качество непрестанно ликует теперь в нем, и нет ничего, кроме смеха,
   радости и взаимной любви.
   23. Ибо терпкое качество любит сладкую воду; прежде всего потому,
   что в сладкой воде рождается дух света, и поит терпкое, жесткое и
   холодное качества, и освещает, и согревает их, ибо в воде, зное и
   свете пребывает жизнь.
   24. Далее, терпкое качество любит горькое, ибо в сладкой воде, то
   есть в воде, зное и свете, горькое качество ликует в терпком и
   делает его подвижным и тогда терпкое может также ликовать.
   25. Во-первых, терпкое качество любит зной, ибо в зное родится свет,
   чем терпкое качество бывает освещено и согрето.
   26. И сладкое качество также любит терпкое; прежде всего потому, что
   терпкое сушит его, так что оно не становится жидким, подобно
   стихийной воде, и качество его остается в силе, и потому, что в
   терпком качестве рождающийся в нем свет становится сияющим и сухим.
   К тому же терпкое качество есть причина зноя, рождающегося в сладкой
   воде, а в зное восходит свет, в котором сладкая вода пребывает в
   великой ясности.
   27. Во-вторых, сладкое качество любит также и горькое потому, что
   оно также бывает причиною зноя, и еще потому, что в сладкой воде,
   зное и свете горький дух ликует, и дрожит, и делает сладкое качество
   подвижным и живым.
   28. В-третьих, сладкое качество любит зной так, что я ни с чем не
   могу этого сравнить: возьми себе в подобие, которое будет, однако,
   слишком ничтожно, двух молодых людей благородного сложения: когда
   они воспламенены любовным жаром друг к другу, то бывает такой огонь,
   что если бы они могли влезть в тело друг друга или превратиться в
   одно тело, то они сделали бы это; но эта земная любовь лишь холодная
   вода, а не настоящий огонь; нельзя найти иного подходящего сравнения
   в сем полумертвом мире, кроме воскресения мертвых в Последний день;
   это есть совершенное сравнение во всех Божественных вещах, истинное
   восприятие любви.
   29. Но сладкое качество потому так любит зной, что он порождает в
   нем светлого духа, который есть дух жизни, ибо жизнь возникает в
   зное; иначе если бы не было зноя, то все было бы темною долиною; и
   как люба жизнь, так люб бывает сладкому духу и зной, и в зное свет.
   30. И горькое качество также любит всех других неточных духов;
   прежде всего качество сладкое, ибо в сладкой воде горький дух
   утоляется и погашает в ней свою великую жажду, и горечь его
   укрощается, и он получает в ней свою свето-жизнь; в терпком же он
   имеет свое тело, и ликует в нем, и охлаждается, и укрощается; а в
   зное его сила и крепость, и в них его радость.
   31. И качество зноя также любит все другие качества, и любовь к
   другим качествам и в других качествах так велика в нем, что нельзя
   ни с чем и сравнить ее: ибо он порождается другими качествами.
   Терпкое и горькое качества суть отец зноя, а сладкая родниковая вода
   -- мать его, которая зачинает, содержит и рождает его; ибо через
   жесткое трение терпкого и горького качеств возникает зной, в сладком
   же, как, например, в дереве, он восходит.
   32. Если же ты не веришь этому, то раскрой глаза свои, и подойди к
   дереву, и посмотри на него, и поразмысли: прежде всего ты увидишь
   все дерево в целом; возьми тогда нож, и надрежь дерево, и отведай на
   вкус, каково оно; тогда ты испытаешь сначала вкус терпкого качества,
   которое свяжет тебе язык; оно же сдерживает и связывает воедино и
   все силы дерева; затем ты испытаешь вкус горького качества, которое
   дает дереву движение, так что оно растет, зеленеет и выгоняет свои
   ветви, листву и плоды; потом ты испытаешь вкус сладкого качества,
   которое весьма кротко и остро, ибо от терпкого и горького получает
   оно остроту.
   33. Эти качества были бы темны и мертвы, если бы в них не было зноя,
   но лишь только наступит весна и солнце достигнет лучами своими земли
   и согреет ее, как дух в дереве оживает в зное и духи дерева начинают
   зеленеть, расти и цвести. Ибо дух восходит в зное, и все духи живут
   и радуются в нем, и между ними сердечная любовь. Зной рождается в
   сладкой воде через силу и побуждение терпкого и горького качеств, в
   зное же солнца они нуждаются для возжжения, потому что качества в
   мире сем полумертвы и слишком немощны, чему виною царь Люцифер, как
   ты узнаешь при описании его падения и сотворения сего мира.
