Страница:
дома, - сказал Жак. Он уже распробовал бифштекс и оценил его по достоинству.
"О чем я говорю? В лучшем случае я состарюсь и умру здесь, как бедняга
Василий..."
- Я вас понимаю, лейтенант Монро, и ваша воля для нас закон, но если бы
вам понравилась одна из наших девушек или, еще лучше, несколько девушек...
- Э-э... Наши солдаты ничего такого не делают, - соврал Жак и, закончив
с первым бифштексом, взял следующий. - Пока они на службе, другой работой
заниматься не полагается.
- Никто не говорит о работе.
- Никто и не говорит о работе, - повторил Торрик, с хрустом поедая
какие-то жареные палочки.
- Нет, - еще раз сказал Монро.
- Ну нет, так нет, - легко согласился Мастар и все свое внимание
переключил на еду.
В этот момент снова вышел на связь полковник:
- Как идут дела, Жак?
- Обедаем, сэр. Беседуем и наводим контакты.
- Хорошо, надеюсь ты сыграешь роль специалиста по связям с
общественностью.
- Я постараюсь, сэр.
На этом диалог закончился.
Торрик поднял вверх палец и важно произнес:
- Это был человек в коробке по имени рация. Правильно?
- Правильно, Торрик, - ответил Мастар и обратился к гостю: - Если
хотите, я расскажу вам историю нашего города.
- Да, конечно, - с готовностью согласился Жак.
"Конечно, я послушаю, - подумал он, - конечно, мне интересно узнать о
вольном городе Урюпине, но еще интереснее было бы узнать, что это за планета
и где она вообще находится. Может, это не реальный мир, а какой-то
затянувшийся сон?"
Мастар начал рассказывать, а Жак между тем ел и пил все, что ему
подавали. За монотонным повествованием к концу сытной трапезы он смотрел на
говорящего хозяина, словно через какую-то маленькую форточку, все остальное
было темным, как ночь.
- ...могу предложить вам осмотреть комнату Василия. В ней все осталось
в полной неприкосновенности. К тому же там есть послание для вас.
- Для меня? - удивленно спросил Жак, и ему показалось, что он слышит
свой голос со стороны.
- Ну хотя и не для вас лично, но, по крайней мере, для людей из вашего
мира, которые должны были прийти сюда позже. Он предвидел это.
Правильная речь старосты Мастара струилась, словно ручеек, однако это
стало раздражать Монро и заставляло его злиться.
"Где моя винтовка?" - вспомнил он, но тут же сказал:
- Хорошо, пойдемте, я посмотрю комнату... Василия.
Жак даже не понял, как это произошло, но он уже стоял. Мимо него легкой
стайкой пробежали серебристые девушки. Они сверкнули своими янтарными
глазами, и Монро почувствовал, как на его лице растянулась идиотская улыбка.
Между тем он уже шел следом за Мастаром, а рядом едва поспевал Торрик и
что-то быстро лопотал. Монро понимал только имя "Василий", а все остальное
сливалось в какой-то булькающий шум.
- Вот, - произнес наконец Мастар, когда они оказались в небольшой
комнате со спартанской обстановкой.
На письменном столе лежали бумаги и две фотографии. На одной из них
была девушка, а на другой, видимо, сам Василий - плечистый сержант в форме
Пятьдесят второго егерского полка.
Жак подошел ближе и увидел запечатанный конверт без надписи.
- Это и есть послание, достопочтимый Лейтенант Монро, - пояснил Мастар.
- Вскройте его, вы имеете на это полное право.
Словно чужими руками Жак разорвал конверт и вынул несколько исписанных
листов.
"...все произошло совершенно неожиданно для нас, и мы ничего не
понимали, даже когда столкнулись с войском Фо-Менко Четвертого. Тогда я
впервые увидел действие фехтовальных машин, которые унесли немало жизней
моих товарищей.
Бой шел около часа, и мы трижды отражали удары противника, но на
четвертый раз погибли все..."
Сознание Монро затуманилось, и он, почувствовав тревогу, ощупал пояс
Пистолета не было. И рации тоже
"Ах, сволочи..." - как-то вяло подумал Жак и, выронив письмо из
ослабевших рук, повалился навзничь.
27
- С тех пор как лейтенант Монро перестал выходить на связь, прошло пять
часов. Короткий день уже клонился к закату, а военный совет, прерывавшийся
для выдвижения разведки и смены постов, все никак не мог прийти к единому
решению. Грэй и Бонн выступали за немедленную атаку города, чтобы хотя бы
выяснить судьбу лейтенанта Фэйт и Саломея воздерживались, а полковник
Вильямс, капитан Фарнбро и медик Бакстер считали, что не следует рисковать и
без того небольшим отрядом.
- Но нам все равно нужно решать вопрос с этим городом, сэр, - настаивал
Грэй. - Иначе у нас полная неопределенность. Где мы, и вообще...
- В том-то и дело, что неопределенность, - заметил Вильямс. - Мы даже
не знаем точно - действительно в этом городе нет никаких войск или,
наоборот, это подготовленная к обороне крепость.
- Но мы не видели никаких военных приготовлений, никаких солдат или
военных машин, - сказала Саломея.
- Это еще ни о чем не говорит Мы же не знаем, какая у них тут тактика.
Может, то, что у нас нельзя скрыть, у них проводится в режиме полной
секретности...
- Давайте голосовать еще раз, - предложил Грэй, уловив в настроении
совета какое-то изменение.
- Хорошо, - согласился Вильямс - Итак, кто за немедленную атаку
города... как его?
- Урюпина, - подсказал Фарнбро.
- Да, города Урюпина.
Грэй и Бонн подняли руки сразу, а затем, опустив глаза, подняла руку и
Саломея.
- Это не то, что вы думаете, - тут же пояснила она - Просто я теперь
тоже думаю, что мы должны выяснить, что произошло с Монро. Это важно,
поскольку от этого будет зависеть, как отнесутся и к нам.
- А если они его уже зарезали и сожрали? - зловеще произнесла Фэйт
Линсдоттер. Демарш Саломеи ей очень не понравился.
- Значит, мы найдем его кости, - ответил Грэй.
- Ну ладно, - Фэйт пожала плечами и тоже подняла руку.
- Вот как? - удивился Вильямс. - Настроение в совете поменялось?
- Но вы сами дали нам право полноценного голоса, сэр, - напомнил Грэй.
