Брэйди Карен. Такой прекрасный, жестокий мир

   Холодная жидкость заставила Билла передернуться.
   – Запомни: я хочу не меньше десятка.
   – Тогда поспеши. Джини выступает в одиннадцать.
   Зазвонил телефон, и Билл поднял руки, не желая двигаться с шампанским, стекающим по нему.
   – Не отвечай.
   – Лучше ответить. Может, это что-то важное.
   Сара перегнулась через Билла и подняла трубку.
   – С Новым годом! – крикнула Джун.
   Сара прикрыла ладонью микрофон и прошептала:
   – Это мама.
   Билл застонал.
   – Скажи ей, что, если она хочет иметь внуков, пусть позвонит позже.
   – Ш-ш. – Сара толкнула его. – Привет, мам. Ты поспешила, но все равно желаю тебе счастливого Нового года!
   – Я просто боялась, что не застану тебя. Твой драгоценный мужчина с тобой?
   – Да, он здесь. – Сара взглянула на Билла, отчаянно сигнализирующего, что он не хочет разговаривать. – Да, передаю ему трубку.
   Она передала Биллу трубку и откинулась на спину, удивляясь чуду, совершенному Биллом. За пять телефонных разговоров он превратился из «того мужчины» в «драгоценного мужчину».
   – …Хорошо, Джун, берегите себя. – Поговорив несколько минут, Билл положил трубку. – Она хочет знать, когда я прикрою твой грех браком.
   – И что ты ей ответил?
   – Только после того, как снова согрешу.
 
   «Голубой горизонт», один из гарлемских джаз-клубов, долгие годы был захудалым притоном, но недавно знатоки заново открыли его, и местечко стало модным. Привлекательным считалось то, что, даже несмотря на возрождение, интерьер клуба остался таким же, как и в те времена, когда наркоманы, обмякшие на сломанных деревянных стульях, вяло кивали головами в такт блюзам, исполняемым третьеразрядными певцами. И хотя теперь на тех же стульях восседали мужчины в костюмах от Армани, внимавшие таким замечательным певцам, как Джини, Сара считала клуб все тем же притоном. Она понимала, что в следующем месяце толпа переместится в новое модное заведение, и это раздражало ее. Она вращалась в этом кругу, но не могла изжить здоровое отвращение к притворству, как и не привыкла еще к известности Билла.
   Когда они где-то появлялись вместе, папарацци и охотники за автографами не отставали, и Саре оставалось только поражаться тому, как легко Билл относится к своей популярности.
   Поглощенные работой, и она, и Билл дорожили каждой свободной минутой, но, если в ресторане к ним подходил какой-нибудь болельщик, чтобы пожать руку или сфотографироваться на память, Билл всегда был очень любезен, понимая: то, что для него – легкое неудобство, для болельщика – ярчайший момент вечера. Саре это не всегда нравилось, но она не роптала, только еще больше уважала Билла.
   Вот и сейчас все повторилось. Не успели они войти в клуб, как несколько человек повернулись и помахали им. Сара натянуто помахала в ответ, прошептав Биллу:
   – Тебе придется подойти и поговорить с ними, особенно вон с той банкирской женой. Только без меня.
   – Китти Шелби? А что в ней плохого?
   – Она такая бесцеремонная. Подумать только, в прошлый раз она даже вывернула воротник моего жакета, чтобы посмотреть этикетку! – Билл громко расхохотался, пытаясь рассеять ее возмущение. – Ничего смешного! – Правда, Сара сама не удержалась от смеха. – Я собиралась купить пиджак на барахолке только для того, чтобы увидеть ее лицо. Может, она бы и умерла от шока.
   Но Саре нечего было стыдиться: в кремовой блузке и узкой длинной юбке она выглядела потрясающе. Любовь Билла придала ей уверенности в себе, и фотографы быстро отреагировали на это преображение. Ее снимки в газетах появлялись все чаще, особенно после статьи о Леонеле Пинто. Билла бесконечно забавляла все растущая слава Сары, но сама она возмущалась тем, что почти всегда о ней упоминали, как о бывшей фотомодели. Неужели нельзя быть просто красивой журналисткой?
