ты зажигаешь, тоже не огонь, а темная палка, однако огонь и свет
   берут от него свое начало; но ты должен разуметь: от сладкого
   качества воды, а не от палки, то есть от тучности, которая есть дух
   в ней.
   68. В стихийной же воде на земле первенство или верх имеет не
   сладость, а терпкое, горькое и кислое качества; иначе вода не была
   бы смертной, но была бы как та вода, из которой сотворено небо. Я
   докажу тебе, что в стихийной воде на земле первенство имеют терпкое,
   кислое и горькое качества.
   69. Возьми ржи, пшеницы, ячменя, овса или чего угодно, в чем бы
   первенствовало внутри сладкое качество, размягчи это в стихийной
   воде и потом нагрей, и тогда сладкое качество отнимет первенство у
   других; и зажги потом эту воду, и ты увидишь тогда также и дух,
   оставшийся в воде от тучности зерна и победивший воду; то же самое
   ты можешь видеть и на примере мяса: мясо не горит и не светит, один
   только тук горит и светит.
   70. Теперь ты, может быть, спросишь: как это бывает или каким
   образом? Вот смотри: в мясе первенство имеют терпкое, кислое и
   горькое качества, а в туке -- сладость: поэтому тучная тварь всегда
   бывает радостнее тощей, ибо сладкий дух сильнее кипит в ней, нежели
   в тощей; ибо свет природы, который есть дух жизни, ярче светит в
   ней, нежели в тощей; а в этом самом свете в сладком качестве состоит
   ликование или радость, ибо терпкое и горькое качества ликуют в нем:
   ибо они рады быть утолены, напитаны и освещены сладким и светлым
   качествами. Ибо в терпком нет никакой жизни, но терпкая, холодная,
   жесткая смерть; и в горьком нет никакого света, но темная, горькая и
   свирепая мука, дом дрожащего и яростного страшного бедствия.
   71. Потому, когда они пируют у сладкого и светлого качества, то
   заражаются им и становятся приятными, а также радостными и ликуют в
   твари; поэтому никакая тощая тварь не бывает радостною, разве только
   когда зной имеет в ней первенство: тогда, даже будучи тощей и имея
   мало тука, она бывает все же отличной сладости. Напротив, иная тварь
   имеет много тука и бывает тем не менее совсем меланхолична; причина
   этому та, что тук ее склонен к стихийной воде, где сильны терпкое и
   горькое качества.
   72. Далее, если ты разумный человек, то смотри: дух, который
   поднимается (рождается) из зноя, берет из сладкого качества свой
   исход, свое восхождение и сияние; поэтому сладкое качество есть
   дружеская воля его и господствует в кротости; и кротость и смирение
   есть собственное его жилище; и это есть ядро Божества: и потому
   зовется Он Богом, что Он сладок, кроток, дружествен и благостен; и
   потому зовется Он милосердным (barmhertzig), что Его сладкое
   качество восходит в терпком, кислом и горьком и утоляет, услаждает,
   орошает и освещает их, чтобы они не оставались темною долиною.
   73. Ибо пойми только в тучности свой материнский язык, ты найдешь в
   нем такое же глубокое основание, как и в еврейском или латинском,
   хоть ученые и кичатся ими, как безумные девы; это ничего не значит,
   наука их ныне на склоне. Дух свидетельствует, что еще прежде, чем
   настанет конец, иной мирянин будет больше знать и разуметь, нежели
   знают ныне умнейшие ученые: ибо врата небес отверзаются; и кто не
   будет сам ослеплять себя, тот поистине увидит их. Жених увенчает
   свою невесту, аминь.
   74. Смотри: слово barm помещается только на твоих губах; и когда ты
   говоришь barm, то закрываешь рот и вбираешь звук назад; и это есть
   терпкое качество, замыкающее слово, то есть слагающее его воедино,
   так что оно становится твердым или звучит; а горькое качество
   расчленяет его.
