Страница:
– Например?
– Например – О представительстве разных слоёв населения и, в частности – их, рабочих – в органах власти.
– Ну, и?
– Пришлось придумывать модели…
– Например?
– Рабочие выдвигают из своей среды представителей (депутатов). При этом выдвигаются наиболее умные, сообразительные, порядочные – те, которым все доверяют и в способность которых представлять интересы остальных все верят. Этих представителей учат, чтобы обеспечить им необходимый уровень образованности, а затем они приступают к выполнению своих обязанностей.
– То есть – после избрания его ещё нужно учить?
– А как же иначе? Соны уже пробовали сделать так, чтобы кухарка правила миром. Как именно она это делает – мы теперь знаем: ей манипулирует всякий, кто умеет и имеет возможность это делать. В своих интересах, разумеется. Что обычно никак не совпадает с интересами тех, кто эту кухарку "выбирал во власть". Поэтому работяги живо согласились, что на кухарке следует поставить крест. И максимум, о чём можно говорить – так это о детях этой кухарки. При условии, что они в состоянии получить приличное образование. Но это уже проблемы государства. Вот они и выдвинули такую идею – не без моей помощи, разумеется: дескать, мы выдвигаем тех, кому доверяем по их порядочности и надеемся на их сообразительность и ум, а потом их учат, и из тех, кто добрался до конца курса обучения, мы уже решаем, кого "пустить во власть".
– Ну, это уже малость поумнее, чем "просто кухарка"… Хотя…
– Хотя Вы хотите от работяг слишком многого…- Усмехнулся президент.- Я был бы доволен, если б они реально следили за исполнительной властью, не вмешиваясь в её работу, но контролируя буквально всё… Лишь бы под ногами не путались… То есть – наблюдение должно быть негласным. Но – тщательным.- Улыбнулся Абар.
– Рабочий контроль?- Усмехнулся я.
– Нечто вроде этого…- Кивнул президент.- Правда, это понятие в известной степени было дезавуировано коммунщиками ещё во времена Сонов, но сам смысл осуществления такого контроля, в принципе, есть. Необходимо только изменить способ его осуществления, разумно и конкретно определить уровень власти участников групп контроля, их полномочия. В любом случае должен действовать тот же принцип, что и в представительстве в органы власти: каждый представитель действует от имени только своих избирателей, то есть – тех, кто голосовал за него, и уровень власти представителя зависит от числа его избирателей.
– А как это реально осуществить?
– Пока непонятно…- Поморщился президент.- То есть – можно, конечно, указать в мандате количество проголосовавших за него избирателей – но мне это не очень нравится, ибо определяет количество поверивших его обещаниям во время голосования, а не число лиц, доверяющих ему сегодня.
– Да, существенно…- Согласился я.
– Ну, и, потом – во времена Сонов депутаты занимались тем, что пытались дорваться до власти и творить законы. Это – в корне неверно. Законы должны творить законники – то есть те, кого этому учили в высшей школе. А депутаты… или "представители избирателей" должны представлять и выражать интересы народных масс. Они должны не творить законы, а ставить проблему. И участвовать в её разрешении законниками – если ума хватит… И – оценивать результат. Об этом был тогда долгий и серьёзный разговор. В принципе, они согласились с тем, что новая роль рабочего депутата – не снискание власти, не законотворчество, а контроль за ситуацией в стране. За спиной депутата стоит государство, поддерживая его полномочия своей силой и мощью, но выдвигают депутата простые смертные – предложением с последующим голосованием.
– Интересная идея… А снимает депутата кто?
– Избиратели.
– Так же, как сейчас?- Я не мог скрыть иронии.
– Отнюдь. Они выдвинули шикарную идею: депутат теряет силу по мере снижения числа проголосовавших за него. Как только их число станет несерьёзным – он вообще никто.
– Несерьёзным – это сколько?
– Ну, сотня-две… За ним должны стоять тысячи. Которые готовы его содержать. Сотне это не по карману просто…
– А как они собираются снижать число проголосовавших?
– Путём прихода в избирательную комиссию и заявления об этом,- ухмыльнулся президент.- Наивные люди… Пришлось посчитать с ними вместе, во что обойдётся содержание постоянно действующих избирательных комиссий.
– И как?
– Успокоились…
– А по-другому это как-то можно сделать?- Вдруг заинтересовался я.
– Пока не знаю.- Серьёзно ответил президент.- Но сама идея – весьма интересна… Скажем так: заслуживает, чтоб о ней не забыть. Вдруг когда-то придёт решение… Слава богу, что они согласились хоть с цензом в виде уровня образования…
– В виде?
– В виде того, что обязательным условием выдвижения депутата является либо наличие необходимого уровня образования, либо наличие достаточного уровня сообразительности, чтобы получить это образование в достаточно короткий срок. В любом случае – к моменту вступления в права депутат должен иметь этот уровень, а когда он его получил – раньше или только что – значения не имеет. Возможность получить образование должна быть бесплатной. Место получения образования – по выбору обучаемого.
– Красиво сказано… А это реально?
– Это реально уже сегодня. Я готовлюсь к снятию абсолютной власти.- Ухмыльнулся президент.- И не хочу, чтобы к этому моменту здесь готовилась банда кретинов, неучей и тех, кто сейчас усиленно учится ими манипулировать…
– Интересная мысль…
– Это – жизнь.- Возразил Абар.- Это – реальная жизнь. Возьми депутатский или парламентский корпус любой страны и проанализируй, какая борьба там идёт за право манипулирования послушным большинством – жутко становится…
– И это – безнадёжно?
– Пока – не знаю.- Загадочно усмехнулся Анас-Бар.- Пока я пытаюсь сам это понять.
– А работяги?
– А работяги – слава богу, что поняли саму суть дела и выразили готовность в этом деле помочь. Без них любые поползновения сверху были бы бесполезны. А так – они сами, стуча себя в грудь, толковали о том, что в депутаты не должны попадать люди алчные, властолюбивые, либо обладающие иными опасными пороками. Они прекрасно понимают, что это могут и должны обеспечивать только сами избиратели. В своих же интересах. Всякий волен отдать свой голос кому-либо или не отдать никому – это его право.
– А если не отдаст никому?
– Тогда голосовать будет сам.
– Как?- Изумился я.
– Вот этого они не знают.- Развёл руками президент.
– А Вы?
– И я пока тоже не знаю.- Вздохнул он.- Но сама идея – до чёртиков интересна… Представь: если человек, делая свой выбор, ошибся – он вправе в любой момент изменить своё решение, сообщив имя своего нового представителя либо отказавшись от представителя вообще.
