Браст Стивен. Дракон

   — Ага, человек с Востока, который дерется, как дракон. Вина?
   — Не откажусь.
   Он вытащил красивый резной деревянный кубок из стоящей возле ног парусиновой сумки и наполнил его вином из бутылки. Я сделал глоток; оказалось, что это не вино, а бренди — даже лучше, если вас интересует мое мнение.
   — За солдатскую жизнь, — сказал он.
   Мне не хотелось за это пить, но бренди мне понравилось, и я поднес кубок к губам.
   — Где ты его раздобыл?
   — Поставщик продовольствия мой друг, да и многие ребята из обоза мне кое-чем обязаны, так что у них в фургонах для меня всегда находится немного места.
   Я допил бренди. Лойош, который летал вокруг, собирая остатки пищи, вернулся и опустился ко мне на плечо. Дортмонд посмотрел на него.
   — Ты тоже веришь, что он приносит удачу? — спросил я.
   — Конечно. Почему бы и нет? Нам ведь сопутствует удача во время кампании, разве не так?
   — В самом деле?
   — Ну, ведь ты жив?
   — Я уже давно не проверял.
   Он не стал делать обычных в таких случаях замечаний, а налил мне еще бренди, продолжая называть его вином.
   — Считаю, что в целом кампания проходит удачно, — заявил Дортмонд. — Он снова засунул руку в парусиновую сумку, вытащил ломоть хлеба и большой кусок сыра. Разломил хлеб и сыр и протянул мне то и другое. Острый мейренский сыр оказался очень вкусным. Хлеб был черствым, но не заплесневелым и гораздо приятнее галет. Потом он отломил еще кусочек сыра и протянул его Лойошу, который подлетел и аккуратно взял его лапой. Я смотрел, как он откусывает кусочек, жует, проглатывает и вытирает пасть крылом. Он вел себя цивилизованнее, чем я.
   — Удача, — сказал Дортмонд.
   — Меня тошнит, Лойош.
   — Хороший сыр, босс.
   — А что ты собираешься делать, когда кампания закончится? — поинтересовался я.
   — Я? — ответил Дортмонд. — Буду сражаться в следующей.
   — Зачем?
   — Потому что мне нравится, — спокойно ответил он.
   — А разве тебя не интересует продвижение по службе?
   — Нет. Меня все устраивает.
   — А если в одном из сражений тебя трахнут по башке?
   Он закрыл один глаз, склонил голову и проворчал:
   — А ты веселый сукин сын, да?
   — Мне просто любопытно.
   Он пожал плечами.
   — Ну, хорошо. Все равно когда-нибудь придется умирать.
   — Мне уже приходилось об этом слышать. Однако я не вижу повода торопиться.
   — Возьми еще сыра.
   Я так и сделал. Вскоре к нам присоединилась незнакомая женщина. Он угостил ее сыром и бренди; я понял намек и направился к своей палатке. Там я встретил хмурого Нэппера — мне показалось, что он напустил на себя мрачный вид просто из принципа.
   — А нам не пора отправиться в одну из твоих экспедиций? — осведомился он.
   — Тебе понравилось?
   — Да.
   — Не знаю. Может быть. Кстати, Нэппер.
   — Да?
   — Ты задумывался, из-за чего заварилась вся каша?
   — Ты спрашиваешь о войне? А ты знаешь?
   — Ну, в некотором роде.
   — Так в чем причина?
   — Форния кое-что украл у Маролана.
   — Ага. Достойный повод. Мы должны вернуть украденное.
   — Сомневаюсь, что все так просто.
   — Наверное, ты прав.
   Я подумал: Кроме того, война закончится, а ты бы этого не хотел. Но вслух ничего не сказал. А потом мне в голову пришла другая мысль: Может быть, мне так и следовало бы поступить. И положить конец войне.
   — Конечно, босс. Это совсем нетрудно.
   — Очень возможно.
   — Но как?