   О ПРИВЕТНОЙ ЛЮБВИ, БЛАЖЕНСТВЕ И СОГЛАСИИ ДУХОВ БОЖИИХ
   34. Хотя невозможно удовлетворительно описать это человеческой
   рукой, однако просветленный дух человека видит это, ибо он восходит
   по тому же точно образу и тем же рождением, что и свет в
   Божественной силе, и в тех же самых качествах, что и в Боге.
   35. О том только надо сожалеть в человеке, что качества его
   повреждены и полумертвы, поэтому и дух человека или его кипение,
   восхождение или возжжение не могут достичь совершенства в сем мире.
   36. Но в свой черед великая радость для нас заключается в том, что
   дух человека в скудости своей бывает просветлен и возжжен Святым
   Духом, подобно тому как солнце зажигает остывший зной в дереве или
   траве, отчего этот остывший зной становится живым.
   37. Теперь заметь: подобно тому как члены человека любят друг друга,
   так и духи в Божественной силе, где нет ничего, кроме одного только
   устремления, желания и осуществления, а также ликования друг в друге
   и радования; ибо через этих духов происходит разумение и различение
   в Боге, в ангелах, людях, зверях и птицах и во всем, что живет, ибо
   в этих пяти качествах восходит зрение, обоняние, вкус и осязание и
   дух становится разумным.
   38. Когда восходит свет, то духи видят друг друга; и когда в свете
   сладкая родниковая вода проходит через всех духов, то они отведывают
   вкус друг друга; тогда духи становятся живыми, и сила жизни
   проникает все, и в этой силе они обоняют друг друга, и в этом
   кипении и проницании они осязают друг друга, и нет ничего, кроме
   сердечной любви и дружеского лицезрения, приятного обоняния, и
   вкушения, и пития друг от друга, и любовного прогуливания.
   39. То благодатная невеста, радующаяся о женихе своем, то любовь,
   радость и блаженство, то свет и ясность, то приятное благоухание,
   приветный и сладостный вкус. Ах, и вечно без конца! Может ли вполне
   нарадоваться этому небесная тварь? О любовь и блаженство! Нет тебе
   конца, не видно тебе конца, твоя глубина неисследима; ты везде одна
   и та же, кроме только одних яростных диаволов, которые тебя погубили
   в себе.
   40. Ты спросишь теперь: но где же можно найти этих блаженных духов,
   или они обитают только в самих себе на небе? Ответ: это вторые
   отверстые врата Божества. Ты должен широко раскрыть здесь свои глаза
   и пробудить духа в своем полумертвом сердце; ибо это не вымысел, не
   басня и не воображение.
   41. Заметь: семь духов Божиих объемлют в своей окружности или в
   своем пространстве небо, и сей мир, и всю даль и глубь вне неба и
   над небом, над миром, под миром и в мире; даже всего Отца, не
   имеющего ни конца, ни начала. Они объемлют также и всех тварей на
   небе и в сем мире; и все твари на небе и в сем мире образованы из
   этих духов и живут в них как в своей собственности; и жизнь их, и
   разум рождаются в них по тому образу, как рождается и Божественное
   существо, и в той же самой силе. И из того же тела семи духов Божиих
   созданы и произошли все вещи, все ангелы, все диаволы, небо, земля,
   звезды, стихии, люди, звери, птицы, рыбы, все гады, древесина и
   деревья, а также камни, злаки и травы и все, что ни есть.
   42. Теперь ты спросишь: но если Бог везде и сам есть все, то почему
   же бывает в сем мире такой холод и зной, притом же все твари
   грызутся и дерутся между собою и нет ничего в сем мире, кроме одной
   только ярости? ["Причиною тому четыре первых образа природы, которые
   все враждуют между собою, кроме света, и суть, однако, причины
   жизни".} Вот тому причина и злоба: когда царь Люцифер восседал в
   своем царстве, подобно гордой, безумной деве, то окружность его
   охватывала то место, где ныне находится сотворенное небо, созданное
   из воды, а также и место сотворенного мира, вплоть до неба, равно
   как и глубину, где ныне земля; и все это был чистый и святой
   салиттер, где семь духов Божиих пребывали в полноте и отраде, как
   ныне на небе; хотя и в сем мире они продолжают еще пребывать в
   полноте; но только заметь себе ясно обстоятельства.
