Страница:
и было сделано в первом извещении ОГПУ.
К тому же агенту ГПУ, как мы уже знаем, обращался и некий Тверской с
сообщениями о подготовке "военного заговора в СССР в ближайшем будущем". Из
первого текста ОГПУ, где агент ОГПУ рекомендовался только как врангелевский
офицер, можно было сделать тот вывод, что некий Тверской, не имевший
никакого отношения к оппозиционной печатне, сообщал врангелевскому офицеру о
военном перевороте, - очевидно, для того, чтобы этого врангелевского офицера
привлечь к делу переворота. Второе сообщение ОГПУ рисует дело прямо в
противоположном смысле.
Тверской обращался к агенту ОГПУ "с сообщениями об организации военного
переворота", очевидно, для того, чтобы своевременно этот переворот
разоблачить. Где же связь между оппозиционной печатней и военной
организацией? Надо полагать, что агент ОГПУ сообщил по принадлежности
доставленные ему Тверским сведения о военном заговоре. Надо также думать,
что этот агент сообщил по принадлежности о своих переговорах со Щербаковым
по поводу шапирографа, независимо от того, кому принадлежала инициатива этих
переговоров. Таким образом, единственной "связью" между оппозиционной
печатней и военным заговором явился агент ГПУ, следивший за белогвардейцами
и за оппозицией. Даже, если допустить, что агент ГПУ наткнулся на шапирограф
лишь случайно, - все же этот агент остается единственной "связью" между
оппозиционной печатней и неизвестным нам военным заговором.
Правда, первое сообщение ОГПУ говорит вскользь о ближайших связях
Тверского с Щербаковым, не поясняя, идет ли речь о родственных, об
обывательских, политических или организационных связях. Правда, то же первое
сообщение говорит о том, что члены партии "как это выяснилось при обыске,
оказались в непосредственных связях с нелегальной организацией
Щербакова-Тверского".
Но что это за нелегальная организация Щербакова-Тверского - мы ни из
первого, ни из второго документа ОГПУ ничего не узнаем. В материалах по делу
о печатне о "нелегальной организации Щербакова-Тверского" нигде не
упоминается. Между тем, из того же сообщения ОГПУ мы знаем, что Щербаков
имел разговор с агентом ОГПУ насчет шапирографа. Тверской же сообщил агенту
ОГПУ о готовящемся военном перевороте. Что же называется "нелегальной
организацией Щербакова-Тверского"? Печатная оппозиции? Но Тверской к этой
печатне не имел никакого отношения. Военный заговор? Но о причастности
Щербакова к военному заговору нигде не говорится ни слова. В чем же состояла
"организация" Щербакова-Тверского? Из сообщения мы знаем только, что оба они
обращались к одному и тому же агенту ОГПУ, хотя и по совершенно разным
делам: один - по вопросу о шапирографе, а другой - с сообщением о заговоре.
Пока налицо только первое сообщение ОГПУ, слова о "нелегальной
организации Щербакова-Тверского" могли косвенно опираться на тот факт, что
оба они, хоть и по разным делам, обращались к одному и тому же
врангелевскому офицеру; т. е. -- белогвардейцу. Но это построение,
разумеется, до основания разрушено вторым сообщением ОГПУ,
свидетельствующим, что дело идет не о врангелевском офицере, а о сотруднике
государственного учреждения, выполняющим секретные задачи в интересах
советского государства. Следовательно, никакой нелегальной организации
Щербакова-Тверского нет. Именно для того, чтобы поддержать видимость такой
организации, первое сообщение ОГПУ оказалось вынуждено своего собственного
агента выдать за врангелевского офицера. Таков непререкаемый язык фактов.
27-28 сентября дело коммунистов, причастных к оппозиционной печатне,
рассматривала МКК, а 29 сентября - ЦКК. Никто решительно не поддерживал при
этом обвинения коммунистов в "непосредственных связях с нелегальной
организацией Щербакова-Тверского". На все настояния обвиняемых, а также
присутствовавших на разбирательстве в ЦКК членов ЦК Евдокимова, Зиновьева,
Смилги, Троцкого ясно и точно сказать, в чем состоит нелегальная организация
Щербакова-Тверского и в чем состоят связи коммунистов с этой организацией,
члены МКК и ЦКК с возмущением обвиняли вопрошающих в том, что стремятся
будто бы перевести разбирательство на неделовые рельсы, что они, обвиняемые,
стремятся запутать вопрос, чтобы избежать ответа по вопросу о печатне и пр.
и пр. Самое постановление МКК и ЦКК по делу о так называемой типографии
обвиняет членов партии "в создании, совместно с беспартийными буржуазными
интеллигентами, подпольной антипартийной организации, имеющей свою
нелегальную типографию". Что
МКК и ЦКК именуют оппозицию "подпольной антипартийной организацией" -
это мы слышали не раз. Это вопрос особый. По вопросу об оппозиционной
печатне 14 членов партии держали ответ. 12 из них исключено. Но куда же
девалась связь этих коммунистов с военным заговором? Куда девалась
"контрреволюционная организация Щербакова-Тверского' '?
Первое сообщение ОГПУ гласило:
"Так как в деле нелегальной организации Щербакова-Тверского замешан ряд
членов партии (Грюнштейн, Гердовский, Мрачковский, Охотников и др.), то ОГПУ
считает своим долгом передать подробную информацию и весь материал по этому
делу в ЦКК".
Это, разумеется, вполне правильно. Но куда же девалась эта "подробная
информация" и "весь материал"? Когда обвиняемые товарищи, Гердовский,
Мрачковский, Охотников и др. требовали оглашения показаний Тверского, т. е.
одного из двух основателей той самой "нелегальной организации" к которой
принадлежали будто бы названные коммунисты, то Президиум ЦКК наотрез отказал
им в этом, - на том основании, что Тверской и его показания не имеют
никакого отношения к разбираемому делу об оппозиционной печатне. Этим самым
Президиум ЦКК объявлял ложным первое сообщение ОГПУ, утверждающее, что
Гердовский, Мрачковский, Охотников и др. замешаны в нелегальной организации
Щербакова-Тверского. Никакой информации, ни подробной, ни краткой - и
никакого материала вообще - по этому поводу в ЦКК не оказалось. Почему?
Очевидно, потому, что ОГПУ таких материалов в ЦКК не пересылало, ибо само
ими не располагало. Если бы такие материалы были, то незачем было выдавать
агента ГПУ за врангелевского офицера и на этой маскировке строить
"нелегальную организацию Щербакова-Тверского", в которую будто бы замешаны
коммунисты.
