Ассиди Орлова. Грабители

забирались! Уж больно она гнилая! - продолжал кричать Тони.
      - Боцман говорит, нужно отплывать, - напомнил Хосмар. - Скоро шторм
будет.
      - Хорошо, мы отплываем! - согласился Монро и взобрался на борт судна по
неудобному трапу.
      Он заметил, что Тони и Ральф чем-то обрадованы, и у него было ощущение,
что часть событий последних часов была напрочь стерта из его памяти.
      Команда отвязала концы, втянула трап, и судовая машина застучала на
полную мощность, спеша увести корабль в открытое море.
      Корабль уходил все дальше, а Жак стоял и смотрел на обветшавшую
платформу. Неожиданно вся конструкция содрогнулась, и лестница, по которой
взбирался Жак, обрушилась в море.
      - Вовремя успели, - произнес Тони и, покачав головой, сплюнул за борт
от избытка чувств. Однако даже это драматическое зрелище не испортило ему
настроения.
      Он все плевал и плевал за борт, пока Жак не схватил его за плечо и не
спросил:
      - Слушай, Тони, я никаких глупостей не говорил вам по рации?
      - Вы о чем, сэр?
      - Ну про то, что там наверху соли полно, что чайки все загадили, что
домики прогнили... - Жак говорил наобум, чтобы замаскировать свой главный
вопрос
      - Какая же это глупость, сэр? Вы рассказали, какая там разруха, и мы
сразу сориентировались, что, дескать, если что, пойдем вам на подмогу... А
потом вы сказали, что нашли продолжение записей Василия, где написано, как
можно вернуться обратно...
      - Я рассказал - как?
      - Да, сэр. Вы сказали - нужно идти по той дороге между пирамидами, по
которой пришли, и мы тогда окажемся снова на Конфине... что-нибудь не так,
сэр? - забеспокоился Тони.
      - Да нет, - отмахнулся Жак. - Просто балка гнилая там на меня упала,
когда назад возвращался, вот я и проверяю.
      - Хорошо, что шлем на вас был.
      - Хорошо.
      Мимо прошел Одноухий Кот. Он посмотрел на Монро, как на привидение, и
скрылся в трюме. Через несколько минут он снова поднялся на палубу и прошел
к штурвалу, забрав управление кораблем в свои руки.
      Ветер усиливался, темные тучи стремительно неслись почти над самой
водой и грозили хорошей встряской, однако Жак не боялся. Внутри его теперь
не было страха, только полное опустошение. Странное и незнакомое прежде
чувство.
      98
      Низко пригибаясь к невысоким кустикам, трое разведчиков преодолели
открытое пространство и снова углубились в небольшой перелесок, где их уже
трудно было увидеть. Только здесь они смогли выпрямиться в полный рост и
глотнуть воздуха.
      - Кажется, нам туда, - сказал Позниц и махнул рукой, указывая
направление.
      - Ты что-нибудь видел, пока мы бежали? - спросила Саломея, тяжело
переводя дыхание.
      - Только то, что их много. Коробки какие-то.
      - Это не коробки, - сказал Ломмер. - Это танки.
      - Да иди ты... Какие здесь танки? - усомнился Позниц
      - Ладно вам спорить, - одернула их Саломея - Сейчас подойдем и
рассмотрим все лучше.
      Она перебросила ремень винтовки на шею и пошла по едва различимой
тропе, протоптанной дикими зверями.
      Ломмер и Позниц переглянулись и пошли за ней следом. В лесу они
ориентировались плохо, поскольку их специальностью была не разведка, а
штурмовые удары. Ходить в атаку, перебегать от воронки к воронке с лаунчером
за спиной - это было им знакомо, но, как можно разглядеть в такой чаще
затаившегося врага, они не понимали.
      - Тесновато здесь. С лаунчера не особо долбанешь... - тихо пожаловался
Ломмер.
