Браст Стивен. Дракон

   — Нам предстоит атаковать легкую пехоту противника, очень похожую на нас. У них нет траншей или земляных валов, мы превосходим их численностью; однако, как вы и сами видите, нам придется атаковать снизу вверх по склону холма. Мы пойдем быстрым шагом, а последние сто ярдов нужно будет пробежать. Захватим холм и будем удерживать его до тех пор, пока не подоспеет подкрепление.
   Никто не стал напоминать, что еще вчера мы спокойно могли занять холм и водрузить на нем свои знамена.
   — Вам следует держать строй до тех пор, пока вы не вступите в соприкосновение с противником, — продолжал капитан. — Нам окажет помощь корпус волшебников — главным образом защитного характера. Если сумеете удержать строй и нанести быстрый удар, трудностей не возникнет. У меня все. Будьте внимательны к приказам ваших командиров.
   Кроппер отъехал к дальнему концу шеренги, одновременно обнажив шпагу. Боевой клинок; может быть, капитан даже пустит его в ход. До сих пор я не видел, чтобы он участвовал в боевых действиях. Впрочем, я мог просто не заметить.
   Краун занял позицию в центре шеренги и чуть впереди. Он также обнажил свой клинок. Я почувствовал, как учащается мой пульс. Повернувшись к Вирт, я спросил:
   — У них есть метательные копья?
   — Почти наверняка, — ответила она, а потом добавила: — Тебя они беспокоят?
   — Вовсе нет, — проворчал я. — Просто мне не терпится поймать одно из них зубами.
   — Вот что нам нужно: высокий боевой дух.
   Я решил, что Вирт иронизирует, но уверенности у меня не было. Краун дал сигнал, и наши знамена двинулись вперед. Остальные последовали за ними.
   «Война, — однажды объяснила мне Сетра Лавоуд, — состоит из потерянных возможностей, чередующихся с чудесными избавлениями, а заканчивается тем, что кто-то где-то умудряется не совершить решающую ошибку».
   Если бы наш разговор имел место до сражения возле Стены Склепа Барита, возможно, он принес бы мне пользу. Впрочем, кто знает, результат мог быть прямо противоположным; в любом случае я бы не был так поражен тем, что произошло.
   Мы двигались вперед, прямо к застывшей в неподвижности массе вражеских воинов. Они стояли плечом к плечу на середине склона холма. Кстати, склон казался длинным и пологим — как выяснилось, обманчиво пологим. Создавалось впечатление, что мы сумеем взбежать на него, даже не сбив дыхания. И здесь я ошибся. Мое дыхание стало тяжелым и прерывистым еще до того, как мы перешли на бег, рядом задыхались Вирт и Элбурр. Расстояние до врага сокращалось, и я размышлял о том, как буду сражаться в таком состоянии. Одновременно я с нетерпением ждал и боялся последнего сигнала к атаке.
   А потом они метнули в нас копья.
   Когда копья бросали мы, мне казалось, что на врага летит огромная стена металла. Теперь я находился на противоположной стороне, и впечатление возникло такое же. Тогда я удивился, почему враг продолжает наступать; даже теперь, когда все закончилось, я не перестаю удивляться.
   Однако я продолжал бежать вперед.
   Потом Краун взмахнул своим клинком, и знамена выдвинулись вперед, откуда-то слева донесся голос Расчи:
   — В атаку!
   Я уже не мог бежать вверх по склону, но остальные каким-то непостижимым образом начали двигаться быстрее, и мне ничего не оставалось, как последовать их примеру. В результате я не заметил, какой эффект произвел бросок копий. Потом они метнули копья в третий раз, и на сей раз я обратил внимание: Вирт споткнулась и упала, и я успел подумать, что хочу остановиться и помочь ей — однако продолжал бежать вперед. Раздался страшный крик, и я понял, что часть чудовищного шума производит моя глотка.
