Браст Стивен. Дракон

   — Значит, сегодня ночью мне нужно кое-что сделать.
   — Да.
   — Что именно?
   — Капитан? — спросил Маролан.
   Глаза капитана округлились, он крякнул, как если бы только теперь ему все стало ясно.
   — Дайте подумать. Мы по-прежнему планируем… э…
   — Вы можете говорить в присутствии Влада.
   Он снова крякнул.
   — Мы по-прежнему планируем отступление на юго-восток?
   — Да.
   Капитан задумался, потом спросил:
   — Какая часть армии противника нам противостоит?
   — Примерно треть. Нам известно, что еще треть маршем идет на помощь, а еще один дивизион, наверное, пытается обойти нас с фланга.
   — А что будет, если он не станет нас атаковать? Может быть, он захочет подождать подкреплений. Строго говоря, это лишь сторожевой отряд; если они пойдут в атаку, то потеряют ряд преимуществ.
   — Такой вариант возможен. Тогда мы атакуем сами.
   Капитан покачал головой:
   — Мы лишь авангард. Мне совсем не нравится идея атаки.
   — Мы не станем бросать в бой большие силы, задача состоит в том, чтобы спровоцировать контратаку.
   — Ясно. Я понял. А если они не пойдут в контратаку?
   — У нас достаточно сил, чтобы захватить их позиции. Если они не станут контратаковать, мы их займем — тогда врагу придется нападать на собственные позиции. Сетра считает, что нас такой вариант устраивает ничуть не меньше.
   — Она генерал.
   — Да, верно. Но в любом случае Форния очень агрессивен. Сетра считает, что завтра он захочет нас проверить.
   — Хорошо. В таком случае, если он планирует утреннее наступление, любая задержка будет нам полезна. Я бы хотел дать саперам побольше времени.
   Маролан кивнул и обратился ко мне:
   — Влад?
   Я пожал плечами.
   — Я не особенно разбираюсь в военном искусстве. Что мне следует сделать?
   — Существует несколько возможностей, — ответил Маролан.
   — Вас не беспокоит, что они сразу разгадают наши намерения?
   — Конечно, будет лучше, если они не сообразят, что мы устроили диверсию, но это не самое главное.
   — Ладно. Как насчет того, чтобы проделать дыры в их бочках с водой? Им потребуется кофе или хотя бы вода, прежде чем пойти в атаку. Это их задержит.
   — Не слишком изящно, — ответил я. — Но я справлюсь.
   — Могу предложить кое-что получше. — В глазах Маролана неожиданно сверкнула улыбка. — Полагаю, тебе понравится, Влад.
   — Могу спорить, — проворчал я.
   Тридцать часов назад я стоял на посту, следил за тем, чтобы никто не пробрался в наш лагерь; теперь же сам пытался проникнуть в лагерь противника. Такой поворот событий казался мне более естественным, более того, у меня даже не возникло сочувствия к противнику.
   Лойош полетел вперед, чтобы засечь их передовые посты, а я осторожно пробирался в сторону предположительного расположения врага. Мои ноги двигались бесшумно, серый плащ растворялся в ночи, а в левой руке я сжимал маленький жезл, который предупредит меня о любом охранном заклинании.
   — Что-нибудь видишь, Лойош? — спросил я, поскольку тишина начала действовать мне на нервы.
   — Пока нет, босс.
   — Может быть, они собрали вещички и разошлись по домам?
   — Если ты в это веришь, я не стану спорить.
   Прошло немного времени.
   — Я их нашел, босс. Трое, прямо перед тобой.
   — Я уйду влево.
   — Там путь свободен.
   Я продолжал продвигаться вперед, не слишком быстро и стараясь не делать резких движений. Я уже видел тлеющие угольки костров, которые не только помогали мне ориентироваться в лагере, но мешали врагу меня засечь. Я вспомнил, как прошлой ночью почти не оборачивался к лагерю; мое внимание было направлено в противоположную сторону. И все же я постарался не оказываться на одной линии с кострами и тем местом, где Лойош засек патруль.