      - Не разговаривать! - приказала Саломея, обернувшись на солдат. -
Впереди может оказаться вражеское охранение.
      "Ясен пень, что может быть охранение, - подумал Ломмер. - по-другому и
быть не должно. Сейчас вляпаемся, в самые гости".
      На всякий случай он передвинул гранаты на поясе и ослабил на них
предохранители.
      Лес становился гуще, а небо все темнее. Зеленый цвет листвы уже не
отличался от цвета коры, и в воздухе звенели кусачие мошки.
      "Ясен пень, вляпаемся..." - снова подумал Ломмер и опустил на глаза
панельку ночного видения. С непривычки смотреть было неудобно. Сплошные
оранжевые наплывы, пятна. Только прошагав две сотни метров, Ломмер перестал
спотыкаться и путаться ногами в высокой траве.
      Миновав небольшое озерцо - наполненную водой округлую яму, отряд
столкнулся с большой крысой, которую первой увидела Саломея. Когда она
поняла, что это за зверь, то едва сдержалась, чтобы не заорать. Хорошо, что
подоспел Позниц. Разобравшись, в чем дело, он пинком отправил наглую крысу
далеко в кусты.
      После этого инцидента разведчики двинулись дальше. Они шли еще какое-то
время, пока не стало совсем темно. Однако лес уже начал редеть, и со стороны
предполагаемого расположения противника послышались механические звуки,
напоминавшие стрекот танковых гусениц.
      Саломея остановилась и прислушалась.
      - И правда, похоже на танки, - тихо сказала она.
      - Сообщим полковнику? - спросил Позниц.
      - Нет, сообщать нам пока нечего, да и разговор перехватить могут.
      - Ты о чем, Саломея? Кто перехватит-то, серо-мордые?
      Лейтенант Хафин ничего не ответила и пошла вперед. Теперь все трое шли
предельно осторожно, потому что поблизости могли быть дозорные секреты.
      Салли сняла с плеча винтовку и теперь держала ее в руках. Так было
намного удобнее и спокойнее, хотя еще лучше она чувствовала бы себя в кабине
"скаута". Однако тут уж ничего не поделаешь - она сама упросила Вильямса
отпустить ее в разведку.
      Он сначала посопротивлялся, но потом сдался.
      И вот теперь Саломея была здесь, в незнакомом лесу, для того чтобы
найти противника, с которым требовалось сразиться. Это было условие тургана
Мадраху. Только так он гарантировал всемерную помощь и поддержку практически
всех турганов долины Энно-Вайс.
      "Помогите нам уничтожить войско Популара Второго, и все правители
долины будут с вами", - сказал на прощанье Мадраху и даже дал подробный план
той местности, где располагался враг.
      По его словам, требовалось напасть уже этой ночью, чтобы застать войско
Популара врасплох.
      Осторожно раздвинув кусты, Саломея вышла на небольшую полянку, и тут ей
показалось, будто она заметила постороннее движение. Это был только фрагмент
темного силуэта, но Салли без труда опознала человеческую грацию.
      Она не успела еще ничего предпринять, как с двух сторон загорелись
яркие фонари и прогрохотала автоматная очередь. Однако пули прошли мимо, и
Салли, а вместе с ней Позниц и Ломмер упали в траву.
      Лейтенат Хафин подняла винтовку и вслепую ответила короткой очередью.
Она ожидала, что теперь по ним откроют шквальный огонь, однако никто не
стрелял. Только яркие лучи фонарей стригли кончики травы да слышался треск
сучьев - к противнику подходило подкрепление.
      - Выходите на свет и держите руки над головой! - прозвучал чей-то
строгий голос.
      - А с чего это, мать твою, ты решил, что мы тебя понимаем?! - зло
огрызнулась Саломея.
      - Выходите, у вас нет другого выхода!
      - Зато у нас есть лаунчеры! Пара выстрелов - и у вас будет десяток
трупов!
