Батчер Джим. Обряд на крови

   Лицо Кинкейда перекосилось от гнева, и он толкнул ее в плечо.
   – Пшла вон отсюда, курва!
   Мёрфи и правда не стала повторять дважды. Молниеносным движением рук она перехватила его запястье, лишила его равновесия, присев, потом резко повернулась и отшвырнула его. Кинкейд перекатился через стол и грянулся о стену. Правда, он мгновенно повернулся к ней, и рука его дернулась к пистолету.
   Мёрфи зажала его правую руку локтем, а волшебным образом оказавшийся у нее в руке ее собственный пистолет уперся ему в подбородок.
   – Ну-ка назовите меня так еще раз, – все тем же бархатным голосом произнесла она. – Я предупреждала. Предупреждала ведь, блин?
   Злость исчезла с лица Кинкейда так быстро, как может исчезать только наигранная. На ее месте обозначилась легкая улыбка, даже ледяные глаза его немного оттаяли.
   – Нет, она мне нравится, – заявил он. – Я слыхал о ней кой-чего, но мне хотелось поглядеть самому. Эта мне нравится, Дрезден.
   Готов спорить, при виде симпатичной женщины он всегда хватается за пушку.
   – Может, хватит говорить о ней так, будто она не стоит здесь, тыча в вас пистолетом?
   – Может, вы и правы, – согласился он. Потом повернулся лицом к Мёрфи и поднял руку ладонью вверх.
   Она освободила его правую руку, опустила пистолет и, продолжая хмуриться, отступила на шаг. Кинкейд положил свой пистолет и уселся, опустив лапищи на стол рядом с оружием.
   – Надеюсь, вы не чувствуете себя оскорбленной, лейтенант, – улыбнулся он ей. – Мне просто необходимо было удостовериться, что вы и впрямь соответствуете своей репутации, – прежде чем мы продолжим свои игры.
   Мёрфи смерила меня своим патентованным (ну-и-идиот-же-ты-Гарри) взглядом и снова повернулась к Кинкейду.
   – И что, теперь вам полегчало?
   – Я вполне удовлетворен, – кивнул Кинкейд. – Вас не слишком сложно завести, но действуете вы по крайней мере грамотно. Это у вас «Беретта»?
   – «SIG», – буркнула Мёрфи. – У вас имеются лицензия и разрешение на ношение оружия?
   Кинкейд невозмутимо улыбнулся:
   – Разумеется.
   – Еще бы, – фыркнула Мёрфи. Некоторое время она смотрела на Кинкейда молча. – Давайте-ка с самого начала договоримся. Я коп и остаюсь копом. Это кое-что для меня значит, ясно?
   Он задумчиво посмотрел на нее.
   – Это я о вас тоже слыхал.
   – Мёрф, – я сел за столик, – хочешь что-нибудь сказать ему, говори мне. В настоящий момент я его наниматель.
   Она скептически выгнула бровь.
   – И ты уверен, что все его действия будут укладываться в рамки закона?
   – Кинкейд, – повернулся я к нему, – никакого мочилова без предварительной договоренности со мной. Идет?
   – Слушвашбродь! – гаркнул Кинкейд.
   Я покосился на Мёрфи.
   – Слышала?
   Взгляд ее, обращенный к Кинкейду, не сделался одобрительнее, но она кивнула и подвинула стул, чтобы сесть. Кинкейд вежливо привстал. Мёрфи испепелила его взглядом. Кинкейд сел. Она снова сделала попытку сесть, и на этот раз привстал я. Она уперла руку в бедро и свирепо покосилась на меня.
   – Твои старания казаться хитрозадым галантностью не считаются.
   – Она права, – согласился Кинкейд. – Валяйте, лейтенант, садитесь. Мы не будем вежливыми.
   Мёрфи насупилась, но села. Я все-таки сделал попытку встать, но она толкнула меня под коленки, и я плюхнулся обратно на стул.
   – Ладно, – сказала она. – Так что нам известно на сегодня?
   – Что я подыхаю с голоду, – ответил я. – Подождите минутку.
   Я отложил дела до тех пор, пока мы не заказали завтрак, а официантка не принесла его в наш выгороженный угол. Мы принялись за еду, задвинув за ней ширму.