   43. Когда царь Люцифер восстал, то он восстал в семи неточных духах
   и зажег их своим восстанием, так что все стало весьма жгучим:
   терпкое качество стало так жестко, что породило камни, и так
   холодно, что превратило в лед сладкую родниковую воду; и сладкая
   родниковая вода стала весьма густою и смрадною, и горькое качество
   стало весьма неистовым, раздирающим и бушующим, и от него восходит
   (рождается) яд; а огонь, или зной, стал весьма буйным, жгучим и
   поядающим и весьма злою соразмерностью или смешением.
   44. После чего низвергнут был царь Люцифер со своего царского места,
   или престола, который был у него на том месте, где ныне находится
   сотворенное небо; и тогда вскоре последовало сотворение сего мира, и
   жесткое, грубое вещество, сложившееся в семи зажженных неточных
   духах, было согнано воедино; из него возникли земля и камни; все
   твари были затем созданы из зажженного салиттера семи духов Божиих.
   45. Неточные же духи стали теперь так яростны в своем возжжении, что
   непрестанно повреждают друг друга своим злым кипением; так поступают
   теперь и твари, созданные из неточных духов и живущие в том же
   побуждении, где все терзает, и попирает друг друга, и завидует друг
   другу по роду качеств.
   46. Ради этого и определил Всеединый Бог последний суд: тогда
   отлучит Он злое от доброго, и снова вселит доброе в кроткое и
   приятное веселие, как это было прежде мерзкого возжжения диаволов, и
   отдаст яростное в вечное обитание царю Люциферу. И тогда это царство
   разделится на две части: одну получат люди с царем своим Иисусом
   Христом, другую же -- диаволы со всеми безбожными людьми и со злобою.
   47. Итак, это есть краткое наставление, чтобы читатель мог лучше
   уразуметь Божественную тайну; когда будет речь о падении диавола и о
   сотворении сего мира, ты найдешь подробное и обстоятельное описание
   всего; поэтому я хочу предупредить читателя, чтобы он читал все в
   своем порядке, тогда он дойдет и до настоящей основы.
   48. Хотя это от начала мира не было открыто так всецело ни одному
   человеку, но так как Бог хочет того, то я предоставляю совершаться
   Его воле и хочу быть свидетелем того, что Бог этим свершит. Ибо пути
   Его, которыми Он идет пред собою, большей частью сокрыты от меня, но
   вослед дух видит Его до высочайшей глубины.
   Глава X
   О ШЕСТОМ ИСТОЧНОМ ДУХЕ В БОЖЕСТВЕННОЙ СИЛЕ
   Шестой неточный дух в Божественной силе есть звук, или звон, так что
   все в нем звучит и звенит; отсюда следует речь и отличие всех вещей,
   а также голос и пение святых ангелов; и от него зависит образование
   всякого цвета и красоты, а также и небесного царства радости.
   2. Теперь ты спросишь: что есть звук, или звон, и как берет этот дух
   свой источник и начало? Заметь: все семь духов Божиих рождаются друг
   в друге, один непрестанно порождает другого, и никто не бывает
   первым, как и никто -- последним, ибо последний таким же образом
   порождает первого, как первый -- второго, третьего, четвертого и так
   до последнего.
   3. Если же один из них называется первым или вторым и так далее, то
   только в зависимости от того, кто из них бывает первым при
   образовании и сложении твари. Ибо они все семь одинаково вечны и ни
   один не имеет ни начала, ни конца: и из того, что семь качеств
   непрерывно порождают друг друга и ни одно не бывает вне прочих,
   следует, что есть Единый, Вечный, Всемогущий Бог.
   4. Ибо когда что-либо рождается из Божественного существа и в
   Божественном существе, то оно бывает образовано не одним только
   духом, но всеми семью: и когда такая тварь, подобная всему существу
   Божию, повредится, восстанет и зажжет себя в одном из неточных
   духов, то она зажжет не одного только духа, но все семь.
   5. Потому такая тварь бывает мерзостью пред всецелым Богом и пред
   всеми его тварями и должна пребывать в вечной вражде и позоре пред
   Богом и всеми тварями.