   — Если начнется решающее сражение, то Форния будет командовать своими войсками, а если там окажется Форния, значит, там же будет и меч.
   — Конечно, останется только подойти и забрать его.
   — Не знаю, Лойош. Может быть…
   — Может быть, тебя прикончат, босс.
   — Все когда-нибудь умирают.
   — Ха.
   — И это будет не так опасно, чем участвовать в сражении.
   Лойош ничего не сумел мне возразить и замолчал. Вскоре к нам присоединились Данн, Тиббс, Вирт, Элбурр и Расча, вся компания уселась вокруг костра, и они принялись рассказывать истории о своем участии в разных кампаниях, большая часть которых оказалась довольно забавной. Впрочем, офицеры почти всегда выглядели глупцами. Расча сообщила, что мне вновь предстоит вечерний дозор, после чего я сразу же отправился спать.
   Так я провел один из самых приятных дней в жизни.
   На следующее утро мы наблюдали, как неподалёку от нас расположился отряд кавалерии, а вскоре подошла наша пехота. Я узнал Алиру, которая восседала на светлой пятнистой лошади, скакавшей вдоль длинной пехотной колонны. Интересно, подумал я, знает ли Алира, как ненавидят солдаты пыль, которая поднимается от копыт ее скакуна. Они разбили лагерь к востоку от нас.
   После появления новых частей ситуация ощутимо изменилась. Впрочем, ничего радикального. Все стали двигаться энергичнее, солдаты чаще отдавали честь, словно хотели показать новобранцам, как себя следует вести. Братания между солдатами разных подразделений я не заметил.
   Ближе к полудню по лагерю пробежал слух, что появилась Сетра Лавоуд. Элбурр утверждал, что видел ее. Вскоре после вечерней «трапезы» молодой драконлорд, которого я не знал, вошел в нашу палатку и предложил мне следовать за ним.
   Вирт бросила на меня вопросительный взгляд. Я пожал плечами, оторвал Лойоша от уничтожения многочисленных объедков и последовал за драконлордом.
   Мы вышли из нашего лагеря и направились в расположение новобранцев. Я попытался обнаружить различие между их лагерем и нашим, но не слишком преуспел, если не считать, конечно, что почти все они были теклами, а не драконами, и их оказалось намного больше, чем нас. Однако они пользовались такими же скамеечками, как и мы, а обрывки разговоров, которые долетали до моих ушей, мало чем отличались от наших, да и выражения их лиц показались мне такими же. Выводы я предоставляю делать вам.
   На дальнем краю лагеря находился большой шатер, к которому и направился мой спутник. Я постучал и услышал голос Сетры, приглашавшей меня войти. Я повиновался, и мне предложили сесть на стул между Мароланом и Алирой — не самое удобное место, уверяю вас, — Сетра и Некромантка сидели напротив. Очевидно, я прервал какую-то напряженную дискуссию: у Алиры был такой вид, что еще немного, и у нее изо рта пойдет пена. Сетра хмурилась; Маролан бросал на свою кузину такие взгляды, словно она таракан, которого он выловил из своего супа. Некромантка не обращала на происходящее ни малейшего внимания; уж не знаю, где бродили ее мысли — впрочем, меня это только порадовало.
   — Ну, Влад, — сказал Маролан, когда я уселся и выпил бокал плохого вина, — как тебе нравится солдатская жизнь?
   Я пожал плечами.
   — Лойошу она пришлась по душе больше, чем мне.
   — Я слышал, твоя рота считает Лойоша своим талисманом, — заявил Маролан.
   — Верно. Он ужасно гордится.
   — Послушай, босс, так нечестно.
   — С правдой всегда так.
   — Мне сказали, что ты неплохо поработал, — вмешалась Сетра.
   — Конечно — если от этого был какой-то прок, — ответил я.
   — Можешь не сомневаться, — заверил меня Маролан.
   — Может быть, — сказал я. — Не знаю. Я плохо понимаю, какую роль играет наша маленькая рота.