Это не помешало, однако, председателю ОГПУ закончить свое второе
сообщение, опровергающее полностью легенду насчет врангелевского офицера,
следующими словами:
"Не вина ОГПУ, если союзники оппозиции из числа беспартийных
интеллигентов оказались в тех (?) или иных (?) связях с военными,
помышляющими о военном путче"".
Что это значит? Что это за "те или иные связи"? Это значит, что
председатель ОГПУ, вынужденный под напором письма тт. Зиновьева, Смилги,
Петерсона, раскрыть, что белогвардейский врангелевский офицер не арестован
по той причине, что он не белогвардеец, а агент ГПУ, делает, однако, попытку
поддержать хоть видимость того обвинения против коммунистов, которое
опиралось на этого самого мнимого белогвардейца.
Тем временем оба извещения ПБ и Президиума ЦКК (от 22 и 27 сентября)
совершают свое шествие по всем организациям до самых низовых ячеек. Более
того, второе извещение, написанное уже после того, как обман партии насчет
врангелевского офицера был раскрыт, заканчивается следующими словами:
'ЦК и ЦКК заявляют, что они отсекут железной рукой всякую попытку
втянуть во внутренние дела ВКП буржуазно-интеллигентский
сбор, вроде Щербаковых и Тверских и их охвостья из военных путчистов,
стремящихся к свержению режима пролетарской диктатуры".
Эти слова не оставляют места никаким сомнениям: оппозиция обвиняется в
том, что она делает попытку втянуть во внутренние дела ВКП не только
буржуазных интеллигентов, но и их охвостье из военных заговорщиков.
Оппозиция, стало быть, делает попытку втянуть военных заговорщиков во
внутренние дела ВКП, Это написано 27 сентября по поводу раскрытия
оппозиционной печатни. А 29 сентября тот же самый Президиум ЦКК, который
подписал цитированные слова, заявил обвинявшимся коммунистам, что Тверской,
его показания, как все вообще дело о перевороте, не имеют никакого отношения
к делу об оппозиционной печатне. Что же в таком случае означала подпись
Президиума ЦКК под извещениями, разосланными всем членам и кандидатам ЦК,
ЦКК ВКП (б) и Президиума ИККИ, всем Обкомам, Губкомам, Окркомам и
Контрольным комиссиям ВКП (б) ?
Из изложенного до сих пор вытекают нижеследующие вопросы:
Когда тов. Ярославский докладывал (15 сентября) Секретариа
ту ЦКК "об участии членов ВКП (б) в деятельности нелегальной контр
революционной организации", знал или не знал тогда тов. Ярославский
о том, что врангелевский офицер -- эта единственная "связь" оппози
ционной печатни с военным заговором, - есть агент ГПУ?
Если тов. Ярославский не знал этого, значит ОГПУ ввело его в
заблуждение. Тогда надо установить виновных в составе ОГПУ для
предания их суровой каре.
Если тов. Ярославский знал, то почему не сообщил Секретариа
ту, который в своем постановлении признал "действия ОГПУ правиль
ными"? Ввел ли тов. Ярославский в заблуждение Секретариат, или же,
как уже сказано, тов. Ярославский сам был введен в заблуждение
ОГПУ?
4) В какой момент правду о "врангелевском офицере" узнали
Политбюро ЦК и Президиум ЦКК: тогда ли, когда публиковали пер
вое извещение, или же тогда, когда получили второе извещение ОГПУ,
в ответ на прямой запрос тт. Зиновьева, Смилга и Петерсона?
Значение этих вопросов ясно само собой: извещение ЦК и ЦКК обмануло
партию по вопросу о мнимой связи оппозиции с военным заговором. Из этого
обмана партия не вышла еще и сейчас. Наоборот, круги этого обмана все дальше
расходятся по стране, приобретая все более и более грубый характер. Кто же в
этом обмане играл сознательную и активную роль? Кто оказался в нем замешан в
силу фракционного ослепления, кто попустительствовал по невниманию или
неряшливости, наконец, кто является действительным организатором и
вдохновителем обмана? В этих вопросах необходима полная и безусловная
ясность. Без внесения этой ясности немыслима и честная подготовка XV съезда
партии.
II. Вопрос о военном заговоре
По партии и далеко за ее пределами пущена, таким образом, в двух
изданиях - в первом и втором - гнусная легенда, будто оппозиция делает
"попытки втянуть во внутренние дела ВКП военных путчистов, стремящихся к
свержению режима пролетарской диктатуры".
Что это за путчисты? Что это за военный заговор? На заседании
Президиума ЦКК мы слышали, что этот военный заговор не имеет никакого
отношения к оппозиционной печатне. Из ОГПУ мы слышали, что дело о военном
заговоре продолжается. Остается надеяться, что заговор будет раскрыт и
виновные понесут надлежащую кару.
Но мы и на данной стадии не можем, однако, пройти мимо вопроса о
военном заговоре - и не только потому, что сделана была попытка втянуть в
это дело коммунистов через посредство мнимой "нелегальной организации
Щербакова-Тверского", которая держалась только на одном врангелевском
офицере, оказавшемся агентом ГПУ. Эту сторону мы с возможной краткостью
рассмотрели выше, оставляя в стороне многие детали, каждая из которых
заслуживала бы самостоятельного рассмотрения. Но у "дела" есть и другая
сторона, не менее поучительная и открывающая некоторый просвет в будущее.
Мы уже слышали от ОГПУ, что помимо Щербакова, участником нелегальной
контрреволюционной организации являлся некий Тверской, тот самый, который
сообщил агенту ОГПУ об "организации военного переворота в СССР в ближайшем
будущем". Серьезность этого сообщения не нуждается в комментариях. В том же
извещении ОГПУ от 13 сентября говорится:
"Показания арестованных-беспартийных подтвердили наличие группы,
ставящей своей целью организацию вышеупомянутого военного заговора".
Таким образом, показания Тверского подтвердились. В чем же это
показание состояло? Оно имеется в материалах, которые ОГПУ передало ЦКК.