      Ответа не последовало. Видимо, там, в кустах, совещались, однако
Саломея чувствовала спиной, что кольцо окружения замкнулось и им уже не
вырваться.
      - Хорошо, - послышалось из-за мощных лучей света. - Мы не берем вас в
плен. Выходите на переговоры - согласны?
      - Вы первые! - крикнула Саломея.
      - А вы не будете стрелять?
      - Слово офицера!
      - Полагаюсь на ваше слово, мэм, - сказал голос уже более миролюбиво, а
затем на фоне ярких прожекторов появился человек.
      Человек как человек, ничего особенного. Военная форма, бронежилет,
шлем. Подробностей из-за яркого света рассмотреть было невозможно.
      Парламентер сделал несколько шагов на середину полянки, и Салли поняла,
что теперь дело за ней. Оставив винтовку в траве, она медленно поднялась на
ноги и, стараясь ступать уверенно, пошла навстречу.
      Неизвестный снял перчатку и первым подал руку.
      Салли ответила на рукопожатие.
      - Капитан Ольсен, Двадцать шестой ударный полк корнуэльских вооруженных
сил.
      - Лейтенант Хафин, экспедиционный корпус имперских войск самообороны.
      - Это удивительно, лейтенант Хафин, - тепло произнес капитан, не
выпуская руку Салли.
      - Что удивительно?
      - То, что мы здесь встретились после конфликта на Конфине.
      - Это было давно.
      - Ну, я бы так не сказал. Как вы сюда попали?
      - Думаю, так же, как и вы, капитан... - ответила Саломея и добавила: -
И отпустите мою руку.
      - Извините, я даже не заметил, - усмехнулся парламентер, - Поднимайте
ваших людей и пойдемте к нам в гости. Мы не враги, тем более здесь - в этой
дыре.
      Понимая, что прятаться действительно не имеет смысла, Салли обернулась
и крикнула:
      - Отбой тревоги! Выходите...
      Ломмер и Позниц настороженно поднялись из травы. У каждого под мышкой
было по лаунчеру, а на поясе перемигивались красные лампочки выставленных на
боевой взвод гранат.
      - Серьезные ребята, - сказал капитан. - Их всего двое?
      - Да, - вздохнула Саломея.
      Подошедший Позниц протянул ей винтовку. Салли закинула ее на плечо и
сказала:
      - Ну, пойдемте к вам, - и с нажимом добавила: - В гости.
      - Только в гости, - подтвердил капитан Ольсен. - Слово офицера.
      99
      Лагерь корнуэльцев поразил Салли своими масштабами. Она уже привыкла,
что в подчинении у Вильямса оставалась всего горстка бойцов, собранный по
частям танк да два потрепанных робота. Поэтому шеренга боевых машин,
ощерившихся стволами орудий, снующие по территории десятки солдат произвели
на нее приятное впечатление. У Салли было такое ощущение, что она
возвратилась домой.
      Даже вечно настороженные Ломмер и Позниц выглядели более успокоенными и
уже не выискивали глазами цель, в которую требовалось всадить ракету из
лаунчера.
      Гостей проводили к большой палатке, в которой, как поняла Саломея,
находился штаб.
      Капитан Ольсен зашел внутрь вместе с Салли и доложил угрюмому человеку
с полковничьими погонами:
      - К нам гости, сэр! Лейтенант Хафин из имперской армии.
      - Ты бредишь, Тэдди?! - строго спросил полковник, но, подойдя к Саломее
ближе и присмотревшись к ней при свете походного светильника, сказал:
      - Настоящая девчонка в военном наряде?! Здесь?! Я, наверное, сплю... -
И, спохватившись, добавил: - Не обращайте внимания, лейтенант. Я полковник
Бертольд. Присаживайтесь и расскажите, как вы здесь очутились. Поверьте - вы
среди друзей, а о войне на Конфине не говорим ни слова
      "Да что они заладили - конфликт на Конфине, война на Конфине? -
удивилась Саломея. - Тому уж минул не один десяток лет".
