего удушья.
Нанч посветил на стену и увидел те самые руны, о которых он столько
слышал. Когда по ним пробегал луч фонаря, древние знаки оживали и начинали
мерцать, однако смотреть на них было опасно. Это лейтенант знал по изученным
инструкциям. Можно было заболеть воспалением легких и умереть, невзирая на
самое лучшее лечение.
"Давай, Блохи, ищи! Ты обязательно должен что-нибудь найти, - подгонял
себя Нанч - Магическую веревку, кусок кости или моток радиоактивной шерсти -
сгодится все, Блохи, главное - ищи!"
Кто-то из более удачливых поисковиков уже тащил к выходу добычу, а
Нанч, усиленно борясь с удушьем, все искал и искал, свое везение. Хватаясь
за каждый выступ и ударяя кулаком по ребристым изображениям невиданных
животных, Блоух был уверен, что откроет какой-нибудь неизвестный до сих пор
тайник. И он будет первым, кто это сделал. А потом его именем будут называть
эти места в пирамидах - "блоух-хранилище", или "нанч-сейф", одним словом, он
определенно прославится.
Чувствуя, что больше не может сдерживать приступы удушья, лейтенант
ударил по последней фигурке и уже собрался бежать, как вдруг в стене
отрылась потайная дверка и Нанч увидел сверкание невиданных прежде
артефактов.
И тут совершенно некстати погас фонарь Нанча, а вслед за ним и фонари
остальных поисковиков. В наушниках зазвучали отчаянные ругательства. Блоух
повернулся к пролому и увидел высокую фигуру, такую высокую, что она
загородила почти весь просвет.
"Кому это пришло в голову лезть в пирамиду без защиты?" - удивился
лейтенант. Жуткая фигура сделала жест рукой, и пролом в пирамиде закрылся,
как закрывается раздвижная дверь.
"Ой!" - подумал Блоух, а затем заорал диким голосом, вторя голосам
остальных обреченных.
51
Стена пирамиды неожиданно расслоилась, и ее плоский обломок, скатившись
по наклонной плоскости, напрочь заблокировал выход.
- Давайте открывайте скорее! - не своим голосом закричал руководитель
группы проникновения и, как сумасшедший, забегал вокруг инженерных машин.
Его мозг жгли вопли людей, с которыми там, за толщей камня, происходило
нечто ужасное.
Поняв, что случилось что-то непредвиденно трагическое, капитан-инженер
Пазл снова замахал руками, приказывая водителям ломать стену. Его тяжелые
монстры послушно двинулись к пирамиде, но то ли буры затупились, то ли
обломок, перекрывший вход, оказался сверхпрочным, но резцы скользили по
гладкой поверхности и лишь оставляли на ней глубокие борозды.
Руководитель группы проникновения уже не кричал, а просто катался по
брусчатке, а затем вдруг замер, не подавая признаков жизни.
К нему бросились несколько солдат и майор Л аскер. Они били его по
щекам и пытались докричаться сквозь вой буров и рев силовых установок, но
голова несчастного лишь безвольно болталась.
Присутствовавший тут же медик констатировал глубокий обморок и стал
совать под нос пациенту всякую вонючую гадость, однако это давало очень
слабый эффект, и, едва придя в себя, руководитель группы снова терял
сознание.
Ласкер срочно вызвал подмогу, и, когда инженерные машины были готовы
окончательно разнести съехавшую плиту, к пирамиде-ловушке подъехали две
бронемашины с полусотней солдат.
Наконец обломки черного камня обрушились вниз, и солдаты, на всякий
случай надев противогазы, полезли в засыпанный обломками пролом.
Спустя полминуты они стали выносить тела. Инженер Пазл приказал
операторам выключить двигатели, и лишь тогда над положенными в ряд телами
повисла тишина. Когда с них сорвали маски, стало ясно, что это уже давно
трупы. На всех, без исключения, лицах было отражено предсмертное потрясение
и ужас. У некоторых были окровавлены рты. Эти люди кричали так, что не
выдержали легкие.
- Что же это? Что же? - произнес Пазл, разводя руками. - Как же это,
сэр? - спросил он, обращаясь к Ласкеру.
Майор молчал. Удар обрушился слишком неожиданно и с той стороны, откуда
никто не ожидал. Нелепая случайность, дающая повод исправить инструкции.
