Батчер Джим. Могила в подарок (Досье Дрездена - 3)

   Сладкая парочка улыбнулась в ответ - этакие невинные ангелочки с острыми клыками.
   - Ну, ну, мистер Дрезден, - вздохнул Кайли. - Прошу вас, поймите меня правильно: я всего лишь намекаю на потенциальные неприятности дипломатического инцидента между Коллегией Вампиров и Белым Советом.
   Опаньки... Это совершенно меняло дело. Мгновение я колебался, потом опустил жезл.
   - Значит, это дела Коллегии? В смысле, официальные?
   - Коллегия Вампиров, - объявил Кайли казенным тоном, - официально приглашает Гарри Дрездена, Чародея, в качестве официального представителя чародейского Белого Совета, почтить своим присутствием прием, посвященный производству Бьянки Сен Клер в ранг Маркграфини Коллегии Вампиров. Прием имеет состояться через три ночи, считая с настоящего вечера; приглашенные ожидаются, начиная с полуночи, - Кайли сделал паузу, чтобы извлечь из кармана дорогой на вид белый конверт, и снова ослепительно улыбнулся. Разумеется, безопасность всех приглашенных гарантируется поручительством вышеуказанной Коллегии.
   - Гарри? - прошептала Сьюзен. - Что происходит?
   - Подожди немного, и я все тебе объясню, - сказал я и шагнул от нее вперед. - Значит, вы выступаете в качестве полномочного посланника Коллегии?
   - Совершенно верно, - подтвердил Кайли.
   Я кивнул.
   - Что ж, давайте сюда приглашение.
   Оба двинулись ко мне. Я поднял жезл и пробормотал слово заклинания. Жезл налился энергией, и конец его, обращенный в сторону вампиров, угрожающе засиял.
   - Не она, - сказал я, мотнув головой в сторону посланниковой сестрицы. - Вы один.
   Кайли продолжал улыбаться, но цвет его глаз изменился с голубого на угольно-черный, совершенно скрывший белки.
   - Ну, ну, - произнес он несколько напряженным голосом. - не перегибаем ли мы палку, а, мистер Дрезден?
   Я улыбнулся в ответ.
   - Послушай, красавчик, ты посланник. Ты знаешь правила игры не хуже меня. Полномочия доставить и передать послание, равно как право на свободу прохода распространяются на тебя до тех пор, пока ты не начинаешь затевать неприятности, - я махнул жезлом в сторону стоявшей рядом с ним девицы. - А на нее не распространяются вообще. И сама она тоже не обязана хранить мир. Скажем так, я предпочитаю, чтобы мы все разошлись на этом.
   Оба испустили шипящий звук, невоспроизводимый человеческими органами речи. Кайли бесцеремонно оттолкнул Келли себе за спину, где она и осталась, скрестив мягкие на вид ручки на животе и поблескивая угольно-черными, лишенными абсолютно всего человеческого глазками. Кайли шагнул ко мне и поднял руку с конвертом. Подавив страх, я опустил жезл и взял его.
   - Твое дело здесь сделано, - сказал я ему. - Убирайся.
   - Тебе лучше прийти туда, Дрезден, - огрызнулся Кайли, отступая к сестре. - Моя госпожа будет в высшей степени огорчена, если ты не придешь.
   - Я сказал тебе убираться, Кайли, - я поднял руку, собрал злость и страх - то горючее, что случилось у меня под рукой - в комок. - Ventas servitas! - негромко произнес я.
   Энергия вырвалась из меня. Повинуясь моей команде, поднявшийся ветер налетел на вампиров, швырнув в них облаком пыли, грязи и щепок. Оба пошатнулись и подняли руки, прикрывая глаза.
   Когда ветер, наконец, стих, я устало ссутулился - двигать такое количество воздуха потребовало от меня слишком много сил. Вампиры собирались с мыслями и усиленно моргали запорошенными глазами. Их безупречно белые теннисные костюмы изрядно перепачкались и измялись, но, что приятнее всего, их пижонские прически растрепались, и волосы теперь торчали клоками во все стороны.
