Ассиди Орлова. Грабители

ударил себя в грудь, - тоже не последний человек в нашем бизнесе. Ну разве
мы позволим кому-то замахнуться на наши ценности?
      - Конечно позволите! - с трудом ворочая языком, пробубнила пьяная Пипа
Шнеерс, внештатная сотрудница полудюжины женских журналов. Пипа приехала
перед самым началом собрания, но уже успела подраться с одним репортером,
который обозвал Пипу "лесбиянской лошадью".
      - Я вам никому не верю, торгаши! Пр-родались все! Вы все пр-родались!
      - Будь любезна, Пипа, заткнись, пожалуйста, - проворчал Хорст Анжу. От
криков Пипы его недавняя травма давала о себе знать.
      - Это ты мне?! - угрожающе произнесла Пипа и попыталась перелезть через
головы вперед и сидящих.
      В результате она не удержалась на ногах и, падая, придавила нескольких
коллег.
      - Просто свяжите ее и выбросьте на лужайку! - приказал Джулиан Эйр.
      - Или утопите в бассейне, - предложил парень, с, которым Пипа подралась
накануне.
      Нарушительницу перепеленали какими-то тряпками и выдворили на лужайку.
Было слышно, как она поносит всех последними словами, но, когда двери
прикрыли, крики Пипы стали едва различимы.
      - Итак, уважаемые коллеги, с вашего позволения, я продолжу, - сказал
Джулиан Эйр, когда относительное спокойствие было восстановлено. - Речь не
идет о прямом найме, дескать, тебе платят, и сиди помалкивай. Тут пиши - тут
не пиши. Нет, Имперская торговая палата желает только одного: чтобы все
материалы о ее деятельности предварительно видели мы - я, мистер Анжу или
вот мистер Макагон.
      При упоминании его имени Джеймс Макагон широко зевнул.
      "За такие деньги мог бы и не зевать", - раздраженно подумал Билл
Харченко, Это дурацкое заседание затягивалось, а ему хотелось, чтобы все
прошло быстрее. Когда раздавалась та или иная реплика, он вздрагивал и с
ненавистью смотрел на крикуна. Харченко не хотелось крови. Накануне Барнаби
проговорился ему, что имеет прямое указание "выводить под ноль" всех
подозрительных.
      Биллу не нужно было спрашивать, чье это указание. И так ясно, что
генерала Линкольна, ведь это его жеребчики с перебитыми носами и накачанными
бицепсами ждали случая отличиться. Когда Харченко видел их жокейские
костюмы, ему было и смешно и страшно одновременно.
      Вчера пропал один из гостей. Накануне он орал, что уже понял, чего от
него хотят, и что он не продается.
      Неизвестно, что он имел в виду, но полковник Барнаби истолковал все
по-своему.
      К вечеру смутьяна уже нигде не было видно.
      Билл прогулялся за бассейн и там, между рядами живой изгороди, увидел
неровно уложенные куски дерна. От мысли, что скоро здесь может образоваться
целое кладбище, ему стало плохо.
      Обсуждать эту проблему с Барнаби Харченко не стал, поскольку опасался,
что его особые полномочия распространялись и на него тоже.
      - ... И естественно, являясь новым участником рынка артефактов,
Имперское торговое агентство очень заинтересовано в создании положительного
имиджа, - продолжать журчать Джулиан Эйр.
      Харченко посмотрел на гостей. Они уныло внимали болтовне Эйра и думали
только об одном - сколько им заплатят за молчание. Дураков тут не было, и
все прекрасно знали: денег просто так не дают.
      - Эй, Джулиан! Ну сколько можно! - закричал еще какой-то парень,
которому надоело ждать.
      Харченко заметил, как из задних рядов приподнялся Барнаби, а от двери
шагнули двое "жокеев". Билл не видел, когда они пришли.
      Между тем тревога оказалась ложной. Молодого человека все устраивало,
только хотелось поскорее узнать о размере вознаграждения.
