Багдерина Светлана. И стали они жить-поживать

   А корона на Елениной голове тем паче расскажет все в одно мгновение…
   Ну, что ж. Из трех зол выберем четвертое.
   — Показать мне мою родину. Стеллу.
   Костей с удивлением скользнул по ней взглядом, но никак не прокомментировал такое странное решение. Он подошел к ближайшей тарелке, простер над ней руки и забормотал заклинание.
   И только тут до Серафимы дошло, что она натворила.
   Даже если Костей не знал, как выглядят стеллиандры и стеллийки, то, глянув на изображение, он без труда найдет десять отличий между смуглыми черноглазыми темноволосыми детьми Стеллы и светлокожей сероглазой шатенкой рядом с ним.
   Хотя тогда и этих трех отличий будет вполне достаточно. -…тамам! - закончил он словом-ключом заклинание, и, не успела царевна и слова молвить, как на дне посудины показались голубые горы, сливающиеся с голубым морем на фоне голубого неба. Чуть ближе белела выгоревшая на щедром южном солнце земля с клочками пыльной растительности на ней - то ли травой, то ли кустами, то ли деревьями. На желтом каменистом то ли холме, то ли бугорке стоял то ли храм, то ли стилизованная собачья будка.
   — А… поближе… не делается?.. - с замиранием сердца поинтересовалась царевна.
   Костей забормотал что-то себе под нос, махнул над блюдом рукой - изображение дрогнуло, поплыло и… пропало.
   — Гром и пламя!..
   Оказывается, он может ругаться…
   — Сейчас сделаю, - буркнул царь, снова повел над тарелкой руками и сердито, но неразборчиво зашептал заклинание.
   После завершающего "тамам!" на дне снова появилась Стелла, но об этом можно было догадаться только по цвету моря и гор, на которых не то ползали муравьи, не то паслись овцы, не то воевали люди.
   При попытке приблизить картинку она снова пропала, как ее и не было.
   — Гром!!!.. - снова выругался Костей и снова забормотал заклинание - с тем же результатом.
   — Это попалась негодная тарелка! - смущенно-возмущенно объяснил царь и смахнул бедную посудину на пол, где она и окончила свои дни россыпью осколков.
   После этого они перешли к другой тарелке, потом к третьей, к четвертой, у пятой, наконец, задержались, и Костей стал пытаться вызвать крупное изображение родины Елены Прекрасной раз за разом, уже не глядя на Серафиму…
   Она окинула быстрым взглядом помещение - оба колдуна - помощника Зюгмы, как представил их Костей, так и стояли, согнувшись в три погибели, обратив к миру свои плечи и затылки.
   Царю, увлеченному непредвиденной битвой со своим хваленым оборудованием, тоже было не до нее.
   И царевна тихонечко, на цыпочках, бочком-бочком переместилась к стеллажам в центре комнаты.
   Она оказалась рядом с полками, на которых были навалены затертые временем бумаги, пергаменты, папирусы и прочие непонятные, но явно предназначенные для записи информации носители. Полка за полкой, от пола до потолка, слова, слова, слова, покрытые пылью и тайнами…
   А что-нибудь поматериальнее, интересно, у них тут есть?
   Серафима сделала несколько осторожных шагов к следующей секции.
   Так, посмотрим, что тут у нас… Вернее, у них…
   Так… Кривая, гнутая и пузатая стеклопосуда… плошки с отполированными камнями… связки палочек… пучки перьев… коробки с разноцветными свечами… куча всяких штучек…
   Что-то в выражении спины Костея, с которой царевна не спускала один глаз, пока другой обследовал полки в поисках чего-нибудь, на чем будет написано "Надень меня и исчезни", или хотя бы "Съешь меня и проснешься", подсказало ей, что текущая попытка вызвать картинку далекой страны для ностальгирующей царицы Лукоморья будет последней. -…или штуча всяких кучек?..
   Она молниеносно схватила, не глядя, из кучи всяких штучек первое, на чем сомкнулись пальцы - маленькую берестяную коробочку - сунула ее в карман, и через мгновение была уже рядом с Костеем, так что, когда он повернул голову, то первое, что он увидел - разочаровано-снисходительное выражение на лице Серафимы.
   — Не получается? Жа-аль… - скроила она печальную мину. - А так хотелось увидеть родную Стеллу, оливковые рощи, сиртаки, чемпионат Мирра…
   — Нет, мне это надоело! Проклятая стекляшка! - царь нервно дернул головой, сузил глаз и простер над блюдом руки. Камень на впалой груди ожил и забил фонтаном кровавого света, делая наблюдательный пункт Паука похожим на фотолабораторию.