   – Ладно, – сказал я; правда, с набитым ртом это вышло не совсем разборчиво. И можете говорить что хотите про всякие калории и холестерин: чего-чего, а оладьи в МДО делать умеют. – Мы собрались сегодня, чтобы обменяться информацией и уточнить план.
   – Найти их, – сказала Мёрфи.
   – И убить, – добавил Кинкейд.
   – Угу. Вот именно, – кивнул я. – Хотелось бы сделать особый упор на втором.
   – Не совсем согласен, – возразил Кинкейд. – Весь мой жизненный опыт говорит о том, что почти невозможно убить кого-то, не зная, где он находится. – Он выразительно повел бровью и оторвал взгляд от еды. – Вы узнали, где они?
   – Нет еще, – признался я.
   Кинкейд покосился на часы и принялся за еду.
   – У меня график.
   – Знаю, – заверил я его. – Сегодня найду.
   – До заката, – уточнил Кинкейд. – Идти на них в темноте – чистое самоубийство.
   Мёрфи нахмурилась еще сильнее.
   – И как прикажете относиться к такому подходу?
   – Как к чисто профессиональному. У меня в полночь самолет – другой контракт.
   – Дайте-ка уточнить, – не унималась Мёрфи. – Вы вот так просто улетите, потому что эти твари-убийцы не укладываются в ваш график?
   – Да, – согласился Кинкейд, не отрываясь от еды.
   – И вас не волнует то, что из-за них могут погибнуть невинные люди?
   – Не слишком, – сказал Кинкейд и отхлебнул кофе.
   – Как вы только можете так говорить?
   – Легко, потому что это правда. Невинные люди погибают все время. – Кинкейд звякнул ножом по тарелке, подбирая яичницу с беконом. – Более того, у них это выходит лучше, чем у этих ваших тварей-убийц.
   – Господи, – произнесла Мёрфи и посмотрела на меня. – Гарри, я не желаю работать с этой задницей.
   – Спокойно, Мёрф, – сказал я.
   – Нет, я серьезно. Ты же не в состоянии его контролировать.
   Я потер бровь пальцем.
   – Мёрф, мир вообще жестокое место. И не Кинкейд его таким сделал.
   – Ему на все плевать, – не унималась Мёрфи. – Ты уверен, что тебе нужен человек, которому плевать на все, пусть даже мир провалится в тартарары?
   – Но он же согласился идти с нами и драться, – возразил я. – А я согласен ему платить. Он профессионал. Он сделает все как надо.
   Кинкейд ткнул в мою сторону пальцем и кивнул, не прекращая жевать.
   Мёрфи тряхнула головой.
   – А водитель?
   – Будет позже сегодня, – заверил я ее.
   – Кто он?
   – Ты его не знаешь. Я ему доверяю.
   Секунду-другую Мёрфи молча смотрела на меня, потом кивнула.
   – Кто нам противостоит?
   – Вампиры из Черной Коллегии, – ответил я. – Как минимум двое. Возможно, больше.
   – Плюс поддержка смертных, – добавил Кинкейд.
   – Они могут швырять машины одной левой, – сказал я. – Они стремительны. Как… как Джеки Чан в кино. На равных нам с ними не совладать, поэтому вся штука в том, чтобы напасть на них при свете дня.
   – Они будут спать, – заметила Мёрфи.
   – Может, и нет, – сказал Кинкейд. – Те, что постарше, умеют обходиться и без этого. Мавра вполне способна быть начеку.
   – Более того, – добавил я, – она умеет колдовать. Если не как чародей-профессионал, то уж как средней руки чернокнижник.
   Кинкейд вдохнул и выдохнул через нос. Он прожевал то, что было у него во рту, и проглотил.
   – Черт, – только и сказал он, прежде чем откусить еще.
   Мёрфи нахмурилась.
   – Что ты имеешь в виду: «как чернокнижник»?
   – Ну, это типа наши профессиональные термины, – пояснил я. – Довольно много людей умеют колдовать помаленьку. Ну, всякие там мелочи. Но иногда кое-кто из этой мелюзги набирается сил или находит источник энергии, и тогда это может представлять собой угрозу. Чернокнижник – это тот, кто способен натворить своей магией всяких довольно серьезных пакостей.