- Я от этого не отказываюсь, - поспешно заявил полковник. - Что ж, раз
совет решил, будем выдвигаться. Тем более что нам нужны квартиры и
нормальная еда. Из собственных запасов остался только сублимированный эрзац.
Думаю, расстановка будет обычная - два "скаута" впереди, два на флангах,
танки, пехота на броне. А внутри города бойцы должны спешиться и следовать
за машинами...
Разговор был закончен, и пилоты побежали к своим шагающим монстрам.
Фарнбро стал отдавать команды танкистам, а Вильямс подозвал к себе двух
капралов и вкратце объяснил им суть предстоящей операции
Еще через четверть часа последние танки покидали лагерь, а шедшие
впереди "скауты" уже подходили к городским стенам.
28
Как только солнце начало садиться за горизонт, дневное тепло стало
растворяться, как будто его и не было. Вместо него с быстро темнеющего неба
спускалась вечерняя прохлада. Она превращала паровую взвесь в маленькие
капли воды, которые оседали на стенах и на одежде часовых, стоявших на
сторожевом балконе.
- Тумай, у тебя еще кила осталась? - сказал один.
- Последняя щепотка, - соврал Тумай.
- Брось заливать. Угости - я ведь отдам, ты знаешь.
- Да ничего я не заливаю, Лома. Ты же знаешь - я не жадный,
пожалуйста...
Тумай нехотя развязал небольшой мешочек и отсыпал на ладонь напарника
щепоть сушеной травы Лома тут же закинул ее в рот и, разжевав, зажмурился от
удовольствия. Кила обожгла ему рот, но вместе с тем появившееся тепло стало
разливаться по всему телу, а по спине побежали бодрящие мурашки.
- Хорош-шо... - произнес Лома и без перехода спросил: - Ты великанов
видел?
- Нет, не видел. Говорят, Примар видел. Он уже всем рассказывал.
- По-моему, врет.
- По-моему, тоже, - согласился Тумай.
- Но чего-то все же было. Я слышал, как на улице люди кричали -
дескать, Торрик повез к старосте железного человека. Да и солдаты из долины
просто так не убрались бы. У них большая сила была...
- Большая.
- Да одни "боевые пауки" чего стоят. Ты видел, как они ходят? Ножики
туда-сюда так и мелькают. Жуть! И как это они своих не рубят?
- Говорят, бывает, что рубят, - заметил Тумай и почесался.
- А что будем делать, брат Тумай, если Оно двинется на город? - спросил
Лома и посильнее закутался в шерстяной плащ.
- Кто Оно?
- Я не знаю, я не видел, но, наверное, это большое войско из великанов,
железных людей и стальных повозок с огнем на спине. Что тогда прикажешь
делать?
- Защищать Урюпин - понятное дело.
- Это чем же защищать? Ятаганом, что ли? Лома снял с пояса заржавевший
тесак и, плюнув на лезвие, поскоблил его ногтем.
- Нет, - изрек он, - если Оно явится, нам лучше бежать.
- А кто будет защищать город? - равнодушно спросил Тумай, глядя на
остывающий горизонт
- А мемы на что? Им за это большие деньги платят.
- Мемы воров ловят.
- Ну и пару великанов пусть изловят. С них не убудет.
Тумай промолчал. Скоро должна была прийти смена, и тогда можно идти
домой. А Лома после смены пойдет пьянствовать - он еще холостой.
- Ты когда жениться думаешь? - спросил Тумай.
- Не знаю, - пожал плечами Лома. - Я еще не готов.
В этот момент внизу послышались шаги. Оба стражника замолчали и,
свесившись с перил балкона, стали смотреть на приближавшегося человека.
- Доброго вам вечера, достопочтимые сторожа, - вежливо поздоровался
прохожий, остановившись перед тяжелыми воротами. - Я немного опоздал. Не
пропустите ли меня домой?
- Ничего себе - немного! - ухмыльнулся Тумай.
- Да! - подтвердил Лома.
- А кто ты такой, я тебя знаю? - решил уточнить Тумай. Сумерки уже
сгустились настолько, что лица горожанина было не разобрать.
- Должны знать. Я ткач Биро, с улицы Толстяков.
- А, тот самый, что выткал портрет Василия для старосты Мастара! -
вспомнил Тумай. - И кажется, ты еще недавно женился.
- Правильно, - кивнул ткач.
- Видел я твою жену - хорошая женщина. Ну ладно, толкни ворота и
заходи. Они не заперты, только потом прикрой поплотнее, как было.
- Конечно, достопочтимые сторожа. Большое вам спасибо.
Ткач прошел через ворота, и было слышно, как они скрипнули, когда он
тщательно их прикрыл.
Вскоре шаги запоздалого прохожего растаяли и опять стало тихо.
- Ты ничего не слышишь? - спустя какое-то время спросил Лома.
- Нет. А чего?
- Да как будто что-то такое бухает... Или это у меня в ухе бухает?
- Наверное. Сейчас отстоим смену, пойдешь в кабачок Лурни и до самого
утра вместо буханья в голове один только звон стоять будет, - заметил Тумай.
- Ага, а ты бы тоже хотел, да не можешь
- Мне жена дома нальет.
- Как же, разевай рот.
Сторожа снова замолчали. Тумай широко зевнул, а Лома прислонился к
стене и стал считать звезды. Однако звезд было очень много, и, сколько он их
ни считал, они не убавлялись.
Вдруг Лома услышал глухое уханье. Потом что-то зажужжало. Лома стал
всматриваться в темноту, и вскоре звуки усилились настолько, что их услышал
даже тугоухий Тумай.
- А ведь и правда, Лома! - сказал он, и его равнодушие сразу
улетучилось.
- Кажется, я его вижу, - дрожащим голосом проговорил Лома. - Это
великан!
Теперь уже и Тумай увидел надвигающуюся, словно гора, махину. Затем
появилась еще одна гора, и Лома с Тумаем закричали что было сил.
На великанах вспыхнули яркие огни, и их лучи сошлись на балконе над
воротами. В довершение к слепящему глаза свету раздался свист и грохот, а
потом из темноты выехали рокочущие машины. На землю посыпались солдаты,
которые быстро проникли за городские ворота и, найдя лестницу, стали
подниматься на стену.
Лома что-то лопотал, зажмурив глаза, а Тумай громко рыдал, будучи
уверен, что сейчас его непременно сожрут эти огромные чудовища.
Когда на балкон выскочили одетые в железо люди, Тумай повалился без
чувств, а Лома только сильнее зажмурил глаза. Обоих сторожей подхватили под
руки и поволокли вниз. Под нос Тумаю сунули ватный тампон, и он тотчас
пришел в себя.