      А вслух сказала:
      - Там, перед палаткой, остались двое моих солдат...
      - Вы хотите, чтобы мы их накормили? - попытался угадать полковник. -
Нет проблем, обоз у нас пока еще полный! Воскас!
      - Я здесь, сэр, - из второго отделения палатки вышел гладкий интендант
с нашивками капрала.
      - Там на входе стоят два гостя - солдаты имперской армии. Накорми их и
угости как следует
      - Вы шутите, сэр? - капрал не знал - улыбаться ему или нет.
      - Я не шучу, Воскас! Иди накорми гостей. Капрал хотел сказать что-то
еще, но тут его взгляд упал на Саломею и нашивку на ее рукаве.
      - Вот уж никогда не думал, что буду так рад видеть этих псов, -
дрогнувшим голосом произнес капрал и пулей выскочил из палатки.
      - И я тоже, - признался полковник и, подвинув раскладной стул, сказал:
- Да вы садитесь, лейтенант, садитесь. Снимайте шлем Расскажите нам, как вы
сюда попали, сколько вас.
      - Когда оказались здесь, нас было двести, а теперь меньше двадцати, -
со вздохом произнесла Салли и сняла тяжелый шлем. - Вы извините, сэр, -
добавила она, - но я должна связаться со своим командиром. Мы были посланы
на разведку узнать, сколько войск у Популара Второго.
      - У кого? - переспросил полковник.
      - Это местный турган. Самый могущественный из всех...
      - Хорошо, лейтенант. Связывайтесь, с кем считаете нужным.
      Салли достала из кармана рацию и невольно покосилась на капитана
Ольсена, который не сводил с нее глаз.
      Капитан отвернулся, и Хафин нажала кнопку вызова:
      - Сэр?
      - Салли? Ну что там, много их? - отчетливо прозвучал голос Вильямса.
      - Это не войска Популара, сэр. Это полк вооруженных сил Корнуэльской
республики.
      На другом конце связи воцарилась тишина. Затем полковник Вильямс
попросил:
      - Повтори еще раз, Салли. Я не очень хорошо понял.
      - Я говорю из лагеря корнуэльцев, сэр. Их здесь много, у них танки,
люди, полевая кухня... Словом, все. Хотите поговорить с их командиром?
      - Конечно!
      Саломея протянула рацию Бертольду. Тот взял ее, с интересом осмотрел, а
затем представился:
      - Полковник Бертольд, командир Двадцать шестого ударного полка.
      - Полковник Вильямс, командир экспедиционного корпуса.
      Взаимно поудивлявшись, оба офицера стали обсуждать сложившуюся ситуацию
и в конце концов решили, что силы нужно объединять и лучше всего, если
небольшой отряд Вильямса переместится в расположение корнуэльцев.
      Все остальные подробности решили оставить на потом.
      100
      Обратно в пригород Люктинга Саломею, Позница и Ломмера доставили на
штабном бронетранспортере.
      Это была старая и неповоротливая модель, однако она работала на
восковых картриджах, и это позволяло машине заправляться раз в полгода.
      Вел машину солдат, а провожатым поехал капитан Ольсен. Когда фары
броневика выхватили из темноты двух огромных роботов, капитан не мог
сдержать возгласа восхищения.
      - С такой техникой можно покорить всю эту планету! - сказал он.
      - Увы, капитан, - ответила Саломея. - Этим гигантам уже здорово
досталось, и приходится только удивляться, что они еще на ходу.
      - Нам тоже досталось, - признался капитан. - Людей осталась только
половина. И техники тоже. Мы ведь проваливались в эту бездну два раза...
      - Два раза?!
      - Эта планета уже второй пункт для нас. К счастью, пока не такой
кровавый, как Орунелл...
