Страница:
83. Таким образом беседуя, достигли мы перепутья, с которого одна дорога вела к великанам, другая же - к Замку Грозной Скалы. Но к этому месту добрались мы только чудом, ибо по пути я была свидетельницей того, как он одним ударом вот этого самого копья поразил сразу семерых рыцарей, так что после того я уже чувствовала себя с ним в безопасности. И вот на этом перепутье я и говорю ему: "Мессир рыцарь, вот вы и доставили меня до места, за что я благодарна вам. Теперь я поверну направо, к Замку Грозной Скалы. Левая же дорога ведет к Скале великанов". Тогда стал он прощаться со мною, и я еще раз спросила, не передумал ли он, но уже вступив на эту дорогу, он не захотел и слушать меня. Тут я, желая отговорить его от опасного приключения и помешать как только можно, ему сказала: "Мессир, я немного проеду с вами, так как дальше дорога опять раздвоится, и вы можете заблудиться, ежели я не укажу вам верного направления. А указав вам путь, я поверну назад". Он поблагодарил меня, мы отправились, но судьба оказалась к нам жестокой, ибо задолго до перепутья встретился нам великан, и мой рыцарь, увидев его, вскричал: "Милая девица, прошу вас, ни шагу дальше и смотрите, что будет!" Помчался он вперед, опустив копье, и, налетев на великана, нанес ему столь мощный удар, что пронзил его насквозь и копье вышло с другой стороны. Когда великан почувствовал боль от раны, он испустил такой ужасный рев, что весь лес задрожал. Затем схватил он огромную палицу и замахнулся на рыцаря, желая раскроить ему голову, но промахнулся, и палица ушла на два фута в землю. А мой рыцарь, опасаясь за своего коня, спешился и, выхватив меч, повернулся к великану и разрубил ему бедро, но при этом так сильно размахнулся, что левая нога его подвернулась и он упал прямо перед великаном. Прыгнул на него великан, и затоптал его ногами, так что рыцарь замер, бездыханный. Потом схватил его великан и с размаху ударил о дерево, отчего рыцарь тут же испустил дух. И великан пошел было прочь, хоть и был ранен, как я уже сказала, но не успел пройти и двух шагов, как тоже упал мертвый. Тогда я приблизилась к рыцарю и захотела взять его меч, но он так крепко был зажат в его руке, что я не смогла его вытащить; еле-еле поймала я его коня и, взяв щит и копье, приторочила их к луке седла, так как вы их и видите. И оставив мертвого рыцаря, я бежала всю ночь, дабы как можно дальше уйти от опасного места".
84. Когда девица окончила свой рассказ, который вы уже слышали, заплакал Тристан, громко стеная и сетуя: "О, прекрасный Ланселот, неужто смерть настигла вас? Зачем же тогда мне жить на свете!" И говоря так, упал он с коня и без чувств рухнул на землю. Тогда лукавый, дабы скрыть свой злой замысел, поднял Тристана с земли и прислонил к дереву, так что он очнулся и обрел сознание. И придя в себя, снял он свой щит и сбросил шлем, стеная еще громче и жалобнее. И схватив себя за волосы, стал рвать их. Разодрал он ногтями себе лицо, и такой скорбью был обуян, что жалость брала смотреть на него. Затем он встал и отошел от коня Ланселотова, какового коня лукавый чарами своими заставил плакать, так что крупные слезы текли из его глаз, усугубляя скорбь и тоску Тристана, все еще причитавшего: "Увы, друг мой Ланселот, несравненный юноша, цвет рыцарства, сам я виновен в вашей гибели, ибо не должен был отпускать вас одного пробираться сквозь этот мрачный и опасный лес". И враг рода человеческого также делал вид, что скорбит и вздыхает как по мнимой смерти Ланселота, так и по великой скорби Тристана; девица эта, образ которой принял дьявол, для виду старалась утешить его, но все было напрасно.
85. И так плакал и тосковал Тристан до самого часа обедни, а потом сказал лукавому: "О, добрая девица, сотворите милость и проводите меня туда, где покоится этот доблестный рыцарь". И девица ответила, что она охотно ему в этом услужит, но что сперва следовало бы ему явиться к сеньору замка, что стоит неподалеку отсюда. "И я вам советую,- добавила она, - поскорее туда ехать, ибо тогда сеньор даст мне позволение сопровождать вас в то место, куда вы хотите попасть, а заодно в замке оставим мы этого коня". Тристан с нею согласился и, подобрав свой щит и меч, вновь сел в седло. И последовал за лукавым, а тот правою рукою вел Ланселотова коня. Проехав два лье, увидали они Замок Грозной Скалы, красивейший в округе, а сеньором его был молодой, прекрасный собою рыцарь, благочестивый и храбрый, по имени Бертран. И лукавый, как мог, нахваливал Тристану красоту этого замка, но Тристан и без него видел все и про себя восхищался тем, как прекрасно он построен.
86. И когда Тристан оглядел замок со всех сторон, девица сказала ему: "Я полагаю, мессир, что мне следует поехать вперед одной, дабы передать сеньору мое послание, а также принести вам чего-нибудь поесть и выпить, ибо наверняка нуждаетесь как в том, так и в другом". - "Делайте, как вам угодно", - отвечал Тристан. Тогда она покинула его. И вот послушайте, какое злодейство замыслил враг рода человеческого, дабы погубить Тристана. Девица, о которой я речь веду, въехала за стены замка и, сотворив себе окровавленное лицо, заголосила, что было мочи: "Сеньоры, отомстите за меня злодею-рыцарю, который убил моего брата!" И дьявольскими чарами заставила всех увидеть голову рыцаря, подвешенную к ее седлу. Так причитая, подъехала она к самым покоям сеньора Бертрана. И показавшись ему вся в крови, стала к нему взывать: "О доблестный рыцарь, явите милость и отомстите злому барону, который предательски умертвил из-за вас моего брата!" И мессир Бертран спросил ее: "Милая девица, расскажите, как случилось, что вашего брата умертвили?"
87. "Верно говорю, - начал лукавый, - в тот день я и брат мой пустились в путь из скромного нашего владения в ваш Замок. И по дороге встретили мы этого жестокого предателя, который спросил, куда мы едем, на что брат отвечал, что мы направляемся в ваш Замок. "А, так вы едете в дом самого отъявленного разбойника, какого только свет видывал",- сказал он. И брат мой крикнул ему, что он лжет. Тогда этот негодяй, ни о чем не упредив, пустил на него коня и такой удар нанес ему своим копьем, что пронзил ему сердце, и брат рухнул на землю мертвым. Тут же злодей отсек ему голову, и, подвесив ее к луке моего седла, так, как вы ее видите, приказал мне: "Вот так, любезная девица, и поезжайте; отвезите Бертрану этот подарок, и пусть он знает, что я следую за вами и под стенами его замка подожду его с часок". Заклинаю же вас, мессир рыцарь, будьте столь благородны, сколь он низок, и отомстите убийце моего брата, вступившегося за вас!"