   – Как тот Человек-Тень, – кивнула Мёрфи. – Или Кравос.
   – Угу.
   – В таком случае хорошо, что с нами чародей, – сказал Кинкейд.
   Мёрфи посмотрела на меня.
   – Чародей – это тот, кто при необходимости может использовать магию для разрушения, но может делать и много всякого другого. Власть чародея не ограничивается умением взрывать все к чертовой матери или вызывать демонов. Хороший чародей может использовать свои магические способности почти любым мыслимым образом. В чем, собственно, и заключается проблема.
   – О чем это ты? – не поняла Мёрфи.
   – Мавра чертовски лихо управляется с завесами, – сказал я, обращаясь больше к Кинкейду. – Нет, правда лихо. И вчера ночью устанавливала ментальную связь на расстоянии – немаленьком.
   Кинкейд перестал жевать.
   – Ты хочешь сказать, что эта твоя вампирша – чародей? – спросила Мёрфи.
   Кинкейд смотрел на меня.
   – Возможно, – ответил я. – Очень даже возможно. Этим, кстати, можно объяснить и то, как ей удалось выжить до сих пор.
   – Вся эта операция напоминает прогулку с финишем в городском морге, – сказал Кинкейд.
   – Хотите выйти из игры?
   Пару секунд он молчал, потом мотнул головой.
   – Я просто к тому, что, если Мавра бодрствует и дееспособна и если она в состоянии разбрасываться крупнокалиберными заклятиями в ближнем бою, мы с тем же результатом просто можем напиться стрихнина с Бакарди. Сэкономим на ходьбе.
   – Вы ее боитесь, – заметила Мёрфи.
   – Именно так, – согласился Кинкейд.
   Она снова нахмурилась:
   – Гарри, а ты можешь справиться с ее магией? Ну, как ты проделал тогда, с Кравосом?
   – Это зависит от того, насколько она сильна, – сказал я. – В принципе чародей должен ее одолеть. Скорее всего – да.
   Кинкейд покачал головой.
   – Магический блок… видел я такое. Один раз видел, как это не сработало. Все погибли.
   – Кроме вас? – спросил я.
   – Я прикрывал их с тыла. У нашего заклинателя голову в пыль разнесло. Я едва выскочить успел. – Кинкейд погонял кусок сосиски вилкой по тарелке. – Даже в случае, если вам удастся блокировать ее, справиться с Маврой будет непросто.
   – Потому вы столько и запросили, – кивнул я.
   – Верно.
   – Пойдем по стандартным рекомендациям Стокера, – сказал я. – Чеснок, кресты, святая вода. Должно сработать.
   – Эй, – оживилась Мёрфи. – Гарри, помнишь, ты говорил мне о солнечном свете в кармане? Ну, про тот носовой платок, который ты использовал против Бьянки несколько лет назад?
   Я поморщился.
   – Не могу, – коротко ответил я.
   – Почему не можешь?
   – Ну, невозможно это, Мёрф. Не важно почему – но невозможно. – Я снова перевел разговор ближе к делу. – Нам необходимо сдерживать Мавру до тех пор, пока мы не разделаемся с ее головорезами. Потом разберемся с ней. Вопросы есть?
   Кинкейд значительно кашлянул и кивнул в сторону стола, на который официантка выложила счет. Я нахмурился и порылся в карманах. У меня хватило денег оплатить его – только потому, что на дне двух разных карманов обнаружилось два четвертака. Я выложил деньги на стол. На чаевые у меня уже не хватило.
   Кинкейд внимательно посмотрел на кучку мятых купюр и мелочи, потом на меня. Очень мне не понравился его взгляд: отстраненный, оценивающий. Кое-кому сделалось бы от такого крепко не по себе. Ну, например, тому, кто согласился заплатить черт-те сколько денег, которых у него нет.
   – Раз так, пока все, – сказал я, вставая. – Приготовьте все, что необходимо, соберемся сегодня ближе к вечеру. Я хочу напасть на них сразу, как узнаю, где они.