– Класс… На уровне "декларации прав человека". Да только как это реализовать технически?
– Пока неясно… Будем думать. Вдруг что-то придумаем…
– А кроме института представительства их что-то интересовало?
– Куда там! Даже законодательная власть! Неглупая публика собралась, в общем-то… Я тогда, помнится, даже начал сомневаться в безнадёжности попыток что-то здесь изменить: с такой поддержкой, в принципе, можно рискнуть поворошить малость это бюрократическое кубло – вдруг что-то и выйдет… Они додумались и до того, что правом инициировать процесс принятия нового закона обладает каждый гражданин. При этом инициатор должен подготовить описание нового закона, формулировку (если сумеет), цель принятия закона – описание ситуации, которую этот закон должен будет устранять, и отослать это всё в законодательный орган той территории, на которой этот закон должен действовать. Там текст причёсывается юристами, создаётся нормальный, однозначный, легкочитаемый вариант, который согласовывается с инициатором… На предмет того, не исказилась ли суть. Ну, а если автор не сумел или не захотел сформулировать собственно текст закона – это делают за него, а дальше – по той же схеме. Была б идея этого закона хороша да своевременна… В принципе, я считаю нормальным, если автор сам находит себе по нраву юриста и вместе с ним готовит проект.
– Недурно…- Удивился я.- И это – работяги?- Абар кивнул:
– Ты знаешь, не надо этот контингент так недооценивать. Среди именно квалифицированных рабочих, настоящих мастеров своего дела… бывает, бродят такие идеи, что иным управленцам на голову вверх фору дадут… Они даже до процедурных вопросов додумались…
– О чём?
– О процедуре принятия законопроектов, подготовленных вот тем самым способом…
– И как же?
– Готовый проект рассылается всем представителям и те, ознакомившись с ним, принимают решение. Каждый, разумеется, голосует полным списком голосов своих избирателей. В результате всего этого закон либо будет принят, либо нет. Закон считается однозначно принятым, если за него отдано более 75% голосов. Не принят – менее 60. в пределах этих 15% решение принимает президент.
– А это чья идея?
– Трудно сказать… В общем – совместная. Мы долго обсуждали уровень власти президента и решили, что он должен быть не куклой и не свадебным генералом, поэтому ему следует дать и кусочек законодательной власти… В виде тех самых пятнадцати процентов голосов…
– Мда… Даже не верится, что такие сборища могут проходить так неожиданно гладко…
– Гладко?- Ухмыльнулся Абар.- Напомни мне как-нибудь… На свежую голову. Я тебе дам кассету с записью этой брехаловки послушать. Мало не покажется…- Криво усмехнулся он.- Только – чур, использовать её можно только для личного анализа. Договорились?
– А в летописи?- Хитро прищурившись, поинтересовался я.
– В летописи…- Усмехнулся Абар.- Ладно, используй. Только чтобы она не увидела свет ещё года два, как минимум. А лучше – так, на всякий случай – и вообще, пока я у власти.
– А вдруг Вы продержитесь до моей смерти?- Попытался польстить я.
– Не глупи…- Поморщился президент.- Пожизненных президентов не бывает. Они или уходят сами, или их убивают в конце концов.
– Ну, Соновские ставленники умирали, в основном, от старости…
– Кто тебе сказал?- Ухмыльнулся Абар.- Не верь, юноша: тебя обманули. Есть масса способов сделать так, чтобы совершенно здоровый человек умер от старости… Года за два. А то – и быстрее…- Вздохнул он.- Может, от естественной старости Соны и умирали… Но – смею тебя уверить – далеко не все.- Мне нечего было возразить на это его заявление, сделано с таким видом, что, дескать, "я это доподлинно знаю, но тебе, юноша – уж извини – всего рассказать не могу; если не дурак – сам сообразишь, что к чему".
…За окном серело. Этак мы просидели до утра. С больной головой я добрался до гостиницы и бухнулся в кровать. Через несколько дней я получил очередное приглашение от дежурного по "вечерам у Абара", как эти сборища стали их участники между собой называть. Он просто позвонил мне и назвал время и место. По месту я понял, что это – очередное сборище. И не ошибся.
– Тема сегодня – развитие твоей идеи о "ядрёной энергии для транспорта",- ухмыльнувшись, сообщил Абар.- Только – ты уж извини, но наши привыкшие к секретности ядерщики не поймут присутствия здесь корреспондента, тем более – зарубежного…- Развёл руками он.- Так что,- Абар поспешил упредить начавшее возникать во мне возмущение бесполезной поездкой,- пойдём, я тебе компенсирую потерянное время обещанной кассетой…- Закончил он, немало удивив меня: мне и в голову не пришло, что он ещё помнит об этом… Как-то естественно было для меня ожидать, что он забыл он ней ещё тогда – сразу после того, как произнёс. Но… жизнь мне и на сей раз, и, надо сказать – неоднократно впоследствии – предоставила возможность убедиться, что в отношении Абара такие предположения являются ошибкой…
Но – давайте ближе к кассете. Я постараюсь изложить здесь всё практически документально, как есть. Точнее – просто как можно более точно передать, что я услышал. Запись была сделана не с самого начала – видимо, кто-то догадался включить диктофон, когда страсти уже накалились…
– А они не хотят справедливости.- Ядовито возражал Абар.- Они хотят, чтобы им оставили возможность воровать. И удовлетворять свои пороки. Поскольку при социальной справедливости это невозможно – они будут ей противостоять, сколько смогут. А смогут долго, ибо у них – власть.
– Ну, мы можем этому как-то и помешать…- Самоуверенно возразил кто-то ему в ответ.
– Что вы можете?- Усмехнулся Анас-Бар.- Вы можете управлять государством? Вы можете построить работоспособную модель управления, внедрить её и заставить работать? Чёрта с два! Вы можете только поднять бунт и пролить кровь, а в результате всего этого ваше будущее однозначно определит тот, кто вследствие этого переворота получит власть. Поэтому потрудитесь выбрать его – то есть правителя – раньше, чем затеете переворот – чтобы впопыхах не посадить на трон проходимца. Как показывает практика, они очень быстро туда проскальзывают под шумок…- В зале зашумели. Были слышны отдельные споры, разборки – но громогласно не высказывался никто.
– Выбирать – сложная задача…- Наконец, когда всё более-менее стихло, сказал кто-то.- Всегда проще, если за тебя трудный вопрос решит кто-то…- С сарказмом добавил он.
– Да, но при этом – в своих интересах…- Кивнул Абар. В зале засмеялись.