IX
88. Как Бертран де Ларош по наущению дьявола напал на Тристана с сорока своими рыцарями, и о великой отваге, проявленной Тристаном. И как пришел на помощь Тристану доблестный рыцарь Персеваль {22}.
89. Когда лукавый в образе девицы закончил свой рассказ перед храбрым рыцарем Бертраном, сеньором Замка Грозной Скалы, тот задумался, а сам все смотрел на девицу, которая сияла несравненной красотой, ибо дьявол весьма искусен в своих чарах. Чем больше смотрел на нее рыцарь Бертран, тем краше казалась она ему. И он, желая показать ей свою отвагу, порешил отомстить за нее, дабы потом поступить с нею так, как ему хотелось. Почему он и сказал ей: "Милая девица, поскольку ваш брат погиб, меня защищая, не вижу, почему бы мне не отомстить за него". И он велел седлать себе коня и, снарядившись всяким оружием, повесил на шею щит с золотыми и лазоревыми полосами. И приказал сорока своим рыцарям снаряжаться и сопровождать его, а когда все они были готовы, то он призвал девушку и посадил ее впереди себя на седло, дабы указала она ему рыцаря, который нанес ему столь тяжкое оскорбление.
90. И она села в седло, после чего все выехали из замка. Почти сразу же увидели они Тристана, который, ничего худого не подозревая, медленно подъезжал к ним, думая лишь о друге своем Ланселоте и все еще пребывая в печали. Когда девица его заметила, то указала на него Бертрану, сказав: "Мессир, вот этот рыцарь-предатель, умертвивший моего брата". - "Вижу, вижу, - ответил Бертран, - так подойдите же к нему и передайте от меня, что я получил его подарок и благодарю его". Что девица и исполнила тут же. Она подошла к Тристану, а он стал спрашивать ее, какие новости она несет ему. "Хорошие, - отвечал лукавый, - сеньор этого замка выехал вам навстречу, дабы рассказать про обиталище злых великанов, но хочу предупредить вас, что на все, что он вам скажет, вы не должны ни единым словом отвечать ему, ибо тогда он заставит вас сразиться с ним на копьях". Бертран же, доблестный рыцарь, видя, как Тристан беседует с девицей, в злобе направил своего коня прямо к нему. А рыцарям своим запретил вмешиваться в битву, ибо рассчитывал сам покончить с противником. И, приблизившись к Тристану, крикнул ему: "Эй, вы, злой негодяй, остерегайтесь меня, ибо вам грозит смерть от моей руки".
91. Тристан весьма удивился дерзким словам рыцаря и ничего не ответил ему, тогда Бертран двинулся на него, опустив копье, а Тристан, видя это, схватил свой щит и приготовился отразить удар. И они нанесли друг другу удары такой ужасной силы, что копья вонзились в их тела, и оставив в них глубокие раны, сломались. Затем выхватили они мечи и стали рубиться, как самые смертельные враги. А рыцари, внимательно следя за схваткой, порешили меж собою, что Тристан - непревзойденный боец как на копьях, так и на мечах. Тристан же все бился с Бертраном, и оба уже были много раз ранены, но раны Бертрана были намного глубже, чем у Тристана. И Бертран поразился могучим ударам этого рыцаря и понял, что не под силу ему будет долго противостоять сопернику.
92. Что же до Тристана, то и он весьма высоко оценил ратную доблесть Бертрана, но был зол за то, что тот напал на него без предупреждения; ведь неведомо ему было, как потрудился для этого враг рода человеческого, а тому мало было зла, что он уже причинил, но родился у него еще более злобный замысел. Видя, что Бертрану суждено быть пораженным в этой схватке, подошел он к его рыцарям и сказал им: "Низкие трусы, что же вы стоите и глядите, как этот предатель побивает вашего сеньора и сейчас прикончит его! Не видите вы разве, что он уже изнемогает, спешите же на помощь к нему!" Но они ответили: "Благородная девица, мы не можем, ибо он запретил нам вмешиваться". - "Тогда я сама спрошу его, не нуждается ли он в вашей помощи". И, подойдя к Бертрану, говорит ему: "Милый рыцарь, увы, как тяжко вам приходится!" "Девица, - отвечает Бертран, - сами вы видите, каково мне сражаться с рыцарем, искуснее которого и на свете нет". - "Тогда для чего же стоят здесь ваши рыцари, если не для того, чтобы придти к вам на помощь? Разве не видят они, что противник-то ваш с подмогою?" И своей волшбою вызвал дьявол двадцать вооруженных рыцарей, будто бы спешащих на помощь Тристану. И когда сеньор Грозной Скалы увидел их, то сказал девице: "Бегите и зовите сюда моих рыцарей!"
93. И она побежала и сказала им, что сеньор спешно призывает их на помощь. Услышав это, они кинулись все на Тристана, нацелив на него свои копья, но Тристан, будучи весьма опытным во всяких сраженьях, все их ловко отразил, сам же стал раздавать удары направо и налево, так что вскоре семеро рыцарей полегли от его руки, но яростнее всех наседал на него сам Бертран. Тристан имел уже одиннадцать глубоких и опасных ран и потерял много крови, отчего вконец ослаб. И он сетовал про себя, говоря: "Господи наш, неужто окончу дни мои по вине самого подлого и низкого рыцаря, какого когда-либо видел свет!" Тогда собрался он с духом, из последних сил врезался в толпу врагов и поразил первого же, кто оказался на его пути, так что тот, вылетев из седла, рухнул наземь. И так же поступил еще с двумя.
94. Пока продолжался тот кровавый бой, о коем я речь веду, появился вдруг на дороге рыцарь, сопровождающий даму, и если вы спросите меня, кто был этот рыцарь, то я вам отвечу, что то был доблестный Персеваль Галльский, за святость свою отмеченный господом, ибо хранил девственность; и вот за его чистоту и праведную жизнь бог даровал ему силу распознавать врага рода человеческого, даже и в женском обличье, когда тот предавал рыцарей, натравливая их друг на друга. Едва, милостью божьей, увидел Персеваль злое деяние дьявола, как, подъехав к нему, воскликнул: "Ах ты, низкая тварь, заклинаю тебя именем бога отца, сына и святого духа, да не тронешься ты с места, пока я не позволю тебе!" И враг рода человеческого, утратив свою силу, окаменел на месте.