Правда, Президиум ЦКК отказался огласить эти показания, как совершенно не
относящиеся к делу. Но, с другой стороны, мы ведь от того же Президиума
слышали, что те самые заговорщики, о которых показывает Тверской,
втягивались оппозицией в разрешение внутрипартийных вопросов. От ОГПУ мы
знаем, что в организации Щербакова-Тверского замешаны Грюнштейн, Гердовский,
Мрачковский, Охотников и др. Все это достаточно оправдывает наш интерес к
показанию Тверского. Мы приводим это показание в основной его части,
заменив* лишь собственные имена инициалами, дабы ограничиться теми лишь
именами, которые уже названы в извещениях ЦК и ЦКК. Вот показание Тверского:
"Гражданка Н. мне рассказывала под большим секретом о своем разговоре с
М. М. ей говорил о том, что в военных кругах существует движение во главе
которого стоят тт. Троцкий и Каменев, очевидно, военный, что эта организация
активна. О том, что организация предполагает совершить переворот, не
говорилось, но это само собой подразумевалось. По разговору с Н. я заключил,
что речь идет об оппозиции, но когда я спросил у нее об этом, она сказала,
что не совсем так, хотя там и состоят Троцкий и Каменев. Из этого я
заключил, что организация
имеет свое индивидуальное лицо. О том, что сам М. состоит в
организации, не говорилось, но это тоже ясно было из всего разговора".
Таково показание Тверского по вопросу об "организации военного
переворота в СССР в ближайшем будущем". Мы не будем здесь приводить
показания гражданки Н. и гражданина М., так как эти показания ничего не
прибавляют, кроме ссылки гражданина М. на то, что сведения о заговоре ему
сообщило лицо, находящееся весьма далеко от Москвы. Ни Тверской, ни Н, ни М.
ничего о заговоре непосредственно не знали. Тверской знает от Н., Н. от М.,
а М, от упомянутого выше отсутствующего свидетеля. Наиболее конкретную
картину заговора дает Тверской, поскольку он говорит, по крайней мере, что
во главе этого заговора стоят Троцкий и Каменев. По категорическому
утверждению председателя ОГПУ Менжинского, с которым тт. Евдокимов,
Зиновьев, Смилга, Троцкий имели по этому вопросу беседу, никаких других
материалов по делу о военном заговоре пока нет. Именно эти показания и
только эти показания подтвердили, по мнению ОГПУ, не только наличие группы,
ставящей своей целью организацию вышеупомянутого "военного заговора", но и
причастность к этой группе "ряда членов партии" (Грюн-штейна, Гердовского,
Мрачковского,Охотникова и др.).
И Щербаков и Тверской были арестованы в ночь с 12 на 13 сентября. В тот
же день, 13 сентября, ОГПУ уже писало в ЦКК о подготовке "военного
переворота в СССР в ближайшем будущем", о "нелегальной организации
Щербакова-Тверского" и о членах партии, которые "как это " выяснилось при
обыске, оказались в непосредственной связи с нелегальной организацией
Щербакова-Тверского". Как явствует, однако, из материалов, в качестве
единственного партийца, замешанного в "организации военного переворота в
СССР в ближайшем будущем" -- назван тов. Троцкий.
На наш вопрос, обращенный к тов. Менжинскому, почему он, придавая столь
исключительное значение показаниям Тверского, не известил о них тов.
Троцкого, Менжинский ответил, что он "не помнит", называется ли в этих
показаниях имя Троцкого. Напоминаем, что первое извещение ОГПУ было 13
сентября, второе -- от 27 сентября, а беседа происходила 28 сентября.
Присутствовавший при беседе тов. Ягода пояснил, что в тех случаях, когда
следствие указывает на причастность к делу партийцев, соответственные
материалы пересылаются в ЦКК Так было и на этот раз. Действительно, как мы
уже знаем, показания Тверского, гр. Н. и гр. М. о военном заговоре приобщены
в ЦКК к тому же тому материалов, который относится к оппозиционной печатне.
ЦКК, в свою очередь, также ни о чем не извещала тов. Троцкого. Тов.
Евдокимов случайно ознакомился с этими материалами и затем обратил на них
внимание тов. Троцкого и других оппозиционных членов ЦК.
Что все это означает? Мы пока воздерживаемся от политических
комментариев.
III. Необходимы выводы
Мы предлагаем немедленно созвать объединенное заседание Полит-
бюро и Президиума ЦКК для выработки нового, третьего обращения к
партии, которое должно опровергнуть ложное утверждение, заключающееся в двух
первых сообщениях. Другими словами: мы предлагаем довести до сведения партии
и со всей ясностью, точностью и категоричностью разъяснить ей то
постановление, которое вынес Президиум ЦКК, когда отказал в оглашении
показания Тверского, именно, что дело об оппозиционной печатне и дело о так
называемом военном заговоре не имеют решительно ничего общего друг с другом.
Мы предлагаем сообщить всей партии, что она введена в заблуждение
первыми двумя сообщениями Политбюро и Президиума ЦКК.
Мы предлагаем через особую комиссию ЦК и ЦКК, с участием в ней также и
оппозиционных членов этих учреждений, расследовать все это дело с начала до
конца для выяснения виновных и для скорейшего привлечения их к
ответственности.
Только надежда на то, что Политбюро ЦК и Президиум ЦКК удовлетворят
наши законнейшие и элементарнейшие требования позволяет нам не давать здесь
же соответственную политическую оценку, изложенным выше фактам и
обстоятельствам.
Мы настойчиво просим условиться по телефону о созыве такого заседания в
течение сегодняшнего дня.
И. Смилга, Ив. Бакаев, Г. Евдокимов, Г. Зиновьев, Л. Троцкий 1 октября
1927 г.
ЦК, ЦКК, ИККИ КО ВСЕМ ЧЛЕНАМ ПАРТИИ
Только для членов ВКП (б)
По партии ходят пускаемые сверху слухи о связи оппозиционеров с
врангелевским офицером и белогвардейским заговором. Кто и для чего их
пускает?
Партийный съезд не собирался два года. Около двухсот старых
большевиков, в том числе 13 членов ЦК и ЦКК, выработали к XV съезду
платформу, в которой подвергли критике политику Центрального Комитета в
рабочем вопросе, крестьянском, промышленном, национальном, в вопросах
международной политики, Коминтерна и внутрипартийного режима. Но Политбюро,
по предложению Сталина, запретило платформу большевиков-ленинцев
(оппозиции), тогда как его прямая обязанность была напечатать платформу к
сведению всей партии. Почти по всему СССР в конце октября назначены уже
губернские конференции для выборов делегатов на XV сьезд. Между тем, т. н.
"дискуссию" обещают допустить лишь с 1 ноября -- т. е. после выборов
делегатов на съезд. Это ли не обман? Это ли не подделка съезда? Такой образ
действий есть попрание партийного устава, неслыханный удар по съезду и по
партии. Нашу платформу мы, оппозиционеры, т. е.
большевики-ленинцы, будем всеми силами и средствами распространять. Так
мы и заявили на Политбюро и Президиуму ЦКК.
