Батчер Джим. Могила в подарок (Досье Дрездена - 3)

   - Да, радость моя, - прошептала Леа, и золотые глаза ее вспыхнули торжеством. - Милый, милый, лапочка. А теперь положи свои жезл и посох.
   Я тупо смотрел, как пальцы мои сами собой разжимаются, роняя оба этих предмета. Огонь подступил еще ближе, но я его не ощущал. Щель продолжала съеживаться - собственно, она почти совсем уже исчезла. Я прищурился, собирая остатки воли.
   - Ну что, завершим нашу с тобой сделку, а, милое смертное дитя? промурлыкала Леа, скользнув руками по моей груди и положив их мне на плечи.
   - Я пойду с вами... - ответил я, стараясь говорить медленно и внятно. Взгляд ее вспыхнул еще ярче; она откинула голову назад и рассмеялась, открыв взгляду изрядную часть восхитительных шеи и бюста.
   - ...когда Ад замерзнет, - добавил я и в последний раз за этот вечер встряхнул своим кисетом антипризрачного порошка. Щедро, не скупясь, посыпал я им вышеозначенный бюст. Мне не доводилось пока слышать сказок насчет фей и обедненного урана, зато насчет фей и заговоренного железа - сколько угодно. Феи его не любят, а процент железа в смеси был достаточно высок.
   Безупречно гладкая кожа мгновенно покрылась алыми шрамами; кожа сморщивалась и трескалась на глазах. Торжествующий смех Леа сменился полным боли воплем, и она отпустила меня. В панике рвала она свое шелковое платье, открывая взгляду все больше восхитительной плоти, разъедаемой железом.
   - Майкл! - крикнул я. - Ну! - слабеющими руками я оттолкнул свою крестную, подобрал жезл с посохом и ринулся к щели. Я услышал рычание, и секундой спустя что-то вцепилось мне в ботинок, опрокинув на землю. Я замахнулся на гончую посохом и угодил им ей прямо в глаз. Она злобно взвыла, и двое ее приятелей немедленно бросились ей на помощь.
   Майкл заступил им дорогу и взмахнул мечом. Настоящая сталь врезалась в призрачную тварь, и из раны вырвались кровь вперемежку с белым огнем. Вторая адская псина прыгнула на Майкла и впилась зубами ему в бедро.
   Я с размаху треснул эту тварюгу посохом по черепу, отшвырнув ее от Майкла, и потащил друга к сокращающейся на глазах полоске щели. Тем временем из дымящихся руин выныривали все новые адские гончие.
   - Быстрее! - прохрипел я. - Время все вышло!
   - Обманщик! - бросила мне вслед моя крестная. Почерневшая, опаленная, она поднялась с земли; от шелкового платья остались горелые ошметки, а разом вытянувшееся тело и члены ничем не напоминали уже человека. Она сжала кулаки, и огонь полыхавших вокруг зданий, казалось, разом опал и сжался, превратившись в два светящихся шара изумрудного и фиолетового цветов. Подлый, распущенный мальчишка! Ты мой - твоя мать сама завещала тебя мне! И ты тоже!
   - А вот не надо уговариваться с несовершеннолетними! - крикнул я, почти не оглядываясь, и толкнул Майкла в щель. Он провалился в нее и исчез, вернувшись в реальный мир.
   - Если ты не отдашь мне свою жизнь, гадкий змееныш, я потребую твоей крови! - Леа сделала два больших прыжка в мою сторону и выбросила руки перед собой. Сгусток сплетенных изумрудных и фиолетовых языков энергии метнулся мне прямо в лицо.
   Я попятился спиной к щели, молясь, чтобы она оставалась еще открытой настолько, чтобы я смог пролезть в нее. Я успел еще выставить перед собой посох, нацелив его в мою крестную, и последними остатками сил выстроил хоть кое-какой щит. Магический огонь ударил в него и как щепку отшвырнул меня спиной вперед прямо в щель. Последнее, что я успел ощутить перед тем, как вывалиться в свой мир - это как вспыхнул у меня в руке посох.