95. Так он замер, а доблестный Персеваль, видя бедного Тристана в горестном его положении, бросился ему на помощь, ворвавшись в толпу врагов его. И так ловко действовал своим копьем, что положил на месте семерых до того, как оно сломалось, и тут вскричал он громовым голосом: "Мессир Бертран, остановитесь, ибо вы обмануты врагом рода человеческого, который вознамерился всех вас смерти предать!" И так громко он взывал к Бертрану, что тот его услышал; тогда приблизился он к Тристану, говоря ему: "О, благородный Тристан Корнуэльский, любимый господом нашим, отступитесь, отступитесь и вы, кончите этот бой, ибо обмануты и преданы были дьяволом, но бог не попустил вас погибнуть и избавил от опасности". Как только Тристан внял Персевалю, он тут же отступил назад. И столь мудро действовал Персеваль, что разделил надвое эту толпу, так что рыцари Бертрана остались по одну сторону, а Тристан с Бертраном по другую, посередине же оказались Персеваль и дьявол. И тогда Персеваль спросил Бертрана де Ларош, что понадобилось ему от этого доблестного рыцаря, и какое оскорбление толкнуло его на этот бой. Мессир Бертран рассказал ему тогда все, как было, и как я вам о том уже поведал. Но Персеваль сказал ему: "О, бедный вы глупец, как вы полагаете, кто эта девица, что стоит перед вами? Знайте же, что это сам коварный дьявол, и он натравил вас на достойнейшего в мире рыцаря, дабы предать ваши души вечному проклятию". И захотел тогда Бертран узнать, кто же тот рыцарь, с которым он столь жестоко схватился. "Истинно говорю вам, ответил добрый Персеваль, - перед вами прекрасный Тристан из Корнуэльса".
96. Едва Бертран услышал имя мессира Тристана, он созвал своих рыцарей и сказал им: "Друзья мои, слушайте, что сказал этот добрый человек, - тот, с кем мы сражались - прекрасный Тристан Корнуэльский, несравненный рыцарь. Это он отвагою своей завоевал вместе с принцем Галлеотом Неведомые Острова. Склонимся же перед ним и испросим прощения за обиды, что мы нанесли ему". И тут же все они, спешившись, бросились на колени перед Тристаном, говоря так: "Мессир рыцарь, покарайте нас, если хотите, за нашу дерзость и за то, что по невежеству своему завязали мы нечестный бой с вами, не глядя на то, что нас сорок против одного". Тристан сошел с коня и поднял их всех, не желая таких великих почестей. Так был заключен меж ними мир святым рыцаремдевственником Персевалем, столь любимым господом богом нашим.
97. Доблестный Персеваль все стоял меж ними рядом с лукавым, которого он так заклял, что тот не мог и двинуться. И Персеваль крикнул, обернувшись к нему: "Ах ты, низкая тварь, ты еще и женщиной обернулся, дабы обмануть рыцарей, так приказываю тебе именем господним отвечать мне на все, что я у тебя спрошу". И лукавый ответил ему: "Девственность твоя и святость такую власть дают тебе надо мною, что не смогу я солгать". - "Так скажи мне, спросил Персеваль, - зачем затеял ты эту стычку?" - "Затеял я ее оттого, что доблестный рыцарь по имени Тристан Корнуэльский, служитель Иисуса Христа, следует божьим заветам. Я же сбил его с пути, дабы показать ему коня его милого друга Ланселота и уверить его, что тот мертв. И я же заставил сеньора Бертрана воспламениться любовью ради наслаждения, которое желал он получить от моего тела, из-за чего он и пошел мстить за меня, и все они, погибнув в этом бою, попали бы в ад".
98. Тогда заговорил Персеваль и сказал так: "Доблестные сеньоры, слышали ли вы слова низкой твари? Не желаете ли теперь взглянуть на лукавого в его собственном виде и обличье?" И рыцари попросили показать его им. Тогда приказал Персеваль лукавому, закляв его именем господним, показаться в своем истинном виде, не нанося при том ни малейшего вреда никому из собравшихся. И дьявол явил свой истинный облик, и столь он был омерзителен, что все, кроме Персеваля и Тристана, пали на землю от испуга. И Персеваль сказал Тристану, "Мессир, поняли ли вы теперь дьявольское искусство, с которым лукавый строил вам козни?" - "Поистине, - отвечал Тристан, - в добрый час привел вас ко мне господь, дабы избавить меня от дьявольского наваждения". - "Так берегитесь же отныне, - продолжал Персеваль, - и всегда храните в сердце своем любовь к господу нашему за то, что он известил меня о великой опасности, которой вы подверглись". Тогда Тристан стал расспрашивать Персеваля, не знает ли он, жив или умер Ланселот. И тот ответил: "Благородный Тристан, да будет вам ведомо, что Ланселот терпит горе в замке Ольтера, хоть не по своей вине попал он в беду, и больше я ничего не скажу вам. Отправляйтесь теперь в замок Бертрана и залечите свои раны, а когда исцелитесь, то прямо поезжайте в замок Ольтера, и по дороге вы услышите новости о Ланселоте. Я же должен вас покинуть, ибо у меня много других дел".
99. И Тристан стал упрашивать его остаться хоть на одну ночь, но Персеваль ответил: "Милый Тристан, этого я сделать не могу. Когда же увидитесь вы с Ланселотом, то передайте ему, что я прошу его обратить всю его любовь к господу нашему, как бы и кто бы ни пытался сбить его с пути праведного" С этими словами благочестивый Персеваль повелел злому духу сменить свой мерзкий облик на обличье девушки. И велел подняться тем рыцарям, что еще лежали ниц на земле, говоря им: "Сеньоры, что скажете вы о добрых делах, свершенных этой девицей?" - "Поистине, мессир, - сказали они, - злые это деяния и отвратителен нам лукавый". Тогда Персеваль именем господним повелел врагу рода человеческого тотчас кинуться в пропасть и не возвращаться на землю до Судного Дня. И тот исполнил приказание, но такой адской вонью наполнил воздух, что рыцари чуть не задохнулись. Тут Персеваль распрощался со всеми, а Тристан весьма горевал об его отъезде, хотя в то же время и радовался тому, что получил известие о Ланселоте.