– Давайте определимся с критериями!- Крикнул кто-то. Как мне показалось – в основном, чтобы поучаствовать в процессе и показать собравшимся, что он знает такое умное слово: кри-те-ри-и.
– Основные критерии головы,- вздохнув, просто ответил Анас-Бар,- есть его ум, порядочность, жизненный опыт. Всё знать, разумеется, невозможно – но, чем больше голова будет знать сам, тем лучше. Я считаю, что в методологии управления, в построении эффективных систем управления я разбираюсь лучше, чем кто-либо из известных мне людей.- Я так понял, что ранее уже обсуждалось, что Абар как-то претендует на роль лидера.- И уж – куда лучше, чем любой из моих предшественников…- С сарказмом добавил он.- Об уровне порядочности которых я тоже наслышан…
– А о Вашей?- Ядовито выкрикнули в зале.
– Хм…- Озадаченно вздохнул Абар.- Давайте сделаем так. Я считаю, что лучший критерий истинности есть практика. Если хочешь понять, чего хочет человек – просто понаблюдай за ним. Или – проанализируй его прошедшую жизнь.
– Логично…- Громко согласился оппонент, но в голосе его как бы звучало подчёркнутое утверждение, что "я не сдался".
– Так вот…- Вздохнув, спокойно продолжил Абар.- Пусть тот, кто найдёт хоть один факт в моей биографии, позволяющий ему… как-то усомниться в моей порядочности, первым бросит в меня камень. Насколько он сам без греха, меня при этом не интересует. Что же касается всех моих бывших подчинённых – найдите хоть одного, кто обвинит меня в несправедливом к нему отношении. Я понимаю, что те, кому хотелось меня подсидеть – могут, конечно, на меня обижаться… Но даже они… пусть попробуют найти факт, на котором можно построить подобное обвинение.- Как мне показалось, с некоторой обидой в голосе закончил он.
– Так безгрешен?- Оппонент, уже будучи заметно поколеблен, всё же не сдавался.
– Ну, все мы в этом мире не без греха.- Вздохнул Абар.- Но я всегда стремился быть справедливым к другим. Насколько мне это удавалось – пусть они сами и скажут. Я думаю, что имею право заявить: найдите хоть один факт.
– Почему?- Уже более заинтересованно, чем вызывающе, поинтересовался "дразнилка". Абар усмехнулся:
– Потому, что сам не могу такого припомнить. Ну, а… если можно так выразиться, кредо моего поведения… Можно, пожалуй, выразить так: наверх я мог пропустить того, кто был сильнее, умнее, опытнее меня. И – достаточно порядочен, чтобы мне нечего было под ним бояться… Остальным я пытался это путь, разумеется, прикрыть. Внизу я подбирал тех людей, которые пахали – просто потому, что им это доставляло удовольствие. И – заботился о том, чтобы результаты их труда были оплачены максимально возможно. Обычно эти люди получали только за реальный результат и – в несколько раз выше, чем могли рассчитывать получить в обычном Соновском производстве. Выше – потому, что не надо было кормить дармоедов, которых я безжалостно изживал. Так что – судите сами…
– Но это всё – только слова…- Сделал последнюю попытку нападающий.
– Отцепись от начальника, Дегуа…- Ответил ему, как я понял, один из организаторов.- Ты упрекаешь его в том, что он чистенький и не голодный, в то время, как ты едва сводишь концы с концами? Так у него на то голова есть. Можешь ты сам до всего того додуматься, что сегодня услышал?
– Может, и могу!- С вызовом ответил Дегуа.- Если получу возможность достаточно долго думать о чём-то, кроме еды!
– Значит, тебе не повезло, Дегуа…- Усмехнулся организатор.- А ему – повезло. Хотя бы в том, что он имел возможность подумать. О чём-то, кроме еды. И то, что он придумал, меня устраивает. Поэтому я готов играть с ним в его игры. Я принимаю ситуацию такой, какова она есть. И, если могу её использовать на своё или общее благо – то пытаюсь. А если кто умеет по-другому – то флаг ему в руки и скатертью дорога. А я посмотрю.- С досадой закончил он.
– Не дуйся…- Послышалось в ответ.- Лучше скажи, насколько мы можем этому чистенькому доверять?
– Мы проверяли его. На двух предприятиях, которыми он верховодил… Мы опрашивали народ…
– А чё ж только на двух?
– Так заплати – мы съездим и на остальные…- Съязвил отвечающий.
– Ну, ладно…- Смилостивился его оппонент.- Так что ж народ?
– Да народ – он тута… В зале.- Послышался шум отодвигаемого стула и тяжёлый вздох – видимо, кто-то из гостей встал, чтоб говорить.- Не, мужики… Не дело вы тут затеяли…
– Ты об чём?
– Да шефа поносить…
– А чё такого?
– Да ничё!- Едва не зло ответил вставший.- Мы при нём хоть знали, за шо спину гнуть. По три зарплаты домой приносили…
– Так и спину гнули ж не за одну?
– А те шо – хоцца, шоб совсем не гнуть, или как? Так иди манну небесную дожидайся! Ходи отак, язык высунувши, по улицам – глядишь, и перепадёт чего-нибудь…- Невинным голосом предложил гость, вызвав заслуженный хохот собрания.- Или – бери берданку и дуй на большую дорогу… Пока из тебя кто-то другой решето не сделает… А шефа не трожь. Он из нас сделал не рабов, а пахарей.- Серьёзно продолжил он, когда шум поутих.- Мы пахали, заранее зная, сколько стоит наша работа. И – зная, на что идём. А он меж тем колдовал, как бы нам чего ещё поверх того перепало…
– А например?
– Ну, он умел, например, в обход налогов нам жратву на завод завозить…
– А это как?
– А так! Махнули, скажем, комбайн втихаря на картошку – а картошку и поделили.
– Поровну?
– Фиг вам! Как пахали, так и поделили. Толпа решила: делить пропорционально закрытым нарядам. То есть – принятым работам. Бригадиры пересчитали, а дальше – токо тягай мешки…
– А родина ж шо? Свою долю не стребовала?
– А хто ж ей скажет?- Ухмыльнулся гость.- Крестьяне? Или мы? Так и те, и другие – не дураки ж, вроде…- Снова с невинной рожей развёл руками он, вызвав одобрительные смешки.
– А шо ты там про рабов толковал?- Вдруг заинтересовался кто-то.
– Ну, шеф глаголет, шо Человек не должен продаваться в рабство, будучи принят на работу. Он толкует, шо работяга не обязан делать чуть ли не всё, что ему прикажут.
– То есть – как?