   Они зашипели и съежились в причудливых позах, удерживаемые в них нечеловеческой легкостью. А потом их теннисные костюмы мелькнули белым пятном, и они исчезли.
   Я оставался начеку до тех пор, пока окружавший их холод не ослаб. Только тогда я убедился в том, что они действительно ушли, и позволил себе расслабиться. Ну, мне-то показалось, что я просто расслабился, но обычно, когда я расслабляюсь, меня не шатает, и мне не приходится упираться посохом в землю, чтобы не упасть. Так я постоял с минуту, ожидая, пока голова моя не перестанет идти кругом.
   - Уау, - Сьюзен, нахмурившись, подошла ко мне. - Ну, Гарри, и друзей же ты себе выбираешь.
   Я снова пошатнулся.
   - Такие друзья мне даром не нужны.
   Она подошла ко мне вплотную, и спасла мое самолюбие, поднырнув ко мне под руку, словно ища защиты, а на деле, помогая опереться на нее.
   - Ты как, в порядке?
   - Устал немного. Перетрудился за вечер. Должно быть, теряю форму.
   - Ты идти-то сможешь?
   Я ответил ей улыбкой - боюсь, немного натянутой, и шагнул к лестнице. Мистер, мой серый кот, вылетел откуда-то из темноты и любовно врезался с размаху в мои ноги. Любви в тридцати фунтах живого веса, сами понимаете, предостаточно, и мне пришлось-таки схватиться за Сьюзен, чтобы не упасть.
   - Что, Мистер, снова кушал маленьких детей?
   Кот мяукнул, скатился по ступеням и царапнул лапой дверь.
   - Так что? - спросила Сьюзен. - Вампиры устраивают званый вечер?
   Я выудил из кармана ветровки ключи, отпер дверь своей берлоги, и Мистер пулей ворвался внутрь. Я закрыл за нами дверь и устало поплелся в гостиную. Огонь в камине догорел, но угли еще тлели, освещая помещение красно-золотым светом. Я вообще, украшая свое жилище, выбирал не столько краски, сколько фактуры. Мне нравятся текстура старого дерева, тяжелые ковры на голых каменных стенах. В мягкие кресла так и хочется опуститься, а по каменному полу накиданы там и здесь ковры всех возможных материалов и узоров, от персидских и до индейских.
   Сьюзен помогла мне добраться до дивана, на который я и рухнул без сил. Она забрала у меня мои жезл и посох, сморщила носик на исходивший от последнего запах гари, и поставила их в угол рядом с тростью-шпагой. Потом вернулась ко мне и опустилась на колени - в ее короткой юбочке это было зрелище хоть куда. Она стащила с меня башмаки, и я блаженно застонал, шевеля пальцами.
   - Спасибо, - пробормотал я.
   Она выдернула конверт из моих онемелых пальцев.
   - Ты свечи можешь достать?
   Вместо ответа я застонал.
   - Бедный малютка, - фыркнула она. - Тебе просто хочется смотреть, как я прыгаю вокруг тебя в этой юбке.
   - Виноват, - вздохнул я. Она улыбнулась мне и подошла к камину. Бросив в него несколько поленьев из старого жестяного поддона, она поворошила кочергой угли до тех пор, пока тот не разгорелся. Я не держу у себя в квартире электрического освещения. Проводка так часто выходит из строя, что просто нет смысла заменять ее то и дело. Вместо холодильника у меня старомодный ледник - ну, тот, что наполняется льдом. Мне страшно думать о том, что случилось бы, если бы ко мне был проведен газ.
   В общем, я живу без отопления - если не считать камина, без горячей воды и электричества. Оборотная сторона моего ремесла. Должен признать, это сильно экономит коммунальные затраты, но бывает чертовски неудобно.
   Сьюзен пришлось наклониться к самому огню, чтобы зажечь от него длинную свечу. Оранжевый свет так заиграл на мускулах ее ног, что я при всей своей усталости не в силах был оторвать взгляда.
   Сьюзен встала с зажженной свечой в руке и ехидно улыбнулась, глядя на меня.
   - Подглядываешь, Гарри!
   - Виноват, - снова вздохнул я.