100. А мессир Бертран, сеньор замка Грозной Скалы, повез Тристана к себе и оказал ему все почести, какие возможны. И опытному лекарю приказал он перевязать его раны, а также и свои собственные. Но Тристан не заботился о ранах, думая о друге своем Ланселоте, который, хоть его и оплакали, остался жив. И это заставляло его забывать о боли телесной. Так провел он двадцать дней в этом замке, пока не почувствовал, что может ехать дальше. А когда прошли эти двадцать дней, о которых я речь веду, Тристан счел себя совсем здоровым и, придя к мессиру Бертрану, сказал ему: "Мессир рыцарь, я в силах уже носить свои доспехи, а потому хочу распрощаться с вами, благодаря за почести и все добрые услуги, что вы оказывали мне в вашем замке; и знайте, мессир Бертран, что, пока я жив, я вам покорный и преданный слуга". И мессир Бертран его спросил: "Мессир, куда собираетесь вы держать путь?" - "Господь свидетель, - сказал Тристан, - я желал бы попытать счастья в Черном Лесу". "О, мессир, - сказал Бертран, - позвольте мне сопровождать вас, ибо все дороги в этом лесу знакомы мне, и я сумею провести вас туда, куда вам нужно". За что Тристан поблагодарил его, сказав: "Мессир Бертран, поскольку вы так любезно мне это предлагаете, я не могу отказаться". И мессир Бертран добавил, что сопровождать Тристана для него великая честь, и попросил его не уезжать в тот же день, а отправиться завтра утром, на что Тристан и согласился.
X
101. Как Тристан и Бертран остановились у отшельника, который им рассказал, что назавтра Ланселот должен быть повешен, и как они его спасли.
102. Итак, согласно преданию, Тристан и Бертран остались в Замке еще на одну ночь, а с восходом солнца снарядились и вооружились как следует, затем сели на своих коней и пустились в путь; они не взяли с собою ни одного провожатого, кроме конюшего, который вел коня, похищенного дьяволом вместе с копьем и щитом Ланселота и попавшего в Грозную Скалу. Так отправились они, и углубились в лес, и по дороге спросил Тристан у Бертрана, известна ли ему самая короткая дорога в Замок Ольтера. Бертран ответил ему, что он хорошо знает такую дорогу. "Сколько же лье осталось нам ехать?" - спросил Тристан."Коли богу будет угодно, около двадцати английских миль", - сказал Бертран. "Столько нам не покрыть за один день, - сказал Тристан, - придется ехать и ночью". И они ехали весь день, и вот в трех милях от Замка увидели домик святого отшельника.
103. Рыцари постучались в дверь дома. Святой человек отворил им и поздоровался с ними, затем, обратившись к Тристану, сказал: "Благословен да будет приход слуги господня". И Тристан преклонил перед ним колени, но отшельник поднял его и устроил им обильную трапезу. Затем отвел он их в свою маленькую молельню и снабдил на ночь всем необходимым. И Тристан ему исповедался, а святой отшельник дал ему отпущение грехов, после чего сообщил, что было ему чудесное откровение о том, что завтра утром собираются повесить Ланселота на виселице, коли господь не придет ему на помощь. "Увы, святой человек,- вскричал Тристан, - скажи мне, как случилось, что Ланселот столь сурово осужден?" - "Все пошло от девушки, - отвечал Старик, - она приходится сестрой хозяину Замка. И все, кто живет в Замке, говорят, что, если девушка не прикажет завтра его повесить, то сама она будет сожжена. Вот почему казни ему не миновать". Услышав все это, Тристан был так поражен, что принялся стенать и рыдать, вопрошая отшельника, можно ли еще спасти Ланселота. Отшельник сказал ему: "Милый сын мой, замок стоит в трех лье отсюда, и если вы сейчас же туда поскачете, тс успеете вовремя придти к нему на помощь; господу нашему Иисусу Христу угодно, чтобы вы спасли его, ибо служите ему как надо. Почему и удастся вам спасти Ланселота, мой милый сын Тристан, ибо возлюбили вы Иисуса Христа". - "Так скажите же мне, добрый человек, как всетаки случилось, что присудили к смерти лучшего в мире рыцаря? Ибо в изумление повергают меня деяния тех, кто осмелился пойти на такое злодейство".
104. Тогда сказал ему отшельник: "Узнайте же, милый сын мой Тристан, что, когда расстались вы с Ланселотом в лесу, он попал в плен к сеньору Замка - Ольтеру". И он рассказал ему все приключения так, как оно и было, и о том, как красивая девица, сестра рыцаря Ольтера, прониклась любовью к Ланселоту, так что решила держать его в плену за то, что он отверг ее, и угрожала ему смертью, ибо Ланселот не желал повиноваться ей, и не о ней были все помыслы его, но о боге. Но вот однажды сам Ольтер пришел в темницу к Ланселоту и в ярости начал спрашивать, как его имя, на что Ланселот ему ответил, что такому предателю и негодяю незачем его знать. Тогда рыцарь Ольтер, разгневавшись сверх меры, вскричал: "Как смели вы, рыцарь, назвать меня предателем, когда вы полностью в моей власти?". На что Ланселот сказал ему, что потому и зовет его предателем, что он подлостью заманил его в ловушку. И эти слова уязвили Ольтера, который завопил: "Ну, так сейчас вы увидите, кто из нас негодяй, ибо у меня-то руки не связаны!" И, схватив Ланселота за волосы, рванул он их, зная, что тот не сможет сопротивляться, так как ноги его были скованы Ланселот, который не ожидал такого надругательства над собою, обхватил Ольтера и с такою силою швырнул его оземь, что у того сердце с печенкой местами поменялись. Тогда закричал во все горло Ольтер: "На помощь! На помощь!" Но Ланселот опять схватил его и так затоптал ногами, что из того дух вон. На крик сбежались слуги, но было уже поздно, господин их был мертв. И слуги, схватив Ланселота, стали грозить ему смертью. Тут вошла девушка, сестра Ольтера, и стала допрашивать Ланселота, зачем убил он ее брата. Ланселот рассказал ей, как было дело, и она при этом горестно вздыхала. В то время подоспели сорок рыцарей, которые порешили убить Ланселота на месте, но дама не допустила их до этого, сказав так: "Уймитесь, сеньоры, и отдайте его в мои руки, ибо я желаю осудить его на смерть в петле, дабы всем прочим послужило это хорошим уроком". На что они возразили: "Не пристало девице охранять этого подлого, низкого убийцу". И они увели ее и поместили в таком месте, откуда она никак не могла подать ему помощь. "А потому, Тристан, милый сын мой, спешите туда и вы подоспеете как раз вовремя".
