Бабкин Михаил Александрович. Слимперия

   – Вот, – Олия подалась вперед. – Вот именно! Ты, Симеон, сам по себе! Все время – сам! Вокруг тебя то и дело что-то происходит, всякие невероятные события вседискового размаха случаются, а ты этим не пользуешься! Другой на твоем месте, с твоим талантом, сколотил бы свою какую организацию, воровскую ли, политическую, без разницы – поклонников у тебя во всех Мирах хватает, информационные линии связи общедоступны, – и попытался бы пробиться во власть, войти во дворцовую знать... В высший правительственный круг войти! А ты этого не делаешь. Почему?
   – Нафиг нам тот круг нужен, – высокомерно отозвался Мар. – Нам заклинания требуются и деньги! Как говорил один из моих хозяев: «Деньги – это свобода. А свобода – это все!» Ты, Семен, так и передай своей девице-красавице. Слово в слово.
   – ...не понимает тебя дед, Симеон, совсем не понимает. И потому – боится. Боится и завидует! Твоим возможностям, Симеон, завидует, твоему таланту. – Олия, конечно, не слышала реплики Мара. А Семен передавать ей слова медальона не стал.
   – Какому таланту? – невозмутимо поинтересовался Семен. – Воровскому? Нет у меня, Олия, склонности к воровству. И не было. Это всего лишь случай, что я стал вором с прикрытием, не более.
   – А разве я о воровстве говорила? – Олия несмело улыбнулась. – Я говорила о таланте! Таланте работы с магией: умением не только видеть колдовство, но и воздействовать на него! Вручную. Этого не может никто!
   – Откуда такие познания? – помолчав, спросил Семен: услышанное его не обрадовало. Собственно, он никогда и не скрывал своего умения, мастерство в карман не спрячешь, но услышать такое от внучки Главы Воровской Гильдии было нерадостно – значит, и Глава тоже знает. Наверняка.
   – Полнятся Миры слухами, – уклончиво ответила Олия. – Ты, Симеон, видимо, нечасто в линии связи заглядываешь. Там много чего о тебе сообщается... а если хорошенько поискать, да обдумать все найденное, то можно сделать верные выводы!
   – Какие, например? – заинтересовался Семен. – Расскажи, Олия! Заинтриговала ты меня, чесслово.
   – Потом, ладно? – девушка отвела взгляд в сторону. – Нет у меня сейчас настроения разные вседисковые сплетни и слухи пересказывать...
   – Потом, так потом, – не стал возражать Семен. – Останусь я до поры, до времени заинтригованным. Вернемся лучше к кадуцею: что это за мужик с жезлом и бородищей, в хрустальном гробу? Откуда тот гроб у твоего дедушки? Да, кстати, и о дедушке расскажи поподробнее, пожалуйста, – мне надо знать, на какие пакости он еще горазд! Таких дедушек надо изучать досконально, под микроскопом, чтобы вовремя от них предохраняться. Чтобы мухоморов в суп не накидали тайком, – Семен долил себе и Олии в чашечки кофе.
   – Не знаю я, откуда тот гроб и кадуцей, – не обидевшись на «мухоморов», с сожалением призналась Олия, – дедушка в тайне это держит. У него много чего есть, из разных Миров... много чего интересного и опасного! А гроб стоит в подвале нарочно: дед присылает туда неугодных ему людей из Гильдии. Дает частный заказ выкрасть нефритовый жезл для своей коллекции – то якобы для проверки мастерства, то за тысячу золотых, то на «слабо» берет, когда как... Смотря на что те бедолаги клюнуть должны... Они, простаки, и пытаются выкрасть! А после их на заднем дворе хоронят. Там у нас уже целое кладбище, – девушка вздохнула. – А дед у меня все равно хороший, – невпопад сказала Олия, – он меня воспитал, когда родители умерли. Ни в чем мне не отказывал! – И вызывающе посмотрела на Семена: но Семен возражать не стал – хороший, так хороший. Родственников не выбирают.
   – Убьет он меня, – поникнув, созналась Олия. – Найдет и убьет, я же его предала... Нельзя мне в наш замок возвращаться! Никак нельзя.