   6. Теперь заметь: звук, или Меркурий, берет свое начало в первом, то
   есть в терпком и твердом качествах.
   7. Заметь в глубине: твердость есть родник звука; но она не может
   породить его одна и бывает лишь его отцом, мать же его весь
   салиттер; иначе если бы твердость была одна и отцом, и матерью
   звука, то и твердый камень также должен был бы звенеть: однако он
   издает лишь шум или стук, как бы некое семя или начало звука, что он
   действительно и есть.
   8. Но звон или голос восходит в молнии, в самой средине или
   средоточии ее, там, где свет рождается из зноя, когда восходит
   молния жизни.
   9. Заметь, как это происходит: когда терпкое качество трется с
   горьким, так что в сладкой родниковой воде ходит зной, то зной
   зажигает сладкую родниковую воду подобно молнии; и эта молния есть
   свет, и он проникает в зное в горькое качество, где молния
   распределяется по всем силам.
   10. Ибо в горьком качестве все силы разделяются; и оно принимает
   молнию света, как бы жестоко пугаясь, и в трепете и испуге своем
   устремляется в терпкое и твердое качества, и бывает телесно пленено
   там. И горькое качество бывает теперь чревато светом, и дрожит в
   терпком и твердом качествах, и мечется в нем, и бывает пленено в
   терпком (твердом) качестве, как в некоем теле.
   11. И когда теперь духи приходят в движение и хотят говорить, то
   твердое качество принуждено раздаться, ибо горький дух со своей
   молнией расторгает его; и тогда оттуда исходит звук и бывает чреват
   всеми семью духами; и они разделяют слово, как оно было определено в
   средоточии, то есть в средине окружности, когда оно было еще в
   совете семи духов.
   12. И потому семь духов Божиих создали тварям рот, чтобы, когда они
   захотят говорить или издавать звуки, им не приходилось сначала
   разрываться; и потому все жилы и силы или неточные звуки приходят в
   язык, чтобы звук или голос исходил кротко и приятно.
   13. Заметь здесь особенно смысл и тайну: когда в зное восходит
   молния, то прежде всех воспринимает ее сладкая вода, ибо в ней
   молния становится сияющей; когда вода воспримет молнию, то есть
   рождение света, то она пугается и, будучи такой жидкой и мягкой,
   отступает вся в трепете, ибо в свете исходит зной.
   14. Когда же теперь терпкое качество, которое весьма холодно, примет
   в себя зной и молнию, то оно пугается, как если бы разразилась
   гроза, ибо когда зной и свет вступают в жестокий холод, то они
   производят яростную молнию, весьма яркую и огнецветную. Эта молния
   возвращается вспять, и сладкая вода принимает ее и восходит в этой
   яростности, и в этом восходе и испуге она превращается в зеленый или
   небесно-голубой цвет и дрожит по причине яростной молнии. Молния же
   сохраняет в самой себе свою ярость, и отсюда возникает горькое
   качество или горький дух, который восходит теперь в терпком качестве
   и зажигает его твердость своим яростным источником; и свет, или
   молния, высыхает в твердости и сияет ярко, гораздо светлее, нежели
   блеск солнца.
   15. Но она бывает пленена в терпком качестве, так что пребывает
   телесно, и должна вечно светить так; и молния дрожит в этом теле,
   как бы в состоянии яростного восхождения, и этим непрестанно и вечно
   возбуждаются все качества. И молния огня в свете непрестанно дрожит
   так и ликует, и сладкая вода непрестанно укрощает ее так, а
   твердость всегда бывает тем телом, которое ее заключает и иссушает.
   И это возбуждение в твердости и есть звук или виновник звучания;
   свет же, или молния, создает звонкость, а сладкая вода делает ее
   кроткою, так что ею можно пользоваться для различения речи.
   16. Заметь здесь еще яснее рождение горького качества: начало
   горького качества бывает, когда молния жизни восходит в зное в
   терпкое качество. И когда таким образом молния огня в смешении воды
   проникает в терпкое качество, то дух огневой молнии схватывает
   терпкого и твердого духа; и оба вместе они суть буйный, жесткий,
   яростный источник, бушующий и свирепо рвущийся, подобно пылающей,
   жестокой ярости. Я могу сравнить его только с ударом грома, когда
   сначала низвергается на землю яростный огонь и ослепляет людям
   зрение: этот яростный огонь бывает того же рода, что и сочетание
   этих двух духов.