   – Вот как мы поступим, – сказал Билл. – Я возьму на себя старую гарпию, а ты пока найди Джини. Наверное, она в гримерной.
   Сара обрадовалась возможности сбежать и действительно нашла Джини в гримерной – хотя это было слишком громким названием для бывшего туалета.
   Джини поцеловала Сару, оставив на ее щеке след коричневой губной помады.
   – Привет, девочка, рада, что ты пришла. О, дай-ка я сотру. – Джини огляделась в поисках салфетки. – А твой сексапильный дружок с тобой?
   – Болтает с моей доброй подругой, Китти Шелби, – сказала Сара, закатывая глаза.
   Джини восхищенно зааплодировала.
   – Она только-только из-под скальпеля своего пластического хирурга. Ты видела ее глаза? Из миссис осы она превратилась в мадам Батерфляй.
   Сара поняла, что переживет любое самое скучное официальное сборище, пока рядом есть такие друзья, как Джини, наделенные чувством юмора.
   – Ты безжалостна. И говоря о дружках, где сегодня твой?
   – У Эда Теллера. Не смог отвертеться. Но я его предупредила: если там будет мисс Большой Каньон, пусть только попробует заняться поисками золота среди ее холмов. – Обе женщины рассеянно ткнули пальцами в воображаемое табло и покатились со смеху. – Милая, мой выход через пять минут. Увидимся после выступления.
   Когда Сара вернулась в зал, Билл уже занял столик, к счастью, далеко от Китти Шелби. Огни погасли, и в свете единственного прожектора, сверкая блестками элегантного платья, появилась Джини. Как только она запела, наступила абсолютная тишина, а когда первая песня закончилась, все вскочили на ноги и разразились бурей аплодисментов.
   – Спасибо, вы так добры, – сказала Джини, когда публика притихла. – Следующая песня посвящается двум моим близким друзьям, присутствующим здесь, Саре и Биллу. – Фамилии называть не было нужды. Все собравшиеся прекрасно знали, о ком идет речь, и снова громко зааплодировали. – Как это ни банально, но сегодня у меня сентиментальное настроение.
   Джини запела «Ту старую черную магию», и Билл обнял Сару и страстно поцеловал ее, забыв о наблюдающей за ними публике.
   – Я люблю тебя.
   Ближе к полуночи, когда Джини взяла перерыв, Билл встал и взял Сару за руку.
   – Выйдем. Мне надо тебе кое-что сказать.
   – Но мы пропустим встречу Нового года.
   – Это не последний наш Новый год. – Билл вывел ее в холодный замусоренный переулок. – Я хотел остаться с тобой наедине.
   По серьезности его тона Сара догадалась, что он собирается сказать. Она зябко обхватила себя и стала растирать обнаженные руки, не совсем уверенная, от чего дрожит: от мороза или нервного возбуждения.
   – Сара, ты знаешь, что я тебя люблю. И я не сомневаюсь, что ты меня тоже любишь… – Билл с трудом подбирал слова. – Понятия не имел, что это так трудно сказать.
   Теперь Сара точно знала, что дрожит от волнения, а не от холода. Ей хотелось сказать что-нибудь, чтобы помочь Биллу, но она не могла вымолвить ни слова.
   Билл сунул руку в карман и вынул золотое кольцо с крупным изумрудом.
   – Сара, ты выйдешь за меня замуж?
   Прошло несколько секунд, прежде чем Сара смогла ответить. Пытаясь сдержать слезы радости, она прошептала:
   – Да.
   В этот момент из клуба раздались радостные крики, и эхо, отражаясь от домов, помчалось по переулку. Начался 1989 год.