   Изображение на тарелке ожило вместе с камнем, засверкало красками юга, засияло солнцем, плеснуло волнами, орошая мелкими солеными брызгами круглую гальку, пахнуло жарким ветром с ароматом молодого вина, оливкового масла и отходов козьей жизнедеятельности… Все стало таким невыносимо-реальным, объемным, пульсирующим, только протяни руку - и дотронешься, покачнись - и окажешься там.
   И вдруг тарелка засветилась, задымилась, заскакала по столу…
   Серафима едва успела отвернуться, а Костей - закрыться рукой, как вмиг все великолепие 3-D изображения исчезло в облаке фарфоровой пыли.
   — Приношу свои извинения, ваше величество, - проговорил царь, стряхивая с себя останки тарелки - мрачнее мрачного - когда все осело и рассеялось. - Но вам придется довольствоваться только тем, что вы видели. Стелла находится слишком далеко, чтобы приблизить ее больше, чем это позволяет изначальное разрешение тарелки.
   — Значит, магия не всесильна? - вопросительно вскинула на царя честные серые очи Серафима.
   — Н-нет, - неохотно признал тот. - В некоторых случаях. В отношении магии действуют свои правила и свои законы, как в отношении любого природного явления попроще.
   — Но вы помните, почему вы привели меня сюда, ваше величество? - продолжила допрос царевна.
   — Почему? - рассеяно переспросил Костей.
   — Вы обещали рассказать мне, как работает магия.
   — Магия? Очень просто. Магия - это природная стихия. Чувствовать и использовать ее могут не все. А из тех, кто может, не все могут быть хорошими магами.
   — Почему?
   — Это зависит от многого, но, в основном, от способностей мага и от его упорства.
   Это как у простых людей - чем больше человек тренируется, тем больший вес он сможет поднять.
   — А как вы стали магом? По наследству?
   Костей усмехнулся.
   — Это вам не царская династия, ваше величество. Я - сын простого лесника. И я с детства понял, что хочу добиться в жизни кое-чего поважнее, чем то, что приготовили для меня родители. Я хотел величия, власти, почестей и преклонения.
   И единственный путь к этому, который был доступен сыну лесника, лежал через магию. Если бы цель преуспеть в магии, стать лучшим из лучших не стала тогда единственной целью в моей жизни, я бы остался прозябать среди этих дурацких елочек-березочек, как мой брат, хоть у него способностей было всего лишь немногим меньше моего. Но он не хотел посвятить свою жизнь пути наверх - его устраивали его зверюшки, деревяшки и дружба с тупыми вонючими крестьянами. Что ж.
   Это был его выбор. Он всегда был у нас со странностями. И - смотрите! - где сейчас он - и где я.
   — А где сейчас он? - метнула быстрый взгляд царевна на Костея.
   — А?.. Он? Он… умер.
   — О… Сочувствую… Но я думала - колдуны живут долго?
   — Ваше величество, - поморщился Костей. - Колдунами няньки пугают сопливых детишек. Я не люблю это слово. Колдунов нет - есть маги.
   — А чародеи есть?
   Царь задумался.
   — У меня это название отторжения не вызывает.
   — А волшебники?
   — В сказках, ваше величество. Только в сказках.
   — Хорошо, я запомню. Так сколько живут обычные… чародеи?
   — Довольно долго. Иногда - несколько сотен лет.
   — Так ваш брат умер от старости?
   — Нет. С ним что-то случилось. В его же лесу. То ли разбойники, то ли звери…
   Но какое это имеет значение? Это было давно - лет двадцать назад, и никто его с тех пор и не вспомнил. Забвение - вот судьба таких юродивых, как он. Меня же ждет вечная слава и вечная память.
   — Не сомневаюсь в этом, - поспешно, чтобы не прыснуть не к месту, склонила голову Серафима. - Магия, как я вижу, это очень интересно и полезно.
   — Можно сказать об этом и так, - усмехнулся царь.
   — А вот этот ваш камень - он тоже… магический?
   — Камень? - рука Костея тут же непроизвольно схватилась за него, как будто проверяя, тут ли он, ничего ли с ним не случилось. - Да. Это Камень Силы - амулет чистой магии, как называем его мы, профессионалы - самый мощный из всех существовавших когда-либо в мире и из всех, которые только будут еще когда-либо сотворены. Я сам сделал его пятьдесят лет назад. В этом самом замке.