      "Жокеи" разочарованно вернулись к двери, а полковник Барнаби сел на
место.
      - Чего воду толочь, Джулиан? Огласи размеры отступных, и начнем
обсуждать.
      - Правильно! - поддержали остальные.
      - Давай оглашай - не наступайте нашей песне на горло! - прокричал
Эрнст, десять минут назад ратовавший за независимую прессу.
      - По десять тысяч кредитов на брата! - произнес Джулиан долгожданные
слова. Сидящие рядом с ним
      Хорст Анжу и Джеймс Макагон напряглись. Они знали, что бюджет выплат
ограничен и, если коллеги потребуют добавки, им, столпам журналистики,
придется отрезать от своих раздутых премиальных, а им этого не хотелось.
      - Ну вот и отлично! - не оставляя времени на дискуссию, воскликнул
Джулиан. - Заседание закрыто, деньги начнем выдавать с завтрашнего дня. Все
- приятного отдыха!
      Собрание радостно загомонило, все повскакали с мест и пошли к выходу.
Через минуту они уже стояли на лужайке и обсуждали последние события, швыряя
окурки и сморкаясь в зеленую траву.
      "Ну вот, кажется, и все, - подумал Харченко. - Мы купили этих
мерзавцев, и теперь я отправлюсь домой, к Лизе и карапузу Вилли".
      Представив своего наследника, Билл заулыбался. Однако тут же он
вспомнил Ханну, и ее образ внес в его мысли смятение. Возвратиться к семье -
это хорошо, но вот Ханна - с ней придется расстаться.
      Впрочем, причин для грусти формально не было - между ними так ничего и
не произошло.
      "Наверное, поэтому мне так тоскливо", - подумал Билл.
      Под раскидистые листья пальмы, где так хорошо грустилось Биллу, нырнул
Барнаби.
      - Ах вот он где прячется! - воскликнул полковник. - А у меня к тебе
дело, Билли.
      - Какое дело, Хельмут? - Харченко старался быть приветливым.
      - Ну, - Барнаби замялся, а затем все же сказал: - Ты не против, если я
трахну твою Ханну? Всего разок, так сказать, на брудершафт.
      - А ты с ней уже договорился? - спросил Билл, стараясь говорить как
можно спокойнее.
      - А куда ей деваться? Здесь я решаю, кому жить, а кому со мной спать...
      Харченко почувствовал, как у него в ногах заработали какие-то моторы.
Они сильно затрясли его щиколотки, затем коленки, а потом и все тело.
      Круглый Билл резко поднялся со стула и, схватив Барнаби за лацканы
пиджака, рывком приблизил к своему лицу.
      - Ах ты с-сука! Ах ты ур-род! Главным себя вообразил?! - шипел и
брызгал слюной Харченко. - Да у меня мандат на твое устранение, гнида!
      Билл размахнулся и влепил полковнику пощечину, потом вторую. Барнаби
взвыл, однако сопротивляться не решался, боясь "мандата на устранение".
      Харченко отшвырнул деморализованного противника и, выскочив из-под
пальмы, натолкнулся на двух "жокеев". Те в страхе шарахнулись в стороны,
даже и не подумав его задерживать.
      Взбежав на второй этаж, Харченко хотел закрыться в своей комнате и
посидеть в одиночестве, однако его окликнули:
      - Билл!
      Это была она, Ханна. Ее одежда, как всегда, состояла из чего-то
невесомого и прозрачного.
      - Привет, Билл, - сказала Ханна и подошла ближе.
      - Привет, Ханна, - ответил Харченко. В обществе высоких женщин он
чувствовал себя некомфортно. Лицо Билла находилось как раз на уровне ее
груди. С одной стороны, ему было все хорошо видно, а с другой - хотелось бы
быть повыше.