   Она зажгла от первой несколько свечей на камине, потом, нахмурившись, разорвала белый конверт.
   - Уау! - произнесла она и поднесла приглашение к свету. Написанного я не разобрал, но буквы отсвечивали тем бело-желтым глянцем, который бывает только у настоящего золота. - Предъявитель сего, чародей Гарри Дрезден, и одно сопровождающее лицо по его выбору имеют быть приглашенными на прием... Я думала, таких приглашений больше не рассылают.
   - Это же вампиры. Они могут отстать от моды на двести лет и не замечать этого.
   - А знаешь, Гарри, - вдруг встрепенулась Сьюзен, похлопав приглашением по запястью. - Мне в голову пришла одна мысль.
   Мой мозг отчаянно силился стряхнуть оцепенение. В глубине моего сознания прозвенел тревожный звоночек: даже смертельно усталые, мои инстинкты предупреждали меня: Сьюзен что-то замышляет.
   - М-м, - промычал я, моргая, чтобы прояснить мысли. - Надеюсь, ты не решила, что присутствие на балу откроет перед тобой широкие возможности?
   Глаза ее сияли от возбуждения.
   - Ты только подумай, Гарри. Там ведь будут существа, которым несколько сот лет от роду. За полчаса болтовни я наберу столько историй, что мне хватит...
   - Уймись, Золушка, - сказал я. - Во-первых, я не собираюсь идти на этот бал. Во-вторых, даже если бы я и пошел, тебя бы я с собой не взял.
   Она выпрямила спину и вызывающе уперла руку в бедро.
   - Что ты хочешь этим сказать?
   Я поморщился.
   - Послушай, Сьюзен. Это же вампиры. Они кушают людей. Ты даже не представляешь себе, как это было бы опасно - мне явиться туда. Или, если уж на то пошло, тебе.
   - А как быть с тем, что сказал Кайли? Насчет гарантий безопасности?
   - Не слишком-то доверяй ему, - посоветовал я. - Послушай, у этих типов модно кричать о древних законах гостеприимства и этикета, но держатся они исключительно буквы. Никак не духа. Если мне вдруг подадут ядовитых грибочков, или кому-нибудь вздумается пострелять из автомата, а я окажусь там единственным смертным, они только состроят скорбную мину. "Надо же, какая жалость! Нам всем ужасно жалко, мы больше не будем, честное слово!"
   - Так ты говоришь, они тебя убьют? - недоверчиво спросила Сьюзен.
   - У Бьянки ко мне свои счеты, - объяснил я. - Сама она, конечно, вряд ли набросится на меня, чтобы впиться в горло, но запросто может подстроить что-нибудь не столь очевидное. Возможно, именно это она и задумала.
   Сьюзен нахмурилась.
   - Я видела, как ты устраивал дела и посложнее, чем с теми двоими.
   Я устало вздохнул.
   - Может, и так. Только к чему рисковать зря?
   - Разве ты не понимаешь, что это может значить для меня? - обиделась она. - Гарри, взять хотя бы то видео волка-оборотня...
   - Луп-гару, - поправил я.
   - Да кем бы он ни был. Десяти секунд записи, которая продержалась всего-то три дня, прежде чем исчезнуть, хватило, чтобы продвинуть меня дальше, чем пять лет беготни. Если бы мне удалось опубликовать настоящие интервью с вампирами...
   - Сьюзен, уймись. Ты слишком много читаешь бестселлеров. В настоящей жизни вампир съест тебя прежде, чем ты успеешь нажать на кнопку записи.
   - Но я ведь и прежде шла на риск - и ты тоже.
   - Я не ищу неприятностей на свою задницу, - возразил я.
   Глаза ее возмущенно вспыхнули.
   - Черт возьми, Гарри. Сколько мне еще разгребать то, что с тобой случается? Вроде сегодняшнего, когда я собиралась провести вечер с бойфрендом, а вместо этого выкупала его из кутузки?
   Ох. Я опустил глаза.
   - Сьюзен, поверь мне. Если бы я мог поступить по-другому...
   - Это же фантастическая возможность для меня. Другой такой не будет.