Глава 13

   Середина марта казалась Саре лучшим временем года в Нью-Йорке: между суровыми зимними ветрами и невыносимой летней жарой, угнетающе действующей на людей. И в это утро у нее была еще одна причина для счастья. С минуты на минуту должны были появиться Кейти и Джозеф. Сара не видела лучшую подругу больше года и не ожидала ее до своей свадьбы, запланированной на июль, поэтому пришла в восторг, когда Кейти позвонила и сказала, что приезжает с Джозефом на съемку.
   Билл не хотел тянуть со свадьбой, но не мог до лета бросить работу на целый месяц раньше. Руководство его компании считало, что пышное торжество послужило бы хорошей рекламой, но Сара не уступила: скромная свадьба в присутствии лишь близких друзей и семьи. Билл легко с ней согласился, но свою семью он приглашать не собирался. О двух старших сестрах Билл упоминал редко, говорил только, что они не дружат. Своим единственным близким человеком он считал Мэри.
   Сара взглянула на часы. Самолет приземлился несколько часов назад. Она предложила встретить друзей в аэропорту, но Кейти, всегда стремящаяся создать соответствующую любому событию атмосферу, отказалась, объяснив, что не хочет омрачать первое впечатление после долгой разлуки транспортной пробкой.
   Слоняясь бесцельно по квартире, Сара, наверное, уже в двадцатый раз проверила, все ли в порядке. В ванной она взглянула на себя в зеркало: обтягивающая светло-коричневая футболка, короткая юбка в коричневую клетку, аккуратные концы спадающих до талии волос, свидетельствующие о дорогой стрижке, и ее любимый «едва заметный» макияж.
   Сара подумала, не стоит ли надеть что-нибудь более модное, но в этот момент раздался звонок, и она побежала к домофону.
   – Пропустите их наверх, – сказала она швейцару, чувствуя, что нервничает.
   Год – большой срок. Во время телефонных разговоров она представляла себе Кейти такой, какой видела ее во время последней встречи, но люди меняются, а Кейти меняется каждую неделю. Дело даже не во внешности. Что, если у них не осталось ничего общего?
   Сара открыла внушительный набор замков на входной двери – абсолютно необходимое условие жизни в Нью-Йорке и полная противоположность единственному ржавому замку дома Билла на озере Уиннипесоки – и выглянула в коридор, ожидая прибытия лифта.
   – Сара! – взвизгнула женщина в солнечных очках, красном шарфе, намотанном в виде тюрбана, и огромных серьгах-кольцах, бросившаяся ей навстречу так быстро, как только позволяли красные туфли на высоких платформах. Короткая шубка из искусственного меха упала с ее плеч, открыв взору мини-платье из американского флага.
   – Кейти? – Сара попыталась скрыть свое изумление.
   – Я говорил ей, что это слишком, – крикнул Джозеф, гораздо более узнаваемый в неизменном черном костюме. Его длинные белокурые волосы были зачесаны назад, но в остальном он казался прежним.
   Пока он тащился по коридору с чемоданами, Кейти влетела в распростертые объятия Сары и расцеловала ее.
   – Как чудесно снова видеть тебя! – Кейти сняла солнечные очки. – Это называется «Пеппер Андерсон приветствует Америку». Таможенникам понравилось, а ты что думаешь?
   Сара внимательно осмотрела подругу. Даже без солнечных очков ее трудно было узнать под перламутровым макияжем в стиле семидесятых.
   – А кто такая Пеппер Андерсон?
   – Энджи Дикинсон в «Женщине-полицейской». Ты что, не знаешь культуры своей приемной родины?
   Сара поцеловала Джозефа и засмеялась.
   – Я так рада видеть вас обоих.
   Она провела их в квартиру и, как только чемоданам и пальто нашлось место, усадила за кухонный стол и сварила кофе.
   – Ты все еще как-то странно на меня смотришь, – сказала Кейти. – Наверное, виноваты цветные контактные линзы.
   – Есть! – воскликнула Сара. – У тебя же синие глаза.
   – Я никогда не знаю, какого цвета глаза у нее будут завтра, – заметил Джозеф, залпом выпив свой кофе. – Сара, понимаю, что выгляжу невоспитанным, но я должен бежать. У меня встреча с вероятными спонсорами.