- Где Торрик?! Где Торрик?! - спросил Тумая незнакомый человек в
железной шапке. У него было очень строгое лицо, однако знакомая речь,
которую стражнику приходилось слышать и раньше, ободрила его.
- Торрик и Мастар! Торрик и Мастар! Говори, сукин сын, где они?!
Из всего, что кричал ему незнакомый человек, Тумай понял только
"Торрик" и "Мастар".
"Наверное, им нужно к старосте города..." - догадался он наконец и
утвердительно закивал
- Давайте его на броню! И второго - тоже, пусть показывают дорогу!
Тумая схватили несколько железных людей и забросили на большую повозку,
где не было никаких скамеек. Тумай больно ударился поясницей, однако
жаловаться не посмел. Рядом с ним бросили Лому, который все еще находился в
ступоре и продолжал что-то быстро говорить.
Потом на повозку забрались солдаты, и она мелко задрожала, а затем
резко дернулась и покатилась по мостовой.
- Мастар! Торрик! Где они!? - прокричал сидевший рядом солдат, совсем
не тот, что пытался говорить с Тумаем вначале.
Тумай понял, что от него требуется, и махнул рукой - дескать, поезжайте
прямо.
Солдат прокричал что-то в маленькую черную коробочку, и стальная
повозка поехала быстрее. Вслед за первой грохотали другие, и их яркие огни
подпрыгивали и плясали на стенах домов. Иногда они освещали фигуры
великанов, которые шли по параллельным улицам и тоже посылали вперед мощные
лучи.
Пораженный Тумай сидел на жесткой броне и только указывал рукой вперед,
когда солдат кричал ему:
- Мастар! Торрик!
Эта улица вела на центральную площадь, поэтому заблудиться Тумай вовсе
не боялся.
В одном месте, где улица была особенно узкой, сильная повозка
выворотила столб, в другом испугала убежавшего лабуха, и тот, истошно вопя,
галопировал в ярком свете огней. А когда улицу перебежали двое кровельщиков,
держа рулоны со смоленым холстом, повозка внезапно остановилась, и над
головой Тумая раздался громкий треск. Дверь, за которой скрылись
кровельщики, разлетелась в щепки, а солдат, спрашивавший про Торрика и
Мастара, обернулся и закричал:
- Это фламмеры?! Это были фламмеры, я тебя спрашиваю?! - Потом он снова
обратился к свой коробочке и стал ей что-то говорить: -...похоже на то, сэр.
Да, их было всего двое.
- Смотрите внимательнее. Они могут атаковать из окон, - советовала
коробка.
- Вас понял, сэр! - крикнул солдат и, обращаясь к остальным, которые
сидели рядом с Тумаем, приказал: - Прожектора наверх! Все внимание на окна!
Вперед!
29
"Скаут" плохо слушался управления и скользил на брусчатке, рискуя
свалиться на один из домов. Луч прожектора прыгал со зданий на мостовую и
иногда упирался в какое-нибудь окно, показавшееся Саломее особенно
подозрительными.
После того как пехотинцы обстреляли двух людей, похожих на фламмеров,
идти по улицам стало намного опаснее. Саломея знала, что такое огненная
струя кислотного состава, выпущенная с расстояния в десять метров. Ей
приходилось видеть, как рядом с ней едва ли не дотла сгорали бронированные
машины, подвергшиеся нападению фламмеров. На открытом месте напасть на
робота они не могли, но в условиях уличного боя, когда можно было
подобраться почти вплотную, фламмеры делали свое дело и зачастую уходили
безнаказанными.
- Да никаких фламмеров у них здесь нет, - отреагировал на сообщение
пехотинцев Грэй. Его машина шла позади "скаута" Саломеи и, в случае чего,
могла прикрыть отход своего ведущего.
- Может, и нет, но на всякий случай будь настороже, - сказала Саломея.
- Кто знает, что у них есть. Может быть, что-то похуже фламмеров...
Из ее кабины было видно, как танковая колонна катилась по параллельной
улице, и ее прожектора шарили по окнам и крышам. Саломея невольно
представила себя на месте жителей города, которые сейчас, конечно, не спали
и тряслись от страха, видя, как огромные "скауты" заглядывают им в окна.
"А не надо было захватывать нашего офицера!" - оправдывала себя
Саломея. Она старалась не думать о Монро, но, едва только забывалась, сразу
же вспоминала все подробности их знакомства. От мысли, что Жак лежит где-то
растерзанный, ей становилось зябко.
Наконец улица кончилась, и Саломея вывела свою машину на небольшую
площадь.
Тут же слева от нее стали выкатываться танки, которые образовывали дугу
вокруг парадного входа трехэтажного здания.
Вскоре показались "скауты" Бонн и Фэйт. Бонн опустила свою машину на
одно колено и выбралась наружу.
- Сэр! Я тоже хочу пойти с пехотой! - неожиданно для самой себя
напросилась Саломея.
Она была уверена, что Вильямс откажет, но тот коротко произнес:
- Я не возражаю...
Солдаты уже поднимались по лестнице, и Салли пришлось бегом догонять
их, чтобы не отстать.
Охрана старосты города, была тут же разоружена, и по образованному
коридору безопасности полковник Вильямс и медик Бакстер поднялись по
ступеням. Капитан Фарнбро остался у подъезда.
Когда полковник вошел в просторный вестибюль, под потолком стали
медленно разгораться люстры и навстречу ночным гостям вышли Мастар и Торрик.
Староста выглядел бодрым и учтивым, а Торрик тер глаза и все время зевал.
- Здравствуйте, друзья. Рад приветствовать вас в своем доме, - вежливо
произнес Мастар.
- Где наш офицер, мистер староста? Что вы сделали с лейтенантом Монро?!
- Да! - громко добавила Саломея. Она стояла рядом с Бонн, у обеих в
руках были пистолеты.
- Лейтенанту Монро мы не причинили никакого вреда, - с легком поклоном
сообщил Мастар. - Иначе и быть не могло - он наш гость.
- И быть не могло, - подтвердил заспанный Торрик и почесался.
- В таком случае проводите нас к нему. Я должен убедиться, что с ним
все в порядке! - строго произнес полковник, ничуть не поверив Мастару.
- Конечно, я провожу вас. Пожалуйста...
30
Какие-то клочки видений словно черные тучи проносились в сознании Жака.
То он видел себя маленьким, то вспоминал какой-то забытый сон, а то вдруг
видел уходящие вдаль ряды пирамид.