      - Ты смешной, Билл, - сказала Ханна и, нагнувшись, поцеловала Харченко
в лоб. - Ты хочешь меня? - спросила она таким тоном, каким спрашивают
мальчика: ты хочешь на карусель, малыш?
      - Угу, - ответил Билл и потупился.
      - Ну тогда пойдем - моя комната в противоположном конце коридора. Ты
знал?
      - Знал.
      - А почему же не приходил ко мне раньше?
      Билл пожал плечами и виновато улыбнулся. Он нерешительно ступал следом
за Ханной и уже заранее чувствовал себя счастливым.
      Проходя мимо лестницы, Билл заметил парня, который отчаянно
мастурбировал, привалившись к стене.
      - Это Герман, сотрудник газеты "СТЫД-Инфо". - пояснила Ханна. -
Никакого хулиганства, только сила привычки. Обычно они делают это всей
редакцией в обеденный перерыв. У них порнографическое издание, и приходится
снимать напряжение.
      - Привет, Герман, - поздоровалась Ханна.
      - Привет, Ханна, - ответил Герман и помахал ей свободной рукой.
      60
      Жак Монро спал и видел сон.
      Ему снилась буря, которая выворачивала с корнем деревья и, сбивая их в
огромный ком, несла дальше, до самого моря. Там ком распадался и тонул в
бушующей пучине, а сам Жак неведомым образом переносился на остров.
      Этот остров был огромной платформой с опорами, уходящими на самое дно.
Жак видел себя со стороны, видел, как он ходил по этой платформе, ровной и
блестящей, словно стекло.
      И еще он видел собственное отражение. Отражение подмигнуло Жаку и
сказало:
      - Ну и что, стоило тащиться в такую даль?
      Жак очень удивился. Его отражение вовсе не было на него похоже.
      На этом сон прервался, и Монро открыл глаза.
      - Как спалось, сэр? - спросил Лутц.
      - Всякая дрянь снилась.
      Лейтенант сел - и провел по лицу ладонью, словно отгоняя наваждение. Он
до сих пор помнил, как странно выглядело отражение, так не похожее на него
самого.
      - У вас еще сорок минут сна, сэр.
      - Я больше не усну, Тони. Давай ты, а я покараулю.
      - Вот это я с удовольствием, - обрадовался Лутц. Бросив под голову
шлем, словно это была подушка, он лег на траву и укрылся маскировочной
сеткой.
      - Шапиро выходил на связь? - спросил Монро.
      - Да, пятнадцать минут... назад... - уже засыпая, ответил Лутц. - С
опушки леса...
      Жак поднял свою винтовку и, опершись на нее, поднялся на ноги.
      Солнце просвечивало сквозь кроны деревьев, а по веткам прыгали
небольшие серенькие птички, напоминавшие воробьев. Они ни с кем не воевали
и, наверное, имели право ни от кого не прятаться.
      Монро вспомнил о Саломее. Хорошо бы погулять с ней вот по такому лесу,
а не пытаться заниматься любовью в кабине боевого робота.
      "Военная специфика", - усмехнулся Жак.
      Достав рацию, он снова попробовал связаться с Вильямсом, но результат
был тот же. Тогда он переключился на короткую дистанцию и вызвал Шапиро.
      - В чем дело, Лутц? - отозвался тот.
      - Это я, Ральф. Лутц спит. Как вы там?
      - Кое-что разведали, сэр, и Хосмар показал много интересного. Через
полчаса вернемся, - коротко отрапортовал Шапиро.
      - Ну хорошо, возвращайтесь. Откуда пойдете?
      - С запада.
      - Хорошо.
      Жак убрал рацию в карман и вздохнул полной грудью. Воздух был здесь
чистым и каким-то пьянящим.
      Монро посмотрел на гору, с которой они спускались на рассвете. Пушистые
кусты покрывали ее почти до самой вершины, и только там, где находилась
пещера, гора была абсолютно "лысой".
