Страница:
CXXXI. А дальше рассказывается, что все дамы вслед за мужьями разошлись по своим покоям и наступила темная и черная ночь. Тут и король отправился почивать, а за ним последовали Тристан и Гедин. И все прочие рыцари разошлись спать, и так прошла ночь и настало утро.
А утром Тристан и Гедин, поднявшись и оседлав коней, поскакали из города. И, правя вдоль берега, повествовали о своих приключениях. И покуда они там проводили время, Тристану припомнилось, как он покидал Корновалью. И припомнил он, как их с мадонной Изоттой заперли в башне, как четыре рыцаря Корновальи, схватив их, связали вместе и отвели к королю. И как король объявил им свой приговор, и как повели их вдоль берега моря, и как взяла его скорбь, когда разлучили с ним мадонну Изотту и бросили ее к прокаженным и как он, разорвав путы, бросился в море, а потом снова обрел мадонну Изотту с помощью Загриса, Загриморса {22} и Одинела Дикого; и как, расставшись с ними, он укрылся с мадонной Изоттой в пустынном краю, во владениях Мудрой Дамы. И припомнился ему день, когда его пронзило стрелой, и король Марк, отняв у него мадонну Изотту, увез ее из дворца Мудрой Дамы; и как одолела его горькая скорбь, когда он, вернувшись с охоты, не нашел мадонну Изотту; и когда он это припомнил, то стал печалиться и зарыдал. А после вздохнул тяжко из глубины сердца и, сказав: "Ах, горе мне, прекрасная Изотта, я умру от любви к вам", лишился чувств и упал с коня.
СХХХII. А дальше рассказывается, что Гедин, услышав слова Тристана и увидев, как горько он плачет, крепко задумался. И дивясь тому, что сказал Тристан про любовь к Изотте, и как он умрет от этой любви, заключил, что тот разумел Изотту, его сестру, ибо не ведал, какая еще есть на свете Изотта. А заключив так, опечалился, ибо желал, чтобы душу Тристана не мрачила никакая забота, лучше уж стократ умереть Изотте, его сестре. И он, тотчас спешившись, подошел к Тристану и, схватив его за руки, тряс, пока тот не очнулся. Тогда Гедин вопросил: "Клянусь честью, Тристан, я не могу надивиться как это вы. столь долго живя при дворе и питая страсть к сестре моей, Белорукой Изотте, не обмолвились мне об этом ни словом? А мне сдается, вы терпите от любви к ней великую муку. Я бы желал, если вам угодно, вернуться сей же час во дворец. И вот вам мое слово, я сделаю вас господином Изотты, моей сестры, ибо право же лучше ей стократ умереть, чем вам еще раз претерпеть подобную скорбь". Услышав это, Тристан возрадовался и сказал про себя: "Если Изотта Белорукая станет моей, неужто я не забуду тогда другую прекрасную Изотту из Корновальи, кого я люблю больше всех дам на земле". И Тристан сказал: "Гедин, если вы сделаете меня господином Изотты, то мне ничего больше на свете не нужно, как только ею владеть". Услышав это, Гедин обрадовался без меры и отвечал: "Раз так, седлаем тотчас коней и едем назад во дворец, а я клянусь вам, что вы станете господином Изотты, моей сестры". И тут они оба, вскочив на коней, пустились в обратный путь. А достигнув дворца, где находился король, спешились и вошли в дворцовую залу. Тем временем там уже накрыли столы. И когда король увидел Тристана с Гедином, он обрадовался, ибо без них не хотел садиться за стол. Тотчас приказал он подать воды, и ее принесли. И, омыв руки, все уселись за трапезу, и все дамы и девицы из свиты Изотты тоже явились к столу. А когда король сел и с ним вместе бароны и рыцари и дамы их и девицы, то им в изобилии были поданы кушанья, и все, кто там был, разделили трапезу с королем.
И тут дамы стали обращать взгляды на Изотту и на Тристана, видя, как оба они прекрасны собой. Ибо если Изотта была красива, то и Тристан был столь же красив, и если Изотта королевская дочь, то и Тристан ведь королевский сын. И очень они подходили друг другу. Вот как говорили меж собой дамы об этом деле.
И так все пребывали, покуда не окончился пир, а после того король поднялся из-за стола, и остальные, кто был там, поднялись за ним. Тристан же отправился в свою спальню один и там стал крепко раздумывать, говоря про себя так: "Клянусь, я охотно возьму в жены Изотту, раз Гедин обещал сделать меня господином его сестры. Но я знаю, что совершу измену, ибо люблю другую Изотту, и люди знают про то, что я ее возлюбленный рыцарь. Но может быть с этой Изоттой я смогу позабыть другую. Если мне это удастся, во всем свете не будет рыцаря достойней меня. Неужто это так трудно, ведь вместо той Изотты я получу другую, именем тоже Изотту, и если та прекрасна, то и эта столь же прекрасна и тоже королевская дочь. Конечно же, мне удастся забыть прекрасную Изотту из Корновальи ради Белорукой Изотты, столь же прекрасной". Таким рассужденьем Тристан думал себя утешить. Только напрасны были его надежды, ибо никак не мог он стать тем, чем хотел, и всему в этом деле суждено было случиться иначе, а не так, как он порешил.
CXXXIII. А дальше рассказывается, что, когда король поднялся из-за стола, Гедин отвел его в спальню, и только они остались одни, завел речь: "Король, - сказал он, - клянусь, у меня есть для час новость получше, чем все, сколько их было; знайте же, что Тристан любит Изотту величайшей любовью". И поведал обо всем том, что случилось на берегу моря. "Я же обещал отдать ее за Тристана, если будет на то ваша воля". Король, услышав это, возликовал, и ответил: "Клянусь, Гедин, я охотно исполню твое обещанье, ибо не знаю, есть ли в свете король, для коего не было бы великой честью отдать дочь в жены Тристану. Ступай же, зови его, а когда он придет, я возглашу его господином дочери моей Изотты Белорукой, и да пребудет он в твердой надежде, что получит ее в супруги. И мы зададим великий пир, какой подобает в столь славном деле!"