   Я понимал, что перед лагерем должна располагаться внутренняя цепь пикетов, так оно наверняка и было, но я их не заметил, а они не видели меня. Как только я очутился на территории лагеря, стало легче; почти все костры догорели, солдаты спали. Я уверенно шел вперед, словно шагал по своему лагерю, а те стражники, которые замечали меня, не придавали этому значения.
   — Ты видишь их знамя?
   — Чуть в стороне, до него около сорока ярдов.
   Я пошел в указанном направлении. Из палатки, которую указал мне Лойош, лился свет. Подойдя ближе, я услышал голоса — офицеры, конечно же, обсуждали план завтрашнего сражения, когда наш «авангард» пройдет испытание их «передовым отрядом».
   Перед входом в палатку стоял часовой — очень неудобное место. Но меня он не смущал.
   — Ладно, Лойош. Убери его.
   — Я здесь, босс.
   Он взлетел с моего плеча и устремился на часового, пролетев в трех футах у того над головой. Часовой выругался и сделал шаг назад. Лойош совершил новый заход. Часовой вытащил шпагу и сделал бесполезный выпад в воздух. Я снял с пояса нож и нащупал древко.
   Через секунду я перерезал веревку, и знамя скользнуло ко мне в руки. Я нырнул в темноту возле ближайшей палатки и сказал:
   — Ладно, Лойош. Я закончил. Одно знамя у меня.
   — Я сейчас вернусь, босс.
   — Лойош…
   — Перестань, босс. Дай мне развлечься.
   — Лойош.
   — Ладно, иду.
   — Что за шум? — послышался чей-то голос из палатки, но я уже был далеко и ответа не услышал.
   Дальше пошло легче; остальные знамена стояли возле палаток, где неприятель часовых решил не ставить. Требовалось лишь, как всегда, сохранять осторожность. На всю операцию у меня ушел час, а еще через двадцать минут я вернулся в наш лагерь.
   Исключительно для тренировки я проскользнул мимо наших часовых и зашагал прямо к палатке капитана. У входа также стоял часовой, но от него я не стал прятаться. Он посмотрел на сверток у меня в руках, но, как мне показалось, не понял, что я принес. Часовой объявил о моем появлении и откинул полог палатки. Капитан и Маролан сидели за столом и пили вино. Я бросил сверток на пол и сказал:
   — Я возьму несколько штук себе, если вы не возражаете.
   — Бери, сколько хочешь, — ответил Маролан. Капитан посмотрел на знамена и рассмеялся.
   — Хорошая работа, — сказал он. — Сколько штук ты утащил?
   — Одиннадцать.
   — Ну-ну. Мы захватили одиннадцать знамен и даже не обнажили клинков. Интересно, знает ли история подобные случаи?
   — Очень сильно сомневаюсь, — улыбнулся Маролан.
   Я выпил немного вина. Вино имеет особенно приятный вкус, когда удалось провернуть что-нибудь опасное, к тому же оно расслабляет мышцы, о напряжении которых ты и не подозревал.
   — Какие-нибудь проблемы? — поинтересовался Маролан.
   — Со всеми проблемами легко справился Лойош.
   — Я все слышал и запомнил, босс.
   — Ты можешь немного помолчать, Лойош.
   — Наверное, мы получим пару часов передышки, пока они будут делать новые знамена, но не можем на это рассчитывать, — заметил капитан. — Значит, мне нужно проверить, как идут земляные работы.
   — А ты, Влад, — сказал Маролан, — должен отдохнуть. Завтра тебе предстоит сражение.
   — Ха, — проворчал я, — а кто вам сказал, что я буду в нем участвовать.
   Он пожал плечами и ничего не ответил. Больше говорить было не о чем, поэтому я допил вино и отправился спать.
   Замысел Маролана принес свои плоды. Во всяком случае, противник пошел в атаку на наши позиции только в девятом часу утра.