105. Когда отшельник закончил свой рассказ, Тристан поблагодарил его, восклицая: "О, святой человек, как восхвалить мне господа нашего за то, что была его святая милость дать вам откровение об опасности, грозящей Ланселоту, дабы я мог придти ему на помощь! И я надеюсь, что, коли богу будет угодно, я помогу моему другу, а потому я хотел бы без промедления выехать". И он пошел к мессиру Бертрану, и передав ему всю историю, просил помочь ему в этом деле. И мессир Бертран ему пообещал, что сделает все, как он просит. Тогда надели они доспехи и, сев на коней, распрощались с отшельником и поскакали, что есть духу, к Замку Ольтера. Мессир Бертран ехал впереди, указывая дорогу. И, проведя всю ночь в седле, они с зарею очутились у ворот Замка Ольтера.
106. Огляделись они вокруг и увидали, что народ валом валит из замка, спеша на казнь Ланселота. Тогда спрятались рыцари в кустах, чтобы выждать время, когда нужно будет спасать пленного. Немного времени спустя выехали из ворот двадцать вооруженных рыцарей и более пятидесяти сержантов, все с трубами и рогами. За ними везли Ланселота на ослике, в рубище, с путами на руках и ногах и с завязанными глазами. Следом за ним шла, горько плача, девица. Когда Тристан увидел своего дорогого друга в столь ужасном положении, вся кровь его вскипела, так что глаза налились, как у кабана; гнев переполнил его сердце, и оно забилось словно у разъяренного льва. И не в силах больше сидеть в укрытии, воззвал он к мессиру Бертрану, крикнув ему: "Друг мой, нельзя нам медлить долее!"
84. Когда девица окончила свой рассказ, который вы уже слышали, заплакал Тристан, громко стеная и сетуя: "О, прекрасный Ланселот, неужто смерть настигла вас? Зачем же тогда мне жить на свете!" И говоря так, упал он с коня и без чувств рухнул на землю. Тогда лукавый, дабы скрыть свой злой замысел, поднял Тристана с земли и прислонил к дереву, так что он очнулся и обрел сознание. И придя в себя, снял он свой щит и сбросил шлем, стеная еще громче и жалобнее. И схватив себя за волосы, стал рвать их. Разодрал он ногтями себе лицо, и такой скорбью был обуян, что жалость брала смотреть на него. Затем он встал и отошел от коня Ланселотова, какового коня лукавый чарами своими заставил плакать, так что крупные слезы текли из его глаз, усугубляя скорбь и тоску Тристана, все еще причитавшего: "Увы, друг мой Ланселот, несравненный юноша, цвет рыцарства, сам я виновен в вашей гибели, ибо не должен был отпускать вас одного пробираться сквозь этот мрачный и опасный лес". И враг рода человеческого также делал вид, что скорбит и вздыхает как по мнимой смерти Ланселота, так и по великой скорби Тристана; девица эта, образ которой принял дьявол, для виду старалась утешить его, но все было напрасно.
85. И так плакал и тосковал Тристан до самого часа обедни, а потом сказал лукавому: "О, добрая девица, сотворите милость и проводите меня туда, где покоится этот доблестный рыцарь". И девица ответила, что она охотно ему в этом услужит, но что сперва следовало бы ему явиться к сеньору замка, что стоит неподалеку отсюда. "И я вам советую,- добавила она, - поскорее туда ехать, ибо тогда сеньор даст мне позволение сопровождать вас в то место, куда вы хотите попасть, а заодно в замке оставим мы этого коня". Тристан с нею согласился и, подобрав свой щит и меч, вновь сел в седло. И последовал за лукавым, а тот правою рукою вел Ланселотова коня. Проехав два лье, увидали они Замок Грозной Скалы, красивейший в округе, а сеньором его был молодой, прекрасный собою рыцарь, благочестивый и храбрый, по имени Бертран. И лукавый, как мог, нахваливал Тристану красоту этого замка, но Тристан и без него видел все и про себя восхищался тем, как прекрасно он построен.
86. И когда Тристан оглядел замок со всех сторон, девица сказала ему: "Я полагаю, мессир, что мне следует поехать вперед одной, дабы передать сеньору мое послание, а также принести вам чего-нибудь поесть и выпить, ибо наверняка нуждаетесь как в том, так и в другом". - "Делайте, как вам угодно", - отвечал Тристан. Тогда она покинула его. И вот послушайте, какое злодейство замыслил враг рода человеческого, дабы погубить Тристана. Девица, о которой я речь веду, въехала за стены замка и, сотворив себе окровавленное лицо, заголосила, что было мочи: "Сеньоры, отомстите за меня злодею-рыцарю, который убил моего брата!" И дьявольскими чарами заставила всех увидеть голову рыцаря, подвешенную к ее седлу. Так причитая, подъехала она к самым покоям сеньора Бертрана. И показавшись ему вся в крови, стала к нему взывать: "О доблестный рыцарь, явите милость и отомстите злому барону, который предательски умертвил из-за вас моего брата!" И мессир Бертран спросил ее: "Милая девица, расскажите, как случилось, что вашего брата умертвили?"
87. "Верно говорю, - начал лукавый, - в тот день я и брат мой пустились в путь из скромного нашего владения в ваш Замок. И по дороге встретили мы этого жестокого предателя, который спросил, куда мы едем, на что брат отвечал, что мы направляемся в ваш Замок. "А, так вы едете в дом самого отъявленного разбойника, какого только свет видывал",- сказал он. И брат мой крикнул ему, что он лжет. Тогда этот негодяй, ни о чем не упредив, пустил на него коня и такой удар нанес ему своим копьем, что пронзил ему сердце, и брат рухнул на землю мертвым. Тут же злодей отсек ему голову, и, подвесив ее к луке моего седла, так, как вы ее видите, приказал мне: "Вот так, любезная девица, и поезжайте; отвезите Бертрану этот подарок, и пусть он знает, что я следую за вами и под стенами его замка подожду его с часок". Заклинаю же вас, мессир рыцарь, будьте столь благородны, сколь он низок, и отомстите убийце моего брата, вступившегося за вас!"
IX
88. Как Бертран де Ларош по наущению дьявола напал на Тристана с сорока своими рыцарями, и о великой отваге, проявленной Тристаном. И как пришел на помощь Тристану доблестный рыцарь Персеваль {22}.
89. Когда лукавый в образе девицы закончил свой рассказ перед храбрым рыцарем Бертраном, сеньором Замка Грозной Скалы, тот задумался, а сам все смотрел на девицу, которая сияла несравненной красотой, ибо дьявол весьма искусен в своих чарах. Чем больше смотрел на нее рыцарь Бертран, тем краше казалась она ему. И он, желая показать ей свою отвагу, порешил отомстить за нее, дабы потом поступить с нею так, как ему хотелось. Почему он и сказал ей: "Милая девица, поскольку ваш брат погиб, меня защищая, не вижу, почему бы мне не отомстить за него". И он велел седлать себе коня и, снарядившись всяким оружием, повесил на шею щит с золотыми и лазоревыми полосами. И приказал сорока своим рыцарям снаряжаться и сопровождать его, а когда все они были готовы, то он призвал девушку и посадил ее впереди себя на седло, дабы указала она ему рыцаря, который нанес ему столь тяжкое оскорбление.
