Страница:
— У тебя есть ответы, Лойош?
— На что, босс?
— Почему драконы именно такие?
— Ну, это просто, босс: они ничего не могут с собой поделать.
Возможно, в словах Лойоша содержалась истина, но меня его ответ не устроил. Размышляя о драконах, я видел, что различий в характерах Маролана и Алиры, Вирт и Нэппера, если выбрать эту четверку, больше, чем сходства. Так что же их объединяет? Если вопрос сформулировать так, то ответ становится очевидным: приняв решение, мотивированное жадностью, гневом или соображениями морали, они идут вперед с такой неумолимостью, что вызывают зависть — или отвращение — в ожесточенном джареге. Я попытался решить, является ли это качество по природе своей порочным, но так и не пришел ни к какому определенному выводу. К счастью, от меня никто его не требовал.
Однако мне удалось сделать два других. Первый состоял в следующем: если обстоятельства вынудили вас служить драконлорду, то лучше, чтобы он оказался более безжалостным, чем другой драконлорд. Второй вывод значительно проще: вода в реке такая холодная, что только глупец продолжал бы в ней стоять.
— Доброго вам вечера, лорд Талтош.
Голос пришел из пустоты, но подсознательно я знал, что кто-то находится рядом, поэтому он меня не испугал.
— Кто это?
Я обернулся. Сначала я никого не разглядел, но потом она подошла к кромке воды и кивнула мне, и тогда я ее узнал. Еще несколько мгновений прошло, прежде чем я вспомнил, где мы встречались.
— Вы Некромантка, — сказал я.
— Что вы делаете? — поинтересовалась она. Я тщательно обдумал вопрос и ответил:
— Путешествую по снам.
Она склонила голову к плечу. Передо мной стояла необычайно худая, почти прозрачная женщина с такой бледной кожей, что она почти излучала свет — на фоне черных одеяний.
— Я не знала, что люди с Востока так поступают.
— И я тоже.
— Я ощущаю, что вы получили ранение.
Я повернулся, чтобы показать ей спину, а потом вновь взглянул своей собеседнице в лицо.
— Понимаю, — сказала Некромантка.
— Прошу меня простить?
— Я понимаю, почему вы путешествуете по снам.
— Ага. Но на самом деле я здесь, не так ли?
— Что вы имеете в виду?
Вздор. Мистика имеет свои пределы даже во время путешествия по снам.
— Я имел в виду, что если я умру в процессе моих путешествий, то на следующее утро здесь найдут мое тело.
— Нет.
— Нет?
— Нет. Ваше тело будет дрейфовать вниз по течению реки, по крайней мере до следующего поворота. А вот если вы выйдете на берег…
Я рассмеялся, хотя, возможно, шутка того не стоила.
— Вы так поступили нарочно?
— Как?
— Заставили меня рассмеяться. Чтобы вернуть обратно.
— Ну да. Завтра вам, возможно, предстоит сражаться.
— Едва ли я на это способен.
— Ах, конечно. Вы получили серьезный удар. Подойдите ко мне.
Я повиновался и приблизился к берегу, так что теперь вода доходила мне только до щиколоток, а Некромантка протянула руки к моему лицу. Ее ладони оказались удивительно холодными, и я постарался не думать о том, что касается моей кожи. Я заглянул в ее глаза, и мне почудилось, что она находится где-то далеко и говорит со мной из другого мира. Даже возникло ощущение, будто речь требует от нее усилий; Некромантка мыслила иначе — иными образами… нет, я не стану в них вникать, мне все равно не понять.
На мгновение она закрыла глаза и сказала:
— Возвращайтесь в лагерь и ложитесь спать, путешественник по снам. Утром вы будете чувствовать себя лучше.
— Хорошо, — ответил я. — Я буду считать, что наша встреча мне приснилась.
— Может быть, так и есть.
— Мы уже это обсуждали.
— Возвращайтесь в свою палатку, человек с Востока. Ложитесь спать. И пусть вам приснится сон о бородатой женщине.
— Простите? Ладно, не имеет значения. Не нужно объяснять. Я не хочу знать.
Теперь, когда я снова стал собой, ветер показался мне холодным, а мокрые ноги тут же озябли. И камни больно ранили босые ступни. Пришлось обходить множество дозоров — их оказалось гораздо больше, чем я предполагал.
— Она такая таинственная.
— Кто, босс?
— Надеюсь, — сказал я после короткой паузы, — что ты шутишь, Лойош.
— Хм-м-м.
— Я только что разговаривал с Некроманткой, Лойош. По-настоящему. Вслух. Ты действительно ее не видел?
— Босс, я ее не видел и не слышал. Я даже не слышал, чтобы ты что-нибудь говорил. Ты приблизился к берегу и некоторое время стоял на месте, а потом мы пошли обратно.
— Замечательно , — вздохнул я. — Просто замечательно. Я завербовался в армию, участвовал в сражениях, к которым не имею ни малейшего отношения, получил волшебный удар в спину, согласился выполнить безнадежное задание — а потом, как будто мало всего остального, со мной случилось проклятое мистическое откровение. Ну просто чудесно!
— Однако тебе явно стало лучше, босс. Ты похож на самого себя.
— О, большое тебе спасибо, Лойош.
Я вернулся лагерь, забрался в палатку, лег на койку — я даже вспомнил, что мне следовало спать на животе, и только тогда понял, что охватившая меня на реке слабость если и не исчезла, то заметно уменьшилась. Я попытался понять, как такое возможно, но мгновенно уснул, а потом наступило утро, и меня разбудил барабан. С некоторым опозданием я сообразил, что, возможно, этот сигнал ко мне не относится. Когда я выбрался из палатки в одних штанах, то столкнулся с Расчей.
— С тобой все в порядке? — спросила она. Несмотря на все, я умудрился дать внятный ответ:
— Ноги слегка дрожат, спина чешется, и мне бы не помешали сорок или пятьдесят часов сна, но в остальном я в порядке.
— Ты сможешь занять свое место в строю?
— Конечно.
— Хорошо. У нас потери.
— Прошлой ночью нас атаковали?
Она посмотрела на меня.
— Перед самым рассветом. Рада, что мы тебя не разбудили.
— Думаю, вы могли бы сжечь палатку, я бы все равно не проснулся.
— Сегодня, я полагаю.
— Что?
— Думаю, сегодня все решится.
— Ага. Хорошо.
— Да. Нам поставлена не самая сложная задача. Мы должны удержать холм. Если только командиры не передумают и не пришлют другого приказа.
— Удержать позиции будет непросто, — заметил я.
— Может быть. Пойди поешь.