ГЛАВА 10. БЕГИ! БЕГИ!

   Я пробежал глазами по лицам врагов; в основном передо мной стояли воины, высокие и устрашающие. Большинство было драконлордами, но среди них я заметил двух тсерлордов. И все они смотрели на меня без малейшего сочувствия. За их спинами расположились волшебники, и хотя я его и не видел, еще дальше находился Форния, наблюдавший за ходом сражения — бойней, и принимал решения, которые приводили к новым и новым смертям. Впрочем, в этом и состоит война.
   Наконец вперед вышел драконлорд, которого я никогда раньше не видел.
   — Я Джарг э'Теннит. Ты пришёл сюда, чтобы попросить о мире? — В его голосе слышалось сомнение.
   Он никак не мог поверить, что Маролан пошлет человека с Востока.
   — Не совсем, — ответил я.
   — Чтобы обсудить условия перемирия?
   Я обдумывал ответ, когда кто-то пробился сквозь строй воинов, и я узнал Ори.
   — Он здесь не для переговоров; перед нами убийца. Кончайте с ним.
   Ну, подумал я, переговоры теперь пойдут в другом ключе. Самое время сила-барабанам сыграть сигнал «атака», чтобы рота пришла ко мне на выручку. К несчастью, они заметно отстали, так что бой барабанов — если я его услышу — поддержит тех, кто стоял напротив меня; впрочем, они в поддержке не нуждались.
   Тут я вспомнил, что мне совсем не нравятся сила-барабаны, и у меня появилась возможность еще немного подержать вас в неведении. Не беспокойтесь, скоро я вернусь к нашему сражению.
 
   Так о чем я? Ах да: сила-барабаны.
   Я возненавидел их с того самого момента, как меня разбудил громогласный бой — так рано я не просыпался с тех самых пор, как бросил содержать ресторан. А в утро сражения он поднял меня еще раньше. Поблизости не оказалось реки или хотя бы ручья, поэтому нам прислали бочки с водой. Я заставил себя побриться. Кстати, бриться холодной водой совсем не такое большое удовольствие, как считают некоторые. Однако мне удалось ни разу не порезаться, и я счел это хорошим предзнаменованием. Вирт, оказавшаяся рядом со мной возле бочки с водой, объяснила, что разница между элитными частями и новобранцами состоит в том, что нам разрешают вставать самостоятельно. А вот новобранцев капралы выбрасывают из палаток и колотят палками, если те действуют недостаточно быстро.
   — И их не убивают?
   — Новобранцы очень редко убивают капралов. А вот офицерам следует сохранять осторожность.
   Меня интересовали подробности, но вмешался сила-барабан, и я с некоторым ужасом узнал призыв к завтраку.
   Я попытался проглотить кофе, но сумел сделать лишь один глоток. Все остальные пили его так, словно их угощали персиковым бренди. Я пожал плечами и съел несколько галет, запивая их водой. Потом вернулся к палатке и только тут заметил, что между нами и расположением противника появилась стена. Что ж, теперь я знаю, что такое земляные работы.
   Пришел какой-то незнакомый солдат и вывалил кучу дротиков перед нашей палаткой. Элбурр, стоявший рядом, взял себе три штуки, Вирт последовала его примеру. Оставалось еще шесть. Я посмотрел на них, потом бросил взгляд на Вирт и поднял три дротика.
   — Ты знаешь, как им пользоваться? — спросил Элбурр.
   Я подумал, что он спрашивает про дротики, но потом заметил, что он показывает на точильный камень. Мне пришло в голову сразу несколько остроумных ответов. Но я лишь сказал:
   — Да, — и взял камень.
   Элбурр передал мне маленькую фляжку с маслом. Со всех сторон доносился скрежет — солдаты готовили оружие. Я добавил свой голос к их хору, но наточил только шпагу и дротики. Я постеснялся и не стал доставать неприятные штуки, которые прятались в моем плаще.