Майор еще раз осмотрел всех лежавших перед ним поисковиков, затем
огляделся, ища старшего группы. Тот уже пришел в себя и, опираясь на двух
солдат, стоял тут же, возле тел.
- Твикс, сколько их было всего?! - требовательно спросил майор.
- Восемнад... цать, - всхлипнув ответил Твикс. - И еще... лейтенант
ваш.
- Нанч, - подсказал майор. - Его я вижу. Но здесь только четырнадцать,
а где же еще пятеро?
Майор повернулся к старшему сержанту, который привел подмогу.
- Мы достали всех, сэр, - ответил тот не слишком уверенно. - Успели
вовремя, там нечем дышать.
- Проверьте еще раз. Эти люди не могли раствориться бесследно. А чтобы
ваши бойцы не пострадали, наденьте защитные костюмы. Твикс, где у нас
костюмы?
- За... запасных нет, - покачиваясь ответил Твикс. - Все на ребятах.
- Тогда снимите костюмы с погибших и наденьте! - приказал майор. -
Поскорее, сержант.
Отдав распоряжение, он отошел в сторону и, укрывшись за огромной
гусеницей буровой машины, остановился. Перед глазами Ласкера расплывались
все формы, а ровные ряды пирамид сливались в светящиеся полосы.
Майор сделал несколько глубоких вдохов, но это не помогло, и его
вырвало.
Отерев платком рот, он тут же вернулся к своим солдатам.
Они тем временем уже сняли несколько костюмов, действуя довольно
бесцеремонно и вытаскивая мертвых из резиновых оболочек, словно ненужных
кукол.
- Фу! Вонь какая! - невольно воскликнул кто-то из солдат. - Да он
обгадился, бедняга!
- Как тут не обгадишься, когда такое случилось, - пробасил старший
сержант. - Оставь его в покое, Крикс, - сними костюм с другого парня.
Ласкер подошел к полураздетому телу. Это был Блоух Нанч. Острый запах
достиг ноздрей майора, и он отвернулся.
"Какая ужасная смерть, - подумал он. - И совсем не солдатская".
Майор посмотрел в сторону лагеря, откуда, пыля колесами, спускался
армейский грузовик. Затем вспомнил, что нужно доложить начальству - на
орбите ждут вестей.
"Ждут - значит получат", - Ласкер снял с пояса рацию и нажал на кнопку
вызова.
- "Эверсторм", ответьте Конфину.
- Адмирал Локарт. Что случилось, майор? - Голос адмирала звучал строго,
как и положено вышестоящему начальнику. Он как бы изначально исключал
неприятные известия.
- У нас ЧП, сэр. Погибла все команда проникновения. Девятнадцать
поисковиков... Адмирал выдержал паузу и спросил:
- При каких обстоятельствах?
- Расслоилась верхняя часть стены, и плоская глыба перекрыла выход...
- Понятно. Придется переписывать инструкции. Больше ничего?
- Нет, это все.
- Артефакты успели вынести?
- Еще нет.
- Заберите артефакты, майор. Людей уже не вернуть, а деньги империи
по-прежнему нужны.
Связь отключилась.
Ласкер спрятал рацию в карман и стал наблюдать за тем, как одетые в
защитные костюмы солдаты пробираются в пролом, сильно сузившийся из-за
осыпавшихся обломков.
Солдат было семеро. Они исчезли в изуродованном зеве, и потянулись
мучительные минуты ожидания. Одна, две, три... Ласкер то и дело посматривал
на часы. Однако старший сержант держал в руках рацию и вел переговоры со
своими бойцами. Пока что он выглядел спокойным.
Ласкер был благодарен таким вот старым служакам, на которых можно было
положиться в трудную минуту.
Наконец солдаты появились. Они тащили обнаженное тело, больше при них
не было ничего.
Положив тело на брусчатку, солдаты тут же сорвали маски. Их лица были
красными и распаренными.
- Остальные тоже раздетые? - спросил Ласкер, подойдя к спасателям.
- Мы не знаем, сэр, - ответил один из бойцов. - Их там вообще нет. Ни
тел, ни артефактов.
- Да ты что говоришь? Ты что мелешь? - Майор понимал, что солдат
говорит правду, но ему не хотелось этой правды. Да - трагедия, да -
случайность. Но только не эти пропажи.
"Я же не перешел черту. Я ведь еще не перешел эту проклятую черту.