   75. То есть, когда ты говоришь bar, то последняя буква г рокочет и
   ропщет, как дрожащее дыхание, и это производится горьким качеством,
   которое бывает дрожащим. Теперь, слово barm -- мертвое, непонятное
   слово, которого никто не разумеет: это значит, что оба качества,
   терпкое и горькое, суть жесткие, темные, холодные и горькие существа
   и не имеют в себе никакого света; поэтому вне света нельзя понять их
   силы.
   76. Когда же говорят barmhertz, то второй слог hertz выталкивают из
   глубины тела, из сердца: ибо слово hertz произносит истинный дух,
   поднимающийся (рождающийся) из зноя сердца, в котором восходит и
   кипит свет.
   77. Теперь смотри: когда ты говоришь barm, то оба качества, терпкое
   и горькое, весьма медлительно слагают воедино слово barm: ибо это
   долгий, бессильный слог по причине немощи качеств. Когда же ты
   говоришь hertz, то дух быстро, как молния, вылетает в слове hertz и
   дает различение и смысл слова. Но когда ты произносишь ig, то
   улавливаешь дух посреди двух прочих качеств, так что он должен
   остаться внутри и сложить слово.
   78. Такова Божественная сила: терпкое и горькое качества суть
   салиттер Божественного всемогущества; сладкое качество есть ядро
   милосердия, по которому все существо со всеми силами зовется Богом.
   Зной есть ядро духа, откуда исходит свет, и загорается посредине в
   сладком качестве, и уловляется терпким и горьким как находящийся в
   средине их: в нем рождается Сын Божий; и это есть истинное сердце
   Божие.
   79. И пламя света, или молния, светящая мгновенно во всех силах,
   подобно солнцу во всем мире, -- это есть Дух Святой; он исходит из
   ясности Сына Бо-жия и есть молния и острота: ибо Сын рождается
   посреди других качеств и бывает пленен другими качествами.
   80. Разумей правильно эту высокую вещь: когда Отец произносит слово,
   то есть рождает своего Сына, что бывает непрестанно и вечно, то это
   слово берет прежде всего начало свое в терпком качестве, где оно
   собирается, и в сладком оно берет свой источник, и в горьком
   заостряется и движется, и в зное восходит и зажигает срединный
   сладкий источник.
   81. И вот горит одновременно во всех качествах от зажженного огня, и
   огонь горит из качеств: ибо все качества горят; и этот огонь есть
   один огонь, а не много огней.
   82. И этот огонь есть истинный Сын Божий, непрерывно рождающийся
   таким образом от вечности и до вечности: это готов я доказать на
   небе и земле, звездах и стихиях и на всех тварях, на камнях, на
   листве и траве, даже на самом диаволе; и доказать, но одними только
   живыми и непреодолимыми, непререкаемыми и неопровержимыми, крепкими
   доводами; даже превыше человеческого разума и вопреки ему; и,
   наконец, вопреки всем вратам диавола и ада, -- если бы это не заняло
   здесь слишком много места.
   83. Однако об этом будет речь во всей книге, во всех главах и
   частях, и ты, наверное, встретишь это при создании тварей, равно и
   при сотворении неба, и земли, и всех вещей, что более уместно да и
   понятнее для читателя.
   84. Теперь заметь: из этого же огня исходит молния, или свет, и
   движется во всех силах и имеет в себе родник и остроту всех сил. И
   так как он порожден через Сына из всех сил Отца, то теперь он в свой
   черед делает все силы в Отце живыми и подвижными; и через того же
   духа составлены все святые ангелы и образованы из сил Отца; и тот же
   дух сохраняет и держит все и составляет все: все произрастания, и
   цвета, и тварей на небе, и в сем мире, и над небом всех небес, ибо
   рождение Святой Троицы повсюду таково, и не иное, и в вечность не
   станет иным.