90. И она села в седло, после чего все выехали из замка. Почти сразу же увидели они Тристана, который, ничего худого не подозревая, медленно подъезжал к ним, думая лишь о друге своем Ланселоте и все еще пребывая в печали. Когда девица его заметила, то указала на него Бертрану, сказав: "Мессир, вот этот рыцарь-предатель, умертвивший моего брата". - "Вижу, вижу, - ответил Бертран, - так подойдите же к нему и передайте от меня, что я получил его подарок и благодарю его". Что девица и исполнила тут же. Она подошла к Тристану, а он стал спрашивать ее, какие новости она несет ему. "Хорошие, - отвечал лукавый, - сеньор этого замка выехал вам навстречу, дабы рассказать про обиталище злых великанов, но хочу предупредить вас, что на все, что он вам скажет, вы не должны ни единым словом отвечать ему, ибо тогда он заставит вас сразиться с ним на копьях". Бертран же, доблестный рыцарь, видя, как Тристан беседует с девицей, в злобе направил своего коня прямо к нему. А рыцарям своим запретил вмешиваться в битву, ибо рассчитывал сам покончить с противником. И, приблизившись к Тристану, крикнул ему: "Эй, вы, злой негодяй, остерегайтесь меня, ибо вам грозит смерть от моей руки".
91. Тристан весьма удивился дерзким словам рыцаря и ничего не ответил ему, тогда Бертран двинулся на него, опустив копье, а Тристан, видя это, схватил свой щит и приготовился отразить удар. И они нанесли друг другу удары такой ужасной силы, что копья вонзились в их тела, и оставив в них глубокие раны, сломались. Затем выхватили они мечи и стали рубиться, как самые смертельные враги. А рыцари, внимательно следя за схваткой, порешили меж собою, что Тристан - непревзойденный боец как на копьях, так и на мечах. Тристан же все бился с Бертраном, и оба уже были много раз ранены, но раны Бертрана были намного глубже, чем у Тристана. И Бертран поразился могучим ударам этого рыцаря и понял, что не под силу ему будет долго противостоять сопернику.
92. Что же до Тристана, то и он весьма высоко оценил ратную доблесть Бертрана, но был зол за то, что тот напал на него без предупреждения; ведь неведомо ему было, как потрудился для этого враг рода человеческого, а тому мало было зла, что он уже причинил, но родился у него еще более злобный замысел. Видя, что Бертрану суждено быть пораженным в этой схватке, подошел он к его рыцарям и сказал им: "Низкие трусы, что же вы стоите и глядите, как этот предатель побивает вашего сеньора и сейчас прикончит его! Не видите вы разве, что он уже изнемогает, спешите же на помощь к нему!" Но они ответили: "Благородная девица, мы не можем, ибо он запретил нам вмешиваться". - "Тогда я сама спрошу его, не нуждается ли он в вашей помощи". И, подойдя к Бертрану, говорит ему: "Милый рыцарь, увы, как тяжко вам приходится!" "Девица, - отвечает Бертран, - сами вы видите, каково мне сражаться с рыцарем, искуснее которого и на свете нет". - "Тогда для чего же стоят здесь ваши рыцари, если не для того, чтобы придти к вам на помощь? Разве не видят они, что противник-то ваш с подмогою?" И своей волшбою вызвал дьявол двадцать вооруженных рыцарей, будто бы спешащих на помощь Тристану. И когда сеньор Грозной Скалы увидел их, то сказал девице: "Бегите и зовите сюда моих рыцарей!"
93. И она побежала и сказала им, что сеньор спешно призывает их на помощь. Услышав это, они кинулись все на Тристана, нацелив на него свои копья, но Тристан, будучи весьма опытным во всяких сраженьях, все их ловко отразил, сам же стал раздавать удары направо и налево, так что вскоре семеро рыцарей полегли от его руки, но яростнее всех наседал на него сам Бертран. Тристан имел уже одиннадцать глубоких и опасных ран и потерял много крови, отчего вконец ослаб. И он сетовал про себя, говоря: "Господи наш, неужто окончу дни мои по вине самого подлого и низкого рыцаря, какого когда-либо видел свет!" Тогда собрался он с духом, из последних сил врезался в толпу врагов и поразил первого же, кто оказался на его пути, так что тот, вылетев из седла, рухнул наземь. И так же поступил еще с двумя.
94. Пока продолжался тот кровавый бой, о коем я речь веду, появился вдруг на дороге рыцарь, сопровождающий даму, и если вы спросите меня, кто был этот рыцарь, то я вам отвечу, что то был доблестный Персеваль Галльский, за святость свою отмеченный господом, ибо хранил девственность; и вот за его чистоту и праведную жизнь бог даровал ему силу распознавать врага рода человеческого, даже и в женском обличье, когда тот предавал рыцарей, натравливая их друг на друга. Едва, милостью божьей, увидел Персеваль злое деяние дьявола, как, подъехав к нему, воскликнул: "Ах ты, низкая тварь, заклинаю тебя именем бога отца, сына и святого духа, да не тронешься ты с места, пока я не позволю тебе!" И враг рода человеческого, утратив свою силу, окаменел на месте.
95. Так он замер, а доблестный Персеваль, видя бедного Тристана в горестном его положении, бросился ему на помощь, ворвавшись в толпу врагов его. И так ловко действовал своим копьем, что положил на месте семерых до того, как оно сломалось, и тут вскричал он громовым голосом: "Мессир Бертран, остановитесь, ибо вы обмануты врагом рода человеческого, который вознамерился всех вас смерти предать!" И так громко он взывал к Бертрану, что тот его услышал; тогда приблизился он к Тристану, говоря ему: "О, благородный Тристан Корнуэльский, любимый господом нашим, отступитесь, отступитесь и вы, кончите этот бой, ибо обмануты и преданы были дьяволом, но бог не попустил вас погибнуть и избавил от опасности". Как только Тристан внял Персевалю, он тут же отступил назад. И столь мудро действовал Персеваль, что разделил надвое эту толпу, так что рыцари Бертрана остались по одну сторону, а Тристан с Бертраном по другую, посередине же оказались Персеваль и дьявол. И тогда Персеваль спросил Бертрана де Ларош, что понадобилось ему от этого доблестного рыцаря, и какое оскорбление толкнуло его на этот бой. Мессир Бертран рассказал ему тогда все, как было, и как я вам о том уже поведал. Но Персеваль сказал ему: "О, бедный вы глупец, как вы полагаете, кто эта девица, что стоит перед вами? Знайте же, что это сам коварный дьявол, и он натравил вас на достойнейшего в мире рыцаря, дабы предать ваши души вечному проклятию". И захотел тогда Бертран узнать, кто же тот рыцарь, с которым он столь жестоко схватился. "Истинно говорю вам, ответил добрый Персеваль, - перед вами прекрасный Тристан из Корнуэльса".
