Брэйди Карен. Такой прекрасный, жестокий мир

   На десять часов ей удалось добиться встречи с помощником сенатора. Хотя у нее было мало надежды на то, что такой высокопоставленный чиновник предоставит интересующую ее информацию. Затем предстояла беседа с полицейским из отдела по борьбе с наркотиками. И обязательно надо было позвонить маме: дать знать, что ее любимую дочку пока не пристрелил в «Макдональдсе» какой-нибудь сумасшедший снайпер.
   Мысленно готовясь к предстоящим делам, Сара допила кофе, заплатила по счету и вышла из ресторанчика. Теплый воздух вырывался из вентиляционных отверстий подземки и клубился над улицей. И это была реальность, а не декорации, созданные художником. Рискуя жизнью, Сара сошла на проезжую часть, чтобы остановить такси.
 
   Помощник сенатора заставил ее прождать больше часа, так что пришлось переносить встречу с полицейским. Когда чиновник наконец явился, то дал согласие всего лишь на пятиминутное интервью, предупредив, что информация не подлежит оглашению. Непонятно, к чему были все эти оговорки, если он ни на йоту не отклонился от стандартной политической пропаганды о «мобилизации всех доступных средств для решения этой серьезной проблемы». Однако Джозефу нужны были реальные факты, а не пустая риторика. Сара надеялась на полицейского, но он оказался «настоящим мужчиной», которого больше интересовала возможность назначить ей свидание, а не бессилие полиции против распространения наркотиков.
   В результате Сара приехала в ирландский бар «У Келли» в Ист-Сайде совершенно разочарованная. По телевизору показывали футбольный матч с Ирландией, и бар был забит болельщиками. Один из них, мужчина в мятом костюме, потягивающий «Гиннесс» из большой кружки, оказался Патриком. Он первый узнал Сару по краткому описанию, которое она дала ему, подозвал к своему столику и заказал ей черный эль.
   – Вы выглядите усталой, – посочувствовал Патрик. Он говорил с мягким, едва заметным ирландским акцентом.
   Сара поведала ему о своих трудностях.
   – Мне кажется, что все здесь занимают круговую оборону во время общения с прессой. Много болтают, ничего не говоря по существу. Я просматривала свои записи после часовых интервью, и единственные четкие ответы: «Без комментариев».
   Патрик кивнул и засмеялся.
   – Но, произнося «Без комментариев», они теряют возможность появиться на телеэкране. Ни один здравомыслящий американец не упустит подобного шанса.
   Сара вздохнула:
   – Я так надеялась, что раздобуду нужную информацию.
   – Ну, у меня есть для вас кое-какие хорошие новости. – Патрик посмотрел поверх ее плеча. – Вон тот парень очень разволновался, когда я упомянул при нем имя Фиретто. Эй, Луи, мы здесь!
   Сара оглянулась и изумленно раскрыла рот. Направлявшийся к ним мужчина ростом был не меньше двух метров.
   – Думаю, нет надобности добавлять, – заметил журналист, – что Луи Стивенсон – баскетболист.
   Луи пересек бар в два широких шага, и Патрик познакомил его с Сарой. Видя, что Луи заметил, как она таращится на него, Сара, заикаясь, выдавила извинение:
   – Простите за бестактность, но я никогда раньше не встречала таких великанов, как вы.
   – Никаких проблем, мадам, – сказал он, протягивая огромную ладонь, в которой совершенно утонула рука Сары. И хватка у него была мощная. Затем он повернулся к Патрику, и, вскинув руки, они хлопнули друг друга по ладоням в приветственном жесте.
   – Как дела, приятель?
   – Теперь, когда увидел тебя, гораздо лучше. Ну и выпивка не помешала. Что заказать тебе?
   – Диетическую колу. У меня сегодня еще тренировка.
   Сара подтолкнула баскетболисту стул. От необходимости задирать голову у нее уже онемела шея.