   85. Но когда огонь зажигается в твари, то есть когда тварь восстает
   чрезмерно, как это сделал Люцифер и его легионы, то свет погасает и
   восходит яростный и жгучий источник, источник адского огня, то есть
   дух огня восходит в яростном качестве.
   86. Заметь при этом, как это совершается или может совершиться:
   ангел составлен воедино из всех сил, как я уже подробно описал;
   когда же он восстает, то восстает сначала в терпком качестве и
   стягивает его воедино, как женщина, собирающаяся родить, и
   сжимается; отчего терпкое качество становится так жестко и остро,
   что сладкая вода не может более проницать его и кротко подниматься в
   твари, но пленяется терпким качеством, и иссушается им, и
   превращается в жесткий, острый, яростный холод; ибо она становится
   грубой от терпкого стягивания и теряет свой светлый блеск и свою
   тучность, в которых восходит светлый дух, дух святой, ангельской и
   Божественной жизни; и этот дух так жестоко бывает стянут и сжат
   терпким качеством, что засыхает в сладкое тощее дерево.
   87. И когда затем горькое качество восходит в засохшем сладком, то
   сладкое не может более укротить его и напоить своею сладкою светлою
   водою, ибо она высохла: тогда горькое качество неистовствует, и
   бушует, и ищет покоя или пищи, и не находит их, и мечется в теле
   изголодавшимся ядом.
   88. Когда же затем зной зажигает сладкое качество и хочет утолить
   свой зной в его сладкой воде, откуда он восходит и светит во всем
   теле, то не находит ничего, кроме жесткого, тощего и сладкого
   источника, в котором нет больше сока, ибо сок совсем высушен
   терпкостью.
   89. Тогда зной зажигает сладкий источник в намерении утолиться им,
   но там нет больше сока; и сладкий источник горит и раскаляется
   теперь, подобно жесткому, иссохшему камню, и не в состоянии более
   возжечь свой свет. И все тело остается теперь темною долиною, в
   которой нет ничего: в терпком качестве -- кроме яростного, жесткого
   холода; в сладком -- кроме жесткого, раскаленного огня, где яростный
   зной восходит во всю вечность; в горьком -- кроме неистовства,
   бушевания, жаления и жжения.
   90. И вот тебе правдивое описание отверженного ангела, или диавола,
   а также и причина; и это описано не в подобии только, но в духе
   силою, откуда все произошло. Человек, оглянись здесь за собой и пред
   собой; ничто не бывает напрасно.
   91. Подробное описание того, как произошло это великое событие, ты
   найдешь далее, когда будешь читать о падении диавола.
   О ПЯТОЙ ОСОБЕННОСТИ, ИЛИ ВИДЕ
   92. Пятое качество, или пятый дух Божий среди семи духов Божиих, в
   Божественной силе Отца, есть блаженная, приветная и радостная любовь.
   93. Теперь заметь, что есть родник блаженной и приветной любви
   Божией; заметь здесь особенно, ибо это есть ядро.
   94. Когда зной восходит в сладком качестве и зажигает сладкий
   источник, то этот огонь горит в сладком качестве, но так как сладкое
   качество есть легкая, приятная, сладкая, родниковая вода, то оно
   укрощает зной и гасит огонь, и тогда остается в сладком роднике
   сладкой воды только радостный свет и зной бывает только кроткой
   теплотой, подобно тому как в человеке сангвинического типа, в
   котором зной бывает также лишь приятной теплотою, если только
   человек ведет себя умеренно.
   95. Тот же приветный огонь любви и света восходит в сладком качестве
   в горькое и терпкое, и зажигает горькое и терпкое качества, и
   кормит, и поит их своим сладким любовным соком, и утоляет их, и
   освещает их, и делает их живыми и приветными.
   96. И когда затем приходит к ним сладкая, светлая любовная сила, так
   что они вкушают ее и получают ее жизнь, о, тогда бывает радостная
   встреча и ликование, радостное приветствие и великая любовь, весьма
   радостное и блаженное лобзание и сладостное вкушение.