   — В этой башне?
   — Нет, - снисходительно покривил рот в улыбке царь. - Это - всего лишь руки моей магии. А Камень был сделан в ее сердце.
   — Где это?
   — В Заклятой башне. Чернь называет ее Проклятой. Но мне приятно.
   — Он может все? - изобразив восхищение, граничащее с обожанием, вытаращила глаза Серафима.
   Польщенный нежданным интересом своей гордой пленницы Костей позволил себе покровительственную усмешку.
   — Все, что вы видите вокруг, все мои слуги со звериными мордами, которые пришлись вам так не по душе, все умруны, все это великолепие - он горделиво обвел костлявой рукой комнату и пейзаж за окном, - было создано магией моего Камня и держится исключительно на ней. Не будет его - действие магии прекратится, и все примет свой изначальный вид, нелепый, бледный и застиранный, как старая крестьянская рубаха.
   — А что - его может… не стать?..
   — Не бойтесь, ваше величество. Разрушить его не так просто.
   — Но я заметила, что к вечеру он из красного становится почти белым… Это что-то значит? Кроме того, что на улице темнеет?
   — Это пустяк. Просто ночью надо покормить его, и утром он снова будет полон силы.
   — Покормить? - Серафима непонимающе нахмурилась. - Не знала, что камни тоже хотят есть. Чем вы кормите свой камень?
   — Это профессиональный секрет мага, ваше величество, - самодовольно ухмыльнулся Костей.
   "Понятно, узнаем," - отметила на полях карты боевых действий царевна и продолжила разведку боем:
   — А если он останется… голодным?.. можно так сказать?
   — Ничего не случится. Я не смогу его использовать, пока не напитаю - всего лишь.
   Но все, что было создано с его помощью, будет оставаться незыблемым и неизменным.
   На этот счет вы можете быть спокойны.
   — Значит, его невозможно уничтожить? - невинно глядя в потолок на чучело летучей мыши размером с орла, поинтересовалась царевна.
   — Уничтожить его может только то, что его породило. Но там он не окажется - уж об этом-то я в состоянии позаботиться, - тонко усмехнулся царь своей шутке.
   — Что же это?
   — Это еще один секрет моей магии, царица.
   — Как много у вас от меня секретов, ваше величество, - мужественно повторила на бис свой смертельный для здоровья трюк с надуванием губок и хлопаньем глазками она.
   — Со временем их будет меньше.
   "Со временем их вообще не останется," - прокомментировала мрачно про себя Серафима и тут же добавила: "Только где же его взять - это время?.." - Вы меня заинтриговали, ваше величество, - продолжила тут же она, не давая царю опомниться, передумать или сменить тему разговора. - В эту… Треклятую башню…
   Или как там она… мы туда тоже сейчас пойдем?
   — Туда - нет.
   — Но почему? Вы же обещали показать мне, как устроена настоящая магия! - возмутилась вполне искренне царевна.
   — И держу свое обещание. Смотрите, - Костей обвел рукой комнату - чародейский НП.
   — Башня Паук - средоточие испытанной, прирученной, полезной магии. Я ничего от вас не скрываю. Здесь. Но там… Некоторые вещи и явления для непосвященных могут быть слишком опасны. Люди слепнут, теряют рассудок, кончают жизнь самоубийством… Вам этого мало?
   — Мне этого много, - обижено нахмурилась она. - Но если мы не пойдем туда, тогда покажите мне еще что-нибудь интересное. Желательно - весь замок. Только, конечно, те его части, где мне не грозит сойти с ума или онеметь от ваших ужасов.
   При слове "онеметь" Костей пожалел, что Заклятая башня, на самом деле, такого воздействия на людей не оказывает.
   Но делать было нечего.
   — Извольте, - вздохнул он. - Как вам будет угодно. Думаю, сокровищница вас заинтересует больше, чем какая-то головоломная пыльная магия.
   — Сокровищница - это всегда интересно, - уклончиво ответила Серафима и бросила прощальный взгляд вокруг - нельзя ли перед уходом еще чего-нибудь незаметно стянуть. Но все в пределах досягаемости ее маленькой, но ловкой руки было или слишком большим, или слишком немагическим, и она, скрыв разочарованный вздох, пошла за Костеем.
   Проходя мимо последней тарелки, она бросила скользящий взгляд на ее картинку, и остановилась, как будто налетела на стеклянную стену.
   По тарелке шло сражение.