   – Значит, вы – та юная леди, которая расспрашивает о сукине сыне Ронни Фиретто, – сказал Луи, садясь. Его колени появились над столешницей.
   – Легко догадаться, что он не относится к числу ваших друзей.
   Под свирепым взглядом Луи Сара почувствовала себя полной идиоткой.
   – Я правильно догадалась, что Ронни Фиретто – торговец наркотиками?
   Луи мрачно кивнул.
   – Этот подонок исковеркал множество жизней.
   Сара хотела спросить, не был ли Луи связан с Фиретто лично, но побоялась, что он неправильно поймет ее.
   – Где расположена штаб-квартира Фиретто? У меня записана пара телефонных номеров, которые могли бы принадлежать ему, но они не отвечают.
   – Он все время переезжает. Подонок знает, что ему опасно сидеть на одном месте слишком долго. Вы понимаете, о чем я говорю? Если бы я нашел его после того, что он сделал с Винсом…
   – Кто такой Винс?
   – Мой друг. Винс был хорошим бегуном, прилично зарабатывал. Но тренер нажимал на него, велел принимать стероиды, а Винсу надо было содержать жену и двоих детей, так что он согласился. Теперь он полная развалина. Рак почки и печень не в лучшем состоянии. Потерял почти все зубы. Жена подала на развод и забрала детей. Сейчас Винс еле сводит концы с концами в Бронксе, его медицинская страховка на исходе. Он – конченый человек и никому не нужный.
   – Винс согласится со мной встретиться?
   – Мадам, я не хочу, чтобы ему в лицо тыкали камерой. Я видел эти программы. «А теперь перед нами тупой чернокожий, принимавший слишком много наркотиков». Винса уже достаточно использовали, с него хватит.
   Сара покраснела. Луи попал в точку. Она уже воображала, как интервью будет выглядеть на телеэкране.
   – Хорошо, я все понимаю. Но мне бы все равно хотелось встретиться с ним. Без камеры, на любых его условиях. Я имею представления о типах вроде Ронни Фиретто. – Она рассказала о том, что случилось в клубе Нэша и как она натолкнулась на имя Фиретто.
   Ей явно удалось произвести впечатление на Луи, но он все еще был насторожен.
   – Я поговорю с Винсом, но ничего не обещаю. – Он поднялся с жалобно скрипящего под ним стула. – Простите, но мне пора на тренировку.
 
   Прошло больше недели после этого разговора, и Сара решила, что Винс не хочет с ней встречаться. Однако Луи позвонил и назначил ей встречу в Южном Бронксе.
   Выйдя по привычке рано, Сара решила пройти часть пути пешком. Она шла по Третьей авеню в толпе ньюйоркцев, направляющихся на работу с удивительно мрачной решимостью. Многие женщины в деловых костюмах шли в кроссовках и носках. Сара знала, что, придя в свои офисы, они переобуются в туфли на высоких каблуках, однако не могла представить себе подобную картину на Бишопгейт в Лондоне. Это казалось слишком вызывающим, но ведь этим и отличаются жители Нью-Йорка. Их девиз: «Время – деньги!» Только вид нищих на всех углах, протягивающих за подаянием пустые пластиковые стаканчики, рассказывал совсем другую историю.
   Таксист-испанец довольно долго не соглашался везти ее в Южный Бронкс, а согласившись, начал рассказывать на ломаном английском всякие ужасы об этом районе, пересыпая их расистскими замечаниями о чернокожих. Сара хотела было возразить, но передумала. Еще высадит ее неизвестно где. К тому же следовало признать, что некоторые из его историй действительно ужасали. Так что Сара помалкивала и хмуро смотрела в окно. За мостом через Гарлем-Ривер сталь и стекло Манхэттена сменились замусоренными пустырями Бронкса. Когда такси остановилось у старого многоквартирного дома, Сара уже была готова к самому худшему.
   Таксист посмотрел на нее как на сумасшедшую. Луи нигде не было видно.
   – Вы не могли бы немного подождать? Мой друг еще не приехал.