– Да так… Он просто заключает с конторой… такой договор… в котором писано, шо работник выполняет в интересах конторы… указанную в договоре работу в течение определённого договором времени… А контора за это чего-то делает в интересах работника.
– Чёй-то умничаешь…- Недоверчиво пробормотал кто-то.- Это ж чё она делает в моих интересах?
– Ну, чаще всего – просто платит. Токо ж кто ей запретит рассчитаться картошкой, если в результате всего этого та самая картошка обошлась мне чуть ли не впятеро дешевше?
– То исть как это?
– Да так… Крестьяне налоги платили? Не. Наша контора их платила? Не-а… И мы их тоже не платили. Вот и прикинь… Во что выходит такой "баш на баш"…- Насмешливо пояснил гость.
– Дык, это шо ж – выходит, шо родина больше половины наших заработков откушивает?- Недоверчиво предположил его собеседник.
– Ну, ежели как ты ишо не сообразил – так приходи ко мне, посчитаем на бумаге…- Снисходительно вздохнул гость.- Но это – фигня всё просто… По сравнению с ишо кой-чем…
– Толкуй…- Уже заинтересованно попросили его.
– Шеф ввёл чуток другое отношение к труду.
– То есть?
– То есть – каждый делает то, шо ему нравится. То есть, по-нашенски говоря, всяка лошадь сама выбирает свой хомут. Я режу металл – потому, шо мне то интересно. И потому, шо нихто этого кругом так, как я, делать не умеет. А мне сие приятно.
– Понятно, ну и шо?
– Не перебивай… Вон Карди – спец по краскам. Он может нанести краску на любую поверхность так, шо она потом до скончания веков не слезет… Рети – мастер гайки крутить… Так он на сборке работает… То исть – каждая лошадь свой хомут вроде как нашла…
– Ну, и шо? А у нас шо – не так?
– Не… У вас – послать могут. Приказать. У нас – не бывает. У нас каждый тянет токи тот хомут, который сам себе выберет… И ишо… У нас каждый, кто хочет раскрутить на заводе какое-то новое дело… Запустить, скажем, новое изделие в производство, значится… Так он сначала ходит по цехам, выискивая себе подельщиков… Набирая, то есть, соисполнителей… Ежели наберёт – определяемся с долями каждого… То бишь – с ценой на то, шо каждый из нас свою шею в этот хомут вставит. Как токи договоримся – делаем пробную партию. Потом снова собираемся – обсудить, не передумал ли кто… Потом подписываем бумажки – и с тех пор твоя шея в хомуте.
– То бишь – не вы к работодателю кланяться ходите, а он – к Вам?
– Тю! Не, ну у тя башка совсем не варит… Да кто ж кланяться любит? Ежели он раз-другой к тебе на поклон придёт – жисть, скажем, заставит – так он ночей потом спать не будет – всё будет искать, кем бы тебя заменить, шоб больше тебя не видеть и не слышать. И везде, где сможет, будет обходиться без тебя. Чё он – дурной, или как?- Удивился гость.- Шеф просто всех соучастников уравнял – шоб никто никому не кланялся. И шоб все бабки были на кону, пока игра идёт. Внутри круга – никаких тайн. Ну, кроме, конечно, того, на что каждый свои бабки тратит: тут уж хозяин – барин… Не будет же тебе торгаш рассказывать, как он сделанный тобой товар сбывал и сколько ради этого… на выпивку, скажем, потрачено…- Усмехнулся он.- Да и ты ему не станешь толковать, как умудрился добыть такой материал, которого на заводе днём с огнём не сыщешь…
– Ну, ясно дело…- Собеседник задумался.
– А если я передумал?- Вдруг спросил какой-то пацан.
– То исть – как?- Опешил гость.
– Ну, скажем… Уже начали пахать – и вдруг надоело мне всё. Хуже горькой редьки. Знаешь, как бывает?- С некоторым даже вызовом ответил пацан.- Устал, скажем. Или,- он усмехнулся,- более калымное дело подвернулось…
– Ты, парниша, неправильно суть понял…- Назидательно, почти насмешливо ответил ему гость.- Передумать ты мог до того, пока договор подписал. Потом – шара кончилась: коней на переправе не меняют. В крайнем случае – отстреливают, если могут обойтись без них. Думать надо было, пока пробовали. То есть – пока опытную партию делали. Потом ты свою шею в этот хомут всунул. Добровольно. И не дай тебе бог самовольно её оттеда выдернуть – как минимум, с тобой никто никогда дела иметь больше не станет.
– А как максимум?
– А как максимум…- Гость нехорошо усмехнулся.- Как максимум – вся бригада недозаработанные из-за твоих выбрыков деньги с тебя сдерёт.
– Дык, не отдам я…- Попробовал съехидничать пацан.
– Ню-ню…- Ухмыльнулся гость.- Были и такие. Да только – где они сейчас?
– А где?
– А никто не знает. На завод им дорога заказана. И в городе про них как слушок прошёл, что вся бригада метелила кретина ногами – за то, что он всех подставил, так кто ж с ним теперь вообще разговаривать будет?- С кривой усмешкой закончил гость. Стало тихо. Видимо, работяги обдумывали сказанное.
– А бригады – как, под конкретное дело токо создаются, а потом распадаются?
– Не…- Помотал головой гость. Так и слышны были в микрофон переливающиеся по громкости звуки: НееЕЕееЕЕее…- Бригада – она и есть бригада… Это – сработавшиеся люди, знающие друг друга и, чаще всего, берущие общие подряды… Да и рабочие места у всех рядом – ежели чего, так кто из друзей подсобит… Но никто не возбраняет кому-то одному влезть в любую другую работу. Там – своя бригада: под изделие. Каждый может быть членом любого количества бригад – лишь бы справлялся. Никого ж не будет интересовать, почему ты не сделал, или сделал плохо, или невовремя – тебя просто будут пытаться заменить в таком случае. И – больше не брать в компанию… Шоб не искать проблем… А своя бригада – родная, то есть – спетый… или, как у нас говорят – спитый, коллектив – эт есть друзья-товарищи, а не только подельщики… И, ежели видит кто, что ты зашиваешься с заказом – так, глядишь, и подсобят… А бывает и такой вариант, что бригада целиком берёт на себя часть какого-то заказа – чтоб, значит, страховаться, ежели кто заболеет…- И гость красноречиво щёлкнул пальцем по горлу, показывая, что именно имелось в виду под словом "болезнь".- Да только шеф этого не любит,- развёл руками он.- И, ежели за кем такая "болезнь" числится – он его потихоньку или излечить, или выжить будет пробовать…
– Например – О представительстве разных слоёв населения и, в частности – их, рабочих – в органах власти.