   Конная толпа узкоглазых кочевников в мохнатых малахаях, с кривыми саблями, горбатыми луками и маленькими круглыми щитами налетели на стройное, но малочисленное построение пехоты - судя по вооружению и доспехам - лукоморской.
   Первые ряды сдерживали натиск, как могли, но под ливнем стрел дружинники стали падать, трубач в центре, рядом со знаменосцем и командиром, протрубил беззвучный сигнал и, подхватывая раненых и стараясь не разрушить строя, лукоморцы начали отходить.
   Всадники восторженно замахали своим вооружением, стегнули лошадей и закружили вокруг лукоморского отряда ощетинившейся железом смертоносной каруселью.
   Дружина остановилась - путь к отступлению был отрезан.
   Трубач поднес к губам рожок - и солдаты тут же перетащили раненых в середину, сдвинули сплошной стеной щиты и выставили копья, готовясь подороже продать свои жизни. Но против стрел они были беззащитны.
   И тут из заросшего густым кустарником оврага справа от них вывалилась орава зверолюдей в черных кожаных латах с короткими тяжелыми мечами и с зазубренными как рыбий скелет кинжалами.
   Сердце Серафимы болезненно екнуло, пропустило такт, и, как будто стараясь с лихвой наверстать упущенное, заколотилось, как пойманный зверек.
   Она никогда не видела таких воинов раньше, но и без подсказки мигом поняла, что это и есть пресловутые солдаты Костея.
   Кочевники тоже увидели их, и царевна, морщась, как от физической боли, порадовалась, что тарелка не доносит звук, иначе от их торжествующего визга разорвались бы не только ее барабанные перепонки, но и без того обливающееся кровью сердце.
   Участь отряда была бы решена в несколько минут, и ничего иного царевна и не ждала…
   Если бы не кони.
   Похоже было, что при заключении этого странного военного союза они были той единственной силой, мнением которой никто не позаботился поинтересоваться.
   А зря.
   Потому что как только они увидели и - самое важное - унюхали злобных оскалившихся хищников неизвестной породы в непосредственной близости от себя, они не стали раздумывать ни секунды. В один миг ополоумевшее лошадиное племя послало все происходящее коню под хвост, взбрыкнуло и понесло, не разбирая дороги, оставляя за собой своих опешивших от такого поворота сражения седоков и растоптанных и смятых зверолюдей.
   Дружинники, не поверив сперва своей удаче, быстро пришли в себя и под дружное, но беззвучное "ура" азартно перешли в контрнаступление.
   Костей яростно махнул рукой над тарелкой, и изображение пропало.
   Если бы на него кто-нибудь сейчас догадался поставить чайник, тот бы закипел.
   — Идиоты!.. Дебилы!.. Жабьи дети!.. - то и дело прорывалось между двух его стиснутых зубов. - Если так все пойдет дальше!.. Я убью этого напыщенного болвана с розовыми пуговицами!.. Своими руками!.. Я превращу его в жабу!.. В крысу!.. В слизняка!..
   Серафима, поспешно упрятав торжествующую ухмылку во весь рот подальше от его взбешенного взора, невинно поинтересовалась:
   — Что это было?
   Царь вспомнил о ее существовании.
   — Кхм… Ничего особенного. Часть моего блестящего плана по захвату вашей страны, как я уже говорил.
   — Как?! - царевна сделала большие и круглые глаза. - Часть вашего блестящего плана?! И вы называете это "ничего особенного"?! Как может человек, будучи столь искусен не только в мудреной науке магии, но и в хитроумной военной науке, быть таким… скромным? Таким… самоуничижительным? Таким… несправедливым?..
   Костей непонимающе нахмурился. -…по отношению к себе?
   — Что вы имеете в виду, ваше величество? - польщено потупился царь, забыв о замышляемой страшной мести Кукую. Если бы не вечный отблеск Камня на его лице, Серафима могла бы даже поклясться, что он покраснел.
   — Как что? Конечно ваш план! Если он действительно такой гениальный, как вы утверждаете, а после нескольких дней, проведенных в ваших владениях я в этом не сомневаюсь, талантливый человек талантлив во всем, то мне хотелось бы узнать о нем побольше!
   Царь настороженно взглянул на нее:
   — Зачем вам это?
   — Здесь начинается новая История. Мы стоим у истока грядущей эры. И я хочу прикоснуться к величию.
   Губы Костея разъехались в довольной улыбке, но он не сдался.