— Хорошая мысль.
Я вернулся в палатку, взял куртку и обнаружил, что спины у нее больше нет — одна большая дыра, диаметром около фута и сильно обожженная по краям. Мне снова стало не по себе.
— Босс…
— Да. Впечатляет?
— Что ты собираешься делать с курткой?
— Я захватил запасную.
— Молодец.
Я надел другую куртку, и спина сразу же начала чесаться. Накинув сверху легкий плащ, собрал все свои вещи. Съел три галеты и выпил много воды, сбрил щетину и, насколько позволяли обстоятельства, вымылся.
Колени у меня слегка дрожали, а мысль о том, что я должен занять место в строю, не вызывала восторга. Если бы я вспомнил о данном Маролану обещании, то мог бы запаниковать, но мозг мой еще не проснулся, и я довольно долго ни о чем не мог думать. Перед глазами вставали ночные похождения, очень хотелось посчитать, что мне все приснилось, но я так и не сумел себя в этом убедить, а потом сделал ошибку, обратившись с вопросом к Лойошу, который подтвердил, что по крайней мере часть событий имела место.
Вернувшись к палатке, я нашел там Расчу, которая сидела рядом с Вирт и Элбурром. Я присоединился к ним, а вскоре подошел Краун.
— Доброе утро, солдаты, — весело сказал он. — Сегодня мы с ними покончим.
Расча кивнула.
— Что ты думаешь о земляных валах на юго-западной стороне? Прошлой ночью они сильно пострадали.
Он кивнул.
— Не помешает привести их в порядок.
Появился Данн.
— Сержант, я бы хотел…
— Нет, — перебил его Краун. — Знамя понесет Мора. Если она упадет, придет твоя очередь. Так что держись рядом с ней. И постарайся сделать так, чтобы она осталась жива. Если она погибнет, будешь иметь дело с Дортмондом.
— Есть, сержант. Спасибо, сержант.
Данн ушел. Я покачал головой:
— Не понимаю.
Краун оглядел меня с ног до головы.
— Ты и в самом деле не понимаешь, верно? — И, повернувшись на каблуках, покинул нашу компанию.
— Кажется, меня только что оскорбили.
— Постарайся, чтобы оскорбление не помешало тебе спокойно спать по ночам, — заявила Вирт.
От дальнего края шеренги послышался чей-то голос:
— Идут.
И мы направились к остаткам земляных валов, чтобы приготовиться к отражению атаки.
Неприятель предпринял атаку, и мы отбились, потом они явились снова, и мы опять удержали позиции. Лойош оставался у меня на плече, может быть, хотел произвести впечатление на врагов, нападавших на меня. Я постоянно спрашивал, почему бы ему не перебраться в безопасное место, но так и не получил внятного ответа — Лойош сам задавал вопросы, на которые не мог ответить я. Ноги больше не желали поддерживать меня в вертикальном положении — очевидно, сказались последствия вчерашнего ранения, но я ни разу не упал. Если Некромантка что-то со мной сделала, то у нее неплохо получилось.
После второй атаки Вирт сказала:
— Ты обратил внимание, что каждый раз они доходят до земляных валов?
— Ну… ты права.
— И всякий раз в атаке участвует все больше солдат?
— И опять ты права, — согласился я. — Сегодня ты, в ударе. Продолжай.
— Они строятся для новой атаки, — заявила Вирт. Подошла Расча и сказала:
— Займите свои места в строю. Где Элбурр?
Только тут мы заметили, что он лежит на спине, из двух ран на груди течет кровь, кроме того, у него была рассечена правая нога.
— Пожалуй, я посижу во время этой атаки, — пробормотал Элбурр.
— Лекаря! — одновременно крикнули Расча и Вирт. Когда к Элбурру подбежал лекарь, Вирт спросила:
— У нас большие потери. Есть какой-нибудь резерв?
— Нет, — ответила Расча. — Повсюду дыры. Примерно двенадцать процентов потерь. Судя по тому, как развиваются события, не следует рассчитывать на подкрепление.
— Ах вот оно как, — сказала Вирт.
— Пришло время придумать что-нибудь умное, — предложил я. В этот момент барабан предложил нам готовиться к атаке. — Ну, я имел в виду совсем другое, — проворчал я.
— Будет интересно, — заметила Вирт.
— Интересно? — переспросил я. — Мы слишком слабы, чтобы оборонять наши позиции, поэтому пойдем в атаку? Подобная тактика не является обычной, не так ли, Вирт?
— Верно, — ответила она.
— Вот и хорошо, — заявил я. — Видишь? Я уже кое-чему научился.
— Уверена, тебе твое знание пригодится, когда завербуешься в следующий раз. — Вирт немного помолчала. — Впрочем, такие случаи известны. Не такая плохая мысль. Однажды у залива Киппер… — Она неожиданно замолчала и показала рукой. — Я потом расскажу, — оптимистично закончила она.
Неприятельские солдаты поднимались вверх по склону, и в их движении чувствовалась необъяснимая жуткая решительность. Мне это не понравилось. Мы приготовились к встречной атаке. И это мне нравилось еще меньше. У нас было лишь преимущество в высоте.
Так или иначе, но сейчас все решится.
— Ну , — сказал Лойош, — вот оно.
— Точно , — ответил я.
ГЛАВА 17. ГРАНИЦЫ ОСТРОУМИЯ
— На что, босс?
— Почему драконы именно такие?
— Ну, это просто, босс: они ничего не могут с собой поделать.
Возможно, в словах Лойоша содержалась истина, но меня его ответ не устроил. Размышляя о драконах, я видел, что различий в характерах Маролана и Алиры, Вирт и Нэппера, если выбрать эту четверку, больше, чем сходства. Так что же их объединяет? Если вопрос сформулировать так, то ответ становится очевидным: приняв решение, мотивированное жадностью, гневом или соображениями морали, они идут вперед с такой неумолимостью, что вызывают зависть — или отвращение — в ожесточенном джареге. Я попытался решить, является ли это качество по природе своей порочным, но так и не пришел ни к какому определенному выводу. К счастью, от меня никто его не требовал.
Однако мне удалось сделать два других. Первый состоял в следующем: если обстоятельства вынудили вас служить драконлорду, то лучше, чтобы он оказался более безжалостным, чем другой драконлорд. Второй вывод значительно проще: вода в реке такая холодная, что только глупец продолжал бы в ней стоять.
— Доброго вам вечера, лорд Талтош.
Голос пришел из пустоты, но подсознательно я знал, что кто-то находится рядом, поэтому он меня не испугал.
— Кто это?