"Это я, наверное, сплю", - говорил он себе и на короткие мгновения
приходил в себя.
Вот и сейчас его горячее тело обрызгали какой-то жидкостью, и она
тотчас испарилась, оставив в воздухе пьянящий и щекочущий ноздри аромат.
Монро приоткрыл глаза, но увидел только тени. Затем почувствовал легкие
прикосновения множества рук, которые проворно и смело скользили по его телу.
"Кажется, я раздет... Куда они подевали мою одежду?" - проплывали в
голове Жака ленивые мысли. Он то утопал в волнах сонливого отупения, то
возвращался к реальности, и тогда ему казалось, что он находится в
недвусмысленной ситуации.
"Да, определенно, я сейчас с женщиной..." - думал Жак, пытаясь как-то
упорядочить свои мысли. Но у него ничего не получалось.
Приходилось идти на поводу у чужой воли до того момента, когда все
наконец завершалось естественным образом.
Однако отдыхал Монро недолго. На него снова брызгали ледяными искрами,
и он чувствовал их быстрое и колючее прикосновение.
"Если я умираю, то, наверное, это не самая страшная смерть..." -
подумал Монро, и перед его глазами расцвел яркий пламенный цветок.
В то время как он блуждал где-то на грани сна и реальности, его тело ни
на минуту не оставалось без внимания. Извивающиеся змеиные тела серебристых
красоток поочередно совершали на нем танец плодородия. После того как каждая
получала то, что ей было нужно, сморщенная старуха в черной накидке
осматривала Жака, а затем сбрызгивала его сонным маслом.
Наконец все закончилось.
Изможденное тело Монро казалось лишенным крови и выглядело как восковая
фигура.
- А теперь согрейте его, - сказала старуха. - Он потерял слишком много
сил.
После чего старуха медленно удалилась, а серебристые нимфы, словно
бабочки на цветок, осторожно опустились рядом с Жаком. Какое-то время они
что-то нашептывали ему, а затем успокоились и вскоре заснули, сплетя воедино
свои гибкие тела.
31
Последнее, что видел Жак перед пробуждением, было лицо Саломеи. Ее
глаза были задумчивы, а губы... Впрочем, эта картинка сразу исказилась, и
Саломея стала гневно выкрикивать: "Ты сукин сын, Монро! Какой же ты сукин
сын!"
Жак хотел остановить ее и объяснить, что он вовсе не сукин сын, но в
эту минуту послышался голос полковника Вильямса, который прозвучал для Монро
как утренний горн.
Лейтенант вскочил на ноги, и его нежные нимфы испуганно запищали, попав
под яркие лучи солдатских фонарей. Почти тотчас же под потолком зажглись
тусклые люстры, и Жак с ужасом увидел, что перед ним стоит добрая половина
отряда, а сам он в чем мать родила да еще окружен обнаженными девицами,
которые доверчиво к нему жмутся.
- Вы были правы, сэр, - произнесла Бонн, к которой первой вернулась
способность говорить. - Лейтенант Монро действительно выполнял роль
специалиста по связям с общественностью. Нетрудно догадаться, что
общественность этой связью вполне довольна.
- Отставить шуточки, лейтенант Клейст, - строго сказал полковник и,
повернувшись к Мастару, спросил: - Где его одежда и оружие?
- Сейчас все принесут, - заверил староста. Саломея смотрела на голого
Монро сквозь линзы набегавших слез.
- Какой же ты сукин сын, Монро... Какой же ты сукин сын, - говорила
она.
Наконец разоруженные охранники принесли длинные ванночки, в которых под
слоем розовой воды покоилась винтовка, рация и гранаты Жака.
И снова полковнику и всем его бойцам пришлось удивляться.
- Зачем вы положили все это в воду? - спросил Вильямс.
- У нас такой обычай, - пояснил староста города, - это делается только
для лучших гостей. Их руки омываются розовой водой и все их вещи, кроме
одежды и еды, опускаются также в розовую воду.
- Да, такой у нас обычай, - подтвердил Торрик слова Мастара.
Из-за спин солдат протиснулась старуха в черной накидке, держа в руках
вычищенную и отглаженную форму Жака.
- Всем покинуть помещение! - приказал полковник, и тотчас все солдаты
вышли. Вслед за ними убежали серебристые нимфы, старуха в черном и даже
староста Мастар.
Двери закрылись.
- Ну, одевайся, - сказал Вильямс и тяжело опустился на низкую тахту.
Жак подошел к своей одежде и только сейчас заметил нашитые на нее
разноцветные ленточки. Выругавшись, Монро стал в ярости срывать их и бросать
на пол.
- Сам напился или они тебе чего-то подсыпали? - спросил полковник и
улыбнулся, глядя, с каким остервенением лейтенант Монро обрывает украшения.
- Не знаю, сэр, сам или нет. Просто в какой-то момент понял, что меня
здорово ведет и целые куски реальности из памяти просто выпадают... То
сидел, а то вдруг уже иду. Или наоборот - шел по коридору и уже стою в
комнате Василия.
- Какого Василия?
- Да этого сержанта из Пятьдесят второго егерского... Он у них здесь
вроде вождя был. Научил их языку. Слышали, как чисто говорит Мастар?
Наконец Жак очистил куртку от ленточек и, одевшись, почувствовал себя
человеком.
- Не забудь выловить винтовку... - напомнил полковник, указывая на
длинные ванночки, оставленные мемами. - Ну так что про Василия? Он жив? Ты
его видел?
- Нет, Василий уже умер от старости, а его комнату они сохранили как
музей. Там, кстати, я и прочитал его послание.
- Какое еще послание?
- Послание для тех, кто попадет сюда так, как попали мы.
- Он что же, был в этом уверен?
- Выходит так.
Жак достал из ванночки винтовку и подержал ее над емкостью, чтобы
стекла вода. Затем положил оружие на пол и стал вылавливать гранаты и рацию.
- Странное дело, - вдруг сказал он, - я был уверен, что прочитал только
пару отрывков из письма Василия, но теперь у меня такое ощущение, будто я
помню весь текст.
- Нужно обязательно забрать это письмо с собой. Возможно, этот Василий
написал о том, как нам отсюда выбраться.
- Я и так знаю, что он там написал, - заметил Монро.
Он сел на пол и, отстегнув у винтовки магазин, потряс его, чтобы
избавиться от последних капель воды.
