Страница:
– Это – трагедия разума. Толпа этого не понимает, не чувствует этой трагедии – она счастлива, упиваясь порывом… Когда-нибудь потом… она придёт, возможно, к истине – но сейчас она не вопиёт… Она, быть может, даже счастлива… А сила, лишённая разума – это трагедия, осознаваемая всеми, и – проблема для всех… Я не готов подвергнуть всех такому испытанию. Пусть лучше страдает один, чем все.- Уже не совсем уверенно закончил я.
– Хм… Тут наши интересы немного расходятся…- Заметил старик.- Скажи, ты слышал когда-нибудь фразу "страданиями… душа совершенствуется…"?- Я кивнул.- Ты согласен с ней?- Лукаво взглянув на меня, поинтересовался старик.
– Разумеется…- Снова кивнул я.
– Так, значит, ты сознательно идёшь на то, чтобы толпа, будучи абсолютно счастливой…- Он сделал паузу, ожидая моей реакции.
– …Попросту быстро деградировала?- Едва решился высказать невероятную догадку я. Лицо старика осталось бесстрастным. Некоторое время мы молчали.
– В том-то и проблема, сын мой…- Наконец, вздохнув, промолвил старец.- Если ставить целью всеобщее блаженство – то результатом твоих действий неизбежно станет толпа блаженных…
– Идиотов, деградирующая быстрее, чем это кажется возможным…- Криво ухмыльнулся я.
– Что делать – это одно из основных свойств разума…- Вздохнул старик.- Он не должен быть счастлив… слишком долго. Счастье – это яд, которым можно лечить израненную душу. Если применять его с умом… Но стоит чуток передозировать – и ты отравишь её. Врачевание ядами – великое искусство… Не прощающее ошибок и заблуждений…
– Тогда… Значит, мне нужны и разум, и силы – без выбора очерёдности. Только вместе. Одновременно.
– Зачем?- Тяжко вздохнув, пожал плечами старик.- Всё это – суета сует…- И он надолго замолк, глядя сквозь меня в пространство.- Что ж – я дам тебе осуществить задуманное,- наконец, встряхнувшись, произнёс он.- Хотя бы – для того, чтобы ты увидел, к чему это приведёт.
– Это… Приведёт к катастрофе?- Уже боясь предполагать, нерешительно спросил я.
– Нет.- Тепло улыбнулся старик.- Не волнуйся: {мир… не рухнет от твоих ошибок…}{~Вантала} Просто… {Что бы ты ни сделал – впоследствии… тебе придётся… пожалеть об этом.}{~Аллан Маклеод Грей (1905-1975)}
– Почему?- Удивился я. "Неужели я настолько туп, что не могу выбрать правильное решение"? – мелькнула мысль.
– Нет…- Улыбнулся старик, как будто я произнёс это вслух.- Просто… Дело в том, что… Правильного решения… не существует.
– То есть?- Опешил я.
– Истина столь многогранна и всеобъемлюща, что никакое частное решение не может быть правильным. По определению… Оно может только казаться правильным… И быть приемлемым – в конкретном месте, в конкретное время… Но даже понятие "лучшего решения" – это уже субъективная абстракция…- Старик изучающе глядел на меня – как мне показалось, даже без снисходительности – просто пытался определить, понимаю ли я вообще, о чём он говорит…
– Ну, ладно.- Вдруг засобирался он.- Действуй. Ибо действие – единственный путь к познанию…
– А как же… А как мне избежать ошибок? Как не разрушить этим… молотом абсолютной власти… Мою страну? Этот… цветок, который я так мечтал вырастить…
– Распредели власть.- Усмехнулся старик.- Рассредоточь её. Она нужна тебе не для того, чтобы её применять. Ей нельзя пользоваться напрямую. Ты получил её лишь для того, чтобы иметь право наделять ею – в той или иной степени – других. А они должны действовать – в рамках данной им власти. Кто-то – делегируя её дальше, кто-то – применяя самостоятельно. Здесь у каждого – свой путь, своя судьба… Тебе нравится твоя земля?- вдруг неожиданно спросил он. Я кивнул.- А люди?- Оххх, люди…- я не смог сдержать тяжкого вздоха.- Люди, люди… О, Боже…
– Что? "{Хороша земля – да народ плох}{Лат. пословица}"? – усмехнулся старик. Я кивнул.- А ведь тебе придётся полюбить их…
– Я бы и хотел… Но…
– Если ты хочешь их полюбить – это совсем несложно…- усмехнулся старец.- Надо просто не ожидать от них слишком многого…- и я не уверен, что усмешку, играющую на его губах, нельзя было спутать в этот миг с насмешкой или издёвкой.
– Но… если не ждать от них слишком многого… то где взять тех, кто будут рядом? На кого можно опереться? Где взять тех, кто помогут мне?
– Выбирать.- просто ответил старец.- Как ты уже выбрал многих.
– Кого, например?- Не выдержал я.
– Это – твоя задача, тебе её и решать…- Усмехнулся он.- Или ты хочешь, чтобы за тебя решил её я?- потупившись, я лишь покачал головой в ответ.
– Я хочу найти людей, которые говорят о великом… собрать их вокруг себя…- начал излагать я, надеясь, что он хоть где-то проговорится и укажет мне на мои ошибки.
– Если ты хочешь, чтобы государство было долговечным – то править в нём не должны люди, говорящие о великом – те пусть ходят в учителях.- Тут же оборвал меня старик.- А правители… пусть пекутся о чём-нибудь попроще – о том, например, чтоб желудки у народа были не пусты, да чтоб зависть и алчь людская не были бы выше разума… Чтобы реакция общества на тот или иной поступок личности была как можно более предсказуемой и терпимой… И – как можно меньше зависела от положения этой личности в обществе… Чтобы, наконец, учителя могли спокойно растить и учить своих учеников. От того, насколько удачно ты сумеешь определить роли и подобрать исполнителей для них – и зависит результат твоей "творческой деятельности". "Вся жизнь – театр. И люди в нём – актёры." Слышал?- Спросил он. Я кивнул.- Так вот… Это – так и есть. На самом деле…- Вздохнул старик и… исчез. Как будто растаял в воздухе.
…Абар сидел, скрестив руки замком на коленях, и смотрел в огонь.
– Интересно – а я-то в этом театре кто?- Вдруг усмехнулся он.- Режиссёр? Или – жалкий актёришко, возомнивший себя великим благодетелем публики?
– Ты – человек.- Вдруг показалось, что услышали мы оба тёплый голос старика.- И… Ничто человеческое тебе не чуждо. Не чурайся его, ибо всё это тоже есть часть твоего "я". И никуда тебе от этого не деться… лет ещё тридцать, как минимум.- Добавил голос с усмешкой.