Я обернулся. Сначала я никого не разглядел, но потом она подошла к кромке воды и кивнула мне, и тогда я ее узнал. Еще несколько мгновений прошло, прежде чем я вспомнил, где мы встречались.
— Вы Некромантка, — сказал я.
— Что вы делаете? — поинтересовалась она. Я тщательно обдумал вопрос и ответил:
— Путешествую по снам.
Она склонила голову к плечу. Передо мной стояла необычайно худая, почти прозрачная женщина с такой бледной кожей, что она почти излучала свет — на фоне черных одеяний.
— Я не знала, что люди с Востока так поступают.
— И я тоже.
— Я ощущаю, что вы получили ранение.
Я повернулся, чтобы показать ей спину, а потом вновь взглянул своей собеседнице в лицо.
— Понимаю, — сказала Некромантка.
— Прошу меня простить?
— Я понимаю, почему вы путешествуете по снам.
— Ага. Но на самом деле я здесь, не так ли?
— Что вы имеете в виду?
Вздор. Мистика имеет свои пределы даже во время путешествия по снам.
— Я имел в виду, что если я умру в процессе моих путешествий, то на следующее утро здесь найдут мое тело.
— Нет.
— Нет?
— Нет. Ваше тело будет дрейфовать вниз по течению реки, по крайней мере до следующего поворота. А вот если вы выйдете на берег…
Я рассмеялся, хотя, возможно, шутка того не стоила.
— Вы так поступили нарочно?
— Как?
— Заставили меня рассмеяться. Чтобы вернуть обратно.
— Ну да. Завтра вам, возможно, предстоит сражаться.
— Едва ли я на это способен.
— Ах, конечно. Вы получили серьезный удар. Подойдите ко мне.
Я повиновался и приблизился к берегу, так что теперь вода доходила мне только до щиколоток, а Некромантка протянула руки к моему лицу. Ее ладони оказались удивительно холодными, и я постарался не думать о том, что касается моей кожи. Я заглянул в ее глаза, и мне почудилось, что она находится где-то далеко и говорит со мной из другого мира. Даже возникло ощущение, будто речь требует от нее усилий; Некромантка мыслила иначе — иными образами… нет, я не стану в них вникать, мне все равно не понять.
На мгновение она закрыла глаза и сказала:
— Возвращайтесь в лагерь и ложитесь спать, путешественник по снам. Утром вы будете чувствовать себя лучше.
— Хорошо, — ответил я. — Я буду считать, что наша встреча мне приснилась.
— Может быть, так и есть.
— Мы уже это обсуждали.
— Возвращайтесь в свою палатку, человек с Востока. Ложитесь спать. И пусть вам приснится сон о бородатой женщине.
— Простите? Ладно, не имеет значения. Не нужно объяснять. Я не хочу знать.
Теперь, когда я снова стал собой, ветер показался мне холодным, а мокрые ноги тут же озябли. И камни больно ранили босые ступни. Пришлось обходить множество дозоров — их оказалось гораздо больше, чем я предполагал.
— Она такая таинственная.
— Кто, босс?
— Надеюсь, — сказал я после короткой паузы, — что ты шутишь, Лойош.
— Хм-м-м.
— Я только что разговаривал с Некроманткой, Лойош. По-настоящему. Вслух. Ты действительно ее не видел?
— Босс, я ее не видел и не слышал. Я даже не слышал, чтобы ты что-нибудь говорил. Ты приблизился к берегу и некоторое время стоял на месте, а потом мы пошли обратно.
— Замечательно , — вздохнул я. — Просто замечательно. Я завербовался в армию, участвовал в сражениях, к которым не имею ни малейшего отношения, получил волшебный удар в спину, согласился выполнить безнадежное задание — а потом, как будто мало всего остального, со мной случилось проклятое мистическое откровение. Ну просто чудесно!
— Однако тебе явно стало лучше, босс. Ты похож на самого себя.
— О, большое тебе спасибо, Лойош.
Я вернулся лагерь, забрался в палатку, лег на койку — я даже вспомнил, что мне следовало спать на животе, и только тогда понял, что охватившая меня на реке слабость если и не исчезла, то заметно уменьшилась. Я попытался понять, как такое возможно, но мгновенно уснул, а потом наступило утро, и меня разбудил барабан. С некоторым опозданием я сообразил, что, возможно, этот сигнал ко мне не относится. Когда я выбрался из палатки в одних штанах, то столкнулся с Расчей.
— С тобой все в порядке? — спросила она. Несмотря на все, я умудрился дать внятный ответ:
— Ноги слегка дрожат, спина чешется, и мне бы не помешали сорок или пятьдесят часов сна, но в остальном я в порядке.
— Ты сможешь занять свое место в строю?
— Конечно.
— Хорошо. У нас потери.
— Прошлой ночью нас атаковали?
Она посмотрела на меня.
— Перед самым рассветом. Рада, что мы тебя не разбудили.
— Думаю, вы могли бы сжечь палатку, я бы все равно не проснулся.
— Сегодня, я полагаю.
— Что?
— Думаю, сегодня все решится.
— Ага. Хорошо.
— Да. Нам поставлена не самая сложная задача. Мы должны удержать холм. Если только командиры не передумают и не пришлют другого приказа.
— Удержать позиции будет непросто, — заметил я.
— Может быть. Пойди поешь.
— Хорошая мысль.
Я вернулся в палатку, взял куртку и обнаружил, что спины у нее больше нет — одна большая дыра, диаметром около фута и сильно обожженная по краям. Мне снова стало не по себе.
— Босс…
— Да. Впечатляет?
— Что ты собираешься делать с курткой?
— Я захватил запасную.
— Молодец.
Я надел другую куртку, и спина сразу же начала чесаться. Накинув сверху легкий плащ, собрал все свои вещи. Съел три галеты и выпил много воды, сбрил щетину и, насколько позволяли обстоятельства, вымылся.
Колени у меня слегка дрожали, а мысль о том, что я должен занять место в строю, не вызывала восторга. Если бы я вспомнил о данном Маролану обещании, то мог бы запаниковать, но мозг мой еще не проснулся, и я довольно долго ни о чем не мог думать. Перед глазами вставали ночные похождения, очень хотелось посчитать, что мне все приснилось, но я так и не сумел себя в этом убедить, а потом сделал ошибку, обратившись с вопросом к Лойошу, который подтвердил, что по крайней мере часть событий имела место.
Вернувшись к палатке, я нашел там Расчу, которая сидела рядом с Вирт и Элбурром. Я присоединился к ним, а вскоре подошел Краун.
— Доброе утро, солдаты, — весело сказал он. — Сегодня мы с ними покончим.