14 безупречных партийцев занялись перепечаткой платформы на машинках,
на шапирографах и пр. Они подверглись обыскам со стороны ГПУ. 12 из них ЦКК
исключила из партии. Исключения идут повсеместно.
Но одних исключений, высылок, снятий с работы и т. п. на этот раз
оказалось руководителям всей механики мало. Ни клевета об "агентах
Чемберлена", ни клевета о "второй партии" не помогли. Они с тревогой
говорили сами себе: "Партия, пожалуй, спросит: а что это за платформа, ради
которой жертвуют собою старые хорошие партийцы, обстрелянные в боях? Верно
ли, что эта платформа антипартийная? Ленин сказал: "Кто в партийных спорах
не требует документов, а верит на слово, тот безнадежный идиот". Не хотим
быть идиотами. Давайте сюда платформу!" Если партия потребует платформы, то
она ее добьется. А если добьется, то увидит из платформы, что оппозиция в
борьбе со сталинским руководством отстаивает до конца подлинно пролетарские
интересы и дело Ленина. Ленин на X съезде сказал прямо, что, если есть в
партии серьезные разногласия, то "придется выбирать по платформам", что
"запретить этого мы не в силах" (прот. X съезда, стр. 202).
Наиболее злостные аппаратчики решили: перекрыть платформу таким
обвинением, чтоб испугать партию, заставить ее шарахнуться в сторону, не
дать ей выслушать ни доводов, ни убеждений и провести "выборы" на XV съезд
под указку аппаратной верхушки.
С этой целью выдвинуто было бесчестное обвинение в связи оппозиционной
"типографии" с белогвардейским военным заговором. В этом вопросе каждый член
партии обязан разобраться.
ОГПУ прислало 13 сентября в ЦКК извещение о том, что работавшие в
оппозиционной "типографии" большевики оказались через беспартийного связаны
с врангелевским офицером, который, в свою очередь, оказался связан с военным
заговором, имеющим задачей произвести переворот в СССР "в ближайшем
будущем". Секретариат ЦК одобрил действия ГПУ, производившего обыски у
коммунистов, входящих будто бы в "контрреволюционную организацию". Политбюро
ЦК и Президиум ЦКК разослали 22 сентября по всей партии особое извещение о
том, будто бы работники оппозиции, печатавшие нашу предсъездовскую
платформу, находились в связи с контрреволюционным заговорщиком. Это
извещение читалось и читается на всех ячейках, вплоть до самых глухих углов.
Слух о "связи" оппозиции с военным заговором все шире проникает в среду
беспартийных. На чем построено это неслыханное обвинение? На том, что один
из работников оппозиционной "типографии" разговаривал будто бы о шапирографе
с каким-то врангелевским офицером. Так изображает дело ГПУ.
23 сентября тт. Зиновьев, Смилга и Петерсон (оппозиционеры) обратились
в ЦК и ко всем партийным организациям с письмом, в котором спрашивают:
"Кто этот врангелевский офицер? Как его фамилия? Почему она
умалчивается? Арестован ли он?"
Только под кнутом этих вопросов председатель ГПУ сообщил письменно, что
так называемый врангелевский офицер -- просто агент ОГПУ,
не раз помогавший раскрывать белогвардейские заговоры. Таким образом,
все сообщение о врангелевском офицере и о связи "типографии" с военным
заговором оказалось ложью и обманом - ложью на оппозицию, обманом - партии.
Единственный вывод, вытекающий из фактов, сообщенных самим ОГПУ, таков: один
и тот же агент ОГПУ вел наблюдение над военными заговорщиками и над
коммунистами, готовящими к XV съезду платформу большевиков-ленинцев
(оппозиции). Партийные ячейки были злостно введены в заблуждение. Не зная
того, не подозревая того, они выносили резолюции на основании обмана и
подлога. Дело о военном заговоре никакого отношения к перепечатке
оппозиционной платформы беольшевиков-ленинцев не имеет. Это было полностью
установлено во время суда над участниками так называемой оппозиционной
типографии. Никто из обвинителей из состава ЦКК ни одним словом не упомянул
о связях с военным заговором. Это ложь, основанная на том, что агент ОГПУ
был выдан партии за заговорщика.
Но на этом дело не кончается. По извещению ГПУ выходило, что
врангелевский офицер, т. е. на деле агент ГПУ, связывал типографию оппозиции
с каким-то военным заговором. В письме в ЦК тт. Зиновьев, Смилга, Петерсон
(оппозиционеры) спрашивали:
"Кто должен был делать этот военный переворот" в ближайшем будущем"?
Какая группа? Организация? Лица?"
На эти вопросы нам сообщили лишь, что расследование по делу
продолжается.
Но если расследование только происходит, то, казалось бы, надо
подождать конца. Наше предложение создать комиссию для расследования с
участием членов ЦК и ЦКК (оппозиционеров) отклоняется. Клевета забегает
вперед, не дожидаясь никаких расследований.
Кто сообщил о военной организации? Некий Тверской, беспартийный, не
имеющий никакого отношения ни к оппозиции, ни к печатанию платформы. Кому
Тверской сообщил о военном заговоре? Агенту ГПУ, До сих пор все как будто в
порядке. Выходит, что Тверской, узнавши о военном заговоре
контрреволюционеров, сделал то, что должен сделать каждый честный советский
гражданин, т. е. сообщил в ГПУ. Но что сделало ГПУ? Переслало показания
Тверского в ЦКК, как доказательство связи большевиков-оппозиционеров с
контрреволюционными заговорщиками. Секретариат ЦКК приобщил показания
Тверского к бумагам, относящимся к перепечатке платформы.
Какова же суть показания Тверского о подготовке "военного переворота в
СССР в ближайшем будущем"?
Ссылаясь на некую обывательницу, которая ссылается на другого обывателя
и т. д., Тверской говорит:
"В военных кругах существует движение, во главе которого стоят тт.
Троцкий и Каменев, очевидно, военный... Эта организация активна. О том, что
организация предполагает совершить переворот, не говорилось, но это само
собой подразумевалось".