– Ты слышал?- Глядя на мою удивлённую физиономию, спросил Абар. Я, судорожно сглотнув, кивнул.
– Слава Богу… Говорят, что с ума сходят поодиночке… А коллективных галлюцинаций не бывает…- Усмехнулся президент.
– Может, врут?- Предположил я.
– Может.- Хмыкнул он.- Да только… мне почему-то хочется, чтоб это было правдой…- Я мог только кивнуть в ответ.
…Воспоминания нахлынули тёплой волной… Они как бы качали, баюкали, унося меня куда-то… В прошлое ли, в будущее – подальше от реальности. Вспомнилось, как ещё позже, уже при каком-то очередном обсуждении системы государственного управления, Абар – видимо, давно осознав и переосмыслив всё это – уже вполне уверенно говорил:
– Президент не должен напрямую управлять – это не его функции. Это – функции низовых звеньев системы управления, которую должен создать и отладить президент. Если созданная им система окажется удачной – эффективность управления возрастёт многократно, что не может не сказаться на росте национального дохода, на подъёме производства и т. п… Кроме того, система должна быть… Ну, если не абсолютно устойчивой, то, по крайней мере, как можно более устойчивой – как к внешним воздействиям, так и к проблемам, возникающим внутри её. В идеале она должна быть способна самостоятельно от всех этих проблем избавляться.- Ухмыльнулся он.- Президент не должен управлять. Роль президента, смысл его деятельности… заключается в том, чтобы создать такое государство, с такой системой управления и системой общественных отношений, что, даже будучи обезглавленным, оно не сгинет в одночасье и не ввергнется в парламентскую склоку или в пучину гражданской войны, а будет спокойно жить дальше, не спеша подбирая нового правителя. Любая система управления должна быть, прежде всего, стабильной – это относится, разумеется, и к системам общественных отношений, и к системам управления государством… Если правитель сумел создать такую систему – значит, он хороший правитель. Если не сумел – значит, ему нужно было заниматься в жизни чем-то другим, а не играть людскими судьбами. Правда, редко кто имеет мужество признавать поражение… Мне такие практически не встречались, по крайней мере… Поэтому грамотная система должна предусматривать и механизм смещения зарвавшихся лжецов, находящихся у власти.
– И Вы знаете такой способ?- Спросил его тогда вечно ироничный Алозан.
– Наверняка – нет, конечно.- Криво усмехнулся Абар.- Наверняка его знает, видимо, лишь Господь Бог.- Вздохнув, он поднял очи вверх.- Я же, помнится мне, предлагал такой вариант…- Абар выждал паузу, как бы призывая к вниманию.- Всякий гражданин имеет право голоса по тем вопросам, в которых он компетентен. Компетентность пока будем понимать, как признание его уровня знаний другими специалистами в этой области. Так вот – по этим вопросам он вправе либо голосовать сам, либо передать свой голос другому гражданину, который становится, таким образом, представителем первого и представляет его интересы при решении государственных вопросов. По всем остальным вопросам, в которых гражданин не компетентен – он вынужден, чтобы не казаться, по крайней мере, смешным, отдать своё право голоса выбранному им представителю. Таким образом, институт депутатства имеет смысл заменить институтом представительства. Разумеется – представление интересов есть работа, за которую следует платить. И выбирать представителей надлежит не по округам, а по единому списку в стране – по списку, в который включены все те, кто не возражал бы заняться представительством… интересов своих избирателей. И голосовать они должны не одним своим голосом – как те, за кого голосовали тысячи, так и те, за кого отдали свои голоса десятки тысяч – а полным количеством набранных ими голосов. В этом случае результат голосования, как я понимаю, должен оказаться гораздо ближе к истине… Кроме того – отзыв депутата есть дело сложное и хлопотное: я за всю свою жизнь ни разу такого процесса даже не наблюдал – видимо, никто не хотел связываться. Отзыв же представителя мы, по сути, вообще не предусматриваем: просто каждый, кто отдал ему право голосовать за себя, в любой момент волен забрать у него это право и – либо воспользоваться им сам, либо – передать другому. В итоге – каждый, кто проголосовал вопреки интересам своих избирателей, по мере извещения их об этом начинает катастрофически терять голоса, а с ними – и деньги, и власть. Таким образом я надеюсь избавить народ от выслушивания депутатского словоблудия и дать каждому реальное право голоса при принятии законодательных решений.
– А если… этот "каждый"… окажется в этом не компетентен?- Криво улыбнулся Алозан.
– Он кому-то это перепоручит. Но кому – это его личное дело.- Развёл руками президент.- В каждом конкретном случае это не гарантирует, разумеется, правильного решения – но статистика ожидается неплохая.
– Вы так думаете?
– Так думает группа экспертов, проверявшая эту идею.
– Чью?
– Другой группы специалистов…- Вздохнул Абар.- Которая существовала здесь ещё во времена Сонов и… которую мы до сих пор не можем собрать целиком. Кстати – может, это кому-то покажется странным… или – необычным… но ту же модель, помнится мне, легко синтезировали и обычные работяги после получасового обсуждения темы. Так что – выходит, что она вполне естественна для понимания и достаточна реалистична. Разумеется, она не есть догма, мы готовы её обсуждать, менять, перестраивать и совершенствовать в процессе внедрения… И – как всегда, надеемся на вашу,- Абар обвёл рукой собравшихся,- в этом помощь. Пока же эта система будет функционировать под моим наблюдением, и, если вдруг институтом представителей будут приниматься явно абсурдные решения – я просто буду их блокировать. Такое право "вето" будет сохраняться до тех пор, пока мы не поднимем общеобразовательный уровень масс. Со временем необходимость в нём отпадёт. Сейчас для меня самый сложный вопрос – кто будет иметь право вето после моего ухода. Мне бы не хотелось, чтобы этот человек, пользуясь этим правом, разрушил созданное за эти годы…
– Может, передать это право наиболее "ёмким" представителям, имеющим наибольшее число голосов? Ведь именно поведение большинства вносит максимальную лепту в стабильность или нестабильность общества, значит, именно с ними нельзя конфликтовать при принятии законов?- Задумчиво произнёс Джакус.
– Может быть…- Поразмыслив, кивнул Абар.- Мы ещё вернёмся к этому вопросу, а пока Вашу версию принимаем за рабочий проект закона…- В зале зашумели: журналисты, дурачась, поздравляли Джакуса "с началом законотворческой деятельности".
