Страница:
Горацианское начало отчетливо проявляется у многих поэтов XVIII в. Творчество Горация оказывалось нужным поэтам, создававшим национально-самобытную поэзию. «Памятник» Пушкина, вобравший в себя опыт не только Горация, но и Державина, венчал эту традицию русского освоения наследия римского поэта.
Творчество Анакреона сыграло особую роль в конце XVIII столетия, когда интенсивно развертывалась борьба с классицизмом. Новый этап освоения опыта греческого поэта связан с деятельностью Н. А. Львова и Державина.
Освоение Державиным опыта Анакреона, по-своему понятого, позволило ему создать первые образцы русского антологического стихотворения. Художественные открытия и поэтические достижения Державина и были конкретным проявлением жизненности и плодотворности решения русской литературой одной из важнейших проблем Возрождения – отношения к античности. Эта проблема будет актуальной и для русской литературы первых десятилетий XIX в.
Проблема личности была второй возрожденческой проблемой, которая решалась в России с начала XVIII в. Европейское Возрождение, открыв в человеке нравственно неповторимую индивидуальность, духовно богатую личность, объявило ее высшей ценностью мира и мерой всех явлений и вещей. «Родилась идея человека, существа индивидуального, отдельного от народа, любопытного без отношений, в самом себе…». Вот почему эпоха Возрождения стала колыбелью «новейшего искусства». Творчество Шекспира, по Белинскому, стоит в начале литературного направления, которое утвердилось позже как «поэзия действительности». «Он был яркою зарею и торжественным рассветом эры нового, истинного искусства».[ 822]
Философским обобщением нового понимания человека явился гуманизм – идеология воинствующей защиты личности, ее прав, ее свободы, ее счастья, достоинства и независимости.
Русским людям уже петровской эпохи было присуще гордое осознание себя активными участниками небывалых по масштабу перемен и преобразований, понимание, что они являются творцами новой судьбы своего отечества или, как тогда говорили, «великого метаморфозиса или Превращения России».
В чем же существо этого «метаморфозиса»? Россия как государство вышла на международную арену, заняла место в ряду крупных мировых держав, русская нация, мощно проявив свою творческую энергию во всех областях жизни страны – экономической, культурной, военной, неслыханными темпами пыталась ликвидировать многовековую отсталость, быстро догоняла европейские нации, открыв новую эру своей истории.
Осуществляя реформы силой власти, действуя решительно и жестоко, Петр в то же время стремился воспитывать своих подданных. Развитие культуры и просвещения было подчинено главной задаче: разъяснять политику Петра, обличать защитников старых реакционных порядков, развивать инициативу, сознательность и патриотизм, желание отличиться на поприще службы отечеству. Традиционная политика русского самодержавия – принуждение теперь дополнялась политикой убеждения. Тем самым признавалось реальное, практическое существование в России нового отношения к человеку; мало было приказывать и гнать его на выполнение государевой воли – появилась практическая нужда в прямом обращении к отдельному человеку, ибо осознавалась истина: чем лучше он поймет, что и почему он должен делать, тем результативней, изобретательней, дерзостнее будет выполнять свою должность.
Знаменательно, что передовые деятели XIX столетия замечали и высоко ценили эти объективно рождавшиеся в общественной жизни России XVIII в. явления. Так, Белинский писал: «Реформа Петра Великого не уничтожила, не разрушила стен, отделявших в старом обществе один класс от другого, но она подкопалась под основание этих стен, и если не повалила, то наклонила их на бок, – и теперь со дня на день они все более и более клонятся».[ 823]
Масштаб преобразований России, потребовавший колоссального напряжения сил всей нации, порождал новый идеологический климат, который способствовал и усвоению идеалов европейского Возрождения, и самостоятельному решению важнейших возрожденческих проблем. Этот климат создавал благоприятные условия для развития литературы, которая, способствуя пробуждению самосознания нации, раскрывала и формировала высокое представление о человеке и его внесословной ценности.
Новое понимание человека (вопреки всей политической и социальной практике самодержавного сословного государства) не только провозглашалось литературой, но и питало само развитие этой литературы. Рассматривая обстоятельства конкретно-исторического развития русской литературы, Белинский постоянно подчеркивал ее громадное воспитательное значение. «Первые журналы русские, которых и самые имена теперь забыты, издавались кружками молодых людей, сблизившихся между собою через общую им всем страсть к литературе. Образование равняет людей… Кто из имеющих право на имя человека не пожелает от всей души, чтобы эта общественность росла и увеличивалась не по дням, а по часам, как росли наши сказочные богатыри!».[ 824]
Так порой парадоксально, противоречиво и помимо воли самодержца и господствующего дворянского класса утверждалась в России, занятой преобразованиями, в государстве крепостническом, идея личности, формировалась философия внесословной оценки человека.
Участие миллионов людей разных сословий в «великом метаморфозисе» рождало идею личности на иной – не буржуазной основе, как это было на Западе, потому и формировалось особое понимание величия человека и мера его оценки. Маркс, внимательно изучавший эпоху петровских преобразований, мощное развитие страны и развертывание сил деятельного, верящего в свое будущее народа, подчеркнул главное в этих всемирных событиях – успехи «поднимающейся нации».
Не в сфере частных, эгоистических интересов, не в борьбе с другими за свое существование, не в заботе о своем богатстве, своем доме и благополучии, но в ратном подвиге и защите родины, в общем труде на благо отечества рождалось чувство личности русского человека. Его достоинство измерялось силою патриотизма, гражданственность определяла его самосознание. Гуманизму русской литературы чужд эгоизм как средство самоутверждения личности.