96. Едва Бертран услышал имя мессира Тристана, он созвал своих рыцарей и сказал им: "Друзья мои, слушайте, что сказал этот добрый человек, - тот, с кем мы сражались - прекрасный Тристан Корнуэльский, несравненный рыцарь. Это он отвагою своей завоевал вместе с принцем Галлеотом Неведомые Острова. Склонимся же перед ним и испросим прощения за обиды, что мы нанесли ему". И тут же все они, спешившись, бросились на колени перед Тристаном, говоря так: "Мессир рыцарь, покарайте нас, если хотите, за нашу дерзость и за то, что по невежеству своему завязали мы нечестный бой с вами, не глядя на то, что нас сорок против одного". Тристан сошел с коня и поднял их всех, не желая таких великих почестей. Так был заключен меж ними мир святым рыцаремдевственником Персевалем, столь любимым господом богом нашим.
97. Доблестный Персеваль все стоял меж ними рядом с лукавым, которого он так заклял, что тот не мог и двинуться. И Персеваль крикнул, обернувшись к нему: "Ах ты, низкая тварь, ты еще и женщиной обернулся, дабы обмануть рыцарей, так приказываю тебе именем господним отвечать мне на все, что я у тебя спрошу". И лукавый ответил ему: "Девственность твоя и святость такую власть дают тебе надо мною, что не смогу я солгать". - "Так скажи мне, спросил Персеваль, - зачем затеял ты эту стычку?" - "Затеял я ее оттого, что доблестный рыцарь по имени Тристан Корнуэльский, служитель Иисуса Христа, следует божьим заветам. Я же сбил его с пути, дабы показать ему коня его милого друга Ланселота и уверить его, что тот мертв. И я же заставил сеньора Бертрана воспламениться любовью ради наслаждения, которое желал он получить от моего тела, из-за чего он и пошел мстить за меня, и все они, погибнув в этом бою, попали бы в ад".
98. Тогда заговорил Персеваль и сказал так: "Доблестные сеньоры, слышали ли вы слова низкой твари? Не желаете ли теперь взглянуть на лукавого в его собственном виде и обличье?" И рыцари попросили показать его им. Тогда приказал Персеваль лукавому, закляв его именем господним, показаться в своем истинном виде, не нанося при том ни малейшего вреда никому из собравшихся. И дьявол явил свой истинный облик, и столь он был омерзителен, что все, кроме Персеваля и Тристана, пали на землю от испуга. И Персеваль сказал Тристану, "Мессир, поняли ли вы теперь дьявольское искусство, с которым лукавый строил вам козни?" - "Поистине, - отвечал Тристан, - в добрый час привел вас ко мне господь, дабы избавить меня от дьявольского наваждения". - "Так берегитесь же отныне, - продолжал Персеваль, - и всегда храните в сердце своем любовь к господу нашему за то, что он известил меня о великой опасности, которой вы подверглись". Тогда Тристан стал расспрашивать Персеваля, не знает ли он, жив или умер Ланселот. И тот ответил: "Благородный Тристан, да будет вам ведомо, что Ланселот терпит горе в замке Ольтера, хоть не по своей вине попал он в беду, и больше я ничего не скажу вам. Отправляйтесь теперь в замок Бертрана и залечите свои раны, а когда исцелитесь, то прямо поезжайте в замок Ольтера, и по дороге вы услышите новости о Ланселоте. Я же должен вас покинуть, ибо у меня много других дел".
99. И Тристан стал упрашивать его остаться хоть на одну ночь, но Персеваль ответил: "Милый Тристан, этого я сделать не могу. Когда же увидитесь вы с Ланселотом, то передайте ему, что я прошу его обратить всю его любовь к господу нашему, как бы и кто бы ни пытался сбить его с пути праведного" С этими словами благочестивый Персеваль повелел злому духу сменить свой мерзкий облик на обличье девушки. И велел подняться тем рыцарям, что еще лежали ниц на земле, говоря им: "Сеньоры, что скажете вы о добрых делах, свершенных этой девицей?" - "Поистине, мессир, - сказали они, - злые это деяния и отвратителен нам лукавый". Тогда Персеваль именем господним повелел врагу рода человеческого тотчас кинуться в пропасть и не возвращаться на землю до Судного Дня. И тот исполнил приказание, но такой адской вонью наполнил воздух, что рыцари чуть не задохнулись. Тут Персеваль распрощался со всеми, а Тристан весьма горевал об его отъезде, хотя в то же время и радовался тому, что получил известие о Ланселоте.
100. А мессир Бертран, сеньор замка Грозной Скалы, повез Тристана к себе и оказал ему все почести, какие возможны. И опытному лекарю приказал он перевязать его раны, а также и свои собственные. Но Тристан не заботился о ранах, думая о друге своем Ланселоте, который, хоть его и оплакали, остался жив. И это заставляло его забывать о боли телесной. Так провел он двадцать дней в этом замке, пока не почувствовал, что может ехать дальше. А когда прошли эти двадцать дней, о которых я речь веду, Тристан счел себя совсем здоровым и, придя к мессиру Бертрану, сказал ему: "Мессир рыцарь, я в силах уже носить свои доспехи, а потому хочу распрощаться с вами, благодаря за почести и все добрые услуги, что вы оказывали мне в вашем замке; и знайте, мессир Бертран, что, пока я жив, я вам покорный и преданный слуга". И мессир Бертран его спросил: "Мессир, куда собираетесь вы держать путь?" - "Господь свидетель, - сказал Тристан, - я желал бы попытать счастья в Черном Лесу". "О, мессир, - сказал Бертран, - позвольте мне сопровождать вас, ибо все дороги в этом лесу знакомы мне, и я сумею провести вас туда, куда вам нужно". За что Тристан поблагодарил его, сказав: "Мессир Бертран, поскольку вы так любезно мне это предлагаете, я не могу отказаться". И мессир Бертран добавил, что сопровождать Тристана для него великая честь, и попросил его не уезжать в тот же день, а отправиться завтра утром, на что Тристан и согласился.
X
101. Как Тристан и Бертран остановились у отшельника, который им рассказал, что назавтра Ланселот должен быть повешен, и как они его спасли.