   Кинкейд кивнул и снова занялся едой. Я вышел. Стоило мне повернуться к Кинкейду спиной, как у меня начало чесаться между лопатками. Мёрфи догнала меня, и мы направились к Жучку.
   Всю дорогу обратно к полицейскому управлению мы с Мёрфи молчали. Только когда я затормозил на стоянке перед ее корпусом, она окинула взглядом салон и нахмурилась.
   – Что это у тебя с машиной?
   – Плесенные демоны.
   – Ох.
   – Мёрф?
   – А?
   – Ты в порядке?
   Она на мгновение крепко сжала губы.
   – Пытаюсь приспособиться. То есть умом я, конечно, понимаю, что мы делаем единственное, что можем в этой ситуации. Но понимаешь, я защищала порядок с тех лет, когда мне пить еще запрещалось… и все эти ковбойские штучки представляются мне… неправильными какими-то, что ли. Хорошие копы так не поступают.
   – Мне кажется, это зависит от того, что за коп, – сказал я. – Мавра и ее шайка ставят себя выше закона, Мёрф, – во всех отношениях. Поэтому единственный способ остановить их – это убрать их так же бесцеремонно, как поступают они сами.
   – Здесь, – Мёрфи постучала пальцем по лбу, – я это понимаю. Но вот здесь, – она стукнула себя в грудь кулаком, – я с этим не согласна. – Она помолчала немного. – Вампиры – не проблема. С ними я как-нибудь разберусь. С радостью. Но ведь, кроме них, будут и люди. Вот не знаю, достанет ли мне решимости нажать на спуск, если рядом будут люди, которые смогут пострадать. Я присягала защищать их, а не ловить под перекрестный огонь.
   Я не нашелся, что ответить.
   – Могу я спросить у тебя кое-что? – спросила она после паузы.
   – Ну?
   Она внимательно посмотрела на меня, продолжая сосредоточенно хмуриться.
   – Почему ты не можешь повторить эту штуку с солнечным светом? Она ведь пришлась бы как нельзя более кстати. Это ведь вроде не из того, что ты сразу отметаешь как совершенно нереальное.
   Я пожал плечами.
   – Я уже пробовал пару лет назад, – сказал я. – Сразу после начала войны. Оказалось, для того, чтобы завернуть солнечный свет в носовой платок, ты должен быть в этот момент совершенно счастлив. Иначе ничего не выйдет.
   – Ох, – вздохнула Мёрфи.
   Я снова пожал плечами.
   – Я, наверное, буду на пикнике в парке у Вулф-лейк, – сказала Мёрфи. – Но я захвачу пейджер.
   – О'кей. Извини, что не получилось втянуть тебя в какую-нибудь жуткую, порочную и кровожадную историю вовремя.
   Она улыбнулась – скорее глазами, чем губами.
   – До скорого, Гарри, – сказала она и выбралась из машины. Потом покосилась на часы и вздохнула. – Минус два часа – отсчет пошел.
   Я вдруг зажмурился.
   – Тю…
   Мёрфи скептически покосилась на меня.
   – Чего?
   – Тю, – повторил я. Какая-то мысль сгущалась у меня в голове, но я никак не мог ухватить ее за хвост. – Отсчет… вот сукин сын.
   – О чем это ты?
   – Ты нашла полицейские отчеты о тех двух женщинах в Калифорнии?
   Мёрфи удивленно подняла бровь, но все же кивнула.
   – У меня в машине. Подожди минутку.
   Я услышал, как она открывает багажник, потом хлопнула крышкой. Мёрфи вернулась с пухлой картонной папкой и протянула ее мне.
   Я пробежал глазами по отчетам. По мере того как я читал, возбуждение нарастало.
   – Вот! – Я ткнул пальцем в абзац распечатки. – Теперь я знаю, как они это проделывают. Блин, мог бы и раньше догадаться.
   – Как они проделывают? – переспросила Мёрфи. – Что?
   – Сглаз, – буркнул я, с трудом сдерживаясь от охватившего меня возбуждения. – Мальоккьо. Проклятие, поражающее людей Геносы. Оно связано с таймером.