   Проклятый барабан загрохотал снова. Такой зов я услышал впервые, и настроение у меня ухудшилось. Пришлось спросить у Элбурра, что он значит.
   — «Слезы капрала», командиры взводов должны прибыть к капитану. Сейчас они получат окончательные наставления перед сражением.
   Мое сердце дрогнуло, но лицо оставалось невозмутимым.
   — Лойош, будь внимателен, как только появится удобный момент, постарайся спрятаться. Лучше до того, как начнется битва.
   — Понял, босс.
   Я продолжал точить дротики.
   — Как далеко ты можешь метнуть эту штуку? — спросила Вирт.
   — Примерно на шестьдесят пять или семьдесят ярдов.
   — Тогда не метай, когда последует первая команда; подожди второй — тогда неприятель окажется как раз на нужном расстоянии. Первый бросок нужен для того, чтобы враг смешал ряды; последние два делаются быстро, но времени, чтобы прицелиться, хватает.
   — Пока они пройдут такое расстояние, можно успеть сделать больше двух бросков.
   — Ты так думаешь? Тебя ждет сюрприз — ты и представить себе не можешь, как быстро они окажутся рядом с тобой. Впрочем, тут многое зависит от того, какие войска будут против нас брошены.
   — А от дротиков есть толк?
   — Немного. Мы поцарапаем их щиты.
   — Щиты? У них есть щиты? А почему у нас их нет?
   — А ты знаешь, как пользоваться щитом?
   — Ну… нет. Но у них же они будут.
   — Наверное. Все зависит от рода войск. Если нас атакует кавалерия, у них не будет щитов, но у нас возникнут другие проблемы.
   — Кавалерия?
   — Или фаланга с копьями — в таком случае от дротиков будет мало проку, и нам придется перестраиваться, чтобы контратаковать с флангов. Однако от нас тут ничего не зависит. Решение принимает вражеский генерал. Преимущество атакующей стороны.
   — А что у нас есть вместо щитов?
   — Мы легкая пехота. У нас есть дротики и способность быстро маневрировать.
   — О, замечательно.
   — Босс, почему тебя это интересует? Тебя же тут не будет.
   — Знаю. Но я не могу не думать о сражении. Здесь не место для уважающего себя наемного убийцы.
   — Ты это знал с самого начала.
   — Но не нутром.
   Появились саперы, которые привезли новые фургоны с землей, и принялись ее разгружать и утрамбовывать. Я заметил, что перед земляным валом уже успели выкопать ров. Мы с Вирт наблюдали за ними.
   — А что они делают, когда идет дождь? — спросил я.
   — Тогда остается надеяться, что рядом окажется много дерева.
   — Зачем?
   — Для…
   И снова ударили сила-барабаны.
   — Такой сигнал я уже слышал, — заметил я.
   — Сворачиваем лагерь.
   — Ага.
   Я уже знал, что нужно делать, и вскоре мы собрали ранцы. Складные стульчики пришлось убрать, и мы сидели на земле. От лагеря не осталось никаких следов, если не считать остывших кострищ. Послышался новый сигнал барабанов, я его не узнал.
   — Пошли, — сказала Вирт. — Оставь ранец возле отметки и займи свое место в шеренге.
   — Хорошо.
   Она направилась к земляному валу. Расча указала нам позицию, и я оказался между Вирт и Нэппером. Глаза Нэппера сверкали, в первый раз он перестал хмуриться. Он облизнул губы, потом прикусил их, сначала верхнюю, после нижнюю, затем облизнул снова. И повторил все операции.
   — С тобой все в порядке? — спросил я.
   — Вот зачем мы здесь собрались, — заявил Нэппер.
   — Ага, — пробормотал я.
   — Идут, — сказал он и радостно улыбнулся.
   Очень хорошо. Я уже собрался сделать шаг назад и скрыться, когда заметил, что Вирт смотрит на меня. Тогда я воткнул дротики в земляной вал, вытащил шпагу и переложил ее в левую руку. Может быть, неприятель будет в нас что-нибудь бросать и я смогу сделать вид, что в меня попали, откачусь назад и смоюсь. Нет, не слишком разумная идея. А если…
   Вирт похлопала меня по плечу.