   Последовал третий залп, мы понесли некоторый урон, а потом и четвертый, во время которого что-то просвистело мимо моего уха и заставило Лойоша псионически вскрикнуть, а затем мы сошлись с врагом.
   Больше всего мне запомнился шум и скрежет. Раскаты грома наполнили мой череп, уши уже не ощущали боли. Шум пеленой окутывал поле битвы, и все происходящее тускнело из-за грохота — стало невозможно вычленить отдельные звуки, все сливалось в единый рев. А я пытался идти вперед — но не мог.
   Послушайте, я готов на равных драться с любым известным вам фехтовальщиком. Во-первых, я прекрасно владею клинком, во-вторых, что еще важнее, я сражаюсь так, как они не умеют: мы, люди с Востока, владеем собственными приемами, и я никогда не забываю о своих преимуществах — например, маленький рост позволяет мне двигаться быстрее, чем противник. Главное — оставаться подальше от огромных клинков и не позволить врагу воспользоваться тем, что он сильнее.
   Теперь, надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. Я сражался не с одним противником, которого намеревался убить или вывести из строя; моя задача состояла в том, чтобы вместе с несколькими сотнями своих товарищей прорваться вперед. Я часто уворачивался, бросался в стороны и изредка, без особого энтузиазма, делал выпады в направлении кого-то из врагов, но мне не удавалось использовать свои преимущества, зато все мои недостатки только умножались.
   Просто чудо, что меня не убили в первые двадцать секунд после начала схватки. Кто-то обрушил на мою голову огромный старый меч, и я до сих пор не понимаю, как мне удалось избежать удара. Он определенно меня прикончил бы, если бы что-то его не отвлекло. Так или иначе, но я сумел подняться на ноги (нет, я не помню, как падал или что сам бросился на землю) и вновь устремился вперед, а чей-то клинок вновь едва не разнес мне череп. Я даже не помню, вдыхал ли воздух. В памяти лишь осталась промелькнувшая мысль: Это уже второй раз; на третий меня убьют.
   Потом Лойош посоветовал:
   — Налево, босс! — что помогло мне решить сразу две проблемы.
   Во-первых, и самое главное, я посмотрел налево и увидел, как кто-то взметнул вверх меч, намереваясь снести мне голову. А во-вторых, я почему-то перестал быть солдатом и стал самим собой. Или, если выразиться иначе, вспомнил, что у меня есть и другое оружие, кроме шпаги. На самом деле это не совсем точно, поскольку я ничего не вспоминал и не принимал никаких решений — просто в следующее мгновение я метнул три звездочки в грудь вражеского солдата, что заметно замедлило его движения, и пока он решал, насколько серьезные ранения получил, кто-то — кажется, Элбурр, хотя я и не уверен, — ударил его по ногам, больше я этого типа не видел.
   Я продолжал смотреть вперед, заметил, что моя особа привлекла чье-то внимание, метнул нож, промахнулся, но со мной решили не связываться.
   Как долго продолжалась наша атака? Ну, потом я прочитал в военном журнале, что атака заняла четыре минуты. А мне показалось, что больше и меньше одновременно. Больше, поскольку атака все не кончалась; я ждал, что вот сейчас что-то произойдет, но так и не дождался. Меньше, потому что я почти ничего не могу вспомнить. Обычно у меня в памяти остается практически полная картина поединка, поскольку мой разум постоянно работает, инстинктивно, благодаря долгим тренировкам, фиксируя движения противника, — потом я обязательно анализирую свои действия, чтобы не повторить ошибок. Однако сейчас все происходило иначе — из этой схватки я запомнил лишь минуту, потом мы начали отступать, а Расча все время кричала, чтобы мы сохраняли строй. Я смотрел на наши знамена и повторял про себя: Ладно, мы не одержали победы, но наше войско не разбито. Я еще не знал, что знаменосец и его заместитель погибли, но, наверное, это не имело значения. Важно, что нам удалось отступить, сохраняя порядок. Более того, мы выглядели настолько боеспособными, что противник не решился на контратаку.