Как вытекает из сообщения самого ОГПУ, Тверской, по собственной
инициативе, сообщил агенту ОГПУ о том, что он из третьих или четвертых рук
слышал о существовании военного "движения", во главе которого стоят, как
оказывается, Троцкий и Каменев. Какие же коммунисты входят в
контрреволюционную организацию? Те, что перепечатывали платформу? Нет, сам
Президиум ЦКК категорически отверг это обвинение. О каких же коммунистах
идет речь? Не о Троцком ли? Тверской называет Троцкого и только его. Но
К тому же агенту ГПУ, как мы уже знаем, обращался и некий Тверской с
сообщениями о подготовке "военного заговора в СССР в ближайшем будущем". Из
первого текста ОГПУ, где агент ОГПУ рекомендовался только как врангелевский
офицер, можно было сделать тот вывод, что некий Тверской, не имевший
никакого отношения к оппозиционной печатне, сообщал врангелевскому офицеру о
военном перевороте, - очевидно, для того, чтобы этого врангелевского офицера
привлечь к делу переворота. Второе сообщение ОГПУ рисует дело прямо в
противоположном смысле.
Тверской обращался к агенту ОГПУ "с сообщениями об организации военного
переворота", очевидно, для того, чтобы своевременно этот переворот
разоблачить. Где же связь между оппозиционной печатней и военной
организацией? Надо полагать, что агент ОГПУ сообщил по принадлежности
доставленные ему Тверским сведения о военном заговоре. Надо также думать,
что этот агент сообщил по принадлежности о своих переговорах со Щербаковым
по поводу шапирографа, независимо от того, кому принадлежала инициатива этих
переговоров. Таким образом, единственной "связью" между оппозиционной
печатней и военным заговором явился агент ГПУ, следивший за белогвардейцами
и за оппозицией. Даже, если допустить, что агент ГПУ наткнулся на шапирограф
лишь случайно, - все же этот агент остается единственной "связью" между
оппозиционной печатней и неизвестным нам военным заговором.
Правда, первое сообщение ОГПУ говорит вскользь о ближайших связях
Тверского с Щербаковым, не поясняя, идет ли речь о родственных, об
обывательских, политических или организационных связях. Правда, то же первое
сообщение говорит о том, что члены партии "как это выяснилось при обыске,
оказались в непосредственных связях с нелегальной организацией
Щербакова-Тверского".
Но что это за нелегальная организация Щербакова-Тверского - мы ни из
первого, ни из второго документа ОГПУ ничего не узнаем. В материалах по делу
о печатне о "нелегальной организации Щербакова-Тверского" нигде не
упоминается. Между тем, из того же сообщения ОГПУ мы знаем, что Щербаков
имел разговор с агентом ОГПУ насчет шапирографа. Тверской же сообщил агенту
ОГПУ о готовящемся военном перевороте. Что же называется "нелегальной
организацией Щербакова-Тверского"? Печатная оппозиции? Но Тверской к этой
печатне не имел никакого отношения. Военный заговор? Но о причастности
Щербакова к военному заговору нигде не говорится ни слова. В чем же состояла
"организация" Щербакова-Тверского? Из сообщения мы знаем только, что оба они
обращались к одному и тому же агенту ОГПУ, хотя и по совершенно разным
делам: один - по вопросу о шапирографе, а другой - с сообщением о заговоре.
Пока налицо только первое сообщение ОГПУ, слова о "нелегальной
организации Щербакова-Тверского" могли косвенно опираться на тот факт, что
оба они, хоть и по разным делам, обращались к одному и тому же
врангелевскому офицеру; т. е. -- белогвардейцу. Но это построение,
разумеется, до основания разрушено вторым сообщением ОГПУ,
свидетельствующим, что дело идет не о врангелевском офицере, а о сотруднике
государственного учреждения, выполняющим секретные задачи в интересах
советского государства. Следовательно, никакой нелегальной организации
Щербакова-Тверского нет. Именно для того, чтобы поддержать видимость такой
организации, первое сообщение ОГПУ оказалось вынуждено своего собственного
агента выдать за врангелевского офицера. Таков непререкаемый язык фактов.
27-28 сентября дело коммунистов, причастных к оппозиционной печатне,
рассматривала МКК, а 29 сентября - ЦКК. Никто решительно не поддерживал при
этом обвинения коммунистов в "непосредственных связях с нелегальной
организацией Щербакова-Тверского". На все настояния обвиняемых, а также
присутствовавших на разбирательстве в ЦКК членов ЦК Евдокимова, Зиновьева,
Смилги, Троцкого ясно и точно сказать, в чем состоит нелегальная организация
Щербакова-Тверского и в чем состоят связи коммунистов с этой организацией,
члены МКК и ЦКК с возмущением обвиняли вопрошающих в том, что стремятся
будто бы перевести разбирательство на неделовые рельсы, что они, обвиняемые,
стремятся запутать вопрос, чтобы избежать ответа по вопросу о печатне и пр.
и пр. Самое постановление МКК и ЦКК по делу о так называемой типографии
обвиняет членов партии "в создании, совместно с беспартийными буржуазными
интеллигентами, подпольной антипартийной организации, имеющей свою
нелегальную типографию". Что
МКК и ЦКК именуют оппозицию "подпольной антипартийной организацией" -
это мы слышали не раз. Это вопрос особый. По вопросу об оппозиционной
печатне 14 членов партии держали ответ. 12 из них исключено. Но куда же
девалась связь этих коммунистов с военным заговором? Куда девалась
"контрреволюционная организация Щербакова-Тверского' '?
Первое сообщение ОГПУ гласило:
"Так как в деле нелегальной организации Щербакова-Тверского замешан ряд
членов партии (Грюнштейн, Гердовский, Мрачковский, Охотников и др.), то ОГПУ
считает своим долгом передать подробную информацию и весь материал по этому
делу в ЦКК".
Это, разумеется, вполне правильно. Но куда же девалась эта "подробная
информация" и "весь материал"? Когда обвиняемые товарищи, Гердовский,
Мрачковский, Охотников и др. требовали оглашения показаний Тверского, т. е.
одного из двух основателей той самой "нелегальной организации" к которой
принадлежали будто бы названные коммунисты, то Президиум ЦКК наотрез отказал
им в этом, - на том основании, что Тверской и его показания не имеют
никакого отношения к разбираемому делу об оппозиционной печатне. Этим самым
Президиум ЦКК объявлял ложным первое сообщение ОГПУ, утверждающее, что
Гердовский, Мрачковский, Охотников и др. замешаны в нелегальной организации
Щербакова-Тверского. Никакой информации, ни подробной, ни краткой - и
никакого материала вообще - по этому поводу в ЦКК не оказалось. Почему?
Очевидно, потому, что ОГПУ таких материалов в ЦКК не пересылало, ибо само
ими не располагало. Если бы такие материалы были, то незачем было выдавать
агента ГПУ за врангелевского офицера и на этой маскировке строить
"нелегальную организацию Щербакова-Тверского", в которую будто бы замешаны
коммунисты.