   — Тебе удалось спасти жизни солдат твоей роты, — заметил Маролан.
   — Хорошо, — кивнул я. — Но ни одно из сражений не принесло решающего результата.
   — Следующее принесет, — обещала Сетра. Я обдумал ее слова.
   — Значит, вы готовы?
   — Надеюсь, — ответила Сетра. — Но, что гораздо важнее, Форния готов к решающей битве. Он должен где-то нас встретить, а это место имеет символическое значение. Форния не сможет упустить такой шанс.
   — Символическое значение, — повторил я. Сетра улыбнулась.
   — Только не начинай все заново, — проворчала она. — Это место также имеет важное стратегическое значение; Форния предполагает, что путь к отступлению нам отрезают горы, и…
   — Предполагает?
   — У нас есть возможность для отступления, Влад. На север. Позволь уж мне самой озаботиться этой частью проблемы.
   — Извините.
   — В любом случае Форния очень хотел бы одержать победу именно здесь. Он будет здесь сражаться. Должен. Отсюда я могу проникнуть в самое сердце его владений. Кроме того, если он сумеет задержать нас на несколько дней, к нему на помощь подойдет еще одна дивизия.
   — Неужели?
   — Он послал свою третью дивизию на другую сторону Ченгри, чтобы отрезать меня от источников продовольствия.
   — Звучит паршиво.
   — Ну, если мы застрянем здесь на три или четыре дня, у нас возникнут проблемы. Вам будет нечего есть. Но я не собираюсь терять время. Мой план состоит в том, чтобы прорвать его оборону, пока у нас численное преимущество. Ему это известно. Форния примет сражение.
   — Я вам верю, — заявил я. — А что вы хотите от меня?
   — Мы хотим, — вмешался Маролан, — вернее, хочу я, чтобы ты сделал именно то, от чего отказывался в самом начале. Забери меч у Форнии.
   — Забавно, — ответил я, — я как раз подумал о том же самом.
   — А мне такой вариант по-прежнему не нравится, — наконец заговорила Алира, явно продолжавшая спор, который начался еще до моего прихода. — Если ты собираешься так поступить, то зачем вообще было все затевать? Нанял бы вора, и никаких проблем.
   — Во-первых, — заявила Сетра, — мы не знакомы с ворами.
   — Влад может свести нас с достойным представителем этой профессии, — возразила Алира.
   — Во-вторых, — сказал Маролан, — таким способом мы не добились бы того, к чему я стремлюсь. Мне не нужен меч. У меня есть свое прекрасное оружие. — Он прикоснулся к рукояти Черного Жезла. — Я хочу отобрать меч у Форнии.
   — Ты желаешь его унизить, — уточнила Алира.
   — Лучше сказать, что я намерен его победить, — покачал головой Маролан. — Причем на всех уровнях. Нанести ему поражение на поле брани и отнять то, что привело к войне.
   — Но если Форния будет разбит, разве ему не придется отдать меч? — спросил я исключительно из вредности.
   — Поражение в войне, — заметила Сетра, — вовсе не означает, что для Форнии все будет кончено. Я верю, что мы сумеем выиграть главное сражение. Но из этого не следует, что он полностью лишится власти и будет вынужден капитулировать. Придется начать более длительную кампанию, которая обойдется значительно дороже во всех отношениях — я уже не говорю о том, что может вмешаться Империя.
   — Наш конфликт затянулся, — сказал Маролан. — В любом случае мы не можем допустить, чтобы артефакт остался у Форнии в руках, — значит, необходимо его отнять. В процессе будет неплохо расквасить ему нос.
   — И меч заберу я.
   — Если захочешь.
   — Я уже захотел. Как я должен это сделать? Подозреваю, что незаметно пробраться в его шатер ночью будет значительно сложнее всего того, что я делал. Кроме того, воровство не является моей профессией.