   Я приземлился на пол палаты новорожденных больницы Кук-Каунти. За моей черной ветровкой тянулся шлейф дыма, почти мгновенно съежившийся и превратившийся в тонкую пленку эктоплазмы. Посох продолжал полыхать жутким зеленым и фиолетовым огнем. Младенцы в стеклянных колыбельках голосили кто во что горазд. Из соседней комнаты доносились встревоженные голоса.
   А потом щель закрылась окончательно, и мы остались в реальном мире, в окружении горластых младенцев. Люминесцентные плафоны разом вспыхнули как положено, и из помещения дежурных сестер доносились все новые голоса, полные беспокойства и замешательства. Я сбил огонь с посоха и остался сидеть, задыхаясь. Болело у меня, казалось, все и разом. Никакое вещество из Небывальщины не может вернуться в реальный мир - но заработанные там травмы самые что есть взаправдашние.
   Майкл встал и огляделся по сторонам, проверяя, все ли младенцы целы и невредимы. Удостоверившись в этом, он сел рядом со мной, вытер со лба липкую слизь эктоплазмы и попытался зажать полой плаща рваную рану на ноге в том месте, куда впилась своими зубищами адская гончая. Потом, нахмурившись, строго посмотрел на меня.
   - Что-то не так? - спросил я.
   - Ваша крестная. Вы сбежали от нее, - заявил он.
   Я устало усмехнулся.
   - Угу. На этот раз удалось. Так чем вы недовольны?
   - Вы солгали ей, чтобы сделать это.
   - Я ее перехитрил, - возразил я. - С феями только так и можно.
   Он зажмурился, потом другой полой плаща вытер эктоплазму с клинка "Амораккиуса".
   - Я всегда считал вас честным человеком, Гарри, - произнес он с оскорбленным видом. - Я не могу поверить в то, что вы солгали ей.
   Я негромко рассмеялся. Я слишком устал, чтобы шевелиться.
   - Вам не верится, что я ей солгал.
   - Ну... нет, - как бы оправдываясь, пояснил он. - Мы должны побеждать, но не так. Мы же хорошая сторона, Гарри.
   Я посмеялся еще и попробовал стереть с лица кровь.
   - А как же!
   Где-то в глубине больницы заголосила сирена. В палату вошла сестра, бросила взгляд на нас двоих и с визгом выбежала обратно.
   - А знаете, что меня беспокоит? - спросил я.
   - Ну, что?
   Я отложил обугленный посох и жезл.
   - Мне вот интересно, каким это образом моя крестная ухитрилась оказаться поблизости именно тогда, когда я шагнул в Небывальщину. Это ведь не маленькая деревушка, где все сразу становится известно. Я не пробыл там и пяти минут, когда она объявилась на сцене.
   Майкл убрал меч в ножны и осторожно положил его на пол, в пределах досягаемости правой руки. Потом расстегнул плащ и поморщился.
   - Да. Это мало похоже на простое совпадение.
   Тут нам пришлось заложить руки за голову: в палату ворвался с пистолетом наголо патрульный коп в куртке и штанах, забрызганных пролитым кофе. Так мы и сидели: с руками за головой, изо всех сил стараясь казаться дружественно настроенными и не представляющими угрозы.
   - Не беспокойтесь, - шепнул мне Майкл. - Дайте я сам ему все объясню.
   Глава седьмая
   Майкл уронил лицо на руки и вздохнул.
   - Даже не верится, что мы в тюрьме.
   - Нарушение общественного порядка, - фыркнул я, расхаживая взад-вперед по камере предварительного заключения. - Незаконное проникновение в больницу. Ха! То-то бы они увидели нарушенного порядка, если бы мы туда не проникли... незаконно, - я выудил из кармана еще дюжину нарушений. - Нет, вы только послушайте: превышение скорости, несоблюдение дорожных знаков, опасное и безответственное управление транспортным средством. И вот вам самое лучшее: незаконная парковка. У меня права отнимут!
   - Не судите их слишком строго, Гарри. Можно подумать, мы сами смогли объяснить им все в доступных им выражениях.