   17. Теперь заметь: когда эти духи, огневой и терпкий, борются между
   собою, то терпкий дух создает жестокую, твердую и холодную
   терпкость, а огневой -- ужасающую, яростную жгучесть. Восхождение же
   этой жгучести и терпкости производит некоего дрожащего, яростного,
   ужасающего духа, который неистовствует и бушует, как если бы хотел
   растерзать Божество.
   18. Но ты должен понять это в точности: таково бывает происхождение
   качества в самом себе; но посреди своего восхождения этот яростный
   дух бывает пленен в сладкой воде и укрощен ею; тогда его яростный
   источник превращается в дрожащий, горький и зеленоватый цвет,
   подобный зеленоватой тьме, и сохраняет в себе род и свойство всех
   трех качеств, а именно огневого, терпкого и сладкого, и из этих трех
   возникает четвертое качество -- горькое.
   19. Ибо от огневого качества дух становится дрожащим и жгучим; и от
   терпкого он становится жестким, терпким, твердым и телесным, так что
   пребывает прочно; от сладкого же он становится кротким, и яростность
   превращается в кроткую горечь; теперь он пребывает в роднике семи
   духов Божиих и непрестанно помогает в рождении шести прочих духов.
   20. Пойми это точно: он в той же мере порождает своего отца и свою
   мать, как отец и мать порождают его, ибо, родившись телесно, он
   теперь с терпким качеством непрестанно вновь порождает огонь, и
   огонь порождает свет, а свет есть молния, непрестанно вновь
   порождающая жизнь во всех неточных духах, и духи получают от нее
   жизнь и непрестанно вновь порождают друг друга.
   21. Но здесь ты должен узнать, что дух не может породить другого
   один и двое их также не могут этого сделать; но рождение духа
   состоит в действии всех семи духов: шестеро их всегда порождают
   седьмого, и если бы недоставало одного, то не было бы и другого.
   22. Если же я называю здесь иногда только двух или трех при рождении
   духа, то я поступаю так ради моей собственной слабости, ибо я не
   могу вынести их сразу все семь в их совершенстве в моем поврежденном
   мозгу. Я вижу их поистине все семь; но когда углубляюсь в созерцание
   их, то в среднем роднике, там, где рождается дух жизни, восходит
   дух, который либо поднимается выше себя, либо опускается ниже и не
   может постичь все семь духов Божиих одною мыслию или сразу, но лишь
   частично.
   23. Каждый дух имеет свой собственный источник, хотя он и
   порождается прочими; так и разумение человека: хотя он и имеет в
   себе родник всех семи духов, однако когда дух восходит в
   каком-нибудь источнике, то человек в этом восхождении всего
   отчетливее постигает неточных духов именно этого источника, ибо в
   них этот дух образуется всего сильнее; ибо даже и в Божественной
   силе дух не проходит в своем восхождении сразу сквозь все семь
   духов: хотя он и возбуждает их сразу все семь, когда восходит,
   однако бывает пленен при своем восхождении, так что должен отложить
   свое великолепие и не может торжествовать над всеми семью. ["В этом
   существо чувств и мыслей: иначе если бы мысль могла чрез средоточие
   природы пройти сквозь все образы, то была бы свободна от уз
   природы".]
   24. Так и в человеке: когда восходит неточный дух, то он возбуждает
   всех других; ибо он восходит в среднем роднике сердца, где в зное
   загорается молния света и где дух, восходя в этой молнии, проницает
   взором всех духов. Но в нашей поврежденной плоти это бывает лишь как
   блистание в грозе, ибо если бы я мог в плоти моей обнять молнию,
   которую я хорошо вижу и познаю, какова она есть, то я мог бы и
   просветить ею и мое тело ["из молнии приходит свет величества"] и
   оно не было бы более похоже видом на животное тело, а было бы похоже
   на ангелов Божиих.
   25. Но послушай, друг, подожди еще немного и отдай животное тело в
   пищу червям: когда же Все-единый Бог возжжет семь духов Божиих в
   поврежденной земле и тот салиттер, который ты сеешь в землю,
   окажется невосприимчив к огню, то в твоем отшест-вии отсюда твои
   неточные духи снова взойдут в том самом салиттере, который ты
   посеял, и будут ликовать в нем, и вновь станут телом. Кто же
   окажется восприимчив к возжженному огню семи духов Божиих, тот
   останется в нем, и его неточные духи будут восходить в адской муке,
   что я докажу ясно в своем месте.