   97. Тогда жених лобзает свою невесту: о блаженство и великая любовь,
   как сладостна ты! Как радостна ты! Как приятен твой вкус! Как кротко
   ты благоухаешь! О благородный свет и ясность, кто может измерить
   твою красоту?! Как изящна твоя любовь! Как прекрасны твои цвета! О,
   и вечно так! Кто может это высказать или что я пишу, я, который лишь
   лепечет, как дитя, учащееся говорить?!
   98. С чем же мне сравнить это? Сравню ли с любовью мира сего? Но она
   только темная долина! О величие! Я не могу ни с чем сравнить тебя,
   как только с воскресением из мертвых; тогда снова взойдет в нас
   огонь любви, и приветно охватит человека, и снова зажжет наше
   терпкое, горькое и холодное, темное и мертвое качества, и приветно
   обнимет нас.
   99. О славный гость, почему ты удалился от нас? О яростность и
   терпкость, ты виною тому! О яростный диавол, что же ты сделал, ты,
   погрузивший во тьму себя и всех своих прекрасных ангелов?! Увы, и
   еще раз увы! Была же ведь и в тебе блаженная, прекрасная любовь, о
   высокоумный диавол! Почему же ты не удовольствовался? Ведь ты же был
   херувимом и не было на небе ничего прекраснее тебя; чего же ты
   искал? Хотел ли ты быть самим Богом? Ведь ты же хорошо знал, что ты
   тварь и веяльная лопата не в твоей руке.
   100. Но зачем я жалею тебя, смрадного козла? О проклятый, смрадный
   диавол, как погубил ты нас! Уже не хочешь ли оправдаться? Или ты в
   чем-то укоряешь меня? Ты говоришь, что если бы не произошло твое
   падение, то никогда не был бы измышлен человек: о лживый диавол!
   Хотя это и правда, однако са-литтер, из которого создан человек и
   который столь же вечен, как и тот, из которого создан ты, пребывал
   бы в вечной радости и ясности, и восходил бы равным образом в Боге,
   и вкушал бы блаженную любовь в семи духах Божиих, и наслаждался бы
   небесною радостью.
   101. О лживый диавол, погоди еще немного, дух разоблачит срамоту
   твою; потерпи еще краткий срок, и настанет конец твоей похвальбе.
   Погоди, лук уже нацелен; поразит тебя стрела, куда упадешь ты тогда?
   Место уже приготовлено, остается только зажечь его; только
   подкладывай храбро дрова, чтобы ты не замерз; придется тебе и
   попотеть. Не думаешь ли ты, что снова получишь свет? Да, no bis
   infernum: обоняй сладкую любовь твою; отгадай, друг, как она
   зовется? Геенна; она будет вечно любить тебя.
   102. О горе, бедный, ослепленный человек! Зачем позволяешь ты
   диаволу делать тело и душу твою такими темными и слепыми? О
   преходящее благо и наслаждение сей жизни, слепая блудница, зачем
   любодействуешь ты с диаволом?
   103. О беспечность! Диавол ожидает тебя, о высокомерие! Ты адский
   огонь, о красота! Ты темная долина, о власть! Ты неистовое бушевание
   и терзание адского огня, о месть за себя! Ты яростный гнев Божий.
   104. О человек! Почему мир становится слишком тесен для тебя? Ты
   хочешь обладать им один; и если бы обладал, то и тогда тебе не было
   бы достаточно просторно: ах, это гордость диавола, ниспавшего с неба
   в ад! Ах, человек! О человек, зачем же пляшешь ты с диаволом,
   который враг твой? Разве не боишься ты, что он столкнет тебя в ад?
   Как можешь ты ходить так беспечно, ведь под ногами у тебя только
   узкий мосточек, на котором ты пляшешь; под мостком же ад. Не видишь
   ли ты, как высок и опасен твой путь? Ты пляшешь между небом и адом.