отбить удар. Они сцепились в рукопашной. На долю Жака достался пятый,
который уже замахивался невидимым оружием.
Думать было некогда, Монро что было сил ткнул врага стволом винтовки и
нажат на курок. Приглушенный выстрел отбросил противника к противоположной
стене, и схватка была закончена.
Ральф Шапиро успел помочь Лутцу и теперь Тони отдыхал, тяжело переводя
дух. Его соперник оказался очень силен.
Неожиданно снова заскрипел камень, закрывающий проход. Ральф Шапиро,
тут же подхватив ближайшее тело, швырнул его в проем. Под действием каменной
плиты кости мертвеца затрещали, но дверь все же остановилась.
- Пошли, - шепнул Ральф и, не дожидаясь ответа, шагнул в темноту.
Монро последовал за ним.
Он перебрался через раздавленный труп и оказался в сухом коридоре.
Здесь пахло пылью и было душновато, чуть дальше на стене плясали сполохи от
костра. Теперь, на фоне этого слабого света, Жак отчетливо видел Ральфа
Шапиро. Накрытый маскировочной сеткой, он выглядел как привидение. Ральф
словно скользил по полу, совершенно не раскачиваясь, и Монро невольно
пытался копировать его движения.
Они дошли до угла.
Ральф осторожно выглянул и сразу шагнул на свет. Монро тут же
последовал за ним, но успел увидеть только блеск штыка и падение тела,
заботливо подхваченного Ральфом.
Распрямившись, Шапиро, постоял в ожидании, но из темного коридора,
уходившего в неведомое пространство, никто не появлялся.
Из-за спины Жака появился Лутц и быстро обошел вокруг костра. Среди
вещей, лежавших на каменных лежанках, было оружие и обмундирование его
товарищей, посланных на гору.
- Наверное, это караульное помещение, - тихо сказал Шапиро, и Жак
перевел дух. Если Ральф заговорил, значит, можно немного расслабиться.
Лутц поднял несколько сучьев и заботливо положил в костер. Затем
подошел к убитому и повернул его лицом к огню.
- Узнаете, сэр?
- Узнаю, - без энтузиазма ответил Жак. Часовой, лежавший у костра, был
точной копией тех пехотинцев, что атаковали отряд Вильямса в первый раз.
- Дым уходит туда, - заметил Шапиро, указывая на высокий потолок,
который за много лет покрылся толстым слоем бархатистой копоти.
- Мы должны найти тела наших ребят, сэр, - сказал Лутц. - Если их здесь
нет, значит, они там - дальше.
- А может, они даже живы? - предположил Жак.
- Едва ли, сэр, - заметил Шапиро и, кивнув на труп часового, добавил: -
Эти парни не похожи на тех, кто берет пленных, - у них волчьи зубы.
- Откуда ты знаешь?
- Я не знаю, сэр, но я чувствую это... Наших парней больше нет в живых,
но найти их или узнать об их судьбе мы обязаны.
48
Кворум, достаточный для заседания профсоюзного актива, был собран
только на пятый день. Об этом, появившись в комнате Билла без стука, объявил
Джулиан Эйр.
- Не хочу, чтобы вы посчитали меня динамщиком, мистер Харченко, поэтому
сообщаю вам, что прибыл мастер подложных фактов - Джеймс Макагон, и теперь
мы можем приступить к полноценному обсуждению вашей проблемы.
- Нашей общей проблемы, - поднимаясь с кровати, уточнил Билл. Этим он
намекал на полученные Эйром пять тысяч кредитов на представительские расходы
и причитающиеся еще пятьдесят тысяч, если все увенчается успехом.
- Само собой разумеется, что сегодня мы займемся подготовкой, а уж
завтра часиков... в двенадцать начнем собираться в холле.
- Конечно, мистер Эйр, я согласен, - ответил Билл и пошлепал в ванную
комнату, чтобы привести себя в порядок.
- Ну и пузо! - обругал себя Харченко, глядя на отражение в большом
зеркале.
Жена советовала ему пройти курс лечения в специализированной клинике,
но Харченко отказывался. Во-первых, он боялся уколов, а во-вторых, к толстым
людям конкуренты относились с пренебрежением и часто на этом попадались.
"Где моя Лиза? Как там она, и что поделывает наш карапуз Вилли?" -
думал Билл, забираясь под теплые струи воды.