Это не помешало, однако, председателю ОГПУ закончить свое второе
сообщение, опровергающее полностью легенду насчет врангелевского офицера,
следующими словами:
"Не вина ОГПУ, если союзники оппозиции из числа беспартийных
интеллигентов оказались в тех (?) или иных (?) связях с военными,
помышляющими о военном путче"".
Что это значит? Что это за "те или иные связи"? Это значит, что
председатель ОГПУ, вынужденный под напором письма тт. Зиновьева, Смилги,
Петерсона, раскрыть, что белогвардейский врангелевский офицер не арестован
по той причине, что он не белогвардеец, а агент ГПУ, делает, однако, попытку
поддержать хоть видимость того обвинения против коммунистов, которое
опиралось на этого самого мнимого белогвардейца.
Тем временем оба извещения ПБ и Президиума ЦКК (от 22 и 27 сентября)
совершают свое шествие по всем организациям до самых низовых ячеек. Более
того, второе извещение, написанное уже после того, как обман партии насчет
врангелевского офицера был раскрыт, заканчивается следующими словами:
'ЦК и ЦКК заявляют, что они отсекут железной рукой всякую попытку
втянуть во внутренние дела ВКП буржуазно-интеллигентский
сбор, вроде Щербаковых и Тверских и их охвостья из военных путчистов,
стремящихся к свержению режима пролетарской диктатуры".
Эти слова не оставляют места никаким сомнениям: оппозиция обвиняется в
том, что она делает попытку втянуть во внутренние дела ВКП не только
буржуазных интеллигентов, но и их охвостье из военных заговорщиков.
Оппозиция, стало быть, делает попытку втянуть военных заговорщиков во
внутренние дела ВКП, Это написано 27 сентября по поводу раскрытия
оппозиционной печатни. А 29 сентября тот же самый Президиум ЦКК, который
подписал цитированные слова, заявил обвинявшимся коммунистам, что Тверской,
его показания, как все вообще дело о перевороте, не имеют никакого отношения
к делу об оппозиционной печатне. Что же в таком случае означала подпись
Президиума ЦКК под извещениями, разосланными всем членам и кандидатам ЦК,
ЦКК ВКП (б) и Президиума ИККИ, всем Обкомам, Губкомам, Окркомам и
Контрольным комиссиям ВКП (б) ?
Из изложенного до сих пор вытекают нижеследующие вопросы:
Когда тов. Ярославский докладывал (15 сентября) Секретариа
ту ЦКК "об участии членов ВКП (б) в деятельности нелегальной контр
революционной организации", знал или не знал тогда тов. Ярославский
о том, что врангелевский офицер -- эта единственная "связь" оппози
ционной печатни с военным заговором, - есть агент ГПУ?
Если тов. Ярославский не знал этого, значит ОГПУ ввело его в
заблуждение. Тогда надо установить виновных в составе ОГПУ для
предания их суровой каре.
Если тов. Ярославский знал, то почему не сообщил Секретариа
ту, который в своем постановлении признал "действия ОГПУ правиль
ными"? Ввел ли тов. Ярославский в заблуждение Секретариат, или же,
как уже сказано, тов. Ярославский сам был введен в заблуждение
ОГПУ?
4) В какой момент правду о "врангелевском офицере" узнали
Политбюро ЦК и Президиум ЦКК: тогда ли, когда публиковали пер
вое извещение, или же тогда, когда получили второе извещение ОГПУ,
в ответ на прямой запрос тт. Зиновьева, Смилга и Петерсона?
Значение этих вопросов ясно само собой: извещение ЦК и ЦКК обмануло
партию по вопросу о мнимой связи оппозиции с военным заговором. Из этого
обмана партия не вышла еще и сейчас. Наоборот, круги этого обмана все дальше
расходятся по стране, приобретая все более и более грубый характер. Кто же в
этом обмане играл сознательную и активную роль? Кто оказался в нем замешан в
силу фракционного ослепления, кто попустительствовал по невниманию или
неряшливости, наконец, кто является действительным организатором и
вдохновителем обмана? В этих вопросах необходима полная и безусловная
ясность. Без внесения этой ясности немыслима и честная подготовка XV съезда
партии.
II. Вопрос о военном заговоре
По партии и далеко за ее пределами пущена, таким образом, в двух
изданиях - в первом и втором - гнусная легенда, будто оппозиция делает
"попытки втянуть во внутренние дела ВКП военных путчистов, стремящихся к
свержению режима пролетарской диктатуры".
Что это за путчисты? Что это за военный заговор? На заседании
Президиума ЦКК мы слышали, что этот военный заговор не имеет никакого
отношения к оппозиционной печатне. Из ОГПУ мы слышали, что дело о военном
заговоре продолжается. Остается надеяться, что заговор будет раскрыт и
виновные понесут надлежащую кару.
Но мы и на данной стадии не можем, однако, пройти мимо вопроса о
военном заговоре - и не только потому, что сделана была попытка втянуть в
это дело коммунистов через посредство мнимой "нелегальной организации
Щербакова-Тверского", которая держалась только на одном врангелевском
офицере, оказавшемся агентом ГПУ. Эту сторону мы с возможной краткостью
рассмотрели выше, оставляя в стороне многие детали, каждая из которых
заслуживала бы самостоятельного рассмотрения. Но у "дела" есть и другая
сторона, не менее поучительная и открывающая некоторый просвет в будущее.
Мы уже слышали от ОГПУ, что помимо Щербакова, участником нелегальной
контрреволюционной организации являлся некий Тверской, тот самый, который
сообщил агенту ОГПУ об "организации военного переворота в СССР в ближайшем
будущем". Серьезность этого сообщения не нуждается в комментариях. В том же
извещении ОГПУ от 13 сентября говорится:
"Показания арестованных-беспартийных подтвердили наличие группы,
ставящей своей целью организацию вышеупомянутого военного заговора".
Таким образом, показания Тверского подтвердились. В чем же это
показание состояло? Оно имеется в материалах, которые ОГПУ передало ЦКК.