   Она склонила голову набок.
   – Оно что, действует автоматически?
   – Нет-нет, – отмахнулся я. – Просто оно происходит строго по графику. Обе погибшие женщины убиты утром, незадолго до десяти. – Я снова зажмурился, припоминая информацию, которую дал мне Геноса. – Точно… девять сорок семь и девять сорок восемь. Обе погибли в одно и то же время.
   – Ну, не совсем одно, Гарри.
   Я нетерпеливо отмахнулся рукой.
   – Одно. Готов поспорить. Зафиксированное в протоколе время установлено полицейскими – им плюс-минус минута ничего не меняет.
   – Но почему это так важно? – удивилась Мёрфи.
   – Потому что эти два несчастных случая в Чикаго имели место в одиннадцать сорок семь, да и вчерашняя история – тоже чертовски близко к этому времени. Прибавь к калифорнийскому времени два часа разницы в поясах. Проклятие посылалось в одно и то же время. За тринадцать минут до полудня или до полуночи. – Цепочка в голове моей выстроилась вполне убедительная. – Блин-тарарам! – выдохнул я.
   – Я не буду просить у тебя объяснений всякий раз, когда ты застываешь вот так, Гарри, – ты и сам, черт подери, знаешь, что я ни хрена не понимаю, о чем это ты и что все это означает.
   – Это означает: убийца не сам наводит проклятие, – буркнул я. – То есть, я хочу сказать, действовать именно так нет необходимости, если только у него не остается выбора. Убийца пользуется ритуальной магией. У него – или у них – есть спонсор.
   – Ты хочешь сказать, финансовый? – не поняла Мёрфи.
   – Нет, – мотнул головой я. – Который час?
   – Десять тридцать, – ответила Мёрфи.
   – Йессс, – прошипел я, вставляя ключ в замок зажигания. – Если я пошевелю задницей, у меня есть еще шанс успеть.
   – Успеть?
   – Защитить Геносу и его людей, – буркнул я. – Энтропийное проклятие обрушится на них через час с копейками. – Я вдавил газ в пол. – Только на этот раз я буду начеку, – крикнул я ей в опущенное окно.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

   Я ожидал застать Геносу в чудовищном виде, однако, похоже, монополия на кошмарно проведенную ночь принадлежала мне – надеюсь, временно. Когда я, задыхаясь, ворвался в студию, он ждал меня в дверях – в слаксах и тенниске, безукоризненно свежий и причесанный. Едва выбравшись из Жучка, я удостоился еще одного по-европейски крепкого объятия.
   – Мальоккьо – оно ведь случилось снова? – произнес он. – Верно ведь? Вчера, когда вы вдруг убежали?
   – Угу, – кивнул я, переводя дух.
   Он облизнул губы.
   – Кто?
   – Инари. С ней все в порядке.
   Артуро изумленно зажмурился.
   – Инари? Но это же безумие какое-то. Она-то чем может кому-либо грозить?
   Личинка суккуба. Какая уж тут угроза…
   – Наверняка есть причина, по которой целью избрали именно ее. Просто мы пока ее не знаем.
   – Но она же совсем еще дитя, – возмутился Геноса, и в первый раз за все время я услышал в его голосе гнев. Это стоило взять на заметку. Когда злиться начинают даже такие добряки, жди перемен. – У вас есть догадки насчет того, кто за этим стоит?
   – Пока нет, – признался я и открыл крышку Жучкова багажника. – Но для кого-то это не сводится к бизнесу. Тут еще и что-то личное. Мне кажется, сегодня утром они снова собираются нанести удар, и я хочу подготовить для них маленький сюрприз.
   – Чем я могу помочь?
   – Ведите себя так, будто ничего не случилось. А я пока подготовлю собственное заклятие.
   Артуро нахмурился, от чего морщины на его лице сложились в новый, незнакомый мне рисунок.
   – И это все, что я могу сделать?
   – Пока все.
   Он вздохнул:
   – Ладно. И да улыбнется фортуна в ответ на ваши усилия.
   – Могла бы и раньше почесаться, – заметил я, но все же ободряюще улыбнулся ему.