   Когда несколько ранее я упомянул об ошибках, то имел в виду нечто подобное. Я практически уверен, что они сумели бы смять нас, если бы атаковали сразу. На их стороне было моральное преимущество, но из-за отсутствия паники в наших рядах противник этого не понял. А может быть, у их командира просто не хватило мужества отдать приказ.
   Только после того, как мы отступили к самому подножию холма, а потом и еще на сотню ярдов, я заметил, что вокруг нас идет сражение. Оказалось, что наша рота является лишь частью большой битвы, о чем мне следовало знать, но я задумался об этом только после того, как мы остановились и мне удалось отдышаться. Над холмами вокруг нас поднимались в небо клубы пыли, войска перемещались, знамена враждующих сторон часто оказывались совсем рядом.
   Впрочем, я не стал следить за передвижением войск. Солдаты обменивались репликами относительно хода сражения, но все они высказывали разные мнения, из чего я сделал вывод, что ситуация остается запутанной.
   Ко мне подошла Вирт, и только тут я вспомнил, как она упала во время наступления.
   — Ну, ты и лодырь, — заметил Элбурр.
   — Противник проявил высокое мастерство, — заявила Вирт. — Если бы меня не сбили с ног, мы бы победили.
   — Точно, — усмехнулся я, — ты бы в одиночку прорвала их оборону.
   — Конечно.
   — А что с тобой произошло? — спросил я.
   — Ублюдок метил мне в колено, но промахнулся. Я получила ранение в бедро — ничего страшного. Если бы мне не захотелось спать, я бы пошла с вами дальше.
   — Ты и Нэппер, — проворчал Элбурр, и я сообразил, что не видел Нэппера после сражения.
   Оглядевшись, я заметил, что он крепко спит рядом с Элбурром. Пожав плечами, я улегся на землю рядом с ним.
   — Мрачные последствия сражения, — заметила Вирт.
   Лойош заявил, что я тут же заснул, и у меня нет оснований ему не верить. В любом случае барабаны подняли меня на ноги сигналом «Чувство локтя» — и мы построились в шеренгу для обороны. Я оглядел поле битвы и понял, что, пока я спал, ситуация изменилась. Наши знамена развевались на холме, который раньше занимал противник, а бой шел где-то далеко справа. Очевидно, враг атаковал наш фланг. (Ну, на самом деле нет; они попытались провести сложный отвлекающий маневр, чтобы затем нанести неожиданный удар в другом месте, но у них ничего не вышло, однако я узнал об этом значительно позднее.)
   Я спросил у Лойоша, почему он молчит с того самого момента, как мы пошли в атаку, и все ли с ним в порядке.
   — Босс, нам здесь нечего делать.
   — Я знаю. И что ты предлагаешь?
   — Нужно уносить ноги.
   — Нельзя.
   — Почему?
   — Во-первых, я согласился сделать работу.
   — И знаешь, как ее выполнить?
   — В данный момент нет, но…
   — Послушай, Вирт, — сказал я вслух, — ты не знаешь, где находится вражеский штаб?
   Она показала на холм, находившийся в четырехстах ярдах к югу от нас.
   — Я там была, — заявила Вирт. — Оттуда открывается отличный вид. Точно не помню, но мне кажется, что склоны холма довольно крутые, так что его удобно оборонять. К тому же там наверняка имеются надежные пути отхода. Я бы обязательно расположила своих волшебников и штаб именно там. А почему ты спрашиваешь?
   — Просто любопытно, — ответил я. Нэппер посмотрел на меня:
   — У тебя что-то есть?
   Я покачал головой и ничего не ответил.
   Элбурр уселся на землю, подняв колени и опустив голову. Чуть дальше в такой же позе устроился Тиббс. Вирт продолжала стоять, задумчиво глядя перед собой. Даже с лица Нэппера исчезло раздраженное выражение.