Расча кивнула.
— Что ты думаешь о земляных валах на юго-западной стороне? Прошлой ночью они сильно пострадали.
Он кивнул.
— Не помешает привести их в порядок.
Появился Данн.
— Сержант, я бы хотел…
— Нет, — перебил его Краун. — Знамя понесет Мора. Если она упадет, придет твоя очередь. Так что держись рядом с ней. И постарайся сделать так, чтобы она осталась жива. Если она погибнет, будешь иметь дело с Дортмондом.
— Есть, сержант. Спасибо, сержант.
Данн ушел. Я покачал головой:
— Не понимаю.
Краун оглядел меня с ног до головы.
— Ты и в самом деле не понимаешь, верно? — И, повернувшись на каблуках, покинул нашу компанию.
— Кажется, меня только что оскорбили.
— Постарайся, чтобы оскорбление не помешало тебе спокойно спать по ночам, — заявила Вирт.
От дальнего края шеренги послышался чей-то голос:
— Идут.
И мы направились к остаткам земляных валов, чтобы приготовиться к отражению атаки.
Неприятель предпринял атаку, и мы отбились, потом они явились снова, и мы опять удержали позиции. Лойош оставался у меня на плече, может быть, хотел произвести впечатление на врагов, нападавших на меня. Я постоянно спрашивал, почему бы ему не перебраться в безопасное место, но так и не получил внятного ответа — Лойош сам задавал вопросы, на которые не мог ответить я. Ноги больше не желали поддерживать меня в вертикальном положении — очевидно, сказались последствия вчерашнего ранения, но я ни разу не упал. Если Некромантка что-то со мной сделала, то у нее неплохо получилось.
После второй атаки Вирт сказала:
— Ты обратил внимание, что каждый раз они доходят до земляных валов?
— Ну… ты права.
— И всякий раз в атаке участвует все больше солдат?
— И опять ты права, — согласился я. — Сегодня ты, в ударе. Продолжай.
— Они строятся для новой атаки, — заявила Вирт. Подошла Расча и сказала:
— Займите свои места в строю. Где Элбурр?
Только тут мы заметили, что он лежит на спине, из двух ран на груди течет кровь, кроме того, у него была рассечена правая нога.
— Пожалуй, я посижу во время этой атаки, — пробормотал Элбурр.
— Лекаря! — одновременно крикнули Расча и Вирт. Когда к Элбурру подбежал лекарь, Вирт спросила:
— У нас большие потери. Есть какой-нибудь резерв?
— Нет, — ответила Расча. — Повсюду дыры. Примерно двенадцать процентов потерь. Судя по тому, как развиваются события, не следует рассчитывать на подкрепление.
— Ах вот оно как, — сказала Вирт.
— Пришло время придумать что-нибудь умное, — предложил я. В этот момент барабан предложил нам готовиться к атаке. — Ну, я имел в виду совсем другое, — проворчал я.
— Будет интересно, — заметила Вирт.
— Интересно? — переспросил я. — Мы слишком слабы, чтобы оборонять наши позиции, поэтому пойдем в атаку? Подобная тактика не является обычной, не так ли, Вирт?
— Верно, — ответила она.
— Вот и хорошо, — заявил я. — Видишь? Я уже кое-чему научился.
— Уверена, тебе твое знание пригодится, когда завербуешься в следующий раз. — Вирт немного помолчала. — Впрочем, такие случаи известны. Не такая плохая мысль. Однажды у залива Киппер… — Она неожиданно замолчала и показала рукой. — Я потом расскажу, — оптимистично закончила она.
Неприятельские солдаты поднимались вверх по склону, и в их движении чувствовалась необъяснимая жуткая решительность. Мне это не понравилось. Мы приготовились к встречной атаке. И это мне нравилось еще меньше. У нас было лишь преимущество в высоте.
Так или иначе, но сейчас все решится.
— Ну , — сказал Лойош, — вот оно.
— Точно , — ответил я.
ГЛАВА 17. ГРАНИЦЫ ОСТРОУМИЯ
Я вновь повернулся к Форнии и встал рядом с Деймаром, пока Нэппер подходил ко мне сзади и справа. А сражение приближалось справа.
Нэппер пришел первым. Он встал рядом со мной, держа в руке короткий тяжелый меч, залитый кровью. Я бросил на него взгляд и увидел, что его глаза сияют, а на лице блуждает довольная улыбка.
— Нэппер, познакомься с Деймаром. Деймар, — Нэппер. А вот граф Форния. Кто-нибудь принесет вина? Сыра? Я могу предложить галеты.
Троица, которой было приказано нас охранять, не сочла мои слова остроумными, но никто не посчитал их настолько подозрительными, чтобы атаковать нас.
— Ваше оружие, — сказал один из них.
— Деймар, ты можешь пробить блок и вытащить нас отсюда?
— Нет, — мягко объяснил он. — Они усилили блок после того, как я его прорвал.
— Жаль, — сказал я.
— Будь у меня полчаса…
С таким же успехом он мог бы попросить полгода.
— Ладно, я дам тебе знать.
— Оружие, — повторил солдат. — Сейчас.
— Что будем делать, Влад? — громко спросил Нэппер, так что все его услышали.
— Хорошая новость состоит в том, что мы ведем переговоры, — ответил я Нэпперу. — Плохая — я сдался.
— Что?
— Но, с другой стороны, если он намерен меня убить, я считаю свою капитуляцию недействительной. А сейчас тебе лучше отдать этому симпатичному человеку свой меч. Я бы и сам так поступил, но у меня нет шпаги.
— Осторожно, — предупредил телохранитель. — Расстегни ремень, и пусть он упадет на землю.
Он казался крепким парнем. Как и его приятели. Мне представлялось, что у Нэппера мало шансов против всех троих. Один стоял между нами и Форнией, остальные по бокам. Нэппер начал медленно расстегивать пояс.
— Деймар, ты не знаешь, что он намерен делать?
— Нет, — ответил Деймар. — Он поставил защиту. — Казалось, Деймар обижен.
Послышался приказ, и все телохранители обнажили оружие. Я сделал вдох, меня вновь охватил ужас, но охрана и волшебники повернулись в сторону приближающегося сражения. На мгновение у меня появилась возможность достать Форнию, но тут же исчезла, прежде чем я успел ею воспользоваться — даже если бы это входило в мои намерения.
Было что-то нереальное в событиях, которые до сих пор удерживает моя память. С одной стороны от меня стоял Деймар, а с другой — Нэппер, вся война, точнее, самые важные ее фрагменты проносились в моем сознании. Форнию окружали телохранители и волшебники, но все они отвернулись от нас, словно мы не имели ни малейшего отношения к их миру и ничем им не угрожали.