   – Простите, мэм, – ответил таксист, запирая дверцы и направляя машину прямо через группу мальчишек, перебрасывающихся мячом посреди дороги.
   Сара в нерешительности стояла на обочине, проклиная водителя за то, что он забил ее голову всякой ерундой, и пытаясь игнорировать неоспоримый факт: мальчишки прекратили игру и настороженно следили за ней. Она вспомнила, как много раз проходила мимо парней, играющих в футбол на Хайбери-Хилл. Никакой разницы, повторяла она себе, но сама не верила в это.
   – Эй! – крикнул один из мальчишек, и все они вдруг побежали в ее сторону.
   Сара не могла сдвинуться с места. Ребята окружили ее, и она закрыла глаза в ожидании первого удара.
   – Эй, Луи! Это твоя новая подружка?
   – Луи! Ты изменяешь Джини с белой девушкой?
   Сара открыла глаза и снова почувствовала себя круглой дурой. Мальчишки столпились вокруг подошедшего сзади Луи. Баскетболист явно был местным героем. Он немного поболтал с мальчиками, затем повел Сару в дом, переступив через пьяную старуху, сидевшую у входа с бутылкой в обязательном пакете из коричневой бумаги.
   Луи вызвал лифт, и, когда кабина наконец спустилась, Сара пожалела, что они не воспользовались лестницей. В лифте, явно пережившем поджог, воняло мочой, а стены были покрыты неразборчивыми надписями и непристойными рисунками. Сара с ужасом представила, как лифт ломается и она задыхается в таком ужасном месте.
   – Там, на улице, я видел выражение вашего лица, – сказал Луи.
   – Простите, – извинилась Сара, глядя себе под ноги. – Таксист всю дорогу рассказывал о Бронксе жуткие истории. Это на меня подействовало.
   Лифт остановился, и Сара последовала за Луи на замусоренную площадку четырнадцатого этажа, удивляясь, как кому-то вообще удается вырваться из подобной обстановки. Луи постучал в железную решетку, закрывавшую дверь квартиры Винса, и Сара приготовилась к тому, что ждало ее внутри.
   – Эй, приятель. Я привел даму, о которой рассказывал.
   Дверь открылась. Сара протянула руку Винсу, преждевременно постаревшему мужчине со следами былой красоты на лице.
   – Спасибо за то, что согласились встретиться со мной.
   Он кивнул и медленно проковылял в крошечную, но чистую гостиную, совсем не такую, как ожидала увидеть Сара после грязи, царившей снаружи. Бедная обстановка и безупречная чистота только подчеркивали трагедию человека, пытающегося сохранить достоинство в ужасающих условиях.
   – Садитесь, – сказал Винс и, морщась от боли, опустился на продавленный диван.
   – Винс, если не хочешь, можешь ничего не говорить, – предупредил Луи, садясь верхом на принесенный из кухни стул.
   Сара села рядом с Винсом.
   – Луи прав, – мягко сказала она. – Если хотите поговорить, буду вам благодарна, но, если почувствуете, что я перехожу границы, только скажите.
   Винс сильно закашлялся и еще долго после этого не мог отдышаться.
   – Я не очень понимаю, что вы ожидаете услышать. Я совершил глупость. Наверное, я заслужил все, что получил.
   – Чушь, Винс! – Луи ударил огромным кулаком по спинке стула. – У тебя не было выбора.
   – У всех есть выбор. Я сделал неправильный.
   – Но вас ведь подтолкнул Ронни Фиретто, не так ли? – осторожно спросила Сара.
   – Все началось с нескольких таблеток. И я действительно почувствовал в себе новые силы. – Винс закрыл глаза и медленно покачал головой. – Потом мой тренер Спайк Сэмвел сказал, что надо принимать большие дозы. Я отказывался, но он настаивал: «Если хочешь побеждать, принимай стероиды». И я уступил.
   – Как вы себя чувствовали?