– Ну, и?
– Пришлось придумывать модели…
– Например?
– Рабочие выдвигают из своей среды представителей (депутатов). При этом выдвигаются наиболее умные, сообразительные, порядочные – те, которым все доверяют и в способность которых представлять интересы остальных все верят. Этих представителей учат, чтобы обеспечить им необходимый уровень образованности, а затем они приступают к выполнению своих обязанностей.
– То есть – после избрания его ещё нужно учить?
– А как же иначе? Соны уже пробовали сделать так, чтобы кухарка правила миром. Как именно она это делает – мы теперь знаем: ей манипулирует всякий, кто умеет и имеет возможность это делать. В своих интересах, разумеется. Что обычно никак не совпадает с интересами тех, кто эту кухарку "выбирал во власть". Поэтому работяги живо согласились, что на кухарке следует поставить крест. И максимум, о чём можно говорить – так это о детях этой кухарки. При условии, что они в состоянии получить приличное образование. Но это уже проблемы государства. Вот они и выдвинули такую идею – не без моей помощи, разумеется: дескать, мы выдвигаем тех, кому доверяем по их порядочности и надеемся на их сообразительность и ум, а потом их учат, и из тех, кто добрался до конца курса обучения, мы уже решаем, кого "пустить во власть".
– Ну, это уже малость поумнее, чем "просто кухарка"… Хотя…
– Хотя Вы хотите от работяг слишком многого…- Усмехнулся президент.- Я был бы доволен, если б они реально следили за исполнительной властью, не вмешиваясь в её работу, но контролируя буквально всё… Лишь бы под ногами не путались… То есть – наблюдение должно быть негласным. Но – тщательным.- Улыбнулся Абар.
– Рабочий контроль?- Усмехнулся я.
– Нечто вроде этого…- Кивнул президент.- Правда, это понятие в известной степени было дезавуировано коммунщиками ещё во времена Сонов, но сам смысл осуществления такого контроля, в принципе, есть. Необходимо только изменить способ его осуществления, разумно и конкретно определить уровень власти участников групп контроля, их полномочия. В любом случае должен действовать тот же принцип, что и в представительстве в органы власти: каждый представитель действует от имени только своих избирателей, то есть – тех, кто голосовал за него, и уровень власти представителя зависит от числа его избирателей.
– А как это реально осуществить?
– Пока непонятно…- Поморщился президент.- То есть – можно, конечно, указать в мандате количество проголосовавших за него избирателей – но мне это не очень нравится, ибо определяет количество поверивших его обещаниям во время голосования, а не число лиц, доверяющих ему сегодня.
– Да, существенно…- Согласился я.
– Ну, и, потом – во времена Сонов депутаты занимались тем, что пытались дорваться до власти и творить законы. Это – в корне неверно. Законы должны творить законники – то есть те, кого этому учили в высшей школе. А депутаты… или "представители избирателей" должны представлять и выражать интересы народных масс. Они должны не творить законы, а ставить проблему. И участвовать в её разрешении законниками – если ума хватит… И – оценивать результат. Об этом был тогда долгий и серьёзный разговор. В принципе, они согласились с тем, что новая роль рабочего депутата – не снискание власти, не законотворчество, а контроль за ситуацией в стране. За спиной депутата стоит государство, поддерживая его полномочия своей силой и мощью, но выдвигают депутата простые смертные – предложением с последующим голосованием.
– Интересная идея… А снимает депутата кто?
– Избиратели.
– Так же, как сейчас?- Я не мог скрыть иронии.
– Отнюдь. Они выдвинули шикарную идею: депутат теряет силу по мере снижения числа проголосовавших за него. Как только их число станет несерьёзным – он вообще никто.
– Несерьёзным – это сколько?
– Ну, сотня-две… За ним должны стоять тысячи. Которые готовы его содержать. Сотне это не по карману просто…
– А как они собираются снижать число проголосовавших?
– Путём прихода в избирательную комиссию и заявления об этом,- ухмыльнулся президент.- Наивные люди… Пришлось посчитать с ними вместе, во что обойдётся содержание постоянно действующих избирательных комиссий.
– И как?
– Успокоились…
– А по-другому это как-то можно сделать?- Вдруг заинтересовался я.
– Пока не знаю.- Серьёзно ответил президент.- Но сама идея – весьма интересна… Скажем так: заслуживает, чтоб о ней не забыть. Вдруг когда-то придёт решение… Слава богу, что они согласились хоть с цензом в виде уровня образования…
– В виде?
– В виде того, что обязательным условием выдвижения депутата является либо наличие необходимого уровня образования, либо наличие достаточного уровня сообразительности, чтобы получить это образование в достаточно короткий срок. В любом случае – к моменту вступления в права депутат должен иметь этот уровень, а когда он его получил – раньше или только что – значения не имеет. Возможность получить образование должна быть бесплатной. Место получения образования – по выбору обучаемого.
– Красиво сказано… А это реально?
– Это реально уже сегодня. Я готовлюсь к снятию абсолютной власти.- Ухмыльнулся президент.- И не хочу, чтобы к этому моменту здесь готовилась банда кретинов, неучей и тех, кто сейчас усиленно учится ими манипулировать…
– Интересная мысль…
– Это – жизнь.- Возразил Абар.- Это – реальная жизнь. Возьми депутатский или парламентский корпус любой страны и проанализируй, какая борьба там идёт за право манипулирования послушным большинством – жутко становится…
– И это – безнадёжно?
– Пока – не знаю.- Загадочно усмехнулся Анас-Бар.- Пока я пытаюсь сам это понять.
– А работяги?
– А работяги – слава богу, что поняли саму суть дела и выразили готовность в этом деле помочь. Без них любые поползновения сверху были бы бесполезны. А так – они сами, стуча себя в грудь, толковали о том, что в депутаты не должны попадать люди алчные, властолюбивые, либо обладающие иными опасными пороками. Они прекрасно понимают, что это могут и должны обеспечивать только сами избиратели. В своих же интересах. Всякий волен отдать свой голос кому-либо или не отдать никому – это его право.
– А если не отдаст никому?
– Тогда голосовать будет сам.
– Как?- Изумился я.
– Вот этого они не знают.- Развёл руками президент.
– А Вы?
– И я пока тоже не знаю.- Вздохнул он.- Но сама идея – до чёртиков интересна… Представь: если человек, делая свой выбор, ошибся – он вправе в любой момент изменить своё решение, сообщив имя своего нового представителя либо отказавшись от представителя вообще.