Итак, в России позже, чем на Западе, сформировалось представление о человеке как личности. Более того, оно рождалось в то время, когда в Западной Европе величайшее достижение эпохи Возрождения – гуманизм стал подвергаться значительной деформации под воздействием бурно развивавшегося капитализма. Философия буржуазного общества – индивидуализм все больше разрушал идеал свободной, гармонической, цельной личности. Гуманизм нового времени при всей его значительности и важности для человечества начал толковаться как идеология, обосновывавшая и признававшая единственным путем самореализации личности – индивидуализм.
В эту пору Россия и решала самостоятельно кардинальнейшую возрожденческую проблему – проблему личности. И она решала ее иначе. Национальный фактор в реальных событиях XVIII в. – сложных и противоречивых, но громадных по своей значимости для настоящего и будущего страны и народа, обусловил формирование идеи личности, утверждавшийся идеал человека и меру его оценки. Тем самым он оказал решающее влияние и на основы складывавшейся на русской почве гуманистической идеологии. В дальнейшем, уже с середины века, мощно о себе заявит социальный фактор, связанный с нараставшей в крепостнической стране антифеодальной борьбой. Под его воздействием будет углублена философия человека-деятеля, патриота.
3
4
5
Творчество Анакреона сыграло особую роль в конце XVIII столетия, когда интенсивно развертывалась борьба с классицизмом. Новый этап освоения опыта греческого поэта связан с деятельностью Н. А. Львова и Державина.
Освоение Державиным опыта Анакреона, по-своему понятого, позволило ему создать первые образцы русского антологического стихотворения. Художественные открытия и поэтические достижения Державина и были конкретным проявлением жизненности и плодотворности решения русской литературой одной из важнейших проблем Возрождения – отношения к античности. Эта проблема будет актуальной и для русской литературы первых десятилетий XIX в.
Проблема личности была второй возрожденческой проблемой, которая решалась в России с начала XVIII в. Европейское Возрождение, открыв в человеке нравственно неповторимую индивидуальность, духовно богатую личность, объявило ее высшей ценностью мира и мерой всех явлений и вещей. «Родилась идея человека, существа индивидуального, отдельного от народа, любопытного без отношений, в самом себе…». Вот почему эпоха Возрождения стала колыбелью «новейшего искусства». Творчество Шекспира, по Белинскому, стоит в начале литературного направления, которое утвердилось позже как «поэзия действительности». «Он был яркою зарею и торжественным рассветом эры нового, истинного искусства».[ 822]
Философским обобщением нового понимания человека явился гуманизм – идеология воинствующей защиты личности, ее прав, ее свободы, ее счастья, достоинства и независимости.
Русским людям уже петровской эпохи было присуще гордое осознание себя активными участниками небывалых по масштабу перемен и преобразований, понимание, что они являются творцами новой судьбы своего отечества или, как тогда говорили, «великого метаморфозиса или Превращения России».
В чем же существо этого «метаморфозиса»? Россия как государство вышла на международную арену, заняла место в ряду крупных мировых держав, русская нация, мощно проявив свою творческую энергию во всех областях жизни страны – экономической, культурной, военной, неслыханными темпами пыталась ликвидировать многовековую отсталость, быстро догоняла европейские нации, открыв новую эру своей истории.
Осуществляя реформы силой власти, действуя решительно и жестоко, Петр в то же время стремился воспитывать своих подданных. Развитие культуры и просвещения было подчинено главной задаче: разъяснять политику Петра, обличать защитников старых реакционных порядков, развивать инициативу, сознательность и патриотизм, желание отличиться на поприще службы отечеству. Традиционная политика русского самодержавия – принуждение теперь дополнялась политикой убеждения. Тем самым признавалось реальное, практическое существование в России нового отношения к человеку; мало было приказывать и гнать его на выполнение государевой воли – появилась практическая нужда в прямом обращении к отдельному человеку, ибо осознавалась истина: чем лучше он поймет, что и почему он должен делать, тем результативней, изобретательней, дерзостнее будет выполнять свою должность.
Знаменательно, что передовые деятели XIX столетия замечали и высоко ценили эти объективно рождавшиеся в общественной жизни России XVIII в. явления. Так, Белинский писал: «Реформа Петра Великого не уничтожила, не разрушила стен, отделявших в старом обществе один класс от другого, но она подкопалась под основание этих стен, и если не повалила, то наклонила их на бок, – и теперь со дня на день они все более и более клонятся».[ 823]
Масштаб преобразований России, потребовавший колоссального напряжения сил всей нации, порождал новый идеологический климат, который способствовал и усвоению идеалов европейского Возрождения, и самостоятельному решению важнейших возрожденческих проблем. Этот климат создавал благоприятные условия для развития литературы, которая, способствуя пробуждению самосознания нации, раскрывала и формировала высокое представление о человеке и его внесословной ценности.