   — У тебя получится, человек с Востока. Все — во всяком случае, если они не идиоты — нервничают перед первым сражением. Тебя тревожит, что ты не пройдешь испытание. Это нормально. Но как только бой разгорится всерьез, у тебя получится. Верь мне.
   Я никогда не слышал этой фразы, но она показалась мне избитой. Сколько солдат слышали такие же наставления, которые оказывались последними в их жизни? Очень успокаивает.
   Вражеские солдаты возникли перед нами целой шеренгой. Их было очень много. Больше, чем нас, подумал я. Они шли ровным шагом, по моим прикидкам, до них оставалось двести ярдов. Далеко.
   — Тяжелая пехота, — сказал кто-то.
   Вирт постучала меня по плечу. Я подскочил, но она вежливо сделала вид, что ничего не заметила.
   — Их щиты недостаточно длинны, чтобы закрыть ноги, и они поднимут их, когда мы начнем метать дротики, поэтому…
   — Я понял, — кивнул я.
   Мне показалось, что врагов не меньше четырех или пяти тысяч, то есть в десять раз больше, чем нас. Конечно, оборонительные позиции занимала не только наша рота. Интересно, подумал я, сколько здесь наших солдат? Меньше, чем вражеских. Скоро враги подошли ближе, и я увидел, что они вооружены копьями.
   — Новобранцы, — заметил кто-то. — Они побегут, если мы их тепло встретим.
   Нэппер скалил зубы, казалось, он с трудом сдерживается, чтобы не броситься на врага. Рядом с ним стоял Элбурр, постукивая дротиком по земле и насвистывая.
   — Босс, чего ты ждешь?
   — Я не могу убежать, пока они на меня смотрят.
   — Но почему?
   — Потому что… я не знаю, не могу, и все.
   — Босс…
   — Метнуть дротики! — послышалась громкая команда, и все, кроме меня, повиновались.
   Враги успели подойти ближе, ярдов на сто, и как только в них полетели дротики, они побежали. Полет дротиков был похож на кусок огромного металла, который мы бросили навстречу бегущему неприятелю…
   — Метнуть дротики!
   … который их даже не заметил, и я швырнул свой дротик и почти сразу же потерял его из виду. Тут только я вспомнил, что нужно было целить вниз, но эта мысль показалась мне слишком сложной, я схватил второй дротик и…
   — Метнуть дротики!
   … бросил его, уж не знаю, куда он попал, потому что неприятель оказался ужасно близко, я схватил третий дротик…
   — Приготовиться к схватке!
   … и переложил его в левую руку, перехватив шпагу в правую, а вражеские солдаты уже добрались до рва, все кричали, в том числе и я, а потом перед самым моим лицом возник деревянный щит, я воткнул в него дротик и использовал в качестве рычага, чтобы отбросить щит в сторону, после чего рассек чье-то лицо. Я попытался пойти вперед, но дорогу мне преграждала проклятая куча земли, и я нанес еще один удар, попал в чей-то щит, опустился на колени и сделал выпад кому-то в ноги, но тут Вирт потянула меня назад, и я услышал, как она кричит:
   — Влад! Влад! Все закончилось! Разве ты не слышишь барабан?
   Несколько мгновений я стоял, тяжело дыша, а потом, охваченный изнеможением или отвращением, я и сам не понимал, что со мной происходит, повалился лицом вниз. Потом перекатился на спину и так и остался лежать, глядя в небо и прерывисто дыша. Странно, но только после этого я стал слышать крики и обращения к различным богам. Рядом кто-то тихонько стонал, но я не стал поворачиваться. Я хорошо представлял себе, что увижу, если посмотрю: повсюду тела, многие еще живы, но тяжело ранены. Мне хватило звуков.
   — Ты ранен?