   – Крутой у нее дедуля, – неодобрительно заметил Мар, – хотя и невероятно добрый. Благостный, мда-а... Представляешь, Семен: изумительно хороший старичок убивает изумительно любимую внучку – ну чем не сюжет для картины? Кадуцеем, ага. Или посохом. Зверски.
   – Какое предательство? – Семен не сомневался в ответе, но хотел убедиться наверняка.
   – Я не дала тебе погибнуть, Симеон, – помедлив, ответила Олия. – Хотела перепрятать жезл, чтобы ты не нашел... я после кадуцей на место вернула бы. Но теперь... Там, Симеон, в подвале, везде глаза разбросаны: и на полу, и на стенах... маленькие, стеклянные. Как бусинки. Их сразу и не заметишь... Дедушка у чужих оптом купил, специально для своего подвала. Чтобы потом в записи все внимательно рассмотреть, что да как... Утром и посмотрит, обязательно. А там – я. И ты.
   Симеон, нам бежать отсюда надо! Мастер Четырех Углов знает, где ты остановился... Он придет сюда, я чувствую! И придет не один.
   Семен озадаченно глянул на девушку: та смотрела на него широко раскрытыми от страха глазами. И были глаза у нее сейчас темно-синими, глубокими, как апрельское небо поздним вечером; Семен невольно залюбовался, но тут же одернул себя.
   – Во-первых, Олия, откуда такая трогательная забота обо мне? – несколько смущенно спросил Семен. Он вовсе не хотел допрашивать девушку, но приходилось. – Помереть не дала, надо же... А во-вторых – откуда твой дед знает, где я нахожусь?
   Олия опустила взгляд, нервно потеребила кулон на груди – бриллиантик сверкнул многоцветными лучиками – и неохотно сказала:
   – Мне дедушка поручил найти тебя и проследить, с кем ты встречаешься, какие заказы выполняешь... Поручил потому, что я лучше всех в нашей Гильдии с линиями связи работаю... умею искать в них все, что нужно для Гильдии, и делать правильные выводы из найденного тоже умею! Работа у меня такая – находить по крохам полезные сведения. Например, у кого есть нечто особо ценное и в каком месте оно, это нечто, спрятано. Нужных Гильдии людей тоже я нахожу... Поисковая наводчица я, Симеон. – Олия искоса глянула на Семена, как он отнесется к сказанному ею. – Очень хорошая поисковая наводчица, между прочим! – Олия говорила так, словно оправдывалась перед Семеном, как будто он ее в чем постыдном уличил: возможно, профессия аналитика-наводчика в Гильдии совершенно не котировалась, не престижной была, и Олии было стыдно признаваться в этом знаменитому вору... Вору, которому она час тому назад спасла жизнь. Вернее, пыталась спасти – Семен и сам не прикоснулся бы к той опасной вещице, к окаянному жезлу, постоял бы над хрустальным гробом и ушел, черт с ними, с теми деньгами... Но ведь пыталась!
   – И давно ты за мной следишь? – полюбопытствовал Семен. – Ты не бойся, ни ругать тебя, ни обижать я не стану. Поисковая наводчица – это замечательно! Нужная работа, интересная! Хотя я впервые о такой специальности слышу... Давно, да?
   – Два Мира тому назад, – Олия говорила, не поднимая глаз. – Нашла... вычислила... А, не важно как! Нашла, короче, и стала следить.
   – Два Мира тому назад, – задумчиво произнес Мар. – Это где ж было-то? О, вспомнил! Это когда пианину в борделе разломали! Ну, Семен, насмотрелась она на тебя, поди... На красивого такого и пьяного. В стельку. – Медальон коротко хихикнул; Семен потер лицо – что-то щеки ни с того, ни с сего разгорелись. Словно он с мороза пришел.
   – Понятно, – сухо молвил Семен. – Представляю, что ты там видела... Скажи, а почему ты решила меня уберечь от дедушкиного заказа?
   Олия вспыхнула, словно и она на морозе побывала. Ничего не ответив, девушка поставила кофейную чашечку на стол, встала с кресла, огляделась.