   Геноса одарил меня ответной улыбкой и вернулся в дом. Парой минут позже и я последовал за ним – с рюкзаком, содержимое которого составляли пятидесятифутовая бельевая веревка, натертая для разметки мелом, зеркало, рулон фольги и полдюжины свечей. Я побродил по студии – заглянул в гостиную и в гримерную. Наконец в съемочной студии я нашел Джейка-Гуфи. Облаченный в темно-серые семейные трусы и свободный шелковый халат, тот сидел с книжкой в бумажной обложке и бутылкой лимонада и всем своим видом изображал спокойствие и уверенность. Уж не знаю почему, но я с первого взгляда исполнился уверенности в том, что поза эта наигранная.
   – Джейк, – сказал я. – Вот как раз вы-то мне и нужны.
   Он подпрыгнул, как перепуганный кот, и с опаской оглянулся на меня.
   – А! Доброе утро, Гарри. Чем могу помочь?
   – Я вас займу минут на десять.
   Он вопросительно склонил голову набок.
   – Ага. А что?
   Я поколебался пару секунд, потом пожал плечами:
   – Я тут сооружаю заклятие с целью защитить всех присутствующих от злой магии.
   – Э… – прищурился Джейк. – Мне бы не хотелось уязвить ваши религиозные чувства, приятель, но вам никто не подсыпал в завтрак чего-нибудь вроде ЛСД?
   – Ну что тут сказать, Джейк. Я если и псих, то безвредный. Идемте со мной, поможете мне начертить на полу несколько линий, и я оставлю вас в покое. – Я провел кончиком указательного пальца по груди, нарисовав на ней «X». – Сердцем клянусь.
   Он огляделся по сторонам – возможно, в поисках повода улизнуть, – но все же кивнул и встал со стула.
   – Кой черт, – ухмыльнулся он. – Может, еще и научусь чему.
   Следом за мной он поднялся на второй этаж. Я прикинул, с какой стороны север, снял рюкзак и принялся рыться в нем. Некоторое время Джейк молча наблюдал за моими действиями, потом не выдержал.
   – Это что, вроде фэн-шуй?
   – Гм. Подумать, так верно, – согласился я. – Фэн-шуй заключается в регулировании позитивных и негативных энергий вокруг вас, так? Вот, подержите это… То, что я хочу устроить, напоминает… громоотвод, что ли. Просто я собираюсь сделать так, чтобы негативная энергия, если вдруг снова соберется, направилась бы туда, куда хочу я, а не на задуманную кем-то цель. Не на одного из нас.
   – Фэн-шуй, – задумчиво повторил Джейк. – Что ж, за дело.
   – Ну-ка хлопнем! – Я оттянул прижатую к полу с двух сторон веревку вверх и отпустил, отпечатав на полу светло-голубую меловую линию. – Вот так. Пошли дальше. – Я двинулся дальше по коридору, и Джейк, помедлив, последовал за мной.
   Мне и правда была необходима помощь еще одной пары рук. Причем предпочтительно Джейковых или Джоан: из всех членов съемочной группы, кого я знал, они меня раздражали – ну по крайней мере вызывали подозрения – в наименьшей степени. И поскольку Джоан как женщина тоже могла стать объектом для проклятия, я не хотел бы, чтобы она бегала туда-сюда, помогая мне. В конце концов, смысл-то заключался в том, чтобы отогнать злые энергии прочь. Глупо было бы совать ее в самый их эпицентр.
   Пусть Джейк и не слишком верил в сверхъестественные силы, помощник из него вышел вполне толковый. Следом за мной он обошел все здание, сжимая в руке конец веревки. На всех этажах я старался держаться как мог ближе к периметру, и везде мы отбивали на полу или стенах меловую черту. Веревка хлопала, оставляя на поверхности бледно-голубой след, а потом я еле слышным шепотом заряжал черту небольшим запасом энергии. В общем, старался расставить как можно больше таких зараженных черточек – чтобы проклятие, когда оно явится наконец, задело по меньшей мере одну из них.