   Она была права. И она вытаскивала меня из разных неприятностей достаточно часто, чтобы я был перед ней в долгу. Она имела право требовать от меня этого, как бы опасно все это ни было. Она взрослая девушка и могла отвечать за себя. И все-таки, черт подрал, не мог же я так просто кивнуть и с милой улыбкой пустить ее навстречу такой опасности. Лучше попытаться отвлечь ее.
   - Нет, - сказал я. - У меня хватает проблем и без того, чтобы бесить Белый Совет.
   Глаза ее подозрительно прищурились.
   - Что еще за Белый Совет такой? Кайли говорил с тобой, будто это, типа, официальный орган. Это что, вроде их Коллегии Вампиров, только для чародеев, да?
   Один в один, подумал я. Сьюзен не добилась бы своего положения, будь она глупа.
   - Не совсем, - уклончиво сказал я.
   - Ты ужасный лжец, Гарри.
   - Белый Совет - это группа самых могущественных мужчин и женщин в мире, Сьюзен. Чародеев. Их капитал заключается в тайнах, и они не любят, когда люди их узнают.
   Глаза ее вспыхнули как у гончей, напавшей на свежий след.
   - И ты... выходит, ты кто-то вроде их посла?
   Я невольно рассмеялся этому замечанию.
   - Видит Бог, нет. Но я член Совета. Это вроде как обладатель черного пояса. Знак статуса, уважения. То есть, я обладаю правом голоса, а также обязан соблюдать установленные правила.
   - И обладаешь полномочиями представлять их в случаях вроде этого?
   Мне не понравилось направление, которое начала приобретать наша беседа.
   - Гм. В такой ситуации... пожалуй, даже обязан.
   - Выходит, если ты не пойдешь, тебе грозят неприятности?
   Я нахмурился.
   - Уж во всяком случае, не такие, как если бы я пошел. Худшее, в чем Совет сможет обвинить меня - это в непочтительности. Переживу как-нибудь.
   - А если пойдешь? Ну давай же, Гарри. Что может случиться с тобой самого худшего?
   Я развел руками.
   - Да меня убить могут! А может, и хуже. Сьюзен, ты даже не представляешь себе, о чем просишь, - я вскочил с дивана, чтобы подойти к ней. Это я неудачно придумал - голова сразу пошла кругом, а в глазах потемнело.
   Я упал бы, но Сьюзен бросила приглашение и подхватила меня. Она опустила меня обратно на диван, а я охватил ее рукой за талию и увлек за собой. Она была мягкая и горячая.
   Так мы лежали с минуту. Она потерлась щекой о мою ветровку. Кожаная куртка скрипнула. Я услышал ее вздох.
   - Извини, Гарри. Не надо было мне лезть к тебе с этим сейчас.
   - Все в порядке, - заверил я ее.
   - Мне просто показалось, это круто. Если бы мы...
   Я чуть повернулся, зарылся пальцами в темную гриву ее волос и поцеловал.
   Глаза ее на мгновение открылись широко-широко, потом зажмурились. Так и не досказанная фраза сменилась негромким мычанием, а губы ее сделались еще мягче и горячее. При всех моих усталости и синяках, поцелуй оказался очень ничего. Очень даже ничего. От нее вкусно пахло, и губы ее под моими оказались податливыми и возбуждающими. Она скользнула пальцами под пуговицы моей рубашки и погладила мою кожу, от чего по всему моему телу словно электрический разряд прошел.
   Мы соприкоснулись языками, и я прижал ее крепче к себе. Она снова застонала, потом вдруг оттолкнула меня, чтобы обвить мои бедра ногами, и принялась целовать меня так, словно готова была проглотить меня целиком. Задержав большие пальцы на ее копчике, я провел руками по ее бедрам, и она шевельнула ими, вжимаясь в меня. Я скользнул руками ниже, провел ими по гладкой коже ног, потом приподнял юбку и на долю секунды оцепенел, когда до меня дошло, что под юбкой ничего нет... впрочем, мы ведь собирались провести этот вечер вместе. Всю мою усталость, всю мою боль словно рукой сняло, и я крепко-крепко сжал ее так, что она охнула.