Вот тут они были правы.
Я знал, что делает Форния, знал зачем и знал, к чему это приведет; однако ничего не мог изменить.
Всякий игрок в кости знает, какое испытываешь раздражение, когда твои лучшие броски не приносят успеха, а противникам везет. Со мной такое случалось. И ты начинаешь почти случайным образом бросать свои кости, даже плоские, словно хочешь наказать себя за то, что удача отвернулась, и играешь из рук вон плохо. Именно такое ощущение охватило меня в тот момент.
Играл я плохо из-за раздражения или наконец, когда битва разгорелась с новой силой и вся компания повернулась ко мне спиной, появились шансы?
Я метнул звездочку в горло стоящего перед нами телохранителя, который угрожал Нэпперу, а затем нож в горло того, что стоял слева от меня. Когда я услышал, как Нэппер обнажает свой меч, и начал поворачиваться в его сторону, третий телохранитель был уже мертв — Нэппер успешно закончил то, что начал я. И еще я успел заметить, как вытаращил глаза Деймар.
Но самое главное — ни Форния, ни его соратники не заметили, что произошло.
— Наш план? — деловито спросил Нэппер.
Я чуть не рассмеялся. Маленький демон, сидящий у меня в голове, чуть не ответил: «Прикончить всех», но я удержался от соблазна.
— Босс, тебе не кажется, что ситуация становится абсурдной?
— Абсурдной? Да, пожалуй, среди прочего.
В следующий момент отряд Маролана добрался до телохранителей Форнии, и началось решительное сражение.
Я видел, как Алира спешилась и встала около Маролана; рядом с ними находилось несколько человек, которых я не знал, а позади — не могу вам сказать, откуда она появилась, — возникла Сетра Лавоуд на коне. В руках она держала клинок по имени Ледяное Пламя. Все они устремились к Форнии, который дожидался их приближения с терпением игрока, поставившего на один бросок и знающего: пока монеты вращаются, все будут ждать, чтобы увидеть, как они упадут.
Передо мной стояла простая задача — сгрести монеты до того, как они перестанут вращаться. И каким-то образом уберечь руки.
Хорошая мысль.
Отлично. У меня появилась идея. Теперь оставалось лишь объединить мысль и удобный случай, тогда у меня будет главное — шанс.
Я попытался войти в контакт с Мароланом, но либо я знал его недостаточно хорошо, либо он слишком увлекся сражением. Скорее всего и то и другое. Алиру я знал еще хуже, но попробовать стоило…
Но тут весь отряд Форнии отступил назад перед натиском Маролана — точнее, остатками Восточной кавалерии, которой пришлось смешаться с телохранителями Форнии. И нам троим ничего не оставалось, как броситься в сторону, иначе нас просто затоптали бы.
— План, — сказал я Нэпперу, — состоит в том, чтобы остаться в живых.
— Мы могли бы атаковать их с тыла.
— Да, каждый из нас прикончит двоих, после чего нам придет конец. Нет, думаю, этого делать не стоит.
Должно быть, вы уже догадались: мы с Нэппером разговаривали на бегу, чтобы не смешаться с отступающими телохранителями Форнии. В результате я повернулся к северо-востоку, где находилась самая высокая точка холма. Я прикоснулся к руке Нэппера и сказал:
— Посмотри, что там такое?
Он замер на месте, наблюдая за движущимся нам навстречу еще одним крупным отрядом.
— Молот, — ответил он, потом показал через плечо и добавил: — А там наковальня.
— Ну, следовало ожидать, что у него наготове резервы на случай, если Маролан прорвет фронт.
— У меня улучшилось настроение, — заявил Нэппер. Деймар, не сказавший за все время ни одного слова, наконец заговорил:
— Полагаю, в моем присутствии больше нет необходимости.
— Вы хотите сказать, что уже можете телепортироваться?
— Не совсем. Я знаю другой метод.
Я вспомнил об окне Маролана, и у меня появилась новая идея.
— Расскажите о нем, — попросил я.
Он с некоторым недоумением посмотрел на меня и ответил:
— Я собирался убежать.
— Ах вот оно что. Мне это в голову не приходило.
Сражение продолжало перемещаться в нашу сторону, с холма приближалось не меньше роты легкой пехоты.
— Как ты думаешь, Маролан успеет добраться до Форнии раньше, чем прибудет подкрепление? — спросил Нэппер.
— Если все пойдет по плану Форнии, так и будет.
— Прошу прощения?
— Я должен кое-что, сделать, — заявил я.
— А именно?
— Кое-что умное.
Мы отступили еще немного.
— Кое-что умное привело тебя сюда, — заметил Нэппер.
Я не ответил, потому что шум сражения усилился и сейчас было не время философствовать. Легкая пехота стремительно приближалась, с другой стороны гибла Восточная конница, и к чудовищным ароматам битвы, которые я уже много раз отказывался описывать, прибавился не менее отвратительный запах мертвых и умирающих лошадей.
Впрочем, Нэппер высказал разумную мысль: план Форнии не был «умным» в обычном смысле слова; скорее дерзкая, но хорошо рассчитанная игра, вроде удваивания ставок, когда ситуация складывается в пользу твоего противника, но один удачный бросок, когда у тебя остался всего один плоский камень, может подарить победу в партии.
— Нэппер, — сказал я вслух. — Мне кажется, пришло время для доблестной смерти. Как ты считаешь?
— Да! — воскликнул он.
— А как насчет вас, Деймар? Хотите к нам присоединиться?
— В чем?
— Мы намерены атаковать, естественно.
— Ага. Ладно, — ответил он.
— Но он же не вооружен, — заметил Нэппер.
— Вовсе нет, — возразил Деймар, в голосе которого послышалась легкая обида.
И хотя я не заметил у Деймара оружия, я ему сразу поверил.
— Хорошо, — сказал я. — Типа, у которого волосы собраны в косичку, зовут Ори. Он готовит мгновенную телепортацию, являющуюся частью плана Форния. Его нужно прикончить. Убить Форнию труднее, потому что его окружают телохранители, но это не так существенно. Ори должен умереть.
— Хорошо, — сказал Нэппер.
— Прекрасно, — сказал Деймар.
— Вопросы есть?
Вопросов не оказалось.
— В атаку, — спокойно сказал я.
Мы ровным шагом двинулись вперед. Я вытащил кинжал и держал его в правой руке. Левой я вращал Разрушитель Чар. Каким-то образом он стал длиннее — почти в три фута, — а звенья увеличились; теперь круг его вращения перекрывал все мое тело, а также Деймара справа и Нэппера слева.