Новое понимание человека (вопреки всей политической и социальной практике самодержавного сословного государства) не только провозглашалось литературой, но и питало само развитие этой литературы. Рассматривая обстоятельства конкретно-исторического развития русской литературы, Белинский постоянно подчеркивал ее громадное воспитательное значение. «Первые журналы русские, которых и самые имена теперь забыты, издавались кружками молодых людей, сблизившихся между собою через общую им всем страсть к литературе. Образование равняет людей… Кто из имеющих право на имя человека не пожелает от всей души, чтобы эта общественность росла и увеличивалась не по дням, а по часам, как росли наши сказочные богатыри!».[ 824]
Так порой парадоксально, противоречиво и помимо воли самодержца и господствующего дворянского класса утверждалась в России, занятой преобразованиями, в государстве крепостническом, идея личности, формировалась философия внесословной оценки человека.
Участие миллионов людей разных сословий в «великом метаморфозисе» рождало идею личности на иной – не буржуазной основе, как это было на Западе, потому и формировалось особое понимание величия человека и мера его оценки. Маркс, внимательно изучавший эпоху петровских преобразований, мощное развитие страны и развертывание сил деятельного, верящего в свое будущее народа, подчеркнул главное в этих всемирных событиях – успехи «поднимающейся нации».
Не в сфере частных, эгоистических интересов, не в борьбе с другими за свое существование, не в заботе о своем богатстве, своем доме и благополучии, но в ратном подвиге и защите родины, в общем труде на благо отечества рождалось чувство личности русского человека. Его достоинство измерялось силою патриотизма, гражданственность определяла его самосознание. Гуманизму русской литературы чужд эгоизм как средство самоутверждения личности.
Итак, в России позже, чем на Западе, сформировалось представление о человеке как личности. Более того, оно рождалось в то время, когда в Западной Европе величайшее достижение эпохи Возрождения – гуманизм стал подвергаться значительной деформации под воздействием бурно развивавшегося капитализма. Философия буржуазного общества – индивидуализм все больше разрушал идеал свободной, гармонической, цельной личности. Гуманизм нового времени при всей его значительности и важности для человечества начал толковаться как идеология, обосновывавшая и признававшая единственным путем самореализации личности – индивидуализм.
В эту пору Россия и решала самостоятельно кардинальнейшую возрожденческую проблему – проблему личности. И она решала ее иначе. Национальный фактор в реальных событиях XVIII в. – сложных и противоречивых, но громадных по своей значимости для настоящего и будущего страны и народа, обусловил формирование идеи личности, утверждавшийся идеал человека и меру его оценки. Тем самым он оказал решающее влияние и на основы складывавшейся на русской почве гуманистической идеологии. В дальнейшем, уже с середины века, мощно о себе заявит социальный фактор, связанный с нараставшей в крепостнической стране антифеодальной борьбой. Под его воздействием будет углублена философия человека-деятеля, патриота.
3
Вне учета национально обусловленной гуманистической идеологии и ее своеобразия нельзя понять и исторически конкретно объяснить важнейшие моменты эстетического развития литературы XVIII в. Влияние этой идеологии раньше всего сказалось на художественной практике крупных поэтов русского классицизма.
Классицизм как определенное направление сформировался раньше всего во Франции в XVII в. Используя современные ему достижения философской мысли, французский классицизм освобождал человека и от влияния религиозно-церковной морали, выдвигая в качестве верховного и непререкаемого авторитета человеческий разум. В этом он опирался на опыт развития человечества в его постоянном стремлении утвердить человека как высшую ценность бытия, отстоять его права, определить все истинно прекрасное в нем. Тем самым классицизм, выступая наследником античности, в искусстве которой прежде всего он находил идеальное выражение человеческих возможностей, духовно объединял человечество, вырабатывал общий язык искусства. Так подготавливались условия и возможность выражения на этом языке самобытных идеалов, индивидуального опыта исторической жизни каждой отдельной нации, неповторимо национальных решений общечеловеческих проблем, раскрытия идеала человека в его конкретном проявлении, в живой общественной практике, в его социальной, национальной и исторической обусловленности.
Русский классицизм, выйдя на историческую арену веком позже, был необходимым этапом развития русской литературы как литературы общеевропейской. Он отвечал потребности создания общенационального искусства и потому развивался с необыкновенной интенсивностью. Классицизм создал многожанровое искусство, но оно утверждало свое бытие лишь поэтическим словом. Русская поэзия XVIII в. и выступала в рамках классицизма. Ее опережающее развитие было исторически закономерным явлением. Проза станет развиваться позднее – с 1760-х гг. и на другой эстетической основе. Усилиями нескольких поколений поэтов были развиты многие жанры лирической и сатирической поэзии. Поэтами-классицистами (Ломоносов, Сумароков, Херасков, Княжнин) утвержден жанр трагедии, тем самым были подготовлены условия для организации и успешной деятельности русского театра: созданный в 1756 г. русский театр начал свою работу под руководством Сумарокова. Классицизм, начав создание национальной литературы, способствовал выработке идеалов гражданственности, сформировал представление о героическом характере, высоко поднял поэтическую культуру, включил в национальную литературу художественный опыт античного и европейского искусства, показал способности поэзии к аналитическому раскрытию душевного мира человека.
Классицизм с момента своего становления во Франции теоретически отрицал личность и в художнике, и в писателе. Дух дисциплины, подавление субъективной воли художника потому обусловили необходимость создания нормативной поэтики. Она подчиняла сознание писателя и художника строгим правилам, определяя жестокую регламентацию творческого процесса. То обстоятельство, что классицизм в России утверждался в эпоху, когда интенсивно решались проблемы Возрождения, создало неповторимые по сложности и своеобразию условия собственно эстетического развития.