   — Нет, — возразил Маролан. — К тому же таким способом мы не добьемся желаемого результата. Нужно отобрать у него меч во время сражения.
   — Прошу меня простить, но почему?
   — Потому что я не представляю, как это можно сделать после сражения. Форния не станет нас ждать — скорее всего он отступит и вернется домой. После чего нам ничего другого не останется, как нанять вора.
   — Что ж, мне такая идея нравится, — заявил я.
   — Но я не нанимаю воров, — мрачно проговорил Маролан.
   — А разве вы только что не попросили меня кое-что украсть?
   — Отнять меч во время сражения — не более того. Мы не рассматриваем убийство как способ ведения войны, но уничтожение старших офицеров есть стратегическая линия, которая рекомендуется во всех учебниках.
   — Для меня разница невелика, Маролан. Я лишь джарег, которому приходится много работать, чтобы обеспечить себя куском хлеба. Но почему бы не украсть меч до начала сражения?
   — Если ты сумеешь добыть артефакт, сражение не состоится, Влад. Он отступит, переформирует свои войска и начнет новую кампанию, чтобы отобрать меч у меня. И перейти к решительным действиям Форния может спустя годы.
   Я покачал головой:
   — Но как я смогу заполучить меч во время сражения? Как найду Форнию и как доберусь до меча?
   — Прежде всего, — вмешалась Сетра, — твоя рота будет находиться в максимальной близости от самого Форнии.
   Интересно, подумал я, что сказала бы Вирт, если бы узнала, каким образом ее генерал решает вопросы расстановки войск. Я решил ничего ей не говорить.
   — Я по-прежнему не понимаю, как мне удастся выбраться из сечи, найти расположение Форнии, подойти к нему и отобрать меч.
   — И я тоже, — заявила Алира. — По-моему, абсолютно идиотская затея.
   — По поводу того, как отобрать меч, — хмуро проговорил Маролан, — могу лишь повторить: уничтожение старших офицеров есть стратегический ход, который рекомендуется во всех учебниках.
   — Ага. Значит, теперь вы хотите, чтобы я его убил?
   — Если потребуется.
   Я покачал головой:
   — Маролан, если бы я хотел его убить, то так бы и сделал. Достаточно давно. Мне не совсем понятно…
   — Ты будешь там не один, — перебил меня Маролан.
   — В самом деле?
   — Если тебе потребуется помощь, мы можем предоставить в твое распоряжение любое количество людей.
   — Это может изменить ситуацию, — ответил я.
   — Босс, ты что, спятил?
   — Многие так считают, Лойош.
   — Добавь меня в свой список. Ты не сможешь…
   — Может быть, смогу, Лойош.
   Вслух я сказал:
   — Сколько времени у меня на размышление?
   — Не знаю, — ответила Сетра. — Форния постоянно получает подкрепления. Мы, естественно, делаем то же самое, причем быстрее. Сейчас любое промедление в нашу пользу, поэтому я полагаю, что он скоро пойдет в атаку.
   — Что значит «скоро»?
   — Скорее всего завтра утром.
   — Да, довольно скоро.
   — Сообщи мне свое решение через капитана Кроппера, — сказал Маролан. — Попроси его передать мне послание, не входи со мной в псионический контакт; я хочу, чтобы все делалось, как положено.
   — Но почему?
   — Потому что не следует нарушать традиции.
   — Хорошо, — сказал я, поднимаясь. — Удачного вам совета.
   — Тебе нужен проводник? — спросил Маролан.
   — Нет, спасибо.
   Я вышел из шатра. Стало темно и холодно; мне следовало захватить плащ. Лойош показал мне обратную дорогу, и я обрадовался, когда снова оказался возле костра; у меня даже появилось ощущение, что я вернулся домой.
   — Ну, — поинтересовалась Вирт, — ты ее видел?
   — Сетру? Да.
   — И что?
   — Почти наверняка завтра утром будет сражение. Большое.
   — Ты получил новое задание? — спросил Нэппер.