   – Не обязательно идти сию минуту, – сказала Кейти. – Они просто просили позвонить, когда ты будешь в городе.
   – Я должен встретиться с ними как можно скорее. Ты же знаешь обстановку.
   Сара почувствовала возникшее между ними напряжение.
   – Кейти, все нормально. Билл закончит работу только поздно вечером, и мы пойдем куда-нибудь поужинать.
   Джозеф уже был на полпути к двери.
   – У меня есть твой телефон, я позвоню и дам знать, где буду.
   Когда он ушел, Кейти сказала извиняющимся тоном:
   – Джозеф уже вечность одержим идеей снять документальный фильм о Кубе. Четвертый канал давно не давал ему самостоятельных программ, и на эту поездку он истратил все свои деньги, поэтому он так спешит.
   – Понятно. Зато у нас есть возможность поболтать.
   – Не так долго, как ты думаешь. Я хотела, чтобы Джозеф остался потому, что мне самой надо скоро уходить. Багаж перепутали, и половина костюмов летит сейчас в Мексику. Я позвонила фотографу и предупредила, что съемки откладываются на пару дней, так он закатил истерику. Думал, что мы начнем прямо сегодня. Вечная история. Теперь я должна бежать и лить бальзам на его раненое самолюбие.
   – Тебе надо сбавить обороты, – сказала Сара, заметив, что под гримом лицо Кейти выглядит усталым и осунувшимся.
   Кейти вытащила из сумочки пачку сигарет и прикурила.
   – Научи-ка меня.
   – Что ты делаешь?
   – Это? – Кейти помахала сигаретой. – Я знаю, что это отвратительно, но все в моем бизнесе курят. Крутишься, крутишься, а потом замечаешь, что сама покупаешь их. Господи, я говорю, как тринадцатилетняя девчонка. «Все мои друзья делают это». Трогательно, не правда ли?
   – Я думаю, что тебе необходимо хорошенько отдохнуть и собраться с силами.
   – Знаешь, мы влезли на эти высокие должности, которые вроде бы должны создать нам шикарную жизнь. Но у меня нет никакой шикарной жизни, потому что я не слезаю со своего высокого поста, – сказала Кейти ворчливо, чего Сара раньше за ней не замечала. – Я не собиралась заниматься этой съемкой, я хотела поручить ее Карли, но Джозеф настоял, чтобы мы поехали. А если Джозеф чего-то хочет, Джозеф это получает. – Кейти умолкла, заметив встревоженное выражение лица подруги. – Возможно, во мне говорит усталость. Приму душ, ублажу фотографа, и все будет в порядке. Честное слово.
   Сара ничего не ответила.
 
   Кейти вошла в студию Шелдона Стоуна, прекрасно понимая, что ее ждут неприятности. Решив, что наряду Пеппер Андерсон недостает солидности, она переоделась в черный деловой костюм и залакировала волосы цвета помидора в неподвижные волны.
   – Никогда не работаю с людьми, которых не знаю, тем более с какой-то наглой британской стервой, – визжал в телефон мужчина, не замечая появления Кейти. Это мог быть только сам Шелдон Стоун.
   – Вы имеете в виду меня? – ледяным тоном спросила Кейти.
   – О, так вы уже здесь. – В его голосе не было и намека на извинение. Он откинул длинные розовато-лиловые волосы, демонстрируя грозно нахмуренное лицо. – Значит, мы можем взглянуть на моделей. Они ждут внизу.
   Кейти различила в его голосе злорадные нотки и поняла почему, как только увидела фотомодель.
   – Саша, что ты сделала со своими волосами, черт побери? – спросила Кейти, еле сдерживая ярость.
   Когда она выбирала Сашу как основную модель этой съемки, у девушки были длинные каштановые волосы. Сейчас перед Кейти сидела коротко стриженная блондинка и, ухмыляясь, сосала леденец, свой ленч.
   – Это было нужно для другой работы.