Гуманизм Возрождения столкнулся с антииндивидуалистической философией нового направления. Бурные события эпохи и гуманизм Возрождения питали личностное начало в литературе, формировали идеалы поэтов, а рационалистическая система регламентаций и правил (в русском классицизме сформулированные в эпистоле «О стихотворстве» А. П. Сумарокова) не допускала проявления личности автора в произведении. Так русский классицизм начал свою историю с резко обозначившегося противоречия. Это противоречие порождало особенности русского классицизма как национального варианта общеевропейского стиля. Наука уже давно отметила такие черты его своеобразия, как связь с фольклором, развитие сатирического направления и сатирических жанров. Но противоречие это порождало и еще одно важное явление – отступления в реальной практике поэтов от эстетического нормативного кодекса, которые появились под натиском живой действительности.
Отступлением от правил было, например, и одическое творчество гениального поэта русского классицизма Ломоносова, поскольку оды оказались выражением личности автора.
Отступления вовсе не означают отсутствия исторически закономерной, естественной связи и зависимости од от стиля классицизма. Но зависимость не помешала Ломоносову дерзко нарушать многие «правила», создавать принципиально новую художественную форму оды, которая соответствовала потребностям исторической эпохи и открывала возможность поэтического воплощения конкретных явлений политической и национальной жизни России.[ 825]
Ломоносов оказался способным поэтически обобщить опыт нации на завоеванном ею рубеже своего всемирно-исторического существования. Стремясь запечатлеть громадность и обширность русского государства и мощь народной России, он создал географический образ России. Это образ России в ее грандиозных масштабах с севера на юг – от Невы до Кавказа, и с запада на восток – от Днепра и Волги до Китая (Хины) несет мощный заряд эмоциональной энергии, передающей патриотизм русского человека, его любовь, гордость и восхищение своей родиной. Поэзия Ломоносова способствовала развитию самосознания русских людей. Ломоносовский образ России был усвоен последующей поэтической традицией (см. стихотворения Батюшкова «Переход через Рейн» и Пушкина «Клеветникам России»).
Ломоносов, опираясь на художественный опыт человечества, писал глубоко национальные, самобытные оды, выразив дух подымающейся нации. Пафосом его поэзии стала идея утверждения величия и могущества России, молодости, энергии и созидательной деятельности верящей в свои силы и свое историческое призвание нации. Идея утверждения рождалась в процессе творческого объяснения и обобщения опыта, реальной практики «российских сынов». Созданная Ломоносовым поэзия существовала рядом с сатирическим направлением, зачинателем которого был Кантемир. Жизненность ломоносовского направления подтвердила последующая история русской поэзии XVIII–XIX вв.
Классицизм как определенное направление сформировался раньше всего во Франции в XVII в. Используя современные ему достижения философской мысли, французский классицизм освобождал человека и от влияния религиозно-церковной морали, выдвигая в качестве верховного и непререкаемого авторитета человеческий разум. В этом он опирался на опыт развития человечества в его постоянном стремлении утвердить человека как высшую ценность бытия, отстоять его права, определить все истинно прекрасное в нем. Тем самым классицизм, выступая наследником античности, в искусстве которой прежде всего он находил идеальное выражение человеческих возможностей, духовно объединял человечество, вырабатывал общий язык искусства. Так подготавливались условия и возможность выражения на этом языке самобытных идеалов, индивидуального опыта исторической жизни каждой отдельной нации, неповторимо национальных решений общечеловеческих проблем, раскрытия идеала человека в его конкретном проявлении, в живой общественной практике, в его социальной, национальной и исторической обусловленности.
Русский классицизм, выйдя на историческую арену веком позже, был необходимым этапом развития русской литературы как литературы общеевропейской. Он отвечал потребности создания общенационального искусства и потому развивался с необыкновенной интенсивностью. Классицизм создал многожанровое искусство, но оно утверждало свое бытие лишь поэтическим словом. Русская поэзия XVIII в. и выступала в рамках классицизма. Ее опережающее развитие было исторически закономерным явлением. Проза станет развиваться позднее – с 1760-х гг. и на другой эстетической основе. Усилиями нескольких поколений поэтов были развиты многие жанры лирической и сатирической поэзии. Поэтами-классицистами (Ломоносов, Сумароков, Херасков, Княжнин) утвержден жанр трагедии, тем самым были подготовлены условия для организации и успешной деятельности русского театра: созданный в 1756 г. русский театр начал свою работу под руководством Сумарокова. Классицизм, начав создание национальной литературы, способствовал выработке идеалов гражданственности, сформировал представление о героическом характере, высоко поднял поэтическую культуру, включил в национальную литературу художественный опыт античного и европейского искусства, показал способности поэзии к аналитическому раскрытию душевного мира человека.
Классицизм с момента своего становления во Франции теоретически отрицал личность и в художнике, и в писателе. Дух дисциплины, подавление субъективной воли художника потому обусловили необходимость создания нормативной поэтики. Она подчиняла сознание писателя и художника строгим правилам, определяя жестокую регламентацию творческого процесса. То обстоятельство, что классицизм в России утверждался в эпоху, когда интенсивно решались проблемы Возрождения, создало неповторимые по сложности и своеобразию условия собственно эстетического развития.