   – Сильным. Более агрессивным. Я мог дольше тренироваться, быстрее бегать. Я… я был спринтером… скинул четверть секунды со своего лучшего времени. Завоевал все главные призы в Штатах.
   С некоторым усилием Винс показал на застекленный шкаф, полный сверкающих спортивных трофеев. Сара представила Винса, любовно полирующего кубки, и у нее защемило сердце.
   – Должно быть, вы были очень хороши, – сказала она.
   – Лучше всех, – резко бросил Луи.
   Винс снова закашлялся.
   – Принести что-нибудь? Воды? – спросила Сара.
   Винс кивнул, и Сара вышла в сумрачную кухню. Единственное окно было разбито и заколочено досками. В сушилке стоял стакан с Микки Маусом – из тех, что бесплатно дают в дешевых закусочных, и Сара наполнила его до краев. На стене висела фотография: бегун, разрывающий финишную ленточку. Саре понадобилось несколько секунд, чтобы узнать Винса в здоровом мускулистом атлете на снимке. Чувствуя невыразимую печаль, она вернулась в гостиную.
   Винс поднес стакан к губам, с трудом контролируя трясущиеся руки. Напившись, он вытер мокрый подбородок и продолжил:
   – Я превысил нормальную дозу. Начал комбинировать.
   – Что это значит?
   – Стал смешивать стероиды, пытаясь подобрать подходящий баланс. – Он горько рассмеялся. – Как будто существует правильный баланс. Затем все полностью вышло из-под контроля.
   – Каким образом?
   – Винс, совершенно не обязательно вспоминать это снова. Леди, вы давите на него.
   – Все нормально, Луи. Я хочу, чтобы люди знали: то, что я сделал – неправильно. Эта девушка считает меня чуть ли не героем. – Винс снова показал на свои трофеи. – Спросите Лоретту, какой я герой на самом деле.
   – Это ваша жена?
   – Теперь уже нет. – Большие глаза Винса наполнились слезами. – То, что я сделал с этой женщиной…
   Он уже плакал не стесняясь. Сара крепко сжала его исхудавшие пальцы.
   – Хотите остановиться?
   – Я бил ее. Как я и сказал, наркотики возбуждали во мне агрессию. Дикую ярость, как они говорили. Ей достаточно было приготовить что-то, что я не люблю, и я ломал ей ребра. И продолжал принимать ту дрянь. Похвалялся своей силой. Дошло до того, что в День Благодарения моя жена попала в больницу с сотрясением мозга. Только тогда я понял, что со мной происходит, но Сэмвел сказал: «К черту твою жену, у тебя впереди Олимпийские игры». В тот день я в последний раз ударил жену, но в последний раз только потому, что она не захотела больше терпеть. Забрала детей и ушла.
   Винс замолчал. Луи неловко заерзал на стуле.
   – Не возражаешь, если я сварю кофе?
   – Ты знаешь, где его найти, – сказал Винс и, когда Луи вышел из комнаты, добавил: – Он хороший человек.
   – Почему вы все-таки согласились поговорить со мной? – спросила Сара. – Вы наверняка подвергаете себя опасности.
   – Разве Луи не сказал вам? У меня рак. Ронни Фиретто теперь ничего не может со мной сделать. Я все равно скоро умру. Но я беседую с мальчишками в спортивных залах. Каждый из них мечтает прославиться, выбраться отсюда. Я знаю, что этот ублюдок навязывает им стероиды. Неужели недостаточно наркотиков на улицах? Эти дети пытаются достичь чего-то, а он ломает им жизнь.
   – Вы сообщали в полицию?
   Винс усмехнулся.
   – И что бы я им сказал? Чернокожие дети принимают наркотики? Эй, посмотрите на первую страницу любой газеты.
   – Но что-то можно же сделать…
   – Я пытаюсь объяснить ребятам вред наркотиков, вот почему я согласился поговорить с вами. Может, вы опубликуете это. – Опершись на плечо Сары, Винс с трудом поднялся и зашаркал к шкафу со своими трофеями. Из нижнего ящика он достал пачку листочков. – Я взял это из кабинета Ронни. Не уверен, знает ли он, что это сделал я. В любом случае, мне все равно.