   Она чуть отстранилась и принялась возиться с моим поясом, горячо дыша мне в лицо.
   - Гарри, извращенец ты этакий! Думаешь, это надолго отвлечет меня от дел?
   Впрочем, сразу за этим мы оба приложили все усилия, чтобы не думать вообще ни о чем, а потом уснули, так и спутавшись руками, ногами и волосами.
   Ну что ж. Значит, все-таки не весь день был адом кромешным.
   Как выяснилось, настоящий кромешный ад разверзся наутро.
   Глава девятая
   Мне снился сон.
   Кошмар показался мне знакомым, почти успокаивающим, хотя с тех пор, как я пережил его наяву, минул не один год. Все началось в пещере со стенами из прозрачного хрусталя. Пещера освещалась неяркими отблесками горящих в канделябрах свечей. Серебряные оковы туго врезались мне в запястья, и голова моя кружилась так сильно, что я едва сохранял равновесие. Я покосился налево, направо, и увидел собственную кровь, стекающую по оковам в тех местах, где они прорезали кожу, в две подставленных глиняных чаши.
   Ко мне подошла моя крестная, бледная, ослепительно прекрасная в отсветах огня; волосы ее обволакивали тело облаком невесомого шелка. Красота леди-сидхе не поддавалась описанию, взгляд околдовывал, уста манили к себе... Она поцеловала меня в обнаженную грудь, и по телу моему пробежала дрожь ледяного восторга.
   - Скоро, - прошептала она в промежутке между поцелуями. - всего несколько безлунных ночей, сладкий ты мой, и ты достаточно окрепнешь.
   Она продолжала целовать меня, и взгляд мой затуманился окончательно. Холодное наслаждение, волшебство фэйре текло из ее уст целебным зельем - а может, ядом - и само по себе было настолько сладким, что почти мучило, почти заставляя забыть боль от оков и потерю крови. Почти. Я отчаянно пытался вздохнуть и уставился на огонь, концентрируя на нем все свое внимание, чтобы не сорваться в черноту...
   Сон изменился. Мне снился огонь. Кто-то, кого я некогда любил как отца, стоял в центре огненного столба, крича от боли. Нет, не крича - визжа жутко, истошно, не думая уже ни о гордости, ни о достоинстве, ни о сохранении человеческого облика. Во сне - как и тогда, в жизни - я заставил себя смотреть, как чернеет и отваливается от костей плоть, как корчатся в огненных конвульсиях мышцы, пока я стоял и, так сказать, дул на угли.
   - Джастин, - прошептал я. В конце концов, не в силах больше смотреть, я зажмурился и низко склонил голову, слыша только грохот собственного сердца в ушах. Стук. Стук моего сердца.
   Я проснулся и открыл глаза. Входная дверь сотрясалась под чьими-то сокрушительными ударами. Сьюзен проснулась одновременно со мной и села, придерживая на груди одеяло. За окном все еще было темно. Самая длинная свеча еще не догорела, но угли в камине снова едва тлели.
   Казалось, в моем теле не осталось ни одной клетки, которая не болела бы - все мои суставы и мышцы требовали восстановления после долгого и тяжелого дня. Стук не прекращался; я встал и поплелся на кухню. Мой револьвер тридцать восьмого калибра потерялся год назад, в бою со стаей полусумасшедших ликантропов, и я заменил его другим, триста пятьдесят седьмого калибра, со стволом средней длины. Должно быть, в тот день я ощущал себя тревожнее обычного.
   Пистолет весил, казалось, фунтов двести. Я проверил, заряжен ли он, и повернулся к двери. Сьюзен смахнула волосы с глаз, уставилась на пистолет в моей руке и подалась назад, подальше от линии огня. Умница. Молодчина, Сьюзен.
   - Вы мало чего добьетесь, ломая дверь, - крикнул я. Пистолета на дверь я, правда, пока не наводил. Никогда не целься из пистолета в кого угодно, если не уверен, что желаешь его смерти. - Я заменил старую стальной, в стальной же коробке. Демоны, понимаете ли.
   Стук прекратился.