Услышал это Гедин и, обрадовавшись, тотчас вышел от короля и отправился за Тристаном; и спросил о нем в зале. И один рыцарь ему сказал: "Гедин, ищи Тристана в его покоях". Гедин не медля пошел за Тристаном в его покои, а войдя, сказал: "Тристан, вас зовет король, ступайте к нему". Тристан без промедленья отправился за Гедином, а когда они вошли к королю, то застали его одного. Увидев Тристана, король встретил его с великой лаской. И сказал так: "Тристан, я рад тому, что рассказал мне Гедин, но меня печалит, что вы терпите муку и скорбь от любви к моей дочери Белорукой Изотте. Я тотчас соединю ваши руки, а после мы устроим великий пир, как подобает". И Тристан, услышав эти слова, возликовал. Тут все вместе они пошли в покои, где пребывала Изотта с дамами и девицами, и король взял за руку свою дочь. А дамы поняли, что король хочет отдать Изотту Тристану, и обрадовались без меры. И король сказал: "Тристан, берите Изотту, я отдаю вам дочь, отныне она ваша дама, вы же поступайте, как повелевает обычай". И Тристан, услышав это, обрадовался, и тотчас, взяв Изотту за руку, обнял ее и поцеловал на глазах у дам и девиц. А после того как Тристан обручился с Изоттой, все дамы, сколько было в покоях, очень развеселились. Только Изотта стыдилась, ибо была скромна. Меж тем король, Тристан и Гедин вышли и с весельем поспешили в залу дворца, где их ожидало множество рыцарей, и никто еще ничего не знал, а все говорили меж собой о великой отваге Тристана и о том, как он прекрасен собой.
CXXXIV. А дальше рассказывается, что, когда король вошел в залу, он велел огласить по всему королевству указ, чтобы все бароны и рыцари и прочий люд собрались ко двору, ибо король выдает за Тристана дочь и задает в их честь богатый и пышный пир. А когда огласили указ, все без промедления собрались ко двору - бароны и рыцари, богатый и бедный люд, дабы воздать почести королю. И поднялось веселье, бароны и рыцари состязались без устали в поединках, молодые рыцари предавались забавам, а все дамы и девицы ликовали и чествовали свою госпожу. И так все шло, покуда не настал день свадьбы Тристана и Изотты. В зале дворца собралось множество баронов и рыцарей, дам и девиц, ибо все желали увидеть, как Тристан возьмет в жены Изотту. И вот ее подвели к Тристану, а она была так красива и совершенна, что в свете едва ли нашлась бы равная ей красотой. И Тристан стал супругом Изотты и взял ее в жены, как надлежало. Тогда все, кто там был, предались веселью и ликовали так, точно случилось явление господне, и все говорили: "Раз Тристан взял себе госпожой Изотту, нам не страшен ни один грозный рыцарь". И долго шло веселье по всей Бретани.
CXXXV. А дальше рассказывается, что, пока они так пребывали, пришел час садиться за стол, и король велел принести воды. Тотчас подали воды королю, Тристану и всем, кто там был, баронам и рыцарям, и дамам их и девицам. А после того все пошли к столу, и когда все уселись, то в изобилии подали яства. А когда подали яства, начался пир и веселье. И так шло время, пока не прошел день и не приблизилась ночь. Когда же настала ночь, то началось ликованье, какого никто не упомнит.
И так они пребывали, пока не пришел час, когда Тристану должно было возлечь с Белорукой Изоттой. Но тут, как вы узнаете, все обернулось так, что Тристан из-за прекрасной Белокурой Изотты только обнимал да целовал Изотту, свою жену. Вот Изотта отправилась в опочивальню, и с ней многие дамы, и вот Изотта возлегла на ложе, как подобало. И скоро явился Тристан, а он ничего так не желал, как насладиться Изоттой. Когда же дамы, что были с Изоттой, увидали Тристана, они покинули опочивальню и удалились к себе. И тут Тристан остался со своей дамой, и долго смотрел на нее, а в комнате горело четыре свечи, ибо таков в тех краях обычай. Но увидев, сколь прекрасна и совершенна Изотта, вдруг опечалился, и, задумавшись, стал вспоминать прекрасную Изотту из Корновальи и припомнил ее наказ. А припомнив и поразмыслив, так сказал про себя: "Конечно, я нарушу данный той Изотте обет, если наслажусь этой Изоттой больше, чем то дозволено моей дамой, и если ей приведется узнать, что я нарушил обет, она умрет в тот же час, а я прослыву неверным и вероломным в любви. А раз так, я не дозволю себе другой утехи, как только обнимать и целовать эту Изотту. Останусь верен обету, который дал прекрасной Изотте из Корновальи". Вот каков был конец его размышлений. И с тем он повернулся к своей даме Белорукой Изотте и стал обнимать ее и целовать. Когда же Изотта оказалась в объятьях Тристана, то ни о чем больше не помышляла, как только оставаться в них вечно. Так миновала ночь и близился день. И король, едва настал день, облачившись в одежды и покинув спальню, вышел в залу дворца. А выйдя в залу, увидел там множество баронов и рыцарей и много дам и девиц, и все они предавались веселью. И тогда король и его бароны и рыцари повели беседу о своих приключениях и о великой радости, какую им доставил Тристан. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
CXLIII. А дальше рассказывается, что утекло много времени, покуда Тристан оставался в Бретани. И вот однажды утром Тристан и Гедин, сев на коней, поскакали вдоль берега моря, занимая друг друга беседой. И так они удалялись от города, покуда не отъехали весьма далеко. Но Тристан, не останавливаясь, все ехал вперед, как вдруг завидел некую даму, а с ней было четыре оруженосца. А завидев ее, сказал: "Клянусь честью, Гедин, эта дама везет нам важные вести, подъедем к ней ближе, расспросим о новостях и о тех краях, откуда она держит путь". И они поскакали навстречу даме, и вот уже приблизились к ней. И тут дама, увидев Тристана, обрадовалась без меры. И подъехав ближе, любезно приветствовала Тристана, а он отвечал ей столь же любезно. А после того дама спросила: "Тристан, разве вы не признали меня?" Тристан же, услышав эти слова, подивился тому, что дама знает его, он же не узнавал ее оттого, что лицо ее было скрыто. И так отвечал: "Клянусь честью, дама, я не признаю вас, покуда вы не дозволите мне узреть ваше лицо". Тогда дама, видя, что Тристан и вправду ее не узнал, откинула шелковое красивое покрывало с лица. И Тристан увидел, что перед ним Брагуина, а ее он любил превеликой любовью. И тотчас кинулся к ней и стал ее обнимать и, возрадовавшись без меры, спросил, как поживает без него мадонна Изотта, на что та отвечала: "Сказать правду, Тристан, мадонна Изотта занемогла, ибо с той поры, как вы покинули Корновалью, она не осушает глаз и не выходит из башни, где взаперти томится по вас. И знайте же, что через меня она шлет вам сердечный привет; она же и послала меня сюда передать, чтобы вы, как прочтете письмо, тотчас спешили назад, в Тинтойль. А если вы останетесь здесь, то знайте, что не увидите ее никогда, ибо она умрет от любви к вам". И с тем Брагуина отдала Тристану письмо. А Тристан, взяв письмо, посмотрел на печать и сразу ее признал. И, вскрыв письмо, прочитал:
"Друг, друг Тристан, возлюбленный моего сердца, любимый страстной любовью, какая только возможна между теми, кто любит, я Изотта, обреченная скорби и мукам, шлю вам столько приветов, сколько могу сказать, послать или написать. Знайте же, друг, что с той поры, как вы расстались со мной, я сотни раз жаждала умереть. Я не могла и помыслить, что вы измените мне ради другой дамы или девицы, какая бы ни была на свете, такова была моя вера к вам. Но теперь я вижу, что ошиблась, ибо знаю наверное, что ваша дама Изотта Белорукая, и знаю, что вы с ней познали много утех и услад. А я, несчастная, в скорби не осушаю глаз и томлюсь, вспоминая о вас. Знайте же, друг, что я не в силах пересказать вам и сотой доли моих страданий и мук, и сердце заходится, и язык немеет, и глаза не видят, и рука отказывается писать. Горькая скорбь одолевает меня. Знайте, друг мой, что письмо это писано чернилами из слез, ибо я плачу и днем и ночью. И потому я посылаю к вам Брагуину, пусть она поведает вам о тех муках, что я терплю, ибо я не в силах описать их словами, я и это письмо не единожды переписала оттого, что всякий раз обливала его слезами. Нежный, любимый друг, прошу вас, вернитесь ко мне, вернитесь прежде, чем я умру, и знайте, друг, если вы не вернетесь, я тотчас наложу на себя руки". Вот о чем говорилось в письме {23}. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
CLVIII. А дальше рассказывается, что Тристан пребывал так, покуда не пришел срок отплыть. И когда король увидел, что Тристан собирается р путь, он тотчас сел на коня, а вслед за ним все бароны и рыцари, и Тристан сел на коня, и Гедин с Говернале тоже. А Изотта, как увидела, что Тристан ее покидает, обняла его и сказала: "Тристан, прошу вас, как могу и умею, вернитесь ко мне скорей, скорей, как только возможно". И он отвечал: "Дама, я исполню это с охотой". На том Тристан, распростившись с Изоттой и со всеми, кто был при дворе, а с собой взяв Гедина, сел на коня и не медля отправился в гавань, а когда он прибыл туда, то велел Брагуине и Говернале взойти на корабль со всеми оруженосцами; и Говернале тотчас взошел на корабль. Тут Тристан поклонился королю на прощанье, и король, видя, что пришла пора расставаться, горько заплакал. Тристан же и Говернале взошли на корабль. И вот все уже были на корабле, и моряки поставили паруса по ветру, а погода благоприятствовала, и на море было тихо, отчего корабль скоро удалился от берега, так что берег был едва различим, А король, видя, что судно уже далеко в море, сел на коня и отправился во дворец, и все бароны и рыцари отправились вслед за ним. А во дворце король и все его бароны и рыцари, спешившись, вошли в залу, где долго еще говорили об отъезде Тристана.
CXLIX. А дальше рассказывается, что, когда Тристан распростился с Изоттой, она поспешила на высокую башню, откуда были видны гавань и корабль Тристана; и когда она увидела, что корабль отплыл далеко в море, то горько заплакала, говоря: "Как же не горевать мне сильнее, чем всякой другой женщине в свете, если покинул меня красивейший и любезнейший рыцарь, отважнейший среди всех; да была ли, есть или будет участь горше моей? И как знать, вернется ли он ко мне. Одно осталось мне в утешенье, что, пока брат мой Гедин при нем, я могу не бояться измены. И, значит, есть надежда, что он ко мне возвратится". Так утешалась Изотта, расставшись с Тристаном. И тогда только сошла она с башни, когда ничего уже не могла различить в море, а сойдя, поспешила в спальню, где они были с Тристаном, и увидала ложе, где они спали, и стала его обнимать, причитая: "Ах, любимый Тристан, какой скорби вы меня обрекли, так скоро покинув! Желала бы я ведать, какая мне суждена участь, и как бы я радовалась, если бы знала наверное, что Тристан возвратится. Но если он расстался со мной навеки, то лучше мне умереть, чем жить в такой муке". И долго еще горевала Изотта. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
CCXXIV. ... А когда до королевы Изотты {24} дошла весть, что в Корновалью прибыл Тристан, ее дорогой друг, то нечего и рассказывать, какова была ее радость и ликованье. И она устроила так, что они свиделись и говорили.
CCXXV. Вот однажды Тристан был в покоях у королевы, и она играла на арфе, а он пел песнь, что она сложила. Но Андрет подслушал и донес королю Марку. Тогда король в ярости ранил Тристана отравленным копьем, тем, что принял в дар от Морганы {25}. Не поразил бы король Тристана, если бы не был тот безоружен. А, ранив Тристана, король тотчас же поспешил прочь. Почуял мессер Тристан, что ранен в бок и что рана смертельна, и не погнался за королем, а покинул дворец. И покинул Тинтойль, держа путь прямо в замок Динаса, а прибыв туда, пал на ложе и объявил, что ранен насмерть и долго не проживет. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
CCCXXVI. Динас, услыхав эту весть, стал безутешен; и Саграмор {26} долго рыдал, ибо любил Тристана великой любовью. А Тристан день и ночь стонал от жестокой боли. И сколько врачей ни звали, не нашлось снадобья, чтобы его исцелить; один у всех приговор: Тристану верная смерть. Тристан стенает от нестерпимой боли, часто вздыхает, томится, час от часу чахнет; месяца еще не прошло, а уж его не узнать. Так изнемог, что все видят: Тристану конец; точно безумный мечется он и кричит от боли. И друзья его, видя такую муку, плачут у ложа денно и нощно, ибо знают, Тристан обречен, и сам он чует близкую смерть, как и все, кто рядом.
CCCXXVII. А король Марк, услыхав, что Тристану верная смерть и нет избавленья, возликовал, как дотоле не ликовал. Ныне у него веселье и радость, ибо, если умрет Тристан, во всей Корновалье не сыщется мужа, который дерзнул бы явить королю ослушанье. Ныне обрел он то, чего столь долго желал: Тристан умирает. Что ни день, шлет он гонцов проведать, не стало ли хуже Тристану, и каждый несет ему сладкую весть: верная смерть Тристану, не долго он проживет. Великий праздник у короля Марка; что б ни случилось, от века не ликовал он, как ныне, когда Тристан умирает. Андрет {27} весь дрожит от радости; у обоих радость без меры, полная и великая. Но что им радость, то королеве горе. Плачет она, убивается, твердит, что умрет от скорби или наложит на себя руки, но ни дня не переживет мессера Тристана, ибо нет ей без него жизни. Горько смотреть ей, как король, не таясь, ликует, радуется, что Тристан умирает; видит она, как король празднует его смерть, и оттого скорбит она так, что сердце ее вот-вот разорвется от скорби.