102. Итак, согласно преданию, Тристан и Бертран остались в Замке еще на одну ночь, а с восходом солнца снарядились и вооружились как следует, затем сели на своих коней и пустились в путь; они не взяли с собою ни одного провожатого, кроме конюшего, который вел коня, похищенного дьяволом вместе с копьем и щитом Ланселота и попавшего в Грозную Скалу. Так отправились они, и углубились в лес, и по дороге спросил Тристан у Бертрана, известна ли ему самая короткая дорога в Замок Ольтера. Бертран ответил ему, что он хорошо знает такую дорогу. "Сколько же лье осталось нам ехать?" - спросил Тристан."Коли богу будет угодно, около двадцати английских миль", - сказал Бертран. "Столько нам не покрыть за один день, - сказал Тристан, - придется ехать и ночью". И они ехали весь день, и вот в трех милях от Замка увидели домик святого отшельника.
103. Рыцари постучались в дверь дома. Святой человек отворил им и поздоровался с ними, затем, обратившись к Тристану, сказал: "Благословен да будет приход слуги господня". И Тристан преклонил перед ним колени, но отшельник поднял его и устроил им обильную трапезу. Затем отвел он их в свою маленькую молельню и снабдил на ночь всем необходимым. И Тристан ему исповедался, а святой отшельник дал ему отпущение грехов, после чего сообщил, что было ему чудесное откровение о том, что завтра утром собираются повесить Ланселота на виселице, коли господь не придет ему на помощь. "Увы, святой человек,- вскричал Тристан, - скажи мне, как случилось, что Ланселот столь сурово осужден?" - "Все пошло от девушки, - отвечал Старик, - она приходится сестрой хозяину Замка. И все, кто живет в Замке, говорят, что, если девушка не прикажет завтра его повесить, то сама она будет сожжена. Вот почему казни ему не миновать". Услышав все это, Тристан был так поражен, что принялся стенать и рыдать, вопрошая отшельника, можно ли еще спасти Ланселота. Отшельник сказал ему: "Милый сын мой, замок стоит в трех лье отсюда, и если вы сейчас же туда поскачете, тс успеете вовремя придти к нему на помощь; господу нашему Иисусу Христу угодно, чтобы вы спасли его, ибо служите ему как надо. Почему и удастся вам спасти Ланселота, мой милый сын Тристан, ибо возлюбили вы Иисуса Христа". - "Так скажите же мне, добрый человек, как всетаки случилось, что присудили к смерти лучшего в мире рыцаря? Ибо в изумление повергают меня деяния тех, кто осмелился пойти на такое злодейство".
104. Тогда сказал ему отшельник: "Узнайте же, милый сын мой Тристан, что, когда расстались вы с Ланселотом в лесу, он попал в плен к сеньору Замка - Ольтеру". И он рассказал ему все приключения так, как оно и было, и о том, как красивая девица, сестра рыцаря Ольтера, прониклась любовью к Ланселоту, так что решила держать его в плену за то, что он отверг ее, и угрожала ему смертью, ибо Ланселот не желал повиноваться ей, и не о ней были все помыслы его, но о боге. Но вот однажды сам Ольтер пришел в темницу к Ланселоту и в ярости начал спрашивать, как его имя, на что Ланселот ему ответил, что такому предателю и негодяю незачем его знать. Тогда рыцарь Ольтер, разгневавшись сверх меры, вскричал: "Как смели вы, рыцарь, назвать меня предателем, когда вы полностью в моей власти?". На что Ланселот сказал ему, что потому и зовет его предателем, что он подлостью заманил его в ловушку. И эти слова уязвили Ольтера, который завопил: "Ну, так сейчас вы увидите, кто из нас негодяй, ибо у меня-то руки не связаны!" И, схватив Ланселота за волосы, рванул он их, зная, что тот не сможет сопротивляться, так как ноги его были скованы Ланселот, который не ожидал такого надругательства над собою, обхватил Ольтера и с такою силою швырнул его оземь, что у того сердце с печенкой местами поменялись. Тогда закричал во все горло Ольтер: "На помощь! На помощь!" Но Ланселот опять схватил его и так затоптал ногами, что из того дух вон. На крик сбежались слуги, но было уже поздно, господин их был мертв. И слуги, схватив Ланселота, стали грозить ему смертью. Тут вошла девушка, сестра Ольтера, и стала допрашивать Ланселота, зачем убил он ее брата. Ланселот рассказал ей, как было дело, и она при этом горестно вздыхала. В то время подоспели сорок рыцарей, которые порешили убить Ланселота на месте, но дама не допустила их до этого, сказав так: "Уймитесь, сеньоры, и отдайте его в мои руки, ибо я желаю осудить его на смерть в петле, дабы всем прочим послужило это хорошим уроком". На что они возразили: "Не пристало девице охранять этого подлого, низкого убийцу". И они увели ее и поместили в таком месте, откуда она никак не могла подать ему помощь. "А потому, Тристан, милый сын мой, спешите туда и вы подоспеете как раз вовремя".
105. Когда отшельник закончил свой рассказ, Тристан поблагодарил его, восклицая: "О, святой человек, как восхвалить мне господа нашего за то, что была его святая милость дать вам откровение об опасности, грозящей Ланселоту, дабы я мог придти ему на помощь! И я надеюсь, что, коли богу будет угодно, я помогу моему другу, а потому я хотел бы без промедления выехать". И он пошел к мессиру Бертрану, и передав ему всю историю, просил помочь ему в этом деле. И мессир Бертран ему пообещал, что сделает все, как он просит. Тогда надели они доспехи и, сев на коней, распрощались с отшельником и поскакали, что есть духу, к Замку Ольтера. Мессир Бертран ехал впереди, указывая дорогу. И, проведя всю ночь в седле, они с зарею очутились у ворот Замка Ольтера.
106. Огляделись они вокруг и увидали, что народ валом валит из замка, спеша на казнь Ланселота. Тогда спрятались рыцари в кустах, чтобы выждать время, когда нужно будет спасать пленного. Немного времени спустя выехали из ворот двадцать вооруженных рыцарей и более пятидесяти сержантов, все с трубами и рогами. За ними везли Ланселота на ослике, в рубище, с путами на руках и ногах и с завязанными глазами. Следом за ним шла, горько плача, девица. Когда Тристан увидел своего дорогого друга в столь ужасном положении, вся кровь его вскипела, так что глаза налились, как у кабана; гнев переполнил его сердце, и оно забилось словно у разъяренного льва. И не в силах больше сидеть в укрытии, воззвал он к мессиру Бертрану, крикнув ему: "Друг мой, нельзя нам медлить долее!"