– Класс… На уровне "декларации прав человека". Да только как это реализовать технически?
– Пока неясно… Будем думать. Вдруг что-то придумаем…
– А кроме института представительства их что-то интересовало?
– Куда там! Даже законодательная власть! Неглупая публика собралась, в общем-то… Я тогда, помнится, даже начал сомневаться в безнадёжности попыток что-то здесь изменить: с такой поддержкой, в принципе, можно рискнуть поворошить малость это бюрократическое кубло – вдруг что-то и выйдет… Они додумались и до того, что правом инициировать процесс принятия нового закона обладает каждый гражданин. При этом инициатор должен подготовить описание нового закона, формулировку (если сумеет), цель принятия закона – описание ситуации, которую этот закон должен будет устранять, и отослать это всё в законодательный орган той территории, на которой этот закон должен действовать. Там текст причёсывается юристами, создаётся нормальный, однозначный, легкочитаемый вариант, который согласовывается с инициатором… На предмет того, не исказилась ли суть. Ну, а если автор не сумел или не захотел сформулировать собственно текст закона – это делают за него, а дальше – по той же схеме. Была б идея этого закона хороша да своевременна… В принципе, я считаю нормальным, если автор сам находит себе по нраву юриста и вместе с ним готовит проект.
– Недурно…- Удивился я.- И это – работяги?- Абар кивнул:
– Ты знаешь, не надо этот контингент так недооценивать. Среди именно квалифицированных рабочих, настоящих мастеров своего дела… бывает, бродят такие идеи, что иным управленцам на голову вверх фору дадут… Они даже до процедурных вопросов додумались…
– О чём?
– О процедуре принятия законопроектов, подготовленных вот тем самым способом…
– И как же?
– Готовый проект рассылается всем представителям и те, ознакомившись с ним, принимают решение. Каждый, разумеется, голосует полным списком голосов своих избирателей. В результате всего этого закон либо будет принят, либо нет. Закон считается однозначно принятым, если за него отдано более 75% голосов. Не принят – менее 60. в пределах этих 15% решение принимает президент.
– А это чья идея?
– Трудно сказать… В общем – совместная. Мы долго обсуждали уровень власти президента и решили, что он должен быть не куклой и не свадебным генералом, поэтому ему следует дать и кусочек законодательной власти… В виде тех самых пятнадцати процентов голосов…
– Мда… Даже не верится, что такие сборища могут проходить так неожиданно гладко…
– Гладко?- Ухмыльнулся Абар.- Напомни мне как-нибудь… На свежую голову. Я тебе дам кассету с записью этой брехаловки послушать. Мало не покажется…- Криво усмехнулся он.- Только – чур, использовать её можно только для личного анализа. Договорились?
– А в летописи?- Хитро прищурившись, поинтересовался я.
– В летописи…- Усмехнулся Абар.- Ладно, используй. Только чтобы она не увидела свет ещё года два, как минимум. А лучше – так, на всякий случай – и вообще, пока я у власти.
– А вдруг Вы продержитесь до моей смерти?- Попытался польстить я.
– Не глупи…- Поморщился президент.- Пожизненных президентов не бывает. Они или уходят сами, или их убивают в конце концов.
– Ну, Соновские ставленники умирали, в основном, от старости…
– Кто тебе сказал?- Ухмыльнулся Абар.- Не верь, юноша: тебя обманули. Есть масса способов сделать так, чтобы совершенно здоровый человек умер от старости… Года за два. А то – и быстрее…- Вздохнул он.- Может, от естественной старости Соны и умирали… Но – смею тебя уверить – далеко не все.- Мне нечего было возразить на это его заявление, сделано с таким видом, что, дескать, "я это доподлинно знаю, но тебе, юноша – уж извини – всего рассказать не могу; если не дурак – сам сообразишь, что к чему".
…За окном серело. Этак мы просидели до утра. С больной головой я добрался до гостиницы и бухнулся в кровать. Через несколько дней я получил очередное приглашение от дежурного по "вечерам у Абара", как эти сборища стали их участники между собой называть. Он просто позвонил мне и назвал время и место. По месту я понял, что это – очередное сборище. И не ошибся.
– Тема сегодня – развитие твоей идеи о "ядрёной энергии для транспорта",- ухмыльнувшись, сообщил Абар.- Только – ты уж извини, но наши привыкшие к секретности ядерщики не поймут присутствия здесь корреспондента, тем более – зарубежного…- Развёл руками он.- Так что,- Абар поспешил упредить начавшее возникать во мне возмущение бесполезной поездкой,- пойдём, я тебе компенсирую потерянное время обещанной кассетой…- Закончил он, немало удивив меня: мне и в голову не пришло, что он ещё помнит об этом… Как-то естественно было для меня ожидать, что он забыл он ней ещё тогда – сразу после того, как произнёс. Но… жизнь мне и на сей раз, и, надо сказать – неоднократно впоследствии – предоставила возможность убедиться, что в отношении Абара такие предположения являются ошибкой…
Но – давайте ближе к кассете. Я постараюсь изложить здесь всё практически документально, как есть. Точнее – просто как можно более точно передать, что я услышал. Запись была сделана не с самого начала – видимо, кто-то догадался включить диктофон, когда страсти уже накалились…
– А они не хотят справедливости.- Ядовито возражал Абар.- Они хотят, чтобы им оставили возможность воровать. И удовлетворять свои пороки. Поскольку при социальной справедливости это невозможно – они будут ей противостоять, сколько смогут. А смогут долго, ибо у них – власть.
– Ну, мы можем этому как-то и помешать…- Самоуверенно возразил кто-то ему в ответ.
– Что вы можете?- Усмехнулся Анас-Бар.- Вы можете управлять государством? Вы можете построить работоспособную модель управления, внедрить её и заставить работать? Чёрта с два! Вы можете только поднять бунт и пролить кровь, а в результате всего этого ваше будущее однозначно определит тот, кто вследствие этого переворота получит власть. Поэтому потрудитесь выбрать его – то есть правителя – раньше, чем затеете переворот – чтобы впопыхах не посадить на трон проходимца. Как показывает практика, они очень быстро туда проскальзывают под шумок…- В зале зашумели. Были слышны отдельные споры, разборки – но громогласно не высказывался никто.
– Выбирать – сложная задача…- Наконец, когда всё более-менее стихло, сказал кто-то.- Всегда проще, если за тебя трудный вопрос решит кто-то…- С сарказмом добавил он.
– Да, но при этом – в своих интересах…- Кивнул Абар. В зале засмеялись.