   26. Я не могу описать тебе все Божество в одном круге; ибо оно
   неизмеримо, но не непостижимо для духа, пребывающего в любви Божией;
   он хотя и постигает Его, но лишь частично: поэтому охватывай одно за
   другим, и ты увидишь целое. В настоящем повреждении мы не можем
   подняться выше такого откровения; и высшего не заключает сей мир, ни
   в начале своем, ни в конце. ["И я также желал бы увидать нечто
   высшее в сем моем скорбном рождении, чтоб утешился больной мой Адам;
   но я озираюсь во всем мире и ничего не могу отыскать: все больно,
   хромо и в язвах и к тому же слепо, глухо и немо".]
   27. Я прочел много писаний высоких учителей, в надежде найти в них
   основу и истинную глубину; но я ничего не нашел, кроме полумертвого
   духа, томящегося по здоровью и, однако, не могущего по своей великой
   слабости прийти в совершенную силу.
   28. И вот я все еще стою, подобно жене, мучащейся родами, и ищу
   совершенной услады, но нахожу лишь восходящее благоухание, и дух
   познает в нем, какая сила таится в настоящей усладе, и временно
   услаждается в своей болезни этим совершенным благоуханием, пока не
   придет истинный самаритянин, и не перевяжет ему его раны, и не
   исцелит их, и не отведет его в вечную гостиницу; тогда он насладится
   также и совершенным вкусом.
   29. Эту траву, о которой я говорю здесь, что ее благоуханием
   услаждается дух мой, знает не всякий крестьянин, также и не всякий
   ученый, ибо она столь же неведома первому, как и второму, хотя и
   растет она во всяком саду, однако в иных садах бывает совсем
   поврежденной и злою, чему виною качество почвы. Поэтому и не знают
   ее, и даже дети этой тайны едва знакомы с этой травою, хотя познание
   ее ценилось высоко от начала мира.
   30. Хотя в иных и пробивался источник, однако вслед за ним
   вторгалась гордость и повреждала все; он тотчас же не хотел больше
   писать на родном языке, воображая, что это будет слишком по-детски и
   что ему надо заявить себя на более важном языке, и тогда мир узнает,
   какой он большой человек; таким образом он ради своей выгоды все
   равно что утаивал свое знание и ослеплял глубокомысленными чуждыми
   названиями, чтобы его не узнали; таким негодным животным бывает
   диавольское тщеславие.
   31. Но ты, простая мать, порождающая в сей мир всех детей, которые
   потом в восхождении своем стыдятся и презирают тебя, хотя все же они
   -- твои дети и ты породила их, слушай: так говорит Дух, восходящий в
   семи духах Божиих, Отец твой: не унывай, вот Я -- крепость твоя и
   сила твоя, Я налью тебе сладостного напитка в старости твоей.
   32. Так как все дети твои, которых ты родила и вспоила в юности их,
   презирают тебя и не хотят заботиться о тебе в глубокой старости
   твоей, то Я утешу тебя и дам тебе в глубокой старости твоей юного
   сына; он останется в доме твоем во все время жизни твоей и будет
   заботиться о тебе и утешать тебя вопреки всему неистовству и
   бушеванию гордых детей твоих.
   33. Теперь заметь далее о Меркурии, звуке, или звоне. Все качества
   берут свое первоначальное происхождение в средине: разумей, там, где
   рождается огонь; ибо там же восходит и молния жизни всех качеств и
   пленяется в воде, так что сохраняет свое сияние; затем высыхает в
   терпкости, так что остается телесной, и ярко сияет.
   34. Заметь здесь: зажги кусок дерева, и ты увидишь тайну: огонь
   загорается в твердости дерева, и это будет терпкий, твердый
   источник, источник Сатурна, делающий дерево твердым и грубым. Однако
   свет, то есть молния, держится не в твердости, иначе и камень мог бы
   гореть, но свет держится в соке дерева, то есть в воде. Огонь сияет
   светлым пламенем, пока в дереве есть сок; когда же сок в дереве
   истреблен, то светлое пламя погасает и дерево становится раскаленным
   углем.
   35. Теперь смотри: яростность, вспыхивающая в свете, состоит не в
   воде дерева; но когда зной восходит в твердости, то рождается