- Василий пытался найти способ вернуться назад, но поначалу у него
ничего не выходило. Он перебирал все возможные причины, по которым его полк
"О чем я говорю? В лучшем случае я состарюсь и умру здесь, как бедняга
Василий..."
- Я вас понимаю, лейтенант Монро, и ваша воля для нас закон, но если бы
вам понравилась одна из наших девушек или, еще лучше, несколько девушек...
- Э-э... Наши солдаты ничего такого не делают, - соврал Жак и, закончив
с первым бифштексом, взял следующий. - Пока они на службе, другой работой
заниматься не полагается.
- Никто не говорит о работе.
- Никто и не говорит о работе, - повторил Торрик, с хрустом поедая
какие-то жареные палочки.
- Нет, - еще раз сказал Монро.
- Ну нет, так нет, - легко согласился Мастар и все свое внимание
переключил на еду.
В этот момент снова вышел на связь полковник:
- Как идут дела, Жак?
- Обедаем, сэр. Беседуем и наводим контакты.
- Хорошо, надеюсь ты сыграешь роль специалиста по связям с
общественностью.
- Я постараюсь, сэр.
На этом диалог закончился.
Торрик поднял вверх палец и важно произнес:
- Это был человек в коробке по имени рация. Правильно?
- Правильно, Торрик, - ответил Мастар и обратился к гостю: - Если
хотите, я расскажу вам историю нашего города.
- Да, конечно, - с готовностью согласился Жак.
"Конечно, я послушаю, - подумал он, - конечно, мне интересно узнать о
вольном городе Урюпине, но еще интереснее было бы узнать, что это за планета
и где она вообще находится. Может, это не реальный мир, а какой-то
затянувшийся сон?"
Мастар начал рассказывать, а Жак между тем ел и пил все, что ему
подавали. За монотонным повествованием к концу сытной трапезы он смотрел на
говорящего хозяина, словно через какую-то маленькую форточку, все остальное
было темным, как ночь.
- ...могу предложить вам осмотреть комнату Василия. В ней все осталось
в полной неприкосновенности. К тому же там есть послание для вас.
- Для меня? - удивленно спросил Жак, и ему показалось, что он слышит
свой голос со стороны.
- Ну хотя и не для вас лично, но, по крайней мере, для людей из вашего
мира, которые должны были прийти сюда позже. Он предвидел это.
Правильная речь старосты Мастара струилась, словно ручеек, однако это
стало раздражать Монро и заставляло его злиться.
"Где моя винтовка?" - вспомнил он, но тут же сказал:
- Хорошо, пойдемте, я посмотрю комнату... Василия.
Жак даже не понял, как это произошло, но он уже стоял. Мимо него легкой
стайкой пробежали серебристые девушки. Они сверкнули своими янтарными
глазами, и Монро почувствовал, как на его лице растянулась идиотская улыбка.
Между тем он уже шел следом за Мастаром, а рядом едва поспевал Торрик и
что-то быстро лопотал. Монро понимал только имя "Василий", а все остальное
сливалось в какой-то булькающий шум.
- Вот, - произнес наконец Мастар, когда они оказались в небольшой
комнате со спартанской обстановкой.
На письменном столе лежали бумаги и две фотографии. На одной из них
была девушка, а на другой, видимо, сам Василий - плечистый сержант в форме
Пятьдесят второго егерского полка.
Жак подошел ближе и увидел запечатанный конверт без надписи.
- Это и есть послание, достопочтимый Лейтенант Монро, - пояснил Мастар.
- Вскройте его, вы имеете на это полное право.
Словно чужими руками Жак разорвал конверт и вынул несколько исписанных
листов.
"...все произошло совершенно неожиданно для нас, и мы ничего не
понимали, даже когда столкнулись с войском Фо-Менко Четвертого. Тогда я
впервые увидел действие фехтовальных машин, которые унесли немало жизней
моих товарищей.
Бой шел около часа, и мы трижды отражали удары противника, но на
четвертый раз погибли все..."
Сознание Монро затуманилось, и он, почувствовав тревогу, ощупал пояс
Пистолета не было. И рации тоже
"Ах, сволочи..." - как-то вяло подумал Жак и, выронив письмо из
ослабевших рук, повалился навзничь.
27
- С тех пор как лейтенант Монро перестал выходить на связь, прошло пять
часов. Короткий день уже клонился к закату, а военный совет, прерывавшийся
для выдвижения разведки и смены постов, все никак не мог прийти к единому
решению. Грэй и Бонн выступали за немедленную атаку города, чтобы хотя бы
выяснить судьбу лейтенанта Фэйт и Саломея воздерживались, а полковник
Вильямс, капитан Фарнбро и медик Бакстер считали, что не следует рисковать и
без того небольшим отрядом.
- Но нам все равно нужно решать вопрос с этим городом, сэр, - настаивал
Грэй. - Иначе у нас полная неопределенность. Где мы, и вообще...
- В том-то и дело, что неопределенность, - заметил Вильямс. - Мы даже
не знаем точно - действительно в этом городе нет никаких войск или,
наоборот, это подготовленная к обороне крепость.
- Но мы не видели никаких военных приготовлений, никаких солдат или
военных машин, - сказала Саломея.
- Это еще ни о чем не говорит Мы же не знаем, какая у них тут тактика.
Может, то, что у нас нельзя скрыть, у них проводится в режиме полной
секретности...
- Давайте голосовать еще раз, - предложил Грэй, уловив в настроении
совета какое-то изменение.
- Хорошо, - согласился Вильямс - Итак, кто за немедленную атаку
города... как его?
- Урюпина, - подсказал Фарнбро.
- Да, города Урюпина.
Грэй и Бонн подняли руки сразу, а затем, опустив глаза, подняла руку и
Саломея.
- Это не то, что вы думаете, - тут же пояснила она - Просто я теперь
тоже думаю, что мы должны выяснить, что произошло с Монро. Это важно,
поскольку от этого будет зависеть, как отнесутся и к нам.
- А если они его уже зарезали и сожрали? - зловеще произнесла Фэйт
Линсдоттер. Демарш Саломеи ей очень не понравился.
- Значит, мы найдем его кости, - ответил Грэй.
- Ну ладно, - Фэйт пожала плечами и тоже подняла руку.
- Вот как? - удивился Вильямс. - Настроение в совете поменялось?
- Но вы сами дали нам право полноценного голоса, сэр, - напомнил Грэй.
- Я от этого не отказываюсь, - поспешно заявил полковник. - Что ж, раз
совет решил, будем выдвигаться. Тем более что нам нужны квартиры и
нормальная еда. Из собственных запасов остался только сублимированный эрзац.