Гуманизм Возрождения столкнулся с антииндивидуалистической философией нового направления. Бурные события эпохи и гуманизм Возрождения питали личностное начало в литературе, формировали идеалы поэтов, а рационалистическая система регламентаций и правил (в русском классицизме сформулированные в эпистоле «О стихотворстве» А. П. Сумарокова) не допускала проявления личности автора в произведении. Так русский классицизм начал свою историю с резко обозначившегося противоречия. Это противоречие порождало особенности русского классицизма как национального варианта общеевропейского стиля. Наука уже давно отметила такие черты его своеобразия, как связь с фольклором, развитие сатирического направления и сатирических жанров. Но противоречие это порождало и еще одно важное явление – отступления в реальной практике поэтов от эстетического нормативного кодекса, которые появились под натиском живой действительности.
Отступлением от правил было, например, и одическое творчество гениального поэта русского классицизма Ломоносова, поскольку оды оказались выражением личности автора.
Отступления вовсе не означают отсутствия исторически закономерной, естественной связи и зависимости од от стиля классицизма. Но зависимость не помешала Ломоносову дерзко нарушать многие «правила», создавать принципиально новую художественную форму оды, которая соответствовала потребностям исторической эпохи и открывала возможность поэтического воплощения конкретных явлений политической и национальной жизни России.[ 825]
Ломоносов оказался способным поэтически обобщить опыт нации на завоеванном ею рубеже своего всемирно-исторического существования. Стремясь запечатлеть громадность и обширность русского государства и мощь народной России, он создал географический образ России. Это образ России в ее грандиозных масштабах с севера на юг – от Невы до Кавказа, и с запада на восток – от Днепра и Волги до Китая (Хины) несет мощный заряд эмоциональной энергии, передающей патриотизм русского человека, его любовь, гордость и восхищение своей родиной. Поэзия Ломоносова способствовала развитию самосознания русских людей. Ломоносовский образ России был усвоен последующей поэтической традицией (см. стихотворения Батюшкова «Переход через Рейн» и Пушкина «Клеветникам России»).
Ломоносов, опираясь на художественный опыт человечества, писал глубоко национальные, самобытные оды, выразив дух подымающейся нации. Пафосом его поэзии стала идея утверждения величия и могущества России, молодости, энергии и созидательной деятельности верящей в свои силы и свое историческое призвание нации. Идея утверждения рождалась в процессе творческого объяснения и обобщения опыта, реальной практики «российских сынов». Созданная Ломоносовым поэзия существовала рядом с сатирическим направлением, зачинателем которого был Кантемир. Жизненность ломоносовского направления подтвердила последующая история русской поэзии XVIII–XIX вв.
4
XVIII век вошел в историю человечества как эпоха величайших социальных преобразований и классовых битв. Столетиями накапливавшиеся противоречия феодальной эпохи вырвались наружу, и в ряде стран закипела беспримерная до тех пор борьба утесненного народа со своими угнетателями. Народные движения стали важным фактором общественной жизни многих государств. В порядок дня истории встали революции, которые должны были уничтожить феодальный режим.
Во второй половине XVIII в. крепостнический гнет в России приобрел особо жестокий и бесчеловечный характер. Самодержавие полностью отдало крестьян «на милость» и «попечение» помещиков, закрепив особым указом их права и беспредельную власть. Поддерживаемые правительством, русские помещики превращали крепостное право в дикое, никакими законами не ограниченное рабство. Ответом на эту политику самодержавия и дворянства явились крестьянские бунты. Царствование Екатерины II проходило в зареве малых и больших восстаний, вылившихся в конце концов в Крестьянскую войну 1773–1775 гг., возглавленную Пугачевым. Крестьянская война потерпела трагическое поражение, крепостнический гнет не был уничтожен, но феодальному государству и крепостническим порядкам был нанесен серьезный удар. Вопрос о крепостном праве и борьбе с ним станет центральным во всей общественной жизни России в последующие десятилетия. Память о восстании Пугачева сохранит не только народ – его грозный призрак будет долго внушать страх многим поколениям помещиков и царей.
В 1776 г. в далекой Америке вспыхнула первая в XVIII в. буржуазная революция. До 1783 г. шла революционная борьба американского народа против колониального владычества англичан, за ходом которой напряженно следила вся Европа – от Парижа до Петербурга. Победоносно завершившаяся революция за океаном не только привела к созданию республики – Соединенных Штатов Северной Америки, она, по словам Маркса, «прозвучала набатным колоколом» для буржуазной Европы.[ 826] Этот набат услышан был во Франции, где социальные противоречия обострились до предела. В 1789 г. французский народ совершил свою революцию, сверг короля, уничтожил феодальный режим, господство дворянства.
В XVIII в. родилась оптимистическая вера в торжество разума и свободы. Передовые общественные деятели понимали, что наступила великая эпоха крушения феодального режима угнетения и порабощения миллионов людей, эпоха освобождения народов. Выражая думы и чувства своих современников, Радищев писал: «О незабвенно столетье! радостным смертным даруешь Истину, вольность и свет, ясно созвездье вовек».[ 827]
Антифеодальная борьба народов породила крупное идейное движение века – движение Просвещения. Просвещение, сложившееся на Западе, где гегемоном народной борьбы с феодальной неволей выступала буржуазия, вошло в историю под именем буржуазного; оно было последовательной и боевой антифеодальной идеологией. Просветители подвергали уничтожающей критике религию и церковь, господствующие взгляды на государство, на роль и место сословий в обществе, объявив все существовавшие феодальные порядки неразумными, подлежащими уничтожению. Не будучи революционерами, просветители, отстаивая свободу народа и человека, все надежды возлагали на мирные преобразования. Идеалисты в объяснении общественной и социальной жизни, они искренне верили, что существующий социальный строй неравенства и порабощения народа произошел от неразумности людей. Потому своей главной целью просветители поставили просвещение нации, просвещение богатых и бедных, ибо, как они считали, одни по неразумности угнетали, другие примирялись с угнетением. Критика феодального строя была одновременно пропагандой великих истин свободы. Ее осуществляли своими средствами философы и писатели, издатели и социологи, юристы и художники, историки и актеры.