   – Мне в порядок себя привести надо, – Олия не смотрела на Семена. – Ванная там? – и, не слушая запоздалого ответа, уверенно направилась в нужном направлении: похоже, планировку номера она знала досконально. Или бывала уже здесь, или в гостиничной информационной линии подсмотрела, когда следом за Семеном в пансионат прибыла.
   – Семен, – в изумлении, словно не веря самому себе, воскликнул медальон, едва Олия вышла из гостиной, – да она... Она же к тебе неравнодушна! Вот это да-а... Любовь с ней, что ли, стряслась? Нам только влюбленной внучки деда-убийцы не хватало. Ха! Знал бы Мастер Четырех Углов, чем рядовое задание по слежке за великим Искусником Симеоном для его внучки станется, он бы ее на замок в кладовке запер и ключ для надежности проглотил... Ты чего не отвечаешь, а? Тебя что, тоже ключом попользовали, но разводным и по голове? Хе-хе! – Мар засмеялся было, но тут же умолк: Семен на шутку никак не отреагировал, как сидел сиднем в кресле, так и продолжал сидеть, лишь глазами хлопал; вид у великого Искусника Симеона был донельзя глупый. Словно его и впрямь оглушили.
   – Эй! – забеспокоился Мар, – ты это прекрати! Любовь – дело хорошее, одобряю, но сейчас тебе о другом думать надо. О том, куда ноги из пансионата делать! Дедуля утром сказку про хрустальный гроб посмотрит, разъярится и прибежит сюда вприпрыжку как есть, в халате и панамке. Типа разборку устраивать! А оно нам надо? Я-то, конечно, и с тридцатью дедами в панамках управлюсь, подумаешь, но после могут возникнуть осложнения и проблемы. Хотя проблема, кажись, у нас и так уже имеется, – медальон расстроено покряхтел. – Вон твоя проблема, из ванной возвращается...
   Олия буквально преобразилась: на ней было асфальтового цвета платье типа «сафари» из плотного материала, со множеством карманов на молниях-застежках – платье, совершенно не подходящее для официальных приемов, но удобное и практичное в походе; белая блузка и белые же туфельки на низком каблуке. А еще Олия воспользовалась косметикой, которой у Семена, конечно же, никогда в ванной не было. И быть не могло.
   Семен встал из кресла, с недоумением уставился на девушку.
   – Что-то не так? – забеспокоилась Олия, оглядывая себя. – Вообще-то этот маскировочный костюм раньше никогда сбоев не давал! Хотя и старая модель... «Летучая мышь», конечно, не то, что твой, Симеон, штучный «Хамелеон», но тоже многое умеет! Я его в прошлом году из одного забытого спецхранилища выкрала, – с гордостью сообщила девушка. – Сама, без помощи деда! Нашла через линию связи и выкрала.
   – Про «Хамелеон» она тоже знает, – вкрадчивым голосом отметил Мар. – Очень, очень продвинутая девица! Любознательная. Хм, не удивлюсь, если и кулончик у нее с магическим секретом, наподобие меня. Хотя вряд ли, я – уникальный и неповторимый! На весь белый свет один-единственный. Что меня и радует.
   – Нет-нет, Олия, – поспешно ответил Семен, – все в порядке! Меня косметика смутила, – Семен развел руками. – Вроде бы не было ее в номере! Да и у твоего бывшего наряда карманов тоже не имелось.
   – Ах, вон что! – Олия легонько прикоснулась пальцем к своему кулону. – Все необходимое – здесь. Это не обычное украшение, кулон у меня вместо сумочки: транспортно-упаковочные типовые заклинания, то да се... и вместо стандартного опознавательного медальона тоже. Очень удобно! Оригинальная разработка, сделана по заказу моей прабабушки. Фамильная ценность, уникальная!