– Одна проблема,- когда они поутихли, осмелился встрять и я,- поскольку число представителей и переменно, и непредсказуемо – где и как проводить эти заседания?- В зале раздался хохот: кто-то поддакнул, что, дескать, неплохо бы обсудить и тот вариант, в котором всё население захочет голосовать самостоятельно, минуя представителей – идея понравилась.
– Хороший вопрос,- рассмеялся Абар.- Я думаю, что парламентские заседания мы попросту отменим.
– А как же…- Начал Было Алозан, но Абар поднял палец, прося тишины:
– Давайте сначала обсудим саму идею, а уж потом будем искать способы её реализации. В жизни часто так бывает, что неожиданно приходят простые и оригинальные решения, предложенные теми, кого сегодня просто нет среди нас. Давайте их искать.
– Кого?- С усмешкой развёл руками Алозан.
– Решения. Или – людей, которые их предлагают.- Улыбнулся в ответ президент.- Тем более, что, по крайней мере, одного – Ален Сена – мы, кажется, уже нашли.
Но это было позже – заметно позже. А сейчас мы сидели у костра, позабыв о подгоравшем уже шашлыке, и я думаю, что лишь изрядная доля алкоголя спасла мой ум от полного помрачения. Помнится, я тогда начал почему-то если не побаиваться Абара, то, по крайней мере – настороженно к нему относиться… Видимо, человеку свойственно бояться того, чего он не понимает… Бояться сил, в чьей власти он находится – не смотря на то, что они пестуют его, защищают, воспитывают, растят… Странное это существо – человек…
…Со временем настороженность понемногу проходила, временами даже переходя в восторженность. Столь экзотический эпизод был не последним – и впредь, слушая о подобном, я, признаться, уже был снедаем более интересом, чем страхом… Ещё один эпизод был мне рассказан при сходных же обстоятельствах – мы сидели у него в гостинной, у камина… И – тоже после небольшой дозы алкоголя: видимо, правду говорят, что он хорошо развязывает язык…
– …Как-то мне приснился страшный сон…- Медленно, не спеша, рассказывал Абар.- Будто я сидел, скучал, думал, рассуждал, творил – и… создал целый мир. И всё в нём было прекрасно – и земля, и небо, и солнце, и цветы… Но – для чего это всё? Какой смысл во всём этом, если оно никому не приносит радости? Я – не в счёт: мне это всё давно уже было скучно… И я решился заполнить этот мир людьми. Наивный! Зачем я это сделал?!! Я думал, что они будут любоваться красотами моего мира и трудиться, не покладая рук, преумножая их – а они безжалостно уничтожали всё, что попадало им под руку… Я думал, что они станут добывать хлеб свой в поте лица своего и – хоть иногда – кормить страждущих… а они стали отбирать остатки еды друг у друга… Вместе с людьми в мой мир пришли алчь, ненависть, кровожадная тупость… Очень быстро люди научились убивать друг друга и даже находили в том немалое удовольствие… Один перед одним они кичились придуманными ими способами умерщвления себе подобных, гордились массовостью своих злодеяний и их изощрённой жестокостью… И я проклял тот день и час, когда в моём мире появился человек. Я захотел смести его с лица моей земли… Я делал это много раз, и начинал сначала – но всё повторялось снова и снова… Тогда я сам вошёл в мой мир, чтобы жить там и говорить с людьми, чтобы понять их… Но большинство из них говорило мне:
– А с чего это ты взял, что нам нужен твой мир – такой, какой он есть? А с чего это ты вдруг решил, что нам он должен нравиться так же, как нравится тебе? Если ты действительно любишь нас – дай нам право жить так, как мы хотим, дай нам возможность творить по своему усмотрению…- И я подумал:
– Боже… Когда придёт их час творить – каков же будет мир, который создадут они? И – кто захочет в нём жить?- Терзаниям моим, казалось, не было предела… И тогда я вдруг будто бы снова услышал голос того старика… Помнишь? Он, казалось, не спеша говорил:
– Чтобы сделать мир правильным, много ума не надо… Да вот беда – он будет правильным только на тот момент, когда ты его придумал. Статически. А вот в динамике… Уже пока ты продумаешь его до конца, во всех деталях – проявятся первые "неправильности"… Эти детали попросту не будут вписываться в общую "правильную" картину твоего мира… А до тех пор, пока ты закончишь его творить – от первоначальной правильности не останется и следа… Потом ты его запустишь – и он начнёт жить по своим законам: как по тем, которые ты придумал – так и по их производным… И все понятия правильности и неправильности будут весьма абстрактны, ибо могут быть применены только по отношению к какому-то одному объекту твоего творения и только в какой-то конкретный момент времени. Ни по отношению к периоду, ни по отношению к группе объектов их применить будет уже нельзя… Потом наступит динамическое равновесие – хлипкое на вид, но, на самом деле – одно из самых стабильных состояний… Когда ты его проанализируешь, то неожиданно обнаружишь, что все твои первичные представления о разумности, целесообразности, справедливости, объективности, добре и зле – на самом деле были столь же далеки от Истины, как теперешнее состояние твоего мира от того, которое ты задумал. И тогда ты перейдёшь на следующий уровень понимания, приступишь к следующему этапу творения… Чтобы, пройдя очередной круг, вновь отнестись к своим прежним взглядам, как к наивности ребёнка…
– Скажи, отче… А что будет там, в конце?
– В каком конце?
– Ну, когда это всё закончится?
– Что?
– Ну… Сам процесс сотворения…
Старик улыбнулся:
– Процесс творения бесконечен… Как и сама жизнь. Иначе – всё это было бы скучным… Слишком… скучным… Что может быть интересного в том, что имеет конец? Или начало?
…Абар замолк, глядя в огонь. Я тоже молчал, не в силах вымолвить ни слова. Что это было? Просто сон? Не слишком ли он сложен… или величествен… для "просто сна"? Тогда – что? Я не знал. Я не мог придумать этому сколько-нибудь логичного объяснения. И решил оставить понимание этого "на потом" – может, поумнею… Когда-нибудь…
Абар сложа руки не сидел. Я поражался энергии этого человека, которого могло видеть усталым, наверное, лишь самое ближайшее окружение. Но он, видимо, слишком хорошо понимал, что не вечен – и стремился как можно скорее заполнить систему управления страной теми людьми, которые были, как и он сам, чужды алчи и так или иначе озабочены идеями возрождения Ункарии. Это была непростая задача – даже в моём понимании. В реальности же она была намного сложнее…
Абар, похоже, осиливал её. Порой казалось, что с превеликим трудом – но осиливал. Я заметил, что он как-то влияет на людей – то ли заражая их своим энтузиазмом, то ли подавая пример редким среди нас, грешных, уровнем порядочности… Казалось, он даже как-то выравнивает взгляды и запросы тех, кто волею судеб оказывался рядом с ним, вливался в его команду, становился активным участником этого – не побоюсь штампа – воистину исторического – процесса… Как будто люди, подражая ему, унифицировали свои цели, взгляды, понятия… А может, так только казалось – а на самом деле он всего лишь подбирал подобных себе? Умея разглядеть их за столь разными, ставшими уже давно им всем привычными, как будто намертво приросшими к лицам, масками? Кто знает…
Не забывал президент и о тех, кто придёт на его место послезавтра. Я уже описывал державный лицей-интернат в Кайане – таких лицеев только за этот год в стране стало уже три.