Доказывая несправедливость существующего общества, просветители открыли зависимость морали, убеждений и взглядов людей от условий их жизни. Если условия жизни неразумны, говорили они, то следует их изменить и тогда люди изменят свои убеждения, станут лучше, в обществе восторжествует справедливость. Просвещение умов помогало этому изменению, но оно требовало много времени. Тех же результатов быстрее можно было достичь при помощи законов. Именно законы создают существующий порядок. Его несправедливость определена несправедливыми законами. В монархическом государстве источник законов – монарх, следовательно, если просветить монарха, он начнет издавать справедливые законы, под влиянием которых наступят желанные перемены в обществе. Так была выработана политическая теория просвещенного абсолютизма. Отсюда тактика просветителей – осуществлять свои цели с помощью монархов, оказывать на царей воздействие, «учить» их царствовать.
Развитие просветительской идеологии в каждой стране зависело от обострения социальных противоречий между крестьянством и дворянами, от борьбы народа со своими угнетателями, от роли буржуазии в этой борьбе. В России эта борьба с особой силой развернулась с конца 1760-х гг. Наивысшим ее выражением было Пугачевское восстание.
Эпоха русского Просвещения связана с деятельностью целой плеяды писателей, ученых и публицистов. Ранние русские просветители – Кантемир, Тредиаковский и Ломоносов – выступили на общественном поприще в первую половину XVIII в., когда крестьянский вопрос еще не стал главным в жизни нации и государства. Потому представители раннего Просвещения, отстаивая интересы народа, не боролись с крепостным правом. В их деятельности на первое место выдвигались общие задачи просвещения отечества.
В 1760–1770-е гг., когда вооруженная борьба крепостных против помещиков потрясла государство Екатерины II, русское Просвещение окончательно сложилось как широкое и богатое идейное движение. На общественную арену выступили: журналист и писатель Николай Новиков, драматург и прозаик Денис Фонвизин, философ Яков Козельский. Наряду с ними активно работали ученые С. Десницкий, Д. Аничков, пропагандист и популяризатор просветительской идеологии профессор Н. Курганов, составитель одной из самых популярных книг века «Письмовника». В 1780-е гг. Новиков создал в Москве на базе арендованной им типографии Московского университета крупнейший просветительский центр. В конце 1780-х гг. в литературу вступил молодой писатель, ученик русских просветителей, талантливый прозаик Иван Крылов. Тогда же вышли из печати и произведения Александра Радищева. Своеобразие социально-исторического развития России определило особенности русского освободительного движения. Первыми русскими революционерами, как известно, были в начале XIX в. лучшие люди из дворян. В дальнейшем освободительное движение шло по пути все большей демократизации. Дворянские революционеры, поднявшие в декабре 1825 г. восстание, опирались на традиции русского Просвещения XVIII в., начавшего борьбу с самодержавием Екатерины II и крепостничеством. Радищев – деятель огромного исторического масштаба связал эти два этапа русской общественной мысли. Он – высшее достижение русской культуры XVIII в. и русского Просвещения и в то же время – первый революционер, идейный предтеча дворянских революционеров XIX в.
Просвещение в последнюю треть XVIII в. оказывало огромное влияние на всю идейную жизнь общества, и прежде всего на развитие литературы и искусства. Даже те крупные дворянские писатели, которые не принимали социальной программы просветителей (главным в которой было требование освобождения крестьян), испытывали влияние просветительской философии, усваивали просветительские представления о внесословной ценности человека и концепцию просвещенного абсолютизма.
Во второй половине XVIII в. крепостнический гнет в России приобрел особо жестокий и бесчеловечный характер. Самодержавие полностью отдало крестьян «на милость» и «попечение» помещиков, закрепив особым указом их права и беспредельную власть. Поддерживаемые правительством, русские помещики превращали крепостное право в дикое, никакими законами не ограниченное рабство. Ответом на эту политику самодержавия и дворянства явились крестьянские бунты. Царствование Екатерины II проходило в зареве малых и больших восстаний, вылившихся в конце концов в Крестьянскую войну 1773–1775 гг., возглавленную Пугачевым. Крестьянская война потерпела трагическое поражение, крепостнический гнет не был уничтожен, но феодальному государству и крепостническим порядкам был нанесен серьезный удар. Вопрос о крепостном праве и борьбе с ним станет центральным во всей общественной жизни России в последующие десятилетия. Память о восстании Пугачева сохранит не только народ – его грозный призрак будет долго внушать страх многим поколениям помещиков и царей.
В 1776 г. в далекой Америке вспыхнула первая в XVIII в. буржуазная революция. До 1783 г. шла революционная борьба американского народа против колониального владычества англичан, за ходом которой напряженно следила вся Европа – от Парижа до Петербурга. Победоносно завершившаяся революция за океаном не только привела к созданию республики – Соединенных Штатов Северной Америки, она, по словам Маркса, «прозвучала набатным колоколом» для буржуазной Европы.[ 826] Этот набат услышан был во Франции, где социальные противоречия обострились до предела. В 1789 г. французский народ совершил свою революцию, сверг короля, уничтожил феодальный режим, господство дворянства.