Он прибавил напор и стал наслаждаться горячим душем.
Вчера Харченко опять разговаривал с женой. И снова обещал, что скоро
вернется, однако делать этого ему вовсе не хотелось. Отношения с Ханной все
ближе подвигались к постели, и Билл с трепетом ожидал того момента, когда
между ними не останется никаких препятствий.
А еще Харченко звонил своим заместителям. Всем троим. Дела в финансовой
сфере имперского агентства продолжали бурно развиваться, и Биллу не хотелось
оказаться за бортом последних событий. Это грозило ему потерей власти и
должности.
- Убью мерзавцев, - произнес Харченко и, выключив воду, снял с вешалки
полотенце.
С другой стороны, его союзником был полковник Барнаби. Несмотря на
невысокий чин, он имел хорошие связи. Чего стоила только эта группа
поддержки, что жила в лошадином фургоне. Харченко уже удалось их увидеть. И
хотя он не был специалистом в конских развлечениях, вид широкоплечих парней
со сломанными носами никак не ассоциировался со скачками. Жокеи должны быть
легкими, как голуби, а эти шагающие агрегаты весят под сто килограммов.
Интересно было бы увидеть лошадь, которая смогла бы донести до финиша такого
наездника.
Завернувшись в полотенце, Харченко вернулся в комнату, куда в ту же
секунду ворвался Барнаби. Разбежавшись, полковник оттолкнулся ногами от пола
и, перевернувшись в воздухе, упал на спину, прямо на неубранную постель
Харченко.
Билл встал как вкопанный, пораженный полетом Барнаби.
- Что случилось? - наконец спросил он, но полковник поначалу его даже
не замечал. Он смотрел в потолок и что-то бормотал.
- Билл, вам нравится ваша работа? - спросил вдруг Барнаби, не отводя от
потолка мечтательного взгляда.
- Моя работа? - Харченко пожал плечами и прошел к креслу. - Работа как
работа. Хорошее место, жалованье по двенадцатому разряду. В общем, я не
жалуюсь.
- Я не об этом, Билл.
- Барнаби резко поднялся и опустил ноги на пол. Харченко только сейчас
обратил внимание, что его ранний гость одет в спортивные шорты и футболку.
Такого полковник себе еще не позволял. Обычно он разговаривал и вел себя с
достоинством высокопоставленного офицера имперских вооруженных сил.
- Я не об этом, - повторил он снова. - Приходила ли вам мысль, что вы
живете не так, как могли бы?
- Ну, если допустить больший доход, то...
- Да нет же, Билл. Я говорю совсем о другом. Барнаби поднялся с кровати
и, подойдя к балкону, добавил: - Вот я всю свою жизнь думал, что живу как
положено. Учеба, женитьба, служба и продвижение на вышестоящие должности...
А правильно ли я жил и не мот ли я стать, скажем, художником или даже
писателем - ведь у меня хороший почерк. Так ли мы живем, Билл?! - спросил
Барнаби и резко повернулся к Харченко.
- Могу я поинтересоваться у вас, полковник, как вы провели ночь?
Кажется, я догадываюсь, что могло подвигнуть вас на пересмотр своих
принципов... Барнаби опустил глаза и, улыбнувшись, признался: - Со мной были
две девушки, Билл.
- Теперь я понимаю, почему вам захотелось стать художником. Должно
быть, вы видели такое, что следовало бы запечатлеть для потомков.
- О да, Билл! Мне и в голову не приходило, что можно целовать одну
девушку, а другую в это же время... В общем, это непередаваемо. За все
семнадцать лет службы в вооруженных силах я не испытывал ничего подобного.
- Завтра будет заседание, - сообщил Харченко, промокая волосы
полотенцем.
- Разумеется, Билл, я помню, зачем мы здесь. Я вовсе не собираюсь
бросить все и завербоваться в добытчики серы... Просто все здесь так
необычно.
В этот момент с лужайки донеслись громкие вопли. Представители
прогрессивной прессы дрались с апологетами желтых изданий. Битва была не на
жизнь, а на смерть, поэтому Харченко вышел на балкон, чтобы рассмотреть все
получше.
Представителей желтых изданий было больше, но выглядели они
разобщенными и более пьяными. В то же время нештатные сотрудники
политических курьеров и экономических обозрений крепче держались на ногах и
изо всех сил сражались за чистую прессу.