   105. О слепой человек! Как ругается над тобою диавол! Ах, зачем
   печалишь ты небо! Или ты думаешь, что не довольно будешь обладать в
   сем мире? О слепой человек, не тебе ли принадлежат небо, и земля, и
   даже сам Бог? Что приносишь ты в мир сей или что берешь ты с собой?
   Ангельскую ризу приносишь ты в мир сей и злою жизнью делаешь из нее
   диаволь-скую личину.
   106. О бедный человек, вернись! Небесный Отец простер обе руки и
   зовет тебя; приди, Он хочет принять тебя в свою любовь, ведь ты -
   Его дитя и Он любит тебя; если бы Он ненавидел тебя, то впал бы в
   несогласие с самим собой: о нет! это не так; в Боге нет ничего,
   кроме милосердной, приветной любви и ясности.
   107. О вы, стражи Израиля! Зачем спите вы? Проснитесь от сна
   любодеяния и оправьте ваши светильники! Жених грядет, затрубите в
   трубы ваши! О вы, стяжатели и пьяницы, о как любодействуете вы с
   диа-волом стяжания! Так говорит Господь: разве не хотите вы пасти
   народ мой, который Я вверил вам? Вот Я посадил вас на престол Моисея
   и вверил вам стадо мое, но вы печетесь только о шерсти, а не о моих
   овечках и строите себе дворцы на доход от них, но Я посажу вас на
   престол чумы, и пастырь мой будет вечно пасти моих овечек.
   108. О прекрасный мир! Как скорбит о тебе небо! Как возмущаешь ты
   стихии! О злоба, когда ты прекратишься? Пробудись! Пробудись и
   рождай, о скорбная жена! Вот супруг твой грядет и требует от тебя
   плода. Зачем спишь ты? Вот он уже стучит.
   109. О блаженная любовь и ясный свет! Останьтесь же с нами, ибо
   вечер нисходит! О истина, о справедливость и правый суд, что с вами
   стало? Дух изумляется, как если бы никогда раньше не видел мира. Ах,
   зачем же пишу я о злобе мира и должен писать, а мир воздаст мне за
   то, ах, благодарностью диавола! Аминь.
   Глава IX
   О БЛАЖЕННОЙ, ПРИВЕТНОЙ И МИЛОСЕРДНОЙ ЛЮБВИ БОЖИЕЙ
   ВЕЛИКАЯ НЕБЕСНАЯ И БОЖЕСТВЕННАЯ ТАЙНА
   Так как я пишу здесь о вещах небесных и Божественных, весьма
   странных для поврежденной природы человека, то читатель может, без
   сомнения, изумиться простоте автора и соблазниться ею, ибо влечение
   поврежденной природы взирает лишь на высокое, подобно гордой, дикой,
   распутной и бесстыдной жене, в похоти своей непрестанно ищущей
   взглядом красивых мужей, чтобы любодействовать с ними.
   2. Такова и горделивая, поврежденная природа человека; она смотрит
   также лишь на то, что сверкает и блестит пред миром, и мнит, что Бог
   забыл о несчастном и потому так мучит его; она думает, что Дух
   Святой взирает только на высокое, на художество мира сего, на
   великую и глубокую ученость.
   3. Но так ли это в действительности? Оглянись лишь назад, и ты
   увидишь истинное положение вещей. Кто был Авель? Пастух овец. Кто
   были Енох и Ной? Простецы. Кто были Авраам, Исаак и Иаков? Они пасли
   скот. Кто был Моисей, муж, любимый Богом? Он пас скот. Кто был
   Давид, когда уста Господа призвали его? Он пас овец. Кто были
   пророки великие и малые? Простые и незнатные люди, в основном
   крестьяне и пастухи, бывшие отрепьем мира; их считали только за
   безумцев; и хотя они творили чудеса и знамения, мир все же взирал
   лишь на высокое и Дух Святой бывал подножием ног его; ибо гордый
   диавол всегда и везде хотел быть царем в сем мире.