– Мне нужны эти мальчики с горящими глазами,- улыбнувшись, сказал мне как-то Абар.- С ними проще.
– Что проще?- Тут же встрепенулся дремлющий на дне моего подсознания дух "ищейки Скрента".
– Мечтать, Анри… Мечтать.- Усмехнулся Абар.
– И только?- Продолжал провоцировать его я.
– Да как тебе сказать…- Нерешительно заглотнул наживку Абар.- Видишь ли… Ни на что другое они пока не годны. Учить их ещё надо… Долго учить. Просто их – этих мальчиков – учить можно. И нужно. Других – не знаю, нужно ли, но – чаще всего, просто бесполезно… Из этих же – горящих… Выйдет толк. Если у нас получится… их обучить… У них, как говорят, движок есть, а руля нет. И, если им руль не приделать – то их и несёт, куда Бог пошлёт. А если приделать, да удачно – то, глядишь – может, и выйдет что-то стоящее…
…И президент искал таких мальчиков. Везде и всюду, по городам и весям – все сколько-нибудь стоящие педагоги были озабочены идеей отобрать из своих питомцев самых жизнедеятельных, умных, талантливых, увлечённых – тех, кто завтра будет править страной, заниматься наукой, искусством – кто станет частью её лица в мире. Абар любил бывать в державных лицеях. "Там я отдыхаю".- Говорил он. "Там есть люди, на которых приятно посмотреть, с которыми есть, о чём поговорить, с которыми легко общаться… Там… растёт наше будущее, растёт надежда нации…". Ребята поначалу стеснялись, побаивались "великодержавного правителя" – потом, поняв, что он не страшен им – осмелели. Разговоры текли у них рекой – обо всём: о жизни, об истории, о целях – как для страны, так и для каждого их них… Помнится, как-то затронули тему и о будущем – далёком будущем. Когда уже им, сегодняшним мальчишкам, придётся подыскивать и растить себе замену…
– Мы воспитаем себе достойную смену. Заранее…- Тепло, но напыщенно произнёс кто-то.
– Хм…- Недовольно поморщился Абар.- А вы заметили, мальчики… что я никогда не пытался вас воспитывать? Я вас просто отбирал – из большого числа подобных – везде и всюду, всё время, всю жизнь… Оставляя здесь… да и возле себя… лишь тех, кто мне казался умнее, лучше, совершеннее… В вашем возрасте… воспитывать человека уже бесполезно. Бессмысленно. В ещё более старшем – тем паче. Поэтому, когда будете подбирать следующих – тех, кто придёт за вами – вы тоже не пытайтесь этого делать… Никогда никого не воспитывайте – воспитывают только детей. Маленьких. Да и то – осторожно и незаметно… Тех же, от кого уже зависят людские судьбы, воспитывать поздно. Давно поздно… Когда видите, что кто-то споткнулся – солгал, обманул вас, начал вести свою игру – не отчитывайте, не браните его – не спугните его, показав, что вы понимаете, как вас надули – не учите его хитрости, не гоните его – просто замените… Рубите сук решительно и сразу – не ждите, пока он, поднаторев в этом, сумеет перехитрить вас; не ждите, пока его квалификация вырастет настолько, что он сможет с вами справиться. Пусть его жизнь учит, а не вы – не ваши это функции… Жалко? Его не должно быть жалко. Слишком дорого для народа, для страны такая жалость обходится… Помните: нет здесь, в этой большой игре, "своих" и "чужих", нет друзей, знакомых, приятелей и любимых. Здесь есть те, чьи взгляды и интересы по имеющимся у вас данным соответствуют Главной Идее – и есть те, чьи интересы ей не соответствуют. И проблемы ваши крутятся вокруг того, как бы их потщательнее разделить, поточнее понять; вокруг того, где взять достаточно тех, чьи взгляды соответствуют… И где и как можно использовать тех, кто соответствует, но – скажем – не во всём или не полностью… Это – большая игра. Посложнее шахмат. И ставка в ней – даже не ваши жизни. Выше…- Судя по лицам мальчишек, большинство поняло, о чём толковал Анас-Бар. Запомнили же, видимо, все. А я подумал тогда: не приведи Господь, вам, мальчики, оказаться когда-то в разных лагерях… И не приведи Господь мне оказаться на том поле брани, где эти лагеря столкнутся…
– Человек, находящийся у власти, должен лишаться этой власти после первого же необоснованного отказа при обращении кого-либо к нему, после первого же невыполнения или халатного выполнения своих обязанностей, заволокичивания – и так далее.- Размышлял меж тем Абар.- Это – тот самый страшный признак, однозначно свидетельствующий о его непригодности к дальнейшему использованию… в пирамиде власти. Власть уже развратила, поглотила его – и теперь переваривает… Он должен быть лишён её – это и в общественных, и в его личных интересах… Точно так же он должен лишаться власти, если будет уличён в любом поведении, не соответствующем условиям предоставления этой власти… Ибо здесь речь идёт просто об элементарном несоблюдении условий договора…- С ухмылкой пояснил он. Ребята нерешительно заулыбались шутке.
– Самый большой порок, которым страдают люди, наделённые властью – алчь. Даже самомнение, тупость и лень я бы отодвинул на второе место… Поэтому я, с одной стороны, всячески препятствовал проникновению алчных людей в систему власти, а с другой – строил взаимоотношения между державой и властьимущими так, чтобы, по возможности, поставить этот порок на службу отечеству… То есть – я стремился увязывать интересы державы с интересами личности, создавая условия, в которых личность, пекущаяся о своих интересах, косвенно блюла бы и интересы государственные… Не забывайте об этом, мальчики… У вас никогда не будет нужного количества неалчных людей – не гонитесь за этой бредовой мечтой идеалистов – Соны на этом уже погорели… Да и не только Соны… Учите историю, мальчики… и знайте: любая система, которую будете создавать вы – состоит, большей частью, из людей порочных. Исключения – столь же редки, сколь грандиозны. А недооценка людских пороков, самонадеянность – сгубили уже немало империй… Сумеете поставить пороки на службу обществу – начнёте новый, _качественно новый виток в истории. Не сумеете – так и будете бегать по кругу, как многие из ваших предшественников.