   — Мы потерпели поражение, не так ли? — спросил я. Вирт кивнула:
   — Да.
   Нэппер взглянул на меня.
   — Может быть, теперь они нас атакуют, — с надеждой проговорил он.
   Мне этого совсем не хотелось, и я промолчал. Наконец вдоль шеренги прошла Расча.
   — Мы ждем гостей? — спросила Вирт. Расча кивнула. — У нас большие потери после атаки на холм?
   — Могло быть хуже, — ответила Расча.
   — Иными словами?
   — Четырнадцать убитых или пропавших, двадцать шесть раненых. Могло быть много хуже, — повторила она и пошла дальше.
   — Конечно, — пробормотала Вирт. — Могло быть…
   — Почему у нас нет метательных копий? — поинтересовался Элбурр, неожиданно поднимая голову.
   Вирт произнесла несколько фраз, которые солдаты обычно используют в подобных ситуациях. Она произвела на меня впечатление.
   Хотя я впервые взял в руки метательное копье всего две недели назад, но успел к ним привязаться. Возможно, много сильнее после нашей атаки, когда пришлось бежать сквозь тучу летящего навстречу острого металла. И уж совсем не по себе становилось от мысли, что отсутствие копий может оказаться далеко не самой серьезной нашей проблемой.
   И действительно, возникли серьезные проблемы, но, к счастью, не у нас, а в лагере противника: они не решились на атаку. Вот вам еще один пример того, о чем говорила Сетра. Потом я спросил у нее, но она ответила, что не знает, почему они так промедлили. Несколько часов я со страхом наблюдал за врагом. Вокруг продолжалось сражение, но то был день упущенных шансов и маневрирования — во всяком случае, так мне объяснили, — и я видел бесконечные перемещения войск и короткие стычки, но наше неудачное наступление так и осталось единственной серьезной схваткой.
   Как нам повезло!
   Через два часа прибыли метательные копья, а немного позднее появились галеты, сыр, а также по куску соленой кетны на каждого. Мы надеялись, что враг не станет атаковать, но боялись, что нам прикажут вновь перейти в наступление. Однако наши страхи оказались напрасными. Когда мы покончили с едой, вновь появилась Расча.
   — Они перестраиваются, — заявила она.
   — Оставляют холм? — спросила Вирт.
   — Мы можем его занять, — заметил Элбурр.
   — Полагаю, их просто меняют, — возразила Расча. — Завтра узнаем, кто будет нам противостоять.
   — Завтра, — сказал Элбурр.
   — Завтра, — повторил я. — Мне нравится это слово. Отличное слово. Завтра.
   — Но приготовиться к ночным вылазкам, — добавила Расча. — Мы выставим дополнительные дозоры.
   Неожиданно Нэппер застонал.
   — Что такое? — спросила Вирт.
   Он с отвращением посмотрел на свои копья:
   — Придется снова разбивать лагерь.
   — Жизнь жестока, — заметил Элбурр.
   — Пожалуй, не стоит тянуть, — предложила Вирт. Мы встали.
   — Завтра будет тяжелый день, — заявил Элбурр.
   — Надеюсь, — ответил Нэппер. — Нам предстоит взять холм. Кстати, как он называется?
   — Холм Дориана, — ответила Расча. — Думаю, ты не ошибся. — Она пошла дальше вдоль шеренги.
   Мы с Лойошом воздержались от циничных замечаний.

ИНТЕРЛЮДИЯ. КОНТРАТАКА

   На следующий день после нашего визита к Алире я отправил через Маролана послание Сетре Младшей.
   — Она будет довольна, — сообщил я Коти.
   — Там нет обещаний, — заметила она.
   — Верно. Но Алира согласится. Со временем.
   Коти кивнула.