   – Я так и думал, – недовольно проворчал Мар. – Но все же я куда как уникальнее! В тыщу раз! А то и в две. Ты, Семен, поглядывай за девицей, больно она шустрая какая-то. И костюмчик у нее имеется, и кулончик фамильный, особый... А, может, она нарочно к тебе подосланная! Уж чересчур гладко одно к другому ложится: вот тебе и благородная спасительница, полностью экипированная к походу, и злобный дедушка-гонитель в наличии, от которого вам надо спасаться; подозрительно, ей-ей! Лично мне – крайне подозрительно.
   – Не ревнуй, – шепнул Семен. – Тебе это не идет.
   – Но подозревать-то я имею право? – угрюмо возразил Мар. – Или как?
   – Сколько угодно, – разрешил Семен. – Только молча, про себя.
   – Наивный ты, – с укоризной сказал медальон. – Чересчур к людям доверчивый, эхма! – и умолк: наверное, снова принялся злостно подозревать. Но уже молча, как и было приказано.
   – Олия, – начал было Семен, но тут в дверь номера постучали. Требовательно, постучали, по-полиментовски громко. Без оглядки на поздний час.
   – Это мой дед! – вскрикнула девушка, прижимая руки г груди. – Да-да, это он! Мы пропали. Симеон, уходим, прошу! Куда угодно, но уходим!
   – Сначала посмотрю, какой такой это дед, – угрожающе пообещал Семен, направляясь к двери. – А удрать мы всегда успеем! Мар, готовь на всякий случай переброску в любой другой Мир, – и открыл дверь.
   За дверью стоял Хайк, друг и телохранитель Семена.
   Муж королевы Яны.

Глава 3
Странные Люди, Изучающие Миры Перекрестка

   – Какие люди! – неподдельно обрадовался Мар. – Какие женатые короли к нам на огонек заглянули, сто лет, сто зим! Вернее, две недели с хвостиком... Семен, тебе не кажется, что наш боевой друг как-то хреново выглядит? – озаботился медальон. – Борода набок, синяк под глазом... Да и драный он какой-то, наш мастер рукопашного боя, неухоженный и зело печальный... Неужели у них снова в королевстве переворот случился и товарищ король в бега ударился? Тогда где же его зеленоглазая королева с браслетом удачи? Яна – где?
   – Заходи, – отрывисто сказал Семен и, пропустив Хайка, выглянул в коридор: по глубокой ночной поре там никого не было. Семен захлопнул дверь, запер ее на ключ и повернулся к нежданному гостю.
   Медальон был прав – воин из клана Болотной Черепахи, мастер многопрофильного боя, наемный телохранитель Хайк выглядел не лучшим образом. Далеко не лучшим.
   Во-первых, куда-то подевались все его роскошные одежды, приличествующие новоиспеченному королю: одет Хайк был в знакомый Семену тертый-перетертый джинсовый костюм, выцветший от времени, весь в неровных заплатках; в легких сандалиях на босу ногу и с холщовой сумкой через плечо.
   Во-вторых, под левым глазом у Хайка был внушительный синяк, а правая щека крепко расцарапана – с учетом боевого мастерства друга-телохранителя Семен немедленно заподозрил, что тот совсем недавно сражался с десятком-другим профессиональных воинов. С полувзводом десантников-каратистов, например. Не менее!
   – Привет, – грустно сказал Хайк. – А я от жены ушел.
   – Привет, – ответил Семен. – Что?!
   Хайк прошел в гостиную и безо всякого выражения на лице посмотрел на Олию; девушка, ответно глянув на Хайка – всклокоченного, несчастного, побитого, с исцарапанной физиономией, – как ни странно, сразу успокоилась: это был не ее дед, значит, опасность миновала. А побитых, несчастных да расцарапанных она за свою жизнь много повидала! Испуга они у нее давно не вызывали. Жалости, впрочем, тоже.
   – Хайк, – помолчав, наконец представился ночной гость. – Друг Симеона... Вы, извините, случаем не принцесса или королева будете?
   – Нет, – Олия глянула на Семена, тот кивнул – можно, мол, говори.
   – Я – внучка Главы Воровской Гильдии, – девушка запнулась. – Воровка я. А зовут меня Олия.