   – И ты не потрудилась подойти к телефону и сообщить мне?
   Саша уставилась в пол.
   – Ах, оставьте ее в покое, – вмешался Шелдон. – Какая разница?
   Кейти подумала, не уволить ли их обоих на месте, но мысль о поисках замены показалась невыносимой. Остается надеяться на вдохновение.
   – Ладно, уточним распорядок. Шелдон, вы продумали съемку?
   Шелдон презрительно взглянул на нее.
   – Меня вдохновляет момент. Я ни о чем не думаю.
   Раз, два, три, сосчитала про себя Кейти, мобилизуя все свое хладнокровие.
   – Не сомневаюсь, Шелдон, но, поскольку это мое время и мои деньги, было бы неплохо, если бы вы хотя бы попытались использовать то, что скрыто под вашими роскошными розовыми кудрями.
   Шелдон грозно сверкнул глазами и вытащил несколько полароидных фотографий Саши. Кейти пришлось признать, что они потрясающи.
   К концу дня она немного успокоилась. Одежда была обнаружена и летела обратно в Нью-Йорк; Саша оказалась не так уж плоха, и даже Шелдон расслабился, хотя Кейти почувствовала себя неловко, когда он вышел на улицу босиком.
   – Вам не кажется, что для этого холодновато? – спросила она.
   – Образ требует жертв, – невозмутимо объявил Шелдон.
 
   – Я-то думал, что мы заказали столик у Тони, – сказал Билл, когда такси подъехало к модному ресторану.
   – Заказали, но Джозеф предупредил по телефону, что хочет увидеть это, – ответила Сара.
   Они вышли из такси, и Билл окинул взглядом очередь.
   – Одни дети. Что мы, интересно, здесь делаем?
   – Думаю, потому, что в этом месяце заведение удостоилось двух страниц в «Интервью». Джозеф и Кейти помешаны на моде.
   Швейцар немедленно узнал Билла.
   – Рад вас видеть, мистер Ньюмен, – сказал он, пропуская их без очереди, и Сара почувствовала на себе отблески славы Билла.
   Подругу она сразу же заметила у стойки бара.
   – Я уже вечность торчу здесь и не могу выпить, – кипела Кейти. – Не знаю, почему мы не поехали ужинать.
   – Кейти, познакомься, это Билл, – еле выговорила сжатая толпой Сара.
   – Счастлив наконец познакомиться с вами. – Билл пожал Кейти руку. – Хотите, попытаю удачи?
   – Спасибо. Давайте просто выпьем по стаканчику и уедем куда-нибудь в другое место. Здесь ужасно.
   Сара оглядела интерьер. Дизайнер распилил несколько классических американских автомобилей и привинтил куски к голым бетонным стенам.
   – Я думала, что тебе здесь нравится. Стены мокрые…
   – Конденсация, – подсказала Кейти. – А через полчаса явится какой-то жуткий оркестр.
   – Где Джозеф?
   – Вон там, с Шелдоном.
   Сара посмотрела в указанном направлении и увидела Джозефа, погруженного в беседу с очень странным мужчиной, босым и с розовыми волосами.
   – Кто его приятель? На финансиста что-то не похож.
   – Это великий Шелдон Стоун, фотограф. Он невероятно талантлив, но тебе вряд ли понравится. Я не думала приводить его. Это Джозеф хотел с ним познакомиться.
   Появился Билл с бутылкой шампанского и четырьмя бокалами.
   – С такими ценами хозяин мог бы оштукатурить стены.
   Они присоединились к Джозефу и Шелдону и, пока фотограф переводил дыхание между монологами, познакомились.
   – Я как раз говорил о «Цвете граната», – сказал Шелдон.
   – Красные и желтые, насколько я помню, – откликнулся Билл, откупоривая шампанское.
   – Это фильм, кретин, – ухмыльнулся Шелдон.
   Билл бесстрастно взглянул на него.
   – Сергея Параджанова. О жизни армянского поэта восемнадцатого века Саят-Новы. Мистер Стоун, кажется, у вас нет бокала.