– Давайте определимся с критериями!- Крикнул кто-то. Как мне показалось – в основном, чтобы поучаствовать в процессе и показать собравшимся, что он знает такое умное слово: кри-те-ри-и.
– Основные критерии головы,- вздохнув, просто ответил Анас-Бар,- есть его ум, порядочность, жизненный опыт. Всё знать, разумеется, невозможно – но, чем больше голова будет знать сам, тем лучше. Я считаю, что в методологии управления, в построении эффективных систем управления я разбираюсь лучше, чем кто-либо из известных мне людей.- Я так понял, что ранее уже обсуждалось, что Абар как-то претендует на роль лидера.- И уж – куда лучше, чем любой из моих предшественников…- С сарказмом добавил он.- Об уровне порядочности которых я тоже наслышан…
– А о Вашей?- Ядовито выкрикнули в зале.
– Хм…- Озадаченно вздохнул Абар.- Давайте сделаем так. Я считаю, что лучший критерий истинности есть практика. Если хочешь понять, чего хочет человек – просто понаблюдай за ним. Или – проанализируй его прошедшую жизнь.
– Логично…- Громко согласился оппонент, но в голосе его как бы звучало подчёркнутое утверждение, что "я не сдался".
– Так вот…- Вздохнув, спокойно продолжил Абар.- Пусть тот, кто найдёт хоть один факт в моей биографии, позволяющий ему… как-то усомниться в моей порядочности, первым бросит в меня камень. Насколько он сам без греха, меня при этом не интересует. Что же касается всех моих бывших подчинённых – найдите хоть одного, кто обвинит меня в несправедливом к нему отношении. Я понимаю, что те, кому хотелось меня подсидеть – могут, конечно, на меня обижаться… Но даже они… пусть попробуют найти факт, на котором можно построить подобное обвинение.- Как мне показалось, с некоторой обидой в голосе закончил он.
– Так безгрешен?- Оппонент, уже будучи заметно поколеблен, всё же не сдавался.
– Ну, все мы в этом мире не без греха.- Вздохнул Абар.- Но я всегда стремился быть справедливым к другим. Насколько мне это удавалось – пусть они сами и скажут. Я думаю, что имею право заявить: найдите хоть один факт.
– Почему?- Уже более заинтересованно, чем вызывающе, поинтересовался "дразнилка". Абар усмехнулся:
– Потому, что сам не могу такого припомнить. Ну, а… если можно так выразиться, кредо моего поведения… Можно, пожалуй, выразить так: наверх я мог пропустить того, кто был сильнее, умнее, опытнее меня. И – достаточно порядочен, чтобы мне нечего было под ним бояться… Остальным я пытался это путь, разумеется, прикрыть. Внизу я подбирал тех людей, которые пахали – просто потому, что им это доставляло удовольствие. И – заботился о том, чтобы результаты их труда были оплачены максимально возможно. Обычно эти люди получали только за реальный результат и – в несколько раз выше, чем могли рассчитывать получить в обычном Соновском производстве. Выше – потому, что не надо было кормить дармоедов, которых я безжалостно изживал. Так что – судите сами…
– Но это всё – только слова…- Сделал последнюю попытку нападающий.
– Отцепись от начальника, Дегуа…- Ответил ему, как я понял, один из организаторов.- Ты упрекаешь его в том, что он чистенький и не голодный, в то время, как ты едва сводишь концы с концами? Так у него на то голова есть. Можешь ты сам до всего того додуматься, что сегодня услышал?
– Может, и могу!- С вызовом ответил Дегуа.- Если получу возможность достаточно долго думать о чём-то, кроме еды!
– Значит, тебе не повезло, Дегуа…- Усмехнулся организатор.- А ему – повезло. Хотя бы в том, что он имел возможность подумать. О чём-то, кроме еды. И то, что он придумал, меня устраивает. Поэтому я готов играть с ним в его игры. Я принимаю ситуацию такой, какова она есть. И, если могу её использовать на своё или общее благо – то пытаюсь. А если кто умеет по-другому – то флаг ему в руки и скатертью дорога. А я посмотрю.- С досадой закончил он.
– Не дуйся…- Послышалось в ответ.- Лучше скажи, насколько мы можем этому чистенькому доверять?
– Мы проверяли его. На двух предприятиях, которыми он верховодил… Мы опрашивали народ…
– А чё ж только на двух?
– Так заплати – мы съездим и на остальные…- Съязвил отвечающий.
– Ну, ладно…- Смилостивился его оппонент.- Так что ж народ?
– Да народ – он тута… В зале.- Послышался шум отодвигаемого стула и тяжёлый вздох – видимо, кто-то из гостей встал, чтоб говорить.- Не, мужики… Не дело вы тут затеяли…
– Ты об чём?
– Да шефа поносить…
– А чё такого?
– Да ничё!- Едва не зло ответил вставший.- Мы при нём хоть знали, за шо спину гнуть. По три зарплаты домой приносили…
– Так и спину гнули ж не за одну?
– А те шо – хоцца, шоб совсем не гнуть, или как? Так иди манну небесную дожидайся! Ходи отак, язык высунувши, по улицам – глядишь, и перепадёт чего-нибудь…- Невинным голосом предложил гость, вызвав заслуженный хохот собрания.- Или – бери берданку и дуй на большую дорогу… Пока из тебя кто-то другой решето не сделает… А шефа не трожь. Он из нас сделал не рабов, а пахарей.- Серьёзно продолжил он, когда шум поутих.- Мы пахали, заранее зная, сколько стоит наша работа. И – зная, на что идём. А он меж тем колдовал, как бы нам чего ещё поверх того перепало…
– А например?
– Ну, он умел, например, в обход налогов нам жратву на завод завозить…
– А это как?
– А так! Махнули, скажем, комбайн втихаря на картошку – а картошку и поделили.
– Поровну?
– Фиг вам! Как пахали, так и поделили. Толпа решила: делить пропорционально закрытым нарядам. То есть – принятым работам. Бригадиры пересчитали, а дальше – токо тягай мешки…
– А родина ж шо? Свою долю не стребовала?
– А хто ж ей скажет?- Ухмыльнулся гость.- Крестьяне? Или мы? Так и те, и другие – не дураки ж, вроде…- Снова с невинной рожей развёл руками он, вызвав одобрительные смешки.
– А шо ты там про рабов толковал?- Вдруг заинтересовался кто-то.
– Ну, шеф глаголет, шо Человек не должен продаваться в рабство, будучи принят на работу. Он толкует, шо работяга не обязан делать чуть ли не всё, что ему прикажут.
– То есть – как?