   – Очень приятно, – ожив лицом, с чувством ответил Хайк. – Очень! Я, Олия, с некоторых пор терпеть не могу ни принцесс, ни королев. Это здорово, что вы воровка, а не принцесса. Я рад.
   Семен подошел ближе и внимательно оглядел приятеля: в остальном Хайк ничуть не изменился – такой же худой, такой же нескладный. Ну, обтрепанный, ну, патлы до плеч, нечесаные и немытые. Ну, бородка свалявшаяся... С кем не бывает! Тем более, если от жены ушел...
   – Я не понял, – громко сказал Семен. – Ты действительно сам от Яны ушел, или она тебя выгнала? Удалила от себя.
   – Сам, – Хайк с остервенением почесал голову. – Пока тебя нашел, совсем запаршивел! Неделю за тобой по разным Мирам бегал, никак догнать не мог, фу-у... И вообще – за мной погоня! Жандармы-сыскари, чтоб им... Слушай, Симеон, я пойду искупаюсь, а? Мочи больше нету грязным ходить. После и поговорим. Ванная где?
   – Там, – Семен ткнул рукой. – Только ты побыстрее, мы вот-вот удирать будем! Нас тут вскоре убивать собираются, так что долго задерживаться никак нельзя.
   – Мне тоже нельзя, – на ходу кинул Хайк, – меня тоже скоро убивать будут, – и скрылся в ванной комнате.
   – Интересная, господа, нынче ситуация получается, – воодушевлено известил медальон. – Архинтересная! Ну, то, что ванная сегодня повышенным спросом пользуется, это ладно, мелочи... Кстати, Семен, может и ты искупаешься, на дорожку? Нет? А, ну и ходи немытым, с табачным пеплом в шевелюре... Я вот о чем хотел сказать: странно все это, господа! Сначала на нас сваливается невинная дева, после беглый муж и – обратите внимание! – их всех собираются в ближайшее время убить. И нас, кстати, тоже, заодно. Не слишком ли много происшествий за одну короткую летнюю ночь? И кто, хотелось бы мне знать, собирается лишить жизни нашего дорогого многопрофильного королька? Нашего непобедимого рубаку-парня? Ревнивая жена вместе с королевской гвардией? Или...
   – Мар, не тарахти как телевизор, – поморщился Семен. – Вот на все у тебя мнение есть! Особое и веское. Погоди, выйдет Хайк, объяснит, тогда и... – он осекся: в дверь снова постучали, на этот раз аккуратно, негромко.
   – Кто там? – зло крикнул Семен. – Чего надо?!
   – Извините, уважаемый, – пролепетали за дверью, – это гостиничная администрация. Нам... мне поговорить с вами надо! У нас, мнэ-э... у меня дело особого, деликатного свойства... лично поговорить требуется, с глазу на глаз. Будьте любезны, откройте дверь!
   – Отдыхаю я! – рявкнул Семен. – Завтра утром говорить будем.
   За дверью завозились, кого-то с силой пихнули – раздался звук, словно по толстому кулю с мукой стукнули, – и в дверь снова постучали, но уже гораздо громче, гораздо. Ногой, наверное. Сапогом.
   – Открывай, пля! – требовательно крикнули за дверью, – это королевская жандармско-сыскная служба ее величества Яны Первой! Открывай, а не то дверь ломать будем!
   – Господа, господа, – плаксиво зачастил администраторский голосок, – нельзя, зачем же вы так, дверь новая, в прошлом месяце ремонт делали, – вновь раздался удар по кулю с мукой и голосок, простонав: – Вы звери, господа! – утих. Теперь уже надолго.
   – Олия, туда, – Семен махнул рукой в сторону ванной комнаты, – бегом! – Схватив напоследок с журнального столика одноразовые серебряные перчатки, Семен тоже кинулся к ванной. – Мар, включай транспортное заклинание, убираемся отсюда домой... то есть, в домик Кардинала! – В дверной замок уже били снаружи чем-то тяжелым, сильно били, наверное, ногой: еще пара ударов и новая дверь наверняка не выдержит, разве ж это дверь, смех один, – на бегу подумал Семен.