   Все это было позавчера. А вчера я завершил очередную часть своей истории и вернулся домой пораньше, чтобы успеть приготовить обед для Коти. Я собирался сварить похлебку из трех рыб и трех перцев с луком-пореем и белым вином, потому что ни одна женщина, которая его пробовала, не смогла устоять перед моими чарами. Ну, ладно, ладно, я немного преувеличиваю. Но похлебка очень хороша. Поэтому я сделал необходимые покупки (люблю покупать еду и, если когда-нибудь по-настоящему разбогатею, все равно буду продолжать это делать лично), вернулся домой и занялся приготовлением устриц (да, да, я знаю, что устрицы вовсе не рыба), но тут меня прервал Лойош, заявивший, что кто-то стучится в мою дверь. Я уже собрался крикнуть: «Заходи», когда Лойош предупредил меня:
   — Это не Коти.
   Я открыл дверь. И, разинув рот, уставился на Сетру Младшую. Она посмотрела на меня сверху вниз. Я сглотнул и сказал:
   — Не хотите ли зайти и присесть? Боюсь, мой дом не соответствует вашим стандартам для постоянного места жительства.
   — Прекрати, — сказала она, переступая порог. — Я пришла сюда вовсе не для того, чтобы критиковать внутреннее убранство твоего дома. — Она немного помолчала, огляделась и добавила: — Впрочем, должна признать, что ты лишен вкуса.
   Вкуса? У меня имеется мебель, на которой можно сидеть, чистые полы и стены, отделяющие меня от внешнего мира. Еще есть полка с безделушками, обладающими ценностью только для меня. Дом — это место, где я сплю; настоящее внимание я уделил только кухне. Ну, ладно. Возможно, она предполагала, что я живу в гнезде кетны, с облупленными стенами, пятнами крови и валяющимся повсюду ржавым оружием, право, не знаю.
   — Зачем вы ко мне пришли? — осведомился я.
   — А ты не догадываешься?
   — Нет. Если вы собирались говорить об Алире, то я рассчитывал, что за мной пошлют.
   — И ты бы пришел?
   — Нет, — ответил я.
   — Я так и думала. — Она расстегнула пояс, на котором висел меч, и я сразу заметил его размеры. Аккуратно положив его на стол, Сетра Младшая села. Я сжал зубы и принес вино. Она добавила: — Может быть, нам стоит позвать Алиру и покончить с этим делом.
   — По правде говоря, — заявил я, — у меня другие планы на сегодняшний вечер.
   Я видел, что она собралась сказать: «Так отмени их», но потом передумала. После короткой паузы Сетра Младшая спросила:
   — А их нельзя изменить?
   — Возможно. Если вы сможете меня убедить.
   Раздался новый стук в дверь.
   — Лойош?
   — Да.
   — Мои планы на сегодняшний вечер, — сказал я, подошел к двери и впустил Коти.
   Она сразу все поняла. Я видел, как Коти бросила быстрый взгляд на лежащий на столе меч в ножнах.
   — В мои планы это не входило. Она хочет уладить все вопросы сегодня.
   — Почему бы и нет? — ответила Коти.
   — Да, почему бы и нет? — кивнула Сетра Младшая.
   Я мог бы ей кое-что ответить, но решил, что вопрос носит риторический характер.
   — Ладно, — проворчал я. — Тогда кому-то нужно войти в контакт с Алирой. Кто хочет удостоиться этой чести?
   — Может быть, ты? — поинтересовалась Сетра Младшая.
   — Хорошо, — сказал я.
   Я довольно легко связался с Алирой. Наверное, я уже успел ее неплохо узнать. По данному поводу у меня возникли разноречивые чувства.
   — Что такое? — сказала она вместо приветствия, предисловия или другой вежливой чепухи — впрочем, ничего иного я и не ждал.
   — Здесь Сетра Младшая.
   — Здесь? Где здесь?
   — У меня дома.
   — Чего она хочет?
   — Завершить сделку.
   — Я на нее еще не согласилась.
   — Она еще не согласилась на обмен, — сказал я вслух.
   — Тогда мы обговорим условия, — заявила Сетра Младшая.