— Мы должны сопровождать нашу атаку победным криком? — спросил Нэппер.
— Нет, — сказал я. — Нам вообще следует прекратить разговоры.
— Ты намерен ударить им в тыл без предупреждения?
— Да.
— Я не…
— Ты сам вызвался участвовать. И мы будем поступать так, как я посчитаю нужным. Если тебя что-то не устраивает, можешь уйти. В любом случае помолчи.
— Есть, сэр, — сказал Нэппер.
Только позднее мне вдруг пришло в голову, что в его словах прозвучала ирония. А может быть, и нет.
Да. Сражения выигрываются, как сказала мне Сетра, когда время, наступательный порыв и мужество сливаются воедино, в самый нужный момент кто-то не делает решающей ошибки и не упускает свой шанс. Шанс, о существовании которого никто часто даже не подозревает, потому что в сражении почти невозможно увидеть полную картину происходящего. Я оказался в самой гуще схватки, но до сих пор не знаю, что творилось на поле битвы. Однако какую-то часть я сумел понять; мне оказалось достаточно — придется и вам удовлетвориться тем же.
Когда мы уже были совсем рядом с врагом, я с удивительной легкостью вошел с Деймаром в контакт и спросил:
— Что делает Ори?
— Покажи мне еще раз, где он?
— Вон там.
— Ага. Я не знаю, чем именно он занят. Его продолжают закрывать от меня. Но он сосредоточен на каком-то заклинании.
— Он его уже творит или только готовит?
— Готовит. Он… как правильно выразиться? Наготове. Да, я нашел подходящее слово. Он вот-вот сотворит заклинание.
Мы продолжали идти вперед и к этому моменту находились на расстоянии десяти ярдов от волшебников. Форния стоял перед ними. Ори не смотрел в нашу сторону.
Я подошел и вонзил кинжал ему между лопаток.
Он закричал, и все повернулись, чтобы взглянуть на меня, Ори упал на колени, по его телу пробежала судорога. Мне не удалось увидеть выражения его лица, но меня оно не слишком интересовало. Однако Форния смотрел на меня, широко открыв глаза.
— Надеюсь, — сказал я, — мы не слишком помешали вашим планам.
— Убейте его, — приказал Форния. — Всех троих.
Так бы и вышло, но именно в этот момент Маролан прорвался сквозь последние ряды Восточной кавалерии, и под вопли людей и ржание умирающих лошадей его отряд атаковал телохранителей Форнии.
Форния бросился ко мне, что давало великолепный шанс покончить с ним, но мне пришлось отскочить, чтобы не попасть под удар большого, лишенного украшений меча Морганти, направленного в мою голову. Я упал на землю и покатился. Поскольку я не знал, где находится Форния и клинок Морганти, я принял решение убраться подальше от них обоих — меня охватила паника.
— Босс! Босс! Ты можешь подняться!
Всегда унизительно впадать в панику на глазах у Лойоша. Я встал — и в самом деле рядом никого не оказалось и со мной не произошло ничего ужасного.
Затем, футах в двадцати, я заметил Форнию. Он обеими руками держал свой меч на высоте пояса. Между мной и Форнией стоял Нэппер. Оба застыли на месте. Прошло не меньше секунды, прежде чем я понял, что из спины Нэппера торчат несколько дюймов клинка Морганти.
Нэппер уронил свой меч, который очень медленно начал падать острием вниз. Он вонзился в землю и принялся раскачиваться из стороны в сторону. Все остальное застыло в неподвижности; Форния и Нэппер стояли точно скульптуры близнецов — и останутся в таких позах до тех пор, пока мир не исчезнет в видениях богов, как утверждают легенды моего народа. Но даже и после этого сущность Нэппера никогда не вернется назад, и лишь смутные воспоминания о нем останутся в сознании его товарищей.
Они продолжали стоять, словно прикованные друг к другу.
Потом Форния посмотрел на меня, Нэппер повалился на землю, и мир снова ожил.
Паника исчезла, но на ее место пришла пустота — не самый худший вариант в подобных обстоятельствах; во всяком случае, она не мешала мне наблюдать, предугадывать и действовать. Я метнул пару ножей в Форнию, чтобы он знал, что ко мне не стоит приближаться, и зашагал к Маролану. В этот момент до нас добралась легкая пехота Форнии. Они устремились мимо меня — наверное, решили, что я потерявший лошадь солдат Восточной кавалерии, — и я уже больше не видел Форнию.
Я продолжал искать Маролана, но, по иронии судьбы, теперь, когда он находился на расстоянии броска ножа, я его не видел.
Происходящее в те минуты очень походило на сражение, как я его раньше себе представлял: мне приходилось постоянно уворачиваться, отскакивать в сторону, пытаться контролировать все направления одновременно. В сражениях, в которых я участвовал до сих пор, всегда присутствовал беспорядок, однако у меня имелись четкие цели, и я мог сосредоточиться на одном направлении. Разница состояла в том, что сейчас войска смешались, сражение распалось на множество хаотических схваток, один на один или два против одного. Представляю себе, как часто солдатам приходилось останавливаться и проверять шапки или пояса, чтобы не вступить в бой со своими. Наверняка некоторые погибли из-за того, что слишком долго колебались, а других настигла смерть потому, что у кого-то не хватило терпения.
Нэппер пришел первым. Он встал рядом со мной, держа в руке короткий тяжелый меч, залитый кровью. Я бросил на него взгляд и увидел, что его глаза сияют, а на лице блуждает довольная улыбка.
— Нэппер, познакомься с Деймаром. Деймар, — Нэппер. А вот граф Форния. Кто-нибудь принесет вина? Сыра? Я могу предложить галеты.
Троица, которой было приказано нас охранять, не сочла мои слова остроумными, но никто не посчитал их настолько подозрительными, чтобы атаковать нас.
— Ваше оружие, — сказал один из них.
— Деймар, ты можешь пробить блок и вытащить нас отсюда?
— Нет, — мягко объяснил он. — Они усилили блок после того, как я его прорвал.
— Жаль, — сказал я.
— Будь у меня полчаса…
С таким же успехом он мог бы попросить полгода.
— Ладно, я дам тебе знать.
— Оружие, — повторил солдат. — Сейчас.
— Что будем делать, Влад? — громко спросил Нэппер, так что все его услышали.
— Хорошая новость состоит в том, что мы ведем переговоры, — ответил я Нэпперу. — Плохая — я сдался.
— Что?