   Ванная комната, к счастью, оказалась не заперта: намыленный Хайк, включив краны на полную и потому не услышав панического вторжения, старательно оттирал лицо здоровенной банной мочалкой, сидя на краю полупустого бассейна; ворвавшись следом за Олией, Семен подхватил с пола тяжелую холщовую сумку и, кинув в нее перчатки вместе с одеждой Хайка, скомандовал:
   – Поехали! Олию с Хайком не забудь, понял?
   – А то, – согласился медальон. – Само собой!
   В гостиной что-то с грохотом упало, торопливо забухали по полу сапоги и...
   Перенос произошел мгновенно: только что Семен стоял в ванной комнате, в облаках пара и брызг, а через секунду очутился уже в другом месте. В совсем другом! Не в домике Кардинала. И даже не в том Мире, где находился тот домик.
   – Обана! – растерянно сообщил очевидное Мар. – Однако, мы не там, куда собирались. Я, кажись, здорово промахнулся. Почему? Ни хрена не понимаю...
   Они стояли на песчаном берегу озера, большого и чистого: вокруг озера зеленел густой лес. Позади, за спиной Семена, в лесу щебетали птицы и тянуло оттуда сырой грибной прохладой; посреди озера, на каменном островке, высился замок, абсолютно черный, узкий и пугающе высокий. Выглядел замок странно оплывшим, без единого острого угла; верхняя часть высотного строения заметно скособочилась – как будто некогда замок ухитрился попасть под прицельный термический удар. Словно его долго и с удовольствием заплевывали огнем боевые драконы; Семен с тревогой глянул в небо.
   Нет, это точно был не тот Мир, куда Семен ожидал попасть: в том Мире было всего одно солнце! Здесь же их было целых три – одно большое, гораздо больше того, которое по утрам поднималось над березами, обступившими домик Кардинала, – и два поменьше, потусклее, зависшие с одной и другой стороны основного. Собственно, эти два солнышка не очень-то и тянули на громкое звание небесных светил: просто два достаточно ярких пятна, не более. Возможно, это было всего лишь какое-то местное атмосферное явление, вроде ложных зимних солнц, но Семена это зрелище ничуть не интересовало – главное для него было то, что они удрали! Хотя и непонятно, куда.
   – Кто воду выключил? – крикнул Хайк, сидя на песке и слепо шаря вокруг себя рукой с зажатой в ней мочалкой. – Мыло глаза ест! Что за шутки... и бассейн куда-то подевался... Эй, что случилось? Где мы?
   – Спокойствие, только спокойствие, – Семен торопливо ухватил намыленного приятеля за скользкую руку, поднял его и подвел к кромке воды. – Мы, Хайк, уже не в номере пансионата, а в ином Мире, и прямо перед тобой лежит целое иномирное озеро! Давай, топай вперед и быстренько домывайся... К нам жандармско-сыскная служба не вовремя приперлась, горячий привет от твоей жены принесла, так что пришлось уволочь тебя без предупреждения!
   – А, – равнодушно сказал Хайк, – понятно. Вещи мои хоть захватили? – и, войдя в воду, побрел на глубину, оставляя за собой мыльные пенные островки.
   – Захватили, – Семен потрусил сумкой, там глухо забрякало. – И куртку, и штаны, и сандалии, и все остальное. Полотенце забыли, ты уж не серчай. – Хайк, ничего не ответив, нырнул и скрылся под водой. Семен повернулся к Олии – та, стоя спиной к озеру, с отсутствующим видом изучала ничем не примечательное ближнее дерево: Семен тоже уставился на него, но потом вспомнил, что Хайк был голым и все понял.
   – Он там плавает, – Семен положил сумку на песок. – Моется. Когда будет выходить, тогда опять на деревья и посмотришь. А пока что... – Семен не закончил свою мысль, не успел: из глубины леса донесся отдаленный громовой всхрап, тут же перешедший в невнятное безостановочное бубнение. Казалось, что там, в далеком лесном далеке, кто-то великанский – судя по силе голоса – безостановочно шпарит речитативом что-то угрожающее, перемежая свои угрозы надсадным кашлем; голос явно приближался, бормотание постепенно становилось достаточно членораздельным и даже местами приобретало смысл.