   - Дрезден! - окрикнул меня Майкл из-за двери. - Я пытался дозвониться до вас, но у вас, должно быть, снята трубка. Нам нужно поговорить.
   Я нахмурился и убрал револьвер обратно на полку.
   - Ладно, ладно. Только потише, Майкл. Знаете, сколько времени?
   - Время поработать, - ответил он. - Солнце вот-вот взойдет.
   - Псих, - пробормотал я.
   Сьюзен окинула взглядом разбросанные по всей комнате детали нашей с ней одежды, одеяла и подушки.
   - Я, пожалуй, подожду у тебя в спальне, - сказала она.
   - Тоже верно, - согласился я, отворил кухонный шкаф и достал оттуда свой теплый халат - тот, в котором обычно работаю в лаборатории. - Укройся только там потеплее, ладно? Мне совершенно не нужно, чтобы ты простудилась.
   Она сонно улыбнулась мне, встала - вся в волнительных полосках загара и скрылась в моей маленькой спальне, затворив за собой дверь. Я пересек комнату и открыл дверь, запуская Майкла внутрь.
   Сегодня на нем были голубые джинсы, фланелевая рубаха и кожаная куртка на цигейке. Как обычно, на плече его висела большая спортивная сумка, внутри которой смутно ощущалась скрытая мощь "Амораккиуса". Я перевел взгляд с сумки на его лицо.
   - Что, неприятности?
   - Не исключено. Вы никого не посылали вчера к отцу Фортхиллу?
   Я потер глаза, пытаясь стряхнуть сонливость. Кофе. Вот что мне позарез нужно сейчас: кофе. Или кока-колы. Что угодно, только бы в нем нашлось немного кофеина.
   - Да. Девушку по имени Лидия. Она боялась, что ее преследует демон.
   - Он позвонил мне минут сорок назад. Кто-то всю ночь пытался проникнуть к нему в церковь.
   Я зажмурился.
   - Что? Неужели проник?
   Майкл мотнул головой.
   - Он почти ничего не успел мне рассказать. Можете сейчас поехать со мной и посмотреть, в чем дело?
   Я кивнул и отступил от двери.
   - Только дайте мне пару минут, - я добрел до ледника и вынул оттуда банку колы. Пальцы достаточно отошли от вчерашнего, чтобы открыть ее, хотя некоторая онемелость в них все еще чувствовалась. Мой желудок проснулся и напомнил мне, что я не уделял ему должного внимания, и я достал из ледника тарелку холодного мяса.
   Я сделал большой глоток колы и соорудил себе здоровенный сандвич. В общем, не прошло и минуты, как я выглянул из кухни и увидел Майкла, созерцавшего царивший у меня в гостиной разгром. Он осторожно потолкал носком башмака одну из Сьюзеновых туфель и поднял на меня извиняющийся взгляд.
   - Простите. Я не знал, что вы не один.
   - Все в порядке.
   На лице Майкла мелькнула улыбка, и он кивнул.
   - Хорошо. Да, кстати: стоит ли мне читать вам лекцию о пагубности добрачных половых сношений?
   Я буркнул что-то насчет неурочного часа, непрошеных гостей и жаб. Майкл только тряхнул головой и ухмыльнулся, глядя, как я, давясь, разделываюсь с едой.
   - Так вы ей сказали?
   - Что именно?
   Он заломил бровь. Я закатил глаза.
   - Ну, почти.
   - Почти сказали?
   - Вот именно. Нам помешали.
   Майкл потрогал носком вторую Сьюзенову туфлю и деликатно покашлял.
   - Ясно.
   Я добил сандвич и половину колы, потом пересек комнату и проскользнул в спальню. В комнате было, мягко говоря, свежо, так что Сьюзен свернулась калачиком, натянув на себя все одеяла, поверх которых растянулся спиной к ней Мистер. При моем появлении он удостоил меня сонным, полным самодовольства взглядом.