   — Интересный вопрос, — ответил я. — Я не уверен.
   — Ну, если тебе кто-нибудь понадобится…
   — Я понял. Спасибо.
   — Значит, завтра будет сражение? — уточнила Вирт.
   — Все к тому идет.
   — Однако мы не строим земляные валы.
   — Не строим.
   — Значит, либо мы сами будем атаковать, либо заманиваем врага.
   — И то, и другое, — ответил я.
   Вирт покачала головой. Элбурр молча возился с костром.
   — Ну и какая она? — спросила Вирт.
   — Не знаю, что и сказать, — ответил я. — Мне не приходилось иметь дело с другими вампирами. Прошу меня простить, но я должен прогуляться.
   — Не отходи далеко, — предупредила Вирт. — Через полчаса нам заступать в дозор.
   — Полчаса, — повторил я.
   Я не стал выходить за линию дозоров и обошел лагерь по периметру. Нужно было принять решение, но я никогда не умел рассуждать последовательно; поэтому мои мысли постоянно возвращались к последним событиям: схваткам, маршам и разговорам возле костра. Мне так и не удалось придумать ничего определенного, полчаса миновали, и я вернулся к своей палатке, взял толстый плащ и вместе с Элбурром и Нэппером мы заступили в дозор. На сей раз меня порадовало, что во время дозора запрещено разговаривать.
   За время нашего дозора ничего не произошло, я продолжал свои размышления, но так и не принял решения. Потом прилег, чтобы поспать несколько часов. На следующий день нас подняли очень рано — даже для армии. Мы получили приказ перенести лагерь на сто ярдов ближе к Стене, немного севернее вершины небольшого холма.
   — Вот вам и еще одна причина, по которой мы не строили укрепления, — заявила Вирт.
   Ее явно порадовала эта мысль, пока Элбурр не спросил:
   — Почему же тогда мы не возводим земляные валы здесь?
   — Может быть, мы еще раз сменим позицию, — ответила Вирт, напряженно глядя на север, где явно что-то происходило.
   Вирт указала на расположенную слева от нас лощину.
   — Две фаланги копейщиков.
   — И что?
   — Мы будем оборонять фланг. И это хорошо, если мечтаешь о долгой жизни.
   — Естественно.
   — С другой стороны, если в атаку пойдем мы, то нас могут направить против вражеского фланга.
   Наконец наступило время завтрака. Я сжевал пару галет, запил их водой и направился к палатке капитана, который наблюдал за перемещениями противника в подзорную трубу, периодически обмениваясь репликами с Крауном. Кроппер повернулся ко мне и спросил:
   — Да?
   — Вчера вечером Маролан задал мне вопрос. Он сказал, что мне следует передать ответ через вас.
   Он хмуро посмотрел на меня, ему явно не нравилась роль посланца джарега.
   — Хорошо, — бросил он. — Что передать?
   — Скажите, что я согласен.
   Капитан открыл рот, но так ничего и не сказал. Стиснув зубы, он кивнул и повернулся к Крауну:
   — Позаботься о том, чтобы лорд Маролан получил сообщение.
   — Есть, сэр, — ответил Краун.
   Он отдал честь и направился за связным. Капитан вновь обратил свое внимание на противника. Я отсалютовал — мне вдруг захотелось это сделать — и вернулся к своему взводу.

ГЛАВА 14. ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ

   Мне по-прежнему кажется, что я сумел бы довести дело до конца, будь я умнее. У меня был шанс сообразить, что задумал Форния, но я не смог. Конечно, я прекрасно понимал, что даже проникновение в его замысел может мне не помочь. Не исключено, что я буду не в силах ему помешать. Так подошла к делу Сетра: она не расставляла никаких ловушек, диспозиция сражения была очевидной, и у нее получилось — если судить по тому, что отряд Маролана, во главе с ним и Алирой, приближался к штабу Форнии.