      Позади послышался треск сучьев. Жак взглянул на часы. Шапиро и Хосмар
возвращались немного раньше. Монро хотел их окликнуть, но потом подумал, что
делать этого не стоит. Солнце и птички слишком его расслабили, а этого
допускать было никак нельзя. Тяжелые шаги, доносившиеся из чащи, стали
медленнее, а потом и вовсе затихли.
      Жак забеспокоился. Чего ради Шапиро так красться, если, конечно, это
он? Лейтенант поудобнее перехватил винтовку и спрятался за куст. Со своего
места он видел спящего Луща.
      Наверное, следовало его разбудить, но Монро не хотелось себя
обнаруживать. Шаги возобновились, но теперь было ясно, что этот кто-то
пытается двигаться с максимальной осторожностью. Тем не менее тяжелый вес не
позволял ему идти неслышно.
      Снова - шаг, другой. И пауза.
      "Жаль, что не взял маскировочную сетку, - подумал Жак. - Она бы сейчас
была нелишней".
      Справа от себя краем глаза Монро уловил дрожание ветки. Кто-то отводил
ее в сторону, чтобы лучше рассмотреть спящего Лутца.
      Послышался глубокий вздох. Луги спал крепко, и неведомый злоумышленник
решил, что дело практически сделано. Он шагнул на открытое место, и Жак
сумел рассмотреть его во всех подробностях.
      Это был такой же великан, с которыми им пришлось биться всего несколько
часов назад. Та же кожаная кираса, короткие кожаные штаны и шнурованные
сапоги. Оружие монстр не вытаскивал, да в этом и не было необходимости - на
его пальцах красовались загнутые когти. Не слишком острые, но при его силе
достаточно опасные.
      Он находился всего в нескольких метрах от Жака, однако тот решил
действовать наверняка, понимая, что в случае промаха расправа с ним будет
короткой.
      Монстр сделал еще два шага, и Жак, оказавшись вне поля его зрения,
осторожно пошевелился. Он пытался вспомнить, какая граната находилась в
подствольнике, но волнение ему мешало. Посмотреть на датчик он не решался -
ведь для этого пришлось бы сменить положение.
      "Хорошо, если кумулятивная", - подумал Монро, тщательно прицеливаясь.
      Неожиданно гигант, будто что-то почувствовав, повернул голову, и их
взгляды встретились.
      Жак спустил курок, мысленно уговаривая гранату лететь быстрее. Однако
она, видимо, так и не покинула ствола, потому что монстр стоял и смотрел на
Жака, Жак - на него, и ничего не происходило.
      Эта серая, с металлическим оттенком, физиономия выражала крайнее
удивление. Правда, недолго. Граната ударила точно в грудь, пробив дыру
размером с футбольный мяч. Тело колосса оторвалось от земли и, пролетев по
воздуху несколько метров, обрушилось на высокий куст, за которым спал Лущ.
      Через две секунды из чащи выскочил Шапиро, следом за ним - взмыленный
Хосмар. Его расшитая шапочка сбилась на затылок, а лицо приобрело живой,
человеческий цвет.
      Увидев тело воина-гиганта, Ральф опустил винтовку.
      - Что с Тони? - спросил он.
      - Спит, - просто сказал Жак. Его колени еще дрожали, и пришлось
потопать ногами по земле, чтобы унять это отвратительное дребезжание в
суставах.
      Похоже, Шапиро был удовлетворен действиями Жака. Он посмотрел на труп
и, понимающе кивнув, подошел к Лутцу:
      - Подъем, пехота, проспишь все на свете. Узнав голос Шапиро, Тони
моментально открыл глаза и сел.
      - Ну как дела, Ральф? - спросил он, потягиваясь и позевывая. Затем
посмотрел на Монро и сказал: - Все же полчасика я перехватил, сэр. Спасибо
вам. Под пение птичек и шелест листвы спать одно удовольствие. Если меня не
будить, я запросто продрыхну часов пятнадцать... - Еще раз посмотрел на
Шапиро, потом на Монро. - А чего это вы переглядываетесь?