Чуть в стороне, возле бассейна, сидели сторонники жесткой линии и
журналисты-революционеры. И те и другие жили на деньги спецслужб, поэтому
легко находили общий язык и в общем-то дружили.
Вскоре драка закончилась. Бойцы обессилели и разошлись, а к бассейну
стали подтягиваться те, кого разбудил шум сражения.
Среди них Билл заметил "некоронованного короля андеграунда" Хорста
Анжу. После тяжелой травмы он все еще ходил враскорячку и охлаждал
промежность пластиковым мешочком с сухим льдом. Мешочек удерживали широкие
подтяжки, и это делало Хорста похожим на военный шаттл, несущий боеголовку к
стратегической цели.
- Если мы все сделаем как нужно, Билл, поощрения по службе нам не
избежать. Да и денежной премии тоже, - с воодушевлением напомнил Барнаби.
- Я понимаю, Хельмут. Нам нужно постараться не провалить это дело и...
Пожалуй, уже пора одеваться. Скоро завтрак, - напомнил Харченко, увидев
подъезжающий к воротам минивэн цвета электрик. Это была служба доставки
завтраков второй категории из ресторана "Барбери Кюн".
- Конечно, Билл, я тоже пойду. К завтраку нужно переодеться во что-то
более приличное...
Полковник вышел, а Харченко перевел взгляд на фургон "специалистов по
лошадям" и заметил одного из них. Он стоял возле ограды и снимал на камеру
все происходящее на лужайке.
"Нужно будет спросить у Барнаби, зачем они это делают, - подумал
Харченко. - И вообще, знает ли он об этом?"
49
Со времени пропажи полковника Вильямса и его разведывательного отряда
прошла целая неделя, и все это время на Конфине не прекращалась лихорадочная
деятельность. Старые войска, как деморализованные, перевозили на военные
базы, а им на смену доставляли другие. Новички еще ничего не знали и
воспринимали свой перевод как очередную операцию, продиктованную военной
целесообразностью.
Новые танки, новые люди, новые "скауты" в количестве десяти штук - все
это стоило больших денег, расходы, впрочем, с лихвой перекрывались добычей
артефактов.
Личный состав очередного временного гарнизона был откровенно рад
возможности размяться после долгого сидения на базах. Не радовался только
майор Ференц Ласкер, который догадывался об участи полковника Вильямса. В
среде офицеров среднего звена такие вещи скрыть было невозможно, и Ласкер
знал: его назначение - это не просто повышение, это испытание судьбы.
... Повсюду за первыми линиями пирамид еще оставались следы тех, кто
был здесь до Ласкера и его людей. Следы еще были, но куда исчезли те, кто их
оставил, - никто не знал. Посвященные в детали трагедии только делали
скорбные физиономии и молчали.
Молчал и Ференц, потому что сказать ему было нечего. Да и спросить
тоже. На все вопросы ему отвечали только одно: ты военный и будь готов к
тому, что тоже не получишь обратного билета.
Не покидая командирского джипа, майор Ласкер уже несколько раз объезжал
вокруг разоренных Вильямсом гробниц, словно старался представить и
определить для себя ту черту, за которую нельзя заходить. За которой любое
раскаяние - слишком поздно и только знай жди расплаты.
"Итак, двенадцать пирамид, - сосчитал Ласкер. - Должно быть, это
критическое значение. После него может произойти все, что угодно".
- Какие они страшные, сэр, - невольно заметил лейтенант-связист. - И
эти проломы в них, как глазницы в черепах.
"Скорее, это рты с выбитыми зубами, орущие нам, чтобы мы прекратили, -
подумал Ласкер. - Точно - это рты".
- Это их раскрытые рты, - повторил он вслух, и водитель опасливо
покосился на своего начальника.
Рация Ласкера сыграла отрывок из "Бани и Франи". Майор нажал кнопку
приема и спросил:
- Ну что там еще?
- Это сержант Краузе, сэр. К нам на пост пришли местные жители и
притащили какого-то старика. Он говорит, что имел разговор с предыдущей
командой, которая здесь пропала...
- Короче, Краузе! - неоправданно громко и жестко закричал майор. -
Гоните этих сволочей в шею! Если нужно, примените оружие!
- Есть, сэр! - отозвался сержант и отключился от связи.
"И чего это я так ору? - спросил себя майор. - Что я за нервный сукин
сын? Наверное, я просто боюсь. Я просто боюсь - я сдрейфил".