   – Что это? – с испугом спросила Олия, невольно пятясь от стены деревьев, – чудовище? Дракон-людоед? – девушка оступилась и чуть не упала в воду, но Семен вовремя успел ее подхватить.
   – Не думаю, – усмехнулся Семен, ставя Олию на ноги. – Вряд ли драконы говоряттакое... Прислушайся!
   Голос, в котором заметно проскальзывали жестяные нотки, в это время довольно отчетливо проревел:
   – ...запрещается во избежание внезапного упадания! Также, граждане экскурсанты, категорически не можно... – чего там категорически было не можно, ни Олия, ни Семен не услышали: голос заперхал и пропал, внезапно, точно также как и возник. Словно его выключили.
   – Гид-экскурсовод называется, – пояснил Семен. – С мегафоном и туристами. Сейчас появится, – словно в подтверждении сказанного из-за ближних верхушек деревьев выплыла прямоугольная платформа: по размерам транспортное устройство походило на памятный Семену автобус «Икарус», только без кузова и без колес – платформа опустилась пониже и неспешно полетела над берегом, издавая легкое кошачье мурлыкание.
   На летающей платформе, уставленной двухместными сиденьями, было полным полно экскурсионного народа: барьеры-поручни по периметру платформы не позволяли излишне любопытным свалиться на землю, ограничивая тем самым право народного демократического выбора. На предмет внезапного упадания.
   Впереди, на носу платформы, сидели водитель и, спиной к нему, обещанный Семеном гид-экскурсовод: в руках гид держал устройство, действительно похожее на мегафон – разница заключалась лишь в том, что вместо раструба у этого шумного устройства был рот, больше похожий на пасть, а вместо микрофона – ухо. Гид озабоченно ковырял мизинцем в ухе-микрофоне, поглядывая при этом то на экскурсантов, то по сторонам. Заметив Семена и Олию, гид тут же поднес живой мегафон ко рту и оповестил всех, хотели они того или нет:
   – А вот, граждане, местные аборигены! Чем живут, как живут – науке неизвестно! Видимо, на подножном корму или на случайной гуманитарной помощи. О традициях: в положенный день кормежки Огненной Рыбы-Зверя, обитающей в озере, один из аборигенов добровольно отправляется на съедение... Кстати, обратите внимание на человека в воде, – экскурсовод глянул вниз. – Вам, граждане, неслыханно повезло! Именно здесь и сейчас вы станете очевидцами свершения древнего ритуала, видеть который дано не каждому! И помните – все это организовала вам экскурсионная фирма «Ужаснись», лидер туристического бизнеса Теневого Мира, самая лучшая фирма из существующих... Граждане экскурсанты! – рявкнула пасть, – не скапливайтесь на одном борту, видно будет всем! Мы подлетим к месту ритуала, и вы... – мегафон опять закашлялся и выключился; непослушные граждане столпились на переднем краю платформы, чуть не сбросив со своих мест водителя вместе с гидом, и, навалившись животами на предохранительные поручни, во всю глазели на добровольного жертвенного аборигена: жертвенный абориген, не подозревая ничего худого, кролем чертил водную гладь озера, вовсю радуясь жизни.
   – Хайк! – что было мочи завопил Семен, – плыви на берег! Кому говорю, плыви! Греби сюда!
   Мегафон вновь ожил:
   – Сейчас вы слышите ритуальные крики соплеменников, крики, долженствующие обозначать тревогу за жизнь соплеменника. Далее, после пожирания Рыбой-Зверем ее жертвы, последует ритуальный плач и посыпание голов песком... Граждане! Да уймитесь же... Гра-а-а-ж... – перегруженный нос транспортного устройства не выдержал веса скопившихся на нем людей: платформа резко накренилась, с треском сломались поручни и экскурсанты посыпались в озеро как пельмени в кастрюлю. Хорошо хоть, что произошло это у берега, на мелководье. Полегчавшая платформа вернулась в прежнее горизонтальное положение и недвижно зависла на месте – водитель, как и все, плескался в озере.