В XVIII в. родилась оптимистическая вера в торжество разума и свободы. Передовые общественные деятели понимали, что наступила великая эпоха крушения феодального режима угнетения и порабощения миллионов людей, эпоха освобождения народов. Выражая думы и чувства своих современников, Радищев писал: «О незабвенно столетье! радостным смертным даруешь Истину, вольность и свет, ясно созвездье вовек».[ 827]
Антифеодальная борьба народов породила крупное идейное движение века – движение Просвещения. Просвещение, сложившееся на Западе, где гегемоном народной борьбы с феодальной неволей выступала буржуазия, вошло в историю под именем буржуазного; оно было последовательной и боевой антифеодальной идеологией. Просветители подвергали уничтожающей критике религию и церковь, господствующие взгляды на государство, на роль и место сословий в обществе, объявив все существовавшие феодальные порядки неразумными, подлежащими уничтожению. Не будучи революционерами, просветители, отстаивая свободу народа и человека, все надежды возлагали на мирные преобразования. Идеалисты в объяснении общественной и социальной жизни, они искренне верили, что существующий социальный строй неравенства и порабощения народа произошел от неразумности людей. Потому своей главной целью просветители поставили просвещение нации, просвещение богатых и бедных, ибо, как они считали, одни по неразумности угнетали, другие примирялись с угнетением. Критика феодального строя была одновременно пропагандой великих истин свободы. Ее осуществляли своими средствами философы и писатели, издатели и социологи, юристы и художники, историки и актеры.
Доказывая несправедливость существующего общества, просветители открыли зависимость морали, убеждений и взглядов людей от условий их жизни. Если условия жизни неразумны, говорили они, то следует их изменить и тогда люди изменят свои убеждения, станут лучше, в обществе восторжествует справедливость. Просвещение умов помогало этому изменению, но оно требовало много времени. Тех же результатов быстрее можно было достичь при помощи законов. Именно законы создают существующий порядок. Его несправедливость определена несправедливыми законами. В монархическом государстве источник законов – монарх, следовательно, если просветить монарха, он начнет издавать справедливые законы, под влиянием которых наступят желанные перемены в обществе. Так была выработана политическая теория просвещенного абсолютизма. Отсюда тактика просветителей – осуществлять свои цели с помощью монархов, оказывать на царей воздействие, «учить» их царствовать.
Развитие просветительской идеологии в каждой стране зависело от обострения социальных противоречий между крестьянством и дворянами, от борьбы народа со своими угнетателями, от роли буржуазии в этой борьбе. В России эта борьба с особой силой развернулась с конца 1760-х гг. Наивысшим ее выражением было Пугачевское восстание.
Эпоха русского Просвещения связана с деятельностью целой плеяды писателей, ученых и публицистов. Ранние русские просветители – Кантемир, Тредиаковский и Ломоносов – выступили на общественном поприще в первую половину XVIII в., когда крестьянский вопрос еще не стал главным в жизни нации и государства. Потому представители раннего Просвещения, отстаивая интересы народа, не боролись с крепостным правом. В их деятельности на первое место выдвигались общие задачи просвещения отечества.
В 1760–1770-е гг., когда вооруженная борьба крепостных против помещиков потрясла государство Екатерины II, русское Просвещение окончательно сложилось как широкое и богатое идейное движение. На общественную арену выступили: журналист и писатель Николай Новиков, драматург и прозаик Денис Фонвизин, философ Яков Козельский. Наряду с ними активно работали ученые С. Десницкий, Д. Аничков, пропагандист и популяризатор просветительской идеологии профессор Н. Курганов, составитель одной из самых популярных книг века «Письмовника». В 1780-е гг. Новиков создал в Москве на базе арендованной им типографии Московского университета крупнейший просветительский центр. В конце 1780-х гг. в литературу вступил молодой писатель, ученик русских просветителей, талантливый прозаик Иван Крылов. Тогда же вышли из печати и произведения Александра Радищева. Своеобразие социально-исторического развития России определило особенности русского освободительного движения. Первыми русскими революционерами, как известно, были в начале XIX в. лучшие люди из дворян. В дальнейшем освободительное движение шло по пути все большей демократизации. Дворянские революционеры, поднявшие в декабре 1825 г. восстание, опирались на традиции русского Просвещения XVIII в., начавшего борьбу с самодержавием Екатерины II и крепостничеством. Радищев – деятель огромного исторического масштаба связал эти два этапа русской общественной мысли. Он – высшее достижение русской культуры XVIII в. и русского Просвещения и в то же время – первый революционер, идейный предтеча дворянских революционеров XIX в.
Просвещение в последнюю треть XVIII в. оказывало огромное влияние на всю идейную жизнь общества, и прежде всего на развитие литературы и искусства. Даже те крупные дворянские писатели, которые не принимали социальной программы просветителей (главным в которой было требование освобождения крестьян), испытывали влияние просветительской философии, усваивали просветительские представления о внесословной ценности человека и концепцию просвещенного абсолютизма.