Но как ни радуется король, все же надумал и он повидаться с Тристаном, прежде чем тот умрет; и приходит весть, что Тристан кончается в муках и видом переменился так, что его не узнать. И почувствовал король жалость в сердце и, скрыв слезы, сказал: "Говоря по чести, великий урон нам от этой смерти, вовек не обретет мир копья столь меткого, как копье Тристана. Увы, зачем он предал меня; не будь его вероломства, за подвиги, им совершенные, я чтил бы его превыше всех рыцарей в мире".
CCXXVIII. И вот, когда король узнал от гонцов, что Тристану недолго осталось жить и смертный час его близок, то предался раскаянию. И рассудил, что из этой смерти неминуемо воспоследует великое зло. Жестоко его раскаяние, горько жалеет он, что поверил Андрету; ведь он убил рыцаря, славнейшего в свете; теперь все на него взъярятся и станут корить; было время Тристан страхом держал в узде подданных, а теперь возненавидят они короля, не станут его бояться. Вот о чем размышлял король Марк; и жаль ему стало племянника, заговорила в нем любовь к родной плоти, раскаялся он в том, что сделал. Королева, скорбя, чает смерти, исходит скорбью денно и нощно, никого не таится. Пусть убьет ее король Марк, хоть тем облегчит ей участь. Но видит она, что король горько раскаивается в том, что он сделал с Тристаном. Когда же дошла до нее весть, что Тристан кончается в муках и осталось прожить ему три или, может, четыре дня, королева сказала: "Пусть умрет он, ибо я, да простит мне господь, пойду за ним тот же час. Не дожидаясь смерти, покончу с собой и тем разрешу муку". Так рекла королева, услыхав, что Тристан на пороге смерти; и король горевал оттого свыше меры, но не выказал горя.
CCXXIX. Вот Тристан слышит, что ему остается жить малый срок, и говорит: "Динас, пошли гонца к королю Марку, пусть он придет, ибо я не держу на него зла; во всем повинен Андрет. Если король желает увидеть меня живым, пусть поспешит, ибо смерть близка". Динас тотчас шлет королю эту весть. И король, услыхав ее, горько заплакал и низко склонил голову, а что сказал при этом, то все слыхали: "Увы, злое дело я совершил, погубил родного племянника, славнейшего в свете рыцаря, через меня срам всему рыцарству". Не стал медлить король, но вскочил на коня и, для верности взяв людей, отправился к замку Динаса.
ССХХХ. Вот прибыл он в замок и, когда растворили ворота, въехал во двор, скорбный и удрученный. И, спешившись, взошел в башню, где был Тристан, и увидел, что так изменился Тристан от боли, что его не узнать. Горько заплакал король. А Тристан, увидав короля Марка, приподнялся на ложе, но тотчас упал без сил и сказал: "Король Марк, дорогой дядя, добро пожаловать на последний праздник, вот пришла моя смерть, столь вам желанная. Полна ваша радость, ибо конец Тристану, скоро вы увидите его мертвым, как сильно желали; на ваших глазах отойдет он. Нет больше сил терпеть, жду не дождусь смерти. А вы, корэль Марк, желали мне смерти, ибо надеялись, что убьете меня себе во благо, но не благо вам от того, а зло. Господь милосерд, скоро придет час, когда вы пожелаете отдать полкоролевства, лишь бы ожил Тристан. Но чему быть, того не миновать". И, услышав эти слова, король Марк горько заплакал.
CCXXXI. Видит король, что Тристану не жить, и молчит, только горько плачет. А Тристан говорит: "Дорогой дядя, не плачьте, что проку плакать. Нынче ваши слезы от радости, но скоро будут от горя, ибо с Тристаном лишитесь большего, чем помышляли. Король Марк, одного прошу, об одном молю, исполните это милосердия ради перед моею смертью, это последний дар, коим вы можете меня одарить; позвольте мне повидать мою даму Изотту, дайте взглянуть на нее в смертный час, пусть я умру при ней, ибо вы знаете, жизнь моя подходит к концу. А я превыше всего на свете желаю увидеть ее прежде, чем отойду". "Милый племянник, - сказал король Марк, - если вы просите, чтобы королева пришла к вам, я тотчас за ней пошлю". И король тотчас шлет за мадонной Изоттой, она же без промедления прибывает в замок. Скорбь и печаль ее велика, никогда она так не желала смерти, как ныне, видя, сколь близок конец Тристана. Но раз суждена ему смерть, то пусть и она умрет; об одном лишь молит она, чтобы господь взял ее к себе вместе с Тристаном.
ССХХХII. Когда же Тристан увидал мадонну Изотту, ту, кого так любил, то хотел привстать ей навстречу, но упал без сил. Только и мог он промолвить: "Дама моя Изотта, благословен ваш приход. Теперь вы со мной, но знайте, что мне конец и то, что вы рядом, меня уже не спасет. Что скажу вам, моя любезная дама? Умирает Тристан, тот, кого вы так сильно любили, пришел его смертный час; покуда мог, я противился смерти, но силы мои на исходе, Тристан умирает. Что же сказать вам, моя любезная дама? Вы видите, мне погибель". Королева от скорби не в силах ни вздохнуть, ни заплакать, ни шевельнуться, ни молвить слова; однако, превозмогая скорбь, отвечала: "Тристан, любимейший друг мой, неужто суждено вам погибнуть?" - "Дама, ответил он, - это так, не побороть смерти Тристану, который был так силен и могуч. Видите, что стало с этой рукой, любезная моя дама? Разве это рука Тристана, разившая верно, без промаха? Нет, это рука мертвеца. Ушла из нее прежняя крепость и сила. Пусть знают все, что Тристан на пороге смерти. Все в моей жизни подходит ныне к концу. Тот, кто являл отвагу и доблесть и устрашал врага, лежит здесь мертвый, иссохшая оболочка. Вся мощь, какая была, изменила. Увы, сколь скорбный удар меня поразил! Как мир от него обеднел, увял и поник!" Стонет Тристан день напролет, томит его боль, сил не осталось вымолвить слово. Кто кругом него, все безмолвны, что надобно сделать, делают молча и горько плачут. Королева, горюя, взывает о смерти, и весь вечер и ночь проводит подле Тристана. Ярко освещены покои, все в них видно как днем, только Тристан ничего не видит, ибо взор его помутился.