   Я раздраженно лягнул стальную решетку и тут же пожалел об этом, такая боль пронзила ногу: первым делом после ареста меня разули, оставив босиком. В дополнение к ноющим ребрам, ссадинам на голове и распухшим пальцам это было последней каплей. Я плюхнулся на кушетку рядом с Майклом и сдулся как воздушный шарик.
   - Нет, я балдею от этого, - буркнул я, отойдя немного. - Люди вроде нас с вами бьются с вещами, которые этим шутникам, - я сделал рукой широкий жест, - даже и не снились. Не говоря о том, что нам за это не платят, вот что мы получаем вместо хотя бы благодарности.
   - Такова природа зверя, - философски заметил Майкл.
   - Плевать я хотел на эту природу. Я просто терпеть не могу, когда происходит что-то вроде этого, - я снова встал и принялся бесцельно расхаживать взад-вперед по камере. - И уж что меня действительно бесит - так это то, что мы так и не знаем пока, что взбаламутило весь потусторонний мир. Это ведь серьезно, Майкл! Если мы не разделаемся с тем, что стоит за...
   - С тем, кто стоит за этим.
   - Верно, кто стоит за этим - никто не знает, во что все это выльется.
   Майкл едва заметно улыбнулся.
   - Господь никогда не возложит на ваши плечи больше, чем они вынесут, Гарри. Все, что нам остается - это быть готовыми ко всему и не терять веры.
   Я ответил ему взглядом, лишенным энтузиазма.
   - В таком случае мне не помешали бы плечи пошире. Должно быть, в моем случае кто-то ошибся в расчетах.
   Майкл устало рассмеялся, потом помотал головой и лег на кушетку, заложив руки за голову.
   - Мы сделали то, что должны были сделать. Разве этого мало?
   Я подумал обо всех тех младенцах, сопевших и издававших другие славные звуки на руках у наполнивших палату сестер. Один, маленький, пухлый, прямо как с рекламы детского питания, так просто оглушительно икнул и тут же уснул на плече у тащившей его к матери медсестры. Дюжина крошечных жизней, перед каждой из которых открывалось необъятное будущее - будущее, которого бы их разом лишили, не вмешайся в это я.
   Я заметил, что уголки моего рта загибаются вверх в довольно дурацкой ухмылке, и ощутил слабое, но все же удовлетворение от проделанной работы, которое не удалось стереть даже царившему у меня в душе раздражению. Я отвернулся от Майкла, чтобы он не заметил улыбки, и постарался придать голосу все то же устало-равнодушное выражение.
   - Мало ли этого? Боюсь, маловато будет.
   Майкл снова рассмеялся. Я свирепо нахмурился на него, но он только расхохотался еще громче, так что я бросил притворяться и просто прислонился к прутьям решетки.
   - Как думаете, сколько нам еще здесь торчать?
   - Я никогда еще прежде не попадал в тюрьму, - признался Майкл. - Так что вам виднее.
   - Эй! - возмутился я. - Что вы хотите этим сказать?
   Улыбка Майкла как-то разом померкла.
   - Черити, - предположил он, - вряд ли обрадуется этому.
   Я поморщился. Черити звали жену Майкла.
   - Угу, пожалуй. Но все, что нам остается - это быть готовыми ко всему и не терять веры - так ведь?
   - Я вознесу молитву Святому Иуде, - буркнул Майкл.
   Я приснился лбом к решетке и закрыл глаза. У меня болели даже те места, которые, как мне казалось, вообще не могут болеть. Пожалуй, я мог бы задремать даже стоя.
   - Все, что мне хочется, - сказал я, - это вернуться домой, вымыться и завалиться спать.
   Примерно через час пришел, наконец, дежурный. Он отворил дверь камеры и сообщил нам, что за нас внесен залог. Я ощутил в животе неприятную пустоту. Мы с Майклом вышли из КПЗ в соседнюю комнату.
   Там нас уже ждала женщина в свободном платье и тяжелом кардигане. Она стояла, сложив руки на животе - судя по объему последнего, она находилась на седьмом или восьмом месяце. Она отличалась высоким ростом, пышными, шелковистыми светлыми волосами до талии, довольно-таки приятными чертами лица и темными глазами, полными плохо сдерживаемой злости.