      - Ты действительно ничего не слышал, Тони? Даже когда лейтенант стрелял
из гранатомета? - удивленно спросил Ральф.
      - Вы стреляли, сэр? Зачем?
      Тони привстал и только тут заметил торчавшие из куста огромные ноги.
Подпрыгнув, словно подброшенный пружиной, он тут же подбежал к трофею.
      - О-о, - только и смог сказать Лутц.
      - Мы с Хосмаром видели до сотни таких парней, - сообщил Шапиро,
обращаясь к Жаку. - Они стоят гарнизоном в небольшой крепости в трех
километрах отсюда, на берегу небольшой реки.
      - Как называются эти гиганты, Хосмар? - спросил Жак.
      - Граху, - ответил Хосмар, польщенный тем, что его спросили.
      - А те, что поменьше?
      - Граху, - повторил проводник.
      - А что это означает? Как переводится?
      - Я уже говорил - мясоеды.
      - Хорошо, будем для ясности называть - большие граху и малые граху. Что
еще, Ральф?
      - Хосмар сказал, что небольшие крепости, подобные той, что мы видели,
есть на рубежах всех местных феодалов. Таким образом они защищают себя от
нападений друг друга, поскольку обычно враги приходят со стороны гор. Я так
понимаю, что это из-за леса - в нем удобно скрытно перемещаться. Никакие
дольтшпиры не заметят.
      - Дольтшпиры не заметят, - подтвердил Хосмар. В этот момент с вершины
горы донесся приглушенный громовой раскат.
      - Это еще что такое? - произнес Шапиро, ни к кому не обращаясь.
      - Это... энер-го-мо-дуль, - по слогам выговорил Хосмар, дирижируя себе
рукой.
      - Электричество, что ли? - спросил подошедший Луги. В одной руке он
держал трофейную дубинку, а в другой - нечто похожее на обрез дробовика.
      И то и другое было достаточно тяжелым.
      - Как ружье действует, я понимаю, а вот как ножи из дубинки
выпрыгивают, никак не разберусь, - пожаловался Тони.
      - Нужно сжать рукоятку - очень сильно, - посоветовал Хосмар. Затем
присел на траву и добавил: - Кушать хочется.
      - Правильно говоришь, - согласился Шапиро и, еще раз посмотрев по
сторонам, присел рядом с Хосмаром. Из своего ранца достал несколько
разноцветных плиток: - Угощайся, союзник. Сэр, вы как?
      - Давай морковную. Люблю овощи.
      На самом деле вкус у всех плиток был практически одинаков, и содержали
они один и тот же набор белков, жиров и прочих полезностей. Питаться
брикетами бойцы не любили, но в походах такая еда была самой удобной.
      - Очень вкусно, - неожиданно похвалил Хосмар походные плитки.
      - Ну и на здоровье, - сказал Монро.
      В этот момент за его спиной послышался лязг железа. Жак обернулся и
увидел Тони, который, покраснев от натуги, сжимал рукоять дубинки. Он
наконец добился желаемого результата, и опасный трофей ощетинился острыми
клинками. Однако, едва Лутц позволил себе улыбнуться, давление ослабло и
клинки снова убрались внутрь,
      - Уф, - выдохнул Лутц, сдаваясь. - Представляю, какие у них руки.
      - Кстати, Хосмар, что ты говорил об электростанции? - напомнил Жак. -
Она что, в этой горе?
      - Энер-го-мо-дуль, - снова повторил по слогам проводник, перемалывая
острыми зубами солдатское угощение.
      - Когда мы поднимались на гору, эта штука все время гудела, - вспомнил
Лутц.
      - Это стучат камни в большой яме, - разъяснил Хосмар. - Чтобы
получилось электричество.