Правда, Президиум ЦКК отказался огласить эти показания, как совершенно не
относящиеся к делу. Но, с другой стороны, мы ведь от того же Президиума
слышали, что те самые заговорщики, о которых показывает Тверской,
втягивались оппозицией в разрешение внутрипартийных вопросов. От ОГПУ мы
знаем, что в организации Щербакова-Тверского замешаны Грюнштейн, Гердовский,
Мрачковский, Охотников и др. Все это достаточно оправдывает наш интерес к
показанию Тверского. Мы приводим это показание в основной его части,
заменив* лишь собственные имена инициалами, дабы ограничиться теми лишь
именами, которые уже названы в извещениях ЦК и ЦКК. Вот показание Тверского:
"Гражданка Н. мне рассказывала под большим секретом о своем разговоре с
М. М. ей говорил о том, что в военных кругах существует движение во главе
которого стоят тт. Троцкий и Каменев, очевидно, военный, что эта организация
активна. О том, что организация предполагает совершить переворот, не
говорилось, но это само собой подразумевалось. По разговору с Н. я заключил,
что речь идет об оппозиции, но когда я спросил у нее об этом, она сказала,
что не совсем так, хотя там и состоят Троцкий и Каменев. Из этого я
заключил, что организация
имеет свое индивидуальное лицо. О том, что сам М. состоит в
организации, не говорилось, но это тоже ясно было из всего разговора".
Таково показание Тверского по вопросу об "организации военного
переворота в СССР в ближайшем будущем". Мы не будем здесь приводить
показания гражданки Н. и гражданина М., так как эти показания ничего не
прибавляют, кроме ссылки гражданина М. на то, что сведения о заговоре ему
сообщило лицо, находящееся весьма далеко от Москвы. Ни Тверской, ни Н, ни М.
ничего о заговоре непосредственно не знали. Тверской знает от Н., Н. от М.,
а М, от упомянутого выше отсутствующего свидетеля. Наиболее конкретную
картину заговора дает Тверской, поскольку он говорит, по крайней мере, что
во главе этого заговора стоят Троцкий и Каменев. По категорическому
утверждению председателя ОГПУ Менжинского, с которым тт. Евдокимов,
Зиновьев, Смилга, Троцкий имели по этому вопросу беседу, никаких других
материалов по делу о военном заговоре пока нет. Именно эти показания и
только эти показания подтвердили, по мнению ОГПУ, не только наличие группы,
ставящей своей целью организацию вышеупомянутого "военного заговора", но и
причастность к этой группе "ряда членов партии" (Грюн-штейна, Гердовского,
Мрачковского,Охотникова и др.).
И Щербаков и Тверской были арестованы в ночь с 12 на 13 сентября. В тот
же день, 13 сентября, ОГПУ уже писало в ЦКК о подготовке "военного
переворота в СССР в ближайшем будущем", о "нелегальной организации
Щербакова-Тверского" и о членах партии, которые "как это " выяснилось при
обыске, оказались в непосредственной связи с нелегальной организацией
Щербакова-Тверского". Как явствует, однако, из материалов, в качестве
единственного партийца, замешанного в "организации военного переворота в
СССР в ближайшем будущем" -- назван тов. Троцкий.
На наш вопрос, обращенный к тов. Менжинскому, почему он, придавая столь
исключительное значение показаниям Тверского, не известил о них тов.
Троцкого, Менжинский ответил, что он "не помнит", называется ли в этих
показаниях имя Троцкого. Напоминаем, что первое извещение ОГПУ было 13
сентября, второе -- от 27 сентября, а беседа происходила 28 сентября.
Присутствовавший при беседе тов. Ягода пояснил, что в тех случаях, когда
следствие указывает на причастность к делу партийцев, соответственные
материалы пересылаются в ЦКК Так было и на этот раз. Действительно, как мы
уже знаем, показания Тверского, гр. Н. и гр. М. о военном заговоре приобщены
в ЦКК к тому же тому материалов, который относится к оппозиционной печатне.
ЦКК, в свою очередь, также ни о чем не извещала тов. Троцкого. Тов.
Евдокимов случайно ознакомился с этими материалами и затем обратил на них
внимание тов. Троцкого и других оппозиционных членов ЦК.
Что все это означает? Мы пока воздерживаемся от политических
комментариев.
III. Необходимы выводы
Мы предлагаем немедленно созвать объединенное заседание Полит-
бюро и Президиума ЦКК для выработки нового, третьего обращения к
партии, которое должно опровергнуть ложное утверждение, заключающееся в двух
первых сообщениях. Другими словами: мы предлагаем довести до сведения партии
и со всей ясностью, точностью и категоричностью разъяснить ей то
постановление, которое вынес Президиум ЦКК, когда отказал в оглашении
показания Тверского, именно, что дело об оппозиционной печатне и дело о так
называемом военном заговоре не имеют решительно ничего общего друг с другом.
Мы предлагаем сообщить всей партии, что она введена в заблуждение
первыми двумя сообщениями Политбюро и Президиума ЦКК.
Мы предлагаем через особую комиссию ЦК и ЦКК, с участием в ней также и
оппозиционных членов этих учреждений, расследовать все это дело с начала до
конца для выяснения виновных и для скорейшего привлечения их к
ответственности.
Только надежда на то, что Политбюро ЦК и Президиум ЦКК удовлетворят
наши законнейшие и элементарнейшие требования позволяет нам не давать здесь
же соответственную политическую оценку, изложенным выше фактам и
обстоятельствам.
Мы настойчиво просим условиться по телефону о созыве такого заседания в
течение сегодняшнего дня.
И. Смилга, Ив. Бакаев, Г. Евдокимов, Г. Зиновьев, Л. Троцкий 1 октября
1927 г.
ЦК, ЦКК, ИККИ КО ВСЕМ ЧЛЕНАМ ПАРТИИ
Только для членов ВКП (б)
По партии ходят пускаемые сверху слухи о связи оппозиционеров с
врангелевским офицером и белогвардейским заговором. Кто и для чего их
пускает?
Партийный съезд не собирался два года. Около двухсот старых
большевиков, в том числе 13 членов ЦК и ЦКК, выработали к XV съезду
платформу, в которой подвергли критике политику Центрального Комитета в
рабочем вопросе, крестьянском, промышленном, национальном, в вопросах
международной политики, Коминтерна и внутрипартийного режима. Но Политбюро,
по предложению Сталина, запретило платформу большевиков-ленинцев
(оппозиции), тогда как его прямая обязанность была напечатать платформу к
сведению всей партии. Почти по всему СССР в конце октября назначены уже
губернские конференции для выборов делегатов на XV сьезд. Между тем, т. н.
"дискуссию" обещают допустить лишь с 1 ноября -- т. е. после выборов
делегатов на съезд. Это ли не обман? Это ли не подделка съезда? Такой образ
действий есть попрание партийного устава, неслыханный удар по съезду и по
партии. Нашу платформу мы, оппозиционеры, т. е.
большевики-ленинцы, будем всеми силами и средствами распространять. Так
мы и заявили на Политбюро и Президиуму ЦКК.