   - Майкл Джозеф Патрик Карпентер, - рявкнула она и зашагала к нам. Вообще-то она не шла, а ковыляла, переваливаясь - с таким-то животом - но вся ее поза придавала ей решительность и целеустремленность. - Ты докатился до точки. Вот что бывает, когда водишься с дурной компанией.
   - Хелло, ангел мой, - пророкотал Майкл и склонился, чтобы запечатлеть на ее щеке нежный поцелуй. Она приняла его с чувственностью дракона с острова Комодо.
   - И не называй меня ангелом. Знаешь, сквозь что мне пришлось пройти, чтобы найти, на кого оставить детей, собрать деньги, добраться сюда и в довершение всего отобрать у полицейских этот твой проклятый меч?
   - Привет, Черити! - лучезарно улыбнулся ей и я. - Сколько лет, сколько зим! Как давно мы общались в прошлый раз - тому уж три года? Или четыре?
   - Пять лет, мистер Дрезден, - отозвалась она, испепелив меня взглядом. - И, если будет на то Божья воля, надеюсь, пройдет еще пять лет, прежде чем я снова столкнусь с вашим идиотизмом.
   - Но я...
   Она повернулась ко мне, и выдающийся живот ее уперся в меня тараном древнегреческой боевой галеры.
   - Всякий раз, когда судьба сводит Майкла с вами, вы втягиваете его в какую-нибудь неприятность. Вот теперь уже и в тюрьму! Что подумают об этом дети?
   - Послушайте, Черити, это было действительно важ...
   - Миссис Карпентер, - грозно поправила она. - У вас все и всегда ужасно важно, мистер Дрезден. Верно, мой муж занят разными важными делами и без вашей, с позволения сказать, "помощи". Но только когда рядом оказываетесь вы, только тогда он возвращается ко мне весь в крови.
   - Эй, - возмутился я. - Я ведь тоже ранен.
   - Вот и хорошо, - отрезала она. - Может, в будущем это научит вас осторожности.
   Я нахмурился на нее сверху вниз.
   - Я хочу, чтобы вы поняли...
   Она схватила меня за ворот рубахи и пригнула к своему лицу. Она оказалась неожиданно сильной, и ухитрялась испепелять меня взглядом, не заглядывая при этом мне в глаза.
   - Нет, это я хочу, чтобы вы поняли, - ледяным тоном произнесла она, что если вы хоть раз втянете Майкла в неприятность, настолько серьезную, что он не вернется в семью, я заставлю вас пожалеть об этом, - глаза ее на мгновение посветлели от слез, которые не имели никакого отношения к слабости, и ее передернуло от гнева. Должен признаться, в тот момент ее угроза изрядно меня напугала - при всей ее беременности и всем таком прочем.
   В конце концов она отпустила меня и повернулась к мужу, осторожно коснувшись темной царапины у того на щеке. Майкл охватил ее руками, и она, всхлипнув, прижалась к нему, уткнувшись лицом ему в грудь и беззвучно плача. Очень осторожно, будто боясь сломать, Майкл сжал ее плечи и погладил по волосам.
   С минуту я стоял рядом с ними дурак-дураком. Наконец, Майкл посмотрел на меня, на мгновение встретившись со мной взглядом. Потом повернулся, взял жену под руку и направился к выходу.
   С минуту я смотрел им вслед. Потом сунул руки в карманы и отвернулся. Прежде я ни разу не замечал, как эти двое дополняют друг друга: Майкл с его немногословной силой и неизменной надежностью скалы, и Черити со рвущимися из нее страстями и неколебимой преданностью мужу.
   Женатые люди. Порой при взгляде на таких я ощущаю себя персонажем из Диккенсовской повести, стоящим на морозе и заглядывающим в окно на рождественский ужин. Отношения такого рода пока мало на меня действовали. Мне кажется, все это имеет какое-то отношение к демонам, призракам и человеческим жертвоприношениям.