— Но, с другой стороны, если он намерен меня убить, я считаю свою капитуляцию недействительной. А сейчас тебе лучше отдать этому симпатичному человеку свой меч. Я бы и сам так поступил, но у меня нет шпаги.
— Осторожно, — предупредил телохранитель. — Расстегни ремень, и пусть он упадет на землю.
Он казался крепким парнем. Как и его приятели. Мне представлялось, что у Нэппера мало шансов против всех троих. Один стоял между нами и Форнией, остальные по бокам. Нэппер начал медленно расстегивать пояс.
— Деймар, ты не знаешь, что он намерен делать?
— Нет, — ответил Деймар. — Он поставил защиту. — Казалось, Деймар обижен.
Послышался приказ, и все телохранители обнажили оружие. Я сделал вдох, меня вновь охватил ужас, но охрана и волшебники повернулись в сторону приближающегося сражения. На мгновение у меня появилась возможность достать Форнию, но тут же исчезла, прежде чем я успел ею воспользоваться — даже если бы это входило в мои намерения.
Было что-то нереальное в событиях, которые до сих пор удерживает моя память. С одной стороны от меня стоял Деймар, а с другой — Нэппер, вся война, точнее, самые важные ее фрагменты проносились в моем сознании. Форнию окружали телохранители и волшебники, но все они отвернулись от нас, словно мы не имели ни малейшего отношения к их миру и ничем им не угрожали.
Вот тут они были правы.
Я знал, что делает Форния, знал зачем и знал, к чему это приведет; однако ничего не мог изменить.
Всякий игрок в кости знает, какое испытываешь раздражение, когда твои лучшие броски не приносят успеха, а противникам везет. Со мной такое случалось. И ты начинаешь почти случайным образом бросать свои кости, даже плоские, словно хочешь наказать себя за то, что удача отвернулась, и играешь из рук вон плохо. Именно такое ощущение охватило меня в тот момент.
Играл я плохо из-за раздражения или наконец, когда битва разгорелась с новой силой и вся компания повернулась ко мне спиной, появились шансы?
Я метнул звездочку в горло стоящего перед нами телохранителя, который угрожал Нэпперу, а затем нож в горло того, что стоял слева от меня. Когда я услышал, как Нэппер обнажает свой меч, и начал поворачиваться в его сторону, третий телохранитель был уже мертв — Нэппер успешно закончил то, что начал я. И еще я успел заметить, как вытаращил глаза Деймар.
Но самое главное — ни Форния, ни его соратники не заметили, что произошло.
— Наш план? — деловито спросил Нэппер.
Я чуть не рассмеялся. Маленький демон, сидящий у меня в голове, чуть не ответил: «Прикончить всех», но я удержался от соблазна.
— Босс, тебе не кажется, что ситуация становится абсурдной?
— Абсурдной? Да, пожалуй, среди прочего.
В следующий момент отряд Маролана добрался до телохранителей Форнии, и началось решительное сражение.
Я видел, как Алира спешилась и встала около Маролана; рядом с ними находилось несколько человек, которых я не знал, а позади — не могу вам сказать, откуда она появилась, — возникла Сетра Лавоуд на коне. В руках она держала клинок по имени Ледяное Пламя. Все они устремились к Форнии, который дожидался их приближения с терпением игрока, поставившего на один бросок и знающего: пока монеты вращаются, все будут ждать, чтобы увидеть, как они упадут.
Передо мной стояла простая задача — сгрести монеты до того, как они перестанут вращаться. И каким-то образом уберечь руки.
Хорошая мысль.
Отлично. У меня появилась идея. Теперь оставалось лишь объединить мысль и удобный случай, тогда у меня будет главное — шанс.
Я попытался войти в контакт с Мароланом, но либо я знал его недостаточно хорошо, либо он слишком увлекся сражением. Скорее всего и то и другое. Алиру я знал еще хуже, но попробовать стоило…
Но тут весь отряд Форнии отступил назад перед натиском Маролана — точнее, остатками Восточной кавалерии, которой пришлось смешаться с телохранителями Форнии. И нам троим ничего не оставалось, как броситься в сторону, иначе нас просто затоптали бы.
— План, — сказал я Нэпперу, — состоит в том, чтобы остаться в живых.
— Мы могли бы атаковать их с тыла.
— Да, каждый из нас прикончит двоих, после чего нам придет конец. Нет, думаю, этого делать не стоит.
Должно быть, вы уже догадались: мы с Нэппером разговаривали на бегу, чтобы не смешаться с отступающими телохранителями Форнии. В результате я повернулся к северо-востоку, где находилась самая высокая точка холма. Я прикоснулся к руке Нэппера и сказал:
— Посмотри, что там такое?
Он замер на месте, наблюдая за движущимся нам навстречу еще одним крупным отрядом.
— Молот, — ответил он, потом показал через плечо и добавил: — А там наковальня.
— Ну, следовало ожидать, что у него наготове резервы на случай, если Маролан прорвет фронт.
— У меня улучшилось настроение, — заявил Нэппер. Деймар, не сказавший за все время ни одного слова, наконец заговорил:
— Полагаю, в моем присутствии больше нет необходимости.
— Вы хотите сказать, что уже можете телепортироваться?
— Не совсем. Я знаю другой метод.
Я вспомнил об окне Маролана, и у меня появилась новая идея.
— Расскажите о нем, — попросил я.
Он с некоторым недоумением посмотрел на меня и ответил:
— Я собирался убежать.
— Ах вот оно что. Мне это в голову не приходило.
Сражение продолжало перемещаться в нашу сторону, с холма приближалось не меньше роты легкой пехоты.
— Как ты думаешь, Маролан успеет добраться до Форнии раньше, чем прибудет подкрепление? — спросил Нэппер.
— Если все пойдет по плану Форнии, так и будет.
— Прошу прощения?
— Я должен кое-что, сделать, — заявил я.
— А именно?
— Кое-что умное.
Мы отступили еще немного.
— Кое-что умное привело тебя сюда, — заметил Нэппер.
Я не ответил, потому что шум сражения усилился и сейчас было не время философствовать. Легкая пехота стремительно приближалась, с другой стороны гибла Восточная конница, и к чудовищным ароматам битвы, которые я уже много раз отказывался описывать, прибавился не менее отвратительный запах мертвых и умирающих лошадей.
Впрочем, Нэппер высказал разумную мысль: план Форнии не был «умным» в обычном смысле слова; скорее дерзкая, но хорошо рассчитанная игра, вроде удваивания ставок, когда ситуация складывается в пользу твоего противника, но один удачный бросок, когда у тебя остался всего один плоский камень, может подарить победу в партии.