   — Она предлагает обсудить условия.
   — Я… ладно. Ты можешь передать мне изображение своего дома?
   Я постарался изо всех сил. В результате, настолько проник в сознание Алиры, что узнал ее мнение относительно моих способностей в этой области.
   — Достаточно, — через некоторое время проворчала Алира. — Сейчас я буду у тебя.
   — Ну? — нетерпеливо спросила Сетра Младшая.
   — Она скоро появится.
   Сетра Младшая кивнула.
   Несколько минут мы сохраняли напряженное молчание; Коти села рядом со мной и сжала мою руку. Наконец Алира постучала в дверь; я впустил ее.
   Сетра Младшая встала. Они обменялись пристальными взглядами и почти неуловимыми поклонами.
   — Ты знаешь, какой обмен я предлагаю, — сказала Сетра.
   — Ты не должна была получить это оружие, — заявила Алира.
   — Получить? — переспросила Сетра, и я вспомнил нашу последнюю встречу у Склепа Барита. Я забыл о ней, поскольку в то время еще не был с ней знаком. — Я не получила его, леди Алира. Я его взяла. И использовала. Я…
   — Помню. Я была там.
   — Да, ты там была, верно? — Она повернулась ко мне. — И, насколько мне известно, ты тоже.
   — Можно сказать и так, — ответил я. Она кивнула.
   — Но, леди Алира, я считаю, что оружие должно принадлежать тебе. А что думаешь ты?
   — Что ты хочешь заполучить меч Кайрана Завоевателя. Должна тебе сказать, что я не торгуюсь.
   — Ну и что тогда?
   — Если хочешь взять его — попробуй, если сможешь.
   — Могу, — заявила Сетра Младшая, опуская руку на рукоять лежащего на столе меча.
   — Только не в моем доме, — вмешался я, но никто меня не слушал.
   Я сосредоточился и почти сразу же вошел в контакт с Мароланом.
   — В чем дело, Влад?
   — Услуга.
   — Да?
   — Хватайте Черный Жезл и ко мне. Немедленно.
   Он не стал задавать вопросов. О драконах можно сказать многое, но, когда наступает время действовать, их не приходится просить дважды.
   Впрочем, то же самое можно сказать об Алире и Сетре Младшей. Они обнажили свои мечи и принялись кружить по моей гостиной.
   Оставалось надеяться, что они сломают не всю мебель.

ГЛАВА 15. ПОРВАННАЯ КУРТКА

   Еще несколько мгновений после появления Деймара я ждал, что мою жизнь задуют, словно свечу, но ничего не произошло. Небольшая часть сознания, которая любит комментировать мои действия, заметила, что я уже устал ждать, когда меня наконец разрежут на мелкие кусочки. А потом ответила сама себе, что это все-таки лучше, чем если бы меня и в самом деле прикончили.
   — Как думаешь, Лойош, он справится?
   — Наверное. Но, босс, ему необходимо время.
   — Сколько?
   — Понятия не имею, босс.
   Я обратился к Форнии:
   — Это Деймар, мой приятель. И мне бы хотелось кое-что прояснить: вы правы, я не парламентер. Никто не посылал меня убить вас, и я не собираюсь этого делать. Надеюсь, что и у вас нет враждебных намерений относительно меня.
   Он негромко рассмеялся:
   — А почему бы нам тебя не прикончить?
   — Любопытство. Вам интересно знать, зачем я здесь.
   — Я не страдаю этим пороком. Назови мне еще одну причину, по которой я не должен последовать совету Ори?
   — Потому что вы не убиваете пленных, а я сдаюсь.
   — Босс!
   — А у тебя есть другие идеи?
   Форния кивнул:
   — Такая постановка вопроса меня устраивает. — Он повернулся к охране. — Тщательно обыщите его, прежде всего я хочу получить золотую цепь, которую он держит в руке. Свяжите и отведите для допроса…
   Кто-то наклонился к его уху и начал шептать. Форния внимательно его выслушал, поднял подзорную трубу и принялся разглядывать поле у меня за спиной.