   Я все еще стоял, погруженный в раздумья, когда ощутил ее присутствие еще прежде аромата ее духов до меня донеслись излучаемые ей тепло и энергия, с которыми я успел свыкнуться за то время, что мы вместе. Сьюзен задержалась в дверях, оглянувшись через плечо. Я смотрел на нее. Вот уж что мне никогда не надоедает. Смуглая кожа Сьюзен загорела еще сильнее в прошлые выходные, которые мы провели на пляже; черные как смоль волосы она стригла чуть выше плеч. Она была в легкомысленной мини-юбке и топике, оставлявших открытым загорелое пузо, и сложение ее заставило дежурного копа завистливо вздохнуть. Мой телефонный звонок застал ее как раз в тот момент, когда она выбегала ко мне на свидание.
   Она повернулась ко мне и улыбнулась; карие глаза ее чуть тревожно расширились, но продолжали излучать тепло. Потом она снова оглянулась в коридор, куда вышли Майкл с Черити.
   - Красивая они пара, правда?
   Я попытался улыбнуться в ответ, хотя не уверен, что мне это удалось.
   - У их отношений неплохая основа.
   Взгляд Сьюзен скользнул по моему лицу, задержавшись на царапинах и ссадинах, и выражение тревоги в ее глазах усилилось.
   - Правда? И какая же?
   - Он спас ее от огнедышащего дракона, - я шагнул к ней.
   - Звучит красиво, - сказала она, и шагнула мне навстречу. Мы встретились, и она обняла меня, от чего мои многострадальные ребра протестующе взвыли. - Ты в порядке?
   - Буду в порядке.
   - Значит, снова охотился за приведениями с Майклом. А у него какая история?
   - Не для печати. Гласность может ему навредить. У него дети.
   Сьюзен нахмурилась, но кивнула.
   - Ладно, - сказала она, не отказавшись от капли мелодрамы в голосе. Так кто же он? Вечный борец? Или рыцарь короля Артура, пробудившийся в наш безумный век, чтобы сразиться с силами зла?
   - Насколько мне известно, он просто плотник.
   Сьюзен подозрительно заломила бровь.
   - Который сражается с призраками. Что, он вооружен волшебным дробовиком или чем-то в этом роде?
   Теперь уже я с трудом удерживался от улыбки. Мышцы в углах рта тоже болели.
   - Не совсем. Он праведный человек.
   - А на вид ничего, вполне симпатичный.
   - Нет, не из нудных святош. Он праведный по-настоящему. Честный, преданный, исполненный веры. Он живет своими идеалами. Они дают ему силу.
   Сьюзен нахмурилась.
   - Он выглядит достаточно заурядным. Я бы ожидала... ну, не знаю... Чего-то такого. Может, другого поведения.
   - Это все потому, что он еще и скромен, - пояснил я. - Если его спросить, праведен ли он, он посмеется над твоими словами. Мне кажется, это тоже существенно. Я ни разу еще не встречал никого, хоть немного похожего на него. Он хороший человек.
   Она прикусила губу.
   - А что меч?
   - "Амораккиус", - поправил я.
   - Он дал своему мечу имя. Очень по-фрейдистски. Впрочем, его жена едва не перегрызла горло их чиновнику, чтобы вернуть его.
   - Это для него очень важно, - объяснил я. - Он верит, что это один из трех мечей, дарованных Господом человечеству. Каждый из них украшен гвоздем, по преданию скреплявшим тот самый Крест. Носить их дозволено только настоящим праведникам. Тем, которые называют себя Рыцарями Креста. Все остальные зовут их Рыцарями Меча.
   Сьюзен нахмурилась.
   - Креста? - переспросила она. - С большой буквы?
   Я неловко пожал плечами.
   - Откуда мне знать? Майкл в это верит. Такая вера сама по себе источник огромной силы. Возможно, больше ничего и не надо, - я перевел дух и сменил тему. - Так или иначе, мою машину арестовали. Мне пришлось гнать во весь опор, и копам это не понравилось.
   В темных глазах ее вспыхнули искорки.
   - Что-нибудь, достойное репортажа?
   Я устало рассмеялся.
   - Послушай, ты когда-нибудь успокоишься?
   - Должна же девушка зарабатывать себе на пропитание, - заявила она и, взяв под руку, потащила меня из комнаты.
   - Может, лучше завтра? Все, что мне хочется - это вернуться домой и поспать хоть немного.