А утром Тристан и Гедин, поднявшись и оседлав коней, поскакали из города. И, правя вдоль берега, повествовали о своих приключениях. И покуда они там проводили время, Тристану припомнилось, как он покидал Корновалью. И припомнил он, как их с мадонной Изоттой заперли в башне, как четыре рыцаря Корновальи, схватив их, связали вместе и отвели к королю. И как король объявил им свой приговор, и как повели их вдоль берега моря, и как взяла его скорбь, когда разлучили с ним мадонну Изотту и бросили ее к прокаженным и как он, разорвав путы, бросился в море, а потом снова обрел мадонну Изотту с помощью Загриса, Загриморса {22} и Одинела Дикого; и как, расставшись с ними, он укрылся с мадонной Изоттой в пустынном краю, во владениях Мудрой Дамы. И припомнился ему день, когда его пронзило стрелой, и король Марк, отняв у него мадонну Изотту, увез ее из дворца Мудрой Дамы; и как одолела его горькая скорбь, когда он, вернувшись с охоты, не нашел мадонну Изотту; и когда он это припомнил, то стал печалиться и зарыдал. А после вздохнул тяжко из глубины сердца и, сказав: "Ах, горе мне, прекрасная Изотта, я умру от любви к вам", лишился чувств и упал с коня.
СХХХII. А дальше рассказывается, что Гедин, услышав слова Тристана и увидев, как горько он плачет, крепко задумался. И дивясь тому, что сказал Тристан про любовь к Изотте, и как он умрет от этой любви, заключил, что тот разумел Изотту, его сестру, ибо не ведал, какая еще есть на свете Изотта. А заключив так, опечалился, ибо желал, чтобы душу Тристана не мрачила никакая забота, лучше уж стократ умереть Изотте, его сестре. И он, тотчас спешившись, подошел к Тристану и, схватив его за руки, тряс, пока тот не очнулся. Тогда Гедин вопросил: "Клянусь честью, Тристан, я не могу надивиться как это вы. столь долго живя при дворе и питая страсть к сестре моей, Белорукой Изотте, не обмолвились мне об этом ни словом? А мне сдается, вы терпите от любви к ней великую муку. Я бы желал, если вам угодно, вернуться сей же час во дворец. И вот вам мое слово, я сделаю вас господином Изотты, моей сестры, ибо право же лучше ей стократ умереть, чем вам еще раз претерпеть подобную скорбь". Услышав это, Тристан возрадовался и сказал про себя: "Если Изотта Белорукая станет моей, неужто я не забуду тогда другую прекрасную Изотту из Корновальи, кого я люблю больше всех дам на земле". И Тристан сказал: "Гедин, если вы сделаете меня господином Изотты, то мне ничего больше на свете не нужно, как только ею владеть". Услышав это, Гедин обрадовался без меры и отвечал: "Раз так, седлаем тотчас коней и едем назад во дворец, а я клянусь вам, что вы станете господином Изотты, моей сестры". И тут они оба, вскочив на коней, пустились в обратный путь. А достигнув дворца, где находился король, спешились и вошли в дворцовую залу. Тем временем там уже накрыли столы. И когда король увидел Тристана с Гедином, он обрадовался, ибо без них не хотел садиться за стол. Тотчас приказал он подать воды, и ее принесли. И, омыв руки, все уселись за трапезу, и все дамы и девицы из свиты Изотты тоже явились к столу. А когда король сел и с ним вместе бароны и рыцари и дамы их и девицы, то им в изобилии были поданы кушанья, и все, кто там был, разделили трапезу с королем.
И тут дамы стали обращать взгляды на Изотту и на Тристана, видя, как оба они прекрасны собой. Ибо если Изотта была красива, то и Тристан был столь же красив, и если Изотта королевская дочь, то и Тристан ведь королевский сын. И очень они подходили друг другу. Вот как говорили меж собой дамы об этом деле.
И так все пребывали, покуда не окончился пир, а после того король поднялся из-за стола, и остальные, кто был там, поднялись за ним. Тристан же отправился в свою спальню один и там стал крепко раздумывать, говоря про себя так: "Клянусь, я охотно возьму в жены Изотту, раз Гедин обещал сделать меня господином его сестры. Но я знаю, что совершу измену, ибо люблю другую Изотту, и люди знают про то, что я ее возлюбленный рыцарь. Но может быть с этой Изоттой я смогу позабыть другую. Если мне это удастся, во всем свете не будет рыцаря достойней меня. Неужто это так трудно, ведь вместо той Изотты я получу другую, именем тоже Изотту, и если та прекрасна, то и эта столь же прекрасна и тоже королевская дочь. Конечно же, мне удастся забыть прекрасную Изотту из Корновальи ради Белорукой Изотты, столь же прекрасной". Таким рассужденьем Тристан думал себя утешить. Только напрасны были его надежды, ибо никак не мог он стать тем, чем хотел, и всему в этом деле суждено было случиться иначе, а не так, как он порешил.
CXXXIII. А дальше рассказывается, что, когда король поднялся из-за стола, Гедин отвел его в спальню, и только они остались одни, завел речь: "Король, - сказал он, - клянусь, у меня есть для час новость получше, чем все, сколько их было; знайте же, что Тристан любит Изотту величайшей любовью". И поведал обо всем том, что случилось на берегу моря. "Я же обещал отдать ее за Тристана, если будет на то ваша воля". Король, услышав это, возликовал, и ответил: "Клянусь, Гедин, я охотно исполню твое обещанье, ибо не знаю, есть ли в свете король, для коего не было бы великой честью отдать дочь в жены Тристану. Ступай же, зови его, а когда он придет, я возглашу его господином дочери моей Изотты Белорукой, и да пребудет он в твердой надежде, что получит ее в супруги. И мы зададим великий пир, какой подобает в столь славном деле!"