Думаю, расстановка будет обычная - два "скаута" впереди, два на флангах,
танки, пехота на броне. А внутри города бойцы должны спешиться и следовать
за машинами...
Разговор был закончен, и пилоты побежали к своим шагающим монстрам.
Фарнбро стал отдавать команды танкистам, а Вильямс подозвал к себе двух
капралов и вкратце объяснил им суть предстоящей операции
Еще через четверть часа последние танки покидали лагерь, а шедшие
впереди "скауты" уже подходили к городским стенам.
28
Как только солнце начало садиться за горизонт, дневное тепло стало
растворяться, как будто его и не было. Вместо него с быстро темнеющего неба
спускалась вечерняя прохлада. Она превращала паровую взвесь в маленькие
капли воды, которые оседали на стенах и на одежде часовых, стоявших на
сторожевом балконе.
- Тумай, у тебя еще кила осталась? - сказал один.
- Последняя щепотка, - соврал Тумай.
- Брось заливать. Угости - я ведь отдам, ты знаешь.
- Да ничего я не заливаю, Лома. Ты же знаешь - я не жадный,
пожалуйста...
Тумай нехотя развязал небольшой мешочек и отсыпал на ладонь напарника
щепоть сушеной травы Лома тут же закинул ее в рот и, разжевав, зажмурился от
удовольствия. Кила обожгла ему рот, но вместе с тем появившееся тепло стало
разливаться по всему телу, а по спине побежали бодрящие мурашки.
- Хорош-шо... - произнес Лома и без перехода спросил: - Ты великанов
видел?
- Нет, не видел. Говорят, Примар видел. Он уже всем рассказывал.
- По-моему, врет.
- По-моему, тоже, - согласился Тумай.
- Но чего-то все же было. Я слышал, как на улице люди кричали -
дескать, Торрик повез к старосте железного человека. Да и солдаты из долины
просто так не убрались бы. У них большая сила была...
- Большая.
- Да одни "боевые пауки" чего стоят. Ты видел, как они ходят? Ножики
туда-сюда так и мелькают. Жуть! И как это они своих не рубят?
- Говорят, бывает, что рубят, - заметил Тумай и почесался.
- А что будем делать, брат Тумай, если Оно двинется на город? - спросил
Лома и посильнее закутался в шерстяной плащ.
- Кто Оно?
- Я не знаю, я не видел, но, наверное, это большое войско из великанов,
железных людей и стальных повозок с огнем на спине. Что тогда прикажешь
делать?
- Защищать Урюпин - понятное дело.
- Это чем же защищать? Ятаганом, что ли? Лома снял с пояса заржавевший
тесак и, плюнув на лезвие, поскоблил его ногтем.
- Нет, - изрек он, - если Оно явится, нам лучше бежать.
- А кто будет защищать город? - равнодушно спросил Тумай, глядя на
остывающий горизонт
- А мемы на что? Им за это большие деньги платят.
- Мемы воров ловят.
- Ну и пару великанов пусть изловят. С них не убудет.
Тумай промолчал. Скоро должна была прийти смена, и тогда можно идти
домой. А Лома после смены пойдет пьянствовать - он еще холостой.
- Ты когда жениться думаешь? - спросил Тумай.
- Не знаю, - пожал плечами Лома. - Я еще не готов.
В этот момент внизу послышались шаги. Оба стражника замолчали и,
свесившись с перил балкона, стали смотреть на приближавшегося человека.
- Доброго вам вечера, достопочтимые сторожа, - вежливо поздоровался
прохожий, остановившись перед тяжелыми воротами. - Я немного опоздал. Не
пропустите ли меня домой?
- Ничего себе - немного! - ухмыльнулся Тумай.
- Да! - подтвердил Лома.
- А кто ты такой, я тебя знаю? - решил уточнить Тумай. Сумерки уже
сгустились настолько, что лица горожанина было не разобрать.
- Должны знать. Я ткач Биро, с улицы Толстяков.
- А, тот самый, что выткал портрет Василия для старосты Мастара! -
вспомнил Тумай. - И кажется, ты еще недавно женился.
- Правильно, - кивнул ткач.
- Видел я твою жену - хорошая женщина. Ну ладно, толкни ворота и
заходи. Они не заперты, только потом прикрой поплотнее, как было.
- Конечно, достопочтимые сторожа. Большое вам спасибо.
Ткач прошел через ворота, и было слышно, как они скрипнули, когда он
тщательно их прикрыл.
Вскоре шаги запоздалого прохожего растаяли и опять стало тихо.
- Ты ничего не слышишь? - спустя какое-то время спросил Лома.
- Нет. А чего?
- Да как будто что-то такое бухает... Или это у меня в ухе бухает?
- Наверное. Сейчас отстоим смену, пойдешь в кабачок Лурни и до самого
утра вместо буханья в голове один только звон стоять будет, - заметил Тумай.
- Ага, а ты бы тоже хотел, да не можешь
- Мне жена дома нальет.
- Как же, разевай рот.
Сторожа снова замолчали. Тумай широко зевнул, а Лома прислонился к
стене и стал считать звезды. Однако звезд было очень много, и, сколько он их
ни считал, они не убавлялись.
Вдруг Лома услышал глухое уханье. Потом что-то зажужжало. Лома стал
всматриваться в темноту, и вскоре звуки усилились настолько, что их услышал
даже тугоухий Тумай.
- А ведь и правда, Лома! - сказал он, и его равнодушие сразу
улетучилось.
- Кажется, я его вижу, - дрожащим голосом проговорил Лома. - Это
великан!
Теперь уже и Тумай увидел надвигающуюся, словно гора, махину. Затем
появилась еще одна гора, и Лома с Тумаем закричали что было сил.
На великанах вспыхнули яркие огни, и их лучи сошлись на балконе над
воротами. В довершение к слепящему глаза свету раздался свист и грохот, а
потом из темноты выехали рокочущие машины. На землю посыпались солдаты,
которые быстро проникли за городские ворота и, найдя лестницу, стали
подниматься на стену.
Лома что-то лопотал, зажмурив глаза, а Тумай громко рыдал, будучи
уверен, что сейчас его непременно сожрут эти огромные чудовища.
Когда на балкон выскочили одетые в железо люди, Тумай повалился без
чувств, а Лома только сильнее зажмурил глаза. Обоих сторожей подхватили под
руки и поволокли вниз. Под нос Тумаю сунули ватный тампон, и он тотчас
пришел в себя.