– Хм… Тут наши интересы немного расходятся…- Заметил старик.- Скажи, ты слышал когда-нибудь фразу "страданиями… душа совершенствуется…"?- Я кивнул.- Ты согласен с ней?- Лукаво взглянув на меня, поинтересовался старик.
– Разумеется…- Снова кивнул я.
– Так, значит, ты сознательно идёшь на то, чтобы толпа, будучи абсолютно счастливой…- Он сделал паузу, ожидая моей реакции.
– …Попросту быстро деградировала?- Едва решился высказать невероятную догадку я. Лицо старика осталось бесстрастным. Некоторое время мы молчали.
– В том-то и проблема, сын мой…- Наконец, вздохнув, промолвил старец.- Если ставить целью всеобщее блаженство – то результатом твоих действий неизбежно станет толпа блаженных…
– Идиотов, деградирующая быстрее, чем это кажется возможным…- Криво ухмыльнулся я.
– Что делать – это одно из основных свойств разума…- Вздохнул старик.- Он не должен быть счастлив… слишком долго. Счастье – это яд, которым можно лечить израненную душу. Если применять его с умом… Но стоит чуток передозировать – и ты отравишь её. Врачевание ядами – великое искусство… Не прощающее ошибок и заблуждений…
– Тогда… Значит, мне нужны и разум, и силы – без выбора очерёдности. Только вместе. Одновременно.
– Зачем?- Тяжко вздохнув, пожал плечами старик.- Всё это – суета сует…- И он надолго замолк, глядя сквозь меня в пространство.- Что ж – я дам тебе осуществить задуманное,- наконец, встряхнувшись, произнёс он.- Хотя бы – для того, чтобы ты увидел, к чему это приведёт.
– Это… Приведёт к катастрофе?- Уже боясь предполагать, нерешительно спросил я.
– Нет.- Тепло улыбнулся старик.- Не волнуйся: {мир… не рухнет от твоих ошибок…}{~Вантала} Просто… {Что бы ты ни сделал – впоследствии… тебе придётся… пожалеть об этом.}{~Аллан Маклеод Грей (1905-1975)}
– Почему?- Удивился я. "Неужели я настолько туп, что не могу выбрать правильное решение"? – мелькнула мысль.
– Нет…- Улыбнулся старик, как будто я произнёс это вслух.- Просто… Дело в том, что… Правильного решения… не существует.
– То есть?- Опешил я.
– Истина столь многогранна и всеобъемлюща, что никакое частное решение не может быть правильным. По определению… Оно может только казаться правильным… И быть приемлемым – в конкретном месте, в конкретное время… Но даже понятие "лучшего решения" – это уже субъективная абстракция…- Старик изучающе глядел на меня – как мне показалось, даже без снисходительности – просто пытался определить, понимаю ли я вообще, о чём он говорит…
– Ну, ладно.- Вдруг засобирался он.- Действуй. Ибо действие – единственный путь к познанию…
– А как же… А как мне избежать ошибок? Как не разрушить этим… молотом абсолютной власти… Мою страну? Этот… цветок, который я так мечтал вырастить…
– Распредели власть.- Усмехнулся старик.- Рассредоточь её. Она нужна тебе не для того, чтобы её применять. Ей нельзя пользоваться напрямую. Ты получил её лишь для того, чтобы иметь право наделять ею – в той или иной степени – других. А они должны действовать – в рамках данной им власти. Кто-то – делегируя её дальше, кто-то – применяя самостоятельно. Здесь у каждого – свой путь, своя судьба… Тебе нравится твоя земля?- вдруг неожиданно спросил он. Я кивнул.- А люди?- Оххх, люди…- я не смог сдержать тяжкого вздоха.- Люди, люди… О, Боже…
– Что? "{Хороша земля – да народ плох}{Лат. пословица}"? – усмехнулся старик. Я кивнул.- А ведь тебе придётся полюбить их…
– Я бы и хотел… Но…
– Если ты хочешь их полюбить – это совсем несложно…- усмехнулся старец.- Надо просто не ожидать от них слишком многого…- и я не уверен, что усмешку, играющую на его губах, нельзя было спутать в этот миг с насмешкой или издёвкой.
– Но… если не ждать от них слишком многого… то где взять тех, кто будут рядом? На кого можно опереться? Где взять тех, кто помогут мне?
– Выбирать.- просто ответил старец.- Как ты уже выбрал многих.
– Кого, например?- Не выдержал я.
– Это – твоя задача, тебе её и решать…- Усмехнулся он.- Или ты хочешь, чтобы за тебя решил её я?- потупившись, я лишь покачал головой в ответ.
– Я хочу найти людей, которые говорят о великом… собрать их вокруг себя…- начал излагать я, надеясь, что он хоть где-то проговорится и укажет мне на мои ошибки.
– Если ты хочешь, чтобы государство было долговечным – то править в нём не должны люди, говорящие о великом – те пусть ходят в учителях.- Тут же оборвал меня старик.- А правители… пусть пекутся о чём-нибудь попроще – о том, например, чтоб желудки у народа были не пусты, да чтоб зависть и алчь людская не были бы выше разума… Чтобы реакция общества на тот или иной поступок личности была как можно более предсказуемой и терпимой… И – как можно меньше зависела от положения этой личности в обществе… Чтобы, наконец, учителя могли спокойно растить и учить своих учеников. От того, насколько удачно ты сумеешь определить роли и подобрать исполнителей для них – и зависит результат твоей "творческой деятельности". "Вся жизнь – театр. И люди в нём – актёры." Слышал?- Спросил он. Я кивнул.- Так вот… Это – так и есть. На самом деле…- Вздохнул старик и… исчез. Как будто растаял в воздухе.
* * *
…Абар сидел, скрестив руки замком на коленях, и смотрел в огонь.
– Интересно – а я-то в этом театре кто?- Вдруг усмехнулся он.- Режиссёр? Или – жалкий актёришко, возомнивший себя великим благодетелем публики?
– Ты – человек.- Вдруг показалось, что услышали мы оба тёплый голос старика.- И… Ничто человеческое тебе не чуждо. Не чурайся его, ибо всё это тоже есть часть твоего "я". И никуда тебе от этого не деться… лет ещё тридцать, как минимум.- Добавил голос с усмешкой.
– Ты слышал?- Глядя на мою удивлённую физиономию, спросил Абар. Я, судорожно сглотнув, кивнул.