   Сара взяла бумаги и помогла Винсу сесть. Это были бланки заказа и накладные на какой-то «Брасканил».
   – Что такое «Брасканил»?
   – Витамины. Только на самом деле стероиды.
   – Откуда поступает этот «Брасканил»?
   Винс пожал плечами.
   – Не знаю точно. Думаю, откуда-то из Южной Америки.
   – Фиретто еще живет по этому адресу?
   – Нет.
   – Вы знаете, где он?
   Винс посмотрел ей в глаза.
   – Если я скажу, вы должны пообещать, что ни словом не обмолвитесь Луи. Если он найдет Фиретто, то убьет его. Подонку самое место в аду, но я не хочу, чтобы из-за меня Луи разрушил свою карьеру. Будь у меня силы, я бы сам пристрелил ублюдка. – Винс закашлялся, и его лицо исказила страдальческая гримаса. – Обещайте мне.
   – Обещаю.
   Винс поспешно нацарапал адрес на клочке бумаги.
   – Спасибо.
   Сара поспешно убрала адрес и листочки в сумку.
   – Вы имеете представление о том, кто снабжает его?
   – Нет… Хотя подождите… как-то при мне упоминали одно имя… Пинт… Пинто, точно, но больше ничего я не слышал. Они замолчали, как только заметили меня.
   – Винс, нет ли еще чего-нибудь, что помогло бы поймать Фиретто с поличным?
   Винс отрицательно покачал головой.
   – К сожалению…
   Сара глубоко вздохнула.
   – Я понимаю, что слишком много прошу, но не могли бы вы сказать что-нибудь перед камерой?
   В этот момент в комнату вернулся Луи.
   – Поживем – увидим, – ответил Винс.
   – У тебя кончился кофе. Хочешь, принесу в следующий раз.
   – Нет, спасибо. Все равно я его не пью. – Винс горько усмехнулся. – Вредит моим почкам.
   – Сара, думаю, нам пора идти. Винсу необходимо отдохнуть.
   Сара встала, пытаясь найти подходящие слова. Но любые сочувственные слова прозвучали бы неискренними и неуместными.
   – Могу ли я сделать для вас что-нибудь?
   Винс снова отрицательно покачал головой, но его взгляд сказал, что ему необходимо все.
   – Мне действительно надо прилечь, – сказал он, но настоял на том, чтобы проводить их до двери.
   Обернувшись, Сара заметила, что Луи сунул деньги в карман Винса.
   – Я загляну в конце недели, – сказал он, а когда дверь за ними закрылась, сердито повернулся к Саре. – Насмотрелись?
   Сара ничего не ответила и, поскольку не в силах была сновах войти в вонючий лифт, начала спускаться по грязной, тускло освещенной лестнице. Что-то хрустнуло под ее ногой, и, увидев, что это использованный шприц, она содрогнулась. Где-то наверху визжала женщина и разбивалось стекло. Сара больше не могла сдерживаться и расплакалась.
   – Ну, ну, – Луи обнял ее своими огромными руками.
   – Как ужасно, – рыдала она, спрятав лицо на его груди. – Этот несчастный человек…
   Когда слезы наконец иссякли, она отстранилась и выбежала из здания, жадно вдыхая свежий воздух.
   – Успокоились? – Голос Луи прозвучал менее вызывающе.
   – Я не смогла сдержаться, – извинилась Сара.
   – Знаете, там, в баре, я принял вас за еще одну бесчувственную ищейку. Похоже, я ошибся. Простите, если был груб с вами.
   Сара улыбнулась, показывая, что не обиделась, и Луи помахал мальчишкам, игравшим в мяч на дороге. Сара посмотрела на них. Обычные мальчишки. Она должна остановить ублюдка Ронни Фиретто.