- Гуфи, гони к инженерам. Посмотрим, как у них дела.
- Есть, сэр.
Водитель резко развернул джип и погнал его по тысячелетней брусчатке.
Вскоре показались механические монстры, сверкающие на солнце
отточенными алмазными клыками. Возле них бегал капитан-инженер Пазл, который
размахивал руками, расставляя механизмы надлежащим образом.
Словно юркий дрессировщик на арене цирка, Пазл заставлял клыкастых
хищников пятиться назад и неуклюже поворачиваться на месте. Казалось
удивительным, что эти твари еще не сожрали такого маленького и беззащитного
человечка.
Когда джип подкатил к месту предстоящего вскрытия, к машине подбежал
заместитель Ласкера лейтенант Нанч.
- У нас уже все готово, сэр! - радостно прокричал он, засунув голову в
открытое окно. - Сейчас разорвем эту громадину на куски! Причем легко!
- Рад это слышать, Нанч.
Майор вышел из машины и стал наблюдать за тем, как разошедшиеся в
стороны механизмы снова собираются вместе, подводя к пирамиде свои режущие
кромки.
- Сэр, я хотел бы попросить вашего разрешения присоединиться к команде
проникновения, - сказал лейтенант Нанч, заглядывая Ласкеру в глаза.
- Конечно, попробуйте, лейтенант. Я ничего не имею против.
- Спасибо, сэр! - закричал Нанч и помчался к руководителю команды.
Между тем, повинуясь решительным жестам капитана-инженера, ненасытные
буры ударили в стену пирамиды.
Послышался приглушенный хруст, как будто кому-то сломали ребра, и
Ласкер невольно поморщился, а затем сплюнул себе под ноги клейкую слюну.
Вой турбин усилился, и буры пошли в тело пирамиды, но, достигнув
предельной глубины, стали выходить обратно.
Майор поймал себя на мысли, что ожидает увидеть кровь. Он тут же себя
обругал и, сняв с пояса фляжку, глотнул витаминного раствора.
Буры сменили режущие головки и стали снова сверлить наклонную стену.
Операторы знали свое дело хорошо, и машины без усилий сокрушали вечные
камни, превращая их в сверкающую на солнце каменную крошку. Сделав
необходимое количество отверстий, буры уступили место гидравлическим
клиньям.
Черный камень держался еще какое-то время, но потом трясущиеся от
натуги механизмы все же раскололи его. Широкая трещина пробежала от
отверстия к отверстию, и пирамида издала тяжелый вздох, пропуская внутрь
воздух и лучи солнечного света.
Мощный суперпогрузчик подцепил отделившийся кусок стены и оттащил его,
открывая беззащитную полость гробницы.
50
Когда ребристые колеса погрузчика откатились в сторону, лейтенант Блоух
Нанч едва не бросился в образовавшийся пролом пирамиды. Однако вспомнив, что
добровольно перешел под командование старшего группы, Нанч удержал свое
нетерпение и стал дожидаться, пока последует приказ.
- Первый, второй, третий - пошли! - пророкотало в наушниках. -
Четвертый, пятый за ними...
Это означало, что все происходит по строго определенным инструкциям.
Первые трое убегали в самые дальние отделения, где лежала мумия и жидкие
артефакты, следующие два номера выламывали кристаллы, вмонтированные в
тотем, а уж все остальные впускались в пирамиду чуть позже, чтобы вынести
незамеченные и незапланированные артефакты, которые могли лежать где угодно.
- Ну-ну-ну, когда же, - нетерпеливо пришептывал Блоух Нанч и перебирал
ногами. Совершенно некстати ему приспичило, но Блоух решил с этим подождать.
Уж очень хотелось попасть в пирамиду.
- Остальные, пошли, - скомандовал старший и подался в сторону, чтобы
его не сбили.
Одетые в морщинистые изолирующие комбинезоны, специалисты группы
проникновения вбежали внутрь и сразу включили свои мощные фонари, рассекая
острыми лучами тысячелетний мрак.
"Не забывать про "вдох-выдох", - напомнил себе Нанч и стал делать
глубокие вдохи. Дышать в пирамиде было невозможно, по крайней мере возникало
такое чувство, и, хотя кислород исправно подавался в маску, требовалось
вентилировать легкие, чтобы не испытать настоящего удушья.