– Слава Богу… Говорят, что с ума сходят поодиночке… А коллективных галлюцинаций не бывает…- Усмехнулся президент.
– Может, врут?- Предположил я.
– Может.- Хмыкнул он.- Да только… мне почему-то хочется, чтоб это было правдой…- Я мог только кивнуть в ответ.
* * *
…Воспоминания нахлынули тёплой волной… Они как бы качали, баюкали, унося меня куда-то… В прошлое ли, в будущее – подальше от реальности. Вспомнилось, как ещё позже, уже при каком-то очередном обсуждении системы государственного управления, Абар – видимо, давно осознав и переосмыслив всё это – уже вполне уверенно говорил:
– Президент не должен напрямую управлять – это не его функции. Это – функции низовых звеньев системы управления, которую должен создать и отладить президент. Если созданная им система окажется удачной – эффективность управления возрастёт многократно, что не может не сказаться на росте национального дохода, на подъёме производства и т. п… Кроме того, система должна быть… Ну, если не абсолютно устойчивой, то, по крайней мере, как можно более устойчивой – как к внешним воздействиям, так и к проблемам, возникающим внутри её. В идеале она должна быть способна самостоятельно от всех этих проблем избавляться.- Ухмыльнулся он.- Президент не должен управлять. Роль президента, смысл его деятельности… заключается в том, чтобы создать такое государство, с такой системой управления и системой общественных отношений, что, даже будучи обезглавленным, оно не сгинет в одночасье и не ввергнется в парламентскую склоку или в пучину гражданской войны, а будет спокойно жить дальше, не спеша подбирая нового правителя. Любая система управления должна быть, прежде всего, стабильной – это относится, разумеется, и к системам общественных отношений, и к системам управления государством… Если правитель сумел создать такую систему – значит, он хороший правитель. Если не сумел – значит, ему нужно было заниматься в жизни чем-то другим, а не играть людскими судьбами. Правда, редко кто имеет мужество признавать поражение… Мне такие практически не встречались, по крайней мере… Поэтому грамотная система должна предусматривать и механизм смещения зарвавшихся лжецов, находящихся у власти.
– И Вы знаете такой способ?- Спросил его тогда вечно ироничный Алозан.
– Наверняка – нет, конечно.- Криво усмехнулся Абар.- Наверняка его знает, видимо, лишь Господь Бог.- Вздохнув, он поднял очи вверх.- Я же, помнится мне, предлагал такой вариант…- Абар выждал паузу, как бы призывая к вниманию.- Всякий гражданин имеет право голоса по тем вопросам, в которых он компетентен. Компетентность пока будем понимать, как признание его уровня знаний другими специалистами в этой области. Так вот – по этим вопросам он вправе либо голосовать сам, либо передать свой голос другому гражданину, который становится, таким образом, представителем первого и представляет его интересы при решении государственных вопросов. По всем остальным вопросам, в которых гражданин не компетентен – он вынужден, чтобы не казаться, по крайней мере, смешным, отдать своё право голоса выбранному им представителю. Таким образом, институт депутатства имеет смысл заменить институтом представительства. Разумеется – представление интересов есть работа, за которую следует платить. И выбирать представителей надлежит не по округам, а по единому списку в стране – по списку, в который включены все те, кто не возражал бы заняться представительством… интересов своих избирателей. И голосовать они должны не одним своим голосом – как те, за кого голосовали тысячи, так и те, за кого отдали свои голоса десятки тысяч – а полным количеством набранных ими голосов. В этом случае результат голосования, как я понимаю, должен оказаться гораздо ближе к истине… Кроме того – отзыв депутата есть дело сложное и хлопотное: я за всю свою жизнь ни разу такого процесса даже не наблюдал – видимо, никто не хотел связываться. Отзыв же представителя мы, по сути, вообще не предусматриваем: просто каждый, кто отдал ему право голосовать за себя, в любой момент волен забрать у него это право и – либо воспользоваться им сам, либо – передать другому. В итоге – каждый, кто проголосовал вопреки интересам своих избирателей, по мере извещения их об этом начинает катастрофически терять голоса, а с ними – и деньги, и власть. Таким образом я надеюсь избавить народ от выслушивания депутатского словоблудия и дать каждому реальное право голоса при принятии законодательных решений.
– А если… этот "каждый"… окажется в этом не компетентен?- Криво улыбнулся Алозан.
– Он кому-то это перепоручит. Но кому – это его личное дело.- Развёл руками президент.- В каждом конкретном случае это не гарантирует, разумеется, правильного решения – но статистика ожидается неплохая.
– Вы так думаете?
– Так думает группа экспертов, проверявшая эту идею.
– Чью?
– Другой группы специалистов…- Вздохнул Абар.- Которая существовала здесь ещё во времена Сонов и… которую мы до сих пор не можем собрать целиком. Кстати – может, это кому-то покажется странным… или – необычным… но ту же модель, помнится мне, легко синтезировали и обычные работяги после получасового обсуждения темы. Так что – выходит, что она вполне естественна для понимания и достаточна реалистична. Разумеется, она не есть догма, мы готовы её обсуждать, менять, перестраивать и совершенствовать в процессе внедрения… И – как всегда, надеемся на вашу,- Абар обвёл рукой собравшихся,- в этом помощь. Пока же эта система будет функционировать под моим наблюдением, и, если вдруг институтом представителей будут приниматься явно абсурдные решения – я просто буду их блокировать. Такое право "вето" будет сохраняться до тех пор, пока мы не поднимем общеобразовательный уровень масс. Со временем необходимость в нём отпадёт. Сейчас для меня самый сложный вопрос – кто будет иметь право вето после моего ухода. Мне бы не хотелось, чтобы этот человек, пользуясь этим правом, разрушил созданное за эти годы…
– Может, передать это право наиболее "ёмким" представителям, имеющим наибольшее число голосов? Ведь именно поведение большинства вносит максимальную лепту в стабильность или нестабильность общества, значит, именно с ними нельзя конфликтовать при принятии законов?- Задумчиво произнёс Джакус.
– Может быть…- Поразмыслив, кивнул Абар.- Мы ещё вернёмся к этому вопросу, а пока Вашу версию принимаем за рабочий проект закона…- В зале зашумели: журналисты, дурачась, поздравляли Джакуса "с началом законотворческой деятельности".
– Одна проблема,- когда они поутихли, осмелился встрять и я,- поскольку число представителей и переменно, и непредсказуемо – где и как проводить эти заседания?- В зале раздался хохот: кто-то поддакнул, что, дескать, неплохо бы обсудить и тот вариант, в котором всё население захочет голосовать самостоятельно, минуя представителей – идея понравилась.