   - И никаких, насколько я понимаю, свиданий? - она улыбалась, но я-то видел, что улыбка эта далась ей с трудом.
   - Прости. Я...
   - Я понимаю, - вздохнула она. Я чуть сбавил шаг, и она - тоже, хотя ни я, ни она не шли слишком уж быстро. - Я знаю, Гарри: то, что ты делаешь очень важно. Мне просто хочется... иногда... чтобы...
   - Чтобы что?
   - Ничего. Нет, правда. Это все мой эгоизм.
   - Так что же? - настаивал я. Я нащупал избитыми пальцами ее ладонь и осторожно сжал ее.
   Она вздохнула и остановилась, повернувшись ко мне. Потом взяла меня за руки и опустила глаза.
   - Мне только хочется, чтобы и я была для тебя такой же важной.
   Я вдруг ощутил себя ужасно неловко. Черт, услышать такое было и впрямь чертовски больно.
   - Эй, как ты могла подумать, будто ты для меня не важна?
   - Ох, - сказала она, так и не поднимая взгляда. - Не в этом дело. Я же говорю, это все мой эгоизм. Ничего, справлюсь.
   - Ты только не думай, что я не... - я замялся и перевел дух. - Что я не... То есть, я хочу, чтобы ты знала, что я... - "Люблю тебя". Всего-то два слова, ничего трудного, но они застревали у меня в горле. Я никогда еще не говорил их тем, кого не теряю, и всякий раз, как я пытаюсь произнести их, они застревают где-то на полпути.
   Сьюзен наконец-то посмотрела на меня, подняла руку и осторожно коснулась бинтов у меня на голове. Пальцы ее были легкими, нежными, горячими. В коридоре воцарилась неловкая тишина. Я стоял и молча смотрел на нее дурак-дураком.
   В конце концов я склонил голову и поцеловал ее. Я поцеловал ее крепко-крепко, словно пытался вытолкнуть слова из моего дурацкого рта в ее. Не знаю, поняла ли она меня, но она прижалась ко мне всем своим горячим, мягким телом, от которого вкусно пахло корицей. Одна из моих рук сама собой скользнула вниз, к легкой выпуклости мышц на талии, и прижала ее ко мне еще крепче.
   В коридоре послышались чьи-то шаги. Мы улыбнулись и оторвались друг от друга. Мимо нас прошла женщина-полицейский. Губы ее изогнулись в понимающей улыбке, и я почувствовал, что краснею.
   Сьюзен сняла мою руку со своей талии, поднесла ее к губам и коснулась ими моих избитых, обожженных пальцев.
   - Только не думай, что ты так легко отделался, Гарри Дрезден, - заявила она. - Я заставлю тебя говорить, даже если это тебя угробит, - впрочем, развивать эту тему дальше она не стала. Мы забрали у дежурного мой посох и вышли на волю.
   Всю дорогу до моего дома я проспал, но проснулся, когда под шинами захрустел гравий - им усыпана стоянка у лестницы, ведущей вниз, к дверям моей берлоги. Мы вышли из машины, я потянулся, огляделся по сторонам и нахмурился.
   - Что-то не так? - спросила Сьюзен.
   - Мистер, - сказал я. - Он всегда выбегает встретить меня, когда я возвращаюсь. Я выпускал его на улицу сегодня утром.
   - Он же кот, - возразила Сьюзен. - Может, у него свидание.
   - А что, если он попал под машину? Или на него напала собака?
   Сьюзен рассмеялась и, обойдя машину, подошла ко мне.
   Мой либидо отреагировал на то, как покачивала она при ходьбе бедрами в ее-то коротенькой юбочке! - с энтузиазмом, от которого все мои измученные мускулы возмущенно заныли.
   - Он же здоров как лошадь, Гарри. Мне жаль ту собаку, которая попытается связаться с ним.
   Я полез в машину забрать с заднего сиденья свои жезл и посох, потом обнял ее. Было все-таки чертовски здорово в конце долгого и тяжелого дня ощущать рядом с собой ее тепло, аромат корицы. Вот только Мистер не выбежал ко мне навстречу потереться о ноги, и это было неправильно.