   — Вы правы - это действительно хитрый, тщательно продуманный план, который просто не может не привести меня к победе. Но пока я бы не хотел раскрывать вам его. Чтобы быть частью величия, необязательно вдаваться в скучные подробности, интересные только мужчинам, ваше величество. Всему свое время. Рано или поздно, вы все равно все узнаете, и это будет приятный сюрприз. Роман интереснее читать, когда не знаешь, чем он кончится. А пока - прошу пройти вперед. Наш осмотр замка еще не закончен.
   — Ах, да, - легко мазнув пальцами по лбу обозначая забывчивость, улыбнулась Серафима. - Сокровищница. У нас же еще остались сокровища.
   — Сокровища… Кхм… Да…
   Если быть точным, как раз сокровищ-то в сокровищнице и не осталось.
   Там была суровая собаковидная стража у входа, был массивный висячий замок и старинной работы медный ключ на медной цепочке, извлеченный царем из-за пазухи; была традиционная долгая лестница в подземелье с редкими факелами в кольцах на стенах, было само подземелье с полками, сундуками и коробами - короче, было все.
   Кроме сокровищ.
   Несколько золотых монет, завалявшихся в одном из сундуков, удивили самого Костея гораздо больше, чем его пленницу; картины, сваленные стопками на полках, были скорее помещены сюда из-за позолоты на рамах, чем по своей художественной ценности, а полуистлевшие украшенные золотым и серебряным шитьем одежды на железных плечиках к сокровищам могли бы быть отнесены теперь разве что после переплавки.
   — Как? - разочарованно обвела огорченным взглядом пустые подвалы царевна. - И это - все? Да здесь паутины больше, чем золота!
   — Увы… - пристыжено опустил голову царь и пожал плечами. - Это - все.
   Подготовка великих свершений требует затрат.
   — Но если у вас кончились деньги, почему бы вам не наколдовать подвальчик-другой?
   Ведь вы же всемогущий маг, я ничего не путаю?
   — Нет, естественно, я всемогущий, это даже не обсуждается, но дело в том, что созданием одних металлов из других занимается алхимия, а развитием этой области науки как не особо нужной для меня я давно не занимался…
   — А ваш камень? Я думала, что все это просто - р-раз! - Серафима небрежно пошевелила пальцами в воздухе, - и готово.
   — Иногда да. Иногда - нет. Чем больше плотность материала, тем сложнее с ним работать - превращать его, материализовывать и даже просто менять форму или цвет.
   Ткань - это одно дело. Плоть человека или животного - немного сложнее. Металлы, камни - еще тяжелее. Слишком большая часть силы амулета чистой магии уходит на эти процессы и потом - на поддержание результата.
   — Но давным-давно вы изменили целый замок!
   — Да. И второго такого эксперимента мой амулет не потянет. Нужно или создавать новый, или искать другие способы добиться желаемого.
   — Ну, так создайте!
   — Я… не могу сейчас… этого сделать… - Костей замялся и отвел глаз.
   — Почему? - слово "тактичность" царевна стала бы искать скорее в справочнике юного полководца, чем в словаре по этике.
   — Я… слишком занят. А сотворение нового талисмана чистой магии требует большой подготовки, особых условий и… ингредиентов.
   — Значит, ваши финансовые проблемы не могут быть разрешены только потому, что не хватает силы Камня? - она недоверчиво прищурилась.
   — А почему еще? - взгляд Костея мгновенно стал колючим и подозрительным.
   — А я полагаю, дело совсем не в этом, - задумчиво помяв подбородок и еще раз окинув критическим взором окружающую действительность, произнесла Серафима.
   — А в чем же? - не отступал царь.
   — У вас аквариум где расположен?
   — Что??? - вытаращил глаз Костей, как будто его спросили, откуда у него растет хобот.
   — Аквариум. Ну, вы же знаете, такой стеклянный ящик с рыбами.
   — Рыба? Рыба у нас на кухне…
   — Нет, вы не поняли. С живыми рыбами. Которые плавают в воде.
   — С какими еще живыми рыбами? - захлопал оком царь. Эта новая идея, не имевшая, казалось, ни малейшей связи с только что обсуждаемым предметом, никак не поддавалась монаршьему осмыслению ни с первого, ни со второго, ни с третьего раза.
   — Желательно с золотыми.
   — Ха! - угрюмо воскликнул он. - Если бы у меня была хотя бы одна золотая рыбка, я бы целыми днями только тем и занимался, что придумывал желания!..