Нанч посветил на стену и увидел те самые руны, о которых он столько
слышал. Когда по ним пробегал луч фонаря, древние знаки оживали и начинали
мерцать, однако смотреть на них было опасно. Это лейтенант знал по изученным
инструкциям. Можно было заболеть воспалением легких и умереть, невзирая на
самое лучшее лечение.
"Давай, Блохи, ищи! Ты обязательно должен что-нибудь найти, - подгонял
себя Нанч - Магическую веревку, кусок кости или моток радиоактивной шерсти -
сгодится все, Блохи, главное - ищи!"
Кто-то из более удачливых поисковиков уже тащил к выходу добычу, а
Нанч, усиленно борясь с удушьем, все искал и искал, свое везение. Хватаясь
за каждый выступ и ударяя кулаком по ребристым изображениям невиданных
животных, Блоух был уверен, что откроет какой-нибудь неизвестный до сих пор
тайник. И он будет первым, кто это сделал. А потом его именем будут называть
эти места в пирамидах - "блоух-хранилище", или "нанч-сейф", одним словом, он
определенно прославится.
Чувствуя, что больше не может сдерживать приступы удушья, лейтенант
ударил по последней фигурке и уже собрался бежать, как вдруг в стене
отрылась потайная дверка и Нанч увидел сверкание невиданных прежде
артефактов.
И тут совершенно некстати погас фонарь Нанча, а вслед за ним и фонари
остальных поисковиков. В наушниках зазвучали отчаянные ругательства. Блоух
повернулся к пролому и увидел высокую фигуру, такую высокую, что она
загородила почти весь просвет.
"Кому это пришло в голову лезть в пирамиду без защиты?" - удивился
лейтенант. Жуткая фигура сделала жест рукой, и пролом в пирамиде закрылся,
как закрывается раздвижная дверь.
"Ой!" - подумал Блоух, а затем заорал диким голосом, вторя голосам
остальных обреченных.
51
Стена пирамиды неожиданно расслоилась, и ее плоский обломок, скатившись
по наклонной плоскости, напрочь заблокировал выход.
- Давайте открывайте скорее! - не своим голосом закричал руководитель
группы проникновения и, как сумасшедший, забегал вокруг инженерных машин.
Его мозг жгли вопли людей, с которыми там, за толщей камня, происходило
нечто ужасное.
Поняв, что случилось что-то непредвиденно трагическое, капитан-инженер
Пазл снова замахал руками, приказывая водителям ломать стену. Его тяжелые
монстры послушно двинулись к пирамиде, но то ли буры затупились, то ли
обломок, перекрывший вход, оказался сверхпрочным, но резцы скользили по
гладкой поверхности и лишь оставляли на ней глубокие борозды.
Руководитель группы проникновения уже не кричал, а просто катался по
брусчатке, а затем вдруг замер, не подавая признаков жизни.
К нему бросились несколько солдат и майор Л аскер. Они били его по
щекам и пытались докричаться сквозь вой буров и рев силовых установок, но
голова несчастного лишь безвольно болталась.
Присутствовавший тут же медик констатировал глубокий обморок и стал
совать под нос пациенту всякую вонючую гадость, однако это давало очень
слабый эффект, и, едва придя в себя, руководитель группы снова терял
сознание.
Ласкер срочно вызвал подмогу, и, когда инженерные машины были готовы
окончательно разнести съехавшую плиту, к пирамиде-ловушке подъехали две
бронемашины с полусотней солдат.
Наконец обломки черного камня обрушились вниз, и солдаты, на всякий
случай надев противогазы, полезли в засыпанный обломками пролом.
Спустя полминуты они стали выносить тела. Инженер Пазл приказал
операторам выключить двигатели, и лишь тогда над положенными в ряд телами
повисла тишина. Когда с них сорвали маски, стало ясно, что это уже давно
трупы. На всех, без исключения, лицах было отражено предсмертное потрясение
и ужас. У некоторых были окровавлены рты. Эти люди кричали так, что не
выдержали легкие.
- Что же это? Что же? - произнес Пазл, разводя руками. - Как же это,
сэр? - спросил он, обращаясь к Ласкеру.
Майор молчал. Удар обрушился слишком неожиданно и с той стороны, откуда
никто не ожидал. Нелепая случайность, дающая повод исправить инструкции.