      - Орунелл? - переспросила Саломея. - Где это?
      - Если б я знал.
      В этот момент один из роботов развернулся и загородил бронетранспортеру
проезд. С высоты "скаута" ударил яркий луч прожектора.
      - Все в порядке, Бонн, - это мы... - произнесла в эфир Саломея и,
понимая, что этого мало, открыла люк и, высунувшись по пояс, помахала рукой.
      Узнав Саломею, в освещенное пятно света шагнул Вильямс и с ним Торрик.
      Лейтенант Хафин спрыгнула на землю, и следом за ней спустились Ломмер,
Позниц и капитан Ольсен.
      Вильямс крепко пожал ему руку и сказал:
      - Вы не поверите, капитан, как приятно подать руку земляку.
      - Могу сказать то же самое, сэр. Когда вы сможете уйти отсюда?
      - На всякий случай мы уже собрались. Бонн на месте, Салли тоже займет
кабину, и можно сразу двигаться. Хафин, ты в порядке? Работать можешь?
      - О чем речь, сэр, конечно.
      Вильямс обернулся, посмотрел в темноту и махнул рукой. Тотчас зарокотал
танковый двигатель, и бронированная машина, повалив деревянный забор,
выбралась на луг.
      - Это все ваши люди? - спросил капитан, указывая на сидевших на танке
солдат.
      - Да, это все, что у меня осталось, - с грустной улыбкой признал
Вильямс. - Но нужно поторапливаться. По улицам рыскают шпионы тургана
Мадраху. Наверное, они уже доложили о наших перемещениях.
      - Приглашаю вас в наш бронетранспортер, полковник, - предложил Ольсен.
      - Спасибо, капитан, но я лучше со своими.
      - Конечно, сэр. Мы поедем впереди, чтобы показывать дорогу, а вы за
нами.
      - Поезжайте, капитан.
      Вильямс забрался на броню, Ольсен спрятался внутрь броневика, а
Саломея, взбежав по узкой лесенке, заняла место в кабине "скаута".
      Она бросила прощальный взгляд на светившийся тусклыми огнями город и
доложила:
      - Сэр, я готова.
      - Ну тогда поехали...
      101
      Появление в лагере корнуэльцев двух "скаутов" и танка с солдатами
вызвало настоящую бурю восторгов.
      Даже те, кто спал в палатках, вывалили наружу, чтобы посмотреть на
шагающие машины и пожать руки землякам, с которыми удалось встретиться в
другом мире и в совершенно другой, непонятной реальности.
      Общая беда сблизила всех, и ошалевшие от радости солдаты Вильямса
пожимали руки налево и направо и с готовностью принимали сигареты, плитки
шоколада и прочие пустяки, в которых они нуждались.
      Особое внимание было уделено Бони Клейст и Саломее Хафин. Уже то
обстоятельство, что столь грозными махинами управляли женщины, приводило
корнуэльских солдат в неописуемый восторг, а то, что эти женщины были молоды
и красивы, превращало их в предмет всеобщего обожания.
      Тотчас же, посреди ночи, несколько солдат во главе с
капралом-интендантом Восгасом бросились ставить отдельную палатку в самой
середине лагеря. Она предназначалась для Бони и Саломеи.
      Между тем вдали от ликования своих подчиненных полковники Бертольд и
Вильямс сидели в штабной палатке за небольшим раскладным столиком.
      Они уже выпили на брудершафт и теперь были на "ты".
      - Понимаешь, Сэм, поначалу я думал, что мы заплутали, - рассказывал
Бертольд. - Колонны движутся вперед согласно маршруту, а ориентиров я не
наблюдаю. Чешем вдоль пирамид дальше, а тут вдруг еще и радиообмен с
командным пунктом прекратился.
      - У нас было так же, - кивнул Вильямс.