   4. Но как же пришел царь наш Иисус Христос в сей мир? Бедняком и в
   великой скорби и нужде и не имел, "где преклонить главу" (Матф. 8,
   20).
   5. Кто были его апостолы? Бедные, презираемые, неученые рыбаки. Кто
   уверовал в их проповеди? Бедные, незнатные люди. Высокие же и ученые
   были палачами Христа, кричавшими: "Распни, распни!" (Лук. 23, 21).
   6. Кто всегда и везде крепче всех стоял за Церковь Христову? Бедные,
   презираемые люди, они проливали кровь свою за Христа. Кто подменил
   истинное, чистое учение Христово и всегда и везде нападал на него?
   Ученые, Папы, кардиналы, епископы и именитые люди. Почему мир
   следовал за ними? Потому что у них был важный, напыщенный вид и они
   величались пред миром: такой безумной блудницей стала поврежденная
   человеческая природа.
   7. Кто вымел в немецкой земле из Церкви сребролюбие Папы, его
   нечестие, мошенничество и обман? Бедный, презираемый монах. Какою
   властью или силою? Властью Бога Отца и силою Бога Духа Святого.
   8. Что остается еще скрытым? Истинное учение Христа? Нет, но
   философия и глубокая основа Божия, небесное блаженство, откровение о
   сотворении ангелов, откровение о мерзостном падении диавола, откуда
   происходит зло, сотворение мира сего, глубокая основа и тайна
   человека и всех тварей в сем мире, последний суд и изменение сего
   мира, тайна воскресения мертвых и вечной жизни.
   9. Это будет раскрыто в глубине в великой простоте. Почему не в
   высоте в знании и искусстве? Чтобы никто не мог хвалиться собою, что
   он это сделал, и чтобы тем самым разоблачена была и обращена в ничто
   гордыня диавола. Для чего Бог делает это? По своей великой любви и
   милосердию ко всем народам и чтобы показать этим, что отныне настало
   время возвращения того, что утрачено, время, когда люди будут
   созерцать совершенство, и наслаждаться им, и ходить в чистом,
   светлом и глубоком познании Бога.
   10. Потому сначала взойдет Утренняя заря, при которой можно
   распознать или заметить день: кто теперь хочет спать, пусть
   продолжает спать, и кто хочет бодрствовать и оправить светильники
   свои, пусть продолжает бодрствовать. Вот жених грядет: кто теперь
   бодрствует и наготове, тот войдет вместе с ним на вечный небесный
   брак; но кто окажется спящим во время его прихода, тот будет спать
   всегда и вечно в мрачной темнице ярости.
   11. Потому хочу я искренне предупредить читателя, чтобы он прилежно
   читал эту книгу и не соблазнялся простотою автора; ибо Бог не глядит
   на высокое: Он один высок; но Он глядит, как помочь низкому. Если
   зайдет с тобой так далеко, что ты поймешь дух и мысли автора, то уже
   не будет больше нужды ни в каком увещании, но ты будешь радоваться и
   веселиться в этом свете, и душа твоя будет смеяться и ликовать в нем.
   12. Теперь заметь: блаженная любовь, пятый неточный дух в
   Божественной силе, есть сокровенный источник, которого не может ни
   понять, ни объять телесное существо, разве лишь когда он восходит в
   теле: тогда тело ликует в нем и рождает себя радостно и приветно:
   ибо он не принадлежит к образованию тела, но восходит в теле, как
   цветок из земли. Происхождение же свое этот неточный дух берет
   первоначально от сладкого качества воды.
   13. Пойми, как это бывает, заметь здесь особенно: прежде всего
   терпкое качество, затем сладкое и после него горькое: сладкое
   находится внутри и посредине между терпким и горьким. Терпкое всегда
   делает твердым, холодным и темным, а горькое раздирает, гонит,
   неистовствует и разделяет; эти два качества так сильно трут и теснят
   друг друга и так жестоко наступают, что порождают зной; но зной этот
   бывает в обоих качествах темен, как зной в каком-нибудь камне.