   С другой стороны, хотя восточные наемники и отступали, они не обратились в беспорядочное бегство. Окончательный перелом еще не наступил, однако многие успели погибнуть, многих ждала такая же участь.
   Я не спускал глаз с лица Форнии, и мне удалось заметить, что он на мгновение сосредоточился, — и практически сразу же на склоне холма появился крупный отряд кавалерии, находившийся примерно в сотне ярдов от нас.
   Я не мог отвести от него взгляда, неожиданно позабыв о собственной участи. Колонна всадников, не торопясь, спускалась с холма. Я попытался оценить ее численность, но в этом я не силен. Не менее нескольких сотен, может быть, даже тысяча, и когда всадники приблизились, я заметил, что они вооружены копьями.
   Через несколько секунд колонна перестроилась в шеренгу, и я не мог не восхититься четкостью маневра. Еще несколько мгновений — и они смогут атаковать силы Маролана. Я рискнул бросить на него взгляд. Маролан стоял чуть в стороне от схватки и разговаривал с кем-то, показывая в сторону кавалерийского отряда.
   — Смотри внимательно, — посоветовал мне Форния. — Сейчас будет интересно.
   Я последовал его совету и заметил, как за спинами всадников начинает спускаться по склону холма масса пехоты.
   Если воспользоваться военной терминологией, Форния «пустил в ход резервы». А я бы сказал, что ситуация стала еще более неприятной. Мне следовало что-то предпринять — вот только что? Признаюсь, я даже подумал о попытке убить Форния, но его личная охрана не обращала внимания на сражение — они неотрывно следили за мной.
   Приближался решающий момент — не самое лучшее время для колебаний.
   — Так ты готов выслушать мои условия? — спросил Форния.
   — Нет, — ответил я. — У меня нет необходимых полномочий.
   Он усмехнулся:
   — Значит, ты не слишком подходящая кандидатура для ведения переговоров.
   — Парламентер появится сразу же после того, как вы снимете блоки против телепортации…
   Форния рассмеялся:
   — И не надейся, джарег.
   — Я не пытаюсь вас обмануть, — заявил я.
   — О, я тебе верю. Это было бы слишком примитивно. Но я не собираюсь полагаться на волю случая. Если ваш парламентер хочет войти со мной в контакт, пусть попробует какой-нибудь другой способ.
   Я пытался придумать ответ, когда появился Деймар. То ли он сумел пробить блок, то ли как-то его обошел. Я даже не знаю, использовал он волшебство или силы псионики. Однако Деймар, удобно скрестив ноги, парил рядом с нами, в шести дюймах над землей.
   — Ладно, — сказал я, обращая к Форнии, — пусть будет другой способ.
   На мгновение у меня возникли сомнения — вдруг они нанесут удар и разом прикончат нас обоих, но охрана Форнии ждала приказа. Приказа на наше уничтожение не последовало.
   Я неожиданно ощутил присутствие Деймара в моем сознании. Шокирующее и не слишком приятное переживание. Я не привык входить в псионический контакт с людьми, которых не слишком хорошо знаю. Уж не говоря о том, как чувствует себя человек, которого одной рукой мягко поднимают в воздух, а другой могут в любой момент прихлопнуть. Конечно, я сказал мягко, но он все равно не слишком хорошо мне знаком и может меня прихлопнуть. Как я уже говорил, мне не понравилось.
   — Чего ты хочешь? — спросил он, обращаясь ко мне псионическим шепотом — словно соблюдал максимальную осторожность, чтобы не сжечь мой мозг.
   — Этот человек, Форния, — ответил я.
   — Ну?
   — Я хочу знать, что он замыслил.
   — Пожалуйста, — сказал Деймар, словно я просил его передать блюдо с засахаренными фруктами.
   Как же он хорош, подумал я. Разум Деймара очень силен, к тому же он его постоянно тренирует, но способен ли извлечь из сознания Форнии нужную мне информацию? Ну, из сознания Крейгара он ее извлек.