   - Спи, спи, толстый, - буркнул я ему, поспешно одеваясь. Носки, джинсы, футболка, толстая фланелевая рубашка. Мамин амулет на шею, еще один заговоренный браслет из маленьких серебряных щитов на левое запястье взамен того, что я отдал Лидии. Простое серебряное колечко с цепочкой рун на внутренней поверхности - на палец правой руки. Браслет и кольцо пощипывали кожу энергией заклятий, которые я совсем еще недавно на них наложил.
   Я склонился над кроватью и чмокнул Сьюзен в щеку. Она сонно пробормотала что-то в ответ и залезла под одеяла с головой. Я подумал, не залезть ли к ней на минутку перед уходом - проверить, уютно ли ей там, но вместо этого вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.
   Мы с Майклом вышли и сели в его пикап - белый (а как же еще) "Форд", размера колес и мощности мотора которого хватило бы, чтобы сдвинуть горы, и поехали в церковь Св. Марии Всех Ангелов.
   Церковь Св. Марии Всех Ангелов велика размерами. То есть, еще как велика. Она возвышается над Уикер-парком более восьмидесяти лет, и на ее глазах этот район вырос из скопления дешевых домов для иммигрантов с редкими вкраплениями богатых особняков в нынешнее прибежище богемы, под завязку набитое яппи, художниками, процветанием и ожиданием такового. Как мне говорили, церковь построена по подобию базилики Св. Петра в Риме и как следствие огромна, изящна и слегка избыточна для своего окружения. Она занимает целый квартал, а это вам не фиг собачий.
   Солнце встало, когда мы заруливали на стоянку у церкви. Я скорее ощутил, чем увидел первые лучи - внезапную, едва ощутимую смену сил, играющих с миром. С точки зрения магии восход чертовски значительный момент. Это время, когда все начинается сначала. Конечно, не все в магии так просто сводится к хорошему и плохому, свету и тьме, и все-таки очень уж много такого, что связано исключительно с ночью и использованием черной магии.
   Мы припарковали пикап на задней - служебной - стоянке и вышли из машины. Майкл со своей сумкой шагал первым. Я поспевал за ним, сунув руки в карман куртки. Чем ближе мы подходили к церкви, тем неуютнее я себя чувствовал. Впрочем, никакая мистика здесь ни при чем. Я вообще неуютно чувствую себя в церквях. В свое время Святая Церковь пожгла уйму чародеев, обвиняя их в сговоре с Сатаной. Как-то странно было заходить туда по делу. Эй, Господи, привет, это я, Гарри. Будь так добр, не превращай меня в соляной столб...
   - Гарри, - произнес Майкл, выдергивая меня из моих размышлений. Смотрите-ка.
   Он задержался у пары старых машин, припаркованных в заднем ряду стоянки. Кто-то изрядно, от души потрудился над ними - побил все окна, исцарапал капоты. Битые фары свисали на проводках перед бамперами; все покрышки тоже были спущены.
   Нахмурившись, я обошел машины кругом. Красные и оранжевые осколки габаритных огней валялись на асфальте. Антенны были вырваны с корнем, и их то ли зашвырнули слишком далеко, то ли вообще унесли с собой. По боковинам протянулись длинные, рваные царапины - по три параллельных полосы.
   - Ну? - спросил Майкл.
   Я посмотрел на него и пожал плечами.
   - Возможно, кто-то или что-то сильно раздосадовалось, не сумев проникнуть в церковь.
   - Вам так кажется? - фыркнул он и повозился с сумкой так, чтобы рукоять "Амораккиуса" торчала у края молнии. - Как вы думаете, это "что-то" может еще находиться поблизости?
   Я покачал головой.
   - Сомневаюсь. С первыми лучами дневного света призраки обыкновенно убираются обратно в Небывальщину.
   - Обыкновенно?
   - Как правило. Почти без исключений.
   Майкл еще раз внимательно посмотрел на меня и положил руку на эфес меча. Мы подошли к служебному входу. По сравнению с роскошью главного входа в церковь, он отличался поразительной скромностью. По обе стороны от двустворчатой двери кто-то старательно высадил с дюжину розовых кустов. Кто-то другой так же старательно изорвал их в клочки. Все до одного кусты были вырваны с корнем. Утыканные шипами ветки валялись по двору в радиусе нескольких десятков ярдов от двери.