 
   Два дня спустя Сара стояла перед офисом Фиретто в Нижнем Ист-Сайде. Сара сдержала слово и ничего не сказала Луи. Никто не знал, что она здесь. Она хотела воспользоваться именем Микки Нэша, надеясь, что ее историю не станут проверять, сочтя звонок в Англию слишком обременительным. Чтобы успокоиться, Сара мысленно представила себе, как Винс полирует свои кубки в том ужасном доме, и, сжав зубы, постучала в дверь.
   – Что нужно?
   – Я хочу поговорить с Ронни.
   – Ну, – сказал темноволосый коренастый мужчина итальянского типа, открывший дверь.
   – Привет. У нас есть общий друг… – начала Сара.
   – О чем хочешь поговорить? – прервал мужчина, глядя ей прямо в лицо.
   – Микки… Микки Нэш посоветовал обратиться к вам. Я была официанткой в его клубе в Лондоне. Он сказал, что, может, у вас найдется для меня работа.
   Фиретто молчал, не сводя с нее глаз.
   – Я могла бы убираться или ходить за покупками, – на ходу сочиняла Сара. – Мистер Фиретто, мне очень нужны деньги.
   – Заходи.
   И только тут Сара заметила в его руке бейсбольную биту.
   – Вообще-то сейчас не совсем удобно. – Она в страхе попятилась. Как можно быть такой наивной! Джозеф был прав. Это не Англия. Наверняка у Фиретто есть еще и пистолет. – Сначала мне надо найти квартиру. Можно зайти к вам попозже?
   – Я знаю, кто ты, чертова сука! – Мужчина схватил ее. – Микки очень зол на тебя, и знаешь что? Он просил – если я встречусь с тобой – передать тебе подарочек от него.
   Сара развернулась и бросилась бежать. Бейсбольная бита урожающе застучала по перилам за ее спиной.
   – Помогите! – закричала Сара.
   Прохожие останавливались посмотреть, что происходит, но никто не пришел ей на помощь.
   – Я убью тебя, сука!
   Сара мчалась к показавшемуся вдали входу в метро.
   – Эй, Сара, я разрежу тебя на мелкие кусочки!
   Услышав собственное имя, Сара от неожиданности вздрогнула и споткнулась о булыжник. Она упала на землю и инстинктивно обхватила руками голову. Раздался хруст пальцев – бита Ронни Фиретто нашла свою цель.

Глава 7

   Кейти разложила на столе снимки. Обувь была сфотографирована очень крупным планом. Особое внимание камера уделила деталям: строчкам, шнуровке, пряжкам. Кейти была довольна, только немного сомневалась – не отклонилась ли она слишком далеко от репортажного стиля?
   – Что ты думаешь? – окликнула она Карли, свою помощницу, стоявшую в другом конце офиса, вперив взгляд в окно. Карли не ответила.
   В это время кто-то подтолкнул к Кейти передвижную вешалку.
   – Что делать с этими платьями? С одним неприятность, – сказал рассыльный, тыкая пальцем в дырку.
   – Кто модельер? – в ужасе прошептала Кейти.
   Мужчина непонимающе уставился на нее, как будто она говорила на языке урду.
   – Оставьте их здесь. – Кейти тяжело вздохнула и просунула голову между платьями. – Сью, ты можешь рассортировать это?
   Сью убрала несчастную вешалку. Кейти откинулась на спинку стула, закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь ослабить напряжение. Утро она провела на электростанции, присматривая за съемкой нижнего белья. Большая часть времени ушла на то, чтобы избавиться от строителей, постоянно попадавших в кадр и лупивших глаза на полуголых манекенщиц. И почему она выбрала электростанцию? Телефонный звонок прервал ее мысли. Кейти открыла глаза и улыбнулась. Господи, как же она любит эту работу.
   – Кейти?
   – Привет, милый. Я так рада, что ты позвонил. Ну и денек!
   – Я целый час пытался найти тебя.
   Кейти различила в голосе Джозефа панику.
   – Что случилось?
   – Сара попала в переделку. На нее напали. Я еду в аэропорт.