   — Нет, — услышал я собственный голос, и мне захотелось рассмеяться, таким забавным мне показался вопрос. Я мог бы многое им сказать — мне плохо, я уничтожен, убит, но она задала мне единственный вопрос, на который я должен был ответить отрицательно.
   Неожиданно надо мной появилось лицо Нэппера. Я не мог понять, что оно выражает, поскольку лицо оставалось перевернутым. Он был весь забрызган кровью — и лицо, и одежда. И это выглядело вполне естественно.
   — Из тебя будет толк, восточник.
   Если бы я мог, то убил бы его на месте.
   Я пролежал пять или десять минут, пока рядом со мной не опустился на колени незнакомый человек.
   — Нужно снять куртку, — заявил он.
   — Прошу прощения?
   — Куртку необходимо снять.
   — А разве прежде нам не следует познакомиться?
   На его лице промелькнула быстрая улыбка, словно он уже не раз все это слышал, и кто-то схватил меня за плечи и приподнял. После чего попытался снять с меня куртку.
   — Подождите минутку, — попросил я.
   — Ты предпочитаешь истечь кровью?
   — Я… — Я опустил взгляд и увидел разрез на куртке, сквозь который сочилась кровь.
   Будь я проклят. Я ранен. Во всяком случае, у меня теперь появились основания лежать на спине и смотреть в небо.
   Самое смешное, что я до сих пор ничего не почувствовал. Да, я умудрился получить ранение. Точно я сказать не мог, но, похоже, примерно в том же месте, что и несколько дней назад. Нойш-па сказал бы, что моя защита в четвертой позиции оставляет желать лучшего. Мне нужно…
   — Куртка? — сказал лекарь.
   — Можно снимать, — разрешил я.
   Он стащил с меня куртку, и на землю выпали четыре ножа, пара сюрикенов и три маленьких дротика. Лекарь с сомнением посмотрел на меня.
   — Что? — спросил я. Он покачал головой:
   — Ложись.
   — Это я могу.
   Он вылил какую-то жидкость мне на бок; она оказалась холодной, но боли я все еще не чувствовал. Однако ощутил, как на лицо мне упало несколько капель дождя, а потом еще и еще. Первые показались приятными, но потом я их возненавидел, теперь мне хотелось только одного — побыстрее выбраться из грязи.
   Грязь.
   Боги, как я ненавижу грязь! Раньше я этого не замечал, но теперь понял, что буду ненавидеть ее до тех пор, пока меня в ней не похоронят. Я всегда считал, что у меня удобные сапоги, пока не начал маршировать по грязи, которая при каждом шаге пыталась их с меня содрать. Иногда ей сопутствовал успех, и мне приходилось выходить из строя, чтобы подтянуть голенища, а потом бегом догонять свой взвод, но даже и без дополнительных усилий я постоянно задыхался. Да и вода, проникавшая в сапоги, не доставляла мне никакого удовольствия. А теперь я лежал в грязи.
   Меня начало трясти, из-за чего я почувствовал себя слабым и уязвимым. Даже ранение меня сейчас беспокоило меньше. Лекарь что-то делал с моим боком, может быть, сотворил какие-то заклинания, после чего наложил повязку, которая моментально промокла; возможно, если бы я получил более серьезное ранение, меня отнесли бы туда, где сухо, — если такое место существовало.
   Дождь превратился в ливень, и я его ненавидел.
   — Почему ты не сказал мне, что я ранен?
   — Я боялся, что тогда ты почувствуешь боль.
   — Понятно. Ты довольно умен для парня без больших пальцев.
   — Большое спасибо.
   — Теперь все будет в порядке, — заявил лекарь. — Только тебе следует беречь бок в ближайшие пару дней.
   Лекари всегда говорят такие вещи. Интересно, что это значит? Следует избегать новых дырок на боку? Хорошая мысль. Я ничего не имел против.
   — Ладно, я постараюсь, спасибо, — сказал я.