   Если все сработает по плану, проклятие устремится к намеченной цели, заденет одну или несколько моих линий и сменит направление. Там, примерно в центре здания (в темном углу звукооператорской), я положил на пол зеркало отражающей стороной вверх. Вокруг него я очертил мелом еще один круг и расставил по окружности свечи. Мои энергетические линии целились как раз в него; я зажег свечи и, дотронувшись до круга кончиком пальца, зарядил его усилием воли.
   – А, ясно, – сказал Джейк. – Читал про такое. Зеркало, чтобы отразить всю гадость, да?
   – Типа того, – кивнул я, распрямляясь и отряхивая руки. – Если я сделал все правильно, проклятие прилетит сюда, шмякнется о зеркало и полетит обратно – прямиком в того, кто его послал.
   Джейк приподнял бровь.
   – Дружище, а не слишком ли это жестоко, а?
   – Не думаю, – покачал я головой. – Если кто-то пошлет в нас заряд позитива, к нему вернется позитив и только позитив. А попробует послать смерть – что ж… Все адекватно.
   – Ха, это ведь основа многих религий, – заметил Джейк. – Я бы сказал, золотое правило.
   – Угу, оно самое и есть, – согласился я. – Ну, только в данном случае чуть буквальнее обычного.
   – Вы действительно считаете, что на этом месте лежит проклятие? – спросил Джейк. Лицо его приобрело задумчивое выражение.
   – Я считаю, кто-то очень не хочет, чтобы новая компания Артуро добилась успеха, – сказал я. – В числе прочего.
   Джейк нахмурился:
   – Так, по-вашему, за всем этим стоит «Силверлайт»?
   – Возможно, – кивнул я. – Хотя для кого-то, движимого лишь денежными мотивами, все как-то слишком уж круто.
   – Материализм вреден для души, – заметил Джейк. – Эти типы ради денег готовы на все.
   – Деньги – штука новая, – возразил я. – Власть – старая. Власть – вот что настоящее. Деньги, избиратели, нефть – это все лишь ступени к власти.
   – Для художника фэн-шуй у вас крутые мотивации, приятель.
   Я пожал плечами:
   – Ну, такого мне, пожалуй, еще не говорили.
   – У вас есть женщина?
   Я повертел концом веревки в воздухе.
   – Была. Не сложилось.
   – Что ж, это многое объясняет, – кивнул Джейк. – Артуро бывает похож на вас в промежутках между браками. Слава Богу, это позади.
   Я зажмурился, потом посмотрел на него:
   – Позади?
   – Ага, – подтвердил Джейк. – То есть он не рассылал приглашений на свадьбу или чего такого, но я-то его хорошо знаю. Пару месяцев он разгуливал с сердечками, порхающими вокруг головы, так что теперь он на последних днях предсвадебного периода.
   Что ж, это существенная деталь. Еще как, черт меня дери, существенная!
   – Вы уверены? – спросил я.
   Джейк пожал плечами в легком замешательстве.
   – Ну, под присягой бы этого не утверждал, приятель. В смысле, в суде.
   В коридоре послышались шаги, и из-за угла появился Племенной Бык Бобби в шортах и футболке, с блокнотом и карандашом в руке.
   – Джейк, – выдохнул он. – Ну наконец-то! Артуро говорит, сегодня я должен назвать ему свое сценическое имя. Как тебе Рокко Стоун? Или, может, Рэк Мак-Гранит?
   – Рокко уже занято, – возразил Джейк. – А Рэк… что-то в этом есть девчачье, тебе не кажется?
   – Ох, да.
   – Выбрал бы ты себе чего нестандартное, парень. Как насчет Гавейна, а?
   – Гавейн? – переспросил Бобби.
   – Конечно. Это такой рыцарь был.
   – Вроде тех парней у Круглого Стола?
   – Угу, тех самых, – кивнул Джейк.
   – А тебе не кажется, что это… ну, мягковато, что ли?
   – Возможно, – согласился Джейк. – Так добавь крепости фамилией. Вроде Коммандо, например.
   Бобби нахмурился.
   – Гавейн Коммандо, – повторил он; судя по тону, парень был не в восторге. – Ну что ж, может, и пойдет. Спасибо, дружище. – Он помолчал и первый раз посмотрел в мою сторону. – О да. Э… Гарри, верно?