- Где Торрик?! Где Торрик?! - спросил Тумая незнакомый человек в
железной шапке. У него было очень строгое лицо, однако знакомая речь,
которую стражнику приходилось слышать и раньше, ободрила его.
- Торрик и Мастар! Торрик и Мастар! Говори, сукин сын, где они?!
Из всего, что кричал ему незнакомый человек, Тумай понял только
"Торрик" и "Мастар".
"Наверное, им нужно к старосте города..." - догадался он наконец и
утвердительно закивал
- Давайте его на броню! И второго - тоже, пусть показывают дорогу!
Тумая схватили несколько железных людей и забросили на большую повозку,
где не было никаких скамеек. Тумай больно ударился поясницей, однако
жаловаться не посмел. Рядом с ним бросили Лому, который все еще находился в
ступоре и продолжал что-то быстро говорить.
Потом на повозку забрались солдаты, и она мелко задрожала, а затем
резко дернулась и покатилась по мостовой.
- Мастар! Торрик! Где они!? - прокричал сидевший рядом солдат, совсем
не тот, что пытался говорить с Тумаем вначале.
Тумай понял, что от него требуется, и махнул рукой - дескать, поезжайте
прямо.
Солдат прокричал что-то в маленькую черную коробочку, и стальная
повозка поехала быстрее. Вслед за первой грохотали другие, и их яркие огни
подпрыгивали и плясали на стенах домов. Иногда они освещали фигуры
великанов, которые шли по параллельным улицам и тоже посылали вперед мощные
лучи.
Пораженный Тумай сидел на жесткой броне и только указывал рукой вперед,
когда солдат кричал ему:
- Мастар! Торрик!
Эта улица вела на центральную площадь, поэтому заблудиться Тумай вовсе
не боялся.
В одном месте, где улица была особенно узкой, сильная повозка
выворотила столб, в другом испугала убежавшего лабуха, и тот, истошно вопя,
галопировал в ярком свете огней. А когда улицу перебежали двое кровельщиков,
держа рулоны со смоленым холстом, повозка внезапно остановилась, и над
головой Тумая раздался громкий треск. Дверь, за которой скрылись
кровельщики, разлетелась в щепки, а солдат, спрашивавший про Торрика и
Мастара, обернулся и закричал:
- Это фламмеры?! Это были фламмеры, я тебя спрашиваю?! - Потом он снова
обратился к свой коробочке и стал ей что-то говорить: -...похоже на то, сэр.
Да, их было всего двое.
- Смотрите внимательнее. Они могут атаковать из окон, - советовала
коробка.
- Вас понял, сэр! - крикнул солдат и, обращаясь к остальным, которые
сидели рядом с Тумаем, приказал: - Прожектора наверх! Все внимание на окна!
Вперед!
29
"Скаут" плохо слушался управления и скользил на брусчатке, рискуя
свалиться на один из домов. Луч прожектора прыгал со зданий на мостовую и
иногда упирался в какое-нибудь окно, показавшееся Саломее особенно
подозрительными.
После того как пехотинцы обстреляли двух людей, похожих на фламмеров,
идти по улицам стало намного опаснее. Саломея знала, что такое огненная
струя кислотного состава, выпущенная с расстояния в десять метров. Ей
приходилось видеть, как рядом с ней едва ли не дотла сгорали бронированные
машины, подвергшиеся нападению фламмеров. На открытом месте напасть на
робота они не могли, но в условиях уличного боя, когда можно было
подобраться почти вплотную, фламмеры делали свое дело и зачастую уходили
безнаказанными.
- Да никаких фламмеров у них здесь нет, - отреагировал на сообщение
пехотинцев Грэй. Его машина шла позади "скаута" Саломеи и, в случае чего,
могла прикрыть отход своего ведущего.
- Может, и нет, но на всякий случай будь настороже, - сказала Саломея.
- Кто знает, что у них есть. Может быть, что-то похуже фламмеров...
Из ее кабины было видно, как танковая колонна катилась по параллельной
улице, и ее прожектора шарили по окнам и крышам. Саломея невольно
представила себя на месте жителей города, которые сейчас, конечно, не спали
и тряслись от страха, видя, как огромные "скауты" заглядывают им в окна.
"А не надо было захватывать нашего офицера!" - оправдывала себя
Саломея. Она старалась не думать о Монро, но, едва только забывалась, сразу
же вспоминала все подробности их знакомства. От мысли, что Жак лежит где-то
растерзанный, ей становилось зябко.
Наконец улица кончилась, и Саломея вывела свою машину на небольшую
площадь.
Тут же слева от нее стали выкатываться танки, которые образовывали дугу
вокруг парадного входа трехэтажного здания.
Вскоре показались "скауты" Бонн и Фэйт. Бонн опустила свою машину на
одно колено и выбралась наружу.
- Сэр! Я тоже хочу пойти с пехотой! - неожиданно для самой себя
напросилась Саломея.
Она была уверена, что Вильямс откажет, но тот коротко произнес:
- Я не возражаю...
Солдаты уже поднимались по лестнице, и Салли пришлось бегом догонять
их, чтобы не отстать.
Охрана старосты города, была тут же разоружена, и по образованному
коридору безопасности полковник Вильямс и медик Бакстер поднялись по
ступеням. Капитан Фарнбро остался у подъезда.
Когда полковник вошел в просторный вестибюль, под потолком стали
медленно разгораться люстры и навстречу ночным гостям вышли Мастар и Торрик.
Староста выглядел бодрым и учтивым, а Торрик тер глаза и все время зевал.
- Здравствуйте, друзья. Рад приветствовать вас в своем доме, - вежливо
произнес Мастар.
- Где наш офицер, мистер староста? Что вы сделали с лейтенантом Монро?!
- Да! - громко добавила Саломея. Она стояла рядом с Бонн, у обеих в
руках были пистолеты.
- Лейтенанту Монро мы не причинили никакого вреда, - с легком поклоном
сообщил Мастар. - Иначе и быть не могло - он наш гость.
- И быть не могло, - подтвердил заспанный Торрик и почесался.
- В таком случае проводите нас к нему. Я должен убедиться, что с ним
все в порядке! - строго произнес полковник, ничуть не поверив Мастару.
- Конечно, я провожу вас. Пожалуйста...
30
Какие-то клочки видений словно черные тучи проносились в сознании Жака.
То он видел себя маленьким, то вспоминал какой-то забытый сон, а то вдруг
видел уходящие вдаль ряды пирамид.