   Он что-то проворчал и двинулся дальше. Раненые больше не кричали, но сквозь шум дождя, стучавшего по деревянным щитам и металлическому оружию, до меня доносились стоны. Тот, кто возился с моей курткой, помог мне встать. Наконец бок начал болеть, но не слишком сильно, что меня порадовало, поскольку я плохо переношу боль. Оказалось, что это Элбурр.
   — Кто-нибудь еще ранен? — спросил я. Глупый вопрос, но он меня понял.
   — Нэпперу содрали кожу на левой руке, вот и все.
   — Неужели ни один из волшебников не может остановить этот проклятый Виррой дождь?
   — Полагаю, они устали больше любого из нас.
   — Наверное. Ну, что дальше?
   — Мы соберем раненых и дротики — после сражения всегда так поступают. После чего нас заново сформируют и… — Его прервал бой сила-барабанов. Я начал уставать от их грохота. Элбурр подождал, пока он стихнет, и добавил: — Или мы отступим на заранее подготовленные позиции.
   — А что это значит?
   — Если повезет, командиры с самого начала имели это в виду. Если нет, то начнется отступление.
   — О да. Мне не следовало спрашивать: они все спланировали заранее.
   — Откуда ты знаешь?
   — Хм-м… я человек с Востока. Мы многое знаем.
   Он не очень мне поверил, однако помог найти ранец, достал оттуда теплый плащ, после чего мы общими усилиями надели его на меня. Бок напомнил о своем существовании, но я мог нести ранец.
   — Неси его со стороны раненого бока, — посоветовал Элбурр.
   — Не понял?
   — Если ты понесешь ранец на здоровой стороне, рана откроется.
   Я решил воспользоваться его советом, и мы зашагали по грязи. Сквозь непрекращающийся дождь я с трудом различал застывшие в ста пятидесяти ярдах от нас шеренги врага.
   Вскоре последовала команда:
   — Отступаем!
   Мне это показалось разумным шагом. Появилась Расча и построила нас в длинную шеренгу, потом Краун что-то крикнул, все повернулись кругом, и я тоже. Обратившись к врагу спинами, мы зашагали прочь с поля боя, капитан держался справа от нас. Вскоре мы перешли на быстрый шаг, и я могу вас заверить, что остальные солдаты двигались увереннее, чем я, но мне удавалось не отставать. Потом последовала команда перейти на обычный шаг, и так мы шли довольно долго. Я с трудом дождался команды остановиться.
   Дождь наконец прекратился, поднялся холодный ветер, от которого меня совсем не защищал промокший насквозь плащ. Счастье, решил я, есть симпатичный лагерный костер — что в очередной раз доказывает, что счастье лишь меньшая из неприятностей перед лицом большой беды. Однако костров никто не разводил, и мы ждали.
   В тот момент я не понимал, что происходит или какова роль нашей роты в грандиозном замысле Сетры. Честно говоря, тогда я об этом не думал; впрочем, обычно рядовой пехотинец не имеет возможности задавать вопросы своему генералу за бокалом красного вина. Поэтому я расскажу вам о том, что мне удалось выяснить, когда у меня появилось время и желание проявить любопытство.
   Большая часть дивизиона, которым командовал Маролан, почти все время находилась на расстоянии половины дневного марша от нас, и, пока мы отступали после первой атаки врага, Маролан вел дивизион к нам. Саперы изо всех сил готовили позиции именно для такого случая, и Сетра надеялась (хотя уверенности у нее не было), что все войска противника втянутся в сражение с нашей ротой и другими ротами авангарда, в то время как дивизион Маролана прибудет на поле боя и нанесет решающий удар. Конечно, события разворачивались иначе. Мы отступили на «укрепленные» позиции и занимали их целый день, уверенные, что атака врага может начаться в любой момент, а потом неожиданно покинули лагерь и двинулись в новом направлении — прямо на восток, а вовсе не на юго-восток, как планировала Сетра. Не знаю, по каким причинам изменились планы; наверное, меня это не касается.