      - Так, минуточку, - сказал Жак, - значит, где-то недалеко должен
проходить кабель? Правильно?
      - Кто такой "Кабель"? Он урюк? - спросил Хосмар и покосился на Луща.
      - Кабель - это такая кишка металлическая, - стал объяснять Тони. - Ну,
например...
      - Электро-про-вод! - произнес Хосмар, демонстрируя свои познания. И,
увидев слегка удивленные лица солдат, пояснил: - Эти слова я изучал еще в
школе. Я лично видел Василия много раз, а он знал, как меня зовут.
      Последнюю фразу Хосмар произнес, подчеркивая особую важность этого
факта.
      - Так есть кабель или нет? - снова уточнил Жак. Ему уже стали надоедать
самолюбования торговца пряностями.
      Откуда-то из глубины леса донесся подозрительный шорох. Шапиро поднялся
и пошел посмотреть.
      Жак невольно засмотрелся на то, как двигался Ральф. Он шел так легко и
бесшумно, что, казалось, даже не касался травы. Просто встал и поплыл.
      Пока Шапиро ходил на разведку, Монро и Лутц оставались на месте и
опасливо озирались, готовые к внезапному нападению. Только один Хосмар
совершенно спокойно сидел на траве и продолжал есть солдатские плитки. Он
был уверен, что его защищают бессмертные богатыри, поскольку еще никто из
нападавших на них не ушел живым.
      Наконец Шапиро вернулся - тревога была ложной. Он уселся на траву и
сказал:
      - Сэр, мне бы поспать часок, а потом мы двинемся дальше.
      - Конечно, Ральф, - согласился Жак, - ты у нас и так как машина. Поспи,
и Тони пусть отдохнет - он спал совсем мало
      - Вот только соседство не слишком приятное, - добавил Монро, кивая в
сторону гигантского трупа.
      - А чего он нам? Мертвые - они не опасны, - философски изрек Шапиро.
      - Кстати, а куда ты собираешься идти?
      - Куда скажете, сэр, туда и отправимся.
      - Значит, ты ждешь от меня стратегической задачи?
      - Ну да. Раз уж мы здесь и другого пути назад нет, нужно как-то
определяться - убегать нам или наступать.
      Шапиро договорил последнюю фразу и моментально отключился. Еще быстрее,
чем это делал Тони.
      61
      Вслед за Шапиро улегся и Лутц, а Жак, проверив винтовку, снова заступил
на охрану личного состава.
      Теперь в его отряде был еще и Хосмар. По виду человек не слишком
нужный, он тем не менее был знаком с тонкостями местной жизни.
      Сейчас Хосмар был сыт, доволен и дремал в сидячем положении. Время от
времени он приоткрывал один глаз и посматривал на Жака.
      "Как кот, - подумал Монро. - Надо бы с ним побеседовать, чтобы
определиться, куда нам идти".
      Без сомнения, Шапиро уже имеет свое собственное мнение, однако хочет
соблюсти субординацию даже в такой непростой ситуации".
      Почувствовав на себе взгляд, Монро посмотрел на Хосмара. Тот сидел с
открытыми глазами и теперь еще сильнее был похож на дикого кота - этому
сходству способствовала слегка треугольная физиономия и высокие скулы. Да и
серый цвет лица издали можно было принять за короткую шерсть.
      - Я знаю, где есть кабель, - произнес Хосмар. - Кабель идет в крепость,
а потом до самого города.
      Подкрепляя свои слова жестом, Хосмар махнул рукой в ту, сторону, куда
они с Шапиро ходили на разведку.
      - Что за город? Как называется?
      - Квансор - столица злого тургана Хохура.
      - Турган - это местный правитель?
      - Да, правитель и родственник Популара Второго, того, что из рода
Фо-Менко.
      - Это плохо?