Майор еще раз осмотрел всех лежавших перед ним поисковиков, затем
огляделся, ища старшего группы. Тот уже пришел в себя и, опираясь на двух
солдат, стоял тут же, возле тел.
- Твикс, сколько их было всего?! - требовательно спросил майор.
- Восемнад... цать, - всхлипнув ответил Твикс. - И еще... лейтенант
ваш.
- Нанч, - подсказал майор. - Его я вижу. Но здесь только четырнадцать,
а где же еще пятеро?
Майор повернулся к старшему сержанту, который привел подмогу.
- Мы достали всех, сэр, - ответил тот не слишком уверенно. - Успели
вовремя, там нечем дышать.
- Проверьте еще раз. Эти люди не могли раствориться бесследно. А чтобы
ваши бойцы не пострадали, наденьте защитные костюмы. Твикс, где у нас
костюмы?
- За... запасных нет, - покачиваясь ответил Твикс. - Все на ребятах.
- Тогда снимите костюмы с погибших и наденьте! - приказал майор. -
Поскорее, сержант.
Отдав распоряжение, он отошел в сторону и, укрывшись за огромной
гусеницей буровой машины, остановился. Перед глазами Ласкера расплывались
все формы, а ровные ряды пирамид сливались в светящиеся полосы.
Майор сделал несколько глубоких вдохов, но это не помогло, и его
вырвало.
Отерев платком рот, он тут же вернулся к своим солдатам.
Они тем временем уже сняли несколько костюмов, действуя довольно
бесцеремонно и вытаскивая мертвых из резиновых оболочек, словно ненужных
кукол.
- Фу! Вонь какая! - невольно воскликнул кто-то из солдат. - Да он
обгадился, бедняга!
- Как тут не обгадишься, когда такое случилось, - пробасил старший
сержант. - Оставь его в покое, Крикс, - сними костюм с другого парня.
Ласкер подошел к полураздетому телу. Это был Блоух Нанч. Острый запах
достиг ноздрей майора, и он отвернулся.
"Какая ужасная смерть, - подумал он. - И совсем не солдатская".
Майор посмотрел в сторону лагеря, откуда, пыля колесами, спускался
армейский грузовик. Затем вспомнил, что нужно доложить начальству - на
орбите ждут вестей.
"Ждут - значит получат", - Ласкер снял с пояса рацию и нажал на кнопку
вызова.
- "Эверсторм", ответьте Конфину.
- Адмирал Локарт. Что случилось, майор? - Голос адмирала звучал строго,
как и положено вышестоящему начальнику. Он как бы изначально исключал
неприятные известия.
- У нас ЧП, сэр. Погибла все команда проникновения. Девятнадцать
поисковиков... Адмирал выдержал паузу и спросил:
- При каких обстоятельствах?
- Расслоилась верхняя часть стены, и плоская глыба перекрыла выход...
- Понятно. Придется переписывать инструкции. Больше ничего?
- Нет, это все.
- Артефакты успели вынести?
- Еще нет.
- Заберите артефакты, майор. Людей уже не вернуть, а деньги империи
по-прежнему нужны.
Связь отключилась.
Ласкер спрятал рацию в карман и стал наблюдать за тем, как одетые в
защитные костюмы солдаты пробираются в пролом, сильно сузившийся из-за
осыпавшихся обломков.
Солдат было семеро. Они исчезли в изуродованном зеве, и потянулись
мучительные минуты ожидания. Одна, две, три... Ласкер то и дело посматривал
на часы. Однако старший сержант держал в руках рацию и вел переговоры со
своими бойцами. Пока что он выглядел спокойным.
Ласкер был благодарен таким вот старым служакам, на которых можно было
положиться в трудную минуту.
Наконец солдаты появились. Они тащили обнаженное тело, больше при них
не было ничего.
Положив тело на брусчатку, солдаты тут же сорвали маски. Их лица были
красными и распаренными.
- Остальные тоже раздетые? - спросил Ласкер, подойдя к спасателям.
- Мы не знаем, сэр, - ответил один из бойцов. - Их там вообще нет. Ни
тел, ни артефактов.
- Да ты что говоришь? Ты что мелешь? - Майор понимал, что солдат
говорит правду, но ему не хотелось этой правды. Да - трагедия, да -
случайность. Но только не эти пропажи.
"Я же не перешел черту. Я ведь еще не перешел эту проклятую черту.