— Нэппер, — сказал я вслух. — Мне кажется, пришло время для доблестной смерти. Как ты считаешь?
— Да! — воскликнул он.
— А как насчет вас, Деймар? Хотите к нам присоединиться?
— В чем?
— Мы намерены атаковать, естественно.
— Ага. Ладно, — ответил он.
— Но он же не вооружен, — заметил Нэппер.
— Вовсе нет, — возразил Деймар, в голосе которого послышалась легкая обида.
И хотя я не заметил у Деймара оружия, я ему сразу поверил.
— Хорошо, — сказал я. — Типа, у которого волосы собраны в косичку, зовут Ори. Он готовит мгновенную телепортацию, являющуюся частью плана Форния. Его нужно прикончить. Убить Форнию труднее, потому что его окружают телохранители, но это не так существенно. Ори должен умереть.
— Хорошо, — сказал Нэппер.
— Прекрасно, — сказал Деймар.
— Вопросы есть?
Вопросов не оказалось.
— В атаку, — спокойно сказал я.
Мы ровным шагом двинулись вперед. Я вытащил кинжал и держал его в правой руке. Левой я вращал Разрушитель Чар. Каким-то образом он стал длиннее — почти в три фута, — а звенья увеличились; теперь круг его вращения перекрывал все мое тело, а также Деймара справа и Нэппера слева.
— Мы должны сопровождать нашу атаку победным криком? — спросил Нэппер.
— Нет, — сказал я. — Нам вообще следует прекратить разговоры.
— Ты намерен ударить им в тыл без предупреждения?
— Да.
— Я не…
— Ты сам вызвался участвовать. И мы будем поступать так, как я посчитаю нужным. Если тебя что-то не устраивает, можешь уйти. В любом случае помолчи.
— Есть, сэр, — сказал Нэппер.
Только позднее мне вдруг пришло в голову, что в его словах прозвучала ирония. А может быть, и нет.
Да. Сражения выигрываются, как сказала мне Сетра, когда время, наступательный порыв и мужество сливаются воедино, в самый нужный момент кто-то не делает решающей ошибки и не упускает свой шанс. Шанс, о существовании которого никто часто даже не подозревает, потому что в сражении почти невозможно увидеть полную картину происходящего. Я оказался в самой гуще схватки, но до сих пор не знаю, что творилось на поле битвы. Однако какую-то часть я сумел понять; мне оказалось достаточно — придется и вам удовлетвориться тем же.
Когда мы уже были совсем рядом с врагом, я с удивительной легкостью вошел с Деймаром в контакт и спросил:
— Что делает Ори?
— Покажи мне еще раз, где он?
— Вон там.
— Ага. Я не знаю, чем именно он занят. Его продолжают закрывать от меня. Но он сосредоточен на каком-то заклинании.
— Он его уже творит или только готовит?
— Готовит. Он… как правильно выразиться? Наготове. Да, я нашел подходящее слово. Он вот-вот сотворит заклинание.
Мы продолжали идти вперед и к этому моменту находились на расстоянии десяти ярдов от волшебников. Форния стоял перед ними. Ори не смотрел в нашу сторону.
Я подошел и вонзил кинжал ему между лопаток.
Он закричал, и все повернулись, чтобы взглянуть на меня, Ори упал на колени, по его телу пробежала судорога. Мне не удалось увидеть выражения его лица, но меня оно не слишком интересовало. Однако Форния смотрел на меня, широко открыв глаза.
— Надеюсь, — сказал я, — мы не слишком помешали вашим планам.
— Убейте его, — приказал Форния. — Всех троих.
Так бы и вышло, но именно в этот момент Маролан прорвался сквозь последние ряды Восточной кавалерии, и под вопли людей и ржание умирающих лошадей его отряд атаковал телохранителей Форнии.
Форния бросился ко мне, что давало великолепный шанс покончить с ним, но мне пришлось отскочить, чтобы не попасть под удар большого, лишенного украшений меча Морганти, направленного в мою голову. Я упал на землю и покатился. Поскольку я не знал, где находится Форния и клинок Морганти, я принял решение убраться подальше от них обоих — меня охватила паника.
— Босс! Босс! Ты можешь подняться!
Всегда унизительно впадать в панику на глазах у Лойоша. Я встал — и в самом деле рядом никого не оказалось и со мной не произошло ничего ужасного.
Затем, футах в двадцати, я заметил Форнию. Он обеими руками держал свой меч на высоте пояса. Между мной и Форнией стоял Нэппер. Оба застыли на месте. Прошло не меньше секунды, прежде чем я понял, что из спины Нэппера торчат несколько дюймов клинка Морганти.
Нэппер уронил свой меч, который очень медленно начал падать острием вниз. Он вонзился в землю и принялся раскачиваться из стороны в сторону. Все остальное застыло в неподвижности; Форния и Нэппер стояли точно скульптуры близнецов — и останутся в таких позах до тех пор, пока мир не исчезнет в видениях богов, как утверждают легенды моего народа. Но даже и после этого сущность Нэппера никогда не вернется назад, и лишь смутные воспоминания о нем останутся в сознании его товарищей.
Они продолжали стоять, словно прикованные друг к другу.
Потом Форния посмотрел на меня, Нэппер повалился на землю, и мир снова ожил.
Паника исчезла, но на ее место пришла пустота — не самый худший вариант в подобных обстоятельствах; во всяком случае, она не мешала мне наблюдать, предугадывать и действовать. Я метнул пару ножей в Форнию, чтобы он знал, что ко мне не стоит приближаться, и зашагал к Маролану. В этот момент до нас добралась легкая пехота Форнии. Они устремились мимо меня — наверное, решили, что я потерявший лошадь солдат Восточной кавалерии, — и я уже больше не видел Форнию.
Я продолжал искать Маролана, но, по иронии судьбы, теперь, когда он находился на расстоянии броска ножа, я его не видел.
Происходящее в те минуты очень походило на сражение, как я его раньше себе представлял: мне приходилось постоянно уворачиваться, отскакивать в сторону, пытаться контролировать все направления одновременно. В сражениях, в которых я участвовал до сих пор, всегда присутствовал беспорядок, однако у меня имелись четкие цели, и я мог сосредоточиться на одном направлении. Разница состояла в том, что сейчас войска смешались, сражение распалось на множество хаотических схваток, один на один или два против одного. Представляю себе, как часто солдатам приходилось останавливаться и проверять шапки или пояса, чтобы не вступить в бой со своими. Наверняка некоторые погибли из-за того, что слишком долго колебались, а других настигла смерть потому, что у кого-то не хватило терпения.