– Да так… Он просто заключает с конторой… такой договор… в котором писано, шо работник выполняет в интересах конторы… указанную в договоре работу в течение определённого договором времени… А контора за это чего-то делает в интересах работника.
– Чёй-то умничаешь…- Недоверчиво пробормотал кто-то.- Это ж чё она делает в моих интересах?
– Ну, чаще всего – просто платит. Токо ж кто ей запретит рассчитаться картошкой, если в результате всего этого та самая картошка обошлась мне чуть ли не впятеро дешевше?
– То исть как это?
– Да так… Крестьяне налоги платили? Не. Наша контора их платила? Не-а… И мы их тоже не платили. Вот и прикинь… Во что выходит такой "баш на баш"…- Насмешливо пояснил гость.
– Дык, это шо ж – выходит, шо родина больше половины наших заработков откушивает?- Недоверчиво предположил его собеседник.
– Ну, ежели как ты ишо не сообразил – так приходи ко мне, посчитаем на бумаге…- Снисходительно вздохнул гость.- Но это – фигня всё просто… По сравнению с ишо кой-чем…
– Толкуй…- Уже заинтересованно попросили его.
– Шеф ввёл чуток другое отношение к труду.
– То есть?
– То есть – каждый делает то, шо ему нравится. То есть, по-нашенски говоря, всяка лошадь сама выбирает свой хомут. Я режу металл – потому, шо мне то интересно. И потому, шо нихто этого кругом так, как я, делать не умеет. А мне сие приятно.
– Понятно, ну и шо?
– Не перебивай… Вон Карди – спец по краскам. Он может нанести краску на любую поверхность так, шо она потом до скончания веков не слезет… Рети – мастер гайки крутить… Так он на сборке работает… То исть – каждая лошадь свой хомут вроде как нашла…
– Ну, и шо? А у нас шо – не так?
– Не… У вас – послать могут. Приказать. У нас – не бывает. У нас каждый тянет токи тот хомут, который сам себе выберет… И ишо… У нас каждый, кто хочет раскрутить на заводе какое-то новое дело… Запустить, скажем, новое изделие в производство, значится… Так он сначала ходит по цехам, выискивая себе подельщиков… Набирая, то есть, соисполнителей… Ежели наберёт – определяемся с долями каждого… То бишь – с ценой на то, шо каждый из нас свою шею в этот хомут вставит. Как токи договоримся – делаем пробную партию. Потом снова собираемся – обсудить, не передумал ли кто… Потом подписываем бумажки – и с тех пор твоя шея в хомуте.
– То бишь – не вы к работодателю кланяться ходите, а он – к Вам?
– Тю! Не, ну у тя башка совсем не варит… Да кто ж кланяться любит? Ежели он раз-другой к тебе на поклон придёт – жисть, скажем, заставит – так он ночей потом спать не будет – всё будет искать, кем бы тебя заменить, шоб больше тебя не видеть и не слышать. И везде, где сможет, будет обходиться без тебя. Чё он – дурной, или как?- Удивился гость.- Шеф просто всех соучастников уравнял – шоб никто никому не кланялся. И шоб все бабки были на кону, пока игра идёт. Внутри круга – никаких тайн. Ну, кроме, конечно, того, на что каждый свои бабки тратит: тут уж хозяин – барин… Не будет же тебе торгаш рассказывать, как он сделанный тобой товар сбывал и сколько ради этого… на выпивку, скажем, потрачено…- Усмехнулся он.- Да и ты ему не станешь толковать, как умудрился добыть такой материал, которого на заводе днём с огнём не сыщешь…
– Ну, ясно дело…- Собеседник задумался.
– А если я передумал?- Вдруг спросил какой-то пацан.
– То исть – как?- Опешил гость.
– Ну, скажем… Уже начали пахать – и вдруг надоело мне всё. Хуже горькой редьки. Знаешь, как бывает?- С некоторым даже вызовом ответил пацан.- Устал, скажем. Или,- он усмехнулся,- более калымное дело подвернулось…
– Ты, парниша, неправильно суть понял…- Назидательно, почти насмешливо ответил ему гость.- Передумать ты мог до того, пока договор подписал. Потом – шара кончилась: коней на переправе не меняют. В крайнем случае – отстреливают, если могут обойтись без них. Думать надо было, пока пробовали. То есть – пока опытную партию делали. Потом ты свою шею в этот хомут всунул. Добровольно. И не дай тебе бог самовольно её оттеда выдернуть – как минимум, с тобой никто никогда дела иметь больше не станет.
– А как максимум?
– А как максимум…- Гость нехорошо усмехнулся.- Как максимум – вся бригада недозаработанные из-за твоих выбрыков деньги с тебя сдерёт.
– Дык, не отдам я…- Попробовал съехидничать пацан.
– Ню-ню…- Ухмыльнулся гость.- Были и такие. Да только – где они сейчас?
– А где?
– А никто не знает. На завод им дорога заказана. И в городе про них как слушок прошёл, что вся бригада метелила кретина ногами – за то, что он всех подставил, так кто ж с ним теперь вообще разговаривать будет?- С кривой усмешкой закончил гость. Стало тихо. Видимо, работяги обдумывали сказанное.
– А бригады – как, под конкретное дело токо создаются, а потом распадаются?
– Не…- Помотал головой гость. Так и слышны были в микрофон переливающиеся по громкости звуки: НееЕЕееЕЕее…- Бригада – она и есть бригада… Это – сработавшиеся люди, знающие друг друга и, чаще всего, берущие общие подряды… Да и рабочие места у всех рядом – ежели чего, так кто из друзей подсобит… Но никто не возбраняет кому-то одному влезть в любую другую работу. Там – своя бригада: под изделие. Каждый может быть членом любого количества бригад – лишь бы справлялся. Никого ж не будет интересовать, почему ты не сделал, или сделал плохо, или невовремя – тебя просто будут пытаться заменить в таком случае. И – больше не брать в компанию… Шоб не искать проблем… А своя бригада – родная, то есть – спетый… или, как у нас говорят – спитый, коллектив – эт есть друзья-товарищи, а не только подельщики… И, ежели видит кто, что ты зашиваешься с заказом – так, глядишь, и подсобят… А бывает и такой вариант, что бригада целиком берёт на себя часть какого-то заказа – чтоб, значит, страховаться, ежели кто заболеет…- И гость красноречиво щёлкнул пальцем по горлу, показывая, что именно имелось в виду под словом "болезнь".- Да только шеф этого не любит,- развёл руками он.- И, ежели за кем такая "болезнь" числится – он его потихоньку или излечить, или выжить будет пробовать…