   Мысль о Крейгаре заставила меня подумать о том, как далеко от своего привычного мира я оказался. Он выбрал крайне неудачный момент для связи со мной, но после этого я не вспоминал о нем несколько дней. И только когда мы заняли позицию перед Стеной, я сообразил, что он хотел со мной поговорить.
 
   — Крейгар? Это я.
   — Привет, Влад. Как армейская жизнь?
   — Ты и сам знаешь.
   — Я пытался тебя предупредить.
   — По большей части я ее ненавижу, — признался я, — но когда меня стали пытаться убить, мне это не понравилось еще больше.
   — А вот меня значительно больше раздражало все остальное.
   — Разделяю твои чувства. Так что ты хотел?
   — Один парень решил открыть игорный бизнес на нашей территории.
   — Парень? Какой парень?
   — Я его не знаю. Джарег, выглядит как мелкая сошка. Он готов платить положенные проценты и намерен сам обеспечивать свою безопасность, но я боюсь, что у нас будет слишком много игорных домов.
   — С тех пор прошло довольно много времени; что ты предпринял?
   — Дал ему разрешение.
   — И?..
   — Пока все идет нормально.
   — Ладно, хорошо. Что-нибудь еще?
   — Нет, все спокойно.
   — Как бы я хотел сказать то же самое про себя.
   — Да?
   — Здесь скоро начнется грандиозное сражение.
   — Я полагаю, ты не собираешься в нем участвовать?
   — Ну, как тебе сказать…
   — Что? Ты намерен сражаться? В пехоте?
   — Мне не всегда удается этого избежать.
   — Соверши какой-нибудь подвиг, и тебя сделают капралом.
   — Оставь остроты Лойошу, Крейгар. У него они получаются лучше.
   — Конечно, Влад. Что-нибудь еще?
   — Нет, поговорим позднее.
   Я посмотрел в сторону вражеских позиций. Мне вдруг пришло в голову, что если бы Крейгар совершил подвиг, никто бы этого не заметил. Возможно, здесь и заключен ответ на вопрос, который я ему никогда не задавал. Объяснение ничуть не хуже, чем любое другое.
   Я заметил, что Нэппер наблюдает за мной. Наверное, мне не всегда удается скрыть, что я вхожу в псионическую связь.
   — Если бы твои губы не шевелились, босс, то…
   — Заткнись, Лойош.
   — Ну? — осведомился Нэппер. — У нас есть дело?
   Я покачал головой и вновь принялся изучать позиции противника. Теперь почти на всех дальних холмах развевались знамена Форнии, в том числе и те, которые, по словам Вирт, мы захватим, когда туда доберемся.
   Кто-то прошел вдоль шеренги, раздавая галеты и сыр. Я взял несколько галет, съел сыр и выпил немного воды. Повернувшись к Нэпперу, спросил у него, почему ему так не терпится умереть, но тут раздался грохот барабанов, и я не узнал сигнала. Поскольку на лице Нэппера появилась улыбка, я сразу понял, что мне он не понравится.
   — Что это? — спросил я.
   — Время быть живым, — ответил он. — Строимся в атакующую колонну.
   — «Время быть живым», — повторил я. — Тут заключена ирония?
   Он ничего не ответил.
   Подошла Расча и показала, как нам следует выстроиться — локоть к локтю, так что трудно было даже пошевелиться. Я понял, что еще ни разу не принимал участия в атаке; до сих пор мне приходилось лишь держать оборону, не давая противнику прорваться. Поскольку нам всякий раз сопутствовал успех, мне совсем не хотелось оказаться в столь незавидной роли. Слева от меня стоял Нэппер, справа Элбурр.
   Капитан выехал перед нашей шеренгой на темной лошадке, которая выглядела слишком маленькой для него; казалось, стоит ему немного вытянуть ноги, и они коснутся земли. Картина получалась забавная. Он заговорил, и его голос был очень хорошо слышен, хотя капитан не кричал.