– Хороший вопрос,- рассмеялся Абар.- Я думаю, что парламентские заседания мы попросту отменим.
– А как же…- Начал Было Алозан, но Абар поднял палец, прося тишины:
– Давайте сначала обсудим саму идею, а уж потом будем искать способы её реализации. В жизни часто так бывает, что неожиданно приходят простые и оригинальные решения, предложенные теми, кого сегодня просто нет среди нас. Давайте их искать.
– Кого?- С усмешкой развёл руками Алозан.
– Решения. Или – людей, которые их предлагают.- Улыбнулся в ответ президент.- Тем более, что, по крайней мере, одного – Ален Сена – мы, кажется, уже нашли.
* * *
Но это было позже – заметно позже. А сейчас мы сидели у костра, позабыв о подгоравшем уже шашлыке, и я думаю, что лишь изрядная доля алкоголя спасла мой ум от полного помрачения. Помнится, я тогда начал почему-то если не побаиваться Абара, то, по крайней мере – настороженно к нему относиться… Видимо, человеку свойственно бояться того, чего он не понимает… Бояться сил, в чьей власти он находится – не смотря на то, что они пестуют его, защищают, воспитывают, растят… Странное это существо – человек…
…Со временем настороженность понемногу проходила, временами даже переходя в восторженность. Столь экзотический эпизод был не последним – и впредь, слушая о подобном, я, признаться, уже был снедаем более интересом, чем страхом… Ещё один эпизод был мне рассказан при сходных же обстоятельствах – мы сидели у него в гостинной, у камина… И – тоже после небольшой дозы алкоголя: видимо, правду говорят, что он хорошо развязывает язык…
* * *
– …Как-то мне приснился страшный сон…- Медленно, не спеша, рассказывал Абар.- Будто я сидел, скучал, думал, рассуждал, творил – и… создал целый мир. И всё в нём было прекрасно – и земля, и небо, и солнце, и цветы… Но – для чего это всё? Какой смысл во всём этом, если оно никому не приносит радости? Я – не в счёт: мне это всё давно уже было скучно… И я решился заполнить этот мир людьми. Наивный! Зачем я это сделал?!! Я думал, что они будут любоваться красотами моего мира и трудиться, не покладая рук, преумножая их – а они безжалостно уничтожали всё, что попадало им под руку… Я думал, что они станут добывать хлеб свой в поте лица своего и – хоть иногда – кормить страждущих… а они стали отбирать остатки еды друг у друга… Вместе с людьми в мой мир пришли алчь, ненависть, кровожадная тупость… Очень быстро люди научились убивать друг друга и даже находили в том немалое удовольствие… Один перед одним они кичились придуманными ими способами умерщвления себе подобных, гордились массовостью своих злодеяний и их изощрённой жестокостью… И я проклял тот день и час, когда в моём мире появился человек. Я захотел смести его с лица моей земли… Я делал это много раз, и начинал сначала – но всё повторялось снова и снова… Тогда я сам вошёл в мой мир, чтобы жить там и говорить с людьми, чтобы понять их… Но большинство из них говорило мне:
– А с чего это ты взял, что нам нужен твой мир – такой, какой он есть? А с чего это ты вдруг решил, что нам он должен нравиться так же, как нравится тебе? Если ты действительно любишь нас – дай нам право жить так, как мы хотим, дай нам возможность творить по своему усмотрению…- И я подумал:
– Боже… Когда придёт их час творить – каков же будет мир, который создадут они? И – кто захочет в нём жить?- Терзаниям моим, казалось, не было предела… И тогда я вдруг будто бы снова услышал голос того старика… Помнишь? Он, казалось, не спеша говорил:
– Чтобы сделать мир правильным, много ума не надо… Да вот беда – он будет правильным только на тот момент, когда ты его придумал. Статически. А вот в динамике… Уже пока ты продумаешь его до конца, во всех деталях – проявятся первые "неправильности"… Эти детали попросту не будут вписываться в общую "правильную" картину твоего мира… А до тех пор, пока ты закончишь его творить – от первоначальной правильности не останется и следа… Потом ты его запустишь – и он начнёт жить по своим законам: как по тем, которые ты придумал – так и по их производным… И все понятия правильности и неправильности будут весьма абстрактны, ибо могут быть применены только по отношению к какому-то одному объекту твоего творения и только в какой-то конкретный момент времени. Ни по отношению к периоду, ни по отношению к группе объектов их применить будет уже нельзя… Потом наступит динамическое равновесие – хлипкое на вид, но, на самом деле – одно из самых стабильных состояний… Когда ты его проанализируешь, то неожиданно обнаружишь, что все твои первичные представления о разумности, целесообразности, справедливости, объективности, добре и зле – на самом деле были столь же далеки от Истины, как теперешнее состояние твоего мира от того, которое ты задумал. И тогда ты перейдёшь на следующий уровень понимания, приступишь к следующему этапу творения… Чтобы, пройдя очередной круг, вновь отнестись к своим прежним взглядам, как к наивности ребёнка…
– Скажи, отче… А что будет там, в конце?
– В каком конце?
– Ну, когда это всё закончится?
– Что?
– Ну… Сам процесс сотворения…
Старик улыбнулся:
– Процесс творения бесконечен… Как и сама жизнь. Иначе – всё это было бы скучным… Слишком… скучным… Что может быть интересного в том, что имеет конец? Или начало?
* * *
…Абар замолк, глядя в огонь. Я тоже молчал, не в силах вымолвить ни слова. Что это было? Просто сон? Не слишком ли он сложен… или величествен… для "просто сна"? Тогда – что? Я не знал. Я не мог придумать этому сколько-нибудь логичного объяснения. И решил оставить понимание этого "на потом" – может, поумнею… Когда-нибудь…
* * *
Абар сложа руки не сидел. Я поражался энергии этого человека, которого могло видеть усталым, наверное, лишь самое ближайшее окружение. Но он, видимо, слишком хорошо понимал, что не вечен – и стремился как можно скорее заполнить систему управления страной теми людьми, которые были, как и он сам, чужды алчи и так или иначе озабочены идеями возрождения Ункарии. Это была непростая задача – даже в моём понимании. В реальности же она была намного сложнее…
Абар, похоже, осиливал её. Порой казалось, что с превеликим трудом – но осиливал. Я заметил, что он как-то влияет на людей – то ли заражая их своим энтузиазмом, то ли подавая пример редким среди нас, грешных, уровнем порядочности… Казалось, он даже как-то выравнивает взгляды и запросы тех, кто волею судеб оказывался рядом с ним, вливался в его команду, становился активным участником этого – не побоюсь штампа – воистину исторического – процесса… Как будто люди, подражая ему, унифицировали свои цели, взгляды, понятия… А может, так только казалось – а на самом деле он всего лишь подбирал подобных себе? Умея разглядеть их за столь разными, ставшими уже давно им всем привычными, как будто намертво приросшими к лицам, масками? Кто знает…
Не забывал президент и о тех, кто придёт на его место послезавтра. Я уже описывал державный лицей-интернат в Кайане – таких лицеев только за этот год в стране стало уже три.