      - А потом - раз! Разведка докладывает: впереди до двух батальонов
пехоты и полсотни боевых машин. Я ведь тогда не понял... Слушай, Сэм, давай
еще по одной.
      - Давай, Джон, - согласился Вильямс. Они выпили еще, и Бертольд
продолжил свой рассказ:
      - Ну так вот. Сцепились мы с ними - хорошо местность открытая. Я танки
развернул, все сто пятьдесят единиц, да как ударили. Короче, смели их, и они
побежали. Мы движемся дальше, и что ты думаешь, Сэм? Их трупы - это не трупы
людей, это какие-то хвостатые гады, я тебе скажу.
      Полковник Бертольд даже сморщился, вспоминая наружность своих
неожиданных врагов.
      - И оказалось, Сэм, что мы уже не на Пайторсе, где несли охранную
службу, а на Орунелле. Ты знаешь такую планету?
      - Никогда не слышал, - признался Вильямс.
      - Вот и я тоже. И я даже не знаю, как называется эта планета.
      - Ловус, - подсказал Вильямс.
      - Точно?
      - Точно. До нас здесь побывал целый полк. Пятьдесят второй егерский.
Они полегли все, кроме одного сержанта. Он уцелел и, представь себе, дожил
до глубокой старости и умер, успев научить местных жителей нашему языку.
      - Да ты что? - удивился Бертольд, разливая еще по одной.
      - Представь себе. У нас даже проводник есть. По-нашему очень хорошо
говорит. Не знаю, что бы мы без него делали.
      - Ну давай, что ли.
      - Давай, - согласился Вильямс, и они снова выпили.
      Закусив консервированным мясом и солеными овощами, полковники немного
помолчали, а потом Вильямс поинтересовался:
      - А как с охранением?
      - С этим все нормально, Сэм. Из полутора тысяч солдат я потерял на
Орунелле половину. Ну что ты хочешь, целая неделя непрекращающихся боев.
Правда, разведчиков удалось сохранить. Теперь они у меня в охранении.
      - А как попали сюда?
      - Сам не знаю, Сэм, - признался Бертольд. - Топали к морю. Море у них
там теплое очень. Я, честно говоря, даже не имел, точного плана действий.
      - Понимаю.
      - Ну и раз - опять перенеслись куда-то, но тут я уже заметил - по
природе. Совсем другая растительность, запахи и все такое.
      - Бой был?
      - Не бой - пустяк. Восемь воздушных целей и до сотни пехоты. У нас двое
убитых...
      - Ты говорил, вы здесь только трое суток? - уточнил Вильямс.
      - Да, еще даже неполных трое.
      - Понятно. Ремонтная база есть?
      - Есть. А что, технику нужно подлатать?
      - Да, в "скаутах" масло неродное - с танков залитое, да и боекомплект у
них на исходе.
      - Сделаем, перезарядим, заправим. Обоз у нас в полном порядке. Сумели
сберечь и теперь только за счет него и держимся.
      В этот момент загудел сигнал вызова у рации Вильямса.
      - Слушаю, - отозвался он.
      - Сэр, мы уже разместились, - сообщила Саломея.
      - Хорошо, девочки, отдыхайте. Завтра механики посмотрят ваши "скауты" -
в полку есть мастерские.
      - Отлично, сэр!
      - Что-нибудь еще?
      - Нет, сэр, спокойной ночи.
      - Спокойной ночи, Салли.
      - Честно говоря, я и не знал, что в имперской армии женщины служат в
ударных частях, - сказал Бертольд.
      - А у вас - нет?
      - Нет. Только с бумажками, на интендантских службах и все такое...
Небось проблем с этими бабами?
      - Представь себе - нет. Они ветераны, по четвертому разу в кампании.
      - Ты серьезно, Сэм? - удивился Бертольд.
      - Вполне, Джонни. Ты бы видел, как они дерутся - до последнего патрона,
сжав зубы и... В общем, давай выпьем за них.
      - Давай, Сэм.