   Кейти взглянула на часы.
   – Встретимся там через час. Я лечу с тобой.
 
   Двенадцать часов спустя Патрик Бирн встретил Кейти и Джозефа в аэропорту Ла-Гардия.
   – Где ваши вещи?
   Кейти протянула пластиковый пакет с двумя платьями, сорванными с вешалки в редакции «Мариэллы».
   – Это все, – сказала она, садясь на заднее сиденье. Джозеф скользнул рядом с ней и попытался взять ее за руку. – Не смей, – огрызнулась Кейти. Весь полет она сходила с ума и не могла заставить себя заговорить с ним. – Это ты во всем виноват.
   – Кейти, как я мог знать?
   – Ты знаешь, какая она. Поэтому ты и выбрал ее. Чтобы делать все то, что ты боишься делать сам.
   – Я хотел сразу поехать в больницу, – прервал ее Патрик, – но можем сначала заскочить в отель.
   Джозеф взглянул на Кейти, чтобы удостовериться, правильно ли понимает обстановку.
   – Едем в больницу.
   Они ехали в полном молчании. Кейти была слишком взвинчена, чтобы замечать достопримечательности Нью-Йорка. До больницы, занимавшей целый квартал, они добирались почти час. Патрик оставил Джозефа и Кейти в машине, а сам побежал в справочное бюро, выяснять, куда поместили Сару.
   Пять минут спустя запыхавшийся ирландец вернулся.
   – Она выписалась несколько часов назад.
 
   Сара сидела в постели, спрятав перевязанные руки под одеяло, чтобы скрыть серьезность нападения.
   – Это всего лишь сотрясение мозга. Луи, вам не стоило приезжать. Но все равно большое спасибо.
   Луи присел на край кровати, и Сара чуть не скатилась с матраца.
   – Почему вы не предупредили меня?
   – Я обещала Винсу. Он не хотел впутывать вас в неприятности.
   – Он очень огорчится, когда я расскажу ему об этом.
   – Пожалуйста, ничего не говорите ему.
   – Господи, Сара, посмотрите на свои руки!
   – Пара сломанных костей, но в основном просто синяки. Врач сказал, что это выглядит хуже, чем есть на самом деле.
   В этот момент дверь распахнулась, и в комнату ворвались Патрик, Кейти и Джозеф.
   – Кейти, Джозеф! Глазам своим не верю!
   Сара вскочила с кровати слишком резко, и почувствовала, как комната вокруг закачалась.
   Кейти отшвырнула свой пакет и поспешила поддержать подругу, затем помогла ей лечь.
   – Как ты могла так сглупить?
   Сара понимала, что Кейти не столько сердита, сколько испугана, и почувствовала себя виноватой.
   – Мне, правда, очень жаль. Но разве врачи не сказали вам, что я в полном порядке?
   – До отлета мы знали только, что ты в больнице и без сознания, – сказал Джозеф. – Почему ты выписалась?
   Сара попыталась шуткой разрядить атмосферу.
   – А ты видел, сколько стоит место в больнице? Я подумала, что моя экономность тебя обрадует.
   – Что касается твоего визита к Фиретто в полном одиночестве…
   – Я знала, что ты попытаешься остановить меня, если узнаешь. – Чувство вины быстро переросло в возмущение. – Послушай, он арестован, и там было полно свидетелей. Разве тебе не это было нужно?
   – Мне был нужен мало-мальски профессиональный репортер, – огрызнулся Джозеф.
   – Она просто выполняла за тебя грязную работу, – набросилась на него Кейти.
   – Ладно, ладно. – Луи поднялся и одним своим внушительным видом добился тишины. – Думаю, что всем сейчас необходимо успокоиться. Давайте спустимся в бар и дадим Саре немного отдохнуть.
   – Хорошая мысль, – сказал Патрик, направляясь к двери.
   – Кейти, останься на минутку, – попросила Сара. Кейти закрыла дверь и расхохоталась. – Что тут смешного?