– Мне нужны эти мальчики с горящими глазами,- улыбнувшись, сказал мне как-то Абар.- С ними проще.
– Что проще?- Тут же встрепенулся дремлющий на дне моего подсознания дух "ищейки Скрента".
– Мечтать, Анри… Мечтать.- Усмехнулся Абар.
– И только?- Продолжал провоцировать его я.
– Да как тебе сказать…- Нерешительно заглотнул наживку Абар.- Видишь ли… Ни на что другое они пока не годны. Учить их ещё надо… Долго учить. Просто их – этих мальчиков – учить можно. И нужно. Других – не знаю, нужно ли, но – чаще всего, просто бесполезно… Из этих же – горящих… Выйдет толк. Если у нас получится… их обучить… У них, как говорят, движок есть, а руля нет. И, если им руль не приделать – то их и несёт, куда Бог пошлёт. А если приделать, да удачно – то, глядишь – может, и выйдет что-то стоящее…
…И президент искал таких мальчиков. Везде и всюду, по городам и весям – все сколько-нибудь стоящие педагоги были озабочены идеей отобрать из своих питомцев самых жизнедеятельных, умных, талантливых, увлечённых – тех, кто завтра будет править страной, заниматься наукой, искусством – кто станет частью её лица в мире. Абар любил бывать в державных лицеях. "Там я отдыхаю".- Говорил он. "Там есть люди, на которых приятно посмотреть, с которыми есть, о чём поговорить, с которыми легко общаться… Там… растёт наше будущее, растёт надежда нации…". Ребята поначалу стеснялись, побаивались "великодержавного правителя" – потом, поняв, что он не страшен им – осмелели. Разговоры текли у них рекой – обо всём: о жизни, об истории, о целях – как для страны, так и для каждого их них… Помнится, как-то затронули тему и о будущем – далёком будущем. Когда уже им, сегодняшним мальчишкам, придётся подыскивать и растить себе замену…
– Мы воспитаем себе достойную смену. Заранее…- Тепло, но напыщенно произнёс кто-то.
– Хм…- Недовольно поморщился Абар.- А вы заметили, мальчики… что я никогда не пытался вас воспитывать? Я вас просто отбирал – из большого числа подобных – везде и всюду, всё время, всю жизнь… Оставляя здесь… да и возле себя… лишь тех, кто мне казался умнее, лучше, совершеннее… В вашем возрасте… воспитывать человека уже бесполезно. Бессмысленно. В ещё более старшем – тем паче. Поэтому, когда будете подбирать следующих – тех, кто придёт за вами – вы тоже не пытайтесь этого делать… Никогда никого не воспитывайте – воспитывают только детей. Маленьких. Да и то – осторожно и незаметно… Тех же, от кого уже зависят людские судьбы, воспитывать поздно. Давно поздно… Когда видите, что кто-то споткнулся – солгал, обманул вас, начал вести свою игру – не отчитывайте, не браните его – не спугните его, показав, что вы понимаете, как вас надули – не учите его хитрости, не гоните его – просто замените… Рубите сук решительно и сразу – не ждите, пока он, поднаторев в этом, сумеет перехитрить вас; не ждите, пока его квалификация вырастет настолько, что он сможет с вами справиться. Пусть его жизнь учит, а не вы – не ваши это функции… Жалко? Его не должно быть жалко. Слишком дорого для народа, для страны такая жалость обходится… Помните: нет здесь, в этой большой игре, "своих" и "чужих", нет друзей, знакомых, приятелей и любимых. Здесь есть те, чьи взгляды и интересы по имеющимся у вас данным соответствуют Главной Идее – и есть те, чьи интересы ей не соответствуют. И проблемы ваши крутятся вокруг того, как бы их потщательнее разделить, поточнее понять; вокруг того, где взять достаточно тех, чьи взгляды соответствуют… И где и как можно использовать тех, кто соответствует, но – скажем – не во всём или не полностью… Это – большая игра. Посложнее шахмат. И ставка в ней – даже не ваши жизни. Выше…- Судя по лицам мальчишек, большинство поняло, о чём толковал Анас-Бар. Запомнили же, видимо, все. А я подумал тогда: не приведи Господь, вам, мальчики, оказаться когда-то в разных лагерях… И не приведи Господь мне оказаться на том поле брани, где эти лагеря столкнутся…
– Человек, находящийся у власти, должен лишаться этой власти после первого же необоснованного отказа при обращении кого-либо к нему, после первого же невыполнения или халатного выполнения своих обязанностей, заволокичивания – и так далее.- Размышлял меж тем Абар.- Это – тот самый страшный признак, однозначно свидетельствующий о его непригодности к дальнейшему использованию… в пирамиде власти. Власть уже развратила, поглотила его – и теперь переваривает… Он должен быть лишён её – это и в общественных, и в его личных интересах… Точно так же он должен лишаться власти, если будет уличён в любом поведении, не соответствующем условиям предоставления этой власти… Ибо здесь речь идёт просто об элементарном несоблюдении условий договора…- С ухмылкой пояснил он. Ребята нерешительно заулыбались шутке.
– Самый большой порок, которым страдают люди, наделённые властью – алчь. Даже самомнение, тупость и лень я бы отодвинул на второе место… Поэтому я, с одной стороны, всячески препятствовал проникновению алчных людей в систему власти, а с другой – строил взаимоотношения между державой и властьимущими так, чтобы, по возможности, поставить этот порок на службу отечеству… То есть – я стремился увязывать интересы державы с интересами личности, создавая условия, в которых личность, пекущаяся о своих интересах, косвенно блюла бы и интересы государственные… Не забывайте об этом, мальчики… У вас никогда не будет нужного количества неалчных людей – не гонитесь за этой бредовой мечтой идеалистов – Соны на этом уже погорели… Да и не только Соны… Учите историю, мальчики… и знайте: любая система, которую будете создавать вы – состоит, большей частью, из людей порочных. Исключения – столь же редки, сколь грандиозны. А недооценка людских пороков, самонадеянность – сгубили уже немало империй… Сумеете поставить пороки на службу обществу – начнёте новый, _качественно новый виток в истории. Не сумеете – так и будете бегать по кругу, как многие из ваших предшественников.