Услышал это Гедин и, обрадовавшись, тотчас вышел от короля и отправился за Тристаном; и спросил о нем в зале. И один рыцарь ему сказал: "Гедин, ищи Тристана в его покоях". Гедин не медля пошел за Тристаном в его покои, а войдя, сказал: "Тристан, вас зовет король, ступайте к нему". Тристан без промедленья отправился за Гедином, а когда они вошли к королю, то застали его одного. Увидев Тристана, король встретил его с великой лаской. И сказал так: "Тристан, я рад тому, что рассказал мне Гедин, но меня печалит, что вы терпите муку и скорбь от любви к моей дочери Белорукой Изотте. Я тотчас соединю ваши руки, а после мы устроим великий пир, как подобает". И Тристан, услышав эти слова, возликовал. Тут все вместе они пошли в покои, где пребывала Изотта с дамами и девицами, и король взял за руку свою дочь. А дамы поняли, что король хочет отдать Изотту Тристану, и обрадовались без меры. И король сказал: "Тристан, берите Изотту, я отдаю вам дочь, отныне она ваша дама, вы же поступайте, как повелевает обычай". И Тристан, услышав это, обрадовался, и тотчас, взяв Изотту за руку, обнял ее и поцеловал на глазах у дам и девиц. А после того как Тристан обручился с Изоттой, все дамы, сколько было в покоях, очень развеселились. Только Изотта стыдилась, ибо была скромна. Меж тем король, Тристан и Гедин вышли и с весельем поспешили в залу дворца, где их ожидало множество рыцарей, и никто еще ничего не знал, а все говорили меж собой о великой отваге Тристана и о том, как он прекрасен собой.
CXXXIV. А дальше рассказывается, что, когда король вошел в залу, он велел огласить по всему королевству указ, чтобы все бароны и рыцари и прочий люд собрались ко двору, ибо король выдает за Тристана дочь и задает в их честь богатый и пышный пир. А когда огласили указ, все без промедления собрались ко двору - бароны и рыцари, богатый и бедный люд, дабы воздать почести королю. И поднялось веселье, бароны и рыцари состязались без устали в поединках, молодые рыцари предавались забавам, а все дамы и девицы ликовали и чествовали свою госпожу. И так все шло, покуда не настал день свадьбы Тристана и Изотты. В зале дворца собралось множество баронов и рыцарей, дам и девиц, ибо все желали увидеть, как Тристан возьмет в жены Изотту. И вот ее подвели к Тристану, а она была так красива и совершенна, что в свете едва ли нашлась бы равная ей красотой. И Тристан стал супругом Изотты и взял ее в жены, как надлежало. Тогда все, кто там был, предались веселью и ликовали так, точно случилось явление господне, и все говорили: "Раз Тристан взял себе госпожой Изотту, нам не страшен ни один грозный рыцарь". И долго шло веселье по всей Бретани.
CXXXV. А дальше рассказывается, что, пока они так пребывали, пришел час садиться за стол, и король велел принести воды. Тотчас подали воды королю, Тристану и всем, кто там был, баронам и рыцарям, и дамам их и девицам. А после того все пошли к столу, и когда все уселись, то в изобилии подали яства. А когда подали яства, начался пир и веселье. И так шло время, пока не прошел день и не приблизилась ночь. Когда же настала ночь, то началось ликованье, какого никто не упомнит.
И так они пребывали, пока не пришел час, когда Тристану должно было возлечь с Белорукой Изоттой. Но тут, как вы узнаете, все обернулось так, что Тристан из-за прекрасной Белокурой Изотты только обнимал да целовал Изотту, свою жену. Вот Изотта отправилась в опочивальню, и с ней многие дамы, и вот Изотта возлегла на ложе, как подобало. И скоро явился Тристан, а он ничего так не желал, как насладиться Изоттой. Когда же дамы, что были с Изоттой, увидали Тристана, они покинули опочивальню и удалились к себе. И тут Тристан остался со своей дамой, и долго смотрел на нее, а в комнате горело четыре свечи, ибо таков в тех краях обычай. Но увидев, сколь прекрасна и совершенна Изотта, вдруг опечалился, и, задумавшись, стал вспоминать прекрасную Изотту из Корновальи и припомнил ее наказ. А припомнив и поразмыслив, так сказал про себя: "Конечно, я нарушу данный той Изотте обет, если наслажусь этой Изоттой больше, чем то дозволено моей дамой, и если ей приведется узнать, что я нарушил обет, она умрет в тот же час, а я прослыву неверным и вероломным в любви. А раз так, я не дозволю себе другой утехи, как только обнимать и целовать эту Изотту. Останусь верен обету, который дал прекрасной Изотте из Корновальи". Вот каков был конец его размышлений. И с тем он повернулся к своей даме Белорукой Изотте и стал обнимать ее и целовать. Когда же Изотта оказалась в объятьях Тристана, то ни о чем больше не помышляла, как только оставаться в них вечно. Так миновала ночь и близился день. И король, едва настал день, облачившись в одежды и покинув спальню, вышел в залу дворца. А выйдя в залу, увидел там множество баронов и рыцарей и много дам и девиц, и все они предавались веселью. И тогда король и его бароны и рыцари повели беседу о своих приключениях и о великой радости, какую им доставил Тристан. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
CXLIII. А дальше рассказывается, что утекло много времени, покуда Тристан оставался в Бретани. И вот однажды утром Тристан и Гедин, сев на коней, поскакали вдоль берега моря, занимая друг друга беседой. И так они удалялись от города, покуда не отъехали весьма далеко. Но Тристан, не останавливаясь, все ехал вперед, как вдруг завидел некую даму, а с ней было четыре оруженосца. А завидев ее, сказал: "Клянусь честью, Гедин, эта дама везет нам важные вести, подъедем к ней ближе, расспросим о новостях и о тех краях, откуда она держит путь". И они поскакали навстречу даме, и вот уже приблизились к ней. И тут дама, увидев Тристана, обрадовалась без меры. И подъехав ближе, любезно приветствовала Тристана, а он отвечал ей столь же любезно. А после того дама спросила: "Тристан, разве вы не признали меня?" Тристан же, услышав эти слова, подивился тому, что дама знает его, он же не узнавал ее оттого, что лицо ее было скрыто. И так отвечал: "Клянусь честью, дама, я не признаю вас, покуда вы не дозволите мне узреть ваше лицо". Тогда дама, видя, что Тристан и вправду ее не узнал, откинула шелковое красивое покрывало с лица. И Тристан увидел, что перед ним Брагуина, а ее он любил превеликой любовью. И тотчас кинулся к ней и стал ее обнимать и, возрадовавшись без меры, спросил, как поживает без него мадонна Изотта, на что та отвечала: "Сказать правду, Тристан, мадонна Изотта занемогла, ибо с той поры, как вы покинули Корновалью, она не осушает глаз и не выходит из башни, где взаперти томится по вас. И знайте же, что через меня она шлет вам сердечный привет; она же и послала меня сюда передать, чтобы вы, как прочтете письмо, тотчас спешили назад, в Тинтойль. А если вы останетесь здесь, то знайте, что не увидите ее никогда, ибо она умрет от любви к вам". И с тем Брагуина отдала Тристану письмо. А Тристан, взяв письмо, посмотрел на печать и сразу ее признал. И, вскрыв письмо, прочитал:
"Друг, друг Тристан, возлюбленный моего сердца, любимый страстной любовью, какая только возможна между теми, кто любит, я Изотта, обреченная скорби и мукам, шлю вам столько приветов, сколько могу сказать, послать или написать. Знайте же, друг, что с той поры, как вы расстались со мной, я сотни раз жаждала умереть. Я не могла и помыслить, что вы измените мне ради другой дамы или девицы, какая бы ни была на свете, такова была моя вера к вам. Но теперь я вижу, что ошиблась, ибо знаю наверное, что ваша дама Изотта Белорукая, и знаю, что вы с ней познали много утех и услад. А я, несчастная, в скорби не осушаю глаз и томлюсь, вспоминая о вас. Знайте же, друг, что я не в силах пересказать вам и сотой доли моих страданий и мук, и сердце заходится, и язык немеет, и глаза не видят, и рука отказывается писать. Горькая скорбь одолевает меня. Знайте, друг мой, что письмо это писано чернилами из слез, ибо я плачу и днем и ночью. И потому я посылаю к вам Брагуину, пусть она поведает вам о тех муках, что я терплю, ибо я не в силах описать их словами, я и это письмо не единожды переписала оттого, что всякий раз обливала его слезами. Нежный, любимый друг, прошу вас, вернитесь ко мне, вернитесь прежде, чем я умру, и знайте, друг, если вы не вернетесь, я тотчас наложу на себя руки". Вот о чем говорилось в письме {23}. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
CLVIII. А дальше рассказывается, что Тристан пребывал так, покуда не пришел срок отплыть. И когда король увидел, что Тристан собирается р путь, он тотчас сел на коня, а вслед за ним все бароны и рыцари, и Тристан сел на коня, и Гедин с Говернале тоже. А Изотта, как увидела, что Тристан ее покидает, обняла его и сказала: "Тристан, прошу вас, как могу и умею, вернитесь ко мне скорей, скорей, как только возможно". И он отвечал: "Дама, я исполню это с охотой". На том Тристан, распростившись с Изоттой и со всеми, кто был при дворе, а с собой взяв Гедина, сел на коня и не медля отправился в гавань, а когда он прибыл туда, то велел Брагуине и Говернале взойти на корабль со всеми оруженосцами; и Говернале тотчас взошел на корабль. Тут Тристан поклонился королю на прощанье, и король, видя, что пришла пора расставаться, горько заплакал. Тристан же и Говернале взошли на корабль. И вот все уже были на корабле, и моряки поставили паруса по ветру, а погода благоприятствовала, и на море было тихо, отчего корабль скоро удалился от берега, так что берег был едва различим, А король, видя, что судно уже далеко в море, сел на коня и отправился во дворец, и все бароны и рыцари отправились вслед за ним. А во дворце король и все его бароны и рыцари, спешившись, вошли в залу, где долго еще говорили об отъезде Тристана.
CXLIX. А дальше рассказывается, что, когда Тристан распростился с Изоттой, она поспешила на высокую башню, откуда были видны гавань и корабль Тристана; и когда она увидела, что корабль отплыл далеко в море, то горько заплакала, говоря: "Как же не горевать мне сильнее, чем всякой другой женщине в свете, если покинул меня красивейший и любезнейший рыцарь, отважнейший среди всех; да была ли, есть или будет участь горше моей? И как знать, вернется ли он ко мне. Одно осталось мне в утешенье, что, пока брат мой Гедин при нем, я могу не бояться измены. И, значит, есть надежда, что он ко мне возвратится". Так утешалась Изотта, расставшись с Тристаном. И тогда только сошла она с башни, когда ничего уже не могла различить в море, а сойдя, поспешила в спальню, где они были с Тристаном, и увидала ложе, где они спали, и стала его обнимать, причитая: "Ах, любимый Тристан, какой скорби вы меня обрекли, так скоро покинув! Желала бы я ведать, какая мне суждена участь, и как бы я радовалась, если бы знала наверное, что Тристан возвратится. Но если он расстался со мной навеки, то лучше мне умереть, чем жить в такой муке". И долго еще горевала Изотта. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
CCXXIV. ... А когда до королевы Изотты {24} дошла весть, что в Корновалью прибыл Тристан, ее дорогой друг, то нечего и рассказывать, какова была ее радость и ликованье. И она устроила так, что они свиделись и говорили.
CCXXV. Вот однажды Тристан был в покоях у королевы, и она играла на арфе, а он пел песнь, что она сложила. Но Андрет подслушал и донес королю Марку. Тогда король в ярости ранил Тристана отравленным копьем, тем, что принял в дар от Морганы {25}. Не поразил бы король Тристана, если бы не был тот безоружен. А, ранив Тристана, король тотчас же поспешил прочь. Почуял мессер Тристан, что ранен в бок и что рана смертельна, и не погнался за королем, а покинул дворец. И покинул Тинтойль, держа путь прямо в замок Динаса, а прибыв туда, пал на ложе и объявил, что ранен насмерть и долго не проживет. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
CCCXXVI. Динас, услыхав эту весть, стал безутешен; и Саграмор {26} долго рыдал, ибо любил Тристана великой любовью. А Тристан день и ночь стонал от жестокой боли. И сколько врачей ни звали, не нашлось снадобья, чтобы его исцелить; один у всех приговор: Тристану верная смерть. Тристан стенает от нестерпимой боли, часто вздыхает, томится, час от часу чахнет; месяца еще не прошло, а уж его не узнать. Так изнемог, что все видят: Тристану конец; точно безумный мечется он и кричит от боли. И друзья его, видя такую муку, плачут у ложа денно и нощно, ибо знают, Тристан обречен, и сам он чует близкую смерть, как и все, кто рядом.
CCCXXVII. А король Марк, услыхав, что Тристану верная смерть и нет избавленья, возликовал, как дотоле не ликовал. Ныне у него веселье и радость, ибо, если умрет Тристан, во всей Корновалье не сыщется мужа, который дерзнул бы явить королю ослушанье. Ныне обрел он то, чего столь долго желал: Тристан умирает. Что ни день, шлет он гонцов проведать, не стало ли хуже Тристану, и каждый несет ему сладкую весть: верная смерть Тристану, не долго он проживет. Великий праздник у короля Марка; что б ни случилось, от века не ликовал он, как ныне, когда Тристан умирает. Андрет {27} весь дрожит от радости; у обоих радость без меры, полная и великая. Но что им радость, то королеве горе. Плачет она, убивается, твердит, что умрет от скорби или наложит на себя руки, но ни дня не переживет мессера Тристана, ибо нет ей без него жизни. Горько смотреть ей, как король, не таясь, ликует, радуется, что Тристан умирает; видит она, как король празднует его смерть, и оттого скорбит она так, что сердце ее вот-вот разорвется от скорби.