      - Плохо, - кивнул Хосмар. - Популар Второй считает, что вы ему мешаете
брать все из пирамид. А он этого хочет. Очень хочет... - Хосмар вздохнул. -
У них в Энно-Вайс так: кто берет из пирамид, тот сильный. У того оружие,
дольтшпиры и "боевые пауки" - эспора.
      - Значит, если перерубить кабель, город останется без света?
      - Ночью - да.
      - А днем? - не вонял Жак.
      - Днем и так светло.
      - Понятно.
      - Рубить кабель не надо. Надо копать и выбрасывать "синюю соль".
      - "Синяя соль" - это проводник, что ли?
      - Электро-про-вод!
      - Информация очень интересная. Но лучше, если мы пойдем на соединение
со своими - вдоль гор. Тут километров двадцать вместе с подъемами.
Правильно?
      - Не знаю. По-нашему чуху сорок - пятьдесят, но с числами у меня в
школе было плохо, и я не помню точного соотношения километра и чуху.
      - Но пройти-то здесь можно?
      - Пройти нельзя - убьют. Когда мы пойдем к границам злого тургана
Швиборда, он уже будет знать об этом от своего соседа - злого тургана
Хохура.
      - На территории которого мы находимся, - понял Жак.
      - Да, - кивнул Хосмар.
      - Но зачем Хохур будет предупреждать Швиборда, если все они между собой
враги? Или не враги?
      - Враги. Но Популар Второй из рода Фо-Менко предложил за убийство
"братьев Василия" четыре больших и восемь маленьких табунов отборных
лабухов. Хороший лабух у нас в цене.
      - Но если нас убьет Швиборд, то Хохур не получит награду, так? Она
достанется Швиборду...
      - Да, но Хохур попросит у Швиборда немного от награды - за свою услугу.
      - А, ну теперь наконец я понял, - с облегчением вздохнул Жак.
Постижение ходов местной политики давалось ему нелегко. - Значит, Швиборд
поделится с Хохуром и все будут довольны.
      - Нет, - совершенно спокойно возразил проводник.
      - Как нет? - удивился Жак.
      - Швиборд не поделится с Хохуром - он его обманет.
      - Та-ак, - протянул Монро и огляделся. - И что-то подсказывает мне, что
Хохур об этом догадывается.
      - Да, он знает, что Швиборд его обманет и тогда он, Хохур, сможет
начать против Швиборда войну.
      - Так им повод нужен?
      - Да.
      - Так почему же не взять просто так и напасть?
      - Просто так нельзя. Для уважаемого тургана это бесчестье. Нужен повод
      Монро замолчал и прислушался к звукам леса. Птицы все так же пели в
ветвях, а листья на самых вершинах деревьев шелестели от набегавшего
ветерка. Подозрительных шорохов из чащи не доносилось.
      - Послушай, Хосмар, а откуда ты все это знаешь? - спросил Жак. Ему
показалось подозрительным, что уроженец Урюпина хорошо осведомлен о всех
последних событиях долины Энно-Вайс.
      - Я сидел в клетке, ждал, когда меня съедят граху, и много слушал. А
граху радовались и очень много болтали. Потом вы пришли, убили всех граху, а
я все запомнил.
      Закончив отчет, Хосмар развел руками и посмотрел на Жака своими
кошачьими глазами.
      - А ты, часом, не директор местной контрразведки? Проводник напрягся,
вспоминая значение этого слова, но Жак похлопал его по плечу и сказал:
      - Ладно, расслабься - я пошутил.
      62
      Опоры "скаута" тяжело стучали по удивительно ровной дороге,
спускавшейся в долину Энно-Вайс.
      Дольтшпиры, появляясь на безопасном для себя расстоянии, не позволяли
большего, довольствуясь только ролью наблюдателей. Видимо, они едва
оправились от ночной бойни, когда потеряли по меньшей мере сотню машин.
      Робот Саломеи шел первым. Приходилось смотреть в оба, поскольку дорога
была неизведанной, и остатки отряда полковника Вильямса двигались, надеясь