   Шелдон достал из кармана бутылку бурбона и глотнул.
   – Мне не надо.
   – Расскажите мне о свадьбе, – вмешалась Кейти.
   Сара поежилась. Ради успеха этого вечера потребуются нечеловеческие усилия.
   – Ну, я немного нервничаю из-за платья. Наша домоправительница уговорила меня позволить ей сшить его.
   – Она когда-то была портнихой, – сказал Билл. – Платье получится великолепным.
   – Не уверена, но, если дать Мэри волю, я буду выглядеть как пастушка начала века. – Билл рассмеялся, и Сара испытала облегчение. Похоже, грубость Шелдона его не задела. – Может, пока ты здесь, придумаешь что-нибудь?
   – На тебе будет прекрасно смотреться платье в стиле «ампир» с высокой талией. – Кейти пришлось повысить голос, так как Шелдон стучал кулаками по столу. – Твоя мама согласилась прилететь?
   – Она уже принимает валиум, – откликнулся Билл. – Джозеф, а ты сможешь присутствовать?
   – Обязательно. Может, сниму о вас фильм. Сегодня я купил восьмимиллиметровую камеру. Они здесь гораздо дешевле, чем в Англии.
   Кейти с громким стуком поставила на стол свой бокал.
   – Извините.
   – Что случилось? – спросила Сара, но Кейти уже направлялась к туалету. – Я пойду с ней.
   В туалете Кейте яростно затягивалась сигаретой.
   – Минута, и я успокоюсь. А потом скажу Шелдону, чтобы отваливал. Это была ужасная ошибка.
   Сара обняла подругу за плечи.
   – Ты же всегда имеешь дело с подобными людьми. Не это тебя беспокоит, правда?
   – Не могу поверить, что Джозеф купил эту чертову камеру. Мы обсуждали это в самолете, и я объяснила ему, что он обойдется без нее.
   – Ты же знаешь мальчишек с их игрушками. Билл помешан на афишах мировой бейсбольной серии до 1960 года. Он тратит на них целое состояние.
   – Но я уверена, что это его собственные деньги. А за эту проклятую камеру заплатила я. Я говорила тебе, что Джозеф не работал несколько месяцев. А о контракте на дом в Челси я тебе не говорила? Я вгрохала в него все деньги, которые оставил мне папа. Но Джозеф решил, что жить в Челси очень мило. Соответствующая обстановка для всех его костюмов от Поля Смита.
   Кейти всю трясло.
   – Это совсем не похоже на того Джозефа, которого я знаю.
   – А как хорошо ты его знала? Он обхаживал тебя, потому что ему это было выгодно. Он знал, как опасно было то расследование, но не остановил тебя.
   – Ты несправедлива к нему. Я сама решилась, – возразила Сара.
   – Да? А я думала, что сама выбрала дом в Челси. Просто изумительно, как Джозеф заставляет других делать то, что он хочет, и при этом умудряется убедить, что это твоя собственная идея. Завтра он заставит меня поверить, что это я решила купить проклятую камеру.
   – Тогда ты должна объяснить ему, установить основные правила.
   – Знаю, знаю. Но, когда я пытаюсь поговорить с ним, он включает на полную мощность свое обаяние и в конце концов я чувствую себя последней стервой. Сара, я так устала. – Кейти глубоко вздохнула. Сейчас у нее появился шанс рассказать подруге все. – Его вечная болтовня о деньгах сводит меня с ума. И он совершенно не разбирается в людях… вот почему он накинулся на Шелдона. А самое страшное, в Лондоне он увивается за Фрэн Бест. Водит ее по ресторанам.
   – Фрэн Бест?
   – Ну да. Та сука, которая портила мне кровь в «Мариэлле». Теперь она – редактор на Десятом канале. Один Бог знает, как она получила эту работу… на спине, наверное, – горько сказала Кейти. – А Джозеф говорит, что я должна сделать над собой усилие и наладить с ней отношения, или я буду виновата в том, что его проект не стронется с места. – На глаза Кейти навернулись слезы. – И ты знаешь, что самое худшее во всем этом? Я все еще люблю его.