Но как ни радуется король, все же надумал и он повидаться с Тристаном, прежде чем тот умрет; и приходит весть, что Тристан кончается в муках и видом переменился так, что его не узнать. И почувствовал король жалость в сердце и, скрыв слезы, сказал: "Говоря по чести, великий урон нам от этой смерти, вовек не обретет мир копья столь меткого, как копье Тристана. Увы, зачем он предал меня; не будь его вероломства, за подвиги, им совершенные, я чтил бы его превыше всех рыцарей в мире".
CCXXVIII. И вот, когда король узнал от гонцов, что Тристану недолго осталось жить и смертный час его близок, то предался раскаянию. И рассудил, что из этой смерти неминуемо воспоследует великое зло. Жестоко его раскаяние, горько жалеет он, что поверил Андрету; ведь он убил рыцаря, славнейшего в свете; теперь все на него взъярятся и станут корить; было время Тристан страхом держал в узде подданных, а теперь возненавидят они короля, не станут его бояться. Вот о чем размышлял король Марк; и жаль ему стало племянника, заговорила в нем любовь к родной плоти, раскаялся он в том, что сделал. Королева, скорбя, чает смерти, исходит скорбью денно и нощно, никого не таится. Пусть убьет ее король Марк, хоть тем облегчит ей участь. Но видит она, что король горько раскаивается в том, что он сделал с Тристаном. Когда же дошла до нее весть, что Тристан кончается в муках и осталось прожить ему три или, может, четыре дня, королева сказала: "Пусть умрет он, ибо я, да простит мне господь, пойду за ним тот же час. Не дожидаясь смерти, покончу с собой и тем разрешу муку". Так рекла королева, услыхав, что Тристан на пороге смерти; и король горевал оттого свыше меры, но не выказал горя.
CCXXIX. Вот Тристан слышит, что ему остается жить малый срок, и говорит: "Динас, пошли гонца к королю Марку, пусть он придет, ибо я не держу на него зла; во всем повинен Андрет. Если король желает увидеть меня живым, пусть поспешит, ибо смерть близка". Динас тотчас шлет королю эту весть. И король, услыхав ее, горько заплакал и низко склонил голову, а что сказал при этом, то все слыхали: "Увы, злое дело я совершил, погубил родного племянника, славнейшего в свете рыцаря, через меня срам всему рыцарству". Не стал медлить король, но вскочил на коня и, для верности взяв людей, отправился к замку Динаса.
ССХХХ. Вот прибыл он в замок и, когда растворили ворота, въехал во двор, скорбный и удрученный. И, спешившись, взошел в башню, где был Тристан, и увидел, что так изменился Тристан от боли, что его не узнать. Горько заплакал король. А Тристан, увидав короля Марка, приподнялся на ложе, но тотчас упал без сил и сказал: "Король Марк, дорогой дядя, добро пожаловать на последний праздник, вот пришла моя смерть, столь вам желанная. Полна ваша радость, ибо конец Тристану, скоро вы увидите его мертвым, как сильно желали; на ваших глазах отойдет он. Нет больше сил терпеть, жду не дождусь смерти. А вы, корэль Марк, желали мне смерти, ибо надеялись, что убьете меня себе во благо, но не благо вам от того, а зло. Господь милосерд, скоро придет час, когда вы пожелаете отдать полкоролевства, лишь бы ожил Тристан. Но чему быть, того не миновать". И, услышав эти слова, король Марк горько заплакал.
CCXXXI. Видит король, что Тристану не жить, и молчит, только горько плачет. А Тристан говорит: "Дорогой дядя, не плачьте, что проку плакать. Нынче ваши слезы от радости, но скоро будут от горя, ибо с Тристаном лишитесь большего, чем помышляли. Король Марк, одного прошу, об одном молю, исполните это милосердия ради перед моею смертью, это последний дар, коим вы можете меня одарить; позвольте мне повидать мою даму Изотту, дайте взглянуть на нее в смертный час, пусть я умру при ней, ибо вы знаете, жизнь моя подходит к концу. А я превыше всего на свете желаю увидеть ее прежде, чем отойду". "Милый племянник, - сказал король Марк, - если вы просите, чтобы королева пришла к вам, я тотчас за ней пошлю". И король тотчас шлет за мадонной Изоттой, она же без промедления прибывает в замок. Скорбь и печаль ее велика, никогда она так не желала смерти, как ныне, видя, сколь близок конец Тристана. Но раз суждена ему смерть, то пусть и она умрет; об одном лишь молит она, чтобы господь взял ее к себе вместе с Тристаном.
ССХХХII. Когда же Тристан увидал мадонну Изотту, ту, кого так любил, то хотел привстать ей навстречу, но упал без сил. Только и мог он промолвить: "Дама моя Изотта, благословен ваш приход. Теперь вы со мной, но знайте, что мне конец и то, что вы рядом, меня уже не спасет. Что скажу вам, моя любезная дама? Умирает Тристан, тот, кого вы так сильно любили, пришел его смертный час; покуда мог, я противился смерти, но силы мои на исходе, Тристан умирает. Что же сказать вам, моя любезная дама? Вы видите, мне погибель". Королева от скорби не в силах ни вздохнуть, ни заплакать, ни шевельнуться, ни молвить слова; однако, превозмогая скорбь, отвечала: "Тристан, любимейший друг мой, неужто суждено вам погибнуть?" - "Дама, ответил он, - это так, не побороть смерти Тристану, который был так силен и могуч. Видите, что стало с этой рукой, любезная моя дама? Разве это рука Тристана, разившая верно, без промаха? Нет, это рука мертвеца. Ушла из нее прежняя крепость и сила. Пусть знают все, что Тристан на пороге смерти. Все в моей жизни подходит ныне к концу. Тот, кто являл отвагу и доблесть и устрашал врага, лежит здесь мертвый, иссохшая оболочка. Вся мощь, какая была, изменила. Увы, сколь скорбный удар меня поразил! Как мир от него обеднел, увял и поник!" Стонет Тристан день напролет, томит его боль, сил не осталось вымолвить слово. Кто кругом него, все безмолвны, что надобно сделать, делают молча и горько плачут. Королева, горюя, взывает о смерти, и весь вечер и ночь проводит подле Тристана. Ярко освещены покои, все в них видно как днем, только Тристан ничего не видит, ибо взор его помутился.