   Одного этого хватило бы, чтобы выбить меня из колеи. Я не говорю уже об усталости, боли и сексуальном возбуждении. В общем, я испытал совершеннейшее потрясение, когда в лицо мне ударил вихрь ледяной энергии, а следом за ним поднялась по ступеням от моей двери похожая на тень фигура. Я застыл, потом отступил на шаг, и тут же увидел, как вторая такая же фигура вынырнула из-за угла дома и направилась в нашу сторону. По спине моей побежали мурашки.
   Сьюзен заметила их на пару секунд позже, чем я.
   - Гарри, - едва слышно выдохнула она. - Что это? Кто это такие?
   - Не дергайся, но достань ключи от машины, - сказал я. Фигуры приближались, и поток ледяной энергии все увеличивался. Глаза той, что шла первой, блеснули в свете уличного фонаря угольно-черным отсветом. - Мы убираемся отсюда. Это вампиры.
   Глава восьмая
   Один из вампиров испустил бархатистый смешок и ступил в круг света на асфальте. Он не отличался особо уж высоким ростом, но двигался с непринужденной, угрожающей грацией, которая как-то плохо вязалась с его кристально-прозрачными голубыми глазами, стильной стрижкой и белоснежным теннисным костюмом.
   - Бьянка предупреждала, что вы можете реагировать довольно нервно, мурлыкнул он.
   Вторая фигура приближалась к нам от угла. Она тоже была невысока, хрупкого сложения; подобно мужчине, глаза ее были того же прозрачно-голубого, а волосы - золотого цвета. И оделась она так же: в белый теннисный костюм.
   - Но, - томно выдохнула она и по-кошачьи облизнулась, - она не предупредила нас, что вы будете пахнуть так восхитительно вкусно.
   Сьюзен звякнула ключами в кармане и, дрожа от страха и возбуждения, прижалась ко мне.
   - Гарри?
   - Не смотри им в глаза, - сказал я. - И не позволяй им лизнуть тебя.
   Сьюзен удивленно покосилась на меня.
   - Лизнуть?
   - Да. Их слюна действует подобно наркотику, вызывая зависимость, пятясь, мы оказались у машины. - Лезь внутрь.
   Вампир-самец открыл рот, блеснув заостренными клыками, и рассмеялся.
   - Мир, чародей. Мы здесь не за твоей кровью.
   - Говори за себя, - возразила ему девица. Она снова облизнулась, на этот раз я разглядел на ее языке черные крапинки. Тьфу.
   Самец улыбнулся и положил руку ей на плечо - наполовину нежно, наполовину предупреждающе.
   - Моя сестра вчера не поужинала как следует, - пояснил он. - Она, видите ли, на диете.
   - Вампир? - едва слышно пробормотала Сьюзен. - На диете?
   - Ага, - негромко подтвердил я. - Сама понимаешь, "Гербалайф" им не предложишь.
   Сьюзен поперхнулась.
   Я повернулся к самцу и повысил голос.
   - Раз так, кто вы? И что делаете у моего дома?
   Он вежливо склонил голову.
   - Меня зовут Кайли Гэмилтон. А это моя сестра, Келли. Мы находимся на службе у мадам Бьянки, и мы здесь затем, чтобы передать вам послание. Точнее говоря, приглашение.
   - Для того, чтобы передать приглашение, не обязательно посылать двоих. Хватило бы и одного.
   Кайли покосился на сестру.
   - Собственно, мы заглянули сюда по дороге на теннис. Парный турнир.
   - Да, конечно, - фыркнул я. - Ладно, что бы вы там ни продавали, мне этого не нужно. Можете идти.
   Кайли нахмурился.
   - Я посоветовал бы вам подумать еще раз, мистер Дрезден. Кому как не вам знать, что мадам Бьянка - самый влиятельный вампир города Чикаго. Отказ от ее приглашения может иметь печальные последствия.
   - Не люблю, когда мне угрожают, - парировал я, поднял свой жезл и нацелил его прямо в младенчески-голубые глаза Кайли. - Продолжайте в том же духе, и на том месте, где вы стоите, будет грязное пятно.