14 безупречных партийцев занялись перепечаткой платформы на машинках,
на шапирографах и пр. Они подверглись обыскам со стороны ГПУ. 12 из них ЦКК
исключила из партии. Исключения идут повсеместно.
Но одних исключений, высылок, снятий с работы и т. п. на этот раз
оказалось руководителям всей механики мало. Ни клевета об "агентах
Чемберлена", ни клевета о "второй партии" не помогли. Они с тревогой
говорили сами себе: "Партия, пожалуй, спросит: а что это за платформа, ради
которой жертвуют собою старые хорошие партийцы, обстрелянные в боях? Верно
ли, что эта платформа антипартийная? Ленин сказал: "Кто в партийных спорах
не требует документов, а верит на слово, тот безнадежный идиот". Не хотим
быть идиотами. Давайте сюда платформу!" Если партия потребует платформы, то
она ее добьется. А если добьется, то увидит из платформы, что оппозиция в
борьбе со сталинским руководством отстаивает до конца подлинно пролетарские
интересы и дело Ленина. Ленин на X съезде сказал прямо, что, если есть в
партии серьезные разногласия, то "придется выбирать по платформам", что
"запретить этого мы не в силах" (прот. X съезда, стр. 202).
Наиболее злостные аппаратчики решили: перекрыть платформу таким
обвинением, чтоб испугать партию, заставить ее шарахнуться в сторону, не
дать ей выслушать ни доводов, ни убеждений и провести "выборы" на XV съезд
под указку аппаратной верхушки.
С этой целью выдвинуто было бесчестное обвинение в связи оппозиционной
"типографии" с белогвардейским военным заговором. В этом вопросе каждый член
партии обязан разобраться.
ОГПУ прислало 13 сентября в ЦКК извещение о том, что работавшие в
оппозиционной "типографии" большевики оказались через беспартийного связаны
с врангелевским офицером, который, в свою очередь, оказался связан с военным
заговором, имеющим задачей произвести переворот в СССР "в ближайшем
будущем". Секретариат ЦК одобрил действия ГПУ, производившего обыски у
коммунистов, входящих будто бы в "контрреволюционную организацию". Политбюро
ЦК и Президиум ЦКК разослали 22 сентября по всей партии особое извещение о
том, будто бы работники оппозиции, печатавшие нашу предсъездовскую
платформу, находились в связи с контрреволюционным заговорщиком. Это
извещение читалось и читается на всех ячейках, вплоть до самых глухих углов.
Слух о "связи" оппозиции с военным заговором все шире проникает в среду
беспартийных. На чем построено это неслыханное обвинение? На том, что один
из работников оппозиционной "типографии" разговаривал будто бы о шапирографе
с каким-то врангелевским офицером. Так изображает дело ГПУ.
23 сентября тт. Зиновьев, Смилга и Петерсон (оппозиционеры) обратились
в ЦК и ко всем партийным организациям с письмом, в котором спрашивают:
"Кто этот врангелевский офицер? Как его фамилия? Почему она
умалчивается? Арестован ли он?"
Только под кнутом этих вопросов председатель ГПУ сообщил письменно, что
так называемый врангелевский офицер -- просто агент ОГПУ,
не раз помогавший раскрывать белогвардейские заговоры. Таким образом,
все сообщение о врангелевском офицере и о связи "типографии" с военным
заговором оказалось ложью и обманом - ложью на оппозицию, обманом - партии.
Единственный вывод, вытекающий из фактов, сообщенных самим ОГПУ, таков: один
и тот же агент ОГПУ вел наблюдение над военными заговорщиками и над
коммунистами, готовящими к XV съезду платформу большевиков-ленинцев
(оппозиции). Партийные ячейки были злостно введены в заблуждение. Не зная
того, не подозревая того, они выносили резолюции на основании обмана и
подлога. Дело о военном заговоре никакого отношения к перепечатке
оппозиционной платформы беольшевиков-ленинцев не имеет. Это было полностью
установлено во время суда над участниками так называемой оппозиционной
типографии. Никто из обвинителей из состава ЦКК ни одним словом не упомянул
о связях с военным заговором. Это ложь, основанная на том, что агент ОГПУ
был выдан партии за заговорщика.
Но на этом дело не кончается. По извещению ГПУ выходило, что
врангелевский офицер, т. е. на деле агент ГПУ, связывал типографию оппозиции
с каким-то военным заговором. В письме в ЦК тт. Зиновьев, Смилга, Петерсон
(оппозиционеры) спрашивали:
"Кто должен был делать этот военный переворот" в ближайшем будущем"?
Какая группа? Организация? Лица?"
На эти вопросы нам сообщили лишь, что расследование по делу
продолжается.
Но если расследование только происходит, то, казалось бы, надо
подождать конца. Наше предложение создать комиссию для расследования с
участием членов ЦК и ЦКК (оппозиционеров) отклоняется. Клевета забегает
вперед, не дожидаясь никаких расследований.
Кто сообщил о военной организации? Некий Тверской, беспартийный, не
имеющий никакого отношения ни к оппозиции, ни к печатанию платформы. Кому
Тверской сообщил о военном заговоре? Агенту ГПУ, До сих пор все как будто в
порядке. Выходит, что Тверской, узнавши о военном заговоре
контрреволюционеров, сделал то, что должен сделать каждый честный советский
гражданин, т. е. сообщил в ГПУ. Но что сделало ГПУ? Переслало показания
Тверского в ЦКК, как доказательство связи большевиков-оппозиционеров с
контрреволюционными заговорщиками. Секретариат ЦКК приобщил показания
Тверского к бумагам, относящимся к перепечатке платформы.
Какова же суть показания Тверского о подготовке "военного переворота в
СССР в ближайшем будущем"?
Ссылаясь на некую обывательницу, которая ссылается на другого обывателя
и т. д., Тверской говорит:
"В военных кругах существует движение, во главе которого стоят тт.
Троцкий и Каменев, очевидно, военный... Эта организация активна. О том, что
организация предполагает совершить переворот, не говорилось, но это само
собой подразумевалось".
Как вытекает из сообщения самого ОГПУ, Тверской, по собственной
инициативе, сообщил агенту ОГПУ о том, что он из третьих или четвертых рук
слышал о существовании военного "движения", во главе которого стоят, как
оказывается, Троцкий и Каменев. Какие же коммунисты входят в
контрреволюционную организацию? Те, что перепечатывали платформу? Нет, сам
Президиум ЦКК категорически отверг это обвинение. О каких же коммунистах
идет речь? Не о Троцком ли? Тверской называет Троцкого и только его. Но