      Они выпили еще и немного помолчали, прислушиваясь, как за тонкими
стенами палатки все еще возбужденно переговариваются солдаты.
      - Слушай, Сэмми, ты, говоришь, был на Конфине, - полковник Бертольд
разлил остатки, а пустую флягу бросил на походную кровать.
      - Был на Конфине, будь он неладен.
      - А где стояла твоя часть во время войны?
      - Какой войны, Джон?
      - Ну как же, мы воевали - были врагами. Ликонский конфликт - помнишь?
Полгода самой настоящей войны.
      - Так это когда было, Джон.
      - Да не так уж и давно. У меня там друга убило, поэтому для меня все
как сейчас. Где ты тогда воевал, на западе или на южном фронте?
      - Да ты чего, Джон, запьянел? Когда был Ликонский конфликт, мне было
семь лет... - возразил Вильямс. Сказал и сразу протрезвел. Его сознание
опалила странная догадка, и стало вдруг жарко, а перед глазами поплыли
фиолетовые круги.
      - Постой, Сэм. Что-то я совсем запутался, - сказал в свою очередь
Бертольд. - Тебе сколько лет?
      - Почти пятьдесят.
      - И ты говоришь, что во время Ликонского конфликта ты был ребенком?
      - Да, Джон.
      - Но мне пятьдесят два, Сэмми! Мне пятьдесят два, и я воевал на западе
в чине майора! Это было только три года назад!!! Три, а не сорок лет, Сэм!
      - Не кричи, Джон... - сиплым голосом произнес Вильямс. - У тебя есть
еще выпить?
      - Есть, - еле слышно ответил Бертольд и отер с лица неуместные слезы.
      Полковник Бертольд не боялся ничего, он смело шел в бой, он решительно
командовал своими людьми, но то, что с ним случилось, то, что случилось с
его солдатами, было страшнее всякого поражения, хуже всякой обиды. Это было
просто несправедливо.
      Достав из походной тумбочки еще одну фляжку и два стакана, более
подходящие для подобной ситуации, Бертольд разлил армейский ром, а затем
задал вопрос, который потребовал от него больших усилий:
      - Так что, Сэмми, какой сегодня год по твоей версии?
      - Пятьсот пятьдесят девятый от переселения Грегора...
      - А по-моему - пятьсот девятнадцатый от переселения Грегора. И все мои
ребята - почти семь сотен человек, подтвердят тебе это.
      - Пока мы здесь, Джон, нет никакой разницы, какой сейчас год. В этих
краях мы вне времени.
      - А я все еще надеюсь, Сэм, я надеюсь, что нас перебросит еще и еще раз
и, быть может, в конце концов мы окажемся дома. Только что мне теперь там
делать?
      Они подняли стаканы и выпили. Солдатский ром незаметно скользнул в их
желудки, как будто это была обыкновенная вода.
      - Что я теперь скажу своим людям, Сэм?
      - Не знаю, Джонни. Меня радует уже то, что мы объединились. Вместе даже
помирать не так противно.
      - Тебе хорошо говорить, ты находишься в своем времени. А я как будто
уже мертвец. - Бертольд вздохнул и, покрутив в руках пустой стакан, добавил:
- Но я с тобой согласен, вместе лучше.
      - И потом... - продолжил Вильямс. - Есть еще маленький шанс, и он
находится на искусственном острове - в море. Что это, я не знаю; может быть,
секретная инструкция, может, какая-то дыра, в которую можно прыгнуть - и ты
сразу дома...
      - Ты предлагаешь двинуть к морю?
      - Да. У меня даже карта есть. Правда, она зашифрована, но кое-что я там
уже понимаю. В любом случае, Джонни, лучше, если есть цель.
      - Лучше, - согласился полковник Бертольд. А затем вдруг добавил: - А у
меня дома дочка осталась. Лизой зовут... И теперь она моя ровесница.