   — Ваше величество, - мягко, как ребенку или больному, заглянула ему в глаз царевна. - Так кто из нас начитался сказок? Я имею в виду вамаяссьских золотых рыбок. Согласно античному вамаяссьскому учению хуо-ди о том, как правильно расставлять мебель, чтобы водились деньги, аквариум с золотыми рыбками должен стоять в северо-восточном углу комнаты, чтобы течение энергии дзынь отражалось от их чешуек и поворачивало в направлении донг…
   Костей, как прилежный ученик на уроке иностранного языка, мог бы сходу задать по нескольку вопросов к каждому члену только что услышанного им предложения, потому что прозвучи оно по-вамаясськи, оно не стало бы менее понятным для него, но вслух пока смог произнести только одно универсальное вопросительное слово:
   — Че-во?.. -…Но поскольку речь у нас идет о целом замке, а не просто о комнате или доме, то и мыслить мы будем масштабней. Значит, так. Запоминайте, ваше величество. В северо-восточном углу двора замка у нас должен быть пруд с зеркальными карпами или любой другой рыбой с отражающей чешуей. Напротив входа - то есть, главных ворот замка, надо повесить большое зеркало, чтобы входящие видели себя и их дурные мысли отражались в пространство и не мешали вашему монетаристскому благополучию. На всех стенах надо будет нарисовать глаза.
   — Глаза?!.. Что у стен имеются уши, я такое слышал, но чтобы глаза…
   — Да, глаза, - не терпящим возражения тоном подтвердила Серафима. - Чтобы никто не смог сглазить ваше финансовое положение.
   — Ну, если вы так думаете…
   — Это не я так думаю. Это утверждает хуо-ди. Вопросы есть?
   — Э-э-э…
   — Замечательно. Тогда продолжим. Куда открываются двери в замке?
   — На себя?..
   — Плохо. Надо от себя. Чтобы плавному току энергии синь ничего не препятствовало.
   Придется переделать. Так… В каком направлении стоят кровати?
   — Какие… кровати?
   — Все кровати в замке.
   — Н-не знаю… В разном?
   — Плохо. Надо чтобы с запада на восток. И спать на них нужно непременно на спине, по стойке "смирно", головой к восходу Солнца. Чтобы энергия дзяо плавно входила спящему в пятки, выходила через макушку и не застаивалась.
   — Но какое отношение это имеет к деньгам?!
   — Деньгам не все равно, к кому приходить. И они никогда не появятся у человека, у которого в районе третьего чакраборти произошел застой энергии дзяо. Так учит хуо-ди.
   — Да?..
   — Да. Так, пойдем дальше. Что у нас в юго-восточном углу замка?
   — Кухня?..
   — Плохо! Кухня - стихия огня. Она должна быть на противоположной стороне от пруда - стихии воды, чтобы не было конфликта между этими двумя стихиями. Нет, ваше величество. Это из рук вон никуда не годится. Ваши подданные неправильно спят, не там едят, не туда ходят, и с таким отношением к хуо-ди вы еще хотите, чтобы ваша страна была полной чашей?! С сегодняшнего дня в юго-восточном углу замка у нас будет роща денежных деревьев. Надеюсь, это можно поручить советнику Зюгме. Ну, хоть что-то ему ведь можно у вас поручить?
   — Выращивать деньги как яблоки? - заморгал царь, и было похоже, что его один глаз старался за двоих. - До этого я бы никогда не додумался…
   — Нет, ваше величество, это будут простые деревья, только к веткам нужно привязать золотые монеты. Подобное притягивается к подобному. Утка летит к уткам.
   Волк бежит к волкам. Энергия синь течет к энергии сянь. А деньги идут к деньгам.
   Так пишут вамаясьцы в трактатах о хуо-ди. И им виднее.
   — А что - это самая богатая страна?
   — Да, - с твердой как базальт уверенностью отрезала и похерила дальнейшие сомнения Серафима.
   — А как они разбогатели?
   — Продавая книги об искусстве хуо-ди остальному миру. А теперь - вперед, ваше величество. Нас ждут великие дела.
   Только Серафима ступила на порог своих апартаментов заключения, как навстречу ей кинулась Находка.
   — Чего ваше царственное величество изволят пожелать?
   — Ничего не надо, спасибо.
   — Нет, если вашему царственному величеству нужно умыться, кос… прическу расчесать, туфельки помыть, наряды погладить, в стирку чего отдать…
   — Нет, я сама, спасибо.
   — А, может, почитать чего прикажете на ночь…