   14. Если взять камень или что-либо другое твердое и потереть о
   дерево, то обе вещи разогреваются; но зной этот только тьма, и в нем
   нет света. Так и в Божественной силе: терпкое и горькое качества без
   сладкой воды так жестоко трут и теснят друг друга, что порождают и
   зажигают в себе темный зной.
   15. И все это вместе есть гнев Божий -- источник и начало адского
   огня, как это можно видеть на примере Люцифера; он восстал и так
   жестоко сжал себя со своими легионами, что сладкая родниковая вода,
   в которой возгорается свет и восходит любовь, иссохла в нем. Поэтому
   он вечно остается теперь терпким, жестким, холодным, горьким, жгучим
   и кисло-смрадным источником; ибо когда иссохло в нем сладкое
   качество, то стал он темным, кислым смрадом и скорбною долиною,
   домом гибели и бедствия.
   16. Теперь пойдем дальше в глубину. Когда терпкое и горькое качества
   так жестоко трутся между собою, что порождают зной, то сладкое
   качество, сладкая родниковая вода, бывает внутри, посредине между
   терпким и горьким, и зной порождается терпким и горьким качествами,
   между ними обоими, в сладкой родниковой воде.
   17. Тогда в сладкой родниковой воде загорается в зное свет, и это
   есть начало жизни, ибо терпкое и горькое качества суть начало и
   причина зноя и света; так сладкая родниковая вода становится сияющим
   светом, подобно голубому светлому небу.
   18. И эта светлая родниковая вода зажигает терпкое и горькое
   качества, а зной, порождаемый ими в сладкой воде, восходит из
   сладкой родниковой воды, сквозь горькое и терпкое качества, и лишь в
   горьком и терпком качествах свет становится сухим и сияющим, а также
   подвижным и торжествующим.
   19. Когда же затем свет из сладкой родниковой воды восходит в зное,
   в горьком и терпком качествах, то горькое и терпкое качества
   отведывают светлой и сладкой воды и горькое качество принимает вкус
   сладкой воды; и в сладкой воде бывает свет, но только
   небесно-голубого цвета.
   20. И тогда горькое качество дрожит и разгоняет твердость в терпком,
   а свет высыхает в терпком и сияет ярко, гораздо светлее, нежели свет
   солнца. В этом восхождении терпкое качество становится кротким,
   светлым, жидким и приятным и получает свою жизнь, начало которой
   восходит из зноя в сладкой воде; это и есть теперь истинный родник
   любви.
   21. Заметь это в глубоком смысле: как не быть любви и радости там,
   где посреди смерти рождается жизнь и посреди тьмы -- свет? Ты
   скажешь: как это возможно? Да, если бы дух мой пребывал и вскипал в
   твоем сердце, то тело твое признало и поняло бы это, но иначе я не
   могу ввести это в твое разумение, и ты не можешь также ни понять, ни
   уразуметь этого, если только Дух Святой не зажжет твоей души, так
   чтобы этот свет воссиял в самом твоем сердце. Тогда этот свет
   родится в тебе самом как в Боге, и взойдет в твоем терпком и горьком
   качествах в твоей сладкой воде, и возликует как в Боге: лишь когда
   произойдет это, поймешь ты мою книгу, но не раньше.
   22. Заметь: когда свет рождается в горьком качестве, то есть когда
   горькое и сухое кипение примет сладкую родниковую воду жизни и
   выпьет ее, то горький дух становится живым в терпком духе; и терпкий
   дух становится теперь как бы духом, чреватым жизнью, и должен
   непрестанно порождать жизнь, ибо сладкая вода, и в сладкой воде
   свет, непрерывно восходит теперь в терпком качестве, и горькое