Глава 14

   В июне Сара и Билл провели выходные на озере Уиннипесоки, чтобы Мэри смогла закончить свадебное платье. Работая по эскизам Кейти, Мэри вручную сшила шелковое чудо цвета слоновой кости, развеяв все опасения Сары.
   – Ты будешь похожа на принцессу, – сказала Мэри, аккуратно заворачивая платье в папиросную бумагу и укладывая его в коробку.
   «Если влезу в него», – подумала Сара, не высказывая вслух своих сомнений. У нее задерживались месячные, и без тошноты она не могла по утрам даже смотреть на еду. Только бы завтра в Нью-Йорке врач подтвердил ее подозрения! Она умирала от желания рассказать Биллу, но сначала хотела удостовериться сама.
   – Поехали, – крикнул Билл, уже сидевший в машине. – Я не хочу попасть в пробку.
   – Жаль, что свадьба будет не здесь, – сказала Мэри. – Здесь гораздо приятнее, чем в городе.
   – Я знаю, но слишком трудно организовать все здесь. Гости прилетают из разных мест. Как бы мы их здесь разместили?
   – Наверное, ты прав. – Они вышли на веранду. – Билл, ты не мог бы потише? Приличные люди еще пытаются спать.
   – Прошу прощения, – сказал Билл громким шепотом.
   Мэри положила свадебное платье на заднее сиденье и придержала Макса, отчаянно пытавшегося влезть в машину с хозяином.
   – Билл, не смей заглядывать в коробку, – предупредила Мэри и увела собаку в дом. Сара завела двигатель, и они отправились в путь.
   – Билл, я получила письмо от Кейти. Она спрашивает, можно ли приехать на две недели.
   – Конечно, можно, если она немного взбодрится. – Билл оторвал взгляд от своих записей. На обратном пути в Нью-Йорк он часто работал над программами радиопередач, чтобы освободить выходные. – За всю ту неделю я ни разу не видел ее улыбки.
   – Не будь таким строгим. Ты же знаешь, у нее были трудности с Джозефом, но теперь все наладилось. Он получил деньги для передачи о Кубе. Нам повезло, у нас нет финансовых проблем.
   Билл протянул руку и помассировал ей шею.
   – Нам повезло по многим причинам. Не только с деньгами.
   Сара улыбнулаь ему.
   – Я так сильно люблю тебя.
   – Но не сильнее, чем я тебя.
   Сара вставила в магнитофон кассету с классической музыкой и умолкла. Билл вернулся к своим заметкам. Молчание, воцарившееся в салоне, не угнетало их. Они могли быть рядом, ничего не говоря, но прекрасно чувствуя все, что испытывают друг к другу. Как замечательна ее жизнь – ее мужчина, ее работа, ее квартира. И, дай Бог, скоро будет ребенок, и счастье станет абсолютно полным. Все так совершенно. Кто сказал, что нельзя иметь все?
   Это была ее последняя мысль перед тем, как навстречу – прямо на ее полосу – вылетел грузовик. Сара бешено завертела руль, пытаясь уйти от столкновения, но казалось, что, куда бы ни поворачивала машина, грузовик преследовал ее, пока не подмял под себя. И все, что она могла вспомнить потом, – вращение, вращение… и темнота.
 
   – Автокатастрофа. У нее глубокая рана на голове и, похоже, трещина таза. Мы поставили капельницу, но кровяное давление быстро падает.
   – Имя?
   – По водительским правам, Сара Мур.
   – Доктор, пульс учащается.
   – Правильно. Серьезное внутреннее кровотечение. Определили группу крови?
   – «А», резус положительный.
   – Приготовьтесь к переливанию.
   – Кровяное давление падает.
   – Необходимо сделать томографию. Скорее, парни. Сара, ты меня слышишь?
   – Билл?