   — Подождите немного, — сказал он тройке телохранителей, а мне ничего не оставалось, как задать себе вопрос: «Ну и что дальше, умник?»
   Я догадался, что Форния получил сообщение относительно холма Дориан, где совсем недавно я покинул свою роту, сражавшуюся с врагом. Не сомневаюсь, что им пришлось ничуть не легче, чем во время вчерашних боев, когда после целого дня сражений я попал в практически безнадежную ситуацию.
 
   Когда вчера утром мы проснулись, оказалось, что противник оставил холм Дориан. У нас появилась тема для разговора за завтраком. Вокруг шли напряженные споры, причем постоянно повторялось слово «ловушка».
   — Что ты думаешь, босс?
   — Холм, который мы вчера не сумели взять штурмом, сегодня кажется им ловушкой? Они слишком подозрительны.
   — Я хотел спросить о другом: мы все равно получим приказ его занять?
   — Ах вот ты о чем . — Я посмотрел на холм в ярком утреннем свете: зеленый, безобидный, на вершине несколько кустов, склоны поросли высокой травой, кое-где попадаются острые серые камни. Единственным напоминанием о вчерашнем сражении оставалась местами примятая трава. Холм сидел на месте и ждал. Если бы он был человеком, то ему следовало бы бить баклуши, смотреть в небо и насвистывать. — Наверное.
   На сей раз все произошло очень быстро. Как только завтрак закончился, нас построили, и перед шеренгой появился капитан. Он повернулся к нам лицом и сообщил:
   — Мы займем холм и сразу же начнем готовиться к его обороне. Нас будут сопровождать саперы. Есть предположение, что противник может очень скоро нас атаковать.
   — Ничего себе, — пробормотал Нэппер.
   Капитан закончил свою речь; вперед выступил Краун и повел нас на холм. Теперь идти вверх было значительно легче. Я даже не устал.
   — Как только мы займем холм, начнется сражение.
   — Наверное, — ответил Нэппер.
   — Нет, я имел в виду, что они нам что-то подстроили. Волшебство, ловушки, что-нибудь.
   — Не имеет значения, — заявил Нэппер.
   С ним было трудно спорить, поэтому некоторое время мы шли молча.
   — Здесь никого нет, кроме нас, — заметила Вирт, когда мы почти добрались до вершины.
   — Не понял?
   — На холме только наша рота.
   — И саперы, — вмешался Элбурр.
   — И саперы.
   — То есть нас слишком мало? — спросил я.
   — Недостаточно, — констатировала Вирт.
   — Ловушка внутри ловушки, — предположил Элбурр.
   — Может быть, — задумчиво проговорила Вирт. — В таком случае нам досталась роль приманки.
   — Великолепно, — проворчал я.
   — Не имеет значения, — повторил Нэппер.
   В некотором смысле было довольно глупо спокойно подниматься по склону холма, который вчера принес нам столько неприятностей, но я помалкивал, поскольку знал, что скажет Нэппер, а я уже решил, если он еще повторит свою дурацкую присказку, прикончить его.
   Мы взошли на вершину, и прежде чем я успел отдышаться, Краун отдал приказ:
   — Разойтись по периметру, начать рыть траншеи. Саперы, вперед.
   Раздали лопаты вместе с соответствующими указаниями, и мы принялись за работу. Так прошло полчаса. Потом мы получили метательные копья. Когда спустился туман, мы прекратили копать траншеи. Вскоре он накрыл весь холм.
   — Не удивлюсь, если туман имеет волшебное происхождение, — заявила Вирт, когда мы побежали, чтобы взять оружие.
   Сквозь туман послушался громкий голос Крауна:
   — Дышать безопасно! — Чем напугал меня еще больше, поскольку мне и в голову не приходило, что может быть иначе.