5
Важнейшим этапом эстетического развития в западной Европе XVIII в. была «революция в искусстве».[
828] Классицизм, утвердившийся в XVII столетии во Франции как мощное литературное движение, и в следующем веке занимал господствующее положение в ряде стран. В 1720–1760-е гг. он был обновлен Вольтером, который сделал его рупором просветительских идей. Но в то же время с каждым десятилетием нарастала неудовлетворенность классицизмом: его нормативностью, правилами, строжайшей регламентацией и, главное, его рационализмом и философским неприятием идеи личности. Нужда в новом искусстве способствовала развертыванию ожесточенной борьбы с классицизмом. В ходе этой борьбы сложились два новых направления в литературе, позже получивших определение – реализм и сентиментализм. Это и было революцией в искусстве, о которой писал Гете.
Реализм Просвещения не был прямым продолжением реализма Возрождения, хотя и выступал его историческим наследником и преемником. Он оказывался зависимым от времени, его сформировавшего, от особенностей социального развития в разных странах XVIII в., от других литературных направлений, ему предшествовавших, и прежде всего от классицизма, оттого реализм и боролся с ним, и формировался на почве его завоеваний.
Своеобразие реализма эпохи Просвещения и определялось характером его сложных отношений с классицизмом, особенностями просветительского понимания действительности и человека, поисками преодоления тех трудностей, которые возникли в эпоху кануна буржуазной революции во Франции.
«Революция в искусстве» захватила и Россию: в последней трети века начинается формирование просветительского реализма и сентиментализма, вдохновлявшихся гуманизмом Возрождения и Просвещения. В течение четырех десятилетий русский классицизм был господствующим направлением. С середины 1760-х гг. положение начало меняться. Нараставшие из десятилетия в десятилетие социальные противоречия России, закипавшая общественная борьба выдвигали и перед поэтами-классицистами новые требования, ставили на обсуждение большие и больные вопросы социальной и политической жизни русского государства. Поэзия классицизма не могла на них ответить.
Перед литературой последней трети столетия встала историческая задача такого художественного исследования действительности, которое позволило бы понять и выразить идеал человека, рожденный в ходе развертывавшейся антифеодальной борьбы, раскрыть человека в его национальной и социальной обусловленности. Классицизм не оказался способным решить эту задачу. Замечательные художественные открытия, как правило, были сделаны на пути отступлений от нормативной поэтики. В новых условиях этого было уже недостаточно, нужно было искусство, которое бы доверяло действительности и действительному человеку, не идеализировало, а объясняло жизнь, содержание которой под влиянием обострявшихся классовых противоречий непрерывно усложнялось.
Таким искусством оказывался просветительский реализм, рождавшийся как ответ на властное требование времени. В ходе борьбы с феодальным миром, всеми его учреждениями и его идеологией вырабатывался новый взгляд на общество, формировалась новая философия человека как свободной личности, достоинство которой определяется не ее сословной принадлежностью, не знатностью рода, но умом, личными дарованиями, создавалось учение о зависимости человека от общества. Реализм, став европейским, а потом и мировым направлением, открывал возможности для искусства каждой нации быть самобытным, существовать в национально индивидуальном облике, как индивидуальна и неповторима историческая жизнь каждой нации, каждого человека.
Реализм Просвещения не был прямым продолжением реализма Возрождения, хотя и выступал его историческим наследником и преемником. Он оказывался зависимым от времени, его сформировавшего, от особенностей социального развития в разных странах XVIII в., от других литературных направлений, ему предшествовавших, и прежде всего от классицизма, оттого реализм и боролся с ним, и формировался на почве его завоеваний.
Своеобразие реализма эпохи Просвещения и определялось характером его сложных отношений с классицизмом, особенностями просветительского понимания действительности и человека, поисками преодоления тех трудностей, которые возникли в эпоху кануна буржуазной революции во Франции.
«Революция в искусстве» захватила и Россию: в последней трети века начинается формирование просветительского реализма и сентиментализма, вдохновлявшихся гуманизмом Возрождения и Просвещения. В течение четырех десятилетий русский классицизм был господствующим направлением. С середины 1760-х гг. положение начало меняться. Нараставшие из десятилетия в десятилетие социальные противоречия России, закипавшая общественная борьба выдвигали и перед поэтами-классицистами новые требования, ставили на обсуждение большие и больные вопросы социальной и политической жизни русского государства. Поэзия классицизма не могла на них ответить.
Перед литературой последней трети столетия встала историческая задача такого художественного исследования действительности, которое позволило бы понять и выразить идеал человека, рожденный в ходе развертывавшейся антифеодальной борьбы, раскрыть человека в его национальной и социальной обусловленности. Классицизм не оказался способным решить эту задачу. Замечательные художественные открытия, как правило, были сделаны на пути отступлений от нормативной поэтики. В новых условиях этого было уже недостаточно, нужно было искусство, которое бы доверяло действительности и действительному человеку, не идеализировало, а объясняло жизнь, содержание которой под влиянием обострявшихся классовых противоречий непрерывно усложнялось.
Таким искусством оказывался просветительский реализм, рождавшийся как ответ на властное требование времени. В ходе борьбы с феодальным миром, всеми его учреждениями и его идеологией вырабатывался новый взгляд на общество, формировалась новая философия человека как свободной личности, достоинство которой определяется не ее сословной принадлежностью, не знатностью рода, но умом, личными дарованиями, создавалось учение о зависимости человека от общества. Реализм, став европейским, а потом и мировым направлением, открывал возможности для искусства каждой нации быть самобытным, существовать в национально индивидуальном облике, как индивидуальна и неповторима историческая жизнь каждой нации, каждого человека.