"Это я, наверное, сплю", - говорил он себе и на короткие мгновения
приходил в себя.
Вот и сейчас его горячее тело обрызгали какой-то жидкостью, и она
тотчас испарилась, оставив в воздухе пьянящий и щекочущий ноздри аромат.
Монро приоткрыл глаза, но увидел только тени. Затем почувствовал легкие
прикосновения множества рук, которые проворно и смело скользили по его телу.
"Кажется, я раздет... Куда они подевали мою одежду?" - проплывали в
голове Жака ленивые мысли. Он то утопал в волнах сонливого отупения, то
возвращался к реальности, и тогда ему казалось, что он находится в
недвусмысленной ситуации.
"Да, определенно, я сейчас с женщиной..." - думал Жак, пытаясь как-то
упорядочить свои мысли. Но у него ничего не получалось.
Приходилось идти на поводу у чужой воли до того момента, когда все
наконец завершалось естественным образом.
Однако отдыхал Монро недолго. На него снова брызгали ледяными искрами,
и он чувствовал их быстрое и колючее прикосновение.
"Если я умираю, то, наверное, это не самая страшная смерть..." -
подумал Монро, и перед его глазами расцвел яркий пламенный цветок.
В то время как он блуждал где-то на грани сна и реальности, его тело ни
на минуту не оставалось без внимания. Извивающиеся змеиные тела серебристых
красоток поочередно совершали на нем танец плодородия. После того как каждая
получала то, что ей было нужно, сморщенная старуха в черной накидке
осматривала Жака, а затем сбрызгивала его сонным маслом.
Наконец все закончилось.
Изможденное тело Монро казалось лишенным крови и выглядело как восковая
фигура.
- А теперь согрейте его, - сказала старуха. - Он потерял слишком много
сил.
После чего старуха медленно удалилась, а серебристые нимфы, словно
бабочки на цветок, осторожно опустились рядом с Жаком. Какое-то время они
что-то нашептывали ему, а затем успокоились и вскоре заснули, сплетя воедино
свои гибкие тела.
31
Последнее, что видел Жак перед пробуждением, было лицо Саломеи. Ее
глаза были задумчивы, а губы... Впрочем, эта картинка сразу исказилась, и
Саломея стала гневно выкрикивать: "Ты сукин сын, Монро! Какой же ты сукин
сын!"
Жак хотел остановить ее и объяснить, что он вовсе не сукин сын, но в
эту минуту послышался голос полковника Вильямса, который прозвучал для Монро
как утренний горн.
Лейтенант вскочил на ноги, и его нежные нимфы испуганно запищали, попав
под яркие лучи солдатских фонарей. Почти тотчас же под потолком зажглись
тусклые люстры, и Жак с ужасом увидел, что перед ним стоит добрая половина
отряда, а сам он в чем мать родила да еще окружен обнаженными девицами,
которые доверчиво к нему жмутся.
- Вы были правы, сэр, - произнесла Бонн, к которой первой вернулась
способность говорить. - Лейтенант Монро действительно выполнял роль
специалиста по связям с общественностью. Нетрудно догадаться, что
общественность этой связью вполне довольна.
- Отставить шуточки, лейтенант Клейст, - строго сказал полковник и,
повернувшись к Мастару, спросил: - Где его одежда и оружие?
- Сейчас все принесут, - заверил староста. Саломея смотрела на голого
Монро сквозь линзы набегавших слез.
- Какой же ты сукин сын, Монро... Какой же ты сукин сын, - говорила
она.
Наконец разоруженные охранники принесли длинные ванночки, в которых под
слоем розовой воды покоилась винтовка, рация и гранаты Жака.
И снова полковнику и всем его бойцам пришлось удивляться.
- Зачем вы положили все это в воду? - спросил Вильямс.
- У нас такой обычай, - пояснил староста города, - это делается только
для лучших гостей. Их руки омываются розовой водой и все их вещи, кроме
одежды и еды, опускаются также в розовую воду.
- Да, такой у нас обычай, - подтвердил Торрик слова Мастара.
Из-за спин солдат протиснулась старуха в черной накидке, держа в руках
вычищенную и отглаженную форму Жака.
- Всем покинуть помещение! - приказал полковник, и тотчас все солдаты
вышли. Вслед за ними убежали серебристые нимфы, старуха в черном и даже
староста Мастар.
Двери закрылись.
- Ну, одевайся, - сказал Вильямс и тяжело опустился на низкую тахту.
Жак подошел к своей одежде и только сейчас заметил нашитые на нее
разноцветные ленточки. Выругавшись, Монро стал в ярости срывать их и бросать
на пол.
- Сам напился или они тебе чего-то подсыпали? - спросил полковник и
улыбнулся, глядя, с каким остервенением лейтенант Монро обрывает украшения.
- Не знаю, сэр, сам или нет. Просто в какой-то момент понял, что меня
здорово ведет и целые куски реальности из памяти просто выпадают... То
сидел, а то вдруг уже иду. Или наоборот - шел по коридору и уже стою в
комнате Василия.
- Какого Василия?
- Да этого сержанта из Пятьдесят второго егерского... Он у них здесь
вроде вождя был. Научил их языку. Слышали, как чисто говорит Мастар?
Наконец Жак очистил куртку от ленточек и, одевшись, почувствовал себя
человеком.
- Не забудь выловить винтовку... - напомнил полковник, указывая на
длинные ванночки, оставленные мемами. - Ну так что про Василия? Он жив? Ты
его видел?
- Нет, Василий уже умер от старости, а его комнату они сохранили как
музей. Там, кстати, я и прочитал его послание.
- Какое еще послание?
- Послание для тех, кто попадет сюда так, как попали мы.
- Он что же, был в этом уверен?
- Выходит так.
Жак достал из ванночки винтовку и подержал ее над емкостью, чтобы
стекла вода. Затем положил оружие на пол и стал вылавливать гранаты и рацию.
- Странное дело, - вдруг сказал он, - я был уверен, что прочитал только
пару отрывков из письма Василия, но теперь у меня такое ощущение, будто я
помню весь текст.
- Нужно обязательно забрать это письмо с собой. Возможно, этот Василий
написал о том, как нам отсюда выбраться.
- Я и так знаю, что он там написал, - заметил Монро.
Он сел на пол и, отстегнув у винтовки магазин, потряс его, чтобы
избавиться от последних капель воды.
- Василий пытался найти способ вернуться назад, но поначалу у него
ничего не выходило. Он перебирал все возможные причины, по которым его полк